Всего страниц: 1
Андрей Круз (Cruz): Кто ждет нас в темноте?
Размещено: 16.04.2015, 11:53
   
Андрей Круз (Cruz)
Кто ждет нас в темноте?
Аннотация: Этого текста не будет. Точнее - не будет в этом виде, тема же мексиканских разборок перейдет в другой, во всей красе. Тематика же "провалов в темноту" пошла в новый совместный текст "Отблески тьмы", который начал выкладывать.

Надо было в свое время брать машину с кондиционером. Не взял - сам дурак, а теперь сиди в пекле и мучайся, обмахивайся журнальчиком и отгоняй чудовищно назойливых мух, норовящих сесть на потное лицо. Гадские тут какие-то мухи, их даже отгонять невозможно. Можно на себе пальцами давить - они не улетают, но давить брезгую поэтому норовлю сшибать их щелбанами.

    Машину - старенький джип "Рэнглер", совсем недавно белый, а теперь ровно-пыльного цвета, загнал под дерево, но оно тень дает чахлую, словно в насмешку, как масксеть над головой получается. И еще в глазах рябит от контраста - солнце здесь ослепительно-яркое, вот и тень дает контрастную, словно из черной бумаги вырезанную.

    Пыльный проселок пустынен, ни единой души вокруг. Тишина, неподвижность, только цикады сходят с ума в высокой выгоревшей траве. Или кузнечики? До сих пор между ними разницы не знаю. Кузнечики, наверное, потому что цикады по ночам спать не дают, а не будут же они круглые сутки сверчать? Меняются, наверное, не без того.

    Под бедром нагревшийся и уже отдавивший ногу пистолет. Так его держать и безопасней, и выбросить проще. Не положено мне здесь с пистолетом шляться, чужая страна, но и совсем голым появляться не годится. Так вроде всех знаю, с кем должен увидеться, но не всем доверяю одинаково. Вот и парится под бедром вороненный кольтовский укороченный "Коммандер" с деревянными щечками рукоятки - одна из немногих по-настоящему ценных вещей, которая у меня осталась. Собственно говоря, у меня уже вообще ничего не осталось - только этот пистолет с несколькими магазинами и пара коробок патронов, старенькая машина, купленная очень дешево, и четыреста двадцать американских долларов в кармане. И сумка с вещами в багажнике. И все. Жизнь дала трещину, потом повернулась задницей, а потом еще и отставленный средний палец показала. И продолжает показывать.

    В попытке отказаться от дальнейшего наблюдения за пальцем, я потратил все свои деньги, за исключением этих четырех сотен, и приехал сюда, в Мексику, проскочив на стареньком джипе из Панамы в Коста-Рику, затем в Никарагуа, затем проехав Гондурас и Гватемалу, а потом и здесь большую часть страны. Сюда, в Мексику, в окрестности крошечного городка Паррас-де-Фуэнте, затерянного посреди выжженной солнцем равнины.

    Догадался я сюда приехать не по своей инициативе. Приятель пригласил, Брайан, давно перебравшийся в это полушарие ирландец, с которым мы были знакомы еще в другие, лучшие времена. Сейчас Брайан держит прогорающий отель в Гватемале, но пока он еще богаче меня - банк не успел отель отобрать. А вот самолет мой отобрали, кризис лишил меня желающих летать на острова, продать "сессну" тоже было никак - никто ничего не покупал, а платить за стоянку и обслуживание было нужно. Так что еще спасибо банку, избавил от сомнений, что же делать дальше, а то все думал, мучился... А затем вот позвонил Брайан...

    Сам Брайан в свое время покинул зеленые берега родного острова для того, чтобы перебраться в США, где и осел в Бостоне. И вскоре оказался в рядах бравых "маринз", где честно отслужил около пяти лет, даже успев повоевать в Заливе, после чего судьба понесла его дальше, и он оказался в Америке уже Южной. Где мы с ним и познакомились.

    Далеко на дороге показалось облачко пыли, постепенно приближавшееся. Я подобрался, всматриваясь, и вскоре в середине облака показалась черная точка, постепенно увеличивающаяся, которая превратилась в машину - темный пикап, двигавшийся в мою сторону, покачиваясь на кочках. Я взялся за мобильный, набрал забитый в память номер:

    - Брайан?

    - Я тебя вижу. - послышался знакомый голос.

    - Это хорошо, что видишь, значит не ослеп еще. - ответил я. - Ты один?

    - Один.

    Какие-то рефлексы все же остаются. Один из них - привычка к радиоопознанию, пусть даже по телефону. "Я тебя вижу" - условная фраза, означающая, что никто Брайану пистолет в затылок не упирает. Моя ответная грубость - отзыв на пароль, подтверждающий, что и у меня все в норме. Зато теперь можно пистолет перепрятать в кобуру под просторными "тактическими" штанами и прикрыть сверху свободной рубашкой. И выйти из машины, что проще всего - в ней даже дверей нет, "Рэнглер" есть "Рэнглер".

    Пикап остановился возле меня через минуту, окутавшись пыльным облаком. Большой темно-синий "додж-рэм" с пятиместной кабиной. Такой, на каких катаются патрули мексиканской федеральной полиции. Водительская дверь распахнулась, и на дорогу выскочил Брайан - высокий, темноволосый и настолько светлокожий , что у него так и не получалось загореть - он лишь краснел под солнцем. Мы обнялись, хлопая друг друга по спине, он захохотал, хоть я ничего смешного во встрече не видел, затем спросил:

    - Ну что, как дела? Я думал, что ты в Москву улетел.

    - С чего это ты так думал, если мы неделю назад обо всем договорились? - уточнил я исключительно из вредности.

    - Ты мог обоссаться и плюнуть на все, знаю я тебя. - решительно заявил он с неистребимым ирландским акцентом. - А я уже все деньги потратил, что смог набрать.

    - На машину? - я ткнул пальцем в "додж".

    - Ага, на грузовик. - кивнул он. - Содрали немало, хоть он и краденый. Еще за перекраску взяли. Да и сначала кобенились, когда я сказал, что мне нужна только такая модель, и никакая другая.

    - Ездить на нем хоть можно? - с сомнением спросил я.

    Не хватало еще неожиданно для себя на проблемы с полицией нарваться.

    - Можно, почему нельзя? Не нарываться только и после дела избавиться. Ладно, теперь надо дождаться Бонда

    На самом деле Бонда звали очень длинно, начиналось с Хосе Рауля Оливейры... и еще слов на пять, очень аристократично, да и внешность была под стать - прямо гранд испанский, орлиный профиль, благородные седины. Бондом его назвал я, в насмешку, потому что он в свое время служил в ДАС - колумбийской спецслужбе, которая все время умудрялась прославляться то торговлей наркотиками, то вооружением ультра-правых, то еще чем-то, и Хосе-Рауль-Как-Его-Там совершил нечто настолько выдающееся, что левые поклялись убить его, чего бы этого не стоило. И видимо, пообещали так серьезно, что Бонд счел за благо просто сбежать из страны, осев поначалу в Панаме, а когда его и там нашли - свалил оттуда в Сальвадор, где какой-то его дружок был в должностях в Национальной Полиции.

    Познакомились мы с Бондом в еще в Колумбии, где я работали в местном филиале американской наемнической компании - "ДинЭйр". Там я летал на самолете, распыляя химикаты над плантациями коки, а Бонд с моим начальством занимался какими-то темными и мутными делами, заставлявшими вспомнить о том, что эта фирма впервые прославилась тем, что контрабандой возила героин из Юго-Восточной Азии к себе на родину, как раз во время вьетнамской войны.

