Фанфик на книгу А. Круза «Эпоха мертвых»

«За тех, кто выжил»

1. Неожиданное освобождение.

23 марта,
Изолятор Временного Содержания РОВД
с. Екатеринославка, Амурская область.
Серое утро, казалось, не предвещало никаких изменений в моем положении, а значит и ничего хорошего. За окном, закрытом двумя решетками, изнутри и снаружи, небо затянуто тяжелыми тучами, готовыми разрядиться очередной порцией мокрого весенего снега, и стена, за которой прогулочные дворики опостылевшего уже ИВС – Изолятора Временного Содержания. Угораздило же под старость лет угодить за решетку. Но в нашей стране не даром издавна ходит народная мудрость – «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Вот и мы с женой прожив по полвека вляпались, как глупые малолетки. Елена, с которой мы уже почти десять лет вместе, из которых скоро полгода, как видим мир через решетки СИЗО и ИВС*, где-то в соседней камере. Позавчера нас привезли в родной поселок, теперь уже на суд. Как мы попали в эту историю, отдельный разговор, а сейчас голову занимали совсем другие мысли.
*СИЗО – Следственный изолятор.
*ИВС – Изолятор временного содержания.
Сама эта поездка в родную Екатеринославку, с самого начала отличалась от всех предыдущих. Везли в автозаке* нас только двоих, причем совсем не агрессивных, но караул был не как обычно, один-два человека, а трое, с собакой, причем все в шлемах, бронежилетах и вооружены автоматами, а не как обычно, ПМами. Приехали мы во двор полиции уже в темноте, что тоже необычно, до этого всегда перевозили днем, и вывели сразу обоих, без досмотра развели по соседним камерам, что было вообще невероятно. Но, думать в вечер приезда об этом не хотелось, вымотались до предела. Весь день просидели по стаканам*, в ожидании этапа, потом поездка, которая в этот раз была раза в два дольше, судя по моим ощущениям, причем по непонятной тряской дороге. Хорошо еще, что местные менты по приезду дали кипятка и я попив крепкого чая с пайковыми галетами завалился спать.
*автозак – машина для перевозки заключенных.
*стакан (жарг.) – камера, в которой содержатся заключенные перед перевозкой по этапу и после него, до досмотра и распределения по камерам.
Вчерашний день тоже отличался от других проведенных в этом изоляторе. Утром никто не поднимал, хотя в кормушку* в положенное время подали кусок серого хлеба и кружку кипятка, так что мой завтрак ничем не отличался от ужина. Потом весь день была какая-то суета, обедали сухим пайком, ни на какие вопросы не отвечали. Хорошо хоть кипятка налили, чтобы запарить концентраты.
*кормушка – небольшое окошко в двери камеры, через которое происходит общение заключенных с персоналом – передача продуктов, писем, и т.д.
После обеда вообще началось что-то непонятное. Сначала за окном стали раздаваться отдельные выстрелы, и слышно было, что стреляли в разных концах поселка. Ближе к вечеру, похоже, где-то в стороне вокзала, более получаса стояла непрерывная стрельба, причем в основном из автоматического оружия. Потом канонада постепенно прекратилась, и вновь стали слышны только отдельные выстрелы. В здании полиции тоже творилось что-то неладное. Сначала вдалеке а потом и рядом с помещениями ИВС забухали выстрелы и автоматные очереди, причем, похоже, пару раз на полный магазин. Заключенные, и я в том числе стали стучать в двери, но никакой реакции на это не было. Через полчаса звуки ударов прекратились, какой смысл бить руки и ноги если на это нет никакой реакции. Сидельцы попытались перекрикиваться, но разобрать что-то через закрытые двери и кормушки было невозможно. Все понемногу успокоились, но тишина наступившая в здании полиции была непривычна и настораживала. Через какое-то время я услышал звук шагов, потом грохот замков и открываемых дверей, крики «Выходим», «Быстрее», топот ног и снова тишина. Попытался снова стучать и кричать, но опять никакой реакции. Хотя я уже и привык, за месяцы сидения, что главной бедой заключения была неизвестность и полное отсутствие информации, но на этот раз все было как-то совсем неправильно. Ясно было одно, что случилось что-то неординарное, и, похоже, страшное.
Еще больше беспокойство усилилось, когда до самых сумерек никто не принес ужин, никто ни разу не заглянул в глазок, и вообще стояла полная тишина, напрягавшая еще больше, чем раздававшаяся раньше стрельба. К ночи и за окном все стихло, но света уличных фонарей не было видно. Хорошо хоть в камере свет горел как обычно, хотя какой свет, две слабеньких экономичных лампочки, утопленных в нишу под потолком, при их свете даже читать было тяжело.
В коридоре стояла тишина. Зато в желудке началось урчание, За время сидения он привык к режиму, и я плюнув на все, открыл окно и развел под ним небольшой костерок, использовав для него газеты и вафельное полотенце, которое не давало много дыма. Вскипятив таким манером воду в железной кружке, я запарил пакет каши из пайка, а потом еще и заварил крепкий чай, благо, наученный уже полугодовым опытом скитания по учреждениям нашего родного УФСИНа*, у меня всегда был запас сахара, заварки, каких-нибудь продуктов и конечно же сигарет. Бросать курить, после сорока лет вдыхания табачного дыма, было глупо, да и зависим я от него до того, что даже день без этой гадости полностью выбивал меня из колеи, настроение резко портилось, душил кашель, к лицу приливала кровь, и начинало стучать в висках. В общем выражение « Хочется курить, аж уши пухнут», придумал человек не понаслышке знакомый с этой бедой большинства мужчин и многих женщин.
*УФСИН – Управление Федеральной Службы Исполнения Наказания.
Выкурив после импровизированного ужина пару сигарет подряд, я вытянулся на кровати, вернее на том, что здесь так называлось – железный топчан, а вместо кроватной сетки лист железа, с вырезанными сваркой в нем несколькими дырками. Лежащий на этом сооружении старый тонкий матрац, укатанный за многие годы арестантскими боками до состояния прикроватного коврика, особой мягкости этому ложу не придавал. Пара желто-серых простыней, одеяло, не отличавшееся от них толщиной и подушка, состоящая из нескольких твердых комков слежавшейся ваты, довершали тюремную постель.
Устроившись поудобнее, я задумался над событиями последних двух дней, но ничего умного в голову не приходило. Как всегда за решеткой напрягало полное отсутствие информации извне. Полежав минут пятнадцать, я снова закурил, потом допил остатки чая, настоявшегося уже до состояния чифира, повернулся на бок и незаметно для себя уснул.

24 марта, 08:37
Изолятор Временного Содержания РОВД
с. Екатеринославка, Амурская область.
Разбудили меня несколько выстрелов в коридоре изолятора и следом грохот ключей в замке, прозвучавшие как гром, в стоящей до этого тишине. Я вскочил со шконки* и сунул ноги в тапочки. Дверь распахнулась, и я увидел через решетку, второй рубеж, ограждающий нас от законопослушных граждан, своего старого товарища, Вальку Алова, работающего в местном РОВД начальником уголовного розыска.
*шконка (жарг.) – кровать.
- Быстро собирайся! – крикнул он, гремя замком решетки. На нем была кожаная куртка, перетянутая широким форменным ремнем, с висящей на нем кобурой с пистолетом и подсумком с автоматными магазинами, сам АК-74М** со сложенным прикладом был заброшен на плечо. На голове шапочка ШПС*, на ногах ботинки с высокими берцами, руки в тонких кожаных перчатках, - быстрее, поторопил он еще раз, распахивая решетку.
** - расшифровка названий оружия, техники и их описания, ТТХ в конце книги, в глоссарии.
*ШПС (шут.) - шапка-пидорка спецназовская.
- Там Лена еще, в соседней хате*, - крикнул я, натягивая сапоги, и сбрасывая в баул разложенные на столе пожитки.
- Я знаю, - Валентин выскочил в коридор, и через мгновение оттуда раздался грохот открываемой соседней двери.
*хата (жарг.) – камера.
Выскочив в коридор, я увидел супругу, выходящую из камеры с таким же как у меня баулом в руках.
- Привет! – подскочил я к ней и еще успел чмокнуть в щеку.
- Пошли, успеете еще намиловаться, - подтолкнул нас Алов, уже держащий в одной руке автомат.
- Что происходит, Евгеньич? – спросил я, обернувшись.
- Зверь северный пушистый пришел, песец называется, - ответил Валька, - давайте сначала в дежурку. Только не падайте, надеюсь, ваши желудки выдержат.
- Что? – повернулась к нему Лена.
- Увидите, там расскажу.
В воздухе чувствовался запах пороховых газов, крови, и еще чего-то, напоминающее то ли мертвечину, то ли какую-то химию. Пройдя несколько шагов, мы повернули в распахнутые двери помещения, где обычно сидела дежурная смена изолятора, за ним находилась комната, где обычно проходили свидания и встречи со следователем и адвокатом. То, что мы увидели, заставило желудок подняться куда-то к горлу. Во рту появилась тягучая неприятная слюна, и было от чего. На полу у окна валялся труп, в том, что раньше было серой камуфлированной формой, теперь она была бурой от крови, и весь вид этого трупа, еще недавно бывшего нашим охранником, наводил на воспоминания о виденных когда-то фильмах ужасов. Левой половины лица практически не было, из под слоя запекшейся крови белели кости, носа не было, пустая глазница смотрела куда-то над нами. Переведя взгляд, я увидел, что от левой руки осталась только плечевая кость, н которой не было видно даже следов мяса.
Сзади раздались звуки рвоты, обернувшись, увидел, что Лена, склонившись над урной, освобождает желудок от остатков его содержимого. Я тоже сдерживался с трудом. Обведя комнату взглядом, я увидел еще один труп, лежащий за столом. Этот был практически целым, только правая рука замотана окровавленным бинтом, да во лбу, прямо по центру, зияла аккуратненькая дырочка от пули. Что странно, вокруг нее не было ни капли крови, зато вся нижняя часть лица была залита ею, и зубы в приоткрытом рту тоже были красными от нее.
- Да, - проследив мой взгляд, сказал Валентин, - это и есть тот полярный зверек, о котором я говорил. И такое по всей стране, вернее, по всему миру. Никто ничего не знает, но в основном говорят о каком-то новом вирусе, который поднимает мертвых, но это было бы еще ничего. Самое страшное, что если такой восставший мертвец укусит живого, или хотя бы оцарапает, и какие-то его частицы попадут в кровь, то в течении короткого времени, от получаса до двух, человек умирает, а уже через несколько минут поднимается таким же ожившим трупом. И инстинкт, или как это у них называется, только один – жрать. Причем, своих они не едят, вроде как, им нужна только живая плоть. В общем, полный ужас. Началось все дня три-четыре назад в нескольких крупных городах у нас и в других странах, и за сутки разошлось по всей Земле. У нас до вчерашнего дня все было более менее нормально, появлялись отдельные зомби, но мы, уже предупрежденные, их отстреливали. Причем, стрелять надо только в голову, в любую другую часть тела они не чувствуют. Хотя, если перебить колено, то двигаться они будут уже медленнее, но все равно будут стараться добраться, даже если останется только одна рука. Вот так-то. Нас всех уже в первый день поставили под ружье, и мы худо-бедно справлялись, но вчера пришел пассажирский поезд из Хабаровска, уже, наверное, последний, и он был полон этих тварей, хотя, наверное, не стоит назвать их так, они ведь еще недавно были людьми. Как он умудрился прорваться, непонятно, живых там никого не было, и машинисты тоже погибли, но уже здесь, после остановки. Самое смешное, вернее, самое страшное, что если бы не открыли двери снаружи, то можно было бы как-то справиться. Но, в поселке уже начиналась паника, некоторые, не особо думая, хотели уехать, не желая понять, что сейчас везде такое творится, вот они и кинулись к вагонам, открыли двери, а оттуда и повалило. Наших на вокзале всего несколько человек было, их быстро задавили, и вся эта масса разбрелась по поселку. В общем, что и где творится, я сейчас не знаю, на вызовы по рации уже никто не отвечает. Или никого в живых не осталось, или, что вероятнее всего, забили на все хер и спасают свои семьи. Хотя, это сейчас, наверное, и правильно.
- А ты как же здесь оказался? Неужели только из-за нас?
- Ну, я не такой альтруист, хотя и знал, что вы здесь. Кроме вас здесь были только суточники в камерах, так у начальства хватило ума их вчера выпустить. А вас, поскольку вы за СИЗО числитесь, побоялись. Я это знал вчера, но, сознаюсь, только из-за вас здесь бы не появился, у меня тоже семья, и ее защищать надо. Но, ночью поразмыслил, и решил добраться сюда, по возможности затариться патронами и, если повезет, то еще и стволами. Оставил жене и сыну свой карабин, ружье, пистолет, у меня дома левый ПМ** был, а сам сюда. Ну, а уже подъезжая сюда, подумал, что если вы здесь, то надо вас выпустить, да и сподручнее втроем будет, и вижу не прогадал. Здесь вся смена с оружием была, там в соседней комнате еще двое упокоенных.
- А с нами поделишься?
- Конечно, что за вопрос, только отмывать сами будете. А потом попробуем по всему зданию пройтись, может, еще чего найдем. Да еще есть надежда, что в оружейке* что-то осталось. Если, конечно никто другой до нее раньше нас не добрался. Хотя, вряд ли. Вчера к поезду все рванули, кто здесь был, остальные тоже в разгоне были. Так что хватит отдыхать, давай здесь все соберем, потом твоя супруга здесь побудет, а мы остальные комнаты прошерстим.
*оружейка (сленг.) – оружейная комата.
- Нет, - отозвалась Лена, уже выдавившая все из своего желудка, и теперь стояла бледная, опираясь на стену, - я одна здесь не останусь, уж лучше в камере закройте. Там привычнее, и не доберется никто, а как закончите, заберете.
- Хорошо, согласился Валька, - давайте собирать все, что пригодится, брезговать и блевать потом будем.
И мы принялись снимать с трупов ремни, на которых висели кобуры с ПМамами, подсумки с автоматными магазинами, наручники. Шлемы и бронежилеты были свалены в углу, и не были вымазаны кровью, хоть в этом повезло. Н вешалке, как попало, висели четыре автомата АК-74М, новенькие, видимо недавно получили. Вопрос, почему четыре, разрешился когда зашли в соседнюю комнату. Открыв дверь, мы увидели еще один труп, валяющийся на полу, голова у него была проломлена чем-то тяжелым, в остальном он был вполне чистым, можно сказать, повезло. Но, самое неожиданное, что мы увидели в этой комнате, был живой труп, или зомби, как сказал Валентин. Кадавр абсолютно молча смотрел на нас сквозь решетку немигающими глазами. Невозможно объяснить, но сразу было видно, что это глаза мертвеца, даже мельком заглянув в них. Я почувствовал, как по телу пробежала дрожь, сердце сделало несколько сильных ударов, внутри появилось одновременно чувство страха, отвращения, и чего-то еще, что трудно объяснить. А существо все смотрело на нас, приоткрыв рот и протянув сквозь прутья решетки свои руки, как бы пытаясь дотянуться до нас. Сзади раздался вскрик Лены, выведший меня из оцепенения, и следом звук передергиваемого затвора.
- Ну, как вам первое впечатление? – Валентин подвинув нас, вышел вперед, поднимая пистолет, - я на таких уже насмотрелся, хотя, при первой встрече тоже чуть шока не было, да и встретил я его не за безопасной решеткой, а на улице, в десяти шагах. Благо, они медлительны и абсолютно тупы. Когда он подошел метра на три, я сообразил отскочить назад, и сдернув с плеча автомат всадил в него чуть ли не пол магазина. На мое счастье, пара пуль попала в голову, я тогда еще не знал, что по-другому их не успокоить.
Громко ударил по ушам выстрел, и зомби завалился назад. Размеры клетки не позволяли ему упасть полностью, и получилось что он сел на приваренный к полу железный табурет, откинувшись спиной на стену. Глова упала на грудь. Только теперь я заметил, что на плечах у этого кадавра были майорские погоны, в отличие от сержантских на остальных трупах.
- Хороший мужик был, посетовал Валька, открывая клетку, - только майора получил. Непонятно только, от чего преставился. Давай вытащим, чтобы удобнее шмонать* было.
*шмонать (жарг.) – обыскивать.
Мы вдвоем вытащили теперь уже полноценный труп и уложили его на пол. Я снял с него портупею с уже привычным набором, дополненным портативной рацией, достал из кобуры пистолет и запасной магазин, сразу не поняв, что в них не так. Но, следом дошло, что это был не привычный ПМ, а ПММ**, основным отличием которого был магазин на двенадцать патронов. Что ж, это всяко лучше чем восемь. Судя по кобуре, у Евгеньича был такой же. Запасной магазин был пустым, а в выщелкнутом из пистолета было всего три патрона. Видно, что майору пришлось пострелять. Кстати, из трех магазинов в подсумке, два тоже были пустыми. Все это частично компенсировалось, когда я вытащил из карманов брюк четыре пачки ПМовских патронов. Еще в наследство достался хороший складной нож и отличные часы. В душе что-то кольнуло, когда я подумал, что это откровенное мародёрство, обирать трупы. Но, я быстро успокоил себя тем, что если не возьму я, то возьмет кто-то другой, или вообще все это будет лежать здесь до скончания века. Проверив остальные карманы, я уже без зазрения совести, забрал лежащие в кармане деньги, около десяти тысяч, и новенький телефон. Закончил я свою мародерку хорошим бронежилетом, типа армейского, состоящего из набора титановых пластин, и имеющего на груди карманы под восемь автоматных магазинов.
Посмотрев на ноги упокоенного майора, я увидел и причину его смерти. На правой голени виднелся след укуса, и штанина, и ботинок были залиты запекшейся уже кровью. Видимо, его укусили где-то на улице, или на вокзале, и он пришел сюда, чтобы перебинтовать ногу, о чем говорила лежащая на столе открытая аптечка и бинты рядом с ней. И уже здесь ему стало плохо, он умер и восстал уже обращенным. А ответа на вопрос, как он попал в клетку, зашел сам, или его затолкали туда когда он отключился, нам уже не узнать никогда. Да, собственно и зачем.
Поднявшись с пола, я увидел что Валентин тоже закончил собирать трофеи:
- Давай быстро смотрим, что еще есть полезного здесь и пошли по другим кабинетам.
Проверив все столы и шкафы, мы стали обладателями половины цинка патронов к автоматам и двух десятков пачек к пистолетам, двух мощных фонарей, пары радиостанций с зарядками к ним. Больше ничего, что стоило бы тащить с собой, мы не нашли. Свалив все находки на стол, мы взяли по автомату, я надел портупею, с висящими на ней кобурой и подсумком, проверив, чтобы все магазины были полными, надел кожаные перчатки, найденные в кармане чьей-то куртки, и собрались идти.
- Ну что, Лен, пойдешь в камеру, или все же подождешь здесь? – спрсил Валентин, - Давай лучше тут, вдруг что с нами случится, так ты сам не выйдешь, а здесь решетку на двери можно открыть изнутри, а входную дверь в здание я закрыл, так что никто тебя не потревожит. А если что, с оружием обращаться умеешь?
- Конечно умею, мой бывший муж был военным, так что все умею, и стреляю неплохо. Ладно, буду здесь вас ждать, только этих, - она махнула рукой в сторону лежащих трупов, - в ту комнату уберите, а то, жутко и неприятно.
- Ну и ладушки, - поддержал ее я. Мы с Валентином вытащили кадавров в допросную и закрыли туда дверь, - замыкайся, и поглядывай на улицу, вдруг, что интересное увидишь. Но, желательно себя не показывать, мало ли что.
- Понятно, - Лена застегнула на последние дырочки портупею с висящим на ней пистолетом на своем не маленьком животе, - только постарайтесь побыстрее, а то одной здесь как-то не по себе.
- Хорошо, - чуть ли не хором ответили мы, и прикрыв за собой дверь, двинулись в обход по кабинетам.

24 марта, 09:43
дежурная часть РОВД
с. Екатеринославка, Амурская область.

