| Всего страниц: 7 |
| Михаил Либерзон-Оглы (ДядяМиша): Тихая слобода | ||
|
||
| Гольдман. 20 марта, вторник, послеобеденное время Зеленоград. Разговор с Бастианом занял минут десять. Пришлось изрядно напрячься, чтобы даже в этот промежуток времени, максимально убедительно донести всю серьезность, с виду совершенно абсурдной и идиотской, ситуации до главы поселка. Но удалось, слава богу. Друзья все-таки, потому и взаимопонимание… С Боголеповым было еще проще – человек военный и рассуждать с командованием о его приказах себе не позволявший. «В ружье!» – так «в ружье!». А вот в городе уже наблюдалось нездоровое оживление. Пауз в том, чтобы где-нибудь, что прямо перед глазами, а что и на периферии зрения не метнулись синие проблесковые маячки, фактически не было. Попадались уже и, бредущие не пойми куда, а также, пытающиеся цепляться к прохожим, пресловутые «психи», «мертвецы», «зомби», «зараженные» или как там теперь их следовало называть. Внешне, да еще и издали, от пьяных не отличить. Идет, шатается, одёжа в беспорядке, сам в крови – натуральная пьянь и дебошир. Вот где основной массе народа пригодился его спасительный рефлекс – «увидел пьяного – обойди подальше». Остальных, кто поотзывчивей к чужой беде, ожидали серьезные неприятности, причем в самое ближайшее время. Увы, останавливаться около каждого и проводить ликбез, времени не было. Лишь однажды, еще по дороге в первый отдел, машины притормозили на автобусной остановке напротив кинотеатра «Электрон», где крепенький мужик, лет сорока, боксер, судя по манере ведения боя, отбивался сразу от троих «упырей» (чоперы этих граждан так уже окрестили по дороге – ну, а что? …похоже). И искренне недоумевал, почему, сбиваемые, словно кегли, его нокаутирующими ударами, «агрессивные и явно нетрезвые граждане», вновь и вновь, подымаются с грязного асфальта, и, тихо поскуливая, пытаются добраться своими зубами до него и маленькой, хрупкой женщины с детской коляской и еще одним малышом постарше, которого она держит за руку. Та, плача и дрожа, пытается укрыться, за спиной своего, уже изрядно выбившегося из сил защитника. Гольдман, опять же, совершено автоматически и с явным облегчением отметил, что на руках у мужика были толстые зимние кожаные перчатки, а значит, вряд ли дело пахло сбитыми костяшками и контактом с зараженной кровью и слюной нападавших. Как-то само собой пришло понимание, что бешеных этих лучше голыми руками не трогать, раз укус ихний творит такое волшебство). Тут опять приятно удивил Селих, вылезший из «семеры» и без особых церемоний разрядившийся в головы агрессорам из «Сайги», да еще и, сделавший это с такого «ракурса», что, летящие в результате полного механического разрушения черепной коробки брызги крови мозгов и осколки костей, не попали на, вконец обалдевшую от происходящего, застывшую в изумлении, несчастную (а теперь, волею случая, уже, вероятно, одну из счастливых) семью. – Все! Целка с мозгов сорвана, мы уже вовсю в людей стреляем – пробормотал Леонид Григорьевич под нос ни к кому не обращаясь. - Или это не люди уже? Что странно, но народу в этот час на, обычно многолюдной остановке почти, не было. Менты, стоявшие в отдалении, в окружении нескольких явно перевозбужденных гражданских лиц, что-то кричавших и размахивавших руками, обернулись на выстрелы, но, отнюдь, не кинулись немедленно к месту событий, как это было ранее в больнице. Лишь один поспешно заговорил что-то в рацию, поглядывая, то на остановку, то переводя взгляд на два свежих трупа, распростертых в трех метрах от патрульного «УАЗика». По-видимому, экипаж недавно сам кого-то отоварил подобным образом. Вот только странно, почему мужику то с семьей на помощь не пришли. Не видели? Вряд ли – тут не больше ста метров до них. Витек, тем временем, коротко и деловито бросил мужику несколько фраз, которые в машине слышны не были, а тот лишь кивнул пару раз, все еще сохраняя на лице выражение крайнего недоумения. Однако, отъезжая все увидели, как поспешно схватил он, чуть ли не в охапку свое семейство и поспешил куда-то, прочь от поля битвы. Через минуту и Прадо и семера уже оттормаживались у ворот ОВД «Матушкино-Савелки». Еще