Перед тем, как упасть на поверхность, метеорит проходит плотные слой атмосферы и от нагрева начинает оплавляться. Из-за высокой температуры он становится похожим на огненный шар, летящий по небу. Такой огненный шар называется болидом. Болид летящий по небу эффектное зрелище. Из – за большой яркости кажется, что болид пролетел совсем недалеко от наблюдателя, но это обманчивое впечатление. Болиды видны до расстояний сотен километров от места падения метеорита, а после падения слышны удары с расстояния в десятки километров. Поэтому не торопитесь искать небесного посланника поблизости. Убедитесь в том, что метеорит действительно упал на расстоянии прямой видимости и вы заметили выброс грунта в месте падения, а не за горизонт. Определить место возможного падения метеорита можно только на основании собранных из разных пунктов показаний очевидцев о направлении движения болида и о положении его видимой траектории на небесной сфере. Поэтому очень важно после полета яркого болида провести массовый опрос очевидцев о наблюдавшихся ими явлениях. Но не каждый болид оканчивается падением метеорита. Иногда оно попросту полностью сгорает в атмосфере. Но в любом случае следует описать полет болида.

Ослепший парень полетел куда-то спиной вперед.
Когда Ленька проморгался и немного очухался, то обнаружил, что сидит на заднице накраю площадки, уперевшись спиной в решетку. Поезд же практически остановился, видимо кто-то стоп-кран рванул.
-Ох, мать! – выпрямляясь, Панфилов схватился за спину, капитально ушибленную об Сайгу-308, попавшую между решеткой и спиной. На всю спину синячище будет, скорее всего. Да и голова болит, шарахнулся об решетку. Счастье то, что белая каска, которую Ленька одел, войдя в вагон, спасла от рассечений. – что это такое было? Тунгусский метеорит? И кто там орет?
Впереди, примерно во втором вагоне, кто-то орал благим матом, дико и страшно. Поезд наконец встал, коротко лязгнули успокоившиеся сцепки.
Наконец сумев выпрямиться, Леонил шагнул к двери вагона и открыл ее.
- Нифига себе, Мамай прошел! – в окнах вагона не хватало половины стекол, стекла которых блестящим градом разлетелись по сидениям и полу, осыпав мужиков. Непонятно почему, но производитель вагонов поставил каленое стекло на окна, и только потому народ не был сильно изрезан, если не считать десятка кровоточащих лиц. Парень, игравший на банджо сейчас сидел на полу и баюкал на весу свою руку. Сам музыкальный инструмент разлетелся вдребезги, видимо музыкант налетел на него так же, как и Ленька на свой карабин.
- Так, похоже в вагоне я старший, - Ленька осторожно потер голову, где уже выросла внушительная шишка. – Ну и выходные! То Аверьян умер, то болиды падают. Ладно за дело. Внимание, кто серьезно ранен?- крикнул Ленька, и подошел к пареньку – музыканту…

Примерно через час машинист, проводник, Ленька и еще один из мастеров обошли поезд.
-Ну что, джентльмены? Трогаемся? Шпалы на платформу закидывать пускай кампания грузчиков высалает для погрузки, - машинист потрогал опухшую скулу, которой приложился об стенку паровоза. – Итак час потеряли, и связаться ни с кем не могу, похоже, рацию повредило.
-Поехали, - согласился Ленька, а остальные кивнули. – Чем скорее приедем, тем скорее Паркера в больницу отправим.
Во втором вагоне кричал мужик, которому стеклянным крошевом очень сильно повредило глаза. Учитывая, что врачей в поезде не было, и прикасаться к иссеченому лицу мужика было просто страшно, то ему забинтовали лицо прямо поверх порезов, надеясь на то, что серебрянная сеточка не даст присохнуть бинтам к ране. И руки мужику привязали к поясу, чтобы в лицо не лез. Жутко это было делать, но пришлось. Теперь Паркер сидел и выл на одной глухой ноте, качаясь на скамье.
Музаканту сломало руку, и ему сделали импровизирпованную шину из его же журнала с фотками голых девиц, отснятых на какую-то годовщину Русской Армии. Причем испорченный журнал огорчил музыканта едва ли не больше, чем разбитое банджо.
