Надо было резко менять тему. Что я и сделал, ни секунды не медля.
- Вот сейчас, Лев Захарыч, мы ваши подарки с нашим удовольствием и опробуем, - постарался придать своему голосу торжественное выражение.
И тут же повернулся к Наталии Васильевне.
- Милая, возьмешь на себя труд по заварке этого божественного напитка?
- Конечно, милый, - ответила она странным голосом.
Хорошо хоть улыбается.
Мехлис, слава Богу, нашего тихого скандала не заметил. Тем более, что я тут же загрузил его другой проблемой.
- Лев Захарыч, что-то всё же надо делать с названием моей должности. При нынешней революционной моде все вокруг сокращать до начальных слогов, уж очень смешна она на слух.
- Согласен, - ответил комиссар. – Но в штате полка имена так твоя должность и прописана. И в старой армии она так же называлась.
- А для чего мы революцию делали? – спросил я его в лоб. – Для чего пели «до основанья, а затем мы наш мы новый мир построим»?
- Вижу, у вас уже есть решение этого вопроса, - констатировал Мехлис.
- Есть, - ответил ему. – Переименовать эту должность в начальника медицинской службы полка.
- И таким образом поднять её в классе с коллежского асессора до надворного советника, – засмеялся комиссар.
- Причём тут старые чины, которые уже год как отменили? – сделал я удивлённое лицо. – Весь вопрос в том, что мне крайне не нравится, когда меня называют пепепупо.
- Ну, вы еще не в худшем положении. Вон у Троцкого в Реввоенсовете появился в помощниках замкомпоморде и то ничего. Не жалуется, - улыбнулся Мехлис.
- Кто-кто? – вмешалась в наш разговор Наталия Васильевна.
- Заместитель командующего по морскому делу, - ответил ей Мехлис, кивнув своими кудрями. – Сокращённо: замкомпоморде. Это ещё что? Как вам, Наталия Васильевна, нравится такая организация, как Чеквалап?
Наташа удивленно открыла рот, потом сказала.
- Даже догадаться не могу, что может за этим скрываться.
- Не буду вас томить, - ответил Мехлис, - Это всего лишь Чрезвычайная комиссия по заготовке валенок и лаптей при Совнаркоме.
- А лапти зачем, - пришел и мой черед удивляться.
- По новой военной форме Красной армии рядовым в пехоте положены кожаные лапти, по типу малороссийских чёботов. На сапоги кожи не хватает. На ботинки – квалифицированных сапожников, - удовлетворил комиссар моё любопытство. - Вот таким образом и вышли из положения. Как я сам уже понял: при любых потрясениях обувь самое узкое место в снабжении.
Наталия Васильевна тем временем разлила кружкам обалденно ароматный чай, который и на вкус оказался дореволюционного качества.
Пили по-крестьянски вприкуску. Зажимаешь между зубами кусочек колотого сахара и протягиваешь сквозь него чай. Без странных звуков не обходилось. Чувствовалось, что все мы трое так чай с детства пить не привыкли. Что если и пили с сахаром, то внакладку. Но в данном случае это было бы слишком транжиристо.
- Только блюдечка нам не хватает для полного счастья, - заявила сестра милосердия, явно пытаясь пошутить.
- С блюдечка будет по-купечески, - возразил я ей. – В наше время такая манера пития чая может быть рассмотрена, как контрреволюционная. Тем более в присутствие комиссара бригады и большевика.
Мехлис оторвался от кружки и заметил.
- Ехидный ты мужик, Георгий Дмитриевич. Тяжело тебе будет по жизни. Хорошо ты на меня нарвался – я шесть лет артиллеристами командовал. А многие, те, что с самых низов в командиры вышли, относятся к своим должностям ох как серьёзно, шуток не понимают, да и обидчивы чрезмерно. Ты это учти на будущее. Кстати, ты так и не сказал, зачем потребовалось перекрестить свою должность? Зная тебя, я подозреваю, что в этом предложении есть и второе дно.
С сожалением поставил кружку на стол – там оставалось больше половины душистого напитка, внёс предложение.
- Назвать эту должность «начальник медицинской службы полка».
- Сокращенно: начмедслуп? – ехидно улыбнулся Мехлис.
- Нет, - возразил ему. – Просто: начмед полка.
- В функциях тогда должны быть изменения, - предположил комиссар.
- Конечно, Лев Захарыч. – заверил его, - как же без изменений. Революция это всегда изменения. И должны они быть только в лучшую сторону. Я предлагаю кроме руководства перевязочным пунктом, взять на себя также санитарное состояние в ротах. Для чего отобрать по одному грамотному бойцу и обучить его на санитарного инструктора роты. А для того чтобы это эффективно продвинуть, то дать ему командирские полномочия наказывать нерадивых. Конечно, полномочия эти ограниченные исполнениями обязанностей по санитарному надзору за ротной кухней, отхожими местами и гигиеной личного состава. Иначе все быстро завшивим и скатимся к эпидемии тифа в ротах. А оно нам надо?
