Всего страниц: 12
Александр Иванин (11945): Долг
Размещено: 30.03.2014, 16:57
  
Александр Иванин (11945)
Долг
Аннотация: Уважаемые любители творчества Андрея Круза. Я начал писать продолжение Часть книги "Старик", но это не вторая часть, это отдельная книга. Зомбиапокалипсис уже случился и люди пытаются выжить в новых условиях. Здесь я пытаюсь описать новую жизни и новую не жизнь в зарождающемся мире новой эпохи.

ДОЛГ

    ЗДЕСЬ ВЫЛОЖЕН ПЕРВЫЙ ЧЕРНОВИК,

ЧИТАЙТЕ НОВУЮ РЕДАКЦИЮ КНИГИ - http://cruzworlds.ru/books/index.php?m=read&book=97&page=8

    Глава 1.    Каста

    Володя смотрел на этого лощеного хмыря и удивлялся, как таким вообще хватает смелости вытащить свою голову из под начальственных задниц и пытаться вести свою игру вместо того, чтобы так старательно полировать    до зеркального блеска седалище любимого босса.

    Еще поражала похожесть Рыжова на передовой отряд его команды в лице Павлика и покойной Агнии.    Суть мелкого интригана не удерживалась внутри дорогого костюма Рыжова и лезла наружу как поднявшееся дрожжевое тесто из кастрюли. Неужели он не понимал когда сюда ехал, что настало время по настоящему сильных и    решительных.

    Хмырь заискивающе улыбался и вкрадчивым голосом нес всякую ахинею типа:

    - Я сразу увидел в вас цельную выкристаллизованную    натуру. Вам принадлежит будущее. Ах как жаль, что таких настоящих людей нам не доставало в окружении президента. Именно на таких людей как вы и следовало опираться. Тогда бы точно не случилось бы всего этого безобразия. Вы не представляете, какие ничтожные личности стояли у руля власти.

    Иваницкого рассмешило последнее предложение. Похоже, что хмырь сейчас о себе рассказывать будет. Ещё про заговор и жидо-массонов что-нибудь сочинит. Володя захотел подшутить над ним.

    - Жиды что ли?

    Хмырь замер буквально на мгновение, Володя прямо почувствовал, как в голове Рыжова заработали мелкие быстрые шестёрки, защелкали тумблеры, анализируя сказанное Иваницким. Сузившиеся зрачки кольнули Иваницкого острым испытывающим взглядом. Аналитическая машина выдала результат. Хмырь заерзал как на иголках, демонстрируя сильное душевное волнение, возмущение выкатил глаза.

    - Да и ещё раз да. Жиды проклятые все заполонили. Вы не    представляете как нам русским людям тяжело приходится среди этих упырей.

    «Есть контакт. Вот я тебя и подловил,» - спокойно подумал Иваницкий. То, что хмырь пытается без мыла к нему в жопу залезть, Володя понимал также ясно как таблицу умножения. Дважды два и все    такое. Допрашиваемый проявлял недопустимо много инициативы, стараясь изо всех сил войти ему в доверие или хотя-бы вызвать к себе симпатию.

    Когда его схватили за шиворот и потащили в комендатуру, он чуть не обдристался. А с того момента как его завели в залитое кровью помещение подвала, Рыжов не затыкался ни на секунду. Он даже «помогал» задавать ему правильные вопросы. Хмырь начал сливаться сразу и по-полной. Его даже уговаривать    не пришлось.

    Иваницкому несколько мешали Нечаев, Солодов, Морохин, и прочие начальственные персоны, пожелавшие поприсутствовать в подвале на допросе, но в целом время было потрачено не зря.

    Рыжов рассказал, что служил далеко не первым заместителем начальника одного из управлений в администрации президента. Когда началась катастрофа, инерция гос. аппарата оказалась неспособной вовремя среагировать на начинающееся бедствие. Время было упущено. А когда пошли первые данные о восставших мертвецах, машина государственной власти оказалась парализована. В тот момент, когда следовало    встать плачем к плечу и сражаться за выживание своей страны и народа, вся система власти    посыпалась    как карточный домик.

    Причиной стало то, что первыми на разворачивающиеся события среагировали как раз те, кто должен был принимать решения и давать указания. Они просто сбежали. Сдриснули, испугавшись за свою жизнь, оставив на произвол судьбы свой народ. Среднее звено вымуштрованных и дисциплинированных чиновников осталось без управления, не говоря уже о громадной армии мелких чиновников. Без приказов и указаний сверху они работать не умели. Централизованный государственный аппарат дал системный сбой и страна погибла.

    Разумеется, были те, кто пытался спасти и страну, и людей. Но первые приказы были не просто контрпродуктивными или глупыми, они были убийственным. Все данные в срочном порядке засекретили, усиленно скрывая от населения факт возникшей    эпидемии.    Милицию и армию бросили на усмирение беспорядков. Оружие у населения следовало изымать, бегства и паники не допускать, излишнюю силу не применять, стараясь не провоцировать, внезапно возникших «неадекватных людей».    Более того, психов и раненных следовало отправлять в больницы.

    История самого хмыря была простой как мычание. Каждый убегающий начальник делегировал свои полномочия своему заму или подчинённому, а когда и тот убегал, то делегировал полномочия тому кто стоял ниже по иерархии. Таким не хитрым образом хмырь получил полномочия руководителя администрации. Пережив несколько инцидентов с нападением мертвых, хмырь с соратниками аппарата укрылись в одном из правительственных убежищ. Сюда перетащили семьи, близких и родственников. Немного смущало то, что они остались преимущественно без охраны. Сотрудники ФСО либо удалились с более значимыми лицами, либо разбежались спасать семьи.

    Само убежище находилось в так называемом метро-2. Комплекс подземных сооружений предназначенных для размещения органов управления государством и их экстренной эвакуации в критических случаях. Подземные бункеры помимо автономных систем жизнеобеспечения и жилых помещений    были оснащены всем необходимым    для управления государством. В том числе там был и «ГШ». Так называли дублирующий пункт размещения     генерального штаба.    Несколько помещений    были оснащены    системами правительственной связи всех уровней, системами оповещения обо всем что угодно от влажности в Калмыкии до степени радиационного заражения на поверхности, системами управления орбитальными спутниками, системами ПВО и прочее, прочее, прочее.

    Группа неподготовленных людей получили в свои руки компактный пульт от управления всей страной. Они были малочисленны, среди них преобладали чиновники, к произошедшей катастрофе они были абсолютно не готовы. Но они были живы и они были в безопсности.

    После того как прошел первый шок от происходящего, поселенцы бункера    стали пытаться понять что произошло и что делать дальше.     С системами связи разобрались относительно быстро. Общая картина удручала. Хмырь и его присные смотрели он-лайн за гибелью цивилизации. Из отрывистых сообщений стало понятно, что неизвестный вирус очагами возник в самых крупных городах мира, а потом невероятно быстро расползся    по всему миру. Цивилизация прекратила своё существование в прежнем своём обличие. Где-то сохранились очаги сопротивления, но их становилось все меньше и меньше. Тяжело быть свидетелем гибели человечества.

    Среди укрывшихся в подземном убежище случилось несколько случаев помешательства и несколько самоубийств. Вот тогда чиновники лицом к лицу столкнулись с восставшими мертвецами. Двоих зомби смогли уничтожить своими силами, а несколько    помещений пришлось изолировать, чтобы блокировать восставших мертвецов. По сути дела в окружающей обстановке опасность для людей могла исходить только от них самих, а от остальных опасностей могло защитить само убежище.

    Единственное, что могло спасти от безумия - это выходы на поверхность и ежедневная изматывающая работа. Нужно было чем-то заниматься, а в противном случае они бы протянули не долго. Вопросы, связанные    с выходами на поверхность, тоже были. У них была куча боеприпасов и современного оружия, да и физически они не были такими уж слабыми и беспомощными, сказывалось регулярные занятия фитнесом и прочие спортивные    увлечения    элит, вроде любительского хоккея или игры в теннис. Чего у них не было, так это боевой подготовки. Те кто служил в армии, были уже в возрасте и в лучшем случае сохранили некоторые знания и навыки. Молодняк по большей части вообще не служил.

    Вопрос с усилением решили быстро, связавшись по спецсвязи с одним из небольших подразделений тех же самых ФСОшников, осевших с семьями в метро-2. Благодаря подробной и тщательно проработанной карте подземных коммуникаций нашли друг друга быстро.

    Занятие напрашивалось само собой. Имея одновременно несколько средств для спецсвязи,    дружный коллектив решил возрождать государство. И стать во главе новой России. Они подготовили обращение к россиянам и стали его рассылать по верным частям, спец. объектам, администрациям, штабами гражданской обороны и т.д.

    В своём обращении-воззвании-послании они объявляли себя новой властью, требовали отправки им информации о состоянии дел и организации местной власти, делегируя им часть своих полномочий. Не смотря на свою гениальную простоту, план не сработал абсолютно. Кто-то не отвечал, кто-то просил конкретной помощи, а остальные просто посылали на три советские буквы.

    Новые правители России не отчаялись, он перешли к персональной работе с будущим электоратом. Идея заключалась в следующем. Нужно было получить контроль над ближайшими военными частями, а после этого уже набрав силу, расширять своё влияние.

    Но и в этот раз дела правителей пошли ни шатко, ни валко. Они по-прежнему в подавляющем большинстве частей получали уверенный посыл в том же самом направлении. Военные, поняв, что власти в очередной раз обкакались, организовались сами, наладив связь и спасая людей.

    Но был и положительный эффект. Им удалось выйти на эвакопункты и накопители. Вот здесь их принимали. От них ждали помощи. Политика была принята следующая: обещать, обещать, обещать. Помимо обещаний у новой власти оказались в руках некоторые склады с материальными ресурсами страны. Продуктами, имуществом и медикаментами делились лишь с теми, кто присягали на верность новой власти. На опыте они выяснили, что личный визит сотрудников новой власти в пункты    спасения людей является чуть ли не единственным способом, получить власть и поддержку. Более того, они наткнулись на конкурентов, с которыми пришлось даже повоевать.

    Вот так дошёл черед до накопителя, в котором руководил Нечаев. Эмиссара Павлика вместе с воблой Агнией послали    к ним как самого опытного и успешного    переговорщики-убалтывателя. В конечном итоге таланты Павлика сработали против самого Рыжова.

    Рассказ был не мудреный. Даже охрана VIP-персон понимала всю их ничтожности. Но уж лучше такая власть, чем совсем никакой.

    Иваницкий смотрел тогда на это ничтожество и нутром чувствовал его ложь. Нет, он не врал, и говорил он вполне откровенно, но чего-то не договаривал. Володя остро чувствовал небольшую кособокость его полуправды. И утаивал он что-то очень важное. Ведь ради того чтобы вы вернуться он готов был пожертвовать и властью и остальными членами команды. Хмырь дико раздражал Иваницкого. Интеллигентный прилизанный тип возраста где-то немного за сорок, в дорогом костюме и с неизменными котлами категории лакшери на левом запястье, стоимость которых равнялась цене автомобиля представительского класса. Но просто до белого каления Иваницкого доводили ухоженные блестящие ногти, отполированные с ровным белым краем    и с вычищенными кутикулами, эдакий фетиш утомленного большими деньгами аристократа. Он непроизвольно демонстрировал свои ухоженные ноготки человека категории лакшери, намекая окружающим на их плебейское происхождение.

