Всего страниц: 1
Мария Круз (Cruz Maria): Цитадель2 (рабочее название)
Размещено: 04.11.2019, 16:17
   
Мария Круз (Cruz Maria)
Цитадель2 (рабочее название)
Аннотация: Продолжение цикла

Глава 1

    — Прости, Николаич, ничего личного. Так нужно. — Я смотрю в округлившиеся от удивления глаза председателя и резким ударом вгоняю керамический нож ему в горло. Он даже не успел закричать. Да, наверное, и не сумел бы. Отступаю чуть назад разглядывая безжизненное тело моего бывшего начальника и приятеля. На спинке стула весьма кстати перекинута рубашка — аккуратно протираю окровавленный нож. Со стола забираю планшет и без лишней суеты покидаю дом Николаича.

    Теплая тихая ночь. Безлюдная улица. От дома Николаича я неспешно иду не более двух-трех минут. Еще раз внимательно оглядываюсь и, никого не заметив, бесшумно открываю калитку. Вот и входная дверь, незапертая, как и калитка. Никогда не понимал людскую наивность и беспечность. Даже если ты живешь в мирном поселении, где все знают друг друга и периметр поселения круглосуточно охраняется, никто не застрахован от проникновения злоумышленников. Хотя, чего или кого собственно говоря бояться Шутихину? А уж я-то на роль татя в ночи никак не подхожу.

    Шутихина я обнаружил сидящим за небольшим столиком спиной ко входу. Он видимо настолько увлёкся очередной книгой, что заметил моё присутствие, только когда я зажал его рот левой рукой и правой рукой одним быстрым движением ножа перерезал ученому горло. Придержал тело Шутихина, пока оно не обмякло и отпустил. С глухим стуком голова убитого ударилась о столешницу, заваленную какими-то бумагами, кровь из перерезанного горла растеклась по желтоватым листкам, скорее всего рукописям старого мира, и закапала на пол. Кап-кап.

    Не теряя ни минуты, я прихватил со стола планшет, точную копию планшета Николаича и, аккуратно прикрыв дверь, снова оказался на безлюдной улице.

    К следующему дому, я подходил уже намного осторожней. Во-первых, Валера был, наверное, самым бдительным бойцом кибуца после меня и у него точно оружие на расстоянии вытянутой руки, даже если он спит. Во-вторых живёт он не один. Хотя в доме хакеров пол часа назад вообще было четыре человека, а вот сейчас там четыре трупа. Говори им, не говори, что бдительность превыше всего – всё без толку.

    — Бирюков! Чего бродишь по ночам? Не спится? — раздался голос Валерия с веранды.

    — Да не в одном глазу. — мне пришлось машинально отреагировать. Вот как, он меня первым увидел.

    Я вошёл через калитку и застал сидящего начальника безопасности кибуца за чисткой автомата. А вот пистолета не видно.

    — Валер.

    — Чего? — спросил он, придирчиво осматривая затвор автомата.

    — Ну ты, без обид, короче.

    Он толком не успел поднять голову, как я выхватил пистолет и дважды выстрелил ему куда-то в середину лица. Подошёл на шаг ближе и выстрелил ещё раз в середину груди. Распахнул дверь, ведущую в дом, подошёл вплотную к спящей в кровати жене Валеры и выстрелил дважды ей в голову. Удовлетворившись отверстиями в голове покинул их дом, прихватив последний из необходимых мне планшетов.

    Глушитель своё дело сделал. Негромкие хлопки выстрелов вряд ли кто-нибудь мог услышать, но лучше все же поторопиться. Тем более предстоит посетить еще два дома.

    Подойдя к Федькиному с Линой дому, даже с улицы отчётливо расслышал, что молодые заняты, чем впрочем и стоит заниматься по ночам и не только. С этими точно проблем не будет. Отработанным быстрым движением открыл входную дверь, разглядел в полумраке сидящую сверху на Федьке Лину. Почти не целясь выпустил в силуэт сладостно изогнувшейся девушки три пули. Ничего не понимающий Федька заметил меня ровно в тот момент, когда я иронично улыбаясь потянул спусковой крючок и опустошил магазин пистолета.

    — Ну скорее всего, как ты и хотел, дружище. Умереть с девчонкой на конце. Не благодари.

    Из их дома мне ничего не нужно было забирать и сменив пустой магазин на новый, я отправился к последней цели. Это было так волнительно, что я еле сдерживался, чтобы не перейти на бег.

    По-хозяйски распахнув дверь собственного дома, я вынул из кобуры пистолет, прошёлся по комнате и сел на кровать к ещё не спящей, но уже проваливающейся в сон Насти.

    — Ну где ты там бродил? Кто жену на сносях оставляет одну?

    — Прости, любимая. Дела были как обычно. Ты же знаешь.

    — Да знаю-знаю. А я на последнем месте как обычно. — произнесла она и открыла глаза.

    — Нет, солнце. Ты у меня просто на десерт.

    — Вов? — Она попыталась приподняться и только тут заметила у меня в руках пистолет

    — Да, дорогая? — я оскалился.

    — А зачем тебе пистолет? И в чём у тебя руки?

    — Это? — я посмотрел на свои руки, левая вся была в засохшей крови. — Вот неряха-то а. Ну что ты будешь делать?

    — Ты пугаешь меня! — Настя отпрянула к спинке кровати и машинально положила руку на живот.

