| Всего страниц: 2 |
| Сергей Сезин (AD): Баллада о светлом убийце | ||
|
||
Баллада о светлом убийце
Аннотация: Книга о следователе НКВД Назарове,о том,что он сделал,за что и как погиб,и как память о нем была жива,несмотря на его смерть.
Что можно сказать об уже умершем человеке? Лично его помнившие могут сказать, что тогда-то он поступил так-то, что было хорошо или плохо. Те, кто лично его не знали, будут опираться на свидетельства знавших, либо на документы, говорящие о нем. Автору этих строк так и придется сделать, так как Михаил Николаевич Назаров умер за четверть века о его рождения. «А память о нем - боевая секира. Пора наступила могилу открыть, где покоится светлый убийца, в гробницу забвенья пробраться, где прах его спрятан от мира.» «Светлый убийца» – это тоже о Назарове. И тоже правда. Как первый ком земли, открывающий могилу, будет короткий рассказ со слов его жены. Итак, сентябрь сорок первого года, немцы совсем недалеко от Полтавы, но еще не взяли ее, то есть еще не восемнадцатое сентября, но явно позже, чем девятое число. Полтава эвакуируется. Как всегда, нужно спешно сделать кучу дел, не забыть то, не забыть это. добыть транспорт, которого не хватает… и весь спектр «удовольствий» спешной эвакуации. В квартире жена Михаила Назарова, которая еще не знает, что она вдова и надеется его дождаться и увидеть, его дочь, обе полны тревожных предчувствий. Возможно, они уже собирают вещи, возможно, еще нет. Но мысли об этом их явно посещали. И вот его сослуживец (бывший) Иван Ефимович Щербинкин присылает «эмку», в которую посажен лейтенант НКВД с задачей: взять жену и дочку бывшего сослуживца, отвезти на вокзал и посадить в поезд, идущий на восток. Лейтенант справляется с порученным и возвращается с докладом о выполнении задачи: две женщины посажены в поезд и отправлены в Воронежскую область. Как все понимают, это царский подарок для любого, кто тогда хотел эвакуироваться подальше от захватчиков и не имел такого права априори. И то, что еще не все знают: Иван Ефимович действующий сотрудник Полтавского областного управления НКВД, начальник отделения этого управления. А вывозят на вокзал родственников расстрелянного в октябре 1938 года как врага народа человека. Изменника Родины, немецкого шпиона и участника правотроцкистского заговора в НКВД. Так что Иван Ефимович сильно рисковал, помогая семейству Назаровых. Почему же? Скорее всего та самая– «память о нем-боевая секира». То есть ради помощи его родным можно было рискнуть карьерой и местом, может, даже свободой, ради той самой памяти. Прежде чем приступить к рассказу о нем, автор хотел бы сказать, что не собирается никого судить, он собирается рассказывать о произошедшем и о людях, что встают перед ним со страниц дел. Для сведения читателей-даже описание жизненного пути Назарова встречается с серьезными трудностями. Вообще нынешние архивные документы, а тогда текущие и итоговые, люди писали для своих нужд. а не для того, чтобы потомки легко и просто находили все, что им нужно. И дело даже не в том, что автобиография и показания Назарова могут сильно различаться в любом пункте. Скажем, на следствии его вынудили написать про то же, но по-другому. Об этом еще пойдет речь при рассказе об участии его в гражданской войне и обстоятельствах ранения в 1919 году. Есть и загадки и посложнее- при аресте у Назарова изъят орден Трудового Красного Знамени УССР №81. Знак ордена был изготовлен в двух вариантах, причем у Назарова явно первый образец ордена, поскольку известен факт продажи знака ордена первого варианта за номером 89. Как бы получается, что Назаров награжден орденом достаточно рано, поскольку первый образец заменен вторым около 1925 года, а всего награждено около 400 человек и коллективов. Правда, есть сведения, что в УССР с наградным делом все было немножко неорганизованно, и в 1927-28 годах двум награжденным вручили ордена за номером 800 и выше, что навело исследователей на мысль, что орденские знаки брали из хранилища не по порядку, благо их изготовлено несколько тысяч при том, что вручено около четырехсот. Хуже другое-в личном деле Назарова отражено награждение носками и мануфактурой, именным оружием, но не орденом. Мог ли Назаров быть награжден этим орденом? Среди известных награжденных им числятся 22 человека из работников ОГПУ-НКВД, от товарищей Балицкого и Реденса до тех, о ком мало что известно. Книга учета награждений орденом вообще существовала, но потом куда-то делась и до сих пор не разыскана. С учетом того, что о награждениях сотрудников ОГПУ-НКВД Указ не всегда публиковался в открытой печати, все становится еще сложнее. И это не последняя загадка дела. *** История этого человека началась 21 ноября 1897 года в городе Богодухове (какой это стиль- неясно). Сын ремесленника-мещанина(портного). Собственности семья не имела. «Родные, как и я, жили на средства от труда своих рук»–так напишет он позднее. Отец, Николай Константинович, умер в 1918 году. Мать, Пелагея Владимировна, жила с семьей Михаила Николаевича, тогда ей было 62 года. Мать и отец всю жизнь работали портными в разных мастерских по найму, в том числе и в Харькове. В 1918 году отец лишился работы в городе при наступлении немцев, переехал в деревню и стал работать там, пока не умер от тифа. Еще в семье были на момент заполнения этой анкеты брат Николай 22 лет и три сестры 27-37 лет. Что интересно, брат и одна из сестер, Анастасия, служили в ГПУ в городе Глухове. Еще имелись двое братьев, которых уже в живых не было. Брат Константин до революции служил кассиром в банке. Во время мировой войны закончил школу прапорщиков, служил в Житомире в саперной дружине, достигнув чина поручика. После революции остался жить в Овруче, к нему Михаил приехал после фронта. Когда гетман Скоропадский объявил мобилизацию, то Константин служить там не пожелал и подался в Польшу, где в конце -концов жил в городе Барановичи, работал в Поземельном банке, умер в 1928 году. Был еще брат Павел, во время мировой войны служивший на Кавказском фронте рядовым. После демобилизации он вернулся на Сумщину, где вскоре умер в городе Белополье от тифа. Наш герой на тот момент был женат на Антонине Герасимовне, урожденной Радько. Она происходила из семьи крестьян-середняков, отец ее умер в 1902 году, мать была жива и жила с братом жены на его иждивении. Никто из обоих семей репрессиям при советской власти не подвергался и лишенцем не был. Дети в анкете пока не указаны. Из сотрудников ОГПУ, кто хорошо знает самого Назарова, в анкете отмечены товарищи Лев, Блюман, Наклонов и еще один, чью фамилию не очень понятно записали. Был такой пункт в анкете. Если товарищ Лев это Александр Петрович, 1896 года рождения, то это довольно крупная фигура, в 1937 году начальннк УНКВД Камчатской области. Если товарищ Блюман–это Виктор Михайлович, что родился в 1899 году; то это тоже крупная фигура, начальник 5 отдела УГБ НКВД УССР и Особого отдела Киевского ВО. Если Наклонова звали Иван Иванович, то это работник НКВД в Черниговской области. Данных по нему немного, только то, что он был старшим лейтенантом госбезопасности и уволен из органов в 1938 году. Блюман и Лев роковой период 1937-1938годов не пережили, как и сам Назаров, С Наклоновым неясно, поскольку увольнение в мае 1938 году могла стать прелюдией к «легиону бед», но могло и не стать. Но выяснилось, что сестра Анастасия по мужу Наклонова и замужем за тем самым товарищем Наклоновым, который хорошо знает Михаила Николаевича и тогда являлся начальником райотделения НКВД. А мать впоследствии переехала в дочке Анастасии и жила с ее семьей. Еще Михаил Николаевич упоминает свою двоюродную сестру, но автор не будет рассказывать про нее. После смерти Константина никто из родственников за границей не числился. Брат Николай служил действительную в погранохране на Дальнем Востоке, после демобилизации приехал в УССР и устроился работать в ГПУ. В НКВД он работал и тогда, когда заполнялась анкета, вроде бы тогда он был заведующим секретной частью. Сам герой закончил высшее начальное училище, где учился четыре года. Денег на его учебу у семьи не хватало, оттого его отец бесплатно обшивал чиновников училища, а они уже освобождали Михаила от оплаты за обучение. ВНУ тогда обеспечивали образование, промежуточное между начальным и полным средним. После него можно было поступать на учебу в учительскую семинарию, техническое училище, в юнкерское училище. Можно было поднатужиться и сдать экзамен на аттестат зрелости, сиречь о полном среднем образовании. ВНУ закончил и брат Константин, после чего работал кассиром в банке, то есть это была серьезная ступенька для тех, кто не имел денег на серьезное образование, но хотел учиться и занять место получше. 