А есть еще внутренние войска, подчиняются ихнему министру МВД. Знаешь, кто за министра у них? Коршунов, слышал о таком? Бывший замминистра внутренних дел в прошлой жизни.
Фамилия знакомая, прямо из газет. Если это тот, о ком я думаю.
– Погоди, он же вроде миллионов двести нащелкал, а когда хреново запахло, то в Израиль дернул, а наши его выдать просить стеснялись – видать, такое бы всплыло… – выложил я то, что вспомнилось.
– Он самый и есть, – кивнул Немцов. – Нырнул в Израиле, а вынырнул тут. И все двести лимонов, судя по всему, вовремя в золотишко перевел и сюда закинул. А в Москве при власти других нет, только такие. Они же не от хорошей жизни сюда бегут, а лишь те, кого даже там припекло так, что дальше некуда.

Социально-психологический боевик, фанфик на трилогию А.Круза «Земля лишних»


НЕ СТАНЬ ЛИШНИМ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ.

«Магнитную стрелку в компасе как не поставь,
Тянет ее в одном и том же направлении.
К своей, одной ей понятной цели.
Что тянет ее туда?
Интересно?
Мне да!
Что тянет человека делать то же, что и магнитную стрелку?
Искать свою цель, свое предназначение.
Что движет его вперед?
Интересно?
Мне да!»
- Тебе, что больше всех надо?
- Нет, не больше, но знание не помешало бы.
- Жизни не хватит все узнать.
- Ты не прав. Читай фантастику. Узнаешь даже больше чем другие, кто ее не читает.
« Разговор на сайте»
Пролог.

10. 03. 21г. Новая земля. Ичкерийский Имамат.

Открывающийся взгляду со стороны моря узкий морской залив тянулся вглубь материка на четыреста – пятьсот метров, переходя в небольшую лагуну, обрамленную крутыми берегами плоскогорья, на котором ничего кроме травы из растительности видно не было. Его можно было бы назвать фьордом, если бы рядом были горы, но они видны были, лишь далеко на горизонте.
Ровная, как стол, до самых гор саванна раскинулась на этом плоскогорье и лишь небольшая речушка, протекающая по дну каньона и впадающая в лагуну, хоть как-то вносила разнообразие в окружающую местность. Но и ее можно было увидеть, только вплотную приблизившись к этому большому, толи оврагу, толи расщелине, которую пришедшие люди на это место назвали каньоном плоскогорья. Имея крутые склоны местами из песчаника, местами из скальных образований, он создавал причудливые формы, напоминавшие своими очертаниями древние разрушенные стены с башнями и фигурами диковинных зверей. Высокие и на первый взгляд неприступные берега каньона обрамляли небольшую по ширине площадь местности, заросшую кустарником и редкими деревьями недалеко от протекающей по его дну речки. Рекой, по-видимому, она становилась во время сезона дождей, о чем говорили следы недавнего подтопления местности, а все жаркое время, просто ручей. Достигая в самом узком месте ста метров, каньон местами расширялся, и тогда размеры достигали семьсот – восемьсот метров образовывая небольшие долины.
В самом узком и близком к лагуне месте каньона, можно было рассмотреть небольшие фортификационные сооружения. Стоящие вплотную к склонам две башни, сложенные из дикого камня, напоминали своей формой такие же башни в старых крепостях на горных перевалах Ичкерии, на старой Земле. В бойницах нижнего этажа, просматривались стволы пулеметов, позволяющих вести как фронтальный, так и фланговый огонь по противнику, если таковой сможет появиться в пределах видимости. Своим присутствием они внушали уважение и нежелание попробовать на своей шкуре губительность оружия данного сооружения. Верхний этаж позволял вести огонь стрелкам, а площадка наверху этого сооружения уже позволяла вести обстрел из счетверенного зенитного комплекса ЗПУ-4, как вдоль, по настильной траектории, так и по воздушным целям. Эта площадка была закрыта маскировочной сеткой.
Вид этих башен-капониров давал понять, что находящиеся здесь люди придавали особое значение самообороне, и заставляло думать, что все это не единственное оборонительное сооружение. Наверняка здесь можно увидеть и другое оружие, и сооружения, нацеленных на обеспечение безопасности лагеря. И действительно, если внимательно посмотреть, то можно увидеть, что за каждой башней имеется укрытие, где стоят готовые к боевым действиям танки ПТ-76.
Появление судна на рейде бухты было ожидаемым, так как на небольшом причале стояли несколько человек которые, по всей видимости, встречали людей с корабля. Небольшой деревянный причал в глубине бухты не был предназначен для приема большого судна и не позволял кораблю встать непосредственно рядом с берегом. Да и проход по фьорду был бы затруднителен.
Рыболовное судно по своим размерам хоть и могло пройти по заливу и войти в лагуну, но без разрешения с берега капитан судна не делал этого. Люди, зная, что в фиорде имеются подводные сюрпризы, грозящие любому неосведомленному о возможной опасности попасть в ловушку, старались не искушать судьбу. Поэтому с судна, вставшего на рейде, была спущена лодка «Зодиак Футурра Марк Леви – дуги», позволяющей нести на своем борту семь экипированных десантников. Сейчас в ней расположились пять вооруженных человек, вернее трое были, по всей видимости, охраной, а двое других хоть и были вооружены, но не столь мощно. Было очевидно, что именно этих двоих человек и встречали собравшиеся на причале в столь раннее время люди.
То, что появление у этого берега корабля не было неожиданностью, не вызывало сомнений. Это не пиратское нападение и не вооруженное вторжение - это появление друзей или, по крайней мере, старых знакомых. Достаточно мощное его вооружение служило здесь не демонстрацией силы, а лишь только подчеркивало, что это все предназначено для самозащиты. Он мог за себя постоять в случае нападения врагов, это не вызывало сомнений. Вооружение, даже только палубное, заставило бы любого, кто осмелится приблизиться к нему на видимость морского бинокля, сразу же повернуть на все сто восемьдесят градусов и моментально исчезнуть. В этом мире подобных плавсредств было немного и хозяева это хорошо знали.
«Зодиак», спущенный с катера приблизился к деревянному причалу. Стоящий на причале человек с черной бородой закрывающей большую часть лица, и повязкой на голове, на которой белым было написано Ла Иллахи илла Ллаху Мухаммед расуль Аллах ( Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его), принял швартовый конец с лодки и закрепил его на кнехте причала. Шахада на лбу чеченца явно указывала на то, что это смертник, непонятно только что он делал здесь. Прибыли вроде друзья и то что никто из них даже не помышлял о нападении на встречающих их людей не вызывало сомнений. Но никто этим даже не поинтересовался. Значит так надо.
- Ас салам алейкум…, поприветствовал первым прибывший на лодке.
- Во алейкум ас-салам – ответили ему все встречающие.
- Гость в дом, Аллах в дом. Просим вас, уважаемые. - И один из встречающих жестом показал на стоящие недалеко машины. - Тут хоть и не далеко, но утруждать ноги наших гостей мы не хотим. Генерал ждет вас.
Ехать действительно было не далеко. Впадающая в море небольшая в летний период речушка служила одновременно и дорогой, которая вела вглубь довольно таки большого каньона. По берегу реки в настоящий момент ехать было невозможно из-за раскисшего суглинника после прошедшего сезона дождей. Шириной около ста метров у бухты, каньон в дальнейшем, то расширялся, то опять сужался и, в конце концов, выводил на довольно широкую долину.
Несколько домов, построенных в стиле строений в любом чеченском поселении, заполняли треть этой небольшой долины. Место было выбрано на возвышенности, видимо с учетом возможного наводнения в период дождей.
Машины, въехав в небольшое селение, остановились, и прибывших гостей пригласили в дом. Дом достаточно большой и, несомненно, принадлежал уважающему себя человеку, ибо каждый чеченец должен в своей жизни, возвести подобный дом, чтобы в нем могла удобно расположиться вся родня. "Мой дом – моя крепость" здесь обретало истинный смысл и поэтому дом, как и другие строения стоящие недалеко, был окружен по периметру высоким и толстым забором из желтого кирпича. Бетонное основание забора поднималось на высоту около метра. Каждый дом был индивидуальный по внешнему виду и зачастую был создан и построен самим хозяином. Такой архитектурный прием, как эркер, был обязательным элементом каждого здания. Как и положено, по дизайну любого чеченского дома, во дворе был навес, под которым разместился домик для гостей, летняя кухня и посередине столовая. Всего лишь двухэтажный с мансардой дом стоял на высоком фундаменте, в котором небольшие продолговатые окошки - проемы смотрелись бойницами. А может так оно и есть. Ведь крепость, она и подразумевает оборону в случае нападения. Высокое крыльцо вело в дом, который внутри не особо поражал своим содержанием. Небольшая прихожая, из которой в три стороны расходились три двери. Одна из них вела в небольшую гостиную. Ковры и подушки составляли основную часть комнаты, а низкий стол стоящий посередине как бы завершал композицию восточного интерьера. Он уже был накрыт к приходу гостей.
Вошедший вслед за гостями чеченец в военной форме и кепи по внешнему виду напоминавший портрет Фиделя Кастро в молодом возрасте, и видимо знавший об этом сходстве, старался подражать тому не только во внешнем облике, но и в поведении. Громкое энергичное приветствие и объятия принятые Фиделем, как подражание неотъемлемому русскому радушию в лице советского лидера Брежнева, здесь тоже было продемонстрировано, а добродушное похлопывание при объятии по спине ладонями явно показывало на расположение хозяина к гостям.
То, что Турал-Али Алгериев был рад прибывшим, было очевидным, и он старался всячески подчеркнуть это. Встреча была явно не первой, и они знали друг друга неплохо, вернее прибывшие знали о хозяине все, что можно было узнать из различных источников. А хозяин знал о гостях лишь то, что ему позволили узнать.
Они хорошо знали, что Алгериев попал сюда сразу после подтверждения его смерти в Екатеринбургской колонии общего режима, им это было известно также хорошо, как и то, что официально по документам этот здоровый и ничем раньше не болевший человек умер от лейкоза и кровоизлияния в почки. Хоть и присутствовала при подтверждении его смерти вполне компетентная комиссия, которая подтвердила данный факт, но никто из них не знал, что перед этим ему была введена специальная сывоворотка, которая и помогла сыграть роль умершего человека. Особо, правда никто и не вникал в то, что там на самом деле было. Смерть бывшего министра госбезопасности Ичкерии, организатора террористического акта в городе Кизляре в 1994 году, командира Новогрозненского полка и участника боев за города Грозный, Аргун, Гудермес, Алерой, за что получил звание бригадного генерала и должность командующего фронтом, факт смерти был только как заключительный и давно ожидаемый этап жизни врага России. А последующая его переправка сюда, в Новый Мир, была уже отработана на других подобных лицах и ничего нового не представляла. Зачем это нужно Ордену, не понятно было даже самому Туралу-Али. Но благодарность его была за это его новым хозяевам нескончаема.
Умер он там, за ленточкой, 8 августа 2002 года, а здесь появился 13. 07. 20 года. Месяца хватило, чтобы его подготовить и оснастить для достойной жизни в Новом Мире. Моложавый человек выше среднего роста со слегка удлиненным лицом, голубыми глазами, близко расположенными к слегка горбатому носу, нависающим над чувственными полными губами он производил приятное впечатление на людей его не знающих. Те же, кто его знал, могли сказать лишь одно – талантливый себялюбец способный ради себя на любую подлость.
То, что он и здесь не сменил свое имя, хотя возможность, как и у любого появившегося здесь в Новом Мире человека имелась, уже говорит о том, как он себя любит. Да и то, что его имя смогло ему помочь устроиться здесь весьма неплохо сыграло свою роль в его нежелании сменить имя. Он гордился своим именем, своими делами, своим тейпом, а он был уверен, что именно его тейп "Аллерой" был самым нохчмакхойским, то есть самым "чистым", мечтал возглавить единую мусульманскую умму, и делал все возможное ради своей цели.
