Под ногами шуршал мусор, а над головой висели яркие звёзды. Он смотрел на мир в многократно усиливающую световой поток оптику и даже безлунная, но ясная ночь помогала ему видеть мертвый город как днём. Мертвый и холодный – термосканер не показывал никаких тепловых аномалий, даже крысы куда-то попрятались. Он машинально посмотрел на индикатор, закрепленный на лацкане герметичного костюма. Зелёный, как и должно быть. Да, костюм и фильтры гарантировали защиту от Поветрия, но хорошо давать гарантии, сидя за стенами Сотни – ему же в потенциальной компании Носителя и неизвестно скольки могильников вокруг было не по себе. Но так уж вышло – его год назад выбрали охотником, а вчера отправили в очередной рейд потому, что кому-то на стене показалось, что он видел свет ночью в городе.

Носители… о них больше сказок, чем полезной информации. Его учили необходимому минимуму: убей и сожги. Не говори, не бери в плен, не дай уйти, не бросай тело. Носитель в такой близости от Сотни – это гарантированное вымирание поселения, даже если он просто сдохнет свернув себе шею в каком-то колодце. Закон, обязывающий людей жить не более 100 в радиусе 10км дался людям очень дорогой ценой. Дороже им далось только осознание, что выздороветь от Поветрия – не счастье, а проклятье, которое меняет жизнь выжившего на жизни тех, кто его окружает. Пережившие Поветрие становятся иммунны к заразе, но навсегда остаются носителями мутировавшего штамма, превращающего их в оружие массового поражения. Когда пришла пандемия – выжившие сходили с ума от горя, хороня своих любимых, родных, детей. Кто-то покончил с собой – оставив после себя смертельный могильник на десятки лет. Кто-то, обезумев, принялся убивать «несовершенных». Но основная масса попряталась как тараканы. Их почти не осталось, и смерть последнего освободит остатки человечества от постоянной угрозы вымирания.

Охотник постоянно думал об этом противоестественном ходе вещей, о делении людей против их воли. Он вообще любил подумать и задавал много вопросов – может поэтому его и сделали охотником. У них высокая смертность. Зелёный. Открывая крышку он каждый раз боялся увидеть другой цвет, он постоянно ощущал входящую в кожу иглу с ядом, которая срабатывает автоматически, когда датчик покажет заражение. Это страховка – чтобы обреченная душа не надеялась на перерождение в Носителя, а приняв свою участь спокойно выполнила бы штатную процедуру очищения: вылить на себя содержимое титановой капсулы и вышибить мозги зажигательным патроном из пистолета. Другие должны жить.

Мрачные мысли по мере углубления в мертвый город становились только гуще, он все чаще поглядывал на индикатор и прислушивался к покалыванию в руке. Еще один бессмысленный рейд, его отправили одного – никто не верит, что тут действительно есть Носитель. Их давно никто не встречал. Зато здесь полно могильников, сушеных мумий жертв Поветрия, навсегда заточенных в своих квартирах. Их зараза не столь летуча, как штамм Носителей, но он-то был здесь, в зоне гарантированного контакта! Он снова вспоминал курсы Охотников – там давалась скудная информация о том, как опознать Носителя. Мутация убивала пигмент в радужной оболочке и волосах переживших Поветрие, делая их жуткими альбиносами. Самих альбиносов и слишком светлых тоже извели под корень в общей суматохе, но то дела давно минувших дней – теперь все отращивают огромные гривы, дабы особо впечатлительные и вооруженные случайно не приняли сослепу их за Носителей. Но инциденты все еще случаются время от времени.

Охотник не прятался – город был огромен, а здания обветшали, ему нужно просто пару дней погулять по проспектам и бульварам, техника поможет ему заметить следы кого бы тут не носили черти. Зелёный.

До рассвета оставалось еще два часа, когда он заметил в прибор ночного видения юркнувшего в дверной проём кота. Чем он тут питается все эти годы? Охотника охватило тревожное предчувствие, он последовал за котом в черный зев медленно разрушающегося дома. Этажей 30? Нет, он не попрётся по этим лестницам наверх – просто посмотрит, куда побежал котик. Может даже удастся его погладить? Он машинально посмотрел на индикатор – зелёный. Костюм доставлял ему жуткий дискомфорт, он никак не мог привыкнуть к нему, начать доверять – ему все время казалось, что откуда-то поддувает, что отравленный воздух проникает внутрь. Это нормально, он спрашивал других – многие всю жизнь учатся доверять костюму, но все продолжают постоянно проверять цвет грёбаного индикатора. Он остановился. Из задумчивости его вывело внезапное осознание, что вокруг стало слишком шумно – он привык к шаблону звуков мертвого города, да и техника была настроена на глушение постоянных шумов и подчеркивание новых. Пятью этажами выше закрылась дверь. Охотник снял оружие с предохранителя, на кончике подствольного огнемета вспыхнул маленький огонёк. Зелёный. Он стал медленно подниматься по лестнице, держа под прицелом следующий пролёт. А что если Носитель не один? Что если это ловушка? Но зачем? Никто не подпустит Охотника к поселению дальше первого блок-поста пока тот не откроет лицо. Конечно – Носителю не нужно входить на центральную площадь, чтобы всех убить. Но ему и из города вообще выходить не надо – просто побыть тут пока роза ветров не переменится, а затем идти поедать раздутые черные трупы с лопнувшими животами и выпавшими глазами. Нет, он один… И он его ждёт.