    Был ещё один моментик, которым хмырь подписал себе смертный приговор. Это был его взгляд. Весьма спокойный и дружелюбный, располагающий к себе, но из глубины зрачков    на Володю смотрела кошка, играющая с мышами. Вот так глупенькие    мышки всей ордой сумели одолеть матерого кота. Загнали его в самый угол амбара,    а тат от безысходности им песни сладкие поёт, о дружбе говорит и прощения просит. А сам в это время уже план подготовил и ведёт сереньких грызунов к неминуемой гибели.

    ДОЛГ не даёт Володе потерять бдительность. В очередной раз он видит ту мерзость людскую, которая и поставила на грань гибели все человечество. Он отомстит, он очистил мир. Сколько принесёт зла эта мразь, если останется жить. Убить его требует ДОЛГ совесть.

    Под конец благих песнопений несостоявшегося правителя все расслабились, его даже стали называть панибратски по отчеству -    Юричем. Налили ему стакан коньяка по самую рисочку. Тот от страха, наверное, проглотил его одним махом, даже не поперхнувшись и не по морщившись.

    Володя тогда попросил военных и Нечаева оставить его    с хмырем наедине для душевной беседы. Эх, рано вы расслабились господа военные. А    в кошачьих глазах хмыря в тот момент    появился настоящий страх, среди глупеньких мышек кот затесался старый    дворовый пес, умудренный опытом и знающий цену всем кошачьим посулам.

    Вояки переглянулись, но возражать не стали. Первым из подвала выскочил Нечаев. Гряь, кровь и два трупа в углу на него действовали явно не лучшим образом. Вояки и их серые братья пожелали Иваницкому удачи и удалились вслед за убежавшим начальником накопителя, оставив его один на один с его величеством господином несостоявшимся верховноправителем.

    Володя прекрасно чувствовал, насколько внимательно его разглядывает Рыжов. Он пытался его разгадать, открыть для себя этого следователя, который получил неожиданно большой вес среди этих суровых людей.

    Володя на мгновение замер старательно воссоздав в голове образ    надпись, выцарапанную ножом на белом дверном полотне его кабинета. В одно мгновение его наполнило ощущение всепоглощающей силы и уверенности. Мир снова обрёл резкие и предельно яркие черты. Холодная уверенность, как кислота разъела все сомнения, очистив грязь лишних мыслей.

    Остальное уже было совершенно не важно.

    Тогда он усадил перед собой этого любителя рискованных игр. Разговор начался с обычной следовательской работы. Володя задавал одни и те же вопросы и переспрашивал снова, уточнял отдельные моменты, заставлял заново пересказывать одно и тоже, ловил его на несоответствиях, но показания Рыжова    были совершенно правдивые. Они вели игру чуть меньше часа. Иваницкий придумывал хитроумные ловушки для допрашиваемого, надеясь вытащить правду из его гнилого нутра, хмырь наоборот, искал ключик к самому Володе, пытаясь расположить его к себе, выйти с ним на одну волну.    Как же он старался бедный. Рыжов    и пытался дышать в унисон с Иваницким, искрил юмором, постоянно называл его по имени, не прекращая забрасывал удочки на предмет поиска увлечений и пристрастий Володи.

    Иваницкого глубоко раздражал этот самопровозглашённый сверхчеловек, вознесший себя до уровня    правителя целой страны. А его эксклюзивные ногти просто доводили до белого каления. Каждый жест, каждое движение руками заставляло блистать это произведение мастеров ногтевого    сервиса.    Он даже не понимал, что своими ногтями он превратил этот разговор     настоящую пытку для Иваницкого. Володя не мог выносить эти ногти. Он был готовы вырвать их вместе с пальцами.

    Пытка не прекращалась. Ногти Рыжова замещали собой весь мир, выпячивая    свое непомерное    величие, старясь отвлечь от главной задачи.    Так не могло продолжался дальше. И в этот самый момент хмырь сделал ошибку. Он получил неверный посыл. Точнее неправильно истолковал поданный    Володей знак. Теперь он его возьмёт тепленьким.

    Володя мысленно в миллион сто первый раз поблагодарил свою учительницу Василису - легенду российского сыска районного разлива, у которой кололись даже камни. Вася была мастером психологической игры. Наверное, Иваницкий приблизился, но никогда не сможет превзойти эту потрясающую женщину.

    Пора было вдарить, как следует по этому любителю играть с серыми мышками и водить за чёрный влажный нос дворового кобеля.

    Рыжов    разливася гневными антисемитскими речами, а Иваницкий согласно кивал головой и улыбался. Ему даже стало интересно -    кто Рыжов по национальности. Хотя у такой мрази не может быть национальной принадлежности. Такая категория людей по истине    интернациональна.

    Когда верховный главнокомандующий в очередной раз блеснул своими ногтями, Володя остановил его вопросом:

    - Вы помните мою фамилию?

    Хмырь настороженно замер.

    - Да. Иваницкий.

    - Я польский еврей.

    Володя буквально наслаждался картиной тотального замешательства.

    - Моих деда и бабушку сожгли живьем во время антисемитских погромов. Мою маму травили собаками, хотя она была маленьким ребенком. Меня самого третировали в школе за мою национальность.    Я поступил в институт только потому, что получил самый высший проходной бал в потоке.     Каждый из моих преподавателей и начальников считал своим долгом глумиться над моей нацией.

    Иваницкий совершенно не был евреем. Его дед по отцовой линии был коренным жителем Запорожья, который, влюбившись в русскую красавицу Машу и бросив все, уехал к ней в Воронеж. Мать у Иваницкого вообще была наполовину немка, а наполовину эстонка. Именно от нее он унаследовал круглый овал лица и светло голубые глаза. Дело было не в национальности или особом юдофильстве, а в том, что Иваницкий выбил почву из под ног у этого хмыря с элитными ногтями.

    Пока тот пытался выйти из прострации, Володя взял со стола обычный перочинный нож и резким быстрым движением сунул его под ненавистный ноготь, который претендовал на мировое господство. Резко повернув рукоятку против часовой стрелки, он отщелкнул ногтевую пластину от пальца. Сейчас лакшери-ноготь беспомощно    торчал на пальце перпендикулярно верх.

    Замерший на мгновение, уродец завизжал как резаный.

    Не давая ему опомниться, Володя схватил его за истекающий кровью палец и со всей силы дернул его на себя. Он повалил эту мразь на пол и начал орать ему прямо в ухо:

    - Где?! Скажи мне где?! Колись сученок. Я тебя выведу на чистую воду. Сливай, козлина тупая. Ломи всех. Где, млять!

    Нож раз за разом впивался    под очередной ноготь и задирал ногтевую пластину. Урод орал диким не человеческим голосом. Он пытался выдергивать руки, сжимать пальцы в кулак, звал на помощь. Но все было тщетно, Володя крепко держал его руки и выламывал загибаемые пальцы лезвием, оставляя глубокие порезы.    Каждый крик жертвы отзывался внутри тёплой волной, с каждым ногтем душа Иваницкого избавилась от жестокой муки, становилась свободной и лёгкой. Облегчение приносило радость и легкую эйфорию.

    Оторвав последний ноготь, Иваницкий избавился от остатков мучительного напряжения. Пропала эта давящая боль внутри. Появившуюся пустоту сразу заполнила воздушная легкость и ощущение полной свободы. Он так увлекся этим новы наполнением своей сущности, что чуть пропустил момент когда хмырь стал колоться. Тем новым внутренним чутьем Володя почувствовал щелчок, или даже лёгкий треск внутри своей жертвы. Рыжов    сломался.

    Гундосый хнычущий голос икая и всхлипывая рассказывал про информационные базы.

    Иваницкий встряхнул хмыря и влепил ему подзатыльник.

    - Ещё раз. Не расслышал. Чётко, внятно, как на политбюро. Дай ещё раз. У тебя ногти на ногах есть?

    - Нет, прошу вас, не надо. Я все расскажу. Это правда, я только это пытался скрыть, - испуганно затараторил хмырь.

    "Так, так. А вот это мы будем посмотреть." - подумал про себя Володя. Было очень похоже, что хмырь действительно говорил правду. Он был полностью дезориентирован и подавлен. Сил на сопротивление у него не осталось. Сейчас он сольет    все, даже то чего никогда не знал. Только успевай запоминать или записывать.

    Хмырь поведал о глобальной информационной системе, точнее их было несколько. Одна из систем был информационной базой о всех без исключения стратегических запасах страны. Вторая представляла собой тотальную систему управления    всеми автоматизированными    оборонным средствами и системами нападения. Третья хранила в себе все научные разработки, технологии и базовые знания. Причём стратегические информационные запасы хранились её только в электронной форме. Их хранили на бумаге и на плёнках в виде    диафильмов.

    Разработанный узурпаторами план не отличался оригинальностью. Если они станут во главе распределения такого количества ресурсов, то место во главе пищевой пирамиды нового человечества им обеспечено. Дело оставалось за малым. Следовало обзавестись подданными. На эту роль как можно лучше подходили напуганные, дезориентированные,    голодные толпы народа в эвакуационных и накопительных пунктах. Хмырь строил себе радужные картины, того как толпы страждущих тянут к нему ручонки в поисках спасения и поют ему осанну.     Как жаль, что во время первого визита за народишком случилось все так нехорошо.

    Этой информации хватало с лихвой. Хмырь будет жить до тех пор пока они не получат этот самый ценный в новой мире информационный ресурс.

    Володя схватил его за шиворот и поволок в кабинет начальника накопителя.

    Распахнув дверь кабинета, Володя застал всю честную компанию с поднятыми стаканами, а главный милиционер накопителя Солодов    застал с открытым ртом. Он, скорее всего, произносил тост в момент их появления. Иваницкий втащил за собой хмыря и усадил его на ближайший стул. С большей долей вероятности, тот не смог бы стоять на ногах самостоятельно.

    - Повторить!- Иваницкий жёстко сдавил мочку уха хмыря.

    И тот запел. Он не только практически дословно пересказал заново все, что рассказал Иваницкому. Более того, оказалось, что у него в машине лежит ноутбук на который    былиа залита информация обо всех хранилищах мобилизационного резерва и стратегического запаса в Москве и Московской области.

    Вояки и сотрудники накопителя так и стояли    с поднятыми стаканами, пока в гробовой тишине торопливо звучал дрожащий    голос несостоявшегося владыки мира. Свою речь он закончил вполне тривиально:

    - Я все сказал, честно. Мне больше ничего не известно. Не мучайте меня пожалуйста.

