Пролог.
Стальная птица серебристого цвета, тяжело оторвавшись от взлетной полосы, поднялась в небо. Самолет следовал рейсом «Москва – Анкара». На улице стояли теплые весенние деньки, а самолет был полон веселых, от предвкушения близкого отдыха людей. Рейсы из Москвы в Турцию были очень популярны, все-таки дешевый отдых притягивал как магнитом средние слои населения Российской федерации.
- Андрей, чего ты такой бледный? Нездоровиться? – спросил первый пилот у второго.
- Да, что-то знобит. Главное, полчаса назад все было хорошо, а как только зашел в кабину, так сразу в жар бросило, - ответил второй пилот, - а теперь знобит.
- Так может ты заболел?
- Температура, давление и пульс были в норме.
- А, что с пальцем? – кивнул командир, показывая на указательный палец, второго пилота, где красовался лейкопластырь.
- Порезался. Утром выносил мусор, и об край мусорного бака порезался.
- А может тебя крыса укусила.
- Какая крыса? – отмахнулся второй пилот, - я живу в элитном доме, там, в мусорных баках крыс не бывает.
- Бывают! Элитные крысы, живущие в элитных мусорных баках! – усмехнулся первый пилот. – Может, отдохнешь?
- Немного позже. Пока, вроде все нормально, только знобит немного, - второй пилот, на мгновение задумался и произнес: - Хотя, знаешь, может это и крыса была.Уж больно ранка на пальце на укус похожа.
- Ты слышал о ночных беспорядках в городе?
- Не то слово – слышал! Я видел! Пока ехал в аэропорт, видел, как милиционеры застрелили какого-то бомжа.
- Ничего себе! – удивленно присвистнул командир экипажа.
Через полчаса, когда самолет вошел в воздушное пространство Украины, второй пилот все-таки решил, что ему лучше покинуть свое рабочие место, чтобы отдохнуть. Выглядел летчик совсем плохо: кожа бледная, пот льется в три ручья, голова кружиться и тошнит. Второй пилот, занял свободное кресло в кабине и, откинув его, уснул.
Когда самолет пролетал над акваторией Азовского моря, бортмеханик, вышел в пассажирский салон, а первый пилот услышал позади себя тихие шаркающие шаги и какой-то скулеж.
- Андрей, тебе, что уже легче? – не оборачиваясь, спросил первый пилот.
Не услышав ответа, первый пилот повернулся, и закричал от ужаса. То, что стояло сзади не могло быть человеком. Глаза! Бездонные, как самая преисподняя провалы глаз. В них плескалась смерть - беспощадная и ужасная.
Первый пилот дернулся всем телом, пытаясь увернуться от напарника, который превратился в чудовище, но страховочные ремни кресла не дали ему этого сделать. Второй пилот навалился всем телом на своего живого коллегу, и вцепился зубами в его предплечье. Кровь, в одно мгновение пропитала снежно белую рубашку, и летчик зашелся в диком, леденящем кровь крике. Дикая боль в предплечье, как ни странно привела пилота в чувства, и он начал бороться за свою жизнь – одной рукой, он отстегнул ремни, а второй, что есть силы, ударил по голове, своего безумного коллегу. Вырвавшись, мужчина, ударил по «тревожной» кнопке.
Самолет, как ни в чем не бывало, управляемый сигналами автопилота, продолжал свой полет. Второй пилот, посмотрел на своего командира, пустыми глазами, в которых плескалась сама смерть, и, издав тихий стон, двинулся на него. В дверь забарабанили с той стороны. Монстр, в которого превратился второй пилот, оказался неимоверно глуп, он уперся в кресло и не сообразил, что его надо обойти, он тянул руки вперед, пытаясь дотянуться до своего командира.
Первый пилот, воспользовавшись заминкой твари, схватил огнетушитель, который висел рядом, и что есть силы, ударил им по голове второго пилота. Монстр, как подкошенный упал на пол, при этом, не издав ни звука. Командир самолета, подбежал к двери и открыл её, с той стороны его ждали бортмеханик и представитель службы безопасности авиалиний.
- Что с вами случилось? – ошарашено спросил бортмеханик, видя окровавленную рубашку командира.
- Не знаю. Андрюха, как с цепи сорвался, кинулся на меня и укусил. Только минуту назад спал, сидя в кресле, а потом тихо подошел и укусил меня. Я ничего не понимаю! – потеряно ответил первый пилот.
- Вам надо сделать перевязку, - строго произнес сотрудник службы безопасности.
- Да, да, конечно, - нервно ответил командир самолета. – Посмотрите, что там с Андреем.
- Он мертв! – ответил «безопасник» нащупавший пульс на шее второго пилота. – Вы его убили!
- Но, я защищался, - еле слышно прошептал, потрясенный пилот. – Он на меня напал, укусил. Что мне оставалось делать? Я защищался!
- С этим мы разберемся на земле. Не переживайте. Сейчас самое главное посадить самолет, - разумно сказал бортмеханик. – Как вы себя чувствуете? Сможете посадить борт?
- Конечно, смогу! Но, честно говоря, чувствую себя неважно.
- Я свяжусь с «землей», пусть наводят нас на ближайший «порт», - сказал бортмеханик.
- Давай, Саша! Сядем там, где ближе, - произнес командир корабля.
Сотрудник службы безопасности вместе с бортпроводницей, сделали перевязку первому пилоту.
- Командир, есть Симферополь и Керчь. В Симферополе, полоса освободиться через сорок минут. Керчь, готова принять хоть сейчас, но у них «взлетка» в аварийном состоянии, - через несколько секунд, после сеанса связи с диспетчером, произнес бортмеханик.
- Керчь, - сжав зубы, прошептал командир. – Пусть подгоняют к полосе, все аварийные службы. Садиться будем жестко.
- Командир, может, дотянем до Симферополя? – с тревогой в голосе спросил бортмеханик.
- Не дотянем! Мне все хуже и хуже! – вытирая обильно проступивший пот с лица, ответил командир.
- Аллочка, готовь пассажиров, - сказал бортмеханик, стюардессе, пристегиваясь ремнями к креслу.
Тело мертвого пилота не убрали, оно так и осталось лежать в кабине самолета. Его всего лишь накрыли пледом.
Самолет, кренясь на один бок, заходил на посадку. Первый пилот, чувствовал, что делает все из последних сил, еще несколько минут, и он потеряет сознание. Если бы не «вбитые» годами работы инстинкты, он бы уже давно потерял сознание, но ответственность за жизнь пассажиров не давала ему нырнуть в объятия забытья. Командир самолета, закусил до крови нижнюю губу, и, удерживая штурвал обеими руками, вел серебристую птицу к земле.
Умер летчик через несколько секунд после того, как колеса шасси коснулись потрескавшегося бетона взлетной полосы керченского аэродрома. Самолет клюнул носом, зацепился крылом за бетон и, оставляя за собой целый фонтан искр, выскочил за пределы взлетной полосы.
Первый пожарный расчет и карета скорой помощи, прибыли к месту аварии, через несколько минут после того, как самолет, развалившийся на несколько частей, остановился посреди поля заросшего бурьяном.






Глава 1.

Темно-красный шар солнца садился за ближайшим холмом. Легкий бриз, накатывал упругими волнами со стороны моря, приносил с собой свежесть и прохладу. Если в полдень, этот свежий бриз, радовал разгоряченное небывалой в марте жарой, то под вечер, заставлял ежиться и кутаться в куртку. Идти по грунтовой дороге было очень удобно и приятно – мягкое покрытие пружинило под ногами. Степь пылала разнотравьем, одуряющий аромат степных трав и цветов, смешивался с легким запахом йода, которых приносил ветер с моря, превращая воздух в потрясающий коктейль, которым хотелось дышать и дышать. До места, где располагался основной лагерь, оставалось всего ничего – пара километров, надо всего перемахнуть через вон ту сопку, и окажемся в распадке, где стояло шесть армейских палаток.
Посмотрев на впереди идущих пацанов, я удовлетворенно хмыкнул и в очередной раз поздравил сам себя. Все-таки есть чем гордиться! Прошло всего семь дней, а этих пятерых оболтусов, просто не узнать. Идут себе и не жалуются, молча, шагают вперед, сгибаясь под тяжестью рюкзаков набитых песком. Вы спросите - зачем песок? Ну, а как по-другому? Когда выходили из лагеря, то в каждом рюкзаке были банки с тушенкой, картошка, пакеты с крупой и пачки макарон. Но человек, такая скотина, которая жрет постоянно, поэтому с каждым днем рюкзаки становятся все легче и легче. Согласитесь, что это не правильно! Рюкзак должен весить столько же, сколько и в первые минуты похода. Иначе никакого воспитательного процесса не будет.
Вы спросите, зачем я мучаю детей? Ну, во-первых, какие они в свои четырнадцать - шестнадцать лет дети? А, во-вторых, видели вы, что вытворяют эти дети? Вы думаете, зачем пятерых пацанов, во главе с опытным инструктором (то есть со мной) отправили в автономный поход на неделю? Да, потому, что эти пятеро отморозков, не давали спокойно жить остальным двадцати детям.
Наш лагерь принимал, по восемь смен в год, причем из этих смен четыре были «бюджетные», то есть для детей из неблагополучных семей и интернатов. И в каждой такой смене находилось несколько человек, которые считали, что они должны командовать и понукать остальными. Если не получалось обуздать таких заводил, то мы их, попросту, «выводили» из основного состава. Хотя, конечно, обычно, группу заводил-отморозков, уводили дней на семь-десять и шли они под руководством трех инструкторов. Но эта «смена» не задалась с самого начала – двое моих коллег не вышли на работу, а те, что остались Виктор и Людмила, закрутили амур друг с другом. Поэтому, я понятное дело, не мог их разлучить, вот и пришлось топать одному. Хотя, следует признать, что нынешние мои подопечные были не самые худшие дети. Бывали, знаете ли, и поматерей звери. Эти еще так себе – ни рыба, ни мясо. Относительно спокойные и управляемые.
Я еще раз посмотрел вперед – до основного лагеря осталось всего нечего – подняться вверх по склону и перед нами откроется вид на бухту, где на засыпанной гравием площадке стояло шесть армейских палаток, над крышами которых вился дымок из печек-буржуек.
Вот сейчас, идущий первым, Тимур Кашин, поднимется на самый верх, и не пождавших остальных броситься бежать вниз. Я слегка улыбнулся, представляя себе эту картину. Кашин поднялся наверх холма, остановился, глядя вниз, потом сбросил рюкзак на землю и уселся на него сверху.
Не понял? А чего это он не бежит сломя голову вниз? Идущий следом за Кашиным, Артем и Олег, поднявшись на холм, тоже сбросили свои рюкзаки и уселись на них, дожидаясь прибытия остальных.
Я прибавил шаг, чувствуя, что что-то идет не так, как надо! На холм, я поднялся вместе с двумя парнями, которые шли последними – братьями Огурцовыми, Пашей и Сашей.
Лагеря НЕ БЫЛО! Площадка была, а палаток и людей не было. Остался только прямоугольник земли, засыпанный гравием и четыре «скворечника» уличных сортиров. Не понял?! Это, что за фигня? Где лагерь? До конца смены осталось еще три дня! Они не могли, вот так вот взять и уехать. Даже если произошло, нечто экстраординарное – например, массовое отравление грибами, то палатки то должны были остаться. В лагере был сторож – дедок из соседнего села, он должен был охранять имущество лагеря. Кому могло прийти в голову собрать палатки и вывезти их отсюда, вместе с кроватями, печками и остальным имуществом? И это в самом начале сезона? Наоборот, должны были привезти еще несколько палаток и каркасных домиков.
- Андрей Викторович, а где лагерь? – устало, спросил Паша Огурцов. – Нам, что надо дальше идти? Далеко?
- На хрена, я в этот Крым поехал? – тихо, прошептал Артем. – Я бы и дома мог часами ходить с тяжеленным мешком за плечами.
- Молчать! – привычно рыкнул я, пресекая разговоры своих подопечных. – Быстро рюкзаки от мешков с песком освободили!
Подростки, радостно загомонив, принялись вытаскивать из рюкзаков полиэтиленовые пакеты, туго набитые морским песком. Через пять минут, рядом с дорогой высилась приличных размеров груда пакетов.
- Встали в колонну, по одному, я иду первым. Замыкает колонну Пашка. Идем след в след! Если кто-то из вас дернется, и собьется с шага, то получит по башке, - строго произнес я. – Все поняли?
Парни закивали головами, но по их насмешливым взглядам я понял, что они думают, будто, я попросту, придумал им очередное испытание. Их можно понять. За четыре дня проведенные вместе, они от меня натерпелись такого, что и врагу не пожелаешь: многокилометровые пешие переходы, тяжелые рюкзаки, ночные марш броски, под дождем и даже тушение пожара.
Когда мы подошли к месту, где раньше располагался лагерь, я понял, что произошло действительно, что-то не хорошее – на камне, который торчал посреди гравийной площадки, были написаны три цифры – 178.
178 – цифровой код, который означал – «опасность» или «тревогу». Директором нашего лагеря был Степан Федорович Ознайчук, дядька весь из себя такой бывший военный, повернутый на всяких разных кодах, сигналах и прочих конспирациях. Особист, одним словом. Его хлебом не корми, дай выдумать очередную загадку, которая осложняла жизнь нам – инструкторам детского лагеря. Еще несколько лет назад, когда в практику вошло пользоваться рациями, наш босс, разработал систему цифровых кодов, которыми нужно было пользоваться в эфире. Придумано это было с одной целью – «прикрыть свои тылы» в случае чрезвычайных событий – например, сломал наш подопечный ногу, передается сигнал и на место происшествия выезжает группа эвакуаторов, а потом, все это оформляется задним числом, как бытовая травма, произошедшая по вине самого подростка.
- Тимур, Артем, Олег – достали лопатки и быстренько подкопали вот этот валун. Первый кто найдет «закладку» получит от меня банку сгущенки, - приказал я, парням. – Огруцовы! Паша - ты поднимаешься на тот холм, с которого мы пришли и следишь за дорогой, а Сашка поднимается на другой холм, и следишь за дорогой, которая ведет в село. Если заметите приближение людей или машин, то тихо прибегаете сюда и сообщаете мне. Понятно? Выполнять!
«Закладку» нашли через три минуты, после подкопа валуна. Нашли её одновременно Тимур и Олег, они чуть было не подрались, обсуждая, кому все-таки будет принадлежать банка сгущенки.
Отогнав подростков от камня, я достал длинный брезентовый сверток. Развернув брезент, я увидел камуфлированную куртку, внутри которой было завернуто двуствольное охотничье ружье, пояс-патронташ к нему и пистолет ТТ, с тремя запасными магазинами, кобура, еще были пистолетные патроны россыпью – сорок штук.
Моя старая «вертикалка», которая досталась в наследство от деда. Интересно, как она здесь оказалась? Ружье должно стоять дома в сейфе, рядом с «Сайгой». Патронташ тоже был дедовский, на двадцать патронов. Ярко-желтые патроны, немецкого производства, снаряженные крупной картечью. Странно?! Зачем Степан Федорович, спрятал для меня ружье? То, что это был именно Федорович, я ни капли не сомневался. Только у него были запасные ключи от моей квартиры и оружейного сейфа. Пистолет был спрятан в металлическом контейнере, который был приварен к внутренней стенке оружейного сейфа. Этот контейнер запирался на цифровой код, который никто кроме меня не знал. Значит Федорович, вскрыл контейнер. Зачем? Что могло произойти, чтобы наш босс – человек сугубо принципиальный и повернутый на законности мог без спроса ломать чужую собственность? Не знаю! Трудно даже представить!
В кармане куртки я увидел мобильный телефон и сложенный листик бумаги. Развернув бумагу, я прочитал несколько строк, написанный размашистым подчерком босса – «Андрей, в телефоне аудиозапись. Послушай. Все, что услышишь - это правда. Запомни! Это не шутка и не розыгрыш! Не подведи!».
Ну и что это может означать? Босс не был тем человеком, который способен на шутки и розыгрыши. Мы даже ему на день рожденья подарки дарили исключительно серьезные и полезные.
Достав телефон, я нашел единственный в памяти файл и, нажав на кнопку, воспроизвел запись. В динамике раздался голос командира:
- Андрей, с тобой не было связи, поэтому, мы тебя не дождались. Людмила сказала, что ты вернешься не раньше чем через сутки. Мы не могли ждать. Слушай и запоминай! Страны и привычного порядка больше нет. И больше не будет. Мир рухнул. Пришел конец всему, что ты знал. В мире бушует эпидемия, какого-то вируса. Мертвецы оживают и начинают жрать живых. Любой человек, которого убили не выстрелом или ударом в мозг, после смерти встанет и оживет. Я сейчас не шучу. Твари, в которых, превращаются ожившие мертвецы, чрезвычайно опасны. Они не чувствуют боли и усталости. Могут часами стоять неподвижно, в ожидании жертвы. Выдает их только запах – вонь мертвечины, вперемешку с запахом ацетона. Убить их можно, только если разнести голову. Будь осторожен – любой, кого они укусят, через короткий промежуток времени становиться таким же зомби. Запомни: нельзя никому верить, ни армии, ни милиции. Теперь, каждый сам за себя. В свою квартиру не суйся, все ценное я забрал. Мы организовали лагерь беженцев, на территории крепости «Керчь». Если сможешь, прорывайся к нам. Избегай населенных пунктов и любого места, где могло быть массовое скопление людей. Пацанов не бросай! Удачи, тебе!»
В этом месте запись оборвалась. Посмотрев на время, когда сделали запись, я понял, что её сделали сегодня в полдень. Значит, босс был здесь сегодня днем. Черт! Разминулись всего на несколько часов! Вот и, что это могло означать?!
- Ничего себе! Вот это треш! – восторженно прошептал у меня за спиной Тимур. - Прямо как в «Рассвете мертвецов»!
- Что еще за «Рассвет мертвецов»? – спросил я, снаряжая ружье патронами. Пояс-патронташ, я застегнул вокруг талии, вытащив из него четыре патрона. Эти патрона, я попарно разместил в разных карманах.
- Ну, как? Вы не смотрели «Рассвет мертвецов»? Это же классика фильмов про зомби! – Тимур удивленно посмотрел на меня. – В одно обычное утро, эпидемия зомби захватила весь мир. Каждый, кого кусали мертвецы, умирал, а потом воскресал и превращался в зомби. Убить такого покойника можно только повредив ему череп.
- Понятно, - тихо произнес я, глядя по сторонам. – Смотрите в оба на дорогу. Я спущусь к морю. Если заметите кого-то, то бегом за мной.
Оставив подростков одних, я спустился к морю. В прибрежных скалах был небольшой грот. Когда я подошел поближе, то ощутил привычный запах гниющего и разлагающегося мяса – внутри грота валялась гниющая тушка маленького дельфина. Труп животного сюда принес я. Сделано это было специально, для того, чтобы отпугнуть любопытных подростков от исследования внутренностей грота. Дело в том, что внутри грота у меня был оборудован личный тайник. Об этом тайнике знали только инструкторы лагеря. Тайник был пуст. Еще одна странность. Зачем закапывать оружие под камнем, если есть надежное место, о котором я знаю? Неужели инструкторы не сказали боссу о тайнике. Так спешили или инструкторов не было на месте и попросту некому было сообщать о тайнике? Вопрос на вопросе, и не одного ответа!
Сидя возле моря, я закрепил кобуру на поясе, а потом проверил работоспособность пистолета. Все было в норме – кто-то, совсем недавно чистил оружие. Пистолет был именной, на нем красовалось табличка с надписью – «Старшему лейтенанту Гарджеизову, за мужество, проявленное в боях за освобождение Кавказа». Этот пистолет привезли мне в подарок, два года назад. Привез пистолет один из внуков того самого лейтенанта Гарджеизова. Дело в том, что в 2001 году, я случайно попал на Абхазию. Там как раз началась заваруха в Кодонском ущелье. Повоевал немножко в составе абхазского ополчения. Особых подвигов не совершил, единственное, что я сделал выдающегося - это поджег из гранатомета «Урал» полный боевиков и вытащил раненую девушку из горящего дома. Девушку, правда, я еще километров семь тащил на себе, доставляя её к расположению ближайшего полевого госпиталя. Эта барышня была внучкой этого самого лейтенанта Гарджеизова – крепкого на вид восьмидесятилетнего деда, который воевал бок об бок с молодыми пацанами. ТеТешник, дед мне подарил сразу же после того, как «чехов» оттеснили за пределы Абхазии, но я его тогда не взял – вот обрадовались бы пограничники, когда при досмотре обнаружили бы у меня боевой пистолет. Пистолет мне привезли совершенно неожиданно. Просто, однажды утром, ко мне в дверь позвонил молодой парень и вручил большую картонную коробку, внутри которой стояло несколько бутылок вина, лежало килограмм шесть мандаринов … и пистолет ТТ, вместе с кобурой, запасными магазинами и несколькими пачками патронов. На словах, парень сказал, что это подарок от его деда Ревзана Гарджеизова. Понятно дело, что от такого подарка я отказаться не мог.
Поднявшись наверх, я собрал всех пацанов вместе и приказал двигаться за мной. До наступления темноты оставалось еще час – полтора. Мы как раз должны были успеть пройти три километра вдоль берега моря.
Ночь я собирался переждать в одном укромном месте – стоянке браконьеров. До небольшой, укромно спрятанной бухточки, мы добрались за час. Строительный вагончик и небольшой сарай, располагались среди скал, и увидеть их можно было, только если подойти вплотную.
Разместившись в вагончике, я назначил Тимура готовить ужин - у нас остались еще две банки тушенки и полкилограмма гречки. Пока гречка булькала в котелке, я провел ревизию всех вещей, которые у нас были: шесть спальных мешков, две трехместные палатки, один котелок на треноге, чайник, два топора, шесть малых лопаток. У каждого был рюкзак, фляга, нож и необходимый в походе набор мелочей.
- Командир, а что теперь будет? – спросил Тимур. – Куда делся лагерь? Нам, что теперь придется пешком в Керчь идти? А?
- Да, командир, что это за хрень про зомби и эпидемию? – спросил Олег, стуча ложкой по тарелки. – Может быть, вы по рации связались с городом? А?
- Рация «крякнула» через два часа после того как мы покинули лагерь. С самого начала у нас связи! – ответил я, доставая флягу из кармана рюкзака. – Доставайте кружки.
Парни с радостными возгласами протянули мне свои кружки, ожидая, когда я им налью содержимое моей фляги. Я налили каждому грамм по тридцать, и с сожалением посмотрел на свою флягу – она была пуста. По строительному вагончику распространился легкий запах алкоголя. Да, да! Алкоголя! Во фляге была травяная настойка, в которую было добавлено несколько таблеток легкого снотворного. А как вы думаете, я мог управиться с этими оболтусами? Мне их, что всю ночь караулить, чтобы они не сорвались в побег. Раньше мы всегда водили такие группы, в сопровождение трех инструкторов. Ночью дежурили по очереди. А сейчас я был один – вот и решил пойти на маленькую хитрость, зато пацаны спали всю ночь и не помышляли о том, чтобы убежать куда-нибудь, на ночь глядя. Ну и я, заодно с ними мог нормально выспаться.
- Андрей Викторович, а что если про зомбиков – это все, правда? А? Что нам делать? – тихо спросил Артем, самый младший из подростков. Ему было четырнадцать лет. – Как нам теперь добраться до интерната? В Горловку?
- Если все это правда, то кому сейчас нужен твой интернат? – рассудительно произнес Паша Огурцов.
Паша был самым «старым» из всей группы моих подопечных. Ему недавно исполнилось семнадцать лет. Он уже год, как выпустился из интерната и сейчас учился в училище на сварщика. В летний лагерь его направили, только для того, чтобы он мог обуздать своего младшего брата – Александра, который был головной болью всех воспитателей и учителей.
- Как это: кому нужен интернат? – недоуменно спросил Артем. – Государству он нужен! Стране!
- Ты слышал, что сказали? Нет больше страны! – не поднимая головы, ответил, лежащий на спальнике Тимур. – Интернат и раньше никому не был нужен. А сейчас и подавно!
- Что ты такое говоришь? – от возмущения Артем привстал со своего места, пытаясь схватить Тимура.
- Молчать! – рявкнул я, прекращая начинающийся спор. – Есть страна или её нет, мы узнаем уже завтра. Тоже самое касается и живых мертвецов. Все завтра! Спите!
- Ну, а все-таки, если все это правда, что нам делать? – не унимался Артем.
- Тёма, если все это правда и мир рухнул в тартарары, то я вас не брошу. Все поняли? Надо будет, я вас усыновлю!
Из темноты донеслось несколько язвительных смешков, но никто больше не проронил и слова. А уже через несколько минут снотворное подействовало, и все подростки спали.
Я осторожно встал со своего спальника и, подойдя к двери, обмотал ручку веревкой – теперь дверь можно открыть только изнутри. Строительный вагончик был сбит из крепких досок, которые снаружи оббили листами железа. Окошко было очень маленькое, укрепленное металлической решеткой. Если за дверями строительного вагончика и вправду появятся ожившие мертвецы, то внутрь они не проникнут.
Откинувшись на спальник, я задумался. Что могло такого произойти, что заставило босса срочно эвакуировать лагерь, оставив в тайнике ружье и патроны? Уж точно, что-то из ряда вон выходящее. Командир был законником до мозга костей, он ни за что не нарушил бы закон. Он мог оставить мне ружье и пистолет, только в одном случае – если мне угрожает смертельная опасность и самое главное, что теперь можно свободно пользоваться огнестрельным оружием! Только так и не иначе. В то, что босс решил просто пошутить я бы в жизни не поверил. Скорее в Америке негр станет президентом, чем наш коменданте начнет шутить, тем более таким способом – подбрасывание боевого оружия своим подчиненным!
Перебирая в уме все возможные варианты развития событий, я не заметил, как уснул.
Проснулся я от того, что где то гремел гром. Отрывистые раскаты, гремели, как резкие удары кнута. Проснулся я не один – парни тоже подскочили со своих спальников.
- Что это? Гром? – испуганно спросил Артем.
- Какой еще гром? Посмотри на небо, оно чистое! – ответил ему Олег.
- Конечно гром, - спокойно сказал я. – У нас такое бывает. Керченский полуостров находиться между двух морей Азовского и Черного. Поэтому, такое явление как гром без дождя, у нас бывает очень часто, - сейчас я врал. Это был не гром. То, что сейчас гремело, за стенами вагончика было очень похоже на стрельбу из гаубиц и залпы систем «Град». – Спите! Скоро утро!
Я так и не смог уснуть до самого утра. Что могло такого произойти, чтобы рядом с густонаселенным городом начала стрелять армейская артиллерия? Гражданская война? А, что вполне может быть! Крым давно похож на пороховую бочку, рядом с которой горит огонь. Татары точили зуб на русских. Русские противились татарской экспансии. Да, скорее всего война. Я поверю в гражданскую войну намного быстрее, чем в оживших мертвецов и прочих зомби.

Глава 2.
Утро выдалось пасмурное, с моря натянуло густых низких туч. Накрапывал легкий дождик. Я вскипятил воду в котелке и когда парни проснулись, напоил всех крепким и сладким чаем.
- Паша пошли, прогуляемся, - позвал я старшего Огурцова. – Остальные, чтобы сидели внутри и носа наружу не высовывали.
Выйдя на улицу, мы подошли к морю. Оглянувшись по сторонам, я убедился, что никого рядом нет.
- Справишься с ружьем? – спросил я, протягивая Паше ружье. – Вот здесь взводишь курки. Упираешь приклад в плечо. Сильно не прижимай. Держи легко, но крепко. А вот, здесь нажимаешь на спусковые крючки. Понял, это – курки, а это – спусковые крючки?
- Понял. А выстрелить можно?
- Давай.
Бах! Бах! – ружье выплюнуло заряд картечи. Двустволка сильно толкнула прикладом в плечо, и второй заряд картечи ушел выше первого.
- Видишь? Ружье подкидывает после выстрела. Поэтому второй раз стреляй, только после того, как справился с отдачей и навел ружье на цель.
- Так, я теперь буду носить ружье?
- Нет, пока ты будешь носить только патронташ, - сказал я, снимая с пояса патронташ и протягивая его Паше. – Ружье, я могу в любой момент, передать тебе и тогда ты будешь четко и точно выполнять мои инструкции. Понял? Только учти, ружье – эта дура, которая может выстрелить в любой момент и совершенно случайно, поэтому всегда контролируй, куда направлен ствол. Понял? Всегда!
- Понял!
- Ну и хорошо! Пошли к парням, - я забрал ружье у Паши и, закинув его на плечо, пошел к вагончику.
Парни уже были собраны и готовы. Выстроившись в колонну, мы бодренько двинулись по тропинке ведущей, прочь от моря. Мелкий моросящий дождик окутывал нашу небольшую колонну мелким водяным маревом. Дождь прекратил портить нам жизнь, через час. За это время мы с парнями успели пройти не больше трех километров. Хорошо хоть, что земля под ногами была песчаной. Если бы был чернозем или не дай бог глинозем, то о всяких переходах можно было забыть – ноги в один миг обросли бы такими «колошами» грязи, что легче было бы застрелиться, чем двигаться дальше.
Приближающейся грузовик я заметил первым. Мы как раз стояли под кронами деревьев и отдыхали, когда я увидел, что в нашу сторону, по грунтовой дороге едет ГАЗ-66 или как его называли в армии – «шишига».
- Паша, бери ружье и займи позицию под этим деревом, - я показал на сосну, которая росла метров на двадцать выше по склону. – Мы вернемся назад по дороге. Когда машина пройдет мимо, будешь нас страховать сзади. Просто держи машину, я все сделаю сам. Вступай в дело, только в том случае если заметишь нечто экстраординарное. Понял?
Паша взял ружье и, поднявшись по склону, спрятался за сосной. Мы вернулись назад, и расположились возле цепочки крупных валунов, которые вросли в землю рядом с дорогой. Рюкзаки и спальники свалили в одну кучу, пистолет я спрятал среди камней, так, чтобы он был под рукой. Пистолет был снят с предохранителя, а патрон был загнан в ствол. Так, на всякий случай!
Грузовик подъехал через двадцать минут. ГАЗ-66, темно-зеленного цвета с кунгом вместо с кузова. Он остановился метрах в десяти от нас. Я видел, что в кабине сидит два молодых парня. Оба были одеты в армейский камуфляж.
- Вы кто такие? – спросил водитель «шишиги», высунувшись из окна. – Туристы?
- Ага, туристы! – спокойно ответил я. – А вы с погранзаставы?
- Точно! Куда двигаетесь туристы, - спросил водитель, открыв дверь и осматриваясь по сторонам.
- Нас должен был автобус забрать, но он, почему-то не приехал. Вот теперь хотим выйти на трассу, чтобы поймать попутку и доехать до Керчи.
- Попутку?! – усмехнувшись, переспросил водитель. – А вы давно в походе?
- Неделю. А что?
- Да, так нечего? А с городом, что не созванивались? Последних новостей не слышали?
- Какие еще новости? – спросил я. – Вдоль побережья, зоны покрытия нет. Мобильная связь не работает.
- В стране введено чрезвычайное положение, - строго произнес водитель. – А вы, что совсем ничего не знаете?
- А из-за чего ввели чрезвычайное положение?
- Эпидемия. Вирус какой-то непонятный.
В этот момент второй парень в кабине, что-то сказал водителю, показывая кивком головы на наши вещи. Увидев это, я как бы случайно опустил руку поближе к камню – теперь рукоять пистолета была совсем рядом.
- А это, что у вас в куче? Палатки и спальники?
- Да, а что?
- Да так, ничего! Вы, это, того…раздевайтесь! – строго сказал водитель.
- ЧЕГО?! Как это раздевайтесь? С чего бы это вдруг? – опешил я от такой наглости.
- Досмотр проводить будем. Вдруг вы инфицированы. Проверить вас надо. Такие правила!
- Кто вы такие? Вы же армия, а не милиция! – насмешливо произнес я.
- Раздевайтесь! – строго произнес водитель, перекидывая из-за спины автомат, и наводя ствол на нас. – Армия, теперь выше всяких там милиций. Имеем право открыть огонь на поражение, в случае неповиновения. Понял?
- Раздевайтесь! – повторил второй боец, выпрыгивая из машины. Он обошел машину и наставил на нас автомат. – Быстро!
- Молодые люди, а вы случаем не перегибаете палку? – как можно спокойней произнес я. – Я сам, в бывшем, работник милиции, так, что свои права я знаю!
- Какую на хрен палку? Какие еще права? – насмешливо спросил автоматчик. – А если у вас укусы? Что тогда?
- Какие еще укусы? – непонимающе спросил я.
- Так, вы, что и, правда, ничего не знаете? – водитель, немного опустил ствол автомата. – Мертвецы ожили! Зомби нападают на людей, кого они кусают, те тоже становятся мертвецами.
- Что за бред? Какие еще зомби? – кажется мир и, правда, сошел с ума, подумал я.
- Самые настоящие зомби, - ответил водитель. – Можешь не верить, но раздеться все равно придется. Понял?
- Понял, - ответил я, медленно расстегивая молнию на куртке. - Парни раздевайтесь.
Я снял куртку, потом свитер, и, оставшись в одной футболке, вопросительно посмотрел на солдат. Те стволом автомата показали, чтобы я не останавливался и продолжал раздеваться. Я сел на камень, и принялся медленно расшнуровывать ботинки.
Бах! Бах! – раздались два ружейных выстрела. Стрелял Пашка. Я видел, как в заднюю стенку кунга ударил залп картечи.
Та-та-та-та! – длинной очередью полоснул водитель, стреляя в сторону деревьев. Второй автоматчик, оббежал машину и, вскидывая автомат к плечу, сделал короткую очередь из автомата – та-та-та!
Паф-паф-паф-паф! – пистолет, зажатый в моей руке, выплюнул четыре пули. Я действовал на инстинктах – как только солдаты начали стрелять в Пашу, так сразу же они перешли в разряд врагов! Пули попали тела солдат. В каждого по две. Пограничники упали, как подкошенные.
- Что это было? – закричал, кто-то из парней. – Почему они стреляли?
Обернувшись, я увидел, что все подростки лежат на земле, прячась за камнями.
- Лежать! Не высовывайтесь! – крикнул я пацанам, медленно подходя к лежащим на земле солдатам.
Подойдя к пограничникам, я понял, что правки не требуется. Водителю, пули попали в голову, а второму стрелку в грудь и шею – одна пуля прошла по касательной, вырвав большой кусок мяса, перебив при этом артерии.
Я осторожно обошел машину и увидел, что задняя дверь кунга открыта – из неё свисал труп еще одного солдата. Заряд картечи попал ему в голову, расколов её как переспелый арбуз. И как только Паша умудрился попасть точно в голову первым же выстрелом? Правду говорят – новичкам везет!
- Граната! – крикнул я, кидая в открытую дверь кунга, подобранный на дороге камень.
Кинув камень, я тут же подскочил к открытой двери и заглянул вовнутрь, держа внутреннее убранство кунга под прицелом пистолета.
Внутри кунга стояло несколько ящиков, пару коробок, ворох какого тряпья и … два связанных тела, одно мужское, а второе женское. Причем женское тело издавало мычащие звуки и дергало ногами – камень, который я кинул, внутрь кузова, попал женскому телу в голову, раскровянив бровь. Оставив тела лежать связанными, я подобрал автомат у застреленного пограничника и повернулся в сторону, откуда стрелял Паша.
Рядом с сосной, лежало бездыханное тело. Мля! Допрыгались!
- Сашка, бегом ко мне! – крикнул я на бегу.
До сосны, за которой прятался Пашка Огурцов, было не больше пятидесяти метров. Несколько секунд быстрого бега. К телу Пашки, мы с его братом подбежали одновременно. Подбегая, я сразу понял, что Паше – конец. Нет, он еще был жив, но с такими ранами долго не живут – пули попали в грудь, разворотив её.
- Андрей Викторович! Что делать? Как теперь быть? – закричал Саша, падая на колени перед братом. – Его надо срочно в больницу!
- Твою мать! Держи вот здесь и здесь! – показал я Саше, где надо прижать пальцами, чтобы хоть немного остановить кровь, которая сильными толчками вырывалась из ран. – Я побегу за аптечкой.
Бросившись бежать обратно, я услышал дикий крик. Кричал кто-то из пацанов оставленных рядом с вещами. Оббежав «шишигу», я увидел, что-то из ряда вон выходящее – пограничник, которому пули из моего «ТТ» разорвали шею, медленно идет навстречу к пацанам. Идет! Представляете? Труп, который несколько минут назад лежал бездыханным, идет! Идет, как ни в чем не бывало! Это как?
Артем, Тимур и Олег прижались друг к другу и кричали во все горло! В их глазах стоял такой ужас, что даже меня прошиб озноб. Отбежав немного в сторону, так, чтобы мои пацаны не попали на линию огня, я вскинул автомат и сделал короткую очередь в три патрона.
Автоматные пули со смачным хлопком попали в спину мертвого пограничника, тот всего лишь покачнулся и сделал еще один шаг навстречу к пацанам. Это спрашивается как? Три пули в спину, а он сука, даже не вздрогнул. Я сделал еще несколько выстрелов. Никакого результата. Тело пограничника остановилось и медленно повернулось в мою сторону. Твою мать!
То, что повернулось в мою сторону, не могло быть человеком. Это была тварь! Бестия! Исчадие ада! Бледная кожа, запавшие глаза и развороченная шея, с залитой кровью курткой. Но самым страшным были – глаза! Пустые и мутные, затянутые какой-то пленкой. Глаза были безжизненными и пустые, но одновременно с этим в них плескалась тьма! Тьма, которая заставляла сжиматься от страха, всех кто в них смотрел.
Вскинув автомат, я выстрелил несколько раз в голову мертвого пограничника. Пули, попав в голову мертвецу, откинули его назад, он упал и больше не встал. Я продолжал стрелять в голову покойника, вбивая пулю за пулей в него. Разрядив остатки магазина, я превратил голову пограничника в кровавую кашу. Даже после того, как закончились патроны в магазине, я продолжал, раз за разом нажимать на спусковой крючок.
- Командир, вы видели это? – ошарашено спросил Тимур. – Оно встало и шло! Видели его глаза?
- Видел. Успокойся, он уже не встанет! Оденьтесь, - парни, как разделись по приказу автоматчиков, так и продолжали стоять в одних трусах.
Я тоже конечно был не совсем одет, но на мне хоть были штаны и ботинки с развязанными шнурками. Подобрав оброненный пограничником автомат, я внимательно посмотрел на труп второго пограничника, но тот, слава богу, не предпринимал никаких попыток, чтобы встать. А почему? Потому что, я сразу же выстрелил ему в голову.
- А-ааа! Помогите! – закричал Сашка Огурцов, которого я оставил рядом с раненым братом.
Обежав грузовик, я увидел страшную картину – Паша Огурцов, который еще минуту назад лежал с развороченной грудной клеткой, схватил обеими руками своего брата за отворот куртки и, вцепившись зубами в шею, вырвал из неё кусок. Саша кричал, как сумасшедший, пытаясь отбиться от своего брата, который совершенно спокойно вгрызался в шею, вырывая кусок за куском. Кровь, из разорванной артерии била вверх, высоким фонтаном.
Да, что ж это такое делается? Вскинув автомат к плечу, я выпустил несколько очередей в сторону, борющихся друг с другом братьев Огурцовых. Бил, стараясь попасть в головы. Выпустив полрожка, я размозжил головы обоим братьям. Все, с меня хватит! Теперь каждый мертвый или смертельно раненный будет получать контрольный выстрел в голову! Только так и не иначе! Вначале пуля в башку, а уж потом все остальное!
- А, ну подобрали сопли! Быстро оделись! – крикнул я, оставшимся в живых подросткам. – Вещи закидывайте в кунг грузовика!
- А, что с братьями делать? – спросил Тимур. – Здесь оставим?
- Поднеси к телам, их спальные мешки. Тела завернем в спальники, потом похороним, - ответил я, завязывая шнурки. Не хватало еще упасть где-нибудь, зацепившись за шнурки.
Я подошел к телам убитых автоматчиков и ничуть не стесняясь, принялся за сбор трофеев. Первым делом я снял с трупов обувь и ремни. Подсумки под автоматные рожки, штык-ножи, фляга, фонарик, и простреленный бронежилет – стали моими трофеями. Все остальное было обильно залито кровью, поэтому я не стал это трогать. Возле второго тела я подобрал еще один автомат. Подойдя к кунгу, я обыскал третье тело, которое лежало рядом с машиной. Картечная дробь превратила голову убитого в кровавую кашу, остальные части тела остались относительно чистыми – убитый свесился из кунга головой вниз, поэтому кровь стекла вниз, а на землю тело скинул уже я. С этого тела я снял еще несколько полных магазинов, разгрузочный жилет, ботинки, ремень и кобуру, в которой находился пистолет Макарова, с полным и запасным магазином.
Связанные тела, которые лежали в кунге, увидев меня, начали дергаться, видимо хотели, чтобы я их развязал.
Вытащив кляп изо рта мужчины, я призывно взглянул на него, ожидая, что он скажет.
- Вы кто такие? – у парня оказался неожиданно высокий, тонкий голос.
- Туристы! – лаконично ответил я. – А вы кто?
- Пограничники, - парень попытался привстать, опираясь на стенки кунга. – Что теперь со мной будет?
- А баба кто? – спросил я, кивая головой на связанную молодую женщину. Мой камень, попав ей в лицо, оставил большой синяк под левым глазом и разбил бровь. Кровь залила ей лицо, тушь размазалась – выглядела девушка не важно.
- Жена лейтенанта, - ответил парень.
- А где сам лейтенант? – спросил я у девушки, вытаскивая кляп у неё изо рта.
- Убили! – со злобой в голосе, произнесла девушка. – Это, ты сукин сын, мне в лицо каменюкой засветил.
- Ага, - легкомысленно ответил я, закрывая девушке рот, кляпом. Если она ругается, значит все в порядке.
- Так, что с нами будет? – парень вновь повторил свой вопрос. – Убьете?
- Да, с чего ты взял, что мы вас убьем? – недоуменно спросил я. – Мы же не убийцы какие-то. Мы – мирные туристы.
- Ага, видел я, какие вы туристы. Троих автоматчиков, на раз, положили.
- Они первые начали стрелять. Мы всего лишь защищались! – сказал я. Хотя, если быть до конца честным, то первым выстрелил Паша, но почему это произошло, теперь уже не узнаешь – Паша мертв. – Между прочим, один из ваших автоматчиков, после смерти встал, и как ни в чем не бывало, пошел.
- И, что? – парень, извиваясь, все-таки приподнялся и сейчас сидел, опираясь спиной на стенку кунга. – Ты, что не видел, как оживают мертвецы?
- Нет. Не видел. А ты, что уже видел нечто подобное? – заинтересованно спросил я.
- Да, сколько угодно! Последние три дня только и делаю, что бегаю от оживших мертвецов, периодически стреляя в них, - ответил парень, глядя на меня как-то странно. – А, вы, вообще, где были последние три дня?
- Где? Где? В Караганде! В походе мы были. В автономном походе. Посторонних людей не видели, вы первые кого мы встретили за четыре дня!
- Повезло вам, - завистливо произнес парень. – Пропустили самую веселуху – начало эпидемии.
- Какой еще эпидемии? – спросил я, уже понимая, что скажет связанный парень. Неужели босс был прав - мертвецы действительно оживают и ходят.
- Вот такой вот эпидемии! Эпидемии, которая заставляет мертвых оживать и бросаться на живых. Укушенные люди - тут же превращаются в зомби!
- Понятно! Ну, а вы как здесь оказались? И почему вы связанные? – спросил я, развязывая узлы на веревке, которой был связан парень. – Зовут то тебе как?
- Глеб. Глеб Разрухин. Кличка – Труха. Мы стояли на погранзаставе. Отделение, во главе с лейтенантом Озориным. Рядом с погранзаставой есть село. В это село уже два дня съезжались беженцы из города. Вчера, среди беженцев появились «дохлики». Как назло, все произошло ночью. Летеха, пытался организовать эвакуацию, но получилось еще хуже – покойники попали в расположение погранзаставы. Мы, единственные кто успели убежать оттуда.
- А, чего вы связанные?
- Да, эти три урода, «свинтили», не дождавшись остальных! Могли бы еще народ спасти. Я попытался возмущаться, вот они меня и связали.
- А с чего такая доброта? Могли бы убить? Зачем связывать?
- Я водитель и механик хороший. «Шишигу» отремонтирую на раз! Ценили видимо!
- Труха, а какие, вообще, планы на жизнь? Что думаешь делать?
- Не знаю. Домой ехать, смысла нет – далеко, да и делать там нечего. Я море люблю. Хочу, возле моря жить.
- Идти ко мне в подчинение. Я все здесь знаю, есть кое-какие наметки. Как-нибудь устроимся, не пропадем.
- В принципе, я не против. Всяко лучше, чем ехать в Херсон, как хотел Борька с товарищами. Я пока, тебе ничего обещать не буду – надо осмотреться. Согласись, что соглашаться работать с первым попавшимся человеком, довольно не осмотрительно.
- Хорошо, я тебя не напрягаю, как захочешь, так и будет. Ну, а баба? Её на кой ляд, связали.
- Жаннка «терлась» с Борькой, - Труха показал на парня, который лежал рядом с машиной. – У них там, что-то не заладилось, они поссорились, и Борька её связал.
- Жанна, что вы не поделили с Борисом? – строго спросил я, вытащив кляп изо рта девушки.
- Пошел в жопу! Не твое дело! Понял? – девушка дернулась, пытаясь меня укусить за руку.
- Девушка, вы лучше мне ответьте! – как можно спокойнее сказал я, доставая из кобуры «ТТ». – Я не люблю «непоняток». Мне проще вас сейчас застрелить, чтобы избежать дальнейших проблем. Понятно?
- Не посмеешь! – нагло глядя мне в глаза, произнесла девушка. Глаза, кстати у неё были красивые. Большие и серые! Ну, по крайней мере, один глаз точно был красивый. Тот, который не заплыл. Надеюсь, что когда опухоль спадет, второй глаз окажется такой же красивый. – Кишка тонка, чтобы убить беззащитную девушку!
- Считаю до трех. Потом стреляю. Решай, - пистолет был направлен точно в голову девушки. А мой голос дрожал от решительности. – Раз! Два! Три!
- Хорошо! Хорошо! Не стреляй! – девушка зажмурила глаза, ожидая выстрела. – Мы переспали с Борькой пару раз. Мой муж козлом был – только и мог, что бухать и в свои компьютерные стрелялки играть. А, я женщина, мне романтика нужна. Чувства. Понимаешь?
- Девушка, почему вы решились на адюльтер, меня совершенно не интересует. Я спросил, почему вас связал, ваш бывший любовник? – спросил я, вдавливая ствол пистолета в голову девушки.
- Он хотел, чтобы я трахалась со всеми его друзьями. Видите ли, время сейчас другое и беззащитная девушка может рассчитывать на свою безопасность, только если будет приносить пользу мужчинам, – ответила Жанна. – Урод! Все вы мужики – уроды и козлы! Думаете всегда тем, что у вас в штанах.
- Понятно. А ты, значит, не захотела ублажать Бориса и его друзей, вот он тебя и связал, чтобы ты не убежала, - я убрал пистолет от головы девушки, и немного подумав, задал ей вопрос: - Если развяжу, обещаешь выполнять мои приказы и не создавать проблем?
- С тобой тоже придется трахаться? – вопросом на вопрос ответила девушка.
- Мадам, вы хоть в зеркало посмотрите. С вашим-то лицом, сейчас не о сексе надо думать, а о пластическом хирурге, - пренебрежительно ответил я, развязывая веревки на девушке. – Стрелять умеешь? Все-таки муж военный, должен был научить.
- Вот ты - урод! – взвизгнув, выкрикнула девушка, глядя на свое отражение в зеркале. – И зачем ты только этот проклятый камень в меня кинул?
- Это была имитация гранаты, - нравоучительно ответил я. – Мой командир любил повторять одну и ту же фразу - « В помещение, вначале должна войти граната, потом еще одна … и только потом боец». Ну, а поскольку, кидать гранату внутрь машины не хотелось, поэтому пришлось бросать камень. Так, как на счет автомата? Умеешь стрелять?
- Умею, - с вызовом ответила девушка. – Причем, очень даже не плохо! А, что ты мне даже автомат дашь?
- Дам. Труха будет за рулем. Мои пацаны еще не умеют с автоматом управляться, поэтому стрелять придется тебе и мне. Согласна?
- Оригинально! Даме предлагать автомат. Да-а? Действительно, этот мир сошел с ума. Раньше дарили цветы, а теперь оружие.
- Командир, все вещи собрали, - сказал подошедший к машине Тимур. – Что дальше?
- Труха помоги пацанам упаковать трупы в спальники. Тела несите в машину, потом похороним.
- Упаковывать только тела ваших пацанов или Борьку с товарищами, тоже тащить в «шишигу», - спросил Труха.
- Только моих пацанов, - ответил я. – Погранцы, пусть валяются – воронам тоже надо, что-то есть.
Пока Разрухин, Артем и Тимур упаковывали тела братьев Огурцовых, а Олег закидывал наши вещи в кунг, я достал из своего рюкзака аптечку и обработал раны на голове у девушки. Жанна шипела и материлась сквозь зубы. Да-а! Дамочка, та еще стерва! Ох, намучаюсь я с ней! Может сразу пристрелить, чтобы избежать проблем в дальнейшем? Хорошо бы!
Запрыгнув внутрь кунга, я быстро произвел его осмотр. Внутри кузова, лежала груда камуфлированных бушлатов, с теплым воротником. Десяток армейских касок, или вернее как их правильно называть - защитный шлем. Несколько картонных коробок со всяким хламом – подсумки, противогазы, пустые автоматные рожки и котелки. Единственное, что радовало глаз – пять патронных ящиков. Пять ящиков – это десять цинков, в каждом из которых по 1080 патронов «пятерки». Из оружия у нас оказалось: четыре АКС-74, два «коротыша» АКС-74У, в простонародье именуемых – «ксюхами», два пистолета Макарова. Четыре гранаты РГД-5. Ну и мой ТТ, с ружьем. В принципе, не плохо. Очень и очень не плохо. Патронов, правда маловато, да и автоматы, я бы предпочел заменить на АКМы или на АК-74М. Хорошо бы еще СВД и несколько пулеметов. А, чуть не забыл – разовые гранатометы, мины направленного действия и гранат - сто штук. Мечты, мечты!
Когда тела братьев Огруцовых были уложены в кунг, я, Труха и вредная барышня уселись в кабину «шишиги», пацаны разместились в будке. Кабина «шишиги» рассчитана на двоих – водителя и одного пассажира, хотя места в кабине много, но все остальное пространство занимает кожух коробки передач, а сам рычаг переключения скоростей находиться, чуть ли не за спиной у водителя. Жанна, пользуясь своим миниатюрным телосложением, уселась на крышку коробки передач, при этом свои ноги, она нагло закинула мне на колени.
Разрухин сел за руль и следуя моим указаниям, повел машину в одно очень укромное место.
- Ну, рассказывайте, как все началось? – спросил я, как только машина начала движение. – Где вспыхнул очаг эпидемии и как он распространился по миру?
- Никто не знает, как все это началось, – начал рассказ Глеб. – 20 марта в Москве начались какие-то беспорядки: психи кидались на прохожих и кусали их. Я, когда в интернете увидел такой ролик, то подумал, что это монтаж. Уж больно нереальная картинка получилась – человек накинулся на прохожего и откусил у того нос! Прикинь? Нос откусил!
- Ну, а в Керчи, как все было? Тоже 20 марта люди начали кидаться на прохожих и кусать их? – удивленно спросил я. То, что в Москве произошла какая-то хрень – это было не удивительно, все-таки это Москва – столица мира, там все время, что-то происходит, мать её так!
- Вечером 21 марта, в керченском аэропорту аварийно сел самолет следовавший рейсом «Москва – Анкара». При посадке, самолет развалился на части. Многие пассажиры погибли. Все кто выжил, были ранены. Раненых доставили в больницы города, трупы в морг, – в разговор вмешалась Жанна, - первые укушенные появились еще на взлетном поле. Трупы пассажиров самолета вставали и кидались на спасателей, пожарных и врачей «Скорой помощи». Вот с этого в Керчи и началась эпидемия. Никто же не знал, что все так серьезно. Считай, сами же эту заразу по городу растащили.
- А когда поняли, что это эпидемия и надо бороться с мертвецами? – спросил я, представляя какой ужас, творился в городе ночью, после падения самолета.
- Только утром 23 марта, когда весь город был охвачен эпидемией, власти начали кое-как шевелиться, - ответил Труха. – И то, как всегда сделали все, через одно место – решили перекрыть улицы города, чтобы предотвратить «беспорядочное перемещение граждан». Представляешь? Надо было наоборот, дать людям возможность убегать и спасаться бегством, а они, суки, сгоняли людей в толпы, где инфицированных становилось все больше и больше.
Сегодня было 25 марта. Значит вчера, лагерь свернули, только потому, что раньше у босса не получилось за нами приехать – город был перекрыт. В этот момент я подумал, что мне очень повезло – я оказался в самом безопасном месте, которое только могло быть, во время такой эпидемии – безлюдная степь керченского полуострова, где в середине марта совершенно не бывает людей.
- А, что за канонада была сегодня ночью? Если я не ошибаюсь, то били из «Градов» и «Акаций», - задал я самый главный вопрос. Ночная стрельба никак не шла у меня из головы.
- Где-то там, наверху, решили, что эпидемия началась в Керчи, - произнес Труха, показывая указательным пальцем на потолок кабины. – Сегодня ночью из Феодосии и Симферополя перекинули тяжелую технику и нанесли удар по жилым районам Керчи.
- Ничего себе?! – ошарашено произнес я. – Это как? По городу полному живых людей стреляли из гаубиц и систем залпового огня.
- Это еще, что? Колонну беженцев, которая вырвалась из Керчи, сегодня утром расстреляли из танковых орудий. Ты думаешь, почему пацаны бросились в бега? Толпа беженцев, свернув с трассы, разместилась в селе, рядом с которым стоял наш погранпост. Видимо среди беженцев были укушенные, в общем, началась давка, суматоха. Люди бросились к погранпосту - хотели укрыться за его стенами, но, вот как-то не срослось. Зомби и живые бежали вместе, там вообще, такое творилось! Не понятно в кого можно стрелять, а в кого нельзя, - Глеб, разочарованно махнул рукой. - Конечно, можно было кого-то спасти. Я даже пытался, подобрать людей по дороге, но Борька, сука, запретил мне это делать, а когда я начал возмущаться, побил и, связав, бросил в кунг.
- Они с самого начала хотели сбежать, - тихо произнесла девушка, – просто, так совпало, что зомби полезли.
- Заранее готовились? – строго спросил я.
- Да. Борька, говорил, что его родители в Херсонской области, живут на хуторе, который стоит обособленно и там можно пережить любые катаклизмы.
- Так ты, что заранее знала, что они собираются убежать? – негодующе спросил Глеб. – А?! Так ты с ними собиралась сбежать! Угадал?
- Ну, угадал, и что? – с вызовом спросила девушка. – Твое какое дело? Тем более, что на их пути попались «туристы», и оно вон как, все получилось!
- Все, хватит спорить! – ударив ладонью по приборной доске, крикнул я.- Не хватало вам еще начать грызться между собой. То, что было уже прошло! Понятно? Кто старое помянет, того я пристрелю!
В кабине повисла тревожная тишина – Глеб разозлился на девушку, а той, кажется, просто было стыдно за свои поступки. Тем временем «газон» подъехал к шлагбауму, который перекрывал въезд в лес. По обеим сторонам дороги была вырыта глубокая траншея – теперь въехать в лес можно было только через шлагбаум – массивную конструкцию, сваренную из толстостенной трубы.