Ради этого он и ему подобные пускали в ход угрозы, насилие, похищение родственников своих врагов, убийства. Путь любого более или менее значимого в Чечне при Масхадовском правлении человека всегда сопровождала череда мерзких предательств, подлых убийств. Они твердили заповеди, что "Посягающий на чужую жизнь, да пусть бережет свою. Присвоивший чужое имущество, пусть готовится к рвоте" и тут же делали все это сами, забывая о Коране и его заповедях. Русские всегда испокон веков были для таких "истинных мусульман" быдлом, рабами, неверными, которых нужно уничтожать. Суть подобных отношений здесь не только сохранилась, но и приняла еще большую остроту. Поэтому когда ему предложили возглавить организацию по подготовке вооруженных формирований и террористических групп в новой Ичкерии он, нисколько не сомневаясь, согласился.
Вот и сейчас разговор вертелся возле наболевшей темы. В другие, более ранние посещения этих мест, прибывшие Хоффман и Маллиган, представители человека занимавшего одно из руководящих мест в Ордене, тоже принимали участие в подобных разговорах. Но, всегда преследовали главную цель, а именно, выполнение ранее достигнутых соглашений о поставках наркотических средств, выращивание и производство которых в этой Ичкерии стало одним из основных занятий чуть ли не половины всех тейпов.
В этот же приезд у них была другая основная цель, хотя и получение наркотиков тоже не отменялось. Им предстоял отбор группы террористов для выполнения несколько необычных для чеченцев функций. Задача была сложной не только из-за специфичности задания, но и осложнялась еще тем, что людей подобрать для проведения долговременной и затратной операции нужно внешне мало отличимых от европейцев.
Как всегда хозяин извинился перед гостями за незнание английского языка и попросил разрешения, чтобы при разговоре присутствовал переводчик. Неизвестно было, говорил ли хозяин на английском языке или нет, но прибывшие гости знали, что всегда при их разговорах присутствовал переводчик. Вполне возможно, что хозяин этим самым показывал своим людям, что у него секретов от них нет. А может этот переводчик, будучи доверенным лицом хозяина, одновременно выполнял функции телохранителя. Черная повязка смертника на голове переводчика сама по себе говорила, что жизнь этого молодого человека целиком и полностью принадлежит всевышнему, а хозяин его представитель на земле и отдать жизнь за него это лишь еще один из путей в рай.
Когда, насытившись за столом, хозяин предложил пройти в кабинет и там поговорить о деле, все согласились, что так будет лучше. Серьезное дело за столом никто в этой среде не решал. Кабинет в отличие от гостиной и столовой был вполне в стиле европейских кабинетов. С долей некоторого роскошества в виде стильной мягкой мебели из дорогих видов дерева и хорошо выделанной кожи с большим письменным столом смотрелся вполне современно и соответствовал своему предназначению.
Внесенный молодым слугой поднос с рюмками и красивой бутылкой виски Макаллан-18 заставило оживиться гостей. Тончайший оттенок дровяного дыма, имбиря и гвоздики моментально окутал расположившихся в мягких креслах людей. И хотя сам хозяин не пил, как и положено истинному мусульманину спиртные напитки, тем не менее, он наполнил три рюмки и слегка пригубил свою, показывая тем самым гостям, что напиток не отравлен. А вот сигару из лежащей на столике коробки он взял и с удовольствием подставил под огонь зажигалки, умело поднесенной слугой. Все это позволило несколько расслабиться в удобных креслах и хозяину и его гостям.
- Господин генерал, наше сегодняшнее посещение ваших земель связано с очень важной миссией - заговорил перешедший сразу к делу Хоффман, один из прибывших гостей – и я хотел бы еще раз напомнить, что это секретная миссия, и наш разговор, каким бы он не был по результатам, не должен выйти за пределы этой комнаты. Мы, в прошлое наше посещение, уже говорили на эту тему и вы пообещали, что сделаете все от вас зависящее для успешного выполнения просьбы нашего хозяина.
- Я помню и, конечно же, сделал все возможное. Мне очень досадно, что ваш хозяин не соизволил лично встретиться со мной. Ведь судя по тем задачам, что предстоит нам выполнить - это серьезная и долговременная акция, в ней будут задействованы многие люди и средства. Это не может быть просто еще одной из незначительных акций против неугодного вам человека.
Алгериев, под маской радушия и готовности сотрудничать с представителями Ордена, скрывал истинную сущность хитрого и умного политика и интригана. Опыт ведения дел и различных афер у него был наработан еще на той земле. Это хорошо знали и нынешние хозяева этого человека. Сотрудничество же его с Орденом было закреплено возможностью его появления здесь, да и тот факт, что он жив и здоров, заслуга его хозяев в этом мире. То, что он занимает высокое положение в настоящее время, тоже заслуга этих людей. Он очень хорошо это осознавал, и если даже в душе ему это претило, внешне же он никогда не позволял себе это проявить. Вот и сейчас. В душе его глубоко уязвляло, что с ним ведут дела всего лишь порученцы. Пусть и весьма опытные эти люди и почти всегда у них полномочия весьма высоки, но ему хотелось быть в своих глазах более значимым человеком. А так получалось что он на вторых ролях, и даже не на вторых, а на третьих. Это раздражало и заставляло думать о страховке, в случае если что-то пойдет не так. Он не мог просто послать подальше этих людей с их интригами и закулисными играми, слишком многое в его будущей судьбе зависело от подобных людей.
В прошлую встречу, он просил о встрече с хозяином этих двух незаметных по внешнему виду, но наверняка опасных и опытных людей, мотивируя это тем, что личный контакт может оказаться более результативным во всех делах, но как видно это опять откладывается. А ему такие контакты очень нужны, слишком многое у него в его планах связано с Орденом. Та помощь, которую ему и его людям оказывает эта организация весьма существенная. Пусть и не бескорыстная. Но кто в наше время будет тратить деньги ради его голубых глаз? Нет, конечно, таких мизантропов сейчас днем с огнем не найдешь. Хорошо хоть что их цели где-то совпадают. Даже такой факт как само создание новой Ичкерии на этой земле в шестнадцатом году и постоянное внимание к нуждам нового анклава уже большой и жирный плюс этой организации.
И вот эта предстоящая акция, направленная на внедрение в разные анклавы своих людей, тоже часть того внимания, что постоянно ощущают на себе чеченцы, и она ему не лишняя. Другие его собратья по борьбе с неверными постоянно пытаются создавать подобные структуры, но не всегда у них получается. Нет поддержки со стороны. Любая поддержка хороша для их дел, если она во время оказана, а особенно если это исходит от людей каким-то образом связанных с Орденом. Хоть они и отрицают подобную деятельность на территории Нового Мира и стараются всячески показать, что они сугубо нейтральны к любому анклаву и не предпринимают никаких действий для упрочения своего положения здесь на новой Земле, тем не менее, Алгериев хорошо понимает, у них ничего подобного нет, и не может быть. Не настолько уж глуп он, Алгериев, и не просто так его поставили во главе всей безопасности там в той Ичкерии. Он тоже кое-что знает и понимает. То, что Орденцы действуют чужими руками, он их не порицает, наоборот, считает, что это правильно. Но вот то, что они, страхуя свой имидж, не подпускают к себе людей, от которых зависит их политика здесь, это как-то настораживает и заставляет думать, что это просто инициатива одного человека не подкрепленная решениями вышестоящих людей от которых, собственно говоря, всё и зависит.
Только то, что подобная акция будет давать и ему результаты, как-то скрашивала его неуверенность в постоянной поддержке представителей хозяев этого нового мира в будущем. Его школа, вернее даже училище по подготовке террористических групп и шахидов, существует с тех пор, как он здесь появился. Именно благодаря его усилиям и помощи со стороны Ордена удалось уговорить всех старейшин тейпов выделять сюда людей для их подготовки. Люди его тейпа занимаются обеспечением процесса учебы. Несколько направлений подготовки поддержали и люди Ордена, поставив на поток прибытие все новых и новых представителей чеченцев из-за ленточки. Это дало возможность подобрать в школу людей более подготовленных вести и здесь борьбу с неверными.
- Хозяин очень заинтересован в предстоящей операции – продолжил Хоффман – мы ему передали ваше пожелание. И он очень сожалеет, что не может присутствовать на этой беседе лично, ему хотелось бы с вами познакомиться ближе, и увидеть своего друга наяву, но у него много дел, которые не позволяют проводить время в путешествиях по этому миру. Поэтому он надеется, что мы с вами сможем также успешно, как и раньше, сделать то о чем вас и просили. А именно - подготовить людей, для того чтобы внедрить их в ближний круг руководителей некоторых анклавов. Нам нужна информация из первых рук. Как этого достичь должны решать именно ваши люди на местах. Также они должны быть готовы в случае, если возникнет необходимость, то и устранение первых лиц. Такие задачи трудно выполнимы, и, конечно же, на такое должны направляться опытные люди. Ведь у вас был создан уже сразу с появлением подобной школы специальный факультет по подготовке подобных людей? И насколько мы в курсе, с ваших слов, именно на днях произойдет первый выпуск. Поэтому мы и прибыли сегодня, чтобы помочь вам в этом очень важном деле, ну и чтобы быть в курсе, где будут ваши люди в дальнейшем. Предстоит не менее важная часть работы по подготовке достойных представителей нашей профессии. А может и самая ответственная. Необходимо отобрать достойных и подходящих по всем параметрам людей, затем их легализовать, создать новую биографию, помочь материально, установить способы связи и много чего другого. Все это мы возьмем на себя. На первых порах их никто не должен тревожить, надо будет дать им возможность влиться в те коллективы, где они осядут. В дальнейшем они в основном контактировать будут с вашими связными, как вы будете с ними контактировать - это уже вам решать. С момента, когда они осядут в анклавах, они должны будут забыть и о нас, и об Ордене. Полная самостоятельность и полная инициатива. Все будет зависеть только от них. Я надеюсь, вы хорошо заложили в их головы, что делать в случае провала. Это на вашей совести, да и ваш успех во многом зависит от их молчания в подобном положении.
Вы понимаете, что эти люди ваши, вам с ними работать, мы лишь оказали незначительную помощь в обмен на информацию от них, ну и если понадобится, то проведение какого-либо теракта.
Хоффман уже хотел закончить свой инструктаж, но видимо что-то вспомнив, продолжил:
- Мы не собираемся подменять вас в столь благородном деле. Это будет только в крайнем случае. У нас есть возможность отслеживать успехи ваших людей и даже в нужный момент оказать посильную помощь. Но это пусть останется между нами. Ваши люди об этом не должны знать во избежание утечки подобной информации. У нас, как и у вас есть свои враги, вернее не враги, а соперники, которые спят и видят себя в роли хозяев здешних мест. И именно для того чтобы знать, что могут задумать наши соперники, мы и будем внедрять ваших людей в их властную структуру. Только через вас будет проходить вся информация от ваших людей. Хозяин надеется, что наши отношения с вами только упрочатся с появлением столь необходимой нам информативности, а он не сомневается, что столь опытный человек как вы сможет это наладить на должном уровне.
И он обещает… - Хоффман многозначительно помолчал и затем продолжил: - что обеспечение и оплата ваших услуг окажется для вас существенной. В подтверждение его слов он вам передает безвозмездно в счет будущих услуг вооружение и снаряжение для ваших боевых групп. Те люди, которых мы с вами отберем, поедут с нами, у нас есть возможность легализовать их как вновь прибывших людей. Каждому будет подобрана легенда, которая позволит со временем войти в ближнее окружение всех руководителей кто нас заинтересует. Вам это подходит?
- Вполне. Это один из тех вопросов, которые я хотел обговорить при личной встрече с вашим хозяином.
- Это и ваш хозяин. Вернее это и наш и ваш работодатель, от которого, не будем это скрывать, зависит не только наше благополучие, но и жизнь. Надо уметь быть благодарным.
- Пусть дни его будут насыщенными и благословенными. Пусть Аллах ниспошлет ему уверенность в моем почтении и уважении. Я всегда с радостью буду ждать его волеизъявление, и всегда буду стараться не омрачать его бытие на этой земле. – С благоговейным лицом по отношению хозяина, произнес бывший генерал.
