- Вот вы где Михаил Александрович, – ко мне подошел Максимов. – А я вас ищу.
- Зачем? – неожиданно буркнул я. Надеюсь получилось не очень грубо. Да что у меня с настроением?
- В смысле? – слегка опешил подполковник.
- Зачем вы меня ищите Евгений Яковлевич? – я заставил себя улыбнуться. Улыбка скорей всего получилась вымученной. Ну и пусть...
- Устали? – Максимов подвинул стул и сел рядом со мной. – Я понимаю. А вообще, я хотел поговорить.
- Не против.
- Вы оправдали наши надежды Михаил Александрович, – спокойно сказал офицер.
- Я рад. Выпьете? Нет, ну тогда я сам.
- Через два часа будет совещание, – осторожно предупредил подполковник. – С присутствием президентов. Вы должны будете озвучить предложения по Кимберли. Так что...
- Фон Бюлов озвучит. Он в курсе. Да и вы тоже. Хотя у него лучше получится.
- А давайте выпьем... – неожиданно согласился Максимов и набулькал в кружку из стоящей на столике бутылки. – За вас Михаил.
- Не надо за меня. Лучше помянем людей. Вы убивали когда-нибудь людей тысячами Евгений Яковлевич? Фактически, ни за что. Знаете, прениприятнейшее чувство потом образуется... – я замолчал, наконец поняв что меня мучает. Да, крови на моих руках хватает, но вот так... это, кажется, уже слишком.
- Нет, не убивал, – отрицательно качнул головой Максимов. – Но думаю, наверное, вам должно быть... – подполковник запнулся. – Даже не знаю что сказать...
- Не надо ничего говорить. Нормально, все нормально.
- Очень хочется надеяться, что эта война будет последней на долгое время.
- И не надейтесь.
Подполковник молча выпил и вопросительно посмотрел на меня.
- Все еще впереди. Через полтора десятка лет начнется такое, что нынешние сражения покажутся миру детским развлечением... – я заметил что Максимов очень серьезно воспринимает мои слова и на всякий случай добавил: – Это я кликушествую, Максим Яковлевич, не обращайте внимания. Лучше скажите, когда ваши партнеры начнут нам помогать. Кимберли, мы возможно еще и возьмем, но на этом везение и наши ресурсы закончатся окончательно. Кстати, как там дела в Натале, в частности под Ледисмитом?
- Пока не знаю, – пожал плечами Максимов. – Но завтра буду знать.
- Я знаю. Если не произойдет чуда, максимум через неделю осаду снимут, а потом... впрочем, пока не важно... – я заставил себя заткнуться. Хватит пророка из себя изображать. – Ну... еще по песярику? Так что там с помощью? Не хватит парочки блистательных побед и несколько тысяч британских трупов, для инициации желания вступить в игру?
- Извольте, – Максимов опять разлил коньяк. – А по поводу помощи? Нам уже помогают. Поверьте.
- Отчего же не поверить... – Я залпом выпил и почему-то не почувствовал вкуса. – Майкл Игл, он такой, очень доверчивый. Кстати, вы же хотели со мной о чем-то поговорить? О чем-то конкретном или в общем?
- Да так... – Подполковник улыбнулся. – Обо всем и ни о чем. И поздравить – вы совершили практически невозможное. Кстати, уже можете нам предъявлять счет.
- Возьму снарядами, патронами и взрывчаткой.
- Я серьезно, Михаил Александрович, – улыбка на лице Максимова немного угасла. Мне даже показалось что он огорчился. Или озадачился. Вот только чему?
- Если серьезно, то на эту тему мы поговорим немного позже. Скажем... после сегодняшнего совета.
- Можно и после. Встретимся у поместья. – Подполковник откланялся и ушел. С немного обескураженным лицом. Ну-ну...
Я докурил сигару, затем отправился к раненым, выделил по двадцать фунтов помощи семьям погибших, буде такие найдутся, вставил по случаю потерь грандиозного пистона командному составу, отдал еще кучу распоряжений, а потом долго отмокал в бочке с водой. Настроение так и не поднялось – город в одночасье превратившийся в громадный могильник... ну... сами понимаете... И вообще…
Махнул гребенкой по мокрым волосам, оправил френч, глянул в зеркало и остался доволен. Орел, ядрена вошь. Вот только угрюмый и дико усталый орел. Но это, так сказать издержки профессии, ничего не поделаешь. Да и вообще... короче, что-то меня грызет. Но вот никак не могу понять – что. Вроде все нормально... Может все слишком все гладко? Так не бывает. Или бывает? А вот хрен его знает. Даже не знаю что сказать. Ладно, пора идти, то есть ехать. Штаб расположился в небольшом поместье, примерно в десяти милях от расположения моего отряда. Вот еще один повод для беспокойства, подразделения растянуты, если что, попробуй организуй оборону. Я точно не смогу. Впрочем, этим занимается фон Бюлов, думаю справится.
