Крепкие пальцы все сильнее сдавливали мне горло. Хотелось кричать и звать на помощь, но сил просто не было, как в тисках меня сжимали. Я схватился своими руками за его запястья, и пытался ослабить хватку, но куда там. Я хоть и хожу иногда в тренажерный зал, тут силы явно не равны. Как будто огромные клещи сдавили мне шею, и я медленно задыхался. Очки слетели с лица и упали на бетонный пол, а без очков я плохо живу, зрение уже минус пять. В голове пронеслись все мгновения моей короткой и нелепой жизни, и я понял, как же все глупо вышло. Это неправильно, я не хочу вот так умирать сейчас. Мне всего девятнадцать, я еще молодой. Да, не сложилась пока жизнь, но ведь всё ещё впереди. Я же только учусь на третьем курсе в политехе. Сам же поступил, без блата, на бюджет, работать только устроился. Точнее, на подработку в эту чёртову «яндекс еду», деньги нужны, принес заказ в этот злосчастный элитный дом в центре города, а из квартиры вышел здоровый пьяный бугай.
- Придушу, сучёнок, как котёнка, и мне за это ничего не будет! - громко закричал откуда-то сверху этот детина, а у меня перед глазами уже прыгали черные точки.
Я решил вдохнуть полной грудью, но вдохнуть я не мог. Захотел громко закричать.
- Помогите, кто ни будь!
И не смог, только сдавленный хрип выдавил я из горла. Сознание медленно покидало меня, и перед глазами появился отец. Мой отец был спецназовец, служил в Чечне, и там же погиб. Я его плохо помню, совсем маленький тогда ещё был, лет семь, что ли. Только в первый класс пошел.
- Не сдавайся, Максим, не сдавайся! – спокойно и уверенно сказал мне отец.
- Папа, да что я могу сделать? – чуть не плача, залепетал я, - я же…
В голове потемнело, как будто я потерял сознание. А после яркая вспышка. Открыл глаза и поднёс руку к лицу. На пальцах появились капли крови, струйка сочилась у меня из носа. В другом конце лестничной площадки, перед своей дверью, лежал этот здоровый детина, и у него тоже шла кровь из носа. Голый торс бугрился мышцами, здоровые ноги раскиданы в разные стороны, глаза закатились и не смотрят в мою сторону. Сейчас он вскочит и набросится на меня.
- Нееееет! – заорал я, что было мочи, и сразу схватился за шею.
Как будто железным обручем сдавило горло, мой крик потонул и захлебнулся в потоке, а у мужика напротив кровь из носа хлынула еще сильнее. Он заорал, закрыл лицо руками, и убежал в свою квартиру, хлопнув дверью. Пронесло? Похоже на то. Я поднялся, нашарил рукой свой ранец желтого цвета. Коробка с заказом валялась тут же, на площадке. Её содержимое было разбросано на лестнице. Не понравилась еда, не то я ему принес, не так посмотрел, не ответил на вопросы. У меня бывает такое, волнуюсь и начинаю заикаться. А тут как будто нарочно. На меня орут, а я в ступор впал и сказать ничего не могу, вот он и рассвирепел, еще и пьяный был, к тому же. Очки нужно забрать, очки. Тут же все поплыло перед глазами, но ненадолго. Дверь в комнату снова распахнулась, и на меня уставилось холодное дуло оружия.
- Сдохни, тварь! – заорал этот ненормальный с окровавленным лицом, и я услышал грохот выстрела.
В ушах заложило, в голове прояснилось, как будто пелена с глаз упала. Я не хочу умирать! Я буду бороться! Правая рука поднялась вверх, словно пытаясь закрыться от пули. Я видел её! Я увидел несколько горошин, которые вылетели из черного среза ствола и направились в мою сторону. Незримая волна пошла от моей ладони, и горошины отлетели одна в стену, другая в потолок, третья скакнула по полу и отлетела к моей ноге. Раз, второй, третий, горошины все летели и летели, а я стоял. Ни одна из пуль не попала в меня, стрелявший заорал и скрылся за дверью. Наверху хлопнула дверь. Кто-то истошно заорал.