- Это хорошо, что вы правильно понимаете свое место в этом непростом мире. Вот господин Милиган и займется пока просмотром ваших людей. Вернее всех бумаг на этих людей. После того как он отберет нужный нам контингент, мы с ними познакомимся лично, а уж затем, забрав их с собой, будем их внедрять. Только убедившись, что внедрение произошло в нужном нам режиме, мы дадим вам их координаты с целью поддержания с ними связи. Обеспечение всем необходимым мы наладим через наши банковские конторы деньгами. А уж все, что им нужно будет на местах, из снаряжения и оружия, будут решать они самостоятельно.
Вы сами будите представлять своих людей? - Перешел Хоффман от нравоучений к делу.
- Да, я знаю каждого, но не настолько. Поэтому будут представлять этих людей их тхамд и устаз (старейшина и религиозный руководитель) по факультету.
- Вот и отлично, тогда мы с вами можем пока заняться "подарками", я думаю, что они вас порадуют. Дайте приказ, чтобы принесли документы, а еще лучше будет и для вашего тхамда, и для Миллигана, чтобы он прошел к нему. Я имею в виду, чтобы документы не таскать по всему лагерю. А потом пойдем к причалу, наверняка там идет погрузка - разгрузка нужных и нам, и вам вещей. Это тоже требует контроля.

Там же, к концу дня.

Отобранные дела лежали стопкой на столе. Почти довольный Миллиган просматривая их еще раз, просил кратко изложить характеристику каждому отобранному кандидату.
Старший курса неплохо знал английский, поэтому надобность в переводчике здесь отсутствовала. Судя по тому, как тот характеризовал своих подчиненных, этот тхамда был опытным командиром и неплохим специалистом именно в подготовке подобного контингента. Опыт подобной работы оттачивался еще там за ленточкой. Таких "учителей" в школе Атгериева набиралось около десятка. Специфика действий террористических групп чеченскими боевиками отрабатывалась не один год. Сами учителя учились в специальных школах еще там за ленточкой, и не только в Пакистанских спецшколах.
Борьба с неверными, подкрепленная денежными вливаниями заинтересованных в нестабильности на земле финансистами, не затихала ни на минуту. Отголоски этой борьбы перенеслись и сюда в Новый Мир. Это даже не инициатива Ордена, (так названа была организация, с помощью которой и заселялся этот мир), это все те же деньги и желание финансовых олигархов еще больше увеличить свою значимость в делах управления земными делами, делая опять все те же деньги и на этом проекте.
Выращивание и сбыт наркотиков это только незначительный краешек деятельности представителей верхушки финансовой пирамиды. И то, что в таком хорошем начинании, как дать людям возможность начать жизнь с чистого листа, появились люди со злостью в душе и желанием отомстить всем и всякому, Орден в целом, вполне возможно и не виноват. Людские желания очень разнообразны, и мысль составить себе определенные накопления за счет ближнего, была озвучена еще с момента, как человек в набедренной повязке из шкуры зверя понял, что с палкой в руке он сможет отнять кусок мяса у соседа и не заморачиваться его добыванием самому….
Бесконтрольность и вседозволенность со стороны этой организации позволило проникнуть в этот мир людям с теми же пороками и надеждами, что были у них и раньше. Отбором никто и не занимался, главное чтобы здесь появлялись все новые и новые люди и, устраивая свою судьбу, способствовали поступлению все более и более насыщенных денежных потоков в нескончаемо объемные денежные мешки.
Алгериев, принимая эту школу, тоже не сомневался, что она принесет ему свои дивиденды. Но для него в первую очередь существенной причиной его борьбы с неверными была месть. Как и любой другой чеченец, он обязан был отомстить своим врагам. Существующая кровная месть в любой чеченской семье может переходить из поколения в поколение, пока не помирятся старейшины или не уничтожен будет весь клан противника. Поэтому эта жажда отомстить у него была как "покушать", то есть, естественна и не подлежащая никаким сомнениям. Врагом же его был не какой-то один человек и даже не клан. Врагом для него стал целый народ. Русские были для него как для быка красный плащ тореадора. С чего это началось, он уже и не помнил, но его жажда мести с каждым годом только росла и росла. Ему казалось, что именно русские виноваты в неустроенности его жизни. Его планы, надежды, неумеренное властолюбие – все было погребено этими шакалами, этими перевертышами, неблагодарными и жадными русскими. Он не думал даже, что и среди русских, также как и среди чеченцев, есть разные люди, с разными желаниями и разными возможностями.
Врагом для него стал не только русский, нет, врагами стали все неверные. И не только вера в Аллаха и желание утвердить его учение на земле толкала его на борьбу с неверными, хоть он и делал видимость именно этого. Он хотел власти. С детских лет, когда он, избивал соседских мальчишек, будучи и тогда крупным и сильным «пацаном», именно тогда понял, как это его заводит. Держать в страхе, издеваться и калечить людей - этого ему и хотелось. И это желание постоянно прогрессировало и наполняло его жизнь смыслом бытия. Вначале неосознанно, затем все более и более целенаправленно он шел по этой дороге, которая вполне возможно привела бы его в число маньяков, серийных убийц. Но развал Союза и открывшиеся возможности в противостоянии чеченских руководителей русским, позволила ему делать то, что так желала его сущность открыто и безбоязненно.
Уже здесь, на этой Новой Земле перед ним опять замаячила возможность все-таки получить власть. То, что чеченские тейпы и здесь не могли поделить между собой власть, и каждый старейшина мечтал примерно о том же, о чем мечтал и сам Алгериев, для него новостью не стало. Он сумел добиться, чтобы все тейпы присылали ему своих людей, и это был первый шаг в его стремлении объединить под своим знаменем всех чеченцев здесь живущих, и повести на борьбу с неверными. Теперь, как ему казалось, необходимо показать, что его слова не расходятся с делом. То, что в его школе готовятся не только будущие резиденты и террористы, но и шахиды, позволит ему показать всем чеченцам, кто может повести за собой народ. Эти представители его хозяев не понимают, что борьба идет не за добывание денег, хотя и без них не сделаешь того, что он планирует сделать, но не они главное на данном этапе для него. Главное показать своим людям, что он может сделать то, что другим не под силу. Говорить о своих планах представителям Ордена ни к чему. Да и не судят победителей, а то, что он в данном деле будет победителем, не подлежит сомнению. Как только он проводит своих гостей, так сразу же приступит к подготовке своей операции. Вернее подготовка уже завершена, наступило время ее реализации.
Вошедшие в помещение Алгериев и Хоффман, где уже заканчивали свою работу по отбору кандидатов на работу в роли резидентов, Маллиган и командир курса школы, все еще шумно обсуждали какие-то возникшие между ними разногласия. Судя по словам это, касалось расценок на наркотики.
- Каждый раз, когда вы прибываете за очередной партией товара, вы пытаетесь снизить стоимость, и мне приходится вам напоминать о существовании договора, где четко и ясно оговорены все расценки. Мне не понятно, зачем вы это делаете?
Дождавшись, когда переводчик закончит переводить, Турал-Али жестом пригласил всех устраиваться за столом, и продолжил:
- Всякий труд должен оплачиваться, и плата не должна унижать того, кто производит товар, иначе он будет вынужден искать другого покупателя. Ведь это ясно как дважды два.
- Я бы не хотел напоминать вам, сколько и в каких количествах вам дает наша организация безвозмездно, и будет давать дальше. Но это общие деньги Ордена и мы не можем их поступление вам изменять в большую или меньшую сторону. А вот бизнес с наркотиками тут несколько иначе. Тут заинтересованы в основном наш хозяин и его вышестоящие партнеры. Поэтому и идет дискуссия по ценам каждый раз. Хозяину было бы приятно, если бы вы шли на уступки.
- Господин Хоффман, пока я не услышу подобные заявления от вашего, извините, нашего хозяина об этом лично, я буду придерживаться той договоренности, что была заключена ранее. Если этого не будет, то я склонен думать, что вся эта свистопляска с ценами ваша личная инициатива, и она направлена только на пополнение вашего кармана.
Хоффман тяжело вздохнул, затем, махнув рукой, сказал:
- Ладно, сударь, вернемся к нашим баранам. То есть к делам, ради которых мы здесь. Ну что Маллиган, каковы успехи?
- Не знаю, каковы эти люди будут в деле, но вот эти десять дел, что я отобрал, проходят вроде по всем нашим критериям. А вот эти шесть дел, как и было Р… - он чуть было не сказал имя своего хозяина, но вовремя вспомнил, где находится и сумел перевести стрелки на другое - приказано нам, я подобрал более основательно. Осталось только лично побеседовать с каждым. Мнение всех сидящих здесь могут и не совпасть с моим мнением.
- Хорошо. Я думаю, что до ужина сможем немного поговорить хотя бы с этими шестью конкурсантами на занятие этих высокооплачиваемых и пока вакантных мест. Генерал, дайте указания, чтобы сюда приглашали по одному человеку, вот по этому списку.
Пока ждали выполнения распоряжения Алгериева, Хоффман решил напомнить суть предстоящего действа:
- Вам генерал, вернее нет, вам, уважаемые устаз и тхамд, как наиболее хорошо знающим интересующих нас ваших курсантов, необходимо будет в присутствии этого человека рассказать, и чуть более подробно, чем написано в деле, всю его подноготную. Нас они интересуют как люди, которых мы сможем использовать в анклавах, которые и есть наши соперники. Это русский анклав, это бразильский и техасский. Эти люди и будут агентами, а в помощь им будут приданы ваши же люди, но чисто как отряды поддержки. Я ясно сказал, или что-то вам не понятно? Да, и еще одно. Если у вас имеются уже ваши люди там, то их нужно подчинить вот этим отобранным людям, с целью все упорядочить и чтобы не дай бог, они не сцепились между собой, деля как всегда, где собираются более двух чеченцев, власть.
В это время пришел первый конкурсант, и Хоффману пришлось переключиться на знакомство с ним.
- Внешнее сходство с чеченом совершенно отсутствует по простой причине. – Начал ознакомление с присевшим конкурсантом на поставленный посредине комнаты стул, на первый взгляд действительно похожего на русского, среднего возраста человека, начальник курса. - Его забрала из детского дома одна бездетная чеченская семья трехлетним малышом. Рос и воспитывался в этой семье до пятнадцатилетнего возраста, но видимо гены у него были от нехорошего человека. В пятнадцать лет он попал в детскую колонию по уголовному делу. Изнасиловал свою сестренку. Из колонии он был переведен в тюрьму по достижении восемнадцати летнего возраста. Здесь и познакомился с будущими своими товарищами, с которыми в период первой чечено-русской войны оказался в рядах Дудаевских войск. После недолгого обучения они стали выполнять спецзадания по террористическому направлению. Выполняли ряд заданий командования и в тылу среди мирного гражданского населения с целью запугивания его и создания неуверенности в среде правительства тогдашней России. Одно из подобных дел это покушение на вице-премьера России, главы Временной администрации в зоне осетино-ингушского конфликта Виктора Поляничко. Вместе с ним там погибли начальник Владикавказского гарнизона, командир сорок второго армейского корпуса генерал-майор Корецкий и старший лейтенант Кравчук. Шло расследование долго, и когда появилась опасность выхода правоохранительных органов на них, пришлось всех перевести на нелегальное положение, а затем перевести сюда. Здесь они тоже не сидели, сложа руки. Одна из неплохих операций была проведена в Бразилии по устранению одного из неугодных Ордену человека влияющего на взаимоотношения с русскими. Хорошо знает русский, чеченский и английский языки. Достаточно неплохо ориентируется в русской среде, вполне коммуникабелен. Знает хорошо оружие, умело его применяет. Гражданскими специальностями не владеет, хоть и окончил институт иностранных языков. Семьи нет.
Закончив ознакомление с кандидатом, начальник будущего резидента стал ждать, что скажут сидящие за столом представители заказчика.
- Вы считаете себя нахчой или русским? – задал вопрос Хоффман – я имею в виду, что вам по духу ближе, или все это для вас пустой звук?
- Хоть и нет во мне чеченской крови, но я давно уже мусульманин, и для меня моя родина та, что приняла меня и воспитала, а не та, которая родила и бросила. Я готов за такую несправедливость всех женщин резать и насиловать, а особенно русских. – Спокойно, немного даже с пафосом, ответил сидящий перед представителями Ордена человек.