    — Да не переживай. Кровь просто.

    — Чья?

    — Да тут уже не разберёшь. Многих. Но это уже не важно. Уже ничего не важно.

    — Что…что… — Настя уже не могла подобрать слова и её начало трясти.

    — Что-что? Ну чего ты заладила? Вова то, Вова сё. Насть, пойми ты уже! Я тебя так люблю!

    Практически не целясь, я выстрелил ей сначала в живот, затем в грудь, не отводя взгляда от прекрасных глаз, в которых застыли страх и непонимание поднес пистолет к ее лбу и выстрелил. Её голова дёрнулась и кровать тут же покрылась бордовыми кляксами крови.    Какое-то время разглядывал жуткую картину, затем положил пистолет на прикроватную тумбочку и прошел в ванную. Включил свет и посмотрел на своё отражение в зеркале. Я практически ничем не отличался от людей, которых я сегодня убил. И от тех людей, которых я убивал последние несколько лет. Сколько их было? Уже не сосчитать. Всё как у всех. За исключением одной детали, всего одной особенности, которую, кажется, где-то видел раньше. На меня смотрели мои же глаза, абсолютно черные, отражённые зеркалом. Это был настолько тёмный цвет, который словно поглощал весь свет от неяркого круга лампочек на потолке. Не в состоянии отвести взгляда от собственных глаз, я вцепился руками в свою шею и начал себя душить. Я абсолютно ничего не чувствовал кроме чудовищной силы собственных рук и в глазах начало мутнеть.

    — Умри! Умри! Умри! — прохрипел я из последних сил и наступила тьма.

    — Володь! Эй, дядь! Дурак что ли? Отпусти блин! — прокричал знакомый голос прямо в ухо. — Ну держись блин. Шутихин, наука, мля! Ну где тебя носило?

    — Вот! Принёс.

    — Вот не к месту сказано, но только за смертью посылать.

    — Как смог.

    — Так, командир, — снова совсем рядом слышится мучительно знакомый голос. — Держись давай. Щас как комарик в жопу и нормально.

    Мои руки больше не сжимали шею. Я почувствовал резкую мгновенную боль в шее и всё тело словно онемело.

    — Ну как он? — спросил пожилой голос.

    — А я откуда знаю? Как оно вообще работает?

    — Я точно не знаю, это какой-то новый вид. Но раньше, за две-четыре минуты всё проходило.

    — А если не поможет?

    — Тогда…тоже. Две-четыре минуты. И..всё.

    — Палыч, уйди, не могу!

    Онемение постепенно начало проходить, затем послышался резкий запах сигаретного дыма, который похлеще любого нашатыря начал приводить меня в чувство. Темнота сначала превратилась в густой туман, а затем я увидел блёкло-голубое небо, листья деревьев, звуки стали чётче и даже появился какой-то противный привкус во рту – словно бумагу жевал несколько часов.

    — Очухался, кажись.

    — Вов! Ты как? — надо мной склонился Федька. Живой и с испуганными глазищами.

    — Федя? — прохрипел я, словно всё ещё ощущая, как меня душат мои же руки.

    — Ну вообще Фёдор Сергеевич, но можно и Федя. — сказал он и отодвинул сигарету от моего лица.

    — Что тут вообще… — я успел лишь отвернуть голову немного вправо, как меня тут же вырвало. Судя по всему, рвало меня не в первый раз — желчь и какая-то пена, а от спазмов пустого желудка болят все мышцы живота.

    — Это правильно. Давай-давай. — подбодрил Федька.

    — Воды, воды дай ему. — произнёс Шутихин. Тоже кстати говоря живой.

    — Володь, глотни, а то блювать нечем уже.

    — Угу. — Промямлил я и не найдя в руках сил просто открыл рот, куда Федька влил столько воды, что я чуть не захлебнулся.

    — Лан, хорош. Подыши. — затем обратился к Шутихину. — Палыч, чё дальше-то делать?

    — Так, значится нужно в санчасть вести и побыстрее. Там его почистят.

    — Значит потащили, что ли. Коптер дольше ждать.

    — Понял. — кивнул учёный и перебросил автомат за спину.

    — Вов, комфорта не обещаю, ты уж прости, но придётся тебя волочь.

    — Я…сам… — я попытался запротестовать, хотя даже не понял толком, чего от меня хотели.

    — Сусам! Лежи, водичку пей. Палыч, иди вперёд – дорогу расчищай.

    Шутихин кивнул, снял с плеча автомат и направился сквозь кусты. Федька наоборот, закинул автомат за спину, схватил меня за лямки жилета, крякнул и волоком потащил за собой. Мои мозги, судя по ощущениям, были похожи на манную кашу вперемешку с клеем, но даже в таком состоянии, я согласился с его решением. По влажной траве, тащить было всё равно, что санки по снегу. Вот только куда тащить, я так и не вспомнил. А что я вообще помню?

    Помню, шли по зарослям втроём. Неторопливо шли. Держали связь с кем-то. Убивали динозавров? Да нет, бред какой-то. А может и нет. Потом…что же было потом? Вроде на землю мы сели. А зачем? Привал? Да нет, тут что-то другое. Потом как будто трясло сильно или упал я. Ничего не понимаю.