- Полиция!
А я бросился, что было силы, вниз по лестнице, перескакивая через три ступеньки и хватаясь рукой за железные перила. Дверь в подъезд распахнулась передо мною, и я чуть не сбил входящего мужчину. Тот уставился на меня, а я только замычал, не в силах что-то сказать, и полетел мимо него. Улица, детская площадка, несколько припаркованных иномарок, шлагбаум. Элитный двор, одним словом, и сверху снова этот страшный крик.
- Сдохни, тварь!
И выстрелы. Снова десять раз подряд стреляли в мою сторону. Я спрятался за черный джип и сидел, не высовываясь. Пули шлепали по джипу, разнося его капот и дырявя крышу. С грохотом и дребезгом осыпалось стекло, и осколки попали мне за шиворот. Я чуть привстал с асфальта и запустил руку за ворот футболки, что бы выбросить попавшее туда стекло. Сколько все это продолжалось, я не могу точно сказать. Внезапно улица поплыла перед глазами, из носа потекла кровь, а где-то рядом послышались звуки сирены. Сначала приехал большой белый полицейский «УАЗ Патриот» с синей полосой, из которого выскочили сотрудники полиции в синей форме, а потом тихо подкатил тонированный белый микроавтобус. Из него почти бесшумно высыпали бойцы спецназа в черной форме, и, прячась за большим щитом, осторожно, друг за другом, направились в сторону подъезда.
- Очки! – вдруг вспомнил я и меня как током пронзило.
Зрение ужасное, без очков я почти ничего не вижу. Читать не могу, в интернет не зайду, с телефона книжки больше качать не смогу. Эти стояли пятнадцать тысяч, я на них копил несколько месяцев. Если сейчас очки растопчут, то все. Я вскочил на ноги и ринулся в подъезд, обгоняя боевой порядок спецназовцев. Пробегая мимо, я даже успел разглядеть надпись «СОБР» на спине. Мой отец тоже в СОБРе служил. Дверь в подъезд была открыта, я залетел на первый этаж, потом на второй, и в два прыжка оказался на третьем, где все и произошло. Квартира этого упыря распахнута, но мне плевать. Очки, где же очки? Так, душил он меня вот тут, у стены, я пошарил рукой по пыльному полу, отбросил в сторону сплющенную свинцовую пулю, и сразу нашел свои очки. Расправил дужки, бережно сдул с них пыль. Вроде стекла целы, все хорошо. Достал салфетку из кармана, специальную, оптическую, всегда с собой ношу, протёр линзы, надел на лицо. Есть, я снова вижу! За распахнутой дверью кто-то зашевелился, послышались шаги, и я полетел вниз, чуть не сбив спрятавшихся за щитом бойцов. Они стояли, как будто не замечали меня, и я проскочил мимо, даже слегка стукнул одного из них своим желтым ранцем с едой. Потом выбежал на улицу и побежал вперёд. Куда я бежал, сам пока не понимал. Проскочил в арку, свернул направо по улице, и перешел на шаг. Что теперь делать то?
Я не спеша брёл вперед по центральным улицам города, и вдыхал полной грудью жаркий июньский воздух. Я живой! Люди, посмотрите, меня хотели убить, а я живой! Мне хотелось кричать и рассказывать это каждому прохожему. Вон, мужик с собачкой идёт на встречу, пенсионер, в белой рубашке с коротким рукавом и большой блестящей лысиной. Это бывший директор авиационного завода. У него дача рядом с городом, и он сейчас как раз думает, когда лучше уехать. Нужно было ехать днём, сейчас пробки, а ему внука забирать с другого конца города. А вот девушка идет, в коротких шортах и виляет задом. Это тоже студентка, как и я, только педагогического вуза, у неё свидание сегодня в шесть. Познакомилась в интернете с мужиком старше нее и думает, как в случае чего быстро уйти со встречи. Сегодня же пятница! Как я мог забыть про это? Всё верно, я и вышел сегодня на смену, четыре часа – семьсот пятьдесят рублей, если без штрафов. Могут сто рублей добавить за большее число выполненных заказов, а бегал я очень быстро. Уже четыре заказа разнес, пока на этого громилу сумасшедшего не нарвался.