    Потом я, скопив денег, купил в кредит свой самолет и взялся катать туристов, а Бонд рассчитался и сбежал из страны после того, как взорвалась его машина, которую попыталась угнать местная шпана, тем самым сохранив жизнь ее хозяину. К моему удивлению, мы встретились совершенно случайно в Панаме, и уже там немного сблизились - до этого мы едва здоровались.

    Зато Бонд всегда был в хороших отношениях с Брайаном, который тоже работал в той же лавочке, в "ДинЭйр". Брайан в основном занимался тренировкой местных спецподразделений, которые должны были эти самые плантации коки обнаруживать, а уж затем я обрушивал на них ливень химического дерьма, стараясь при этом не оказаться сбитым - меня много раз обстреливали из "зеленки", причем не только колумбийские наркоторговцы, но и перуанцы, на которых эту дрянь несло ветром, губя поля.

    - Он что, прямо сюда подъедет? - спросил я.

    - Нет, они уже здесь. - ответил Брайан. - Мы к ним подъедем. Это недалеко, давай за мной.

    Он уселся за руль, пикап развернулся на дороге, смело зацепив мелкий кювет, и погнал вперед, оставляя за собой великолепный пыльный хвост, в котором пришлось болтаться мне в своем открытом джипе, матерясь и отплевываясь.

    Ехали так километров тридцать, не то, чтобы совсем недалеко. Дорога углубилась в пустыню, мелькнул указатель "Санто-Ниньо", затем еще кусок пустыни, после чего показалось заброшенное ранчо, без окон, с завалившейся оградой и высохшими фруктовыми деревьями вокруг глинобитного дома. Пикап заехал во двор, втиснулся в проезд между домом и развалинами сарая, где уже стоял старенький грязный "Бронко", а я прижался к нему сзади почти впритык, стараясь запрятать машину как можно лучше от случайных взглядов - реклама нам не нужна. Лишней она будет, реклама эта самая, лучше не маячить.

    В окне мелькнуло чье-то лицо, быстро спряталось, а моя правая рука скользнула под рубашку, к рукоятке "коммандера". Но на крыльцо вышел не неведомый злодей, а Бонд - как всегда загорелый до черноты, белозубо улыбающийся, с прической столь аккуратной, что сразу наводила на мысль о том, что он вышел прямо из парикмахерской. Ну и в одежде он всегда пижонил, причем по-настоящему, по-латиноамерикански, предпочитая все белое и золотое, бриолин в волосах и крокодиловую кожу на ногах.

    Мы обнялись, причем Бонд окутал облаком одеколонового запаха, а затем широким жестом пригласил в дом:

    - Мой дом - ваш дом.

    - А он точно твой? - уточнил я.

    - Он ничей, а я его нашел - значит мой. - уверенно ответил он. - Проходите.

    Крыша была цела, так что тень давала, а выбитые окна обеспечивали сквозняк, так что внутри было если и не прохладно, то вполне терпимо. На полу, на расстеленном матрасе, сидели молодой парень в белой майке, с руками, сплошь покрытыми разноцветной татуировкой, и молодая девица одетая в стиле "Первая Красавица Сан-Сальвадора", то есть прямые черные волосы, черные же очки, черный топ с огромным декольте и брюки не просто в обтяжку, но еще и леопардовой расцветки. Они не обратили на нас никакого внимания, но сидевший на лавке у дальней стены среднего роста смуглый человек в какой-то полувоенной одежде поднялся навстречу,протягивая руку для пожатия.

    - Знакомьтесь. - представил нас друг другу Бонд. - Русо, Брайан, - он обернулся к смуглому, указывая рукой. - Капитан... те двое Зеке и Гата. Все из Сальвадора.

    Гата проигнорировала нас с высоты своей модности, а Зеке все же поднялся и протянул руку. Капитан чертами лица больше на испанца похож, их в этих краях "креоло" называют. В Бразилии креолы - это мулаты, а в краях с преимущественно индейским населением и "местизос" так зовут потомков первых переселенцев, не смешавшихся с местными. А вот Гата и Зеке явные местизос, там индейской крови не меньше половины.

    - Располагайтесь кто где может. Если нет спальника или гамака, ложитесь на пол, мебели в доме нет. - сказал Бонд. - Воду привезли?

    - Естественно. - сказал я, выставляя на пол две упаковки пластиковых бутылок с минералкой.

    Тут без воды загнешься, только ей и спасаешься. Жара сейчас куда-то за сороковник заскочила, весь мир превратился в сковородку. Брайан тоже выставил два пятилитровых баллона с водой. И еще немалая куча таких стояла в углу. Хватит не только на питье, но еще и на мытье. Так воды здесь не найдешь, она только в колодцах, а за ними следить надо.

    Когда все расселись на полу, кто как, Брайан спросил:

    - Бонд, все в силе? Мы работаем?

    - Я бы сразу сказал, если бы что-то изменилось. Самолет будет утром завтра. До места посадки отсюда километров семь, это прямо в пустыню надо ехать... - Бонд развернул карту на полу. - Мы здесь, полоса - вот здесь.

    - Полоса? - уточнил я. - Здесь и вправду есть полоса?

    - Нет, они прямо на песок сажают. - покачал он головой. - Сумеешь взлететь?

    - Если для разбега места хватит - без проблем. - сказал я. - При зыбком грунте разгон увеличивается, только и всего. Он же взлетают, значит и я смогу.

    - Там вся пустыня в твоем распоряжении. - пожал он плечами.

    - А вот это что? - спросил Брайан, потыкав пальцем в значки на карте.

    - Была деревня, но она давно брошена. Развалины. Поэтому они там и предпочитают встречаться - и спрятаться можно, и самолет вплотную подкатывает.

    - Что за самолет?

    Это уже я спросил, о самом главном, можно сказать.

    - Зеке не знает. - покачал головой Бонд. - Он сам не видел, только с чужих слов - небольшой, двухмоторный, с винтами.

    - Никаких проблем, - сказал я и сразу снова спросил: - Они здесь его дозаправляют?

    - Заправляют. - подал голос татуированный Зеке. - Они возят сюда бензин в бочках.

    - Это точно? - уставился ему в глаза Брайан.

    Брайан выглядит добряком и увальнем, но это не так. И если он смотрит кому-то в глаза, то люди воспринимают это всерьез. Но Зеке лишь равнодушно кивнул:

    - Точно. Мой троюродный брат несколько раз с ними был, он мне все рассказал. Сначала самолет садится сюда, тут они меняют порошок на деньги. Затем самолет летит дальше, в Америку, но куда и как - я не знаю.

    - Сколько денег будет? - спросил Брайан.

    - Не знаю, мужик. - пожал тот плечами. - Всегда много, миллионы. Эти ребята не будут летать так далеко, чтобы купить порошка на одну линию.

    - Долго они возятся? - спросил я.

    - Долго, мужик. Они взвешивают весь порошок, часть его проверяют. Заправляют самолет. Часа два они здесь будут.

    - Деньги считают?

    - По пачкам и отдельные пачки проверяют. С этим быстро справляются.

    - Что по самому плану?

    - Самолет мы засечем, он должен пролететь почти над нами. - сказал Брайан, который отвечал у нас за тактику, как самый опытный и знающий.

    - Почему отсюда? - уточнил Бонд.

    - Потому что я долго сидел над картами. - ответил ирландец. - Летят они издалека, так что топливо экономят. Если посмотреть на снимок местности, то получается, что оптимальный путь для захода на посадку - отсюда.

    Он вытащил из кармана распечатанный снимок местности, протянул мне.

    - Так ведь? Верно?

    Я брать листок не стал, он мне его почтой присылал и маршрут прибытия я сам высчитывал. Поэтому просто сказал:

    - Так все и есть.

    - Ну и еще человека оставим в деревне, пусть следит. Надо будет отвезти. Решили, кто пойдет?