    В какой-то момент Федька решил закинуть меня на спину и прошёл так, пыхтя как боров, какое-то время. Затем опять положил на землю, передохнул видимо и снова понёс. Я периодически вырубался, А попытки вытирать рот периодически наполнявшийся слюной и еще чем-то отвратительно горьким из желудка в силу абсолютной бесполезности пришлось прекратить, просто за бесполезностью сего действия. Скрипнула дверь машины, меня кое-как запихнули внутрь, завёлся почти бесшумный мотор, и мы куда-то поехали.

    — Сколько он в отключке? — спросил женский голос.

    — Да чёрт его знает. Полчаса ехали. То открывал глаза, то вырубался.

    — Чего сделали?

    — Да ясное дело сыворотку. Но не сразу. Трясун был, а потом искали. Минут с десять, наверное. — Сказал Федька и я услышал, как он чиркнул зажигалкой.

    — А ну мать твою пшёл отсюда! Всё, все посторонние вон из палатки.

    — Да всё-всё, Тамар Пална, понял, не тупой. А, вот образец кстати. — Что там происходило я не слышал, но различил как что-то тяжёлое с глухим стуком упало на стол.

    — Кать, физраствор подключай. И кровь у него возьми.

    — Ага. — раздался другой женский голос, но уже заметно моложе.

    — Бирюков, ну ты как зелёный совсем, ей богу. Ой выкарабкаешься, от жены получишь!

    — Я…Настя. Что с ней?

    — Тихо. Поговоришь ещё.

    Я попытался так просто не сдаваться, но засасывающая темнота вновь поглотила меня, не оставив ни единого шанса на борьбу.

    — Тамара Павловна, я на минутку только. Пожалуйста.

    — А толку то? Спит он!

    — Мне только посмотреть. — взмолилась девушка, вызвав своим голосом у меня одновременно радость и тревогу.

    — Да иди, но не трогай его. Слаб он ещё очень.

    — Хорошо-хорошо.

    Облизав кончиком языка иссохшие губы, я собрал все силы в кулак и приоткрыл глаза, но всего лишь до уровня щёлочек. Но этого хватило, что бы даже в полумраке узнать Настю.

    — Любимая? — сказал я так громко, как только смог. Хотя скорее всего это был лишь шёпот.

    — Милый. — сказала Настя и тут же начала реветь.

    — Ну чего ты?

    — Да что же это такое? — она совсем потеряла над собой контроль и бросилась мне на грудь. — Я тебя ненавижу.

    — А я вот тебя люблю. — руки к сожалению по прежнему не слушались, хотя желание её обнять было катастрофическим.

    — Сволочь ты.

    — Как скажешь. Что со мной?

    — С тобой как обычно ты! И твои приключения! И твоё геройство, будь оно проклято!

    — Так, Бирюкова, ну договорились же. Отпусти, слабый он. — возмущённо сказала Тамара Павловна, и попыталась отпихнуть от меня Настю.

    — Не отпущу. Никогда-никогда больше!

    — Да задушишь же, дурёха. Всё, приём посетителей закончен. А то саму в стационар положу.

    — Да кто-нибудь ответьте, что со мной?

    — Спи, сынок, спи. — Уже тише сказала врач, что-то подкрутила на капельнице и я в который раз провалился в небытие.

    Не уверен точно, сколько ещё прошло дней, а может и недель, я наконец проснулся уже на привычном окончании своего сна. Мои глаза чёрные, а я душу себя окровавленными руками. Попытался приподняться и тут же рухнул обратно. Мне хоть и стало заметно лучше, но голова кружилась, как будто сегодня первое января, а спал я на карусели.

    — Тамара Пална, Бирюков проснулся. — зачирикал чей—то молодой звонкий голос. Медсестры, наверное. Я даже вспомнил, что её вроде бы Катей зовут.

    — Давно пора уже. В санатории ещё отлежаться успеет, воевода.

    — Доброе…утро? — неуверенно спросил я и повторил попытку подняться. На этот раз неторопливо и с опаской.

    — День уже, день. Как чувствуешь себя? — теперь я вспомнил главврача госпиталя Морского, Тамару Павловну. Бойкую женщину, около шестидесяти лет с собранными в тугой пучок волосами и квадратными очками на пол лица.

    — Не знаю. Как мешок с говном, если честно.

    — Да это понятно. Руки ноги чувствуешь? Голова кружится?

    — Руки, ноги чувствую. Голова кружится. Вас узнаю. В глазах не двоится…

    — Так, я тут врач. Сама, что нужно спрошу. — она резко меня оборвала. — Где находишься – знаешь?

    — В полевом госпитале Морского, Тамар Пална.

    — А сколько ты тут знаешь?

    — Без понятия. — честно признался я. — А сколько?

    — Четыре дня как привезли.

    — Да? А кажется дольше.

    — Да понятное дело. Ты и не спал считай. Лихорадило как цуцика.

    — Где жена моя, скажите пожалуйста.

    — А! — отмахнулась врач. — Еле выставила вчера. Дома наверно, или где там.

    — А что вообще со мной случилось? — задал я самый важный вопрос.

    — Совсем ничего не помнишь? — врач недоверчиво прищурившись склонила голову. — Совсем-совсем?

    — Трясло помню. А потом ничего не помню.

    — Кать. — крикнула она медсестре. — Банку с трофеем принеси сюда.

    — Несу-несу.

    — А ты, друг мой, на руку свою посмотри. Только бинт не снимай — Тамара Павловна предостерегающе подняла указательный палец. На руку свою посмотри. Только бинт не снимай.