Телефонный звонок прервал мои размышления. Звонил тот самый заказчик, который жил рядом с этим упырём. Зря я взял два заказа в этот раз. Хотел лишнюю сотню заработать.
- Ну что, ты где? – бесцеремонно спросил меня молодой голос у телефоне. Наверное, моложе меня. Заказал себе из Макдака ужин, и теперь названивает курьеру. Ну а что, я же бесправный, подношу людям еду, на мне можно самоутвердится.
- Извввввиннните, обсссстоятттельстттва, - заикаясь, начал оправдываться я, но слушать меня этот молодой дерзкий заказчик не стал.
- Мудак, тормоз чёртов, я что, час тебя ждать должен? Я отменяю заказ, сам его ешь, урод блин… Нахрен пошел, слышишь?
- Сам пошёл нахрен, - зло, без запинки, громко проговорил я и сплюнул на раскаленный асфальт. Казалось, он должен был зашипеть от моего плевка. Собственно, на моё удивление, так и случилось.
Спешить мне было некуда, я прошел еще два квартала, свернул в сторону сквера и уселся под деревьями на лавочке. На моих электронных часах с «Алиэкспресса» была половина седьмого вечера. Ещё немного, и жара спадет, придет долгожданная прохлада. Мимо пролетели две машины с мигалками, две скорые помощи. Следом за ними три полицейские машины. Нужно узнать, не убил ли этот псих кого. Я полез в телефон, но интернет тормозил, а возвращаться на место стрельбы мне ужасно не хотелось. Пусть и задержали этого пьяного стрелка, мне то что? Еще затаскают потом по судам. Очень сильно хотелось пить, да и перекусить я бы не отказался. В ранце оставался последний заказ, картошка фри, Биг Тейсти и Кока-Кола. Сам бы я себе такое мог купить только в крайнем случае, когда оставались лишние деньги, и сейчас не мог удержаться. Выключил смартфон, что бы никто больше не дозвонился до меня. Наверняка я сегодня заработал себе на ужин, хрен с ними, с этими, семьсот с чем то там рублями, поем как человек.
Картофель фри уже остыл, все равно бы поставили минусы за доставленный заказ, а теперь его понесет кто-то другой. Но я все равно с наслаждением доел все до кусочка, потом запил тёплой колой с растаявшим в ней льдом, немного подумал, и набросился на Биг Тейсти. В голове щёлкнуло, как будто кто-то смотрит на меня со стороны. Точно, вон мимо девчонка идёт в короткой юбочке, светленькая, вся правая рука в татушках, бросила на меня презрительный взгляд, отвернулась, и пошла дальше, смешно виляя тощим задом. Почему я ей не понравился? Все просто, она увидел ранец «Яндекса» рядом на скамейке. Никому не нужен нищеброд, разносящий еду. Был бы я богат, стоял бы рядом со мной роскошный автомобиль, обязательно черный джип, например, «Кукурузник», тогда бы эта прошмандовка сама бы подошла ко мне и начала знакомиться, а я бы её послал, не люблю татухи, особенно у девушек. По любому, во всём виноват этот желтый рюкзак. Я встал со скамейки, и чётким ударом ноги запиннул сумку «Яндекса» в кусты. Все-таки, не зря несколько месяцев походил на кикбоксинг.
Доел Биг Тейсти, и просто не смог подняться со скамейки. Навалилась дикая усталость, ноги и руки стали как будто свинцовые, мелкая дрожь сотрясала тело, и очень сильно болела шея. Я присел, закрыл глаза, стараясь успокоиться, и как будто вырубился.
- Эй, с тобой все в порядке – кто-то тряс меня за руку.
Я открыл глаза и увидел перед собой стройную девушку лет двадцати пяти, в белом длинном платье и шлепанцах на босу ногу. Не красавица, но и не уродина. Протер глаза, повертел головой по сторонам, и сразу болью отозвалась моя шея. Уже немного стемнело, на часах половина десятого.
