Бивис, Батхед, Аббат, Володя, Веста, Николай.
Некуда бежать. Снова.
А зомбей на улице прибавилось, равно как и трупов, лежавших без движения. Хотя, как и раньше, прямого солнечного света проглоты избегали, но вполне были способны сделать короткий, не слишком энергичный, рывок за, убегающей в большинстве своем, добычей. Живые люди на улице тоже были. И тем более странно было наблюдать, что большинство их при агрессии вели себя так, будто столкнулись с обычным пьяным, а конкретно, - отбегали в сторону и потом, не оглядываясь, опять переходили на быстрый шаг и спешили дальше куда то по своим делам. Но и выстрелы продолжали звучать, то тут, то там, а откуда-то со стороны Солнечной аллеи даже пару раз прорезалась резкая и короткая строчка автоматной очереди.
Сегодня уже вполне отчетливо в воздухе начинало пованивать трупно, и даже порывы утреннего ветерка запахи эти не уносили - слишком много валялось на улице объеденных частично или полностью человеческих останков. День, судя по утихшему ветру и ярко- голубой смальте неба, обещал быть жарким. У мусорного контейнера, куда наши веселые друзья отгрузили двух своих загубленных беспокойных соседей, тоже наблюдалось вполне тематическое оживление. Там, благо мусорка находилась как раз в лиственной тени, вольготно расположилась на ланч целая компания. У соседнего подъезда, у самой близкой к входной двери лавочки, лежало на боку инвалидное кресло. Рядом в беспорядке валялись неряшливо обглоданные кости. Некоторые элементы скелета еще были соединены между собой ошметками беловатых сухожилий. Все это находилось в центре, уже успевшего частично впитаться в асфальт кроваво-блевотного, в том числе из-за распоротого содержимого кишечника, болота. Надо же! – подчистую сожрали инвалида. Следы от места пиршества как раз и вели в сторону помойки, а это означало, что новопреставленные соседи были лишь продолжением банкета, начало которого олицетворял собой, почивший в бозе, собственник инвалидной коляски. Едоки же были настолько уже вымазаны в кровавой каше, что их возраст и социальную принадлежность можно было бы идентифицировать с большим трудом, хотя пол, всё же различить было еще возможно. Батхед, никак эту ситуацию не комментируя, но отделившись от вышедших из подъезда метров на двадцать, просто пристроил огрызок АКСУ поудобнее и занялся тем делом, которое в последнее время стало для всех уже вполне привычным. Дах-дах! - один троглодит осел, получив двойку прямо в щщи и все еще цепляясь руками за края железного ящика. Дах-дах! - второй перевесился наполовину внутрь той же ёмкости, словно пытаясь задергавшимися конвульсивно руками, собрать среди разнопестрого мусора выбитые, попавшей в самый затылок пулей, осклизлые ошметки мозгов. Дах! - Блять! - глухо выругался стрелок. Затвор ушел назад, да так и застыл в этом положении. Неоткуда было в мирных условиях взяться у Батхеда привычке менять полупустой рожок, считать выстрелы, и при первой возможности добивать недостающие патроны. И надо же, чтобы именно в этот момент из-за стоявшей правее контейнеров грузовой «Газели», метнулся к нему еще один мертвяк. Чорт знает, что он там делал, в стороне от других. Но прыти, в отличие от основной массы тех, что попадались раньше, ему было не занимать. Молодой, атлетического сложения, по торсу раздетый, зато в спортштанах и модных недешевых кроссах, с огромной раной в районе между ключицей и шеей, (с этой стороны все залито кровью), а в ране поменьше, на том месте, где раньше располагался кадык, видно было, как закипают в кровавой пене мелкие пузыри воздуха, но никак не от дыхания, а, скорее от движения уцелевших групп весьма внушительных мышц. Парень на половине дистанции, когда до добычи оставалось метров пять, вдруг взвился в воздух, распластавшись, как будто хотел нырнуть в воду рыбкой, в невероятном, длиннющем прыжке, и уже через секунду сшиб с ног своего оппонента, издавая при этом какой-то зверячий, дребезжащий рев. Весь немалый вес бывшего супертяжа не сумел удержать столь стремительного и неожиданного натиска, и Батхед, только и успел инстинктивно выставить перед собой, защищаясь, железную тушку своего кургузого автомата после чего приземлился с маху вначале на пятую точку, а потом, не находя опоры завалился на спину. Его прямо таки накрыло удушливым, железистым, и вместе с