-И это, Вась, - Роман неожиданно серьезно поглядел в заднее зеркало на сине-желто-зеленую физиономию Котовчихина. – Ты не поленись, напиши, кто тебя оставил, имена-явки-пароли.
-Так у меня уже шериф это выпытал, когда я сидел в околотке, - удивился Василий.
-А, ну тогда ладно, - успокоено кивнул Роман, и вытащил из-под сидения новую бутылку с лимонадом.- Кто-нибудь хочет?
Между тем, в магазине, Ленька выложил пачку марихуаны на прилавок. Серьезный дядька в нарукавниках открыл ее, понюхал, растер пару листочков в пальцах.
-Сорок экю за пачку, - наконец заключил он.
- Давайте так, я вам четыре пачки марихуаны за четыре сотни демидовских сорок пятого калибра? – Ленька углядел среди товаров на полках то, что его здорово заинтересовало. А именно знакомые упаковки с шестеренкой, пронзенной мечом.
- Годится, - хозяин магазина, а это был именно он, если судить по бейджику, принял от Леонида оставшиеся три пачки с травкой, взвесил их, проверил, открыв каждую пачку, и вытащил из-под прилавка ящик с патронами. – Держи. Одна, две, три, четыре… - на стекло прилавка легло восемь упаковок по полсотни патронов.
Леонид открыл одну, и вытащил пару патронов. В отличие от автоматных, гильзы были латунные, яркие. Пуля полуоболочечная, свинцовая.
-Хорошие патроны, лучше чем тульские, из того мира, - продавец спокойно складывал марихуану в выдвижной ящик прилавка. – Лаком патронник не засоряет. Только порох самый простой, вискозный. Зато хранится годами.
- Хорошо. Всего доброго, - кивнув, Ленька сложил патроны в тот самый пакет, в котором принес анашу, и пошел к двери.
- Пока, - хозяин магазина потерял интерес к клиенту, и, повернувшись к приемнику, увеличил громкость. Откуда-то шла трансляция бейсбольного матча.
Через час Леонид и Василий заехали на Ленькиной «ящерке» на автостоянку, где стоял увечный джип. Поговорили с владельцем, тот ненадолго зашел под навес, поковырялся в груде железа, сваленного возле верстака, и приволок небольшую сцепку-трапецию.
-Вот, японская! – лысый как колено мистер Якобс попытался примерить ее к помятому бамперу Ромкиного УАЗа, но безуспешно. – Ничего, толстой стальной проволокой прикрутишь. Полсотни экю за эту железяку.
- Мужик, ты чего? – Леонид, морщась, нагнулся и ткнул пальцем в сварной шов на сцепке. – Погляди, как варено. И профиль не хромирован, а просто крашен, обычная китайская подделка. – Двадцатка, и с тебя проволока.
-Тридцать, - мужик уткнул руки в бока. – И ни цента меньше, профиль толстый, и проварено хорошо. Еще вашим внукам служить будет. И, так и быть, проволока с меня.
-Соглашайся, - Ленька повернулся к Котовчихину, и тот вытащил из кармана деньги. Тем временем хозяин стоянки приволок откуда-то целый моток ржавой, но вполне нормальной проволоки, толщиной примерно четыре миллиметра. Открутил метра три, и откусил две половинки, разделив примерно пополам этот кусок. Протянул куски проволки Василию, и утащил моток обратно.
-Блин, а я думал моток зажать, - Ленька огорченно вздохнул. – Мы то, длину проволоки не обговаривали. Стреляный воробей этот Якобс. Цепляй давай, Вась. И очень хорошо, что у тебя фаркоп стоит на уазике, не придется покупать. Ни у Самвела, ни у Романа то на машинах фаркопов нет.
-Лень, а ты уверен, что твоя машина нормально потащит такую гроздь? – Василий с недоверием поглядел на Ленькин вездеход.
- Вась, это же зверь, а не машина! В нее две тонны нагрузи, и она еще прицеп с двумя тоннами потащит, армейский агрегат!- Леонид, вздымая небольшие облачка пыли при каждом шаге, подошел и с любовью погладил борт своего трофея. – А у меня и «ящерка» почти пустая, и в прицепе практически ничего. Так что твой УАЗ и мой прицеп меньше положенного килограмм на пятьсот будет. Единственно, длинная хрень выходит. Но ничего, мы торопиться особо не будем, тут сто пятьдесят километров до общины меннонитов, и примерно столько же до Аламо. Знаешь, ты давай, меня не подведи. Я с ребятами полгода вместе проработал, если бы не этот бандюк, и эту зиму оттарабанили бы вместе. А тут приходится на больничном сидеть, хорошо, что оплачененном.
-Лень, я тоже парень с рабочей окраины, тоже всю жизнь вкалывал. С пятнадцати лет, считай, - Василий закрепил сцепку на фаркопе «перенти», и проверил надежность. – Не подведу, не переживай. И это, я твой должник.
-Перестань! – Ленька махнул рукой. – Мы все из нашей компании парни с рабочих окраин, должны помогать друг другу. Поехали, заправимся, и отдохнем. Завтра в путь.