- Н-да, понятно с вами все, больше вопросов нет. Пригласите, пожалуйста, следующего.
Следующий вошедший представитель подбираемого контингента тоже мало походил на чеченца. Он был примерно того же возраста что и первый.
- Это украинец, их трое у нас и все они отобраны в первую шестерку. Воевали в Югославии на стороне Албанцев, по найму. Затем в Чеченской войне, естественно на нашей стороне. Также были включены в спецподразделение и также выполняли индивидуальные террористические операции. Одна из показательных операций - это взрыв девятиэтажного дома в городе Каспийске, что в Дагестане, в котором проживали семьи пограничников. Скрывая их причастность к этому теракту, они были переведены сюда. Здесь принимали участие в ряде спецопераций. Знают русский, чеченский и английский языки. В Югославию попал после участия в волнениях в городе Киеве, где все трое засветились в убийстве мирных жителей, будучи курсантами школы милиции, по подготовке младших командиров в подразделения ГАИ или ДАИ, не помню точно как стала называться эта организация в Украине. – Докладчик слегка смутился от того что не знает такого простого вопроса, но все равно уверенно продолжил свое знакомство с конкурсантом. Беспринципный, уравновешенный, умный, с инициативой в делах, наемник. Хорошо зарекомендовал себя как руководитель тройки.
- Вопросы к нему есть? – поинтересовался Хоффман у сидящих рядом с ним слушателей. Я думаю, что Маллиган их троих специально оставил. С целью отправить в Москву. Там в почете все кто каким-то боком причастны к МВД. Я прав? – Он вопросительно уставился на своего напарника.
- Прав, но давайте отпустим пока человека, ему еще рано знать, что от него хотят.
- Вы немного не правы господин Хоффман, - уверенно влез со своим мнением руководитель курса, - они действительно не знают, куда их судьба забросит, но то, что они будут выполнять функции резидента, они четко знают, именно этому мы их и обучали. Их прошлое мало нас интересовало, главным критерием подбора, а затем и обучения, было умение делать анализ событий и возможность влиять на других людей. Ну а то, что они не чеченцы это и не важно. Вы же тоже не чеченец, однако, задачи выполняете по мере их поступления, и неважно кто будет вашим очередным недругом. Не так ли?
- Может и так, но, тем не менее, и вам как начальнику курса и нам нужно правильно понимать и учитывать секретность предстоящей работы этих людей. То, что они знают друг друга уже нарушение всех норм этой деятельности, а если они еще будут знать, где кто будет работать, то вообще ни в какие рамки не лезет. Нам только и остается надеться, что никто из этих людей не будет разоблачен.
Хоффман, как специалист, выполнявший подобные операции еще, когда работал в ЦРУ, понимал, что, не смотря на меры предосторожности при подборе кандидатур, от возможных провалов никто не застрахован, но ему хотелось что бы большая работа, проведенная по подготовке данных людей, не была сведена на «нет» по каким-то пустяковым недоделкам и небрежности. От будущих резидентов непогрешимой работы никто не ждал, но все-таки надежда, что они смогут закрепиться на местах и в последующем дать неплохие результаты, была и надо только по возможности все предусмотреть.
Он понимал, что создать всего за год подготовки, хорошо отлаженную и прекрасно работающую агентурную сеть, по меньшей мере, не серьезно. Но он человек подневольный. Ему приказал заниматься этим делом его хозяин, который мало что смыслил в оперативной работе, но зато имел власть и деньги. Честно говоря, и он-то не очень хотел заниматься этими делами. Но у него есть напарник, который много значил для хозяина. Напарнику, торговцу оружием, техникой и снаряжением, почему-то стало мешать активное стремление русского анклава наладить свое оружейное дело. Ладно бы только для себя, но ведь они начинают торговать повсеместно, тем самым выбивая почву под ногами постоянного поставщика подобного товара. Вот и попросил своего друга по институтским годам и последующего торгового партнера каким-то образом помешать русским и бразильцам в освоении оружейного дела. Тот ничего лучшего не придумал, как передал эту просьбу-приказ Хоффману. Причем денег выделил, совсем ничего.
Ну и что тут придумаешь? Просто теракт совершить – ничего не даст. Купить людей в тех анклавах, чтобы потихоньку прикрыли эту лавочку – так нет столько денег, как их нет и для того чтобы нанять наемников, готовых к работе в качестве агентов влияния. Вот и пришлось связаться с чеченами, благо, что и его и Алгериева интересы совпали. Вряд ли после школы террористов люди смогут стать агентами влияния, но простыми информаторами на первых порах вполне способны быть, а уж опыт террора им не занимать.
Хоффман тяжко вздохнул и продолжил:
- Маллиган, все эти трое примерно схожи и как я понимаю, они предназначены тобой именно для работы в Московском протекторате, так? – Тот кивком головы подтвердил ход мыслей своего напарника. – Значит, ты учел, что эти ребята должны стать своими в среде, которая и раньше и сейчас нацелена на следственно-розыскную работу. Соответственно будут проверены со всех сторон, и даже не исключено что их проверят и за ленточкой. Ты и это учел?
- Это уже не их забота. Мы с тобой знаем, как можно подогнать легенду под действительность. Так что все будет "О, кей". Один будет в Москве, второй будет в Новой Одессе, а третьего постараемся пропихнуть в Демидовск. Туда сложнее всего, слишком уж у них контрразведка налажена хорошо, качественно она у них работает. Но именно там нам нужны наши люди, хозяин делал особый акцент именно на Протекторат Российской Армии.
- Вот и я о том же. Поэтому с ними мы поработаем отдельно, потом. Пока давайте посмотрим на оставшихся людей. Я вот смотрю, тут у нас получается семейная пара.
- Да, я подобрал идеальный вариант, как мне кажется, для работы в Техасе. Давайте посмотрим на них. Очень интересные люди и не такие как остальные. Менталитет совсем другой. Как они попали в эту школу вообще не понятно. Но кадры для нас ценные.
Приглашенные сразу оба кандидата, вернее пара, были очень схожи внешне, и первое впечатление от них было, что это брат и сестра. Оба высокого роста, физически хорошо развиты, с белесыми волосами и даже бровями, но от альбиносов отличались своими множественными веснушками по всему лицу. Что у мужчины, что у женщины, именно наличие множества веснушек бросалось больше всего в глаза, а уж затем светло серые холодные глаза закоренелых убийц. То, что на счету этой пары было множество трупов, было зафиксировано в их деле. Бывшие чемпионы Эстонии по стрельбе среди молодых спортсменов они и в Чечне продолжали свои тренировки, только уже по живым мишеням. Как и зачем они оказались там, а главное как такие молодые в то время люди могли столь хладнокровно отстреливать людей они и сами не понимали, а может, просто не говорили. Молчаливость и скрытность была их обоюдная черта характера.
Характеризуя эту парочку, начальник курса особо отметил их обособленность и нежелание заводить друзей.
- С одной стороны это и хорошо, но как они с таким чисто хуторским характером эстонских фермеров, смогут наладить добывание нужной нам информации, я не знаю? - Поделился своими сомнениями Хоффман, и затем вновь стал задавать вопросы сидящей перед ними парочке – Может, вы с нами поделитесь своими планами? Только давайте честно. Нам, да и вам в конечном итоге, очень важно осознать чего вы хотите в дальнейшем в своей жизни? Я не очень- то поверю в сказку о кровной мести к людям, но как-то нужно понять, почему вы такие?
- Мы простые наемники. Еще в средние века наемник был востребован, они даже создали свой кодекс чести и старались его выполнять. Вот и мы чтим этот кодекс. Раз у нас с вами есть договор то мы неукоснительно его станем соблюдать. А кого убивать или не убивать пусть думает хозяин, нам все равно кого убить. Русского, литовца, или американца, без разницы. Мы попали в Чечню не столько по зову сердца, сколько по зову расчетливости. Нигде нам не предлагали большей оплаты за работу, только там. Вот и приняли решение ехать туда. Предложили бы русские больше денег то мы воевали бы на их стороне. Хотя нет, за русских все равно не стали бы воевать. Нам дед мой порассказал, как ему, по их зверским законам, пришлось лес в тайге валить. Нам этого вполне хватило, чтобы не считать их людьми.
- А вы в курсе, что здесь на Новой Земле, законы еще более суровы. За ваши отстрелы людей здесь даже не судят. Просто, или расстреливают, или вешают.
- Да, мы это знаем. За почти десятилетний стаж работы мы не попались на деле. Надеемся, что и дальше так оно и будет. Ту работу, что нам предстоит делать в качестве резидентов, мы сумеем осилить, и наша предыдущая работа не помешает, а только поможет. Мы в отличие от остальных умеем ждать и анализировать окружающую обстановку намного лучше наших сокурсников. Тем более что нам пообещали большие деньги за работу. Что еще нужно наемнику?
После их ухода некоторое время все сидели, молча, и слегка задумчиво просматривали документы.
- Сложные люди и непредсказуемые, я бы сказал даже слишком расчетливые. – Хоффман посмотрел на своих соседей и добавил. – Вот ушли они, и мне, мне, человеку, который видел смерть во всех ее ипостасях, захотелось сказать: " Слава Деве Марии, что я не их враг", уж очень характерный у них у обоих взгляд. Взгляд убийцы оценивающего, куда нужно стрелять, чтобы убить одним выстрелом. Волки! Даже не знаю, правильно ли делаем выбор? Оба больше подошли бы в террористической банде какой-нибудь. Как думаете, я прав?
- Может ты и прав, но людей, которые не походят внешне на чеченцев, больше здесь нет. Так что выбор был можно сказать по факту. Есть еще четверо, но тех только в арабский мир можно засылать. – Маллиган развел руки, как бы пытаясь показать, что ничего в них не спрятано.
Молча сидевший все это время, начальник школы, решил высказать и свое мнение.
- Трудно что-то кардинально решить с этим вопросом. То, что мы получаем от Ордена материально, очень мало для успешного решения поставленных перед школой задач. Средства в основном идут от торговли наркотиками, и оттого, что есть кое какие завязки по участию наших людей в добыче алмазов, но все равно этого не достаточно для более активной работы. Нужны финансы и не малые.
- Песня старая, и не лишена смысла, но нужно вначале хоть как-то себя показать, чтобы потом уверенно просить. – Хоффман пристукнул ладонью по столу и высказал мысль, которую уже все в душе вынашивали: - А сейчас нам не мешает подзакусить и немного отдохнуть. Я думаю, что с остальными мы поработаем завтра. Как вы думаете, уважаемый хозяин?
- Как скажете, проблем нет, все готово, ждут только нашей команды.
Вечером следующего дня гости вместе с отобранной десяткой будущих "шпионов" отбыли в направлении порта Порто-Франко. Именно оттуда после доподготовки и снабжения всеми необходимыми документами разойдется первая агентурная группа разведки Ичкерийского Имамата под патронажем Ордена.
Мысли же оставшегося в своем доме генерала опять вернулись к своей лелеемой им цели. Уже почти год шла подготовка смертника для проведения устрашающей акции в отношении русских.
То, что чеченцы потерпели поражение в последней войне с русскими, он не видел большой беды и даже какого-то неудобства для себя. Просто потому, что не мог он участвовать в этой войне, его тут тогда еще не было. Но использовать обиду и желание отомстить врагам своим, доказать что победа напрямую зависит от руководителя, он никак не мог упустить такой возможности. Заявить о себе, как о стоящем руководителе, убедить в этом своих единоверцев, да он был просто обязан. Чтобы его выбрали на предстоящих выборах во главе всех девяти тукхумов, которые образовались здесь, как и в той Ичкерии, хотя и не все тейпы имеют численность населения как там, за ленточкой, ему необходимо громкое дело, своего рода реклама, чтобы его имя было на устах всего Ичкерийского Имамата. Он придумал это дело и готовил его все это время.