через пять Гольдман уже возвращался с, выпущенным под честное слово, пленником. Трудно представить себе ситуацию, при которой фактического убийцу выпускают прямо из отдела? – Трудно, но факт есть факт. Чехмакин свое слово сдержал, крикнул своим по радиосвязи, чтоб выпускали парня – это раз. Второе обстоятельство, - в отделе была жуткая суета, близкая к панике – в городе творился сущий ад, а плюс к тому, за десять минут до визита Гольдмана, командир роты Светликов застрелил своего друга и сослуживца капитана Герасимова, под шумок доедавшего в кабинете дознавателей лейтенанта милиции, спортсменку, комсомолку и красавицу, Анжелу Корнейчук. Ну, а третье – к обеду, тем обстоятельством, что кто-то кого-то где-то убивает, удивлять было уже некого. Зеленоград – город маленький. У государевых людей тут оперативная обстановка вся на глазах – вон рации уже докрасна раскалились. Путь до школы номер шестьсот девять занял еще минут десять. Ехали медленнее обычного, несколько раз останавливались. Дубровин, пользуясь паузой в телефонных разговорах шефа, включил радио. - «Поступают все новые и новые сведения со столичных улиц» – все узнали характерный надтреснутый, голос известного радиоведущего. Обычно державший в своих передачах слегка глумливый и развязный тон, Сергей Стиллавин, сейчас был взволнован и даже, слегка заикался. Слышно было, как где то в радиостудии, улавливаемый микрофоном, без умолку трезвонит мобильный телефон. – «Нападения приобретают массовый характер, столичная милиция переведена на усиленный режим несения службы. За последние полчаса подтверждено несколько десятков случаев применения оружия сотрудниками органов внутренних дел. Такую информацию нам сообщили в пресс-центре МВД по Москве. Информация о новых и новых случаях, связанных с немотивированным насилием в городе, продолжает поступать с каждой минутой. Городские власти заявляют, что полностью сохраняют контроль над обстановкой, и призывают жителей столичного региона сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Звучат рекомендации, по возможности, не покидать квартиры. К нам в студию поступают звонки с улиц Москвы и из других городов России. Там тоже отмечены случаи нападения, хотя и не такие многочисленные. Сейчас мы, как раз, возвращаемся к приему звонков от наших слушателей, которые в данный момент находятся на улицах города и наблюдают что-то необычное. – есть звонок!... - Говорите, вы в эфире! - Сергей, я с Ленинградского вокзала звоню, здравствуйте - Добрый день. Представьтесь, пожалуйста. Что происходит у Вас? О чем Вы хотели рассказать? - Петр меня зовут, живу в Солнечногорске. Я сейчас нахожусь на платформе электричек Ленинградского направления. Как минимум, в трех местах наблюдаю драки, спровоцированные людьми, которые напоминают пьяных. Несмотря на то, что это совершенно разные люди, разного возраста, мужчины и женщины – у них очень похожее и совершенно неадекватное поведение. Они не реагируют ни на уговоры окружающих, ни на действия представителей власти. Как раз сейчас недалеко от меня милиция повалила на землю одного из нападавших. Менты…тьфу!.. сотрудники милиции, пытаются надеть на него наручники. - Как выглядят агрессивно настроенные люди? Можно ли как-то заранее отличить их от остальных? Есть ли какие-то внешние признаки, кроме видимого опьянения? - Да, Сергей, как раз хотел сказать… Из тех нападавших, что видел я, все из них..ну, в смысле у них у всех есть ранения. Они сильно в крови. Вот, например как раз, как тот, кого сейчас вяжут. Мне отсюда видна серьезная рана у него в районе затылка… В этот момент в трубке у говорившего, что-то защелкало, вслед за этим раздался какой-то изумленный нечленораздельный возглас, а следом, мгновенно изменивший тон радиособеседник визгливо вскрикнул– «Они стреляют в людей!! Они стреляют!» Гольдман не дослушал – он уже покинул пассажирское кресло своего Прадо, широкими, даже нелепыми для его небольшого роста, шагами, направляясь к школьному крыльцу, где еще не замыты были пятна крови, а неподалеку валялась на боку тяжелая массивная урна. Миновали, поднявшегося было с места охранника – дедка, лет шестидесяти