- Да, - кивнул я головой, и женщина, демонстративно фыркнув, отвернулась от меня, покачивая бедрами, медленно пошла дальше по дороге.
- Ей не понравились прыщи у меня на лице, - еле слышно сказал я себе, усмехнулся и встал со скамейки.
Сразу потемнело в глазах, но я пересилил себя и пошел к автобусной остановке. Пробки уже рассосались, я спокойно доеду домой на окраину города. Мать с отчимом уже уехали в сад, и сегодня я буду дома один. Что я делаю дома один? Собственно, ничего. Смотрю телевизор, слушаю аудиокниги. Это классно, когда можно спокойно слушать аудиокниги. Своей комнаты у меня нет, мы живем в двушке на пятом этаже обычной панельки. В одной комнате спит мать с отчимом, а в другой я, но там еще зал, где мы все вместе собираемся и смотрим телевизор. Там же мой компьютер, диван и балкон. Вот, собственно, и все удовольствия. Но сегодня я буду совсем ОДИН, и это здорово. Я включил телефон и сообщение, сразу пришедшее мне через приложение, от Яндекса, уведомило меня, что теперь мне начислен штраф.
- Ну и пофиг, - усмехнулся я и пошел в сторону автобусной остановки.
Жара уже спала, легкий ветерок шевелил мне длинные волосы на ходу, лень идти в парикмахерскую. Ноги не гудели, как обычно после смены, я увидел автобус номер сорок три, длинный желтый «Пазик», и, догнав его, запрыгнул в открытую заднюю дверцу. Сразу ко мне поднялась толстая тетка кондуктор, и настроение испортилось. Тридцать рублей сейчас спишут с карты. Вот бы хорошо стать невидимкой, что бы бесплатно ездить. Я и так невидимка. Мать меня не замечает, отчим тоже, друзей нет, в институте тоже, считай, незаметный такой. Я сел на заднее сидение, закрыл глаза и представил, что меня тут нет. Когда глаза я открыл, кондуктор спокойно сидела на своем месте, даже не пыталась подойти ко мне и заставить оплатить проезд. Студенческий проездной я так и не купил, сам не знаю, почему, так что сидел и не думал ни о чем на заднем сидении. Пробки почти не было, люди входили и выходили. Автобус останавливался и снова трогался, а я сидел и дремал. Наконец, я приехал, двери открылись и я быстро выскочил, так и не заплатив за билет. Хотел зайти в магазин, купить себе лимонада, но вовремя спохватился, что с карты списали штраф, наверняка денег сейчас нет.
Проверять баланс не хотелось, хотелось пить. Немного поборовшись с самим собой, я направился к магазину «Магнит» около своего дома, открыл дверцу, нацепил из кармана маску, как требовал плакат перед входом. Взял корзину, набрал в неё мороженого, кока-колу литровую и упаковку чипсов. Денег наверняка не хватит, но я все равно упрямо встал в за невысоким толстым дядькой, в красной футболке, с пивом в руках. А когда моя очередь подошла, спокойно упаковал все в пакет, показал свою карту и приложил её к терминалу. Появилась надпись: «недостаточно средств», и вылез чек. Я посмотрел в глаза этой кассирше, мысленно сказал, что покупка оплачена, она взяла чек, оторвала половину мне и принялась обслуживать следующего покупателя. Вот так, все просто, забрал чипсы, мороженое, колу, и вышел из магазина. Обычный дворик, детская площадка, песочница, новомодные качели-карусели и никому не нужный физкультурный комплекс. Народу почти никого, все или уехали в сады-огороды, или еще не вышли на улицу. Вот чуть-чуть стемнеет, и на лавочках займут свои места местные алкаши и «незолотая» молодежь.