Здание милиции было старым, одноэтажным, срубленным еще лет семьдесят назад. ИВС располагался в пристройке, и выход из него был в торце коридора, рядом с дежуркой, следом был парадный выход на улицу, сейчас закрытый на замок, и вдобавок еще в ручки был вставлен лом. Взломать, конечно, можно все, но желающим придется повозиться.
- Начнем с дежурки, - сказал Валентин, - там был один неупокоенный, когда я пришел, но я привел его к нормальному виду.
Действительно, на полу у стола лежало тело в лейтенантской форме с перебинтованным правым плечом и левой кистью. Рядом к стене был прислонен АКСУ с откинутым прикладом.
- Валь, а как получилось, что здесь, в милиции, столько зомби? – спросил я, - ведь вряд ли кто-то здесь умирал и обращался, все же в основном здоровые и молодые.
- Да, дурость наша. Поначалу, когда началось на вокзале, туда кинули почти всех, кто был здесь. И когда появились первые укушенные среди наших, начальство не придумало ничего умнее, как отправлять их сюда, чтобы они вместо себя посылали тех, кто здесь оставался. Тогда мы еще толком не знали, что происходит с человеком после укуса. Из Благовещенска что-то по телефону говорили, но, похоже, сами тогда еще ничего не понимали. Вот и получилось, что за первые полчаса зачистки на вокзале, всех в здании полиции заменили на потенциальных кадавриков. Кроме ИВС, но и туда умудрился майор Горликов зайти, а результат ты видел. Похоже, с Валерки там все и началось.
- Ясно. Ладно, давай посмотрим, что здесь вкусного есть.
В первой комнате мы взяли только то, что было на трупе и его автомат, в следующей тоже ничего особо интересного не было – пара зарядок для раций и сейф, ключи к которому нашлись в ящике стола. Но и здесь, кроме десятка пачек патронов к пистолету, ничего не было. Оставалась еще одна дверь, обитая железом, с висячим и внутренним замками, и еще, как положено, опечатанная. Ключи к ней были в сейфе.
Не долго думая, мы сорвали слепок, и открыв помещение, попали а оружейку. Здесь нам повезло, ее еще никто не растащил. Видно было, что многое отсюда было выдано, но и того, что оставалось, было не мало. Из пирамиды мы взяли еще четыре АК-74М, видимо, тех полицейских, которые были в отпусках, семь ПМов, два ПММ, и, что оказалось приятным, несмотря на наше состояние и обстановку вокруг, две почти новеньких СВД**. Плюс ко всему немало боеприпасов. Пять ящиков патронов 5,45х39, ящик 9х18, Два невскрытых цинка 7,62х54R, и еще десяток пачек. Под стеллажом нашлись два ящика светошумовых гранат, и неизвестно для чего нужных в полиции два десятка РГД-5**. Было еще несколько бронежилетов, шлемов, подсумки с магазинами, шесть портативных радиостанций с зарядными устройствами. В общем, как говорится, «это мы удачно зашли». Можно, конечно, смеяться, но вид этого изобилия вызвал у нас бурную радость, мы даже на мгновение забыли, что творится вокруг. Все же оружие для мужчины, это особая категория, и немногие из нас не испытали бы трепет, подобный нашему, при виде такого изобилия.
- Ну что, - хлопнул меня по плечу Валентин, - здесь нам повезло. Перетащим в машину, или сначала осмотрим все здание?
- Ты знаешь, я подумал, а может не стоит судьбу искушать? Засомневался я, - мало ли кто может попасться. Вдруг на зомби нарвемся, да не на одного, и не факт, что справимся, а мне что-то не хочется ходить по земле таким смердящим трупом и искать, кем бы пообедать.
- Может ты и прав, - задумался Валька, - поживились мы неплохо, там вряд ли много полезного найдем. Но, вдруг в кабинетах еще живые остались, и выйти не могут. Нехорошо их бросать.
- Если бы кто-то был, уже обозначил бы себя. Мы немало пошумели. Можно было понять, что здесь живые люди, и они вооружены. А крик или грохот мы бы услышали.
- Да, наверное так оно и есть. Тем более мы и так уже долго здесь разбираемся, дома уже беспокоятся, да и у самого кошки на душе скребутся, как они там. Коттедж не крепость, а рядом трехэтажки, где этих зомби должно быть немало. Да как мне кажется, теперь и живых бояться надо будет, в такие моменты обычно все дерьмо наверх всплывает. Думаю, уже сегодня появятся желающие поживиться за чужой счет. И потом с ними проблем будет выше головы. Хотя, что это будет за «потом» , наверное и богу неизвестно.
- Ну, раз ты согласен, то как поступим?
- Да как, перетаскиваем все к входной двери, я подгоняю задом свой «Лэнд»**, загружаемся и по домам. Только во время погрузки кому-нибудь надо будет смотреть по сторонам. Мало ли какие гости могут пожаловать.
- Согласен. Тогда, поехали.
Мы в несколько приемов перенесли намародеренное к выходу из отделения, после чего пошли за Леной и остатками добычи взятой в ИВС. Супруга, увидев нас, облегченно вздохнула:
- Наконец-то. Я заждалась, жутковато здесь одной, особенно когда за дверью куча трупов, и вокруг творится непонятно что. Где-то уже что-то горит, вон пара столбов дыма. Да и этих парочку на улице заметила. Один вдалеке, а второй, похоже, к дверям подошел. Здесь вход не видно, но двигался в ту сторону, причем после того, как вы там стреляли.
- Может быть, - согласился Валентин, - я уже заметил. Что эти идут на звук выстрелов, видимо понимают, что где стреляют, там еда. Надо будет выходить поосторожнее. Берем все, и пошли к выходу.
Мы за один раз захватили все, собранное в изоляторе и пошли к дверям.
- Выходим аккуратно, - стал инструктировать Валя, - ты открываешь дверь, я выскакиваю, если кто есть, то зачищаю. Ты выходишь следом, прикрываешь, пока я не подгоню машину. Лена остается внутри. Как только подъезжаю, ты, Юр, запрыгиваешь на крышу машины и контролируешь обстановку, Лена подает мне все через двери, я укладываю в багажник. После этого быстро уезжаем. Если что пойдет не так, действуем по обстановке.
- Поехали, сказал я и подошел к двери, - готов?
- Давай!
Я вытащил ломик, открыл замок торчащими в нем ключами и толкнул дверь. За ней никого не было видно. Подождав минуту, Валентин осторожно вышел на крыльцо, держа пистолет наготове. Если кадаврик где-то рядом, то это лучше, чем вертеться с автоматом. Сделав пару шагов, Евгеньич обернулся, и только хотел что-то сказать, как из-за открытой двери, абсолютно бесшумно, шагнул зомби, и вцепился зубами ему в плечо.
Бл… !!! – заорал Валька, инстинктивно дернулся, но окровавленные руки уже крепко вцепились в него. Алов сначала ударил стволом пистолета в лицо, но это было бесполезное действие, тогда он трижды выстрелил в голову, от чего она разлетелась, ошметками мозгов и костей заляпав лицо и плечо все еще орущего товарища. Хватка ослабла, и тело свалилось на землю. Валентин отдышался, но его заметно трясло.
- Ну вот, сказал он, отдышавшись, - кажется и мой персональный пушной зверек пришел. Еще час, может чуть больше, и я стану такой же нежитью. Обидно, блин. Ладно, за это время надо еще много успеть. Загрузимся, отвезем часть ко мне, остальное вам. Думаю, еще успею, потом со своими попрощаться. Ты, если что, их не бросай.
- Да ладно, - попытался я успокоить его, сам не веря тому, что говорю, - может, обойдется? Он тебя не сильно зацепил, вон крови совсем немного.
- Не говори херни, вариантов здесь нет! – огрызнулся Валентин, - давай быстрее шевелиться, сейчас каждая минута на счету. Прыгай на машину.
Я молча забрался на багажник, закрепленный на крыше, по лестнице на задней дверке «Лэнда», и осмотрелся по сторонам, держа автомат в руках. Близко никого не было. У проходящих в конце улицы метрах в трехстах от нас железнодорожных путей, виднелись три стоящих человека. Хотя, судя по их застывшим позам, это были уже не люди. С другой стороны улицы было пусто, только по перекрестку проскочила какая-то «Тойота». В остальном поселок казался вымершим. Ветра не было, стоял небольшой морозец, полная тишина, даже не слышно привычного лая собак во дворах. В нескольких местах начались пожары, я насчитал четыре столба дыма, которые никак не были похожи на дымы от печных труб. Один из них был виден вдалеке, где-то за территорией военного городка. Тут у меня возник вопрос, а где же военные? Три батальона развернутой бригады, несколько мелких частей, это же больше двух тысяч человек с оружием и техникой. Почему они не участвуют в наведении порядка? Спросить пока было не у кого. Валентин споро забрасывал в распахнутые дверки багажника ящики и стволы. Управились они быстро.
- Все, подытожил Валя, захлопывая багажник, - поехали.
И, глянув по сторонам, захлопнул двери отделения, подперев их ломом. Лена уже садилась в машину, следом и я спрыгнув на землю и расположился на сидении рядом с водителем. Зашуршал дизелек, и тяжелый джип плавно тронулся с места.
- Ты как? – спросил я, повернувшись к Алову.
- Пока нормально, только плечо ноет, правда, не так сильно, как это бывает при таких ранах. А так, больше ничего не чувствую, думаю, успею еще что-то сделать. А ты, как я свалюсь, добей по нормальному, не хочу как эти, - он кивнул в сторону группы из пяти зомби, стоящих на площадке перед рестораном. Что это не люди, было видно сразу – все окровавленные, со следами укусов, у одного не было руки по локоть, у другого, из вскрытого живота болтались кишки до самой земли. Заметив нашу машину, они медленно двинулись к дороге, от которой их отделяло метров пять, один даже успел на нее выйти. Но Валька с какой-то злостью вильнул рулем, раздался удар, и тело отлетело в придорожную канаву, а на капоте осталось пятно грязи, перемешанной с кровью.
- Добить бы, чтобы еще кого не заразили, да времени остается все меньше и меньше, - проговорил Алов.
- Евгеньич, а где военные? – спросил я.
- Да, это полный дурдом. Спасибо нашему мудрому руководству, чтоб оно сдохло. Как только все началось, и бригаду, и мелкие части подняли по тревоге и отправили в Благовещенск, в распоряжение руководства области. В общем как обычно, при любой опасности в первую очередь надо спасать самое ценное. А что у нас дороже губернатора, правительства, думы и их семей? Вот и получилось, что остались здесь порядки наводить только мы, милиция. А что такое, меньше сотни человек на пятнадцать тысяч населения? Да еще и этот поезд вчерашний, будь он неладен. Если бы не он, то мы, возможно, и справились бы. А так, несколько сотен зомби одновременно, в одном месте. И наши не все сразу туда попали, подтягивались постепенно, по несколько человек, вот и получилось, что сейчас неизвестно, сколько живых из всего отдела осталось. Да и остались ли еще. Ладно, это вам уже здесь без меня разбираться. Скоро попрощаемся.

24 марта, 10:53
коттедж Аловых
с. Екатеринославка, Амурская область.

В это время машина уткнулась в высокие металлические ворота. Валентин нажал на клаксон, и через полминуты в отверстии над ручкой калитки показались чьи-то глаза, и следом створки ворот разъехались в стороны. Мы въехали на площадку перед домом, и двигатель, рыкнув, заглох. Из дома, и откуда-то со двора подошли люди, человек десять, из которых я знал только жену своего товарища и его сына. Потом увидел еще одно знакомое лицо – бывший офицер, а теперь уже совсем старик, Федор Михайлович Злотов. Я вспомнил, что у него коттедж здесь, рядом. Все подошли к машине. Валентин выбрался наружу:
- Давайте быстрее, часть выгрузим, остальное еще Юрке отвезти надо, - и пошел к дверям багажника. Подошедшая следом Татьяна, его жена, увидела окровавленное плечо и громко вскрикнула:
- Это?!!!
- Да, это! – рявкнул Алов, - не уберегся, и поэтому давай не причитать, а быстрее все делать. Мне совсем немного осталось. Так что нюни распускать еще успеете. Не я первый, не я последний.
- Как же так, - продолжила причитать его супруга, - что же мы делать будем?
- Все что надо, то и будете делать, главное, беречься получше, и быть готовыми себя защитить. Когда я… уйду, пусть Федор Михалыч руководит тут всем, - продолжил Валя, одновременно вытаскивая из машины и складывая на обочину свою часть собранных нами вещей, - все это нам, остальное надо отвезти Юре.
- Слышь, Евгеньич, - тормознул я его, - может не сейчас, или пусть кто другой отвезет, тебе б здесь побыть. А мы уже как-то сами.
- Ладно, - согласился он, и подозвал какого-то молодого парня, - Макс, отвезешь их, выгрузите все, и обратно, а я пока тут попытаюсь что-то организовать, минуты уходят. Давайте, - повернулся он к нам, - чтобы вы были удачливее, чем я. Кстати, у нас есть радиостанции, телефоны скоро отключатся, обслуживать будет некому. Давай держать связь постоянную, вдруг кому-то помощь понадобится. Давай проверим, пусть будет на пятом канале, запасной седьмой.
Он вытащил из сумки кирпичик рации и щелкнул выключателем. Я достал из кармана такую же, которую засунул туда в самом начале, еще в ИВС. Отойдя к воротам, я тоже включился и посчитал в микрофон:
- Раз, два, три, как слышишь?
- Отлично, - раздалось в ответ, - какой позывной у тебя будет?
- Пусть «Тор», коротко и резко.
- Хорош, пусть будет Тор, тогда еще номер добавляй – первый. Остальным другие номера придумаешь. Я разделил пополам, по пять штук получилось. Не думаю, что вы вдвоем будете. Начнешь тоже к себе родственников, знакомых собирать. В одиночку сейчас не выжить.
- Конечно, - согласился я, - сейчас приедем, и буду обзванивать всех. У тебя какой позывной будет?
- Пусть будет «Алый». Михалыч первый, Ладно, езжайте, времени мало осталось у меня, уже чувствую, слабость начинается, и глазам неприятно, свет режет, видимо, скоро конец.
Я подошел к нему, прожал протянутую руку.
- Бывай, и огромное спасибо, что вытащил нас, без тебя мы до сих пор там бы сидели, и, скорее всего, там бы и кончились.
- Ладно, и вы мне помогли не мало. Все, вперед, и не теряйтесь. Может, со временем объединитесь, найдете нормальное место.
Я хлопнул Вальку по плечу и сел в машину. Макс уже был за рулем. Лена с зареванным лицом, и все еще всхлипывающая, сидела на заднем сидении. Я ничего не стал говорить, хлопнул дверкой, и мы выехали через открытые ворота. На этот раз поехали по Коммунальной, это крайняя улица поселка, застроенная частными домами, стоящими не часто. Жило здесь немного народа, и я думал, что не встретим никого. Но все же за те пять минут, что ехали, я увидел два одиноко стоящих тела, и у здания ЖКХ еще троих. По неподвижным и неестественным позам, было видно, что это уже не люди. Смотреть на них было жутковато. Но, кое что и радовало, не меньше, чем в десятке домов дымили трубы, значит, не все еще потеряно, живых тоже осталось немало, и скорее всего побольше, чем обращенных. Просто, следуя старому инстинкту, каждый забился в свою нору, кажущуюся ему безопасной, и ждет, что будет дальше. Как всегда, большая часть нашего народа ждет, что придет добрый дядя и все разрулит. А самим обывателям останется только испечь хлеб, поставить сверху солонку и выйти навстречу спасителям. Но сейчас такая вероятность исхода стремилась к нулю. И всем этим людям придется выбираться из своих, кажущихся такими надежными раковин, и пытаться строить жизнь в новых условиях. А это будет сопровождаться новыми жертвами. Беда пришла внезапно, и ударила везде одновременно, и, похоже, выживут в этом мире не многие. Только те, кто сообразит вовремя организоваться, построить свою жизнь в условиях уже нового мира, и заодно, забыв про многие тома законов, регулировавших чуть ли не каждый миг их жизни до этого времени. По-старому уже не будет никогда. Возврата к прежнему миру не случится. И это уже реальность. За этими мыслями я и не заметил, как машина остановилась у коттеджа родителей. Двухметрового забора здесь не было, обычная деревянная ограда из фигурных досок, складывающихся в приятный узор и выкрашенная в яркие веселые цвета, совсем не подходящая к тому настрою, который сейчас царил вокруг.
- Не заезжай, - сказал я Максу, - сейчас, я осмотрюсь, и просто закинем все в калитку, а там сами перенесем. Не знаю, кто дома, я уже больше месяца никого не видел, и уже больше полгода, как сам здесь не был. Подожди пару минут. И ты посиди, - обернулся я к супруге. Глаза у нее высохли, но были еще красными, видимо по ней сильно ударило то, что случилось с Валентином. Да и у меня самого кошки на душе скреблись – какая-то мелочь, небольшой укус, и нет человека. Ужасно, но с этим теперь придется считаться.

24 марта,11: 17
коттедж родителей,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Я вышел из машины, улица была пуста, в соседнем доме топилась печка, и больше никаких признаков жизни. Даже Барс не залаял, как было обычно, когда кто-то подъезжал ко двору. Закинув автомат на плечо, я взял в руку пистолет, и, передернув затвор, подошел к калитке. И она, и ворота были сделаны из плотно подогнанных друг к другу досок, так что за ними не видно было, что творится во дворе. Тишина стояла почти абсолютная. Но, у нас уже была возможность убедиться, насколько она обманчива. Чтобы открыть калитку, нужно было просунуть руку внутрь и сбросить крючок, а делать этого очень не хотелось. Постояв с полминуты, я подумал, как себя хоть немного обезопасить. Отойдя метра на три, где доски забора были прибиты уже с промежутками. И видно было, что за ним никого нет, я подтянулся, и заглянул за забор. Мои опасения оказались напрасными, никого в видимой части двора не было, и за воротами никто не стоял.