    - Зеке пойдет. - сказал Капитан. - А потом, когда начнется, они с машиной останутся вместе с Гатой, все равно от них в драке пользы мало.

    Гата презрительно фыркнула и отвернулась, а Зеке пропустил колкость мимо ушей. По нему я уже понял, кто он такой - "Мара Лаватруча", банда в основном из сальвадорцев, которая тут хозяйничает по всему континенту и очень хорошо себя чувствует в Америке. И которая активно общается с мексиканским картелем перевозчиков кокаина "Синалоа". Тут об этом даже дети знают, никаких откровений я сейчас не являю. И как раз в этих краях картель Синалоа воюет за территорию с другой бандой, скорее даже "эскадронами смерти" "Лос Зетас", которые унаследовали маршрут трафика от картеля Гольфо. Старого преступного картеля, образовавшегося еще в двадцатые годы и занимавшегося поначалу контрабандой спиртного в Америку, когда там царил "сухой закон". Сначала картель нанял "зетас" себе в помощь, как боевиков, а потом те прибрали бизнес к своим рукам после того, как главу картеля все же арестовали и выдали американцам. А хлопцы из штата Синалоа решили, что много чести обычным бандитам вести такой "респектабельный" бизнес.

    Интересно, Зеке продает своих и потом намерен скрываться, или сдает конкурентов? Упоминание троюродного брата немного сбивает с толку, карты путает. Ладно, не мои проблемы. Главное, чтобы это все не было враньем, а то вообще с голоду помирать. Ну и под конец этой истории, если все срастется, главное самому не лохануться. Брайану я доверяю, а вот остальным...

    - Я привез три автомата, два "узи" и гранаты. - сказал Капитан. - У Гаты есть пистолет, ей достаточно.

    Хорошо, потом посмотрим, главное, что не с пустыми руками.

    - Брайан, как воюем? - спросил я.

    В принципе, мы это уже обсуждали, но все больше электронной почтой и порознь, теперь полезно обговорить в реальности, учитывая, что все собрались вместе.

    - Воюем просто. Когда самолет сядет, дадим им возможность втянуться в дела. Нужно, чтобы как можно больше людей оказались в старой церкви. Мы по пути подбираем Зеке, сажаем его за руль. Объезжаем деревню против часовой стрелки, вот так..., - он показал карандашом на карте. - Отсюда не должны нас заметить.

    - Они посты могут выставить. - сказал Капитан.

    - Пускай выставляют. Мы будем ехать быстро, посты ничего не успеют сделать. Ехать будем с мигалками, все должны быть в масках. Подъезжаем к самолету, блокируем его вылет, высаживаем блокирующую группу. А дальше реализуем преимущество в умении вести бой.

    - Там бензин будет в бочках, возле церкви, - напомнил Бонд. - Поосторожней, ну и гранаты...

    - Гранаты наступательные, осколки легкие, борт пикапа и бочку не пробьют. - пояснил Брайан. - Со стрельбой поаккуратней. Капитан, как стреляешь?

    - Хорошо. - лаконично ответил молчаливый сальвадорский полицейский. - Зеке и Бонд получат "узи", остальным надо быть повнимательней.

    - Надо было всем "узи". - вздохнул я. - Неохота все провалить из-за того, что пуля пробьет что-то, что не должна пробить.

    - Не получилось, я думал об этом. - сказал Капитан.

    - Ладно, что выросло то выросло. - пробормотал я по-русски и отмахнулся, встретив непонимающие взгляды: - Проехали, давайте дальше.

    - Дальше все просто. - сказал Брайан. - Давим сопротивление, церковь забрасываем гранатами, убиваем всех, кого встретим, собираем деньги. Улетаем.

    Все помолчали, рассматривая схему, но никто возражений не высказал. План не слишком гениальный, но другой просто не получился. Противник приезжал в деревню заранее, обыскивал ее прежде, чем дать "добро" на посадку самолета. Можно там спрятаться, в теории, но тогда атака начнется из центра, самолет с деньгами просто успеет улететь. А порошок нам не нужен. У меня моральные принципы, а те, у кого их нет, все равно связываться не станут, это верный способ лишиться головы. Невозможно выбросить на рынок такую партию и остаться незамеченным. Способ один - напасть сходу, захватить самолет, а затем просто влезть в бой. Много риска, много стрельбы, план ни к черту, но есть вероятность успеха. Именно поэтому Бонд обратился именно к Брайану и ко мне, к тем, кто умеет воевать, а не нанял каких-нибудь уголовников - тем такую операцию не потянуть. А насчет нас - не знаю, но риск - благородное дело. И выбора никакого.

    - Хорошо. - сказал я. - Теперь вопрос простой - с чем воюем?

    - Капитан. - обернулся к смуглому сальвадорцу Бонд. - Выкладываем подарки.

    - Хорошо. - сказал тот, поднимаясь на ноги и подтаскивая к себе огромную сумку, до того скромно стоявшую в углу. - Я забрал это со склада национальной полиции без всякого на то разрешения, так что обратно мне лучше не возвращаться.

    - А что, нельзя было здесь купить или в Гватемале? - удивился Брайан. - Здесь такого дерьма до небес.

    - Решил, что так проще. - ответил Капитан. - Все равно обратно возвращаться нельзя. Если не получится, то возвращаться и не придется. А если у нас все получится, то нет никакого смысла. Долетим до места и там я останусь.

    Он расстегнул длинную "молнию", после чего начал выкладывать из сумки автомат за автоматом.

    - "Галилы"? - удивился я, глядя на оружие. - А у вас разве не американские автоматы?

    - У нас и те, и другие. - ответил Капитан. - В Национальной полиции именно "галилы", укороченные.

    ***** Укороченные "Галилы" - IMI Galil SAR, со стволом длиной 332 мм без пламегасителя, относительно компактная версия этой удачной, но неприлично тяжелой копии "Калашникова".

    - Даже лучше. - пожал я плечами. - Тут песок кругом, для М-16 оно не так, чтобы очень хорошо.

    Затем на свет появились стопки магазинов, затем несколько потрепанных, явно бывших в употреблении черных разгрузок. Затем он выложил два "узи" со сложенным прикладом, и несколько магазинов к нему. Потом появились запаянные в зеленый пластик коробки с американскими патронами. Затем круглые американские гранаты М67.

    - Все. - сказал он. - Три "галила", к каждому по шесть магазинов, два "узи", к каждому тоже по шесть. Ко всему есть набор для чистки, разберетесь, в общем. По четыре гранаты.

    - Как провезли? - с некоторым удивлением спросил Брайан. - Не досматривали?

    - Нет. - ответил Бонд. - У меня тайник под багажником, никто не лез.

    Это уж точно, где Бонд - там и тайнички, ив се прочее. Вот уже удивительный человек, вечно при каких-то темных делишках. Допрыгается он рано или поздно.

    Я подошел к куче оружия, выбрал из нее один "галил", посмотрел - не новый, но и не старый. Удивила надпись "Сделано в Гватемале". Вот как, филиал открыли. Хотя все верно, в армиях соседних стран "галилов" хватает, равно как и всего остального, тут вообще сборная солянка. На что денег хватает, то и закупают.

    Так, а сам автомат... действительно непривычно тяжелый для вполне стандартного "калаша". Странно загнутая вверх рукоятка взведения, под правую руку ложится очень неудобно. Евреи явно придумали ее для тех, кто взводит автомат левой, как американцы, например. Или как FN FAL, который у них, насколько я помню, до "галила" на вооружении стоял. Или как на "узи", там рукоятка вообще вверх.

    Я приложился так, эдак - ни хрена неудобно. Очень непривычно. Потная ладонь может соскользнуть, если левой рукой взводить поверх ствольной коробки. Попробовал правой, согнув палец крючком и цепляя сбоку - тоже фигня. Надо тренироваться, короче, так дело не пойдет.