А пока никого нет, место на лавочке перед подъездом занял я. Открыл с шипением крышку бутылки, глотнул чуть прохладного напитка, и выплюнул на асфальт. Мне показалось, что я выпил отраву. Гадкий и противный вкус, как будто мочи хлебнул. Нет, так не пойдёт. Поставил бутылку рядом с лавочкой, и сразу ко мне подскочил черный большой кот.
- Мяу! – громко потребовал тот, посмотрев мне в глаза.
Я открыл упаковку с мороженым, откусил сам, и бросил кусочек коту. Мороженое было отличное, вкусное. И кот с радостью слизал свою долю с грязного асфальта. Вот так, поделился с другом, теперь домой, ведь скоро стемнеет. Приложил магнитный ключ к кодовому замку и окунулся в холодную прохладу подъезда. Потом без лифта взлетел по лестнице на пятый этаж, немного даже запыхался, открыл ключом свою дверь, сбросил кроссовки в тамбуре, пакет с чипсами кинул на стол. Умылся и сразу плюхнулся на диван, включая телевизор. Так уж вышло, что настроен он был на центральный новостной канал. Наверное отчим, пухлый дядя Вадим, смотрел новости.
- В Новогороде очередная стрельба по людям. На этот раз, пострадавших нет, - напряженно говорила красивая женщина-диктор с большого плоского экрана, - мужчина в состоянии алкогольного опьянения начал стрелять из окна по детской площадке, но был задержан спецназом.
В этот момент на экране появился я, с сумкой «Яндекс еды», в коротких джинсах, в кроссовках и своей футболке поло, бегущий впереди бойцов СОБРа и заскакивающий в подъезд. Бойцы не обращают на меня никакого внимания, медленно заходят в открытую дверь подъезда, проходит несколько секунд. Вот выстрелы, шум, и я выбегаю из подъезда. Волосы развиваются в разные стороны, очки уже на мне – ну вылитый Гарри Поттер. Только желтая сумка за плечами все портит.
- Ничего себе! – только и выдавил я, поправляя очки.
Мне это точно не показалось? Я на центральном канале, меня показали на всю страну! Вот это удача! Я, никому не приметный, обычный паренек, серая мышка, попал в этот большой ящик. Да ещё как попал, в главных новостях показали.
В этот момент, на экране телевизора, бойцы в черном вывели задержанного, в наручниках. На губах у него пена, глаза безумные, с голым торсом, в шортах и босиком. Здоровый кабан, как это я с ним справился? Сам не помню, помню только, что его кто-то отбросил в сторону, и потом, когда этот здоровяк с ружьём выбежал, то попасть в меня так и не смог. Крупным планом показали оружие, из которого стрелял этот сумасшедший, и гильзы. Потом отметины от выстрелов на машине, за которой я прятался.
- Данный случай станет очередным предупреждением власти, а всё ли у нас нормально с оборотом смертоносных предметов? Не пора ли ужесточить продажу оружия? – поставил точку диктор в теме, и на экране появился новый сюжет, как ливни смывают какой-то поселок на юге страны.
Я отвернулся и пошел в ванную. Пора бы душ принять, уже от тела пахнет потом, жара стоит на улице, а я набегался под палящим солнцем. Да и саму одежду постирать бы не мешало, от не тоже воняет. Включил душ, открыл стиральную машину, насыпал порошка, бросил свои джинсы и футболку. До утра высохнут, а сейчас я на улицу не собираюсь, дома в трениках похожу. Загудела старая стиралка. Я подставил лицо под капли воды и стал смывать с себя всю грязь. Казалось, с каждым потоком негативная энергия уходит, и я становлюсь бодрым и энергичным. Сколько времени я простоял – не знаю. Стиральная машина задергалась и остановилась. Я вынул свою одежду и аккуратно развесил на батарее. Потом схватил полотенце и чуть не поскользнулся на мокром кафельном полу. Телефон разрывался в зале, кому то я срочно понадобился.