Махнув рукой напряженно глядящим на меня через стекла джипа товарищам, я сунул ПМ в кобуру, и, подтянувшись, перепрыгнул через забор. Пройдя к калитке, я глянул вдоль двора. Никого, только верный страж, гремя цепью, вылез из будки, и смотрел на меня, тихо поскуливая.
- Что, Барсик, как вы тут? – спросил я родную морду, которую не видел уже больше полгода. Пес тявкнул в ответ, но как-то тихо неуверенно. Видимо тоже чувствовал, что вокруг творится что-то страшное и непонятное. А может собаки как-то переговариваются между собой, передавая информацию. И вообще, подумал я, а как же с животными? Вирус действует на них так же? Или действует не на всех? Или только на человека? До сих пор я видел только ожившие трупы людей. На других представителей местной фауны я в общем-то внимания и не обращал. Ладно, встряхнулся я, надо дело делать, поразмышлять еще время будет. Я повернулся к Максу, выглядывающему через окно и держащему автомат наготове:
- Давай ко мне, здесь вроде спокойно. Лена пусть пока посидит, посмотрит за улицей, если что, пусть сигнал жмет. А мы с тобой осмотрим все же двор, чтобы не случилось никаких неожиданностей. Только сначала вызову твоих, узнаю как там, и чтобы за тебя не волновались.
Рация ответила сразу голосом Михалыча:
- Здесь Алый-один, кто вызывает?
- Тор-первый. Мы приехали, сейчас выгрузимся, и я отправлю Макса обратно.
- У вас все нормально? Как отправишь машину, сообщи.
- Нормально, насколько оно сейчас может быть. До связи.
- До связи, - и уже Максиму, - пошли, Я первый, ты сзади, смотри по сторонам, и назад оглядываться не забывай.
- Пошли, - отозвался парень, прижимая приклад к плечу, видимо насмотрелся современных фильмов о спецназе.
Я пошел сначала вправо, заглядывая за длинный рубленный гараж, совмещенный с летней кухней. Потом обошел весь остальной двор, стараясь издалека заглядывать за все закоулки. Благо все здесь было знакомо с самого детства. Нигде никого не было, ни живых, ни мертвых, только Барс провожал нас взглядом, тихо поскуливая. Проходя, я мельком глянул в его чашки. Воды было много, а старая кастрюля, в которую обычно накладывали еду, была вылизана дочиста. Похоже, утром его ник то не кормил, да и вечером тоже. Это было более чем странно. Отец никогда не забывал о своем верном страже, и когда выходил на улицу, первым делом подходил к нему, а уже чтобы не покормить вовремя, такого никогда не бывало. Все станет известно, когда зайдем домой, но сначала мы закончили осмотр двора. После этого я поднялся на крыльцо, и дернул дверную ручку. Заперто. Вопрос, на замок снаружи, или на крючок изнутри, я разрешил, глянув в узкую щель между дверью и косяком. Язычка от врезного замка видно не было, значит, заперто изнутри, и дома кто-то есть. Но, тогда странно, что пес некормленый. Неужели случилось самое страшное? Родители уже совсем не молоды, обоим далеко за семьдесят, и вообще, для того чтобы это случилось, не нужны даже зомби. Все может произойти и естественным путем. Глубоко вздохнул, и с тяжелым сердцем нажал на кнопку звонка. Один, потом второй раз. С полминуты ничего не происходило, потом я услышал, как скрипнула дверь, ведущая с веранды в дом, потом тихие мягки шаги, и тонкий, почти детский голос:
- Кто там?
На душе сразу отлегло – живые. Да и голосок знакомый, Нина, наша очень дальняя родственница, вроде троюродная племянница, или что-то вроде этого, из-за которой собственно и случилось то, что последние полгода мы с супругой видели мир только через мелкие квадратики тюремных решеток. Она-то была совсем не виновата, но, не желая того, стала виновницей наших злоключений.
- Мы это, Юра и Лена, неужели в окно не увидела?
- Ой! – радостный крик за дверью, щелчок открываемого крючка, и из распахнувшейся двери мне на шею кидается белокурое семнадцатилетнее создание, чуть не наткнувшись на ствол автомата, - наконец-то, а я думала, что умру от страха, и совсем не знала, что дальше делать.
- А где дедушка с бабушкой? Ты что, одна?
- Они еще неделю назад в Приморье по гостям поехали, а меня попросили за домом посмотреть и хозяйство покормить. А как вчера стрельба по всей деревне началась, так я перепугалась, и на улицу больше не выходила.
- Ладно, потом расскажешь, я кое-как отцепил от себя зареванную улыбающуюся девчонку, - там Лена в машине, и вещей куча. Иди пока в дом.
- Только вы побыстрее, и я здесь на веранде побуду, не хочу одна в доме.
- Мы быстро. Ладно, только не мешай, встань в сторонку или сядь пока.
- Нина отошла от двери, а я повернулся к стоящему у окна Максу:
- Посмотришь за дорогой, а мы пока все перетаскаем.
- Хорошо.
Мы вышли на улицу. Я глянул по сторонам, все было без изменений. Макс забрался на крышу машины, откуда просматривалась и улица, и видимая часть двора, а я распахнув двери багажника, сказал обернувшейся Лене:
- Все спокойно, правда, дома только Нинька. Но, ладно, потом поговорим, давай, все быстро на веранду переносим, да Макса отправлять надо.
Я взял все автоматы за ремни, Лена наши баулы, и мы понесли все на веранду. Как только зашли, маленький бесенок, по имени Нинька не удержалась, и как только Лена поставила сумки, уже висела у нее на шее. Встреча была такой же бурной, как и со мной. Но так же быстро мы усадили ее на место.
Управились быстро, через пять минут все, что намародерили в полиции и наши сумки с нехитрым арестантским скарбом уже лежали на веранде, и мы, стоя у машины, прощались с Максом:
- Ну, давай, не задерживайся, у вас там сейчас дел, выше крыши. А мы здесь справимся. Связь, как и договорились, поддерживаем постоянно. Ладно, езжай, может, еще Валентина живым застанешь.
- Да, не повезло дядьке, а вместе с ним и всем нам. Без него будет трудновато, да и жалко его до слез.
- Ничего. Справитесь. У меня тоже сердце щемит, как о нем вспоминаю. Все, вперед, - я похлопал его по плечу, мы обнялись, Лена чмокнула Максима в щеку, и мы с ней, подождав, пока его «Лэнд» не скроется за поворотом, пошли в дом, закрыв за собой калитку, а потом и входную дверь. Нина, все время, пока мы носили вещи, сидела у окна и наблюдала за нами.
- Ну, вот, - сказал я, - подождав, пока Племянница еще раз обнимет тетку. Первый раз оказалось недостаточно, - можно немного расслабиться. Только перенесем еще все с веранды в дом, а то здесь хоть и закрыто все, но стены хлипкие и окна большие одинарные. Внутри все же понадежнее, хотя окна заделывать как-то, укреплять придется, если соберемся здесь надолго оставаться.
Я принес из кладовки брезентовый полог, расстелил его прямо посреди прихожей и мы, быстро перетащив все, сели на кухне. И здесь, глянув на холодильник, я понял, насколько я голоден. Время двенадцать, организм говорит, что пора обедать, а я еще и не завтракал. Полгода режима давали о себе знать. Я повернулся к девушке, прижавшейся к Лене, и положившей ей голову на плечо:
- Хватит миловаться, еще будет время. Кормить нас собираешься, хозяйка? Мы со вчерашнего дня ничего не ели. А по ходу расскажешь, что тут и как.
- Ой! – подскочила Нина, - и правда, я то всухомятку перекусила, а вас накормить надо.
- Успеешь приготовить, а пока давай по-быстрому что-нибудь.
Девочка кинулась к холодильнику, а я вышел в прихожую. Надо разобрать, что привезли. Улов оказался на первый взгляд немаленький. Нам на троих очень даже неплохо. Но, стоило подумать и о том, что народу будет прибавляться. И вряд ли у многих будут с собой оружие и боеприпасы. Но, все же пять автоматов, один из которых «укорот»**, семь пистолетов, из них два ПММ, и вообще мечта, СВД, да еще и с двумя прицелами – стандартным ПСО** и ночным НСПУ**. Патронов тоже неплохо, на первое время хватит. Около шести сотен на ствол автоматных, по две с половиной сотни на пистолет, и восемь сотен винтовочных. Еще три десятка светошумовых гранат, десяток РГД. Вряд ли хоть одни, хоть другие пригодятся при войне с зомби, но не надо забывать, что по всей вероятности, придется встречаться и с лихими людьми, и тогда, эти на вид безобидные шарики будут совсем не лишними. Пригодятся и шлемы с бронежилетами, которых нам Валентин оставил аж по пять штук. Зачем нужны наручники, пара которых оказалась в сумке, не знаю, но выбрасывать, точно не буду. Еще пять радиостанций, одна из которых висела у меня на поясе. Дойдя до них, я сразу взял зарядники и расставив их на широком подоконнике на кухне, воткнул в них все «ходиболтайки». Выставил их на разные каналы, пятый и седьмой на связь с омом Алова, еще одну на милицейскую частоту, ну и две включил на свободный канал. Этими будем пользоваться для связи с домом, когда будем куда-нибудь отъезжать.
Закончив со связью, вернулся к оружию. Из двух десятков магазинов к автоматам, снаряжено было только пять, пистолетных вообще, только три из четырнадцати. Значит, после того, как поедим, нужно будет почистить все и набить все магазины. Девушки не отвлекали меня и терпеливо ждали, когда я сам сяду за стол. Глянув на стоящие на скатерти тарелки, я уже не мог противиться зову своего организма, и сглотнув появившуюся слюну, сел к столу.
Колбаса, сало, холодец, соленья и другие вкусности, которые я не раз вспоминал за последние полгода, красовались перед нами. Но, чего-то явно не хватало.
- Нин, а что ж ты в бар к деду не нырнула? Пока все спокойно, можно и выпить по сто грамм за наше, пусть и такое грустное, освобождение.
- Может не надо? Мало ли что, - засомневалась девочка.
- Все нормально. Мы понемножку. А то, неизвестно, как организм примет эти почти забытые продукты.
- Я сам схожу, - поднялась Лена, - тебе что взять?
- Если есть, то коньяк, если нет, то неси дедовой, домашней.
- Ну а я водки возьму себе, если есть. Тебе что? – спросила она Нину.
- Ничего. Я же обещала вам еще тогда, что до восемнадцати, ни капли. Я раньше свое выпила.
- Вот и молодец.
Через пару минут на столе стояли и водка и коньяк и самогон, настоянный не знаю на чем, я отца раньше не спрашивал, но очень вкусный. Обычно гости отказывались от заводских напитков в его пользу.
Прежде чем выпить, я вызвал по рации коттедж Аловых:
- Алый один, Тору. Алый один, Тору.
- Алый один на связи, - раздался в ответ голос Федора Михалыча.
- Как там у вас дела?
- Отвечать «хорошо» мы уже долго, наверное, не будем. А сейчас, так и вообще. Все. Нет больше Валентина Евгеньевича. Минут десять как отошел. А еще через пять начал подниматься. Ну и пришлось мне самому его… Больше некому было. Хорошо еще, что он сообразил незадолго до конца уйти в сад на лавочку. И запретил, чтобы к нему кто-нибудь кроме меня подходил. А то бы еще труднее было. В общем, земля ему пухом. Ребята уже в конце огорода могилу копают. Решили долго не затягивать. Не то время. И на кладбище тоже возить не стоит. В общем, как-то так. Ладно, как у вас?
- Пока нормально. Тихо. Сейчас перекусим, помянем Вальку и начнем делами заниматься.
- Ладно, бывай, до связи.
Я переключил рацию в дежурный прием и снова поставил ее в зарядник. Повернулся к столу, Лена уже разлила спиртное по рюмкам, Нина взяла стакан с облепиховым соком. Все слышали, что сказал Михалыч.
- Ну что, девчата, давайте не чокаясь. Нет больше Валентина Евгеньевича Алова. Хороший был мужик. Если бы не он, мы бы с Леной до сих пор по камерам сидели, и неизвестно, смогли бы оттуда выбраться или нет. А если бы и сумели, то, что было бы дальше. Мы с Валькой не были большими друзьями, но всегда помогали друг другу, хотя и не часто. А на этот раз, он нас можно сказать от смерти спас. Так что помянем его, пусть земля ему будет пухом. Легкого пути ему через Калинов мост, за речку Смородину. Думаю там не мало старых друзей его встретят, кому он успел в этой жизни добро сделать, не смотря на свою, казалось бы, не очень уважаемую в народе работу. Пусть Велес и Морена будут благосклонны к нему. Не раз еще нам придется провожать друзей и родных в царство Нави, но каждый раз мы будем вспоминать и Валентина. Он первый сгинул от этой страшной напасти. – Я одним глотком выпил коньяк, даже не почувствовав его вкус, зажевал куском копченого мяса и сел. Лена с Ниной тоже выпили, одна водки, другая сок. После этого минут пять мы закусывали. Все было очень вкусным, но из-за последних событий, смерти товарища, это уже совсем не радовало. Чувствовалось, что очень вкусно, но того удовольствия, которого я ожидал, мечтая во время поглощения приготовленных как попало тюремных обедов и ужинов, не было и близко.
Утолив первый голод, я разлил по второй.
- Ну, а теперь все же выпьем за нашу с Леной свободу. Не такой мы ее представляли, и, наверное, лучше бы мы продолжали сидеть дальше, чем выйти из-за решетки такой ценой. Но, что случилось, то случилось. Богам виднее, каким быть этому миру. И, все же, за свободу.
Мы с Леной опять выпили, Нинька глотнула облепихи и подскочила:
- Ой, уже вода вовсю кипит, я сейчас пельмени сварю, бабушка полную морозилку оставила. И сметана вкусная есть, я позавчера еще с утра у тети Лары взяла. А они с дядей Ваней сразу в Благовещенск уехали. Так что у них тоже никого нет. Они тоже просили, чтобы я хозяйство покормила, но я ни вчера вечером, ни сегодня не ходила, очень страшно, - стала оправдываться Нина.
- Вот и молодец, что не ходила. Ты просто умница. Не хватало, чтобы еще и с тобой что-то случилось. Хрен с ним с хозяйством.
По кухне пошел запах пельменей, а я взялся пока за телефон. Наши мобильники остались в вещдоках*, так что пришлось взять у Нины. Хорошо, я по старой привычке всегда записывал номера в блокнот. Первым делом позвонил родителям. Все же достижение цивилизации в виде сотового телефона, величайшая вещь, можно найти человека в любое время и почти в любом месте. Хотя, как мне кажется, это счастье продлится не долго. Работать на станциях будет некому, и эта связь вскоре прикажет долго жить. Как, впрочем, и проводная.
*вещдоки – вещественные доказательства.
Мать ответила сразу:
- Да, Ниночка.
- Это не Ниночка, Мам, это я. Вы где, как там у вас обстановка? Здесь, в Катьке ужас. Мы у вас дома. Спасибо Валентину Алову., выпустил нас, да и помог неплохо. Правда, сам погиб.
- Здесь тоже страшное творится. Мы у дяди Валеры в Известковой. На тебе отца, он лучше расскажет.
В трубке раздался шорох передаваемой трубки. Наконец я услышал, как откашлялся отец, он всегда так делал, перед тем как начать разговор, и следом я услышал его голос:
- Юра, ты? Привет! Рад, что вы дома. Хотя сейчас трудно чему-то радоваться. Здесь у нас ужас. Сам знаешь, станция узловая, и здесь рядом было несколько крушений поездов. В общем, очень много мертвяков. Мы у дяди Валеры, втроем с ним. Свет, вода пока есть, но неизвестно, надолго ли. Водой мы, правда, запаслись. И еды у него дома хватает. Сам знаешь, какой он запасливый. В общем, недели две-три легко продержимся. Может за это время что-то изменится. У него дома еще три ружья, карабин и патронов хватает. Но, все это только на ближайшее время. Что потом не знаю. Он предлагает в тайгу пробиваться, к нему на зимовье. Но как пробиваться? Мы уже совсем не молоденькие, тех сил уже нет. И матери лекарства нужны постоянно. Хорошо, она как обычно из дома весь запас забрала. На месяц хватит, а потом хоть ложись, помирай. Аптеки здесь нет, да если бы и была, то как до нее добраться? Да и вряд ли бы она работала. Так что если ничего не изменится, то мы здесь долго не протянем. Связь тоже долго не протянет, так что можем заранее попрощаться.
- Успокойся, не хорони себя раньше времени. Сам говоришь, что с месяц продержитесь. А мы за это время что-нибудь придумаем. Так что не раскисайте, ты всегда был самым сильным и никогда не сдавался. В общем, держитесь. Пока связь есть, звоните на этот телефон. Или на стационарный. И когда связь пропадет, все равно ждите. Мы вас вытащим. Ладно, целуй маму, я буду дальше всех обзванивать. Вас я первых нашел. Пока.
- Бывайте. И берегитесь. Тоже сильно не высовывайтесь.
- Пока. Не переживай, мы справимся, еще и вам поможем, я нажал кнопку отбоя и набрал номер Ивана, брата матери, коттедж которого стоял в ста метрах от нашего, и который позавчера уехал с женой к сыновьям в Благовещенск. Ответил он быстро:
- Да.
- Привет, Вань, это Юрка. Мы тут случайно освободились. Сейчас дома у родителей. Нина сказала, что вы уехали. Что там творится? Что делать собираетесь?
- Здравствуй. Поздравляю со свободой. У нас все нормально. Спасибо Димке. Он быстро сообразил. Еще позавчера, пока было поспокойнее, но мост через Зею и все трассы блокировали, он убедил нас быстро собраться и уехать. Сейчас мы в Моховой Пади, в танковом училище. Здесь начальник сообразительный. Быстро понял, что надо делать. И сейчас здесь почти круглосуточно укрепляют периметр, организовывают оборону, что-то строят. В общем, идет подготовка к жизни в почти полной изоляции. Склады здесь большие, техники, оружия, припасов пока в достатке. До города больше десяти километров, в общем, при умелой организации, здесь можно сделать изолированный анклав на две-три тысячи человек. А если и поселок птицефабрики зацепить, то и побольше. Командиры здесь вполне адекватные, так что думаю, справятся, и мы будем здесь в безопасности. Так что мы в общем то рады, что вовремя уехали в Благовещенск.
- А здесь что с вашим домом делать? Думаю, скоро здесь народ мародерить начнет на всю катушку, и жалко, если у вас все растащат. А мы за двумя коттеджами не уследим, свой бы сберечь.
- Знаешь, мы тут поговорили, и в общем-то со всем попрощались. Жалко, конечно, но жизнь дороже. И вообще, как говорят, снявши голову, по волосам не плачут. Если, получится, то выгребите оттуда все, что сможете. Мне больше всего жалко свой охотничий сейф, сам знаешь, сколько там у меня добра, и сейчас это чуть ли не самые нужные, а может и самые нужные вещи. Если будешь забирать, то еще в гараже вскрой полы в правом дальнем углу, там тоже найдешь много интересного. Кстати, мы уехали на «Прадо»**, «шестьдесят шестой»** во дворе стоит. Заправлен под пробки, мы собирались на следующие выходные на охоту ехать. В нем можешь все и вывозить, да и так, думаю, он не будет вам лишним. Так что, бери все что сможешь, не стесняйся. А пока, давай, дел у всех много. Может, еще увидимся. Если что интересное узнаешь, звони, пока связь есть.
- Пока, дядька. Привет всем, и не теряйся, пока связь работает, - я снова отключился и повернувшись к столу, увидел, что Нина уже налила всем пельмени с бульоном, и ждали только меня.
- Что ждете? Сами бы ели. Ладно, давайте еще по одной под пельмени. А пока едим, я расскажу, с кем, о чем поговорил.
Выпив с Леной по третьей, мы убрали рюмки, бутылки, чтобы больше не соблазняться, и набросились на пельмени. Хотя мы к этому моменту первый голод уже утолили, но, пельмени, это такой продукт, который можно есть даже абсолютно сытому. И влезает еще немало. Тем более этих, которые лепила мама, а она в них толк знает.
Минут через двадцать мы уговорили по большой тарелке этого всеми любимого блюда. В желудках почувствовалась приятная тяжесть. Я успел за это время рассказать девчатам, что узнал от родителей и дядьки. Налив большую чашку крепкого кофе, я закурил и сел к печке, пуская дым в открытую дверцу.
- Что дальше? – спросила Лена.
- Позвоню брату Артему. Как я понял, он в училище с Иваном не попал. Может они что-то на фирме организовывают, если нет, то надо думать, как их с Люсей оттуда вытаскивать. Живут они, сама помнишь, в микрорайоне, застройка плотная, запасов у них вряд ли больше чем на несколько дней, максимум на неделю. Так что надо будет думать. Потом буду здесь всех обзванивать, особенно военный городок. Если получится, то и там можно будет неплохо поживиться. И надо думать, куда отсюда перебираться. Здесь хоть и не центр поселка, но спокойно жить не получится. Хотя, спокойно сейчас уже нигде не будет, но здесь оставаться, точно не получится. Коттедж не крепость, укрепить его нормально не получится, да и сколько здесь людей разместиться сможет? Максимум десяток. А такой маленькой компанией сейчас не выжить. Так что нужно собираться и решать что делать.
- Тебе виднее, а нам что делать, пока ты звонишь?
- Сейчас вскрою цинк, набьете все магазины. Потом почистите стволы, которые стреляли. По ходу учишь Нину всем этим премудростям. Потом приводите все в порядок, и наводите ревизию в доме. Что есть из продуктов, вообще что полезного. Да, еще заполните водой все имеющиеся емкости. В кладовке должны быть фляги, и бутылки пластиковые тоже. В кладовке и в погребе тоже ревизию наведите. И не просто так, а с листочком, под запись. В общем, хозяйничайте, и по ходу в окна поглядывайте, что там творится.
Лена с Ниной пошли в прихожую, заниматься оружием, а я сел к столу, налил еще одну чашку кофе, и снова взялся за телефон. Следующим по плану был Семен Буйнов, бывший родственник, вернее родственник бывшей жены, после развода с которой мы с ним остались в добрых отношениях. Мы с ним раньше вместе служили на ЗКП* армии, в пятнадцати километрах от Екатеринославки, и он еще сейчас продолжал служить там. Эта воинская часть представляла собой подземный бункер, рассчитанный на автономное существование пары сотен человек в течение нескольких недель. Плюс наземные постройки, парк с техникой, склады, и все это огорожено хорошим забором, плюс колючая проволока, сигнализация. В общем, очень неплохое место, если там обосноваться. Я уже давно особо не интересовался, что там творится. Но, насколько я знал, там так досокращали личный состав, что не хватало даже для минимального поддержания нормальной жизнедеятельности, так что, если успеть собрать команду, то можно было бы присоединиться к тем, кто там есть. Если еще есть. Мало ли что могло там произойти. Так что этот вопрос надо было решать побыстрее.
*ЗКП – запасной командный пункт.
Послушав сигнал вызова и раздавшееся следом «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети», я набрал еще раз, результат тот же. Странно, Сеня никогда не расстается со своим смартфоном. Ладно, повторим попытку позже. А пока попробуем дозвониться другим. Еще один родственник, шурин моего брата, ответил после первого гудка:
- Слушаю.
- Это я слушаю. Узнал? Юрка.
- Привет! Сразу узнал, давно тебя не слышал. Ты как? Уже на воле, раз звонишь?
- Лучше бы дальше сидел, чем так на свободу выходить. Спасибо Вальке Алову, выпустил, не забыл сегодня. Зато сам не уберегся. Уже, наверное, похоронили.
- Жалко, хороший был мужик. А мы в бригаде уже который день бессменно. Всех угнали в Благовещенск и по границе раскидали. А нас оставили здесь, три калеки, две чумы. В основном тыловиков. Один караул бессменный, и в казармах, по паре человек на расположение. В общем, на всю бригаду и сотни человек не наберется. Бардак полный. Солдаты уже потихоньку сваливать начинают, кому до дома недалеко. В жилом городке тоже ужас. Там со вчерашнего вечера такое началось… Остались же только бабы и дети. Сначала все тихо, спокойно было, а после стрельбы на вокзале, когда «эшелон смерти» пришел, через несколько часов и здесь началось. Пока поняли, что к чему, уже и неизвестно, кого в городке больше, живых или зомби. Сегодня наскребли десятка два бойцов, чтобы жилую зону зачистить, но, толку от этих поваров и каптеров, обратно никто не вернулся. Или разбежались, или тоже уже с окровавленными мордами ищут кем пообедать. Хорошо, я свою на дачу еще вчера отправил. Дом там крепкий, забор тоже. Но, что дальше делать, не знаю. Похоже, пора тоже затариваться всем чем можно, пока деревня не раскусила, что здесь все, практически без охраны, и сваливать домой.
- Понятно, но дома вам тоже делать нечего. Вопрос времени, если зомби не доберутся, то люди какие-нибудь придут с желанием поиметь с вас то, чем вы богаты. Ты сейчас где?
- В караулке*, сейчас пойду посты менять, осталось всего две смены, так что через четыре часа одни и те же меняются. Уже сами как зомби, с красными глазами лазим. А ты где? Что делать собираешься?
*караулка – караульное помещение.
- У родителей, с Леной и Ниной. А что собираюсь? Пока точно не скажу. Сначала решил вас всех обзвонить. Сеня не отвечает. Тебе первому дозвонился. Сейчас собираюсь еще Тузикову позвонить, Витьке Кузнецову, потом опять попытаюсь до Буйнова пробиться. Поодиночке сейчас не выжить. Кстати, что там сейчас на объекте? У меня появилась мысль, может там попытаться зацепиться, если еще никто раньше не сообразил.
- Последнее время там всего человек пятнадцать в части оставалось. Но все еще в рабочем состоянии. Хотя, поговаривали, что к концу года закрывать совсем собирались. Как армия корпусом стала, так такое ЗКП стало на хер никому не нужно. Вот и оставили минимум народа, чтобы покараулили, пока начнут все из бункера вывозить. В общем, как всегда, в нашем армейском дурдоме. Не думаю, что забыл.
- Такое забудешь. Ладно, вспоминать потом будем. Лучше скажи, кто у вас командует, сто говорят, и что полезного в бригаде осталось?
- Командует зампотыл*, еще человек пять офицеров, тоже в основном тыловики, десяток прапоров, и солдат-сержантов, человек семьдесят-восемьдесят было. Отними двадцать, что в городок ушли, и еще несколько сбежало. В общем, максимум человек семьдесят осталось. Или того меньше. Никто ничего не знает. Когда поднимали по тревоге, говорили до конца беспорядков, это получается навсегда. Если ничего не передумают. Обычное наше раздолбайство. Связисты все уехали, радио с ними нет, а по проводам дозвониться невозможно. В общем, команда одна – ждать, пока что-то не прояснится, а оно с каждым часом еще туманнее становится. А насчет осталось, так уходили как положено по тревоге. Так что склады почти не тронуты. И техника осталась, которая стоит на случай развертывания до штата военного времени. БМП**, БТРы**, БРДМы, в общем хватает. И машины в боксах загруженные на случай развертывания. В общем, если поселок рванет сюда пограбить, то поживиться есть чем.
- Понятно. Если так, то хотелось бы быть в числе первых. Кстати, я же говорил, что собираюсь Тузикову звонить, аон в бригаде, или уехал со всеми?
- Звони. Должен быть у себя на складе. Сам караулит, никому не доверяет.
- А он сейчас на каком?
- На РАВ*. У него все оружие, боеприпасы и так далее.
- Знаю я что такое РАВ, Значит, его надо обязательно подтягивать. А на продскладе* есть кто?
- Нет, кажется. Просто закрытый, и пост стоит.
- Ладно, я еще перезвоню, как с другими свяжусь.
- Хорошо. Отбой. До связи.
*зампотыл – заместитель командира по тыловому обеспечению.
*склад РАВ – склад ракетно-артиллерийского вооружения – на этих складах хранится все вооружение и боеприпасы, а так же оптические приборы и т.д. в воинских частях.
*продсклад – продовольственный склад.
Отключившись, я задумался. Время идет. А ничего не двигается. Если сегодня не собрать хотя бы несколько мужиков, и не начать действовать, то завтра будет уже труднее. Народ отойдет от первого шока и придется уже боками толкаться с другими, тоже сообразившими, что сейчас нужно сбиваться в стаи, вить гнезда и делать запасы всего необходимого. Одновременно еще и защищаясь о зомби и других людей. Хлебнув уже остывшего кофе, я закурил сигарету, и глянув на нее подумал, что и куревом надо запасаться, или курить бросать. Табак у нас не выращивают. Ладно, это сейчас не самое главное. Есть вопросы во сто крат важнее. Глубоко затянувшись, я набрал номер Виктора Кузнецова. Старый товарищ, основной любовью которого после жены и детей были техника и путешествия, ответил сразу. С ним мы поговорили быстро. Я в течение пары минут озвучил свои мысли, и он, не долго задумываясь, быстро решил:
- Через полчаса мы будем у вас. Ты знаешь меня, старого параноика. Вчера еще суета на вокзале не началась, а я уже начал собираться. Понял, что в нашем доме, в центре поселка мы долго не продержимся. Так что и машина и прицеп у меня уже загружены. Собрали все необходимое. Так что жди, мы выезжаем.
Так, подумал я, уже лучше. В Витьке я был уверен как в самом себе. Крепкий мужик, и жена не неженка. А еще сын, которому уже больше двадцати, недавно из армии вернулся, и дочка, семнадцать лет, а мужу около двадцати пяти. В общем уже неплохо. Следом позвонил Тузикову. Он тоже ответил быстро:
- Ало. Кто это?
- Конь в пальто. Юрка. Надеюсь, не забыл?
- Привет! Ты где, как? – по голосу было слышно, что Вовка напряжен. Чувствовалось, что весь на нервах. Мы когда-то вместе служили на объекте, я ушел на пенсию. А он перевелся в тогда еще полк, который был позже развернут до бригады. Последний раз мы с ним виделись незадолго до того. Как я попал за решетку, и он собирался на пенсию, но видимо так и не собрался.
- Я нормально. У родителей. Успеем еще поговорить. Сначала скажи, что ты делать собираешься?
- Не знаю. В полной прострации. Склад бросить боюсь, и что делать не знаю. Благо, что холостяк и родных близко нет. Не за кого беспокоиться. Но, что делать, совсем не знаю. У меня здесь столько всего, что если растащат, то будет кошмар.
- Что, так много? С собой не увезти?
- Какое там? Склад забит боеприпасами, оружием. А еще на мне висят три бокса – больше тридцати бортовых КМАЗов, все стрелковое оружие, тройной боекомплект, разное имущество на батальон, на развертывание по войне.
- Да, не хилый запасец. Ты там долго продержишься?
- Пока нормально. Караул вроде службу служит. Но, сколько еще продержится, неизвестно. И, боюсь, что если в деревне вспомнят, что здесь столько ценного и узнают, почти без охраны, то долго мы здесь не простоим.
- Понятно. В общем, я что звоню? Судя по всему, миру пришел большой и очень полный северный пушной зверек, писец называется. И скоро основным населением земли будут зомби. И чтобы выжить, нам надо самим организовываться, и собирать нормальную сильную команду. Сейчас ко мне Витька Кузнецов со своей семьей подъедет, разговаривал с Серегой Шейниным, он тоже со своей готов присоединиться. Кстати, он у вас там сейчас начкаром* стоит. Поговори с ним. Не мог дозвонится до Буйнова, сейчас буду еще пробовать. Есть мысль, зацепиться на объекте – стоит удачно, защищен хорошо, в общем, отличное место для основной базы, во всяком случае, на первое время.
*начкар – начальник караула.
- Согласен. Иногда с тоской вспоминаю то время, когда там служил.
- Успеем еще повспоминать. Я пока отключаюсь, позвоню позже.
- Хорошо. А я пока с Серым поговорю. Гоп. До связи.
Ну вот, еще один кандидат есть, и похоже немного взбодрился от нашего разговора А то вначале голос совсем потухший был. В это время на кухню зашли Лена с Ниной. Девочка уже переоделась в джинсовый костюм и подпоясалась портупеей, с висящими на ней кобурой и подсумком. В руке держала АКСУ**.
- Мы все, - подошла к столу супруга, - автомата только два почистить пришлось, и пистолет один. Все магазины набили. Ревизию провели. Продуктов нам самим на месяц хватит. И это если совсем не экономить. Воды набрали во все, что можно, даже ванна под завязку. В кладовке еще пара полных газовых баллонов стоит. В общем, жить можно.
- Это хорошо, но долго мы здесь е проживем. Как соберемся, так будем перебираться в место понадежнее.
- Куда?
- Пока точно не скажу, но задумка есть. Сейчас Виктор с семьей подъедет и обсудим. Кстати, а как там с дедовой «огненной водой»?
- Нормально. Как всегда, в шкафу двадцатилитровая фляга стоит под завязку, и в баре литра четыре разного спиртного.
- Отец как всегда в своем репертуаре. Сам не пьет, но запас большой имеет. Ладно. Пригодится. Раз закончили, то сообразите что-нибудь на стол, да телевизор включите, пусть болтает, может, что умное скажут.
В это время зазвонил телефон. Высветился номер Клауса, как мы между собой называли Кузнецова.
- Мы выезжаем, минут через пять-десять подъедем. Думаю ехать по Пионерской, потом, по Новой, до Ленина, и там уже по ней до вас. Таким путем жилых домов почти нет, только возле училища проскочить. Так думаю, будет быстрее и без проблем. В общем, встречайте.
- Ждем. Подъедете, сразу не выскакивайте, я ворота открою, заедете.
- Хорошо.
- Все. Нина, давай в зал, а мы с тобой, Лен, пойдем встречать. Неожиданностей не должно быть. Двор мы проверили, но все равно поосторожнее. Я уже после того, что с Валькой случилось, всего боюсь. На веранде я первым выйду. Осмотрюсь. Ты следом. Как увидим, что Витькин джип подъезжает, так открываю ворота. А ты пока на крыльце смотришь по сторонам. Пошли.
- Идем, - Лена подхватила свой автомат, лежащий на печке, и вышла за мной.
На веранде я подошел к окнам, осмотрелся, вроде все тихо. Подошел к двери. Обернулся на супругу, она, молча стволом, сбросила крючок и, толкнув дверь, шагнула в сторону. Выждав с полминуты я выскочил на средину двора и развернувшись посмотрел на ту часть двора, которая не просматривалась из окон. Никого. Ну и хорошо.
- Стой пока на крыльце, - обернулся я к Лене, - я на крышу поднимусь, осмотрюсь. Оттуда обзор хороший.
Жена встала у двери, оглядываясь по сторонам, и вид имела довольно интересный. В черных брюках в обтяжку, синей куртке, перетянутой портупеей, на голове бордовая шапка из нерпы с небольшим козырьком, и з под которого смотрели темные очки, скрывающие глаза. В руках автомат, которым она водила из стороны в сторону, следом за взглядом. Вылитый боевик, но очень кругленький. Поймал себя на том, что улыбаюсь, как же я ее сильно люблю. И за полгода, проведенные за решеткой, главным испытанием было знать, что она рядом, зачастую в соседней камере, и не иметь возможности увидеть ее, обнять, поговорить. Да, это были ужасные месяцы. Но, вот сейчас мы снова вместе, а навалившаяся беда полностью перечеркнула всю радость встречи. Хотя, если бы не она, мы бы еще долгие годы были в разлуке. И если, находясь под следствием, имели возможность хотя бы мельком видеть друг друга во время переездов в автозаке, то, вскоре после суда нас развезли бы по разным лагерям на долгие годы. Статья тяжелая, и срок по ней грозил от семи до пятнадцати лет. Хотя сколько ни размышлял эти полгода, так и не понял, почему он даже больше чем за убийство или наркотики. Но, законодателям виднее. И теперь, чувствуя себя последней сволочью, я в душе радовался наступившему апокалипсису. Мне безумно жаль миллионы людей, которых он превратил в трупы, живые и не живые, но так уж устроен человек. Как бы ни велико было всеобщее бедствие, свое маленькое счастье, маленькая радость, были чуточку важнее. Да так, наверное, и должно быть, иначе человек превратился бы пусть и в очень патриотичного, альтруистичного, но все же робота. Счастье всего человечества начинается с маленьких радостей отдельных людей. И пусть нормальный человек может пожертвовать ими ради других, но от этого он не становятся менее значимыми.
Обо всем этом я успел подумать, забираясь по приставленной к веранде лестнице на плоскую крышу. Обзор отсюда действительно был хороший, и ограничивался только с востока самой крышей коттеджа. В остальные стороны было видно далеко. Кстати, подумалось, я ни разу не слышал соседей за стеной. Или куда-то уехали, или самое страшное. Ладно, потом разберемся. Я огляделся, на первый взгляд все как обычно, если не считать нескольких столбов дыма в разных местах поселка, и того, что улицы были пустынны, вернее не было видно на них машин. А человеческие фигуры я заметил во многих местах, и не все они принадлежали зомби. У крайнего дома, возле парка, метрах в трехстах от нас, две фигуры с ружьями в руках оглядывали улицу, стоя у открытых ворот, из которых выглядывал уазик-головастик. Похоже, люди начали шевелиться.
К северу, в полукилометре, была территория СПТУ, как все по привычке его называли. И по сегодняшнему времени место было не очень хорошее – общежитие почти на тысячу учащихся, две двухэтажки, в которых жили работники, напротив частные дома. И вот сейчас возле этого училища происходило что-то нехорошее. Несколько десятков фигур хаотично двигались по улице. Присмотревшись, было понятно, что это уже не люди. Медленные неуверенные движения у многих вытянутые вперед руки. Если присмотреться, то видно, что не все из них были целыми, у некоторых отсутствовали отдельные конечности. Хорошо рассмотреть было нельзя, далековато. И тут я как всегда запоздало вспомнил, что у отца где-то был бинокль. Старенький двенадцатикратник, давно подаренный ему товарищем из Находки, работавшем на траулере. Пользовались биноклем не часто, но сейчас он очень даже пригодился бы. Надо не забыть найти его.
Тут я у видел сверкнувший зеркальными стеклами «Сюрф»** Клауса, с большим холмом прицепа, тянущимся за ним. Джип тормознул на перекрестке Ленина и Новой, видимо Витька оценил, что дорога возле «фазанки»* практически перекрыта шевелящимися телами. Оценив обстановку, Кузнецов чуть сдал назад, и двинулся по Новой, в объезд. Подойдя к краю крыши, я стал смотреть в сторону перекрестка, откуда он должен был появиться. Буквально через три минуты я снова увидел черный сверкающий джип, сворачивающий на нашу Зерновую.
*фазанка – от старого названия (ФЗУ – фабрично – заводское училище). В описываемое время СПТУ, ГПТУ, ТУ, ПУ.