15 мая 1916 года он был призван по досрочному призыву в армию и как вольноопределяющийся второго разряда был направлен в город Кременчуг, в 28 запасной батальон. В ноябре 1916 года откомандирован в Первую Киевскую школу подготовки прапорщиков армейской пехоты. Тут либо что-то напутано, либо во время войны на многое смотрели сквозь пальцы. Вольноопределяющимся должен был быть юноша, в данный момент призыву не подлежащий, но изъявивший желание служить на льготных условиях (отчего раньше они назывались «охотниками»). Так что «по призыву» и «вольноопределяющийся»– не сочетались. Деление на два разряда «вольноперов» отменено в 1912 году, до того ко второму разряду относили молодых людей с неполным средним образованием, обычно до 6 классов гимназии или реального училища, либо сдавших экзамен за эти классы (им милостиво дозволялось не сдавать экзамены «из иностранных языков»). У Михаила Николаевича 6 классов образования не было, и только четыре, и сведений о сдаче экзаменов за большее тоже нет. Автор думает, что в 1916 году фронт требовал столько будущих прапорщиков, что на некоторые нюансы с образованием перестали смотреть внимательно. И этому есть подтверждение, а именно данные генерала В. В. Чернавина по 6 армии Румынского фронта-в ней среди офицеров имели низшее образование или даже не имевшие такового и проходившие домашнее обучение -53 процента Он также думает, что здесь Михаил Николаевич сознательно сместил акценты по причине того, что ему хотелось оправдать то, что он бывший офицер царской армии. Не все на это смотрели как на норму. Поэтому появились слова «По призыву», поскольку призывались миллионы людей в военное время, и куда от этого денешься. А когда ты вольноопределяющийся, то есть доброволец, то это лишний повод для подозрений. Для сравнения приведу отрывки из биографии Ивана Федько. Тот закончил начальное народное училище, а потом ремесленное училище. «Осенью 1915 года, в Бендерах,18-ти летний Иван Федько поступил охотником (добровольцем) на военную службу. Выдержав, по направлению уездного воинского начальника, испытания по наукам при Бендерском реальном училище (для приобретения льгот по образованию), с 31 декабря 1915 года был зачислен в местный пехотный полк в Бендерах вольноопределяющимся 2-го разряда. По истечении одного года службы в нижних чинах, в феврале 1917 года Иван Федько был направлен на учёбу в 4-ю Киевскую школу подготовки прапорщиков пехоты.» Тут подобная же история, хотя Федько имеет худшее образование (ремесленное училище давало только специальность и начальное образование), чем Назаров, но подтягивает его сдачей экзаменов дополнительно. Итак, наш герой решил искать себе возможности для социального лифта, получив офицерский чин. Даже если бы после войны он не удержался в армии, то мог после этого рассчитывать на место чиновника. Кроме того, получением офицерского чина Михаил Николаевич обеспечивал себе личное дворянство, а своим законным детям статус потомственного почетного гражданина. Это сильно лучше, чем принадлежность к мещанству или крестьянству. Первоначально выпускников школ прапорщиков не планировалось производить в следующие чины, но их в армии становилось все больше и больше, и в итоге разрешили повышать в чине до штабс-капитана. Возможно, дальше и этот барьер пал бы. Срок обучения в школах прапорщиков составлял три-четыре месяца, и 19 мая 1917 года прапорщик Михаил Назаров ее закончил. Предстоял фронт. Другой прапорщик, хотя и с лучшим образованием, Михаил Зощенко потом написал: «В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней». Но может быть, Зощенко малость преувеличил? Обратимся к опыту генерала Свечина: « 31 декабря 1915 г., после двух первых дней зимней атаки австрийских позиций, я получил выговор от командующего 11-й армией Щербачева за то, что мой полк потерял на 600 солдат 13 офицеров, в том числе 3 убитых. в результате неуспешной атаки I батальона 6-го полка на высоту 370, оборонявшуюся хорошим австрийским полком, в соседнюю со мной комнату принесли 10 раненых офицеров — весь офицерский состав трех атаковавших рот I батальона.» Потери в мировой войне в офицерах были огромны, и Чернавин называл по опыту 6 армии Румынского фронта, что 300 процентов потерь среди офицерского состава- нижний предел среди 32х известных ему полков армии. Обыкновенно же цифры достигали 500 процентов и больше. Следствием этого было то, что в большинстве полков кадровых офицеров имелось от двух до пяти человек, все остальные–прапорщики военного времени. Но до конца войны нужно было дожить. Тот же Чернавин сообщает, что по его опыту: «Из кадрового офицерского состава Л.-Гвардии Семеновского полка (около 80 офицеров), убито около 20, в плен попало 5-6. Оставшиеся почти все переранены. Многие по нескольку раз. Человек 15 совершенно искалечены. Надо отметить, что Семеновский полк был не из наиболее потерпевших гвардейских полков. В других полках (напр. в Л.-Гвардии Гренадерском) потери были много выше. Другой пример: Из 19 офицеров, составлявших в августе 1914 года командный состав двух баталионов одного из пехотных полков Киевского военного Округа, к началу 1918 г. осталось (в полку и в тылу) - 6 человек, все раненые (один без ноги). Из остальных - 7 убито, 3 - в плену (из них один ранен); участь трех не выяснена. Летом 1918 года я встретился с одним из своих учеников по Виленскому военному училищу, который только что вернулся из Полтавы, куда было переведено это училище. Он мне сообщил данные о юнкерах того отделения, в составе которого он кончил (в 1912 или 1913 году) курс. Всего в этом отделении было 33 юнкера. Из них убито - 17, без вести пропали (убитые или в плену) - 5. Из остальных одиннадцати только 5 не калек и только один не ранен (в самом начале войны устроился в авиацию).» После окончания школы Назаров откомандирован в 350 запасный пехотный полк в городе Ковров Владимирской губернии, а из него 1 июня 1917 года на Румынский фронт, в 312 Васильковский пехотный полк 78 пехотной дивизии. Эту дивизию историк Русской армии Керсновский считал исключительной по своему качеству. ¬** Июнь 1917 года–это время неудачного наступления Керенского. Армия тогда разделилась на две категории-тех, кто активно продолжали воевать и тех, кто активно не желали этого. Иногда раздел проходил даже в одном полку между его солдатами и офицерами, да и между солдатами тоже. Наступление шло практически на всех фронтах, но обычно протекало в следующем виде: мощная артподготовка, удачное начало операции, после чего части для развития успеха начинали отказываться идти вперед, отчего наступление начинало буксовать, иногда буквально сразу. «36 дивизия, взявшая две линии неприятельских окопов и шедшая на третью, повернула обратно под влиянием панических окриков сзади. 