    Когда я только очнулся, то, наверное, как любой другой мужчина, чисто инстинктивно проверил на мести ли моё мужество. Убедившись, что ничего не пострадало, и думать забыл о другом. А сейчас впервые заметил, что вся кисть правой руки перевязана. Именно перевязана, а не в гипсе. Значит перелома нет.

    — И что там?

    — Укусили тебя. Во. — она показала кивком головы на Катю которая подошла с большой прозрачной банкой в руке. В желтоватой жидкости было что-то походящее на крупную змею, свёрнутую кольцами. Я протянул руки к пятилитровой банке, но Катя закачала головой, видимо сомневаясь, что силы ко мне вернулись. Просто поставила её мне прямо на кровать. От обыкновенной змеи, эта тварь отличалась всего двумя особенностями строения. Брюхо было сплошь покрыто присосками, как у осьминога. Зачем интересно? А вторая, ещё более странная особенность, которая заставила негромко выматериться — у существа было две головы.

    — Чё за горыныч? — я по-простому окрестил эту тварь.

    — Так пока и прозвали. — согласилась Тамара Павловна. — Чёрт его знает. Не видел тут таких никто и никогда. Мутант какой-то. И не только внешне, яд, который в тебе был, тоже не совсем такой, как у обыкновенной змеи. Поэтому ты так долго в отключке и был. И то, чудом вытащили. Крови тебе перелили столько, что у тебя теперь пол Кибуца и Морского – кровные братья.

    — Да они мне уже давно такие. — Я ухмыльнулся и мельком в голове пронеслись картинки года жизни в моём новом и надеюсь последнем мире. Сколько я уже пережил с этими людьми, и сколько надеюсь ещё предстоит.

    — Ну что? Жену вызываем или отдохнёшь ещё? — пошутила врач.

    — Вызывайте конечно. Только отсоедините пожалуйста вот это всё. — я взглядом показал на катетеры и прочие трубки.

    — Не спеши, сейчас сделаем. Катька, набери по айди Бирюкову. Так быстрее будет.

    Настя подбежала к госпиталю примерно через пятнадцать минут после того как меня проверили на какие-то симптомы и отцепили все трубки. Тамара Павловна сначала приказала вечером вернуться госпиталь и понаблюдаться ещё хотя бы одну ночь. Но мне удалось её заверить, что ничего не лечит лучше, чем объятия любимой женщины и отсутствие больничных стен. Главврач была женщиной умной, поэтому спорить не стала и отпустила на все четыре стороны.

    Жена чуть не сбила меня с ног. Так она крепко вцепилась в меня своими худыми, но сильными руками. Постояли так молча с минуту, под понимающими скользящими взглядами прохожих, а потом не сговариваясь пошли в сторону пляжа. Я чувствовал, что предстоит непростой разговор, ей многое хочется мне высказать, но она не знает с чего начать. Наконец, когда мы уже оказались недалеко от кромки воды, она тихо, но очень строго произнесла:

    — Я не могу тебя потерять. Ты понимаешь? Мы не можем тебя потерять. Я не про них, — она кивнула головой в сторону поселения Морского. — Я про нас.

    Я и без уточнения понял, о ком она говорит и ласково положил руку на её уже заметно округлившийся животик. Примерно к таким словам я и готовился, пока ждал её у госпиталя. И сколько я не жонглировал оправданиями, нужного так и не нашёл.

    — Прости меня. Это была случайность. Я никак не мог такого ожидать. Ты же знаешь, нет человека более осторожного чем я. Но так вышло.

    — Вов, так выходит уже года четыре? Или сколько?

    — Не знаю, я уже давно потерялся в счёте миров и времени. Но примерно так.

    — Ты больше не можешь постоянно собой рисковать! — ситуация накалялась и вместо того, как должен поступить умный мужчина – извиниться и заткнуться, я по своей дурости решил ответить.

    — Серьёзно? А кто коптером до сих пор управляет? И чёрт знает куда летает? Рожать тоже в кабине будешь?

    — Не меняй тему! Я в опасные места больше не летаю. А людей не хватает. Ты-то куда попёрся?

    — Настя, это то же самое. Я тоже давно не воюю. Обыкновенная разведка была. Противника не было. Укусила какая-то тварь. Это даже с туристами бывает.

    — В наших с тобой первых реальностях не было ни рапторов, ни гоблинов и никаких двуглавых змеюк.

    — И что ты предлагаешь? Сидеть в штабе, а другие пусть работают? А я как будто своё отвоевал?

    — Нет конечно! Ты не такой. Поэтому я и люблю тебя, идиот! — ох уж эта беременность. Я уже запутался в её эмоциях. Придётся идти на манёвр.

    — Любимая, прости меня идиота, а? Ну сам виноват. Ты всё правильно говоришь. Давай в честь больничного, недельку отдыха попрошу? В санатории отдохнём, а? Или к итальянцам слетаем. Тебе там больше нравится, да?

    — Вообще можно. — Ещё одна смена эмоции заставила подумать, что все же надо еще одну ночь в госпитале понаблюдаться? Да не, убьёт.

    — Вот и отлично. Тогда мне к Валере сходить нужно, команду получить.

    — Ой, дуру не делай из меня. Я может беременная со всеми вытекающими, но мозги не потеряла. Не к Валере тебе нужно, а к Федьке! Тебе же толком так ничего и не сказали. Да?