Остальные отделались небольшими порезами, ссадинами и ушибами, кто примерно как Ленька и машинист, а кто и посерьезнее. Сейчас все ходили в пластыре, парочка лежала в вагонах с вроде как с сотрясением мозга.
На обной из платформ снесло штабель со шпалами, скорее всего от резкого торможения. Шпалы разлетелись по саванне, и только чудом не угодили под колеса поезда. Еще сошедшего с рельсов вагона не хватало для полного счастья.
В остальном повреждений круных больше не было, так, разбитые окна и пара выбитых дверей. На одной из цистерн сорвало плохо закрепленную крышку, перекорежив петли. Пришлось ее увязывать брезентом, и сверху замазывать разведенной с водой красной глиной, не хватало еще пожара от искры из трубы паровоза. Благо и лопата, и вода в поезде нашлись.
К огромному Ленькиному удивлению, его продукты практически не пострадали. Ну, пару яиц разбило, пакет с творогом, который назывался «рикотта» лопнул, и три помидорины смялись. И все, даже клубника целенькая лежала в коробке.

Через немногим чуть более Так что, когда поезд по новой тронулся, Ленька со вздохом облегчения уселся на краешек сидения. Сидеть откинувшись спиной на что-либо он не сможет еще несколько дней с гарантией, спина спошной кровопотек. Даже спать на животе придется, скорее всего. Нужно зайти в медблок в «конце путей» обязательно, взять мази из какого-то здешнего растения, синяки хорошо рассасывает.
сотни километров прибыли, наконец.
- Три часа ночи, - глубокомысленно заметил Ленька, при помощи Евгения укладывая коробки в служебный вездеход. – Куда там Даллас со Смитом делись? Пошли до горшка, называется.
- Мастер Панфилов – диспетчеру. Тебя к себе Поплавски вызывает в офис. Как понял, прием? – ожила рация в MUUT, моргнув на панели.
-Панфилов – диспетчеру. Понял, буду. – Ленька потер ноющую спину. – Так, Жень, придут Керни и Джо, сажай их на задние сидения, и к офису. А я пошел, для чего то потребовался.
-Иди, я пока этих засранцев подожду и посплю, - и украинец завалился на грубой скамье возле машины. И практически сразу захрапел. Ленька покачал головой, завидуя крепчайшей нервной системе хохла, закаленной горилкой и водкой, и пошел вдоль путей к офисному вагону.
Несмотря на позднее время, или точнее раннее утро, «конец путей» был бодр. Разрушений болид лагерю не принес, но всех разбудил и переполошил. Даже блядский состав, обычно в это время начинающий засыпать, весь светился, а девицы кучковались возле вагонов, нервно хихикала и поправляля нервы «Одинокой звездой», передавая бутылки друг другу. Видимо, мадам Эльза разрешила, у нее вообще-то сухой закон.
-Доброе утро, - заходя в контору, поздоровался Ленька.
- Утро, тем более в понедельник, добрым не бывает! – Поплавски был красноглаз, взлохмачен и зол. – Твои земляки помянули Аверьяна, так сказать. В результате передрались, и трое завтра на самосвалы сесть не смогут, сотрясение мозга. Наверное, спинного. И этот астероид, мать его! Один тяжелый, на вертолете его пришлось в Форт Ли отправлять, один с переломом, девятнадцать, ты понимаешь, девятнадцать человек не смогут завтра работать и при этом подпадают под страховые случаи!!! Ну кто мог подумать, что идиотский пункт о падении астероида сработает?!!!
Поплавски швырнул на стол карандаш, поглядел на Леньку.
- Твоя спина как?
-Вся в чем-то розовом. И медик дал склянку с указанием мазать ее каждое утро, перед сиестой и вечером, - Ленька оглянулся назад, словно пытаясь разглядеть свою спину.
- Ладно, легко отделался. В общем, для чего я тебя вызвал. Возьмешь с собой этого молодого человека, - начальник строительства кивнул на скромно сидящего в углу невысокого паренька. – Ник О Нил. Он хронограф, ведет записи строительства нашей компании. Не технические, а просто, жизнеописание. Поживет у вас на карьере недельку-другую, пока не решит, что хватит. Мешать не будет, не беспокойся. И еще, у меня разрешения поработать возле «Глухомани» спросил один змеелов, Пит Васильев. Покажешь ему место, где Ар Ви поставить. Мужик хороший, немножко подоит ваших змеюк, у них много яда не убудет. Правда, он чокнутый, но тихий. И змеи его не кусают, что вообще за гранью понимания.