в голубой рубашке и форменных коротковатых брюках. Тот только озадачено крякнул, увидев успокаивающий жест, уже знакомого ему человека, сопровождаемого тремя громилами в черной форме. Приподнявшись было, вдруг опустился обратно на стул. Видать еще не отошел от утренних впечатлений и решил особо организм не перенапрягать, раз есть кому. - Здравствуйте, Александр Петрович! - Приветствую, Леонид Григорьевич! - Все нормально? - Не считая утрешнего – да. Но вон новости-то что говорят! – в закутке охранника похрипывал маленький черно-белый телевизор. - В городе все плохо, Александр Петрович, – самое время учеников отпускать и по домам прятаться. Эпидемия у нас… эм-м-м-ээ… бешенство. – Гольдман предпочел не пускаться в пространные рассуждения, заменив весь каскад, роившихся в голове мыслей и терминов, одним, зато простым и доступным. – Укус, зараженного , смертелен, поэтому надо держаться от них подальше. И упаси бог пустить такого в школу – закрыли б Вы двери, да и ворота, от греха…. - И то верно! - дед согласно кивнул и отправился к входным дверям Как-грицца.. «охранник охранника…рыбак..рыбака…» Задержались у расписания. В искомые классы, которых надо было подняться по широкой светлой лестнице. Несмотря на уличные беспорядки, занятия в школе шли своим чередом. В коридорах было тихо. Велев охранникам начинать потихоньку собирать и выводить школяров, Гольдман рысью направился в директорский кабинет. Преодолел еще один лестничный пролет, второй, и, через несколько секунд, нос к носу столкнулся с зараженным, который стоял абсолютно неподвижно, прямо за углом, в коротком простенке. Еще через секунду окровавленные грабли высокого - на голову выше Леонид-Григорьича, мужика в спортивном костюме, недавно белом, а теперь красно-белом, причем, с явным преобладанием последнего оттенка, схватили начальника ЧОПа за плечи, ближе к шее, пятная серую ткань классического английского пиджака и светлую водолазку. Неожиданно цепко схватили и опять, уже второй раз за сегодня, к шее метнулись скрежещущие и клацающие челюсти. Запах, исходивший от физрука (ну а кто еще в учебное время стал бы разгуливать по школе в белоснежном спортивном костюме с надписью «Россия», а?) был крайне неприятен. Воняло кровью, этаким железистым, душным запахом крови, начинавшей уже портиться – вот будто кровь, и рядом еще пёрнул кто-то. Воняло еще чем-то синтетическим – Точно! И Бердников же говорил – как от нарика! Ведь еще в больнице, когда началась эта бойня, ноздрей Гольдмана уже касался этот запах, но тогда он сопоставлением слов малолетнего убивца и собственных обонятельных ощущений не озаботился. По совершенно понятным причинам – не до того было. Да, и сейчас-то не особо. Разница вся в том, что теперь вонючка вот он - схватил и не отпускает. Все что удалось сделать за долю секунды – упереться обеими ладонями в окровавленный подбородок и изо всех сил сопротивляться, и задирать голову сбесившегося физрука как можно выше, разводя попутно, локти в стороны и пытаясь самому освободиться из цепких и невероятно сильных объятий. Будь руки подлинней – так и не сумел бы, может, молниеносно протащить их между граблей проклятого упыря, а так - ничего вышло – не успел цапнуть. Подбородок скользил то и дело – мертвяк не отпускал, а только чуть поворачивался в разные стороны, пытаясь освободить голову, чтобы добраться до, так, кстати, случившегося поблизости, полдника. Кровь между ладонями и подбородком тут же начала скатываться в мерзкие катышки и Гольдман чуть не сблевал – фу, как противно. Ситуация была патовой. Руки заняты у обоих, непосредственная опасность вроде бы блокирована, но вот у живого человека силы-то уходили, а у его оппонента, по-видимому, не особо. Еще два десятка секунд топтания и страстных объятий, а уже понятно - удерживать упыря так – не выход. Вот-вот ведь, гад такой, вывернется и цапнет за ладонь. А тогда – пиздец. Глаза такие же, рыбьи, с поволокой, дохлые, а в то же время двигающиеся, не отрывающиеся от его глаз… Инопланетянин ёбаный! Мороз по коже. - Блять!...