Гладко было на бумаге… Как в анекдоте про Вовочку, и натрахались, и наплясались. Хорошо, мы не конвойная команда. Хлопоты по оказанию помощи пострадавшим, восстановлению порядка, захоронение погибших – невеселое и тяжелое занятие. Хотя нам тоже не марципанчики достались – пока сцепились (без кувалды не обошлось), пока карданы отсоединили – нате вам, колесо спустило! Так все три часа в, пардон, ебле с плясками и провели. И то еле уложились, хоть в четыре руки и легче чем в две. Наконец тронулись, и я сильной разницы не заметил в вождении – в лесу или застройке, наверное, да, расхождения будут, а пока по, условно, чистому полю катим, моих невеликих навыков по управлению грузовиками, а теперь, считай, автопоездами, вполне хватало.
Дотянули, с одной остановкой, до заправки… «Расстегиваться» не стали – места хватило на то, чтобы встать, не мешая другим. Сергеич сразу, заранее, заматерившись и заохав, полез в кузов, а я, быстро оглядев подкапотное пространство, пошел вылавливать кого-нибудь из господ офицеров на предмет дальнейших планов.
Обратно я летел, как на крыльях. Хоть и грустен был повод для радости, однако на день мы эту заправку, так сказать, оккупируем. Увидев хмурого Сергеича, не сдержав улыбки, просветил его насчет возможности и стресс снять, и выспаться. Сергеич, ни фига не обрадовавшись, начал высказывать мне то, что, в гораздо более грубой форме, высказывал бы виновникам произошедшего.
- Бухнуть – поспать, конечно, дело хорошее… Только вот проблем и убытков…
- Убытки? Проблемы?? Ещё???
Вздохнув, он начал перечислять.
- Товар пулями поклеван… Один бак мне продырявили… Про движок молчу вообще…
- Сергеич! Зато живые сами и хоть что-то осталось!
Я и так изгалялся, и эдак, и юморил, и к рассудку взывал – один хрен, пока мы наклюкивались, он сидел букой… А потом я, честно говоря, и не помню. Мне вообще не сильно много надо – грамм триста водки – и всё, последняя стадия отличного состояния, а тут я перекрыл я норму вдвое, кажется, если не втрое. Помню, что первый литр как-то быстро ушел, как в песок, взяли вторую и помню, что, глядя одним глазом, увидел половинчатость посуды, попрощался и ушел спать. В машину – мест в маленьком местном отельчике мне не досталось.

Глава.
Следующие две недели слились в достаточно монотонный и утомительный процесс. Отупление даже какое-то нарисовалось. Новыми красками заиграл куплет из Розенбаумовской песни, практически непрерывно вертящийся в мозгу: «…горечью во рту полынь – трава, больше нету счастья, чем поспать…» Руки на автомате меняют кассеты в магнитоле, что-то рассказывает чуть более свежий Сергеич, подменивший за рулем – один хрен. Перед сном, правда, для бодрости, Александра Яковлевича сменяли «Мифы», голосящие «Завтра снова на работу!», но дальше полутора строк не шли. Точнее, не успевали – я проваливался в сон раньше, видимо, принципиально не желая слышать бодрое «А я тому и рад!». Хорошо Сергеич садился за руль автосцепки, когда меня прибивало совсем, и взял на себя все бытовые обязанности типа сварганить пожрать. Болели руки, плечи, торс… Вот у ног и, пардон, задницы претензий не было – кресло великолепно справлялось со своими обязанностями. Даже экономия нарисовавшаяся не радовала – сперва мы осушали Сергеичевы запасы топлива, а потом он половину расходов на заправках возмещал.
Но – «все имеет свой конец, свое начало»! И, если въезд на территорию Московии местной поначалу взбодрил, типа, финиш скоро, то надолго этого запала не хватило. «Межу» между Москвой и ПРА я лично преодолел исключительно «на морально-волевых» и в первом же селении, где была гостиница, я объявил забастовку. Благо, конвойцы не настаивали на «продолжении банкета» и силком в Демидовск не волокли.
А вот в Сергеича как бес вселился.
- Какого хрена? До ППД чуть-чуть!
Это очень кратко, опуская нецензурные обоснования…
- Сергеич! Во-первых, далеко не чуть-чуть, а под полторы сотни кэмэ. Во-вторых, у меня дико, на отлом, болят руки (это я прврал). В третьих, очень хочу нормально, со вкусом помыться и, самое главное, комфортабельно посрать. И четвертое! Самое главное! Я хочу появиться, может, не сегодня и не завтра, в ППД не грязным и заебанным, как Стаханов после рекордной вахты, а выспатым, чистым и работоспособным! Если тебя не устраивает – выдумывай что хочешь, но знай – через полчаса я сяду за стол и буду долго и не торопясь есть, а потом лягу и буду так же долго и не торопясь спать!
