Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.
22 год 16 число 6 месяца, среда 12:00

До ипподрома пришлось покрутиться по узким улочкам – две машины разъехаться. Даже свой госпиталь Вероника показала мне издали, мелькнувшим в просвете между домами. Зато сам ипподром впечатлил. Фасад его был грандиознее даже, чем сталинское великолепие в Москве на Беговой улице. Над дюжиной проходов красовалось мозаичное панно в духе Самокиша. Три качалки рысаков в стремительно беге наперегонки. Перед ипподромом была немаленькая площадь с ухоженным сквером. Пешеходная зона. Афишные тумбы. Скамейки. Питьевые фонтанчики. И кучки игроков около уличных букмекеров, которые тут же принимали ставки ««по маленькой»» дробя минимальную ставку ипподрома еще на десяток долей, таким образом, распределяя риски.
А вообще дома в Нью-Рино были очень разнообразны по архитектуре, хотя преобладало деревянное строительство, оштукатуренное по фасаду под краску, как в дореволюционной Москве или Петербурге, где такой стиль родился, после петровского запрета на деревянное строительство в столице. Типа, мы – каменные.
Ларчик как всегда открывался просто. Камень добывать можно, хватало на это и сил и средств, но далеко. Автомобильное транспортное плечо проигрывало в рентабельности Мормонской реке, по которой плотами сплавляли древесину в город из верховий. В сочетании с большими яркими деревянными вывесками все вокруг напоминало города американского Дикого Запада в голливудском исполнении. Не мощеные улицы и приподнятые над ними деревянные тротуары-гульбища только добавляли ощущений. Город как город. Ничего не указывало на его бандитскую ипостась.
А вот заборы часто были каменными. Просто крепостные стены, из-за которых видны были только крыши как мусульманских аулах южного Азебайджана.
Публики было много и она толпами шастала во все стороны, презирая какие-либо правила дорожного движения, поэтому скорость нашей колонны существенно замедлилось. Особенно поле того, как между нами и пешеходами стали вклиниваться моторикши, ведомые типичными сикхами в характерных тюрбанах с кукишами надо лбом.
Наконец, пропетляв по указаниям де Охеды на задах ипподрома, наша колонна остановилась у крашеных суриком металлических ворот в высоком бетонном заборе. Перед воротами лениво слонялось четверо мордоворотов в полувоенном прикиде с испанскими автоматическими винтовками на плече.
Не снимая с плеч винтовок, они уставились на нас сквозь солнцезащитные очки.
- Что-то слабенькая охрана, - съязвил я как бы в пространство.
- Она и не должна быть сильной, - спокойно ответила Вероника, вставая с сидения. – Это знак ««к нам не лезь»». Местная традиция. Они все равно не заменят ни камер слежения, ни тревожной группы караула.
Водитель открыл дверь, и Охеда грациозно вышла на улицу, сразу вступив в оживленное общение со скучающими на посту охранниками.
Один из них тут же скрылся с воротной калитке. И через пару минут ворота стали открываться внутрь двора.
Вероника, встав в проеме, приветливо замахала рукой в приглашающем жесте.
Я мысленно перекрестился и сказал водителю.
- Давай, помалу туда, куда врачиха показывает.
И на всякий случай снял ««ругер»» с предохранителя.
Автобус первым въехал в ворота. За ним броневик, ««лапландер»» и оба ««хамви»». И почти сразу остановились на большой гравийной площадке, используемой как автостоянку. Судя по обилию аляповатых машин с претензией на шик. Причем шик такой, новорусский, но оказалось, что он просто сутенёрский, если смотреть по-западному. Окрас яркий металлик, хром везде, где только может быть, на дугах с люстрами дополнительных фар, кенгурятниках, колесных дисках и даже подножках. Салоны в коже, дорогом дереве и полированном алюминии. ««Рэнглеры»», ««сабёрбены»», ««додж»», ««линкольн-навигатор»» и пяток третьих ««хаммеров»», которые только выглядят как военные ««хамви»» в парадной форме одной из банановых республик, а на самом деле это тривиальный ««шеви-блейзер»», который в родном кузове стоит в десять раз дешевле. ««Ренглеры»» еще и аэрографией размалеваны довольно безвкусно. Вот нас всех и поставили рядом со всем этим великолепием. Таких скромненьких. Камуфляжных.
Все моментально высыпали на улицу размять застиявшиеся мышцы. Но – молодца, все с оружием в руках. И настороженные. Все же место, куда мы прибыли имеет очень плохую в наших глазах репутацию.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.
22 год 16 число 6 месяца, среда 12:20

- Вы все не так нас поняли, - воскликнула Вероника по-русски.
- Все мы правильно поняли, - ответил ей по-английски лэрд Тристан. – Эти девушки под моей зашитой. И пока я живой с них волос не упадет.
Он не понимал русского, но интуитивно догадался, о чем кричит эта баба. И уже понял, что его хотят разлучить с Антоненковой и от этого медленно зверел, наливая лицо краской.
- Опустите оружие, - Охеда перешла на английский, и убавила тон. – Вам никто не причинит тут зла.
В эту минуту я возненавидел эту красивую докторицу. Надо же, сука какая… Заманила все же в ловушку. А Бригитта Ширмер предупреждала меня о возможности такого сценария.
- Русские не сдаются, - крикнул я на английском. - Лучше смерть, чем рабство. Свобода или смерть.
- Свобода или смерть, - поддержал меня гарем в общем порыве.
Девчата уже всех видимых окрестных мафиози держали на прицеле, укрывшись за автомобилями, и я уже понимал, что наступает наш последний и решительный бой. Жалел только о том, что в руках у меня ««ругер»», а не МГ-2 с полной лентой.
Охранники с винтовками остались за воротами. Те, кто были во дворе, кажется, были безоружными. Только у Охеды в руках был карабин М-4.
- Не стрелять, - крикнул я по-русски и по-английски.
Больше всего я боялся, что начнут палить мои девчата. Все же кирасиры было более опытны, с тренированной выдержкой.
Патовая ситуация.
Пока патовая. Скоро налетит от караулки тревожная группа с пулеметами и пипец котенку – срать не будет.