Глава 4.

Обыскав весь флаер, Ленка наконец-то нашла под сиденьем заднего дивана мощный морской бинокль и толстую книгу – инструкцию к этому раритетному пепелацу и села его изучать.
- О-о-о-о-о-о-о-ой! – вдруг взвизгнула Ленка, опершись на джойстик управления, и флаер резко взлетел на пять метров над водой.
Девушка включила эхолот и на экране показалась тень большой рыбы, ходящей кругами под флаером. Очень большой твари. Один ее глаз, показавшийся в окне аппарата, был размером в половину стекла. Ленку все еще потряхивало от внезапно пережитого ужаса, когда она поиграла с этим холодным глазом в гляделки.
Глубины здесь эхолот показал больше километра, так что ««хрен тут сориентируешься по рельефу дна»», - прикинула Ленка, и, повесив бинокль на шею, откинула люк на крыше. На всякий случай уселась на люке, свесив ноги в салон. Вдруг эта рыба еще высоко прыгать умеет? А так хоть какой-то шанс да есть вовремя сдернуть от нее вниз в такую надежную и уютную кабину флаера.
Солнце только-только собиралось восходить, хотя уже заметно посветлело. Волнение слабое. Горизонт со всех сторон ровный, в мощном бинокле не видно ни точки, ни тучки. Жуть… Особо, как подумаешь, какое там чудо-юдо внизу плавает. Голодное… Ленка непроизвольно передернула плечами от омерзения.
Девушка спрыгнула в салон, на всякий случай захлопнула за собой люк и стала колдовать с бортовым компьютером, поминутно сверяясь с мануалом.
- Мдя… - произнесла она задумчиво через пять минут. – Любые механизмы и аппараты работают намного лучше, если их заранее включать. Константа. Аксиома. И эта… как ее… Максима. Вот… А я самонадеянная дура.
От нулевого меридиана, который на электронной карте Геи отсчитывался от старого космопорта, слава Бездне, маршрутизатор оставил замысловатый след ее анабасиса в памяти компа. Зная пройденное расстояние под водой, точку вхождения флаера в воду и место старого космопорта на карте уже можно было определиться и без глобального позиционирования со спутников. Дав задание компу отследить пеленг радиопередач из Лиса, Зурбагана и маяка космопорта Ленка наконец-то определилась с координатами своего местонахождения. Плюс-минус лапоть… Правда лапоть этот был размером в пятнадцать миль. Впрочем, это уже не критично. Критичным было то, что топлива осталось очень мало. От слова совсем.
Самой близкой землей от нее располагался мизерный архипелаг Бароха из двух вулканических островков. Всего в ста двадцати милях на юго-запад-запад. На востоке космопорт, но ей туда не надо. До всего остального дотянуть ей просто не хватит энергии топливного элемента. Впрочем, до космопорта его тоже не хватит. Никакого выбора ей судьба не оставила.
Матюкнувшись по-матросски, Ленка ввела автопилоту свое предполагаемое местонахождение и точные координаты островов Бароха и дала задание рассчитать до них самый экономичный ход. Очень ей не хотелось зависнуть в считанных километрах от цели. Даже не зависнуть – на антиграв также не останется энергии, а плюхнуться на воду и отдаться на волю волн, как в старинной – еще с Земли, сказке про принца в бочке. Ленка вдруг вспомнила, как в детстве она в этой сказке всегда жалела белочку, которой вместо вкусных орехов приходилось грызть несъедобные изумруды.
Некоторое время флаер просто стоял на месте, потом слегка вздрогнул, развернулся и почапал с черепашьей скоростью в двадцать два узла на юго-запад-запад, поднявшись над волнами на пятнадцать метров, где ветер оказался попутный. Расчет автопилота показывал, что до центра ближайшего острова флаер дойдет на последних молекулах топлива.
Времени впереди образовалось вагон и маленькая тележка. Ленка не нашла ничего лучшего чем придумать себе замысловатый завтрак. Встроенного между передними сидениями молекулярного автокулинара включать не стала по причине острой экономии энергии на борту. А из того съестного что она прихватила с собой утром еще на розовом флаере особо фантазией не разгуляешься. Но время гарантированно убьешь.
Впереди целых пять часов неторопливого полета. Самое время заняться самообразованием и освоением новой техники. С этой мыслью она и устроилась с бутербродом в правой руке и толстой книгой в левой. Унывать было не в ее характере.