Сергеич притих, переваривая мою аргументацию. Я усилил нажим.
- Вот ты сам посуди! Что, без нашего груза небо рухнет? А усталые мы деталюхи какие-нибудь не подметим… И, кстати, приведем себя в порядок. солидности наберем – типа, не бомжи приехали, а сурьезные люди…
Чертов пенсионер! «Не тревожь мне душу, скрипка…» По хорошему, неплохо было бы и товар, разгрузив, осмотреть… Посмотрев на замолчавшего Сергеевича, понял – похоже, о том же размышляет…
- Так что давай-ка отдохнем, отоспимся и отъедимся денек – другой, и отправимся!
Более Сергеич не сопротивлялся – и на сутки я выпал из активной жизни Новой Земли. Сергеич, вероятно, тоже – я следующие сутки с ним не пересекался. Как в день заселения, приведя себя в относительный порядок, мы подвыпили за обильным ужином, так, расставшись, более не встречались.
«Говорят, опух от сна да лицо пропитое…» Ну, не пропитое, так, заспанное – но было с чего! За полтора суток пребывания в гостинице я доблестно проспал общим счетом сорок четыре часа. Всего то мельком глянул на «ходики», отбиваясь после банкета с Сергеичем, и втемяшилось засечь, насколько хотелок хватит. Хотелки неожиданно кончились в полпятого утра. Я себя, конечно, и поуговаривал, и Бушкова в руки брал недочитанного, но не то чтоб спать – даже валяться желания не было! Облом и деградация!
Умывшись и одевшись в чистые и прилично выглядящие шорты и футболку, напялил больничные ещё тапочки и спустился со второго этажа, где разместили, на первый, к стойке, где наслаждалась – или вынужденно взбадривалась – кофием интересная такая женщина моих лет.
- Доброе утро, барышня!
Женщина улыбнулась, помолодев лет на пять – семь.
- Доброе! Выспались? А почему «барышня»? А вы откуда, если не секрет? Надолго к нам?
Дамочка как-то враз потеряла часть обаяния, и мои вопросы застряли в глотке. Вопросная очередь такая, малороссийская, и вдобавок такой тембр голоса мне не нравился лет с пятнадцати. Да и темп…
- Ой, извините, пожалуйста! Просто…
Вернула потерянное – извинялась вроде искренне…
- Хорошо, по порядку: выспался, потому что обращение «женщина» или «гражданка» мне лично не нравятся, а до «тетки» и, тем более, «бабки» вам ещё очень далеко. Приехали из Порто-Франко, останемся, видимо, до завтра. Теперь моя очередь!
Женщина опять очень добро и легко улыбнулась. Замечательно у неё это получается! «Фу! Стоять! Куда?! К ноге!» Успокоиться получилось. Но надо в бордель. Срочно!
- Можно ли у вас здесь постираться? И не ответите ли мне на несколько вопросов?
- Постираться – это вот сюда, в хозяйственную комнату. Здесь же, если не трудно, в дальнем углу – верстаки для чистки оружия, чтобы в номерах не пачкать…
Произнося это, дамочка, пригласив следовать за ней, открыла дверь недалеко от стойки и прошла внутрь большого, метров на сорок, помещения. Там, кроме аж пяти «стиралок» и трех верстаков, был стол для разряжания с пулеуловителем, две лавки и вездесущий кулер. И, прислоненные к стене, две или три гладильные доски. Рядом стопка пластиковых корзин типа магазинных. Увиденное одновременно и обрадовало, и огорчило.
- А сушить где?
- В номерах есть складная сушилка, или развешивайте на задах за гостиницей. Там площадка, веревки, прищепки я выдам. И предупреждая вопрос – белье у нас не воруют. Вообще не воруют. Ничего.
- Тогда, если можно, не просветите меня насчет местных порядков? Ну, не всех – хотя бы общепринятых?
- Не воруйте, не мешайте другим жить, не бомжуйте. Платите налоги. Не нарушайте общественный порядок. Если хотите подробностей, то лучше в иммиграционную службу обратитесь за подробными разъяснениями.
- Спасибо большое. Последнее – как с оружием?
Женщина рассмеялась.
- С ним хорошо. Ходите – хоть обвешайтесь. А вот за стрельбу беспричинную – штраф для начала. Если подстрелите кого – суд и или «турма» или смерть.
Хороша местная «юристперденция»! Понятно, что никто не ворует, кому охота за спизженные штаны пулю в жопу получить…
- Тогда я постираюсь, пожалуй…
- Машинки пятикилограммовые, одна загрузка – полтора экю. Порошок – в шкафчике, кондиционер там же. Пользуйтесь!
- Деньги – кому?
- Мне.