    — Ну заодно можно и к Федьке. Он мне с Шутихиным на пару жизнь спасли. — идиота включать поздно, но вдруг пройдёт номер.

    — Рассказывай мне. Но я с тобой. Всё, милый, пока смерть не разлучит нас - помнишь клятву давал? Вот и иди.

    — Пойдём конечно. — номер не прошёл, но и так нормально. Да что я такое говорю? Всё очень даже хорошо!

    Повернувшись спиной к морю и не спеша отправившись в поселение Морского, я посмотрел на заселённую часть побережья и невольно улыбнулся. А не слабо мы так развернулись за последние полгода.

    После того кровопролитного, слава богу не с нашей стороны, боя, не менее ожесточённой оказалась схватка за премию, которую Цитадель обещала в обмен на найденный реактор. Хавийя претендовали на половину, дескать, это они первые нашли почти под крышку наполненный реактор. Наши говорили обратное и вместо лживых свидетелей со стороны хавиков, предоставили кучу аудио и видео материала, доказывающего, что первые встали мы, соответственно и тапки по праву наши. Судья Цитадели долго и вкрадчиво разбирался с показаниями обеих сторон. Как выяснилось, суда хавийя действительно оказались раньше нас у берега острова на котором мы сражались. Но спустя время, было принято решение: полную компенсацию за найденный реактор получает русский анклав, а анклав хавийя получает монополию мародёрства на острове сроком на два месяца. Решение нас не то, чтобы устраивало, особенно исходя из того, что этот самый реактор мы хотели заполучить для нового поселения, которое теперь именуется Морским, но в общем и целом показалось нам справедливым.

    Компенсация подразумевала под собой строительство шоссе от Кибуца к Морскому, существенную скидку на зарядку батарей в течении пяти лет, один лёгкий коптер, поставку различных запчастей, оружия и всякой полезной мелочевки. Просили конечно гораздо больше, но как раз с тем расчётом, чтобы получить желаемое. Цитадель лишь пожала плечами и в очередной раз предупредила, что если мы найдём ещё один реактор, мы обязаны доложить об этом им. Нам оставалось лишь пожать плечами и заверить их, что так конечно оно и будет.

    Николаич, председатель нашего анклава, после долгих раздумий и рассмотрения аргументов за и против всё же решился на строительство нового русского поселения. Аргументы были очевидны и понятны. Бюджет кибуца заметно окреп после вердикта Цитадели и тщательной мародерки острова. Да и затраты на батареи стали вдвое меньше. Так же, после нашей перестрелки, в которой хавики понесли существенные потери, в наш мир провалилось очень много новых людей. Среди них, к нашей радости хватало и русских. Причём некоторые из них оказались особо ценными приобретениями для анклава и впоследствии здорово помогли при строительстве Морского.

    У людей, причём не только у провалившихся, а ещё и тех, кто воевал на острове, стресс был сильнейший. Так что, гуляли дня три, вроде. А раз такое дело, заодно и отгуляли с Настей свадьбу. Как раз думали до этого кого звать, а кого не звать. Но вот не позовёшь человека, а он может и не обидится, но осадочек останется, как в анекдоте. Поэтому всем колхозом и кутили.

    К началу следующий недели, после той памятной гулянки, большой колонной на машинах и воздухом выдвинулись к побережью. Тащили на новое место всё – технику, панели для строительства, оружие, провиант, запчасти, а главное – людей. Уже в котором мире убедился, что человеческий ресурс всегда на вес золота, но разумеется правильный. Вместе с полезными людьми, которые позднее вошли в состав русского анклава, после трясучек провалились персонажи с разным уголовным прошлым. Цитадели, на самом деле, до лампочки кем человек был в прошлом. Нет доказательств злых деяний – нет и дела. А те, в свою очередь приехали к нам в Кибуц. Где после первого же дебоша в “Бочке” и были застрелены без долгих разбирательств. Возможность задержать и взять их живыми в принципе была, но одного короткого обмена взглядами с Валерой – начальником обороны Кибуца, стало понятно – ликвидировать. Потому что неправильно таких людей в этом мире держать. Даже если бы их в пустыню вывезли, те нашли бы кому жизнь испортить. Как работает судебная система Цитадели, тоже не совсем понятно. Так что наш анклав – наши и законы.

    Но хороших и полезных людей прибавилось тоже заметно. Особенно мне запомнились трое. Стас – высокий и очень худой парень, архитектор, для которого этот мир оказался вторым. Тот чуть ли не на коленях умолял дать ему шанс сделать проект нового поселения. Говорил, что ничего другого и не может. А когда ему сказали, что особого    полёта фантазии для строительства в этом мире нет, тот сказал одну простую, но весьма ёмкую фразу:

    — Ну а Цитадель то построена не как все.

    Этой фразой он меня заставил в очередной раз задуматься, что всё далеко не так просто с той пирамидой, которая приводит в движение весь этот мир.

    Вторым ценным поселенцем оказался Лёша. Парень спортивного телосложения, чем-то похожий на режиссёра Тарантино. Для него этот мир был тоже второй. В своей реальности он был чемпионом мира по управлению всевозможными дронами-беспилотниками. Кроме пилотирования, Алексей отлично разбирался в их тюнинге и ремонте. Пару минут поковырявшись в наших дронах, тот скептически ухмыльнулся, похвалил систему питания, но абсолютно раскритиковал всё остальное и со вздохом произнёс:

    — Такое у нас детям дарили на пятый день рождения.