Глава 3.

Выскочив из кабины, я подошел к шлагбауму и внимательно осмотрел навесной замок, который запирал железную трубу. Как всегда в нашей стране – огромная железная «дура», которая запирается на легкий навесной замок. Выстрелив несколько раз из пистолета, я сбил замок. Повернув трубу, я пропустил «шишигу» дальше по дороге, поставив трубу на место, я обмотал вокруг неё несколько витков веревки. Заехав вглубь леса на километр «газон» остановился на большой поляне, посреди которой стояли два бревенчатых сруба – охотничий домик и баня, а между ними небольшая купальня, выложенная из дикого камня. Бассейн купальни наполняли два родника, которые били из земли метрах в ста от поляны. Был еще длинный стол, под высоким навесом и дровни. Об этом уютном уголке я знал давно – лет десять, правда, раньше здесь было все намного беднее и хуже – строительный вагончик и дощатый навес.
- Пацаны, быстренько разгрузили кунг. Складывайте вещи под стену дома, я потом все отсортирую. Как выгрузите, Олег и Тимур подойдете ко мне – буду учить вас обращаться с автоматом. Олег на тебе огонь и еда. Труха, ты садишь Жанну в машину и объясняешь основы управления «газоном». Все поняли? Выпоняем!
- А почему я должна учиться водить грузовик? – капризным тоном спросила Жанна.
- Потому что я так сказал, - строго ответил я. – Глеб, если эта коза будет выпендриваться, разрешаю отвесить ей подзатыльник.
- Я ему руку сломаю, если он ко мне прикоснется! – ответила девушка, закидывая «ксюху» себе на плечо. – Или пристрелю! Посмотрим, какое у меня будет настроение.
- Девушка, здесь только я решаю, кого пристрелить, а кого не надо!
Я собрал четыре АКС-74 и разложил их на бушлате. Подозвав к себе Олега и Тимура, я в течение последующего часа объяснял основы обращения с огнестрельным оружием. Заставил несколько раз собрать и разобрать автоматы. Потом, парни, вскидывали автоматы и, наводя их на цель, «щелкали» бойками. Я показал, как правильно носить автомат, чтобы он не мешал при движении и был всегда под рукой.
Автоматы были с рамочными складывающимися прикладами, согласитесь, это намного лучше, чем «весла» с деревянными прикладами. Такой автомат легче и в машине с таким вертеться удобней. В завершении занятия, я разрешил парням, отстрелять по два рожка. Стреляли они в ствол тополя, который рос на дальней стороне поляны. До дерева было пятьдесят метров. Из выпущенных пуль в ствол дерева попало только десятая часть. С учетом того, что дерево было в диаметре сантиметров тридцать – результат можно было назвать удовлетворительным. Согласитесь, для подростка, который стреляет из автомата первый раз в жизни, такой результат стрельбы – очень и очень не плох. Мастерство можно обрести только путем длительных тренировок, и никак иначе. Я, вот, к примеру, прослужил в керченском отряде «Беркута» шесть лет и за это время в тире и на стрельбищах отстрелял не один десяток цинков с патронами, а до этого еще была служба в армии, где я тоже не картошку чистил, хотя нет, картошку в армии чистил и не только её, но и из автомата Калашникова пришлось пострелять очень и очень много.
- Командир, а когда я буду стрелять? – спросил подошедший ко мне Артем.
- Артем, сейчас машина вернется, я заберу у барышни «коротыша» и дам тебе пострелять. Хорошо?
- Я могу и из нормального автомата стрелять! – с вызовом произнес подросток. – Не нужен мне «укорот». Понятно?
- Хорошо. Бери автомат, - сказал я, протягивая подростку оружие. – Объяснить, как из него стрелять или ты все из «конрт страйка» об оружие знаешь?
- Не надо мне ничего объяснять, - подросток взял автомат в руки, и вдруг, сноровисто вскинул его к плечу и …открыл огонь.
Артем бил короткими очередями, умело отсекая по два-три патрона. Я перевел взгляд на тополь, который был выбран в качестве мишени и обомлел. Все пули легли в ствол дерева. ВСЕ! Понимаете?! Четырнадцатилетний подросток, только что отстрелял полный автоматный рожок, стреляя короткими очередями, и все пули попали точно в цель. Это как?
- Артем, а ну попробуй стрелять от бедра. А потом, пробегись метров десять, стреляя на ходу.
Артем сменил рожок и, опустив автомат на уровень бедра, открыл огонь. Первые пули «вгрызлись» в землю, рядом со стволом дерева. Артем учел этот недолет и открыл огонь еще раз – пули впивались в древесину одна за другой. Потом паренек, сменил рожок еще раз и пробежался по поляне, стреляя на ходу. Результат оказался вполне приличным – минимум половина пуль попала в дерево.
- Артем, я так понимаю, что стрелять из автомата для тебя не в первой?
- Мой папа был военным, командиром части. Он меня с пяти лет брал на стрельбище и учил стрелять, - тихо ответили Артем. – Из автомата я стреляю с девяти лет. Стрелял, конечно, не часто, раз в месяц, но папа говорил, что у меня есть способности.
- Это уж точно! Твой папа был прав. Способности видны не вооруженным глазом, - восхищенно произнес я. – А, что стало с родителями? Погибли?
- Авария. Папа и мама, ехали в больницу, отвозили сестренку на осмотр и в их машину въехал «КамАЗ». Никто не выжил. Только водитель «КамАЗа». Сука! Я знаю его фамилию и имя. Вернусь в Киев, найду и убью! Я, к вам в Крым поехал только для того, чтобы было легче сбежать. Хотел сбежать из лагеря, поездами доехать до Киева и найти водилу «КамАЗа»!
- Артем, я не знаю, что тебе сказать, - ответил я, видя, что пареньку хочется выговориться. – Я сам вырос в очень плохой семье. Родители бухали «по-черному». За мной и братом не следили. Брата зарезали на улице, когда ему было пятнадцать. Я в армию пошел, как на праздник – лишь бы вырваться из дома. Тебе есть хоть, что вспомнить, а мне, что? Вспоминать как мой папашка пьяным гонял меня по двору, за то, что я разбил его бутылку с водкой? Спортивные секции по борьбе и боксу, я посещал каждый день, причем, приходил, раньше всех и уходил самым последним, и все, только ради того, чтобы дома находиться, как можно меньше.
- Ну и что? Мне все равно надо в Киев! – упрямо повторил Артем.
- Хорошо! В Киев, так в Киев, - примирительно сказал я. – Только помоги мне хорошо. Ты, же сам видел, что Тимур и Олег – стреляют очень плохо, как барышня управляется с автоматом, тоже неизвестно, но думаю, что не очень хорошо. Кто остался: я, Труха и ты. Все! Давай так: ты поможешь мне, а я помогу тебе. Ты как собрался добираться до Киева? Поездом? Так поезда теперь не ходят. Значит, тебе нужна машина. Правильно! Водить умеешь?
- Немного. Папа меня учил, но это было два года назад, нужно практиковаться.
- Вот! – торжествующе произнес я. – Ты остаешься с нами. На какое-то время. А мы пока подберем тебе машину, научим на тебя уверенно держать руль. А потом поедешь куда хочешь. Договорились?
- Договорились. Но, учтите, что я уеду, как только буду готов!
- Тимур, Олег, взяли автоматы в руки и под руководством Артема учитесь стрелять короткими очередями, - сказал я. – Чтобы через час, каждый из вас показал, как он отстреливает полный магазин по два патрона. Понятно? Артема слушать, как меня!
Оставив подростков одних, я взял лопатку и, отойдя на противоположный конец поляны, углубился в лес. В лесу я нашел небольшую полянку, где год назад сильным ветром свалило на землю большое дерево. С помощью лопатки, я расширил и углубил яму, которая осталась от корней упавшего дерева. Потом я перетащил, завернутые в спальники, тела братьев Огурцовых. Тела аккуратно положил на дно ямы и закидал землей, а сверху положил несколько крупных камней. Топором я сбил часть коры с упавшего дерева и на получившейся табличке написал имена братьев Огурцовых. Даты рождения я не знал, поэтому под именами, я написал только дату смерти 25.03.2007.
Я сделал все сам, потому что как, ни крути, но братья Огурцовы были моими людьми. МОИМИ! Их поручили мне. Я был в ответе за них. Не уберег, погубил пацанов. Их смерть на моей совести. Сколько еще будет таких смертей, которые произойдут по моей вине? Сколько? Наверное, много! А может, кто-то, совсем скоро напишет и мое имя на погребальной табличке! Не знаю! Жизнь – она такая, все бьет ключом, и старается зараза при этом попасть по голове!
Вернувшись на поляну, я застал идеалистическую картину: Жанна, что-то мешает в котелке, который весит над огнем, Глеб, откинул кабину «шишиги» и копается в моторном отсеке, а парни сидят на бушлатах и старательно чистят автоматы.
Подойдя к бревенчатому домику, я провел ревизию всех наших вещей: две палатки, четыре спальных мешка, шесть рюкзаков – это наши с пацанми вещи. Из тех вещей, которые были в кунге «шишиги»: десяток бушлатов, восемь стальных шлемов СШ-68, или как их все называют – каски, пять суконных одеял, подсумки для автоматных рожков, три пустых двадцатилитровых канистры и три противогаза. Отдельно стоял деревянный ящик, с провизией – десять банок тушенки, пять банок рыбных консервы в масле и несколько килограмм гречки. Было еще что-то, но Жанна забрала это для приготовления обеда. Да-а! Скажем так – с едой дела обстоят плохо!
Когда я вскрыл ящики с автоматными патронами, то чуть не упал от неожиданности – только в одном ящике были цинки с патронами, в остальных четырех ящиках были деньги и золотые украшения. Твою мать! Как так?! Где патроны? В двух ящиках лежали плотно упакованные пачки с американскими долларами, а еще в двух золотые и серебряные украшения и часы. Цепочки, колье, сережки, броши и прочие дамские штучки. Ну, вот и на хрен они мне сейчас сдались? А? Я бы сейчас, все эти побрякушки, вместе с долларами отдал за один единственный цинк патронов, да даже не за цинк, за один полный автоматный рожок, отдал бы!
То, что патронов осталось всего два цинка, было плохо. Очень плохо! У нас 6 автоматов. В каждом цинке по 1080 патронов. В двух цинках – 2160 патронов. Значит, на каждый автоматный ствол придется по 12 полных рожков. А с таким боезапасом войну не начинают. Даже для тренировок с автоматами, надо в несколько раз больше патронов. Для начала, конечно, хорошо, но все-таки надо, где-то раздобыть еще патронов.
Взяв ящик с патронами подмышку, я подошел к остальным, которые уже расселись под навесом за столом. В тарелках дымилась гречневая каша с тушенкой, были открыты несколько банок маринованных огурцов и грибов.
- А по какому случаю такое пиршество? – спросил я, показывая рукой на банки с соленьями.
- Огурцы с грибами были в стеклянных банках, а это не самый лучший вариант для транспортировки. Вот и решила, что лучше все это сразу съесть, чем потом горевать над разбитыми банками, - ответила девушка.
- Итак, надо бы нам всем познакомиться и обсудить планы на ближайшее будущее, - произнес я, когда доел свою порцию каши. – Давайте, по очереди, каждый из вас, представиться и расскажет что-нибудь о себе.
- А, что рассказывать? – доедая кашу, спросил Тимур.
- Хорошо. Что бы вам было понятно, начну с себя! – произнес я, вставая из-за стола: Зовут меня – Андрей Викторович Караваев, мне 32 года. Мастер спорта по самбо и дзюдо, кандидат в мастера спорта по боксу. В армии служил в войсках специального назначения, после службы в армии работал в милиции – отряд Керченского «Беркута». После «Беркута» работаю в детском оздоровительном лагере «Азимут» инструктором. Успел побывать даже на войне, совсем немного, всего два месяца, но успел - в 2001 году, когда чеченские боевики вторглись в Кодонское ущелье, воевал на стороне абхазов.
- Женат? – перебила меня Жанна. – Дети есть?
- Нет, не женат и детей нет! Жанна, тебя, что-то еще интересует?
- Да. А почему до сих пор не женился?
- Тебя ждал, - спокойно ответил я. Может, все-таки надо было эту барышню пристрелить? – Следующая ты - Жанна. Рассказывай.
- Зовут меня – Жанна, - встав из-за стола и всем шутливо поклонившись, начала рассказывать девушка. - Объем груди…
- Это не к чему, - перебил я Жанну. – Имя, фамилия, возраст и какими полезными навыками обладаешь. Остальное нам не интересно!
- Имя – Жанна, фамилия – Озорина. Сколько мне лет – не скажу, потому что такие вопросы дамам не задают. Какими навыками я обладаю? Ну, не знаю? – девушка, задумчиво посмотрела вверх. – Секс втроем – это полезный навык или нет?
Глеб, подавившись кашей, закашлялся от этих слов, я многострадально закатил глаза, а парни дружно покраснели.
- Училась ты где? – я решил никак не комментировать слова девушки.
- Три года в медицинском училище, потом родители устроили меня медицинский институт на стоматолога, но я больше двух курсов не выдержала, и сбежала замуж. А замужем…
- Все хватит, - перебил я девушку. – Садись. Потом расскажешь, как тебе жилось замужем. Глеб, твоя очередь.
- Зовут меня – Глеб Разрухин, позывной – Труха. Двадцать шесть лет. В армии служил водителем на БТРе. После армии пошел на контракт. Первый срок отслужил в Мариуполе. Второй контракт – уже здесь в Керчи. Вожу любые транспортные средства – танки, БТРы, БМПе, грузовики и фуры. Разбираюсь в двигателях и механизмах. Стреляю так себе, - честно признался Разрухин. Потом он посмотрел на Жанну и добавил: - Детей и жены нет.
Жанна фыркнула, но ничего вслух не сказала.
- Понятно, садись, Глеб, - я метнул строгий взгляд на девушку.
- Олег, ты следующий.
- Здравствуйте, - сказал Олег, вставая из-за стола. – Зовут меня – Олег Карпов. Шестнадцать лет. Последние три года живу в доме-интернате. Родителей лишили родительских прав. Специальных навыков у меня нет – в интернате особо ничему не учат.
Вроде бы все.
- Понятно. Тимур, твоя очередь.
- Зовут меня – Тимур Кашин, - представился, вставший из-за стола подросток. – Шестнадцать лет. В интернате с двух лет. Родителей не помню. Из интерната сбегал двенадцать раз. Объехал всю Украину, был несколько раз в Польше – каждый раз ловили и возвращали обратно в интернат. Навыков у меня много – скитания много чему учат. Могу заводить машины без ключа, могу вскрывать запертые двери … да много чего могу. По крайней мере, если чего-то не умею, то очень легко научусь.
- Артем, теперь твоя очередь.
- Артем Вельх, четырнадцать лет, - произнес Артем, вставая из-за стола. – Родился и вырос в семье потомственного военного. Умею стрелять из автомата, пистолета и снайперской винтовки, несколько раз стрелял из гранатомета. Могу управлять автомобилем, правда, только легковым, грузовиком никогда не пробовал.
- Достаточно, - произнес я. – Ну, вот, после того, как мы познакомились друг с другом. Хотелось бы услышать, у кого какие есть соображения по поводу всего, что происходит?
- А, что думаешь, ты? – спросила Жанна.
- Собственно говоря, пока мысли только две: раздобыть патроны и еду, ну и найти безопасное место, - ответил я.
- А у нас разве недостаточно патронов? – нахмурившись, спросил Глеб.
- Патронов у нас мало – всего два цинка. В остальных ящиках были деньги, драгоценности и часы. Так, что патроны нам нужны.
- Круто! – восхищенно произнес Тимур. – Много там денег?
- Много – минимум миллион, золота килограмм пять, серебра, примерно столько же. Ну, а сколько часов, я не знаю – не считал.
- Так мы теперь богачи! – радостно произнес Тимур.
- Ты, что дурак? – грубо спросил Артем. – Кому теперь нужны доллары? Это просто бумага, которой можно только подтереться!
- А, ведь и, правда – деньги теперь никому не нужны. Вот, Борька - дурак, это ж надо было - выкинуть из ящиков патроны и спрятать там деньги, - презрительно хмыкнула Жанна.
- А где планируешь раздобыть патроны? Есть на примете, безопасное место? – задал свои вопросы Глеб.
- Патроны планирую раздобыть в погранзаставе, там же можно разжиться дополнительным вооружением и всякими разными полезными вещами….
- Как на погранзаставе?! – перебил меня Глеб. – Ты в своем уме? Там же от мертвецов не протолкнуться!
- Ну и что? – вопросом на вопрос ответил я. – Ты знаешь еще какое-нибудь место, где можно патронами разжиться!
- В городе есть армейские части, есть три отделения милиции – можно там поискать! – настаивал на своем Глеб. – Лезть на погранзаставу – это не вариант.
- Город расстреляли из артиллерии, - ответил я, - и даже если бы там было все нормально, то лезть в город, с ограниченным боезапасом – это безумие.
- Ты не был на заставе, там мертвецов несколько сотен, а может и больше.
- Если будет опасно, то мы туда не сунемся, постоим в сторонке и осторожно посмотрим, - успокоил я Глеба.
- Ну, а как на счет безопасного места? Есть, что-нибудь на примете? – спросила Жанна.
- Таких мест очень много. Я склоняюсь к тому, чтобы посетить турбазу «Эльвира». Она здесь рядом, всего каких-то двадцать километров. Турбаза – это три десятка двухэтажных коттеджей, столовая, административный корпус, котельная, хоз.постройки, есть собственный причал. Все это великолепие обнесено высоким бетонным забором, до ближайшего населенного пункта десять километров. Самое главное, что база строилась в начале 90-ых, по принципу автономности: несколько артезианских скважин, поле «ветряков» и солнечные батареи для нагрева воды. Два года назад сменилось руководство базы, а потом произошел рейдерский захват. Керченский «беркут» кидали в оцепление. Закончилось все тем, что старое руководство загнало на пляж тяжелый бульдозер, который подорвал часть бетонных плит. Это привело к возникновению оползня. В общем, турбаза сразу стала всем не интересна, потому что со временем база могла сползти в море. Коттеджи стали распродавать за копейки, большую часть выкупили керченские чиновники и бизнесмены, сделали там ремонты – и начали сдавать отдыхающим, места там очень живописные.
- А какой смысл выкупать коттеджи, если они могут сползти в море? – удивившись, спросил Глеб.
- Берег может простоять в целости и сохранности еще лет двадцать, а может и тридцать, хотя если будет очень сильный шторм, то может сползти и за пару дней. Кто его знает? Но вложенные в покупку коттеджей и их ремонт деньги, можно вернуть всего за несколько курортных сезонов.
- Отлично, так давайте, туда и поедем, - сказал Глеб.
- Завтра и поедем. Надо только заехать на погранзаставу, это все равно по дороге, - сказал я. – Артем, Олег и Тимур – вы набивайте автоматные рожки патронами. Глеб и Жанна – пойдемте, посмотрим, как вы стреляете.
Девушка и водитель встали из-за стола и, закинув автоматы на плечо, пошли к площадке, которую я выбрал в качестве огневого рубежа.
Первым стрелял Глеб, он упер короткий приклад АКС-74У, к плечу и тщательно прицелившись, открыл огонь. Пули попадали в многострадальный ствол дерева, отрывая куски древесины и щепок. Отстрелялся Труха, неплохо – две трети попали в цель.
Жанна отстрелялась хуже – меньше половины пуль попали в цель. Хорошо, хоть глаза во время стрельбы не закрывала, и автомат держала, вполне уверенно и крепко.
- Так, что мы теперь команда и ты наш вождь? – усмехаясь, спросила Жанна.
- А ты, что против? – вопросом на вопрос, ответил я.
- Нет, я не против, я только за. Главное, чтобы ты нас не бросил. Ты ведь нас не бросишь? – впервые тон девушки был серьезен.
- Своих, я никогда не бросаю, - твердо ответил я.
Удовлетворившись ответом, девушка, молча пошла к машине.
- Она «запала» на тебя, - тихо произнес Глеб.
- Этого еще не хватало, - тяжело вздохнув, сказал я. – Личные отношения могут навредить, когда ты живешь в закрытой группе. Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.
Глеб только кивнул головой и пошел к остальным.
Подогнав машину вплотную к стене дома, мы, открыв заднюю дверь кунга и окно в доме, соединили их. Машина притерлась к стене дома, практически вплотную – теперь можно было свободно перемещаться из дома в машину, не выходя на улицу. Вот если бы еще из кунга был доступ в кабину машины, то это было, вообще хорошо! Но к сожаленью, из-за особенностей строения «шишиги» это было не возможно.
На ночлег мы расположились в доме: я, Артем, Тимур и Олег на первом этаже, Жанна в маленькой мансарде на втором. Глеб ночевал в кунге «шишиги».
Перед сном, я в течение нескольких часов, объяснял теоретические основы ведения боевых действий. Как держать оружие, как ходить, как носить запасные рожки к автомату, как передвигаться, чтобы не мешать напарнику. Все это надо будет еще отработать на практике.
Ночь прошла спокойно, один раз, только мне послышалось, что где-то в отдалении раздался оружейный выстрел.






Глава 4.

Встав, в пять утра, я приготовил завтрак и чай. В 6.30, все вещи были уложены в кунг машины и мы выехали за пределы леса. За рулем сидел Труха, я разместился рядом. Жанна и пацаны сидели в кунге, на прикрученных к стенкам сиденьях, которые я наглым образом, реквизировал в охотничьем домике. В кузове были открыты люки, что давало возможность ехавшим внутри, наблюдать за дорогой.
Отъехав на километр от леса, Глеб заметил серебристый внедорожник, который съехал с дороги и, проехав метров пятьдесят по полю, остановился.
- Глеб тормози! – сказал я водителю, решив посмотреть, что произошло с машиной. Вчера, когда мы ехали по этой дороге, никакого внедорожника здесь не было. – Машину не глуши, если, что готовься сорваться с места.
- Жанна в кабину – следи за дорогой! Артем, ты на кунг – следи за полем, Олег – твой сектор, все, что сзади машины. Тимур – ты идешь за мной. Все поняли? Выполняем, - приказал я, скидывая автомат с плеча.
- Тимур, я обхожу машину справа, ты идешь следом за мной, но следишь за левой стороной. Если вдруг заметишь опасность, то перед тем как стрелять, убедись, что никто из нас не находиться на линии огня. Понял?
Тимур кивнул головой и, подняв автомат, пошел следом за мной. Я подходил к машине очень осторожно. Серебристый «Паджеро спорт», провалился передним колесом в неглубокую ямку, и теперь стоял, наклонившись вперед. Обе двери с правой стороны машины, были открыты настежь. Багажник внедорожника был забит сумками. На заднем сидении было закреплено детское кресло, рассчитанное на восьмилетнего ребенка. Рядом с машиной лежал труп мужчины, у которого практически полностью отсутствовала голова. Рядом лежал помповых дробовик. Видимо из этого ствола, парень и отстрелил себе голову. Самоубийца! Плечи, руки и шея мертвеца, были покрыты глубокими следами от укусов. Из тела были вырваны солидные куски мяса, в некоторых местах плоть была прогрызена до самых костей. Посмотрев вокруг машины, я не заметил валявшегося мяса, а это означает, что тот, кто покусал труп, либо съел это все, либо унес куда-то.
Я подобрал ружье, оно оказался того же калибра, что и моя двустволка. Что это у нас? ТОЗ -194. 12 калибр. Магазин на четыре патрона был пуст. Возможно, в машине есть запас патронов. Брезгливо сморщившись, я охлопал карманы, на куртке покойного. Вытащив все ценное, я разложил это на капоте машины: маленький фонарик, связка ключей, бензиновая зажигалка, два коробка спичек, упаковка таблеток и … обойма для пистолета Макарова. Ага, значит, где-то должен быть и сам пистолет.
Заглянув внутрь машины, я скривился от досады – какой-то вандал выстрелил несколько раз по приборной доске автомобиля. Жаль! Я думал, что можно будет прибрать внедорожник к рукам.
Открыв бардачок, я вытащил из него ПМ, в мягкой кожаной кобуре пижонского белого цвета. Еще в бардачке была стопка карт и портативная радиостанция. К сожаленью, радиостанция оказалась разбитой – несколько дробинок попали в её корпус.
- Олег, ко мне, - крикнул я. – Остальные держите свои сектора!
- Тимур выносите вещи из багажника внедорожника, тащите все в «шишигу». Сидения неплохо было тоже снять – чего зря столько кожи пропадать будет. И бензин неплохо бы слить. Через горловину бака вряд ли получиться, поэтому пробейте ломом корпус и сливайте в канистры.
Я заглянул на заднее сидение, в надежде найти патроны к дробовику. Согласитесь, что если есть ружье, то должны быть и патроны. Но, на заднем сидении, кроме детского кресла ничего больше не было. Рядом с детским креслом кожа сидения была испачкана кровью. Пятнышко было совсем не большим – как пятикопеечная монета. Странно кровь есть, а ребенка нет. Куда интересно делся ребенок, и кто обглодал водителя внедорожника? Опять вопросы и ни одного ответа.
Я отошел в сторону, наблюдая за тем, как Тимур и Олег вытаскивают из багажника машины сумки, и уносят их к «газону».
- Движение справа! – крикнул Артем, указывая рукой на поле.
- Что там? – спросил я, вскидывая автомат к плечу.
- Не знаю, что-то не большое, вроде собаки. Быстро бежит к вам, - ответил Артем.
Я открыл дверь внедорожника и встал за ней, что бы она прикрывала меня – хрен его знает, что на уме у этой собаки. Скорее всего, пес вырвался и убежал из машины, а теперь заметил людей и решил вернуться. Вот только интересно, как отреагирует пес: прибежит и будет вилять хвостом и ластиться или кинется на меня, с диким желанием вырвать мое горло?
- Командир, собака бежит как-то странно – прыжками. Может она больная? – крикнул стоящий на кунге Артем.
Обернувшись, я посмотрел на «шишигу»: Артем, держал автомат направленным в сторону поля, Тимур и Олег, бросили сумки рядом с грузовиком, и тоже навели автоматы на поле. Только Жанна, держала свой сектор и не пялилась на меня. Ну, хоть кто-то выполняет приказы!
Хоть я и ожидал приближение собаки, но все равно, выскочила она из травы совершенно неожиданно…и была это вовсе не собака. Мне показалось или автомат в моих руках начал стрелять раньше, чем мозг отдал команду пальцу, нажать на спусковой крючок. Автоматная очередь встретила НЕЧТО, которое выпрыгнуло из травы, в воздухе. Несколько пуль попали в тело гадины, но она даже не дернулась и также продолжала лететь на меня. Я только и успел, что плюхнуться на задницу, уходя с линии атаки летящего на меня монстра. Тварь приземлилась на крышу внедорожника, сильно ударив при приземлении, по открытой двери автомобиля. Дверь плюхнула меня по голове, рассекая кожу. Извернувшись, я упал на бок, выцеливая крышу внедорожника. Со стороны «шишиги» раздались длинные автоматные очереди, несколько пуль выбили фонтанчики рядом с моими ногами. Твою мать, они же меня сейчас пристрелят!
- Не стрелять! – крикнул я, пытаясь отползти за машину. – Якорный карась! Вы сейчас меня подстрелите!
Встав на четвереньки, я, быстро перебирая ногами и руками, переполз подальше от машины.
- Где она? – крикнул я. Тварь исчезла из поля зрения. Наверное, спряталась за машиной.
- Не знаю, мы попали в неё несколько раз, когда она была на крыше. Может она упала? – крикнул в ответ Артем.
- По-моему, это была обезьяна! – крикнула Жанна.
Ага, точно, обезьяна в степях Крыма! Хотя и на собаку эта тварь не была похожа. Я заменил автоматный рожок на новый и, вскинув автомат к плечу, начал медленно обходить машину по широкой дуге. Кровь, стекая по голове, попадала в глаз, мешая смотреть по сторонам. Обойдя машину, я ничего не увидел. Мля! Куда же делась эта обязьяно-собака? Крыша автомобиля зияла дырами, оставленными пулями. Еще на крыше были капли крови и какой-то жижи, подобное было на земле и траве. Цепочка пятен вела прочь от автомобиля.
- Артем, что ты видишь, справа от машины? – я показал рукой в ту сторону, куда вели пятна крови.
- Есть слабое шевеление, возле вон того камня! – ответил Артем, указывая стволом автомата на камень рыжего цвета, макушка которого торчала над травой.
- Приготовься, я бросаю гранату, если, что стреляй, - крикнул я Артему. – Остальным не стрелять!
Я спрятался за машиной и, выдернув кольцо из гранаты, широко размахнувшись, метнул её в сторону камня. Граната негромко хлопнула, я выскочил из-за машины, беря на прицел место взрыва. В облаке пыли метнулось нечто белое. Я открыл огонь одновременно с Артемом, автоматные очереди вцепились клещами в тварь, которая короткими прыжками пыталась убежать. Отстреляв магазин, я заменил его на новый и снова открыл стрельбу. Все это время я медленно подходил к месту, где металась на земле тварь. Видимо, пули попали ей в позвоночник, потому что тварь крутилась на месте и больше не предпринимала попыток убежать.
- Прекратить огонь! – крикнул я Артему.
Когда до катавшейся по земле гадины осталось метров пять, я тщательно прицелился и выпустил две коротких очереди по три патрона. Пули попали монстру в голову. Тварь изогнулась дугой и затихла. Подождав несколько секунд, я выстрелил еще раз. Пули попали в тоже место, куда и первые – в голову твари. Закинув автомат за спину, я вытащил из кобуры ТТ. Одной рукой, я держал пистолет, направленный на застреленного монстра, а второй руке у меня был мобильный телефон, на камеру которого я запечатлел монстра в мельчайших подробностях. Тварь была похожа на человека, но очень и очень отдаленно – короткие лапы вместо ног, и длинные когтистые конечности вместо рук. Тело было покрыто буграми мышц, а морда выделялась огромными выпирающими челюстями и глубоко запавшими глазницами. На теле гадины остались остатки одежды – какое-то тряпье залитое кровью. Заметив, что среди бугров мышц на теле монстра что-то блестит, я нагнулся пониже, чтобы разглядеть это. На шеи твари висел крестик на цепочке! Чтобы это могло означать? Тварь надела на себя цепочку с крестиком? Ага, точно, такими лапищами с когтями, она застегнула малюсенький замок на цепочке. Тогда что? Цепочка была надета на того, кто потом превратился в монстра? Это как? Фильм про оборотней? «Другой мир» и передо мной оборотень – «ликан» в зародыше? Бред! Но, вот, что ЭТО лежит передо мной?
- Андрей, что там? – крикнула Жанна.
Отмахнувшись рукой, я медленно стал пятиться к «шишиги». Вдруг эти гадины ходят парами или стаями? Не дай бог! Валить отсюда надо и чем скорее, тем лучше! Отойдя метров на десять от трупа монстра, я припустился бежать к «шишиге». Сумки вытащенные из багажника внедорожника уже лежали в кунге нашей машины.
- Все по местам! Мы отъезжаем! – крикнул я, подбегая к «газону».
Жанна выпрыгнула из кабины и запрыгнула внутрь кунга. Я сел на свое место в кабине «шишиги».
- Что это была за тварь? – тихо спросил Глеб, когда серебристый внедорожник скрылся из виду.
- Не знаю, - ответил я, рассматривая снимки на экране телефона. – Есть у меня одна мысль, но мне она кажется настолько бредовой, что даже не хочется произносить её вслух.
- И, что это за мысль? – спросил Глеб. – В связи с последними событиями, я поверю во что угодно!
- Я думаю, что монстр, который на нас напал – это ребенок, ехавший в машине. Думаю, он был инфицирован – рядом с детским креслом было пятнышко крови. Когда отец, ну или кто там был за рулем, понял, что ребенок превратился в зомби, он остановил машину и захотел того убить, но видимо не смог, от безысходности выстрелил три раза в приборы внедорожника, а последним патроном снес себе голову. Значит, все-таки это был отец.
- Вполне возможно, - согласился Глеб. – А, что стало с ребенком. Почему он превратился в монстра? Мутировал? Из-за чего? Здесь где-то есть источник радиации?
- Конечно мутировал, ну или как-то изменился. Из-за чего это произошло, я не знаю, могу только предположить, что причиной этому послужило человеческое мясо. Труп водителя был изрядно изъеден. Может быть, человеческое мясо служит для мертвецов строительным материалом. Съев его, они видоизменяются. Не знаю? Вот такая вот версия! Ну как тебе? Бред?
- Конечно, бред, - согласно кивнув головой, произнес Глеб, - но в последние четыре дня, я такого насмотрелся, что уже и не знаю, что бред, а что истина!
Я замолчал и до поста пограничников мы доехали в полной тишине. По дороге я набил пустые автоматные рожки патронами. «Шишига» остановилась на вершине склона – перед нами открылся вид на широкую, пологую долину, где расположилось село и погранпост. Я сидел в кабине машины и рассматривал в бинокль предстоящее поле боя.




