33

– Поедешь в Брикстоун, – обрадовал меня шериф и прижал перстнем сургучную печать на конверте. Посмотрел на моё очень удивлённое лицо и развёл руками. – Извини, Алекс, но кроме тебя и отправить некого. Сам бы съездил, но видишь, какие здесь дела закручиваются? Времени всё меньше и меньше. Не переживай – вернёшься следующим пароходом и если ничего не случится, то как раз успеешь... К началу праздника.
Брэдли немного помолчал, устало провёл рукой по лицу и продолжил:
– Найдёшь Роджера Темпеста. Он служит старшим помощником шерифа, так что любой прохожий подскажет, как его найти. Лет сорока, невысок ростом, но крепкий. Только волосы совсем седые. На левой руке не хватает мизинца. Вот здесь, – он показал на запястье, – шрам. В общем, не ошибёшься. Он один такой среди тамошних законников. Все остальные... – он поморщился и даже рукой махнул. – Ладно, это не важно.
– Понял...
– Покажешь эту вещицу, – шериф вытащил из жилетного кармана часы и снял один из брелоков – сильно изувеченную монету. Выложил её на стол и кивнул. – Передашь Роджеру мой сердечный привет. Запомни, чёрт побери! Не какой-нибудь там «дружеский», а именно сердечный! Всё остальное написано в письме. Темпест не дурак и никогда им не был. Он не станет зевать, пока у него под носом орудуют приятели Фоули. Всё, Талицкий, ступай домой за вещами, а я подготовлю проездные документы. Встретимся на пристани.
– Да, сэр!
Вот такие у нас тут дела, дамы и господа. Я даже ошалел немного от такой скорости. Ну и кто там упоминал «неторопливые» времена? Как бы не так! За последний час столько новостей, что голова идёт кругом.
Помощник капитана, Томас Фостер, остался в Ривертауне. Парню стало хуже – тошнило и даже лихорадило. Вызвали доктора, и пока он осматривал больного, Брэдли прогулялся на пристань и поговорил с капитаном парохода. Не знаю, о чём они болтали, но всё прошло без проблем. Как я понял, информация, которую мы вытрясли, важна не только для Ривертауна, поэтому шериф и написал письмо для своего старого приятеля.
Ещё неделю назад я был бы чертовски рад прогуляться по реке, но время... Время сейчас неподходящее. Возникло противное чувство, что парни остаются драться, а я убегаю. Умом понимал, что в этот мир попал не бандитов отстреливать, а спасать своего брата, но и Стив с Марком, как ни крути, уже не чужие!
Чёрт... Голова кругом.
Хотел взять рюкзак, но миссис Грегори, узнав о моей поездке, только головой покачала. Ушла в комнату и принесла потрёпанный, но ещё крепкий кожаный саквояж, похожий на докторский чемоданчик, но больше размером. По идее, она права. Вещей у меня мало, да и откуда им взяться, этим вещам? Пара белья, запасные портянки, табак, трубка, бритвенные принадлежности и коробка патронов для револьвера. Ложка, нож и кружка для кофе.
Кстати, насчёт этой монеты в пять марок, которую мне передал Брэдли. Дело в том, что она была изувечена не просто так, а пулей. Интересно было бы узнать эту историю, но кто же мне расскажет? Повертел в руках и убрал в потайной карман на поясе. Сдаётся мне, леди и джентльмены, что этот кусочек серебра лучше не терять.
– Алекс, вы должны выпить чашку кофе перед уходом! – строго заявила хозяйка, пока я упаковывал вещи.
– Что вы, миссис Грегори...
– Даже не спорьте!
Кроме кофе, мне вручили внушительный бумажный свёрток с бутербродами, чтобы не отощал за неделю. Попрощался и отправился в сторону пристани. Шёл, курил, раздумывал. Нет, ничего серьёзного в голову не приходило. Мысли были насквозь шкурные. Такие шкурные, что даже улыбнулся. Сижу в этом мире уже достаточно долго, а скарбом, если не считать пошитого Розенталем костюма и трофейного револьвера, не обзавёлся.