    Иваницкий одними глазами указал Кирильцеву на дверь. Тот не говоря ни слова, вышел.

    Начальник накопителя поставил на стол свою любимую чайную кружку. Взял со стола    высокую бутылку с жидкостью цвета темного янтаря и надолго присосался к горлышку. Он пил вискарь как воду - большими жадными глотками. Следом за начальником накопителя осушили свои стаканы, бокалы кружки и прочую тару вояки и милиция.

    Народ сразу оживился. До окружающих начал доходить смысл сказанного. Стать обладателями информации о всех стратегических запасах необъятной родины, это значило стать её хозяином. Иваницкого стали хлопать по плечам и спине, жать ему руку, наперебой предлагали выпить. Многие уже и пили за его здоровье. Иваницкого    это практически не волновало. Его мысли были заняты совершенно другим. В очередной раз он убедился в правильности выбранного пути. Последнее событие наглядно показало, как малое зло может сделать большое добро. Володю перло, его буквально распирало    от осознания выполненного ДОЛГА. Это больше чем счастье, что было чувство самореализованности.

    Тем временем появился Кирильцев с парой ноутбуков в руках. Включили сразу обе машинки. Бледный хмырь объяснял где и что у него лежит. Разумеется нажимать клавиши он не мог. Пальцы были изодраны в хлам и кровили.

    Нечаев посмотрел на его залитые кровью кисти и распорядился привести медика.

    Врач успела вовремя. Окруженный толпой военных хмырь закатил глаза и попытался сползти на пол. Иваницкий первый это заметил и выдернул сомлевшего владыку из толпы военных и чуть не воткнулся во    врачиху с пластиковым    чемоданчиком оранжевого цвета.

    Рязанского вида бабенка охнув отпрянула к стене.

    - Я наверное к вам? - неуверенно спросила она у    Володи.

    Он сначала не понял почему едичка считает его своим пациентом, но потом до него дошло, что он сам весь в крови допрошенного хмыря.

    - А! Нет. Вот ему бы помочь, а то кони прямо здесь клиент двинет, - Иваницкий приподнял за воротник и продемонстрировал бабенке Рыжова.

    Она понимающие кивнула и снова посмотрела на него с вопросом. Иваницкий непонимающе пожал плечами.

    - Мне место нужно. Желательно чтобы места было много и освещение хорошее, - пояснила свой вопросительный взгляд врач.

    Володя без разговоров подтащил хмыря в дальнюю сторону комнаты, стена которой приходилась на торец здания и была оснащена аварийным выходом со стеклянной дверью. Верный Дима Попов притащил туда письменный стол и стулья для удобства её работы. Прямо над ними размещались сразу две световые панели.

    - Что случилось?    - спросила женщина стандартно-врачебным голосом, но тут же осеклась и побледнела, разглядев    изуродованные пальцы.

    - Его в медпункт нужно будет отвести.    У    него слишком глубокие порезы на пальцах. Шить придётся. Только там сейчас места нет. Недавно раненых привезли. На них бандиты напали.

    - Может перевяжете его здесь.

    - Да. Конечно-же перевяжу, кровь нужно остановить.

    Женщина вытащила из запечатанного пакета одноразовую пеленку и расстелила    её на столе. Иваницкий посадил хмыря на стул, а Петров плотно его продвинул к самому столу и плюхнул на стол руки пациента. Тот даже не поморщился. Хмырь до сих пор был в отключке.

    - У больного    ещё какие-нибудь повреждения есть?

    - Ща спросим, - Попов замахнулся раскрытой ладонью, чтобы смачной плюхой вернуть пациента в бодрое состояние.

    - Вы с ума сошли?! - врач первый раз повысила голос.

    Попов замер в недоумении.

    - Да разве так можно? - резко сказала бабенка. - Вы его и так искалечили. Убить его хотите? Так это без меня, пожалуйста!

    Она выдернула из небольшой кассы с ампулами самую крайнюю с оранжевым ободком, сломала верхушку и вытряхнула несколько капель на ватку.

    - Ну, тетенька. Не получается у нас по-другому. Время сейчас такое. Цель оправдывает средства,- нравоучительно закончил Дима.

    - Какие цели? Вы его насмерть замучить хотели? - Женщина поводила под носом Рыжова    влажной веткой и тот вздрогнув начал приходить в себя.

    - Наш долг защищать людей. И если для этого надо быстро расколоть какую -нибудь тварь, то я не остановлюсь ни перед чем, - насуплено начал объясняться Попов.

    Хмырь плаксиво сморщился и застонал:

    - Мне больно.

    - Сейчас, сейчас больной. Потерпите немножко. У вас есть еще повреждения?

    Тот обреченной помотал головой.

    Женщина вынудила из чемодана белый баллончик и щедро побрызгала на кривящие руки прозрачным спреем. Следом в дело пошла пластмассовая ампула с иголкой. Задрав рукав властелина повыше, она ему воткнула иглу в середину прелплечья.

    - Вам сейчас легче будет. Я вам противошоковое    поставила. Не дергайте руками, пожалуйста.

    Дима Попов навалился на хмыря сзади и сжал руками предплечья. Женщина стала    обрабатывать изменённые пальцы Рыжова. Хмырь опять врубился, а Дима вопросительного посмотрел на врача.

    - Нет. Пусть пока так. Я его позже в себя приведу.

    Она с остервенением принялась оттирать руки от крови,

    - Ну что же вы делаете. Зачем же так. Вы себе представляете сколько требуется организму на восстановление,    - продолжила она тем же возмущенно-нравоучительным тоном, что и три минуты назад.

    Иваницкий начинал закопать злобой. Какая-то мокрощелка пытается его жизни учить.

    - Так мне его упрашивать, что-ли? На колени перед ним становиться. Христарадничать перед ним прикажете? - озвучил его мысли Дима.

    Женщина резко выпрямилась.

    - У вас своя работа. У меня своя. Сейчас вместо того чтобы раненым помогать я с вашим заключенным должна возиться. Зачем калечить человека? Вдруг он потом исправляться начнёт. Станет вашему долгу подчинят.

    - Следователи переглянулись.

    - Там за зданием комендатуры целый фестиваль проходит. Про какой-то долг орут. Вот сейчас человек осознает свои ошибки и пойдёт вместе со всеми митинговать - остатки человечества от других остатков человечества спасать,    - пояснила врач.

    - Милая тётя. Если я дебе руку сломаю, то намного быстрее получу нужные мне сведения.    Это во-первых. А во-вторых, я тебя    быстрее поставлю на путь исправления и сотрудничества с администрацией, - продолжил спорить Попов.

    - А я могу добиться того же самого без ломания рук и порчи других сложных для восстановления частей тела.

    - А ты на мне покажи, а то не верится, - издевательским тоном сказал Попов.

    - Дайте руку,- Женщина протянула раскрытую ладонь в сторону Попова. - Дайте, дайте. Боитесь?

    - Да, вот еще! Буду я еще бояться!

    Дима героически протянул волосатую лапищу    , чуть не задев лицо врача. Женщина возмущенно сжала губы и гневно сверкнула глазами. Невооруженным глазом было видно, что хамство простодушного Попова её буквально бесит.

    Она вытащила тонкий инсулиновый шприц из упаковки. Сняла красный колпачек с тонкой    нитяной иглы    и вонзила ее куда-то в место соединения большого и указательного пальцев Попова. В туже секунду Дима заорал т благим матом. Он сорвался с места и побежал вокруг помещения, тряся вывалившимся пузом и дико крича. Вояки забыли про оба ноутбука и Кирильцева вместе с ними. Его попытались    остановить,    но толстый бугай расшвыривал    военных как котят. Наконец кто-то зарядил ему под дух или по яйцам. Дима упал на пол, выпучив глаза и ловя воздух открытым ртом.

    Женщина подошла к корчащемуся Попову и осторожно втянута иглу из кисти страдальца.

    - Теперь вы мне верите?

    Не удостоив Диму Попова больше даже взглядом, она вернулась к столу с Рыжовым.

    Иваницкий смотрел на неё уже совсем другими глазами. Женщина была небольшого роста, среднего телосложения, чуть полноватая. Скорее всего, она упорно боролась с лишним весом, но пока без особого успеха. Сложно было судить о её возрасте. Где-то от тридцати пяти до сорока пяти лет. Она делала свою работу абсолютно спокойно, без эмоций. Залатав на скорую руку раны на кистях Рыжова    и перебинтовав их, женщина подняла глаза на Иваницкого.

    - А вы куда его хотите определить?

    - В подвал, там камеры.

    - Нет, нет. Из-за стола поднялся Нечаев. Мы его для большей сохранности на оружейные склады отправим. Он нам ещё очень даже пригодиться.

    - Нет. Так не пойдёт, - голосом, не допускающим возражения, заявила врачиха. - Ему сначала раны надо зашить. Руки как следует обработать, а потом уже и везти. А там ему привязки делать и раны обрабатывать, кто будет?

    - Ради такого случая я ему там целый лазарет организую, - заверить её Нечаев. - А на счёт руки зашить. Вы ведь это и сами можете сделать?

    Женщина устало посмотрела на Нечаева.

    - Сейчас    я сделал все что могла.    Его надо отвести в медпункт.

    - Я вам помогу, - сказал Иваницкий и подхватил Рыжова под руку.

    Тот уже начал приходить в сознание, но сам идти еще не мог.

    Солодов тут же распорядился выделить аж четырех человек для охраны    пленного. Рыжова понесли на руках. Впереди шла врач. За ней тащили хмыря, замыкали процессию Иваницкий с Поповым.

    Сразу за зданием комендатуры они воткнулись в стихийный митинг из тридцати или сорока человек. На импровизированной сцене вместе с Бочкиным стояли полдюжины человек. Заметив Иваницкого, толпа радостно загудела. Его подхватили на руки и поставили на старенькую БМП-1. Так Иваницкий находился выше всех.

    Володя посмотрел на людей.

    - Владимир Игоревич, скажи свое веское слово. Народ ждет, -    напутствовал его Бочкин.

    Судя по разгорячённым лицам и по тому, что люди не разошлись до сих пор, не смотря на то, что наступила ночь, полемика среди потенциальных адептов была жаркой и спорные вопросы не разрешили до настоящего времени.

    - Что вы хотите от меня услышать? -    начал Иваницкий. -    Что делать и как жить дальше?

    Люди заколыхались, кто-то крикнул:

    - Про долг расскажи!

    Иваницкий стразу почувствовал себя не Владимиром Игоревичем, а Владимиром Ильичом на броневике возле финляндского вокзала в октябре семнадцатого.

    - Нет! Я скажу не по долг, а буду говорить про вас. Каждый из вас должен сделать свой выбор. Прежнего мира нет. Прежней жизни нет. И вас прежних нет. Вашу жизнь    уничтожили горстка скотов, которые хотели больше денег, больше власти, больше могущества. Надеюсь ни у кого нет сомнений, что этот ужас устроили именно они?

    Взятая Иваницким пауза была встречена гробовым молчанием.

