…Вот такие дела, - продолжал Боря политинформацию, - Албанцы это были. По найму работали.
- Косовары? - переспросила Наташа.
Остальные девчата слушали, что называется, затаив дыхание.
- Нет, албанцы были самые, что ни на есть албанские, - ответил ей Борис, - Тот, который живой остался, по Ай-ди проходит, как Хашим Тачи, а, как его на самом деле зовут, только его Аллах знает. Так вот, он родом из местечка Рогожины, что под Тираной, столицы Албании. От Косово далеко. Но это с его слов. Точно известно только, что тут он полгода и прошел через Базу «Западная Европа». С остальными албанцами он уже здесь познакомился и в банду влился. Что, правда, в этом, что ложь – поди найди. Главаря, которого завалила Ингеборге, по Ай-ди звали Энвер Курбаши, третьего, которого Жора палкой проткнул – Илир Рицай. Был ещё водитель с машиной, но он успел удрать. Его ищут. Эта организованная преступная группа специализировалась на выбивании долгов в квартале «красных фонарей». Киднепингом, клянётся Тачи, они занялись первый раз. Уж очень много денег им пообещали за вас.
Сержант слегка задумался, потом отпил кофе. По всей бигмачной слышны были только кухонные звуки.
- Кто их нанял, он не знает, так как общался с нанимателем только Курбаши. А его уже не спросишь. Цель была – выкрасть, как можно больше девчат за ночь. Для этого Курбаши вчера поселился в отеле на первом этаже. Около окна припарковали закрытый фордовский фургон. Двое «торпед» должны были по очереди, точнее покомнатно, оглушить вас спящих, связать отнести на первый этаж, и через окно складировать в фургон, который бы вас увёз неизвестно куда. Тачи тут опять всё валит на Курбаши, что только тот место знал. Потом Курбаши должен был открыть входную дверь «Ковчега», закрыть в своём номере окно и притвориться спящим, а утром, после допроса Патруля, съехать. Вот и весь их план.
- А Ноя они как повязали? – спросила Таня.
- С Ноем всё просто. Разбудили его стуком в дверь, а, как высунулся, оглушили и повязали. Курбаши в этом не участвовал. Ной его не видел. Но слушайте дальше. Глушили свои жертвы они вот такими кистенями.
Борис положил на стол предмет, у которого к короткой деревянной ручке был привязан грушеобразный кожаный мешочек.
- Вот здесь, - Борис показал на мешочек, - Горсть свинцовой дроби. Если резко ударить по голове, то дробь растекается по черепу и не проламывает кости, но глушит надолго. Начали они с крайнего номера от окна. В два кистеня оглушили Анфису и Сажи. Но с Сажи у них промашка вышла. То ли у тебя в голове сплошная кость, - кивнул он чеченке, усмехнувшись, - То ли они слегка промахнулись и ударили вскользь. И ты очнулась раньше рассчитанного времени, когда они упаковывали Анфису.
- А дверь запертую, как они умудрились открыть? Это же не ключ, а щеколда? – спросила Анфиса.
- Вот таким крючком, - показал Борис приспособление из толстой проволоки, - Потихонечку, полегонечку, не создавая шума, сдвинули через замочную скважину. А дальнейшее, наверное, всем уже, известно. Сажи удалось вырваться в коридор и шумнуть. На шум выскочил древнегреческий полубог Жора и палкой убил Рицая, связал боем Тачи, а тут уже и я подоспел.
- А ты то, как в «Ковчеге» так быстро оказался, - поинтересовалась Катя, слегка ехидным тоном.
- Да задержался он у нас допоздна, вот я ему ключ от склада и выделила, - твёрдо сказала Ингеборге, - Какие ещё вопросы?
Тут я понял, что Ингеборге в полном курсе с кем Борис провел ночь. Блин, заговор на заговоре. Сплошные тайны стамбульского двора. Один я всё узнаю последним. Ёбиный жизнь!