Поняв это – Охотник сменил тактику, нет смысла красться, если тебя уже видели, да и непонятно, какими волшебными силами владеет Носитель. Выставив вперед оружие Охотник помчался по лестнице вверх. Усиленный слух подсказал, что противник осведомлен об изменении обстановки и прилагает усилия к бегству – звенящий топот бегущего по пожарной лестнице раздавался на всю округу. Охотник выбежал на ближайшую площадку и дал короткую очередь вслепую в направлении, куда убежал Носитель. Но тот уже пропал в очередном оконном проёме несколькими этажами выше. Погоня продолжилась.

Влетев в оконный проём Охотник приземлился прямо на мумии бывших жильцов, которые рассыпались в тлен под его тяжелыми ботинками. Он облизнул губы и сверился с индикатором – зелёный. Пинком выбив прогнившую дверь на лестничную площадку он выпустил на пролёт выше струю огня – лишь затем осознав смертельную глупость поступка. Ему повезло – истлевшие двери осыпались красными углями, так и не запустив огненный вихрь, который бы точно пожрал Охотника, но не факт, что прихватил бы с ним жертву. Охотник собирался вернуться живым, с трофеем – фотокарточкой мёртвого Носителя, что помогло бы ему избавиться от этого жуткого бремени самоубийственных вылазок за пределы безопасных стен Сотни. Где-то выше человек споткнулся и упал, Охотник прибавил темп. Он начинал уставать от погони, но похоже этажи скоро закончатся, а деваться из разрушенного дома жертве уже некуда.

Яркие звёзды на небосводе начинали бледнеть. Он сидел на полусгнившей кровати и любовался ночным небом, пляшущими огоньками звёзд, до которых однажды снова сможет дотянуться человек. Красный. Гребаный красный. И, как оказалось, реальный укол ни с чем не спутаешь. Оказалось, что хвалёная гарантия существует лишь потому, что некому предъявить претензии в случае проблем с качеством. Растянулся шов? Или фильтр в маске пропустил заразу? Или проткнул ботинок? Не важно. Уже ничего не важно. Охотник выбросил оружие в окно, вслед за ним – бак с топливом для огнемета, последним пошел шлем со всеми этими датчиками и вонючим фильтром, чтоб его производителя начерно раздуло!

Он сидел и вдыхал нефильтрованный воздух – запахи его удивили. Даже спустя столько лет здесь пахло смертью, тленом и сыростью. Он мотнул головой и в глазах его промелькнул озорной блеск. А что?

- Эй, ты, я хочу поговорить. Я уже труп, я выбросил оружие – можешь даже сожрать меня теплым, но вкус тебе не понравится. Я наверху, 22 этаж, у меня есть консервы и термос с чаем, а, как тебе предложение? – он усмехнулся, даже не думая об успехе своего призыва.

Через десять минут дверь отворилась, и в комнату вошел человек. Охотник ошарашенно смотрел на одетого по старой моде мужчину в солнцезащитных очках и вязанной шапочке, прижимавшего к телу окровавленную руку.
- Привет. Не повезло тебе, да. Но ты не ставь на себе крест – может быть тебе повезёт и ты обратишься. Ну, если заболел от сушеного, а не от меня. А вдруг? – человек чувствовал себя неловко, он давно не общался с людьми. – Ну, а если нет – то я посижу тут с тобой до утра. И – нет, есть тебя я не планирую, ты бы знал, сколько тут еще целых магазинов с отличными консервами! Даже фрукты есть и компоты. Не думаю, что ты на вкус лучше консервированного ананаса в сиропе. Я вообще-то тоже хочу поговорить.
- Ну тогда присаживайся, времени в обрез, не будем попусту его терять. – сказал Охотник, расслабившись. Да, закон запрещает считать их людьми, но пока он в очках и шапке – его от нас даже не отличить, да и не похоже, чтобы он имел какие-то враждебные намерения. Разве, что они падальщики – интересная версия, которую он не сможет больше ни с кем обсудить.
- Знаешь, ты не случайно здесь, я специально привлекал ваше внимание, зажигал костры. Ну и дубовые же вы, месяц я тут изгаляюсь, пока наконец заметили! – развел руками Носитель, - я сильно рисковал – вы там могли все передохнуть до того, как я смог бы спросить. Но ветра были благосклонны ко мне, и к вам.