182 дивизия загонялась в плацдармы оружием; когда же по частям дивизии был открыт артиллерийский огонь, то они начали беспорядочную стрельбу по своим. Из 120 дивизии в атаку пошел только один батальон. Нейшлотский полк (22 дивизии) не только не хотел сам наступать, но препятствовал и другим, арестовывая походные кухни частей боевой линии». А потом контрудары немцев и австрийцев, а вот даже обороняться та, вторая часть «не желающих» тоже не хотела. Отчего войска откатывались назад, зачастую даже дальше исходных позиций. «1 гв. корпус, передвинутый из Вишневца на Тарнопольские позиции, самовольно бросил, под влиянием отхода V корпуса, Тарнополь и отошел в восточном направлении. Только гв. Петровская бригада упорно удерживала врага, потеряв за этот день 80% офицерского состава.» Это иллюстрация к рассказу о расколе в армии. На Румынском фронте ситуация было немного иной- с 11 июля по 1 августа было сражение при Мэрешти(тогда это название читали чуть по-иному) – удар русской и румынской армий и некоторое продвижение, было отвоевано около 500 квадратных километров румынской территории. Успех достаточно скромный, но румынская армия после страшного разгрома прошлого года ощутила себя способной бить врага, а не бежать во все лопатки. Отчего сражение при Мэрешти стало символом румынской победы и доблести. В следующем месяце произошло сражение при Мэрешешти, когда немецкая и австрийско- венгерская армии пытались перейти в наступление и делали это с 6 до 21 августа. когда оно было прекращено по приказу из Берлина из-за больших потерь. А план по захвату всей оставшейся территории Румынии, чем и выбить ее из войны, а затем угрожать вторжением в южные губернии России- провалился. Впрочем, А.М. Зайончковский, составляя «Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Часть 7. Кампания 1917 года»-совершенно ничего не написал о событиях на Румынском фронте, упоминая о нем только в приложении о наличии сил армии на нем. Почему–кто ведает? Сражения на фронте затихли, и осень в войсках прошла в разговорах о политике и как быть, за кого голосовать в Учредительном Собрании, кто в нем даст крестьянам землю, поскольку земельный вопрос волновал большинство солдат. Еще важным был вопрос о мире. Об армии в целом в то время рассказывали, как об организации, которая успешно саморазлагалась, будучи способна только пассивно находиться в окопах и не более того. Существовала, хотя ив меньшей степени, и обратная тенденция Многие части объявляли себя «частями смерти», тем самым принося клятву воевать дальше и беспрекословно исполнять все приказания начальства. 124 Воронежский полк на этом фронте осенью почти всем составом объявил себя частью смерти. Но три роты несколько дней колебались, потом и они подписали себя частью этой части смерти. Весь полк получил право назваться «частью смерти» и носить череп как отличительный знак. Поскольку никто полк в бой не бросал, воронежцы активно использовались для поимки дезертиров. В качестве иллюстрации приведу отрывок из дневника солдата Маркелова. «И вот, однажды, я шел по дороге со штаба полка и поднял с земли листок из журнала "Огонек", читаю, заголовок гласит: - "Пророчество крестьянина тульской губернии Ильи Миронова". "Вот что было написано в нашу редакцию, в 1916-м году поступило письмо Ильи Миронова крестьянина тульской губернии. Говорят, что в наше время пророков нет, а оказывается еще и у нас есть. Конечно, мы не смогли печатать в 1916-м году, потому что в то время цензура все равно не пропустила бы, но как в настоящее время царя свергли, то можем печатать в нашем журнале. Он пишет, что в 1917-м году будет свергнут царь Николай второй и кончит свою жизнь в скитании, в 1918-м году будет свергнут Вильгельм II-й царь Германский и потеряет на руке палец. И после царя Николая вступит в правительство один человек, которому доверится весь народ, но недолго будет править - также будет свергнут, и после этого вступят в правление государством три человека: один будет из духовных, один штатский и один военный, и водворят они на земле мир и спокойствие". Когда я прочитал листок, то заинтересовала меня статейка и я принес ее своим товарищам, и мы все стали обсуждать - неужели Керенского тоже свергнут, ведь так народ ему доверяет.» Этот листок не был забыт, и чуть позже его достали и снова стали гадать, кто эти трое? «Мы опять вынули этот листок и перечитывали несколько раз. А кто же теперь из духовных? Ленин, узнали, что он сын школьного инспектора, значит он духовный, а Троцкий - стало быть военный, поскольку был назначен военным комиссаром, а Сталин - стало быть он штатский. Вот так определили наших руководителей мы, чтецы этого листочка журнала.» К сожалению, пока об участиях Назарова в боевых действиях 1917 года ничего узнать не удалось. Сам он, заполняя анкету, написал так, что «когда вспыхнула Октябрьская революция, в частях войск, расположенных на фронте, началось распространяться большевистское влияние, я лично организовал братание с австрийцами» и, когда части 78 дивизии были сняты с фронта как неблагонадежные, он был избран командиром роты. Помянутый выше Маркелов тоже писал о братаниях с австрийцами в ноябре, но добавляет то, что на третий день австрийские офицеры это запретили своим солдатам. О чем еще следует сказать, так это о том, что 78 дивизия была избрана для украинизации ее. Это было знамение времени, а именно 1917 года. Набирала силу Украинская Центральная Рада, постепенно эволюционировавшая в свих взглядах до отделения от России. Параллельно строились новые структуры, которые должны были осуществлять государственное управление, в том числе и армией. Власть в Петрограде шла на уступки, в том числе и по прагматическим причинам, рассчитывая на то, что украинизированные части приобретут высокий моральный дух. Неизвестно истинное отношение Назарова к этим росткам нового, зато известно другое. « в 1918 году вместе с частями 26 Украинского стрелкового корпуса я выехал из Румынии и до 31 марта 1918 года находился в Подольской губернии на охране складов. Указанного числа, когда Подолье было занято австро-германцами, офицеры были призваны на службу в Украинскую армию, я от службы таковой отказался и был демобилизован.» Дальше в автобиографии Михаил Николаевич пишет, что немецкие войска заняли и Харьковскую губернию, тогда он выехал туда, в город Белополье, где тогда жила его семья, и проживал дома, ничем не занимаясь до 10 марта 1919 года. Это автобиография 1935 года. В следственном деле это записано немного по-другому. «Октябрьскую революцию я встретил с враждебных позиций. Я хорошо осознавал, что приход к власти большевиков означал для меня утрату привилегированного положения, которым я стал пользоваться как офицер, поэтому я с самого начала занял враждебную позицию к Советской власти. «,..русская армия была снята с румынского фронта и размещена в тылу для охраны продуктов и артиллерийских вооружений, завезенных царским правительством в Румынию. Вскоре после октябрьской революции началось формирование украинских национальных частей. Из состава русской армии был выделен 26 Украинский стрелковый корпус для борьбы с большевиками. После изгнания большевиков предполагалось организация самостоятельного украинского государства. В этот корпус для борьбы с большевиками вступил и я. Одновременно с формированием украинских национальных частей в городе Яссы генерал царской армии Щербачев при поддержке румынского правительства приступил к формированию белогвардейских отрядов для борьбы с большевиками. С целью пополнения числа офицерского состава белогвардейских отрядов генерала Щербачева им в места расквартирования 26 стрелкового корпуса были посланы офицеры-вербовщики, а частности я был завербован офицером штаба Щербачева полковником Величко. Величко я выдал тогда подписку в верности царской монархии. 