    - Но эти выродки переиграли сами себя. Они породили глобальный апокалипсис,    который стал уничтожать в том числе и их самих. Нехера оказались брать с нового мира. Его нет!!!

    Вторая пауза также сопровождалась тишиной.

    - Мир рухнул. Но остались обычные люди и всякие мрази, которые опять хотят власти и богатства. Есть та прослойка, которая готова снова ради своих амбиций уничтожать, порабощать и пить кровь оставшихся людей.    А я не хочу, чтобы нами опять помыкала всякая мразь. Я считаю своим долгом очистить человечество от тех, кто несет зло в этот мир.    Очистить ради    детей и внуков    каждого из вас, чтобы они могли возродить новый мир - чистый и свободный. Свободный от тех, кто хочет шагать по головам, оставшихся в живых. Сейчас я допрашивал очередную мразь, которая    получила сведения о стратегических запасах продуктов питания, медикаментов, оружия и военной техники. Ему это богатство не принадлежит. А он решил присвоить это все себе. Ему плевать на раненых, на женщин и детей, а стариков он вообще забыл. Пусть выживают, как хотят. А он будет править миром. Все человечество пойдет ему на поклон, чтобы он великий накормил, обогрел и защитил несчастных людей. Что с ним делать?!

    На последний вопрос из толы полетело:

    - Расстрелять!

    - Повесить!

    - Четвертовать!

    - Сжечь заживо!

    - А давайте я с него кожу сниму! Я смогу!

    - Нет! -    резко остановил инициативу толпы Володя. – Пусть отдаст народу все, что он пытался присвоить. Пусть искупит свою вину. Люди должны получить то,    что принадлежит им по праву. Моя    цель - это благо человечества. Это мой    долг. Выкорчевывание    всякой мрази, которая мешает жить - это мой    долг. Спасение выживших людей - это мой    долг.    Станет ли это долг вашим – это ваш выбор.

    Иваницкий, замолчал, переводя дух. Толпа начинала закипать. Молчание сменялась выкриками и живым обсуждением сказанного. Володя продолжал:

    - Каждый из вас сталкивался в жизни с несправедливость. Вас обворовывали, вас заставляли    страдать, вас унижали, о вас вытирали ноги. И как вы тогда могли себя защитить? Написать жалобу, подать заявление в суд, обратиться в газету или кляузу накатать? И это все? Если вы пытались защитить себя сами, то становились преступниками.    Но теперь вы стали свободны. В новом мире вы вправе сами дать отпор тем, кто вас унижает, кто пытается вас    поработить и залезть к вам в карман!!! Это в ваших силах.    Вместе со старым    миром исчезли законы и правила. Их больше нет. Остался один закон -    это закон совести, который подскажет вам, что правильно, а что не правильно. И тот, кто примет закон совести, то готов бороться за новое чистое общество. Закон совести дает вам право карать зло, уничтожать его и выжигать его каленым железом. Я готов убивать, пытать, уничтожать    тех, кто несет зло. Но творя насилие разве я не творю зло, разве я не становлюсь приспешником тех самых мразей которые отравляли и будут отравлять жизнь всем остальным? Нет!!! Это не так. Я хочу, чтобы вы поняли разницу. Убив очередного выродка, я совершаю малое зло и предотвращаю большое. Теперь он не сможет убивать, грабить и    жить за счет других. Сколько зла я смогу предотвратить всего лишь уничтожив тот сорняк, который пытается паразитировать на других людях. К этому я призываю и вас. Вы готовы попасть в ад и принять муки, чтобы спасти своих детей и внуков от тех, кто уничтожил ваш мир? Вы готовы марать руки в крови ради будущего человечества?!!!

    - Да!!! -    многоголосый хор выпалил это подтверждение как один человек.

    - Отрешитесь    от прежней жизни, забудьте о себе и служите высшей цели. Теперь вы каста отверженных, которые не принадлежат себе, а подчинены великому долгу перед человечеством.

    Крики превратились в истерику. Люди кричали в исступлении. Они были готовы карать тех, кто встал на пути возражения новой цивилизации.

    Глава 2. Чужая территория

    Кызя выбрался из брюха перевернутого автобуса только после того как большая ненавистная коробка со страшной стреляющей штукой,    точащей из пенька на верху коробки, скрылась из виду. О ее присутствии все еще напоминала вонь жженой солярки и пороховой гари, еще пахло раскаленным железом.    Остался еще едва уловимый запах его добычи, его законной еды.

    Воспоминание об упущенной еде вернуло голод, который страшным беспощадным зверем впился нутро большого морфа. Он был тяжело изранен, его искалеченное тело просило пищи. Мощные передние когти с хрустом и скрежетом впились в асфальт, круша дорожное покрытие в мелкую крошку. Кызя наверное бы заревел или заорал, но в сжатых легких мертвого тела не было воздуха.     Голод в одно мгновение отсек все лишнее    от окружающего мира. Только голод, только еда и способы ее добычи. Но было еще кое что, пересилившее голод, поднявшееся над его непобедимой сутью, это была ненависть, лютая ненависть к тем людям, которые забрали ЕГО ЕДУ. Как они смели, они сами были его едой, и при всем при этом они отобрали его еду, как раз в том момент, когда ему так нужны силы и питательные вещества на восстановление. Эти грабители забрали его еду, они хотели его убить, они чуть не уничтожили его!!! Они за это должны поплатиться.    Пусть они ответят за это. Они должны ответить, это их ДОЛГ. ДОЛГ,    который они должны оплатить сторицей. Теперь у него был ДОЛГ этих людишек, который простить и забыть никак нельзя. В глубине его сознания из ненависти начало расти новое чувство – он хотел мстить.

    Отыскав внутри организма    остатки своего неприкосновенного запаса, он кинул оголтелым клеткам ничтожную подачку, облегчив свою муку. В паре метров от него между машинами лежало дергающееся тело второго морфа. Мощная пуля КПВТ разнесла в дребезги плоскую голову с неимоверно вытянутыми крокодильими челюстями. Осклизлый огрызок шеи тек бурой слизью на грязный асфальт.

    Кызя несколько раз качнул легкими воздух,    насыщая организм кислородом и разгоняя обмен веществ. Сломанные ребра при этом противно щелкали.    Кызю вскинуло, и он развернулся на сладостный запах. Запах свежей еды исходил от сочащегося слизью шеи убитого морфа. Кызя не мог поверить. Откуда это? Вытянутое тело с короткими толстыми лапам, раздутыми в стороны боками пахло едой. Оно было мертвым, но пахло вкусной свежатиной.    Большой морф упал на брюхо и схватил пастью обрубок шеи. Мертвая плоть противно горчила, но бурая жижа была насыщена питательным бульоном. В нетерпении Кызя разорвал тело противника на две части. Прямо перед ним, как драгоценный дар победителю упали крупные куски свежей плоти.

    Получается, что конкурент убил и сожрал добычу перед самой встречей с Кызей. Кызя опомнился только, когда все выпавшие куски перекочевали е его желудок. Приятная    тяжесть распирала живот. У этой крокодилообразной твари был весьма впечатляющий объем ненасытного брюха. Кызя рвал его тело на мелкие кусочки, выбирая остатки еды, высасывал жижу из остатков тела убитого морфа, слизывал с дороги сгустки свернувшейся человеческой крови. На удивление питательными оказались суставы и некий медузообразный орган внутри тела убитого морфа.

    Блаженная сытость не оставила    голоду никакого шанса. Тело восстанавливалось, кости срастались, жилы    и мышцы обретали    упругость, суставы становились подвижными. Но этого было мало. Он ни на грамм не смог пополнить свой неприкосновенный запас.

    Из-за, искорёженного ударом БТРа, микроавтобуса показалась мертвячка.    Молодая женщина была красива, подтянута и одета в спортивный комбинезон со следами пороховых газов. Она фактически не пострадала, в самом центре груди было небольшое отверстие от пули.    Может ее убили, а может шальная пуля попала, сложно было судить. Поганая стерва приперлась в надежде разжиться кусками человечены или просто мимо шла, но, увидев останки Кызиного пикника, она    кинулась в его сторону.

    Благостное настроение разорвало на части приступом бешенства. Кызя ударом могучей лапы сбил мертвячку на землю и оторвал ей голову. Практически без размаха он запустил что есть сил кудлатый снаряд с выпученными глазами    в сторону приближающейся кучки медленных зомбаков. Оторванная голова стремительно пронеслась по низкой дуге и ударила прямо в морду ближайшего зомбака.

    Бедолагу сбило с такой силой, что только грязные босые ноги сверкнули в воздухе. Кызе показалось это любопытным. Большой морф поискал глазами очередной снаряд. Единственным более-мене подходящим была голова впечатанной в кенгурятник джипа мертвячки с обгрызенным лицом.    Кызя одним движение оторвал ей голову, а вторым запустил ее в компанию зомби. Глова со скорость пушечного ядра, ударила в грудь толстую тетку в остатках бигуди и окровавленном домашнем халате.    Грузную зомбячку отбросило на ее спутников, и вся компания нелепо повалилась на дорогу, как кегли в кегельбане.

    «Страйк!!!» - толкнулось в голове морфа, внезапно всплывшее, слово. От этого ему стало даже приятно.

    Вечер плавно темнел, отдавая свои права очередной ночи. Кызя затрусил по дороге, в поисках новой еды. Чтобы не скучать по дороге, он развлекался на всю катушку. Попадающимся на дороге зомби он отрывал головы и бросал их в других зомби. Он особо старался попасть в шустрых зомби, так было интереснее. По прошествии некоторого времени у него начал появляться даже азарт. Конечно он использовал и камни, и колеса и прочие предметы, но кидаться головами одних зомби в других мертвяков, ему нравилось больше. Запущенная с бешенной скоростью голова разбивалась в дребезги или глубоко вминалась в тела его мишени.

    Как-то поперек его дороги появился другой морф на четырех конечностях и с длинным тонким    хвостом. В громадной пасти он держал нечто пахнущее свежей кровью. В сторону собрата сразу же полетело все, что могло быть использовано в качестве снарядов. Не смотря на невероятную скорость и мгновенную реакцию, тварь не смогла избежать попаданий. Красный стальной баллон огнетушителя заехал твари в лоб любопытной морды, а после того ка она намерилась бежать, в крестец морфа влепилась небольшая бетонная урна с остановки.    Громкий хруст костей ознаменовал собой победу большого морфа. Тот довольно хрюкнул и тяжелым галопом поскакал в сторону жертвы. Побитый морф полз вперед, таща за собой перебитые задние ноги. Но даже в такой ситуации морф не бросал свою добычу. Свернув голову на бок, морф тащил тушу здоровенного английского дога. Погибшая псина    отбивалась от собачьего морфа    до последнего,    вырванные    куски шкуры и многочисленные следы укусов часто усеивали тело собаки. Морф тащил добычу в укромный уголок, да не получилось у него укрыться. Кызя подхватил ту самую бетонную урну и добросовестно расплющил по асфальту очередного конкурента. Добыча оказалась так себе. Дог    был свежий, но далеко не такой замечательной как свежая человечина. Обглодав тушу кобеля, морф почувствовал, что голод ушел еще дальше.    Так-то лучше. Но собачье мясо могло всего лишь добавить сил, а на восстановление нисколько не влияло.