Глава 5.
Погранпост – это два не больших домика вытянутой формы, одна наблюдательная вышка, несколько сараев и двухэтажный командный пункт, все это было окружено бетонным забором. В заборе имелись двухстворчатые ворота, которые сейчас были распахнуты настежь. Погранпост располагался на возвышенности – невысоком холме, в ста метрах от береговой линии. До первых деревенских домов, было не меньше километра. Примерно посередине между селом и погранпостом, располагалось двухэтажное здание из красного кирпича. То ли насосная станция, то ли котельная – здание было высоким и узким, с одной единственной дверью и парой окошек на втором этаже. Все свободное пространство, внизу склона, на котором мы стояли, было заполнено мертвыми людьми. Зомби хаотично брели туда-сюда, некоторые неподвижно стояли, другие сидели на земле или даже лежали. Рядом с погранпостом живых мертвецов оказалось не так уж и много – не больше полусотни. Еще примерно столько же равномерно распределились между погранпостом и двухэтажкой из красного кирпича.
А вот возле двухэтажного кирпичного здания собралась целая толпа мертвецов – не меньше двухсот рыл, со стороны было очень похоже на стихийный митинг. ЗомбиПервоМай! Мать его так! Интересно, что же такого в этой кирпичной двухэтажке, что возле неё скопилось столько трупаков? В этот момент, из окна второго этажа высунулась чья-то рука, которая бросила кирпич в толпу мертвецов, стоящих под стенами. Кирпич, пролетел положенные ему шесть метров и со смаком проломил голову покойнику, который стоял под окном, простирая руки вверх и беззвучно разевая свой рот. Выполнив возложенную на него роль, кирпич взметнулся вверх и исчез в окне. Ага! Кто-то выжил, он спрятался в кирпичной двухэтажке и даже придумал способ борьбы с мертвецами – кирпич на веревке. А, что – дешево и сердито! Знай себе кидай кирпич в окно, только не забывай вовремя втаскивать его обратно. Вот уж действительно: кирпич – оружие пролетариата! Кирпич, вылетел из окна еще несколько раз. А, эти мертвяки оказывается, чрезвычайно тупы – они даже не догадались отойти от опасного окна.
Между красной двухэтажкой и селом, тоже растянулись редкие цепочки мертвецов. Что творилось в самом селе, мне было невидно – горело несколько домов и поднимающейся к небу черный дым, застилал обзор.
С помощью бинокля, я внимательно осмотрел все окрестности вокруг погранпоста. Мы можем вполне успешно захватить погранпост – прорвемся на «шишиге» к воротам и закрыв их, окажемся в безопасности. Останется только «зачистить» сам погранпост и можно приступать к мародерству.
Я выпрыгнул из кабины машины, и несколько раз стукнул по обшивке кунга. Дверь открылась и парни, вместе с Жанной, вылезли из кузова.
- Ну, что ребятишки, готовы повоевать? – нарочито бодро спросил я.
- В смысле? – спросила девушка.
- В прямом, - ответил я. – Сейчас мы проведем операцию по захвату погранпоста.
- С ума сошел? Там же от мертвяков не протолкнуться! – удивленно прошептала девушка.
- Смотри, - сказал я, увлекая всех за собой, на край склона: - Вон погранпост, а вон основная масса мертвецов. Мы на «шишиге» подъезжаем к самым воротам погранпоста, по дороге расстреливая всех зомбиков, которые попадаться на нашем пути. Закрываем ворота и оказываемся в безопасности. Забор высокий – метра два, мертвец, через него не перелезет. Оказавшись внутри периметра, мы через окошки кунга спокойно расстреляем всех покойников, которые будут внутри погранпоста. А потом зачистим здания. Вот и все!
- Подожди, - девушка нахмурила лоб, пытаясь сформулировать свои мысли: - Как только мы начнем шуметь, на нас обратят внимания все зомби в округе. Вся вот эта вот толпа, придет под стены погранпоста, - девушка указала рукой на мертвецов, стоявших под стенами красной двухэтажки. – Как мы потом покинем погранпост? Через такую толпу даже на танке не прорваться – увязнешь, как в болоте. И, что тогда – жить за забором, пока не закончиться еда?
- Нам все равно надо оттянуть толпу мертвяков от того здания. В нем есть живые люди и без нашей помощи они не выберутся. Понятно?
- ЧЕГО?! – от возмущения лицо Жанны раскраснелось. – Какие еще люди? Ты в своем уме? Кто они тебе? Почему мы должны рисковать своими жизнями ради других?
- Потому что мы – ЛЮДИ! Поняла? И я вытащу их оттуда! С тобой или без тебя! – я начинал злиться. - Находясь за высоким забором, мы сможем спокойно расстрелять мертвецов с безопасной дистанции. В округе не больше пятисот мертвецов, плюс минус сотня рыл. Патронов у нас хватит. Так, что все не так уж и безнадежно. Тем более что пацанам нужна стрелковая практика. Надо же им на ком то учиться стрелять. Пусть они учатся стрелять из-за безопасного забора, чем открытом поле.
- Андрей, послушай меня! – голос Жанны дрогнул, казалось еще мгновение и она расплачется. – Я …
- МОЛЧАТЬ! – рявкнул я. – Ты обещала выполнять мои приказы! Если не согласна, забирай автомат и вали на все четыре стороны!
Жанна задохнулась от возмущения, и ничего не ответив, залезла обратно в кунг.
- Еще кто-то хочет оспорить приказ командира? – сурово спросил я, осматривая лица, стоявших передо мной парней.
Артем, Олег и Тимур дружно замотали головами в знак того, что у них нет никакого желания со мной спорить. Я посмотрел на Глеба, тот только глубоко вздохнул и залез в кабину «газона».
- Значит так, парни, слушайте сюда: машина подъедет к воротам со стороны моря, проедем по песку, там мертвяков нет. Заезжаем в ворота. Я и Глеб, расстреливаем тех зомби, что находятся внутри двора, вы открываете заднюю дверь кунга и стреляете тех, кто снаружи. Как только расчистите достаточно места, чтобы закрыть ворота, сразу же выпрыгивайте из кузова и закрывайте ворота. Ворота закрывает Олег и Тимур, Артем страхует. Заранее приготовьте веревку, которой зафиксируете створки. Понятно? Закроем ворота, дальше будет легче. Стрелять только одиночными или короткими очередями. Если, что-то пойдет не так, прячьтесь внутри кунга. Понятно? Не рисковать! Все - погнали наши, городских!
Парни залезли в кунг, а я сел в кабину. Один ПМ был у Глеба. У меня помимо АКС-74, был еще ТТ, ПМ и помповое ружье найденное возле серебристого внедорожника. Ружье было заряжено патронами от моей вертикалки.
- Давай, Глебка, поехали помаленьку, - решительно произнес я. – Двигаешься по линии прибоя. Песок там мокрый, мы не увязнем, да и берег скроет нас от мертвяков. Потом выезжаешь на поле и сразу же к воротам. Заезжаешь в ворота так, чтобы задняя стенка кунга оказалась в нескольких метрах от ворот. Останавливаешься и через окно стреляешь мертвяков со своей стороны. Стрелять только короткими очередями по два – три патрона. Запомнил?
Труха кивнул головой и завел машину. «Шишига» сдала назад и, вернувшись метров на триста, съехала к морю. «Газон» медленно проехал по морскому песку и, вывернув направо, резко поднялся на пологий склон берега. Глеб, прибавив газа, разогнав машину. До ворот погранпоста было метров сто. «Шишига» ревя двигателем, пронеслась сто метров за считанные секунды. По пути машина зацепила капотом трех зомби. «Газон» влетел во двор погранпоста, ударив передним бампером мертвеца, который застыл соляным столбом в проеме. Покойник был в камуфляже и с автоматом, болтавшимся на груди, а вот его лицо было изрядно обглодано.
Автомат задергался в моих руках, выплевывая серию коротких очередей, рядом стрелял Глеб. Из кнуга «шишиги» одновременно лупили три автомата. Мертвяки валились как подкошенные, получив порцию свинца в голову. Отстреляв магазин, я сменил его на новый и снова открыл огонь. Мертвяки, которые бродили по двору погранпоста, начали соображать, что им угрожает опасность, они попытались скрыться за постройками, но двигались настолько медленно, что добить их не составляло особо труда. Увидев в зеркало заднего вида, что створки ворот начали медленно сдвигаться, я выпрыгнул из машины.
Олег и Тимур свели створки ворот вместе и смотали веревкой металлические скобы, выполнявшие роль ручек.
- Артем – ты на крышу кунга. Отстреливай самых прытких. Глеб, Тимур – вы за мной. Олег, контролируй двор.
- А мне, что делать? – спросила Жанна, высунувшись из боковой двери кунга.
- Ты тоже на крышу кунга и следи за двором. Меняемся автоматами! – сказал я, протягивая свой автомат девушке.
- Поняла, - Жанна отдала мне свой АКС-74У.
- Глеб, какая планировка в зданиях, - спросил я, подгоняя ремень автомата под себя.
- В казарме - вначале небольшой тамбур, потом общая комната, - Глеб показал рукой на крайнюю левую постройку. – Командный пост – там, вход, сразу в большую комнату, справа подсобка-арсенал, и лестница, ведущая наверх. Наверху, просто большая комната с панорамным стеклом и радиостанцией, - Глеб указал на центральную постройку, с высокой надстройкой второго этажа. Потом, Труха, повернулся и указал на постройку справа: - Это баня. Там предбанник и парилка с душевой.
- Начинаем слева на право, - скомандовал я. – Первым захожу я, следом за мной Труха. Тимур стоит на улице, в пяти метрах от двери и контролирует выход. Поняли? Отлично!
Я подошел к открытой двери казармы, и осторожно заглянул внутрь. Тамбур был чист, не в смысле пол подметен и нет следа пыли, а в смысле - отсутствовали мертвецы. Аккуратно ступая по битому стеклу, я, держа автомат у плеча, зашел в казарму, в дальнем конце стояла баррикада из кроватей. Перед баррикадой лежало несколько мертвых тел с пулевыми ранами в головах. За баррикадой, прислонившись спиной к стене, сидел мертвый парень в камуфляже. Автоматная пуля пробила ему подбородок и вышла через скулу, разворотив при этом половину лица. Мертвец поднял голову и посмотрел на меня своими мутными глазами.
- Это Гоша, - тихо сказал идущий сзади Глеб. – Призвали совсем недавно, только из учебки. Наверное, хотел застрелиться да не смог – пуля ушла в сторону.
Приклад автомат мягко толкнул в плечо – пуля, пробив череп трупа, откинув его на стену. Больше никого живого и не живого в казарме не было. С улицы стали доноситься частые одиночные выстрелы. Выйдя наружу, я увидел, что Артем стреляет из автомата стоя на крыше кунга.
- Что там? – спросил я у Артема.
- Зомби идут в нашу сторону. Некоторые даже бегут. Стрелять тяжело, мертвецы во время ходьбы шатаются из стороны в сторону.
- Если что, бей по ногам, - ответил я. – А, лучше подпусти их поближе!
Следующим был командный пункт. Я подошел к двери. Дверь была закрыта. Осторожно нажав на ручку, я попытался открыть дверь. Дверь не поддавалась – кто-то запер её изнутри.
- Отошли назад, - сказал я, перекидывая из-за спины помповое ружье.
Бах! – залп картечи пробил дыру в двери, выбивая дверной замок. Дверь дернулась от удара и открылась настежь. Из дверного проема неожиданно вывалилось несколько мертвяков. А сзади их подпирали не меньше десятка дохлых тварей с перемазанными кровью мордами.
Бах! Бах! Бах! – я дергал помпой, передергивая затвор ружья. Залпы картечи снесли первых мертвецов, расплескав их головы. Убитые упали назад, сбивая с ног, тех, кто шел сзади. Образовалась свалка из мертвых тел, которые шевелили руками и ногами, пытаясь встать. В дверном проеме маячило еще не меньше десятка мертвецов. Откинув ружье, я выхватил автомат и открыл огонь. Стреляя, я медленно отходил назад. Глеб увидел, что я стреляю в тех зомби, что стоят в коридоре, открыл огонь, по тем мертвецам, что пытались выбраться из завала.
Отстреляв магазин, я быстро заменил его на новый и снова открыл огонь. Бил короткими очередями, целясь в головы покойников. Фонтанчики бурой жижи вылетали из черепов зомби, когда в них попадали пули. Когда второй магазин опустел, дорога была чиста – ожившие мертвецы, были успокоены, теперь навсегда.
- Можно еще как-то попасть внутрь? – спросил я у Глеба, смотря на заваленный трупами проход. Что-то у меня нет никакого желания шагать по мешанине из тел, мозгов и развороченных внутренностей. Вдруг, кого-то не достреляли и он вцепиться в ногу, когда я буду проходить мимо. Да и вонь еще стояла страшная – сладковатый запах мертвечины переплетался с кислым запахом сгоревшего пороха. Аромат мог сбить с ног не хуже пули. Пора бы подумать о респираторах.
- Со стороны моря есть железная лестница, ведущая на второй этаж, - ответил Глеб.
- Отлично. Обходим слева, следите за верхом. Вдруг, кто-нибудь свалиться.
Вскинув автомат к плечу, я обошел командный пункт по широкой дуге. Следом шел Глеб. Тимур остался стоять напротив главного входа. Обойдя командный пункт, я нос к носу столкнулся с мертвяком. И откуда эта скотина появилась? Еще мгновение назад никого не было, а тут – бах, и на тебе! От неожиданности, я ударил мертвеца прикладом в челюсть, тварь только мотнула головой и вцепилась в меня своими пальцами. Зомби схватил меня за куртку и потянул к себе, намереваясь вцепиться зубами в лицо. Гад оказался на удивление сильным… и вонючим. От него несло тухлятиной, с легкой примесью ацетона. Я уперся одной рукой в грудь мертвеца, путаясь хоть как-то оттолкнуть его от себя, а второй рукой вывернул автомат, таким образом, что его ствол уперся в подбородок зомби.
Та-та-та – коротко тявкнул «укорот».
- А-аа! Мля! – закричал я от резкой боли. Гильзы, вылетевшие из автомата, попали мне в лицо! Они же, суки, горячие!
Мало того, мертвяк получивший три пули, практически в упор, завалился и упал на спину… а свои пальцы он не разжал! Я упал вместе с трупом, единственное, что успел сделать, это выставить вперед локоть, чтобы не извозиться в кровавой каше, которая была у мертвеца, вместо лица. Уж лучше, я потом куртку постираю от слизи и мозгов, чем со всего размаху, толкнуться лицом в развороченную черепушку трупа!
Уже лежа на земле, я смог оторвать пальца покойника от лацканов свой куртки. Видимо, после повторной смерти его мышцы, все-таки пришли в норму.
- Ничего себе! Вот это шоу! – произнес Глеб, держа меня на прицеле автомата. – А он тебя не укусил?
- Нет, не укусил! – ответил я, вставая с земли. – Внимательнее надо быть, что-то зомбак попался какой-то сильный и тихий. Подкрался гад незаметно!
- Вот лестница, - показал Глеб, игнорируя мои комментарии.
- Вижу. Отойди вон туда, так ты сможешь прикрыть меня, пока я буду подниматься по лестнице.
Глеб отбежал метров нашесть ближе к обрыву, и, осмотревшись по сторонам, навел ствол автомата на небольшой балкончик, в который упиралась лестница. Закинув «ксюху» за спину, я достал из кармана ПМ, и, выставив его перед собой, осторожно поднялся по лестнице на второй этаж.
Большое панорамное окно, через которое открывался прекрасный вид на море, было разбито вдребезги. Пол укрывал ковер из стеклянного крошева. В небольшой комнатке, лежало на полу несколько мертвых тел. Судя по одежде – гражданские из числа беженцев. Второй этаж командного пункта был радиорубкой – на столе стояла армейская рация, а антенна возносилась в небо на длинном шесте. Вот только толку от этой рации не было – длинная автоматная очередь, разнесла её в пух и прах.
- Ну как там? – крикнул снизу Глеб.
- Чисто!
- Спустишься по лестнице, в большой зал, и сразу напротив будет дверь в арсенал.
- Понял.
Свесившись вниз головой, я внимательно осмотрел первый этаж. Большая комната была пуста, только возле двери, ведущей на улицу, лежала гора мертвых тел.
- Тимур, внимание, я сейчас появлюсь в дверном проеме! – крикнул я, спустившись по лестнице.
- Понял, - ответил парень.
Дверь, ведущая в подсобку–арсенал, была открыта. Вдоль одной стены стояла оружейная пирамида, а вдоль другой стены располагался стеллаж для боеприпасов. В оружейной пирамиде не было ни единого автомата. А вот на стеллаже, лежали десять ящиков «пятерки», еще пару цинков той же «пятерки» валялись на полу. Один цинк был даже вскрыт, и его содержимое рассыпалось по полке. Одиноко стоял ящик с патронами для ПМа, а на самой нижней полке стояли четыре деревянных ящика с пулеметными патронами. Несколько картонных коробок с патронами для СВД, и ящик с гранатами РГД-5, запалы лежали рядом в коробке. Ящик был полупустой – в нем было всего шесть гранат, а вот взрывателей в коробке было больше – штук двадцать. Приглядевшись, я заметил, небольшой стеллаж, в гнездах которого разместились автоматные рожки.
- Ну, что как дела? – спросил, подошедший Глеб.
- Лучше чем ничего! Патроны, есть. Автоматов, нет. Возьми один ящик с «пятеркой» и отнеси к «шишиге».
Последним, не зачищенным помещением, на погранпосте оставалась баня и прилепившееся к ней пристройки-сараи.
- Ну, что осталась только баня? – напряженно спросил Тимур.
- Ага. Тимур, давай бегом на вышку, оттуда прекрасный вид на периметр, - приказал я подростку, показывая на вышку, которая возвышалась посреди двора. – Следи за баней. Не хватало еще раз нарваться на одиноко стоящего мертвяка!
- Патроны отнес. Цинки вскрыл! – отрапортовал прибежавший Глеб.
- Как у них дела? Почему перестали стрелять? – спросил я.
- Патроны берегут. Зомби, как услышали первые выстрелы, ломанулись к погранпосту, а когда их встретили автоматными очередями, они вернулись назад, - ответил Глеб.
- Так, это получается, что мертвяки обладают зачатками разума? – удивленно спросил я.
- Вроде того, - спокойно ответил Труха, - они конечно тупые, что валенки, но кое-что в их головах осталось – в случае опасности они прячутся.
Ладно, потом с этим разберемся. Сейчас надо дочистить территорию. Подходим к двери бани, я становлюсь слева, а ты справа. Аккуратненько наматываешь веревку на дверную ручку и рвешь на себя. Если, там внутри есть зомби, то они попрут на меня. Как только я отстреляюсь, то крикну - «Пустой», это значит, что мне надо сменить магазин, и стреляешь ты. Понял? – увидев, что Глеб кивнул головой, я скомандовал: - Начали!
Глеб подбежал к двери бани, и, прихватив несколькими витками дверную ручку, отбежал на десять метров в сторону, разматывая на бегу веревку. Я несколько раз вдохнул и выдохнул, насыщая кровь кислородом, и махнул рукой Глебу.
Труха дернул за веревку - дверь бани распахнулась настежь.
Та-та-та-та – раздалась длинная автоматная очередь из темного нутра бани. Стрелявший «всадил» весь рожок в землю, перед входной дверью.
- Не подходите, я буду стрелять! – раздался истошный вопль изнутри бани.
Глеб встревожено посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Ну и что прикажите делать? В бане засел придурок с автоматом, который так жутко напуган, что готов стрелять вовсе, что движется. Проще всего было закинуть внутрь помещения гранату, а после взрыва следом еще одну. Потом дождаться, когда из бани выползет мертвяк и спокойно добить его. Ну, может я просто такой сентиментальный, но мне не хотелось убивать живого человека. Все-таки, живых людей, кажется, скоро можно будет заносить в «красную книгу», как вымирающий вид!
- Эй, придурок, если не перестанешь оказывать сопротивление милиции, то я внутрь закину гранату со слезоточивым газом! Понял? – крикнул я.
- Вы врете, вы не из милиции! Не подходите! – продолжал гнуть свое, автоматчик. – Я! Я сейчас застрелюсь!
Ничего себе. Вот это угроза! Он застрелиться. Насмешил.
- Только, чур, стреляться будешь в голову! – весело крикнул я. – Договорились?
- Вы кто такие и что вам надо? – раздался крик из бани. Голос при этом был уже не такой истеричный. Кажется, парнишка немного пришел в себя.
- Слышь, ты – урод! Ты, что уху ел? С какого это перепугу, я должен тебе отчитываться? – крикнул я. – Хочешь жить – выходи, нет – я сейчас закину гранату внутрь. Понял?
- Пошли вы в жопу! – крикнул парень. Из темного нутра бани вылетела граната, которая плюхнулась в метре от моих ног.
Прыгнув вперед, я схватил гранату и метнул её обратно в баню.
Ба-бах! – глухо ухнул гранатный разрыв, из дверного проема вырвался сноп дыма и пыли. Я запрыгнул в баню, держа автомат перед собой.
Та-та-та – мой автомат «выплюнул» короткую очередь в три патрона, прекратив мучения смертельно раненного парня. Больше в бане никого не было, только мертвый парень, его автомат – АКС-74У и несколько пустых рожков на полу.
Выстрелил из автомата, автоматная пуля пробила голову трупа, расплескав по дощатому полу содержимое черепа – контрольный выстрел, лучшее средство, чтобы покойник не встал. Подобрав автомат и пустые магазины, я вышел из бани.
- Ну, что как дела? – спросил я, у подошедшего Тимура.
- Погранпост – чист. Зомби близко к забору не подходят. Что дальше?
- Не знаю. Надо придумать способ вытащить выживших. Возьми с собой Олега и перенесите, все ценное в кунг «шишиги», только перед тем как нести ящик с патронами, открывайте его, не хватало еще раз, вместо патронов взять побрякушки. Потом пройдитесь по территории погранпоста соберите оружие, я видел несколько зомби с висевшими на них автоматами.
- Сделаем.
Подойдя к «шишиге», я забрался на крышу кунга и посмотрел на поле: мертвецы кучковались возле кирпичной двухэтажки. Примерно с десяток зомби медленно брел в нашу сторону.
- Ну и много трупаков настреляли? – спросил я у Артема.
- Примерно – десятка два. Потом решили, что лучше подпустить их поближе, чтобы наверняка, - ответил парень, сидя на крыше кунга и набивая автоматные рожки патронами.
- Какие-нибудь идеи есть, как вытащить людей из западни? – спросил я, обращаясь к Жанне и Артему.
- Если зомби понимают опасность огнестрельного оружия, то можно медленно подъезжать к толпе мертвяков, стреляя на ходу из всех стволов. Возможно, они дрогнут и побегут назад, тогда мы сможем принять людей прямиком на крышу кунга? – предложил свой вариант Артем.
- Посмотри направо, - сказала Жанна, - видишь, в поле стоит строительная техника. Наверное, фундамент для ветряков устанавливают. Может, стоит сгонять туда, да попытаться завести бульдозер. Все-таки на большой колесной машине, через толпу зомби будет намного комфортней ехать, чем на нашем «газоне». Опять же - крыша у трактора располагается выше, чем кунг «шишиги».
Я посмотрел в ту сторону, куда указывала девушка, и увидел скопление землеройной техники – несколько тракторов с ковшами и грейдерами. «КамАЗ» с миксером и несколько строительных вагончиков – бытовок.
- Тимур иди сюда, - крикнул я парню, который медленно шел к «шишиге» сгибаясь под тяжестью ящика с патронами.
Когда парень залез на крышу кунга, я протянул ему бинокль и, указав на строительную технику, спросил:
- Сможешь завести трактор?
- Смогу, - немного подумав, ответил парень, - тем более, что, скорее всего ключи висят в одном из вагончиков. Я даже за рулем такого монстра сидел.
- Ничего себе? – присвистнул от удивления я. – И когда это ты все успел?
- Такой трактор угнать проще, а продать можно быстрее и дороже, чем какую-нибудь иномарку!
- Понятно, - ответил я. – Значит так, бойцы слушай мою команду: в темпе загружаем все ценное в кунг, следом трамбуемся сами. Через тридцать минут выезжаем всем скопом в направлении строительной техники. Там захватим самые большие трактора, если конечно получиться и айда вызволять заточенцев!
- А может кому-то остаться здесь? Будет больше времени собрать трофеи, - предложил Глеб.
- Нет, - ответил я. – Не хочу разделять команду, вдруг мертвяки отрежут нас от погранпоста. Лучше быть всем вместе - так надежней. Главное собрать все оружие и боеприпасы. Ну и еду, неплохо было бы забрать. Так, что в темпе ребятишки! Быстрее соберем все «ништяки», быстрее свалим отсюда! Артем на вышку, остальные в поиск, ходим только парами: Жанна и Глеб, Тимур и Олег.
- А, вы босс? – спросил Тимур.
- А, я сам, - отмахнулся я от парня, набивая пустые магазины патронами.
Закинув автомат за спину, я взял в руки помповое ружье и пошел вдоль забора. Надо бы обойти периметр, посмотреть, цел ли забор. Забор был основательный – два с половиной метра в высоту, а поверху кольца «ягозы». В одном месте я увидел, что проволока порвана. Разрыв был метра три в ширину, проволоку разорвали, сорвав еще несколько штырей, на которой она держалась. Поскольку проволока свисала внутрь периметра, я сделал вывод, что порвалась она из-за того, что кто-то порвал ее, прыгая через забор снаружи. И этот кто-то обладал большой массой и силой. Но на территории погранпоста мы никого подобного не заметили. Значит, что? Значит, тот, кто перепрыгнул через забор, ускакал обратно. Но, ведь он может в любой момент вернуться. Ладно, потом разберемся с прыгуном. Как говорится – «Нам бы день прожить, да ночь продержаться».
Обойдя периметр погранпоста, я нашел два пустых автоматных рожка, мертвяка, у которого в голове торчал штык-нож и … связку из четырех пар «берцев». Какого ляда они валялись под забор, я так и не понял, но находку принес к «шишиге».
Возле «газона» уже собралась вся честная компания, которая сейчас активно сосала «сгущ» из банок. На земле стоял картонный ящик полный банок сгущенного молока.
- Это все из провианта или еще что-то есть? – спросил я у Жанны, которая протянула мне банку сгущенки с пробитыми ножом дырками.
- Из консервов все, - ответила девушка, - были еще бумажные пакеты с мукой и крупами, но на них кто-то изрядно повалялся, причем этот мерзавец, был окровавлен. Короче, весь остальной провиант безнадежно испорчен.
- Что из оружия удалось найти? – спросил я у Глеба.
- Три АКС-74, два «укорота» и СВД. Еще, удалось разжиться шестью пустыми автоматными рожками и ракетницей с тремя патронами. Да, чуть не забыл – нашли шесть бронежилетов и сняли с трех мертвяков «лифчики», только их постирать надо – все в крови. Здесь добра еще хватает: можно поснимать обувь с трупов, ремни, да и так инструмент всякий разный. Может, останемся и еще немного пошукаем?
- Вернемся - «пошукаем»! Допиваем «сгущ» и вперед, за тракторами, - скомандовал я, опустошая остатки сгущенки в три глотка.
- Как думаешь, а если мы сейчас уедем, то те, кто прячется в башне, не подумают, что мы их бросили? – спросила Жанна.
- Вполне могут, так подумать, - согласился я с девушкой. - Дайте снайперку, сейчас я им сообщение передам.
Глеб ничего не понимая, запрыгнул в кунг «газона» и через мгновение появился, держа в руках снайперскую винтовку Драгунова. Отдав мне винтовку, он вытащил из кармана два снаряженный десяти зарядных магазина.
Я залез на кунг «шишиги», и лег на теплый метал крыши, чтобы стрелять из положения лежа. До двухэтажной башни из красного кирпича, было примерно с полкилометра – дистанция вполне пригодная для такого стрелка как я. Снайпером, я никогда не был, хотя из СВД стрелял не раз и не два. Как говорили знающие люди – «Снайпер - это не тот, кто держит в руках винтовку с оптическим прицелом, снайпер – это состояние души и тела».
В течение пяти минут я отстрелял оба магазина. Из двадцати пуль, которые улетели в сторону толпы зомби, двенадцать легки удачно - в головы мертвяков.
- А, трупики, то дрогнули! – радостно крикнул Глеб, наблюдая в бинокль за реакцией мертвецов. – Вон, как шустро начали разбредаться по сторонам.
- Все хорош, глазеть, дело пора делать! – скомандовал я, команду к отправке.
В кабину «газона» сел я и Глеб, остальные привычно заняли свои места в кунге. Как только «газон» выехал за пределы погранпоста, я молнией метнулся воротам и закрыл их, подперев арматуриной. Теперь ворота сами по себе не откроются.

Глава 6.

До скопления строительной техники мы добрались минут за двадцать, можно было и быстрее, но наезженной дороги не было, поэтому пришлось ехать напрямки через поле, с черепашьей скоростью.
Возле двух строительных бытовок, которые размещались на колесных платформах, разместились два колесный бульдозера на базе трактора «Кировец». Рядом с этими монстрами наш «газон» смотрелся как лилипут среди великанов. Помимо двух бытовок и двух бульдозеров, был еще «КамАЗ» с миксером.
Выпрыгнув из кабины «шишиги», я ударил кулаком по кунгу, призывая остальных присоединиться ко мне. Обойдя бытовки и все машины, я заметил всего трех зомби, которые неподвижно стояли и начали шевелиться, только при нашем появлении. Всех троих, я упокоил одиночными выстрелами в голову. Двери бытовок были открыты. Было видно, что работяги покидали свои рабочие места очень быстро – практически ничего с собой не взяли.
Я очень быстро обнаружил ящик с ключами от бульдозеров, а вот от «КамАЗа» ключей не было – видимо машина была приезжая, и ключи остались у водителя.
Бульдозеры завелись с полтолчка. Но вот дальше начались проблемы – оказывается, управлять таким монстром не так-то и легко. Совместными усилиями удалось тронуть машины с места и даже проехать несколько десятков метров в разных направлениях.
Решено было выдвигаться к двухэтажной башне следующим порядком: за рулем бульдозеров должны были ехать Глеб и Тимур, рядом с ними, сидели стрелки: я, с Тимуром, а Артем с Глебом. Жанна за рулем «шишиги» двигается за нами в арьергарде, рядом с ней Олег. Порыскав вокруг бытовок, я нашел несколько пятидесятилитровых бочек с соляркой. Хоть баки у бульдозеров были заполнены примерно на половину, я решил их дозаправить под самое горлышко.
Сидеть в кабине бульдозера было очень удобно – много места, прекрасный обзор сверху, открыл себе окошко, опер автомат об дугу, которая держит зеркало заднего вида и стреляй на здоровье. Отвалы бульдозеров были подняты вверх, с таким расчетом, чтобы они держались, примерно в метре над землей.
Когда наши идущие рядом друг с другом трактора, пересекли поле, то мертвяки, стоявшие возле башни, заметили нас. Еще бы не заметили? «Кировец» рычит как бешеный носорог в брачный период! Что самое удивительное, зомби двинулись к нам навстречу. Вот ведь тупые! Нет, чтобы бежать со всех ног, прочь от рычащих монстров, они, видишь ли, любопытные оказались. Ну-ну! Сейчас мы по вам отвалами то и пройдемся.
- Дальше за нами не едь! – крикнул я Жанне.
Повернувшись лицом, к трактору, который шел справа, я показал жестами рук, чтобы Глеб обогнул по дуге толпу зомби, отрезая им дорогу.
Два бульдозера врезались в толпу зомби, как ледокол в замершие воды Арктики – безжалостно и неотвратимо. Толпа мертвяков растянулась на сотню метров, одни еще стояли рядом с башней, а другие плелись к нам навстречу. Отвалы я приказал поднять не только ради того, чтобы они зомбей эффективно утюжили, а еще с той целью, чтобы они водителю, не давали видеть той каши, в которую он превращал мертвых людей. «Кировец» - мощный аппарат, он предназначен для того, чтобы перемещать тонны грунта. Для него человеческий поток – это вовсе не преграда, так легкая разминка. А вот водителю, видеть, как его машина сгребает и перемалывает в кровавую кашу из мяса, костей и внутренних органов, удовольствие не из приятных. Я сразу же пожалел о выпитой сгущенке, как только отвал, прорезал колею в человеческих телах, горький комок рвоты подкатил к самому горлу, и меня вывернуло наизнанку. Я только и успел, что высунуть голову наружу, чтобы не испачкать рвотными массами кабину трактора. Откашлявшись, я посмотрел в сторону второго трактора и увидел, что Глеб с Артемом, тоже блюют. А вот Тимур, оказался на редкость спокойным, крутил руль бульдозера и спокойно наблюдал за тем, как отвал вминал в землю людские тела. Мне даже показалось, что у него в глазах появился какой-то не здоровый блеск, как, будто ему доставляет удовольствие то, что он сейчас делает. Да, ну на фиг! Нормальному человеку такое никак не может доставлять удовольствие. Просто, у парня крепкие нервы – успокоил я сам себя.
Наш бульдозер вырвался немного вперед, и к кирпичному зданию в форме башни мы приехали первыми.
- Двигатель не глуши, - приказал я Тимуру. Высунувшись из кабины трактора, я закричал: - Эй! В башне! Сколько вас там?
- А вы кто такие? – раздался крик в ответ, при этом в узком оконце никто не появился. Кричал мужчина. Прячутся. Перестраховщики!
- Слушай, ты деятель, а тебе не по-фигу кто мы такие? Могли бы и спасибо сказать, что мы вас спасаем!
- Спасибо! Огромное спасибо! – неожиданно раздался женский голос. В окне мелькнуло женское лицо. – Нас здесь восемь взрослых и шесть детей. Не уезжайте. Пожалуйста! Не бросайте нас!
- Так бы и сразу, - еле слышно пробурчал я. А потом закричал в ответ: - Приготовьтесь вылизать через окно. Соберите все свои вещи. У вас есть пятнадцать минут, пока мы здесь все окончательно расчистим.
- Глеб, давай назад, надо еще раз по мертвякам проехаться! Артем стреляй во всех мертвецов, которые разбегаются, - скомандовал я, экипажу второго бульдозера. - Чем больше сейчас упокоим, тем спокойней будем спать ночью!
В течение следующих двадцати минут, наши бульдозеры «нарезали» круги вокруг башни – давили не успевших убежать мертвецов. Отвалы бульдозеров сбивали с ног мертвецов, а огромные колеса давили покойников почем зря. За эти двадцать минут я расстрелял шесть автоматных рожков. Стрелял, в основном одиночными или короткими очередями в два патрона. Просто, не всегда получалось попасть с первого выстрела, мертвяку в голову – зомби, когда двигались, дергались как марионетки на нитках.
Стрелял не только я и Артем, но и водители бульдозеров. Машины двигались медленно, на одной передаче, что давало возможность освободить руки и стрелять из пистолетов.
Выстрелы доносились и от «шишиги» - Жанна и Олег, стреляли в тех мертвецов, которые двигались в их сторону, пытаясь убежать от бульдозеров.
Когда вокруг не осталось ни одного мертвяка, который бы стоял на своих ногах, я дал сигнал, чтобы «шишига» подъезжала к башне. Наши бульдозеры хорошенько прошлись по толпе зомби. На ногах никого не осталось, вот только убить мы смогли далеко не всех. Как я понял, зомби «окончательно» умирал только от повреждений черепной коробки, а если ему оторвало половину туловища, то он продолжал шевелиться и делать попытки дотянуться да живого человека. Огромные, ребристые колеса бульдозеров и тяжелые стальные отвалы вминали мертвецов в землю, рвали их на части, разрубали на куски, но при этом не всегда убивали. Но это пустяки, главное, что зомби потеряли свою мобильность и не могут теперь помешать эвакуации. На всякий случай, мы в четыре ствола, добили тех мертвяков, которые лежали в мешанине земли и мяса, показывая при этом излишнюю прыткость. Некоторые мертвяки, как будто не заметили, что у них нет ног или того, что когда они ползут на руках, за ними тянется шлейф собственных внутренностей. Вот таких вот «живчиков» и пришлось достреливать.
Эвакуация прошла быстро и без эксцессов. Вначале с помощью троса выдернули решетку, которая закрывала оконный проем, потом подогнали «шишигу», прямо под стены здания и, прислонив лестницу, позволили всем благополучно покинуть башню. Восемь взрослых, шесть детей и две собаки, «набились» в кунг, как шпроты в банку. Но, как говориться – в тесноте, да не в обиде.
Быстро прикинув, что дальше делать я решил, что лучше всего будет временно разместиться на погранпосте. Все-таки там есть стены и какие-то постройки. Отправив «шишигу» и бульдозер Тимура к погранпосту, я на втором тракторе отправился в гости к строителям, у которых мы экспроприировали бульдозеры. Перед тем как покинуть кабину своего бульдозера, я отдал несколько распоряжений Тимуру.
Недолго думая, мы прицепили одну бытовку к бульдозеру, закидав её нутро, всем, что смогли найти: дизельный генератор, провода, электро- и ручной инструмент, телогрейки, одеяла, металлические ложки, кружки и тарелки, раскладные стулья, кое-что из еды – несколько ящиков быстрорастворимой лапши, ящик рыбных консервов. Остатки солярки, слили в две бочки, которые перекатили и уложили в отвал бульдозера. Отвал подняли над землей и развернули его так, чтобы бочки не свалились во время езды, но для подстраховки бочки обмотали веревками. В довершении всего, кое-как примотали к бульдозеру, с десяток листов профнастила, которые лежали аккуратной стопкой.
Управились мы меньше чем за час. Дорога назад заняла в два раза больше времени, чем сюда – Глеб вел трактор очень медленно и аккуратно, боялись, что оторвется буксируемый вагончик – бытовка.
Когда наш трактор подкатил к воротам погранпоста, они были предусмотрительно распахнуты. Выпрыгнув из кабины бульдозера, я только сейчас задумался, что нам теперь делать с тракторами. Они ведь по самое «не балуй» извозюканы в кровище и мертвой плоте. От них такое амбре идет, что можно запросто «ласты склеить» если долго стоять рядом. Наверное, придется вымыть машины. Вот только как это сделать? Может загнать их в море, да проехаться вдоль пляжа? Глядишь, морская вода смоет всю эту мерзость. Ладно, сейчас разберусь со спасенными гражданами и отдам команду на помывку машин.
Спасенные люди, стояли на коленях, держа руки за головами. Стояли, молча, боясь пошевелиться. Еще бы на них был направлен ствол автомата.
Только сейчас я смог рассмотреть, кого мы спасли из кирпичной башни – когда они выбирались через окно, я стоял к ним спиной и контролировал подступы. Начнем слева на право:
Парень и девушка, моих лет, рядом с ними двое детей: мальчик и девочка – эти были, явно семьей, дети очень похожи на отца, а девушка, держалась, чуть за спиной у парня. Парень был одет в ношенную «афганку», девушка в спортивный костюм, а дети во, что-то джинсовое. Рядом с девушкой лежали на земле две маленькие собачки. Ага, значит собаки с ними.
Немного в стороне сидел на земле толстый мужик, одетый в костюм «тройку». Костюм сейчас смотрелся нелепо и жалко – весь грязный и рванный.
Пара пожилых стариков: дед в рваной фуфайке синего цвета и бабка в телогрейке без рукавов, одетой поверх теплой кофты. Эти тоже были вместе. Скорее всего, семейная пара.
Молодой парень, одетый в камуфляжный костюм расцветки - «дубок», на ногах «берцы». На вид лет девятнадцать. Вид у него какой-то затравленный. Может дезертир? Непонятно. Но, то, что совсем недавно он пополнял ряды украинской армии – совершенно точно.
Молодая девушка. Красивая. Длинные русые волосы, собранны в толстую косу. Черты лица правильные и такие, знаете ли… идеальные, что ли. И глаза! Глаза большие, в таких утонуть можно, на раз! У неё на руках грудной ребенок. Слава богу, ребенок спит. Не хватало нам еще здесь детских криков. Рядом с девушкой сидит мальчуган, лет восьми. Волосы грязные и нечесаные. Смотрит на меня зло – с вызовом. Мальчик на девушку совсем не похож. Чего это они рядом сидят? Родственник? Вряд ли. Скорее всего, просто знакомые.
Крайняя справа сидела женщина лет сорока. Рядом с ней двое пацанов, двенадцати – тринадцати лет. Подростки были близнецами. Скорее всего, это были мать и сыновья. Они были очень похожи друг на друга. Одинаково конопатые лица и ярко-рыжая шевелюра.
Ну вот и все. Восемь взрослых, шесть детей и … две собаки.
- Тимур, что за херня? – крикнул я, увидев это неподобство. – Почему люди стоят на коленях?
- Командир так вы же сами сказали, что их нужно изолировать до вашего приезда. Вот я их и изолировал.
- Понятно, - грустно произнес я. Заставь дурака богу молиться, он себе лоб расшибет!
- Может, вы объясните, что здесь происходит? – спросил толстый мужчина средних лет, который при виде меня поднялся с колен. Он был одет в пиджак, который еще несколько дней назад можно было назвать очень дорогим и стильным, а теперь он был похож на одеяние бомжа. Про себя, я окрестил мужика – «пиджак».
- Небольшая заминка, вызванная излишним упорством моих подчиненных, - обтекаемо ответил я. – Приношу вам свои извинения. Вставайте с колен, чего вы ждете.
Люди начали подниматься с колен, опасливо глядя на Тимура, который продолжал держать их под прицелом автомата.
- И все? Вы просто извинитесь, и все? – выпятив вперед живот, попер на меня «пиджак». – А ничего, что мы битый час простояли на коленях под дулом автомата. Между прочим, среди нас маленькие дети, старики и женщины…
- СТОП! – гаркнул я, скривив при этом самую зверскую рожу, на которую был способен. – Мужик еще слово и я тебя выгоню за ворота. Понял? Будешь там права качать!
- Но…
- Без всяких – но. Я – командир этого подразделения. Все кто не желают подчиняться моим приказами могут выйти за ворота и идти на все четыре стороны! Понятно?
- Как вы смеете так говорить? – «пиджак» слегка «сбавил обороты», но все равно продолжал гнуть свою линию. – Вы военные, а значит, обязаны защищать гражданских людей. Я требую, чтобы вы связались со своим начальством! Вы еще пожалеете, что так со мной разговаривали! Знаете, кто я такой? Я – депутат керченского городского совета. Знаете, какие у меня связи…
Хрясь! – я хлопнул рукой по уху «пиджака». Знаете, есть такой удар, когда ладонь складываться ковшиком, большой палец при этом плотно прижимается к указательному, и хлестко бьете по щеке или уху противника. Главное, чтобы ладонь была расслабленной, тогда удар получается хлестким и неожиданным.
«Пиджак» от неожиданности упал на пятую точку и схватившись за пострадавшее уху, замотал головой. Представляю, какой у него сейчас стоит звон в голове.
Подняв глаза на остальных людей, я не увидел в их лицах сострадания к толстяку, наоборот молодая девушка, даже одобряюще подмигнула мне. Понятно! Толстяк по своей натуре был – истеричкой, которая только и ищет повода поскандалить.
- Граждане, еще раз прошу прощения за вынужденное неудобство, - громко сказал я, обращаясь, ко всем присутствующим. – Все это было сделано, только ради вашего блага. Вам надо разделиться на две группы. Одна группа – женщины и дети, пройдут в кузов «газона» и под присмотром, вот этой вот милой девушки, - я показал рукой на Жанну, - разденутся, чтобы мы убедились, что на вас нет укусов. Мужчины разденутся прямо здесь, под моим присмотром. Понятно? После этого мы совместными усилиями приступим к обустройству нашего быта. Времени уже почти 16.00, через пару часов стемнеет, а у нас дел не впроворот. Так, что делаем все быстро и четко!
- Это бессмысленно, если бы среди нас был укушенный, то он давно бы обратился, - тихо сказал парень моих лет, одетый в поношенный армейский камуфляж «афганка». – Мы проторчали в башне, целые сутки, ни один укушенный так долго бы не продержался.
- А ты что специалист по зомби? – насмешливо спросил я.
- В каком-то роде – ДА! – с нажимом ответил парень. За его спиной стояла молодая женщина его лет и двое ребятишек: девочка лет восьми и мальчик лет пяти. – Так, что поверьте мне на слово: самое главное для нас сейчас – это укрепить какое-нибудь здание, чтобы пережить ночь. В окрестностях есть морфы.
- А это еще кто такие? – чувствуя плохие новости, спросил я.
- Морфы – это эволюционировавшие зомби. Они поглощают мертвую плоть и с помощью её перестраивают свое тело. Очень сильные и опасные твари.
- Так, умник, верю тебе на слово. Потом обсудим, что, да как. А теперь все за работу: надо вытащить всех мертвяков из казармы, все ценное перетащить внутрь. Стены укрепить листами профнастила. Трактора ставим так, чтобы отвалы стояли вплотную к стенам. Понятно? Выполняем!
- Командир, а может сгонять к морю, да несколько раз погонять трактора по воде. А то, за ночь вся эта мерзость, что налипла после мертвяков, засохнет, и мы её вовек не ототрем! – с надеждой в голосе, произнес Глеб.
Мля! Точно, я же сам хотел отправить трактора на помывку!
- Молодец! – похвалили я, Глеба. – Садись в бульдозер и гони его на море. Из кабины не выходи. Прокатись пару раз по воде, только глубоко не заезжай, не хватало еще утопить трактор. Как вернешься, сгоняешь на помывку второй бульдозер, а потом и «газон».
- Так, может, чтобы быстрее было сразу двумя тракторами поехать? – предложил Тимур.
- Нет, не надо. У Глеба опыта больше в вождении. Пусть, он один трактора по воде гоняет. А ты Тимур лучше, выгреби отвалом небольшой котлован, вон с той стороны, у забора. Мы в эту яму буем трупы стаскивать.
- А нам, что делать? – спросил парень в «афганке».
- Сейчас, минутку, я всем найду занятие, - сказал я, немного отходя в сторону. – Мужчины, вы, вы и вы, - я показал пальцем на солдатика в «дубке», парня в «афганке» и «пиджака», - идете за мной, будем вытаскивать мертвые тела. Артем, на крышу кунга. Жанна – на вышку. Наблюдаете, чтобы ни одна гадость к нам не пожаловала в гости. Олег – тоже идешь с нами. Барышни, ну а вы здесь сами распределите, кто, что будет делать, - обратился я к женщинам и девушкам, из числа спасенных. – Надо приготовить ужин и согреть воды, чтобы организовать помывку личного состава. Вот эта вот бытовка, полностью в вашем распоряжении, пользуйтесь всем, что найдете. Печка-буржуйка, стоит вон в том сарае, там же и запас дров, - я показал на сарай, который примыкал к бане.
- Сынок, а мне, что делать с вами мертвяков таскать или с бабами по хозяйству? – шепелявя, спросил дед.
- Дед – ты назначаешься, страшим над женщинами. Будешь командиром хозвзвода, - ответил я, усмехнувшись, когда заметил, что бабка тыкнула деда в бок.
Я первым подошел к бытовке, которую мы притащили на буксире, и, открыв дверь, вытащил самый ближний ящик. В ящике лежали строительные перчатки и рукавицы. Раздав перчатки, я разделил людей на пары, и мы принялись за работу. Трупы вытащили из помещения казармы и свалили их в неглубокую яму, которую вырыл бульдозер. Я работал в паре с парнем в «афганке». Зовут его – Николай, а жену – Ксения.
- Есть патроны для ПМа? – спросил Николай, когда мы дотащили последний труп до ямы.
- Есть, - коротко ответил я. – А у тебя, что пистолет есть?
- Ага.
- Откуда, если не секрет?
- Подобрал у мертвого гаишника. Вот только он без патронов был.
- Не вопрос. Отсыплю тебе патронов. Могу даже пару запасных обойм дать и кобуру.
- Ну, это, вообще, было бы, хорошо, - цокнув языком, ответил парень. – Андрей, а какие у вас дальнейшие планы?
- Честно говоря, план только один – выжить. Хотим, съездить в одно место – возможно, оно подойдет для постоянной базы. А, что?
- А как вы относитесь к приему в свои ряды новых людей? – спросил Николай.
- Положительно относимся. Особенно если люди полезные. Сам понимаешь – в такое время, выживет только тот, кто этого очень и очень сильно захочет. Никто не будет рвать пупок, и делать чужую работу.
- Ну, это не проблема. Мы с женой и детьми, не будем обузой. Так, что возьмешь в отряд?
- Стрелять умеешь?
- Умею. И не только я. Жена тоже умеет.
- В каких войсках служил? – спросил я. Честно говоря, этот парень мне понравился с самого начала. Но не мог я сам ему предлагать место в отряде. Человек должен САМ захотеть выжить. А то знаете, некоторым гордость не позволяет о чем-то попросить…таки умирают – гордыми.
- Я в армии не служил, - смутившись, ответил парень.
- А откуда тогда навык к стрельбе. Охотник?
- Нет. Не охотник. Хотя, охотничий билет есть. Но, он мне нужен был, чтобы купить ружье.
- А! Так, ты по банкам стрелял? – понимающе сказал я.
- Ну, по банкам я конечно стрелял. Хотя это и не весь опыт. Я прошел несколько раз курсы по стрельбе из пистолета, автомата и винтовки. Регулярно посещаю тир.
- На фига оно тебе надо? Ты, вообще, кем работаешь?
- Как бы тебе это объяснить? – задумавшись, произнес Николай. – Скажем так: моя работа – это сбор и анализ информации. Есть фирмы, которые заказывают мне найти кое-какую информацию и, систематизировав её, дать ответ на интересующий их вопрос. Работаю я на дому. Мое рабочее место – это компьютер, подключенный к интернету.
- Ну и причем здесь оружие? Компьютерных стрелялок не хватает? – вот в жизни бы не подумал, что Николай окажется компьютерным червем.
- Долго объяснять, - сказал Николай. Судя по изменившемуся тону, его зацепила мое поддевка. – Попытаюсь, привести тебе один пример: если бы ты жил в районе, который регулярно весной топит, то ты бы подготавливался к этому?
- Понятно дело, что подготавливался, - не понимая, к чему клонит парень, ответил я.
- Ну, вот и я решил, заранее подготовиться к весеннему паводку. Имея возможность получить доступ к закрытой для обычного человека информации, я пришел к выводу, что этому миру осталось жить не долго. Максимум - еще двадцать лет, а потом должен прийти человечеству писец или как его сейчас называют апокалипсис.
- Как это? – не понял я. – Ты хочешь сказать, что знал заранее, что наступить вся эта хрень с ожившими мертвецами?
- Нет, конечно. Я никак не мог предположить, что мертвые начнут оживать. Но, то, что конец этого мира близок и неминуем, я знаю точно. К примеру, ты в курсе, что сейчас в США бушует ипотечный кризис, который перерастет в международный финансовый кризис уже в следующем году. Помнишь 1998 год, когда доллар вырос в три раза. Будет, примерно, тоже самое. Как думаешь, может этот кризис привести к мировой войне?
- Не знаю? – ответил я. – Как-то, я всегда был долек от политики и экономики.
- Может, еще как может! – ответил парень на свой же вопрос. – Поэтому я и решил, что лучше иметь под рукой ружье, запас патронов. А самое главное уметь этим всем пользоваться. Опять же, все-таки мы в Крыму живем, и перспектива гражданской войны на межнациональной почве, тоже, знаешь ли, очень велика.
- Ну, это же все так: вилами по воде писано. Будет или не будет – кто его знает.
- И, что?! – разозлился парень. – Что я потерял? Пару тысяч долларов, которые заплати за ружье и курсы. Или пятьдесят долларов в месяц, которые я плачу за посещение тира. Это, что деньги? Другие на сигареты, водку и игровые автоматы больше тратят. Но! Если вдруг случится заваруха, то я благодаря своим навыкам смогу спасти не только себя, но и свою семью. Согласись, что жизнь близких тебе людей, стоит намного дороже чем какие-то сранные баксы!
- Согласен, - ответил я. Что-то, я как-то сразу зауважал этого парня. – Тебе какой автомат дать? АКС или «ксюху»?
- Оба давай, - изменившимся голосом ответил Николай, кажется, он не поверил мне, что я готов отдать ему автомат. – «Длинный» автомат возьму себе, а «короткий» отдам жене. Вам ведь, два полноценных бойца не помешают?
- Не помешают! Только, давай, в начале, я проверю, как вы стреляете. Договорились?
- Договорились! – широко улыбнувшись, сказал парень. Потом, он нашел взглядом жену и крикнул ей: - Ксана, иди сюда! И детей прихвати.
- А дети то зачем? – недоуменно спросил я.
- Так может, я и для дочери какой-нибудь ствол выцыганю!
- У тебя, что и дочь умеет стрелять?!
- Умеет. Совсем немного, но умеет. Сам же понимаешь, что ребенка нельзя записать на стрелковые курсы. Так, за отдельную плату с инструктором пару раз договаривался. Ну и по банкам она из ружья стреляла. Хотя ружье для неё слишком большое.
- Сразу говорю – ребенку оружие не дам! Пусть ей в начале, хотя бы двенадцать лет исполниться, - замахав руками, ответил я, глядя на Артема, который стоял на вышке, держа в руках автомат.
- Не дашь и не надо, - отмахнулся рукой Николай. – Раздобуду что-нибудь подходящее, сам вооружу. Сейчас время такое, что без «ствола» страшно даже в туалет идти.
- Это, да. С этим не поспоришь, - согласился я.
Когда к нам подошла жена Николая, мы были уже возле вышки, и я позвал вниз Артема. Подростка оставили внизу следить за детьми, а сами, втроем поднялись на вышку. «Коротышку», который висел у меня на плече, я отдал Ксении, а её муж взял, оставленный Артемом автомат. В роли цели я назначил труп, который лежал поверх камня метрах в ста от забора погранпоста. Задачу, перед стрелками поставил простую – попасть в труп.
Первой стреляла Ксения. Она оперлась локтем о перила вышки, и выстрелила три раза. Первая пуля легла совсем рядом с камней, зато остальные две попали точно в туловище трупа. Я изменил задачу, теперь стрелок должен был попасть точно в голову мертвеца. Ксения, выстрелила шесть раз из автомата, четыре пули попали в голову и шею, а две ушли в сторону. В принципе, такой результат меня вполне удовлетворил. Надо будет еще посмотреть, как девушка производит сборку-разборку автомата и прочитать краткий курс безопасного обращения с оружием … и все – можно выдавать автомат.
Николай, сразу начал стрелять в голову мертвецу. Он выстрелил три раза – все пули легли точно в цель, голова покойника лопнула, забрызгав камень содержимым черепной коробки. Николай не перестал стрелять, он заметил еще два тела, которые лежали поблизости от камня, и выпустил еще несколько коротких очередей, каждый раз поражая головы мертвецов.
- Ну, что мы сдали экзамен? – весело улыбаясь, спросил парень.
- Прошли. Когда закончим со всем снаружи, и закроемся в казарме на ночь, то я выдам вам автоматы и патроны для ПМа.
- А почему, вы развлекаетесь стрельбой, когда остальные тяжело работают? – раздался снизу знакомый голос, с писклявыми нотками.
- Господин депутат, а не вашего ума дела, что мы здесь делаем. Понятно? – грубо ответил я, спускаясь с лестницы.
- Да, вы.. Вы.. Вы ответите за это! – зло выкрикнул «пиджак».
- Андрей, я вот, что подумал, а может, мы из депутата сделаем «наживку» для морфа? Привяжем его на ночь к столбу, и когда морф перепрыгнет через забор, чтобы отведать живой человеченки, мы его… бац - расстреляем в три ствола! – с усмешкой в голосе сказал Николай, который спускался вслед за мной.
- Точно! Колян – ты гений. Убьем сразу двух зайцев: депутата и морфа! – я решил подыграть Николаю.
Депутат только возмущенно фыркнул и, быстро семеня ногами, побежал в казарму, где остальные оббивали железом стены.
- Спасибо за помощь? – сказал я. – Надоел мне этот толстяк, сил нет.
- Насчет морфа я не шутил, - вполне серьезно сказал Николай. – С ним надо что-то делать.
- Ты, что и вправду хочешь живого человека пустить на корм морфу? – осторожно спросил я.
- Есть такая мысль. Но только это плохо отразиться на психо-эмоциональном настрое в коллективе. Понимаешь? После этого люди нам не смогут доверять. Вот, если бы был какой-нибудь труп, который умер и не успел подняться. Тогда действительно можно было бы попробовать поймать морфа на живца.
- Есть такой труп. В бане лежит. Паренек с ума сошел, мы, когда погранпост зачищали, он из бани в нас стрелять начал, а потом еще гранату швырнул, которую я, обратно закинул. Ну и чтобы он не мучился, я его дострелил. Стрелял в голову, чтобы не воскрес. А теперь, если я правильно понял, нужно всем убитым давать возможность воскреснуть и только после этого делать контрольный выстрел в голову?
- Так давай труп вытащим наружу и заминируем. Когда морф начнет жрать тело, граната взорвется и твари хана!
- Можно и заминировать, - согласился я. – Ты, вместе с женой иди, помогай остальным, я все сам сделаю.
Вначале, я сходил к «шишиге» и взял из ящика несколько запалов для гранат, двадцать пулеметных патронов 7.62/54, моток изоленты, тонкую веревку и две пятилитровые пластиковые бутылки, в которые налил по два литра бензина.
С помощью плоскогубцев, которые были в моем ноже, я вытащил пули из патронов и ссыпал весь порох в два пластиковых пакета. Пакеты надел на взрыватели гранат и плотно обмотал все это изолентой, так чтобы получившийся моток плотно закрывал горловину пластиковой бутылки.
Труп застреленного в бане парня, я вытащил наружу и уложил его на соединенную крестом палку, так чтобы тело возвышалось над землей. Бутылки я поставил по разным сторонам от тела и привязал один конец веревки к трупу, а другой к кольцам взрывателей. Усики на взрывателях ослабил. Теперь не важно, с какой стороны морф подойдет к трупу, взрыватели сработают, пламя от взорвавшегося бензина подсветит монстра. Тело покойника я привязал в тридцати метрах от здания казармы. В стене, которая была обращена к заминированному трупу, проделали пять узких отверстий - амбразур.
К тому времени, когда небо стало темнеть, все было готово: помещение укреплено, внутри убрались, ужин приготовили, даже успели согреть воды и немного смыть грязь. Дверь казармы закрыли изнутри, затащив внутрь все самое ценное – оружие, боеприпасы, провиант и инструмент.

Глава 7.