- Еду, - кивнул я Лене, спускаясь по лестнице, - ты в сторону города поглядывай.
Подбежав к воротам, я распахнул их, вытащив засов, и тут же отскочил в сторону, пропуская машину с выглядывающим из нее семейством Кузнецовых. Протянув до конца двора, они остановились. Барс вылез из будки, и пару раз тявкнул, вроде как выполняя свою работу. И тут я вспомнил про его пустые чашки. Нехорошо. Он то ни в чем не виноват.
- Лен, собери что-нибудь собаке, мы так его и не покормили, - бросил я супруге, проходя мимо, - посмотри в кладовке, там должно быть для него приготовлено.
- Сейчас, - Лена развернулась и зашла в веранду, а я пошел к выходящим из машины.
- Привет!, - пожал я руку Виктору, кивнул остальным членам его семейства, - пошли в дом, вещи пока не разбирайте, есть мысль перебраться в место побезопаснее. Сейчас перекусим и обсудим.
- Здравствуй, Юра, - поздоровался в ответ Клаус, своим низким слегка картавым голосом, совсем не подходящим к его высокой худой фигуре с копной рыжих непослушных волос и веснушчатым лицом, - рад, что вы на свободе, хотя время и не совсем радостное.
- Заходите в дом, - повернулся я к остальным Кузнецовым, - мы сейчас покурим и тоже подойдем.
Молодежь и жена Виктора пошли к крыльцу, навстречу им вышла Лена с кастрюлей собачьего корма:
- Здравствуйте. Проходите. Я сейчас подойду, - она была с ними малознакома, так, заезжали к ним пару раз.
Барс встретил Лену радостным поскуливанием и прыжками на натянутой цепи. Обычно злой, он никого не подпускал к себе кроме отца, теперь он ластился как щенок. Видимо тоже понимал своими песьими мозгами, что все вокруг изменилось, и неизвестно, когда появится его любимый хозяин, и появится ли вообще. Пес был умный и слушал отца безоговорочно, но других авторитетов у него не было. Но, теперь, видимо, он признал и Лену, милостиво разрешив себя кормить. Дав корм собаке, супруга пошла в дом, сказав нам:
- Вы сильно не задерживайтесь, мы сейчас накроем в зале и пообедаем. Время то уже к четырем.
- Хорошо, - кивнул я, - сейчас покурим и идем.
Лена зашла в дом, а мы сели на крыльце, достали сигареты.
- Я смотрю, ты уже и стволом разжился, не успев на свободу выйти, - кивнул Виктор на автомат, который я положил рядом с собой.
- Действительно, когда еще не успел выйти. Спасибо Вальке Алову. Земля ему пухом.
- В смысле? Я еще вчера утром его видел живым и здоровым.
- Вчера утром, это все равно, что в прошлой жизни, - грустно ответил я, и вкратце рассказал о событиях последних пары дней и то, о чем разговаривал с нашими общими знакомыми. Пока рассказывал, выкурили еще по одной сигарете.
- Ладно, - поднялся я, - пошли в дом, а то скоро ругаться начнут. Без нас-то обедать не будут. А там, за столом, все вместе и обсудим.
Все уже действительно сидели за столом в зале, и ждали нас. Только Нина сидела на кухне возле радиостанций, положив свой «укорот» на стол.
- А ты что не со всеми?
- Да я еще не голодная. Когда вы приехали, я столько съела, что еще дня два не захочу.
- Знаю я, как ты ешь. Не забыл еще. Но, сейчас отвыкай голодать, времена другие наступили. Теперь сил много надо будет.
- Да я здесь перекушу. Сейчас чаю сделаю и что-нибудь достану. Вы там общайтесь, а я тут посижу, посмотрю, и вдруг кто вызывать будет.
- Ладно, сиди, - я чмокнул ее в макушку, - ты не представляешь, как мы по тебе соскучились, но видишь, как встретиться получилось. И поговорить даже времени нет. Но, ничего, все устаканится, и у нас будет время рассказать друг другу, как жили эти полгода. Мы знаем. Что тебе хуже всех приходится, и всегда помнили о тебе. И рады, что ты не сломалась и выдержала все, что выпало тебе. Подожди немного, главное, мы снова все вместе, пусть это и случилось не совсем так, как хотелось бы. Мы очень любим тебя, наша маленькая Нинька.
Девушка вскочила, бросилась мне нашею, послышались всхлипы, и я почувствовал на своей щеке горячие капли.
- Ну, не реви. Все хорошо. Ты умница. Все выдержала и дождалась нас. Теперь мы уже всегда будем вместе.
- А мне…, а мне…, - слышалось сквозь всхлипы, - мне все время говорили какие вы плохие, какие сволочи, как меня не любите, что у меня все плохо из-за вас, и что вы все делали специально, чтобы мне было плохо. Только я не верила. Даже когда в школе все отвернулись от меня, и я только и слышала «шлюха», «проститутка», «блядина». Я знала, что вы хорошие. Даже когда следователь убеждал меня какие вы сволочи, рассказывал какие показания вы даете, показывал какую-то порнуху, и говорил, что это ваша.
- Успокойся, маленькая моя, Нам он тоже всегда говорил, какие мы сволочи, как ты нас ненавидишь, какие показания даешь против нас. Но, ни разу не показал. И было понятно, что это он делает специально, чтобы мы со зла побольше наговорили.
- И мне ваши не показывал, только говорил, да еще и с матами, со злостью, - Нина оторвалась от меня, и теперь стояла глядя на меня покрасневшими глазами и размазывая по-детски слезы ладошкой по щекам, - только я все равно не верила. Я знала, что этот кошмар закончится, и вы заберете меня к себе.
- Я всегда знал, что ты умница и верил в тебя. Вот мы и опять вместе. Правда, представлялось это совсем по-другому. Но, я, если честно, все равно очень рад. Ну, все, попей соку, успокойся. Теперь у нас все будет хорошо, как бы плохо ни было вокруг.
- Ага, - все еще всхлипывая, согласилась Нина, - иди, тебя ждут, а я сейчас умоюсь, и буду здесь дежурить. Только вы больше никогда меня не оставляйте.
- Не оставим, - чмокнул я ее в горячие, влажные, соленые от слез губы, - я тебе обещаю. Что бы ни случилось, мы теперь всегда будем вместе.
Я перешел в зал, там действительно все сидели за большим разложенным столом-книжкой и ждали только меня, оставив свободным место во главе стола. Похоже, все негласно решили, что я главный. Как же я это не люблю. Всю жизнь старался быть сам по себе, и отвечать, самое большое, за близких мне людей. Но, сейчас, похоже, выбора мне не оставили. И никуда не денешься, разве что получится присоединиться к какой-нибудь большой группе с сильным лидером. А пока никак не отвертеться, и придется решать за всех, кто мне доверился.
- Ну что, собрались? Давайте сначала перекусим, а потом будем думать.
Не встретив возражений, я разлил по рюмкам дедовой «огненной воды» и мы, выпив, минут десять молча набивали свои желудки. Но, закончить у меня не получилось. Смартфон в кармане напомнил о себе мелодией вызова, и я достав его, с облегчением увидел номер звонящего – Буйнов. Ну, слава богам, а то я грешным делом, последнее время стал подумывать, что с ним случилось самое страшное.
- Наконец-то. Привет! – нажал я кнопку ответа, - уже не чаял услышать.
- Да я в «яме» был, а там, сам знаешь, никакие телефоны не берут.
- Но, вызов-то шел.
- Так я свой в штабе, в кабинете у командира оставил.
- Понятно, как там у вас?
- У нас все нормально, кроме того, что смена не приехала сегодня. И девчата – телеграфистка с телефонисткой, здесь ночевали. Вечером машины тоже не было. Вот, сидим в бункере впятером. О том, что у вас и во всем мире творится, знаем только из телевизора и по телеграммам, которые идут, почти не переставая. А передавать их дальше некуда. С бригадой в Катьке со вчерашнего утра связи нет. Еще пара мелких частей, с кем каналы стояли, тоже молчат. И свое начальство не появилось. Хотя, какое начальство, ты, наверное, не в курсе, нас так сократили, что остался командир, два начальника отделений, семь прапоров и пять контрактников, включая девчат. Начальники, один в отпуске, другой, в командировке, в Хабаровске. Командир не появился. Хотя какой там командир… прислали недавно майора пенсионного возраста, татарина, который всю жизнь по моботделам* просидел. В общем полным ходом подготовка к закрытию и разграблению части. Из остальных, двое прапоров в отпуске, один в госпитале, из контрактников, кроме наших связисток, только водитель был на службе. Но, как я сказал, сегодня не приехал никто.
*моботдел – мобилизационный отдел в армии, занимается комплектованием воинских частей и распределением личного состава.
- Понятно. Значит, что везде творится, ты в курсе.
- Более-менее. И то, только с тех пор, как час назад позвонил Тузиков и рассказал все, включая ваши планы.
- Это хорошо, меньше объяснять. А вообще, что вы думаете делать?
- Да ничего пока не думали. Уехать не на чем. Мы все как назло приехали вчера на служебной машине. Никто свою не погнал. В парке тоже все или на ДХ* стоят, или неисправны. Так что выбираться не на чем. Здесь-то можно долго сидеть. Сам знаешь, здесь продуктов, на месяц, на две сотни человек. Но, это если никто не появится, и поделиться не «попросит». В общем, до сих пор сидим и ждем с моря погоды.
*ДХ – длительное хранение.
- А семьи где у вас?
- Мои в Возжаевке, у тещи. Девчата – холостячки, Петро тоже. Единственное, у Баранова жена с сыном в городке. Он больше всех и дергается. Недавно звонил домой, пока все нормально. Сидят в квартире за железной дверью, забаррикадировались, но выбраться сами не смогут. И продуктов у них на пару дней. Последнее время многие расслабились, перестали запасаться как в старые времена.
- А защищаться есть чем?
- Ага, аж два ПМа, у меня и у дежурного по части. И по шестнадцать патронов к каждому. Ну еще пять пачек патронов в сейфе валяются. Вот и вся защита.
- Да, просто супербоевики. Ладно, что-нибудь придумаем. Только не теряйтесь. По АТС вас вызывать не получается, так что пусть кто-нибудь всегда будет на связи с твоим телефоном.
- Я понял. С кем-нибудь буду здесь в штабе, постоянно, Остальные пусть внизу дежурят. Звони, как что-то решится.
- Ну, все. Отбой. До связи.
- До связи.
Я убрал смартфон и глянул на сидящих за столом. Все прекратили есть, пока я разговаривал, и теперь смотрели на меня с вопросом в глазах.
- На объекте пока все нормально, - ответил я на их молчаливый вопрос, - но надо быстрее туда перебираться, пока кто-то еще про него не вспомнил и не решил «прихватизировать». Сейчас мужикам в бригаду позвоню, а вы, наверное, начинайте понемногу собираться. Уезжать отсюда однозначно придется. Может быть не сегодня, но лучше приготовиться заранее. Или у кого-то есть другие предложения?
- Да нет, - ответил за всех Виктор, - ничего лучше в голову не приходит.
- Тогда пошли с тобой на кухню, будем звонить нашим прапорам, а остальные пусть собираются. Пока все в коробки, в сумки. Потом выгоним из гаража отцову «буханку»**. И, пока светло, надо прогуляться до Ванькиного коттеджа, он говорил, что там тоже можно забирать все что надо, а там есть чем поживиться. Да и его ГАЗ-66** будет совсем не лишним. Только давайте сначала с оружием разберемся. У вас, как я понял, ничего нет?
- Нет. Сам знаешь, я не охотник, и не любитель огнестрела. Парни тоже. Но обращаться умеем.
- Ясно, пошли.
В прихожей я вооружил семейство Кузнецовых остатками нашего арсенала. Ему и сыну достались два оставшихся автомата, и всем, кроме дочки по пистолету. По комплекту магазинов, и еще запас патронов в пачках. СВД решил пока придержать. Снайперов у нас не было. Да и в нынешних условиях она была не нужна. Так что пусть пока лежит в заначке. От гранат они отказались. Да я и не видел, где их применять. Пока. Пока не придет время столкновений с другими группами выживших. А что оно придет, я почти не сомневался. Так что пусть пока все полежит, как говорится, жрать оно не просит. Виктор и его сын сноровисто проверили автоматы, пистолеты, дослали патроны в патронники и поставили на предохранители. Это конечно было грубейшим нарушением правил обращения с оружием, но они всегда нарушались в реальных боевых условиях, а сейчас, в общем-то условия ничем от них не отличались. Зять с Витиной женой тоже были знакомы с оружием, так что беспокоиться было нечего.
Семейство Кузнецовых, под руководством моей Лены пошли собирать все к переезду, а мы с Витей зашли на кухню и сели за стол к Нине, которая прихлебывала еще парящий кофе, и перед ней стояла ополовиненная ваза шоколадных конфет. Я знал, что она их очень любит, но раньше сильно ограничивала себя, сидя на разных диетах под влиянием своих не совсем адекватных мамы и тети, главных виновников наших злоключений и сегодняшнего состояния Нины. Вечный запрет на нормальное питание, не распространяющийся, кстати, на алкоголь, да и на сигареты смотрели сквозь пальцы, плюс недетская нагрузка на неокрепшую психику от нашего заключения и последующего прессинга, как в семье, так и в школе. Вот такое испытание выпало на долю этого подростка. Кстати, непонятно, как ее сейчас отпустили сюда, до этого был строгий запрет как на общение с нами, так и с нашими близкими родственниками. Сразу не сообразил спросить, да и время неподходящее. Но, ничего, еще успею узнать, когда будет поспокойнее, если оно конечно когда-нибудь будет. И вот сейчас, освободившись от всех запретов и обязательств, она уплетала за обе щеки недоступные раньше конфеты, и успела, как я заметил уничтожить их больше половины килограмма. Ну и ладно. Пусть радуется. Я ей запрещать ничего не собираюсь. В отличие от других, мы с Леной точно знаем, что Нина очень умная, добрая девочка, и даже старания всех ее родственников не смогли испортить ее.
- Сиди, - остановил я ее, когда она стала подниматься, чтобы выйти. Пей кофе, мы тебе не помешаем.
- Я думала, что вам буду мешать.
- Ты не сможешь нам помешать, даже если захочешь. Так что сиди и не переживай. Ну что, начнем? – кивнул я севшему напротив Виктору, и набрал первым номер Сергея. Он ответил сразу:
- Вот, только подумал, что ты должен позвонить.
- Рассказывай, что нового.
- Много и ничего, как сказал бы хоббит Бильбо, - пошутил Серега.
- Это как?
- О нас пока никто не вспомнил, из деревни тоже пока никто не появлялся. И это хорошо. Плохо то, что народ начинает разбегаться. И уже никто не брезгует прихватить с собой все что нужно. Никто им и не препятствует. У меня караульные уже не меняются. Осталось меньше сорока человек, сидят по двое на постах, продуктами затарились. И это те, кому некуда деваться – те, у кого родных совсем нет, или они очень далеко. В общем, нашей бригаде приходит полный пипец. Завтра, максимум послезавтра, здесь все можно будет брать голыми руками, и никто, кроме забредших сюда зомби, мешать не будет. Разговаривал с Тузиковым, он тоже, отбросил все сомнения, и говорит, что надо побыстрее выбираться отсюда. И прихватить как можно больше. В общем, надо решать все побыстрее, завтра может быть уже поздно.
- Понятно. Все как в сказке – чем дальше, тем страшнее. В общем так, мы сейчас собираемся, еще у дядьки надо забрать все полезное из дома и его «шестьдесят шестой». После этого бросаем здесь все на хер и выдвигаемся к вам. Думаю не расстреляете, когда подъедем?
- Не прикалывайся, не то настроение. Позвонишь, как будете подъезжать. Я буду ждать со стороны дор. депо.
- Хорошо. А ты пока пройди, поговори с людьми. Думаю, почти все захотят перебраться в место побезопаснее. И уже с Вовкой там определяйтесь, что можно там забрать. Что в первую очередь, что потом, и так до тех пор, пока будет возможность вывозить. Кстати, а что ваше начальство?
- Какое начальство? Уже с час как нету. Как мы с тобой поговорили, минут через сорок прилетел зампотыл, который за командира оставался, с ним еще пара офицеров. Все с семьями. И еще человек семь молодых контрактников, некоторые с женами. В течение часа загрузили семь КАМАЗов продуктами, вещевкой, оружием, боеприпасами, и только их и видели. Не знаю, куда они рванули.
Да, недальновидно с их стороны. Если бы правильно организовали, и подтянули еще людей, пусть даже не военных, то могли бы жить здесь как короли. Бригада на окраине, могли бы организовать и оборону, и зачистку городка, и был бы вооруженный до зубов поселок. Принимали бы здоровых через карантин и внутри контроль организовали. А с теми запасами, что у вас, можно было бы создать полноценный, самодостаточный городок.
- Что ты хочешь? Тыловики. Они привыкли командовать портянками, ящиками с тушенкой, ну и немного поварами и кочегарами. На большее у них тяму не хватает.
- Ладно, болтать долго можно. Делайте, как договорились, и ждите нас, Потом будем дальше думать.
- До связи.
- Ну вот, - повернулся я к Клаусу, - На первое время план один – собраться, выехать в бригаду, там брать все что можно, и вывозить на «Кавказ», там и будем стоить свое маленькое государство.
- Куда вывозить?
- На «Кавказ», это позывной узла связи ЗКП, где я служил, куда поедем.
- Не знал. Ну и ладно.
- Пусть наши здесь собираются, а мы с тобой, и еще возьмем твоего зятя, сейчас к Ивану в коттедж. Хотя, уже и не знаю, стоит ли? В бригаде всего в достатке.
- Ничего. Лишним сейчас ничего не будет. Лучше потом выбросить.
- Главное, чего сейчас не хватает, это времени. Но, если боги дадут, то все успеем, - поднялся я . И повернувшись к Нине, - а ты дежурь, за улицей поглядывай. Рация у меня с собой. Вызывай, если что. Уже разобралась, как?
- Конечно, что тут разбираться? Только вы не долго.
- Постараемся. А ты сиди, пей кофе, ешь конфеты.
- Ой! – Нина покраснела, глянув на уже пустую вазу и гору бумажек рядом, - я и не заметила.
- Ешь, пока есть возможность. Там в шкафу еще должны быть. Недолго нам лакомиться осталось, кондитерка уж точно работать не будет. Откуда шоколад завозить? А у нас какао не растет. Так что наедайся.
Я наклонившись, чмокнул девушку в щеку, и мы, выйдя с Витей из кухни, позвали его сына:
Остаешься за старшего. Мы на часок уйдем. Выгоняй из гаража «буханку», и все сразу грузите в нее. Как вернемся, так сразу уезжаем. И еще, на улицу ходить только по двое, и вооруженными. По сторонам смотреть внимательно.
- Есть, командир! – козырнул юноша.
- Ладно, хватит прикалываться. Славку мы забираем. Командуй женщинами. И, главное, контролируйте все вокруг. Не хочется потерять кого-нибудь, от того, что просмотрите заблудившегося зомби.
- Понятно. Справимся.

