Новое пробуждение доставило удовольствие нормальным, даже приподнятым самочувствием. По крайней мере, меня уже не привязывали, хотя кровать поменяли. Лежал я на чем-то анатомическом, потому как везде было удобно, нигде не жало и давило и в то же время было очень удобно. Но до чего тесное помещение вокруг, прямо гробик. Надет на мне какой-то оранжевый комбез, как американские зеки ходят. На голове тоже что-то нахлобучено, в вот что – не разобрать. И из этой халабуды на голове мне в ухо жужжало.
- Юра, ты там что, уснул? Не ко времени совсем. Скоро начинаем.
Ничего не понимаю. На всякий случай решил уточнить.
- Какой Юра? Я не Юра, я – Жора.
- Он там что, умом подвинулся, - раздался в ухе другой голос, жесткий, начальственный.
- Маршал, давайте я сам разберусь спокойно, без командирского мата. Всё может быть, дело новое, неисследованное.
- Валяйте, время ещё есть, - ответил жесткий голос. – Я пока перекурю.
- Юра, это Сергей Палыч говорит, ты меня хорошо слышишь?
- Слышу-то вас хорошо, - ответил я ему. - Только я не Юра. Я - Жора. Георгий Волынский. И вообще: где это я? И где Наташа?
- Старший лейтенант Гагарин, прекратить истерику, - крикнул прямо в ухо жесткий командный голос.
- Маршал, я бы вас попросил… - вмешался первый голос.
Но тут меня действительно пробило на истерику. Я заорал всей мощью своих легких.
- Я не Гагарин! Я не Гагарин! Я не Гагарин! Я – Волынский!!!
- Отойдите, Сергей Палыч, тут не железки, как видите, тут проблемы личного состава. А это уже моё дело. Слышь ты, козёлик?! Тот, который в банке? Гагарин ты, не Гагарин мне без разницы. Но в ТАСС ушла информация, что первый космонавт Земли носит фамилию Гагарин. Поэтому: истерику отставить! Не Гагарин ты, так будешь Гагарин. Вот слетаешь и получишь документ на руки, что ты – Гагарин. Понял? Не слышу ответа?
- Понял, - ответил потухшим голосом.
- Ну, и хорошо. Сергей Палыч, начинаем обратный отсчёт.
Третий голос забубнил.
- Девять.
- Восемь.
- Семь.
- Шесть.
- Пять.
- Четыре.
- Три.
- Два.
- Один.
- Пуск!
Ложе моё подо мной задрожало, и какая-то сила стала меня выталкивать вверх, одновременно вжимая в койку.
- От млядь попал, – буркнул я в пространство.
- Юра, - раздался в ухе голос Сергей Палыча, - Скажи что-нибудь в камеру. Всё же момент знаменательный. Исторический.
- Поехали, - по традиции помахал я рукой.
Действительно, какая уже разница Гагарин – не Гагарин.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 40 число 5 месяца, пятница, 08:13

В этот раз меня просто разбудили. По-домашнему так, потрясли за плечо. Молча. И даже как-то ласково.
Очень опасался, что снова увижу автобус в подмосковном лесу.
Но, едва раскрыл глаза, как меня тут же чем-то укололи.
Потом напоили из длинного фарфорового носика чистой водой. Вкусной.
Потом стали обмывать, как покойника. Слегка поворачивая и приподнимая, как куклака какого ловкими руками, нисколько не интересуясь моими желаниями и не обращая внимания на мою реакцию. К тому же руки и ноги не отвязывали. Легкий сквозняк холодил голое тело, там, где его касались мокрыми тряпками.
Делали это всё две женщины глухо одетые во всё белое. С вычурными белыми чепчиками, похожими на экзотических птиц.
- Где я? - прохрипел на этот раз вполне членораздельно.
Сам я, в той позе, в какой меня приковали к этой тяжелой кровати, видел только недавно побеленный потолок, от которого ещё пахло купоросом.
В ответ раздались непонятные слова. И я понял, что сказал свою фразу по-русски, и меня, скорее всего, не поняли. Так же, как я сам не понял того, что мне сказали в ответ.