    Кызя опять затрусил дальше в поисках еды. Он уже хотел забраться в одну из больших кормушек, стоявших вдоль дороги, когда заметил нетипично суетящуюся толпу мертвецов. Привлеченный их необычным поведением, Кызя сменил направление и поскакал в их сторону. Большой морф с легкостью расшвырял в стороны мёртвых недособратьев и оказался около машины с запотевшими стеклами. Из салона заметно    тянуло мертвечиной. Особо не церемонясь,    Кызя высадил лапой боковое стекло.

    Внутри машины была целая семья. Мужчина с женщиной и трое детей. Все были убиты выстрелом в голову. Трупы покрылись пятнами, а также начали надуваться и смердеть, но вполне годились для настоящей еды.     Машина провалилась    передним колесом в открытый канализационный колодец.    Скорее всего,    глава семейства уходил от столкновения с толпой оживших трупов и попал в коварную западню.    Не видя выхода, мужчина в милицейской форме убил из табельного ПМ сначала детей, а потом и жену. Последним он убил себя.

    Кызя протянул лапу в салон и нетерпеливо выдернул из рук мертвой матери маленького младенца. Он жрал его прямо так в пеленках, распашонке    и памперсах. За упоительной трапезой он чуть не пропустил вора, который пытался забраться в автомобиль. Большой морф    схватил его за шею и начал размахивать самим жуликом во все стороны, разгоняя остальных. Шустрые зомби были посообразительней и сразу кинулись врассыпную.    На тупых зомбаков пришлось потратить какое-то время.    Самым настырным пришлось оторвать головы и потренироваться в точности и скорости их метания.    Использование     голов в качестве метательных снарядов однозначно нравилось и было полезным для практического использования. За прошедшее время Кызя существенно поднаторел в меткости и скорости бросков.

    Он кормился на трупах почти целые сутки до следующего вечера. Один раз он вынужден был отвлечься, когда вооруженная автоколонна появилась на улице. Впереди пер здоровенный грузовик, расталкивая клиновидным отвалом брошенные автомобили с дороги. Люди часто стреляли во все стороны. Кызю перекосило от бешенства. Там ехали те, кто был ему должен,    так ехала его добыча. Он помнит их ДОЛГ. Это его ДОЛГ и он возьмет его с должников, во что бы то не стало.

    Проводив взглядом колонну, Кызя швырнул им вдогонку подвернувшийся булыжник. Каменюка врезалась корму БТРа с грохотом и искрами. Осколки камня полетели во все стороны. Колонна скрылась за поворотом. Кызя вернулся к трапезе.

    В городе были слышны выстрелы. Что-то периодически грохотало или хлопало. Весенний воздух наполняла гарь и запах тлена. Кызя трудился над собой.    Он восстанавливался, он рос и копил неприкосновенный запас в виде плотного воскообразного вещества под кожей на спине, он наращивал на теле роговые пластины и щитки из плотной толстой кожи. Его конечности еще больше вытянулись, особенно ноги, превращая его в отличного бегуна. Но навыки лазающей по фасадам твари он тоже не утратил. Пальцы сохранили рифленые подушечки и громадные острые когти, зато сами стали выгибаться в обратную сторону, теперь при беге он опирался на ладони и стопы, покрывшиеся жесткими и толстыми кожистыми наростами на подобии мозолей.

    Переться еще куда-то не хотелось, но еда закончилась. Кызя обшарил все ближайшие коробки, но его ожидало горькое разочарование. Еды там не было. Нужно было срочно искать подходящую кормушку.

    Очередной усталый день и    осоловевшее солнцем прощались    с этим погибающим городом. Делать было не чего, и Кызя потопал в сторону очередного    многоквартирного дома. Эта кормушка была намного больше чем остальные,    но гораздо меньше той, которую он покинул гоняясь за живым мальчиком. Каким он был глупым и самонадеянным, когда пошел куда глаза глядят, а не вернулся обратно. Конечно, там был его соперник огонь, но не мог же он там существовать вечно.

    Новая кормушка увеличивалась в размерах, по мере его приближения к ней. Темные стекла поблескивали красным в отсветах заходящего солнца. Вполне возможно, за каждым из этих стекол его ждала сочная добыча со сладким мозгом и чудесной кровавой печенкой. Кызя оскалился от удовольствия. Так ему были приятны воспоминания о настоящей живой добыче. Но острое чутье остановило его. Впереди было нечто.

    Возникшее после ослепления звукошумовой гранатой чувствительность очень помогала ему в быстро надвигающейся темноте. Шевеление в темной подворотне    он почувствовал    намного раньше, чем услышал или увидел противника.

    В глубине двора раздался звук, напоминающий крик жертвы, но живым оттуда не тянуло. Не было тех теплых волн живой плоти, которые он так хорошо мог узнавать, даже по легкому намеку.    Зато запахло человеческой кровью. Пусть старой, но правильной кровью, которой наполнены именно не восставшие трупы. Его приманивали, за ним следили, от него прятались. Ему готовили ловушку. В этом сомнения не было.

    Двор был окружен со всех сторон старыми домами. Мрак и сырость сквозили из темного нутра ворот. Два проведенных боя с себе подобными оставили не самые лучшие воспоминания.    Большой риск и сильные повреждения, которые приходилось долго восстанавливать. Нельзя было назвать такие схватки развлечением. Наверное, он зашел на территорию, которую кто-то уже считал своей. Если они собрались с ним драться – значит, у них есть что защищать. У Кызи тоже была своя кормушка, которую у него забрал чудовище – ОГОНЬ. Воспоминания о вкусной свежей крови и криках дичи, он с удовольствием защелкал пастью. Воспоминания о еде разбудили голод. Он был пока маленький и слабый, но уже настойчиво скребся где-то внутри.

    Кызя озлоблено фыркнул.    Никто не может стоять перед ним и едой. Он получить с людей их ДОЛГ перед ним, причем сторицей. Если у этих морфов что-то есть, то он это заберет. Никто не может ему отказать в том, что он собрался забрать себе, никто не может стать препятствием на пути к главной цели. Участь неизвестных загонщиков была решена. Они первыми бросили вызов.

    Кызя опустился как можно ниже и стремительно двинулся вперед, практически стелясь по земле. Такой способ передвижения был не самым быстрым и не самым удобным, да и укрыться он не хотел. Это было незачем. Все равно за ним следили, он это ощущал также явственно, как и запах не восставшей добычи. Согнутые в суставах конечности были готовы в любой момент выбросить могучее тело в любую сторону, это поможет    молниеносно уйти от внезапной атаки.

    Темный провал ворот встретил его запахом гари и пережжённого машинного масла.    Во дворе практически на выезде стоял сгоревший грузовик. Двор был завален мусором. Повсюду валялись упокоенные трупы. Мертвых тел было действительно много. Откуда они взялись в таком количестве и почему оказались здесь, гадать было бесполезно. Волн живого тепла Кызя не чувствовал, зато он сумел уловить где прячется второй морф. За игровым городком в виде средневековой крепости и корабля из труб и фанеры притаился напарник первой твари.

    Первый замеченный морф старательно укрываясь за чем придется    и отполз от    ворот в сторону спуска в подвал. Встречу с Кызей распланировали и подготовили. Кызя включился в эту игру на убивание. Он был уверен в себе и своих силах. Сразу на него не напали, значит постараются напасть на него одновременно, вытащив его на удобную для атаки    позицию. Маневры противников не оставляли в этом сомнений.

    Не теряя из поля своих ощущений обоих врагов, Кызя двинулся вперед короткими осторожными шажками, старательно огибая брошенные машины, скамейки, маленькие клумбы    отгораживающие детскую площадку от остальной территории. Прямо на площадке стоял второй грузовик с поднятым капотом. Грузовик был старый и облезлый.    Скорее всего, его сумели завести и даже заехали на площадку, но там он умер окончательно. Вполне возможно с его помощью собирались оттащить сгоревший грузовик от выезда из ловушки двора. Но не задалось. Ветерана автомобильных дорог тщетно пытались реанимировать. На земле    перед грузовиком валялось множество инструментов, пару канистр с бензином    и даже несколько аккумуляторов от легковых автомобилей. Кызя обошел вокруг грузовика несколько раз, слишком уж от него пахло застарелой человеческой кровью. Но автомобиль был пустой и ничего вкусного там не было. Кызя бесцельно побродил возле грузовика, размышляя о предстоящей схватке. Противники старательно ждали. Первого морфа он уже видел, тот выбрался на клумбу между подъездами и прятался за разросшимися кустами сирени. Противник был меньше Кызи раза в два,    но явно проворнее. Второй морф перебрался за кирпичный замок на детской площадке. Можно было сказать, что противники вышли на исходную позицию для атаки. Кызя обошел машину второй раз и покорно пошел к приготовленной для него приманке, прихватив с собой пару аккумуляторов.

    Второй морф прыгнул на Кызю с верхушки дворовой цитадели. Угадав направление и время атаки, Кызя резко подпрыгнул вверх, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами. Они прыгнули одновременно.    Нападающий оказался как раз под большим морфом. Кызя приземлился на чуть не придавившую его тушу и со всей своей силушки швырнул аккумулятор в морду прыгнувшей    в его сторону первой твари.    Быстрый морф уже летел в прыжке и не смог увернуться. Тяжелая свинцовая батарея смяла его морду и опрокинула назад.

    Тут Кызя осознал какую роковую ошибку он допустил. Противник, которого он оседлал был намного больше и сильнее. Более того, вся спина твари была покрыта сплошным панцирем из костяных пластин с отметинами от пуль и картечи. Широкая плоская морда с широкой пастью развернулась на сто восемьдесят градусов и клацнула несколькими рядами зубов как раз в том месте где за мгновение до этого находилась Кызина лапа. Большой морф в отчаянии впечатал второй аккумулятор между глаз броненосца. Суставы и связки жалобно    заныли от перенапряжения. Белый пластмассовый корпус батареи разлетелся осколками, а электролит разбрызгало по щитомордой голове, попав в глубокие бойницы глазных впадин.    Нормального прыжка со спины бронированной твари не получилось. Толчок задних лап Кызи    совпал с резким рывком бронированной туши в сторону. Кызя кувыркнулся в воздухе    через голову и влепился в борт фанерного корабля. Противник поднялся на задние лапы, готовясь вновь обрушиться на жертву. Какой же он был громадный. Как он смог так раскормиться? Выпуклые кожистые полосы распирало на брюхе от    напора мышц и внутренностей. Кызя вывернулся из-под падающего    сверху тела и успел, как следует рвануть лапой по тугому животу громадной сволочи. Но имело это совсем негативный результат.    Могучие когти бессильно полоснули по кожистой броне и на мгновение застряли, зажатые    между складками. Бревнообразная лапа обрушилась на спину Кызи сверху. В скорости этому уроду отказать было нельзя. Большого морфа спасло, что он уже двигался, когда попал под лапу броненосца. Рухнув в детскую песочницу, морф кубарем покатился от страшной туши.