    - Выделяй, что мне к винтовке. - сказал я Капитану. - Надо привыкнуть.

    Надо бы не только привыкнуть, но и пристрелять, но с этим попозже, когда матчасть изучу.

    Сальвадорец молча передвинул стопку магазинов, перехваченных вместе изолентой, упаковку патронов в двести штук, сумку с принадлежностью, одну разгрузку, всю в побелочных пятнах. Но ничего, это ее просто где-то притерли, очищу. Затем он выложил четыре гранаты. Со всем этим хозяйством я откочевал к себе на спальник, где и занялся делом.

    Разборка. Без нее никуда, а то не пойму ничего. Разбирается как "калаш", тут вопросов нет. Пумпочку утопил, крышку с коробки снял. Кстати, какой гений догадался прицельные на крышку ствольной коробки поставить? Пусть простенькие, пусть Г-образный перекидной целик на триста и пятьсот метров, но крышка все же разбалтывается. Они там в Израиле думали, что когда АК проектировали, целик вперед сдвинули от тупости? Или как? Или им зачем-то надо так?

    Ага, мушка-то тоже назад перенесена, на газоотвод. И пламегаситель хитрый... ага, вот оно что, им надо было с автомата гранаты метать, вот и пришлось сдвигать все назад. А куда денешься, нет чтобы на подствольники перейти.

    Пружину долой, затворную раму назад, из нее привычным вращением ладони выкинул затвор. Тут все как у нас, без вопросов. А вот газоотвод... так, запора с флажком нет, а как тогда? Опа, просто назад аккуратно, и все. Цевье не снимается явно, прочно стоит. Ну, это радует. А то я в свое время в самолете американский "Кольт Коммандо" возил, так разбирал его глаза зажмурив от ужаса. Так все тонко, алюминиево. Вместо могучей затворной рамы какой-то "болт карриер" - легенькая трубочка, в которой все держится "пином" - крошечной шпилечкой, которую еще и потерять при чистке без проблем. Чистить плохо, в иное место и не залезешь, возможностей для заклинивания - выше башки. Ладно, спасибо Израилю, что когда-то хамски скопировал "калаш", а теперь он мне достался, когда велика вероятность много пострелять.

    Кстати, двести патронов мне мало. Магазины на тридцать пять, в один только двадцать запихал. Посмотрел вопросительно на Капитана, тот кивнул и перекинул мне еще пару пачек. Так лучше, даже осталось немного.

    Приложился к плечу, покрутился - приклад коротковат. Если бы он под бушлат зимний рассчитан был, то все понятно, но насчет таковых в пустыне Негев - сомнения берут. Или они там в среднем мельче нас? Я вообще-то немаленький. Но все равно короткий, не совсем удобно.

    - Пристрелять бы надо.

    - Как ты себе это представляешь? - спросил Бонд. - До взлетки рукой подать, кто угодно услышать может. Если ехать в пустыню, можно напороться на кого-нибудь.

    - Я давал подчиненным пристреливать. - сказал Капитан. - На двести пятьдесят метров, по наставлению, я имею ввиду "галилы". Так и думал, что здесь не получится.

    Плохо. А что делать?

    * * *

    Потом возились с нанесением надписей на борта машины, а заодно и на спину черных разгрузок. "Policia Federal", это их агенты на таких "рэмах" катаются и именно их больше всего опасаются местные банды. Плюс черные разгрузки, повязки на рукав и черные маски - полное соответствие. Разве что по оружию отличия - мексиканцы с американскими М4 все больше, а у нас будут "галилы".

    Брайан, как самый аккуратный и терпеливый, нанес по трафарету надпись белой краской, а теперь аккуратно закрашивал кисточкой темные перемычки на буквах. Мы с Бондом стояли рядом, колумбиец кури сигареты одну за другой.

    - Бонд, откуда информация? - спросил я, чтобы просто не молчать.

    - От Капитана. - ответил тот. - Он этого Зеке загреб вместе с его дружками, которые из Мексики приехали. Сальвадорские банды совсем с картелем Синалоа спутались, от этого уже в Сальвадоре проблемы начались. И Гату эту тоже забрал, она во что-то замешана. Собственно говоря, на ней Зеке и сломался, когда Капитан пригрозил ее по ошибке в мужскую камеру посадить.

    Бонд снова достал из разгрузки пачку сигарет, закинул в рот очередную сигарету, закурил, выдохнув дым почти что мне в лицо.

    - И что?

    - Были какие-то аресты, на воле прошел слух, что Зеке всех сдал. И тогда он предложил Капитану обменять сведения о том, где и как меняют много порошка на много денег. Когда Капитан узнал, что это происходит в Мексике, и стать генералом на этой новости он не сможет, он их обоих выпустил и спрятал. И позвонил мне.

    - А почему именно тебе?

    - А кому еще? - немного удивился Бонд моему вопросу. - Я в их интриги не вовлечен, зато знаю разных людей в разных странах. А с его коллегами строго наоборот - подставят где угодно, но за пределами родной деревни не знают никого.

    - И кто что вообще собирается делать? После операции, я имею ввиду.

    - Какая разница? - удивился он вопросу. - Все летят на остров, там делят деньги. Потом перебираемся в Коста-Рику и теряем друг друга из виду.

    - А на деньгах не погорим? Откуда они?

    - Деньги прямо с улиц. - усмехнулся он. - Кто же их переписывать будет? Чистые деньги, наличные, а дальше ты сам разбирайся.

    - Насчет порошка! - вспомнил я. - Мне Брайан сказал, что его брать не планируем, но я предупреждаю особо - с ним не полечу. Это принципиально.

    - Ты за кого нас принимаешь? - удивился так темпераментно, что я заключил, то принимаю его за хитрую и неискреннюю скотину совершенно заслуженно. И будь у него возможность продать кокаин втихаря, он бы секунды не думал.

    Другое дело, что бойскаут или юный пионер не дал бы мне возможность поучаствовать в ограблении наркотрафикантов. Тут уж одно из двух.

    Бонд ушел в дом, а я остался с Брайаном наедине. Он пожаловался, что у него аллергия на запах краски, он постоянно чихал. Попросил принести ему воды, что я и сделал, сходив за ней в дом.

    - Если деньги возьмем, что делать планируешь? - спросил он, напившись.

    Брайан крупный, тяжелый, жару хуже всех из нас переносит, взмок так, что даже разгрузка насквозь пропиталась потом. Сейчас, закончив с надписью, перебрался под крышу сарая, отдувается, наслаждается тенью.

    - Брайан, я же русский, а значит - суеверный. - сморщился я, усаживаясь рядом с ним на импровизированную скамейку, доску на двух камнях. - Не принято у нас шкуру не убитого медведя делить.

    - А я не суеверный. - отмахнулся он. - Я крещен в католичество и Пресвятая Дева хранит меня от пагубного влияния черных кошек. И прочих превратностей. Говори, в общем.

    - Самолет куплю. - пожал я плечами. - И дом.

    - А как объяснишь, откуда деньги? Если все выгорит, шум все равно пойдет, сам знаешь, среди каких людей.

    Знаю, естественно. Этим людям точно лучше не попадаться. Просто так они не убьют, скорее всего "на жаркое" пустят. Спутают проволокой руки и ноги, "ласточкой", воткнут вертикально в железную бочку, в которой понизу много дырок пробито. А затем нальют туда немного дизельного топлива и подожгут. Сразу не умрешь, огонь так себе. Потом еще подольют, потом еще. И так, пока постепенно в уголь не превратят. От таких "жарких" остается обычно обугленная. Рассыпающаяся черная голова и частично плечи жертвы, все остальное превращается в прах.

    - А я не сразу тратить буду. Ну и перееду. Да и самолет куплю подержанный, скромный, чтобы никто не удивлялся.

