Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 23:55


Ужин удался, еда и напитки были выше всяческих похвал, компания также была хорошей. Так что вроде деньги я потратил не зря.
Местные врачи заранее распределились со своими сексуальными предпочтениями. Веронику де Охеда Лопес окучивал Купер, Балестерос была конкретно настроена на мою тушку.
Вспыхнувшая было межу мной и Вероникой неожиданная симпатия, была моментально замечена и местные нас старательно разводили ««по разным углам ринга»». Чувствовалось, что в данном варианте заемная внешность Мастроянни Лусеано не очень-то помогает, а вот на мои староземельные байки о нравах на выборах в России Вероника, наверное, даже билет бы купила. И это раздражало не только Купера, который давно отвык от женских отказов, но и ««просто Марию»», которая давно уже считала меня своим призом. Тот еще клубок целующихся змей образовался.
Впрочем, я быстро взял себя в руки, потому что данное ««нужное»» мероприятие собиралось не для моего удовольствия, а всего лишь средство стимуляции госпитальных врачей улучшить содержание и лечение моей Наташки. И это с жабой не обсуждалось. Но дай мне свободный выбор между Балестерос и де Охедой победила бы в этом конкурсе Вероника. С большим отрывом.
Купер попробовал последнее средство и предложил вслух устроить всей компанией групповую оргию, как ««продолжение банкета»». На что моментально женской частью компании был покрыт позором и нехорошими словами. И советом устроить оргию между госпитальными санитарками. Те просто счастливы будут. Но госпитальные санитарки не вызвали у Лусеано никакого энтузиазма.
Мы даже танцевать не стали по умолчанию, чтобы не накалять страсти. Хотя оркестр тут был замечательный. Чувствовалось что это не профессиональные ресторанные лабухи, а мастера.
- Надеюсь, что мы еще встретимся, - сказала Вероника, вставая из-за стола и пристально глядя мне в глаза. - Спасибо за такой приятный вечер.
Потом повернула свою очаровательную головку к магистру, и попросила с интонациями приказа.
- Вызови мне такси. Завтра очень рано утром у меня конвой в Америку.
А когда Купер поднялся, чтобы выполнить просьбу девушки, подала голос Балестерос.
- И НАМ тоже машину вызови, - выделив интонацией слово ««нам»».
Не для него, а для Охеды и меня. ««Просто Мария»» решила напоследок показать всем, кто тут ««царь горы»».


Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 5 число 6 месяца, среда, 06.05

Разбудил резкий звонок городского телефона. Чересчур резкий, как школьный на перемену. Аппарат стоял в прихожей, и ««тюкнуть»» его не представлялось возможным.
Пришлось просыпаться и расталкивать глубоко запахнувшуюся в объятия Морфея ««Просто Марию»».
Та спросонья все никак не могла понять, что тут все от нее все хотят?
Потом конкретно, что именно я от нее хочу?
Осознав телефонный звонок, она сонно вылезла из кровати, нет не из кровати, и не вылезла, а сошла с алтаря чувственной любви. Так будет точнее.
И вскоре что-то быстро залопотала в трубку на испанском, переминаясь голыми ступнями на холодном полу.
Я ничего не понял, откровенно говоря, хотя из прихожей было все отлично слышно. Ясно было, что что-то случилось. Но, ведь на, то она и больничка, чтобы иногда в ней что-то случалось. Обязательно надо вынимать из-под мужика главного врача? Дежурным обойтись не смогли?
Потом доктор Балестерос оделась со скоростью электровеника, даже не дав мне насладиться созерцанием своих выдающихся форм. И с удивлением посмотрела на меня, сидящего развалясь на койке в костюме Адама.
- Ты еще не готов, несносный мальчишка, - с укоризной выговорила она мне и посмотрела на часы.
- Нет, я тебя ждать не могу. Бананы, яйца в холодильнике – обслужи себя сам. Будешь уходить, входную дверь просто захлопни. Буду я нужна – я в госпитале. Только мне, милый, будет сегодня не до тебя. Салуд. Посуду можешь не мыть.
Воздушный поцелуй на прощание и вот я один в этой роскошной спальне.
Спать больше не хотелось.
Стало скучно.
С нечего делать пошел к холодильнику докторицы - чесать яйца с бананом. Кофе заваривать. И домой убираться из этого богатого дома, не собираюсь я тут задерживаться, тем более на веки поселяться.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 6 число 6 месяца, четверг, 19:44

Три сухих залпа из задранных в небо ««наганов»» разорвали сонную тишину вечернего кладбища, когда коренастые кладбищенские служители на толстых веревках медленно опускали оббитый червонным бархатом гроб в выдолбленную в скале аккуратную могилу. Последние воинские почести от нас той, которая нас спасла от участи, которая хуже смерти.
Греческий попик в смешной цилиндрической шапке что-то еще бормотал на языке древних эллинов, раскидывая серебряным кадилом густые клубы ладана на окружающих, когда я, засунув в кобуру ««наган»», первым взял полной гостью сухую землю пополам с мелкими камешками и бросил ее сверху на бархатную крышку гроба. И звук этот глухой и равнодушный разорвал мне сердце.
Капитан-генерал, подхватил меня за локоть своей единственной рукой и оттащил от Наташкиной могилы в сторону соседнего склепа, и усадил на каменную скамейку, шипя в полголоса.
- Нельзя так вглядываться в бездну, потому что тогда бездна начнет вглядываться в тебя, и она поглотит тебя, Хорхе. Бездна всегда будет сильнее.
- Я жить не хочу, Паша. Это все из-за меня. Это все, потому что я такой мудак, который уверен в том, что он умнее всех. Господи, почему я так неправильно расшифровал видения?
- Жизнь, Хорхе, всегда продолжается и тем жизнь сильнее смерти. Смотри, сколько у тебя девочек на руках, за которых ты несешь ответственность. Не все замыкается только на твою боль.
- Ага… ««Отряд не заметил потери бойца»». Да чтобы ты понимал, ментяра тупая, – высказался я на русском, чтобы Паулино не понял того, что я сказал, потому что мне очень хотелось его обозвать нехорошими словами за его тривиальные нотации и одновременно не обидеть ненароком этого хорошего человека.
- Утешься тем, что она умерла счастливой, - не он обратил внимания на мою ругань.
- Зато я остался жить несчастным, - прикусил я нижнюю губу чуть ли не до крови. - Была у меня мечта, прожить остаток жизни на Новой Земле с любимой женщиной – и нет ее. Ни мечты, ни женщины. Эта Нова Земля просто какая-то Земля Утрат. Лишний я на ней.
- Ты прав. Это земля – Земля Утрат. Но это не отменяет жизни. Прервать самому свою жизнь – это плевок в лицо Господа. На, мол, забери свой дар никчемный. Просто ты должен жить дальше. Так жить, чтобы быть достойным ее смерти. Как я живу после разгрома того конвоя, в котором потерял жену, детей и руку. Живу и грызу глотки дорожным бандитам. И ты живи. А мы – милисионес рэкете казадорес возьмем на себя труд ухаживать за местом ее упокоения. Ее могила не будет заброшенной. И память о ней не пропадет.
К нам подошла Анфиса.
- Господа, пора. Жорик пригласи своего друга на поминки.