    Ему предоставили полный карт-бланш на новые изобретения, а хакеры, которые довольные собой после починки машин и судов на острове, обещали ему помочь с запчастями и прочим.

    Ещё одним ценным приобретением в виде человеческого ресурса оказалась женщина с широкой душой и очень практичным нравом по имени Мариша. В своём слое, она была начальницей на предприятии, где одновременно производили много разных вещей. От шариковых ручек до автомобилей. Так и не понял, почему в их слое решили, что это грамотно, но жизненной энергии и знаниям Мариши, можно было только позавидовать. С первого дня и по сей день, она выступала в качестве главного генератора идей по улучшению и развитию не только Морского, где она решила обосноваться, но и кибуца. В каждый приезд в кибуц Мариши, которую любя прозвали «танк на резиновом ходу», превращал отнюдь не робкого по жизни Николаича в заикающегося перед строгой учительницей школяра, и он безропотно давал согласие на любые её предложения.

    Первым приказом, само собой, было развернуть оборонительную базу и несколько НП вдоль берега. Строиться мы решили с размахом, благо местность позволяла. А потенциальных опасностей и кроме враждебных хавийя хватало. Предстояло много работы по зачистке местности от рапторов, гнёзд скорпионов и змей. Валера хотел взять под своё руководство оборону Морского, но резонно заметил, что Кибуц – наше основное поселение и остался там. Мне же вверил все полномочия по обороне нового поселения и выделил, скрепя сердце, максимум людей на это дело.

    Пока мы налаживали оборону, возводили наблюдательные пункты и без остановки сканировали местность беспилотниками, строители во главе с новоприбывшим Стасом, складывали из заготовленных профилей жилые и промышленные здания. С первым решили повременить – благо позволяли надувные палатки, в которых люди чувствовали себя все вполне комфортно. Первой задачей было соорудить пристань для захваченных нами ранее кораблей с острова. Пристань, разумеется решили сделать по опорной технологии. В самом начале ограничились двадцатью метрами, но впоследствии построили ещё одну на тридцать метров для судов побольше.

    Второй задачей было соорудить склады под самые разные грузы. С этим люди справлялись лихо, за счёт прошлого опыта, а так же неприхотливого материала. Его, кстати говоря, вскоре стало не хватать. Настя летала туда-сюда как рейсовый автобус, поднимая навесной груз большим коптером, а Николаич хоть и понимал, что затраты необходимы, но при любом удобном случае повторял одно и тоже – “урезаться бы нам”.

    С новым поселением, появилась нехватка не только материалов, но ещё и в людях. Я почему-то считал, что многие захотят перебраться поближе к морю и продолжить свою жизнь в новом мире на новом месте. Но таких энтузиастов как я, оказалось на самом деле очень мало. В основном в Морской решили переехать вновь провалившиеся. “Ветераны” наоборот, решили остаться в уже обжитых местах. С одной стороны я их прекрасно понимаю – люди только начали жить нормальной жизнью и свыклись с реалиями совершенно другого мира, особенно если брать во внимание то, что для многих этот мир уже третий, если учитывать их собственный мир, где они родились. С другой стороны, дефицит рабочей силы и специалистов сильно тормозил процесс создания нового поселения.

    Но как показывает история – кризис, дефицит и горящие сроки подталкивают на нестандартные решения и двигают прогресс семимильными шагами. Идеи начали сыпаться сами собой. То ли от безысходности, а может и от открывшихся новых возможностей.

    Хоть мы и лишились возможности установить в Морском свой реактор и зарабатывать с помощью подзарядки батарей ближайших соседей, но решение после столкновения с хавийя на острове было очевидным – нам нужны союзники. Поэтому решив совместить приятное с полезным, мы отправились с Настей в короткое свадебное путешествие и заодно наладить общение с итальянцами, испанцами и французами.

    Когда мы вернулись из поездки, то уже наблюдали воплощение другой идеи. Получив непосредственный доступ к морю, глупо было не воспользоваться всеми его дарами не только для нужд кибуца, но и на продажу в том числе. Тем более, что у нас появилась хоть и небольшая, но флотилия из захваченных на острове судов и лодок. Вот только, как заметили многие, мороженной рыбы и так хватало и в Кибуце и в Цитадели. Иное дело рыба живая. Простая, но гениальная мысль пришла в голову неугомонной Марише. Выловленную рыбу помещать в пластиковые емкости-аквариумы и везти живой прямо на рынок и продавать по более высокой цене. Пока такого ещё никто не делал. Под перевозку аквариумов приспособили грузовики и начали торговать живой рыбой по понедельникам и пятницам на рынке Цитадели. Николаич, дававший добро на каждую из инновационных идей, был как обычно настроен скептически, считая, что нет уж таких гурманов в Цитадели, которым принципиальна свежая, а не замороженная рыба. Но подсчитав прибыль после первых двух рейсов из Морского до Цитадели, тут же распорядился возить свежую рыбу три раза в неделю. Новшество прижилось так быстро, что владельцы ресторанов в Цитадели, стали делать заказы на экспресс доставку коптером и выразили готовность платить ещё дороже. Как позже выяснилось, эти рестораны обслуживали власть придержавших Цитадели.