Чего стоило только найти человека способного на предательство в стане русских. На женщину, которая работала санитаркой в портовой больнице города Береговой, их человек наткнулся совсем нечаянно. При перевязке небольшой раны в портовой больничке, которую получил при разгрузке сухогруза, он обратил внимание, что одна из санитарок в ответ на замечание доктора о плохом отношении ее к своей работе, она, отойдя на расстояние непрослушиваемое ее сослуживцами, в крайне нелицеприятных выражениях стала поносить их. При этом упоминая, что все тут Демидовские выб….ки и она бы их всех поимела через свой зад. Сидящего за ширмой и дожидавшегося своей очереди на перевязку человека она не видела. А последующий разговор в буфете, куда он ее пригласил якобы, чтобы отблагодарить за умело сделанную перевязку убедил того, что это не подсыл, и что она действительно люто ненавидит Демидова. При последующих посещениях его в составе команды сухогруза порта Береговое, он опять встречался с женщиной. Как агент она была бесперспективной, но как содержатель явочной квартиры полностью подходила. Она жила в купленном ею, на оставленные деньги ее любовником, доме вместе с сыном, рядом с площадью города. Дом небольшой, в один этаж и мансардой в свое время был неплохим и строился одним из первых во вновь создаваемом городе.
Она познакомилась со своим любовником еще в городе Новая Одесса. Прибыв в этот мир вместе со своими родителями, вскоре по воле случая осталась одна, и то, что ей повстречался мужчина, который не дал ей пропасть в ее двадцать лет, сделал ее рабой этого немолодого уже и женатого, весьма колоритного представителя уголовного мира, одного из братков Демидова. Ей же было без разницы, кто он, и что делает в этом мире, тем более что, почти сразу забеременела. То, что у него в Демидовске была жена, и ребенок, ее нисколько не волновало. Она даже по-своему его любила и когда он, как и другие братки Демидова были расстреляны, стало для нее большим горем. Переехав после гибели своего покровителя в строящийся город Береговой, вместе с сыном, она так и не вышла замуж. Тот факт, что ее любовник, мучаемый предчувствием своей смерти, обеспечил ее материально, помогло ей жить безбедно в купленном ею доме.
Сын ее, достигший пятнадцатилетнего возраста, отличался от сверстников своей озлобленностью и тщательно скрываемой жаждой отомстить Демидову за смерть своего отца. То что и женщина горела лютой ненавистью к человеку, по вине которого, как она считала, осталась одна с маленьким сыном на руках, не вызывало сомнений. То, что ее до сих пор не замела служба безопасности, было странным, но в то же время объяснимым фактом. Никто не знал из окружения Демидова о наличии любовницы у одного из доверенных лиц их пахана, поэтому ее и не коснулись те репрессии, что последовали после расстрела неугодных лиц в отношении всех близких к расстрелянным браткам.
Закрепив знакомство с этой женщиной более теплыми отношениями, он пообещал, что поможет ей отомстить, и если она будет следовать его советам, то вскоре получит, то, что она так хочет. Вот ее-то и решил использовать Алгериев при подготовке своего плана. Узнав, что вскоре будет закончено строительство железной дороги Береговой – Демидовск, он вполне обоснованно предположил, что Демидов обязательно проведет в Береговом митинг. А то, что митинг будет проходить на площади перед собравшимися жителями, тоже было вполне ожидаемо. Только нужно озаботиться заранее подготовкой удобной позиции для стрелка, а если такового трудно будет незаметно расположить на позиции, то и пояс шахида будет вполне хорошо звучать. Резонанс ожидался Алгериевым не только там, у русских, но и здесь в Ичкерийском Имамате. Именно это и нужно было бывшему генералу и нынешнему руководителю террористической школы.
Посылая своего человека на верную смерть, он просчитал почти все. Впереди у него было время, но сколько, точно он пока не знал. Тем не менее, ожидаемый митинг был не за горами. Он решил, что время собирать камни уже пришло и именно сегодня один из его воспитанников убудет к месту предполагаемого теракта. Доставка и обустройство шахида на месте была полностью уже проработана и не вызывала сомнений в удачном ее проведении.
Вечером того же дня Алгериев, в своем кабинете, беседовал с одним из своих воспитанников, подготовленным в ходе учебы для встречи с всевышним. Смертников трудно готовить, для этого тратится уйма времени и средств, а особенность предстоящих действий и невозможности при этом выжить, осложняло задачу. Будущий смертник готовиться к «подвигу» постоянной уединенной беседой с Аллахом в лице устаза, умело направляемой хозяином и наставником на принятие подопечным «верного решения».
- Азим! Сын мой! Сегодня ты отправляешься в далекий путь, чтобы закончить его там, где тебе будут рады, где тебя ждут родные и близкие. Белолицые прекрасные девушки расчешут твои волосы, омоют твои уставшие ноги, примут тебя в свое лоно. Ты всей своей израненной душой поймешь, какое достойное мужчины дело совершил. Дело угодное Аллаху, и он за это тебя возлюбит, и покажет путь к себе, в рай.
Перед дальней и трудной дорогой я тебе хочу сказать несколько советов….
Азим я тебе уже говорил, что Аллах смотрит на тебя и ему по душе готовность во славу его твое самопожертвование.
Я не Аллах и даже не твой родной отец. Но кровь твоего отца убитого русскими взывает к отмщению. Ты его сын и кровь отца на совести врагов твоих. Имей в виду:
Самое большое богатство у нас – это ум, страшнейшая нищета – это невежество, опаснейшее из всех грехов – самолюбование. Великий дар тебе от родителей, твоего народа – твой добрый нрав. Готовность пожертвовать собой ради своих близких. Не стоит водить дружбу с неверным ибо, даже замышляя благо, он тебе навредит. Остерегайся заводить дружбу среди скупцов, ибо, когда возникнет необходимость, он не поспешит к тебе на помощь. Но использовать в своих интересах, ради большой цели предлагаемую ими дружбу надо не задумываясь. Завистливый и жадный друг тоже плох, он может продать тебя за малость и покинет в трудный час. Но осторожно использовать такого человека можно и нужно. Лжец станет тебе помощником при условии, что ты знаешь его слабость, и он не сможет ввести тебя в заблуждение.
В твоей миссии нет греха. Только благое деяние и оно позволит тебе встать на путь к всевышнему. Иди сын мой своей дорогой, тебя там ждут твои родные и близкие, которым ты с гордостью сможешь сказать: "Я за вас отомстил!"
Слова, сказанные с патетикой, в интимной уединенной обстановке, человеком, которого считаешь своим вторым отцом, невольно втискиваются в сознание совсем молодого человека и их уже не выжечь и огнем. Год ему пришлось учиться убивать, при этом, постоянно нося с собой пояс шахида, год ему изо дня в день, из часа в час, впихивали мысль о его предстоящем самопожертвовании во имя Аллаха.
И вот, час настал!
Он, готов!

05.11. 2005г. Республика Казахстан. Город Алматы.
Громко хлопнула дверь автозака, заставив вздрогнуть сидящих в ней недавних подследственных, а ныне осужденных, в лице четверых молодых человек и охранника, сидящего, как и положено при сопровождении заключенных, около боковой двери автомобиля с маленьким окошком. А заключенные находились за решеткой с закрытой на замок дверью, ключ от которой был у конвойного. Машина тронулась, и судьба сидящих в ней людей в очередной раз повернула в неизвестную сторону. Хотя, куда направлялись в данный момент люди и машина все хорошо знали. Через час они должны быть на железнодорожном вокзале, где заключенных посадят в специальный вагон и отправят их к месту заключения. Машина же с водителем и конвойным должна будет вернуться вновь к следственному изолятору, где они и будут находиться до появления новых неудачников по жизни.
Каждый сидящий в машине думал о своем, и поэтому сидели молча, подавленные произошедшим. Двое молодых испуганных ребят и двое тоже не старых, но более уверенных в себе молодых людей. Так уж распорядилась судьба в лице горсуда, где судья, после непродолжительных двух судебных заседаний по каждому делу, зачитала приговор и наметила место отбывания братьев Шняга и братьев Невзоровых в одном и том же лагере. Хотя и судили их по разным причинам и статьи уголовного права были разными, но по прихоти судьи они получили почти одинаковые сроки и одно и тоже место отбывания наказания. Правда то, что они будут ехать в одной машине и с одним конвойным они узнали в самый последний момент. Оказалось, что почти весь конвойный взвод в этот день слег с пищевым отравлением в госпиталь и только по счастливой случайности сержант-сверхсрочник Спиридонов избежал подобной участи. Вот и пришлось со всеми нарушениями везти осужденных в одной машине при одном конвойным. Начальство успокаивало себя тем, что ехать то всего ничего и по обычному маршруту, где никогда еще ничего не случалось. А русское «авось» и у казахов есть.
Но автозак почти доехав до станции «Первая Алма-Ата», почему-то поехал не в сторону, где обычно стоял арестантский вагон, а свернул на другую улицу и, проехав два квартала, остановился у какой-то автозаправки. Конвойный проявил озабоченность и стал смотреть в свое окошко, но, как-то не слишком беспокоясь, как будто знал, что так и будет. Водитель вылез из кабины, подошел к двери и подал какой-то знак конвойному. Тот облегченно вздохнул и весело проговорил:
- Все ребята! Почти получилось, скоро вы будете на свободе.
Осужденные смотрели на конвойного и не понимали, что означают эти слова.
- Сейчас проедем еще немного, и вам все станет понятно, да и мне тоже, если честно. Пока и я в большом сомнении. Хоть и верю вашему отцу, как никак друзья, и вы знаете, что он мне как отец родной, но что-то все, что он говорил до этого мне, не вызывает доверия. Иной раз казалось, что он немного не того…. Уж больно похожие симптомы. Лука тоже в большом сомнении, ну… водитель наш, он прямо так и спросил у вашего отца:
- Ты Викторович случаем не поехал крышей? Не в обиду будет сказано, уж больно на это дело смахивает, такие сказки нам травишь.
А тот спокойно так нам говорит:
- Ребята это именно тот случай, когда не шутят. Я хоть и не знаю всего, и сам в недогадках, но уж очень хочется во все это поверить.
- Во что верить, кому верить…? Очень уж все это на сказку смахивает. Теперь уже ничего не изменишь, будем надеяться, что все будет, как им и говорилось.
Машина опять куда-то поехала, через некоторое время стала заезжать в какой-то двор через ворота. Глухая бетонная стена отгораживала от улицы довольно-таки большой двор, где уже стояли машины.
- Ну, кажется прибыли. – Поделился очевидным конвоир. – Сейчас нам все станет понятным.
Он стал отпирать замок двери, а затем, когда снаружи водитель открыл дверь, пригласил всех на выход.
Возле двери уже стоял мужчина и с нетерпением поглядывал на вылезающих из автозака ребят. Увидав своих детей, он кинулся к ним с радостными объятиями. Они, ничего пока не понимающие, с удовольствием подставились.
- Все хорошо! Все удалось! Слава богу, все удалось, все, как и спланировали! Дайте я вас расцелую!
Фиг вам, не поимеете вы, ни мою семью, ни меня – неизвестно к кому обратился мужчина – не дождетесь. Ишь, прыткие какие. Отомстить они захотели. Да вот хера вам. Я и не с такими ухарями дело имел, не чета вам.
От избытка чувств он не мог стоять на месте. То обнимал своих детей, то пытался кому-то грозить всеми небесными карами, то, вновь принимался обнимать и детей, и стоящих немного в стороне водителя и конвойного. Наконец успокоившись, уже более спокойно обратился к ним со словами:
- Все получилось, ребята, все получилось. А вы сомневались, когда я говорил, что со мной не пропадете, и что все будет как надо. И буду говорить это, пока жив. Мне можно верить, и вы не раз уже в этом убеждались, и в дальнейшем все будет, так как я вам говорил.
Успокоившись совсем, стал посвящать окружающих в свои дела:
- Значит так. После того как вас арестовали по сфабрикованному делу об организации преступной группировки по сбыту наркотиков, я успел узнать, кто стоит за всем этим. Я не смог нанять толкового адвоката. Их постоянно перекупали и запугивали, также и следователя не смог заменить. Меня там как будто и не знали. Делали вид, что не узнают. За всем этим стоял Абиев. Да-да, именно Абиев. Еще в мою бытность, когда я был начальником горотдела милиции, мы с ним пересеклись по делу о его сыне, который погорел на наркотиках. Он тогда предложил мне большую взятку, чтобы я замазал это дело. Но я ему отказал. И вот с тех пор он на меня и окрысился. Пообещал мне отомстить. Он после развала Союза вдруг очень быстро стал миллионером и уважаемым человеком. Возможности насолить у него большие. Подкупить некоторых нечистых на руку ваших сотрудников для него легче легкого.
