Роман и Тоха вернулись от Майкла, которому помогли установить пусковую для «TOW», и дотащить ракеты. Ромка, садясь в багги, показал Панфилову большой палец. Вообще, Климов оказался еще тот адреналинщик, и не скажешь, что обычный работяга.
- Оправился? – Ленька повернулся к Пахомычу, который, балансируя на одной ноге, орошал невысокий куст. Бандюку, кстати, Ленька по подъезду к Санте-Барбаре снова отобрал оружие, и сковал руки. Точнее, стянул пластиковой стяжкой для кабелей. – Тогда садись, пристегну тебя.
- Не доверяешь? – Бандюк усмехнулся, пытаясь усесться на низкое переднее сиденье. – Помог бы, а то я с ногой маюсь.
- Конечно, нет. – Панфилов с треском затянул еще одну стяжку, присоединив Пахомыча к трубе ограждения, а потом помог ему усесться. – Мало ли, ты мужик горячий, попытаешься или у меня пистолет выхватить, или что еще. Придется тебя убивать, потом незапланированный бой вести. Уж лучше посидишь тишком-рядком, и подождешь.
- Опасливый ты. – Пожилой уголовник хмуро усмехнулся, и проверил, насколько может подвигать руками. – А если вас кончат, а я так и буду сидеть, когда придут люди Юрлова.
- Юрлова… погоди, так его вроде Геннадием зовут? – Удивился Ленька, заводя движок автомобиля.
- Ну да, одного, старшего брата, Геннадием. Он там, у Красного Ярла, за проходом, крутится. А Михайло Сергеич и его сынок – младшие. А ты откуда про старшего знаешь? –Здорово удивился Пахомыч.
- Мир тесен, даже этот. Все, погнали! – Багги с ревом выскочил на гребень, после чего Ленька слегка сдал назад, и перескочил на заднее сидение, к пулеметам. Ему Майкл все объяснил и растолковал, оказывается, спарку можно использовать и по одному «браунингу». В этом случае второй пулемет идет как бы запасным, ну или следующим. И не маясь с перезарядкой и сменой ствола можно спокойно выпускать по две ленты.
Справа и слева от Панфилова останавливались остальные машины, и экспедиционеры перескакивали за пулеметы. Маловато людей, приходится быть и водилой и пулеметчиком.
А Ленька тем временем уже взял на прицел дальнюю вышку, и выпустил короткую, пристрелочную очередь из трех патронов. Причем попал, сразу же. От тяжелых пуль в небольшой кабинке метнула красным и лохматым, видимым невооруженным глазом даже отсюда.
Хлопнули винтовки ученых, и пулеметчик на второй вышке рухнул, словно из-под него пол выдернули.
С грохотом ушла ракета, влетев в летную гостиницу между окон первого этажа, и выметнув из окон пламя взрыва. А очереди из Mk19 уже рвали стены и окна выше.
Крупнокалиберные пулеметы били по ушам экспедиционеров, дырявили тяжелыми пулями стены домов, выносили окна. В одной из квартир в дому с гостиницей летчиков что-то нехило рвануло, да так, что кусок крыши из оцинковки вырвало и задрало. С окон первого этажа, куда влетела ракета, весело вырывалось пламя.
-Так, минутка тишины. – Ленька забросил нетронутую ленту в левый, неработавший «браунинг», рванул затвор. – А теперь мое сольное выступление. – И вытащил тяжелый громкоговоритель.
- Граждане бандиты! Внимание! Говорит офицер Русской Армии. Сдавайтесь, и останетесь живы! Гарантируем честный суд с адвокатами! Даю на размышление две минуты! Через две минуты будете уничтожены! Повторяю – сдавайтесь! Отсчет пошел! – И Ленька включил с флешки запись, которую ему дал Тоха. Из репродуктора нежный женский голос начал обратный отсчет. – Сто двадцать секунд. Сто восемнадцать секунд. Сто шестнадцать секунд…
С северной окраины города, чтобы не попасться случайно под пулю, показались несколько старых грузовичков.