    - Ну, тоже правильно. - согласился Брайан. - Я гостиницу брошу, и вообще из Гватемалы уеду. Может даже в ЮАР переберусь. Или в Австралию. А может вместе? В Австралию поедем?

    - Это тебе просто с твоим гражданством. А мне с моими российским и панамским уже не так просто. И там наверняка с лицензией летчика будут проблемы, еще что-нибудь. А в ЮАР сейчас вообще бардак, как я слышал.

    - Зато там точно искать никто не будет. И туристов можно в национальные парки катать.

    - Ну... не знаю, я Панаму люблю. И девушки опять же...

    - Ну, панамки не самые красивые. - хмыкнул он.

    - Верно, колумбийки лучше, а их приезжает великое множество. От одиночества пока не страдал.

    - Жениться тебе пора. - наставительно сказал он.

    - А сам-то?

    - Женюсь. - решительно ответил он. - Прилечу в Дублин, найду невесту и увезу ее в Австралию. Или в Австралии найду, так еще проще.

    - А вдруг австралийки страшнее чем панамки? - усмехнулся я. - Я всего двоих в жизни видел, и то на экране.

    - А я тоже в зеркало смотрюсь. - засмеялся он. - Красавица за меня и не пойдет.

    - Ну, с миллионами-то?

    - За миллионы пойдет. После чего даст мне пинка в мою старую ирландскую задницу и отсудит половину. Или больше. А за остальные меня посадят, потому что неизвестно где взял.

    Разговор тянулся вяло, жара постепенно начала доставать и в тени. Хуже всего было отсутствие ветра, вообще ни единого дуновения. Стоячий жаркий воздух, марево над брошенными домами. Скорей бы вечер, с ним сюда приходит хоть какая-то прохлада. Над обитателями таких мест любят поиздеваться насчет их приверженности сиесте, но попробуй поработать в такой духоте. Тут и сейчас кондиционеров мало, а уж раньше, да когда вся работа была в поле, под солнцем, висящим прямо над макушкой. Я сам помню, как в первый раз поразился, когда у меня сгорела кожа головы под короткими волосами. Самый настоящий солнечный ожог был, потом шелуха сыпалась как у перхотного, стыдоба сплошная.

    Мухи, на обломках стен скорпионы бегают, тоже не хватает напороться некстати. Меня два раза кусали, в обоих случаях воспоминания очень неприятные. И больно, и отекает укушенное место, и сам какой-то чумной становишься. Сейчас такого вдвойне не надо.

    Но ухи хуже, надоедают больше, приходится отмахиваться постоянно. Откуда им браться в этом брошенном и всеми забытом месте? А вот нате... на лопате... прилетели.

    День прошел, начало темнеть. Наконец потянуло если и не прохладой, то каким-то намеком на нее, стало легче. Все выбрались во двор, сели перекусить. Говорили мало, больше ни о чем, только Бонд травил время от времени какие-то истории, которые здорово отдавали враньем, как и все, впрочем, что он обычно говорил. Затем Капитан, взяв "Бронко", отвез Зеке в засаду, снабдив его рацией. Раз уж он гарантирует появление самолета, пусть сам за ним и следит.

    * * *

    Собрались еще затемно, я к рассвету уже сидел с оружием на ремне, разве что маску держал пока в кармане. Наблюдатель Зеке не понадобился, самолет пролетел в прямой видимости, примерно в паре километров от нас, явно заходя на посадку, судя по скорости и траектории. Это была немолодая красно-белая "Сессна 404" - двухмоторный длинноносый самолет с двумя двигателями, на котором можно было улететь на две тысячи километров - как раз то, что нужно в данной ситуации. И самое главное - я на таком летал во время работы в "ДинЭйре", на грузовой его версии, то есть никаких проблем не ожидается.

    - Тридцать минут до операции! - объявил Брайан. - Дадим им втянуться в процесс, пусть в церкви соберутся.

    Рации купил я. Простенькие туристические, зато с наушниками и микрофонами, головной гарнитурой. Без связи воевать никак, так что пришлось почти что последние деньги на них потратить. Но связь работала вполне прилично.

    В церкви, все в церкви. В церкви спрятаны наркотики, в церкви посчитают деньги за них, в церкви мы должны всех убить, чтобы эти деньги забрать. А Ведь недавно там крестили младенцев, туда приводили на конфирмацию девочек в нарядных платьях, там венчали и провожали в последний путь деревенских покойников. Вот уж воистину, в месте, которое покинули люди, поселяются демоны. И мы, похоже, одни из них.

    Ладно, не до философии, я через тридцать минут ввяжусь в самую невероятную и дурацкую авантюру в своей жизни. Хорошо бы уцелеть в ней, не то что деньги взять. Хотя без денег и в живых оставаться смысла нет, вероятность смыться из этого места тогда будет равна нулю, искать будут все, если хоть кто-то из противников уцелеет. Лучше уж тогда в драке погибнуть. Всякое может случиться,всякое. Например, такая ирония судьбы - я летчик и я буду стрелять, я хорошо умею делать и то, и другое. А если убьют меня, что будут делать остальные? Авантюра чистой воды.

    Бегло осмотрел оружие, снаряжение - все в порядке. Нервишки шалят.

    - Дай сигарету. - попросил я у Бонда.

    - Ты же не куришь. - удивился он.

    - Я бросил, давным давно. Дай, не жадничай.

    Он протянул мятую пачку и зажигалку. Я зажег сигарету, попытался затянуться, почувствовал вкус паленного дерьма во рту и сразу ее выбросил. Бонд засмеялся нервно. У всех нервишки на пределе, даже спокойный на первый взгляд как удав Капитан мандражирует, это заметно становится, если присмотреться.

    Еще пить все время хочется, непонятно почему. Я уже с утра одну двухлитровую бутыль воды выпил и за вторую принялся. Употеюсь сегодня до полного промокания. Надо было чуть сдерживаться. Да ладно, об этом еще думать.

    Сидели молча. Я обратил внимание на Гату, которая от вчерашнего наряда только очки оставила, а так даже волосы в хвост собрала, подчеркнув свои широкие индейские скулы. А так правильно оделась - белая майка, спортивные штаны, кроссовки. И кобура с пистолетом у нее на плече висит, с "глоком". Вид спокойный, скорее даже умиротворенный. Хорошо держится.

    - Все, выходим! - скомандовал Брайан, поднимаясь. - Надеть маски, проверить связь.

    Всегда упитанный и какой-то вахлаковатый на первый взгляд, сейчас он преобразился, чувствуя близкий бой. Место болтливого добряка занял воин, настоящий, которого сразу воспринимаешь всерьез.

    Связь проверили, рации купил и привез я. Простенькие туристические, зато с наушниками и микрофонами, головной гарнитурой. Без связи воевать никак, так что пришлось почти что последние деньги на них потратить. Но связь работала вполне прилично.

    - Я пока за руль. - сказал Брайан. - Русо, Капитан, Бонд - в кузов.

    Все, пора! Плевать на эмоции, плевать на страх, откуда-то изнутри меня поднималась волна веселого возбуждения. Плевать на последствия, впереди бой, впереди или удача и победа, или смерть. Нет у меня уже выбора, все остальные варианты я отбросил, когда согласился участвовать в этой авантюре.

    "Додж", тяжелый как бегемот, солидно тронулся с места и покатил по едва заметной колее, постепенно разгоняясь и немилосердно пыля. Я постарался поудобней пристроиться с автоматом на толстой стальной дуге, возвышающейся над кабиной пикапа. А ничего, нормально, и удержаться получится, и стрелять можно.

    Километра через три из скопления камней и кустов выскочил Зеке, заскочил за руль машины, который уступил ему перебравшийся в кузов Брайан, лишь крикнув в напутствие:

    - Все, теперь гони быстро, не тормози, что бы не случилось! Понял?