- Вась, это же зверь, а не машина! В нее две тонны нагрузи, и она еще прицеп с двумя тоннами потащит, армейский агрегат! - Леонид, вздымая небольшие облачка пыли при каждом шаге, подошел и с любовью погладил борт своего трофея. – А у меня и «ящерка» почти пустая, и в прицепе практически ничего. Так что твой УАЗ и мой прицеп меньше положенного килограмм на пятьсот будет. Единственно, длинная хрень выходит. Но ничего, мы торопиться особо не будем, тут около трехсот километров до общины меннонитов, и примерно семьсот оттоль до Аламо. Знаешь, ты давай, меня не подведи. Я с ребятами полгода вместе проработал, если бы не этот бандюк, и эту зиму оттарабанили бы вместе. И бабах, перестрелка, после чего приходится на больничном сидеть, хорошо, что оплачененном.
-Лень, я тоже парень с рабочей окраины, тоже всю жизнь вкалывал. С пятнадцати лет, считай, - Василий закрепил сцепку на фаркопе «перенти», и проверил надежность. – Не подведу, не переживай. И это, я твой должник.
-Перестань! – Ленька махнул рукой. – Мы все из нашей компании парни с рабочих окраин, должны помогать друг другу. Поехали, заправимся, и отдохнем. Завтра в путь.
Уже поздней ночью Ленька, сладко сопящий( ну, сладко похрапывающий), в своем гамаке, был разбужен непонятной суетой с громкими воплями напротив, с противоположной веранды. Впрочем, не он один, вся фактория вскоре стояла на ушах, во дворе зажгли электрическое освещение. До этого генератор был отключен и двор тускло освещали три керосиновые лампы.
-Чего стряслось? Помер кто-то, что ль? – Ленька подавил зевоту, обращаясь к дежурившему Кондраду, и потер лицо правой рукой.
-Да, похоже. Один из старателей, что вчера отмечали сделку по продаже янтаря. Сердце, вроде, не выдержало, - Манц недовольно покачал головой. Как заметил Ленька, ребятишки из меннонитов вообще не употребляли спиртное, даже пиво не покупали. Впрочем, бывшие дорожники тоже с алкаголем на время переезда завязали. А Василий, по его признанию, завязал с выпивкой всерьез и надолго. Но насколько это «долго» продлится, Леонид сомневался, все ж таки Василий, как и он, русский, и повод выпить может вполне найтись в любой момент.
Суета продолжалась недолго, приехал сонный шериф, при помощи старателей загрузил тело незадачливого выпивохи, и уехал с ними. После чего практически сразу выключили генератор, и народ постепенно разошелся по своим гамакам.
-Брр, как страшно. Вот так лег, и умер, - Лиен передернула плечами.
-Не просто лег и умер, Лиен. Он очень много выпил этого пойла, что здесь за «Одинокую звезду» выдают. Без закуси, на голодный желудок, ну, может чашку кофе выпил. Еще вон, уставшие они, работали как черти, одни глаза на лице видать, похоже, не жрамши толком не один месяц. Земля, она свое просто так не отдаст, не одну тонну лопатой перекидать придется, прежде чем как они янтаря на десяток тысяч экю намоешь. – Леонид обернулся в сторону старого «унимога» старателей. На самом деле, мужики пропеченные солнышком до костей, и тощие как скелеты. Говорили, что они нашли яму с янтарем, и пока ее всю не разработали, с места не трогались. А это четыре месяца работы. – Пошли спать, Лиен, царство небесное этому работяге.
-Не царство, а Царствие Небесное, - поправила брата девочка, поправлял накомарник над своим гамаком. И вскоре она заснула, иногда покачиваясь во сне. А Ленька еще с час сидел негромко разговаривал с Майклом и Романом, попивая из большой кружки крепчайший черный чай с лимоном. Но без сахара, сахар Ленька только вприкуску любил.
Утром, вернувшись от шерифа, старатели выложили вещи почившего работяги на столе, и разделив их на четыре кучки, по числу оставшихся в живых, устроили небольшую лотерею, попросив проходящую рядышком Анну отвернуться, и назвать по очереди одно из написанных на клочке бумаге имен. Разделив таким образом вещи покойного товарища, они начали их разбирать уже для себя, сортируя и перекладывая.
-Интересный карабин, - Ленька подошел к столу, и с разрешения владельца взял в руки заинтересовавшую его винтовку. – Надо же, похож на полуавтомат, а затвор маузеровкий. «LACORUNA», 1955 год выпуска. «FABRICA DE ARMAS». Надо же, «триста восьмой». Это чей же такой, испанский?
-Да. Боб его для охоты купил, случайно, когда мы на базу «Западная Европа» пять лет назад заезжали. Хочешь, купи ты, мне он все равно не нужен, мне АК-47 и СКС хватает. – Собеседник, хоть и тощий, но дюжий и жилистый седой мужик отодвинул в сторону пару поношенных ботинок, и повернулся к Леониду. Тот с трудом, одной рукой открыл затвор, присвистнув от вылетевшего патрона. Мужик отобрал карабин у Леньки, и по очереди выбросил все патроны из магазина, работая затвором. Потом прокинул карабин к плечу, и протянул его Леониду.
-Хорошая вещь, на самом деле. Но мне он ни к чему. Дома у меня пока нет, а места в грузовике вечно не хватает. Плати полторы сотни, и забирай, - старатель с благодарностью принял пяток патронов от Лиен, и выжидательно поглядел на Леонида. - Бьет точно, надежен. Сносу ему не будет еще бог знает сколько годов.
- Беру! – Леньке винтарь глянулся. Он уже полгода жалел о том, что задавила жаба на базе «Россия», и зажал сотню экю на карабин Мосина образца сорок четвертого года.