Сергей Туровский сидел в полицейском участке старого космопорта, и пятый раз рассказывал в подробностях уже пятому по счету чиновнику, как он возил Оливию Ковалеву на Принцевы острова. И каждый раз чиновник его допрашивающий был выше рангом. Этот вообще в одет штатское, но судя по тому, как вокруг него все тут бегают на цырлах, шишка он немаленькая.
Таксист совсем не понимал, что именно нужно полиции и в чем вообще могла провиниться эта красивая девушка. Хотя если вспомнить как заполошно она бежала на острове Феба из того дома к его флаеру, то можно подумать… много чего можно подумать, однако это будет уже не показания а сплетня. Поэтому он не стал полиции говорить, что отвез Оливию к себе домой во флигель, а только сказал, что доставил ее в Зурбаган. И указал место, где высаживал ее, когда она поехала выбивать себе пенсию. А то, что эти два события случились с промежутком в два месяца...
Он сам не знал, почему так поступил, но решил не сдавать полицаям свою постоялицу. Просто посчитал, что так будет правильно.
Допрос прервал полицейский лейтенант с повязкой дежурного. Он что-то тихо нашептал на ухо штатскому и передал ему какие-то бумаги. Штатский ничего в ответ не произнес и отправил дежурного офицера обратно просто жестом.
- Подпишите протокол и можете быть свободным, - сказал штатский и подвинул по столешнице листок к Сергею.
Сергей бегло проглядев такой насквозь знакомый по прошлым допросам текст, размашисто его подписал.
Штатский положил принесенные бумаги в папку.
Встав, чтобы уйти Сергей заметил в открытой папке цветную фотографию Оливии в форме космолетчика с орденом на шейной ленте. ««Три галуна на рукаве, - прикинул в уме таксист. – Капитан-лейтенант. Не хухры-мухры. В чем же девочка ты так провинилась, что тебя во всепланетный розыск объявили? Или ты тоже из их разведки как покойный Дюбель, которого ты хоронила? И на вас отрыли сезон охоты?»».
Когда таксист вышел из кабинета, то полицейский чиновник аккуратно собрал со стола все бумаги и фотографии в папку. Написал на отдельном листе свое заключение и отравил его туда же. Закрыл папку и дописал на обложке ««дело закрыто»» поставил дату и расписался.
Нажал звонок и отдал закрытую папку дежурному офицеру, который, казалось, ждал вызова за дверью, так быстро он появился.
- Прошить, пронумеровать и в архив, - приказал штатский, отдавая ему папку.- Электронных копий не оставлять. Нечего засорять поисковую систему такой ерундой.


Император, в парадном мундире наводя на себя последний лоск, выговаривал секретарю отражающемуся в зеркале.
- Что так и не определили кто еще поставил два ««жучка»» в ее флаер?
Секретарь только руками развел.
- Простите, ваше величество, но принцесса Елена очень непоседлива и такое могло произойти в любом месте, где она находилась без наблюдения и охраны. От охраны она категорически отказалась сама. А вопрос о постоянном наблюдении за ней допрежь вами не ставился так категорично.
- Ну не могу же именно я быть неправым, - утрировано спросил монарх. – Я царь или не царь?
- Кого прикажете назначить неправым, ваше величество? – поклонился секретарь, пряча ехидную улыбку.
- Я думаю… - взялся император пальцами за подбородок и повертел лицом в зеркале, оставшись удовлетворенным увиденным зрелищем. – Думаю, что у нас начальник дворцовой полиции и министр двора слишком давно сидят без видимых монарших поощрений. Пора их деятельности придать необходимое ускорение. Пора… Пошли… Серпентарий ждет. Не стоит забывать древнюю мудрость о том, что точность – вежливость королей.
Император выдвинулся к высоким дверям. За ним засеменил секретарь с вечной папкой под мышкой.
Обе створки высокий белых с золотом дверей распахнулись одновременно и громкий голос церемониймейстера возвестил.
- Дамы и господа, император Вселенной, царь Геи и окрестных миров, его императорское величество Артур Девятый!


Оливия перебирала фотографии, которые у нее навалом хранились в коробке – все как-то недосуг ей было обзавестись нормальным альбомом, а пластиковые карманы в пестрых обложках, что продаются в любом космопорту, ее раздражали. Да и не так много было у нее таких больших парадных фото, которые принято вешать в рамках на лестнице, ведущей на второй этаж. Вообще-то она собралась просто перетряхнуть свои вещи и развесить их по шкафам, а затормозилась на фотографиях и прочих галоносителях. И за этим занятием не заметила, как пролетели два часа. Впрочем, что такое два часа на острове где все делается ««завтра»»?
После награждения они всем экипажем первым делом посетили дорогое ателье, в котором старик-фотограф с древним цифровым аппаратом долго ставил им мизансцену, пока не удовлетворившись, сделал единственный снимок - очень удачный, по мнению Оливии. Потом каждый по отдельности у него же увековечивал свой орден на шее.
А вот ее парадные фото после выпуска и после присвоения каждого класса, правая рука слегка выдвинута вперед, чтобы хорошо были видны галуны на рукаве. В форме ее часто путали с офицером космофлота и ей это льстило.
Еще одна коллективная фотография экипажа после награждения их почетным знаком ««Далькосмоса»» – ««100 000 парсеков»».
Профессия космического дальнобойщика на Гее считалась героической, хотя, что есть героического в простой перевозке грузов. Это же не исследования новых миров и не защита своей части космоса от чужаков. Может все это, потому что Гея слишком далеко крутилась от других цивилизованных миров? Так далеко, что без прокола подпространства не долететь и за целую жизнь.
И вот стопка больших листов цветного картона закончилась и осталась всего одна картинка там, где Оливия с Ионой в старом коспорорте после приземления. Невольно по щеке девушки пробежала слеза. Хотя и прошло два месяца с его похорон, и внешне она вроде бы успокоилась, сердечная рана не желала затягиваться.
Очень ярко вспомнилось, как она первый раз увидела Иону.