Симон уже оседлал моего «Росинанта», я скормил ему горбушку хлеба посыпанного солью и вскочил в седло. С собой взял братьев Штурс – Огюста и Людвига, бывших австрийских улан из недавнего пополнения. Бравые вояки, отличной выучки, причем оба великолепные стрелки. Что самое важно – братцы отъявленные молчуны. Больше никого не привлекать не стал, не по чину большой свитой обзаводиться. Окинул взглядом расположение и тронул поводья.
По пути ломал голову над своим выступлением пред ясными очами президентов и бравых бурских генералов. Ох уж эти генералы. Чуть ли не легенды во плоти, непререкаемые авторитеты и при этом совершеннейшие профаны как полководцы. Нет, определенными талантами енералы, конечно же, обладают, но, скажем так... в области партизанской войны, но не более. И вообще, в истории их слишком идеализировали, все больше в этом убеждаюсь. А еще они обыкновенные люди, со всеми присущими человеческими слабостями и недостатками. Слабостями и недостатками. Причем единства среди них нет в помине. Де Вет, ненавидит Боту, Фронеманн на одну руку с Ботой мылит против Де Вета. Де ла Рей, вообще сам себе на уме и подозрительно относится ко всем. М-да... Так, о чем это я. Ага...
Для них я обыкновенный удачливый выскочка, тем более, не бур – а чужак, который еще долго не станет своим. Если вообще им станет. Значит что? Значит, в очень скором времени стоит ждать определенного противодействия, если не откровенных пакостей. Пока эта тенденция явно не просматривается, но расслабляться не стоит. Хотя, пока я им нужен, думаю, гадить они не решаться.
Скоро мы выехали за пределы расположения бурской армии и мерно потрусили по едва угадывающейся проселочной дороге. Совещание назначено на полночь, так что можно не спешить. Смеркалось, но темней от этого не становилось – в Южной Африке в это время года удивительно светлые ночи. Стало достаточно свежо, можно даже сказать – холодно. Оглушительно трещали цикады, где-то вдалеке скулили гиены. Еще та живность... Недавно видел как стайка этих пятнистых тварей нагнала прайд львов и нагло отобрала у них добытого буйвола. Африка она такая Африка...
- Капитан, нам на встречу кто-то едет... – неожиданно раздался голос Людвига.
Я уже и сам увидел группу всадников летящую наметом навстречу. И облегченно вздохнул, на британских кавалеристов они не были похожи. Судя по всему, товарищи из охраны президентов, Йоханнесбургская конная полиция, по пыльникам и шляпам видно. Да и откуда здесь бритты появятся? Хотя нет... надо бы поостеречься. Я вытащил Маузер из кобуры и взвел курок.
- Спокойно парни, но будьте наготове...
Головной всадник в группе кавалеристов приветственно замахал рукой, но разглядев направленное на себя оружие осадил коня в метрах десяти от меня. Его люди остановились там же, никто из них к винтовкам не прикасался.
- Я Роберт Стенекамп, – представился он дружелюбно улыбаясь. – Первый эскадрон Иоханесбургской конной полиции. Минхеер Игл, ну нельзя же так, в самом деле... – полицейский недовольно нахмурился. – Почему такое маленькое сопровождение? И не направляйте на нас винтовки – мы друзья.
- А в чем, собственно, дело? – я проигнорировал требование убрать оружие. – И не соблаговолите ли вы сообщить мне сегодняшний пароль?
- Нам поручили немедленно сопроводить вас в ставку. Есть информация, что на вас готовится покушение. – Стенекамп еще раз улыбнулся. – Пароль «Якобсдаль», отзыв «Вифлием» – это до полуночи, а затем «Кронстадт» и соответственно «Ватерберг». Ну как? Я вас убедил?
Очень интересно. Пароли правильные, этого самого Стенекампа я вспомнил, видел среди охраны Крюгера. Покушение, говоришь?
- Что за покушение? Чей именно вы выполняете приказ?
- Минхеер Игл... – досадливо повел роскошным усом полицейский. – Приказ отдал сам президент Стейн, господин Максимов в курсе. А что и как, вам сообщат в ставке. Я не уполномочен. Нам поставлен приказ сопроводить фельдкорнета Игла и не более того. И я выполню этот приказ, даже если придется вас связать.
- Не так то это легко, минхеер Стенекамп... – буркнул я ему и дал знак Огюсту и Людвигу убрать оружие. – Ладно, отправляемся.
- Давно бы так... – довольно кивнул полицейский. – Следуйте за мной.
Полицейские ловко перестроились охватив нас с флангов, а затем... затем...
- Твою же мать!!! – одновременно с грохотом револьверных выстрелов я увидел как братья вылетели с седел, вскинул Маузер, но сразу опустил его, так как уставился на полтора десятка стволов направленных на меня. Песец, приехали...