18 февраля 1918 года все завербованное офицерство было собрано Щербачевым в штаб, где выступал с патриотическими речами полковник Величко и капитан Полявкин, в которой предсказывали о богатой будущности русского офицерства, после чего было приступлено к отобранию наиболее реакционной части офицерства для переброски в тыл к большевикам с задачей формирования повстанческих белогвардейских отрядов и организации опорных белогвардейских пунктов. Я тогда один из первых дал согласие пробраться в тыл красных для организации повстанческих отрядов. Авантюра Щербачева была плодом немецкой разведки, нам же было дано задание при наступлении немцев бить большевиков с тыла В апреле месяце 1918 года Украину начали занимать немецкие войска. Генерал Щербачев дал мне задание организовать повстанческие отряды в районе города Белополье и с приближением немецких войск поднять восстание в тылу Красной Армии. Под видом демобилизации из старой армии я приехал в город Белополье, который к тому времени был занят немецкой армией. Моя задача по организации повстанческих отрядов отпала.» Это его показания от 6 марта 1938 года, автором сделаны лишь изменения- удалены вопросы следователя Далее Назаровым сказано, что пока были немцы, он бездействовал (в смысле антисоветской работы). На этом немного остановимся для пояснений. В ряде следственных дел прослеживается тенденция придать подследственному характер системного антисоветчика- и в 1918 году он поддерживал такое-то правительство, и в 1919 году он был не лучше, и в партию вступил с корыстными целями, и далее поучаствовал во всех оппозиционных платформах, какие тогда были. Здесь прослеживается та же тенденция. Хотя надо честно сказать, такие люди существовали, и ради борьбы с большевизмом они не только из Подольской губернии в Харьковскую пробирались. но и с Балтики на Черное море, и с Тихого океана в Крым. Помянутый генерал Щербачев-реальное лицо и описан в показаниях достаточно реально. Генерал действительно оказывал покровительство тем, кто собирался пробраться на Дон и воевать с большевиками, в формированни отряда Дроздовского ему принадлежит очень большая роль. В дальнейшем «в 12.1917-02.1918 командовал Украинским фронтом, подчинявшимся Центральной Раде. …Заключил перемирие с Германией в Фокшанах, причем добился от герм. командования согласия на сохранение недемобилизованной румынской армии. Дал согласие на ввод румынских войск в Бессарабию. 18.04.1918 отказался от должности командующего и уехал в имение, которое ему была предоставлено королем Румынии. В 11.1918 после капитуляции Германии прибыл в Бухарест, где вступил в переговоры с представителем союзного командования ген. А. Бертло. На этой встрече Щ. был вручен Большой крест Почетного легиона. Добился согласия ген. Бертло на помощь белым войскам. 30.12.1918 прибыл в Екатеринодар, где назначен военным представителем рус. армий при союзных правительствах и союзном Верховном командовании. В начале 01.1919 через Сербию и Италию прибыл в Париж. Создал представительство (с участием генералов Палицина и Гермониуса), ведавшее снабжением белых армий, пытался формировать добровольческие части из рус. военнопленных. В 02.1919 А.В. Колчак подтвердил должность Щербачева». Жирным цветом выделен момент, очень опасный для Назарова. Но, собственно, он и так наговорил на себя очень много, целый букет частей статьи 54 УК УССР. Поскольку он не был неграмотным обывателем, то понимал, в чем признается. Это говорит о способах получения о него признаний в этом. Что касается змея-искусителя полковника Величко, то такой автором не обнаружен. Есть полковник Величковский Яков Васильевич, приблизительно в это время появившийся на территории УНР и служивший сначала ей, а потом и ВСЮР, но тождество Величко и Величковского не подтверждено. Еще следует заметить, что есть и другие ошибки. Например, 26 корпус не носил название «стрелкового» в Русской армии. А формирующиеся украинские полки назывались пехотными, а не стрелковыми. Последовательность создания армейских частей УНР и исторических событий тоже названа неверно и т.д. ____________ Согласно его автобиографии, 10 марта 1919 года, когда город Белополье уже был занят войсками Красной Армии, Назаров был мобилизован в ее ряды и назначен помощником командира роты в 1 Украинском стрелковом полку в городе Сумы. Полк несколько позже назывался 35 и 37 стрелковым полком. В протоколе же допроса от 6 марта снова изложена иная версия событий. Михаил Николаевич-де занялся тем, что от него еще в прошлом году хотели генерал Щербачев и полковник Величко, а именно начал организовывать повстанческие отряды. Едва Белополье оставили немцы, город был занят партизанским отрядом. Назаров же скрывался от мобилизации в Красную Армию и стал сколачивать партизанский отряд, для чего привлек поименно названых им шесть человек, которые названы им крупными торговцами и владельцами магазинов. «Участники созданной мною группы вели активную клеветническую агитацию против большевиков, подкупали деклассированную и социально чуждую часть населения, создавали боевые дружины для восстания против большевиков». Дальше Назаров, согласно протоколу допроса, 10 марта был мобилизован в Красную армию, как бывший офицер, и назначен командиром роты 107 стрелкового полка. Тут необходимы пояснения по истории 1918-19 годов. Весной 1918 после разрыва мирных переговоров в Бресте, Германия и Австро-Венгрия начали наступление на Украине. Совместно с германским войсками наступали и войска УНР как союзника Центральных держав. В апреле 1918 года была занята вся территория УНР и еще ряд областей, формально в состав УНР не входящих. Но вскоре немцы арестовали правительство УНР, а затем организовали избрание гетмана Скоропадского главой нового государства. Скоропадский руководил страной (в пределах того, что ему разрешали немцы), пока в ноябре 1918 года Германия не начала выход из войны. Одним из условий выхода был разрыв Брест-Литовского мирного договора. Вывод германских войск с территории Украины затянулся, но в основном они уже держали нейтралитет и старались не вмешиваться в здешние смены власти, если новые власти не мешали им покидать страну. Ушедшие в подполье деятели УНР снова начали борьбу за власть и 14 декабря 1918 года заняли Киев, свергнув гетмана Скоропадского. Власти на местах тоже начали переходит на их сторону, заявляя о поддержке УНР. Это произошло и в Харькове, где был организован бескровный переворот с арестом гражданского и военного управления, и получившие власть силы заявили о поддержке Директории. Наконец, имелась и еще одна сила, то есть красные, уже давно готовившиеся к возвращению на Украину. Близ границ формировались части будущей армии Украинской Советской республики, и вот их час практически наступил. В конце декабря 1918 года части Красной армии подошли к Харькову, 1 января 1919 года в городе началось восстание, а 3 января в город вошли войска Красной Армии. В городе Белополье на конец декабря еще стояли немецкие войска, около 500 человек и четырехорудийная батарея. Немцы были и в Сумах (Белополье входило в Сумской уезд). Там на тот же момент они стояли в числе 200-300 человек и батареи(и много выехали совсем недавно) В Сумы прибыл 26 декабря отряд УНР из Харькова(около 300 человек ,состоящий их гимназистов и реалистов), под городом оставался еще и гайдамацкий отряд из гетманских войск, ныне лояльный УНР(338 человек и несколько пулеметов). К концу декабря в Белополье скопилось около 2000 германцев. Кстати, в последних числах декабря УНР проводила мобилизацию, призывались новобранцы призывных возрастов 1920 и 1921 года(так тогда именовались те, чей призывной возраст должен был быть в 1920 и 1921 году), а также офицеры и вольноопределяющиеся, но если прибывшие призывники в основном опускались по домам, то офицеры и вольноопределяющиеся в числе около 200 офицеров и 300 солдат отправлены в Конотоп. 