Даже лошади, кроме служебной, и то нет. Какой-то я неправильный попаданец. Другие, окажись на моём месте, уже бы и домик какой-нибудь присмотрели, и арсенал обновили и своё дело открыли. Бар, гостиницу или, на худой конец, магазинчик из разряда «Любой товар за десять центов!». Жил бы себе и не тужил. Со временем оброс бы жирком и прищурившись, с вальяжной ленцой во взгляде наблюдал бы за горожанами, дефилирующими по улицам Ривертауна. Над городом разнёсся протяжный пороходный гудок, а это значит, что остался один час. Успею дойти, переговорить с Брэдли и занять каюту.
Шериф неторопливо прохаживался по пристани, вежливо отвечая на приветствия гуляющих горожан. Когда я подходил, он как раз раскланивался с какой-то почтенной матроной в цветастой шляпке. Приподнял шляпу, а потом остановился и достал из кармана часы. Собрался нахмуриться, но заметил меня.
– Я уже здесь, Марк.
– Наконец-то! – буркнул он и передал мне лист плотной бумаги. – Это командировочное предписание. Вот деньги на поездку и на возможные расходы. Сильно не гуляй и береги карманы. В Брикстоуне пропасть карманников! И убери значок с груди. По нашим правилам, если ты приезжаешь в другой город, то обязан носить значок на поясе, по правую сторону от пряжки. С капитаном я договорился, он предоставит каюту согласно нашего статуса. Что ещё... Постарайся никому и ничего не ломать, но если придётся стрелять, то стреляй первым! Всё, нечего время терять! Ступай и не позорь там старого дядю Брэдли. Ты меня понял?
– Понял.
– Не слышу?!
– Да, сэр!
О пароходе много рассказывать не буду, разве что вам будет интересно осмотреть каюту, выделенную для меня капитаном. Одноместная, размером с привычное для нашего мира железнодорожное купе. Койка, вычурный столик и удобное полукресло. Бронзовый, до блеска начищенный рукомойник и маленькое зеркало в резной раме. В общем, второй класс. Как мне и положено «по статусу».
Стюард, русоволосый паренёк лет пятнадцати, показал каюту, предъявил несколько рундучков и даже приоткрыл иллюминатор. После чего замер у входа в ожидании чаевых. Получив десять центов, он улыбнулся и предложил доставить из буфета чашку кофе и какие-нибудь лёгкие закуски, «как только мы отвалим от берега, сэр!». Я препочёл горячую воду для бритья. Не успел побриться перед уходом. Парень с готовностью кивнул, покосился на подсыхающий рубец на щеке и исчез.
Разложил вещи, поглазел в окно и уже собрался выйти на палубу, как заявился стюард с кувшином горячей воды. Бойкий молодой человек... Перекур пришлось отложить и заняться бритьём. Да, морду мне покоцало. Ничего серьёзного, но шрам останется. Ладно, это мелочи. Шрамы ведь украшают мужчину, не так ли?
Как вы уже знаете, расстояние между нашими городами около пятисот километров, но река здесь извилистая, и несмотря на благоприятное течение дорога занимает больше двух суток, с учетом одной остановки в какой-то глухой деревушке на полпути к Брикстоуну.
Гулять по палубе не хотелось, а общаться с капитаном и вовсе желания не возникало. Завалился на койку и закурил. Если ничего плохого не случится, то надо будет наведаться в гостиницу, о которой упомянул мой неизвестный корреспондент. Тот самый Смок Беллью.
Спустя сутки мы добрались до деревушки. Деревянная пристань, заставленная бочками и какими-то корзинами. Пароход стоял около часа, и многие пассажиры спустились на берег, чтобы немного пройтись и размяться.