- Где я? - повторил на английском.
- Госпиталь, - ответила та банщица, что была покрупнее телом, не переставая меня обмывать и даже не повернувшись.
Госпиталь. Значит не плен. Уже хорошо.
- Наташа? - во рту опять пересохло, но пить не просил потому, как ответ на этот вопрос был для меня важнее.
Но та санитарка, что телом худее, видимо была телепаткой, и перед моим ртом моментом появился длинный фарфоровый носик, который принадлежал небольшому чайнику, типа заварочного.
Я напился и снова повторил.
- Что с моими девочками?
Та, что потолще, пожала плечами и сказала длинную фразу из которой я разобрал только слово «доктор».
Понятно. Ждите ответа. Ждите ответа. Ждите ответа...
Потом меня напоили тёплым бульоном, не куриным, но вполне себе птичьим по вкусу.
И опять чем то укололи в шею.
Здравствуй, жопа, Новый год. Хотя на этот раз откидывался в бездны я не стремительно, а весьма неторопливо, так сказать, прогулочным шагом. И не совсем в темноту черную. Просто был выведен из действительности в покой. Наверное, чтобы глупых вопросов не задавал.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 40 число 5 месяца, пятница, 28:13

В этот раз разбудили меня явно уже ночью, так как весь свет в кубрике исходил от настольной лампы-ночника на столе рядом с кроватью где-то у меня за головой.
Медсестра оказалась англоговорящей. Позвенев какими-то железками за пределами видимости, она ласково проворковала, протирая мне шею мокрой ваткой.
- Ну, вот и хорошо, больной, что вы проснулись. Теперь один маленький укольчик снотворного и завтра будете, как огурчик.
- Зелёный и пупрышку? - попытался я пошутить.
- Нет, свеженький и ядрёный, - улыбнулась она, обнажив ровные мелкие зубки, появляясь в пределах видимости, - Доктор Балестерос в восхищении. Говорит, что вы обязательно пойдете на поправку, если не будете брыкаться. С переломом шеи это очень опасно.
И снова убралась куда-то с моих глаз.
А я подумал, что своими виражами наперегонки со смертью я всё-таки сломал себе шею, причем не фигурально, а натурально.
- Может не надо уже снотворного. Я и так проспал, наверное, несколько суток, - взмолился я.
- Предписано доктором, - строго заверили меня, не оставляя никакой альтернативы.
- По крайне мере скажите мне: где я?
- В госпитале, - ответили мне лаконично, но совершенно не информативно.
- Это я понял уже. А где находится госпиталь? - настаивал я на определённости.
- В Виго, - ответили мне, - Вы в госпитале Рамбама.
- Что такое Рамбам?
- Не что, а кто, - строго поправили меня, - Рамбам - это акроним от раббену Моше бен Маймон. Ещё он известен в Европе, как Маймонид. Это знаменитый врач из Кордовы. Жил в двенадцатом веке. А госпиталь принадлежит сефардской общине города. У нас очень хорошие хирурги. Так что не беспокойтесь, всё у вас будет хорошо.
Я не видел её лица, так как медсестра стояла практически у меня за затылком, а я по-прежнему был привязан к кровати. Понял, что укола мне не избежать, но до него решил выяснить главное.
- Где мои девочки?
- Спят, наверное. Не беспокойтесь за них, они сюда каждый день ходят, справляются о вашем здоровье. Даже удивительно. Первый раз вижу, чтобы столько красавиц одновременно бегало за мужчиной, который внешне не представляет собой ничего особенного. Вы певец или актёр?
- Философ, - ответил ехидно, а в душе ликуя от того, что меня девчата не бросили тут одного.
- Вы давно со Старой Земли? - поменяла медсестра тему.
- Две недели.
- Значит, ТАМ что-то серьёзно переменилась с момента моего убытия, раз стало модно бегать за философами. Куда катится мир?
С этими словами она вколола мне очередную дозу, и я поплыл на волнах препарата, вторгающегося в мою кровь. Но настроение было очень хорошее.
Я отходил почти счастливым.