Мне никто раньше вечером не звонил. Я был никому не нужен. Наверное, мать с дачи беспокоиться, дома ли я. Ну, возможно, Николай звонит ещё, единственный мой друг по институту. Бывает, что-то меняется в расписании, но сейчас мы не учимся, у меня последний экзамен в понедельник, и все, каникулы. Шлепая босыми ногами по холодному полу, я подошел к аппарату, поднял его, и тот смолк. Знакомая мелодия «Короля и Шута» прекратилась. Я посмотрел на экран – номер незнакомый. Ну что же, значит, ошиблись номером. Только я повернулся, что бы идти назад, в ванную, как зазвенело на всю квартиру.
- С головы сорвал, ветер, мой колпак. Я хотел любви, но вышло все не так. Знаю я, ничего, в жизни не вернуть. И теперь, у меня, один лишь только путь…
- Алё, - робко сказал я, нажимая зеленую кнопку на дисплее. Номер не знакомый, сотовый.
- Максим Олегович, извините за поздний звонок, - радостно ответил голос в динамике, - старший оперуполномоченный по особо важным делам Харитонов беспокоит. Нам очень нужно поговорить с вами. Не могли бы вы сейчас спуститься, машина ждет вас у подъезда.
- Ппппоговорить? О чём? – снова начал заикаться я, холодом повеяло от этого голоса, и стало внезапно очень прохладно, как будто не было этой жары за окном.
- О том, как вы доставляли сегодня заказ на улицу Горького, дом сто сорок шесть, - вежливо уточнил старший оперуполномоченный, и мне стало немного спокойнее.
Нет, ну правда, сглупил. Подумал, что это из-за «Магнита», где я обманул кассиршу. А тут, пожалуйста, дам любые показания. Меня же хотели убить. Между прочим, так что я потерпевший. Одежда моя висела мокрая, и побегал по комнате, и, наконец, достал свои спортивные штаны с двумя полосками, типа «Адидас», и такую же синюю майку. Сунул телефон в карман штанов, выскочил за дверь, напялил кроссовки, выбежал на площадку, и. когда дверь за мной захлопнулась, вспомнил, что забыл дома ключи от квартиры. Сразу стало грустно и тоскливо. Мать на даче, километров пятьдесят от города, в кармане только телефон и ни копейки денег. Я вздохнул, и начал спускаться вниз по ступенькам.
У подъезда стоял большой белый «Патриот» с надписью «полиция», и я, не задумываясь, потянул ручку задней двери на себя. Все равно путь домой мне закрыт. «УАЗ» трясло по дороге, на поворотах меня чуть не отбросило в противоположную сторону. Хмурый сержант водитель только посмотрел на меня, усмехнулся и прибавил газу. На улице уже было темно, витрины магазинов сливались для меня в одно яркое пятно, голоса. Смех и шёпот постоянно звучали в голове, так, что я чуть не потерял сознание. Когда машина резко дернулась и остановилась, окружающий мир передо мной стал резкий и контрастный, запахло оружейным маслом и бензином.
- Вон туда, там ждут, - указал водитель на главный вход в большое желтое здание, перед которым стоял памятник.
Я прошел в указанном направлении, и передо мной распахнулась стеклянная дверь.
- Шишкин? – переспросил полицейский с коротким автоматом в руках, я кивнул и тот продолжил, - паспорт с собой?
- Нет, - покачал я головой, но тот вздохнул, и, сев за стоящий прямо в коридоре стол, выписал мне бумажку, а потом открыл входную дверь, приложив к ней свой магнитный ключ.
- Третий этаж направо, триста шестой кабинет, - буркнул мне в след полицейский, и я побежал по высокой лестнице вверх.
Сразу снова появились голоса в голове. Но они действовали по другому. Голоса как будто не замечали меня, кто-то выкрикивал команды, по ступенькам вели задержанных, вот сбежали вниз несколько человек в камуфляже и с оружием. Мой отец служил тут! Да, точно, я вижу его среди этих людей в камуфляже! А вот и кабинет триста восемь… Я потряс головой, голоса пропали. И никого на лестнице, один я стою перед нужным кабинетом. Постучался.
- Войдите! – крикнул мне тот самый голос из телефона, и я, толкнув скрипучую дверь, сделал шаг вперед.