    Опомниться ему недели. Мелкий морф с разбитой в дребезги мордой атаковал Кызю стремительно и безжалостно. Лапы с бешенной скоростью начали бить его тело со всех сторон.    Кызя завертелся волчком уходя с линии атаки и отбиваясь от наседающего молодчика. Кызя едва блокировал частые удары, но контратаковать не мог совершенно. Хитрая тварь умудрялась избегать быстрых и размашистых движений большого морфа. Тем временем громадная туша броненосца приближалась неумолимо и уверенно как удар грома после вспышки молнии.

    Кызя рванул наутек, но мелкая противная тварь мгновенно напрыгнула не него сверху. Не обращая внимания на вцепившегося в него ублюдка, Кызя рывками понесся к ближайшему дому и одним прыжком влетел в окно, выбив пластиковую раму.    У него не было шансов против двоих монстров. Ему кое-как удалось сорвать мелкую тварь со спины и как следует приложить его о чугунную батарею. Не отпуская захваченную лапу противника, большой морф    умудрялся молотить и рвать его всеми свободными конечностями.

    Спустя несколько мгновений в окне показалась уродливая плоская голова броненосца. Широченная пасть со многими рядами зубов распахнулась, обдав едким ацетоновым смрадом    все помещение. Туша полезла в окно.

    Кызя бросил мелкого ублюдка и вышиб дверь единственного выхода из большой комнаты. Он не мог противостоять бегемотообразному броненосцу на открытой местности, но внутри дома все его преимущества становили недостатками. Даже при все свой удивительно скорости, габариты броненосца    физически не позволят ему гоняться за Кызей по лабиринту помещений и коридоров.

    Кызя резко свернул в коридор направо, проскочил    мимо широко распахнутой двери в узкий проход между высоким шкафами. По ходу он опрокинул несколько из них, а стоящую в самом конце тумбочку бросил назад за себя, стараясь попасть в появившегося в коридоре    маленького морфа.     Тот прыгнул в сторону, пропустив мимо летящую в него мебель,    но от второго броска он не ушел. Брошенная Кызей керамическая кадка с худосочной пальмой угодила твари в грудь, опрокинув преследователя навзничь. Воспользовавшись заминкой врага, Кызя выбил дверь на лестничную клетку и сломя голову    рванулся вверх по лестнице. Но прилипчивая тварь так и не оставила его в покое.    Он слышал, как по бетонным ступеням скрежещут когти, нагоняющей его твари. Кызя успел добраться до шестого этажа, когда мелкий уродец настиг его.

    Большой морф встретил мелкого обманным движением. Маленький дебил купился на финт и попытался проскользнуть сбоку, но    его остановил убийственный удар ноги большого морфа. Уродца впечатало    в противоположную стену, но он снова поднялся для атаки. Кызя приготовился отражать нападение. Все равно он был в выгодной позиции. Для мелкой твари существенно было уменьшено свободное право для маневра, главное преимущество морфа в скорости было потеряно. Короткие быстрые удары не могли причинить массивному Кызе особого вреда. Зато повышали вероятность, что маленькая тварь получит ответный удар или попадет в лапы большого морфа.

    Снизу донесся громкий скрип и грохот. Вот это да. Кызя не мог поверить, что мертвый бронированный гипопотам полезет наверх. Не стоило испытывать судьбу. Кызя перенес вест тела на передние лапы, а задние поджал и ударил задними ногами в дверь за спиной. Хлипкая деревянная дверь сломалась как раз посередине, брызнув щепками во все стороны.

    Маленький ублюдок не решился атаковать, зато громко и угрожающе хрипел. Кызя пятился назад в открытую квартиру, а уродец преследовал его и хрипел. Наверное, он надеялся на то, что его бронированный товарищ успеет настичь Кызю до того, как он сумеет скрыться. Квартира была старой и убогой. Мебель шестидесятых годов была покрыта пылью и разводами после плохой уборки, полинявший растрескавшийся    линолеум местами оголил рассохшиеся доски пола.    Морфы на некоторое время замерли, увидев висящего в петле зомби, который беспорядочно дергал конечностями. Как пища он был не интересен. Труп самоубийцы уже восстал и медленно высыхал, обреченный висеть на тонком    нейлоновом шнуре    до тех пор, пока его кто-нибудь не упокоит или сам    не рассыплется от ветхости.

    Большой морф доковылял до окна и выпрыгнул наружу на противоположную двору сторону здания. Ловко перехватившись за ограждение балкона соседней квартиры, морф перебросил свое тело на фасад и полез по наружной стене вверх. Настырный придурок вылез в окно и стал карабкаться вслед за Кызей. Но теперь подавляющее преимущество было на стороне Кызи. Тупой старательный    ублюдок    нагнал его на уровне последнего девятого этажа. Большой морф уцепился задними лапами за бетонный козырек и свесился вниз головой на манер летучей мыши.

    Вражина кинулся на него, совершенно упустив возможные последствия. Большой морф просто махнул лапой и вонзил когти чуть ниже локтевого сгиба нападающей твари. Вторая лапа впилась в разбитую аккумулятором морду. Кызя впечатал противника в бетонную стены, а замет стал старательно выколачивать дурь из мелкого ублюдка, ударяя его в кирпичную стену. Непонятным образом уродец извернулся и выскользнул    из цепких лап. Он попытался отбиваться, но кончилось это тем, что мелкий уродец полетел вниз, оставив в когтях Кызи оторванную переднюю лапу. Везучий ублюдок попал на верхушку лысой кроны дерева и покатился вниз, ломая ветви. Кызя меланхолично проследил за падением неприятеля. Маленький морф    валялся на мягкой оттаявшей земле,    подавая признаки активной не жизни. Его конечности двигались, он пытался подняться, но тщетно.

    Кызя перевел дух. Резко качнувшись из стороны в сторону, он забросил тело на бетонный парапет. Спрыгнув на крышу, большой морф осмотрел себя. Повреждений было много, но    все они были незначительные. Спас мощный мышечный корсет и новая броня, которая защитила от ударов мелкого ублюдка. Тот так    и не смог пробить крепкую защиту.

    Большой морф пересек крышу поперек и заглянул во двор. Бронированной громадины там не было видно. Может он в доме застрял?

    Снизу к звукам скребущегося маленького морфа добавились утробное кваканье. Кызя вернулся к наружной стене    по которой залез и свесился через парапет, пытаясь узнать что это за шум. Морф-броненосец стоял возле своего партнера и утробно квакал,    подталкивая мелкого морфа самым кончиком широкой морды. Похоже, что он решил не бросать товарища в беде. Хоть мелкий ублюдок и не был уничтожен, но, похоже, у него все кости были переломаны.

    Навалившаяся на умирающий город темнота не могла скрыть творящегося вокруг ужаса.    Огни пожаров, звуки выстрелов и крики людей по-прежнему наполняли воздух. Кызя осмотрелся вокруг,    он находился на крыше одной из кирпичных девятиэтажек. Он довольно-таки далеко ушел о своей первой кормушки. Здесь он находится на чужой территории. Не следовало даже мечтать о том, чтобы победить бронированного бегемота.    Оставаться здесь не стоило. Мелкие острые коготки голода все больше и больше напоминали о себе, готовя Кызю к предстоящей невеселой участи мученика.

    Кызя, выбирая возможный маршрут, окинул взглядом всю панораму, накрытого свежеиспеченной темнотой, города.     Противоположная сторона дома выходила на большую широкую улицу. Дом был угловой, так как широкая дорога упиралась в еще большую по ширине магистраль.    На ней здесь и там были раскиданы разбитые в авариях или просто брошенные автомобили.

    Вдалеке послышался шум моторов. Приближался свет автомобильных фар. Похоже, что по этой самой дороге в их сторону    ехала    целая колонна.    Люди спешили. Вполне возможно их что-то задержало и теперь они пытались поскорее убраться из погибающего города в навалившейся на город темноте. Звук становился все отчетливее. Машины усиленно прокручивали колесами дорогу под собой. Все предметы в досягаемости света фар внезапно обзавелись уродливыми пляшущими тенями. Колонна летела по дороге, огибая беспорядочно разбросанную технику.

    Кызя увидел, как броненосец встрепенулся и бесшумно, с удивительно грациозностью, скользил    в сторону дороги. По ходу дела, толстая тварь собиралась охотится на ездящее коробки! Кызя с интересом уставился вниз, ожидая необычное представление.

    Впереди колонны шел армейский Урал с навешенным на бампер сразу двумя отвалами от тракторов. За ним в ряд выстроились совершенно разные автомобили и автобусы. Колонна была большая -    не менее пятнадцати машин. Перед самым перекрестком колонна резко сбавила скорость. Головной Урал поехал вперед медленно,    расталкивая отбойником беспорядочно стоящие автомобили. Люди, торчащие из верхушек самодвижущихся коробок, напряженно и встревоженно водили стреляющими палками по сторонам.

    Замерший за остановочным павильоном бронированный морф сорвался с места как заправский гоночный болид. Здоровенная туша тараном врезалась небольшой импортный автобус с людьми. Звук громкого удара сменил звон разбитого стекала и второй громкий удар. Микроавтобус опрокинулся на бок. Следующий удар пришелся на малолитражку, катившуюся за микроавтобусом. Морф подцепил плоской мордой вторую машину и опрокинул ее сразу на крышу, перегородив дорогу задней    части колонный. По сторонам полоснули очереди из пулеметов и автоматов. Люди в панике бросались к другим машинам или без оглядки бежали куда глаза глядят. Кызя восхитился умениями    этого бегемота. На такое бы он точно не решился. Напасть на одну коробку -    еще куда ни шло, а вот так запросто атаковать колонну -    это было слишком опасно.

    Возле мелкого морфа появилась громадная тень. Это броненосец принес ему свеженькие трупы. Три умопомрачительно пахнущих человеческих тела упали перед покалеченной мордой мелкого ублюдка. Большой морф свесился всем телом через парапет. Вожделенная добыча манила к себе, кружила голову и заставлял забыть обо всем на свете.    Мерзкий жадный голод безжалостно подстегнул морфа на подвиг. Кызя осторожно, так чтобы не привлечь к себе внимание стал спускаться по фасаду, привычно цепляясь за выступы и металлические детали.

    Тем временем бегемотский силуэт двинулся по тротуару в сторону от перекрестка. Бронированный морф выбирал позицию для второй атаки. Место для атаки он выбирал осознанно. Машины в задней части колонны уже начали разворачиваться в обратную сторону, пока военные из передних машин собирали раненных. Опрокинутый микроавтобус и перевернутую малолитражку собирались бросить.    Люди торопились. Человеческие фигурки беспорядочно суетились возле места нападения морфа. Пронзительно яркие лучи фонарей заполошно метались по сторонам. Периодически раздавались выстрелы.