- Добро, - согласился комиссар. – После отпуска докладную записку мне на стол. Такое начинание надо распространить на всю армию. А пока держите, - Мехлис вынул из кармана два листка бумаги. – Это ваши отпускные свидетельства. На четвертый день жду вас тут в полдень. Работы ты мне прибавил, товарищ начмед. Но справимся. Должны справиться. И полномочия тебе дадим драконовские. Вплоть до привлечения нерадивых командиров к суду ревтрибунала. А то анархисты какие-то из этих красных партизан, а не большевики.


Когда наша двуколка неторопливо отъехала от Лятошиновки за версту, Наталия Васильевна, которая всю дорогу таинственно молчала, вдруг громко зашипела.
- И что это значит, Георгий Дмитриевич?
- Ты это о чём, милая? – улыбнулся ей.
Какая же она красивая. Особенно когда сердится. Век бы сердил и любовался, как она мурзиться.
- О свадебных подарках комиссара. Может, объяснишь, что это значит?
Сделал морду ящиком и спокойно ответил.
- Три дня отпуска, милая Наталия Васильевна, нам даны командованием бригады на совершения обряда венчания, каковой и состоится в селе Зубриловка, в которое мы и едем.
- То-то я смотрю, ты с собой бутыль спирта прихватил. Мужиков на свадьбе поить?
- Не без этого, любимая. Не только мужиков, но и их баб. Традиции в мелочах нарушать не следует тому, кто собирается нарушить их глобально.
А вокруг осень уже властно вступала в свои права. Для средней полосы России начиналась самое живописное время года. Лишь дубы пока сохраняли зелёный лист. Все остальные древа и кусты радовали глаз желто-красной гаммой цвета от лимонного до темно-бордоваго оттенков увядания. К тому же погоды стояли изумительные. Солнечные и ещё теплые.
- Но как венчаться, если ты мне даже предложения не сделал? – обиженно заявила баронесса.
- Это и будет, любимая, первым нарушением отживших традиций. Свадьба без обручения. Кстати, ты баню топить умеешь?

- Баню? Какую баню?
- Самую обыкновенную, деревенскую.
- Зачем?
- Ну, хоть перед свадьбой помыться-то надо. Не ходить же к венцу с запашком каретного сарая. Батюшка не поймет-с.
- Вот тебе, противный, - баронесса стукнула меня по плечу кулачком, совсем как Наташка с путанабуса.
Точно реинкарнация. Вон как ноздри раздула. Точно как у Наташки перед нападением албанцев в «Ковчеге», когда девчата по жребию запихнули её в мой номер.
- Так ты ещё смеяться надо мной будешь? Тогда ещё получи!
И снова кулаком по плечу. И по шее.
- Люблю, когда ты сердишься, - улыбнулся я любимой женщине.
- Тогда обойдешься без сладкого, - баронесса отодвинулась, надула губки и засунула ладони под мышки, - Никакой койки до свадьбы!
На что я только хмыкнул и подстегнул вожжами кобылку.
Та, рванув, пошла ровной широкой рысью, и скорость двуколки существенно увеличилась.
Наталия Васильевна, в раз раздумав на меня сердиться, привалилась к моему плечу.
- Прелестная тут природа. Почти как у нас в Черной Руси. «Короче становился день. Лесов таинственная сень с печальным шумом обнажалась». Любите Пушкина?
-А кто его не любит. Пушкин – это наше всё.
- Как здорово вы сказали. Действительно он наше всё. Всё, что осталось от старого мира.
- Я думаю: товарищи ещё попытаются «сбросить Пушкина с корабля современности». Но этого у них не выйдет. Не справятся товарищи с Пушкиным.
- А зачем они будут отказываться от Пушкина? Какая глупость.
- Затем, что он аристократ, крепостник, помещик, камер-юнкер и ездил в гости к царю. Разве этого мало, чтобы объявить его врагом народа? И за меньшее сейчас они к стенке ставят.
- Ну а как же русская культура?
- Русская культура для товарищей - орудие великодержавного шовинизма в угнетении национальных меншинств. У них своя культура будет насаждаться – пролетарская. Пролеткульт.
- Георгий Дмитриевич, скажите правду: зачем вам нужна эта свадьба? Я же вдова. Свободная женщина. Всё что вы хотите от меня вы и так имеете? Даже больше…
- Эта свадьба нужна для того, чтобы на вас не упал топор этой кровавой революции при любом исходе моей судьбы. Так мы уберём баронессу в туман войны. Замуж за разночинца Волынского пойдет мещанка Зайцева. О чем вам выдадут выписку из метрической книги прихода. На основании справки о вашей мобилизации в Красную армию. Вместе с этой справкой такая метрика - это ваш мандатый базис, если судьба заставит остаться на территориях под товарищами. Бюрократию большевики разведут такую, что царским чиновникам даже не снилась. Без бумажки ты букашка.
- А вам самим, что это дает?
- Просто буду мужем красивой женщины. Любимой женщины! Разве этого мало? Так как насчет баньки?
- Всё я умею. Даже коров доить. Война всему научит.