7 января 1919 года красными заняты Сумы. Когда очередь дошла до Белополья- найти не удалось, но он был ближе к тогдашней границе. Есть лишь уточнение, что до 13 января Белополье было взято красными (отряд А.М. Беленковича) Что интересно, в книге Антонова=Овсеенко сказано, что местных офицеров не следует допускать к службе без поручительства за них–такое пожелание было высказано командованием. но выполнялось ли оно-неясно. Итого рассказ на новый лад о деятельности Назарова страдает недостоверностью и явно имеет целью создать плохое впечатление о нем-дескать, на каждом шагу он-де пытался вредить нашему делу и готов был идти за любой силой, лишь бы против большевиков. Как уже говорилось, это тенденция составления подобных дел. В мае 1919 года Назаров был отправлен на фронт и на фронте находился по 31 августа того же года. Участвовал в боях против Деникина под Лисичанском, Сватова Лучка, станция Рубежная, районе Купянска, «после разгрома наших частей в период переформирования таковых был командиром роты в 107 стрелковом Украинском полку». После переформирования участвовал в боях со шкуровцами под городом Волчанском и др. местах, пока 31 августа под деревеней Муром не был ранен. Следует заметить, что город Купянск здесь записан явно ошибочно. После ранения Назаров лечился в госпитале в городе Воронеже приблизительно месяц. Дальше был направлен на долечивание в город Сумы. Назаров, как он выразился, «продвигаясь в сторону города Землянска и станции Касторной», оказался на пути прорыва белых (он их считал дроздовцами, но не был точно уверен в этом). Его задержали и допросили. Когда выяснилось, что он бывший офицер царской армии, но при этом служит в Красной армии, то он был избит и назначен на фронт. Но тут Назаров, как он выразился, воспользовался скоплением больных и раненых и пристроился к транспорту раненых и с ними отправился на долечивание в Оскол (Старый или Новый-это он не запомнил.) Там находился довольно долго, когда же белые продвинулись в сторону Москвы, он вернулся в уже занятый белыми город Белополье, где оказался в начале ноября 1919 года. В Белополье он укрывался два месяца, и в начале января 1920 года, когда Белополье был взят неким партизанским отрядом, он явился в Белопольский ревком и был назначен помощником начальника милиции и начальником уголовного розыска. В этой должности он находился до 17 марта 1920 года. В это же время Назаров вступил в партию большевиков. Так проходили события по его автобиографии. Ранен он, по его словам, в ногу. Разумеется, на допросе все было описано немного по-иному. Назаров-де, пребывая в Красной Армии, вел активную изменническую деятельность, под той же деревней Муром он отдал изменнический приказ об отходе. Видя это, курсант Московской школы курсантов выстрелило в него, но Назаров не погиб, а отделался тяжелым ранением. После выздоровления он из Красной армии дезертировал. В сентябре 19 года он в Воронеже явился в штаб Дроздовской дивизии, получил назначение на должность командира батальона и следующий чин-подпоручика. Якобы этот факт он скрывал, как и собственное отношение к Советской власти, сторонником которой он никогда не был, но в зависимости от обстоятельств принимал различные формы приспособления к ней. Но автобиография содержит информацию о том, что он имеет профессию письмоводителя, что подразумевает не только грамотность, но и знакомство с делопроизводством. Но когда же с этим ознакомился Назаров? Не исключено, что в период между весной 1918 года и рубежом 1918-19 годов, он какое-то время занимался подобной работой, то есть служил гетману Скоропадскому, а также в период между вторым приездом в Белополье и службой в милиции. Но по понятным причинам это не афишировал. То, что Назарова могли поставить в строй белой армии-вполне правдоподобно. Отношение к служивших у красных людям было крайне непоследовательным, и многое решало личное отношение начальствующего лица. Официально было даже модернизировано царское законодательство и лица, служившие большевикам, могли получить очень серьезные кары, даже не будучи сотрудниками ЧК или комиссарами. Генерал Май-Маевский на основании этого легко подписывал смертные приговоры, не вдаваясь в подробности дела: коль служил красным- становись к стенке. Известный белый разведчик Носович, служивший у красных, но работавший на Добровольческую армию, после возвращения испил чашу презрения окружающих офицеров и даже едва избежал бессудного расстрела. Признание его заслуг тоже случилось не быстро. Но, с другой стороны, такое отношение препятствовало ведению успешных боевых операций. Фронт белых армий все растягивался и растягивался, а войск не хватало. И деникинское командование, скрепя сердце, разрешило брать на службу пленных красных. Было ли это оформлено официально, автору неизвестно, но по факту этим пользовались в широчайших масштабах. Например, войска Черноморской губернии состояли в основном из них, то есть больше дивизии пехоты. В мемуарах белогвардейцев неоднократно описано зачисление взятых в плен красных в состав их частей. Это касалось не только красных, но и пленных из армии УНР. Поэтому рядовые красные могли легко быть взяты в белый строй. С бывшими офицерами-чуть сложнее, но ведь бывшими красными солдатами командовать надо? Надо. Найдется и им место, особенно против других врагов-те самые войска Черноморской губернии были нацелены против возможных попыток грузинской армии вновь захватить земли в окрестностях Туапсе и Сочи. И, если можно было бы ожидать, что бывшие красные снова вернутся под красные знамена, если столкнутся с красными войсками, то в случае боя с грузинскими войсками такие ожидания излишни. Возможно, и подпоручика Назарова могли отправить на борьбу с Махно или Петлюрой. Еще один темный момент, который Назаров не пояснил, и следствие тоже не разобралось. Назаров не стал служить в белой армии, а прикинулся еще недолеченным раненым, его приняли за раненого белого и довольно долго лечили, после чего он по железной дороге поехал на Сумщину. Предположим, рана его еще не зажила, и позволяла дать ему некий срок на долечивание либо отпуск по ранению. Но он должен был обратиться в медучреждение, с ним куда-то поехать и в нем лечиться. Для этого нужно было иметь документы ВСЮР, что такой-то служит в таком-то полку, и погоны на обмундировании. То бишь он должен был быть поставлен на учет в какой-то воинской части, хотя бы временно. А это уже фактически служба белым и не день до побега, а несколько месяцев, пусть даже пассивно и номинально. В то же время он в анкетах писал, что в белой армии не служил. Еще несколько слов про ранение. Сам Назаров указывал, что ранен в ногу, но в акте осмотра его врачебной комиссией указано, что на левой ягодице у него имеется большой рубец от огнестрельного ранения, безболезненный. В 50 е года жена Назарова писала, что он заметно прихрамывал. Но Михаил Николаевич медикам на хромоту и боли в ноге не жаловался. ** ГЛАВА ВТОРАЯ. «Быть может, обманутый ветром, он просто ошибся тропою?» А 17 марта 1920 года у него началась новая служба и с нею новая жизнь, поскольку председателем Особого Отдела ЮЗФ, прибывшим в Белополье, он был отобран для службы в Особом отделе и назначен начальником военно-контрольного пункта №5 на станции Ворожба. Фамилия этого работника ОО ЮЗФ в деле не сохранилась. Сейчас между городами Ворожба и Белополье всего девять километров, тогда, возможно, было несколько больше, но в Белополье сел на поезд Михаил Назаров, ранее помощник портного, пехотный офицер, письмоводитель и ныне начинающий страж порядка, а на станции Ворожба оказался контрразведчик Михаил Назаров. В Ворожбе он, по собственноручным записям, прослужил около месяца В мае 1920 года во время польского наступления назначен военным контролером Военно-контрольного пункта №3 Особого Отдела 12 армии, затем помощником начальника ВКП в городе Овруч и в этой должности оставался до декабря 1920года. Так он изложил это в своей автобиографии. Почему Назаров отказался вдали от прежнего места службы? 