Загрузив аж две машины сразу, я, чувствуя себя неприлично хорошо и бодро, в мысленных поисках вспомнил о трофеях… Чёрт, лучше бы не вспоминал. Не, во своим-то я разобрался довольно быстро – РПК только от пыли протер и слегка смазал, АЕК сильной загрязненностью не страдал. А вот разборка трофеев… Для начала их пришлось извлекать из шкафа в КУНГе – Сергеич сказал, что военные всё в шкаф свалили – но он не сказал, что там! А эти неутомимые фуражиры накидали туда, судя по ассортименту, вообще всё, что можно было содрать с проигравших. Поэтому там мало того, что всё пришло в состояние хорошо перемешанного винегрета, так вдобавок и пахло отнюдь не фиалками.
Давя в себе чувство брезгливости и борясь с тошнотой, я пересортировал трофеи. Из персональных предпочтений здоровенный сверток из одежды и ботинок, спросив у Екатерины Федоровны – мы-таки представились друг другу, я отнес в мусорный бак, копию «староземельного». Всё мелкое ещё военными было уложено в два рюкзака, вроде однодневками их называют, так что, навьючившись и закрыв машину, я вновь отправился в хозяйственную комнату.
Сергеич объявился, когда я вертел в руках трофейную винтовку, тихонько приговаривая «орешек знанья тверд, но всё же мы не привыкли отступать…» уже не в первый раз. С двумя «калашоидами» проблем не возникло, а вот винтовка и гранатомет, похожий на РПГ, пока были не обслужены.
Винтовка вообще, честно говоря, убивала своей несерьезностью. Уилл Смит, по схожему поводу сказал: «Громкий сверчок? Да я его сломать боюсь!» Игрушка какая-то для младших классов – килограмма три веса, патрончики типа пистолетных…Калибр, правда, под РПКшный вроде, но гильза короче на треть…
- Здоров! Чем маешься?
Сергеич, похоже, тоже выспался.
- Ааа! Знакомая штучка!
Он взял у меня это недоразумение и сноровисто разложил запчасти на столе, умудрившись даже ствол выдрать.
- Карабин военных лет.
Я высказал всё, что думал об этой херне.
- Согласен с тобой. Так, какие планы?
- Ну, дочистить, достирать…
- А меня что не позвал?
- Сергеич, я в пять утра подорвался…
- Тогда правильно. Так, предложение такое: завтракаем, сушим постиранное, собираемся и в районе часа выезжаем. Так, чтобы в районе полудня прибыть в ППД.
- Мы торопимся куда-то опять?
- Я считаю, лучше закончить начатое. А то расслабимся, то-се, пьянка…
Определенный резон в его словах был.
- А так, кончил дело – и гуляем.
Я взялся за гранатомет. Ну в жопу, трубу протру изнутри и всё, надоело. Полезу в потроха – потеряю что-нибудь, точно. Гранатометчик из меня ещё меньший, чем снайпер, так что… Сергеич тем временем, протерев разобранное, заглянул в ствол, хмыкнул одобрительно и собрал винтовку. Посмотрел на меня и потянул у меня из рук «шайтан – трубу». Повертел её в руках, хмыкнул ещё раз.
- Забавный набор. Две социалистические копии «калаша», болгарский РПГ, тоже копия, и штатовский антиквариат… Мелочевку разбирал?
- Нет пока.
- Я пойду пока за своим барахлом схожу…
Сергеич, принеся свои вещи, загрузил своими вещами стиральную машину и занялся оружием. Некоторое время мы все молча занимались своим делом – ну, как молча: машинки гудели и постанывали, мы покряхтывали и эпизодически обращались к самке собаки или женщине с пониженной социальной ответственностью.
Вытаскивая из закончивших свою работу машин белье, я размышлял о том, какая умница эту гостиницу проектировала. Вроде и мелочи, а как приятно бельё на улицу не в руках волочь, роняя периодически, а в решетчатой легкой корзинке из пластика, стопка которых ждала в углу.
- Меня погодь, мне минут пять осталось.
Погодь так погодь, займусь замоченными в воде с порошком трофеями…Аккурат за это время я и почищенное обратно в кунг отнес, и отмыл от остатков крови и даже не хочу знать от чего ещё довольно толстую, пальца в три, стопку орденских купюр разного достоинства.
Развесили свои пожитки, плотненько, не торопясь никуда, поели в кафе неподалёку. Супчик гороховый с копченостями, восхитительно – изумительный гуляш, очень правильный с моей точки зрения, с перцем и мясом в массе и картошкой и специями как дополнением, и фантастический компот, по вкусу – как из сухофруктов вареный в пионерском детстве, когда поварам в пионерлагерях воровать было некуда… Пока, довольные, поотдувались, пока поцЫкали зубом, пока вернулись в отель – бельишко – то и высохло! А чего нет – то, на ветерке по жаре… Уложились, расселись по сиденьям – и тронулись в путь.