    Кызе пришлось прыгать вниз с уровня третьего этажа. Его поймали сразу тремя лучами,    превратив в удобную мишень. Еще в полете он услышал грохот выстрелов и клацанье пуль по поверхности стены. Вниз посыпалась кирпичная    крошка и куски бетона.

    Энергию удара Кызя погасил за счет всех четырех лап и нескольких, последовавших за приземлением, кувырков. Удачно в общем. Большой морф, не останавливая движения после падения, рванулся к добыче.

    Маленький морф полосовал трупы когтями целой руки и я кусочки в разбитую пасть. Заметив Кызю, он начал издавать отрывистые писклявые звуки.    Наверное пытался привлечь внимание своего партнера. Большой морф этого не позволил. Он напрыгнул на недобитую тварь сверху и вонзил палец глубоко в глазницу врага.    Тот дернулся, но скулить не перестал. Это ввело морфа в тупик. Он привык к тому, что если у зомбака разбиваешь или отрываешь голову, то он превращается в такой же неподвижный предмет, как и упокоенные трупы. Кызя сжал голову противника челюстями. Толстые кости не без труда лопнули под напором зубов    и пасть морфа наполнил горькое и вонючее содержимое головы маленького морфа. Скулить тот перестал, но продолжал двигаться. Да такого быть не могло!!! Кызя принялся молотить тяжелыми лапами живучую тварь. Мелкий морф наконец затих после того как жесткий удар расплющил горб, расположенный чуть выше лопаток. Кызя сразу ощутил мстительную радость.

    С прилипчивым уродцем было покончено. Большой морф ткнулся мордой в свежие трупы. Один еще был живой! Вот это подарок.    Какое восхитительное ощущение предвкушения чудесной ночной трапезы. Кызя не удержался и съел головы сразу у всех троих. Разорвать животы у еды он не успел. В его сторону двигалось то самое бронированное пугало от схватки с которым Кызя еда убежал во дворе. Плоская морда с большой свежеполученной дырой в центре лба приближалась к нему со стороны колонны. Оказывается не зря пищал маленький    ублюдок перед самой смертью.

    Кызя в панике заметался. Он схватил все три тупа. Совесть не позволяла ему оставить ни единого куска добычи этому бронированному гаду. Ведь это ЕГО добыча. Кызя кинулся в сторону, надеясь увернуться от столкновения, но вражина удивительно ловко корректировал курс. С тремя трупами он убежать не успеет,    поздно заметил    да и с добычей замешкался. До удара оставались считанные мгновения.

    Глава 3. Схватка за власть

    Смуглянка проснулся поздно. Со стены на него смотрел облезлый заяц с выцветшей морковкой. В брошенном детском санатории они уже располагались почти два года, но    сделать ремонт так и не удосужились. Был какой-то маргинальный сюрреализм в сцене, когда     синие от татуировок члены отряда пили спиртное или чистили оружие на фоне милых заек, улыбчивых чебурашек, крокодилов с гармошками    и прочего бестиария из детских книжек. Но наивные рисунки никто не убирал. Скорее всего, каждому они напоминали о счастливом или несчастном детстве любого из них, когда еще была возможность выбрать другую дорогу в жизни, когда еще не были совершены те роковые ошибки, которые    привели их в этот ад. Мучения, унижения, страдания и неизбывная душевная боль стали    спутниками их взрослой жизни.

    Он повернулся на бок и протянул руку за сигаретами. Мятая пачка содержала в себе одну единственную кривую сигарету. Смуглянка покрутил неказистую белую палочку с табаком. Вроде говорят, что курить натощак вредно, но курить очень хотелось. Он оторвал фильтр и сунул сигарету в зубы.    Тут выяснилось, что    пропала зажигалка.    Зеленый цилиндрик с блестящей головкой старательно прятался от глаз нуждающегося в нем человека.

    Дверь распахнулась и вошел «доктор смерть». Такое погоняло привязалось к местному лепиле не случайно.    Маленький тщедушный человек, доктор медицинских наук оказался в отряде бывших изгое вне случайно. Светило полевой хирургии загремел в места не столь отдаленные за крупные финансовые хищения и убийство. Может быть, ему бы и простили определенные финансовые потери государства, но когда он упокоил жену с любовником изощренным способом, намазав презерватив из сумки супруги боевым отравляющим веществом, его участь была решена. Смерть в страшных мучениях двоих человек, да еще вкупе с использованием секретного препарат, отрезало для опального врача путь к помилованию. На доктора навесили финансовые нарушения всего института и с легким сердец отправили в казенный дом. Традиционно медики и убийцы в местах заключения пользуются авторитетом, но с осужденном доктором такого не получилось.    Неожиданно среди сидельцев прошла информация о том, что доктор в период своей научной карьеры проводил опыты    на заключенных. Буквально в один момент жизнь за колючей проволокой превратилась для врача в ад.

    В отряд его выдернули уже полуживого, истощенного и покалеченного. Если примерно треть из отряда были на условно-досрочном освобождении, то доктор был еще конкретно на сроке. К появлению столь неоднозначной личности в отряде отнеслись по-разному. Чтобы там не говорили, но прошлая жизнь каждого отрядного бойца рассматривалась сослуживцами подробно и тщательно. В зависимости от этого определялся его статус в новом коллективе. К тому же выяснилось, что доктор любит молодых мальчков.

    Но жизнь вносить свои коррективы. После того как доктор вытащил нескольких бойцов буквально с того света, его авторитет стал непререкаемый. На этом и остановились.    Теперь доктор резал, штопал, гипсовал и просто лечил бойцов отряда, а в свободное время спокойно проживал    в красивом бревенчатом домике с шестнадцатилетним петушком из малолетки. Хотя был еще одна из служебных обязанностей врача, он был штатным заплечных дел мастером. В принципе каждый из ребят мог устроить знатную экзекуцию любому из пленных или провинившихся, но в особых случаях для пыток приглашали доктора смерть    вместе    с его мальчиком.

    - Как ваши дела, больной? – осведомился доктор смерть у Смуглянки.

    - Спасибо, ваше святейшество, здоровею день ото дня.

    -    Так держать. Рука нормально движется?

    - Только сегодня разрабатывать начал. Болит сволочь.

    - Это хорошо. Кушать надо хорошо. И не лениться упражнения делать. Плохая рана была. Долго я с ней возился. Семь потов сошло.

    - Спасибо, доктор.

    - Рано «спасибо» говорить. Нужно еще посмотреть, как рука работать будет. А то еще резать придется. Крови ты любезнейший много потерял. Отпустил бы я тебя, но сознательность у вас бойцы слабая. Лечишь вас лечишь, а вы то в истории всякие лезете, то бухаете, то наркоту свою поганую жрете. Одна интоксикация.

    Дверь повторно открылась. На пороге появились Скворец и Куля, за их спинами маячил кто-то еще. Гости в нерешительности замерли на пороге карантинного    бокса.

    - А, оруженосцы. Можете проходить.    Я просто мимо шел и к вашему боевику заглянуть решил.

    Доктор приветливо улыбнулся. Смуглянка поражался, как под приветливой улыбкой этого человека может скрываться холодная и циничная суть. Доктор никогда не ругался матов в отличие от остальных врачей отряда, вел себя со всеми вежливо, никогда не повышал голос.    Но вся его рафинированная интеллигентность скрывала звериную сущность.    Стоило только посмотреть, как он резал своих пациентов. Ровно с таким же выражением лица он резал маринованную селедку или морковку, которые очень любил.

    Первым в палату шагнул Куля, за ним его мальчик Варя. Скворец хоть и заходил последним, но новость сообщил первым.

    - Смуглянка, Пистон вчера исчез.

    Смуглянка даже сел от неожиданности.

    - Как исчез? А старшие чего?

    - А у старших к нему вопросы появились. Вчера вне графика на связь вышел Сопля из накопителя.    Ну, это который шестерил на Горыныча с его янычарами.

    - Ну.

    - Так Сопля ему сказал, что в накопитель товара много привезли: рыжуха, брюлики и прочие карамельки. Вроде как это общак дагов был, а дагов самих положили, вот товар и осался. Самарка потом записи проверял.    Пистон половину взвода    бойцов с собой прихватил. А сам пропал.

    - С бойцами    пропал?

    - Нет. В том то и дело. Они его на трассе должны били ждать,    возле вышки, там, где бетонная остановка. Первое отделение вперед поехало дорогу проверить, а второе отделение уже после Пистона поехало.    Им еще дозаправляться пришлось и баллон менять.

    - Ну и?

    - Все три машин мимо постов проехали, все как положено. А потом бойцы до ночи его возле остановки ждали,    а сегодня утром всю округу прочесали, как сквозь землю провалился.

    - У Горыныча    нужно спросить или у Сопли.

    - Так ни он, ни Сопля на связь не выходят. Утром еще в накопитель сунулись, а там военных видимо не видимо. Броня чуть ли не поленницей навалена. В общем, старшие считают, что Пистон кассу бомбанул и весь хабар себе взял. Скрысил коза тухлая.

    -    Не может быть! Он и так вместе со Сливой весь общак держит. Ему-то зачем?

    - Так, наверное, кусок слишком сладкий был.

    - Ведь ему и ехать то некуда!

    - Значит есть.

    В разговор вмешался Куля:

    - О другом сейчас речь. Хабар явно не по нашей масти. Теперь к Сливе тоже предъява будет. Он же за Пистона вписывался.

    Смуглянка сразу понял, к чему клонит его товарищ. Он был одним из лучших в отряде,    и по праву считал, что должен стоять во главе всего отряда.    Талант командира проснулся у него еще в армии. Ему нравилось командовать, у него это получалось. Его отделение за какие-то полгода стало лучшим во всей части. Потом служба по контракту, затем служба в МЧС везде он командовал, пусть небольшими группами людей, но все равно он считал, что на этом поприще ему нет равных.

    Смуглянка считал себя обделённым. Он единственный из старичков, у кого не было своего взвода. Без сомнения, он был один из лучших, но вместо нормальной боевой работы его отрядили заниматься боевой подготовкой личного состава. Его мнение среди старожилов было последним. Смуглянку недооценили,    это было несправедливо. Именно он должен был возглавлять отряд,    но его боевой опыт, знания, умения и уровень подготовки сводились на нет    тем, что у него была слабая поддержка. Единственные люди, на которых он мог положиться, были Куля – инструктор по физической подготовке и Скворец – инструктор по стрельбе.