25 апреля 1920 года польские войска (и примкнувшие к ним войска УНР) перешли в наступление на Украине, и 7-8 мая взяли Киев. Наступление поляков шло и севернее Полесья. Советское командование спешно подбрасывало новые силы и к 5 июня под Самгородком Конная Армия Буденного прорвала польский фронт, создав угрозу окружения польских войск в Киеве. Киев был оставлен поляками, далее наступление Юго-Западного фронта продолжилось. В число подкреплений с востока вошли не только Конная армия, Башкирская кавалерийская бригада, 25 стрелковая дивизия имени Чапаева, но и молодой контрразведчик Михаил Назаров. Особые отделы в то время занимались контрразведывательной работой в армии и во флоте. И на то момент входили в структуру ВЧК. В дальнейшем их подчиненность и структура менялась, но тогда была именно такой. Чем конкретно занимался Михаил Назаров на этом посту узнать не удалось, но работы ему должно было хватать. Теперь скажем об эффективности работы контрразведки ЮЗФ. Нижней точкой эффективности работы контрразведки будет организованный переход на сторону противника целыми частями и последующее участие их в боях против вчерашних товарищей 31 мая 1920 года в районе Белой Церкви на сторону поляков переходит 3 донская бригада 14 КД (800 человек). В августе она участвует на польской же стороне в боях под Грубешовом, а позднее наступает на Владимир-Волынский. 14 дивизия входила в состав Конной Армии 9 сентября 1920 года 1 Уральский кавалерийский полк, ранее сформированный из бывших солдат армии Колчака (700 человек) перешел на сторону поляков. Полк входил в состав 25 дивизии имени Чапаева. В обоих случаях речь идет о частях, укомплектованных почти сплошь ранее взятыми в плен противниками Советской власти. Были и другие такие части в указанный период, но в иных местах советско-польского фронта: «20 червня над Березиною на польський бік перейшов 59-й оренбурзький полк (з 10-ї к.д. – прим.пер.), який нараховував 430 козаків ; 20 липня – 1-й кубанський полк із 9-ї кавалерійської дивізії 18 серпня – 8-й полк (ім. Л. Троцького) з 8-ї радянської кавдивізії в районі Межиріччя Підляського (нараховував близько 800 чоловік, пізніше був направлений до ген. Балаховича й перебував під керівництвом полк. Григорія Духопельникова)» Цитировано по: Карпус З. Східні союзники Польщі у війні 1920 року. Українські, російські, козацькі й білоруські військові відділи в Польщі в 1919-1920 рр. Торунь 1999.С.136-137. Часть из них вошли в состав двух конных бригад Сальникова и Яковлева, которые ограниченно участвовали в боях на польской стороне. Условно говоря, Юго-Западный фронт выглядит чуть лучше, чем Западный, поскольку 3 донская кавбригада перешла на сторону противника сразу же после переброски ее с Кавказа. Упомянем о двух людях, с которыми мог пересекаться Назаров в то время и позднее. Меженинов Сергей Александрович С сентября 1919 по июль 1920 года командовал 12-й армией. Гарин Владимир Николаевич Род.1896г. в Харькове в семье священника. В 1919–1921 гг. заведующий Особым отделением № 3 ВЧК 13-й армии, начальник военно-контрольного пункта № 5, отделения Особого отдела ВЧК 12-й армии, инспектор-организатор, врио начальника активной части, помощник начальника Особого отдела тыла 14-й армии, начальник Секретно-оперативной части Подольской губернской ЧК. В 1921–1922 гг. начальник Секретно-оперативной части, помощник, заместитель начальника Особого отдела ВЧК—ГПУ Киевского военного округа, член Военного Совещания Киевского укрепрайона. В 1922–1923 гг. начальник Секретно-оперативной части Подольского губотдела ГПУ, врио начальника Подольского губотдела ГПУ, начальник Подольского погранотряда ГПУ В 1925–1929 гг. начальник Харьковского окротдела ГПУ, начальник I отделения, помощник начальника Особого отдела ОГПУ Украинского военного округа, начальник Контрразведывательного отдела ГПУ при СНК Украинской ССР, заместитель начальника Особого отдела Украинского военного округа. ** 1 января 1921 года Назаров был направлен в Особый отдел 24 стрелковой дивизии в город Винницу и назначен уполномоченным по бандитизму. Затем откомандирован в город Гайсин. Проработав там некоторое время, направлен в Проскуровское отделение, где назначен уполномоченным по контрабанде Волочиского погранпункта. В 1922 году направлен в город Винницу и назначен уполномоченным по контрабанде Див. Погран, Особого Отдела. Еще он исполнял должности сводчика, дислокатора, уполномоченного по разработке, временно замещал начальника агентуры. На Подолии Назарова ждали несколько ударов судьбы. При чистке он был исключен из партии. Формулировки: «Примазавшийся», «как бывший офицер». Есть и другая бумага, где отражены еще более сложные обстоятельства. В заключении комиссии сказано: «Уволить как политически не подходящего для работы в чрезвычайных органах, служил при Гетмане, в армии Деникина, на границу послан по просьбе, что наводит на размышления, подлежит направлению как бывший офицер в Проскуровский уездный военкомат». Назаров, несомненно, жаловался на решение комиссии, называл также решение об исключении предвзятым, и эта формулировка вошла в его личное дело. Но решение об увольнении принято не было, отчего в июле 1922 года он получил двухнедельный отпуск, поехал домой в Белополье, но обратно на границу уже не вернулся, а устроился в Сумское уездное отделение ГПУ. Следует сказать, что советско-польская граница тогда была отнюдь не тихим местом, где иногда нужно побегать за контрабандистом и успеть отобрать у него контрабандное спиртное, пока он не выпил его сам. Перемирие с Польшей 12 октября 1920 года исключило лишь прямое участие польских войск в боевых действиях, но полякам было выгодно состояние хаоса в приграничье и образование там квазисамостоятельных государств или армий (при этом официально польская сторона была как бы не при чем).Самый значительный эпизод был с образованием Люцианом Желиговским государства Срединной Литвы, которое потом было включено в состав Польши, образование Слуцкой республики. Слуцкий уезд подлежал очищению поляками, но 15 ноября там собрался съезд населения, на котором присутствовали два представителя польской армии. Он избрал Раду Случчины и объявил мобилизацию. Ряд участников съезда высказывали и идею о том, чтобы всем уездом войти в состав Польши. Поскольку наспех собранная Слуцкая бригада оказалась небоеспособной, она и Рада отступили на польскую территорию, где войска сдали оружие. История с Булак-Балаховичем была не столь бескровной, но и его похождения закончились сдачей Мозыря и уходом за границу. Южнее Полесья через год, поздней осенью 1921 года армия УНР тремя группами перешла границу. Главной была Волынская Группа генерала Тютюнника, наступавшая на Коростень, а затем на Киев. Естественно, Второй отдел польского Генштаба был в курсе событий и даже ходатайствовал о присылке для армии вторжения оружия, боеприпасов и снаряжения. Из лагерей интернированных лиц были освобождены нужные люди, которые и собрались близ советско-польской границы. Там они «захватили» польский поезд, где было оружие, обмундирование и боеприпасы. Но поляки пожадничали и выделили оружие только на половину участников вторжения, а с одеждой было еще хуже. Волынская группа перешла границу и двинулась на Коростень, но быстро утратила боевую силу и начала отступать. Под Базаром она по большей части была истреблена Красной Армией. Но были еще две группы, Подольская и Бессарабская. Тютюнник также издал приказ Повстанческим группам на территории Украины (это были крупные отряды, признающие себя частью войск УНР и поддерживающие хотя бы условную связь с ее представителями) о подъеме восстания, подрыве мостов на Днепре и прочем. Приказы заканчивались фразой «Всех членов ЧК и коммунистов расстреливать». Подольская группа численность. 