    Во время очередного обсуждения на общем собрании у Николаича, наш малый совет пришёл к единогласному решению, что часть Морского нужно делать курортом. Причём посещение и проживание в пансионате было решено сделать абсолютно бесплатным для резидентов русского анклава и использовать в качестве одного из видов поощрений. А для жителей других анклавов построить на территории пансионата отдельные бунгало и сдавать за реальные деньги. Проект строительства полностью курировал Стас и через неделю предоставил нам вполне рентабельный и красивый проект.

    Главное, что приносило простую человеческую радость каждый день – наблюдать за людьми. Все те, кто перебрался в новое поселение, были постоянно заняты его созданием. Есть всё же такой тип людей, для кого создать что-то своими руками – ни с чем несравнимое удовольствие. Глаза горят, постоянные шутливые перебранки, сдержанная суета, доклады о том, кто что за день успел сделать. Вечерами, под прохладительные напитки взахлёб обсуждали планы на завтра. А самое приятное, что хоть и субординация какая-то есть, больше конечно по моей разведывательно-оборонительной части, но нет той паразитной, мерзкой, карьерной пирамиды, что царствовала в моём родном мире. Да, каждый хочет жить хорошо и лучше, чем вчера. Но ни у кого нет желания быть выше чем сосед, чем друг. Того же самого Николаича мы хоть и считаем за председателя нашего разрастающегося колхоза, но исключительно по добровольному желанию, а не по указке. Если кто чем недоволен, может в любой момент прийти и всё Николаичу высказать свою точку зрения, выслушать ответ и всё прояснить. Как обстоят дела в других анклавах мне до конца не известно но наши дела мне нравится.

    Так за воспоминаниями и дошли к ПБУ Морского. С ним решили не мудрить и сделали его точной копией, как и в кибуце. Поднялись на второй этаж, где я и застал Валеру.

    — О! Оклемался, ты смотри! — он крепко пожал мне руку и постучал по плечу.

    — Ну хорош. — Я остудил его. На самом деле голова от подъёма по лестнице немного закружилась. — А то обратно отправишь.

    — Да, прекращай. Хватит болеть, тут соскучились уже все.

    — И хавики?

    — Они больше всех. — тот усмехнулся и почесал бороду. — Серьёзно, сколько ещё отгула берёшь?

    — Больничного, прошу не забывать. Денёк отдохну и готов. Расскажи лучше, что пропустил и при чём тут хавики? — спросил я старательно не замечая как Настя выразительно закатила глаза. Чую что-то произошло, пока меня не было.

    — Да странные дела. Хавийя, причём явно не бандиты, судя по численности, активность стали проявлять. Не агрессивную пока, но явно разведывают. Павлов, ну коптерщик, с дронов постоянно засекает их недалеко от границ Морского. Причём не только со стороны суши, но ещё и с моря. Не нравится мне эти шпионские игры, но сделать ничего не можем. Первыми начнём – окажемся агрессорами. А это может плохо аукнуться. Мы теперь неслабо так разбросаны.

    — А в кибуце что?

    — Там пока всё тихо, но сам знаешь, что бывает после штиля.

    — Знаю. И знаю, что такие как хавийя, обиды не прощают. А мы у них реактор из-под носа увели.

    — Вот-вот. Так что нужно что-то предпринимать и по-хорошему самим разведать их реальные силы и по возможности просчитать что они затевают против нас.

    — Да как её разведаешь, если их поселений, только известных нам, около двадцати.

    — Хотя бы самые ближайшие. Ты сегодня отдыхай, а завтра приходи с утра пораньше. Лёша и отдел этот инноваций говорят, придумали что-то.

    — Ты про хакеров что ли?

    — Про них самых.

    — Ладно. Приду.

    Раз полезной информации больше нет, то действительно лучше отдохнуть, пока возможность есть. Я конечно не сильно удивился, что-то подобное я и ожидал от подбитых нами хавиков. Только вот не вовремя это случилось. Не лежал бы в отключке, может удалось бы их как-то спровоцировать и решить этот конфликт быстро и решительно. Теперь действительно, придётся в партизанов превращаться.

    Не став лишний раз спорить с Настей, мы отправились домой, где к своей радости я получил такое лекарство, которое и мёртвого на ноги поднимет. Причём любви было столько, что Настя раза три спросила, не притворялся ли я, что мне так плохо в больнице было.

    — Вов.

    — Чего, любимая? — спросил я и подул ей на лицо.

    — Помнишь мы еле-еле имя выбрали?

    — Не начинай даже. Ваня – это универсальное имя. Его даже иностранцы знают. Ну если девочка, то Марго, чёрт с тобой. Компромисс.

    — Да я не про это. — она замялась, а я напрягся.

    — Говори…

    — В общем тут такое дело… — она откашлялась, улыбнулась и положила свою руку мне на грудь. — Нужно ещё два имени придумать.

    — Как? То есть почему? Стоп…ты хочешь сказать…

    — Ага. Тройня будет.

    — Вот это я дал! — выкрикнул я и выкинул вперёд руку. — Юхааа!

    — Как типично. — засмеялась Настя. — Ты то немного дал. А во мне теперь половина футбольной команды.

    — Ты не рада что ли?

    — Ещё как рада. Но вот это мужское твоё, «я самец, бык-осеменитель».

    — Это всё природа. С этим ничего не поделаешь. — я лишь пожал печами. — А вообще классно это всё тут.

    — В смысле?