Охотнику стало интересно: «а что именно тебе от нас надо? И почему ты беспокоишься за то, помрем мы или нет? Разве мы не враги?»

Носитель склонил лицо, улыбнулся и погладил мокрую от крови руку.
- Враги? Нет. Вы мне никак не мешаете, у меня почти всё есть, - он запнулся, - Почти… Сколько у тебя времени? Ну, примерно?
Охотник посмотрел на часы – с момента инъекции прошло полчаса.
- Час-полтора, но мне еще надо будет кое-что сделать, - кисло улыбнувшись сказал он. Охотник очень хотел жить.
- Тогда прямо к делу, сначала ты спрашивай, всё, что угодно – честно отвечу и расскажу, что знаю, а потом я один вопрос задам, - Носитель протянул руку Охотнику.
Охотник мгновение колебался, но пожав плечами протянул свою в ответ.
- Слушай, расскажи – каково это, быть Носителем? Много всякого говорят о вас, что вы колдуны, что едите плоть людей. Что вас почти не осталось.
- Друг, каково пережить Поветрие? Это проклятье. Я бы все отдал, чтобы вернуться к людям. Жить их короткой жизнью, болеть и страдать. Рядом с родными и близкими. Вымираем ли мы? – он горько усмехнулся, - Нас очень много – целые города за полярным кругом, мегаполисы. Нам не нужен закон Сотен, нас не косит Поветрие. Может быть нас даже миллионы – кто знает, но улицы очень оживленны.
- За полярным кругом? Зачем?
- Подальше от вас. Ты только не обижайся, я знаю, что у вас на это всё свой взгляд, но у нас принято считать, что вы – вымирающий эволюционный тупик. Непрошедшие отбор. Однажды вы сами вымрете и мы займем ваши земли. Мы не испытываем к вам ненависти – лишь жалость, особенно те, у кого среди вас остались родные.
- И что же в вас такого особенного?
- Ну, мы не болеем, не умираем от старости. Не мерзнем, быстро регенерируем раны, - в доказательство этому он показал уже почти затянувшееся пулевое отверстие в руке, - нам для вечной жизни нужна только еда и сон. Если бы не обстоятельства обретения такого «дара» - я бы считал его благословением.
Охотник пытался осмыслить это откровение, машинально посмотрел на индикатор – красный, как и час назад. Они ещё немного поболтали о бытовых аспектах жизни Носителей, о том, что они отрицают оружие и насилие (ну, по крайней мере те, кто сохранил рассудок), что едят в основном дары моря. Едят много – особенность метаболизма, но всем хватает. Времени оставалось мало и Охотник разглядел напряжение в повернутом к нему лице: «ну ладно, я унесу с собой в могилу твои тайны, а что ты хотел узнать?»

- У вас в Сотне живет женщина – Анжелика, 33 года примерно, рыжая? Это моя дочь, единственная, кто выжил из всей семьи. Ей повезло быть в отъезде, когда я очнулся, - глаз Носителя не было видно за темными стеклами очков, но Охотник был уверен, что в них стоят слёзы, - Я долго искал её, не спрашивай, как. Пришлось на многое пойти. Я просто хочу знать, что она жива, я сам живу только ради этой надежды. Иначе бы давно прыгнул в костёр.

Охотник понимающе кивнул и с небольшой паузой ответил: «Да, знаю её – в госпитале работает. Настоящая красавица – жаль замужем и с ватагой ребятишек! В наше время хотеть детей – это подвиг!»

Носитель ничего не ответил, он просто молча сидел и смотрел в никуда. Охотник помнил тот случай – женщина по имени Анжелика лет 5 назад погибла у родника. Поветрие коснулось её, и у неё даже не было времени сделать всё аккуратно – к роднику должны были скоро прийти другие. Она наскоро собрала костер и шагнула в него, горя заживо в жутких муках. Носитель же знал, что красавицей его дочь мог назвать только слепой, а мужчины и деторождение её никогда не интересовали. Охотник смотрел в пролом в стене на светлеющее небо, пока рука нащупала под заплесневевшим одеялом пистолет. Носитель так и не шелохнулся, пока Охотник аккуратно приставил к его виску оружие и снес тому половину головы единственным выстрелом. Он снова усадил упавшее с кровати мешком тело, оперев остатки его головы о своё плечо, свободной рукой он достал титановый флакон и облил их обоих, два темных силуэта, сидящие на старой кровати как подвыпившие друзья. Последний раз взглянул на исчезающие звезды и спустил курок