    - Да!

    - Гони! Мигалки включи!

    Тряска усилилась, пришлось держаться так, что пальцы онемели. "Додж" тяжело подпрыгивал на кочках, самочинно установленные на его крыше мигалки перемигивались синими огнями. Ну все, теперь уже точно мы на финишную прямую вышли, обратной дороги нет.

    Слева, постепенно приближаясь, замелькали развалины глинобитных домов, в окне одного из них я увидел силуэт человека, вскинувшего оружие, но даже не успевшего открыть огонь - мы выскочили из его поля зрения. Машина на страшной скорости, "подплывая" на песке, неслась мимо развалин и вдруг выскочила на простор, почти к самому самолету, возле которого сидел на корточках один человек, сразу вскинувший висящий на шее автомат в нашу сторону, и сбитый сразу несколькими очередями - мы открыли огонь разом. Трескучий грохот выстрелов разорвал знойную тишину пустыни, убитый повалился лицом вперед, песок вокруг закрутился вихрем поднятых пулями фонтанчиков, а Зеке уже затормозил пикап, выпустив из него Гату, а заодно из кузова сиганул Бонд, бросившийся к самолету чтобы проверить, не спрятался ли кто-нибудь в его салоне. А догонять ему нас придется уже пешком, Зеке, среагировав на стук по крыше кабины, снова нажал на газ, и тяжелая машина, пыльно буксанув, рванула дальше, к крайним домам.

    Я водил стволом "галила" из сторону в сторону, стараясь уловить признаки чьего-то присутствия, и не мог обнаружить таких, что меня удивляло и пугало, не могло быть так, чтобы противник не выставил никаких постов и заслонов, такого просто не бывает.

    - Выходим! - заорал Брайан. - Зеке, не забывай, что я тебе сказал!

    - Я понял мужик! - крикнул сальвадорец, врубая задний ход.

    Теперь ему надо пикапом самолет прикрыть от случайных пуль со стороны деревни, и засесть возле него с Гатой, охраняя. А нам осталось бежать вперед, церковь совсем рядом, буквально за следующим углом. И из-за этого угла прямо мне на мушку выбежал толстый, с колыхающимися могучими слоями висящего на боках сала смуглый и потный мужик с М16 в руках, и тяжко рухнул в пыль, получив короткую очередь в грудь. К моему удивлению, "галил" серьезно трепыхнулся в руках - компенсатора-то нет, один пламегаситель.

    - Вперед, вперед!

    Я оглянулся - Бонд вприпрыжку догонял нас - фигура в черном и черной маске, с "узи" в руках. У поворота нас обстреляли, но я успел перескочить на противоположную сторону улицы, заскочив за угол так, чтобы стрелять "под руку", пустил пару очередей в мечущихся возле церкви людей. Капитан заорал в специально припасенный мегафон:

    - Федеральная полиция! Сдавайтесь! Вы окружены!

    Никто не верил в то, что банда начнет сдаваться. Мексиканские банды чаще всего дерутся с полицией до конца, но расчет на то, что они и в правду поверят в то, что нас много, не может быть федералов мало, запаникуют, начнут дергаться и вести себя неправильно.

    Перекинув переводчик в режим одиночного огня, я начал обстреливать широкую дверь церкви, машины, припаркованные перед ней, высматривая противника, а затем, обнаружив одного за бортом большого белого пикапа, взялся палить по нему, норовя прострелить борт, и вскоре преуспел, тот упал, показавшись под машиной и дав мне возможность всадить в него несколько пуль прицельно.

    Бандиты, спрятавшиеся за машинами, оказались в неудобном положении, их было видно по ногам, и по ногам же мы старались стрелять. Досталось еще двоим или троим, Брайан знал как пользоваться автоматом, да и Капитан оказался толковым стрелком. А подоспевший Бонд, который меткостью никогда не блистал, засел у меня за спиной, прикрывая тыл - оттуда наверняка должен был появится отставший дозорный бандитов.

    - Прикрывай! - заорал Брайан, глядя на меня и убедившись, что я сменил магазин.

    - Пошел!

    Частой стрельбой я заставил всех противников укрыться, Брайан рванул вперед, на дистанцию гранатного броска. Взмахнул рукой раз, сразу же второй, и тут же нырнул в разваленный дом, укрывшись. За машинами, что кучей стояли возле церкви, хлопнул пыльный и дымный взрыв, затем еще один, между белым пикапом и ярко-красным внедорожником. Кто-то заорал, затем парень в серых широких штанах и белой майке, на фоне которое его смуглые плечи и руки казались почти черными, побежал от нас по дороге, подставляясь, и Капитан срезал его несколькими частыми выстрелами. Тот упал, белая ткань мгновенно окрасилась кровью, выступившей сразу в нескольких местах.

    Брайан снова высунулся из развалин, и метнул еще гранату, резко отскочив назад - автоматная очередь выбила облако сухой глины из косяка двери, но было поздно - граната рванула почти в дверях церкви. Это мы придумали почти в последний момент, каждый отдал по одной из четырех своих гранат здоровяку-ирландцу, который умел их бросать далеко и метко. И теперь он, укрывшийся всего лишь метрах в тридцати от противника, уподобился живому миномету.

    Какой-то толстяк с автоматом пристроился за покосившейся створкой церковной двери, открыл пальбу частыми очередями, немилосердно промахиваясь, но поднимая настоящие облака пыли, как дымовую завесу поставив.

    Интересно, мы вообще с кем воюем? С Гольфо или Синалоа? Кто перед нами, зловещие "зетас", которые еще и культ смерти исповедуют, язычники, или боевики западного картеля? Тут как раз спорная территория, кто угодно может быть. С виду так самые обычные. Все невысокие, как подавляющее большинство мексиканцев, есть молодые, есть не очень. Как обычно хватает и толстых, мексиканцы поесть любят, и после еды поваляться.

    Если "зетас", то я от них больше умения ждал, они же о себе говорят, что тайно тренируются и все такое. Хотя. Если честно, я в это не верю. Если просто выехать куда-то и пострелять под пивко - да, так мексиканцы тренироваться будут, а вот марш-броски бегать и тактику боя отрабатывать - сомневаюсь, только из-под палки. Эти точно не отрабатывали.

    Подвел прицел примерно к тому месту, где прятался толстяк, я с десяток раз выстрелил, всаживая пулю за пулю в толстое дверное полотно из сухого дерева. Не все то, что выглядит укрытием, этим самым укрытием является. Если бы они и вправду тренировались, то такую бы истину поняли раньше. Пули проткнули сухое дерево насквозь, выбивая облака пыли и мелкой щепы, и толстяк, дергаясь и суча ногами, вывалился в проход. А Брайан успел метнуть туда еще одну гранату, и кажется, очень удачно. Мне хорошо было видно, как еще один противник выпал из укрытия, а второй попытался забежать в церковь, подволакивая ногу в окровавленной штанине, и был расстрелян Капитаном.

    - Сдавайтесь! Вы окружены! - громом небес снова раздался усиленный мегафоном голос сальвадорского полицейского.

    За спиной у меня затрещал "узи", я оглянулся - Бонд срезал все же дозорного, тот оригинальности не проявил, попытался зайти в обход, как раз туда, откуда мы его и ждали.

    Снова Брайан выглянул из своего укрытия и очередная граната маленьким темным мячиком взлетела в воздух, в полете дожигая свой замедлитель, и рванула сразу же, как только упала. Затем еще одна полетела следом. Ответный огонь почти прекратился, я увидел двух человек, убегающих по улице, у одного них рубашка на одной руке была пропитана кровью, автомат болтался на ремне за спиной. В окна выбрались, наверняка. Но враг бежит, и это радует.