После того как все поели, я решил сказать пару слов, чтобы вновь прибывшие люди понимали кто мы такие, и что нас всех ожидает в будущем:
- Здравствуйте, - не зная с чего начать, сказал я. – Меня зовут Андрей. Я – командир, этой небольшой группы людей. Это – Артем, Тимур, Олег, Жанна и Глеб, - представил я своих людей, показывая на каждого. – Объединились мы совсем недавно – вчера утром. Как видите, за сутки успели сделать довольно много: обзавелись оружием, боеприпасами, транспортом и едой. В наших планах найти безопасное место, где можно было начать новую жизнь. Одно такое место есть неподалеку, всего в тридцати километрах, вдоль побережья. Завтра утром мы намеревались туда прокатиться. Вот, как-то так, - я немного скомкал конец речи.
- И, что это за место? – надменно глядя, спросил «пиджак».
- Это узнают только те, кто захочет вступить в наш отряд, - сказал я. – Да, чуть не забыл. Парни, Жанна, разрешите познакомить вас с четыре новыми членами нашего отряда – Николай, Ксения и их двое детей, - с этими словами, я достал из сумки два автомата: АКС-74, АКС-74У, десять пустых автоматных рожков, вскрытый цинк патронов «пятерки» и пачку патронов для ПМа.
- Как вы смеете раздавать оружие гражданским лицам? – с налившемся от ярости красным лицом выкрикнул «пиджак». – Немедленно заберите у них автоматы.
- Депутат, во-первых, захлопни пасть, если еще раз меня перебьешь, я тебе сломаю нос, - жестко произнес я. – А, во-вторых, мы сами, все кроме Глеба, сплошь гражданские люди. Меня, к примеру, из милиции, выперли еще два года назад. Артем, Тимур и Олег – воспитанники детского дома, которым еще не исполнилось семнадцать лет. А, Жанна – домохозяйка, которая до недавнего времени была замужем за офицером пограничником.
- КАК?! – ошарашено, прошептал «пиджак». – Кто вам дал право распоряжаться оружием? Вы не имеете право…
Договорить «пиджак» не успел, сидящий сзади него парень в «дубке» вскочил со стула и изо всех сил ударил депутата кулаком в голову.
- А тебе, суке, кто давал право убивать людей? Кто? Сам ни хера не можешь! Только пи…ть! Сам бы попробовал стрелять в гражданских! Сука! Ненавижу! - парень пинал ногами скулящего депутата, со злобой выкрикивая каждое слово. – Ты хоть раз. Сам пробовал исполнить свой же приказ? А? Пошли я тебе, сейчас устрою! – с этими словами парень схватил депутата за пиджак и с силой дернул на себя. Одежда не выдержала такого обращения и порвалась, парень упал на пол и глухо зарыдал навзрыд.
Приехали! Один валяется на полу, размазывая кровавые сопли из разбитого носа, другой лежит на спине, закрыв лицо руками, и рыдает, как белуга.
- Жанна, помоги слуге народа, а то он нам тут все кровью зальет, - сказал я, подходя к лежащему на полу парню в «дубке». – Зовут то тебя как, бедолага? – спросил я, присаживаясь над ним.
- Кирилл, - тихо ответил парень.
- Киря, негоже так, мужику при бабах реветь. Вставай, отойдем в уголок, пошепчемся.
Парень послушно встал, и мы отошли в дальний конец казармы.
- Ну, рассказывай, чего ты накинулся на депутата, - спросил я. – Мне он, честно говоря, малосимпатичен, но я, же его ногами не бью. Все-таки здесь дети и ты их напугал.
- Извините, сорвался, - буркнул парень, - накипело у меня, вот и сорвался.
- Так, что же случилось? Ты расскажи, легче станет.
- Я водителем БТРа служил. В/Ч № 37-456. Нас бросили прикрывать артиллеристов. Ночью «Грады» и «Акации» били по городу. Под утро, кто-то напал наш лагерь. Обстреляли из гранатометов и снайперских винтовок. Среди солдат появились зомби. Началась общая суета. Противник первыми выбил командиров, у тех как раз было совещание в штабе, вот туда заряд из «шмеля» и прилетел. Наш БТР прикрывал два микроавтобуса с какими-то депутатами из Симферополя, они, видите ли, решили лично проверить, как армия выполняет приказы. На трассе был затор. Вот, нам один, такой же толстяк в пиджаке и галстуке, приказал открыть огонь по гражданским, чтобы расчистить проход для их машин.
- И, что стреляли?- тихо спросил я, догадываясь, что ответит Кирилл.
- Стреляли. Башенный «крупняк» прошелся, как косой. Только крошево и куски мяса, в разные стороны полетело.
- А дальше что?
- Ничего! У меня «башню сорвало», я «бронник» в сторону бросил и через поле погнал. Мне, что-то кричали, а я не слышал, потом по башке чем-то дали. Очнулся я посреди поля, метрах в трехстах от дороги. По которой уже зомби ходят. Я побежал, куда глаза глядят, как до этой башни добежал не помню.
- Ладно, Киря не переживай. Свидимся мы еще с твоими депутатами. Земля, она круглая. Ты, это... давай, не кисни. Мне помощь нужна, чтобы всех этих людей живыми отсюда вытащить. Нам сейчас каждый ствол на вес золота. Сейчас мне поможешь, считай, часть греха с души снял.
- Хорошо! Только, учти, если ты мне автомат дашь, и эта сука, в пиджаке еще хоть раз свое хлебало откроет, то я могу не сдержатся. Пристрелю его на фиг!
- Ну, ты уж как-нибудь себя контролируй. Все-таки здесь дети!
- Постараюсь, - как-то не уверенно ответил паренек.
Я хлопнул парня по плечу и на минуту задумался. Ну и что теперь делать? Бывает такое в жизни, когда одна паршивая овца портит все стадо. Может и правда пристрелить депутата? Все-таки, сколько эта скотина проблем доставляет! Нет, нельзя. Надо подождать до утра. Дожить бы еще, до этого утра.
- Товарищ депутат подойдите сюда, - громко сказал я, обращаясь к «пиджаку».
- Зачем? – не вставая с места, спросил «пиджак».
- Подойдите. Не заставляйте меня подходить к вам, - произнес я, доставая из кармана куртки упаковку таблеток. Именно эти таблетки, я подмешивал парням в походе, чтобы они ночью спали без задних ног.
- Что вам надо? – спросил «пиджак», подойдя ко мне.
- Выпейте, вот эти вот таблетки, - приказал я, протягивая депутату четыре маленьких пилюли.
- Что это? – спросил «пиджак», убирая руки за спину.
- Снотворное, - честно ответил я. – Вы, как я погляжу человек желчный и скандальный. Сука и тварь, одним словом. Но, я совсем не хочу, чтобы вас ночью пристрелили на глазах у детей. Поэтому, пейте таблетки, засыпайте крепким сном и увидимся только утром.
- Я не буду ничего пить! – с вызовом сказал депутат, но при этом его голос предательски дрогнул.
- ПЕЙ! – шипя сквозь зубы, произнес я. – Не выпьешь, я тебе сейчас сломаю гортань и, ты захлебнешься собственной кровью. А детям скажем, что вредный дядя уснул. Понял?
- Хорошо. Но, учтите, что это противозаконно! – истерично выкрикнул «пиджак» хватая таблетки с моей ладони.
Через десять минут «пиджак» тихо сопел, лежа под стеночкой. Ну, вот с одной проблемой разобрались. Теперь бы еще как-то с морфами разобраться. Эх, хорошо бы, если бы эти твари забыли о нас.
- Ну, что господа хорошие! Наш главный скандалист уснул сном праведника. Предлагаю это дело отметить чашкой чая! – нарочито весело предложил я.
- Надеюсь, ты во сне убьешь этого придурка, - сказала Жанна, - а то, он и правда, всех здесь достал.
- Жанночка, побойся бога! Никого я во сне убивать не буду. Утром вытолкаем взашей этого клоуна, пусть его зомби жрут! Давайте лучше познакомимся, а то все как-то времени не было. И надо, наконец, решить, что все здесь присутствующие думают делать дальше?
- Я с вами, - сказал Кирилл, набивая автоматный рожок патронами. Глеб выдал ему АКС-74 и шесть автоматных рожков. – Куда скажите, туда и поеду. Мне все равно. Дома меня никто не ждет. Жены нет. Родителям я на фиг не нужен.
- Нам с дедом по восемьдесят лет, старые мы уже. Вы нас просто доставьте туда, где есть люди, - тихо сказала бабушка. – Если решите бросить, мы поймем, кому сейчас старики нужны.
- Бабушка, ну зачем вы так говорите? Никого мы не бросим! – успокоил я стариков.
- Нам тоже с детьми помогите добраться в безопасное место! – попросила женщина.
- Мама, мы тоже хотим воевать против мертвецов, - неожиданно сказал один из близнецов.
- Нет, вы еще слишком маленькие, - категорично ответила женщина.
- Но, вот тот вот парень, Артем, он всего на один год старше нас! Почему ему можно, а нам нельзя? – упрямо заявил второй близнец.
- Хватит! – истерично выкрикнула женщина. – Ваш отец погиб, вы тоже хотите погибнуть? Хотите, чтобы я одна осталась?
- Тихо! Тихо! – примирительно, вклинился я, прерывая начавшуюся женскую истерику. – Я понимаю, что слезы – это последний аргумент в женском арсенале, но давайте, как-нибудь обойдемся без истерик.
- Вы, что считаете, что давать подростком оружие – это правильно? – зло, выкрикнула женщина. – Нельзя давать детям оружие! Это – преступление! Они могут пораниться или еще чего хуже – застрелиться. Я в одном кино видела, как мальчик взял папин пистолет и случайно выстрелил себе в голову!
- Эти дети, сегодня спасли вам жизни, - тихо сказал я, показывая рукой на Артема, Олега и Тимура, которые сидели чуть в сторонке и чистили автоматы. – Вы, что уже забыли об этом? Интересно, чтобы вы выбрали: быть съеденными мертвецами, но вот эта бы троица никогда не взяла бы в руки оружие или остаться в живых, но быть спасенными четырнадцатилетним пацаном с оружием в руках?
- Вы, что не понимаете – они мои дети? Как я могу разрешить им баловаться с автоматом? – запричитала рыжеволосая. Слезы брызнули из обоих глаз, и она зарыдала.
- Во-первых, никто им не даст БАЛОВАТЬСЯ с огнестрельным оружием, - интонацией голоса, я выделил свое отношение к её словам, - а во-вторых, умение МОИХ пацанов стрелять, спасло вам и вашим сыновьям жизнь. А если они научаться ПРАВИЛЬНО, обращаться с оружием, то они смогут сами позаботиться не только о себе, но и о вас. Понятно? Сейчас время такое – кто не вооружен, тот рискует быть съеденным!
- Возможно, вы правы, - тихо произнесла женщина.
- Ух, ты! Круто! – радостно выкрикнул один из близнецов, - а когда нам выдадут оружие?
- Скоро, - коротко бросил я, отмахиваясь от близнецов.
Я посмотрел на девушку, которая держала на руках младенца. Поймав её взгляд, я слегка кивнул головой, намекая, что теперь её очередь высказываться.
- Мне нужно доставить детей в безопасное место, ну и пристроить их куда-нибудь, - сказала девушка. – Только после этого я смогу думать о собственной судьбе.
- Не понял, а это что не ваш ребенок, - я показал на сверток в руках девушки.
- Нет, конечно, - девушка улыбнулась и весело засмеялась, - это не мой ребенок. Младенца и этого сорванца мне передала их мать, которую укусили зомби. Она понимала, что скоро сама умрет, поэтому и отдала мне своих детей. Умоляла, чтобы я за ними приглядела, - грустно сказала девушка.
- Ага, ну в целом понятно, а как пацана зовут? – спросил я.
- Не знаю, он со мной не разговаривает. Молчит все время, - ответила девушка. – А меня, кстати, зовут Катя.
- Андрей, - представился я. Потом посмотрел на черноволосого мальчика и спросил: - Звать то тебя как?
Вместо ответа, мальчик резко вскочил и что есть силы, пнул меня ногой. Я никак не ожидал такого поворота событий, рефлексы сработали раньше, чем мозг – нога пацана еще летела ко мне, когда я слегка сместился в сторону, пропуская ногу мимо себя и «подкрутив» её, заставил мальчугана растянуться на полу. Пацан поднялся с пола и … вдруг зарыдал, потом, он отбежал в дальний угол казармы и сев на пол, уронил голову на колени. По вздрагивающим плечам было понятно, что малец рыдает.
- Чего это он? – удивленно спросил я.
- Его мама, была среди тех зомби, которых вы раздавили бульдозерами. Все это произошло у него на глазах, - ответила Катя.
- Охренеть! – сказал я, отходя в сторону. Вот и познакомились! Надо теперь быть на чеку с этим пацаном, а то еще загонит ржавую железяку мне в печень.
Я подошел к Николаю с женой, они сидели на армейских бушлатах и набивали автоматные рожки патронами. Дети сидели рядом и с восхищением наблюдали за действиями родителей.
- Колян, надо, чтобы ты рассказал, все, что знаешь об этих морфах, - сказал я, присаживаясь к ним.
- Был бы ноутбук или стационарный компьютер, я бы не только рассказал, но и показал, - ответил Николай, извлекая из кармана брюк флешку.
- Есть ноутбук, - неожиданно произнес, сидящий рядом Олег, - мы его нашли среди тех вещей, которые были в утреннем внедорожнике.
- Отлично, тащи сюда! – приказал я. – А патронов к дробовику, так и не нашли?
- Нет, - ответил Олег, извлекая из лежащей рядом с ним сумки пластиковый кейс. – Только надо его подзарядить, а то аккумулятор совсем сел.
Вытащенный из пластикового кейса ноутбук запитали от тарахтящего в углу генератора. Николай поставил ноутбук на табурет, так, чтобы экран был виден всем присутствующим.
Когда на экране отобразилось содержимое флешки, Николай выбрал папку – «Видео. Мутанты. Америка» и открыв её, воспроизвел имеющейся там видеоролик.
Изображение на экране ноутбука было смазанным и расплывчатым – снимали камерой мобильного телефона. Длинная улица, зажатая с обеих сторон низкими близкорасположенными друг к другу домами. По-моему такая застройка называется – таунхаус. По дороге медленно ехала небольшая машина – открытый двухместный кабриолет яркого канареечного цвета. В машине был только один человек, все остальное свободное пространство было завалено сумками и коробками. Вдруг, рядом с машиной появилась сгорбленная фигура с отвратительного вида мордой и длинными руками, которые заканчивалась серповидными когтями. Монстр выпрыгнул неожиданно и стремительно – как чертик из табакерки. Водитель кабриолета даже не успел затормозить. Тварь недолго думая, схватила свой лапищей водителя и выдернула его из машины. Все произошло настолько быстро, что мне показалось, будто мужчина в машине – это тряпичная кукла. Потом сгорбленный монстр, оторвал голову своей жертвы, и тут же вцепился зубами в обезглавленное тело. Тварь вырывала куски плоти из трупа, запрокидывая морду вверх, чтобы жадно проглотить их. На этом видеофрагмент закончился.
- Ничего себе? Что это было? – хриплым голосом спросила Жанна. – Это, что пришельцы?
- Нет, это не пришельцы. Это зомби, которые смогли перестроить свое тело. Их называют – метаморфами или сокращенно – морфами. Если зомби нажрется плоти с не поднявшегося мертвеца, то он сможет превратиться в морфа.
- Не понял? Что значит с не поднявшегося мертвеца? – спросил я. – То есть того, кого убили выстрелом в голову?
- Именно. Такие трупы – это строительный материал для морфов. Если есть возможность, то лучше всего убивать людей, не стреляя в голову. Надо подождать, когда мертвый поднимется и убить его во второй раз – только так, можно не допустить появление морфов.
- Твою мать! Так это, что получается, что мы сегодня утром схлестнулись с морфом? – тихо сказал Артем. – Только он почему-то маленький был. Не выше метра. Не вырос, что ли?
- Может это была разновидность морфов, которые получаются из собак? – спросил Николай.
- Собаки, что тоже превращаются в зомби? – удивленно спросил Олег.
- Конечно! И не только собаки, но и крысы и даже свиньи! – ответил Николай. – А, где вы с морфом повстречались?
- Сегодня утром, когда ехали в вашу сторону заметили в поле внедорожник, - начал рассказывать я. – Рядом с машиной лежал труп мужчины с простреленной головой – он сам себя застрелил. Его тело было сильно обглодано. А потом на нас напала какая-то тварь – размером с собаку, только очень похожая на обезьяну. Быстрая, сильная и живучая, как демон. В три ствола по ней стреляли, даже пришлось гранату метнуть, только после этого и смогли добить.
Я достал мобильный телефон и показал сделанные утром фото. Больше всего вызвало интерес фото, где крупным планом было запечатлено серебряное украшение на теле монстра и обрывки одежды.
- Как думаешь, что это было? – спросил Николай, отдавая мне телефон.
- Думаю, что это был ребенок, который ехал в машине. Видимо, он был инфицирован и когда водитель это понял, то он застрелился. Скорее всего, водитель машины – отец, укушенного ребенка. Когда ребенок, «поднялся» то он прекрасно отъелся на трупе отца. Нам повезло, что морф мало съел плоти, ну и еще, наверное, то, что это был ребенок. Был бы это взрослый человек, морф бы получился намного крупнее и сильнее. Вот тогда бы хрен отбились!
- Тут есть еще фотографии, - Николай открыл другую папку и показал несколько фотографий.
Две фотографии были дрянного качества и разобрать на них, что к чему можно было очень с трудом. А вот на третьей фотографии был показан убитый монстр – здоровая такая тварь с кожей черного цвета, наверное, при жизни был негром, или как их там называют – афроамериканец. Ростом тварюка была метра два, если не больше. Бугры мышц, покрывали все тело, длинные лапы, вместо рук и мощные ноги. Таз был относительно плеч намного меньше – раза эдак в два, ну просто мечта бодибилдера. Страшнее всего выглядела морда твари – здоровенная пасть полная зубов, которые располагались в несколько рядов, как у акулы. Глаза были спрятаны в глубине черепа, а на самой морде было несколько ороговевших пластин, которые прикрывали череп, образуя некое подобие защитного шлема. Мля! Да эта тварь еще и прикрыта со всех сторон! Морфа на фотографии убили выстрелом в голову - над правой глазницей красовалась большая дыра, выходное отверстие от пули приличного калибра.
- Колян, а откуда у тебя эти фото? – спросил я, прикидывая, где у этой твари может быть уязвимое место.
- Скачал из интернета. Сделаны они где-то в Америке. Там еще было пару статей, но они на английском языке. Вкратце, там говорилось, что морфы получаются, если зомби отъелись на мертвечине, которая не смогла воскреснуть. А еще там говорится, что теперь ВСЕ люди на земле инфицированы. Каждый, кто умрет не от повреждения мозга, после смерти оживет.
- Так, что эта хрень не только у нас? Это, что и в США зомби есть?
- Это по всему миру, - ответил Николай. – Везде: Россия, Европа, США, Китай. Привычного нам мира, уже не будет. НИКОГДА!
- Да, ладно, - с сомнением в голосе сказал я. – Вторую мировую войну пережили и эту хрень переживем.
- Нет, этого нам не пережить, - жестко сказал Николай. – Ты, что еще не понял – мы все заражены этим вирусом. Если, сейчас депутат умрет во сне, то он оживет и начнет всех кусать.
После этих слов, все как по команде повернулись и посмотрели в угол, где мирно храпел «пиджак». Мля! А, ведь точно! Тот пограничник, которого я застрелил из ТТ. Ему пули разорвали горло и он умер, а потом воскрес и поднялся. Его никто не кусал. Значит, он был уже заражен вирусом. Да и старший Огурцов, он умер от автоматных пуль, а потом воскрес и вцепился в горло брату. Все сходится!
- Тимур, возьми веревку и свяжи депутата, только не перестарайся, а то еще передавишь ему кровотоки и, он утром ходить не сможет, - сказал я.
- Лучше бы сразу пристрелили и на улицу выкинули! – пробурчал Тимур. – И чего с ним возимся, как с ребенком малым – снотворное даем, спать укладываем?
- Иди, давай, не бурчи, как старый дед, - отмахнулся я от Тимура. Конечно, парень был прав, не рационально возиться с «пиджаком», но убить его на глазах у детей я не мог. Выгнать его на улицу я тоже не мог, это было бы еще хуже. Ничего, завтра утром я разберусь с этой проблемой, надо только придумать как.
- Я тут подумал, что морфов надо бить только в голову, но поскольку они очень быстрые, то сделать это очень и очень не просто. Поэтому можно, вначале замедлить его движения, а потом добить! Надо разделиться – часть стрелков будет стрелять по ногам твари и её тазу, а один стрелок вооруженный СВД, будет лупить по голове морфа. СВД – наш главный калибр, у неё единственной, мощный винтовочный патрон, не чета, нашим «пятеркам», - предложил Николай.
- Ну, что так и сделаем. У нас четыре бойницы, как только сработают растяжки, трое автоматчиков открывают огонь по нижним конечностям морфа и как только он замедлиться, я бью из винтовки в его голову. Если получится, может, я сразу ему в башку попаду, - произнес я. – Первая тройка: Тимур, Артем и Олег. Вторая тройка: Кирилл, Глеб и Николай. Барышни, дежурят возле детей и не мешают. Всем понятно? Тогда спать!
Все разошлись по своим спальным местам. Первая дежурная тройка легла спать прямо под стенкой, где были прорезаны амбразуры. Пока двое спали, один дежурил возле амбразуры, наблюдая за улицей. Ночь стояла спокойная – луна светила, как фонарь, освещая все вокруг. Я поставил СВД к стене рядом с крайней амбразурой и, расстелив на полу спальник, лег на него. Уснул быстро и крепко, впрочем, как всегда. Уж, что, что, а поспать я всегда любил!
Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
- Командир, командир! Проснись! Есть движение, возле забора, - громко шептал Тимур над моим ухом.
- Что там? – спросил я, присаживаясь рядом со своей амбразурой.
- Вон там слева, под забором что-то темное, медленно движется в нашу сторону, - прошептал Артем.
Олег, Артем и Тимур стояли возле своих амбразур, напряженно вглядываясь в темноту. Посмотрев под забор, я действительно различил, что-то темное, что медленно двигалось вдоль забора.
- Приготовьтесь! Открываем огонь – по моей команде! – скомандовал я.
Темное пятно размазалось длинным силуэтом и выскочило к трупу, распятому на деревяшках. Морф, оказался не сильно высоким, зато в ширину был почти квадратным. Какой на фиг узкий таз. Мощные короткие ноги, обвитые узлами мышц, когтистые лапы и приплюснутая морда с широким, лягушачьим ртом. Тварь подобралась, к распятому трупу и схватила его за голову, дернув на себя.
Пафф! Пафф! – с еле слышным хлопком взорвались пластиковые бутыли, наполненные бензином. Два снопа огня, взметнулись практически одновременно. Вспыхнувший бензин окутал морфа и его жертву плотным коконом.
- Огонь! – крикнул я, ловя в прицел винтовки живого мертвеца.
Три автомата лупили длинными очередями. Стреляные гильзы веером разлетались по казарме, громко звеня по полу. Я видел, как автоматные пули попадали с морфа. Объятый пламенем монстр прыгнул в сторону.
Выстрел, выстрел, еще один – тяжелые винтовочные пули никак не могли угодить морфу в голову, тварь прыгала как сумасшедшая, резко меняя направление. Я попал шестым по счету выстрелом – пуля попала в затылок морфа, когда он намеревался перепрыгнуть через забор. Тварь на секунду замерла перед забором, присаживаясь на своих коротких ногах, когда пуля калибра 7.62/54 выбила кусок из его черепа. Монстр секунду постоял на ногах и медленно завалился мордой вперед.
- Прекратить огонь! – крикнул я. Только сейчас заметив, что в казарме стоит страшный шум: дети кричат, младенец, так тот вообще зашелся громким плачем, собаки лают, а взрослые громко матерятся. – Всем тихо! Парни, перезарядитесь.
Я тщательно прицелился в голову, лежащего под забором морфа, и выстрелил. Пуля попала в висок, голова твари дернулась. Контроль! Тварь больше не встанет!
- Молодцы! – радостно сказал я. – Справились все на пятерку!
- Командир, а приманка, почему-то дергается? – тихо спросил Артем.
- Чего?! – удивленно спросил я.
Посмотрев в амбразуру, я увидел, что порванное тело паренька, медленно ползет в сторону. Из-за огня, которым было объято тело, я не мог понять, тело само по себе двигается или его кто-то тащит.
Перезарядив винтовку, я выстрелил несколько раз поверх тела. Труп паренька дернулся и перестал шевелиться, зато что-то большое и страшное метнулось позади трупа.
- Огонь, - крикнул я. – Там еще один!
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! – винтовка выплевывала пулю за пулей. Морф пытался убежать через забор, но пули попали ему в спину, и скорее всего, повредили позвоночник – морф двигался медленно, как-то странно волоча правую ногу. Три автомата и винтовка, совместными усилиями свалили тварь на землю, где она и затихла через минуту. Я вбил в голову морфа два контрольных выстрела и перезарядил винтовку.
- Наблюдайте за двором, может там еще кто-то есть? – приказал я парням.
- Убили? – спросил Николай, держа автомат наизготовку.
- Ага. Две твари, - ответил я. – Успокойте детей и ложитесь спать, ваша смена еще не наступила.
- Уснешь тут! – скривился Николай. – Стрельба, как в Сталинграде.
Ничего не ответив, я набил пустые магазины патронами и демонстративно улегся на спальник, закрыл глаза. Уснуть я сразу не смог – кровь бурлила от избытка адреналина.
Уснул через тридцать минут, когда в казарме стихли все голоса. Дети успокоились и уснули, взрослые перестали переговариваться и тоже уснули, а может только сделали вид, что уснули. В помещении стоял едкий запах, сгоревшего пороха и противный запах страха. Да, да! Страх тоже имеет свой запах – липкий и мерзко пахнущий кислым потом.
Проснулся я опять от того, что кто-то дергает меня за плечо:
- Андрей! Проснись! Кто-то ходит по крыши дома! – прошептал над самым ухом Николай.
- Что уже ваша смена? – широко зевая, спросил я.
- Скоро уже утро. Сейчас половина пятого. Слышишь шаги сверху? – Николай показал пальцем на потолок.
Оглядевшись, я увидел, что Глеб и Кирилл, с опаской смотрят на потолок. Сверху раздался легкий ритмический скрежет – кто-то ходил по крыше. Несколько шагов одну сторону, потом опять в другую. Туда, потом обратно. Шлеп, шлеп, шлеп.
- И, что? – сонно спросил я. – Ну ходит и ходит! Вам то, что? Полезет внутрь – тогда буди. А сейчас дай поспать. Я бы и вам советовал покемарить. Оставьте одного дежурить, а остальные ложитесь спать.
- Да как туту уснешь, если кто-то по крыше ходит? – спросил Глеб. – А вдруг это морф?
- Вряд ли, это морф. Они тяжелые, шаги были бы совершенно другие. Это, что-то легкое. Кошка или собака, - ответил я.
- Откуда могла собака взяться на крыше ночью? – не унимался Глеб.
- А я откуда знаю?! – зашипел я. – Все! Не трогайте меня! Разбудите в 6.00 или если увидите опасность в амбразуре. Понятно?
Я снова лег на спальник и попытался уснуть. Но, сон, зараза такая не шел. Я лежал и вслушивался в шаги на крыше. Кто-то ходил по крыше, и этот кто-то был легкий и странно шаркал при ходьбе. Но вылизать наружу и смотреть кто это, у меня не было никакого желания. Поворочавшись, минут десять я понял, что сон ушел, и я теперь не усну. Млять! Вот ведь, помощники! Не дали поспать командиру!
- Чай или кофе есть? – спросил я, вставая со спальника.
- Держи! – Глеб услужливо протянул мне кружку с чаем и тарелку, в которой лежал сухарь и открытая банка рыбных консервов. – Так, что это у нас на крыше ходит?
- Птица, по крыше ходит! – огрызнулся я, отхлебывая остывший чай. – Пеликан!
- А если серьезно? – Глеб налил себе в кружку чай и подсел поближе.
- Я и так серьезно. Пеликаны летят домой, очень часто останавливаются в районе Феодосии и Щелкино, там плавни большие. Один такой птах, мог спокойно приземлиться к нам на крышу и ходит теперь по ней, не давая вам спать.
- Слушайте, а может и в правду пеликан? – с тихой надеждой в голосе протянул Глеб.
- Ну, а я, что говорю? Ложитесь спать, я покараулю! – сказал я, опустошая ложкой банку рыбных консервов. Сардины в масле – это, конечно, не особый деликатес, но мы не привередливые – пузо набили и ладно.
Глеб и Кирилл, не заставили себя долго уговаривать, через несколько минут они уже спали на полу под своими амбразурами.
- А ты чего не спишь? – спросил я, обращаясь к Николаю.
- Разговор есть.
- Говори.
- Может, метнемся утром в одно место? Тут недалеко – километров семь-десять. Не больше. Зато, если повезет, то сможем раздобыть много очень нужных и полезных в хозяйстве вещей.
- Что за место?
- Моя машина, на которой мы с семьей ехали. Микроавтобус. Он увяз в камышах и я его бросил. Ну, там, так получилось, что надо было быстро убегать, и … в общем, машину пришлось бросить.
- И, что ценного у тебя в машине? – скептически спросил я. – Пара подштанников, лифчик жены и детские игрушки?
- Карабин «Сайга 12к», пятьсот патронов к нему. Радиостанции, ножи, топоры, палатки, спальные мешки, удочки, надувная лодка, направленный микрофон, тепловизор, несколько ноутбуков, раскладные солнечные батареи для зарядки аккумуляторов, медицинские аптечки, батарейки, фильтры для очистки воды, одежда, обувь, термобелье, оружейные разгрузки, есть некоторый обвес для автоматов Калашникова. Из еды – консервы, армейские и туристические сухпайки. Небольшой бензиновый генератор, ну и так по мелочи: веревки, фонарики, сухое горючие, рыболовные сети. Может еще, что-то есть. Сейчас не вспомню. Список остался в машине, - довольно улыбаясь ответил Николай. Улыбался, он зараза, видимо из-за того, как выглядело сейчас мое лицо – нижняя челюсть валялась на полу.
- Ничего себе! А ты не вреш часом? А?
- А смысл?
- Ну не знаю? Просто, как-то … удивительно, что ли! Не машина, какая-то пещера Аладдина. Столько всего ценного и нужного! Именно для выживания в мире, которому пришел неожиданный писец! Как же так получилось? А, аналитик? Прям, рояль в кустах!
- Ну, как бы тебе это объяснить? – смущаясь, произнес Николай. – Понимаешь, я всегда был немного помешан на теме «постапокалипсиса». Тем более, что с моей работой, я всегда был четко уверен, в том, что этому миру осталось жить не больше двадцати - тридцати лет. Очень давно, размышлял на эту тему – вот придет всему писец, что я возьму с собой? Ну, оружие и еду - это понятно! А, что еще? Вот и «накатал» в свое время список, всего, что надо для автономной жизни, на первое время. Я и в Керчь ехал, только ради того, чтобы укрыться в тамошних каменоломнях. Опять же - татар у вас мало. Целых два моря рядом – на одной рыбе и морепродуктах жить можно! Сам город не такой уж и большой, я по карте смотрел он вытянутый, практически в одну улицу, которая идет вдоль пролива. То, что нужно, чтобы выжить!
- Ничего себе! Колян – ну ты мозг! – восхищенно присвистнул я. – Как рассветет – сразу двинемся за твоей машиной. Надеюсь, её никто не растащил по кусочкам.
- Не должны были. Я в камыши заехал, где и застрял. С дороги не видно, там бугор закрывает.
- Эх, хорошо бы. Слушай, а чего ты уже во второй раз татар приплетаешь? – немного подумав, спросил я. – Националист, что ли?
- Нет, просто, рационально мыслю. Вот, ты мне скажи, что самое худшее вовремя всеобщего писца?
- Как, что? Сам по себе всеобщий писец – это и есть плохо! – не понимая, к чему клонит парень, ответил я.
- Ладно, спрошу по-другому: чем отличается всеобщий писец от кризиса?
- Не знаю? Может тем, что с кризисом можно справиться, а с всеобщим писцом нельзя!
- Именно! – торжествующе сказал Николай. – Когда правительство самоустранилось, когда народ остался, предоставлен сам себе, вот это и есть - ПИСЕЦ! Причем, полный и бесповоротный!
- Ну и что? Причем здесь татары?
- Ты знаешь, что у крымских татар есть свое правительство – Меджлис?
- Ну, знаю и что? Чем оно им поможет?
- У татар развита система самоуправления, причем, с самого низа – поселковые меджлисы и до самого верха Всеобщий меджлис крымскотатарского народа. Когда наступит всеобщий писец, татары сохранят свою иерархию и соответственно смогут быстрее отреагировать. Создадут отряды самообороны, захватят оружие и ресурсы, а потом, могут и вспомнить, что они всегда мечтали, чтобы Крым был исключительно татарским. И кто, по-твоему, сможет им помешать в осуществлении этой мечты?
- Кто?! Мы и помешаем. Славян все равно больше, чем татар.
- Да, нас больше, но мы не организованны. Они нас по частям раздавят!
- Ладно, поживем, увидим, кто кого раздавит! – не очень уверенно, ответил я.
А ведь в словах аналитика есть свой резон. Крым всегда напоминал бочку с порохом – только зажги спичку и все взлетит на воздух. Уж, мне как бывшему бойцу «Беркута» не надо объяснять, что татары и славяне живут в Крыму, как кошка с собакой, особенно это касается молодежи. То драку устроят, то кого-то побьют, а бывало и до суда Линча дело доходило. А уж, сколько раз пришлось в оцеплении постоять, на татарских митингах! Так, мы еще в Керчи, не особо то и напрягались, а вот Симферопольскому отряду не позавидуешь – их постоянно кидали на ликвидацию самозахвата земли татарами. А там всякое бывало, и до выстрелов доходило. Я лично, не имел ничего против татар, у нас в отряде служили братья Муслиевы - позывные Муса-один и Муса-два, но и особой дружбы с ними не водил. Они сами по себе, я сам по себе.
- Дорогу к машине найдешь? – спросил я у Николая.
- Найду, - не очень уверенно ответил парень. – Мы из машины убегали ночью. Я фотографировал на телефон окрестности. Так, что думаю, что дорогу найти сумею. Я по карте посмотрел, кажется, это вот здесь, - Николай, показал пальцем точку на карте, - изгиб дороги и заболоченная низина – все сходится!
- Ну и отлично, судя по карте, надо проехать через село, а потом по дороге километров пять. Хотя, нет, лучше, после села срежем, вот здесь, через поле получиться не больше двух километров, - посветив фонариком на карту, предложил я.
- На чем поедем? На «газоне»?
- Нет. На бульдозере. Так надежней.
- А если микроавтобус не сможем вытащить? Как вещи будем транспортировать.
- Во дворе лежать большие пластиковые емкости, в металлических сетках. Болгаркой срежем верх и прикрутим эти емкости к корпусу бульдозера. Каждая емкость на полтора куба. Две емкости – три куба. Как думаешь хватит?
- Впритык. Если не хватит, запихаем в кабину или привяжем снаружи.
Чтобы убить время я почистил свой автомат, СВД, оба ружья и пистолеты. С собой я решил взять автомат, помповый дробовик с остатком патронов, два пистолета и две гранаты.






Глава 8.

Когда мои наручные часы показали 6.00, я разбудил парней и приказал им готовиться к выходу – надо было разобраться с тем, кто ходит по крыше.
- Парни, действовать будем так: открываем дверь, и я резко выбегаю наружу, вы внимательно следите за мной. Отбежав от двери, я беру крышу на прицел. Следующим выбегает Николай и Глеб. Под крышей не стоять, сразу отбегайте, метров на десять. Всем надеть бушлаты и шлемы.
- Зачем? – спросил Глеб.
- Так надо. Шлем защитит голову, а зимний бушлат тело. Мертвяк потратит несколько секунд на то, чтобы добраться до плоти. Возможно, этих секунд хватит, чтобы спасти вашу жизнь!
Когда все были готовы, я махнул рукой, показывая, что пора действовать. Артем, рывком распахнул дверь и посторонился, давая мне возможность пробежать мимо.
Прижав автомат к груди, я выпрыгнул на улицу и тут же резко сменил направление движения, прыгнув в сторону. Отбежав метров на пятнадцать, я резко развернулся и взял на прицел крышу казармы.
- Пошли! – крикнул я парням.
Николай выбежал первым, следом за ним Глеб. Как только парни, выбежали из дверного проема, я увидел, что на скате крыши появилось, что-то небольшое, грязно-розового цвета. Не думая ни секунды, я выстрелил несколько раз. Пули, попав в цель, взорвались облаком белых перьев. Мертвая птица упала с крыши. Мля! Точно – пеликан! Как это я угадал?
- Чисто! – крикнул я, обойдя казарму вокруг. – На крыше никого нет.
- Пошли на морфов посмотрим, - предложил подошедший ко мне Николай.
- Успеем, - ответил я. – Надо территорию обойти. Тимур и Олег – идете вдоль забора. Глеб и Кирилл – осмотрите командный пункт и баню. Артем – на вышку, страхуешь всех. Колян – ты со мной. Барышни, дверь заприте изнутри, открывать только на условный стук – три удара, - приказал я, высунувшимся на улицу Жанне и Ксении.
Когда патрульные пары разошлись в своих направлениях, мы с Николаем подошли к застреленным ночью мертвецам. Первый, который подорвался на растяжках, сильно обгорел. Остатки одежды сгорели полностью, все тело было покрыто черной корочкой сгоревшей плоти. Тварь была не очень высокой – не выше полтора метра, но зато все тело было перевито такими жгутами мышц, что создавалось впечатление, что здесь использовали тела двух людей, которых поставили рядом – таким широким был торс твари. Морда приплюснутая с широким лягушачьим ртом, полным острых зубов. Если рассматривать каждую деталь по отдельности, то можно различить отголоски человеческого тела, а вот когда смотришь на тело твари целиком, то понимаешь, что природа такое не могла сотворить. Слишком все это было нерационально и уродливо. На обожженной коже были хорошо видны пулевые отверстия - я насчитал двадцать три дырки на теле твари. Двадцать три попадания, а эта гадость, даже не замедлилась. И только когда я попал в голову, эта гадина сдохла и то не сразу. Бррр! А если их будет больше? К примеру, несколько тысяч?! Такую армию морфов, хрен остановишь! Затопчут, сожрут и не заметят!
Второй морф, которого автоматные очереди остановили под забором, был намного меньше первого. Почти, как обыкновенный мертвец. Человеческие черты остались прежние, только слегка изменились – лицо заострилось, нижняя челюсть стала выпирать вперед, руки и ноги удлинились, а пальцы заканчивались когтями. Пока небольшими, всего несколько сантиметров в длину, но зато острыми и серповидной формы. Видимо, второй мертвяк был только на первой стадии преобразования. Полуморф! Мать его так!
- Ну как тебе? – спросил я, у стоявшего рядом, Николая.
- Охренеть! Хочу быстрее взять в руки свою «Сайгу» и чтобы в ней были патроны, снаряженные пулями!
- А, я бы предпочел пулемет Калашникова! Или, лучше БТР. КПВТ – лучшее лекарство против этих тварей. Пофиг куда попадет пуля, разорвет на куски!
Через полчаса территория погранпоста была тщательно осмотрена. Живых мертвецов и морфов замечено не было. А вот снаружи забора появилась цепочка мертвяков, видимо они ночью пришли из села. Зомбей было относительно немного – рыл десять – двенадцать. Отстреляли их быстро - минут за пять. Стреляли Кирилл и Николай, как самые малоопытные стрелки по трупам.
Обитатели казармы окончательно проснулись и вышли наружу, где каждый принялся за свое дело: женщины - готовить завтрак, дети - играть, а мужчины – думать, хотя со стороны это выглядело, как будто мы ничего не делали. Но это не правда, я точно думал. Думал, чем занять все это воинство. Думал, думал и придумал!
Артем - будет осваивать СВД. Кирилл – возьмется обучать рыжих близнецов азам обращения с оружием. Олег – в дозор на вышку. А, я, Николай, Глеб и Тимур, погрузившись на два трактора-бульдозера, отправимся в близлежащее село, чтобы покататься по его улицам в надежде, спасти еще кого-нибудь.
Предварительно, с тракторами пришлось немного поработать – прикрутили к ним конструкции из профнастила, сделав две большие площадки. Теперь можно транспортировать еще человека три-четыре за пределами кабины или нагрузить эти площадки грузом. Пока возились с тракторами, женщины успели приготовить немудреный завтрак – быстрорастворимая лапша с тушенкой. Одна банка тушенки на тридцать пакетов лапши, заваренных в эмалированном ведре. Бледный чай. Еда скажем так – не очень. Горячая – и ладно!
Первым, за ворота выехал бульдозер, в котором ехал я и Глеб. Следом выехал бульдозер с Николаем и Тимуром. В течение следующего часа мы нарезали круги по улицам села. Улиц было всего три. Дома выглядели безжизненными и заброшенными – живых людей в селе не осталось. Треть домов в селе уничтожил пожар. И тут неожиданно раздался звон колокола. Почти в самом центре села располагалась небольшая церквушка с высокой колокольней. Наши бульдозеры проезжали мимо неё несколько раз, но колокол, ни разу не звенел. А, тут, вдруг раздался звон. Вернувшись к церкви, мы остановили наши трактора возле самых дверей.
- Эй, вы поможете нам выйти? – раздался громкий крик сверху. Мужчина, который кричал, обладал густым, тягучим басом.
- Поможем! Спускайтесь! – крикнул я в ответ.
- Внутри церкви, много живых мертвецов. Мы сами не сможем выйти!
- Сколько их там?
- Точно не скажу, может с полсотни, а может и больше, - раздался крик сверху.
Посмотрев наверх, я различил среди колоколов несколько фигур, тот, кто кричал, был в черной рясе священника.
- Тимур, отгони бульдозер в сторону. Стань возле двери, по моей команде, двигаешься вперед и сгребаешь всех, кто выйдет из церкви. Понял?
Тимур утвердительно кивнул головой и начал активно вращать рулем, уводя машину в сторону. Глеб подкатил к дверям церкви, я вылез из кабины и, перейдя по отвалу, примотал один конец веревки к ручке двери, а второй конец, к стойке отвала.
По моему сигналу Глеб начал, медленно сдавать назад – веревка натянулась, дверная ручка заскрипела и…дверь рывком распахнулась. Наружу вывалилась толпа зомби, они поперли как, перестоявшееся тесто из кадушки. Их было много…очень много. Не меньше трех дюжин.
- Давай назад, - крикнул я, Глебу.
Трактор рывком прыгнул назад, увеличивая разрыв между нами и мертвецами. Я высунул ствол автомата, через приоткрытое окно и начал стрелять. Стрелял одиночными, стараясь попасть в самых резвых мертвяков, тех, что шли первыми.
Когда наш бульдозер отъехал на пятьдесят метров от дверей церкви, поток выходящих наружу зомби иссяк! Первые ряды мертвецов, уже царапали пальцами отвал нашего бульдозера.
- ДАВИ!!! – крикнул я, обращаясь к Тимуру. Наш бульдозер продолжал медленно пятиться назад увлекая за собой вереницу бредущих мертвецов.
Бульдозер с Тимуром и Николаем, громко рыкнув двигателем прыгнул вперед, разворачиваясь на месте. Отвал их бульдозера, поднялся сантиметров на пятьдесят над землей и поехал вперед подминая под себя вереницу мертвецов.
Я хлопнул Глеба по плечу и рукой показал, чтобы он тоже ехал вперед. Наш бульдозер выпустил длинную струю выхлопных газов и перегазовав поехал вперед. Первые ряды мертвецов, не ожидая такого поворота, оказались подмяты под отвал и перемолоты колесами «Кировца». Второй бульдозер, ведомый Тимуром, подпирал мертвецов сзади, сбивая их с ног отвалом и загребая под машину. Зомби дернулись в разные стороны, пытаясь убежать от наших машин. Я высунул автомат в открытое окно и открыл огонь по мертвецам. Стрелял по тем, которые пытались убежать. Бил одиночными и короткими очередями. Коля, следуя моему примеру, тоже открыл огонь по мертвецам. Бульдозеры, сойдясь вместе, сдали назад и начали нарезать круги, гонясь за мертвецами.
Через десять минут все было закончено – улица перед церковью перепахана, зомби перемешаны с землей. Сейчас, мертвецы, были вдавлены в уличную грязь, из земли торчали отдельные части тела, некоторые, самые прыткие, пытались уползти подальше от наших машин. Я вылез из кабины, и, встав на широкую площадку, начал отстреливать таких «ползунов». Спрыгивать на землю совсем не хотелось, хоть зомби и были разрублены на части и, целых почти не осталось, но кто, его знает, вдруг сейчас, какая-нибудь отрезанная голова вцепиться зубами мне в ногу.
- Отвалы в землю и давай, все эти трупаки в сторону, сгребай! – приказал я, Глебу и Тимуру.
Бульдозеры разъехались в разные стороны и, опустив отвалы в землю начали сгребать зомби-земельную смесь в сторону. Через десять минут на обочине дороги вырос небольшой холм земли, из которого торчали отрезанные части тела синюшного цвета.
Отъехав от груды земли, полной начинки из мертвой плоти, я отстрелял полный магазин, выцеливая головы мертвецов.
- Тимур, Глеб – вы «на стреме». Колян – ты за мной. Чистим церковь! – приказал я, спрыгивая на землю. – Я иду первым, ты за мной. Все, что по центру и слева – мое. Все, что справа – твое. Когда заканчиваются патроны, кричишь – «Пустой» и освобождаешь сектор для меня, если я крикну - «Пустой», следишь за моим сектором. Если не успеваешь сменить магазин, работай пистолетом. Понял? Погнали!
Я первым вошел в здание церкви. В нос ударил запах разложения. Где-то внизу живота ворохнулся болезненный ком и подкатил к самому горлу. Захотелось вернуться назад и подышать свежим воздухом. Пора достать где-нибудь респираторы или хотя бы тряпку намотать на лицо. Сразу, не большой коридорчик и еще одни двери. Одна створка сорвана с петель и лежит в зале. Справа и слева – чисто. Заходим в зал. Прямо три колонны, увешанные иконами и образами, под ними ящики наполненные песком. В песке стоят свечные огарки. В церкви достаточно света – часть окон выбито. Движение слева за колонной – мертвый мужчина с обглоданным лицом и культей вместо правой руки. Короткая очередь, в два патрона. Труп, расплескав мозги, мешком падает на пол. С другой стороны этой же колонны выходят сразу два зомби – дети лет пяти…девочки. Ноги искусаны до костей, та, что справа волочит левую ногу, и голова у неё сдвинута на бок – на шеё и плече не хватает приличных кусков плоти. Двигаются мертвые дети достаточно быстро. Длинная очередь на семь патронов, срезает обеих. Позади раздается треск автомата, смотрю на право – Колян, бьет по мелкой собачке, которая какими-то рванными прыжками, пыталась подобраться к нам. Стреляет частыми, короткими очередями. Пули рвут тело псины, но та, продолжает упорно лезть вперед. Наконец, одна из пуль попала собаке в голову и она затихла. Теперь навсегда.
- Сменись! – приказал я, делая шаг вперед и прикрывая напарника.
Николай, ничего не говоря, меняет рожок в автомате. Слева, из-под купола, на пол упало что-то тяжелое. Мой автомат разродился длинной очередью, которая «вцепилась» в полуморфа, спрыгнувшего с небольшого балкона, на котором, обычно располагался хор певчих. Я стрелял от бедра, автоматная очередь хлестанула мертвяка по груди и шеи, отбросив его на пару шагов назад.
- Пустой, - кричу я, делая шаг в сторону, тем самым, я ухожу я линии огня.
Сразу же меняю магазин, видя, как Колян, расстреливает тварь, которая сообразила, что ей здесь не рады и попыталась убежать через окно. Пули настигли её в прыжке, выбив кровавые фонтаны из спины. Недоделанный морф, не смог допрыгнуть до окна – пули выбили приличный кусок его затылочной кости.
- Пустой! – громко сказал Колян и сменил магазин.
Обойдя по кругу зал церкви, мы зашли за иконостас, там была небольшая комната, посреди которой лежал труп мужчины в рясе. Голова бедняги была проломлена чем-то тяжелым. А вот его рот был густо вымазан кровью – значит, когда ему проломили башку, он уже успел кем-то перекусить.
- Тимур, крикни наверх, чтобы спускали. Зал – чист, - крикнул я Тимуру, который маячил напротив дверного проема.
Видимо те, кто засели на колокольни услышали мой крик, потому что буквально через несколько мгновений после моего крика, неприметная дверь, которая пряталась за тяжелой гардиной, открылось и наружу высунулось большое густо заросшее волосами лицо.
- Кто же вас так учил с мертвыми поступать? – с упреком произнес, обладатель густого баса. – Не по-христиански это – мертвецов бульдозерами топтать!
- Товарищ поп, давайте потом обсудим правильность обращения с усопшими. А сейчас, давайте активно загрузимся в трактора и уберемся отсюда как можно быстрее! – поторопил я священника, который вышел из-за портьеры.
- Тамбовский волк - тебе товарищ! – пробасил священник. – Мал ты еще мне дерзить!
- Вообще-то мы вас только что спасли! – удивленно произнес я, опешив от слов священника. – Могли бы и спасибо сказать!
- Спасибо! Но спас нас не ты, господь наш всемогущий. Ты – только оружие в его руках!
- Хорошо, оружие, так оружие. Батюшка, давайте потом поспорим. Вас там много?
- Четыре ребенка и две женщины, - ответил священник. – У меня во дворе автобус стоит, так что мы на нем поедем. Только для начала надо кое-что из образов забрать.
- Товарищ священнослужитель, а давайте не будем ничего забирать и сразу поедем. А? – предложил я свой вариант развития событий.
- Еще раз меня назовешь – товарищем, я тебя крестом огрею, - спокойно ответил священник. – А образа, я все равно заберу. Хочешь, чтобы быстрее управились - помогай!
Священник вышел из-за портьеры и пропустил людей, которые прятались у него за спиной. Две женщины одетые в длинные юбки и строго покроя кофты – видимо служащие церкви. Дети были все примерно одного возраста: пять - шесть лет. Три девочки и один мальчик, все дети были с зареванными с красными глазами и шмыгающими носами.
- Колян – ты сопровождаешь барышень, пусть они соберут вещи для себя и мелюзги. Детей – в кабину бульдозера. Глеб – ты держишь улицу. Тимур – пригони автобус, который стоит во дворе, - деловито приказал я. – Батюшка, ну показывайте, что здесь ценное?
Священник довольно кивнул и, подойдя к колонам, принялся снимать икона. Снимал все подряд. Не сортировал и не выбирал. Зараза! Он же сейчас полцеркви вынесет! Я хотел было возмутиться, но, что-то мне подсказывало – священник и правда может огреть крестом по голове. Крест у него знатный висел на пузе. Килограмма полтора в железяке было, никак не меньше. Да еще и следы запекшейся крови на кресте виднелись. Интересно, а труп в черной рясе с проломленной черепушкой, случаем не дело рук священника?
Церковь мы покинули через тридцать минут. Тимур подогнал старенький автобус КАвЗ, на котором было криво написано – «Школьный автобус». Барышни в строгих одеждах вынесли из недр церкви два больших, туго набитых баула. Ну, а мы с товарищем священнослужителем упаковали в тяжелые портьеры все иконы и образа, что были в церкви. В завершении процесса эвакуации, батюшка приволок передвижную купель, и два колокола. Я уже даже не спорил, лишь молча, помогал загружать добро в автобус.
К погранпосту мы вернулись без приключений – автобус ведомый батюшкой, тяжело рыча, въехал в открытее ворота и громко чихнув, остановился. Я не стал устраивать процедуру всеобщего знакомства с вновь прибывшими, а отдал два коротких распоряжения, отбыл на тракторе. Старшим я назначил Тимура, и приказал готовиться к выезду. По моим подсчетам, до машины Николая можно было добраться минут за тридцать – сорок, ну максимум час. Час туда, час обратно, минут двадцать там – выдернем тросом, застрявший в болоте минивен, и он своим ходом вернется на базу.