- Ладно, легко отделался. В общем, для чего я тебя вызвал. Возьмешь с собой этого молодого человека, - начальник строительства кивнул на скромно сидящего в углу невысокого паренька. – Ник О Нил. Он хронограф, ведет записи строительства нашей компании. Не технические, а просто, жизнеописание. Поживет у вас на карьере недельку-другую, пока не решит, что хватит. Мешать не будет, не беспокойся. И еще, у меня разрешения поработать возле «Глухомани» спросил один змеелов, Пит Васильев. Покажешь ему место, где Ар Ви поставить. Мужик хороший, немножко подоит ваших змеюк, у них много яда не убудет. Правда, он чокнутый, но тихий. И змеи его не кусают, что вообще за гранью понимания. Ладно, езжайте., мне еще нужно пережить этот понедельник, - и Поплавски махнул рукой, отпуская Леньку и О Нила.
- Ну, ладно, будем знакомы. Леонид Панфилов, мастер, - выйдя от начальства, Ленька решил, что пора познакомиться и протянул парню руку.
-Ник О Нил, хронограф. – В ответ пожал ему руку паренек, оказавшийся совсем молодым, лет вос- емнадцати. – Веду дневник компании
Это как? – удивленно спросил Ленька.
-Ну, описываю строительство, людей, проишествия. У вас, русских, есть точное слово, «летопись». Именно этим самым я и занимаюсь. Раньше, на той земле, во времена освоения Дикого Запада очень много народу писали дневники. Благодаря этому и тому. Что практически в каждом городке была газета, мы достаточно точно знаем, что именно там происходило. Сейчас же мы живем с другой скоростью. Вот ты часто записи в дневнике ведешь? – Ник повернулся к Леньке.
- Да нет, - удивленно ответил Панфилов, толкая дверь и выходя на улицу. – Разве веду записи в журналах карьера, но это дневниками никак не назовешь.
На улице, поодаль от офисных вагонов, стоял MUUT с Евгением за рулем, и парой работяг на сидениях.
-Так, мужики. Это Ник О Нил, поживет у нас в карьере какое-то время. Познакомитесь в карьере днем. Мешать не будет, если попросит что-либо объяснить, то в свободное время пожалуйста. Ник, работа святое, не отвлекай в это время народ, договорились? Где твоя тачка?- Ленька, кряхтя от боли в спине, залез в вездеход и уселся на край сидения.
- Вон, «Тойота РАВ4», - кивнул на припаркованный метрах в пятнадцати элегантный кроссовер парень. – Насчет всего этого не беспокойся, мастер, я уже два года работаю на компанию. – И открыл дверь своей машины.
-Ник, где этого змеелова искать, знаешь? – вспомнил об еще одном навязанном соседе Панфилов.
- Он нас на выезде из лагеря ждать будет, не проедем мимо, - и паренек захлопнул дверь.
-Ну вот, летописцы как белые люди, с кондиционерами, а мы всем ветрам доступны, - покрепче ухватываясь за борт и ручку на торпедке, пробурчал Ленька. – Жень, езжай аккуратнее, не растряси меня. А то ты любишь « больше газа – меньше ям»!
-Уговорил, черт ты наш красноречивый, - обычно упрямый как черт украинец аккуратно стронулся с места и поехал в направлении восточного выезда . За ним пристроился кроссовер летописца.
Сразу за концом путей их поджидала видавшая виды грузопассажирская «Газель» с прицепом. На капоте, положив на колени АКМ, сидел жилистый мужик в высоких сапогах нарводе болотных с приспущенными голенищами.
-Доброго утра, - порздоровался с ним Ленька, когда вездеход остановился напротив. – Вы Васильев?
Мужик кивнул, не вставая с капота.
-Тогда пристраивайтесь за РАВ 4, и поехали. Сегодня уже ночевать не придется, к сожалению, - и Ленька подавил зевок.
Змеелов спокойно и ловко спрыгнул с капота. Так же молча залез в кабину «Газели» и завел мотор. Вспыхнули фары, осветив проезжавшую мимо тойоту, и грузовичок вырулил вслед за ней, отпустив ее метров на пятьдесят.