- Спокойно, минхеер Игл, спокойно... – добродушное лицо Стенекампа расплылось в хищной улыбке. – Не надо дергаться. Один из нас в любом случае успеет вас застрелить. Вам придется проехать с нами, кое-кто просто горит желанием побеседовать по душам с фельдкорнетом Иглом. Или как вас там...
Я его слушал и лихорадочно соображал как поступить. Сбежать сейчас не получится, подстрелят лошадь и возьмут тепленьким. Можно парочку – тройку уродов отправить на тот свет, вполне успею, но на этом история Михаила Орлова в девятнадцатом веке закончится. Вообще, закончится. Ну никак не получится сладить с пятнадцатью подготовленными бойцами. А они подготовлены, я такое сразу замечаю. А с другой стороны, меня еще не убили, и вроде как не собираются. Хотели бы, давно бы угробили. Значит нужен живым. Зачем? Возить в клетке и всем показывать? Или образцово-показательно прилюдно повесить? Твою же мать!!! Кто? Кому это надо? Понятно что бриттам, но кто меня сдал из буров? Неужто Максимов? Или сам Стейн? Не думал что все так закончится. Как угодно, но не так, по глупому. Ну что могу сказать – идиот в квадрате. Нет, в кубе!!! Ну кто мне мешал взять с собой взвод стрелков? А никто, только собственная дурость. Что, салабон, думал что Бога за бороду держишь? Получай по мордасам. Идиот, сам вляпался, да еще Огюста с Людвигом сгубил. Может все-таки рвануть?..
- Минхеер Игл, даже не задумывайтесь о побеге, – напомнил о себе Стенекамп. – Вы нам конечно нужны живым, но награда за мертвого тоже вполне впечатляющая. Так что... Будьте добры сдайте оружие и кто знает, возможно, со временем, мы окажемся на одной стороне. Спешивайтесь, спешивайтесь, я сказал...
Нет... не стал я прорываться, не стал забирать врагов с собой в могилу... Может потому что мне в эту самую могилу очень не хочется? Героически помирать непонятно за что... Нет уж, увольте.
В общем, оружие я отдал...

Глава 26
Наталь. Кимберли. 16 марта 1900 года. 06:00.

Итак, я в плену.
У кого? Я толком еще сам не понял. Ни одного британского военного за те три дня, в течении которых меня везли спеленатого как младенца в пролетке, я не видел. Английского языка тоже не слышал. Похитители переговаривались на африкаанс и на немецком. И еще черт знает на каком, мне совсем не знакомом.
Где? С этим немного понятней. Хотя последний день, я провел с мешком на голове, определится все же получилось. По обрывкам фраз, и некоторым другим признакам. Я скорее всего нахожусь в Кимберли, алмазной столице мира, городе в котором свил себе логово приснопамятный и увековеченный в истории Сесиль Родс*. В том самом городе, который собирался брать вместе с армией буров. Уже бы взял, но как сами понимаете, не сложилось. И канонады, что-то не слышно, видимо наступление без меня не состоялось. Что весьма символично и наводит на определенные мысли.

Сесиль Джон Родс (1853 – 1902) – английский и южноафриканский политический деятель, бизнесмен, строитель собственной всемирной империи, инициатор и главный идеолог английской колониальной экспансии в Южной Африке. К концу девятнадцатого века девяносто процентов алмазов в мире добывалось на приисках принадлежавших его компании «Де Бирс».

Мысли...
Я уже себе голову сломал...
Уроды...
Кто?!!
Ладно... данных пока маловато для анализа, а напраслину возводить не хочется. Скоро пойму. Убивать меня пока никто не собирается, даже наоборот, я в некотором охренении от такого плена. Ну сами посудите...
Дверь в импровизированную темницу скрипнула и на пороге возникли два охранника своими мордами и телосложением весьма схожие на злых английских бульдогов. Они окинули бдительными взглядами кабинет, в котором меня содержали, расступились и пропустили длинного голенастого мужика в ливрее. Сухого как вобла, с надменной аскетической мордой и идеальным проборчиком на жиденьких волосенках.
- Извольте принять утренний моцион, сэр... – мужик в свою очередь сделал шаг в сторону и пропустил миловидную негритяночку в переднике и кружевной наколке на курчавеньких волосах. Девчонка вкатила тележку и принялась сноровисто сервировать на столике английский завтрак. Не мифический, с овсянкой, а как положено: яичницу из четырех яиц, толстенные подрумяненные сардельки, фасоль, бекон, помидорчики и прочее. А... ну и хрустальный графин апельсинового сока.
Вторая, горничная, почти полная копия первой, внесла серебряный тазик, зеркало и стопку полотенец.