600-700 бойцов (но всего лишь с 200 винтовками, ибо поляки опять пожадничали и с 5 пулеметами, к которым было всего 4 ленты с патронами) перешла границу близ села Бондаривка и около месяца оперировала на советской территории. Была частично уничтожена, но часть ее, узнав, что Волынская Группа потерпела поражение, ушла на польскую территорию. В преследовании ее мог участвовать и Михаил Назаров, но точных данных об этом нет. Границу и позднее переходили с польской стороны повстанческие отряды, но уже не столь мощные. В ноябре 1922 года отряд атамана Орла перешел границу с польской стороны, но в нем было уже 16 человек. Отряд Голюка-Байды переходил границу в разное время с отрядом численностью от 7 до 10 человек. ** На новом месте службы его ожидала борьба с бандитизмом, где он создал себе имя значительного борца с бандами и реформа органов ГПУ в условиях мирного времени. Сначала будет рассказ о том, каким были территориальные органы ГПУ в то время. Поскольку автор не располагает точными данными по составу и деятельности органов ГПУ в Харьковской губернии, он решил воспользоваться информацией о их Полтавских коллегах, которая у него есть. Вряд ли имелись серьезные различия между ГПУ на Сумщине и на Полтавщине. Тем более, что довольно скоро Назаров был переведен на работу в Лубенский отдел ГПУ, то есть на Полтавщину. Переход от ЧК к ГПУ сопровождался очень сильным сокращением штатов. Во времена ЧК численность сотрудников составила в Полтавской губернии 582 человека, а вот потом 210. Сокращения штатов начались еще в декабре 1921 года, когда было уволено 30 процентов работников ЧК.В первую очередь старались увольнять малопригодных и лиц с какими-то темными сторонами биографии. На март 1922 года число работников ГПУ Украины снизилось с 34 тысяч до 18 тысяч. Для решения об увольнении требовалось решение Аттестационной комиссии. Автором такое приводилось выше, то самое, где сказано, что его рапорт о переводе на границу «наводит на размышления» и рекомендовано его уволить и отправить в распоряжение военкомата. Из этих 210 штатных работников до революции 100 человек были горожанами, 36 селянами,30 рабочими, 42 учениками и студентами, один офицером и один чиновником. Итак, какие люди работали в Полтавском ГПУ? Из 210 человек 88 были коммунистами, 9 кандидатами партии, 7 комсомольцами. Так что ныне беспартийный Назаров своей беспартийностью глаза не царапал. Женщин служило 42 человека, то есть пятая часть. Здесь, конечно, следовало бы уточнить какие должности они занимали, но в источнике об этом ничего нет. Высшее образование имели 3 человека, среднее специальное-1, среднее общее 85, начальное специальное-1, начальное общее 87, домашнее 27. 6 человек были вообще неграмотными (но не следует забывать, что в ГПУ могли служить конюхи и истопники, для которых грамотность не принципиальна). Что обозначает каждый вариант образования-сказать сложно, скорее всего, он отличается от современных критериев, и что у имярека «образование начальное специальное»– так записано в личном деле, а что под этим имели в виду кадровики-может остаться за кадром. Эти сомнения автора взялись не на пустом месте. Кстати, Назаров с образованием 4 класса ВНУ и школой прапорщиков числился как имеющий начальное образование. По национальному составу- украинцев- 80, русских- 63, евреев- 45, англичанин-1, поляков- 4, белорусов- 2, латышей 18, другой национальности- 2 человека (счет слегка не сходится). К этим данным тоже нужно подходить с осторожностью, так как народное творчество и в этой сфере не знало преград. Так, в Кременчугской губернской милиции было несколько человек, назвавшие свою национальность: «Православный» или «Украинец-православный». В этом же городе наказание за спекуляцию отбывал Фроим Амчеславский, назвавший себя украинцем, но вот родной язык у него был еврейский, что позволяет усомнится в его национальности по бумагам. Назаров числился украинцем по большинству анкет. Теперь скажем о владении ими языками. Английским языком владел 1 человек, норвежским-1, эстонским-1,польским 9 (что превышало число поляков вдвое), латышским 14 (что чуть меньше 18 латышей), румынским-2, немецким 12, французским 7 (это позволяет сказать, что именно столько людей закончили гимназии и реальные училища, где преподавались оба эти языка, а откуда взялись 85 человек со средним образованием -пусть ответит кто-то другой). Еврейским владели 39 человек из 45 наличных евреев. Свободно владели украинским языком 54 человека из 80 украинцев, и кто знает скольких других, могущих его знать. Назаров в анкетах указывал на владение русским и украинским, а иностранными-нет. Увы, преподавание в ВНУ и 1 Киевской ШП не включало иностранные языки. Знание украинского языка вскоре потребуется от советских и партийных работников в рамках политики «Коренизации», но следует сказать, что в ОГПУ и НКВД коренизация шла туго. Бланков, напечатанных на украинском, в делах хватает, а вот рукописных бумаг совсем мало. Обычно это документы от милиции или колхозов, или характеристика на арестованного с предприятия или колхоза с сельсоветом. Собственноручные заявления в делах редкость, протоколы допроса писались следователями, а вот заполненный протокол на украинском языке автор не припоминает в делах. Назаров их тоже писал на русском. Данные о сотрудниках по возрасту: 18 лет-1 человек, 18-25лет-110, 26-35 лет-10, 36-45лет-28 человек, старше 45-один. В период с 1 октября 1921 по 1 октября1922 года Полтавское губотделение ГПУ сообщало, что в боях с бандами погибло 4 работника ЧК-ГПУ, 7 красноармейцев и 2 красных командира. 4 продработника. 15 советских служащих. 12 милиционеров, других жителей 24. Ранено 20 человек, в том числе 2 чекиста,6 красноармейцев и 8 советских работников. При этом убито 9 атаманов и их помощников и 82 рядовых бойца, арестовано 11 атаманов и их помощников 11 человек, рядовых 540, сдалось добровольно 2 атамана и 34 бойцов. Изъято винтовок и обрезов-371 шт. револьверов 166, сабель 73 штук, 3 пулемета, ручных гранат-24 штук, а также много холодного оружия вроде штык-ножей и кинжалов. Сокращения штатов продолжались и на 1 октября 1923 года состояло уже 150 человек (в губернском отделе 68, а в округах 82). Коммунистов их них 58, беспартийных 92. Реформы продолжались. согласно им в Кременчугском окружном отделе оставалось 30 человек, а в остальных по 18. В феврале 1924 случилось новое сокращение штатов, и осталось уже 120 человек, в том числе 51 в Полтаве, 16 в Кременчуге, в остальных округах, в том числе и Лубенском - по 13 человек. Скорее всего, в Сумском отделе действовали близкие штаты, то есть 13-16 человек, в зависимости от категории его. Теперь о бандах. Термин это используется всегда, когда воспроизводятся или пересказываются тогдашние документы. «В фондах «Постоянного совещания по борьбе с бандитизмом» хранится документ — «Список банд в Украине» (по состоянию на май 1921 года). На основании этого документа и составлен публикуемый ниже перечень: Список: Район дислокации отрядов повстанцев — Атаман — Численность повстанцев — Политическая направленность повстанцев (в скобках указано примерное количество пулеметов) 10-й повстанческий район 2-й группы. Киевская губ., северные уезды. Около 1,6 тыс. (56): Ю. Мордалевич 700 (20) — самостийная И. Струк 250 (15) Лисица 200 (5) Сирко 180 Верновский 60–100 Кувшинский 60 Бердихин 80(4) Пинчук 60 (2) Ярошевич 8-й повстанческий район 2-й группы. Киевская губ., южные уезды (Чигирин — Холодный Яр — Звенигородка — Корсунь). Около 4,5 тыс. (?): Отряды Холодного Яра 700 — самостийная Я. Водяной Голик (Зализняк) 300 Гонта Мамай 100 Фесенко 100 Туз 200 Орлик 100 Нагорный 500 Цветковский 200 Тройко-Трейко 100 Богатыренко 200 (5) Завгородний 200 Пшеничный 100 Грызло 300 Терещенко 300 Бондаренко 100 Прыщ 100 Сорока 50 Братовец 50 Непытайко 50 Завзятный 50 Жук 100 Лещенко 80 Ващенко 200 (10) Чехович, Зеленчук, Матвиенко, Кравченко, Пугач, Музыка, Темный общ. — 400 7-й повстанческий район. 