тем уже слегка приторным пластом вони от, начинавшей уже портиться на бренном теле нападавшего, кровищи. “Спортсмен”- же, очень удачно для себя, сомкнул свои нехилые мускулистые грабли прямо на горле жертвы, и если бы не оружие, в ее руках, которое теперь только и служило рычагом, не дававшим добраться алчущему пищи троглодиту до вожделенной закуски, давно бы уже пустил в ход свои зубы. К месту ристалища уже бежали Николай и Аббат, однако, вмешаться им не удалось - слишком ожесточенно и быстро извивались на земле два тела, одно из которых страстно желало заточить другое, то, что с данным положением вещей было категорически не согласное.. Стрелять наугад в упор из неповоротливого охотничьего карабина девятого калибра в это месилово, так же как и картечью из двадцать седьмого Ижа, было явно не самым лучшим решением, поэтому Бузони ничего лучшего не изобрел, как воспользоваться «Тигром» в качестве обычной дубины. Анатомический пластиковый приклад несколько раз с немалой силой въехал агрессору в левое ухо, разбивая всю смежную половину головы в мелкое мясо. Этого оказалось явно недостаточно для того, чтобы его как-то ощутимо уязвить, но все же отвлекло на миг, и упырь оторвался от попыток поедания своей добычи и, вроде как удивленно, посмотрел в сторону, откуда на него сыпались отнюдь не слабые тычки. Этой небольшой паузы хватило, чтобы подбежавший Вольдемар влупил увесистую девятимиллиметровую пулю прямо тому в переносицу, и Батхеда щедро окатило как из таза вареными холодными макаронами мозгов. Матерясь отчаянно, толстяк, свалив с себя тушу спортсмена, принял положение сидя, и при этом озадаченно тряся головой. Вид у него был, конечно, не самый презентабельный, и оттого всему почтенному коллективу пришлось ненадолго задержаться в ожидании, пока взбешенный, как своей собственной непрозорливостью, так и пренеприятнейшим стечением обстоятельств мужчина, приводил в порядок свой внешний вид в недрах Володиной квартиры. Все, подобравшись вследствии последнего эпизода, дисциплинированно отстреливали упырей, стараясь делать это с максимально больших расстояний.
Полная изоляция от родных и близких заставляла нервничать всех, у кого таковые остались за оцеплением. Только Николай и Веста не особо тяготились – волноваться за них было особо некому. Поколесили по городу, заехав но почту, впрочем, сделав это чисто для галочки – ничего там не работало. Добили из, уже основательно разграбленных магазинов, что-то из необходимых для жизни вещей и продуктов, еще раз укрепившись в мысли, что при пессимистическом сценарии вырываться на большую землю придется уже через неделю. Заехали в промзону, в магазин, где обнаружили уже разросшуюся колонию молодняка. Кого-то те привезли с собой, кто-то не пожелал покидать квартиры, опасаясь мародерства и предпочел пересидеть у себя в ожидании помощи. Но караульная служба неслась справно, пару раз даже стрельнули по подкатившим на предмет «поживиться бесплатно», но, правда, без фанатизма, поверх голов. Чего подъехавшим, к их же собственному счастью, вполне хватило в качестве аргумента. Эскалации конфликта не произошло. Друзья спустились в подвал, убедились, что тайник с их богатствами не обнаружен, договоренности соблюдаются, и поднялись обратно, не забыв притормозить у стойки, где стихийно образовалось что-то вроде «шведского стола». Выпили, закусили, обменялись новостями. Особенно парней порадовала новость про радио, которое, кстати все это время исправно звучало из двух автомагнитол: Володиной «Камри» и «Рэма» Бивиса и Батхеда. Как-то само собой уже выработалась терминология и, вместо длинного «зараженный» или «сумасшедший», уже все не сговариваясь, употребляли короткое «мертвяк», хотя такое определение было не совсем корректно. Или все же корректно. Пока болтали – двое из парней, все на том же «Ниссане, угнанном от кафе «Урюк», сгоняли куда то и вернулись, таща акустическую систему и ФМ-тюнер. Через минуту, знакомый уже половине города, неизвестный диджей уже вещал что-то полезное в очередном выпуске новостей. Потом была музыка, от которой у более возрастной части коллектива враз завяли уши – на волнах начался час хардкора, что у «молодежной аудитории», частично подбадривавшей себя спиртным вызвало бурю восторга, и какие-то дикие прыжки.
Продолжение, скорее всего, следует........ |