24 марта,16:43
коттедж родственников,
с. Екатеринославка, Амурская область.
Мы позвали Витиного зятя, и двинулись по улице. Стоял легкий морозец, весна еще только начинала вступать в свои права. Снега в этом году выпало не много, и он только начинал таять на солнечной стороне. На нашей улице дома были только с одной стороны, с другой сплошной забор, отгораживающий огороды соседнего переулка. И пройти нам было совсем не много, мимо пары двухквартирных домов, потом повернуть налево, и там через пятьдесят метров уже были дома дядькиного дома. Но, недалеко, не значит безопасно. Шли мы небыстро, держа автоматы наизготовку. Витя по левой стороне, где сплошной забор, я по правой, заглядывая во дворы. Славка шел сзади, вертя головой и постоянно оглядываясь. Пока все было спокойно. Никого не было видно. Уже начало смеркаться, но окна смотрели черными глазницами. Только в последнем доме в одной из квартир, был виден отсвет из дальних комнат. Похоже, остальные успели куда-то перебраться еще до нашего приезда.
Дойдя до угла, мы осторожно выглянули, но ничего опасного не заметили. Это была самая окраина поселка, домов здесь было мало, а нечисть из центра села сюда, похоже, еще не добралась. Подойдя к воротам, мы с Клаусом встали в пяти метрах от них, готовые стрелять во все, что появится, после того, как Славка сбросил с них ременное кольцо, удерживающее створки, и они распахнулись под своим весом. Но, никаких неожиданностей не случилось. Двор был пуст. Осмотрев все углы, мы, не утруждая себя поиском ключей, взломали замки на входной двери, летней кухне, гараже, погребе и принялись выгребать все, что считали нужным для дальнейшей жизни. Хорошо, что наткнулись сразу на пачку китайских баулов, и вопрос, куда все складывать, отпал. Оставив Славку наблюдать за улицей, мы принялись мародерить.
Управились меньше чем за час, и я лишний раз убедился, что не зря в нашей семье дядьку считали куркулем. Многое из того, что мы находили, было даже не распаковано. Но, первое, к чему мы сунулись, был оружейный сейф. Ломать его было бы трудновато, но это и не пришлось делать, Иван сказал, где лежат ключи. Распахнув дверки мы почти синхронно присвистнули. И было от чего. В пирамиде стояли две двухстволки вертикалки, похоже, малосерийки, с инкрустацией по ствольным коробкам и легкой резьбой по деревянным прикладам. Два гладкоствольных карабина «Сайга»** под двенадцатый и тридцать второй калибры. Еще три нарезных карабина – «Вепрь»**, под патрон 7,62х54R, сделанный на основе ПК**, охотничий СКС** и неизвестно откуда взявшаяся у него «мосинка»**. Неплохой арсенал, но больше всего порадовали различные дополнения – четыре разных оптических прицела, один из них ночной, второй с электронным дальномером, аж шесть разных охотничьих ножей, три биокля различной кратности, один из них безумно дорогой с баллистическим калькулятором. Мечта снайпера, но для нас пока просто приятная игрушка. Еще много разных и интересных вещей на полках, делающих охоту более приятной. Внизу рядами лежали пачки патронов. Не меньше пятидесяти для гладкоствола и пачек тридцать для карабинов. Рассматривать было некогда, и мы просто посваливали все в баулы. Из соседнего шкафа выгребли гору охотничьей одежды и обуви, включая пару разгрузочных жилетов и РПС* с разными наборами подсумков. В общем, дядюшка немало собрал вещей для своего любимого хобби – охоты. Дальше гребли все подряд, обувь, металлическую и пластиковую посуду, продукты, в общем все, что может пригодиться в это смутное время. Закончив с квартирой, так же прошерстили летнюю кухню, гараж, погреб, хорошо затарившись продуктами. Одной кеты копченой было четыре мешка, килограмм сто пятьдесят сала, и многое другое. В довершение ко всему загрузили свежей свинины килограммов двести, похоже, Иван недавно зарезал своих хрюшек, и пол туши сохатого.
*РПС (ременно-плечевая система) – элементснаряжения (экипировки) военнослужащего, предназначенная для крепления на нее подсумков, штык-ножа, других элементов снаряжения и равномерного распределения их веса.
В результате нашего набега мы загрузили ГАЗ-66 почти под завязку. Уже собрались уезжать, когда я вспомнил, что Иван говорил еще заглянуть под пол в гараже. И здесь мы не разочаровались. Похоже, дядюшка греб все, что мог, под досками в маленьком погребке, лежали три цинка армейских винтовочных патронов 7,62х54R, три десятка гранат Ф-1*, неизвестно зачем ему нужных, три десятка магазинов к АК-74. Похоже он точно действовал по принципу – вали кулем, потом разберем.
Поблагодарив Ивана в душе и за эти подарки, мы забросили их в машину, после чего выехали со двора. Зная, что мы сюда уже не вернемся, я все же прошелся и заколотил вс двери на гвозди, сам не зная для чего. Но, как мне казалось, так дом имел не совсем брошенный вид.
Подъехав к нашему дому, во двор заезжать не стали. Да и места там уже не было, у самого выезда стояла загруженная «буханка», за ней развернутый на выезд джип Клауса. На верху лестницы ведущей на крышу дома сидел Серега, спустившийся, увидев что мы подъехали:
- Собрали все, что посчитали нужным, даже часть солений из погреба. Там женщины на стол накрыли, сказали, что неизвестно, кода еще придется поесть, а сейчас готовят бутерброды и кипятят кофе, разливают по термосам. Посуда походная, если что, у нас в машине.
- Молодцы, хотя это сейчас и не главное. Но, сытому все лучше, чем голодному. Пойдем, плотно закусим, и поехали. Только вот что с псом делать? В машину он не пойдет, на цепи не оставишь, сдохнет с голоду.
- Да отпусти ты его, - предложил Виктор, - ехать мы будем не быстро, если что, за нами успеет. Да и по следам потом найдет, если отстанет. Дай ему свободу, а он уже сам разберется, как ему дальше жить. Бежать за нами или оставаться свободным.
- Наверное, ты прав, - согласился я, - а пока пошли, поедим.
В зале на столе стояла огромная кастрюля пельменей, и не меньшая вареников, гора нажаренных котлет. Здесь можно было накормить не меньше взвода солдат, после тридцатикилометрового марш-броска.
- Вы что, обалдели? – спросил я, - куда столько?
- Так мать все морозилки ими забила, надолго наготовила. Оставлять жалко, а везти сырыми – растают, поплывут и испортятся. Вот и приготовили все. Что не съедим\. С собой заберем. Там мужики уже какой день на сухомятке.
- Ну да, все правильно. Давайте по сто грамм на дорожку, потом быстро едим и поехали. На улице уже совсем темно, и ночь нам предстоит бессонная. Рации собрала, - спросил я Нину.
- А как же! – похлопала она по висящей на плече спортивной сумке, - кстати, недавно Алые выходили. У них все нормально. Дядю Валю похоронили. К ним еще люди подходят, теперь их там больше двадцати человек. Они в двух соседних коттеджах расположились. Я сказала, что мы отсюда уезжаем, но, куда, говорить не стала.
- Молодец. Все правильно. Я с ними свяжусь, когда в бригаде все порешаем. Тогда, может, и к себе позовем.
Через полчаса мы закончили наш ранний ужин, собрали остатки продуктов, Витина жена, не желая бросать, сполоснула всю грязную посуду и тоже забросила в сумку. Я еще прошел по комнатам, глянул, чтобы ничего не забыли, потушил везде свет, отключил газ, воду. Понимал, что это лишнее, и мы сюда уже вряд ли когда вернемся, но на душе было тоскливо, и этим я вроде как отдавал дому последний долг. Закрыв на замок входную дверь, я отвязал Барса, который радостно запрыгал вокруг меня и окинув последним взглядом двор сел за руль «буханки», где уже сидела Лена и, наотрез отказавшаяся ехать с кем-либо еще Нина. Зато теперь ей приходилось ютиться на горе коробок и сумок, заполнивших салон почти под самую крышу.
- Ну что, поехали? – сказал я в рацию. Перед выходом из дома я сообразил раздать их водителям, и теперь между машинами была постоянная связь. Еще две было у Нины, одна настроенная на Алых, и вторая, на милицейскую волну, хотя она похоже не пригодится, за весь день из нее не услышали ни звука, если не считать естественных помех.
- Поехали, - отозвались по очереди Виктор и Серега.
Я тронулся первым, за мной ГАЗ-66, и замыкал нашу маленькую колонну «Сюрф» Клауса. Маршрут оговорили заранее. Ехать через поселок не стали избегая лишних проблем. Я заранее прикинул, на каких улицах жило поменьше народа, и следовательно была меньшая вероятность нарваться на неприятности. Повернув на Ленина налево, в сторону противоположную от центра поселка я достал смартфон и вызвал Сергея.
- Мы выехали. Едем немного кружным путем, но минут через пятнадцать-двадцать подъедем. Три машины – «буханка», ГАЗ-66 и «Сюрф» с прицепом. Встречай.
- Жду. Сейчас возьму пару человек и иду к воротам, там встречу. Одному гулять сейчас опасно, за последний час уже трижды зомби забредали, все наши бывшие бойцы, приходилось отстреливать.
- Понятно, встречайте. Как подъеду, еще раз наберу. Без моего звонка не открывай, мало ли что. А пока отбой.
- До связи.
Пока разговаривали, доехали до железнодорожного переезда. Переехав его, спустились по улице вниз, и поехали вдоль заброшенного плодопитомника. Здесь увидели маленькую трагедию, одну из, наверное, миллионов происходящих по всей планете. Слева на обочине стояли столкнувшиеся лоб в лоб «Жигули» и когда-то дорогая шикарная «Тойота-Кроун». Рядом на обочине стояли несколько зомби, причем двое из них при жизни были детьми, и судя по росту не старше шести лет. Все окровавленные, в свете фар мелькнули обглоданные до кости руки у двоих из них.
Стоявшие до этого неподвижно, зомби начали двигаться в нашу сторону, когда до них оставалось метров сто. Шли медленно, дергано, один тянулся на руках, видимо был перебит позвоночник, или сломаны ноги. Когда до первого оставалось метров десять, он внезапно шагнул на центр дороги. В свете фар мелькнули страшные мертвые глаза, окровавленный лишенный губ рот. Я инстинктивно крутанул руль, по самой обочине объезжая этот ужас, а Сергей, похоже, не успел. Сзади раздался удар, запоздалый рев клаксона, фары метнулись по обочине. Я глянул в зеркало. Сын Виктора, несмотря на возраст, оказался неплохим водителем. Среагировал быстро и машина осталась на дороге, через мгновение она уже снова пристроилась к нам в хвост.
Это было единственное приключение за всю дорогу. Через несколько минут я уже тормозил перед воротами, ведущими в парк бригады.
24 марта,19: 23
расположение мотострелковой бригады,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Сергей ответил сразу:
- Вижу вас.
- Открывай, - я плавно тронулся, въехал в ворота, распахнутые двумя молодыми контрактниками, и поехал за быстро шагающей фигурой в камуфляже.
Метров через сто свернули в еще одни ворота, и, повинуясь взмаху руки, вскоре остановились у длинного ряда ворот, закрывающих въезды в боксы с техникой. Сергей подошел к нашей машине, и я, выпрыгнув, пожал ему руку:
- Ну вот, давно не виделись. Привет, родственник.
- Привет, привет. Как добрались?
- Нормально. Прихватили все, что хотели. Так что теперь можно двигаться дальше. Только надо собраться, поговорить, обсудить, как будем действовать.
- Надо. Я об этом подумал. В караулке уже сидит Тузиков и несколько сержантов, контрактников. Так что пойдем, пообщаемся. Зови, кто еще пойдет.
В это время подошли Витя, Сергей и двое контрактников, которые открывали нам ворота.
- Да вот, втроем и пойдем. Остальным потом передадим. Только куда своих пока разместить? Или пусть в машинах сидят?
- Зачем? В торце хранилища что-то вроде комнаты отдыха, там тепло, печка, есть чай, кофе. Ребята проводят. Я не думаю, что мы за пять минут все обговорим. Машины можете не закрывать.
- Отлично.
Мы отправили своих с контрактниками, а сами двинулись следом за Сергеем. Через пару минут мы зашли в караульное помещение. Там сидел Тузиков, пятеро сержантов и один молодой старлей. Я поздоровался, обнялся с Вовкой, как со старым товарищем, а Шейнин представил нас всех друг другу. Старший лейтенант оказался командиром взвода из разведроты*, звали Русланом Кольцовым. Сержантов запомнил только по именам, Дмитрий, Игорь, Максим, Георгий, и мой тезка, Юрий. Первые трое были тыловиками – механик со склада ГС, водитель из продслужбы* и командир отделения из ремроты*. Зато последние двое были уже немолодыми контрактниками, поучаствовавшими во второй чеченской кампании в двухтысячном году. Георгий командовал БМП, а Юрий был десантником, и только год назад перевелся сюда, решив перед пенсией послужить в месте поспокойнее.
*разведрота – разведывательная рота.
*продслужба – продовольственная служба.
*ремрота – ремонтная рота.
Перезнакомившись, мы сели вокруг длинного стола, появились кружки с крепким кофе, почти все закурили. Только Юрий повел носом, видимо не любил запах табачного дыма, но ничего не сказал. Я опять оказался во главе стола. Видимо, и здесь мне уготовали самую трудную и неблагодарную работу – руководить и решать. Ну и ладно, сейчас не до споров, кому командовать. Но, как появится возможность, передам бразды правления в другие, более подходящие руки. В идеале, отсюда желательно вывезти все. Все молча смотрели на меня. Я еще раз окинул всех взглядом, и хлебнув из кружки, начал:
- Еще раз всех приветствую. Мы все теперь, так сказать, товарищи по несчастью. Наши главные задачи в этом начавшемся катаклизме, это выжить и закрепиться. С первой мы худо-бедно справляемся. Выжили в первые дни, и теперь хоть немного представляем, что произошло, и какие масштабы этого пришедшего северного зверька. Хотя, конечно, знаем мы далеко не все. И приспосабливаться к новому миру, учиться в нем жить, строить свой маленький мир, налаживать отношения с другими выжившими, нам придется по ходу, никто не расскажет и не покажет. Ладно, хватит высоких слов, начнем решать сегодняшние практические задачи. И главное из них, организовать максимально безопасное поселение в стороне от больших населенных пунктов, источников заразы. Мы решили для начала, а может и навсегда обосноваться на армейском ЗКП, которое нахождится между селами Южное и Панино. От Екатеринославки пятнадцать километров, ближайшие села маленькие и угрозы не представляют. На ЗКП, который по разному называют – объект, восемьсот десятый, сооружение, «яма», или по позывному, «Кавказ», есть все для автономного существования – котельная, водяные скважины, дизельэлектростанции. Кроме самого подземелья, где легко размещаются две-три сотни человек, есть много и наземных построек – казарма, штаб, столовая, много боксов, хранилищ, ангаров, оставшихся от выведенной недавно части. В общем в нынешнем состоянии там можно разместить до тысячи человек. Нас намного меньше, но это пока. Дальше нам придется принимать других выживших. Чем больше нас будет, тем больше вероятность выжить и развиваться в дальнейшем.
Сейчас наша первостепенная задача, это занять тот городок, организовать его охрану, оборону, и вывезти отсюда максимальное количество припасов – вооружения, продуктов, техники, вещевого, ГСМ и так далее. Брать нужно все. В дальнейшем мы пополнять запасы вряд ли сможем. Промышленность встанет, а вернее всего уже встала, транспортное сообщение будет редким и опасным, причем в основном автомобильным. Железка уже стоит. Немножко, может быть, будет работать мелкая авиация и флот. В общем, то, чем запасемся сейчас, то и будет основой на ближайшие годы. В идеале, отсюда нужно вывезти все. Потом будем думать, где еще можно будет пополнять запасы. Следующее, что нужно, это вывезти из городка всех, кто выжил. Это сложно и опасно. Два отделения отправленных вчера, пропали. Хотя, возможно, большинство из них просто разбежалось. Так что нам надо создать команду, которая будет заниматься этим. Это вкратце ближайшие задачи. Теперь расскажите, что здесь у вас, сколько людей, что есть в наличии.
Первым начал Тузиков:
- У меня в боксах стоит полный комплект имущества, вооружения, боеприпасов, продовольствия на мотострелковый батальон. Все загружено в КАМАЗы. Их регулярно проверяли и обслуживали, так что остается только заводить и перегонять. Плюс полное хранилище боеприпасов, стрелкового оружия и другого имущества. Но, это надо грузить. Еще мы пробежались, посмотрели, что есть еще. А есть немало. На ДХ стоят несколько десятков залитых под пробку бензовозов, в хранилищах КАМАЗы с продовольствием, есть мастерские, другая техника. В общем, больше сотни единиц. Есть несколько единиц бронетехники – БТРы, БРДМы, БМП. Вроде, все исправные, надо заводить и смотреть. На ГСМ много топлива в подземных емкостях. На остальных складах тоже немало ценностей. Возить, не перевозить.
- Это понятно. Вопрос, сколько у нас людей? Ты наговорил очень много, и как мне кажется, нам все это не потянуть. Подавимся.
- С людьми полный швах. Нас всего, не считая вас, пятьдесят три человека. Все конечно военные, почти все умеют водить машины и стрелять. Но, это все.
- Да, почти ничего. Хотя бы по десять человек на охрану здесь и на объекте, остается чуть больше тридцати. Хотя бы человек десять-пятнадцать в команду, которая будет вывозить людей из городка, нужны люди, которые организуют пропуск и проверку прибывающих людей, что-то вроде карантина. В общем, водителей на вывоз имущества остается десяток или чуть больше. Почти ни о чем. Ладно, Сергей, берешь на себя организацию охраны и обороны здесь. Я думаю, поставим пару наблюдателей на вышках, для контроля подходов к бригаде, а посты охраны делаем на всех въездах на броне, выгоняем БТРы, БРДМы. В них люди и защищены, и могут дежурить по одному. Первой ходкой все ведут по машине, потом часть остается там, а десяток водителей возвращаются за следующей партией машин. Те, кого отберут для зачистки городка, тоже успеют сделать по паре рейсов. Но, к двум часам должны отдыхать, чтобы часам к девяти утра были готовы работать. Давай, ты Юрий, как единственный с боевым опытом, подбирай людей и командуй. Еще, всех, кого выведут из городка, сразу отправить на объект не сможем. Нужно организовать здесь карантинный лагерь. Думаю, лучше всего это сделать в клубе – помещение большое, все на виду. Надо подобрать человека три, которые займутся его организацией. Там нужно хотя бы пара десятков кроватей, две емкости с водой – питьевая и техническая, запас продуктов, хотя бы обычных сухих пайков. Вот, как-то так. Вывозим в первую очередь оружие, боеприпасы, то, что потом точно будет взять негде. С продуктами будет проще, деревня все же, да и на гражданских складах есть запасы, в магазинах, так что можно будет где-то найти.