Глава 9.

В кабине «Кировца» троим мужчинам, было немного тесно – автоматы упирались в бока, но как говориться – лучше плохо ехать, чем хорошо бежать! За рулем сидел Глеб - как самый опытный водитель, справа сидел - Николай, а слева - я.
Трактор, тяжело переваливаясь на ухабах, двинулся напрямик – через поле. Так, мы сократим время поездки почти вдвое.
- Колян, а как так получилось, что твоя «сайга» осталась в машине? – задал я, давно мучающий меня вопрос.
- Понимаешь, ствол то у меня легальный, но я боялся, что его отнимут на армейских постах, которыми перекрыли дороги и выезды из города. Поэтому, я решил карабин спрятать под вещами. А когда, машина застряла в болоте, а сзади стали раздаваться автоматные очереди, то я думал, как быстрее убежать и спрятать жену и детей, а не о том, как достать ружье, - смущаясь, ответил парень.
- Ну, вы «головастики» смешные люди! – рассмеялся я. – Это ж надо? Предугадать конец света. Запастись целой кучей полезных «ништяков» и «приблуд» …. а потом взять и спрятать ружье так, что когда оно понадобиться не суметь его достать! Ой, не могу!
- Я просто еще не мог перестроится на иной лад. Понимаешь? Мозг еще работает по старой схеме – оружие надо прятать. Умный человек думает на два шага вперед. Вот, прикинь, нашли бы у меня ружье и забрали, и что тогда?
- То есть получается, что в этом мире выживут только наглые и смелые? Которые не бояться, что у них заберут ружье. У тебя на руках огнестрельное оружие, мир катиться в тар-тара-ры, а ты чего-то боишься. Ствол в окно и шмаляешь! Понял?
- Сейчас-то, я уже понимаю. Но еще два дня назад я был не готов стрелять налево и направо.
Трактор пересек поле, перевалился через два холма и, поднявшись наверх высокой пологой гряды, остановился. Внизу, на расстоянии полукилометра раскинулось небольшое заболоченное озеро, густо заросшее камышами. Рядом с зарослями камышей пролегала разбитая асфальтированная дорога. На дороге стояло несколько искареженых машин, а совсем радом с камышами виднелись два сгоревших автомобильных остова.
В самих зарослях камыша возвышалась крыша и кузов тентового КамАЗа. А рядом с грузовиком стояла короткая вереница людей, которая выгружала вещи из белого микроавтобуса и загружали их в кузов КамАЗа. Оба-на! Опоздали. Кто-то уже потрошит наш «рояль в кустах».
- Ни хрена себе! Они же мой «фольсик» разгружают! – возмущенно вскрикнул Коля. – Давай, нажми на педаль! Надо быстрее спускаться вниз, пока они не уехали с моим добром.
- Нашим….нашим добром, - поправил я Николая. – Спешка нужна только при ловли блох! Глеб веди трактор к минивену – быстро, но аккуратно. Я сползу вниз, чтобы со стороны казалось, что в кабине сидят двое. Как только доедем до зарослей камышей, я выпрыгну из кабины и прикрою вас со стороны. Вы, там без особого фанатизма – вначале разберитесь, что там да как. Хорошо! Может, получится все решить миром?
Трактор, рыкнув мотором, поехал вниз со склона. Машина, заложив крутой вираж, поехал по самой кромке камышей. Обогнув озеро, бульдозер выехал на финишную прямую – уже было видно кузов КамАЗа. Открыв дверцу кабины, я сгруппировался, прижав автомат к груди, и выпрыгнул наружу. Заболоченная земля громко чавкнула, когда я приземлился. Приземлился я хорошо – правильно, ничего не подвернув и не сломав. По следам трактора я не побежал, заложив крюк, я обогнул просеку в камышах, которую проложил бульдозер.
Бежать было тяжело – ноги вязли в густой болотной жиже, приходилось высоко поднимать ноги, выдергивая ботинки из трясины. Хорошо, что пробежать надо было всего метров сто – сто пятьдесят.
Когда до КамАЗа осталось метров тридцать, я перешел с бега на быстрый шаг. Я подошел к грузовику со стороны кузова. Мне хорошо были видны настежь открытые створки. И не только створки, было еще кое-что, что мне совсем не понравилось – сразу возникло желание открыть стрельбу из автомата. На дверцах кузова КамАЗа, крестом были распяты два зомби. Две мертвых девушки, были прибиты гвоздями к деревянной обшивке створок. Гвозди проходили сквозь запястья и лодыжки мертвецов, шею фиксировала металлическая скоба. Рядом с задними колесами КамАЗа на земле сидели девушки и девочки, разного возраста. Вид у них был забитый и несчастный – тела в синяках и кровоподтеках, из одежды, какое-то тряпье. Сейчас барышни сидели на земле, сбившись плотной группкой и, опасливо посматривали на молодого парня, который стоял рядом с ними. В руках у парня было охотничье ружье. Сместившись немного влево, я увидел наш бульдозер, который сейчас стоял рядом с застрявшим в грязи микроавтобусом. На подножке рядом с кабиной трактора, стоял Николай и что-то гневно выговаривал двум мужикам, которые держали в руках автоматы.
Осторожно переступая ногами, я вышел из камышей и направился к КамАЗу. Парень с ружьем стоял спиной ко мне, и казалось, был целиком поглощен словесной перепалкой, которая разразилась между моими парнями и автоматчиками из грузовика.
Когда я подошел совсем близко, то одна из девушек заметила меня, но я прижал указательный палец к губам, показывая ей, чтобы она молчала, та понятливо кивнула и зажмурила глаза.
Хрясь! – моя нога, влетела в промежность парня с охотничьим ружьем. Бедняга упал как подкошенный. Хрясь! – нога ударила по голове упавшего, смачно – как по футбольному мячу.
А-ааа! У-ууу! Ы-ыыы! – громко заорали полуобнаженные барышни.
Та-та-та-та – две короткие очереди перечеркнули автоматчиков возле КамАЗа.
Бах-бах-бах! – раздались выстрелы с другой стороны кабины КамАЗа. Николай, как заяц, спрыгнул с подножки кабины, уходя от выстрелов.
Бах-бах-бах! – невидимый мне стрелок, продолжал стрелять, всаживая пулю за пулей в кабину бульдозера.
Я упал на землю и заглянул под днище КамАЗа, рядом с передними колесами виднелись чьи-то ноги, обутые в стоптанные кроссовки.
Та-та-та! – короткая очередь, выбила кровавые кляксы из ног стрелка. Через мгновение тело стрелка упало рядом с колесом.
Та-та-та! – автоматные пули я с мягким шлепком влепились в тело упавшего стрелка.
- Чисто! – крикнул, высунувшийся из-за кабины трактора Глеб. – Суки! Этот придурок весь мотор бульдозеру разворотил!
- Барышни, прекратите кричать! – громко крикнул я, пытаясь перекричать, женский ор.
- И, что это было? – спросил подошедший Николай. – С чего «шмалять» начал без предупреждения?
- Загляни в кузов КамАЗа и сам все поймешь, - огрызнулся я, связывая парня, которого самым первым сбил с ног.
- Ничего себе! – ошарашено произнес Колян, вскидывая автомат и двумя одиночными выстрелами, добивая распятых на дверях зомби. – А на кой они их к дверцам прибили?
- Чтобы мы не сбежали, - тихо ответила одна из девушек, которые так и продолжали сидеть на земле, опасливо прижимаясь, друг к другу. – А, что теперь с нами будет? Убьете?
- Дура, что ли? – спросил я. – Варианта два: мы вас, прямо сейчас, отпускаем на все четыре стороны и вариант второй – можем вас отвезти в безопасное место, где есть защита и кров. Гарантируем.
- И, что мы за это должны будем делать? Трахаться со всеми подряд?
- Точно дура, да еще и озабоченная! Кому вы нужны? У нас там дети, старики и семейные пары. Есть даже священник с приходом, – подвел итог я. – Не хотите, можете остаться здесь.
- Я лучше с вами поеду, - громко сказала одна из девушек, вставая с земли.
- И, я.
- И, я.
Девушки, одна за другой, громко принялись изъявлять желание поехать с нами.
- Вот, возьмите. Оденьтесь, - сказал Николай, ставя на землю брезентовую сумку, - здесь кое-какая одежда. Может она конечно не по размеру, зато её много – на всех хватит.
Барышни, как по команде бросились распаковывать сумку, доставая из неё дешевые спортивные костюмы в целлофановой упаковке. Четыре представительницы слабого пола в возрасте от двадцати и до тридцати, и две девчонки лет двенадцати – пятнадцати. Судя по внешнему виду, им пришлось пережить нечто ужасное.
- Колян, а зачем тебе столько одинаковых костюмов? – спросил я.
- Деньги на карте оставались, вот и решил купить для обмена. Во время всеобщего писца – одежда и обувь, самый лучший товар для обмена, - ответил Николай. Потом немного подумал и добавил: - Ну, после оружия и патронов, конечно.
- Все, пацаны – бобик сдох! – грустно сказал Глеб. – «Кировцу» - кранты. На КамАЗе придется ехать.
- Закидываем вещи в кузов, пакуем барышень и возвращаемся на погранпост, - подвел итог я. – Глеб проведи «контроль». Вон - те двое уже шевелятся, сейчас встанут.
Глеб кивнул головой и, вскинув автомат, сделал два одиночных выстрела, потом обошел кабину КамАЗа и выстрелил еще один раз.
- Оружие дадите или связанными в кузов упакуете? – нагло глядя в глаза, спросила одна из девушек, видя, как Глеб подходит с трофейным оружием. Высокая, с хорошей фигурой барышня, на которой спортивный костюм висел мешком.
- А ты умеешь с ним обращаться? – вопросом на вопрос, ответил я.
- Умею. Так, что дашь оружие?
- Бери вот это ружье. Справишься? – сказал я, протягивая поднятое с земли двуствольное ружье. - Патронов всего четыре штуки, так что экономь.
После того, как девушки переоделись, а все содержимое микроавтобуса перекочевало в кузов КамАЗа, мы с парнями уселись в кабину машины и, выехав на дорогу, направились в сторону погранпоста. Связанного пленника, бросили в кузов к девушкам.
- А чего это ты с кейсом обнимаешься? – спросил я, у Николая кивая головой на стальной кейс, который он держал на коленях.
- Здесь жесткие диски. На них информация. Очень важная и очень полезная информация, она может быть ценнее, чем двадцатитонная фура полная патронов, - гордо ответил Николай.
- Порнухи накачал и стрелялок разных? – смеясь, спросил я. – Что на дисках?
- На дисках то, что поможет людям выжить. Различные технологии, чертежи, схемы. Устройство наиболее распространенных механизмов, аппаратов и приборов. Рецепты медицинских препаратов, состав лекарств. Да, много чего. Когда выжившие сожрут последние запасы консерв и сожгут последние капли бензина, вот тогда и пригодиться информация на этих дисках. Как построить нефтеперегонную установку? Как консервировать пищу, в промышленных масштабах? Вопросов много, а ответы мало кто знает. Сейчас же все привыкли, что все нужное мы узнаем из интернета. Даже в ВУЗах мало кто книги читает.
- Ну, ты головастик! – завистливо сказал я. – Давай, когда до людей доберемся, ты, Колян, начальником заделаешься! А? Голова у тебя соображает, мысли вон, всякие разные прут, как тесто из кадушки.
- Издеваешься? – догадливо спросил Николай.
- Отнюдь. Умные люди всегда нужны…
Развить свою мысль я не успел – в кузове раздался выстрел ружья.
- Тормози! – приказал я Глебу. – Вот ведь я дурак – дал жертве насильника ружье и положил перед ней, того, кто над ней издевался!
Выпрыгнув из кабины, мы оббежали машину и открыли двери кузова.
- Эй, ты, ворошиловский стрелок, смотри в нас не шмальни! – крикнул я, перед тем как открыть дверь кузова. – Свои!
Заглянув в кузов, я увидел идиллическую картину – связанный парень, мыча, катается по полу кузова, оставляя после себя следы крови и мочи, а над ним стоит давешняя барышня, которая держит в руках ружье.
- Хреново же ты стреляешь, если не смогла, стреляя в упор, убить этого бедолагу, - усмехнувшись, произнес я.
- Куда хотела, туда и попала, - выдала в ответ девушка.
Присмотревшись, я понял, что барышня стреляла в паховую область, пленника. Понятно – месть. Ну, что ж. Надо с этим придурком, что-то решать. Причем, прямо сейчас!
Я схватил мычащего парня, за веревки, которыми он был связан, и выкинул его из кузова. Бросил на землю, как мешок с картошкой. А как по-другому? Не буду же я брать эту обосанную мерзость в руки. Еще, не дай бог, запачкаюсь.
- Глеб – залезай на крышу КамАЗа и смотри по сторонам, Колян – ты займи чем-нибудь наших прелестных спутниц. Ну, а я пойду с подстрелышем по-гутарю. Вдруг, что полезное узнаю?
- А чем мне их занять? – удивленно спросил Николай, опасливо глядя на амазонок, в одинаковых спортивных костюмах. Девушки выглядели решительно и воинственно.
- Мля! Ну, ты как дите малое! – прошипел я, пиная ногой связанного парня. Пленник откатился с дороги и улетел в глубокий кювет. – И как ты только сумел жениться и ребятишек настругать, если не знаешь, чем барышень развлечь? Накорми их! Сам же хвастал туристическими пайками, в саморазогревающихся контейнерах. Только не долго, я минут за десять управлюсь, - сказал я, доставая из кармана раскладной нож.
- Только не убивай его, - крикнула мне вдогонку девушка с ружьем. – Он мой. Я сама его убью!
Ничего себе, какие герлы пошли кровожадные! Хотя, о чем это я? Глупо ожидать от жертвы насильника толерантного отношения. Подойдя к связанному парню, я разрезал ножом веревки и отошел немного назад – так, на всякий случай. Бедолага завозился, перекатываясь с одного бока на другой и издавая громкие стоны, с нотками подвывания устроился в полусидящем положении, опершись спиной об склон кювета. Первым делом, он дрожащими руками расстегнул пояс своих брюк и спустил штаны, чтобы оценить причиненный ущерб.
- Она же мне фуй отстрелила! – плача прошептал парень.
- А как ты хотел? Чтобы она тебе его расцеловала, после того, что ты с ней делал? – глубокомысленно произнес я. – Парень, давай так – ты перед смертью все мне расскажешь: Кто ты такой? Как захватили девчонок? Куда везли? Что собирались с ними дальше делать? И где ваши подельники?
- Если я вам все расскажу, то вы меня отпустите? – с нескрываемой надеждой в голосе, спросил парень.
- Ты, что дурак? Кто же тебя отпустит, после того, что ты натворил? – усмехнулся я. – Ты мне в любом случае все расскажешь. Либо добровольно, либо под пытками, но расскажешь – даже не сомневайся. Давай, не тяни, рассказывай – может, хоть часть грехов искупишь. А там, глядишь, даже время помолиться останется.
- Ну, помогите мне! Ну, пожалуйста…- дальнейшие слова парня было не разобрать, так как он забился в истерике.
Крупные слезы брызнули из глаз, и он завыл, как раненное животное, громко и надрывно. Я, честно говоря, человек с крепкими нервами, всякое в жизни приходилось видеть: и полуразложившиеся трупы, объеденные рыбами, и как рыдает мать, когда при ней вытаскивают из петли её ребенка, видел, даже, как-то раз – как человек облил себя бензином и поджег. Но, вот, к мужским истерикам почему-то отношусь, крайне негативно – брезгливо, аж до зуда на коже!
Хрясь! – мой ботинок врезался в голову плачущему парню. От удара, голова, сильно мотнулась в сторону, и парень завалился на бок.
- Еще, хоть слово не по делу вякнешь, и я тебе вырежу глаз. Понял? – зло произнес я, упирая лезвие ножа, в сантиметре от правого глаза парня.
- Хорошо. Хорошо, я все скажу, - затравленно прохрипел парень: - Зовут меня – Леша. Леша Карсин. Я – студент, учусь в Керченском морском технологическом институте. Квартиру в Керчи снимаю. У меня сосед по лестничной площадке служит в Керченской исправительной колонии. Как весь этот ужас начался, так он домой прибежал с автоматом и говорит, что надо бежать из города. А у меня, как раз деньги были – родители передали за второй семестр заплатить. Мы на эти деньги продуктов накупили, погрузились в машину, где были какие-то странные типы и уехали из города. Потом, к нам еще несколько мужиков присоединилось. Бухали два дня. Потом они откуда-то автоматы с патронами привезли. А, Кузьмич, ну это мой сосед, он сказал, что в такое смутное время – красивые девки самый верный товар. Ну, вот и решили они захватить как можно больше баб. Ну, чтобы для себя и для продажи. Я не виноват, меня заставили… - вновь зарыдал паренек.
Писец! Приплыли! Работорговля вернулась! И это в начале двадцать первого века! Мля! Это, что же твориться с миром, если такая погань выживает! Ну, с этим сопляком все понятно: инертное существо, которое не имеет своей цели в жизни. Идет туда, куда его ведут. Сказали родители: идти учиться - пошел учиться. Сказал сосед: пошли баб насиловать – пошел насиловать. Собственных мозгов в голове нет.
Хрясь! – ботинок еще раз влетел в голову парню. Так, для профилактики – чтобы перестал реветь и продолжил говорить.
- Не бейте меня, я и так пострадал, - парень размазывал по лицу сопли и слезы. – Они сейчас разместились в одном фермерском хозяйстве, что в пяти километрах от села Семисотка. Фермера и всю его семью убили. Но я не убивал. Я никого не убивал.
- Насиловал? – строго спросил я, слегка нажимая на рукоять ножа, тоненькая струйка крови потекла по лицу парня.
- Да-аа, - вновь зарыдал во все горло бедняга.
Бах! Бах! – две пули, выпущенные из моего автомата, пробили плечи, обездвиживая жертву. Ноги ему, еще из ружья посекли, а я теперь и руки подвижности лишил – теперь он точно никуда не денется.
- А-ааа! – громко завыл раненный.
- Прелестная гурия, он – ваш, - сказал я девушке, выбравшись из кювета. – Только когда его убьете, подождите несколько минут, пока он воскреснет, и сделайте контрольный выстрел в голову. Хорошо?
- Дай нож, - требовательно сказала девушка, протягивая руку.
- Держи, - я протянул ей штык-нож от своего автомата. Штык, кстати, был тупой, как мозги депутата. – Только давай побыстрее, а то нам еще ехать и ехать. И ружье отдай мне, не хватало еще, чтобы он тебя в заложники захватил.
Девушка взяла штык-нож в руки, попробовала пальцем остроту лезвия, потом внимательно посмотрела на меня и почему-то победно улыбнулась. Ну, и с какого перепугу, она улыбается? Нож же тупой, как валенок, таким резать не получиться только, пилить, или колоть и то, прикладая очень и очень большие усилия. Не то, чтобы мне было слишком интересно, что там барышня собирается делать с недобитком, но все-таки я решил проконтролировать этот процесс, а, то еще так увлечется, что не заметит, как он умрет, а потом воскреснет и её покусает.
Девушка, перекидывая нож из одной руки в другую, спустилась в кювет и присела на корточки, рядом с раненным парнем. Сверху, я видел, что раненый лежит с закрытыми глазами, а его губы беззвучно шевелятся – наверное, решил последовать моему совету и сейчас молиться. Вот только поздно это, такой твари дорога одна – в ад. Хотя, кто бы говорил. У самого за плечами уже столько трупов, что и мне в рай дорога закрыта.
Девушка, внимательно глядя в лицо парня, ласково провела пальцами по его щеке. Раненый, от неожиданности дернул головой и открыл глаза. Потом девушка, начало что-то тихо и быстро говорить парню. Что она говорила, я не слышал, но парень начал затравленно мычать, и пытаться отодвинуться от девушки как можно дальше. Барышня извлекла из кармана какую-то грязную тряпку и с силой забила её в рот парню, потом она высоко замахнувшись ножом, несколько раз сильно ударила раненного в грудь. Поскольку нож был тупым, то он пробивал тело всего на несколько сантиметров, но девушку это не останавливало она била как заведенная кукла. Раз за разом, не останавливаясь, нож поднимался вверх и опускался вниз, оставляя после себя не глубокую колотую рану. Когда нож попадал между ребер, то он погружался глубже – сантиметров на пять-шесть, но тогда барышне приходилось упираться одной рукой в тело жертвы, чтобы выдернуть застрявший нож. Уловив тот момент, когда парень умер, я спрыгнул вниз, и, обхватив девушку за плечи, оттащил её в сторону. Видимо она впала в полубезумное состояние, потому что начала царапаться и вырываться. Я влепил ей несколько звонких пощечин, и прижал к земле, чтобы она успокоилась. Девушка несколько мгновений еще пыталась вырываться, а потом как-то сразу обмякла всем телом и зарыдала. Оставив её лежать на земле, я посмотрел на тело парня, пока он лежал неподвижно, но потом, вдруг дернул рукой и начал медленно поджимать ноги. Ага, воскресает! Я поднял автомат и подошел поближе, внимательно смотря на труп – не хотелось пропустить тот миг, когда зомби окончательно придет в себя. Мертвец дернулся всем телом, пытаясь, стать на ноги и тут он повернул голову и посмотрел на меня… бах! – от неожиданности, я нажал на спуск и, автоматная пуля пробила лоб, так и не поднявшегося зомби. Вот это взгляд! Мутный и страшный, как… как? Как сама смерть! Стоит признаться, я выстрелил не от неожиданности, а скорее всего - испугался, когда эта тварь посмотрела на меня своими мертвыми глазами, то по коже прокатился мороз и где-то внизу живота, все сжалось от страха. Все! Для себя я окончательно решил: увидел зомби – стреляй ему в голову. Закончились патроны – руби головы топором. Нет топора – кидай кирпичи, уж чего, а кирпичей в нашей стране, как грязи. Чем быстрее всех мертвых тварей убьем, тем легче будет жить живым!
- Барышня, вы как успокоились? – спросил я.
- Успокоилась.
- Ну и отлично. Бегом наверх и в машину. Ружье забери, - я протянул девушке двустволку.
Выбравшись из кювета, я загнал девушек в кузов машины и забрался в кабину.
- Колян, а ты умеешь водить грузовик? – спросил я.
- Да. Практики, правда, давно не было. А, что?
- Садись за руль. Пока доедем до погранпоста, будешь практиковаться.
- Хорошо, - ответил Николай, меняясь местами с Глебом.
- Что удалось узнать от пленника? – спросил Глеб.
- Он состоял в банде, которая похищала девушек, для работорговли. База у них, где-то в районе села Семисотка в доме фермера. Как только найдем безопасное место для лагеря, сразу же найдем этих тварей и зачистим их всех, - жестко произнес я.
- Удивляешь ты меня, Андрей – весь мир катится ко всем чертям, а ты собираешься спасать неизвестных тебе баб, еще и рискуешь своей жизнью и жизнью людей, которые идет за тобой? – спросил Николай.
- Колян, я тебя не понимаю. Тебе, что не хочется «пустить кровь» тварям, которые похищают и насилуют молодых девушек и девочек?
- Конечно, этих тварей убить надо, но при этом тебя самого могут убить. Тебе, что своя жизнь не дорога?
- Коляныч, а зачем тогда вообще жить? Чтобы просто коптить небо?
- Как, зачем жить? – нахмурился Николай. – Я, к примеру, живу ради детей. Мне надо их вырастить и воспитать. Если я погибну вовремя вылазки к дому, в котором обитают бандиты, то кто воспитает моих детей?
- Вырастут твои дети, никуда не денутся! – легкомысленно ответил я. – В детских домах и интернатах же вырастают и ничего!
- Ты видел этих детей? – язвительно спросил Николай. – Я не хочу, чтобы моих детей воспитывал кто-то другой!
- Ну, во-первых, воспитанников детских домов я видел, и не раз. Кстати: Олег, Тимур и Артем – детдомовские. Это, так к слову. А, во-вторых, когда ты рассуждаешь о воспитании детей, то ты в первую очередь думаешь не о них, а о себе!
- Именно! Я думаю о себе! И что? Что в этом плохого? Что плохого в том, что я хочу сохранить себе жизнь, чтобы иметь возможность заботиться о своих близких – жене и детях! – гневно выкрикнул Николай.
- Ничего плохого в этом нет, - спокойно ответил я. – Ты – хороший муж и отец. Ты смог вытащить свою семью в безопасное место. Ты – молодец. Вот только, когда мы зачистили погранпост, то я предложил освободить тех, кто застрял в башне из красного кирпича – то есть вас. И знаешь, что? Некоторые мне сказали – зачем тебе это, ты ведь их не знаешь? Вот такая получается двойная логика: когда спасают тебя - это правильно, а когда, ты должен спасать других – это не правильно.
- Понятно. Уел ты меня! – тихо произнес Николай и замолчал.
Я тоже замолчал. А чего тут скажешь? У каждого своя, правда. Кто-то думает о посторонних людях, а кто-то только о близких. И каждый прав по-своему. Вот только девчонкам, которые сейчас сидят в подвале фермерского дома от этого не легче!
- Хороший грузовик, - неожиданно сказал Глеб. Видимо хотел разрядить обстановку. – Видно, что следили за ним. Ухаживали.
- А, что у нас по трофеям? – спросил я.
- Два АК-74, с деревянным прикладом, которые в народе именуют – «веслом», один СКС. Патронов – восемь полных рожков. К карабину, патронов - штук двадцать. Несколько ножей, большой мясницкий топор и бензопила, - ответил Глеб. – Вот собственно и все. Правда, один «калаш» убитый. Ты, в него попал, когда этих гавриков расстреливал. Пуля разворотила затвор.
- Ну и хорошо. Обрастаем понемногу оружием, - довольно произнес я. – Еще бы, где-нибудь пулемет раздобыть, а лучше два. Один – ПК, а второй – «Утес», на станке. Поставили бы его в кузов машины, и работай по морфам.
- Нет, «Утес» - фигня! – мечтательно произнес Глеб. – Хочу БТР. Вот это вещь! Сидишь себе под броней, тушенку хаваешь, а если какая погань появилась, ты его из КПВТ – та-та-та! И нет больше погани.
Вот так, рассуждая о прелестях и недостатках бронетехники, мы доехали до погранпоста.















Глава 10.

Перед тем как подняться по склону, ведущему к воротам, я высунулся из кабины и несколько раз махнул рукой. Сидящий на вышке наблюдатель заметил меня и тоже махнул рукой. Все-таки мы возвращались на не знакомой машине – наблюдатель на вышке вполне мог и из автомата очередь «засадить», так в профилактических целях.
Створки ворот открылись перед самым бампером КамАЗа. Николай выжал сцепление, грузовик дернулся вперед и тут же остановился – весь двор был занят машинами. Кое-как протиснувшись, КамАЗ занял место меду «шишигой» и «Кировцем».
Девушек, которые выбрались из кузова КамАЗа, отдали на попечение батюшке и его помощниц, предварительно снабдив их аптечками из запасов Николая. Оставив Глеба рассказывать историю, что с нами произошло, я и Николай забрались в кузов КамАЗа, чтобы разобрать его трофеи. Первым делом откопали чехол с карабином «Сайга» и коробки с патронами. Потом, я заставил Николая найти радиостанции. Как только Колян нашел рации, я вылез из кузова и отнес аккумуляторы на зарядку, благо за время нашей поездки генератор не сломался и исправно тарахтел, выдавая электричество.
В лагере царил хаос и беспорядок – дети бегали и кричали, играя в свои игры, две маленькие собачонки носились следом за ребятней звонко лая, женщины охали и вздыхали, оказывая первую медицинскую помощь привезенным барышням. Кирилл, Глеб, Тимур и Олег, под присмотром Николая выгружали вещи из кузова КамАЗа, раскладывая их в разные кучи. У Олега была перебинтована рука, поэтому он больше мешал, чем помогал. Стоп! Почему у Олега рука перебинтована? Когда мы уезжали, все было в порядке!
- Что с рукой? - спросил я, подходя к Олегу.
- Ничего страшного, просто царапина, - смущаясь и краснея, ответил парень.
- Самострел, - вмешался в разговор Кирилл, - этот оболтус начал хвастаться перед близнецами, показывая как он лихо меняет магазины и нажал на спуск, автомат выстрел, пуля срикошетила от отвала бульдозера и попала ему в руку. Хорошо, хоть больше никого не зацепила.
- Понятно, - сурово посмотрев, на сжавшегося под моим взглядом Олега, произнес я: - Что почувствовал себя крутым воином? А? Суперстрелок? А если бы ты случайно застрелил кого-нибудь из детей? Что потом бы делал? Застрелился бы?
- Я не хотел, оно случайно так получилось, - тихо проблеял Олег.
- Случайно, только кошки родят! А ты автомат держишь всего два дня в руках, поэтому боец из тебя, как из говна, сам знаешь, что! Осторожность, прежде всего! Сколько раз повторять – палец на спуск только когда видишь цель и готов стрелять. Все остальное время автомат должен стоять на предохранители, а палец должен лежать РЯДОМ с пусковым крючком, а не на нем. Понятно! Это всех касается! И тебя Тимур в первую очередь! Понятно?
- Понятно, - разом ответили Тимур и Олег.
- Я не понял, - раздраженно произнес я, - а где господин депутат? Почему он не участвует в разгрузке? Спит еще?
- Нет, не спит. Я его застрелил, - внимательно глядя мне в глаза, произнес Тимур.
- ЧЕГО?! – изумленно спросил я.
- Он превратился в зомби. Что еще оставалось делать? – поспешно ответил Тимур.
- Как это произошло? – требовательно спросил я.
- Не знаю, он вышел из казармы, когда уже был зомби. Может, умер во сне, от ваших таблеток? – как-то слишком быстро ответил Тимур.
Что-то мне подсказывало, что пацан врал. Интересно! Врет и не краснеет.
- Пошли, покажешь тело депутата, - спокойно сказал я.
- Зачем? – недоуменно спросил Тимур. – В общую кучу свалили труп и все.
- Затем! Один из нас беспричинно превратился в зомби, а ты еще спрашиваешь, зачем осматривать тело.
- Да, его превратили в дуршлаг! Из трех стволов стреляли, пока свалили. От неожиданности лупили длинными очередями, пока не сообразили выстрелить в голову.
Я подошел к груде земли, которую сгребли бульдозеры – на этой мешанине земли и человеческого мяса лежал расстрелянный труп депутата. Подойдя поближе, я внимательно осмотрел тело: пиджак превратился в тряпье, несколько десятков пуль попавших в тело, действительно превратили его в некое подобие дуршлага. В черепе бывшего депутата красовалось сразу три аккуратных дырки, верхняя часть головы, отсутствовала практически полностью. Что я ищу? Не знаю, но что-то должно быть. Не вериться мне, что «пиджак» вот так вот взял и умер, а потом воскрес. Ножом я срезал остатки рубашки и пиджака. Грудная клетка была развороченная автоматными пулями, кожа была покрыта ранами и коркой запекшейся крови. Я вернулся к машине и принес пятилитровую бутылку с водой. Высоко подняв бутыль, я вылил воду на торс депутата. Вода смыла запекшуюся кровь, и я смог разглядеть следы от попадания пуль. В грудную клетку попало восемь пуль. Восемь рваных ран. А вот, чуть ниже левого соска, ближе к центру груди, я заметил небольшую круглую дырку – миллиметра три – четыре в диаметре. Что это? След укола. Ага, значит, кто-то проколол депутату сердце. Глупо думать, что это сделали после автоматных очередей. Значит до. В начале ударили острой длинной железякой в сердце депутата, а потом, когда он «поднялся» его расстреляли.
- Кто первым заметил зомби-депутата? – спросил я, у Тимура, который стоял у меня за спиной и внимательно следил за моими действиями.
- Я, - как-то уж совсем тихо, ответил парень.
- Ничего не хочешь мне рассказать? – глядя в глаза Тимуру, спросил я.
- Он все равно был балластом, - с вызовом ответил Тимур. – Его надо было убить. Он всем мешал! Я сделал все чисто, никто и не догадался, что депутат был заколот во сне. Все подумали, что он умер от естественной причины. Я ему спицу в сердце вогнал, а потом, всех из казармы, под разными предлогами выгнал, так что все было просчитано – лишние бы не пострадали, - торжествующе произнес Тимур.
Мля! Пацан говорил совершенно спокойно, похоже, он даже гордился своим поступком. Нет, я не был ханжой. Депутат и, правда, был балластом. От такого избавиться надо было в самом начале, чтобы он не утащил остальных, но не спицей, же в сердце. Это уже, что-то, из ряда вон выходящее. Шестнадцатилетний подросток легко убивает спящего человека! Это как?!
- Тимур, ты, что уху ел? Кто тебе давал приказ убивать депутата? А? – с напором произнес я.
- Но вы, же сами говорили, что он всем мешает, и если бы не маленькие дети, то вы бы его сразу бы пристрелили, - затравленно произнес парень, опешив от моего напора. – А я прокрутил все так, что никто не догадался, почему умер депутат.
- Да, я говорил, что «пиджака» надо пристрелить, если он не перестанет выделываться! Ты, скотина инициативная поломал мне всю схему! Понял? Я хотел его демонстративно расстрелять перед строем, предварительно поймав его на каком-нибудь косяке. Это бы сплотило остальных, позволило бы держать всех этих людей вместе. А теперь, что делать? Может выбрать другую жертву? К примеру, тебя. Ты и накосячить уже успел – заколол во сне человека, - я говорил медленно, цедя каждое слово – забивал каждый слог, каждую букву, в голову этого, уж слишком ретивого пацана.
- Но…Андрей Викторович?! Я… Я… Я хотел как лучше. Я же не знал, - опустив глаза, проблеял парень. – Я просто подумал, что нельзя упускать такой хороший шанс. Простите меня!
- Ладно, хрен с тобой! Свободен! Только учти – никому ни слова! Понял?
- Ага, понял! – радостно выкрикнул парень, отбегая к машинам.
Ну, вот и начались проблемы. Вначале один сам себя подстрелил, потом второй изображает из себя судью и палача в одном лице. А мы вместе, всего два дня! Что дальше? Всеобщий психоз и истерия? А может кто-нибудь сойдет с ума и перестреляет остальных? Все может быть! Если ситуация с Олегом мне была понятна – пацан держал автомат в руках всего два дня, удивительно, что он до сих пор себе ничего не отстрелил. И решалась эта проблема довольно просто – муштра и постоянные тренировки. Только так и не иначе, по-другому опыта в общении с огнестрельным оружием не приобретешь. А вот с Тимуром все было не так просто. Похоже, парень начал «слетать с катушек». Первый звоночек прозвенел, когда мы на бульдозере «утюжили» толпу зомби. Тимур сидел за рулем трактора, как ни в чем не бывало! Даже я человек поведавший трупы в разном количестве и разного, так сказать уровня свежести и то не выдержал, и выпустил наружу завтрак. А Тимур смотрел на все это и даже не поморщился. Вот и с депутатом такая же история? Тимур заколом спицей спящего человека. Не в пьяной драке, не прущего на тебя мертвеца, а спокойно спящего на полу человека! Точно и расчетливо! Я, к примеру, так бы не смог. Я депутата думал пустить в расход, только в самом крайнем случае, если бы он, скотина, представлял бы угрозу для всех остальных. И никак иначе! А Тимур убил человека, только из-за того, что я необдуманно обмолвился. Мля! Теперь за этим пареньком нужен глаз да глаз! Подняв автомат, я выстрелил в тело депутата. Пуля попала точно в маленькую ранку оставленную спицей. Теперь, точно никто не догадается об истинной причине смерти «пиджака».

ВОЗДУШНО-КАПЕЛЬНЫЕ ИНФЕКЦИИ
Воздушно-капельные инфекции - это наиболее распространенные, самые массовые болезни. Общей чертой для них является воздушно-капельный способ распространения с локализацией возбудителя в дыхательных путях.
При инфекциях дыхательных путей заражение наступает при разговоре, чихании, кашле, при совместном пребывании с заболевшими в тесном помещении.
В группу воздушно-капельных инфекций входит прежде всего грипп и другие острые респираторные заболевания. Воздушно-капельный путь передачи является основным и при многих других инфекционных болезнях: ангине, дифтерии, менингококковой инфекции, кори, краснухе, ветряной оспе, эпидемическом паротите, геморрагических лихорадках и др.
При этих заболеваниях возбудители попадают в воздух с капельками слюны или слизи. Их наибольшая концентрация отмечается на расстоянии 2-3 м от больного. Мелкие капельки слюны около больного могут находиться долгое время. Крупные капли слюны, содержащие возбудителя, довольно быстро оседают, подсыхают, образуя микроскопические ядрышки. С пылью они вновь поднимаются в воздух и с его потоками переносятся даже в другие помещения. При вдыхании этих субстратов и происходит заражение.

Оценивая риск, связанный с опасностью распространения патогенного фактора следует помнить, что микроорганизмы могут перемещаться воздушным путем (аэрогенным, аэрозольным) на разные расстояния. Например: вирус ящура в оптимальных условиях может переноситься аэрогенным и аэрозольным путем максимально на 20 км над сушей и до 300 км над водой. Вирус болезни Ауески над сушей может переноситься на расстояние до 9 км, а над водой до 40 км. Что касается Mycoplasma hyopneumoniae (Mhp), они могут переноситься аэрозольным путем максимально на расстояние 3 км. Мухи и крысы, как механические векторы распространения патогенных факторов, могут перемещаться на расстояние до 3-4 км. Было доказано, что на такое расстояние они переносили сальмонеллы.
Рекомендуется размещать ферму в не менее 450 метрах от дороги, по которой передвигается транспорт, перевозящий животных. Не следует размещать объекты, предназначенные для содержания свиней близко от скотобойни, свалок мусора, мест утилизации павших животных и боенских отходов скота. Обоснованным является также то, чтобы ферма была окружена зеленой полосой деревьев, которые являются барьером при переносе ветром микроорганизмов.

ИМХО:
Петтинг – вещь! Как «Рогачёвка».
И даёт настрой «морковке».
Петтинг – очень хорошо,
Как прелюдия, ещё.
Только вот, без тренировки
Быстро устаёт «морковка»!

А цензура с редактурой
Хороши в литературе.
Но от жёсткой выбраковки
Вянет иногда «морковка»!
А расстроенный писатель -
Это тля! Не созидатель.
Чтоб не выглядеть понуро,
И нужна самоцензура! :pardon:

По Милну…
Бегемот не любит мёд.
Почему, кто поймёт?
В самом деле, почему?
Травка нравится ему! :pardon:

Глава 11.
Солнце было еще высоко, время только перевалило через полдень. Машины готовы к отъезду, вещи упакованы и загружены в транспорт. Люди собраны и выжидательно смотрят на меня, ожидая приказа.
- Ну, что все готовы к небольшому путешествию? – нарочито весело спросил я, обращаясь ко всем присутствующим.
- Может, еще денек здесь пересидим? – спросил Глеб. – Все-таки уже два часа дня, не хотелось бы ночевать в чистом поле.
- До нужного нам места всего тридцать километров, учитывая скорость передвижения «Кировца» мы там будем через час – полтора. Темнеет в восемь вечера, так, что до темноты точно успеем.
- Ну, как скажешь. Ты у нас командир.
- Вот именно! Отряд, слушай мою команду, - зычно выкрикнул я. – Как только разместимся по машинам, сразу же двинемся в путь. Цель нашего путешествия – безопасное место, где мы сможем собраться с силами и решить, как каждый из нас хочет дальше жить. Если кто-то надумает уйти, я держать не буду. Дадим одежду, оружие и еду. Никого силком держать не будем, - эта фраза адресовалась девушкам, которых мы сегодня освободили. – Порядок движения следующий: КамАЗ – за рулем Николай, рядом в роли стрелка – его жена, в спальном отсеке их дети. В кузов КамАЗа загружаем все самое ценное: генератор, бочку саляры, инструмент и часть привезенных вещей. В школьном автобусе – товари…, извиняюсь, господин священник, все дети и старики. Стрелком в автобус пойдет Артем. В «щишигу» загружаем привезенных сегодня барышень. Жанна будешь сегодня у них за старшую. Газон ведет Кирилл, стрелком к нему идет Тимур. Я и Глеб в «Кировце». Порядок движения следующий: «Кировец» - в дозоре, следом за ним на расстоянии ста метров, «шишига», школьный автобус, замыкает колонну КамАЗ. В кузове КамАЗа, за стрелка - однорукий бандит Олег. Близнецы с мамашей, тоже поедут в кузове КамАЗа. Всем понятно? Начинаем погрузку!
Люди загомонили: кто-то хотел ехать в автобуса, а кто-то, наоборот, не хотел ехать в автобусе. Началась суматоха, которая всегда сопровождает переезды и быстрые сборы. Дети кричали, взрослые ругались матом, женщины обиженно хмурились, а мужчины, воинственно размахивали оружием (еще бы они не размахивали автоматами, когда надо и ящики носить и оружие держать под рукой, вот и приходилось крутиться, как уж на сковородке). Машины загружали всем полезным, что нашли на территории погранпоста. В кузов КамАЗа удалось погрузить даже печь-буржуйку, которую выдернули из стены бани. В целом погрузка и постановка машин в колонну заняла полтора часа. Территорию погранпоста покинули только ближе к 16.00. Уезжая, закрыли за собой ворота, так на всякий случай, вдруг, кто-нибудь еще найдет себе здесь пристанище. Каждому стрелку в кабине транспорта выдали рацию и распределили частоты и позывные.
Дорога до турбазы «Эльвира» заняла чуть меньше двух часов. Ехали медленно и осторожно, самым медленным звеном в нашей колонне оказался школьный автобус на базе ГАЗона. Священник оказался водителем очень и аккуратным и….медлительным.
Нашей колонне пришлось ехать через поля, делая приличный крюк. Можно было сократить дорогу почти вдвое, но тогда пришлось бы ехать через населенный пункт – село Калиновка. А, мне, что-то в последнее время населенные пункты очень и очень не нравились, аллергия, наверное, появилась на место, где могут скапливаться люди.
Когда до турбазы осталось несколько километров, я отдал приказ, остановится. Хотелось провести разведку перед тем, как соваться на турбазу с детьми и бабами, кто его знает, что нас там ждет. Машины остановились в неглубокой балке, которая расширяясь, выходила к морю. На склоны загнали близнецов, снабженных биноклем – передовой дозор.
- Я забираю «шишигу». Поедем на разведку. Со мной: Глеб, Тимур и Артем. Все ценное из кузова выгрузить. На внутренние стены кунга прицепите бронежилеты. Глеб - за руль, Тимур и Артем – в кузов. Николай – ты остаешься за старшего. Если, меня захватят в плен и будут требовать, чтобы я вызвал вас к себе, то я скажу – «Все чисто, подгребайте сюда». Запомнил? Если услышишь эту фразу – разворачивайтесь и уезжайте, - строгим голосом произнес я, обращаясь к Николаю. – Никаких попыток освободить нас не предпринимать. Понял?
- Понял, - недовольным тоном ответил Николай.
- Ну, вот и отлично! – сказал я, запрыгивая на подножку «шишиги». – Связь, через каждые двадцать минут, - крикнул я, на прощание.
Николай махнул рукой и скрылся в низине. «ГАЗ-66» набирая скорость, поехал вдоль морского берега, постепенно забирая немного вправо. Через два километра еле заметная среди травы дорога вывела нас к широкому полю, в дальнем от нас конце которого виднелся высокий забор из железобетонных плит. Над забором возвышалась колонна водонапорной башни и двухэтажное здание административного корпуса.
Немного ближе к нам, за скромным забором виднелись домики, какого-то пансионата или базы отдыха. Кому принадлежали эти постройки, я не знал, скорее всего, какому-нибудь министерству или предприятию. Ближняя к нам база имела вид жалкий и заброшенный.
А вот база отдыха «Эльвира», к которой мы, собственно говоря, направляюсь, мне всегда очень импонировала. Шесть заасфальтированных улочек, на каждой из которых располагалось от пяти до восьми коттеджей. Много деревьев, кустарников и даже голубые ели. Все чисто и уютно. Собственный спуск к морю и небольшой пирс. Административный корпус, столовая, теннисный корд, танцплощадка, детская площадка с горками, песочницами и каруселями. Вода, понятно дело привозная, хотя несколько местных обитателей хотели бурить скважину. Последний раз, я здесь был год назад – приезжал к бывшему коллеге обмывать покупку коттеджа. Коттеджи были двухэтажные, сложенные из железобетонных плит. Первый этаж и второй были автономны друг от друга. На второй этаж вела металлическая лестница. На каждом этаже располагались две комнаты и санузел, совмещенный с душем. На первом этаже была еще большая веранда с панорамными окнами, зато второй этаж имел большую террасу, огражденную металлической решеткой.
Все это благолепие построили в конце 80-ых, тогда полным ходом шло строительство Щелкинской АЭС и самого города-энергетиков Щелкино. Ну, а турбаза «Эльвира» задумывалась как место отдыха элиты работников АЭС. Здесь должны были отдыхать парторги, работники, занимающие высокие посты и члены их семей. Но, после аварии на Чернобыльской АЭС, в 1987 году строительство Щелкинской АЭС заморозили, вместе с этим прекратили и строительство всей инфраструктуры города. Пгт Щелкино превратился бы в очередной город-призрак, но широкие пляжи Казантипа, стали привлекать толпы туристов… и местные жители, многие из которых приехали из разных уголков советского союза, для того чтобы работать на АЭС, переквалифицировались, и стали сдавать жилье и всячески «сбривать бабло» с отдыхающих.
Чтобы попасть на территорию турбазы, надо было свернуть с трассы Ленино – Щелкино в районе села Калиновка и семь километров ехать по еле заметной грунтовой дороге, которая петляла среди полей. Может именно это обстоятельство и объясняло, почему в «лихие» 90-ые базу никто не прибрал к рукам и не разобрал домики на стройматериалы.
- Тимур, прием! - произнес я, в микрофон рации.
- Тимур, на связи, - прохрипела рация. – Прием.
- Подъезжаем к базе, приготовьтесь. Если начнется стрельбы, а моих приказов не будет - действовать по обстановке. Как понял? Прием.
- Понял, тебя! – отозвался Тимур.
Все-таки, как хорошо, что Николай оказался таким запасливым и предусмотрительным. Радиосвязь – это один из самых важных атрибутов на войне.
- Колонна! Прием! – вызвал я, Николая.
- Это колонна, слышу тебя хорошо. Как дела? Прием! - отозвался Колян.
- Подъехали к базе, пока все спокойно. Отбой.
«Шишига» медленно подкатилась к широкому «пяточку» асфальта, который располагался напротив ворот – здесь должны были останавливаться автобусу доставляющие на турбазу отдыхающих. Ворота были заперты. Внимательно оглядевшись вокруг, я заметил автоматный ствол, который торчал из-за парапета крыши административного корпуса.
- Глеб, я пошел говорить, если, что сдавай назад и вали отсюда, - приказал я водителю, вылезая из кабины.
Глеб медленно кивнул головой и судорожно сглотнул слюну – он тоже заметил автоматчика на крыше.
- Эй! – громко крикнул я, подходя к воротам, с поднятыми руками. – Мне надо поговорить. Кто здесь за старшего?
- Ты, кто такой? – раздался тихий голос по ту сторону ворот.
Голос, почему-то показался знакомым. Где-то я его уже слышал?
- Керченский «Беркут»! – выпалил я, заранее приготовленную фразу.
- Да, ну?! – насмешливо протянул незнакомец. – А, я тогда – Аль Капоне!
Точно! Сергей Михайлович! Один из моих бывших начальников, еще по тем временам, когда я «тянул лямку» в керченском «беркуте». Как же я сразу не узнал. Это он, все время любил, сравнивать себя со знаменитым чикагским гангстером.
- Михайлыч – ты не изменим! Открывай скорее дверь и отзови автоматчика с крыши, а то я нервничаю!
- Андрюха, ты что ли?! – изумленно воскликнул невидимый собеседник. - Каравай! Какими судьбами?
Лязгнул металл и створки ворот разошлись в разные стороны. Я прошел внутрь, автомат висел на груди, а указательный палец лежал совсем рядом со спусковым крючком. Старый знакомый – это, конечно, хорошо…но времена сейчас такие, что доверять можно только тем, на кого ты наставил автомат … и то не всегда!
- А чего «газон» не заезжает? – спросил Михалыч.
- «Газон» постоит снаружи, ничего страшного, чай не бояре и в кабине посидят, - отмахнулся я, оглядываясь по сторонам. – Как тут у вас обстоят дела? Есть свободные коттеджи? Кто главный?
- Как тебе это сказать? – замялся Михалыч. - Тут такое дело… нам надо уходить с базы. Причем чем быстрее, тем лучше.
- Почему? Зомби? – удивился я.
- Нет не зомби. Люди. Агрессивно настроенные и вооруженные люди. Турбаза в осаде. Рядом находятся наблюдатели противника, - начал рассказ Михалыч. – Вас заметили. Когда вы подъезжали, сейчас они сообщат своим командирам и те, скорее всего, решаться на штурм.
- ЧЕГО?! – удивленно произнес я. - Кто это у нас такой крутой, что решился воевать с бойцами «беркута»?
- Братья Муслиевы! Айдер и Джохар собрали отряд из своих соплеменников и захватили Калиновку.
- Ничего себе. А на кой ляд, тогда вы полезли сюда, если Калиновка захвачена?
- Мы пришлю сюда раньше, Калиновку захватили вчера вечером. Муса-один приезжал сегодня утром и предлагал миром разойтись, но я его послал.
- Сколько у них бойцов в отряде? – спросил я, осматриваясь по сторонам.
Хорошее все-таки здесь место. Надежное – высокий забор, перед забором куда ни глянь – поле. Не хочется такую шикарную базу отдавать чужакам. Ой, как не хочется!
- Не знаю, может полсотни, а может и меньше. Я видел их издалека: несколько груженных под завязку пассажирских «ГАЗелей», два «КамАЗа» и большой автобус. Но там было очень много детей и баб, сколько из них вооруженных бойцов я не знаю.
- Сколько у тебя людей? – задумчиво, спросил я.
- Пять человек, у всех АКМы. Боезапас ограничен – по шесть магазинов на каждый ствол. Есть ручные гранаты и РПГ-7, с двумя выстрелами. Сам понимаешь, с такими силами войну не начинают. Тем более, за нами наблюдают, как только мы выедим за пределы базы, наблюдатели о нас предупредят. Муслиевы выдвинуться к нам навстречу и … все. Бой в чистом поле выигрывает тот, кто создаст самую большую плотность огня. А у «мусиков» точно есть два пулемета.
- Мля! И куда вы собрались убегать?
- Не знаю. Хотели вдоль побережья на запад. Но у нас всего две легковых машины, а на базе есть еще люди. Женщины и дети. Немного, восемь человек, но всем нам не уехать. Заберете на своей «шишиге»? – осторожно спросил Михалыч.
- Заберем. Не вопрос. Только мы не одни, у нас еще несколько машин и почти два десятка людей. Мои люди находятся в другой стороне. Мы объехали Калиновку по дуге.
- Хреново. Значит, придется, кому-то остаться здесь и прикрыть отход машин – как только наблюдатели заметят, что мы покидаем базу, Муслиевы попытаются нас всех перебить. Им лишние свидетели не к чему.
- Ну, так давай, сами на них нападем! – предложил я. – Как, там говориться? – «Лучшая защита – это нападение!»
- Каравай – ты всегда был «отморозком»! Как ты себе это представляешь?
- Легко, разделимся на несколько групп и устроим отстрел. Сейчас тактика ведения боевых действий немного изменилась. Застреленный человек, если, конечно пули попали не в голову, воскресает и начинает приносить неприятности своим бывшим товарищам. Правильно? Это может уровнять наши шансы.
- Есть конкретный план? – заинтересованно спросил Михалыч.
- Есть ли у вас план, мистер Фикс? – передразнил я Михалыча. – У меня есть план, мистер Фикс! Загоняем сейчас внутрь базы «шишигу», потом разыгрываем небольшой спектакль, со стрельбой, погоней и вышибанием ворот. Вы гонитесь за нами, но сворачиваете вдоль побережья и заходите в село слева.
- Там нет съезда, - перебил меня Михалыч.
- Правильно, съезда нет. Зато есть господствующая высота, с которой легко можно начать отстрел снующих по селу людей. Подстреленные воскреснут и начнут создавать неприятности Муслиевым. Я свяжусь со своими людьми, там их немного – человек пять - шесть, но этого будет достаточно, чтобы войти в село с юга и создать видимость штурма.
- Ну, а ты? Что будет с «шишигой»? Тебе ведь придется встретиться с бойцами Мусы, в чистом поле.
- Есть у меня одна задумка. Отдашь мне гранаты – сделаю себе пояс-шахида и подорву всех их на фиг!
- Серьезно?! У меня есть кое-что получше гранат – два килограмма «пластилина» и радиовзрыватели.
- Нормально! Откуда дровишки?
- Один из моих парней служил сапером в МЧСе, вот и прихватил на работе.
- Готовьтесь, - сказал я, - сейчас вызову своих парней и начнем.
Я достал рацию из кармана разгрузки и вызвал Глеба.
- Глеб, на связи, - отозвался Глеб. – Прием.
- Заезжайте внутрь. Все спокойно. Отбой.
Один из парней Михалыча, раскрыл створки ворот и «Газ-66» заехал внутрь турбазы. Из кабины выпрыгнул Глеб, а из кунга Тимур и Артем.
- Тимур, достань из кунга ящики с золотом и долларами, - сказал я. Потом повернулся к Михалычу: - Есть большая сумка или рюкзак?
- Есть, сейчас принесу, - ответил Михалыч.
- Парни. Придется нам немного повоевать. На этот раз противник не зомби, а живые, вооруженные люди. Поэтому, если кто-то из вас сейчас откажется, то я пойму.
- Я с тобой, - не раздумывая, сказал Тимур.
- И, я, - отозвался Глеб.
- Я, тоже с вами, - отозвался Артем.
- Ну, вот и отлично! – весело отозвался я. – Долгой жизни не гарантирую, но то, что будет весело – это сто процентов.
- Вот сумка, - сказал Михалыч, подходя к «шишиге».
Вместе с Михалычем к нам подошли еще четыре мужчины, все были вооружены автоматами Калашникова. Из тех четверых, что подошли, я знал только одного – парня лет тридцати с черной, как сажа кожей. Ага, угадали. Это был негр или как их там правильно называть – афроамериканцы? Хотя, Манул, никогда не был в Америке, он был родом из Греции, даже, на черном континенте никогда не был. Манул учился в Киеве на инженера, потом взял в жены девушку из Керчи, приехал с ней в наш город, где и остался жить. У него было две «точки» на рынке, где он торговал часами. Манула знал весь город – негр у нас был один. Экзотика, мать её так!
- Каравай, расскажи свой план, - произнес Михалыч, доставая из своего рюкзака продолговатый сверток, замотанный в полиэтиленовую пленку, черного цвета.
Пленка, была туго перемотана скотчем. Рядом со свертком лег детонатор и два радиовзрывателя.
- План такой: наша «шишига» выезжает за ворота турбазы с таким видом, как будто, вы за нами гонитесь. Постреляем немного в воздух, может, даже, взорвем гранату. Наблюдатели это заметят и сообщат в село. Скорее всего, нашу машину встретят где-то по дороге в Калиновку, но если повезет, то мы успеем доехать до села. Ну, а там по обстоятельствам, хорошо бы подманить их себе и взорвать всех, одним скопом, - ответил я, укладывая на дно сумки пакет с взрывчаткой.
Сверху пакета, я положил пачки долларов и драгоценные украшения. А, что из золотого кольца весом в двадцать грамм получается неплохой поражающий элемент. Конечно, не так надежно, как болты и гайки, но зато к сумке набитой золотом и серебром, вперемешку с американскими «рублями», народ подойдет намного охотней, чем к той, же сумке, с болтами и гайками!
- Вы на своей машине, как бы погонитесь за нами, но свернете влево и через поле поедите к селу. Как только доедите до обрыва, открываете огонь по всем кого увидите. Стреляйте так, чтобы не попасть в голову. Поднявшиеся мертвяки, доставят местным воякам дополнительные проблемы. Если я правильно понял, то всех жителей Калиновки, сейчас заперли в каком-нибудь сарае, соответственно, все кто будут на улицах – враги! Но, лучше, перед тем как стрелять, убедитесь, враг ли перед вами. Будет еще одна группа: три или четыре стрелка, они зайдут с юга, по трассе, со стороны пгт Ленино. Возможно, этого хватит, чтобы у захватчиков создалось впечатление, что их обложили со всех сторон.
- Ну, что вполне нормально. Основная работа ляжет на тебя, - подвел итог Михалыч. – А что делать с наблюдателями? Их там три человека. Если мы все уедем. То кто останется на базе и защитит людей, что здесь останутся?
- Вот этот пацан, - ответил я, указывая на Артема. – У него СВД, перед забором турбазы чистое поле. Так, что если надо он сможет один удержать базу.
- Нет, я пойду с вами! – громко выкрикнул Артем.
- Хватит спорить! Ты, что объелся таблеток храбрости? Или выпил эликсира бессмертия? – жестко произнес я. – Я сказал, останешься, значит останешься! Кто-то же должен прикрыть женщин и детей.
- Может вам кого-нибудь дать? – спросил Михалыч. – А, то вас всего трое. Что-то маловато?
- Конечно, давай. Я не откажусь.
- Бери «снежка», а то он нам всю колоду портит, - произнес Михалыч, намекая на Манула.
- Сам ты «снежок»! Еще раз меня так назовешь, пристрелю! – не очень уверенно, огрызнулся Манул.
- Манул, а ты с автоматом, хоть обращаться умеешь? – недоверчиво спросил я.
Как-то не вязался у меня образ невысокого худощавого мужчины с черным цветом кожи и опытным бойцом, который, каким-то чудом оказался в одной компании с четырьмя бойцами украинского ОМОНа.
- Не бойся, Манул у нас вояка еще тот! – Михалыч примирительно хлопнул парня по плечу. – Он из тех краев, где «сорок седьмой», такой же элемент интерьера, как стол или стул. Эти аборигены, в начале, учатся управляться с АКа, а уж потом держать в руках ложку и вилку.
- Вообще-то, моя родная страна находиться на тридцать ступенек выше по уровню благосостояния граждан, чем Украина, - спокойно ответил Манул. – Прожив здесь уже больше десяти лет, я вам скажу, что вы больше похожи на дикарей, чем мои соотечественники.
- Ладно, проехали! – прервал я, начавшуюся перепалку. – Манул прыгай в кунг. Глеб ты сядешь рядом с водителем, только примостить на полу, чтобы тебя не было видно. Я буду за рулем. Как только увидим тех, кто нас будет встречать, я остановлю машину и выйду им навстречу. После взрыва подъезжаете и добиваете раненных. Понятно? Ну, что начинаем спектакль?
- Понятно. А если тебя застрелят, и ты не успеешь активировать взрывчатку? – спросил Глеб.
- Для этого есть второй пульт? – ответил я, протягивая Глебу пульт радиовзрывателя. – Если увидишь, что дело пошло не так – взрывай сумку. Понял?
- А если ты еще будешь жив, но при этом будешь находиться в зоне поражения бомбы?
- Все равно взрывай.
- Хорошо.
- Колонна, прием! – произнес я, в динамик рации, отойдя в сторону, подальше от посторонних ушей.
- Слышу тебя, прием, - отозвалась рация голосом Николая.
- Мы на базе, но чтобы она осталась у нас придется немного повоевать. Как понял меня, прием.
- Понял тебя. Что надо делать, - голос Николая стал напряженным. – Прием.
- Как только услышите мощный взрыв, возьмете «Кировец» и втроем выедите на трассу Ленино – Щелкино. Двигайтесь к Калиновке и стреляете во всех, кого встретите. Действовать будет еще одна группа, но она будет намного дальше. Ваша задача – создать как можно больше шума. Стреляйте в корпус, так чтобы не зацепить головы. Понял? Нам нужны зомби. Они добавят переполоха и суматохи. Состав: ты, Кирилл и Жанна. Собой не рискуйте. Всех остальных погрузите в «КамАЗ» и отойдите подальше в поля. Как понял меня? Прием!
- Понял тебя. Кто наш противник? Прием.
- Вооруженный отряд численностью от двадцати до пятидесяти человек. Скорее всего, из числа крымских татар. С ними еще женщины, дети и старики – примерно, около сотни. Прием.
- Понял. Сделаем. Отбой.
Вернувшись к машине, я поднял ствол автомат вверх и дал короткую очередь. Михалыч вытащил из кобуры ПМ и тоже начал стрелять в воздух, К нему присоединились еще двое парней.
Запрыгнув в кабину «ГАЗа» и, вжав сцепление, сорвал машину с места. «Шишига» медленно поехала вперед, набирая скорость, бампер ударил в незакрытые створки ворот и те с громким стуком распахнулись настежь.
Глава 12.

Машина, набрав скорость, понеслась вперед. «Шишигу» кидало из стороны в сторону, как щепку в бурном потоке. Я вцепился в руль, до боли в пальцах, сжимая «баранку» и молясь только о том, чтобы машину не перевернуло на очередном повороте.
Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что из ворот турбазы выбежало несколько человек, которые открыли огонь по моей машине. Стрелявшие держали оружие несколько выше, чем надо. Надеюсь, наблюдатели восприняли всерьез наше представление.
Где сидели эти самые наблюдатели я так и не понял. Возможно на вершине холма, что располагался в полукилометре от базы, а может и в развалинах коровника, мимо которого, я проехал несколько секунд назад.
- Глеб, ты как? – спросил я у парня, который свернулся на полу соседнего сидения.
- Трясет, просто ужас.
- Внимание, впереди какое-то движение. Приготовься.
- Что там?
- Не вижу, что-то едет, но сейчас это закрыто склоном холма.
По моим прикидкам, «шишига» проехала несколько километров. Может два или три. Не знаю. Но, впереди, на дальней стороне поля появился БТР-80.
БТР?! Какого хрена? Михалыч не говорил, что у них есть бронетранспортер.
- Якорный карась! – выругался я. – У них БТР!
- ЧТО?! – прошипел Глеб. – Откуда?
- А, я откуда знаю? – ответил я, останавливаясь и глуша двигатель. – Все, я пошел. Следи за дорогой.
- Может, ну его на фиг? Рванем сейчас через поле к нашим. Хрен с ней, с этой турбазой. Другое место найдем.
- Нет. Уже поздно. Работаем до конца! – тихо ответил я, хватая сумку с бомбой и деньгами.
- Мля! Андрей, мы все погибнем!
- Не бойся Глеб – больше одного раза люди не умирают.
- Андрюха, ну на хрена нам это надо? Это не наша война, зачем нам драться.
- Как говорил Партос – «Я дерусь, потому что дерусь!».
Я выпрыгнул из машины и, перехватив сумку, быстрым шагом пошел вперед. «Шишига» осталась стоять на дороге, прикрытая невысокой насыпью. Я панировал пройти метров сто, чтобы оказаться рядом с развалинами какого строения, которое располагалось впереди по дороге.
БТР выскочил из-за насыпи как раз вовремя – я только успел пройти развалины, оставляя их за своей спиной.
Сумку я аккуратно положил на землю, а сам, поднял надо головой автомат, на штык, которого, был намотан бинт, развивающийся на ветру длинным хвостом.
Главное, чтобы эти головорезы не начали стрелять. Не очень хотелось умереть зря. Это перед подчиненными я строил из себя крутого отморозка, которому все по-фиг. На самом деле я боялся. Очень боялся!
Над приближающимся бронетранспортером развевался зеленый флаг. Видимо раньше это было знамя пограничной части, но кто-то отрезал часть флага, оставив только зеленую ткань.
На БТРе сидели люди. Вооруженные мужчины. Человек десять-двенадцать. Разномастно одетые и вооруженные. Возраст тоже у всех был разный: от старых, бородатых аксакалов до подростков. Несколько человек, были так сказать, ярко выраженной татарской наружности, но в основном рожи были, славянские.
Бронетранспортер остановился в двадцати метрах от меня. Противник спрыгнул с БТРа, рассредоточившись вокруг машины. У всех в руках были автоматы Калашникова. Сейчас оружие было направленно в мою сторону. Башенные пулеметы БТРа смотрели в сторону «шишиги», которая застыла на другом конце поля.
Я воткнул автомат штыком в землю, и отошел на несколько шагов назад. Когда прогремит взрыв - автомату хана. Жаль! Все-таки этот АКС-74, здорово мне помог. Мысленно я извинился перед автоматом. Многие скажут – дурак, разговаривающий с железкой. Ну и что? Я знаю, что оружие – оно живое и если с ним правильно обращаться и любить его, то оно никогда тебя не подведет.
Ко мне подошел один из мужчин, он был высок и атлетически сложен. Лицо закрывала шапка с прорезями для глаз, в простонародии именуемая – питерка-омоновка, а по научному – балаклава. Это вид головного убора придумали английские войска, во время крымско-турецкой войны. Поверх маски была нашита зеленая повязка.
- Андрей, это ты? – удивленно произнес подошедший мужчина, поднимая шапку-маску.
Муса-один. Крымский татарин, с которым я прослужил бок о бок в одном отряде, несколько лет. Нормальный парень, без заскоков. Хотя и по-восточному скрытный и хитрый. В лицо всегда улыбается и шутит, а что творит у тебя за спиной, никогда не узнаешь. Все-таки у восточного человека конспирация стоит на несколько ступенек выше, чем у нас, славян.
- Здорово, Муса-раз! А где брат?
- Занят. Ты, что здесь делаешь?
- Тебя жду.
- Я пришел.
- В этой сумке несколько килограмм золота и серебра, миллион долларов и килограмм героина. Возьми это и пропусти меня, - спокойно сказал я, глядя в глаза Айдера.
- А, что так?! С Михалычем не смог договориться? Поссорились? – усмехнувшись, спросил Муса-один.
- Не сошлись характерами. Знаешь, не люблю, когда меня наклоняют, - ответил я.
- Так это ты устроил стрельбу возле ворот базы? – прищурившись, спросил Айдер.
- Ага. Постреляли чуток.
- Андрей – ты хороший воин, иди ко мне в отряд. Сделаю тебя - равным себе. Дам людей, оружие! А?
- Ну, а почему бы и нет? – немного подумав, ответил я. – Сейчас такое время, что лучше быть в составе большого отряда, чем по одному. У вас вон, даже «бронник» есть. Только, я ведь не татарин. Я – хохол.
- Ну, это не страшно. Татарин, хохол. Какая разница? Главное, чтобы человек был хороший и надежный.
- Ну, тогда, я - ЗА! - ответил я, протягивая руку для рукопожатия.
Айдер сделал шаг вперед, протягивая мне свою руку. Я видел, что бойцы, которые стояли вокруг БТРа, расслабились и опустили оружие. Сейчас они сосредоточились на моей сумке - тянули шеи, чтобы разглядеть её содержимое – золото блестело на солнце и притягивало к себе жадные взгляды.
Рукопожатие у Айдера было сильным. Здоровенные ладони выдавали в нем любителя тягать железо.
У меня было своеобразное детство – я был воспитан в рабоче-крестьянской семье, и вырос в пролетарском районе. С самого детства меня окружали разные люди, к примеру, был сосед – дядя Миша, который из своих семидесяти лет, двадцать провел «за решеткой». Хотя нет не двадцать, три года ему "скостили" по амнистии. В места не столь отдаленные дед попал, по вине несчастного случая - пошел молодой парень в соседнее село на танцы, да на его несчастье, там как раз сгорел сарай с колхозным имуществом, вот местные сельчане и решили, что лучшей кандидатуры на роль козла отпущения им не найти. Сразу нашлось несколько свидетелей которые видели как молодой дядя Миша, под покровом темноты поджигал сарай.
В большую войну дядя Миша партизанил. Ни медалей, не орденов на войне он не получил, только контузия и перебитая в нескольких местах челюсть, которая плохо срослась, из-за чего старик разговорил так, как будто у него рот набит кашей.
Так вот, дядя Миша, часто сидя возле подъезда, любил подшутить надо мной, когда я возвращался с тренировки. В общем, мне это как-то надоело, и я решил пресечь это безобразие. Ничего умнее, чем сунуть свой внушительный кулак под нос старику, я не придумал. Уже через мгновение я лежал на заплеванном асфальте и изгибался дугой, чтобы хоть как-то облегчить боль в запястье. Старик сидел верхом на мне и удерживал, мой большой палец руки, зафиксированный, каким-то непонятным для меня образом. А я между прочим уже тогда имел первый юношеский разряд по самбо и всего за два дня до этого взял первое место на первенстве Крыма. Чтобы дядя Миша меня отпустил, пришлось пообещать ему бутылку водки. Дядя Миша показал мне несколько болевых захватов и зажимов, которые … скажем так, были несколько не спортивны, но очень и очень эффективны. Все обучение заняло у меня месяц и стоило ящика водки.
Вот и сейчас, когда мы с Айдером, уже размыкали рукопожатие, я воспользовался одной такой хитростью – обхватил собранными в кольцо большим и указательным пальцем, большой палец на правой руке татарина. Раздался противный хруст … и палец Айдера оказался сломан.
- А-ааа! – заорал от боли Айдер.
Хрясь! Хрясь! – я нанес несколько быстрых и точный ударов в область предплечий. Бил зажатым в кулак тычковым ножом Т-образной формы, нож был очень старый, подаренный мне, тем самым дядей Мишей. Двумя ударами я обезвредил руки татарина. Схватив Айдера за ворот куртки, я дернул его на себя, обхватывая его шею и фиксируя ей в захвате.
- Стоять! Мля! А то сейчас у вашего вожака появиться еще одна дырка в шее! – одной рукой я держал татарина за торс, а второй рукой, держа нож, упирал его в подбородок Айдера. – Стоять, я сказал! Стволы на землю! На землю, я сказал!
Нож с силой давил на кожу татарина, пробивая её, чтобы избежать боли Айдер, что есть сил, пытался встать на носочки, но я был выше ростом, и продолжал сильнее давить на нож. Надо, чтобы у татарина даже мыслей не возникло о сопротивлении.
- ..то теб.. адо? Что? – сипло прошептал Айдер.
- БТР. Пусть отойдут от БТРа и дадут мне на нем уехать, - нервно произнес я, пятясь назад.
Сейчас, я всем своим видом привлекал к себе внимание бойцов противника. Шаг за шагом я отходил к развалинам возле дороги. Еще немного – метров пять, и можно будет упасть за бетонный надолб.
- …усти, .ебе все ра..но не уйти, - хрипя, прошептал Айдер.
Я посмотрел на бронетранспортер и на вооруженных людей, которые медленно шли на меня. Очень они хорошо встали: сумка лежала, как раз между бойцами противника и БТРом. И сами, соплеменники Айдера стояли как нельзя удачно – все были в зоне поражения взрыва.
- Айдерка, я тебя сейчас отпущу….на небо, отпущу! – скороговоркой прошипел я, отталкивая от себя татарина и прыгая за спасительный бетонный надолб.
Упав, я сжался, открыв рот …и нажал на кнопку взрывателя.
БА-БАХ!!! – мощный взрыв, хоть и прогремел вполне ожидаемо, но он был настолько сильный, что меня подкинуло на полметра над землей и вышибло весь дух из меня. Я даже на несколько секунд потерял сознание. Что-то мягкое и влажное упало на меня сверху. Минуту, а может и больше, я пытался встать на ноги, тряся головой в разные стороны. Вестибулярный аппарат никак не хотел приходить в норму – меня тошнило, а пред глазами расплывались радужные пятна, а еще присутствовал мелодичный звон в ушах.
Кое-как поднявшись на ноги, я выглянул из-за бетонного блока. БТР стоял, как ни в чем не бывало, на том же самом месте, с открытыми десантными люками. Там, где раньше лежала моя сумка виднелась воронка, хорошенькой такой глубины. Вокруг воронки лежали в разных позах человеческие тела и то, что от них осталось: оторванные руки, ноги и просто бесформенные куски плоти. Некоторые тела вяло шевелились и стонали. Посмотрев на дорогу, я заметил, что «шишига» завелась и медленно покатилась в нашу сторону, двери кунга были распахнуты, из них торчало несколько автоматных стволов.
Еще раз, посмотрев на место взрыва, я достал пистолет и, медленно наводя прицел, стал стрелять. Стрелять получалось плохо – пули летели куда угодно, но только не в головы лежащих не земле тел. Медленно выдохнув, я сменил магазин, схватил пистолет двумя руками и снова открыл огонь. Второй раз получилось намного лучше – пули летели туда, куда и надо – в головы.
Не знаю как, но я кожей почувствовал движение сзади. Резко обернувшись, я вскинул пистолет и выстрелил. Пистолет выстрелил только один раз – закончились патроны. Ко мне приближался труп Айдера. Он полз по земле, цепляясь пальцами за траву. У татарина отсутствовала нога, а из груди торчал приклад автомата. Видимо взрыв выбил из рук одного из стрелков автомат и бросил его в Айдера. Автоматный ствол мешал трупу ползти, он цеплялся за землю, оставляя за собой глубокую борозду. Пуля, выпущенная из пистолета, попала не в голову зомби, а всего лишь в плечо. Сменив магазин в пистолете, я еще раз выстрелил в голову, ползущего ко мне трупа. Пуля, попав в голову вышибла серое вещество из черепа зомби.
«Шишига» подъехала совсем близко, до нее оставались считанные метры, когда башенный крупнокалиберный пулемет БТР, выпустил короткую очередь.
Та-та-та-та! – длинный болванки тяжелых пуль КПВТ пробили левую сторону кабины «шишиги» и, пробив верх кунга, унеслись в небо. «ГАЗ-66» вильнул в сторону и остановился. Двери распахнулись, и пассажиры сыпанули наружу. Глеб выпрыгнул из кабины и залег в канаве, из кунга выпрыгнули двое, вернее выпрыгнул один, а второй вывалился на землю.
Та-та-та-та! – КПВТ выпустил еще одну очередь, ствол пулемета не изменил своего положения, пули прошили насквозь заднюю часть кунга. Осколки обшивки полетели в разные стороны.
Та-та-та! – еще одна короткая очередь, легла в то же самое место, что и предыдущая. Башня БТРа не шевелилась, пулемет застыл в одном положении. Скорее всего, стрелок, просто не умел поворачивать пулеметную башню.
Перепрыгнув через бетонный блок, я побежал к БТРу. Во время бега пришлось перепрыгивать через мертвые тела. Подбежав к бронетранспортеру к заглянул внутрь и увидел, что на месте стрелка сидит молодой парень и старательно жмет на гашетку. У стрелка отсутствовала одна рука, кровь стекала по телу, собираясь внизу в большую лужу.
Паф-паф! – две пули из моего ПМа прервали страдания стрелка, изломанной куклой он упал на металлический пол БТРа.
Посмотрев внутрь бронетранспортера, я увидел оружие, которое лежало совсем рядом с открытым десантным люком – несколько «укоротов» Калашникова и ПК, с пристегнутой к нему «соткой». Рядом лежал еще один короб-«сотка».
- Ни хрена себе ты шахид! – восторженно прокричал, подбежавший Глеб. – Одним взрывом положил десять человек!
- Что с негром? Ранили? – спросил я, намекая на человека, который вывалился из кунга «шишиги», когда в ней попала очередь крупнокалиберных пуль
- Вроде не зацепило, ударился головой о столик, когда падал, разкровянил голову. Ничего страшного, до свадьбы заживет.
- Сможешь БТРом управлять?
- Конечно, смогу.
- Командир! Прием! – раздался встревоженный голос Артема в динамике моей рации. Связь была плохой, динамик хрипел и квакал.
- На связи. Что у тебя? Прием!
- Нас атакуют. Человек семь. Пулемет! У них есть пулемет, – кричал в рацию Артем. Было слышно, что у них там идет нешуточная перестрелка. – Я их долго не удержу.
- Понял. Жди! Сейчас будем! Отбой!
- Глеб, хватай этих двух бойцов, - я показал кивком головы на подходящих Тимура и Манула, - и гони на турбазу, там Артему помощь нужна.
- А, ты как?
- А, я в село. Постреляю малость! – ответил я, взваливая ПК себе на плечо. – Закончите на турбазе, догоните меня.







Глава 13.


Пулемет на плече, за спиной «ксюха», на груди «лифчик» с автоматными рожками и гранатами, в руке короб-«сотка». Двенадцать килограмм ПКМ с пристегнутой «соткой», еще четыре килограмма запасной короб-«сотка», в «лифчике» восемь магазинов, четыре ручных гранаты. Два пистолета и запасные магазины к ним. АКС-74У, с пристегнутым магазином на сорок патронов от РПК. Фляга. Штык-нож. Навьючился как верблюд.
Размеренно переставляя ноги, я побежал вдоль дороги, которая вела в село. По моим прикидкам, до Калиновки было еще километра два-три. Не больше. Без груза и в более хорошей физической форме, я бы пробежал это расстояние минут за пятнадцать – двадцать.
Бежать было тяжело – пулемет давил на плечо, коробка с пулеметной лентой оттягивала руку. Голова гудела после контузии, а во рту разливался неприятный привкус металла. Пробежав несколько сотен метров, я остановился, чтобы отдышаться. Посмотрев назад, я увидел только столб пыли, который поднимал ехавший на высокой скорости бронетранспортер. Переведя дыхания, я снова побежал, а точнее пошел быстрым шагом, периодически срываясь на бег. Пробежав чуть больше километра, я понял, что если не отдохну, то дальше меня понесут. Обессилено опустившись на камень, который врос в землю рядом с дорогой, я скинул с себя пулемет, автомат и расстегнул молнию на разгрузочном жилете, чтобы легче дышалось. Что-то чувствовал я себя все хуже и хуже – видимо вовремя взрыва я все-таки получил контузию. Мля! Как не вовремя! Я сполз на землю и полил себе налицо немного воды из фляги – вроде полегчало.
Лежа на земле, я смотрел в небо и слушал тишину. Хотя особой тишины вокруг не было – где-то неподалеку шел бой: раздавались автоматные и пулеметные очереди, периодически хлопали гранаты. В общий фон вмешался новый звук – шум автомобильных двигателей, работающих на высоких оборотах – кто-то приближался ко мне со стороны села.
Выглянув из-за камня, я увидел две легковых машины, которые неслись на большой скорости по проселочной дороге. Ага! Группа быстрого реагирования! Ну-ну!
Осмотревшись вокруг, я понял, что, то место где я сейчас лежу, как нельзя лучше подходит для встречи не прошеных гостей. Несколько крупных камней вросли в землю рядом друг с другом, образуя тем самым естественную защиту для пулеметчика. Установив ПКМ на сошки, я еще раз осмотрелся, чтобы выбрать себе запасную позицию. Сейчас я находился на не высоком бугре, а немного левее шла канава, по которой можно было сместиться левее и спрятаться за кустом боярышника.
Лежать на животе было крайне неудобно - все-таки, расположение отсеков для запасных автоматных магазинов на груди, больше мешает, чем помогает. Ни лечь нормально, ни по земле ползти. Фигня - одним словом! Разве, что только в атаку ходить в полный рост, используя «лифчик» на груди набитый автоматными рожками, как дополнительную защиту, но тогда нужны стальные магазины «семерки», а не полиамидные «пятерки».
Машины двигались друг за дружкой, как будто их связали одной веревкой – это говорило о мастерстве водителей. Первым шел - «УАЗ Патриот», а второй - пятидверная «Нива». На антенне «УАЗа» красовалась зеленая тряпка. И когда, крымские татары успели стать ярыми исламистами?! Сколько людей находиться в машинах, нельзя было разобрать – мешали тонированные стекла.
Мысленно перекрестившись, я нажал на спусковой крючок. Длинная пулеметная очередь «перечеркнула» капот «УАЗа» прошла по лобовому стеклу, стеганула по крыше и «вцепилась» пулями в лобовое стекло «Нивы». А не надо было держаться так близко друг к другу! «УАЗ» резко остановился и «Нива» со смачным хлопком врезалась ему в корму. Через разбитое лобовое стекло «Нивы» наружу вылетел мужчина, запакованный в камуфляж и оплетенный пулеметными лентами, как знаменитый матрос Железняк. Ну, вот еще одна двойка – пристегиваться надо!
Пулемет зачастил длинными очередями. Пули секли салоны легковушек, пробивая их насквозь. Это только в голливудских боевиках кузов легковушки – надежная защита от пуль любого калибра, в жизни пулеметная пуля 7.62/54R легко пробивает несколько машин стоящих борт о борт.
Короб-«сотку» я отстрелял за считанные секунды. Машины противника были изрешечены как швейцарский сыр. Вытащив пулемет, я, пятясь назад, утащил его за собой. По-рачьи перебирая ногами, я сполз в канаву и, потащив пулемет за собой, пополз по канаве на запасную позицию.
Канава привела меня к кусту боярышника как раз в тот момент, когда со стороны расстрелянных машин, раздались автоматные очереди. Осторожно выглянув из-за куста, я увидел, что из «Нивы» выползли два окровавленных мужчины, которые прикрываясь капотом машины стали огрызаться короткими автоматными очередями. Бойцы противника расположились очень удачно – оба стояли с той стороны, которая была обращена ко мне. До цели было всего пятьдесят метров, я перекинул автомат из-за спины и, прицелившись, выпустил несколько коротких очередей. Оба стрелка упали как подкошенные, пули попали обоим куда-то в район бедер – самое верное место для пули, и попасть легко и бронежилет не прикрывает. Ну, после головы, конечно. Хотя по нынешним временам, в голову стоит стрелять только восставшим мертвецам. Ведь, как выяснилось, застреленный в голову человек – отличный харч для морфов.
Я сполз вниз, так чтобы наверху осталось только самая верхушка головы. Сидел и ждал. Ждал и смотрел. Пулеметный ствол слегка потрескивал, остывая. Сверчки трещали, а из машин доносились непонятные звуки: что-то капало, где-то скрипело, и кто-то мычал.
Подходить к машинам совершенно не хотелось. Кто его знает, может еще кто-то выжил, и он сейчас только и ждет, чтобы я вышел на открытое пространство. Нет, не выйду! Ищи дураков!
Застреленные из автомата бойцы противника медленно поднялись на ноги и завертели головами из стороны в сторону. Видимо искали жертву. Оба зомби, как по команде повернулись к «Ниве» и протянули свои руки через разбитое стекло переднего пассажирского сидения. На переднем сидении лежал водитель, во время удара, его кинуло на рулевое колесо и проломило грудь. Зомби тянулись руками к еще живому водителю и пытались добраться до него. Мозгов, чтобы открыть дверцу у них не хватало, вот они и лезли в окно двери толкаясь и мешая друг другу.
Я ждал дальнейшего развития событий. Скорее всего, живых больше нет. В «Ниве» уж точно никто не выжил, да и «УАЗу» досталось на славу. Но, все равно лучше еще немного подождать, чем потом ругать себя за спешку, сидя на облачке с арфой подмышкой.
Бум! – тихо ухнул взрыв гранаты. Ручные гранаты, вообще взрываться не очень громко, как китайские петарды. Это только в фильмах, взрыв ручных гранат выглядит всегда так, как будто взорвали фугас обложенный канистрами с бензином.
Гранату взорвал водитель «Нивы». Ну, что сказать – мужик! Уважаю! Не захотел стать едой для мертвецов, да еще и с собой прихватил парочку! Взрыв гранаты выбил дверь «Нивы», разметав тела мертвецов в разные стороны. Головы зомби отлетели в сторону – граната взорвалась очень удачно.
Ждать больше не было смысла, если кто-то и остался в живых, он давно бы проявил себя. Вскинув «короткий» автомат, я медленно выбрался из-за куста боярышника и осторожно подошел к расстрелянным машинам. Дырявая как дуршлаг «Нива», зияла открытыми дверями и дымилась – от взрыва тлела обшивка сидений. Кровь и развороченные внутренности повсюду, а еще вонь свежего мяса. Два обезглавленных трупа зомби, лежат на земле. На переднем сидении лежат останки водителя – граната разворотила ему верхнюю часть тела. На капоте «Нивы» виднелись ноги обутые в черные кроссовки, их обладатель, вылетев через лобовое стекло, ударился о корму «УАЗа» размозжив себе череп. Значит, в «Ниве» врагов нет: ни живых, ни мертвых. Подойдя к «УАЗу» я заглянул на заднее сидение: два бойца лежали друг на друге изломанными куклами – пулеметные пули прошлись по ним как из душа. Одному, пули практически полностью снесли голову, а второму разворотили грудную клетку. Сейчас, безголовый труп лежал на втором мертвеце, который как ни в чем не бывало, жевал руку своего товарища. Зрелище было не для слабонервных: мертвый мужчина с развороченной в хлам грудной клеткой, из которой торчали кости и свисали кишки, спокойно отрывал куски мяса с руки своего безголового товарища и судорожными глотками проталкивал их дальше в горло.
Паф – одиночный выстрел «укорота» пробил череп зомби и он ткнулся мордой в тело, второго покойника. Изо рта зомби вывалилось несколько не разжеванных кусков мяса. Брр! Согнувшись, я вывернул наружу содержимое своего желудка. Мля! Как уже надоело постоянно блевать. В желудке уже ничего нет, а рвотные спазмы еще мучают живот.
Больше никого живого или восставшего, в машине не было – пулеметная очередь попала в головы пассажиров «УАЗа».
- Андрей! Андрей! Это Глеб. Прием! – раздался голос Трухи, из динамика рации.
- На связи! Что у тебя? Прием!
- Турбазу разблокировали. Наблюдателей «отминусовали». Движемся к тебе! Прием.
- Отлично! Я буду в селе. Увидите две расстрелянных легковушки, соберите трофеи! Как понял? Прием!
- Понял. Отбой!
Вернувшись к пулемету, я подхватил его и побежал по дороге. Надо было подняться на затяжной подъем, потом спуститься с него, пробежать еще метров пятьсот и …вуаля – село Калиновка.

На фронте платили по нормам мирного времени
До начала войны система денежного довольствия солдат в СССР была весьма сложной. Так, например, у военнослужащих-срочников размер месячного жалования зависел не только от занимаемой должности, но и от срока службы, рода войск и прочих факторов. В целом же минимальный оклад в пехоте (рядовой стрелок первого года службы) составлял 8 с половиной рублей в месяц — сумма скорее символическая. Для сравнения: в 1941 году бутылка водки стоила 3 рубля 40 копеек (во время войны цена увеличилась до 11 рублей 40 копеек). Если же красноармейцу удавалось сделать карьеру и к третьему году службы он становился старшиной роты, его оклад увеличивался значительно: сразу до 150 рублей.

Для сверхсрочников (нынешние контрактники) существовала своя тарифная сетка, разбитая на 11 разрядов. Минимальная зарплата в пехоте по первому разряду составляла 140 рублей, максимальная — 300. В артиллерии и танковых войсках к этой сумме приплачивали ещё по 25 рублей. Денежное довольствие офицерского состава было значительно выше. Начиная с 1939 года минимальный оклад командира взвода составлял 625 рублей, командира роты — 750, батальона — 850, полка — 1200, дивизии — 1600, а командир корпуса и вовсе получал 2000 рублей. Помимо этого солдатам и офицерам полагался целый ряд других выплат, например подъёмные, лагерные и курсовые деньги, территориальные надбавки, вознаграждение за прыжки с парашютом и водолазные погружения.

Естественно, с началом войны система денежного довольствия претерпела определённые изменения. Уже 23 июня 1941 года финансовым управлением Наркомата обороны войскам были отданы предельно чёткие указания на этот счёт. Сами оклады остались прежними, однако добавились так называемые полевые деньги. Для бойцов, получающих менее 40 рублей в месяц, прибавка составляла 100% должностного оклада, от 40 до 75 рублей — 50% и выше 75 рублей — 25%. То есть командир взвода на фронте получал всего лишь на четверть больше, чем в мирное время, — выходило около 800 рублей. При этом полевые деньги платили только в тех частях, которые входили в состав действующей армии. А если часть переводили в тыл, выдача полевых денег автоматически прекращалась.

Деньги получали даже партизаны
И всё же военным финансистам пришлось немало поломать голову. Например, было не совсем понятно, по каким нормам выплачивать денежное довольствие народоополченцам, из которых только в Москве и области было сформировано 12 дивизий. Проблему эту решили к 10 июля 1941 года: по постановлению Государственного комитета обороны № 10 ополченцы продолжали получать среднюю зарплату, как если бы они остались на прежних местах работы. Вдобавок к этому им полагались «полевые» — от 20 до 75 рублей в месяц в зависимости от должности.

В похожей ситуации оказались и партизаны, однако с некоторыми оговорками: командир и комиссар отряда должны были получать не менее 750 рублей, замкомандира — 600 рублей, командир роты, взвода или самостоятельно действующей группы — не менее 500 рублей. Невольно напрашивается вопрос: а что делали партизаны с советскими рублями на оккупированных немцами территориях? Ответ прост — ничего: деньги за них по доверенности получали родственники в тылу. Если же их не было, то причитающуюся сумму партизан получал после возвращения из отряда. Понятно, что учесть всех бойцов было невозможно: из казны платили лишь тем, кто числился в специальных списках Центрального штаба партизанского движения.

Читается легко. Представляется ясно. Несмотря на не очень подробные описания героев, возникло ощущение, что я их всю жизнь знаю. И фантастичности, как заметила FarMisa, не увидел. Насчёт предсказуемости не скажу, временами проскакивает, но прослеживается логичность действий опытного героя, а это важно. Даже ликвидация психа укладывается в голову, правда, если рядом стоящий Глеб не узнал его по голосу, это мог быть гражданский или нет?
Что очень понравилось, это краткость. В двух словах описать многое – это, блин, талант. Ничего не «мусорит» глаза. Ничего не хочется пропустить взглядом, даже если читаешь поверхностно. Если чего-то по ощущениям не хватает, то легко фантазируется в голове за счёт предпосылок.
Самое главное, правда, личное. Нашел пример лидера пункта 1. Самого-самого, которого не мог описать Saruman`у в «эдакой задачке». Есть такие личности, которым подсознательно хочется подчиняться. Не стелиться! Они какую-то уверенность источают, что ли. Даже, если не знают, что дальше делать. У меня лучший друг – прирожденный лидер. А если тупить начинает, просто подсказать вовремя надо. И всё! Вырулит любую проблему, мне кажется.
Дед с бабкой и «пиджак», это классика! Не раз подобных видел, так что воспоминаний сразу море появилось. :D

1. С грамматикой ясно. В итоге посадить за произведение очкастую мамзель, и проблем не будет.

2. сгущенка. Почему-то всех напрягает. Даже жена моя спасовала на тесте, не осилила. А потом запивала кружкой кофе. А мы имеем трех подростков, женщину и двух мужчин, которые с детства, видимо, любят её. Но! Запивка не нужна? Давайте, может, откроем какую-нибудь бутылку с водой. Хоть из крана.
Окровавленная мука и крупы. Видел на складах бумажные мешки с крупами. Муку – никогда. А в армии к нам присылали всё только в полипропиленовых мешках с полиэтиленовой вкладкой, как в стандартных сахарных. Поэтому, если важно сюжету, для правдоподобности, ИМХО:
1 убрать вообще.
2 разорвать и раскидать.
3 якобы, обрабатывать долго, время поджимает, может вернёмся, тогда и…
4 уточнить разновидность мешков.

Или проблему с тремя глотками и запивкой, чтобы спокойно решать последующие задачи без приторности во рту, и проблему с мешками можно решить так, к примеру:

«…- Это все из провианта или еще что-то есть? – спросил я у Жанны, которая протянула мне банку сгущенки с пробитыми ножом дырками.
- Из консервов все, - ответила девушка, - были еще мешки с мукой и крупами, но на них какой-то окровавленный мерзавец изрядно повалялся. Что-то почистить, думаю, можно будет, но не сейчас. Долго и хлопотно, а у нас времени нет.
- Что из оружия удалось найти? – спросил я у Глеба, выцеживая приличный глоток из банки.
- Три АКС-74, два «укорота» и СВД. Еще, удалось разжиться шестью пустыми автоматными рожками и ракетницей с тремя патронами. Да, чуть не забыл – нашли шесть бронежилетов и сняли с трех мертвяков «лифчики», только их постирать надо – все в крови. Здесь добра еще хватает: можно поснимать обувь с трупов, ремни, да и так, инструмент всякий разный. Может, останемся и еще немного пошукаем?
- Вернемся - «пошукаем»! Допиваем «сгущ» и вперед, за тракторами, - скомандовал я, опустошая остатки банки в три глотка.
- Как думаешь, а если мы сейчас уедем, то те, кто прячется в башне, не подумают, что мы их бросили? – спросила Жанна, протягивая мне пластиковую полторашку с водой. Воды в ней плескалось с пол-литра, но мне-то точно хватит.
- Вполне могут так подумать, - согласился я с девушкой, кивком благодарности принимая воду. Прополоскав рот от последствий сладкого удовольствия, вернул бутылку, обдумывая пришедшую на ум идею, - Дайте снайперку, сейчас я им сообщение передам…»

3. Такие варианты, как: «скомандовал я команду к отправке». Для читабельности лучше изменить, ИМХО.

4. глава 7. «То есть того, кого убили выстрелом в голову?»
Глава 6. «А теперь, если я правильно понял, нужно всем убитым давать возможность воскреснуть и только после этого делать контрольный выстрел в голову?» Возможно, нужно изменить в 6 гл.

5.вариант в Главе7:
- Уснешь тут! – скривился Николай. – Стрельба, как в Сталинграде.
- Извини, дедушка. А ты неплохо сохранился! – Парировал я, ухмыляясь. Набил пустые магазины патронами и демонстративно улегся на спальник, закрыл глаза.
(их тут защищают, а он ещё выделывается. А лидер молчит и не язвит? Я б не смог.)