Рядом с пристанью бродило несколько торговцев с деревянными лотками, заполненными бесхитростным товаром «для проезжающих». Табак, дрянные сигары, помятые упаковки спичек, пресные, слегка подгорелые лепёшки и несколько иссохшихся ломтей вяленого мяса, которыми не соблазнится даже самый голодный пёс. Тем не менее, покупатели находились. Неподалёку от них стояло несколько женщин, предлагавших копчёную рыбу. Подумал и взял парочку. За две приличных рыбины отдал тридцать пять центов. А запах какой! Просто слюни рекой. Ещё бы свежего хлеба, так и вовсе ничего лучшего желать не приходится. Ну и кружку пива, разумеется, но это и в буфете можно купить.
Я обвёл взглядом пристань и вдруг заметил старика. Привычная для этих мест, хоть и довольно потрёпанная одежда. Тёплая рубашка с истёртым воротничком, поношенный и засаленный сюртук. Длинные седые волосы и роскошная борода. Морщинистое, тёмное от загара, лицо.
Глаза... Как два бездонных омута. В них было всё – спокойствие и отрешенность, а может и некая толика безумия. На какой-то момент старик сосредоточил внимание на пароходе, улыбнулся каким-то мыслям и его взгляд просветлел. Мелькнул неподражаемый восторг ребенка, увидевшего яркую игрушку. Увы, он тут-же погас. Его глаза сиротели и наливались какой-то чёрнотой, замешанной на доброй порции безумия. Даже руки обвисли. Он теребил подол сюртука и по-птичьи наклонял седую голову, будто прислушивался к неведомым голосам. Мимо пробегал стюард с корзиной.
– Погоди, парень... – я поймал его за рукав.
– Да, мистер Талицкий!
– Ты не знаешь, кто это?
– Вот этот старик? Как мне же не знать, сэр! Я хожу по реке уже второй год! Это, можно сказать, местная достопримечательность! Когда-то он был кузнецом, но, видимо, помешался и часто говорит о каких-то совершенно непонятных вещах. Здешние жители помнят его прежние заслуги и никому не позволяют обижать.
– Ладно, ступай, – отмахнулся я, не отрывая взгляда от старого, но крепкого мужчины. Вы спросите, что привлекло моё внимание? На его груди висел Георгиевский крест. Не знаю, что меня толкнуло, но я подошёл к нему и заговорил.
– Добрый день. Меня зовут Александр Талицкий!
Он, услышав русскую речь, будто очнулся и даже выпрямился. Несколько секунд молча смотрел на меня и только голова немного подрагивала. Пожевал губами, кивнул и ответил.
– Знавал я одного Талицкого на Кавказе. Хороший был офицер. Не ваш ли батюшка?
– Нет... – у меня даже дыхание перехватило, и в горле встал ком. – К сожалению, нет.
– Жаль, – голос скрипучий, но ещё сильный. – Лихим воякой был. Да...
– Вы... Вы воевали на Кавказе?
– Известное дело, – он опять пожевал губами. – Григорий Сидоренко! Екатеринославский драгунский полк! Награждён Георгиевским крестом третьей степени за отличие против польских мятежников.
– Польских?!
– Так точно! В одна тысяча восемьсот шестьдесят третьем году.
– Как же так... – начал я, но вдруг позади меня раздался очень сварливый женский голос. Обернулся и увидел пожилую женщину, которая упёрла руки в бока и смотрела на меня с откровенной неприязнью.
– Что вам угодно, мистер?!
– Нет, ничего. Я просто решил поговорить с этим человеком.
– Нечего с ним разговаривать! Много вас тут, разных... – отмахнулась она и взяла старика под руку. Он как-то сразу сник и послушно повернулся в сторону деревни. – Пойдёмте, Грэг, я приготовила вам ужин.
– Простите, мэм! Вы давно знаете этого человека?
– С детства! Он был одним из основателей нашей деревушки. Если вы, мистер...
– Простите, вы русская? – спросил я. Она обвела меня взглядом, заметила значок на поясе и немного смягчилась.
– Нет, сэр. Меня зовут Мэри Гриффитс.