Су-у-у-у-ка! Да на-а-а-хуй бы ты пошел!!! – прошипел натужно полковник, ощущая одновременно и дикий страх и дичайшую, раз во сто большую, чем страх, мгновенно заполнившую его ярость. Мертвяк, как будто, услышал, заерзал еще интенсивнее башкой, попутно стараясь навалиться на него своей немаленькой тушей. Попытки освободить бороду стали более и более настойчивыми, из углов рта, видимо от усердия, потекла какая-то бурая, похожая а слизь, жидкость. Кровь, слизь еще эта, да с катышками,… скользит же, … уцепиться толком не дает. Ну, в общем, с борьбой нанайских мальчиков следовало заканчивать и, как можно скорее. Только как, вот?! Гольдман, стараясь не терять точку опоры, развернулся немного корпусом в левую сторону и неожиданно, изо всех сил, вначале прогнувшись, и не выпуская кусачую голову, и сразу же резко складываясь и подаваясь вперед, так что его бедро оказалось у физрука сбоку, произвел не слишком ловкий бросок. Настолько неловкий, что противостоять ему смог бы, наверное, даже первогодка любой из детско-юношеских спортшкол олимпийского резерва. По счастью, мертвяк был туп, а реакция, вероятнее всего, отсутствовала. Именно поэтому ноги его легко оторвались от пола, и миг спустя, он уже летел через бедро шефа ЧОПа, не группируясь, и завершив свое падение почти плашмя, с глухим ударом об пол. Такой силы ударом, что загудело бетонное перекрытие. - Уф!!! Аж мышцы грудные свело и дыхалка сбилась.. – победитель, отскочив на пару шагов, даже согнулся в пояснице, опершись руками в колени и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, восстанавливая дыхание и выталкивая из легких поганый смрад. Мертвяк уже перевернулся на бок в его сторону и пытался встать. - Нет, шалишь, падла, не так быстро, с координацией у тебя полная хуйня – пронеслась в голове злорадная мысль. Выстрел в пустом коридоре получился такой громкий и раскатистый, что еле выдержали барабанные перепонки. Здравый смысл подсказывал, что, ну не надо тут стрелять, не надо! Пересилили эмоции, злость и страх. Да-да, именно страх. Несмотря на ствол в руке, вооруженных людей в подчинении и служивый опыт. Страх перед, неумолимым течением обстоятельств, ломающим всю привычную жизнь. Страх, сродни страху, когда надо с разбегу нырнуть в холодный водоем, но тысячу раз более сильный. Гольдман стоял с пистолетом в руке посреди пустого и длинного коридора и смотрел, как открываются двери, высовываются настороженно из-за них головы, слышал испуганные восклицания и лихорадочно соображал, какое решение принять, чтобы через секунду из этих дверей не хлынул, охваченный паникой, человеческий поток. А учитывая утреннее происшествие с убийством на крыльце, и повышенную, в связи с этим обстоятельством нервозность, такой вероятности исключать было нельзя. И в этот самый момент, раздался усиленный динамиками голос Селиха. – Внимание- внимание! Это не учебная тревога! В здании школы обнаружены зараженные бешенством животные, укус которых опасен для жизни и здоровья человека. Сейчас в здании работают специалисты по их отлову и нейтрализации. Всем ученикам, преподавателям и персоналу немедленно заблокировать двери и не покидать помещения до особого распоряжения. Повторяю!. Двери захлопали и головы попрятались, а полковника затрясло от радости и облегчения. - Ну, Витька, красава, золотая голова! Школьный радиоузел! Как догадался, а?! – прошептал он и бодро двинул в кабинет директора, даже не обернувшись в сторону новопреставленного физрука. Не забыв, впрочем, уже со всей осторожностью, на секундочку заглянуть в туалет, умыться. Автобусы подъехали через час. К этому моменту действие, происходившее на школьном дворе, напоминало нечто среднее, между линейкой советского времени и концлагерем времен второй мировой. Ворота и, даже калитки на всей территории были взяты под охрану, радикально увеличившимися в числе, гвардейцами из «Шершня». Ретивый Боголепов поднял на ноги всех, без исключения – и дежурные смены, и отдыхавших по домам. Из них в город вместе с тремя небольшими автобусами приехало восемьдесят человек, вооруженных гладкими Сайгами-12 и служебными Иж-71, на чоповских «семерах», и паре микроавтобусов «Фольксваген мультивэн». Последние дал Бастиан – они в автопарке ЧОПа не числились, а были разъездными