    — Ну что виноград сажают, а он огромный вырастает, корова даже и та вся только в мясе, без лишнего всякого, или вот… — я даже не успел закончить фразу, как понял, какую же чушь я сморозил Гадюка, или как там тебя, укусила бы ты лучше меня сейчас. Что сейчас будет…

    — То есть ты хочешь сказать, что я как корова? Как конвейер? Я уже не женщина? — Настя подскочила так резко, что я чуть ли инстинктивно не встал в защитную позу.

    — Настенька, я не это имел…

    — Отлично. Вот только третий месяц, а я уже как бурёнка какая-то.

    — Подожди. — я начал смеяться, чем сделал себе только хуже, как вдруг словно богом посланный сигнал из айди заставил нас обоих замолчать.

    — Федя, дорогой! Привет! — радостно я воскликнул в трубку и прежде чем он успел что-то ответить, я произнёс. — Через десять минут в черингито? Хорошо! Что-то срочное? Ок, одеваюсь.

    — Ты серьёзно? — насупилась Настя и сложила руки на груди.

    — А ты серьёзно считаешь, что у меня есть шанс не выйти из этой ситуации живым? Тем более, когда ты так красиво подпираешь грудь?

    — Ах ты, — она схватилась за покрывало, но я успел откинуть его, ласково взял её за голову и крепко поцеловал. У неё свои секретные приёмы, но мои всегда действовали безотказно. Пару секунд она пыталась крепко сжать губы, но потом быстро растаяла. Я знаю тебя, моя сладкая, очень хорошо знаю.

    — Ну, за второй день рождения, друг. — Федор поднял пластиковую бутылку с пивом и отсалютовал. За отсутствием звука у местных бутылок, мы как-то быстро переняли у американцев после тоста не чокаться, а просто салютовать.

    — Спасибо!

    — Ну ты конечно в рубашке родился. Или наоборот не свезло.

    — Не свезло-то да. А если бы не ты с Палычем, то никакая тут рубашка не помогла бы. Спасибо тебе ещё раз.

    — А, прекращай. — Тот отмахнулся и закурил. — Без тебя в Углегорске, мне бы хана была. Квиты.

    — Чего пропустил, расскажи. Валера мне в общих чертах про хавиков сказал, но кроме этого, что ещё было?

    — Да всё по распорядку в общем. Народу как было мало, так и есть. Николаич не знает, что и предпринять ещё. Говорит хоть агитстенды в Цитадели для наших установить. Только вот, не поддерживает никто. Люди как думают, если ты по своей воле сюда приехал и прижился, то и дальше хорошо будет. А если силком, то потом без соплей никуда.

    — Верно. Агитка это дело прошлых миров. Ни к чему хорошему не приводило. Есть у меня одна идея, но сырая пока, как рыба минуту назад выловленная. Обмозгую и завтра на собрании скажу.

    — Болит? — он кивнул на мою руку.

    — Да не особо уже.

    — Считай первая боевая рана в этом Мире.

    — Угу, дай бог и последняя. Да и то ирония. Пули не брали, а тут горыныч какой-то укусил.

    — Я кстати с Шутихиным говорил. Наука сказал, что таких не видел никогда. Подозревает, Цитадель наверное опять чего-то экспериментирует. Не сам по себе этот горыныч на нашу голову свалился.

    — Вот только зачем они такую хрень создали? Сомневаюсь, что не хватает им в пищевой цепочке такой твари.

    — Вот и Палыч это говорит. Думает, что это гоблинам в помощь таких вывели. Чтобы люди по городам заброшенным меньше шлялись.

    — Ага. Как-будто гоблинов мало и хавиков до кучи.

    — Ну сам посуди. Мы своими разборками неслабо их поволновали. Вывезли до чёрта всего, так ещё и на дорогу развели.

    — Ну не развели, а получили законное, это во-первых. Хотя могли и кинуть легко. Только не выгодно им это. А во-вторых, они и не должны были вмешиваться. Территория острова – ничейная. Если бы хавики с ними связались и просто нажаловались на нас, рупь за сто даю, Цитадель сказала бы – сами разбирайтесь. А как только про реактор узнали, тут же и влезли.

    — Значит верно учёный говорит. Пролетели видимо над островами и возле нас, накидали яиц и всё. Аля-улю мародёрка.

    — Мародёрка мародёркой. Но на черта они на нас накидали этих тварей? Наше развитие им на пользу. Мы вообще получаемся самым развивающимся анклавом. Не самым большим конечно, но всё-таки.

    — А, пёс их знает. — махнул рукой Федька и затушил окурок в пепельнице. — Ошиблись может.

    — Ладно, поживём увидим. Ты сам-то как? В порядке?

    — Да чё со мной будет? — усмехнулся приятель. — Линка только весь мозг проела. Как твоя хочет – с животом ходить.

    — Дело это конечно хорошее, но совет тебе мой – не торопись. Погуляйте пока. Да и вообще, зная тебя, в голову никак не возьму как ты ещё не гуляешь от неё.

    — Не спрашивай. Сам не пойму. То ли влюбился, то ли выбора просто не оставила.

    — Разберёшься ещё. Главное нам с тобой Теодор, сохранить всё то, что у нас есть. А уже много есть, чего терять.

    — Да сделаем. — он привычно отмахнулся. — Мы с тобой коты битые.
Размещено: 04.11.2019, 16:17
   
Всего страниц: 1
Библиотека форума "Миры Андрея Круза"