Долго он ждал удобного случая. И когда вы, не поставив в известность свое начальство, я уж и не говорю о себе, решили накрыть группировку «Синдикат», недостаточно хорошо обеспечив документально, он сумел этим воспользоваться. Каким-то образом подсунул липовый список, участников этой банды, в котором фигурировали и ваши фамилии. Есть в вашем ведомстве люди жадные до денег, есть.
Оформить липовый счет в банке на вас для него было плевое дело. Смог даже какие-то ведомости, состряпать, которые якобы нашлись среди других бумаг этой группировки, где фигурировали и ваши фамилии, и где явно говорилось о получении вами денег за «услуги» сделанные этой банде. Свидетелей нашел. Короче все сделал так, что не повязать вас не могли. Даже не учли, что именно вы начали дело против этой группировки. Дело получилось достаточно громким, даже президент был в курсе. Сами понимаете, что тут уже никто ни на что не обращает внимания. И никаких, смягчающих дело, обстоятельств.
Не секрет, что большинство чиновников сидят в креслах ради того чтобы иметь что-то материальное, и зачастую неправедными путями. Поэтому, боясь, что и их возьмут за жабры, стараются изо всех сил показать насколько они чисты, и с коррупцией борются и днем, и ночью, не покладая рук. А тут вы, «оборотни» в погонах. Вся стая с громким лаем по прихоти хозяина бросилась на виновных. Даже если и не виноваты, то все равно загрызут, чтобы показать свое усердие.
Так что мне пришлось бегать, как угорелому, пытаясь хоть как-то помочь вам. Ничего не получалось, я уже был в отчаянии, когда вдруг мне повстречался мой старый сослуживец, еще по Сахалину, где мы вместе служили, вернее рядом. Он только в штабе уже служил, а я командиром роты конвойного полка. Нам приходилось встречаться при отработке взаимодействия. Да и жили в одном доме. Мы с ним и в штабе тогда пересекались, и семьями дружили. Вы его не помните, маленькие еще были. Хотя, ты Петя, наверное, помнишь его, у него еще дочка была, Света, твоя ровесница. Так вот после того как Федор уехал в академию, в Москву, я его больше не видел, пока вот такая беда с нами не случилась.
Буквально недели три назад мы с ним встретились, здесь, в Алматы, чисто случайно. Он, после того как узнал о моей беде, и предложил устроить ваш побег с последующим переходом в другой мир.
И не смотрите на меня с таким подозрением. Я в своем уме. Ему тоже пришлось меня долго убеждать, что это не розыгрыш. Я его хорошо знаю, поэтому долго меня убеждать не пришлось. Пришлось, конечно, потратиться на подготовку, не без этого. Так ведь, где сейчас без этого решаются дела. Это при Союзе можно было договориться за пузырь, сейчас дела делаются только на товарно-денежном уровне. Да что я вам говорю, вы это не хуже меня знаете.
Вот и этих товарищей мне пришлось уговорить начать жизнь с чистого листа. Тоже, наверное, до сих пор сомневаются, а не поехала ли крыша от горя у товарища полковника.
Ведь так? Лука, Михаил? Я прав? Ну и правильно, что не верили. Я хоть никогда вруном и не был, но тут действительно вроде как зашкаливало. Надо полагать не один раз перемыли мои косточки. И сомнения ваши были обоснованными. Тем более, что я ничего в то время не мог вам рассказать.
Все кто участвовал в этом стихийном собрании, слушали бывшего полковника, как говориться с открытыми ртами. Невероятность услышанного, привела их в ступор.
- Кое-как их уговорил, пообещал, что все что захотят, могут с собой забрать. Вон видите, стоит Мишкина машина, с которой он не хотел ни в какую расставаться. Да-да, та, которая с прицепом, на котором стоит зачехленный катер. Он его купил в складчину со мной. Катер я имею в виду, потом расскажем, как мы его покупали.
В машину и на катер загрузили всю его рыболовную и охотничью забаву, ну и вещи его тоже. Машина у него неплохая, я всегда хотел примерно такую же купить. Но у меня была, как вы помните японская «Тайота-Камри», пришлось ее продать срочно и купить обычный Уаз-469, ну и прицеп тоже пришлось купить. Повозились над машиной слегка, нет, не мы, специалисты работали. Мало времени для этого у нас было, а то бы не хуже Мишкиной машины стала.
Ваши хаты сынки так и стоят опечатанные, поэтому ничего оттуда я не смог взять, но они пойдут в уплату за наш проход, Федор сказал, что сам все оформит. Зато все свои накопления и в том числе то, что выручил за продажу своего дома, потратил. Купил много инструмента и несколько компьютеров, которые напихал разной информацией, да и флешки тоже забил информацией, специально посадил человека и проинструктировал, чтобы собирал информацию, как для человека, который на остров убывает, где ничего нет, а жить надо и развиваться тоже надо. Вот он и накачал везде, я еще правда и не смотрел, что там есть. Но думаю, что все это пригодится, места тем более никакого не занимает. Часть денег поменял на золото. Там, как мне сообщил Федор, наши деньги хоть, и обменивают, но очень не равноценно. Да и золото лучше здесь брать, более выгодный курс, чем там. Не знаю насколько это достоверно, но Федр обманывать не станет, не тот человек.
Луке достанется эта вот машина. А что, она хоть и автозак, но это, почти военный «кунг», на базе ГАЗ-66. Кстати, Лука, надо перегрузить твои вещи в уже твою машину. Вон кучка мешков лежит, давай загружай. Там хоть и не придется тебе возить арестованных, но машина пригодится, даже если только для твоих вещей, и то уже хорошо для всех нас.
Он еще долго что-то объяснял про проход в какие-то новые земли, но все стояли явно ошарашенные всем тем, что случилось с ними за последнее время, да и россказни отца не внушали доверия. Но ведь не покрутишь пальцем у виска, папа не поймет, да и они пока ничего не понимали.
- Так что, друзья мои, мы сейчас грузимся и ждем команду на убытие. – Продолжил говорить старший Шняга. - Надеюсь, что никто не захочет возвращаться на нары? Впереди новая жизнь. Надо думать там мы будем нужны. Здесь же мы стали лишними.
Столь экспансивная речь мало чего объяснила, но все надеялись, что впереди только хорошее, а плохое уже позади.
- Вот только, что будем делать с молодыми людьми? Они в нашей компании оказались, совсем случайно. Может, они и не захотят, куда-то мчаться, и наверняка родители есть? Вы не хотите поделиться с нами и коротко рассказать о себе? Как вас звать-величать?
Полковник вопросительно уставился на ребят.
- Нет, нас никто не ждет. – Начал старший по возрасту. - Мы братья, я Олег Борисович Невзоров, а это мой брат Кирилл Борисович. Наши родители погибли под колесами машины, которой управлял пьяный в дрыбодан молодой оболтус, который к нашему несчастью имел счастье быть сыном какого-то чинуши. Папик оказался очень расторопным и не жадным на деньги. В результате было установлено нашим честным и бескорыстным правосудием, что это наши родители были виноваты, оказавшись на пути очень «добропорядочного» молодого человека. Он отделался всего лишь небольшим внушением и штрафом, а мы лишились своих родителей. Мы были "убиты" горем и ничего не соображали, не до истины нам в то время было.
А потом уже поздно стало что-то делать. Подумали с братом, подумали и решили отомстить самостоятельно. Подловили его и сделали инвалидом. Нас естественно почти сразу арестовали и хоть мы ни в чем и не сознавались, все равно приговорили к семи годам строгого режима с конфискацией имущества в пользу иска поданного отцом инвалида. Если бы вы присутствовали на суде то услышали бы приговор, где никто, даже словом не помянул, что именно этот молодой человек был во всем этом виноват, и что наши действия были как следствие несправедливости в отношении всей нашей семьи. А они успели и иск подать на возмещение убытков понесенных ими из-за наших действий. Вот и присудили конфискацию имущества по их иску в пользу государства с последующей передачей "инвалиду", правда, как они смогут конфисковать то, чего у нас уже нет, непонятно. Вот вкратце и вся наша история. Так что нас некому ждать, и тем более мы не стремимся вернуться на нары. Поэтому если вы не против нашего присутствия - то мы бы хотели вместе с вами убыть…, только вот пока не знаем куда.
- Да, история ваша, каких много сейчас. Упрекать мы вас не в праве, сами такие. Мы не против, если вы присоединитесь к нашей семье. А там сами решите, что вам лучше. Можете и дальше с нами, а можете сами начать свою жизнь с чистого листа. Единственно только надо спросить, как быть с вашими документами? Мы-то все будем их иметь, так как я подсуетился и сдал цветные фотографии, в том числе и на сыновей, сейчас нам и выдадут новые документы. Пойду, спрошу. Федор предупредил, что все вопросы надо решать на месте с администрацией.
Он отошел к будке, где находился вооруженный толи охранник, толи тот самый администратор, который, выйдя из будки, внимательно выслушал подошедшего к нему полковника и что-то сказал, потом куда-то показал.
Как оказалось, этот вопрос легко решаем. За забором, рядом с воротами, есть фотография, где сделают их фото и тут же документ. Просто немного придется подождать.
Олег и Кирилл потопали в указанном направлении.
- Ну, а мы давайте поможем перегрузить вещи Лукину, водителю вашему – уточнил свою мысль отец Петра и Виктора – одновременно я буду продолжать рассказ. Как я уже говорил, нам предстоит переход в другой мир, он примерно похож на нашу землю, такой же воздух, такая же зелень, но отличия есть, животный мир немного другой, климат в основном сухой и жаркий. Вместо зимы, как он мне сказал, дожди и слякоть. Но она там всего месяца три. Вот и все примерно, что он знает об этом мире. Поездка получается в один конец, возврата нет. Лет двадцать уже существует этот портал. На земле уже больше десяти таких мест, откуда осуществляются переход людей в другой мир. В Алматы совсем недавно открыли, он пока здесь вроде филиала Новосибирского портала. Вот Федор и мотается то туда, то сюда.
- А как вы убедили наших ментов "отпустить" нас? Явно ведь обошлось без их согласия?
- Петя! Ты что, забыл кто я? Я хоть и пенсионер, но еще в состоянии разработать и осуществить подобную операцию. Да еще при наличии людей близких мне по духу. Старые связи - это связи, опирающиеся не на деньги, а на дружбу и понимание. Да взять хоть того же Мишу. Мы с ним знакомы, когда он только службу начинал восемнадцатилетним салагой. Я тогда тоже еще молодой был. Старлея только-только получил. Ты, конечно же, его не помнишь по Сахалину, только потом узнал, как следует, а тогда тебе было, если меня не подводит память, два годика. Ты его стал узнавать уже в пять лет только, да и то когда мы в Москву уехали, он оставался еще на Сахалине. Так что осознанно с ним ты познакомился уже тогда, когда мы перебрались в Алматы, после учебы в академии. Я его сразу же перетащил к себе в полк.
А помнишь рыбалку на Сахалине? Не помнишь? А мы с Мишей хорошо помним. Я такой рыбалки больше нигде не видел. Бросаешь палку в речку, а она так и движется стоймя, не падает, ей идущая на нерест горбуша не дает. Мы такую рыбу только на заготовку икры брали. Хорошие были времена, не то, что сейчас. Я прав, Михаил?
Тот, молча, кивнул головой, соглашаясь с другом.
- Конечно, прав. С тех самых пор я всегда старался Михаила тащить за собой. Вот только не уговорил его стать офицером. Не захотел быть слишком зависимым. Даже от школы прапорщиков отказался, так и оставался вечным сержантом. Да что это я говорю всякую чепуху, вы, и Михаила и Луку лучше меня, наверное, знаете. Совсем старый, памяти нет, заговариваться стал.