6. По переписке заметил Ваше желание что-то переделать в тексте. Но результат не увидел. Передумали? Или правите в другом месте?
:xz:

Глава 13.
Я сидел на краю склона и наблюдал панораму села. Калиновка - большое село, которое расположилось вдоль трассы Ленино – Щелкино. Дома стояли по обе стороны трассы, уходя на несколько улиц вглубь. Над селом поднимались десятки столбов черного дыма – горели дома и машины. Среди домов метались люди. Кто-то стрелял, что-то взрывалось в огне, а где-то в конце улицы брели по дороге дерганные фигуры зомби.
Метрах в трехстах от меня, чуть ниже по склону, я заметил короткий проулок на пять домов. Сейчас, там расположилось пять вооруженных мужчин, которые охраняли человек двадцать людей, сидящих на земле, с сплетенными над головой руками, а чуть поодаль стоял автобус, рядом с которым стояли женщины и дети.
В конце проулка появилось несколько собак, которые подбежали к вооруженным людям. Собаки – облезлые дворняги, с кусками шерсти, которые торчали в разные стороны, все в каких-то бурых пятнах, и если меня не подвели глаза, то помимо шерсти с боков собак свисали куски мяса. Наверное, подрались с кем-то недавно, да и бежали эти псины, как-то странно – дергано, как люди, когда они превращаются в зомби. Стоп! Это же зомби-псы!
Стрелки заметили собак слишком поздно, когда те подбежали совсем близко. Первая же собака, вцепилась в ногу высокому мужику, одетому в спортивный костюм. Бедняка громко закричал от неожиданности и выпустил себе под ноги длинную автоматную очередь. Пули рвали собаку, но она продолжала трепать ногу. «Спортивный костюм» завалился на бок, продолжая жать на спусковой крючок автомата. Пули, веером разлетелись по сторонам, попадая в тела сидящих на земле людей. Вот тут и началось сущее безумие: автоматчики стреляли себе под ноги, пытаясь попасть в собак, сидящие на земле люди побежали в разные стороны. Автоматчики попытались пресечь побег и открыли стрельбу по убегавшим.
Пора вмешать в общую веселуху! Уперев приклад пулемета в плечо, я нажал на спуск. Пулеметная очередь сбила двух стрелков, которые стояли ко мне спиной. Еще одна короткая очередь и третий стрелок упал на землю
Люди побежали в разные стороны. Несколько человек, в которых попали пули из автомата укушенного собакой бойца, умерли, а теперь они поднялись и медленно начали ходить за живыми, хватая их своими руками. Еще несколько людей были ранены, они лежали на земле и не могли сдвинуться с места. Зомби переключились с слишком быстрых для них людей, на раненных, которые лежали на земле.
Пулемет выпустил две коротких очереди – зомби упали, сбитые пулями, но через несколько секунд они опять поднялись. Еще одна очередь и мертвецы остались лежать на земле – пули перебили им ноги. Еще две коротких очереди и черепа мертвецов взорвались фонтаном крови.
Оставшийся в живых автоматчик заметил меня и открыл огонь. Триста метров, вполне нормальная дистанция для автомата, вот только хорошо прицелиться, когда вокруг тебя бегают и кричат люди, у стрелка не получилось – пули ушли слишком высоко. Автоматчик перепрыгнул через забор и спрятался за ним. Забор был так себе – шестисантиметровая плита из цемента смешанного с песком. Такую плиту можно сломать ударом ботинка, чего уж говорить о пулях из единого пулемета.
Длинная очередь пересекла забор, возле самого его основания. Цементная плита взорвалось фейерверком крошева …и рухнула вниз, привалив собой автоматчика, который прятался за ней. Короткая пулеметная очередь прошлась по насыпи, под которой лежал автоматчик. Бетонные осколки покраснели от крови, а человек под ними перестал шевелиться.
- Михалыч, прием! – произнес я, в динамик рации перенастроив на другую волну. – Прием. Михалыч, прием!
Треск в эфире и больше ничего.
- Михалыч, на связи! Как дела? Прием!
- Захватили блок со стороны Щелкино. Ведем бой с группой движущейся со стороны Щелки. Как у тебя? Прием.
- Турбазу разблокировали, снесли в минус два десятка «злодеев». Сейчас ведем бой в центре сел… - договорить я не успел, вжикнувшая возле самого лица пуля выбила из моих рук «коробку» рации.
Расколовшиеся корпус рации поцарапал кожу на лице и голове. Нырнув к самой земле, я плотно вжался в мокрый, от недавнего дождя грунт. Мля! Где этот гребаный стрелок? Я отполз назад подтягивая за собой пулемет.
Бах! Бах! Бах! – три пули одна за другой попали в корпус пулемета. От пулемета отлетело несколько кусков металла. Твою мать! Пулемету хана!
Пятясь назад, я отполз еще на несколько метров и, встав на карачки быстро переместился в сторону. Осторожно выглянув из-за изгиба бугра, я попытался найти позицию стрелка. Ну и где, эта падла сидит? Внимательно осмотрев близлежащие дома, я ничего подозрительного не заметил. Снова сменив позицию, я отполз еще дальше по склону. Хуже всего было то, что я лишился связи. А так, можно было бы вызвать Труху на БТРе и под прикрытием брони вычислить позицию стрелка. Мля! Как все не вовремя! Стреляли в меня из СВД или АКМа. А у меня «огрызок», с которым, дальше чем на пятьдесят-сто метров даже не стоит, и тягаться против длиноствола «семерки».
Перед домами в закоулке живых больше не было, остались только одни зомби, которые сейчас отъедались на убитых людях. Хорошо бы сейчас зачистить проулок от мертвецов, а то отъедятся сейчас и мутируют в морфов. Да, где ж этот треклятый стрелок?
Из окна дома с красной черепичной крышей высунулся ствол карабина, и глухо застучали выстрелы. Зомби, склонившиеся над трупами получив порцию свинца в голову, упали на обглоданные тела. Самые быстрые из мертвецов, медленно заковыляли прочь от опасности.
Воспользовавшись тем, что стрелок был занят расстрелом зомби, я спустился вниз по склону и, юркнув в высокую траву, быстро пополз, подбираясь к ближайшему дому. Выбравшись из травы, я перебежал к забору.
Услышав какой-то тихий скулеж, я осторожно выглянул из-за угла забора. В двадцати метрах передо мной стояла свинья. Мертвая свинья. Огромный хряк с торчащей рукояткой ножа из-под левой передней ноги. Вся морда твари была перемазана кровью. Свежей кровью. А еще морда твари изменилась, самым непонятным для меня образом – пасть стала шире, а зубы длиннее. Твою мать! Вот это страшилище!
Зомбохряк навел на меня свой взгляд и рванул с места! Автомат выплюнул тридцать пуль одной длинной очередью. Большая часть пуль попала в голову мертвой свинью, вот только толку от этого не было – все пули ушли в рикошет. Свинья бежала на меня, как ни в чем не бывало. Высоко подпрыгнув, я зацепился руками за вверх забора и подтянувшись перекинул ногу.
Хряк со всего маху ударился о забор и, проломив его своей головой, вылетел на другую сторону. Забор, лишившись основания, рухнул вниз, падая, я успел уйти в кувырок. Поднявшись на ноги, я побежал, что есть сил к дому. Обернувшись на бегу, я увидел, что свинья разворачивается, чтобы снова погнаться за мной. Её мое! Да, что ж это такое? Вначале мертвые люди, потом собаки, а теперь еще и свиньи! Кто следующий? Птицы и рыбы?
Запрыгнув в открытое окно, я выдернул из кармана гранату и кинул её себе за спину. Упав на пол, я закрыл уши руками и открыл рот.
Бах! – грянул близкий взрыв. Высунувшись в окно, я увидел, что зомбихряк совсем рядом со стеной дома вертится вокруг своей оси, как волчок.
Паф! Паф! Паф! Паф! – ТТ выпустил порцию свинца, пули попали твари в затылок. То ли у него там кость была тоньше, то ли какой-то комок нервов присутствовал, но свинтус упал замертво, даже не дернув лапой.
Перезарядив автомат, я прошелся по дому, переходя на другую сторону. Осторожно выбравшись из окна с другой стороны дома, я прошел вдоль стены и выглянул из-за угла. Рядом был как раз тот дом, из которого стрелок с карабином.
Ну, что метнуть в окно гранату? Я вытащил из кармана эргэдэшку и. выдернув кольцо, примерился, как бы поточнее попасть в выбитое окно. Из-за угла дома показались два мертвеца: у обоих были сильно обглоданы ноги, из-за этого они хромали и шатались из стороны в сторону.
Вставив кольцо обратно в гранату, я вскинул автомат и приготовился. Через несколько секунд из-за занавески показался ствол СКСа.
Бах! Бах! – карабин выпустил две пули и мертвецы, с обглоданными ногами упали на землю.
Та-та-та-та! – очередь в десяток пуль унеслась в оконный проем. Карабин вывалился наружу. Подбежав к дому, я все-таки метнул гранату в окно и. отбежав за угол, присел на землю.
Ба-бах! – прогремел взрыв гранаты, и сноп стеленного крошева осыпался на меня сверху. Мля! За углом дома было точно такое же окно, и я как раз под ним присел. Прыжком, поднявшись на ноги, я схватился руками за искореженный подоконник и, подтянувшись, ввалился в комнату. Окно, в которое я ввалился, было в той же комнате, где стоял стрелок с СКСом, и куда, собственно говоря, влетела ручная гранат. Гостиная комната с диваном двумя креслами и телевизором. Телеку – хана, дивану – хана, а вот стрелок, получив очередь в грудь, а потом еще и жменю гранатных осколков, ничего так, себя ведет – живенько. Новые реалии – если вы умерли не от выстрела в голову, то после смерти вы поднимаетесь. Зомби, мля!
Паф! – одиночный выстрел из «укорота», и мертвец окончательно умер. Стрелок выглядел неважно – части лица нет, отсутствует кисть правой руки, и ботинок с торчащей из него кости лежит в дальнем от окна углу. Выглянув в окно, я увидел, что карабин безнадежно испорчен – несколько пуль попали в цевье. Запасные обоймы тоже побиты пулями, да еще и в крови извазюканы так, что даже в руки брать не хочется. Да и зачем мне патроны 7,62/39, если у меня АКС-74У, можно, конечно взять про запас, но, что-то не хотелось ковыряться в развороченной грудине, вытаскивая из мяса патроны. Единственно, что я взял с трупа, это штык-нож. У СКСа знатный штык, даже несмотря на то, что у него очень короткая рукоять. Но, это ничего, как только выпадет свободная минутка - переделаю рукоять. К тому же его наточили до остроты бритвы. Правда, пришлось немного повозиться откручивая крепления штыка.
Посмотрев еще раз в окно, я понял, что боевые действия в селе разворачиваются с новой силой. Автоматные очереди гремели наперебой, одновременно били несколько пулеметов, причем, судя по звуку, один из них был крупнокалиберный -12,7мм. Вдобавок ко всему на южной оконечности села проревела трель ЗУшки. Если сейчас по дороге прокатиться несколько «восьмидесяток» то я этому совершенно не удивлюсь. Вопрос только один: кто с кем воюет? Очень я сомневаюсь, что это дело рук Михалыча и его бойцов. Их всего четверо. Какими бы они крутыми вояками не были, но учудить такой бардак, они бы точно не смогли – элементарно не хватило бы сил. Значит, в селе есть третья сила, которая сейчас сцепилась с отрядом братьев Муслиевых.
Мля! Как жаль, что рация накрылась. Сейчас бы вызвал всех своих и приказал бы отойти. Двое в драке – третий в сраке! Не хватало еще, чтобы дерущиеся стороны сплотились против нас. С них станется! Ох, как жаль, что нет связи! Может все-таки получиться разжиться рацией?!
Выбравшись из дома, я короткими перебежками перебежал к следующей постройке. Пришлось перелезть через очередной забор, а потом пробежаться по огороду, вытаптывая грядки с рассадой. Очередной дом было большой – двухэтажное строение, сожженное из белого силикатного кирпича. Входная дверь была выбита, часть дверного косяка отсутствовала начисто – кто-то прыткий, прикрепил ручную гранату к двери и взорвал её, проникая в дом. Осторожно войдя внутрь, я быстренько исследовал дом снизу доверху. Дом ограбили, перевернули все верх ногами. Перебили и разломали, все, что только можно. В экране плоского телевизора торчала ножка стула. Эстеты, мля!
На втором этаже были большие окна, через которые открывался хороший вид на село. Войнушка местного значения разгоралась на славу – пока я смотрел в окно, прогремело несколько взрывов – кто-то, методично, зачищал село, разрушая дома.
Когда возникла пауза между взрывами и наступила неожиданная тишина, я услышал легкий шорох у себя над головой. Кто-то был на крыше!
Вернувшись в коридор, я посмотрел на крышку люка в потолке. Лестницы нигде не было значит: либо лестница складывается и прячется внутри, либо её затянули наверх.
- Эй, наверху! Покажись! Не заставляй стрелять в потолок! – громко произнес я. – Выходи!
Вот будет хохма, если на чердаке никого нет, и я разговариваю с пустотой. На всякий случай, я вернулся в комнату и, подняв ствол автомата, взял на прицел крышку в потолке.
- Дяденька, не стреляйте. Пожалуйста! – плаксиво прошепелявил детский голос сверху.
Крышка люка исчезла, и в темном прямоугольнике лаза появилось заплаканное детское лицо. Девочка. Десять лет, плюс минус год. Волосы светлые, лицо покрыто веснушками.
- Спускайся. Я – свой! Только быстрее, а то могут бандиты вернуться, - поторопил я девчушку.
- А, вы и правда, свой?! – недоверчиво спросила девочка, выкидывая из провала веревочную лестницу.
- Конечно, свой. Я - из милиции, - соврал я.
Когда девочка спрыгнула вниз, я невольно отшатнулся от нее – детское платье было залито кровью, а волосы на голове слиплись в один колтун, бурого цвета.
- Ты ранена? – спросил я, держа девочку на прицеле. – Тебя укусили?
- Нет, что вы, - девочка даже замахала руками в знак протеста. – Это не моя кровь. Это с тети Люды натекло столько. Она меня прикрыла, когда нас расстреливали. Я лежала – ждала, когда плохие дяди уйдут. А потом сюда прибежала и спряталась на чердаке. Правда, правда! Это не моя кровь! – кажется, девочке было очень важно, чтобы я ей поверил.
- Это твой дом? – спросил я у девочки.
- Нет, это дом тети Люды. Наш дом на другой стороне села.
- Знаешь, где здесь ванная?
- Да.
- Сходи, отмой кровь и найди, во что переодеться. Я покараулю. Только быстрее.
Пока девочка мылась, я думал, что делать дальше. Скоро ночь. До темноты осталось несколько часов. Воевать в темноте – плохо, а если учесть еще и мертвецов, которые могут стоять неподвижно и абсолютно тихо, то это вообще, безумство. Что делать? Может вернуться на турбазу? Заодно и девочку отведу в безопасное место. Как раз успеем обернуться до темноты.
- А, что будет с остальными людьми? – неожиданно спросила подошедшая девочка.
- С какими людьми?
- Ну, с теми, кого заперли в большом доме, где раньше был склад, - ответила девчушка, вытирая полотенцем мокрые волосы.
- Много там людей?
- Много. Очень много. Их туда набили столько, что многие не влезли. А тех, кто не влез, их расстреляли. Я только одна и спаслась, - губы у девчонки задрожали, и она расплакалась, уткнувшись лицом мне в грудь.
Я гладил девочку по голове и прикидывал, как поступить дальше. Если в ангаре заперли людей, то вполне возможно, что среди них есть раненые или просто старики со слабым сердцем. В такой ситуации, кто-то может умереть и, превратившись в зомби устроить знатный переполох. Может, татары этого и добивались, когда запирали людей на складе?
- Я где этот склад? – спросил я, когда девочка перестала плакать.
- Воон то здание, с серебристой крышей и серым забором. Там еще водокачка есть, - сказала девочка, показывая рукой на дом, за серым забором. На заднем плане виделась высокая колонна водонапорной башни.
- А ты знаешь, где находиться турбаза, с коттеджами и елками? – я описал как можно понятнее турбазу «Эльвира».
- Конечно, мы туда с братом бегали, чтобы для поделок, шишки под елками собрать. А что?
- Сможешь сама добраться до этого места? Не испугаешься?
- Смогу. А вы со мной разве не пойдете?
- Нет. Мне надо попробовать освободить людей, запертых на складе.
- Может, я вас подожду в этом доме? – с надеждой в голосе, спросила девочка.
- Как тебя зовут?
- Марина. Марина Качорова.
- Маринка, понимаешь, тебе надо спешить. До наступления темноты ты должна быть в безопасности. Но, это еще не все. У меня сломалась рация. Тебе придется поработать связником. Сможешь передать записку, тем, кто тебя встретит на турбазе?
- Связником? Это очень важная записка?
- Очень и очень важная. От этого зависит жизнь многих людей, - немного соврал я.
- Смогу. Конечно, смогу, - неожиданно твердо ответила девушка.
- Отлично. Поищи себе хорошую обувь – кроссовки или ботинки, - приказал я, отрывая кусок обоев со стены.
Найденным на полу фломастером, я написал небольшое послание. Когда девочка была готова, мы осторожно спустились во двор. Прячась за высоким забором, я провел девочку к подножью склона, где она, скрывшись в высокой траве, поползла прочь.
Надеюсь, что она доберется до турбазы благополучно. Хорошо бы и мне найти безопасное место для ночлега. Но вначале, надо попробовать освободить людей запертых на складе.

Глава 14.

Так, что у меня осталось в арсенале: «укорот» калаша, пять магазинов к нему, ПМ, ТТ, три гранаты: две РГД-5 и одна Ф-1, а еще было два ножа. К пистолетам пара запасных магазина.
Выбравшись из-за забора, что окружал двухэтажный дом, в котором я нашел девочку, я перебежал на другую сторону улицы. Чтобы преодолеть изгородь оплетенную ежевикой, пришлось изрядно помахать ножом, расчищая себе путь. Когда я перебрался через изгородь, то первое, что я увидел – это был труп мужчины, который лежал посреди грядок. Из спины мертвеца торчали вилы, а часть черепа отсутствовали напрочь. Да-а! Весело, у них тут! Пробежав через огород, я перелез через очередную изгородь и оказался в точно таком же палисаднике. Перебегая через очередной огород, я пригнулся почти к самой земле, чтобы пропустить над головой толстую ветку.
Щелк! Щелк! Щелк! – пули прошли высоко над головой, сбивая ветки. Упав, я вжался в землю и, извиваясь ужом, переполз за ближайшее укрытие – железную бочку, врытую до половины в землю.
Бум! Бум! Бум! – пули прошили бочку насквозь, и длинный струи холодной воды обрушились на меня сверху.
Да, ну ё-мое! Где этот хрен? Уйдя перекатом в сторону, я прыгнул вперед и с низкого старта бросился бежать в сторону, петляя, как пьяный в у смерть заяц.
Щелк! Щелк! Щелк! – пули ложились слишком высоко, чтобы меня зацепить. Обернувшись на бегу, я заметил, откуда по мне стреляли – крыша сарая, стоявшего метрах в ста. Прыгнув за высокий парапет, я откатился в сторону и переполз на другую сторону. С этой стороны парапета рос большой куст роз.
Приклад уперся в плечо. Автомат выпустил три коротких очереди. Стрелок упал с крыши сарая.
Бах! Бах! Бах! – донеслись выстрелы из-за забора, который стоял у самого подножия сарая. Пули летели очень высоко. Видно было, что стрелок «пуляет» больше для острастки, чем в надежде в кого-то попасть.
Значит, стрелок жив. Ну и хрен с ним, главное, что я на какое-то время пропал из его поля зрения. Поднявшись из-за куста, я перелез через забор.
Вытащив из кармана «лифчика» осколочную гранату, я сделал короткий разбег и с силой метнул её вверх. Граната по высокой дуге перелетела через забор и улетела в сторону неизвестного стрелка. По моим расчетам взорваться «фенька» должна была где-то в воздухе, примерно над злополучным сараем. Достанут противника осколки Ф-1 или нет, я не знал, но думаю, отобью охоту гоняться за мной.
Я побежал вдоль забора, уходя как можно дальше. Дом, еще один дом. Забор, еще забор. Я бежал по окраине села, с одной стороны были заборы, а с другой заросли кустарника. Через двадцать минут, я добрался до высокого серого забора, за которым маячила труба водонапорной башни.
Заглянув в щель стыка двух бетонных плит, я увидел перед собой двор заваленный разным металлоломом. Рядом с забором стоял большой дом прямоугольной формы. Крепкие стены, подъездной пандус и полное отсутствие окон, выдавало в нем складское помещение.
Подпрыгнув, я ухватился руками за верх плиты и, подтянувшись, перекинул ногу через забор. Спрыгнув на другую сторону забора, я присел на землю и внимательно огляделся по сторонам – пока все чисто.
Озираясь по сторонам, я подошел к стене скала и прислушался. Внутри были люди. Много людей. И эти люди были чем-то обеспокоены – внутри раздавались крики. Осторожно обойдя склад вокруг, я заметил трех вооруженных людей. Они стояли напротив центрального входа на склад, наведя стволы автоматов на ворота. Кто-то бил в ворота изнутри, раздавались крики о помощи. Люди внутри склада столкнулись с чем-то страшным, они кричали. Кричали громко и пронзительно. Так кричат только тогда, когда сталкиваются с чем-то, по истине ужасным.
Автоматчики стояли перед воротами и даже не делали попытки помочь запертым внутри склада людям. Твари!
Я побежал вдоль стены склада, кидая впереди себя ручную гранату. Как только граната улетела вперед, я прыгнул в сторону, прячась за большой металлической бочкой.
Бах! – взрыв эргедешки прозвучал как-то несерьезно, как «пук» от петарды. Встав на одно колено, я выглянул из-за бочки и открыл огонь из автомата. До стрелков было всего нечего – тридцать метров, на такой дистанции, даже «огрызок» грозное оружие. Автоматный магазин опустел – автоматчики остались лежать на земле.
Подбежав к дверям склада, я ударом ноги выбил кусок трубы, которой были подперты створки. Тут же я метнулся в сторону, прижимаясь спиной к стене. Створки ворот разлетелись в разные стороны, сильно хлопнув по стене. Обезумевшие люди ринулись наружу. Толпа неслась как паровоз, безумно сминая все на своем пути. Трупы автоматчиков были втоптаны в землю. Когда первый поток людей схлынул, из склада стали выбегать одиночки. Все они были окровавлены и со следами укусов.
Та-та-та! – мой автомат бил в спины укушенным людям. Пули рвали куски мяса, заставляя людей падать как подкошенных. Среди тех, кто выбегал из сарая были дети. Две девочки - подростки лет десяти. Опустевший магазин, я заменил на полный и снова открыл огонь. Теперь из сарая медленно выходили ожившие мертвецы. Этих я отстреливал одиночными выстрелами в голову. Через несколько минут, застреленные мной люди поднялись. Сменив магазин, я снова открыл из автомата. Мертвецы, с простреленными головами, повалились на землю. Второй раз, за последние десять минут. Оттащив тела от створок ворот, я запер ворота и подпер их трубой. Скорее всего, что внутри склада еще остались зомби, но идти внутрь и проверять, сколько их там, мне не хотелось.
Подойдя к растоптанным телам автоматчиков я «распотрошил» их арсенал. На убитых были автоматы: два «укорота» АКС-74У, один АКС-74М и один АКМ. Были еще гранаты, ножи и…нунчаки. На хрена им нунчаки?!
Взял себе АКС-74М, с пластиковым прикладом и восемь автоматных магазинов, четыре гранаты Ф-1 и две РГД-5.
- Эй, боец! – крикнул кто-то за моей спиной.
Я резко обернулся, вскидывая автомат.
- Эй, эй! Не стреляй! – замахал руками молодой парень в порванной камуфляжной куртке. – Не стреляй! Мы – свои! Славяне!
Парень, в порванном камуфляже был не один, позади него стояли еще три парня.
- Что хотели?
- Оружие. Дай нам подобрать оружие.
- Зачем?
- Надо поквитаться с татарами!
- А где ваши автоматы? – спросил я, намекая на остатки военной формы, что была парнях.
- Сдали, когда из части уходили, - немного смутившись, ответил один из парней.
- Ну и дураки, - подвел итог я. - Забирайте, оружие, но с одним условием – выведите людей из села.
- А куда их выводить? – спросил один из парней, поднимая с земли мой «укорот».
- Вы местные? Турбазу «Эльвира», что в пяти километрах на северо-запад знаете?
- Я знаю. Я из Ленино, а эти трое из Керчи.
- Ну и отлично. Уводите за собой всех кого найдете. Только как можно быстрее, чтобы уйти из села до темноты. Если среди людей будут укушенные, то их с собой не берите. Понятно?
- Понятно.
- Все парни, я на вас очень надеюсь, не подведите. Я мне пора бежать, - сказал я, пятясь назад. Мой автомат при этом смотрел на парней, которые «шмонали» трупы. Перестраховка еще никого не подводила.
Я вернулся к тому же месту в заборе, через которое перелазил полчаса назад. Перебравшись через забор, я присел под бетонной плитой и прислушался. Никто за мной не шел. Вот и хорошо. Со стороны склада донеслись выстрелы. Видимо, парни кого-то заметили или их кто-то заметил. Но перестрелка, ни во что серьезное не переросла. Еще раздалось пару одиночных выстрелов и все стихло.
Что делать? Скоро стемнеет. Еще час, может полтора и все. Возвращаться на турбазу или остаться в селе? Казалось бы, выбор очевиден – надо возвращаться на турбазу, но, что-то мне подсказывало, что лучше остаться в селе. Надо, только найти укромное местечко, безопасное от вооруженных живых и безоружных мертвых.
Я прошел вдоль забора склада и вышел к каким-то постройкам, больше всего похожим на переделанные под склады коровники. Пройдя мимо коровников, я наткнулся на полуразрушенную электроподстанцию – массивное сооружение сложенное из альминских блоков. Железная дверь, ведущая внутрь, была заперта на навесной замок, устрашающе огромных размеров. А вот проушины, в которые был продет замок, были ржавыми и вызывали только сочувствие. Достав штык-нож от СКСа, я поддел проушину и оторвал её от двери. Все – путь свободен. Пройдя внутрь, я осветил фонариком пространство перед собой. Большой пустой зал, все металлосодержащие давно вывезли и сдали в утиль. Остались только бетонные блоки, на которых было установлено оборудование. В конце зала была еще одна дверь, которая вела в небольшую комнату. В этой комнате ничего не было, кроме железной лестницы, ведущей на второй этаж.
Вернувшись к двери, я с помощью деревянных клиньев заблокировал её. Дверь открывалась наружу и теперь, чтобы её открыть придется изрядно пошуметь. Дверь, которая разделяла большой зал от комнаты, имела с обратной стороны две металлических скобы, которые я зафиксировал, обмотав куском шнура. Ну, что теперь до меня точно никто не доберется!
Поднявшись на второй этаж, осмотрелся: небольшая комнатка три на пять метров. Из мебели только обломки ящиков и какое-то тряпье в углу. Похоже, здесь было лежбище бомжа. Два окна, оба без перелетов и рам. Под оконными проемами стояли лужи воды – последствие недавнего дождя. Часть крыши тоже отсутствовала. В итоге сухое место, было только рядом с дверью. Ну и ладно, мне не привыкать. Хотя, я бы сейчас многое бы отдал за пару одеял и жаркий огонь.
Первое, что я сделал, это проверил и почистил оружие. Модернизированный «семьдесят четвертый» - хорошее оружие, надежное и точное. Может, конечно, 5.45/39 АКС-74М не такой убойный боеприпас как 7.62/39 АКМа, но мне почему-то всегда импонировал именно модернизированный «семьдесят четвертый».
Почистив автомат и пистолеты, я перекусил припасенным сухпайком из запасов Николая. Пластиковый контейнер с уложенными в нем двумя банками консервов, пачкой галет, плиткой шоколада, несколькими пакетиками чая и двумя жестяными банками воды. Вода в банках и консервы были саморазогревающимися. Повернув кольцо на банке с тушенкой, я тут же убрал руки от консервы – она стала очень горячей. Обе банки тушонки и пачку галет я «схарчил» меньше чем за пять минут, если бы сейчас было соревнование на скоростное поедание тушенки, я бы точно вошел в тройку призеров. Уж, пожрать, я всегда был горазд! Разогрев банку с водой, я закинул в неё пакетик с чаем и, откусив кусок шоколада, подошел к окну.
С высоты второго этажа было отчетливо видно, как большая группа людей поднимается по склону холма. Примерно в том же месте, где, я заходил в село. Подняв бинокль к глазам я видел людей, которые спешно поднимались по склону. Многие несли на себе детей и тюки с вещами. Ага! Селяне, наконец, решили сбежать. Что-то долго они собирались.
Вжии-уу! Вжи-уууу! – длинные огненные струи вцепились в вершину склона. Холм тут же расцвел султанами взрывов. По убегающим из села людям стреляла зенитная установка. Двадцать третья «ЗУшка», не иначе. Те, из людей, кто выжил от первого огненного налета, бросились врассыпную. Зенитка выпустила длинную очередь - огненный хлыст перечеркнул склон холма, разукрашивая его гребенкой взрывов. Земля от взрывов перемешалась с кровавым месивом.
Охренеть! Это, кто у нас такой отморозок, что стреляет из спаренной зенитной установке по убегающим людям? Мля! Да это переходит всякие границы! Хотя, после того, что по мирному городу «шмаляют» из артиллерии, зенитка – это уже и не серьезно вовсе. Вот времена настали! А это всего неделя прошла с начала всеобщего писца. Что ж будет дальше? Через месяц, год?
Боевые действия постепенно стихали, автоматные очереди еще гремели, но становились все реже и реже. Все-таки интересно, кто с кем воюет?
Внизу, рядом с ближайшим ко мне сараем появились два зомби. Мертвецы были совсем свеженькие – без следов разложения и укусов. Кто-то расстрелял этих двоих в спины. Зомби медленно двигались вдоль стены сарая, вертя головами в разные стороны. А вот интересно, какие органы чувств есть у зомби? Глаза? Уши? Нос? Как они «наводятся» на живых. Я видел мертвецов и обезображенными лицами, где от глаз, ушей и носа не осталось и следа. Но эти твари все равно как-то находили своих жертв. Вопрос: КАК?
А есть еще мутанты, те, которые морфы! Это, вообще, что-то не понятное! Как эти твари изменяются? Как они так быстро передвигаются? Откуда у них, такая физическая сила?
А больше всего меня беспокоил вопрос: почему у зомби такие глаза? Глаза – это было самое жуткое в обличье мертвецов. Их взгляд? Он больше всего был похож на взгляд смерти. Чистой, не прикрытой ни чем смерти. Старухи с косой! Может все эти восставшие мертвецы, зомби и морфы – это конец человечества, описанный в библии, когда наступает последний суд? А?
Зомби дошли до конца сарая, уперлись в стену и повернули назад. Ходячие манекены. Буратины, мля!
Прислонившись спиной к стене, я не заметил, как уснул. Сон был тяжелый и беспокойный. Это был даже не сон, а так, забытье.

Глава 15.
Проснулся я от шума подъезжающих машин. На улице стояла непроглядная темнота. А мои часы показывали 21.38. Пять легковушек «ВАЗа» и пассажирская «ГАЗель». Легковушки встали близко друг к другу образуя защитный периметр с одной стороны, а «ГАЗель» стала с другой стороны. Получился почти замкнутый периметр, образованный машинами и стеной сарая. Снаружи, вокруг машин растянули «путанку» из проволоки, увешанную всяким металлическим хламом.
Приехавшие были татарами. Руководил ими Джохар Муслиев. Муса-два! Всего с ним было восемь вооруженных мужиков и полтора десятка баб с детьми. Выглядели люди очень измученными и уставшими. На многих были бинты и повязки. Хорошенько, их кто-то потрепал! Люди устроились на ночлег. Развели в центре периметра костер, на который водрузили ведро с водой. Через несколько минут к машинам подошли трое вооруженных мужчин - смена караула. Ага, значит всего в отряде Муcы-два осталось одиннадцать бойцов. А вот интересно, почему сейчас под руководством Джохара оказались вполне себе зрелого возраста мужики, которые к тому же еще и знают, как автомат держать в руках. Ни чета тем, кто сидел на БТРе, там то были одни сопляки и деды. К чему бы это?
Больше двух часов ничего особенного не происходило: люди готовили еду, меняли повязки раненым и периодически убивали мертвецов, которые подходили слишком быстро. К процессу «забоя» зомби подошли с выдумкой. Их не стреляли, чтобы не привлечь остальных мертвецов. Мертвецов убивали длинными кусками арматуры, проламывая черепа.
Муса-два в сопровождении двоих бойцов исчез час, а когда вернулся, то подозвал к себе одного из мужиков с автоматом и отвел его стене подстанции, на втором этаже которой я сидел. Мужик был вполне славянской наружности – светлые волосы, короткая стрижка. Фактически нас разделяло всего пять метров, я слышал все, о чем они говорили.
- Джохар, ты нашел брата? – спросил блондин.
- Нет, в двух километрах от села расстрелянные машины. Но это не наши машины. У нас таких не было. Скорее всего, это люди Душмана.
- А кто их расстрелял? Айдер?
- Не знаю. Причесали их из ПКа. Может и Айдер, а может и Михалыч.
- Сукой оказался ваш Михалыч. Если бы не он, мы бы не оказались в такой жопе! – зло произнес блондин.
- Знаю! – с не меньшей злостью в голосе, огрызнулся Джохар. – Это все Айдер. Они с Михалычем, раньше какие-то дела крутили, вот он ему и верил.
- Как думаешь, можно договориться с Душманом?
- Вряд ли, мы же первые открыли пальбу. Думаешь, после того, как мы перебили треть его бойцов, он захочет с нами разговаривать?
- Нас стравили. Не мы первые начали стрелять, - ответил Джохар, - это был кто-то третий. Серан, говорил, что видел бойцов в форме «беркута». Скорее всего, это был Михалыч. Тем более, что возле турбазы возникла какая-то заваруха, не просто так Айдер взял БТР и всех «зеленых» бойцов и ломанулся к турбазе.
- Слишком много вопросов и ни одного ответа. Но, как все-таки Михалыч сладко пел: захватим Ленино и Щелкино, организуем собственное государство, - блондин повторил чужие слова, имитируя интонации Михалыча. – Я только не понял одного, с чего это Михалыч, включил заднюю.
- Испугался. Он испугался войны с Душманом. Все-таки воевать с ротой бойцов на бронетехнике, это не то же самое, что гонять по селу крестьян, сгоняя их как скот в ангар.
- Слушай, а как вообще получилось, что вы с Душманом в контрах? Все-таки вы единоверцы. Оба мусульмане. Оба крымские татары.
- Ну и что? Ты думаешь, что крымские татары единый народ? Мы едины, только в одном – в противостоянии к другим. Внутри своего народа татары очень разобщены. Идет постоянная вражда кланов. Наш клан самый бедный, именно поэтому и живем в Керчи. Керчь – самый «отстойный» район Крыма. Здесь живут только бедные татары и русские.
- Ничего себе, а я этого и не знал. Я думал, вы – единый и сплоченный народ.
- Все так думают. Лучше посоветуй, что делать дальше?
- Вариантов особо нет. Назад в Керчь нам дорога закрыта, особенно после того, как мы увили часть арсенала. Прорываться в Феодосию тоже опасно, там сидят компаньоны Душмана. Выход только один – по Арабатской стрелке двигаться на север, и как только найдем удачное место переправляться через Сиваш и уходить на Украину.
- Как думаешь, сколько у нас времени? Может надо сейчас ехать?
- Времени, конечно, в обрез, но ночью выезжать в путь – опасно. Если застрянем где-нибудь, посреди толпы мертвецов, то можем не отбиться. У нас патроном осталось – раз, два и обчелся!
- А если за нами из Керчи погоня? Если, сейчас в село пожалуют те странные спецназовцы, увешанные оружием, что елки новогодними игрушками? Они пострашнее бойцов Душмана будут!
- Сколько их там? Человек десять-пятнадцать? Справимся, ничего страшного! – презрительно ответил блондин.
- Вряд ли! Они вшестером раздолбили колонну артиллеристов, которые обстреливали Керчь. ВШЕСТЕРОМ! Понимаешь?! – бывший «беркутовец».
- У них было современное оружие: «шмели», «винторезы» и всякие там «примочки»!
- Вот именно! Современное российское оружие и группа российского спецназа действуют у Ознайчука на посылках! А ты сам понимаешь, что после того, как мы ранили его сына, он нас не простит! Они сто процентов приедут за нашими головами!
- Или он у них действует на посылках, - выдвинул свою гипотезу блондин. - Ночью, сюда никто не сунется! Дождемся утра и уедем.
- Хорошо, так и сделаем. Но, у нас осталось одно не законченное дело. Надо отомстить Михалычу! Утром, как только рассветет, возьмем одну машину и наведаемся на турбазу.
- А если Михалыча там нет? – спросил блондин.
- Ну и что! Есть, нет – какая разница. Он там был и может там появиться! Там, наверняка остались родные его бойцов. Перережем всех, кто там есть! – рубанул в воздухе рукой Джохар.
- Хорошо, - обреченно выдохнул блондин. – Пошли, надо поспать. Завтра, тяжелый день.
Переговорщики отлипли от стены подстанции и скрылись в темноте.
Ну, и как это понимать? Михалыч всех обманул? Он изначально был заодно с татарами, а потом их «кинул»! А когда к турбазе подъехали мы, то он просто нас использовал втемную. Вот, сука! И, что дальше? Хочет перебить всех и остаться в гордом одиночестве или просто, сам не понимает, что делать. Так?
А, что это еще за российские спецназовцы в Керчи? Они откуда? С луны? Что за бред? Значит, теперь в Керчи всем заправляет Командир. Дядя Степа, он такой! Ему подмять под себя целый город – это как до ветру сходить!
А, что это хрен с бугра – Душман? Он – кто? Понятно, что из татар. Отряд у него свой с бронетехникой. Откуда?
Куда катиться этот мир? Зомби, татары на БТРах, российские спецназеры! Кто еще? Инопланетяне или американцы?
Ну, это все лирика. Сейчас надо решить насущные проблемы. Взять, хотя бы Мусу-два. Надо помешать ему устроить резню на турбазе. Но как? Ночью спуститься вниз и тихонько их перерезать? А может просто, пострелять издалека? Я сейчас нахожусь на господствующей высоте. До периметра из машин всего двести метров. Дистанция более чем нормальная. Но тогда мне придется столкнуться с превосходящими силами. У Джохара сейчас одиннадцать стволов, причем трое из них, находятся в отдалении – караулят. Эти подкрадутся и закидают гранатами. И вся песня!
Ладно, решено, часам к трем ночи, спущусь вниз и устрою ночь длинных ножей. Откинувшись на стену, я опять провалился в тягучую дрему сна.
Проснулся я от какого-то толчка. Как будто кто-то щелкнул меня по носу. Осмотревшись по сторонам, я так и не понял причину столь резкого пробуждения. Что-то мешало, но, что, я так и не понял.
Окно? Подобравшись к оконному проему, я осторожно выглянул наружу. Лагерь за периметром спал. Огонь прогорел. Все спали, только один караульный сидел на крыше «ГАЗели» и старательно делал вид, что не спит. Скорее всего, есть еще несколько человек, которые охраняют спокойствие спящих.
Снизу, у подножия подстанции, что-то прошуршало. Еле слышно. Как будто кто-то наступил на россыпь гравия, и камешки зашуршали под подошвой ботинка.
Внизу, метрах в трех от стены, лежали два человека. Оба вооруженные автоматами. Жаль, у меня сейчас нет тепловизора или прибора ночного видения. Думаю, что эта парочка автоматчиков, не одна. Есть еще кто-то. Видимо, неизвестный мне Душман, решил наплевать на осторожность и напасть на лагерь Джохара.
Что делать? Предупредить или проигнорировать?
Я решил предупредить. Все-таки если у обороняющихся будет больше шансов, то и рубка выйдет более знатная. Чем больше врагов погибнет, тем меньше придется мне работать.
Выдернув кольцо из осколочной «феньки», я выждал несколько секунд и метнул гранату в сторону пары стрелков. Я не стал смотреть на результат взрыва. Я, вообще, не любопытный. Только самоубийца высунется из-за укрытия, чтобы посмотреть, как взорвется осколочная граната Ф-1.
Взрыв застал меня, когда я полз через комнату. Сразу же после взрыва, ночь взорвалась автоматным адом. Стреляли одновременно из десятка стволов. Несколько раз ухнули гранаты, потом кто-то влепил в стену подстанции из гранатомета.
Я лежал на металлической решетки лестницы, ведущей на первый этаж. Здесь было безопасно, ни пули, ни осколки, сюда не залетят. Представляю, что сейчас твориться снаружи. Нападающие стреляют по машинам и закидывают гранатами подступы. Обороняющаяся сторона, прикрываясь хлипким металлом машин, отстреливается из всех стволов, стреляя по вспышкам. Весело там, наверное. Посмотреть бы хоть одним глазком! Но, как говориться – от любопытства кошка сдохла! Оно ж как бывает в жизни – высунешься одним глазком из укрытия, а тебе… Бац! – и пуля в голову прилетела! Пуля – она такая – сволочь, глупая. Еще Суворов сказал - «Пуля – дура!». Знаете, сколько народу погибло от случайных пуль и осколков? Сотни! А не фиг, быть любопытным и пялиться на стрельбу!
Стрельба снаружи стихла через полчаса. А потом вспыхнула с новой силой. Видимо, в дело вступила третья сторона. Думаю, на шум выстрелов сбежались все местные зомби.
Бум! Бум! Бум! – внизу, кто-то заколотил в железную дверь, которая разделял комнаты на первом этаже.
Бум! Бум! Бум! – удары сыпались один за другим, кто-то пытался выбить дверь. Снизу раздались автоматные очереди. Те, кто, пытался выбить дверь, перестали в неё колотить и схватились за автоматы.
Ба-бах! – грянул взрыв, и дверь влетела внутрь. Я в самый последний момент успел запрыгнуть обратно в комнату на втором этаже.
Сквозь, пыльное облако, оставшееся после взрыва, в маленькую комнатку влетели три человека, двое из которых, вели под руки третьего. По узкой лестнице они не могли втроем. Один подобрал автоматы, а второй взвалил себе на плечо третьего.
Перекинув автомат за спину, я спрятался за дверью, подождав, когда в дверном проеме покажется первый стрелок, который нес сразу три автомата. Схватив его за шиворот куртки, я впечатал колено ему в пах, и тут же ударил рукоятью ПМа по шее, там, где шея входила в плечи. Противник повалился на пол, мне под ноги.
Паф! Паф! Паф! Паф! – ПээМ выпустил четыре пули, которые сбили как кеглю, парня тащившего на своем плече раненного. Люди упали на нижний пролет лестницы и застыли там нелепыми, переплетными фигурами.
Паф! Паф! – два контрольных выстрела в головы. Может, конечно, и надо было подождать пока застреленные поднимутся, но времени было в обрез.
Вернувшись обратно в зал, я «стреножил» пленника и освободил его от всего, что могло ему пригодиться для побега. Найденные трофеи я сложил отдельно и снова вернулся на лестницу. Из дыры, которая красовалась на месте бывшей двери, уже выглядывали два зомби. Вот, ведь ушлые твари! Перегнувшись через перила лестницы, я двумя одиночными выстрелами добил мертвецов. Следом за первыми двумя мертвяками из дыры появились еще трое. Две короткие очереди и деревянные манекены свеженьких зомби упали, с простреленными головами, на замызганный пол.
Спустившись на один пролет, я перегнулся через перила и заглянул в дыру. В большом зале второго этажа, топтались на месте, несколько десятком мертвецов. Е-моё! Да сколько ж вас там?! Перестрелять их или пусть топчутся себе? Нет, надо решить все кардинальным образом!
«Обшмонав» трупы на лестнице, я разжился тремя гранатами и парочкой запасных магазинов под «пятерку». Поднявшись наверх, я закрепил гранаты к металлическим штырям, которыми лестница крепилась к стене. Отмотав несколько метров шнура, я отошел за стену и резко дернул за конец веревки.
Бах-ба-бах! – сдвоенный взрыв гранат в закрытом помещении ударил по ушам, как молот по наковальне – звонко и сильно.
Когда пыль осела, я выглянул в проем и увидел, что лестница упала вниз, надежно перегородив дыру в стене. Теперь зомбям чтобы добраться до меня придется изрядно попотеть – вначале перебраться через проход заблокированный лестницей, а потом еще допрыгнуть до второго яруса, а это почти шесть метров. Хотя, если среди мертвецов окажется хоть один морф, то он сможет с легкостью преодолеть все эти преграды.
Вернувшись к связанному пленнику, я увидел, что он уже пришел в себя и сейчас отчаянно извивается всем телом, пытаясь, освободится от пут. Молодой пацан – лет восемнадцать – двадцать. Голова брита наголо, а на подбородке зачатки бороды.
- Пацан, я спрашиваю, ты – отвечаешь. Понял?
- Пошел на фуй! – прошипел парень.
Автоматный патрон 5.45 вошел в правое ухо татарину и стал погружаться внутрь, причиняя пацану жуткую боль.
- Ы-ыыы! Больннно! – пацан пытался вжать голову в плечи, чтобы хоть как-то избавиться от боли.
- Мой вопрос, твой ответ, - медленно произнес я, нажимая на патрон. – Понял?
- Да-а! – сдавленно хрюкнул парень, когда я вытащил боеприпас из уха татарчонка.
- Ну, вот и отлично. Кто такой Душман? Сколько бойцов в его отряде? Какое у вас вооружение?
- Душман – бывший военный, воевал в Чечне. Исламист. Но воюет за деньги. В его отряде много бойцов, сколько точно я не знаю. А-ай! – парень взвыл от боли. Автоматный патрон, снова ударил в ухо. – Я, правда, не знаю. Меня взяли в отряд перед самой поездкой в это село. Нас здесь восемьдесят человек. Из вооружения: автоматы Калашникова и карабины Симонова, ну и пулеметы еще.
- Цель вашего визита в село?
- Душман хотел проверить на вшивость молодняк. Надо было войти в село и зачистить его от жителей.
- Душман работает один или кто-то есть над ним?
- Не знаю. Скорее всего, есть еще кто-то. Точно есть кто-то выше, - уверенно произнес паренек.
- Кто с кем сейчас воюет в селе?
- Не знаю. Как только мы вошли в село и начали сгонять людей, нас атаковали. А потом, все смешалось в кучу. Часть наших парней разбежалось, некоторые подняли бучу и выступили против Душмана. А несколько часов назад, трое парней в черном камуфляже и масках, отбили зенитку на «Урале». Кто они такие, вообще не понятно.
- Сдвоенная зенитная установка? Ты был с этой зениткой, когда она стреляла по отступающим из села людям? – жестко спросил я, вгоняя патрон в ухо парню.
- НЕТ! НЕТ! Не надо! Меня там не было! – зашипел от боли парень. – Это те, другие. Ну, те, которые в черном камуфляже! Это они! Я видел. Честно слово видел!
- Откуда у Душмана бронетехника и "ЗУшка"?
- Не знаю. БТРы были сразу, они на них в наше село и прикатили, а "Урал" с зениткой, захватили по дороге. Рядом с Батальным, мы, как раз шли колонной через село, когда справа выскочил "Урал" и чуть не столкнулся с головным БТРом. Солдатики из "Урала" как нас увидели, так сразу же и разбежались. Кого-то убили, кто-то убежал, а одного захватили живым. Оказалось, что это военные с полигона "Чауда". Домой драпали. В кузове "Урала" стояла "ЗУшка". Пленный сказал, что они еще две "Шилки" гнали, но потом передумали и бросили их где-то в полях. Душман, после захвата Калиновки хотел найти эти "Шилки".
- Сколько людей ты убил? Лично? – спросил я, нажимая на капсюль патрона. Пуля погрузилась внутрь ушной раковины и оттуда брызнула кровь.
- Не надо! Меня заставили! – парень рыдал, слезы брызнули из глаз и текли по грязному лицу, оставляя за собой мокрые дорожки.
- Сколько? – еще раз повторил я.
- Двоих. Только двои... – договорить парень не успел. Моя левая рука захватила подбородок татарина и потянула его на себя, а правая рука надавила на макушку и толкнула голову от себя.
Хрясь – шейные позвонки лопнули и парень, дернув ногами, обмяк. В воздухе разлился запах мочи – когда ломаются шейные позвонки, очень часто жертва мочится под себя. Физиология, мать её так!
Еще один труп на моих руках. Пацан. Хоть он и был врагом, но все равно. Он был пацаном. Молодым, еще не повидавшим жизни пацаном. Сколько еще таких будет?
Парни в черном камуфляже. Очень похоже на Михалыча и его людей. Но если это были они, то зачем им стрелять в спины безоружных людей? Свидетелей убирали или просто, с «катушек слетели»? Твою мать! Сколько вопросов? Когда я найду на них ответы?
Ладно, это все лирика! Вопросы, ответы – это все потом, сейчас главное выбраться из западни, в которую я сам себя загнал. Первый этаж забит мертвецами, как выбраться отсюда я не знаю. Хотя, нет. Знаю!
Вытащив нож, я, облокотившись на рукоятку, вогнал его в голову татарчонку – он как раз начал шевелиться. Пробить кости черепа довольно трудно.
Выглянув в дверной проем, я посмотрел вниз и довольно хмыкнул. Два тела, которые лежали на полу привлекали к себе внимание зомби. Мертвецы тянули руки вперед и пытались отодвинуть обломки лестницы, которые перегораживали дыру в стене. Вытащив из кармана трубку фальшфейера, я дернул за шнур и кинул её вниз. Ярко-красное пламя, шипя и плюясь искрами, разгоралось всерьез и надолго. Отлично, то, что надо! Зомби, увидев огонь, начали активней напирать на лестницу. Обломки металлической конструкции, зашевелились, и стала медленно сдвигаться внутрь помещения. Началось!