машинами управляющей компании. Колонну эту даже сопровождал, живший в их поселке, солнечногорский гаишник, по имени Стас. Сопровождал на своей личной, правда, а не на служебной, но машину эту с тремя девятками на номере в городе знали – поэтому подстраховка на случай непоняток с автоколонной из автобусов и машин с вооруженными чоповцами лишней не была. Тем более, двое его детей учились в 854-й, и когда он получил, отправленную Бастианом смс-рассылку, то через несколько минут уже подъехал на КПП и стартовал вместе с колонной. Гольдман сразу же отправил один из автобусов поменьше и половину своего отряда в восемьсот пятьдесят четвертую школу, где учились еще с три десятка поселковых ребят. Старшим в группу назначил, конечно, Селиха. Попутно в двух словах, услышал от него рассказ о том, как, примерно в то же время, что и шеф, Витек завалил этажом ниже, еще одного «упыря», из подсобных рабочих, бродившего в одиночестве по коридорам и, даже попытавшегося сунуться в пару дверей, за которыми в это момент шли занятия. Вот хорошо, что угораздило его появиться в учебное время, а не в перемену, а! Завалил, кстати, весьма ловко и, почти бесшумно, немного понаблюдав, дабы не было ошибки. А потом догнал со спины, подшумел в последний момент и сноровисто ткнул медленно оборачивающегося мертвяка, ножом в глазницу. По рукоятку. Без стрельбы. Во как! - у полковника брови вверх поползли – Рэмбо, твою мать! Заодно и дознался, что Селих действительно повоевал, и не где-нибудь, а в Балканской заварухе. В весьма дееспособном вооруженном формировании, русских добровольцев и бок о бок со, знаменитым на весь мир сербским, чье название состояло из двух слов, первое из которых начиналось на «Т», а второе - на «А» - мда, внимательнее надо к кадрам. После короткой, но эмоциональной беседы в учительской, где собрались директор, завуч, а также несколько педагогов, было принято решение срочно прервать учебный процесс. Бойцы, уже получившие от Гольдмана короткие и четкие инструкции, принялись выводить на улицу учеников. Укушенных и пораненных на территории больше не было, хотя наличие таковых за оградой угадывалось. Хлопки выстрелов, редкие пока, были слышны и поблизости и в отдалении. Внезапно в толпе детей раздался истеричный девчачий визг. За секунду к нему присоединились еще два, или три голоса. Еще через миг в дальнем от входа конце импровизированной «школьной линейки» произошло какое-то смятение и несколько десятков учеников шарахнулись от находившегося недалеко участка ограды. Гольдман в сопровождении нескольких бойцов рванул туда. Возмутителем спокойствия оказался, подошедший к ограде с внешней стороны, человек. Несмотря на холодное время он был по торсу раздет, и весь в крови, что не оставляло сомнений в том, что шумное собрание почтил своим присутствием один из «тех самых». У человека фактически отсутствовала левая рука, почти по самое плечо, а вместо нее свисали, ошметки мышц и лохмотья кожи. Он замер у ограды и уставился, уже знакомым, мертво-рыбьим взглядом в толпу детей на школьном дворе. Рожа в крови –видать где-то кого-то и он уже укусил. Паника мгновенно охватила всех, кто был поблизости и имел несчастье лицезреть эту неприятную фигуру, тупо стоявшую в пятнадцати метрах и переводившую свой жуткий взгляд с одного на другого. Подбежавший первым боец, как только за его спиной остался последний ученик, вскинул свою Сайгу и взял мертвяка на прицел. Гольдман успел только крикнуть изо всех сил, срывая голос, чтобы перекрыть визг и гам – Всем отойти! Отвернуться! Никому не смотреть! – и в этот момент бабахнуло. Ствол двенадцатого калибра плюнул в сторону визитера заряд восьмимиллиметровой картечи и голова того моментально уполовинилась в верхней части. Тело начало заваливаться вперед и через секунду теперь уже окончательный труп, замер у ограды надломившись в какой-то совершенно невообразимой позе, чуть ли не сложившись пополам в сторону противоположную той, куда человек сгибается по своей физиологии. Восстановить порядок удалось лишь минуты через три. К этому моменту из школы вывели всех и построили, как могли перед главным входом. | ||
|
| Всего страниц: 7 |