-Как говорил Конфуций – прыгай быстро, и останешься жив. – Отбросив винтовку и залетая на соседнее дерево рядом с сосной Шейлы, пробурчал я. – Ох-ох, твою же мать!
Ревущий разъяренный медведь ростом в холке с меня, встав на задние лапы становится больше пяти метров ростом. А лапой достанет еще выше. Вот и сейчас подо мной страшный удар лапы обломил толстую ветвь. Дерево вздрогнуло, а от медвежьего рева с него чуть иголки не осыпались, да и я с Шейлой едва не брякнулись. Девушка, похоже, уже охрипла от постоянного, на грани возможностей, крика.
-Бах, бах, бах. – Пули из моего длинного револьвера рвали морду гиганта, но похоже, его этим не остановить. Хотя, я так думаю, что ему не привыкать к таким ударам, в этих местах огромные медведи не редкость. И они ребята совершенно не мирные, постоянно промеж собой дерутся. Эти мягкие свинцовые пули просто рвут мышцы и шкуру, но никак не пробивают толстенный череп. А по глазам никак попасть не могу. Нет, медведь сидит на жопе и трясет башкой, орет, но вот снова кидается на дерево.
От сильнейшего удара сосна едва не свалилась, я выронил перезаряжаемый револьвер, и вцепился в ствол. Медведь подпрыгнул, и попытался достать меня лапой, но ему не хвалило полметра, не больше.
- Есть! вспомнил! – Я выдернул из-за пазухи диринджер, в стволах которого лежали патроны с бронзовыми пулями. Переломив пистолетик, я вытащил патроны, а саму крохотную стрелялку просто кинул в медведя. Чего он, впрочем, и не заметил.
-Бах! Бах! – мой короткоствольный тейлорс плюнул в морду шатуна парой горячих пуль, заставиви того снова отступиться. А я поспешно вытряхнул из барабана револьвера пару горячих гильз, и вставил на их место патроны с бронзой. Звонко прокрутился барабан, шелкнул курок, вставаяя на боевой взвод. – Бах!
Огромный, злющий медведь просто лег у сосны, пару раз дернув лапами. И затих.