Полковника было не остановить. Он видимо только сейчас немного расслабился, когда понял, что его дети, кроме которых у него никого больше и нет, живы и здоровы. Что его план удачно завершился и они рядом с ним. Это его будоражило и ему казалось, что он в состоянии горы сдвинуть. Поэтому и перескакивал при рассказе с одного на другое. Ему хотелось все рассказать, а сразу все не вмещалось, и ему ничего не оставалось кроме как рассказывать кусками, выхватывая то одно, то другое.
Они быстро перегрузили в машину вещи Луки, выстроили все свои машины в колонну перед воротами в ангар и опять собрались вместе.
В это время появились и Олег с братом. Кирилл от столь быстрой смены реальности немного «тормозил» и еще полностью не осознавал, каким образом оказался здесь. Три последних месяца проведенных в переполненной камере следственного изолятора, отчаяние от предстоящих и прошедших перемен его и брата судеб, кого угодно могут заставить поверить, что весь мир обрушился на тебя. Он не сомневался, что они с братом поступили правильно, и даже если бы пришлось повторить то, что они сделали, он бы не задумываясь, повторил.
Они до последнего надеялись, что правда восторжествует и воздастся по заслугам виновнику их трагедии. Всегда находящихся рядом заботливых и любящих родителей вдруг не стало и все это по вине пьяного придурка. За хлопотами по похоронам, которые они с помощью своих друзей смогли достойно сделать, поминкам и другими неотложными делами они как-то забыли или вернее упустили ход следственного разбирательства. Поэтому когда их пригласили к следователю, где дали почитать и расписаться в протоколе о прекращении следствия о дорожно-транспортном происшествии, за неимением уголовно наказуемого деяния подследственного, водителя машины, сбившего на проезжей части гражданина и гражданки Невзоровых, были просто ошарашены таким оборотом дела и автоматически поставили свои подписи.
Откуда они могли знать, что подтвердили тем самым правильность следственного разбирательства и что не имеют никаких претензий к виновнику их трагедии. Ведь ни они, ни компаньон отца по бизнесу, никто и не сомневался в очевидном. Были и свидетели когда пьяного водителя вытаскивали из его машины. Гаишники составили протокол, где четко было зафиксировано состояние невменяемого водителя. Как, оказалось, по словам и протоколу следователя это все не так. Оказывается, это пьяные родители внезапно пошли на красный цвет светофора, и парень не успел среагировать и затормозить. В результате произошел наезд со смертельным исходом. А то, что тот был пьяным, вообще не упомянули.
Олег с Кириллом еще долго не могли придти в себя от такой беззастенчивой и наглой лжи. Они никак не могли поверить что люди, которые должны стоять на страже закона, могут так поступить. Хоть они и слышали от отца и его компаньона о постоянных вымогательствах денег со стороны чиновников за право вести бизнес, но считали что это как бы в порядке вещей.
Так было всегда, да и отец обычно говорил, что лучше иметь милицейскую крышу, которая хоть ничего и не делает, но и не так сильно наглеет, в отличие от «крыши» бандитов. Да и зачем им было вникать во все эти дела. Отец с матерью не загружали их своими проблемами, давая им возможность спокойно учиться и делать то, что можно делать в их возрасте. Они даже не подумали о том, что надо кому-то «дать на лапу». Подсказать тоже некому было, все знакомые и "друзья" как-то внезапно потерялись, на поминки и то некоторые не пришли. Хотя при жизни родителей все крутились возле них. Ну да, а как же иначе, миллионер. Видимо деньги - друзей настоящих не дают.
Олег специально поступил на строительный факультет, чтобы продолжить дело отца, которое было стабильным и не только давало безбедно жить им всем, но и полезным было для города. Их фирма занималась строительством коттеджных домов по всей республике, да и в Алматы было много желающих приобрести хорошо и качественно построенные дома. Фирма одна из первых в городе переступила порог рентабельности.
Впервые в своей жизни, столкнувшись со столь беспринципной ложью и подделкой документов, они и не могли ничего противопоставить этому "беспределу". Ну не лезть же в драку. А наверху все почему-то забыли про все хорошие дела, что были сделаны для города именно их отцом. Все денежные средства, что были на счету фирмы, и которые всегда сопутствовали успеху и дружбе, перешли компаньону, и уже никому дела не было, что и как будет с наследниками отца. Судиться с компаньоном никто из них даже и не думал.
И уже когда обратились к нему, как считал отец, другу семьи, тот вдруг заюлил и стал мямлить что он и рад бы что-то сделать, но против закона не попрешь. А так как его рядом с родителями не было, то он не в курсе, что и как там было. Поэтому им лучше всем успокоиться и принять свершившееся, как факт.
Он еще долго вешал им "лапшу на уши", и что он очень расстроен, что лишился такого хорошего специалиста и друга, и что хочет, чтобы его дети не знали недостатка и продолжили обучение, и что именно поэтому он предлагает им долю отца в денежном эквиваленте. Это примерно 1,5 миллиона долларов, которые он может отдать ребятам хоть сейчас, но будет лучше для них, если они оставят деньги в деле, а сами будут получать проценты. Этого вполне хватит для продолжения обучения.
Возмущенный предательством друга отца, Олег, не задумываясь о правильности решения, резко ответил, что они желают получить деньги и немедленно.
Видимо на это и наделся «друг» отца. Во всяком случае, его юрист зашел буквально сразу, с уже готовыми документами, и, недолго думая, ребята подписали, даже не читая, что там написано. Олегу было обидно, что человек, которого они считали другом семьи так быстро скурвился и на глазах у всех их грабит. Олег, по словам отца, знал, что им и акционерам фирмы предлагали продать бизнес, и предлагали за него почти пятьдесят миллионов долларов. Поэтому то, что предложил им бывший компаньон, было просто подачкой, их явно обманывал этот жук. Связываться с таким было гадко и омерзительно.
Ребята просто еще не знали, что в этом мире деньги не пахнут и все способы хороши при их отъеме у ближнего. При дележке совместного бизнеса все возможно и допустимо. Главное чтобы документы были в порядке, а все остальное мусор не стоящий внимания делового человека.
Кейс с приготовленной наличкой почему-то оказался уже в готовности, в финчасти, и ребята, не сказав ничего плохого в адрес негодяя, забрали, даже не пересчитывая деньги, и покинули офис уже не их строительной компании.
Вернувшись, домой в расстроенных чувствах, они ничего лучшего, не придумав, напились, благо бар в доме, где они проживали, был всегда полным.
Вот тогда и возник в их затуманенном алкоголем мозгу план. Они решили наказать виновника сами. Привлекать, кого-либо к такому делу они посчитали лишним. Решили, что и сами справятся. Зачем кого-то подставлять, тем более это их личное дело и посвящать кого-то в такое... - нет, лучше не надо.
Утром, протрезвев, они не передумали, а только утвердились в своем решении. Осталось подготовиться. Убивать братья никого не хотели, просто немного покалечить и все.
Кириллу в связи с таким горем добросердечная директриса школы уже выдала аттестат об окончании школы, не смотря на то, что выпускные экзамены еще даже не начинались. Она только сказала, что надеется, что у таких хороших родителей должны быть хорошие дети и пожелала ему успехов в жизни.
Олег взял академический отпуск в институте. Права на машину у него были и они решили, что после всех планируемых ими дел, уедут в Россию, там был еще один друг отца, который постоянно звал их к себе, но отец не решался бросить неплохо идущий бизнес, поэтому всегда откладывал решение о переезде.
Ребята позвонили Анатолию, обсказали, что к чему и договорились, о том, что переберутся к нему. Он обещал помочь в решении вопроса о получении гражданства и подсказал, что дом и машины лучше продать, чтобы не было лишних затруднений в дальнейшем. Самим ехать на поезде, там легче провезти деньги, если их заранее подготовить к транспортировке. Они даже договорились, что Анатолий будет ждать их на границе, где у него есть хорошие знакомые пограничники. Он когда-то там служил, как раз перед выходом в отставку.
Пришлось опять идти к компаньону отца, чтобы тот купил у них дом и машины. Тем более тот постоянно твердил, что хочет себе такой же дом построить. Если бы ребята захотели сами продать дом, то пришлось бы ждать еще шесть месяцев, пока не наступит законное право на наследство. А так они могут написать генеральную доверенность.
Теперь они поступили по подсказке Анатолия и пригласили оценщика недвижимости, чтобы иметь представление о стоимости дома. Оценщик вскоре представил составленную им оценочную ведомость на дом, мебель, машины отца и матери и даже мотоцикл «Харлей» купленный отцом Олегу в честь его поступления в институт. Включили сюда и стоимость земли, которая по его словам в этом районе была очень дорогой. Полтора гектара земли, на которой отец планировал со временем поставить дома и для сыновей, выливалась в солидную кучу денег. Сумма получалась значительной. Почти миллиона три долларов.
Когда они пришли к предполагаемому покупателю в офис и предложили купить дом, тот согласился сразу, но когда они показали эту оценочную ведомость, он отказался покупать, сославшись на то, что таких денег у него нет. Затем, подумав, добавил, что за такие деньги он себе отгрохает два таких особняка. Но так и быть по старой дружбе он поможет продать коттедж, но только за два с половиной миллиона. Пятьсот тысяч он отдаст наличкой, а остальные деньги только после продажи, написав расписку на оставшиеся два миллиона.
Померившись взглядами с этим проходимцем, Олег согласился, про себя подумав, что друзей он будет иметь только после большой проверки.
- Лучше вообще без друзей обходиться, чем дружить с таким "чмо". – Категорично решили братья.
И ведь никогда даже не думали, что этот «друг семьи» окажется таким продажным и ненадежным.
Оформление всех документов заняло два дня, после чего они собрали личные вещи, документы, некоторые фотографии и, упаковав все это, а также и все наличные деньги в вещмешки отнесли на вокзал Алма-Ата-1 и положили в камеру хранения. Они даже не подумали, что это не надежно, но как оказалось в дальнейшем, именно их безалаберность помогла сохранить эти деньги от отъема в пользу инвалида. Кое-как затолкали свои раздувшиеся вещмешки в два отдела камеры хранения, чемоданчик с туалетными принадлежностями и вещами первой необходимости, а также компьютер в своей сумке, положили в третью камеру хранения. Купили билет на завтрашнее утро до Петропавловска, как и договаривались с Анатолием. Он обещал, что как только они ему позвонят, он тотчас же свяжется с другом пограничником и тот поможет им пройти без неприятностей границу. Договоренность уже есть.
Вечер и ночь они решили посвятить задуманному мщению, то есть то, что и планировали сделать. Они уже хорошо знали, где тот проживает и что делает в вечернее время. Их «протеже» учился в институте, жил в купленной ему папенькой двухкомнатной квартире. Жил один, постоянной девушки у него не было. После института всегда ехал домой, где, пробыв до вечера, куда-то уезжал и возвращался поздно ночью, зачастую с девушкой. Все это они узнали, наняв частного детектива. Долго решали, где лучше встретить и поговорить «по душам» с парнем. Остановились на том, что подождут его приезда после института и попытаются проникнуть под видом сантехника в квартиру, где и станут «разбираться».
Так и сделали. Все прошло без сучка и задоринки, только то, что в ванной комнате сидит от страха еле живая его очередная подружка даже и не подумали. Отметелив как следует подонка, и, убедившись, что тот хотя и без сознания, но живой, они, аккуратно прикрыв за собой входную дверь, спокойно ушли. Так как время не подгоняло, и до утра было еще далеко, решили зайти в близлежащий ресторан и в последний раз в Алма-Ате вкусить национальных блюд, где их и повязали ребята в форме при выходе.
Оказывается, девушка, после их ухода сразу же позвонила в милицию и сообщила об избиении своего возлюбленного, заодно поведав, за что его избили. Она слышала, как один из напавших говорил, что такое дерьмо за гибель родителей следует тоже убить, но они сделают его инвалидом, чтобы тот помнил всю жизнь о содеянном зле. Прибывшим ППСникам она описала внешность "преступников", за действиями которых она периодически подсматривала из-за двери ванны. Милиционерам, которые на этом деле "собаку съели" не составило труда все сопоставить и, прочесывая район, в конце концов, наткнуться на ухарей.