Сделав свое дело, девы мгновенно испарились и вместо них возник еще один мужичок – сей индивидуум ничего сервировать не стал, а вкатил вешалку на колесиках, с моей одеждой и бельишком, изъятым у Майкла Игла, то есть меня, вчера. Все вычищено и даже отглажено. Да, вчера раздели догола, вручив взамен новенький парчовый халат. Интересно, а дерринджер, мирно покоившийся в тайной поясной кобуре, на месте? При первоначальном обыске его не обнаружили, но воспользоваться пистолетиком я все равно не смог, болтался на дне телеги упакованный как селедка в банке. Ничего не понимаю...
- Сэр, у вас пятнадцать минут... – надменно проскрипел мужик и демонстративно достал из жилетного кармана большие часы на цепочке. Надзиратели просто промолчали, оставшись у дверей и пожирая меня подозрительными взглядами.
Сюрреализм какой-то, но ладно. По почкам дубинами не охаживают, уже хорошо. Это же кому я так нужен, неужто самому Родсу?
Поплескал в мордочку водичкой, поправил любезно предоставленными ножницами бороденку, оделся, попутно обнаружив что дерринджера и след простыл(Етить твою душу наперекосяк!!!), а затем взялся обстоятельно завтракать. Дело такое, сегодня кормят, а завтра на цепь посадят, так что надо основательно подзаправиться.

Что успешно и осуществил, набив пузо до отвала. Хотел, раскурить дорогущую сигару, из шкатулки в кабинете, но не дали. Охранники украсили мне руки архаическими наручниками, больше напоминающими кандалы, напялили на голову мешок и куда-то бережно придерживая потащили. Хотя, почему «куда-то», почти на сто процентов уверен, что на рандеву с заказчиком моего похищения.
Дорогу я естественно не видел, но пришлось долго подниматься по винтовой лестнице. Наконец пришли. Осторожный стук, шелест открываемой двери, пахнуло запахом дорогой кожи, кофе, табака и джина, колпак стянули с моей головушки и...
И никого... В библиотеке уставленной книжными шкафами, никого не было. Прямо передо мной стоит рабочий стол черного дерева, крытый зеленым сукном, в буквальном смысле заваленный бумагами, на котором в пепельнице дымится сигара и парит ароматным парком кофейная чашечка. Хозяин старомодного резного кресла с высокой спинкой, отсутствует. Зато присутствует громадный лохматый попугай, забавно вывернувший башку в кованной клетке и косящийся на нас мрачным взглядом. Молча. Что еще... Большие окна в стрельчатых рамах, прикрытые тяжелыми темно-зелеными бархатными портьерами, дубовый паркет, стенные панели, крытые потемневшей от времени кожей и африканские маски, с африканским же разнообразным дрекольем. Вроде все.
- Настоятельно прошу вас воздержаться от резких движений, сэр... – просипел левый охранник с отчаянным ирландским акцентом.
- Иначе мы будем вынуждены застрелить вас, сэр... – баском добавил правый, явив себя типичным уроженцем рабочих кварталов Лондона и красноречиво погладил Веблей в отрытой кобуре. – Рекомендую вам вести себя почтительно и обстоятельно отвечать на вопросы...
Что он мне еще там рекомендует, я недослышал, так как послышался звук быстрых шагов и из-за книжных шагов появился... появился...
- Вот оно что, Михалыч... – буркнул я себе под нос, не сумев сдержать эмоции.
Невысокий рост, плотное телосложение, длиннополый сюртук застегнутый на все пуговицы, воротничок распирает могучая шея, мордастая, брылястая красная рожа, рожа человека не упускающего возможности хорошо наподдать. Это он, это он – ленинградский почтальон... Тьфу ты, мать твою... Сесиль Джон Родс, ошибиться невозможно, фотографий сего индивидуума в истории сохранилось предостаточно. Премьер-министр Капской колонии, основатель Британской Южноафриканской компании, алмазный магнат и прочая и прочая. А я вообще-то планировал тебя, «догогой дгуг», в плен брать и использовать по полной, а видишь как оно получилось...
Родс остановился напротив меня и стал молча пристально рассматривать. Так продолжалось не менее минуты, после чего он согласно сам себе кивнул и указал мне рукой на кресло напротив своего рабочего стола. Дернувшихся было охранников, небрежным движением руки отправил к дверям.
- Кто? – был первый вопрос Родса. Он сидел откинувшись на спинку кресла и пронзал меня тяжелым взглядом. – Рокфеллеры? Морганы? Дюпоны? Ватикан? Кто? Какая цель? Впрочем... – магнат зло переломил карандаш. – Откуда вам знать...
Я помедлил с ответом. А что скажешь? Откуда мне знать, черт побери, на кого я работаю? Могу лишь догадываться, что на врагов империи Ротшильдов. А кто они, я даже не могу представить, так как в этой области истории совсем не силен.