Но сказал другое.
- Вопросов нет. Есть сообщение. У Бориса.
Борис встал, привычным движением оправил куртку, прокашлялся. Видно было, что волнуется парень. Но с неловкостью справился быстро.
- Георгий, - начал он официально, - Я прошу у тебя руку и сердце Дюлекан. Клянусь любить её и лелеять. Со мной она всегда будет в полной безопасности.
Я не стал изображать удивления, так как все это нами было заранее оговорено. Просто спросил девушку.
- Дюля, что ты на это скажешь?
- А можно? – она аж захлебнулось этой фразой.
- Конечно можно, ты же свободный человек в свободном мире.
- Тогда я - за!
- Что «за»?
- Согласна! – Дюлекан вскочила и встала рядом с Борисом, взяв его за руку, как в детском саду на прогулке.
Очень забавная вышла пара. Борис, огромный, саженного роста и Дюля ниже его сантиметров на сорок. Он широкий и массивный. Она тоненькая и стройная. Впрочем, нормальная пара - маленьким девочкам всегда нравятся высокие парни, чем выше, тем лучше. Особый кайф они находят ходить рядом, взявшись за карман кавалера. Да и большим мужикам дюймовочки всегда нравятся. Наверное природа их так тасует, чтобы усреднить народонасление в целом.
- Ну, вот и отлично, - поднялся со стула для торжественности, - Возьмитесь за руки. Отныне вы жених и невеста. Надеюсь, что до нашего отъезда вы официально поженитесь.
Альфия крикнула.
- Шампанского!!!
Остальные девчата запрыгали, радостно загалдели.
Попадали стулья.
Сдвинулись разные стороны столы.
Зазвенела о пол посуда.
Дюлю целовали, тискали в разные стороны и поздравляли. Досталось и Борису неслабо. Только про меня все моментально забыли.
Блин, всё рабочее в отряде настроение по боку. Любят бабы других женить, хлебом не корми.

По выходу из бигмачной незнакомый патрульный (мне почему-то стало казаться, что я тут всех патрульных уже в лицо знаю), пошептавшись о чём-то с Борисом, быстрым шагом подошел ко мне.
- Доктор Волынский? – спросил по-английски
Мдя, с таки тоном, во времена оно, НКВД арестовывать приходило.
- От самый? С утра, по крайней мере, ёще был им.
- Вас приглашают на беседу в Отдел патрульных сил Порто-Франко. Прошу в машину.
- Не стоит. Тут пешком два квартала.
- Я вынужден повторить приглашение?
- Я что, арестован?
- Нет.
- Тогда я доберусь до отдела так, как посчитаю нужным.
- Но мне приказано, сэр.
Надо же, какой настойчивый.
- Это ваши трудности, офицер. Я пока что еще свободный человек на свободной земле. К кому я должен явиться?
- К миссис Штирмер.
- У вас в патруле все офицеры – бабы?
- Нет, но причем тут половая принадлежность?
- Да не причём. По секрету не скажете: у миссис Штирмер давно была менструация?
- Причём тут это?
- А притом, что гормоны в таком состоянии влияют на профессиональные обязанности не лучшим образом. Мне как-то не климатит быть допрашиваемым бабой, у которой предменструальное недомогание и временно повышенная раздражительность. Так вы мне дадите такую информацию?
- Вы сексист? – спросил «подосиновик» с осуждением.
- А вы гей?
- Причем тут это? – надо же, чуть не подпрыгнул.
- А причем тут сексист? Ладно, если вы не хотите сотрудничать, то я пошел. Вы сами сказали, что меня ждут. Не смею вас задерживать.
Повернулся к Борису.
- Борь, тут меня в контору вызывают, пригляди за девочками. Фред в вашем распоряжении.
- Хорошо, - ответил сержант, - Удачи.
- Победы! Только победы, старик, - ответил я и пошел по главной улице в сторону офиса Патрульных сил.