Подытожим. Сергей старший здесь в бригаде. На тебе отправка техник и имущества, охрана. Владимир, первым делом вывозим твое хозяйство, и ты остаешься на «Кавказе», ты там служил, все знаешь. На тебе прием и распределение техники, имущества, складирование всего. Юрий, готовь спасательную команду. Пока Тузиков здесь, отбери все, что посчитаешь нужным, и чтобы оставался запас. За один день вы не управитесь. В общем, сам рассчитывай. А ты, Володя, не жмись, давай все. Им людей спасать. Руслан, - обратился я к незаслуженно забытому старлею, - извини, что основное руководство делим между прапорами, но они старые зубры и у них опыта побольше. Тебе будет задача ближе к твоей специальности. Организуй схему охраны сначала здесь, подбери и расставь людей. Потом то же самое на новом месте.
- Да я не в обиде. Общая организация, это не для меня. Хотя и охрана с обороной тоже, но все равно ближе. Да и надо же кому-то этим заниматься.
- Вот и хорошо. А я буду мотаться туда-сюда. С первой колонной отвезу туда своих, пусть они организуют там столовую, чтобы постоянно были горячий чай, кофе, перекусить, люди всю ночь работать будут, посмотрю, что там творится, и что нужно сделать. Там есть еще пять человек, подключу их, потом разгружаю «буханку», и возвращаюсь сюда. В общем, буду мотаться между бригадой и объектом. Здесь тоже надо организовать, чтобы в любое время люди могли поесть, попить. Кстати, автобус в части есть? Или будем водителей обратно в бортовой машине возить? Сейчас еще не май месяц. Мороз ночью кусается.
- Нет. Автобусы ушли со штабом, - доложил Тузиков.
- Тогда есть мысль, наведаться в автобусный парк, но это, наверное, уже завтра, когда светло будет. Три-четыре ПАЗика нам не помешают. Этим я сам с утра займусь, когда скажу, дадите человек пять, сделаем вылазку. Вот вроде и все. Да, еще, с первой колонной на ЗКП надо отправить две-три единицы брони с полными боекомплектами. Мало ли кто туда в гости пожалует. Так что надо перекрыть подъездную дорогу парой машин, и одну в резерв поставить. Блин, как же людей не хватает. Ну, все, разбежались. Через полчаса, максимум через сорок минут, первая колонна должна стоять перед воротами.
Все без лишних слов поднялись и разошлись по своим задачам. Я с Виктором и Тузиковым пошли к нашим машинам, они как раз стояли возле хранилища РАВ.
- А я чем заниматься буду? Про меня ты ничего не сказал, - спросил Клаус.
- Пока со мной, а потом на тебе будет вся стройка в новом поселке, организация парка, мастерских, всех коммуникаций. В общем, что-то вроде главного инженера, как раз по твоей специальности.
- Но я ни людей не знаю, ни самой части. Где, что, какие здания, техника, и вообще.
- А кто сейчас все знает? Никто. Вот и помотаешься со мной, познакомишься с людьми. А лучше с утра останешься там, и начинай впрягаться в работу. С теми, кто сейчас там служит, я познакомлю, остальных сам не знаю. И еще, там, в штабе, в кабинете главного инженера должны быть все планы территории, схемы коммуникаций, садись, смотри, изучай. Кто там служит, всегда помогут, подскажут.
- Хорошо, но тяжко. Мне так еще работать не приходилось. Объемы поменьше были.
- А кому сейчас легко? Всем придется на ходу учиться так что, как говорится, за работу товарищи.
Мы как раз дошли до нашей маленькой колонны, так и стоящей вдоль длинного ряда хранилищ. Тузиков пошел к себе, а мы зашли в комнату отдыха, где сидели наши семейства. Здесь было уютное помещение, пара стареньких диванов, несколько стульев, на столе большой электрочайник, пакеты с кофе, чаем, посуда. В общем, нормальный уголок, где можно нормально отдохнуть во время работы. Все наши сидели там, кто с дымящимися кружками, кто просто так, а Сергей, с моей Еленой у приоткрытого окна дымили сигаретами.
- А вот и я, цветов не надо, - подошел я к столу, - у вас еще минут двадцать, и двигаем дальше. Кстати, Лен, ты же особо не курила, так баловалась иногда, и вообще бросить собиралась.
- Бросишь тут, - выпустила облако дыма супруга, - тюрьме, наоборот, стала больше курить. Да и сейчас не та обстановка, чтобы об этом задумываться. И так постоянно потряхивает от того, что вокруг творится. Отложим заботы о здоровом образе жизни на потом.
- Как знаешь, - я наболтал большую кружку крепкого растворимого кофе, и закурив, тоже сел к окну, - раз курить не бросаем, то нужно думать, где табак брать. У меня, как у старого куркуля, в заначке пара блоков есть, но это в такой обстановке, на неделю, дней на десять. А что потом, не знаю.
- А разве на складах нет, на военное время?
- Не знаю. Раньше были. А сейчас в свете дебильной борьбы за здоровый образ жизни, могли и изъять.
- Значит, придется мародерить, или менять на что-то. А тепло придет, можно и свой табак посадить. Он здесь ядреный вырастает.
- Разберемся. Сейчас не это главное. Давайте, собирайтесь, и по машинам, а я дойду до Тузикова. Через пятнадцать минут выезжаем.
Я поднялся и пошел к двери, следом метнулась Нина:
- Можно с тобой?
- Зачем? Сиди со всеми, скоро поедем.
- Не хочу. Не интересно. И мне с тобой спокойнее. Давай я буду с тобой вроде адъютанта, или секретаря. Я, правда, очень за вами соскучилась.
- Так и будь с Леной.
Нет. Она будет занята постоянно, да и ты же знаешь, что она не любит, когда я возле нее постоянно сижу.
- Так ты не сиди, делай что-нибудь. Она тебя очень любит. Но она вообще не любит, когда возле нее без дела болтаются.
- Ну, пап, - стала давить она, зная, что мне, в отличие от Лены, очень трудно ей в чем-то отказать. Да еще, когда называет папой, как я разрешил, незадолго до того, как нас закрыли, - я мешать не буду. А возиться со всеми на кухне, я не умею и не люблю.
- Лентяйка ты маленькая, - начал сдаваться я, - ладно, пока пойдем, а там видно будет. Но, если что, буду оставлять тебя в безопасном месте.
- Ага. Пошли, - обрадовалась она, зная, что уговорить меня не очень трудно. Но сейчас я был намерен все же не идти у нее всегда на поводу. Последствия могут быть куда хуже, чем полгода за решеткой, которые мне сейчас казались не такими уж и плохими, по сравнению с тем, в какой мир мы попали, выйдя за бетонные стены изолятора. И последствия эти могут наступить не только для нас с Леной, а для очень многих.
Мы вышли на улицу. Вся территория парка, хранилищ, все вокруг, были освещены десятками светильников и прожекторами. Было светлее чем днем. Вотчина Тузикова была в двух шагах. Все ворота боксов были открыты, и оттуда уже раздавались звуки заведенной техники.
Буквально через двадцать метров мы подошли к двери, за которой начиналась епархия начальника склада РАВ. Большой стол, мягкое кресло, диван, несколько сейфов у стен, еще две двери, одна в хранилище, и вторая, опечатанная отдельной печатью. Как оказалось, за ней было небольшое помещение, в котором хранились секретные и особо ценные вещи.
Вовка сидел за столом, перед ним стоял раскрытый ноутбук, рядом коробки с карточками учета, какие-то папки с бумагами.
- О, старый, ты совсем в бухгалтерию зарылся, - подошел я к нему, заглядывая в экран ноутбука.
- Да, залез в учет посмотреть, что в первую очередь вывозить, что на последок оставить.
- И как?
- Трудно. Не хочется оставлять ничего. Но, если придется выбирать, то, после того как вывезем все, что загружено в машины, в первую очередь забираем патроны, стрелковое оружие, в последнюю очередь снаряды для БМП и БТРов, ПТУРСы**, мины. Как-то так. И сейчас бы машину, чтобы загрузить все из этой кандейки. Но, думаю, подождет до следующего рейса. Не разгружать же сейчас какую-то машину. Ну да. Охрана здесь будет, никуда ничего не денется. Съезжу с колонной, там посмотрю, что к чему, разгрузим пару машин, и вернусь сюда за остальным, загружу все самое ценное и обратно на объект. Буду там уже постоянно. Принимать много придется. Хватило бы там боксов и хранилищ, чтобы все разместить.
- Ну да. Здесь охрана будет, никуда пока ничего не денется. Да и до утра сюда вряд ли кто-то сунется. И ноут не забудь. Постарайся сразу, хоть грубо учитывать все что перевозим.
- Не забуду. А вы что зашли?
- Да так, посмотреть как ты тут. Минут через десять поедем.
- Тогда подождите, я вам сейчас подарочки сделаю. Как пришел, приготовил.
Володя подошел к какому-то шкафу и вытащил две брезентовых сумки, похоже, не очень легких. Потом в еще одну, пустую, накидал что-то с полок и подал мне.
- И что это? – взвесил я в руках сумки.
- Ну, ты вроде за командира, - улыбнулся Вовка, - в этих сумках два автомата «Вал»**, со всеми примочками, и по цинку патронов к ним, Вещь хорошая, особенно сейчас. Они бесшумные, а зомби, как уже поняли, идут на звуки выстрелов. Так что очень полезная вещь. А здесь пистолеты «Гюрза»**, четыре штуки. Вам и Вите. Больше пока не дам. Еще пара биноклей, и другая мелочевка полезная, потом разберешься.
- Царский подарок. Хотя, мы теперь вроде как в коммуне, все что вывозим, общим считается.
- И в коммуне кто-то распределением занимается. Иначе бардак будет. И не бывает, чтобы каждый брал что хотел. Это уже полная анархия. Тех же «Валов» у меня всего пара десятков, еще с десяток «Винторезов»**, патронов тоже не так уж много.
- Все равно неплохо. Хотя, бесшумного оружия можно было бы и побольше.
- Где-то есть еще десяток пистолетов ПБ**. Ну и ПББСов** к 7,62 около сотни. Но, патронов УС** не так уж много. Так что, как говорится, нету раздавать.
- Тогда ты это, подготовь Юрию с его командой тихое оружие, а то не хочется в городке большую канонаду открывать.
- Ладно, «Валы» выдам, пару пистолетов дам. Остальное пока поберегу.
- Хорошо, я ему скажу, чтобы как вернетесь, получил у тебя.
- Я, наверное, с первой колонной не поеду, подготовлю все здесь. Там и без меня машины разгрузят. Главное, чтобы обратно вернулись.
- Так мы же собрались оставлять пока там загруженные. Это, когда все перегоним, будем часть выгружать, и гонять сюда, забирать остатки. Тогда, может, еще и людей добавится.
- Да мне много не надо. Один пустой КАМАЗ, хотя лучше два. По-быстрому выгрузят, и на них же водители обратно приедут.
- Хорошо. Я скажу. Ладно, мы пошли. Помоги донести свои подарки.
- Давай, - забрал он пару сумок, - езжайте, а я пока еще учет посмотрю и вытащу все из этой кандейки, чтобы к погрузке приготовить.
Когда мы вышли из склада, КАМАЗы уже выезжали из боксов и двигались к дороге, идущей вдоль парка, где становились в колонну. Наши семейства к этому времени сидели в машинах. Все кроме нашей «буханки» уже урчали двигателями. Я тоже завел ее, бросив сумки и свой автомат на капот. Сзади хлопнула дверка, это Нина забралась в свой уголок.
- Ну что, поехали? – повернулся я к Лене.
- Поехали. Ты что это Чудо за собой таскаешь? – кивнула она головой в сторону девочки, - она как всегда решила от работы поувиливать. Бездельница.
Я обернулся назад и наткнулся на одновременно хитрый и умоляющий взгляд.
- Да ладно, пусть таскается, - стал я защищать девчонку, - она не глупая, спортивная, стрелять тоже умеет, насколько я помню. Будет за адъютанта. Помогать, охранять.
- Ага. Знаю я вас, это ты у нее за адъютанта будешь.
- Нет, Лен, все нормально. Сейчас не то время. Будет наглеть, отправлю к поварам в помощники. Поняла? – обернулся я к девочке.
- Согласна. Буду хорошо себя вести. Ты не пожалеешь.
- Да, ребенок он и в Африке ребенок. Ладно. Поехали.
Я развернулся, и выехав на дорогу, двинулся в голову колонны, Сергей и Виктор потянулись следом. Остановившись у самых ворот, я дождался, пока все колонна встанет и взялся за смартфон. Глянул на время – двадцать три двадцать. Нормально. Нашел номер Буйнова, вызвал. Ответил он после первого гудка. Я сразу заговорил о делах:
- Ну что, минут через пять мы выезжаем. Первая колонна машин двадцать. Встречайте. Оставь кого-то одного на узле, остальных наверх. Девчат на кухню, надо запускать ее в работу, помощники им будут, а ты с мужиками в парк. Вскрывайте пустые боксы, хранилища, в них будем разгружать имущество, которое будем возить. Технику ставим на улице. Посмотри, как расставить, в общей сложности может быть больше ста единиц. Пока оставляем в основном загруженными, потом разберемся, что куда. У вас там как?
- Нормально. И даже хорошие новости есть. Из Панино приехали два наших бывших прапора с семьями. Всего десять человек, они сами с женами, трое взрослых сыновей, две девчонки, лет по десять – двенадцать, и отец одного из них. Лет под семьдесят, но мужик еще крепкий, Я пока всех на второй этаж в казарме отправил.
- Правильно. Пусть там быстро устраиваются, потом, женщин отправляй в помощь на кухню, А мужиков в парк, на разгрузку. И вообще, бери там всю организацию на себя. Ты там все знаешь, тебе и карты в руки. Тузиков приедет, будет заниматься чисто приемкой и распределением того, что будем возить, а на тебе все остальное, общая организация.
- Понятно. Ладно, давайте, приезжайте. Ждем.
В дверцу постучали, и молодой контрактник доложил, что все машины вышли, можно двигаться. Всего двадцать девять машин, БМП и два БТР-90**.
- Хорошо. Пробегись по колонне. Через пять минут трогаемся. Дистанция пятьдесят метров. Все знают, что у кого в машинах?
- Да, и еще в первой машине старший лейтенант Кольцов, у него список, что в какой машине.
- Молодцы, даже это успели. Все, вперед, через пять минут двигаемся.
- Ну, все, - обернулся я к девчатам, прикуривая сигарету, - поехали к новой жизни. Не думал, что буду обратно возвращаться на «Кавказ», но, похоже, он теперь надолго станет нашим домом.
- Да, задумчиво сказала Лена, - полгода как в болоте, полная стабильность, и следом такой переход, все меняется каждый час, а то и быстрее.
Докурив, выбросил окурок, посмотрев на траекторию прочерченную его алым огоньком, закрыл окно, и нажав на сигнал, тронул машину с места.

24 марта,22:31
расположение ЗКП «Кавказ» ,
между селами Южное и Панино, Амурская область.
Доехали без происшествий. Минут через двадцать, колона уже въезжала на территорию, через ворота, открытые двумя молодыми людьми в распахнутых меховых куртках и черных вязаных шапочках. В свете фар появился Семен, а идущий ко мне, а парни побежали вдоль колонны, что-то говоря водителям.
Я распахнул дверку, и поздоровался с подошедшим Буйновым:
- Привет, бездельник!
- И тебе не хворать, старый развратник!
- Сам такой. Говори лучше, что куда расставлять.
- Ребята покажут. А мы пошли пока на КТП*, только машину в сторону поставь.
- «Шестьдесят шестой» и «Сюрф» пока тоже в сторону. И первую машину тоже тормози. Там Руслан, старлей, со списками.
*КТП – контрольно-технический пункт.
Сказав своим по рации, чтобы двигались за мной, я переехал к самым дверям КТП, и заглушив двигатель зашел внутрь. Сзади, гудя дизелями, в парк втягивалась остальная колонна. Через пять минут в комнате собрались мои с Кузнецовыми, и Буйнов с Кольцовым.
Мы с Семеном обнялись, похлопав друг друга по плечам:
- Привет, еще раз, - сказал я, - долго разговаривать некогда. Сейчас смотрим какие машины разгрузить, остальные пока оставляем на улице, только расставляйте поплотнее, техники будет много. Наши, с вещами, перегоняем к гостинице, «буханку» разгружаем, я поеду обратно, и водителей на ней захвачу. Остальные сами разгрузите. Мы займем комнаты командующего и начальника штаба. В зале совещаний, он большой, будет что-то вроде штаба. Там надо организовать связь.
- Все там работает. Все телефоны. Посмотришь, если что еще нужно, сделаем, - сказал Буйнов.
- Тогда в ближайшем боксе разгружаем машину с оружием, и вторую, с патронами, чтобы можно было раздавать вновьприбывающим. Эти машины пойдут обратно, под загрузку к Тузикову. Какие машины лучше освободить? – повернулся я к Кольцову.
Он достал листок бумаги:
- Можно мою, в ней автоматы, пистолеты, винтовки и так далее. И пятую, она полностью загружена патронами.
- Хорошо. Делайте. Как закончите, все в гостиницу. Знаешь где?
- Знаю, я здесь не первый раз.
- Тогда, вперед, - Руслан вышел из КТП, - и мы сидеть не будем, я с Виктором и Сергеем перегоняем машины, остальных Семен проводит в гостиницу. Здесь пешком быстрее, чем мы объезжать будем. Пошли.
Я сел в машину, следом хлопнула вторая дверка, и рядом появилась улыбающаяся Нина.
- Никуда без тебя.
- Конечно. Я же адъютант, - сверкнула она белозубой улыбкой.
Выехав из парка, я переехал к другим воротам, которые мне открыл невысокий дедок с вертикалкой на плече. Похоже, Буйнов всех пристроил к делу. Кивнув ему, я объехал плац и остановился у трехэтажного здания казармы, на первом этаже которого располагалась гостиница для приезжающего высокого командования, а теперь будут наши аппартаменты. Остановившись, я сдал назад, встав багажником к входной двери. «Шестьдесят шестой» и «Сюрф», проехав мимо, тоже остановились. Буквально через пару минут подошли и остальные наши товарищи по несчастью. Я распахнул двери багажника, в это время подошел Буйнов с ключами и открыв вход, пошел вперед, включая по ходу свет в помещениях. Мы похватали кто-что из вещей, лежащих с краю и потянулись за ним.
Я помнил эти апартаменты, но за двенадцать лет, что я здесь не был, все заметно изменилось, причем, в лучшую сторону. Появились новая мебель, холодильники, микроволновки, чайник, посуда. На рабочих столах новые компьютеры, на стенах плазменные телевизоры. И многое другое. Заметно, что армия стала жить лучше, во всяком случае, ее командование. Раньше у командующего была одна комната, сечас добавилась вторая, за счет соседней, появилась гостиная, обставленная хорошей мебелью и с наполненным баром. Изменилось и многое другое.
- хорошо вы тут жить стали, - повернулся я к Буйнову, наблюдающему за моей реакцией.
- Это не мы. Просто вы так попали, что через неделю должен был приехать командующий с окружниками, вот и навезли всего, и бары и холодильники заполнили. Так что благодари наше высокое командование.
- Пусть они нас благодарят, что это все не пропадет. Так, здесь буду я со своими. Из «буханки» и «шестьдесят шестого» сюда таскаем. Кузнецовых побольше, им открой пару комнат для офицеров, пусть там располагаются. Ну. А вы сами разберетесь, номеров здесь хватает.
- Разберемся.
- А казармы, как и раньше, как футбольные поля?
- Нет, года три назад сделали, как положено, кубрики на четыре-шесть человек. Всего на каждом этаже сто- сто двадцать спальных мест. Если будет нужно, заменим кровати на двухъярусные, они до сих пор на складе валяются.
- Пока не надо, а там посмотрим. Сейчас быстро разгружаем «буханку», и надо ехать, скоро уже должны из парка подойти.
Мы только начали перетаскивать вещи, как начали подтягиваться водители. Не думая, мы с их помощью, разгрузили все машины, свалив все кучей в зале совещаний. После этого Лена с Витиной женой и дочкой ушли в столовую помогать. А я, собрав всех, быстро распределил кого, куда. Собственно делить-то было и нечего. Прикинув, я взял с собой четырнадцать человек для перевозки имущества. Еще десять человек, во главе с Юрием, отделение зачистки, но они еще перегонят по одной машине. Остальные, включая сына и зятя Кузнецова, в распоряжение Семена. По три человека запрыгнули в кабины возвращающихся КАМАЗов, остальные набились в мою «буханку». Я глянул на часы. Уже час ночи. Да, быстро не получается. Надо постараться побыстрее.
Через пятнадцать минут мы были уже в парке бригады. Здесь я порадовался. За час с небольшим, что нас не было Сергей с Володей успели не мало. На всех каждом въезде стоял БТР или БРДМ, на двух вышках наблюдатели, перед складом РАВ приготовлен штабель ящиков, а перед боксами прогревались десятка три машин, готовых к выезду. Из них пять бензовозов. На объекте запас топлива был. Только в подземелье около ста тонн дизтоплива. Но когда попадет электричество, солярка потечет рекой. Дизельгенераторам придется работать постоянно. Поэтому ГСМ тоже надо постараться вывезти по максимуму.
- Не даром я пригнал два пустых КАМАЗа, - в один все это не влезет, - махнул я рукой в сторону штабеля.
- Сам не думал, что столько будет, - стал оправдываться Тузиков, - но здесь все самое ценное. Оптика, приборы, специальное оружие, вроде «Винторезов» и «Взломщиков»*. И весь запас дозвуковых патронов к «калашам», все патроны СП, я даже нашел такие вещи, о которых давно забыл.
- Ладно, потом похвастаешься. Сейчас торопиться надо. На объекте подбери себе хорошее хранилище, чтобы с отоплением, нормальное, не хотелось бы приборы и оптику на холодном сыром складе держать, там себе и кабинет устроишь.
- Подберу. Я уже примерно знаю где. Не переживай.
С помощью остальных водителей мы за пятнадцать минут загрузили все приготовленное Тузиковым, после чего все собрались вокруг меня.
- Едете обратно. Старший Тузиков. Я пока остаюсь здесь. Тальков, - обратился я к Юрию, - оставь пару своих бойцов, я хочу прокатиться по поселку, посмотреть обстановку, и глянуть как там автобусный парк. С утра надо в него наведаться.
Сержант назвал две фамилии, контрактники подошли ко мне.
- Остальные к машинам, - скомандовал Владимир, - строимся в колонну, выезд через десять минут. Кстати, шеф, обратился он ко мне, а обратно людей, на чем везти?
- Придется на этот раз разгрузить один КАМАЗ, и везти в нем. А к следующей ходке я что-нибудь придумаю.
Водители побежали к машинам, а я подошел к остающимся со мной:
- Пойдем, быстро выпьем кофе, а то уже глаза слипаются, и поедем, прокатимся.
Мы зашли в комнату отдыха, Нина поставила чайник, а я достал прихваченную из гостиницы бутылку коньяка.
- А мы что, пьем? – спросил Клаус.
- Нет, конечно. Просто я заметил, что три чайных ложки коньяка на чашку кофе, и бодрячок на три часа обеспечен. А когда просо кофе, то у меня голова чумная становится и еще больше в сон клонит. Так что попьем по моему рецепту. Даже ты можешь попить, маленькая, если хочешь.
- Хочу, конечно. Когда сейчас ехали, я вспомнила, что уже почти два дня не спала. Когда все началось, я я в маленькой комнате окно плотно завесила, и всю ночь не спала, потихоньку телевизор смотрела, пока вы не появились, а потом закрутилось. Вот и получается, что скоро двое суток, как не ложилась.
- Дурочка ты маленькая, сказала бы раньше, я уже давно тебя бы спать уложил. Ты нам здоровенькая нужна. Теперь как домой, в смысле, на «Кавказ» попадем, так сразу спать пойдешь. Нечего над собой издеваться.
- Потому и не говорила, что знала, спать отправишь, и тебя не уговоришь. Я в машине подремлю.
- Ладно, хватит болтать. Пьем и поехали.
Быстро выпив по чашке кофе с коньяком, зажевывая армейскими галетами, которых здесь был полный стол, мы вышли, сели в машину и выехав в ворота, медленно двинулись по притихшему ночному поселку. Было уже почти два часа, не слышно было лая собак, на вокзале стояла абсолютная тишина, чего никогда не было. Уличное освещение никто не включал, и только редкие светящиеся окна говорили, что поселок еще жив. Хотя неизвестно, за этими окнами живые люди, или просто не выключен свет, а бывшие обитатели этих домов где-то терпеливо выжидают добычу.
В городке тоже горели редкие окна, и тоже было неизвестно, за сколькими из них ждут спасения живые люди, а за сколькими ждут своего часа вечно голодные зомби. Дальше проехали несколько магазинчиков, непривычно темную шашлычную, которая работала всегда до утра. Проплыло мимо веселенькое здание автозаправки, с большими красными буквами вдоль фронтона: «Амурская Нефтяная Компания».
Переехали мостик и свернули налево. С обоих сторон поплыли частные домики, справа проехали огромный монолит элеватора и через полкилометра притормозили у открытых ворот над которыми по старой советской моде красовались метровые железные буквы АТП.