2-я группа. Киевская губ. Уманский уезд. Около 1 тыс. (?): А. Волынец 300 — самостийная Миргородский 150 Чайковский 100 Деревьяга 100 Пстюк 50 П. Дсрещук 200 М. Христенко 100 9-й повстанческий район. Волынская губ. Около 0,7 тыс.: П. Филоненко 300 — самостийная Заклинюк 50 Воловский 50 Курух 50 Верховский 60 5–6-й повстанческие районы. Подольская губ. Около 3,5 тыс.: Ф. Хмара 500 (6) — самостийная Я. Шепель 400 Орел- 600 Гальчевский 300 (10) (Гальчевский и Орел–это один человек) Заболотный 100 Сирко 70 (4) Коваль 200 Подкова 200 Лихо 100 Гадзнховский 200 Чупрына 50 Иво 50 Крылов 150 Петрушенко 100 Шевчук 50 Пушкарь 50 Ходик 150 Е. Якубченко 50 Дорошенко 200 Подоляк 100 Бабич 300 Голуб 100 Василенко 50 4-й повстанческий район. Херсонская губ., северные уезды. Около 1,6 тыс.: М. Мелашко 150 — самостийная Я. Кошевой 120 (10) Чумак 80 Клим 60(3) Полудненко 100 Деревяга 200 Колос 100 Гулько 80 Куш 150 Василенко 100 Карась 50 Черный Ворон 250 Павлов 150 — анархистская Сокол 150 Попов 50 Стародуб 50 1–2-й повстанческие районы. Херсонская губ.. южные уезды. Около 1 тыс. чел.: отряды немецких Колонистов 300 белогвардейская Скляр 50 самостийная Солтис 50 Деркач 50 Здобудь-Воля 100 Гуляй-Вида 80 Стротиевский 50 Ивашенко 50 Пшонник 200 Р. Бабий 70 Д. Кушнир 50 3-й повстанческий район. Екатеринославская губ., правобережные уезды. около 1 тыс.: Клепач 100 — самостийная Гладченко 100 Ильченко 50 Иванов 300 — анархистская Круглое 50 Черный 100 Чалый 100 15, 16, 18, 19-й повстанческие районы. Екатеринославская губ., левобережные уезды. Около 5 тыс. (90): МАХНО Н. ок. 5 тыс. — анархистская Пушкарев 50 (3) Забудько 100 (1) Бурлака 50 Бабицкий 150 (7) Пархоменко 200 (3) Маруся 350 (8) Миронов 150(1) Каленик Липко Наконечный 17-й повстанческий район. Северная Таврия. Около 0,5 тыс. (10): … Куриленко 200 (2) — анархистская Глазунов Зверев 100 (3) Павловский 40 (4) 12,14-й повстанческие районы. Полтавская губ. Около 5 тыс. (30): Хозушко 50 — самостийная Коваленко 50 Черный 200 (2) Таций 50 Галайда 50 Тягло 80 Иванюк 300 — анархистская Кониболотский 60 Семиславов 50 (8) — анархистская Левченко 1500 Брова 200 Ромашка 1000 — самостийная Келеберда 100 Ивченко 100 Кокоть 100 Крупский 100 Король 100 Кабан 100 Маруся Черная 100 11-й повстанческий район. Черниговская губ. Около 2 тыс. (15): Шуба 300 — анархистская Артамонов 100 Маслов 200 (3) Тилелей 70 — самостийная Лошин 300 Галако 400 (3) Ходько 50 «Грош бойцы» 50 Довгаленко 150 Добрый вечер 80 20, 21, 22-й повстанческие районы. Харьковская губ. Около 3,5 тыс. (40): Двигун 100 — анархистская Волох 200 (2) Савонов 200 (15) Каменюк 300 (3) Зайцев 300 Терехов 800 Быстрое 60 «Фома» Кожин 450 (18) Колесник 500 Шаповал 450 Серобаба 100 Сыроватский 50 Матвеенко, Бурлак, Скворцов, Скляров, Белецкий 150». Всего до 35 тысяч человек (как бы). Следует сказать, что в списке есть и накладки, так, отряды Холодного Яра на тот момент относились с Кременчугской губернии, а не Киевской. Есть ошибки в именах (или прозвищах) атаманов, например, атаман Орел назван и по прозвищу, и по настоящей фамилии, как два разных человека. Разумеется, эти сотни и тысячи–это прикидки, разведданные (зачастую с преувеличением), слухи и сплетни. Личный состав отрядов регулярно обновлялся: не поладили с атаманом-ушел в другой отряд, крестьяне в период полевых работ уходили домой и потом возвращались. Да и «хлопцы атамана Н.» явно делились на несколько категорий -те, которые пойдут грабить и крушить близлежащую станцию, но не дальше, те, которые отправятся даже в соседний уезд, те, которые пойдут и дальше. Разница была не только в их политических установках, но и в возможностях-дальний рейд требовал хорошего коня, которым тоже надо уметь управлять, а также хорошего оружия и запаса боеприпасов. Оттого атаман Серокишка при рейде на ближайшую станцию мог рассчитывать на несколько десятков желающих прибарахлиться, частью пеших, частью на возах, и вооруженных кольями и сельхозорудиями, а также на свою «гвардию» из десятка отчаянных ребят с приличным оружием и на хороших конях. С такими можно и податься подальше. Если компания под станцией нарывалась на военный отряд, то те, кто «бажав тильки подывиться, як червони пили громадяньску кровь» разбегались первыми. Курбаши в Средней Азии специально в отряде имели подобных им, вооруженных только ножами и палками, отчего их называли «палочниками». Когда нужно было грабить или добивать, то годились и они. Когда же приходила красная пехота или кавалерия, то их задачей было занять своей смертью противников. Пока их рубили и кололи, курбаши и группа приближенных джигитов успевала смыться в барханы и тугаи. Резко выделялись своей силой отряды Махно, совершавшие дальние рейды, очень многочисленны были отряды в Холодном яру, и существовала теоретическая возможность их соединения в крупную группировку, на многое способную. Некогда славился атаман Струк, еще в 1919 году «денонсировавший» Переяславскую Раду 1654 года. На тот момент его пик славы остался позади. И были еще пара отрядов, прославленных жестокостью. Хотя другим атаманам тоже лучше было в руки не попадать. Это Орел и Галака. Орел потом говорил так: «Это было время, - писал он, - когда всех почти большевиков я со своими казаками пускал в "расход" лично, чтобы их как можно больше встретилось "там" с моим братом! Когда мне приходилось стрелять которого коммуниста, то обязательно он получал пулю в нос, где брови сходились: в это место, после страшных мучений, жид Хаим Бурґ из нагана застрелил моего младшего и единственного брата! Чувство мести является страшным и делает человека, пока он не насытит себя местью, также страшны. Всякие экзекуции мне были противны, но жажда мести и ненависть делали меня жестоким человеком, а главное: я имел силу сносить все, чтобы похуже насолить коммунистам». И он же: «В постоянной борьбе мы стали людьми не из этого света.» Галака (или Галак) «16 апреля 1921года Галак устраивает погром в Василевичах, во время которого убивали и 85-летних стариков, и четырехлетних детей. Во время нападения на пароход в Радуле «галаковцы» уничтожили 80 человек, преимущественно мирных граждан. Во время налета на Ручаевку Речицкого уезда было вырезано 40 еврейских семей, а поскольку в то время семьи были многодетными, то это составило более 200 человек. Здесь же Галак применил нечеловеческую казнь, что практиковалась поляками против запорожских казаков - «посадить на кол». Но иногда он мог сделать и по-другому: поставить караул возле дома еврея, некогда сделавшего ему добро, чтобы его хлопцы того еврея не убили во время погрома. Поскольку Назаров до 1926 года работал в Сумах, то ему и пришлось столкнуться с 21,22 и 23 повстанческими районами, плюс возможны были миграции атаманов из Черниговской и Полтавской губернии. Но в 1922 году ситуация с точки зрения борьбы с бандами стала несколько легче. После введения НЭПа и отмены продразверстки значительная часть сельских жителей отошла от участия в отрядах и даже говорила тем, кто еще воевал: дескать, идите по домам, хватит воевать. | ||
|
| Всего страниц: 2 |