Два стола, окно занавешено, металлический сейф, диван, и за столом сидит мужчина лет около сорока пяти в строгой рубашке с коротким рукавом. Некоторое время мужчина смотрел на меня, а потом улыбнулся.
- Максим, проходи, присаживайся, - встал он мне на встречу, подал руку, и когда я пожал его ладонь, хлопнул по плечу.
- На отца очень похож, только худой, - спокойно проговорил Харитонов, и включил чайник на деревянной подставке у стола, - чай будешь?
Я кивнул, и спросил.
- А вы знали моего отца?
- Знал, - ответил старший опер, - работал с ним вместе двенадцать лет назад. Не скажу, что хорошо знал, просто служили вместе. Но ты тут по другому поводу. Заказ доставлял на Горького? Это в тебя стрелять начал Копец?
- Кто? – переспросил я.
- Копец, Евгений Николаевич, тот самый придурок, - пояснил Харитонов, - что стрельбу сегодня устроил. Он задержан и несет полную ахинею, про какого-то дьявола. Но ты явно не похож на дьявола, поэтому, я просто возьму с тебя объяснение сейчас. А потом, скорее всего, тебя вызовет следователь и допросит.
Я пожал плечами, а Харитонов налил из пластикового чайника в чашку кипяток, потом достал треугольный пакетик зеленого чая и размешал его в чашке, не добавляя песка.
- Держи, пей, - протянул он мне чашку, - в такую жару только зеленый чай помогает.
Я взял чашку из его рук и поставил на стол. Если честно, пить не хотелось, просто из уважения сделал глоток. А что, вполне себе нормально, только обжигает немного.
- Сколько тебе, девятнадцать? – спросил опер, заглянув в свою красную папку, лежащую на столе, и я молча кивнул.
- А что в академию МВД не пошёл? Там вроде без экзаменов принимают детей погибших сотрудников?
Ну что тут сказать? Я вздохнул, снял и потёр очки. Я по зрению теперь никуда не пройду, сам угробил глаза, сам виноват.
- Понятно, - кивнул головой Харитонов, и начал задавать обычные вопросы. Год и место рождения, адрес, телефон, место работы и учёбы.
- Принес заказ, звоню в дверь, - спустя полчаса пояснял я произошедшее, - а он взял еду, швыряет в сторону, и на меня бросается. Душить начал, я вырвался.
- Как вырвался? – переспросил старший опер, - он здоровый, штангой занимается, его трое СОБРовцев еле скрутили. А ты вот так взял и вырвался?
- Да, - кивнул я, - сам не знаю как, а он за ружьём побежал, и раз десять в меня выстрелил.
- Все мимо? – прищурился опер, и я кивнул.
Чай в чашке закончился, и я поставил её на стол.
- Вот тут распишись, и напиши, с моих слов записано верно, мною прочитано, - показал мне Харитонов, а потом положил передо мной чистый лист формата А-4, - а тут заявление пиши, прошу привлечь к уголовной ответственности неизвестного, покушавшегося на мою жизнь…
- Зачем? – я поднял глаза и положил ручку в сторону.
- А что бы он посидел подольше, - усмехнулся важняк.
Я закрыл глаза, глубоко вдохнул, потом открыл их, и неожиданно для самого себя сказал.
- Он не сядет в тюрьму. Завтра… Точнее, сегодня, повеситься.
- Посмотрим, - усмехнулся Харитонов и зевнул, - ну ладно, сейчас машину вызову, тебя домой отвезут, а то поздно уже. Вообще. Следственные действия ночью не проводят, поэтому, если что, я тебя просто для беседы вызывал. По старой памяти. Меня Михаил Иванович зовут, - снова протянул он мне свою ладонь, - рад встрече.
- Я тоже, - пожал я руку оперу и глупо улыбнулся.
Надо было сказать, что ехать сейчас мне некуда, квартира захлопнулась, и я остался один на улице, но, не знаю почему, я молча взял протянутую мне визитную карточку, потом Михаил Иванович проводил меня до ворот, и тот же «Патриот» повез меня к дому по ночному городу.