25 марта,01: 23
территория АТП,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Как только остановились, я заглушил двигатель, и погасил фары, чтобы не привлекать внимания. Так в тишине и в темноте мы просидели минут десять. Глаза привыкли, да и темнота была не совсем полной. Недавно вышла луна, и было неплохо видно. Окна были немного приоткрыты, но снаружи не доносилось ни звука.
- Ну что? – нарушил я молчание, - Вроде, все тихо и никого не видно. Может, попробуем сейчас выгнать пару автобусов?
- Можно, - подумав, согласился Виктор, - но, все же, страшновато. Как думаете, мужики? – повернулся он к контрактникам.
- Почему нет? – ответил один из них, - днем будет не безопасней. Могут и люди появиться. На улице не темно, да и фонари у нас есть. Заезжаем внутрь, трое контролируют вокруг, четвертый заводит автобус. Главное, чтобы были исправны и заправлены. Заезжайте, светите фарами на один автобус, трое с фонарями смотрят вокруг.
- Уговорили, - согласился я, - первыми выходите вы, контролируете правую сторону, следом я, на мне левая сторона. Если все нормально, то Витя заводит автобус. Сможешь без ключей?
- Насколько я знаю, эти автобусы можно хоть отверткой заводить, так что не проблема.
- Тогда, поехали, я завел двигатель, и, не зажигая фар, въехал на территорию автобазы. Здесь в рядок стояли восемь ПАЗиков. Два справа, были абсолютно новыми. Остальные тоже выглядели неплохо. Я глянул на здание конторы, на двери висел замок. Значит, никого не должно быть. Хотя, там, обычно, сидел сторож. Но, сейчас, видимо, дураков нет охранять автобусы, тут себя и семью сберечь бы.
- Берем поновее, повернулся я к мужикам, - сейчас включу фары, ждем пару минут, если никто не появится, то действуем, как договорились.
- А мне что делать? – подала голос Нина.
- А ты смотришь через заднее стекло, чтобы оттуда никто не появился. Все. Начинаем.
Управились мы буквально за пять минут. Не удержались от соблазна, и завели три автобуса, хотя не только соблазн руководил нами. Новые машины были обычными заднеприводными. А стоящий третьим, был еще и с передним мостом. То есть, практически ГАЗ-66, только вместо кабины и кузова полноценный автобус-вездеход. Совсем не лишний в хозяйстве.
Дав время прогреться двигателям, я моргнул фарами, и, развернувшись, покатил к воротам, следом, один за другим, пристроились автобусы. Вывернув на дорогу, я понял, что удача нас не оставляет. К воротам со стороны вокзала шло не меньше двух десятков шатающихся фигур. Причем первые двигались совсем не медленно, что не соответствовало тому, что рассказывали о них, и что я видел сам. Неприятная мысль пронеслась в мозгу – неужели они развиваются? Если так, то нам предстоят не просто плохие времена, а на много хуже. Надо будет утром связаться с домом Алова, может, они что расскажут по этому поводу, все же они остались в поселке, и должны видеть и знать больше нас. Я поехал, обруливая идущие по улице фигуры, некоторые тянули к машине руки, пытаясь схватить, и одному даже удалось обломать правое зеркало наружного вида вызвав испуганный вскрик Нины. Пара зомби, оказавшись на пути машины, резко отскочили в стороны, значит, мне точно не показалось, что поведение кадавров меняется, и не в лучшую для нас сторону. Приедем, надо будет обсудить с людьми. И еще не мешало бы озадачить пару человек, чтобы искали связь с другими выжившими, и собирали информацию. Вот, кстати, и занятие для этого маленького бесенка – усажу в кабинете, телевизор и интернет ей в руки, и пусть ищет всю возможную информацию. И при деле будет, и мне меньше за нее переживать. Все же разрешить ей таскаться за собой, было довольно глупое решение. Даже на автобазе, зная, что она в машине в безопасности, я нет, нет, да оглядывался на нее. А это не есть хорошо, и не идет на пользу общей безопасности.

25 марта,03: 11,
Расположение мотострелковой бригады,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Когда въехали на территорию парка, там уже выпрыгивали из кузова водители, вернувшиеся за следующей партией машин. Я подошел к ним, построил в две шеренги, посчитал, двадцать два человека.
- Тальков, бери свою команду и отдыхать. До девяти. В девять подъем, час на подготовку, и в жилой городок, будем вывозить живых. Бери «бардак», бортовой КАМАЗ, в него можно принимать людей прямо в кузов. Еще понадобится пара пожарных раздвижных лестниц, может, придется эвакуировать через окна, с балконов. Поищите, думаю, такие в бригаде должны быть. Подумайте, может еще что нужно. Тузиков вам «Валы» выдал?
- Да, на всех, еще магазинов выпросил по второму комплекту. И патронов по цинку на ствол. Подвесные под эти магазины тоже нашлись.
- Это хорошо. Значит я вас не вижу до утра. Но, в девять встречаемся здесь, у комнаты отдыха. Спать где будете?
- В караулке. Там в комнате отдыха полтора десятка кроватей.
- Ясно. В общем, вам спокойной ночи. Остальные гоняют технику до утра. После восьми, как вернетесь, завтрак и отбой до пятнадцати, обед и продолжение. Все вперед. Если я кому нужен, то буду здесь, в комнате отдыха. Виктор, бери один автобус, и повози водителей до утра. Потом вместе с ними и отдохнешь.
- Понял. А вы сейчас постарайтесь поспать, а то завтра, похоже, это тебе не удастся.
- Я тоже так думаю. Пошли, чудо, - позвал я Нину, и, прихватив сумки с подарками Тузикова, зашел следом за ней в комнату отдыха.
Определив девочку готовить кофе и что-нибудь перекусить, я занялся баулами. Мои опасения, что оружие будет в заводской смазке, не оправдались, все было вычищено и смазано. На каждый «Вал» было два прицела, дневной и ночной, по восемь магазинов на двадцать патронов, и по четыре на десять. Плюс в сумках лежали подвесные под эти магазины, по ножу НРС-2** и по большому пакету пачек с патронами. Ради интереса пересчитал, двадцать пачек СП-5** и столько же СП-6**, в общем, по восемь сотен патронов на каждый ствол. Молодец, Вовка, постарался.
- Что смотришь? – спросил я Нину, налившую по огромной чашке кофе, и поставившую на стол большое блюдо с бутербродами, предусмотрительно захваченными ею из машины, - бери, один комплект твой. И не забудь поблагодарить дядю Вову.
- А это что за автомат? Я раньше такие не видела.
- Это «Вал», почти то же самое, что и «Винторез», немного удобнее, складывается приклад, и еще небольшие отличия, но это не суть важно. Главное, что он стреляет почти бесшумно и без пламени. Еще плюс, что оборудован сменными оптическими прицелами. Прицельная дальность днем четыреста метров, ночью триста. Патроны к нему калибра девять миллиметров, выпускаются двух типов, снайперские и бронебойные, СП-5 и СП-6. Вдобавок ко всему, автомат легче даже твоего АКСУ, меньше трех килограмм.
- Классно. А когда постреляем?
- Нинька! Неужели ты еще не поняла, что игрушки кончились? Пострелять нам еще всем придется, и не мало. Причем не по мишеням. Ты сможешь в человека выстрелить?
- Ну…, не знаю, - захлопала своими длинными ресницами девочка.
- А в зомби?
- Наверное, смогу. Они же не люди.
- А были людьми, и кто-то может оказаться из твоих бывших знакомых. Вот и думай.
- Я же так спросила. Попробовать-то все равно сначала надо. Я раньше такого автомата не видела. И разбирать, чистить, надо научиться.
- Приедем домой, возьмешь у дяди Вовы НСД – наставление по стрелковому делу, и учись. Разбирай, собирай. Комплект для чистки к автомату прилагается. Дома будет свободная минута, потренируемся.
- Не злись.
- Я не злюсь. Просто, тебе уже взрослеть пора. Ладно, давай поедим, и посмотрим, что в третьей сумке.
Нина промолчала, но на ресницах заблестели капельки слез. Я подошел, погладил ее по спине, чмокнул в макушку:
- Не расстраивайся. У меня нервы на взводе. Так что извини. Ешь хорошо. Теперь нам сил будет много нужно.
- Угу, - девочка по-детски, ладошкой, вытерла глаза и, отхлебнув кофе, зашипела, - горячий.
Я сел на место, быстро уговорил штук шесть бутербродов с мясом, сыром, ветчиной, приправляя их ядреной Иркутской горчицей, и запивая сладким кофе, сдобренным коньяком. В желудке появилась приятная тяжесть, веки стали тяжелеть, но любопытство взяло вех, и я взялся за третий баул, поставил его на стол. В нем тоже был праздник души. У меня аж руки задрожали. Четыре пистолета СПС**, или как его еще называют «Гюрза», или «Вектор»**, и к ним полный набор, запасные магазины, универсальные кобуры, по десятку пачек разных патронов. Я раньше этот пистолет только на картинках видел, и даже не мечтал, что у меня когда-то будет свой такой.
Еще в сумке были два бинокля, пятнадцатикратные, с дальномерами, два ПНВ*, запасные аккумуляторы к ним и к ночным прицелам, зарядные устройства для них. В общем, Вова порадовал от души. Большая ему благодарность. Я сразу поменял кобуру с пистолетом, набил все магазины, поставил на «Вал» дневную оптику, посмотрел, что все аккумуляторы заряжены полностью. Повесил на пояс нож разведчика. В общем, экипировался полностью. Нина повторила все за мной. Только, если я убрал в баул свой «калашников», то она спрятала «Вал», с видимым сожалением. Молодец, хватило ума, оставить основным оружием привычный автомат. Ничего, успеет еще новой «игрушкой» побаловаться. А не дай боги, еще и в деле применять. Закончив с разбором «подарков», я глянул на время и присвистнул – пятый час. Спать оставалось совсем немного.
*ПНВ – прибор ночного видения.
- Все. Быстро спать, - сказал я Нине, - уже почти утро. Завтра остаешься дома, изучаешь новый автомат, и у меня еще есть для тебя одна важная работа. Но, сейчас, спать. Этот диван твой, тот мой.
- Хорошо, папочка, - Чмокнула меня маленькая хитрюга, и, повесив на стул ремень с кобурой и подсумками, вытянулась на диване. Я лег на другой, и почти сразу провалился в сон., успев подумать, что так и не попытался дозвониться брату в Благовещенск. И что это надо обязательно сделать, сразу, как проснусь.

25 марта,09: 07,
расположение мотострелковой бригады,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Разбудило меня вежливое покашливание. Я вскочил, и только после этого открыл глаза. У дивана стоял сержант Тальков:
- Командир, время девять, все собрались.
- Благодарю что разбудил. Пошли, - двинулся я к двери, на ходу натягивая куртку. На улице уже стояла вся эвакуационная команда. С новыми «Валами», подвесными, обвешанными подсумками с магазинами.
- Доброе утро, - поприветствовал я их. Командовать по-уставному желания н было. Я уже давно совсем не военный, и еще вчера был обычным арестантом. Да, действительно, только сутки назад Валька загремел ключами в дверях моей камеры. А кажется, что прошло уже много, много дней, - сорок минут на сборы, готовьте «бардак»** и КАМАЗ, ищите лестницы. В девять пятьдесят встречаемся здесь же.
- Есть, командир, - кинул ладонь к виску Юрий. И повернувшись к своим, начал «нарезать задачи». «Озадачивать», как обычно шутили во время службы. А я, развернувшись, вернулся в комнату отдыха.
Нина уже поднялась, и накрывала на стол. На тумбочке шумел чайник.
- Доброе утро, - чмокнул я ее в щеку.
- Доброе утро, - она, повернувшись, попыталась меня обнять, но я увернулся:
-Давай завтракать, скоро выезжать. А мне надо еще Артему попытаться дозвониться.
- Хорошо, все уже готово, - девушка разлила кипяток по кружкам, в которые уже были насыпаны кофе, сахар и добавлен коньяк.
- У тебя рации где?
- Две в сумке, одна у тебя, еще по одной у дяди Вити и Сергея остались.
- Не сообразил вчера у них забрать. Ладно, управимся с тремя. Давай те, что у тебя.
Пока Нина рылась в своей сумке, я набрал Шейнина:
- Ты где?
- В караулке.
- Подойди. Обсудим кое-что.
- Иду.
Отхлебнув кофе, я набрал номер Артема. Прослушал всю мелодию вызова, пока не сбросилось. В сердце что-то екнуло. Тогда я набрал номер его жены. Почти сразу ответил голос Артема:
- Да. Кто это?
- Юрка. Рассказывай, как вы, где, что делать собираетесь?
- Потом все расскажу подробно. Мы сейчас в Катьке. У нас все более-менее нормально. Родители застряли в Известковой. Теперь ты говори и побыстрее, у меня со временем немного напряг.
- Зато у нас его хоть ж… ешь. В городе ужас. Наше неадекватное руководство, вместо того, чтобы дать людям выбраться в места побезопаснее, наоборот, перекрыло все выезды. И начался полный песец. Вместо того, чтобы вооружить людей и дать возможность самим защищаться, выдали ментам команду изымать стволы у населения, но в этом немного преуспели. Среди народа идиотов не много оказалось. Но все равно, сам знаешь, город, хоть и небольшой, но застройка плотная, эпидемия как косой прошлась. Да еще и китайцы сюда через Амур рванули, думали здесь лучше. В общем, город кишит зомби, к центру, местами даже не проедешь. Есть несколько оазисов, где военные сумели организоваться. Самый большой в Моховой Пади, в танковом училище, второй в топотряде*, в сторону Верхблаговещенска, эти долго не протянут, в черте города, и народу там не много. Третий, где-то в районе аэропорта, об этих почти ничего неизвестно.
*топотряд – топографический отряд.
- А вы где?
- Успели к товарищу выбраться в Астрахановку, где у меня катер стоит. Похватали что успели, главное, свое ружье и карабин забрал, уже пару раз выручали. Воды море – Зея рядом, продуктов тоже надолго хватит, но что дальше делать, хрен его знает. Могу на катере уйти, когда лед сойдет, но куда? Где и кто нас ждет? Друзья, у которых мы сейчас, тоже пропали, решили кого-то из города еще забрать вчера утром, пока еще поспокойней было. Но, так и не вернулись. Ждать уже бесполезно.
- Понятно, - остановил я его рассказ, - у нас все намного лучше и безопаснее. Через пару дней попытаюсь вас забрать. Если связь еще будет, то позвоню. А вы попытайтесь перебраться на левый берег, договоримся куда, там и подхвачу. Если связи не будет, не дергайтесь, придумаю, как вас из дома забрать. Где дом, я помню. Главное, продержитесь до того времени.
- Постараемся.
- Все. Отключаюсь. Время – деньги. Не теряйте. Пока. До связи.
- Пока.
- Ну вот, Артема нашел, - повернулся я к Сергею, ждущему, пока я поговорю, - как будем посвободнее, так надо будет ехать, вытаскивать.
- Вытащим, - Шейнин сел к столу, и отхлебнул кофе, налитый ему Ниной, - что звал?
- Через полчаса в городок отправляется команда Талькова. Хотелось бы с ними, но трезво оценил свои возможности. Се же шестой десяток, и спортсменом никогда не был. У тебя тоже, авторитет уже через ремень перевешивается. Так что, мы только помехой будем. Поэтому, пойдут сами. Юрий опытный боец, остальных он сам подбирал. Поэтому мы там только мешать будем. Я с автобусом встану снаружи у ворот. Ты в клубе принимаешь людей. И возьми еще пару человек, сними кого-нибудь с постов. Связь вот, - подал я ему одну из раций, вторая у меня, третья у Талькова. Если у него что-то пойдет не так, то помочь ему нам не чем и не кем. Но, хотя бы будем знать ситуацию. Сил у нас, конечно, катастрофически мало, да и подготовка не та, но взять больше негде, а время работает против нас. С каждым часом живых там будет становиться все меньше, а зомби все больше. Так что тянуть не будем. Начинаем, как наметили.
- Может, водителей пока спать не отправлять? Они должны подъехать с минуты на минуту. Будет хоть какой-то резерв.
- Смысл? Они больше суток не спали, и всю ночь за рулем. С них помощи сейчас меньше, чем нисколько. Так что пусть отдыхают.
- Да, ты прав, - Сергей отставил пустую кружку и закурил. В это время снаружи послышались звуки подъезжающих машин, – пошли встречать. Ну и отправлять.
- Пошли.
У хранилища уже стояли БРДМ-2 и КАМАЗ с высокими бортами. Из кузова выпрыгивали бойцы. Тальков подошел к нам.
- Готовы? – спросил я.
- Насколько это возможно.
- Хорошо. Значит так. Въезжаете в городок, ворота закрываете. Я снаружи, с автобусом. Вывозите людей к воротам, там мы их принимаем и увозим в клуб, где их и размещаем. В городке действуете сами, мы ни помочь, ни поддержать не сможем. И, главное, мы ночью, когда ездили за автобусами, встретили несколько зомби, так вот, некоторые из них совсем не медленные. И двигаются быстрее, и не лезут напролом. Избегают опасности. Так что будьте осторожнее. Могут быть очень неприятны сюрпризы. Главное, береги людей, сейчас каждый человек на счету. Вот, основное все. Больше говорить нечего. Да, вот еще рация, докладывай постоянно, что там творится, по возможности, конечно. Лучшей связи пока нет. Все, хватит время тянуть. Езжайте, я за вами.
- По машинам! – крикнул Юрий и запрыгнул в кабину КАМАЗа. Мы сели в автобус, и тронулись следом за ними. По дороге Шейнин выпрыгнул у здания клуба, а мы через пять минут остановились у железных ворот жилого городка. В обе стороны тянулся трехметровый бетонный забор. Он опоясывал всю территорию, на которой располагались ДОСы, гостиница, магазины. Оставались только двое ворот, те, у которых мы стояли, и вторые, технические, на противоположной стороне. Это ограждение пока и удерживало внутри всех зомби, количество которых мы не знали даже примерно. Одно было понятно, что их там не мало. Группа из двадцати человек пропала вчера без следа. И пусть в ней не было полноценных бойцов, но все были вооружены, и то, что ни один не вернулся, наводило на нехорошие мысли. Вся надежда на то, что сегодня отправляем группу и подготовленную лучше, и имея больше информации, и с какой-никакой связью.
Первым у ворот стоял «бардак», который зашел на территорию сразу же, как двое бойцов, перепрыгнув, открыли ворота, и закрыли их сразу после того, как внутрь втянулся КАМАЗ. Все, дальше знать, что творится в городке, мы будем только по докладам Талькова. Я оглянулся, в салоне сидела Нина и вертела в руках «Вал». Сумку с ним она взяла с собой, и теперь пыталась сама разобраться. С удовлетворением отметил, что магазин она отстегнула.
- Иди сюда. - позвал я ее, она подбежала, прихватив автомат с собой, - смотри, - я быстро показал, как разбирать и собирать его, - это так, чтобы представление имела. Потом с книжкой нормально разберешься. Теперь смотри дальше.
Я быстро, в течение пары минут, показал и рассказал ей, как обращаться с этим оружием. В принципе, это почти ничем не отличалось от работы с «калашниковым».
- Заряжай. И если появятся зомби. Попробуй стрелять, если сможешь. Не забыла, о чем мы с тобой ночью разговаривали?
- Не забыла, - тихо сказала она, - я смогу, иначе, зачем я нужна.
- Правильно. Ты должна уметь защитить хотя бы себя, чтобы не быть обузой. А со временем, когда натренируешься, то и другим помогать сможешь. Так что старайся.
- Я знаю. И стараюсь. Я не буду обузой.
- Вот и умница. А сейчас внимательней смотри по сторонам, могут появиться любопытные и голодные. Мы нашумели, а для них шум, как маяк, они на него идут.
- Поняла.
В это время за воротами раздались короткие очереди из ПКТ. Возможно, стреляли и из «Валов», но на фоне грохота пулемета и шума работающих двигателей, услышать их было невозможно.
- Из-за магазина больше двадцати зомби. Большинство шустрые. Пока справляемся, - заговорила рация голосом Талькова.
- Принял. Действуйте по обстановке. Помните, главное не уничтожить всех зомби, а вывезти всех людей.
- Знаем, - и рация отключилась.
- Ну вот, начали, повернулся я к Нине, - сколько же их там может быть? И сколько живых осталось?
- Сам примерно посчитай. Ты же этот городок знаешь.
- Знаю. Восемь домов, по восемьдесят квартир, итого шестьсот сорок. Больше половины семьи военных. По три-четыре человека. Но, сейчас там только гражданские. Плюс гостиница и общежитие. Минус, те, кто в отпусках, хотя сейчас и не сезон. В общем, по грубым прикидкам, на начало событий полторы-две тысячи человек. Вопрос, сколько из них остались людьми. И всего десять человек, чтобы попытаться всех спасти. Капля в море. Но, все равно, надо попытаться сделать все, что сможем. Самое плохое, что развивается все очень стремительно. Нет времени даже спокойно подумать и рассчитать разные варианты. Нет специалистов. Хотя их нигде нет. И все это работает против нас и на руку этому внезапно пришедшему ужасу.
- Возле магазина отбились. Потерь нет, - доложил Тальков, - В первых двух домах в окнах люди. Начинаем с крайнего дома. Отправляю группу в первый подъезд.
- Принял. Работайте.