Очень ярко вспомнилось, как она первый раз увидела Иону…
Предпоследний рейс Оливии вообще вышел какой-то странный.
Для начала их космический буксир – совсем еще не старый аппарат поставили на длительный ремонт.
Так что, выйдя из отпуска, экипаж вместо дальнего космоса ждала переподготовка на противометеоритного артиллериста дополнительной орудийной башни (носовой башней управлял искин на автомате). Странные несколько занятия, на которых, как сказали в качестве психологической разгрузки, их научили стрелять по догоняющим кораблям. На тренажере естественно. Отмазка преподавателя – приглашенного военного астронавта, была несколько странной – типа, от пиратов отбиваться пригодится. Ага… Где они и где пираты? По тем трассам, которые они освоили, пиратов лет двести никто не видел. И вообще космическое пиратство это из области фантастики. Встречается только у плохих режиссеров галовидения для напряжения сюжета. А так… по жизни… кто будет заниматься делом, которое насквозь убыточно? Тем более они не готовый топливный элемент возят, а минерал, поставщики которого всем известны наизусть, да и переработчиков по пальцам одной руки пересчитать можно.
И что совсем стало неожиданностью, по боевому расписанию основным кормовым артиллеристом назначили Оливию. Правда с бонусами в виде третьего галуна на рукав, повышения классности и прибавки к жалованию. Но учили всех.
Плюс к этому прошли дополнительный курс по автронавигации. Даже Оливия. Хотя казалось бы стюардессе это зачем?
Искин им тоже поставили новый и к нему приходилось привыкать. На то он и интеллект, хоть и искусственный, что у каждого свои личностные замашки. Что примиряло, так это быстродействие нового ««мозга»» корабля и то, что он мог одновременно решать несколько сложных задач, отвлекаясь попутно на простые запросы. Воистину прогресс не стоит на месте. Но все равно старого, привычного искина по кличке ««Дедушка»» было жалко. Тот давно воспринимался как член семьи.
Приняли на орбите обычные два десятка контейнеров с минералом.
Привычно скинули четыре из них на Троаде, где было приказано ждать дополнительных инструкций.
Три дня колбасились в гостевой зоне станции, вопреки обычаю, не проводить на Троаде времени большего, чем нужно. Чуть не потеряли второго навигатора впавшего в игровую зависимость от ««однорукого бандита»» в казино. Все разменяли немного фишек на проигрыш – казино все же развлечение, а не источник дохода для нормальных людей. Но тому со второй попытки высыпалась такая куча звенящего выигрыша, что он не только его весь просадил, но еще бегал менять деньги на фишки, пока не остался совсем пустой.
С горящими глазами подскочил к остальному экипажу в баре и потребовал (не попросил, а именно потребовал) дать ему еще денег на фишки. Хоть в счет зарплаты.
Парня срочно надо было спасать. Конфликтовать с ним не стали. Обнадежили.
- Ща,.. давай выпьем и вместе пойдем.
И накачали того зверским коктейлем до потери ориентации. В своем измененном состоянии он бы и керосин выпил, так и не заметив что пьет. После чего, уверяя, что идут в игровой зал оттащили навигатора на корабль и дали еще снотворного и уложили в каюте, подключив к медблоку искина.
А тут и задание подоспело с попутным кораблем. Адрес нового грузополучателя выдали. И еще какие-то бумаги капитану в закрытом портфеле.
Так что и лишней минуты на Троаде они не провели – боялись за навигатора, хотя сдавать его начальству не стали. Зачем? Спишут парня ««на землю»», а принимать нового мужика в устоявшуюся семью экипажа проблематично. Да и откровенно боязно, причем всем, не только Оливии. Тут вообще не угадаешь… могли и весь экипаж ««на землю»» списать. А кому это надо практически перед пенсией?
Все в этом рейсе было не так как всегда. Радовал Оливию только новый интерьер кают.





……………………………………..