Глава

Быстро собрав все трофеи в кучу, я все лишнее запихал под тряпье бомжа. Подойдя к окну, я примерился и несколько раз присев, выпрыгнул наружу. Тут всего шесть метров. Нам же это так! Ни о чем! Я сам себя накручивал, чтобы не так страшно было прыгать. Оно ведь как? Если на мягкий песочек или там маты в спортивном зале, то можно и с восьми метров сигануть, а тут все-таки темнота и хрен знает что под ногами!
Ёп! Ноги пружинили о мягкую, после дождя землю, и я не удержавшись, упал лицом вперед. Под стенами здания был не большой склон. Ай, мля! Правая нога! Мля! Быстро поднявшись на ноги, я, захромав, побежав подальше от скопления мертвецов. Хорошо, что зомби были заняты попытками добраться до застреленных мною татар, которых сейчас подсвечивал фальшфейер.
Та-та! Та-та! – стреляя на ходу короткими очередями я расчищал себе дорогу. Бежать было тяжело, правая нога жутко болела, разряды боли били прямо в позвоночник. Бежать становилось все труднее и труднее. Мля!
Пробежав метров триста, я свернул к ближайшей постройке и присел под стеной. Дальше бежать не было сил. Надо отдышатся. Нога жутко болела. Да и темно еще было вокруг, можно было сгоряча и на какого-нибудь не упокойоного мертвеца нарваться. До рассвета еще пара часов, надо где-то пересидеть. А еще, хорошо бы, разобраться с ногой - повязку наложить.
Осторожно пробираясь от одного дома к другому, я прошел еще метров сто. Впереди раздалась стрельба – короткими очередями били несколько автоматов, потом ухнула ручная граната, раздалось три одиночных выстрела ....и все стихло.
Свернув в проулок, я обошел ближайший дом и вышел на небольшой пятачок, образованный тремя жилыми домами и еще какой-то постройкой. Постройкой оказался небольшой магазин. Сгоревшая вывеска и выбитые витрины, говорили о том, что в магазин, за продуктами можно не соваться.
Та-та-та! – короткая автоматная очередь прочертила темноту ночи. Стрелок стоял на крыше магазина. Росчерк трассера указал на цель в конце улицы. Из чердачного окна, одно из домов, высунулся ствол пулемета, который тут же расцвел пышным лисьим хвостом дульной вспышки.
Ничего себе, они тут окопались! Вернувшись назад, я решил обойти опасное место. Пройдя всего пару метров, я нос к носу столкнулся с несколькими зомби. Они ковыляли ко мне, переваливаясь из стороны в сторону. Деревянные манекены, мля!
Бах! Бах! Бах! – мой автомат выпустил несколько одиночных пуль, и мертвяки повалились на землю.
Паф! – раздался еле слышный хлопок у меня за спиной. БУМ! – метрах в трех, в воздухе взорвался ВОГ. Твою мать! Стрелок на крыше магазина засек меня по звуку выстрелов автомата. Хорошо, что хоть, я не нахожусь в зоне прямой видимости, а то бы долбанули из ПК, и сиди потом на облачке, с арфой подмышкой и мучайся от угрызений совести..
Паф! – еще один хлопок. Я прыгнул на землю, укрываясь под прикрытием забора. БУМ! – граната из подствольного гранатомета, взорвалась совсем рядом и несколько «стекляшек» - осколков ВОГа, по касательной черкнули мне по голове. Мля! Да, что же это такое?!
Поднявшись с земли, я, превозмогая боль в ноге, побежал прочь от опасного места. Сзади, еще несколько раз взрывались гранаты, но я успел покинуть опасный участок. По дороге мне встретилось еще два зомби, этих я убил примкнутым к автомату штык - ножом. Так тише и надежней!
Через сто метров я совсем обессилел, и перешел с бега на быструю ходьбу, а потом и вовсе поплелся, как черепаха, которая объелась транквилизаторов. Мля! Как же все-таки тяжело идти – нога налилась свинцовой тяжестью, а вся правая половина лица, была залита кровью, как будто, на меня её из ковшика вылили.
Я забился в какую-то нору – нашел щель в заборе и, пройдя через засаженный зеленым луком огород, юркнул в небольшой сарай. Ногу я осмотреть не смог – ступня распухла так, что нельзя было снять ботинок. Ну и ладно, если бы там был перелом, то давно валялся бы земле, потому что не смог бы встать от боли. Перешнуровав ботинок на больной ноге, я потуже затянул шнурки. Будет хоть какая-то фиксация.
С головой все оказалось проще – пара крупных царапин на виске и макушке, а также порванное ухо. Быстро промыв царапины, я обработал их перекисью и прилепил пару марлевых подушечек, зафиксировав все это лейкопластырем. Вытряхнув из упаковки несколько таблеток обезболивающего, я закинул их в рот и запил водой. Фуух! Кажется, полегчало!
Надо уходить из села, причем, чем быстрее, тем лучше. Или лучше пересидеть остаток ночи в этом сарая и уйти когда рассветет. С одной стороны, утром легче отбиться от мертвецов, а с другой стороны, когда рассветет, то будет тяжело прошмыгнуть мимо живых и хорошо вооруженных бойцов, которые стреляют во все, что движется. Ладно, пойду сейчас, авось, как-нибудь пройду мимо зомбиков.
Покинув гостеприимный сарай, я прошел через огород, вытаптывая сочные стебли зеленого лука. С трудом перебравшись через забор, я прошел вдоль забора. Ограды, заборы, изгороди и просто заросшие ежевикой мотки проволоки – все это мелькало как в калейдоскопе. Я шел как в тумане, механически переставляя ноги. Идти, идти только вперед.
Очнулся я от забытья, только тогда, когда споткнулся о корень и упал, растянувшись в полный рост, больно ткнувшись лицом в землю. Пролежав на земле несколько секунд, я отдышался и снова поднялся на ноги. Пройдя еще несколько десятков метров, я снова перелез через очередной забор. И снова огород, заросший, какими-то ростками. Еще один забор, опять я его перелазаю. Проулок, опять забор, и снова, какой-то огород. Сколько я еще прошел, я не помню. Шел, как в дреме, не разбирая дороги. Как меня по дороге не загрызли зомби, до сих пор удивляюсь.
Сознание вернулось ко мне, когда я сидел внутри какого-то сарая. Большой, забитый до половины тюками прессованного сена, сарай. Я лежал на земле, уронив на себя тюк с сеном. А еще я слышал голоса. Совсем рядом. Буквально по ту сторону деревянной стены. Говорили двое – спорили о чем-то.
- Ты нас всех подставил! – кричал один. – Подставил. Ты выманил нас из города, заставил выкрасть оружие, а когда мы пришли в это село, то ты со своими людьми сбежал, оставив нас один на один с бойцами Душмана.
- Если вы такие бараны, что верите на слово, то, кто вам доктор? – зло ответил второй. – Да, я вас подставил … и что? Вам же татарам так легко поверить, что вас ненавидят русские. Вы даже проверять мои слова не стали. Собрали семьи, обворовали арсенал и рванули куда глаза глядят.
- Зачем тебе это? – тихо спросил первый. – Зачем?
- Сейчас такое время, что можно стать хозяином над людьми и землями. Надо только немного решительности и смелости … ну еще и не бояться пустить кровь. Я не боюсь!
- Ты – больной псих!
Я узнал голоса говоривших. Первый – это Джохар Муслиев, а второй – Михалыч. Осторожно подкравшись к стене сарая, я внимательно присмотрелся через щель между двух досок.
Муса-два был привязан к столбу, его лицо было залито кровью, выделялись только белки глаз и остатки зубов, в залитом кровью рту. Михалыч стоял над Джохаром, скрестив руки на груди. Немного в стороне стояли двое бойцов. У всех кроме Мусы, были автоматы. Так, а где четвертый? Был же еще один.
- Молись, своему богу, через пару секунд ты с ним встретишься! – Михалыч достал из ножен длинный тесак, и подошел вплотную к Джохару.
Не знаю, зачем я это сделал, но я снял автомат с предохранителя и выпустил весь рожок в стену сарая. Длинная очередь пробила дерево досок, оставляя после себя цепочку аккуратных круглых отверстий. Сменив магазин в автомате, я отполз немного в сторону и снова открыл огонь. Целил примерно туда, где должны были стоять Михалыч и его люди.
Бах! Бах! Бах! – с другой стороны сарая, раздались выстрелы и пули пробив стену подняли султанчики рядом со мной.
Та-та-та-та! – очередь из моего автомата, раскрошила пару досок. Я пытался достать стрелка.
Бах! Бах! Бах! Бах! - стрелок по ту сторону стены не унимался, стрелял как заведенный.
Отстреляв магазин, я сменил его на новый и укрылся за тюками сена. Прессованное сено, защита так себе, но все-таки лучше, чем ничего.
Шлеп! – в трех метрах от меня, посреди сарая упала граната. За те несколько секунд, что оставались до взрыва, я успел сделать несколько дел. Во-первых, отпрыгнуть назад, падая за тюки с сеном, а во-вторых, зацепить несколько спрессованный кубов,заваливая их на себя.
Ба-бах! – граната, рванула, как большая хлопушка, вставленная в мою голову. Что-то горячее ударило в плечо….и я благополучно провалился в темноту.
Очнулся я от того, что кто-то бьет меня по голове. Не сильно так, слегка, но ритмично, как будто выстукивает какую-то мелодию. Тук-тук-тук!
С трудом открыв глаза, я увидел, что меня тащат. Бережно так - схватив под руки, волокут по земле. Ноги скребут землю, а по голове, при каждом шаге бьет что-то тяжелое, очень напоминающее автомат.
Ы-ыыы, - еле слышно прошипел я, пытаясь привлечь к себе внимание.
- О! Андрюха, ты пришел в себя! Отлично! – радостно произнес тот, кто меня нес. – Потерпи немного, еще чуть-чуть и мы будем в безопасности.
- Жора, далеко мы ушли? – спросил я Джохара, назвав русским вариантом его имени.
- Андрюха, я тебе удивляюсь. Ушли? Вообще-то я тебя тащу на себе! Сейчас еще немного и передохнем, - татарин, тяжело переступая, поднимался вверх по склону.
Через несколько минут Джохар скинул меня с себя. Я упал на землю и облегченно выдохнул. Мы оказались на невысоком холме, который торчал чуть в стороне от села. До ближайших домов было чуть больше ста метров. Совсем рядом была вырыта не глубокая яма, больше похожая на оплывшую траншею.
- Андрюха, а ты в курсе, что очень вовремя решил устроить небольшую войнушку? – спросил Муса-два, валясь на землю рядом со мной. – Еще бы пара секунд и Михалыч вскрыл мне горло, как банку со шпротами. Спасибо! Ты спас мне жизнь.
- Не за что, - ответил я, принимая из рук татарина флягу с водой. – А как ты выбрался?
- Твои пули попали в Михалыча, он упал на меня, и его тесак, практически, сам лег в мои руки. Ну а дальше дело техники – перерезал веревки, добил поднявшихся мертвецов, нашел тебя и притащил сюда. А как ты здесь оказался?
- Шел мимо. Стреляли, вот я и заглянул на огонек, - ответил я, кривясь от боли.
Расстегнув жилет, я ощупал свое плечо. Ничего страшного – всего лишь большой синяк, жилет задержал осколок гранаты. Царапины на голове и щеке, снова начали кровоточить.
- Понятно. Степан Федорович, говорил, что ты застрял на побережье с пятью подростками. Где пацаны?
- Убиты, - частично соврал я. – Нарвались на дезертиров. Те польстились на наши спальники и палатки.
- А, ты как выжил?
- Федорович, оставил в тайнике ружье и пистолет, - коротко ответил я. – Ну, а вы как здесь оказались?
- Михалыч, сука, нас подставил. Он сказал, что в городе начнутся татарские погромы. Мы собрали всех родственников и знакомых, совершили налет на арсенал и уехали из города, - грустно произнес Джохар. – Понимаешь, мы, просто, спасали свои семьи. Михалыч, так убедительно говорил. Да, еще и эти российские спецназовцы. Михалыч, сказал, что они специально в город приехали, чтобы зачистить всех мусульман.
- И, вы в это поверили? – удивленно спросил я.
- Ты, просто, не знаешь, что творилось в городе. Эпидемия вспыхнула в один момент. Город был охвачен паникой. Городское руководство не знало, что делать. Улицы перекрыли. Повсюду посты. Помощи никто не оказывает. А потом, вообще, ужас начался – вояки стали долбить по городу из артиллерии. От этого мертвяков становилось только больше. Единственный, кто в городе сохранил силу и пытался хоть как-то помочь людям, это твой босс – Ознайчук. Он собрал под своим руководством людей, вооружил их кое-как и организовал лагерь беженцев на территории крепости «Керчь». У него даже было несколько стычек с городским руководством, которые засели на воинской части в Стройгородке. Они, прикинь, хотели его разоружить, как будто они бандиты какие-то. У них там реальная война началась, с бронетехникой и пулеметами. На сторону Ознайчука стали морские пограничники и часть ментов. Но, все равно, отряду Ознайчука пришлось бы плохо, если бы в дело не вступила третья сила – небольшой отряд, отлично вооруженных и очень хорошо подготовленных бойцов. Говорят, что это были российские спецназовцы. Я своими глазами видел у них в руках «Валы», «Винторезы» и всякие там разные навороченные штуки.
- Хрень городишь, откуда в нашем Мухосранске российские спецназеры? – недоверчиво, произнес я. – Что дальше думаешь делать?
- Не знаю? Надо найти брата, а потом уже решать.
- А где сейчас Муса-один? – спросил я, зная, где на самом деле лежит труп брата Джохара.
- Брат с десятью бойцами на БТРе, укатил проверить одно место. Тут рядом – километров семь-восемь. Как думаешь, дойдем?
- Я точно не дойду. Иди сам. А я тут полежу – отдохну, - медленно произнес я.
- Хорошо. Я быстренько, туда и обратно. Андрюх, ты тут полежи, а я сейчас в одно место метнусь, принесу тебе оружие, пару консерв и бутылку водки, чтобы тебе не скучно было ждать.
- Балалайку не забудь, - усмехнувшись, произнес я.
- Балалайку?!
- Ага. Водка будет. Значит, чтобы было не скучно, надо еще и балалайку принести.
- Понятно. Шутишь. Тихо сиди, шутник. Будет, тебе – балалайка, - Джохар, осторожно выглянул наружу и убедившись, что никого нет, выполз из ямы.
Теперь у меня было время подумать. Первым делом, я провел ревизию своих вещей. Из оружия у меня остались только пистолеты. Я вытащил из кобуры «макарку» и, сняв его с предохранителя, положил рядом с собой, прикрыв «балаклавой». Был еще нож, две гранаты и четыре полных автоматных рожка. Все остальное, я где-то потерял. Хуже всего было остаться без автомата. С пистолетами много не навоюешь, тем более, что и патронов осталось с гулькин нос – по одной обойме в каждом пистолете.
Высунувшись из укрытия, я осмотрелся вокруг. Яма располагалась на окраине села, до ближайших домов было каких-то сто метров. Сейчас я смотрел на укрытую утренним туманом Калиновку. Обманчивую тишину утра периодически разрывали одиночные выстрелы автоматов. А молочное марево тумана подсвечивалось изнутри частыми очагами пожаров. Ну и что делать дальше? Отпустить Джохара на поиски брата или сразу его застрелить, когда он вернется? Надо было сразу сказать, что когда подходил к селу видел его брата мертвым, тогда бы он не рвался искать Айдера. Но уже поздно, сейчас уже ни как нельзя заикаться о том, что видел Айдера, иначе Джохар сразу поймет, что я замешан в его смерти. Но и просто убить парня, который только что спас мне жизнь я не мог. Хотя, до этого я сам спас его жизнь, так, что баш на баш – мы в расчете. Ну, допустим, я отпущу Джохара на поиски брата, а дальше что? Понятно, что он не вернется за мной. Значит надо, либо как-то выбираться самому, либо, озадачить Мусу-два, чтобы он вытащил и меня. Но, как? Как это сделать? Мля! Как же я сразу не догадался?! Надо раздобыть транспорт! Машину! И тогда, мы сможем уехать отсюда вдвоем, подъедем к турбазе. А там… там видно будет, в конце концов на моей стороне эффект внезапности.
Через некоторое время из-за угла ближайшего дома появился младший Муслиев, который сгибаясь под тяжестью ноши, бежал как угорелый. Буквально через пару секунд из-за угла того же дома появилось несколько мертвецов, которые смешно размахивая руками бежали следом за Джохаром. Ну, вот тебе и здрастье! Опершись животом о край ямы, я схватил ТТ обеими руками, и приготовился прикрыть татарина.
- В сторону, мать твою так! – крикнул я Джохару, когда до него оставалось метров десять, а до преследующих его мертвецов, метров двадцать.
Джохар не поднимая головы, вильнул в сторону и ушел с линии огня.
Паф! Паф! Паф! Паф! – пистолет несколько раз дернулся в руках, выпуская пулю за пулей. Первый зомби упал практически сразу, пуля попала ему в голову, второй мертвец получил две пули в грудь, одна пуля ушла в сторону, а вот четвертая попала, туда, куда надо – точно в лоб.
- Ёбдить! Еле ушел, - грузно свалившись на дно ямы, запыханно прошипел Муса-два. – Зато видал, чего принес!
Татарин гордо положил на край ямы принесенные трофеи: два тубуса разовых гранатометов РПГ-18 – они же «мухи», и два стареньких АК-74, с деревянными прикладами.
- Только с патронами «засада» - есть только то, что на автоматах, - произнес Джохар, отстегивая магазин и проверяя наличие патронов..
- Держи, - я вытащил из карманов «разгрузки» два магазина и протянул из татарину. – Ну и что дальше? Может, машину захватим и на ней уберемся отсюда?
- О, а цэ дило! – радостно, произнес Муса-два. – Как же я сам не догадался захватить машину? У меня даже мысль есть, где раздобыть «колеса».
- Рассказывай, не тяни.
- Минут через двадцать, здесь пройдет два «гравицапа». Мы один подобьем, а второй захватим.
- Откуда такая инфа?
- Часть бойцов Душмана, собираются валить из села. Я их «бегунка» захватил. Собственно говоря, оружие с него снял.
- И сколько там бойцов? И что у них за машины?
- Шесть бойцов. А машины – тентовые «ГАЗели». Ты одну тачанку из "мухи" снимешь, а я в доме, что вдоль дороги располагается размещусь и вторую машину в упор из автомата расстреляю. Выбью им все стекла, постараюсь движок и колеса не зацепить. Ну, как тебе план?
- А на хрена им две машины, на шестерых?
- Ну, - немного замялся татарин, его взгляд вильнул в сторону, - у них там еще и пленные будут. Кажется – бабы. А, что проблемы?
- А ты как думаешь? Как ты собираешься остановить две машины, не зацепив при этом заложников?
- Да, хрен с ними, с этими заложниками! – возмущенно выкрикнул Муса-два. – Они тебе кто? Родственники? Нет! Ну и фуй с ними!
- Джохар так не пойдет, - жестко произнес я, - мы не будем стрелять в машины полных баб. Понял?
- Да иди ты, знаешь куда? – татарин, схватил тубусы «мух» и «весла» калшей, намереваясь уйти.
- Джохар, положи оружие и вали на все четыре стороны, - спокойно произнес я, держа в руке пистолет прикрытый «балаклавой».
- Каравай, а не пошел бы ты! – Джохар, скинул с плеча тубусы, и развернулся ко мне лицом, держа в руках автомат. – Я тебя сейчас пристрелю, и у меня даже рука не дрогнет. Понял?!
- Твой брат перед смертью тоже хотел меня убить, - спокойно сказал я, внимательно глядя на татарина, ожидая его реакции на мои слова.
- ЧЕГО?! – проревел Джохар. Его взгляд на мгновение вильнул в сторону, а ствол автомата дернулся.
Паф! Паф! – «балаклава» слетела с пистолета, отброшенная в сторону вылетевшей гильзой. Пули попали в грудь Джохара, он выронил автомат и, сделав шаг назад, упал на спину.
Ну, вот и еще один «минус». Только этого еще надо и добить, когда он «поднимется». Тяжело выбросив свое тело на край ямы, я подполз к телу татарина и, встав на колени, вскинул пистолет. Как только по телу Джохара прошла дрожь, а рука дернулась, я выстрелил. Пуля попала в висок, вышибая мозги.
Выстрелы пистолета привлекли внимание зомби. Со стороны ближайших домов в мою сторону двигалось несколько дерганных фигур. Ё-мое! Только мертвяков мне сейчас не хватало. Если бы я был в нормальной физической форме, то можно было бы, просто убежать, но сейчас я могу только ползти. В таком состоянии меня даже самый медленный зомби легко догонит. Ну и фиг с ними, пусть идут. Подойдут поближе - я их застрелю, так, чтобы наверняка - по одному выстрелу на каждого.
Через несколько секунд я увидел, что вслед за первой парой мертвяков, из-за угла дома появилось еще несколько зомби, а потом еще и еще. Зомби шли вереницей друг за дружкой. Я насчитал около двух десятков мертвых рыл, а потом появилось несколько приземистых крупных монстров, очень сильно похожих на зомбихряка, которого я встретил вчера. Мля! Только этого не хватало! Вчера мне повезло, я смог свалить монстра выстрелив в горб на его холке, да и не болело у меня ничего - бегал, как в одно место ужаленный, не то что сейчас. Что ж делать? Умирать теперь в этой яме?

Пули, веером разлетелись по сторонам, попадая в тела сидящих на земле людей. Вот тут и началось сущее безумие: автоматчики стреляли себе под ноги, пытаясь попасть в собак, сидящие на земле люди побежали в разные стороны. Автоматчики попытались пресечь побег и открыли стрельбу по убегавшим.
Пора вмешать в общую веселуху! Уперев приклад пулемета в плечо, я нажал на спуск. Пулеметная очередь сбила двух стрелков, которые стояли ко мне спиной. Еще одна короткая очередь и третий стрелок упал на землю
Люди побежали в разные стороны. Несколько человек, в которых попали пули из автомата укушенного собакой бойца, умерли, а теперь они поднялись и медленно начали ходить за живыми, хватая их своими руками. Еще несколько людей были ранены, они лежали на земле и не могли сдвинуться с места. Зомби переключились с слишком быстрых для них людей, на раненных, которые лежали на земле.

Ну и что мне делать? Хотя, ничего сложного в этой арифметике нет. Два свиноморфа – два одноразовых гранатомета. Двадцать шагающих зомби – два автомата и почти двести патронов в шести рожках. Только бы в обморок не шарахнуться раньше времени, а то обидно будет умереть из-за того, что твое бесчувственное тело загрызут мертвяки в этой вонючей яме.
Приземистые массивные туши мертвых хряков, засекли мое местоположение и стремительно бросились вперед. Попавшиеся им на пути, шагающие в том же направлении мертвецы, разлетелись в разные стороны, как кегли от удара шаром в боулинге.
Разложив тубус гранатомета, я выбрал нужное упреждение и выстрелил. Граната, шипя и оставляя за собой дымный след, стремительно прочертила пятьдесят метров и взорвалась в нескольких метрах впереди монстра.
Взрыв гранаты, взметнул комья земли, обдав осколками подбежавшего зомбохряка. Мля! Недолет! Близкий взрыв заставил остановиться морфа и завертеть башкой в разные стороны.
Вторая граната, вылетев из тубуса пролетела вниз по склону и впечаталась в лом второму монстру. Есть! Точно – в яблочко. Граната, призванная прожигать броню танков, разворотила тушу хряка, так, как будто его голову пропустили через мясорубку.
Откинув использованный тубус, я схватил «весло» семьдесят четвертого и открыл огонь. Автомат выплевывал очередь за очередью. Первой целью я выбрал живого монстра, который так и стоял перед воронкой, вертя башкой в разные стороны – контузило его что ли? Я уже знал, что 5,45 не пробьет голову мертвого хряка, поэтому сконцентрировал огонь на ногах монстра. Главное, чтобы он потерял мобильность. Даже, если не убью, то уж наверняка отпугну. Отстреляв полный магазин, я сменил его и снова открыл огонь. Пули, попадая в хряка «отщипывали» куски мертвой плоти. Удивительно, но мутант, не предпринимал никаких действий, он просто сидел и вертел башкой в разные стороны, как будто я его щекотал, а не всаживал в него пулю за пулей.
Как ни странно, но чувствовал я себя вполне сносно – в голове прояснилось, голова не болела, только ногу, я все равно не чувствовал. Я отстрелял еще два рожка – половина мертвяков осталось лежать на земле, остальная половина, наиболее шустрая разбежалась в разные стороны, прячась от пуль. Ты, гля, а мертвяки сообразительные. Прикинули, что здесь им не рады и сразу же разбежались. А вот зомбохряк остался сидеть на том же месте, где и был – возле воронки от гранаты «мухи». То ли его так сильно контузило, то ли пули из моего автомата, что-то ему там в башке замкнули, но хрюшка спокойно сидела на земле.
Я только что успел перевести дыхание, когда разбежавшиеся мертвецы решили вернутся, мало того, они еще и приятелей с собой позвали. Теперь на склон вырулило целая толпа зомби – рыл сорок, никак не меньше. Выбравшись из ямы, я воткнул в землю штык-нож и соорудил несколько растяжек, израсходовав весь запас гранат. Надо убираться отсюда как можно быстрее – у меня патроны закончатся раньше, чем зомби.
Вытащив из карманов мертвого Джохара автоматные рожки, я быстрым шагом пошел прочь от ямы. Надо увеличить расстояние между мной и толпой зомби. Как только я начал активно двигаться, боль и слабость сразу же вернулись. Голова привычно разболелась, наливаясь свинцовой тяжестью, а боль в ноге достигла своего пика – разряды били прямо в позвоночник, заставляя мучительно дергаться, каждый раз, когда приходилось наступать на неё.
Бах! Ба-бах! – на вершине холма взорвались гранаты на растяжках. Обернувшись я увидел комья опадающей земли и дерганные силуэты мертвяков, которые, кажется мало внимания обращали на своих собратьев, раскиданных взрывами гранат.
Надо ускориться, а то, такими темпами зомби точно догонят меня и загрызут. Закусив нижнюю губу, и не обращая внимание на боль в ноге, я бежал вперед, как заведенный робот. Шаг. Шаг. Еще шаг. Вперед и только вперед, подальше от бегущих за мной мертвецов. Не останавливаться, главное – не останавливаться. Если твари догонят меня, то загрызут, отбиться, точно не получится. Надо бежать. Бежать до тех пор, пока хватит сил. Пот заливал глаза, боль в ноге немного стихла или просто, я к ней привык. Бежать становилось все тяжелее и тяжелее. Я бежал, не разбирая дороги.
Я так и не понял, когда успел оказаться на краю очередного склона, но мои ноги не ощутили под собой земной тверди…и я упал в пустоту.
Очнулся лежа на спине среди жестких стеблей камыша. Пролежав несколько секунд глядя в небо, я сделал над собой усилие и поднялся. Я умудрился скатиться в низину, заросшую камышами, да еще и наполненную вонючей жижей. Автомата нет, наверное, остался где-то на склоне. Надо срочно его найти. Мля! А где зомби? Завертев головой в разные стороны в поисках мертвецов, я с удивлением обнаружил, что рядом нет никаких зомби. Ну и отлично! Выйдя из камышей, я прошел по траве и вышел на дорогу. Дорога была так себе – асфальт зиял огромными проплешинами, местами, ямы были засыпаны гравием – в общем, классическая дорога между Мухосранском и Передрыщенском. На дороге стоял, опершись на лапы дракон, его чешуя отливала зеленым блеском, а низко опущенную голову украшала корона из рогов. ДРАКОН?! Откуда? Какого фуя?! Автомат! Мне нужен автомат! Или нет, какой на хрен автомат. Гранатомет, а лучше два. Что у меня есть из оружия? Нож! Нож против дракона?! Да, вообще, какого фига, здесь взялся этот дракон? Бежать! Валить надо, отсюда, пока эта бронированная мифическая тварюка меня не заметила.
Дракон повернул голову в мою сторону, поднял морду вверх и изрыгнул длинную струю пламени. Я только и успел, что упасть на землю. Видимо при падении, я умудрился удариться головой о что-то твердое, потому что «свет погас и звук стих».
Как темно… глаз, что ли выколоть, чтобы стало хоть немного светлее? Тьма вокруг начала сгущаться, становиться еще темнее, а потом, вдруг, вспышка и ночь отступила, ушла куда-то в сторонку, видимо, спряталась, сука! Затаилась.
- Эй, как вы себя чувствуете? – светлое пятно, заплетающемся голосом, спросило о моем самочувствие.
- Э-ммм, - промычал я в ответ.
- Не спи. Спать нельзя. Глаза открой, - пятно не унималось.
- Иди н …уй, - ответил я.
- Шутит, значит в норме, - радостно сообщило пятно кому-то рядом.
- Пфф, - язык не слушался меня, а я так хотел высказать свое мнение, этому разговорчивому пятну.
Разговорчивое светлое пятно исчезло, и свет снова погас. Что у них там с электричеством? Чубайс, гад, что ли за рубильник дергает.
«Включили свет» очень быстро – минуты три прошло, не больше. Первое, что я увидел, когда открыл глаза – потрескавшаяся штукатурка на потолке. Стоп! Потолок?! Значит, времени прошло намного больше, чем пара минут, иначе, я никак не смог бы оказаться в помещение. Интересно где я? Сразу вспомнился старый анекдот: очнулись два мужика, лежат на кроватях. Один у другого спрашивает:
- Штурман, где мы?
- Не знаю, но думаю, что после вчерашнего, мы в ЛТПе.
- Штурман, на хрена мне такая точность? Город, какой?
Вот и у меня так же фигня – очнулся, а где нахожусь, не понимаю. Встав с постели, я осмотрелся. Не большая комната – квадратов восемнадцать, не больше. Из мебели – кровать, тумбочка и одностворчатый шкаф. На стене рядом со шкафом, висело небольшое зеркало. Заглянув в зеркало, я с удивлением обнаружил, что мой череп гладко выбрит. Ага, значит меня еще и обрили. Правая половина лица была украшена тонкими нитками шрамов, а ухо красовалось оторванной мочкой и рассеченной ушной раковиной. Да-а, а я красавчик – почти, как квазимодо, только, разве без горба. Нога? Что с моей ногой? А вот нога была в норме – её никто не побрил и не порвал.
Из одежды на мне были только трусы. Отлично, ну и что теперь делать? Открыв шкаф, я с удивлением обнаружил в нем одежду: штаны, куртка, футболка, носки, кроссовки. Самое удивительное, что рядом с кроссовками лежал пистолет ПМ, кобура, три снаряженных магазина и пачка патронов. Быстро одевшись, я прицепил кобуру к поясу. Вот они реалии нового мира – майка, штаны… и пистоль с патронами. Ну, что я готов окунуться в новый мир. Только сейчас, я заметил, что рядом с кроватью стоит небольшая сумка. Открыв сумку и осмотрев её содержимое, я удивленно присвистнул. В сумке лежало: три банки тушенки, несколько пакетов с быстрорастворимой лапшой, аптечка, упаковка сухого спирта, зажигалка, фонарик, батарейки и двухлитровая бутылка воды. О, как! Кто-то у нас очень предусмотрительный. Ладно, пускай сумка здесь постоит.
Подойдя к двери, я удивился внешнему виду дверного полотна. В полотне было зарешеченное окошко, которое было установлено совсем недавно, да еще и таким варварским способом – вырезали ножовкой кривой квадрат и всунули в него стекло, которое зафиксировали запенив его. Дернув за ручку двери, я хотел выйти наружу. А, вот и фиг – дверь была закрыта. Вот, оно как! Так я оказывается заперт. Хотя, глупо запирать человека в комнате с дешевенькой «бумажной» дверью, вооружив его при этом пистолетом. Ну, что выбить дверь ногой или выстрелить из пистолета в замок? Нет, не буду портить дверь. Над дверным косяком, в самом неожиданном месте висела кнопка радиозвонка с наклейкой – «кнопка вызова персонала». Я как увидел эту надпись, так, сразу чем-то родным повеяло – Керчью запахло. Керченский исполком, носился с идеей доступности объектов торговли для инвалидов, поэтому обязывал все магазины цеплять на свои фасады кнопку вызова персонала. За отсутствие этой кнопки, назначали космические штрафы. При этом инспекторам было все равно, где располагается торговый объект и его специализация. Было дело, даже сексшопы и бордели штрафовали, видимо, считалось, что подобные заведения пользуются особой популярностью у инвалидов. Даже на брезентовых палатках нашего летнего лагеря висели подобные таблички и радиозвонки.
Нажав на кнопку звонка, я спрятался за шкафом, направив пистолет в сторону двери. Через несколько минут в дверном стекле мелькнул силуэт девушки, замок щелкнул, дверь открылась…и в открытом дверном проеме показался ствол «укорота» автомата Калашникова.
- Вы очнулись? – раздался тонкий девичий голос. Целиком барышня так и не показалась, пряталась за дверным косяком. – Выходите, вам ничего не угрожает.
- А, чего ты в меня автоматом тыкаешь? – спросил я, не опуская ствол пистолета.
- А, вдруг вы умерли, и сейчас превратились в зомби, - рассудительно ответила девушка. – Да, вы выходите, я уже поняла, что вы не мертвец. Как вы себя чувствуете? Нормально? Голова не кружится? Не тошнит? – вопросы посыпались, как из рога изобилия.
- А как, по-твоему, зомби мог нажать на кнопку звонка, которую вы прилепили так высоко, что мне пришлось на цыпочки становиться, чтобы я её достал, - ответил я, выходя из-за шкафа, но пистолет все равно не опустил.
- Кнопку, поэтому так высоко и прицепили, чтобы зомби случайно не зацепил.
- Нет, просто так получилось.
- А, зачем сумка с припасами стоит? – спросил я.
- На всякий случай, а вдруг вы очнетесь, а здание занято мертвецами. Вот вам сумка с припасами, оружие и патроны сразу же сгодятся. На этот случай и нужен засов изнутри.
- А дверь не догадались понадежнее поставить? А то, эту «салфетку» пинком можно выбить, и засов не поможет.
- Не знаю, какая была дверь, такую и поставили.
- Ну и где я? – задал я вопрос, с которого мы и должны были начать наше общение. А то все о каких-то дверях и засовах.
- Вы в безопасном месте, - лаконично ответила девушка.
- А географически, где это место располагается? – не унимался я. – Только давай четко и по существу.
- Я не знаю долготу и ширину того места, где мы сейчас находимся, - весело ответила девушка. – Сейчас, вы в мед.блоке, на турбазе рядом с Калиновкой.
Ага, шутит зараза. Что-то лицо у неё знакомое. Интересно, где мы с ней встречались?
- Ух, ты! А как дела в Калиновке? Еще идут бои или очистили село?
- Калиновку пришлось сравнять с землей. В ней мутантов развелось очень много. Парни пробовали зачищать село, но зомбированные свиньи и мутанты-зомби нападали на патрули – были жертвы, поэтому командование решило, что проще – раскатать дома в Калиновке в порошок. С армейского полигона пригнали несколько больших машин с многоствольными пушками, ну или не знаю, как они там правильно называются и расстреляли половину домов в селе, а остальные разрушили бульдозерами.
- И, что помогло? – скептически вскинув бровь, спросил я.
- Конечно, теперь мутантов легко заметить издалека.
- Подожди, - только сейчас меня посетила одна странная мысль: - А сколько дней я был в отключке?
- Пять дней. Но ты не периодически приходил в себя, что-то бормотал, матерился и просил дать тебе автомат.
- Ничего себе? Пять дней?! – удивился я. Интересно, почему я тогда себя чувствую вполне сносно? Слегка кружиться голова, и общая слабость, а в остальном, вполне нормальное самочувствие. – Барышня, а мы с вами раньше встречались? Что-то у вас личико больно знакомое.
- Милостивый государь, вообще-то, я имела честь быть спасенной вами из рук разбойников и злодеев, - хитро прищурившись, ответила девушка, при этом автомат, она повесила на грудь, таким образом, чтобы он всегда был под рукой.
- А, ну тогда понятно, - на самом деле ничего не понимая, ответил я, - я такой, меня хлебом не корми, дай только прелестницу, какую-нибудь, из жадных лап лиходеев спасти. Вот только не припомню, когда я успел совершить такой героический поступок?
- КАМаЗ на дороге, там еще рядом был микроавтобуса. Ты с двумя парнями нас освободил. Не помнишь?
- Помню, конечно, помню, - ответил я. – А кто сейчас возглавляет людей? И вообще, сколько людей сейчас на турбазе? Как дела в Керчи и Щелкино? Много погибло людей в Калиновке? – закидал я девушку вопросами.
- А может, я вас отведу на улицу, там сейчас Манул мясо коптит, он вам на все вопросы и ответит, а мне еще надо уколы ставить.
- Хорошо, веди к Манулу.
Девушка вышла из комнаты и, пройдя по короткому коридору, вышла на улицу. Я бодро шагал следом. Чувствовал я себя вполне прилично – слабость отступила, в голове прояснилось….и появилось чувство голода, знаете, такого космического голода, когда думаешь, что готов съесть слона.
Погода на улице стояла просто чудесная – солнце ярко светило, ветра не было, а воздух наполнялся запахом моря. Я стоял на ступеньках крыльца административного корпуса турбазы. С крыльца мне были видны несколько рядов домиков. Турбаза выглядела малолюдной, над несколькими домами вился дымок из труб. Я заметил несколько машин, и вдалеке, где-то в конце улицы, пробежала ватага детей. Странно, я почему-то думал, что турбаза будет забита людьми. А оказалось, что турбаза практически пуста.
Посмотрев по сторонам, я увидел, что метрах в двадцати от крыльца, среди кустов роз, расположился раздетый до пояса чернокожий парень. Перед Манулом стоял сбитый из досок стол, на земле лежала стопка прямоугольный, плоских картонных коробок, а позади, стоял большущий железный ящик, в крышку которого была врезана труба. Парень занимался тем, что доставал из плоских коробок куриные окорочка и скидывал их в молочный бидон. Рядом стоял точно такой же бидон, а на столе лежало несколько мотков проволоки.
Подойдя ближе, я уловил витавший в воздухе запах, и понял, что Манул устроил походный вариант коптильного цеха.
- Здорово, Манул, - поприветствовал я негра.
- О! Андрей! Привет! – парень вытер руки о тряпку, и протянул мне для рукопожатия.
- Ну, рассказывай, что тут у вас, да как?
- Сейчас расскажу, только ты мне помоги, вдвоем быстрее управимся.
- Договорились. Что надо делать?
- В этом бидоне мясо в маринаде, ты доставай окорочка и цепляй на них крючки из проволоки, - Манул достал из кармана штанов плоскогубцы и положил их на стол, - ну а как все увяжешь, так мы их в коптилку и развесим.
- А с чего это вдруг ты заморочился с копчением куриных окорочков?
- Так не выкидывать же их. А так, хоть на пару дней дольше пролежат. Холодильников нет, хранить их негде.
- А как они до сих пор не испортились? Все-таки столько дней прошло?
- Эти окорочка вчера из Керчи привезли. Тамошнее руководство решило холодильные камеры освободить под свои нужды, вот нам часть курицы и досталось.
- Понятно. Ну давай рассказывай, только все по порядку, с того момента, как мы расстались возле взорванного БТРа, - я достал первый окорочок и обвязал его проволокой, один конец, которой загнул крючком.
- Когда БТР дал очередь по «шишиге», я упал и рассек себе лоб, - начал свой рассказ Манул. – К базе возвращались на БТРе, наблюдатели, которые следили за базой, увидев приближающейся бронетранспортер, выбежали навстречу, видимо думали, что свои. Ну, мы их разочаровывать не стали и положили всех одной очередью. Базу разблокировали. Сразу же обратно двинулись, мне голову перевязали, обезболивающего принял, и нормально. Встретили две расстрелянных тобой машины, собрали трофеи. Хотели дальше ехать, а фиг вам – «бронник» замер как вкопанный. Почти час убили на то, чтобы завести машину, но ничего не получалось. Пришлось связываться с вашими и вызывать трактор для буксировки. Оставили Глеба возле БТРа, а сами с Тимуром пошли в село. По дороге встретили девочку с твоей запиской, а там написано, чтобы возвращались на базу и занимали круговую оборону. Ну, мы так и сделали. Когда вернулись к БТРу, там как раз стоял «Кировец». Ну, связались по рации и передали твой приказ возвращаться всем на базу. Через пару часов, ближе к вечеру к базе пришло несколько людей, которые сбежали из села, они рассказали, что в селе идет настоящая война, и что когда они убегали из села, то по людям открыли огонь из зениток. Очень многих размолотило в фарш, выжили единицы. А еще через пару часов, когда уже стемнело, к базе приехали несколько БРДМов и два грузовика с вооруженными людьми. Я думал, что нам конец. Считай, на турбазе не больше десятка вооруженных людей. Как отбиваться? Наша основная огневая мощь – БТР, стоит неподвижно. Но пронесло, оказалось, что прибывшие бойцы – это погоня за татарами, которые похитили арсенал у керченского анклава. Они перехватили наши переговоры и решили заехать на турбазу, чтобы разведать обстановку. Ну, а утром начали планомерную зачистку Калиновки. Тебя вот нашли. Ты, так, вообще у нас кинозвезда, видиофрагмент когда тебя нашли, стал хитом.
- В смысле? – удивился я. Пока Манул говорил, я успел перевязать половину содержимого бидона. – А когда это меня снимали на видео?
- На «бардаке» была закреплена камера. Тебе еще очень повезло, что тебя не расстреляли, говорят, что ты был очень похож на ходячего мертвеца. Да, что я рассказываю, возьми, вон, в куртке, что висит рядом с автоматом, в кармане телефон, мне пацаны видео перекинули. Посмотри.
Я вытер руки, подошел к елке, к стволу которой была прибита доска с крючками. На крючках висела куртка, подсумок с автоматными рожками и «семьдесят четвертый» Калашников, с отпиленным прикладом. Быстро разобравшись в меню телефона, я нашел нужный файл и воспроизвел его:
Картинка дергалась и дребезжала, камера показывала проселочную дорогу, заросшую по обеим сторонам высокой жесткой травой. Видеорегистратор работал без звука, поэтому неслышно было, что говорят пассажира БРДМа. Картинка дернулась и замерла, камера фиксировала склон невысокого холма у подножия, которого располагались заросли камыша.
Камера еще раз дернулось, изображение исказилось – кто-то снял камеру с крепления и навел её вручную. Стал виден вверх холма, на его вершине показалось несколько быстро идущих, дерганных фигур. Два, три, четыре, а потом сразу группа из шести мертвецов спускалась вниз по склону холма. Было видно, как ствол КПВТ повернулся в сторону холма, и пулемет открыл огонь. Наводчик был очень опытным, пулемет бил одиночными выстрелами и короткими очередями – пара секунд и с мертвецами было покончено.
Изображение дернулось еще раз, и оператор навел камеру на дорогу. По дороге, навстречу «бардаку» шел человек. Сперва, могло показаться, что это зомби. Порванная и испачканное грязью одежда, окровавленное лицо и самое главное – дерганная походка, идущий тянул за собой ногу. Вот только, идущий на ходу пытался одной рукой расстегнуть «молнию» на куртке, а в другой руке он держал нож. Согласитесь, что мертвецы, себя так не ведут. Внимательно приглядевшись, я с удивлением обнаружил, что человек, идущий навстречу камере, это я.
Видимо, из БРДМа выскочило несколько человек, которые побежали ко мне навстречу. Двое парней, упакованные в камуфляж, и обвешанные оружием, как новогодние елки, выставив короткоствольные автоматы впереди себя, взяли меня в клещи. Вот только, я видимо, был уже совершенно со съехавшей крышей, потому что, ничего не придумал лучше, как попытаться ударить ножом, ближайшего ко мне стрелка. Все-таки, я родился под счастливой звездой – меня не застрелили, автоматчик с легкостью уклонился от моего ленивого выпада и «пробил» свободной рукой в голову. Стрелки подхватили меня под руки и утащили в «бардак».
На этом видеофрагмент закончился….
- Ну, как тебе, а? – спросил Манул, раскрывая очередной пак с окорочками. – Круто? С ножом на броневик бросился.
- Слава богу, что не расстреляли, я бы их месте, даже не стал бы вылизать наружу, расстрелял бы на хрен из башенного ПКТ и все. А эти, видишь, подбежали, обезвредили, еще и с собой утащили. С чего такая доброта?
- Повезло тебе. В «бардаке» был Мелкий.
- Мелкий?! Ё-мое! Он здесь?
- Вчера в Керчь вернулся, все тянул и тянул – ждал, когда ты в себя придешь. Все хотел с тобой поговорить.
Мелкий – это сын моего шефа. На самом деле его зовут Фёдор. Молодой парень двадцати трех лет отроду. Отец называл сына Мелким, в насмешку, потому что, парень весом в центнер и ростом выше двух метров, никак не мог быть мелким, тем более, что он обогнал отца по росту, еще в пятнадцать лет. Но, не смотря на это, Степан Федорович, продолжал называть сына – Мелким.
Федора я знал, когда он еще под стол пешком ходил. Именно я привел его в секцию борьбы. Мелкий был мне как младший брат. Я очень сильно обрадовался, что с ним все в порядке. Если семейство Ознайчуков в деле, то можно не беспокоиться, все будет в лучшем виде.
- Так, что получается, что сейчас обстановку держат под контролем парни из Керчи? – спросил я, у Манула. Обвязав последние окорочка из бидона, я открыл дверку коптилки, и принялся развешивать мясо на специально подготовленных для этого креплениях.
- Какую обстановку? Какой контроль? – криво усмехнулся Манул. – Кое-как удается сдерживать мертвецов и отбиваться от мутантов. Мутанты – это отдельная тема, их в Калиновке расплодилось несколько сотен. Отожрались, падлы, на человеченке. С армейского полигона пригнали несколько «Уралов» с установками «Град» и часть домов в Калиновке снесли залпами. Стало немного легче, но все равно, мутанты – основная проблема. Уж слишком они быстры и сильны.
- Так, а кто все-таки у власти?
- Какая власть? Шутишь? Отряд, который прибыл из Керчи, очистил Калиновку от отряда Душмана, вернее даже сказать не очистил, а всего лишь добил тех, кто не успел убежать. У них там, вообще, не понять, что творилось – кто с кем воевал, так и не поняли, а живым никого не взяли. А. что дальше делать? Кое-как, совместными усилиями, разблокировали Щелкино. А вот Ленино настолько забито мертвяками, что пока туда соваться не рискуем.
- А где, тогда все выжившие разместились? Что-то я погляжу вокруг, народу совсем нет.
- Основная масса выживших людей, разместилась в Щелкино. Городишко зачистили и подъезды к нему перегородили забором, вокруг Щелкино есть несколько соленых озер, поэтому отрезать город от большой земли не проблема. На этой турбазе только отряд зачистки и мародерки, ну и члены их семей, понятное дело. В Щелкино людским анклавом управляет группа товарищей: несколько пограничников, из местных и пару человек, прибывших из Керчи, ну и парень, который с тобой приехал, кажется, его Николай зовут, у него жена и двое детей. Он в этой команде, чуть ли не главный мозговой центр. Он столько всего умного и полезного предложил, что люди на него чуть ли не молятся. Иногда, создается впечатление, что у него есть ответы на все вопросы. Мы даже на мародерку выезжаем только по четко определенным адресам и за конкретными «ништяками».
- Лихо! Какие еще угрозы, кроме мертвяков и мутантов? – спросил я. – Мутанты – это, как я понимаю морфы?
- Морфы?! – удивленно спросил Манул. – А, ну, да. Морфы и мутанты – это одно и то же. Но, как, больше прижилось – мутанты.
Через пару минут к нам подошла давешняя девушка и поставила на стол большую эмалированную миску, наполненную жареным мясом.
- Курица?! – брезгливо скривился Манул. – А свининки нет? Ну, или хотя бы говядины или там баранины?
- Манул батькович, не мне вам объяснять, что овцы и коровы – это стратегический запас. А свиней всех извели, потому что они зомбируются, вот народ и перестраховывается – как увидят свинью так сразу её и стреляют.
- Ну, так ведь, если в голову еще живую свинью стрелять, так её потом можно есть, - сварливо сказал Манул.
- Ну, вот парни из рейда вернутся, вы у них сами спросите, почему они свинину не привозят, - девушка, развернулась и ушла прочь.
- Манул, а чего ты сам из рейда свинью не притащишь? – спросил я, жадно отрывая большие куски мяса, из хорошо прожаренной куриной ножки.
- Не берут меня в рейды, - с горечью ответил негр, - говорят, что я не фартовый. Вот и торчу постоянно на базе, в роли вечного охранника.
- А с чего вдруг ты стал не фартовым? – первый окорочек, провалился в меня, как вода в сухой песок. Я схватил второй, и вцепился в него, как пес в кость.
- Андрей, ты бы на мясо не налегал, а то после пяти дней глюкозы. Может так живот скрутить, что и помереть не долго.
- Наверное, ты прав, - я с сожалением отложил, недоеденную куриную ногу в сторону. – Так почему, тебя считают не счастливым?
- Хрен его знает, но так получилось, что сколько раз я пытался выехать на рейд, случалась какая-то фигня: то ногу соседу прострелю, то из гранаты, случайно кольцо выдерну, то запрыгивая на БТР, ногу подверну. Короче, отцу Михаилу, это надоело и он, сказал, что это знак и боженька не хочет, чтобы я покидал пределы базы. Предлагал, покрестись. О! Будешь, моим крестным?
- Пф-ф, - я поперхнулся, водой, которую в этот момент пил из пластиковой бутылки. – Чего?! Какой еще отец Михаил?
- Ну, священник, который с твоими людьми приехал. На автобусе, таком стареньком.
- И, что? А он, каким боком, в командиры затесался? Да еще и решает, кого брать в рейды, а кого нет?
- Ты, что! Отец Михаил – командир отряда «чистильщиков», считается главным спецом по мутантам, грозой живых мертвецов. Он, оказывается, был военным специалистом в Анголе. Я думаю, именно из-за этого, он меня и недолюбливает. Ну, все-таки я чернокожий, может ему это напоминает Анголу. Поговаривают, что именно после Анголы, он ушел из армии и постригся в монахи.
Ничего себе! Оказывается товарищ поп, чуть ли не спецназовец. Надо будет контролировать себя, и не называть его попом, а то и правда, кадилом по голове огреет, хотя, судя по новым реалиям, может и прикладом автомата приложит по хребту.
- Манул, ну а как обстановка вокруг? Кто, чем дышит? Какие настроения в массах? – задал я вопросы, ответы на которое для меня много значили. – Ты сам как думаешь: лучше остаться здесь или вернуться в Керчь?
- Конечно, здесь! – Манул, даже руками замахал. – Какая, на хрен, Керчь?! Городу – хана! Керченские сами сюда прибывают с каждым новым караваном. Они и оборудование, станки там всякие разные сюда вывозят. Так, что, Керчь, сейчас интересна только с точки зрения мародерки.
- А, что Феодосия, не интересна? Своих мародеров хватает?
- В Феодосии, не понятно, что творится. Натуральная война! Наши выставили пикеты на трассе Феодосия – Керчь. Все бояться, что подельники Душмана объявятся. Фиг его знает, как оно дальше будет: зомбей, понятное дело выведем, дело то не хитрое – увидел мертвяка – стреляй в голову, а вот, что с людьми делать никто не знает. Надо как-то организовывается, сбиваться в группы, выбирать лидеров, налаживать торговлю, ну или какой-нибудь обмен товарами. А деньги? Нужен же какой-то аналог денег. Не будешь же все время картоху на сало менять?
- Оружие? Есть, что-нибудь посерьезней «макарки», - я хлопнул по кобуре рукой,
- Конечно! Пойдем, я как старший по гарнизону выдам тебе оружие, - Манул встал, снял с крючка куртку и автомат, и призывно махнув рукой, пошел по аллеи, между коттеджей.
Я шел следом, оглядываясь по сторонам. Не вооруженным взглядом были видны изменения, навеянные новыми реалиями: возле многих коттеджей стояли коробки, чемоданы, ящики и упаковки с различным товаром. Почти в каждом коттедже из стен и крыш торчали железные трубы самодельных печек, хотя, я знаю несколько местных домиков, в которых были очень красивые камины и печи с изразцами.
Чернокожий парень прошел несколько коттеджей и остановился перед небольшим палисадником, отгороженным невысоким пластиковым штакетником. Открыв дверь ключом, Манул зашел внутрь. Я прошел следом. Большая комната, на полу деревянные ящики, цинки с патронами, несколько столов заваленных охотничьими ружьями, на вбитых в стену гвоздях, развешаны автоматы Калашникова: несколько АК-74С и АКС-74У и штук десять АК-74 с деревянными прикладами. Отдельно стояла пирамида с карабинами Симонова.
- Ну и что можно из этого взять? – спросил я, оглядывая арсенал.
- Из этого, ничего! – твердо произнес Манул и, выждав, трагическую паузу продолжил: - Мелкий, велел тебе, как очнешься передать вот этот презент, - с этими словами чернокожий парень достал из-под стола коробку, брезентовый сверток и ящик с патронами.
- Это что? – удивленно спросил я.
- Это подарок от Ознайчука. Твой босс, заботиться о своих людях. Пойдем, помогу донести, а то ты после недуга еще слишком слаб. Бери коробку и сверток, а я понесу ящик с патронами.
На брезентовом свертке было несколько лямок, поэтому я закинул его за спину, ну а коробку взял в руки. Коробка была не сильно тяжелой, не больше десяти килограмм, а может и того меньше. Интересно, куда меня отведет Манул.
Парень не стал далеко ходить, а всего лишь поднялся на второй этаж, этого же коттеджа. Лестница располагалась с торца здания.
Дверь была не заперта. Две комнаты, один санузел с душевой кабинкой. Из мебели: кровать, стол, шкаф и большое зеркало на стене.
- Надо только печку поставить и емкость с водой на крышу установить, - сказал Манул, проходя в дальнюю комнату и ставя ящик на пол. – Ты, пока, разбирай свой подарок, а я остальное принесу.
- А, что еще что-то есть? – недоуменно спросил я.
- Есть еще пару ящиков и цинков. Мелкий хотел сам тебе все это вручить, но не дождался, надо было колонну в Керчь вести.
Я развернул брезентовый сверток и восторженно присвистнул, разглядев его содержимое.

Я развернул брезентовый сверток и восторженно присвистнул, разглядев его содержимое: два авто-мата, два красавца. Один – АК-102, я такой только на фотографиях и видел, второй – АК-74М, с под-ствольным гранатометом. Оба автомата выглядели новенькими, как будто только что с оружейного заво-да. А еще у них были заменены рукояти, на более удобные – пистолетные.

... потому что один на морозе в -15C "разбился", когда автомат прислоненный к стенке упал на бордюрный камень. Как он падал - не видел, слышал "хрусь". Видел результат - выбитый кусок и несколько трещин.

Особенно учитывая, что АКС-74 еще советских времен, советскими руками и из советского железа, а массовые АК-74М уже из времен после первой чеченской. Но то такое ...