25 марта,14: 43,
расположение мотострелковой бригады,
с. Екатеринославка, Амурская область.
Уже начались сумерки, когда мы собрались в комнате отдыха в парке, которая как-то сама собой превратилась в маленький штаб. Мы, это я, Шейнин, Тальков, Кузнецов и еще несколько человек. За день, до четырнадцати часов, группе удалось эвакуировать людей только из трех домов. Но, и это было много, очень много. Четыре часа дикого напряжения, постоянно приходилось отбивать нападения зомби, и одновременно выводить из квартир и эвакуировать людей. Но и результат был не слабый. Хотя, я думал, что людей будет больше. Из трех домов, то есть из двухсот сорока квартир, вывели только чуть больше ста тридцати человек, часть из которых уже отправили на «Кавказ», остальных разместили в клубе бригады. И, самое плохое, за это время группа потеряла трех человек. Это очень много, учитывая, что нас и так до обидного мало. До слез жалко каждого человека, и не важно, из нашей он команды, или посторонний. Радовало то, что среди спасенных были не только женщины и дети. Заблокированными у себя дома оказались больше двадцати офицеров и контрактников, причем трое были из тех, кто вчера уходи с первой группой спасателей. Еще больше тридцати человек были гражданскими юношами и мужчинами, которых тоже можно было поставить в строй. Немало женщин и девушек тоже рвались помогать нам. Самое неприятное, что происходило, это то, что чем больше увеличивалось количество людей, тем меньше становилось порядка. Это и было основным, из-за чего мы собрались.
- ну, что будем делать со всей этой толпой? – обратился я ко всем, - а с каждым днем людей будет все больше и больше. И среди них есть горлопаны и просто не совсем адекватные персонажи.
Поднялся Тальков, весь грязный, и казалось пропитавшийся запахом сгоревшего пороха:
- Как ни неприятно, надо всех спасенных сначала изолировать. И только выдержав какое-то время, и побеседовав с ними, разобравшись, кто есть кто, выпускать и пристраивать к делу. Бездельники и нахлебники точно не нужны. Разумеется кроме детей, стариков, инвалидов. Хотя последних будут единицы. А вот детей нужно беречь как зенцу ока.
- Согласен, - кивнул я, - но где взять столько людей, чтобы и охранять спасенных, и кормить их? И где те психологи, которые будут с ними работать?
- Среди тех, кто сейчас в клубе, и которых увезли на объект, есть люди, которых многие знают, и которым можно доверять. Их можно выпустить и пристроить в первую очередь. Беседовать с людьми могут некоторые из наших женщин – учителя, они все же немного психологи, и им в поддержку по одному бойцу, чтобы не было проблем. Сегодня надо разобраться с теми, кого уже увезли, а с завтрашнего дня работать со всеми здесь. До вечера надо отобрать несколько парней, и натаскать из казарм кроватей и постелей в клуб. Опять же к ним надо приставить два-три бойца. Зомби на территории бригады пока не видно, но надо подстраховаться. Кормить пока будем сухпайками. Для запуска столовой или полевой кухни, у нас опять же нет людей. Единственное, поставить КП-130**, чтобы постоянно был кипяток. Бочку с питьевой водой уже поставили. Думаю, народ немного потерпит, все же мы вытащили их из этого кошмара. Займись этим, Сергей, всем эвакопунктом.
- Сделаю. Тогда, я пошел. Если что, рация у меня с собой. А то сотовые уже через раз работают, скоро совсем отключатся.
- Хорошо. Юрий, ты со своими отдыхай, до утра. И тебе еще надо подобрать людей, взамен погибшим.
- Понятно. Только сначала оружие и технику обслужим. БК почти полностью расстреляли. И еще, мы до ночи могли бы поработать, помочь где-то, слишком много времени на отдых.
- Смотрите сами. Как на завтра приготовитесь, подключайтесь опять к вывозу имущества. Но, чтобы к двадцати трем уже отдыхали. У вас самая опасная и трудная работа.
- Хорошо, командир.
- Я с колонной уеду на объект, посмотрю что там, сам поговорю со спасенными. Сколько туда увезли?
- Человек тридцать. Я только один рейс сделал.
- Понятно. Тогда ты пока тоже в клуб, поможешь Шейнину, ему еще и охраной заниматься.
- Добро, тогда я тоже пошел.
- Завтра в девять собираемся здесь же. А пока разбегаемся.
- Это, Юр, - остановился Сергей, - забыл сказать, пока вы в городке воевали, мы связь по проводам с «Кавказом» сделали. Самую надежную. Там родной коммутатор, а здесь, вон поставили П-193. Будет работать, пока кабель не порвут. А рвать сейчас некому.
- Классно, я еще когда зашел, увидел, и хотел про него спросить. Сейчас бы пару человек, и растянуть линии в клуб, караулку, по постам. Связь, это великое дело.
- Сейчас организую. Даже знаю, кого.
- Сколько сегодня вывезти успели?
- Технику практически всю. Теперь из складов все вывозим. Но, это надолго, людей не хватает. А оставлять ничего не хочется. Возим десятью машинами, го га рейс три часа уходит, а то и больше.
- Завтра полегче будет. Добавим людей из новых.
- Тогда я побежал.
- И мы поехали. Только ты кого-то сюда, за коммутатор посади.
- Посажу. Светку свою я с дачи привез. Сейчас в караулке. Посажу здесь, пусть тоже пользу приносит. Ладно, до завтра.
- Бывай, я пожал ему руку, и повернулся к тихо, как мышка, сидящей в углу Нине, - собирайся, поехали.
- Так я всегда готова, - поднялась она, поправив сумку на плече, и взяв в руки баул с оружием.
Мы выехали на дорогу, где собиралась колонна. Восемь машин уже стояли. Еще две, подумал я, подождем. Встав в голове колонны, я заглушил двигатель и повернулся к Нине:
- С пистолетом разобралась?
- Нет. Я его и не доставала.
Ну, давай, покажу. Доставай свой, вытаскивай магазин. Вот так. Это пистолет «Гюрза», или по другому его называют «Вектор», СПС – самозарядный пистолет Сердюкова, по имени его разработчика. Выпускать начали недавно. Главное его достоинство, это мощный патрон. Бронебойный. На пятидесяти метрах пробивает четырехмиллиметровый лист железа, ему не помеха ни дверца машины, ни железная дверь. Пробивает даже блок двигателя машины. И прицельная дальность у него высокая – сто метров. Патроны к нему специально разрабатывались, 9х21 миллиметра, и выпускаются несколько типов – СП-10, СП-11, СП-12, СП-13. Почитаешь потом, в чем их отличия. Еще у него два предохранителя, но, не обычные флажки, а намного удобнее, их не надо переводить специально в боевое положение. Сделаны в виде кнопок. Первый снимается, когда ты берешь пистолет в руку, второй, когда нажимаешь на спусковой крючок. Магазин на восемнадцать патронов. Вес, чуть меньше килограмма. В общем, отличный пистолет. Будет время, потренируешься. Хотя, если честно, я и сам из такого не стрелял ни разу. Как разбирать и чистить, потом вместе посмотрим.
В это время в дверку постучал подбежавший контрактник:
- Колонна построена, можно двигаться.
Тогда, вперед.

25 марта,16:45,
ЗКП армии, между селами Южное и Панино,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Повернув ключ зажигания, я включил передачу и выехал из ворот. Следом двинулась, растягиваясь колонна. Маршрут привычный, доехали быстро. Проехав стоящие у поворота БМП и БТР-80, я свернул налево, к КПП, а вся колонна проехала дальше, к воротам парка. Машину я поставил возле штаба, вылез из нее, следом выскочила Нина с баулами.
- Иди домой, отправил я ее, - я приду попозже, посмотрю, где что творится. Потом расскажу тебе, чем будешь заниматься.
- Ага. А я пока что-нибудь на стол соберу.
- И правда, мы же с утра ничего не ели, - согласился я, почувствовав, как во рту появилась слюна, и желудок отозвался голодным урчанием.
- Только ты побыстрее, - сверкнула глазами Нина, и унеслась в сторону гостиницы.
На территории никого видно не было. Да никого и не должно быть. Все или в арке, или в казарме со спасенными, или в столовой. Все заняты, болтаться некогда.
Я заглянул на первый этаж здания штаба, здесь была небольшая столовая, предназначенная для командования. Из-за дверей раздавался звон посуды, и я начал свой обход отсюда. В обеденном зале было чисто и пусто. Звуки доносились с кухни. Пройдя туда, я увидел свою Лену, Витькину жену Ларису и одну из наших связисток – Наталью Афонину, еще при мне служившую телеграфисткой, а сейчас красовавшуюся погонами прапорщика, командующими над приготовлением ужина.
- Привет, поздоровался я, - а что это вы здесь? Готовим же в той, большой, солдатской столовой.
- Так народу прибавляется, вот и решили эту тоже запустить. Эту вроде как для своих, а там карантин и вновь прибывающие, объяснила мне моя супруга.
- Ну вот, уже делиться начинаем. Мы вроде как все в одной лодке.
- Так той все равно мало будет, а потом и две не справятся. Максимум человек шестьсот сможем кормить, и то, если в три смены. А как дальше, думайте, раз взялись командовать. И еще, эта работает круглосуточно, люди то работают и ночью, а та, завтрак, обед и ужин.
- Мы, вообще-то не напрашивались командовать. И я в любом случае долго командовать всем этим не буду. Не мое это. А с едой разберемся. Уже теплеет, через пару недель можно будет полевые кухни поставить, и столы в палатках. Всю жизнь так на учениях жили, и даже в большие морозы. А за лето построим самое необходимое. Не переживайте. Нам бы найти тех, кто всем этим растущим хозяйством командовать будет. Я уже зашиваюсь, да и не учился я этому.
- Куда ты денешься? Раз надо, то будешь все это хозяйство тянуть.
- Буду, конечно, пока не найдется кто-нибудь получше. А пока воспользуюсь своим привилегированным положением, и попрошу нажарить большую сковороду мяса. И давай, сегодня поужинаем дома, втроем. Я дико устал. Думаю, остальные не обидятся.
- Да без проблем, ответили вместо Лены Наталья. Ужинайте, мы сами справимся, да и помощниц у нас хватает. А мяса вы навезли столько, что кое-как здесь в холодильники распихали. А сейчас еще и из бригады продукты возить стали. Там тоже мяса несколько тонн, а еще рыба, масло. Уже стали просто выгружать в холодный склад, а скор уже все таять начнет. Так что не знаю, как вы все хранить собираетесь.
- Съедим. Людей все прибывает. Если с трех домов спасли почти полторы сотни, то с остальных тоже до трех сотен будет. А еще, думаю, с деревень люди подтягиваться начнут и из поселка. Так что еще искать продукты будем. Как бригаду вывезем, возьмемся за остальные части, что под Катькой стоят. И уже на днях надо из окрестных сел бесхозный скот собирать, делать здесь загоны. Сельхозтехнику искать и перегонять. Сколько бы мы не возили сюда продукты со складов, а пока не начнем производить их сами, не прокормимся. В общем, работы, делать, не переделать. И основное, чего не хватает, это людей, особенно специалистов и руководителей. Ладно. Я пошел, где-то через час буду дома.
- Иди. Я к тому времени приготовлю.
Выйдя из столовой, я поднялся на второй этаж. Здесь была тишина. С двух сторон шли кабинеты, все закрытые, до них еще никто не добрался. Ну, теперь уже и не доберутся. Порядок и дисциплину мы наведем.
Из штаба я пошел в солдатскую столовую. Здесь заправляли женщины из Панино, они и раньше работали здесь поварами, так что беспокоиться было не о чем.
- На сколько человек готовите?
- Примерно на сотню. Хотя сейчас людей поменьше. Но, может еще подвезут. А нет, так и свои съедят. Распорядка-то никакого, постоянно кто-то прибегает перекусить. Так что у нас постоянно что-то готовое есть, - браво доложила Светлана Кретинина, ее муж служил у нас раньше прапорщиком, командиром взвода. Их семья, одна из двух, которые вчера приехали из Панино, но его я еще не видел.
- Хорошо, со временем наведем порядок, а пока никуда не денешься. Работаем круглосуточно, и есть по расписанию, никак не получается. Хотя, надо побыстрее порядок наводить. Ладно, работайте, я дальше пошел.
- Заходите, крикнул кто-то из поварих.
- Обязательно.
С крыльца я увидел идущего мне на встречу Буйнова:
- Увидел, что твоя машина у штаба стоит, и пошел тебя искать.
- Я как нормальный солдат, обход начал со столовых, - улыбнулся я, - что тут у вас творится?
- Да, все нормально. Не хватает только людей и времени. Парк забит под завязку – шестьдесят с лишним машин с имуществом, и десять еще продолжают возить. Часть хранилищ уже заполнили, если и дальше так пойдет, то и выгружать будет некуда.
- Еще есть ангары над бункером. Мало будет, палатки поставим. Лишним ничего не будет.
- Это понятно. Да, еще больше двадцати единиц брони. Девять БМП, двенадцать БТРов, из них восемь восьмидесятых, и четыре новеньких, девяностых. Еще четыре БРДМ. Кстати, больше двадцати КАМАЗов загружено снарядами и ПТУРСами. И вообще, боеприпасов море, да и самого оружия, огромное количество. Еще больше бригады вооружить можно.
- Правильно. Так и должно быть. Это все на случай мобилизации. На базе бригады, по войне, еще новые части формироваться должны. Ты еще вещевку потом посчитай, другое имущество. Вы хоть расписываете, что где лежит?
- Как Тузиков появился, так взял в помощники сына и дочку Кретининых, и описывает все. Не знаю даже, спали они или нет. Занял себе крайний бокс, в котором кандейка теплая есть. Разгрузил там машины, которые сам привез, и еще что ценное находит, туда носят.
- Да, пустили кота к сметане. Там он в своей стихии. Так что за учет я спокоен. А с ГСМ что?
- С этим похуже. Вбункере дизтопливо под завязку. В парке в емкости только три бензовоза влезлою Значит всего пятьдесят тонн бензина, и девяносто дизтоплива. Из бригады десяток бензовозов пригнали. В основном с бензином. Всего тонн восемьдесят. Четыре КАМАЗа масел и смазок. Топлива в бригаде еще много, но возить некуда. Да, и еще восемь бочек спирта, трехсотлитровых, считай две тонны. Но, их Вовка вовремя заметил, и они сразу на его склад с особоценным имуществом попали.
- Правильно. Не стоит народ соблазнять. Потом, когда немного все утрясется, можно будет и выдавать понемногу.
- Я тоже так думаю.
- Что с эвакуированными из городка?
- Нормально. Всего тридцать два человека. Из них десять дети до четырнадцати лет, шестеро подростки от четырнадцати до восемнадцати и четыре мужика. Один контрактник, из тех, что вчера на зачистку ходили, три офицера, один болел дома, капитан, ротный, второй майор, начальник штаба батальона, только из отпуска вернулся. И подполковник из воспитателей. Трое нормальных, а политработник достал, рвется командовать, как старший по званию, обещает всех нас посадить, расстрелять, и так далее. Все бы ничего, но он баб начинает баламутить. Сейчас-то они еще от пережитых ужасов не отошли, но как дальше будет, не знаю. Мы кое-как его успокоили, согласился тебя дождаться, как главного здесь. Но как узнает, что ты пенсионер, да и служил всего лишь прапорщиком, то за последствия я не ручаюсь.
- Пускай еще подождет, нет пока настроения, с ним беседовать. Попозже вечером и с ним, и с остальными поговорю. А в яме как?
- Да никак, все по-старому. Там так и остались Петро с Алексеем. И за ямой присматривают, и за коммутатором сидят. Телеграмм нет. Вчера вечером как обрезало. Видимо, поняли, что это пустое занятие. А телефонный канал пока стоит. Изредка позванивают. И с бригадой теперь связь есть.
- И что с «Ларька» говорят?
- Да ничего. Верхнее начальство у них резко куда-то пропало. В штабе корпуса только узел связи остался, десяток офицеров из отделов, и часть комендантской роты. За главного, полковник Дудников, остальные офицеры не старше майора. Еще к ним примкнуло человек пятьдесят из разведбата ГРУ*, который рядом стоит. И все. Вверх связи у них нет никакой. С Москвой пропала еще позавчера днем, с Хабаровском, со штабом округа, чуть позже. Общаются только с несколькими частями, в основном с теми, которые находятся не в населенных пунктах, вроде нас. Что, где творится, не знают, но постоянно пытаются связаться хоть с кем-нибудь. Если что интересное узнают, то сообщают. Но, пока ничего ценного. Подробнее вечером расскажу. Ты сейчас куда? В парк пойдешь?
- Похоже, я сейчас обедать, - махнул я рукой в сторону Лены, идущей к гостинице с большой кастрюлей, замотанной в полотенце, в руках, - и отдохну немного. Я хорошо если за прошлую ночь часа три поспал, и сегодня денек не из легких выдался. Сейчас сколько времени?
- Почти шесть, - Семен глянул на наручные часы, которые уже редко кто носил после того, как появились мобильные телефоны. Но, он не собирался отказываться от этой привычки.
- Ну, тогда я поужинаю, и отдохну немного. А ты, давай, часам к десяти подходи и собери всех, кого посчитаешь нужным, с кем можно решать, что дальше планировать.
- Хорошо, - Семен хлопнул меня по плечу, и пошел в сторону парка, а я домой. Да, теперь это наш дом, и, похоже, надолго.
Когда я зашел в комнату, на столе уже стояло огромное блюдо, полное дымящегося ароматного мяса. Рядом, в тарелках, была нарезана колбаса, копченая рыба, стояла в банке икра, в салатнике соленья. Видимо, это Нина готовила к ужину. Но, сейчас она мирно спала, сидя за столом с компьютером, лежа щекой на сложенных ладошках. И вид у нее был такой милый, детский, что я невольно залюбовался.
- Насмотришься еще, - вернула меня к действительности Лена, расставляющая тарелки, - совсем уморил ребенка. Буди, давай. Есть будем.
- Она и так уже не ребенок, а сейчас совсем быстро станет взрослой. И за что ей столько испытаний? А самое главное, что она так и не сломалась, и улыбка у нее все та же. Она даже сама не представляет, какая она молодец, и насколько сильная. Вставай, Солнышко, - поцеловал я Нину в макушку. Она, еще ничего не понимая, подняла голову, тряхнула спутанными белокурыми волосами:
- О, мама и папа, я вас люблю, - потянулась, встала, чмокнула нас по очереди, и еще пошатываясь спросонья, пошла к санузлу.
Через пять минут мы, уже втроем сидели за столом, пока еще маленьким семейством, но я твердо был намерен собрать здесь всех, помочь выбраться нашим близким из тех мест, где они сейчас застряли.
Ужин получился отменным, давно уже я не ел так много, и так вкусно. Но, полностью оценить его у меня не получилось. Когда в желудке появилась приятная тяжесть, после мяса и пары рюмок коньяка, веки стали тяжелыми, в теле появилась предательская слабость. Глянув на девчат, я увидел, что они в том же состоянии. Нина, так откровенно клевала носом.
- Все, - поднялся я из-за стола, и закуривая сигарету, - теперь, всем спать. Я к десяти позвал людей на совет, а вы спите, надо нормально отдохнуть, а то так нас надолго не хватит.
- Угу, - Нина только и смогла лечь на диван, и натянуть на себя плед. А я затушил недокуренную сигарету, и мы с Леной пошли в соседнюю комнату, которая выполняла роль спальни.

25 марта,21: 30,
ЗКП армии, между селами Южное и Панино,
с. Екатеринославка, Амурская область.

Не помню даже как донес голову до подушки. Отключился моментально. Но, так же резко и вскочил по мелодии будильника, который предусмотрительно выставил на телефоне. Двадцать один тридцать, светились цифры на экране. Нормально, как раз успею умыться и выпить кофе. Чмокнув в щеку Лену, лежащую под пледом, положив ладошку по-детски под щеку, и шевелящую во сне губами, я пошел в туалет. Открыв холодную воду, я пару минут умывался, сгоняя остатки сна. Потом вышел в соседнюю комнату, включил чайник, укрыл упавшим на пол пледом свернувшуюся калачиком спящую Нину, и сел к столу.
Закурив сигарету, я дотянулся до бара, и плеснул в чашку грамм пятьдесят коньяка, потом засыпал кофе, добавил сахара, и залил кипятком. В нос ударил неземной аромат. Долго у меня не было возможности наслаждаться этим напитком, и теперь я при каждой возможности наверстывал упущенное. Затягиваясь после каждого глотка сигаретой, кстати, очень дорогой, пару блоков которых я нашел здесь же, в баре, я растягивал удовольствие.
Глянул на время – двадцать один пятьдесят пять. Пора заканчивать. Одним глотком допил остатки уже остывшего кофе, я вышел в зал совещаний. Сел во главе стола, как только закурил очередную сигарету, открылась дверь, и стали заходить те, с кем мы взяли ответственность за жизни многих людей.
За Буйновым и Тузиковым зашел Кретинин, который совсем не изменился, за то время, что не виделись. Потом к столу сели Руслан Кольцов и незнакомые капитан и майор. Поздоровались, Представили, кто кого не знал. Капитан представился как Гаев Игорь Валерьевич, и был он командиром разведроты. Майор – заместитель командира мотострелкового батальона. Просидели до часу ночи, но в результате, хоть немного составили планы на ближайшее время и на перспективу, распределили обязанности. \и даже прикинули примерный распорядок.
Меня так и оставили за главного, как я ни пытался спихнуть этот груз на кого-нибудь. Семен полностью отвечает за бункер, и исполняет обязанности коменданта этого уже поселения. Тузикову достались обязанности зампотыла, вернее главного хранителя. Кретинину поручили питание – столовая и все запасы продовольствия, плюс ГСМ. Вдобавок ко всему он будет заниматься сельским хозяйством – сейчас собирать бесхозный скот, вывозить семена, а как подойдет время, то займется еще и полями. Руслан взял в свои руки всю технику, ее хранение, эксплуатацию, ремонт, и все что с ней связано. Новый капитан стал начальником разведки и главным дипломатом. Ему передавалось подразделение Талькова, его расширение, налаживание связей с другими поселениями, а так же организация спасательных операций. Майор Молоков Александр Сергеевич стал начальником штаба – в его подчинении все военные, охрана, оборона, организация жизнедеятельности и порядка во всем нашем анклаве.
Так распределились обязанности. На крикливого подполковника решили не обращать внимания, а Молоков сказал, что сам с ним разберется, похоже, у него был зуб на этого политрука. И мы скромно помолчали.
Немного прикинули распорядок дня, подъем в шесть, отбой в двадцать три. Прием пищи с семи до десяти, с двенадцати до пятнадцати и с девятнадцати до двадцати двух. Когда кому удобнее. Точнее время в наших условиях установить трудно. В определенное время будет полноценное питание, но, перекусить желающие могут в любое время – чай, кофе, закуски будут в обоих столовых круглосуточно, для чего в каждой будет круглосуточно дежурить кто-то из поваров.
Освобождение живых из городка запланировали закончить за два дня. Гаев утром выезжал в бригаду, и дальше этим будет заниматься сам. После этого он будет заниматься спасением выживших в Екатеринославке и других селах.
Обсудили и другие планы на будущее, хотя что-то планировать в этих условиях было проблематично. Про свои планы по освобождению родственников, я пока промолчал. Скажу, когда закончим с городком. Думаю, мне не откажут. Хотя, уже сейчас на душе скреблись кошки, когда начинал думать, что там с родными, и каково им сейчас. Когда подумал об этом, вспомнил, что мы с Леной не говорили о ее родителях, которые жили в Белогорске, и детях, вернее сыне, который с невесткой жили в Благовещенске. Дочь е уже давно жила где-то в Центральной России. Сделал себе зарубку, утром поговорить с ней.
За время совета выпили несколько чайников кофе с выставленным мною коньяком, пепельницы под завязку были забиты окурками. Договорившись утром собраться в столовой к восьми часам, и совместить завтрак с пятиминуткой, все разошлись. Я сам навел маломальский порядок, и налил уже неизвестно какую за вечер чашку кофе. На автомате закурил, затянувшись, заглянул в пачку – там сиротливо болталась последняя сигарета. Да, а ведь пачку открыл, когда пришел домой. Надо поумерить аппетит, а то скоро начну легкими плеваться. Одним глотком допив кофе, затушил недокуренную сигарету и выставив будильник на семь тридцать, отправился к Лене под бочок.