    Фаля командовал взводом штурмовиков, самым большим в отряде. Слива заведовал взводом охраны и заграждения. Пистон отвечал за разведку и внутреннюю безопасность. Еще был Тарахтелка, заведующий службой тыла.    Именно Фаля при негласной поддержке Пистона и молчаливом согласии Сливы с Тарахтелкой так или иначе принижал статус Смуглянки. В отряд они    пришли одновременно и были сначала друзьями. Фаля был мошенником -    обычным кидалой с солидным уголовным прошлом. Смуглянка сам натаскивал и помогал в подготовке своему приятелю. Фаля оказался на редкость талантливым. Он не просто опередил    всех тех, кто раньше не служил. По некоторым дисциплинам он оставил далеко позади многих инструкторов ФСИН. Помимо таланта воина Фаля обладал живым и острым умом, чем активно пользовался, применяя в операциях и разработках настолько нестандартные подходы и приемы, что высокое начальство только разводило руками. Зародившееся на стыке сфер влияния противостояние между Смуглянкой и Фалей искусно поддерживали на грани открытого конфликта.

    Смуглянка прекрасно понимал, что Фаля со своими постоянными разводками, специально вытащил    его в город вместо с бойцами из «Фармкора». Ничего не стоило инсценировать    смерть противника в реальных боевых условиях. И Смуглянка принял это вызов. Он оценил, что с ним пошли    его товарищи, ведущие подготовку бойцов. Не пошел только рукопашник.

    Теперь, когда лучшие бойцы взвода штурмовиков погибли вместе с Фалей, а Пистон пропал в неизвестном направлении, Расклады в отряде резко менялись.    По всей видимости, Пистон прихватил с собой    хороший куш, который по всем правилам должен был отойти в общак.    Такое не прощают.    Если это подтвердиться, то сразу рухнет и Слива со своего трона. Слишком много раз он вписывался за Пистона, да и общие делишки Сливы и Пистона неоднократно вызывали вопросы и у командира отряда и у старших кураторов. Тарахтелка как обычно займет нейтральную позицию миротворца.

    - Может что-нибудь Слива знает? -    спросил Смуглянка.

    Тем временем врач, не прощаясь, вышел из палаты.

    - Я думаю, что Слива нас скоро покинет, - спокойным тоном ответил Куля.

    Лишнего говорить не требовалось. Было и так все понятно без слов. Вполне возможно, Пистон не свалил из отряда, а его элементарно порешили. Но это было не важно. Единственным    серьезным игроком в отряде оставался Слива.    Если не станет Сливы,    то власть сама упадет в руки Смуглянки. А сейчас это нечто другое по сравнению с тем, что было до катастрофы.

    С момента прихода Большого Песца они фактически существовали автономно. Шишки из ФСИН их побеспокоили всего пару тройку раз,    когда потребовалось    боевое усиление отрядов, проводивших эвакуацию. Начальник их отряда полковник Баранов не показывался третий день, а два его заместителя носа не показывали из административного здания. Когда они привезли трофеи от первого открытого грабежа и молодых баб для развлечения,    то никакой реакции от начальства не последовало. Даже когда он «УБЕДИЛИ» прапора отдать им ключи от «оружейки»,    оба майора промолчали.    Начиналась воровская вольница.

    Куля предлагал помочь Сливе исчезнуть.

    - Когда?

    - Сегодня до вечера.    Пацаны большой базар на вечер собирают. Тереть за косяк Пистона будут.

    - Хм. Слива что сегодня делает.

    Тут вперед выступил подружка Кули. Высокий красивый парень, не имеющий ничего общего с андрогинными моделями модных журналов и ярко выраженной гейской внешностью телевизионных звезд. По таким как он, девки должны сохнуть и слезы со слюнями    лить ведрами, а он роман с Кулей крутит.

    - Слива еще утром уехал к старшим, нашего кума собрался разыскивать.    Полкан наш даже своим овчаркам весточку не шлет.

    - Так он вернется?

    - Точно вернется.    Ведь его жду я,    -    парень сделал выразительное ударение на местоимении «Я».

    Приятель Кули был лакомой мишенью для всех без исключения бойцов модной сексуальной ориентации, а таких было не менее половины.    До отсидки Варюша был проституткой,    этим же продолжил заниматься и зоне,    обзаведясь статусом дорогой куртизанки.

    - Варенька, ты бы булками своими меньше трясла, а то я тебе сучка мигом,     -    Куля выразительно полоснул пальцем по горлу.

    - Ну, Куля,    ты же знаешь, я для дела только, -    Варя жеманно повел плечами и пустил томности в голосе.

    - Знаю я твое дело, прошмандовка, - резко сказал Куля. – Ты вспомни, сучка, откуда я тебя вытащил.

    Сейчас должны была начаться семейная сцена.

    - Всем ша, -    обрезал на корню скандал Смуглянка. – Пойдемте свежатенкой подышим,    а то доктор гулять чаще мне велел.

    Скворец помог Смуглянке подняться с кровати. Идти было не удобно, он никак не мог приспособиться, чтобы не тревожить при ходьбе раненное плече.

    Место для уединенного разговора выбрали за корпусом больницы в зарослях облезлой акации.

    - Варька, ты никак этого глиномеса совратила? -    на прямую спросил Смуглянка.

    - Я просто намекнул. Куля, я для дела.

    Смуглянка сжал Кулино запястье.

    - И о чем ты ему намекнула?

    - Ну,    он меня сегодня после трех будет ждать в «Ротонде».

    «Ротондой» назывался банный комплекс санатория «Юность». В «Юности»    разместились семьи и вспомогательный персонал их отряда. «Ротонда» превратилась в неформальный центр для отдыха и развлечений.

    - Нет. Без шума никак не получится. Слива всегда с двумя телохранителями.

    Куля вызывающе посмотрел на Смуглянку:

    -    Ты бугор, тебе и решать.

    - Осталось три с половиной часа, - начал Смуглянка. – В бане взять не сможем.

    - Может в дороге его перехватим.

    - Можно. Только нужно знать, куда и когда он приедет. Если приедет вообще. Если уже не приехал.

    - Не приехал. Далеко он пока. Я с ним по резервной частоте связаться пытался. Связь очень неустойчивая. С основного канала он ушел. Шифруется.

    - Так он тебе, Варька,    уже и телефончик свой персональный дал? – Куля снова напрягся.

    - А как бы вы его без меня в оборот сможете взять?

    Смуглянка продолжил, не обращая внимания на назревающую ссору в семейной паре:

    - Если связь плохая, то он на фабрику поехал. Возвращаться по объездной дороге будет. Там спокойнее. Встретим возле речки. Там на подъезде к мостику место узкое, развернуться точно не смогут.    Останавливать будешь ты. -    Смуглянка ткнул пальцев в грудь Вари.

    - Так не ждет он там меня.

    - Ничего.    Скажешь, что специально его там ждала. Типа Куля ревнует. Ты о чем с ним по рации трепалась?

    - Да не смог я с ним поговорить. Не слышал я его. Я же говорю,    что связь была плохая.

    - А о чем говорил то?

    - Я как раз и хотел его спросить во сколько он приедет.

    - Скажешь, что пытался новое место для встречи назначить.

    - Ну, попробую.

    - Так, мужчины и барышни,    - проложил Смуглянка уже для всех. -    Едем сейчас. Лучше момент придумать нельзя. Для всех Слива должен уехать вместе с Пистоном.

    Наконец    в разговор вмешался Скворец:

    - Я из оружейки    броники и стволы взял,    еще гранаты и РПГ с мухами.

    - Вот это да! Так ты мои мысли прямо читаешь, - похвалил стрелка Смуглянка.

    Скворец засмеялся:

    - Мы вместе с Кулей и Варей к выезду готовились. Оставалось только от тебя одобрения дождаться.

    Получается, ребята сделали всю работу за него. И это было правильно. Такой момент упускать не следовало.    Если они профюздят проезд Сливы через мост или он    ошибся с выбором места нападения, то после приезда Сивы ситуация может поменяться на обратную.    Отстреливать уже будут самого Смуглянку.

    К машине шли разными путями. Смуглянка даже сделал из одежды и полотенец имитацию своего тела на кровати под одеялом. Замаскированный в овраге ГАЗ-66 погнали по    руслу широкого ручья.    Пусть дорога была сложная, но в таком деле следу лучше было не светиться.

    По руслу ручья они выехали на большую поляну, а потом перебрались на вполне приличный проселок. Смуглянка ехал в кунге стоя. Ухватившись    здоровой рукой за шкаф с инструментами, он, скрепя зубами, терпел боль.    На асфальтовую дорогу они выехали уже перед мостом.

    Засаду устраивали по всем правилам военного искусства с маскировкой, устройством огневых точек    и    распределением секторов обстрела. Самой главной проблемой была нехватка людей. Четыре человека, один из которых был ранен, явно не хватало для организации полноценного нападения. Дозор вперед так и не выслали.

    Должно было быть две машины. Первой всегда шла машина с охраной, а второй – машина Сливы. От варианта с выманиванием Сливы на живца в виде Варьки отказались сразу.    Появление вдали от базы и в таком месте гарантированно должно было вызвать подозрение. Машины решили расстреливать из гранатометов, а потом добивать пулеметным и автоматным огнем, других вариантов не было.

    Куля и Варька расположились перед мостом. Они должны были встретить первую машину в лоб.    Джип с охраной брон6ированным не был. Проблем с ним не должно возникнуть. Машина Сливы была бронированная.    Еще год назад им подогнали настоящие американские армейские «Хамви» для «сложных» операций. По большей части они простаивали из-за громадного расхода топлива,    так что Пистон на пару со Сливой    присвоили себе оба автомобиля. Смуглянка и скворец разместились    на некотором удалении от моста,    так чтобы отсечь Сливе и охранникам путь к отступлению и расстрелять из гранатометов.    Из кунга «шишиги» перетаскали почти все вооружение и боеприпасы.    Смуглянка руководствовался старым добрым принципом о том, что боеприпасов много быть не может.

    За окапыванием, маскировкой и укреплением огневых точек время летело со стремительной скоростью. Незаметно подкрались два часа дня, а потом стрелки показали начало четвертого,    но Слива по прежнему не появлялся.    Градус нервозности среди участников засады рос с каждой минутой.        Беспокойство немного смягчалось    тем, что из радиорубки до сих пор не сообщили о приезде Сливы ни в лагерь, ни в санаторий.

    В конце концов,    из-за поворота, прикрытого заросшим бугром, появился долгожданный «уазик» охраны. С облегчением Смуглянка увидел,    как следом за головной машиной выплывает     уродливая морда американского армейского внедорожника. Смулгянка дернул за бечевку, которая тянулась к небольшой елочке возле моста. Это был сигнал готовности. Рациями пользоваться не решались для обеспечения скрытности.

    За «хаммером» появился тентованный «Урал»    военного образца. Что!!! Но это не была последняя машина. За    грузовиком полз БТР.

    Смуглянка схватился за рацию,    пытаясь вызвать засаду у моста. Куля и Варька    должны были стрелять из укрытия на берегу. Они находились ниже и не смогут заметить грузовик, следующий за джипом Сливы, и тем более, не смогут заметить БТР.    Операцию следовало срочно отметить.

    Рация Кули молчала. Смуглянка посмотрел на ошарашенного Скворца.

    - Что делать будем? – спросил стрелок.
Размещено: 30.03.2014, 16:57
  
Всего страниц: 12