В общаге летунов что-то снова рвануло.

В общаге летунов что-то снова рвануло. Вообще, этот дом уверенно разгорался. Со второго этажа кто-то спрыгнул, спасаясь от пламени, и сейчас пытался отползти в сторону. Из среднего подъезда, с какой-то белой тряпкой в руках, вышло четверо. Точнее, шло трое, из них два человека тащили четвертого, у которого не было ноги.
Похоже, все скоро решится. Конечно, если бандиты не струсят, я прикажу разнести самолеты и автомобили, и отступим. Какие вооружения есть в домах, толком даже Пахомыч не знает, в оружейку у него доступа не было. Если там пара крупняков на пехотных треногах есть – это может быть очень неприятно.
- …Семьдесят де секунда. Семьдесят секунд. Шестьдесят восемь секунд. Шестьдесят шесть секунд… - Разносилось от багги Панфилова. Блин, ему самому зябко стало, контраст то какой – пулеметный огонь, ракетный обстрел, и голос, каким мужикам надо колыбельные петь, отсчитывающий секунды жизни и смерти.
- Всем внимание! По окончанию отсчета – огонь из Mark- девятнадцать и ДШКМ, «браунинги» ждут. ПКМ и снайперы работают по своему усмотрению. Ракетная установка – приоритетная цель самолеты. Хиггинс, огонь только по моей команде! Конец связи. – Все, радиомолчание закончилось, Ленька отдал приказ в эфир по «ходи-болтайке».
- Есть. Принял. Понял… - Посыпались ответы.
Хлопнули винтовки, Ким выдал пару коротких очередей, красными огоньками улетевшие куда-то в сторону автомобилей бандитов. А, это кто-то с обратной стороны в окно выскочил, и пытался до техники добраться. Еще одна очередь из единого пулемета, по окну на первом этаже еще не горящего дома. Соседний уже полыхает по настоящему, да еще ветер в сторону самолетов. С крыши сорвало поврежденный кусок кровли, и он упал на выползающего из подъезда бандита.
- Мать твою! – Кто-то не отключил рацию.
- Сорок четыре секунды. Сорок две секунды. Сорок секунд… - Из окон уцелевшего дома показались белые флаги, точнее, кто-то махал какой-то белой тряпкой, привязанной к стволу автомата, кто-то вообще целиком простынь из окна вывесил. Взятие Берлина, мать их.
Грузовички горожан уже близко, видны мужики в кузовах.
- Так… Товарищу Косоротову немедленно к командиру! – Блин, Ленька ж испанского не знает. Так что сейчас он построит бандюков, а после отдаст матюгальник старшему прапорщику. – Граждане бандиты! Выходите безоружные, с поднятыми руками! Становитесь перед подъездом, выстраиваясь в цепь по одному человеку.
- Чего звал? – Около багги Леонида остановился довольный громила.
- Дядь Сереж, на тебе переговоры с гражданскими. Рация у Хименес есть, Тоха обеспечил. Свой матюгальник я тебе тоже отдам. Строй бандюков заодно. Гражданских тормозни около гаража, пусть ни к нам, ни к бандитам не лезут. Мы не знаем, какой от них толк, кроме того, мы не знаем, какие у них настроения. Может, это сообщники? Сунемся, а они нас в упор. Короче, сюда допускай только сеньору, договорились? Тем более, что ты ей, похоже, здорово понравился. – панфилов усмехнулся, глядя на побуревшего сквозь загар мужика.
- А ты осторожен, начальник. – Пахомыч подвинул руки, похоже, начали затекать. – Командир, может, развяжешь уже меня, и стволы отдашь? Ты понимаешь, что для тех я уже стукач ссученный?
- Позже, Пахомыч. И их мнение тебя уже совершенно не должно волновать. – Ленька