    Мы с Капитаном перенесли огонь на них, раненый рухнул в пыль как подкошенный, а второй, мелкий и тощий, ловко укрылся в развалинах.

    - Русо, давай ко мне, прикрываю! - скомандовал Брайан, и я, снова сменив магазин, бросился бежать вперед, не отнимая от плеча приклада автомата.

    Укрывшийся тощий бандит высунулся из развалин, но тут же укрылся, потому что Брайан быстро и точно обстрелял его, загнав обратно. А я уже засел в разрушенном оконном проеме бывшей "тьенды", сохранившей даже остатки сделанной красной краской надписи на стене, выцеливая любое подозрительное движение внутри церкви.

    ***** Tienda - магазин (исп.)

    - Капитан, давай, прикрываем! - послышалось в наушнике. - Бонд, держи тыл!

    Я несколько раз выстрелил в темный дверной проем иглесии наугад, затем обстрелял дом, в котором спрятался убежавший бандит, который больше не показывался. Скорее всего решил смыться, как любой разумный человек, когда становится ясно, что драка закончилась плохо.

    ***** Iglesia - церковь (исп.)

    Послышался приближающийся топот, Капитан заскочил в окно и укрылся рядом со мной, взяв на прицел церковь.

    - Прикрывай! - крикнул я ему, давая сменить магазин, и дождавшись кивка, рванул вперед, к дверям.

    Трупы, кровь под ногами, какой-то молодой, покрытый татуировкой до бровей, весь изорванный взрывом, толстяк с огромными усами, насквозь пропитанными кровью из развороченного пулей рта, который не умер, а тяжко ворочался в пыли, таращясь на меня налитыми красными глазами и продолжая тянуться к валяющейся рядом черной М4. Я выстрелил ему в голову, выбив облако крови, бегло всадил по пуле в каждого, кто лежал на земле у меня в поле зрения, чтобы не ждать от них сюрпризов, а затем вытащил из разгрузки круглую как теннисный мяч гранату.

    Рванул чеку, отпустил со звяканьем выпавший предохранитель и закатил кругляш в двери церкви, укрывшись сбоку. Бабахнуло, стальные шарики, которыми набита американская М67, хлестнули по стенам, а следом полетела еще одна, которую метнул уже подбежавший Брайан. И когда грохнуло повторно, мы разом заскочили в высокую и широкую дверь, перекрестив зал иглесии очередями, чтобы придавить, напугать уцелевшего врага, заставить его сжаться в страхе до того момента, как мы начнем стрелять в него прицельно.

    - Долбаный Иисусе. - сказал Брайан, остолбенев. - Долбаный Иисусе, спаси меня грешного.

    Я вообще ничего не сказал. То есть вовсе. Люди в церкви были. Мертвые люди. Мертвых людей здесь много вокруг, мы даже помогли стать такими почти десятку, но эти были мертвыми по-другому. Они висели. Они висели вверх ногами, со связанными за спиной руками, подтянутые на веревках к толстой старой балке, опиравшейся на стены церкви. На одной и второй, в два ряда, в каждом ряду по четыре человека.

    Головы этих людей были выложены в круг вокруг толстой потухшей свечи, возле которой притулилась какая-то статуэтка, под ними натекла уже запекавшаяся кровь. Обвисшие веки, закатившиеся под лоб помутневшие глаза, открытые и перекошенные рты, полные крови. Весь пол тоже был залит кровью, казалось, что он покрыт темно-красным линолеумом, мокрым и блестящим, словно его только что помыли. Запах стоял чудовищный, огромное облако мух гудело возле трупов, казалось, что это они раскачивают мертвые тела, так их было много.

    Все мужчины, тоже молодые и постарше, как наши противники. Татуировки, показывающие, что это вовсе не обычные люди. Вспоротые животы, свисающие вниз связки кишок, запах дерьма, забивающий запах крови. Затем меня вывернуло, тяжело, спазмами, до судорог. В глазах помутнело, мне стало страшно, когда я представил, как сейчас потеряю сознание и свалюсь прямо под выпотрошенные трупы, в кровь и мерзость бойни. Я едва успел сорвать с себя маску, не помню даже, как выбежал из церкви на улицу, даже не думая о том, что меня моет кто-то убить, навалился на борт пикапа, вытирая пальцами испачканное лицо, чувствуя, как меня колотит в диком ознобе. Вонь, какая жуткая вонь, металлический привкус во рту такой, что сводит челюсти, я пытаюсь глубоко дышать и часто глотать слюну, но это не помогает, и меня выворачивает повторно, еще сильнее.

    Брайан, потный и бледный, с бешеными глазами, выбегает из церкви, отваливается на стену, я вижу, как у него трясутся лежащие на автомате руки.

    - Матерь Божия, - повторяет он. - Матерь Божия...

    Сквозь мутную пелену, накрывшую мое сознание, я вижу бегущих к нам Бонда и Капитана. Бегущих осторожно, оглядывающихся и не опускающих оружия от плеча.

    - Что? Что тут у вас? - спросил укрывшийся за машиной и выставивший короткий ствол "узи" поверх борта Бонд.

    - Сам посмотри. - продышавшись, сказал я, указав рукой на дверь.

    Вошли они вдвоем, Капитан и Бонд. Бонд выскочил почти сразу, хоть не блевал, в отличие от меня, а просто выглядел шокированным. А Капитан остался внутри.

    - Проверь, что там еще. - сказал Брайан, уставившись мне в глаза своими прозрачными бледно-голубыми глазами. - Собери себя в кучу и проверь.

    Все правильно, на его месте я бы поступил точно так же. Еще неизвестно, закончился ли бой на самом деле, расклеившийся боец, или такой, который боится зайти внутрь, отряду точно не нужен. Но и меня следует понять правильно - я всякое видел в жизни, но не такое. Видел разорванных взрывами, видел застреленных, видел даже двух кастрированных солдат с перерезанными глотками и выколотыми глазами, но такого, такой "инсталляции", оформленной с любовью к своему делу и фантазией, не видел никогда. Это какой же извращенный и черный ум до такого додумался?

    Я достал из рюкзака бутыль с водой, прополоскал рот, а потом напился большими глотками, осушив ее почти наполовину. И пошел внутрь, вцепившись руками в автомат, словно он мог мне чем-то помочь.

    Капитан не выглядел сколько-нибудь шокированным. Он присел на корточки перед отрезанными головами, задрав на лоб черную маску, и внимательно что-то рассматривал, подсвечивая себе фонариком. Правда я заметил, что он норовит держаться подальше от лужи крови, все же, неровный глиняный пол маленькой старой церквушки удерживал эту лужу в каких-то границах, по форме напоминающих африканский континент.

    - Что там? - спросил я, стараясь не глядеть особо пристально никуда, а так, "скользить взглядом".

    - Это "зетас". - сказал сальвадорец. - Не висят, висят люди из Синалоа, а сделали это "зетас".

    - То есть мы убивали "зетас"? - уточнил я, все же заинтересовавшись.

    - Да, мы убили "зетас". - подтвердил Капитан. - Они поклоняются Санта-Муэрте, Смерти, и эта статуэтка - их святой. - полицейский поднял с пола изображающую смерть в одежде невесты статэтку. - И по убитым видно, что они из "зетас".

    Он показал рукой на толстяка, которого я застрелил через дверь. У него действительно на одной руке во все предплечье было выколото огромное "L", а на другой - буква "Z". Тут уже сомнений быть и не может, таким не шутят, если подобные татуировки сделает непричастный - быть ему "жарким" в бочке, в которую понемногу подливают солярку.

    - Стоп. - сказал я, чувствую, как меня догоняет очень плохая мысль. - А эти кто?

    Я показал на висящие трупы.