То, что их почти три месяца продержали в следственном изоляторе, хотя могли и через месяц приговор вынести, заслуга срочно прилетевшего Анатолия. Он быстро нанял неплохого адвоката, который и «мурыжил» дело так долго. В результате смог добиться, что им дали вместо обещанных двадцати лет лагерей всего семь. После всех этих дел они и попали в автозак вместе с двумя бывшими следаками, обвиненных в сотрудничестве с бандой наркоторговцев и вымогателей.
Получив на руки какие-то карточки с их фамилией и фотографией и предупрежденные, что это документ, который необходимо хорошо хранить и предъявлять его по требованию властей. - Не здешних, а тамошних, куда вы в скором времени отправитесь. - Сообщил им в фотографии какой-то пожилой мужик, и пожелавший им «ни пуха, ни пера», они поторопились присоединиться к вновь приобретенным знакомым во главе со странным человеком по прозвищу «полковник». Они еще не знали, во что вляпались, и что их ждет в скором времени.
- Ну что, все сделали? Быстро они тут работают. Тогда пойду, доложу, что мы готовы к отправке.
- Петр Викторович! – обратился Олег к полковнику – можно с вами наедине переговорить?
- Если надо то почему нет. Давай отойдем и переговорим. Ну что там еще хочешь сказать нам, давай не стесняйся, говори. Раз вы с нами, значит, секретов не должно быть друг от друга. Ты конечно еще не врубился кто мы и что мы, поэтому на первый раз прощаю, но впредь никаких секретов от членов нашей «тесной такой» компании. Договорились?
- Да, конечно. Просто вы взрослый человек и вызываете доверие. Наверняка от вас можно получить дельный совет. Вот я и решил с вами посоветоваться, а стоит всем знать или не стоит вы и решите. Дело в том, что те деньги, которые мы получили от продажи дома и также все наше наследство от папиной фирмы, лежат вместе с нашими небольшими пожитками, в камере хранения на станции 1-я Алма-Ата, и они вполне неплохо могут нам помочь устроиться на новом месте. Может мы смогли бы еще немного здесь задержаться, чтобы сгонять туда и забрать все это. Как вы решите, так и будет, мы с братом из-за денег не станем вас задерживать. Мы же понимаем, что в любой момент здесь может появиться тот же ОМОН и арестовать всех здесь находящихся. Но и оставлять здесь кому-то такую сумму денег, не хочется.
- Да, юноша, вопрос не простой, но я здесь ничего не решаю. Сейчас позвоню Федору и спрошу. Все равно я ему должен был отзвониться. Как он скажет, так тому и быть. Идет?
- Да-да, конечно. Я понимаю все, и решение остается за вами. Просто я подумал, когда вы рассказывали, с какими потугами готовились к переходу, что эти деньги были бы не лишними.
- Да, это точно. Лишними они наверняка бы не были, и в первую очередь вам самим. Ну ладно, звоню короче.
Он достал мобильник и стал набирать номер.
- Привет Федя! Да это я. Все хорошо, все у нас получилось как мы, и планировали, сейчас мы уже перед воротами стоим в полной готовности. Да, дети живы, здоровы. Тут такое дело получилось. В последний момент в машину к моим арестантам загрузили еще двух парнишек. Их тоже должны были доставить в вагон, вместе с моими ребятами. Они получили срок и должны были ехать в тот же лагерь, что и мои. Пришлось их тащить сюда.
Да нет, парни вроде не плохие. Нет, не извращенцы и не наркоманы. Мстители…! Решили отомстить за смерть родителей погибших под колесами пьяного, которого потом отмазали от тюрьмы. Ну и отомстили, а затем их быстро в каталажку и заперли. Что ты говоришь? Да они уже в курсе и не против уйти вместе с нами. Да, я так и сделал, Им уже все сделали. Тут еще один весьма щекотливый вопрос у нас появился. Деньги у них остались, лежат в камере хранения на станции Алма-Ата-1. Нельзя ли нам туда по быстрому смотаться и забрать их. Ведь пригодятся.
Денег сколько? Да нехило так, где-то два миллиона долларов. Хорошо я сейчас к нему подойду.
Полковник быстро пошел к стоящему возле эстакады администратору и протянул тому телефон. Тот, переговорив, снова отдал мобилу полковнику. Поговорив еще немного, он подошел к Олегу и сообщил:
- Хоть и не положено это делать, но под его ответственность разрешили. Час нам дали отсрочки. Так как вам появляться на улицах никак нельзя, то поеду я сам. Давай номера камер, диктуй, ряд какой тоже, да и где там эта камера хранения расположена, расскажи, а то я давно уже здесь не был, забыл, где что находится.
Олег стал говорить и одновременно пытался что-то найти у себя в карманах.
- Не ищи. У тебя в карманах сейчас только вошь может заваляться, да и та дохлая. У меня в машине есть и бумага и ручка. Пошли. Вот только как быть с машиной? Моя машина загружена под крышу и как видишь на крыше тоже груз. На автозаке не поедешь, сразу зацапают. Придется попросить местных. Может, помогут.
И он, отдав ручку с бумагой Олегу, опять поспешил к администратору. Видимо вопрос был сложный, администратор что-то возмущенно говорил полковнику, а тот все старался что-то доказать. Видимо не доказал. Подойдя к стоящим товарищам, сказал, что придется разгружать УАЗик.
Народу было много, поэтому разгрузили быстро. Полковник сразу же уехал, но перед отъездом подозвал Петра и что-то ему сказал.
- Куда это он? - сразу все накинулись на Олега – давай рассказывай.
Олег понял, что говорить надо. Иначе все потом будут на них с Кириллом смотреть не как на товарищей, а как на врагов.
К счастью станция была рядом, и полковник уже через пятьдесят минут был с ними.
- Так, все хорошо, вещмешки и чемоданчик оказались на месте, правда, еле-еле вытащил, затолкали вы их, наверное, прессом. Нас пока, слава богу, никто не ищет, во всяком случае, я встретил знакомого капитана милиции, который даже помог мне донести вещмешки. Так к нему никакой вводной по поиску бежавших заключенных не поступало.
Ты Олег посмотри на всякий случай все ли в сохранности? А мы загружаем опять на свое место груз.
Во! Я даже уложился в отведенный час. Ну, теперь надо думать всё, никто больше ничего не забыл? Тогда трогаемся. Со мной садится Виктор, с Михаилом Петр, ну а вы ребята опять в автозак.
Поднявшего руку, как делалось им в школе при попытке задать вопрос, Кирилла полковник, несмотря на поднявшуюся небольшую суматоху, вокруг машин, заметил сразу, и, махнув ему приглашающем движением руки, спросил, как только тот подбежал к нему:
- Если тебе срочно в туалет, то вон туда дуй – и показал Кириллу направление.
- Нет не то, я хотел посоветоваться, насчет вот этой вот расписки компаньона отца по бизнесу. – Он торопливо развернул бумагу и показал ее полковнику. Тот внимательно просмотрел ее и с огорчением в голосе сказал: «Что упало - то пропало». Но можешь остаться и подождать пока этот пи…- с тебе соизволит отдать эти деньги.
- Подождите полковник. Есть предложение оставить это вашему знакомому, который помог с решением непростого вопроса с нами. Пусть попробует взять эти деньги с нашего «друга». Если конечно захочет.
Полковник задумчиво посмотрел на Кирилла и ответил:
- Ты знаешь, а в этом что-то есть. Так, давай-ка я вам с Олегом дам бумагу и вы напишите что-то типа завещания или отказа от этих денег в пользу Федора. Зови быстро Олега и вот вам бумага с ручкой. – Он, поковырявшись в своей командирской сумке надетой им перед убытием в «незнаемое далеко» достал чистый лист бумаги, ручку и передал все это Кириллу.- А я попробую еще раз переговорить с Федором, посоветуюсь.
Пока Кирилл с Олегом пытались обговорить, что нужно писать, полковник, отойдя в сторону, связался со своим знакомым и, поговорив с ним по телефону, опять подошел к ребятам.
- Значит так. Может выгореть это дело, Федор сказал, что у него есть рычаги и он сможет с их помощью выбить эти деньги. Какой-то процент уйдет им за хлопоты, а остальные он вышлет на мое имя туда, на Новую землю. Но гарантии что все получится, он не дает. Документы просил оставить у администратора. Вам нужно написать только отказ от денег в пользу Федора Кравцова. - Попытка не пытка. Так ведь? – И он, хлопнув по плечу Кирилла, добавил: - А ты хлопец молодец! Прощать недостойное поведение людей называвших себя другом и затем подло предавших тебя, нельзя, ни в коем случае.
Можно простить убийство по неосторожности, но такое вот предательство прощать будет неверным решением. Поэтому то, что вы приняли это так близко к сердцу, и хотите наказать за столь подлый поступок, говорит как раз о том, что вы на правильном пути. Именно это я вталкивал и в своих детей. Нельзя прощать, наказывать надо, но… - он поднял руку с оттопыренным указательным пальцем - законным путем. То, что вы до этого сделали и за что вас хотели посадить, было невероятной глупостью. И я бы тоже, не сомневаясь ни на минуту, вам вынес бы подобный приговор. Можно было все сделать в рамках закона, и он бы в результате получил то, что заслуживает. Ведь то, что он инвалидом остался, это ведь не только ему придется страдать, а в основном мать и отец будут мучиться. Хотя…. Ну да ладно, что сделано, то сделано, уже не вернешь. Поэтому двигаем в сторону ворот.
Охранник открыл ворота в ангар, куда тянулись рельсы, и настил, по которому машины въезжали в помещение и по очереди заезжали на платформу. Перед глазами путешественников открылся путь в неизвестное, который напоминал собой простые сварные ворота. Только то, что к сварной стойке подходил пучок электрокабелей, говорило, что ворота не простые. К каждой машине по очереди подошел все тот же администратор-охранник и провел небольшой инструктаж:
- Сидеть на своих местах и ничего не бояться. Вы будете въезжать вон в то зеркало, как в воду, при входе в это зеркало необходимо замереть и не двигаться, даже можно затаить дыхание, самое главное не дергаться. Вы ничего не почувствуете, а если еще закроете глаза то и не увидите.
Загорится зеленый свет вон на том светофоре, одновременно включится сирена – это начало перехода. Платформа сама поедет вперед. Еще раз говорю, не дергаться и все будет хорошо.
Он подошел к шкафу с рубильниками и включил их. Появился небольшой шум, как от вентилятора, включился ревун и зеленый свет в светофоре, платформа мягко тронулась. Через некоторое время вспыхнул красный цвет и почти сразу желтый. Шум усилился, переходя в тонкий свист.
- Совсем как в аэропорту при взлете – подумал Кирилл – а вдруг неполадки какие-то возникнут и что тогда? Уж больно как-то все просто и обычно.
Выступивший пот потек по лицу, но Кирилл боялся пошевелиться и старался не замечать его. Автозак был первым в очереди, было страшно, и Кирилл непроизвольно закрыл глаза. В ушах так и стоял шум авиационного двигателя, который постепенно перешел в область ультразвука, а затем вдруг резко исчез. Проем арки заколыхался и зарябил как экран телевизора при эфирных помехах. Машина и люди, сидящие в ней, плавно въезжали в это окно. Появилось желание быстрее проскочить эту зеркальную поверхность, но Кирилл сконцентрировался на том, чтобы нечаянно не пошевелиться. Почувствовал только, как его коснулось что-то холодное и мерзкое. Такое он испытал, когда вместе с родителями посещал в детстве парк аттракционов. При проходе комнаты страха там и было подобное ощущение. Так и хотелось стряхнуть с себя все это, но он пересилил это желание, только открыл глаза. Перед ним был примерно такой же ангар, ворота которого были открыты, и за ними сияло солнце.
- Как символично и прекрасно, что первое, что его встречает в новом мире – это солнце – промелькнула у него мысль.
К ним уже спешил такой же, как и по другую сторону ворот, охранник-администратор, только форма у него уже была не черная, а песчаного цвета, и стрижка короткая. Он сходу стал торопить водителя, чтобы тот быстрее съезжал с платформы.
- Не задерживайте, съезжайте с платформы и выезжайте за ворота, там сразу налево и ставьте машину, где указано разметками.