    - Порошок продавали люди из Синалоа. - бесцветным голосом сказал Капитан. - Порошок весь здесь, как я понимаю, его собирались грузить. Вон мешки.

    Он показал рукой на кучу больших сумок, лежащих за висящими трупами.

    - Я так понимаю, что никто не собирался платить за порошок? - спросил я, почувствовав, как у меня холодеет спина и по затылку забегали мурашки. - Здесь есть порошок, но нет денег?

    Ну конечно же, конечно... Поэтому и не было часовых, у прилетевших просто не хватало людей на все, им надо было захватить сразу всех людей из Синалоа, каждый человек на счету. Потом они потрошили их и разделывали, и едва закончили, как нагрянули мы. И накрыли их всех стоящими перед церковью как мишени.

    - Я думаю, что "зетас" прилетели на самолете, поэтому застали людей из Синалоа врасплох, - Капитан поднялся на ноги, повесил на плечо "галил". - Они не привезли деньги, потому что прилететь должны были тоже люди картеля Синалоа. А не "зетас". Думаю, что денег мы здесь не найдем. Здесь есть самолет, оружие, порошок на несколько миллионов и машины. Отталкиваться придется от этого.

    - Я не занимаюсь порошком. - развел я руками. - Порошком надо заниматься без меня, потому что у меня очень плохое мнение насчет него. Вообще-то я собирался залить его бензином и поджечь.

    - Порошок полетит в Америку. - все так же спокойно ответил он мне. - Он ничем не повредит ни твоей стране, ни моей, ни тебе, ни мне. Богатые тупые американцы заплатят за него своими долларами и весь его затолкают себе в нос. Или в задницу, какая разница? Я слышал, что американские пидоры из тех что побогаче даже смешивают кокаин с вазелином. Может и врут.

    - Я не занимаюсь порошком, капитан. - повторил я.

    В церковь зашел Брайан, который явно слышал весь разговор, Бонд, внимательно прислушивающийся и ожидающий продолжения, остановился в дверях.

    - Русо. - сказал Капитан. - Я уважаю твое мнение, но вышло так, что у нас один единственный пилот. Ты довезешь нас куда-нибудь, где мы сможем хотя бы спрятать порошок, а я отдам тебе пять тысяч долларов. Больше у меня нет. И ты можешь забрать то оружие, которое ты видишь, в Коста-Рике ты сможешь продать новую М4 тысяч за пять, не меньше. Они же автоматические, их колумбийские транзитеры купят не торгуясь.

    - Соглашайся. - сказал Брайан. - У нас безвыходное положение и твои принципы уложат нас в могилу.

    - "Зетас" усадят тебя в стальную бочку куда раньше, чем ты продашь этот порошок. - ответил я. - Или повесят как этих самых... - я показал рукой на трупы. - Принесут в жертву Смерти. Нам надо просто прорываться отсюда.

    - У нас нет выбора, Русо. - сказал он, покачав головой. - Потому что нет денег, а тому же Капитану надо скрываться. И мне надо, у меня тоже проблемы. Не собираюсь продавать весь этот порошок, но несколько пакетов, которые я просто толкну в розницу на рынке или мелким оптом, дадут мне достаточно денег, чтобы улететь в ЮАР и начать новую жизнь. Не подводи меня, я же твой друг.

    Черт бы всех их побрал. Черт бы всех их побрал с их порошком и уговорами. Я ненавижу, когда меня ставят в безвыходное положение, а я действительно осознавал, что оно безвыходное. Бежать отсюда на машине людей Синалоа? Возвращаться за своей и ехать через всю Мексику без денег, с нелегальным оружием? Единственный выход, единственный путь к отступлению - самолет. И в Коста-Рику, там много мест, где можно приземлиться и не выслушивать вопросы. И там действительно легко продать оружие, там проходит его главный контрабандный транзит на весь континент. А потом думать, что деалть дальше. надо соглашаться, прока мне не начали тыкать автоматом в лицо и не обезоружили. Тогда все закончится еще хуже.

    - Я увезу вас отсюда, Брайан. - сказал я. - Но черт бы вас всех взял с этим порошком.

    Ирландец лишь молча кивнул, поворачиваясь к двери, затем взялся за рацию:

    - Зеке, Зеке, как слышишь меня? Зеке, Зеке... Зеке...

    Груз дурных предчувствий, который явно давил на мою душу последние несколько минут, стал еще тяжелее. Зеке должен был откликнуться, если у него все в порядке, до самолета всего ничего. Зеке, откликнись. Зеке...

    Потом Бонд, стоящий в дверях дернулся и свалился лицом вперед, с размаху ударившись головой о каменное крыльцо, а по пустынной мертвой деревне раскатился эхом звук винтовочного выстрела.

    - Укрыться! - заорал Брайан, отскакивая в сторону с прохода, и винтовочная пуля, прошедшая впритирку с ним, ударилась в висящий труп.

    - Капитан - вход, Русо - окна сзади!

    Я нырком бросился в сторону, затем, низко пригнувшись, побежал вдоль стены назад, к высоким церковным окнам, в которых раньше, наверное, были вставлены витражи. Или их не было, если деревня была совсем бедной. Выглянул - и сразу нырнул обратно - в конце улицы перебежками двигались несколько человек в разномастной одежде, все вооруженные. Я снова высунулся, вскинув оружие, быстро обстрелял их одиночными. Одного явно ранил, остальных заставил укрыться. А затем настоящий ливень пуль ударил в стену, забросав меня глиняной крошкой и засыпав пылью. За спиной захлопали выстрелы, это отбивались Брайан с Капитаном, отстреливаясь через двери.

    - Брайан, их сзади человек десять, не меньше!

    - Дерьмо! - рявкнул он. - С той стороны еще больше. Десятка полтора. И они нас здесь зажали.

    - Что Зеке?

    - Я думаю, что Зеке уже на небесах. - ответил он. - Чертов малолетка все пропустил, они добрались до них тихо. У тебя есть идеи, как нам отсюда смыться?

    - Ни единой. - честно ответил я, после чего высунулся в окно и сделал несколько выстрелов в сторону противника, вызвав очередной ураган в свой адрес.

    - У меня тоже. - вздохнул ирландец. - Капитан?

    - Думаю, что нам конец. - спокойно ответил сальвадорец. - Надо поискать спуск в подвал, там мы сможем продержаться дольше. В этих сельских церквях всегда делали глубокие подвалы, там хранили продукты и многое другое.

    - Зачем? - удивился Брайан. - Какой смысл лезть в подвал?

    - Для того, чтобы чувствовать себя не таким идиотом. - ответил тот. - Каждая лишняя минута - это бонус к чувству собственного достоинства. А взятая у "зетас" жизнь - экстра-бонус, я умру довольным.

    - Хм... тут я согласен. - сказал Брайан и обстрелял кого-то, укрывшись за косяком от ответного обстрела. - Русо, отвали от окна и ищи подвал. И собирай оружие, тут его полно, можно год отбиваться.

    - Если на гранатный бросок не подойдут. - ответил я, но место у окна уступил, дав возможность пострелять туда Брайану, что он немедленно и сделал, матерясь и оскалив зубы. Я видел, как вибрировал в его руках "галил", как летели по дуге сверкающие на солнце гильзы, падая на каменный пол и подскакивая.

    - Капитан, где искать спуск в подвал?

    - Где угодно, чаще всего у задней стены. - он обвел рукой помещение. - Обычный люк, как в деревенском доме.

    - Понял.

    Строили такие церквушки простенько, это не столичный собор. Четыре стены, островерхая крыша, колокол в арке над фасадом, веревка от которого тянется внутрь через маленькое окошко, да и все. Нечто вроде тамбура-крыльца, единственная дверь, три окна в задней стене. И размером это все со средней руки гостиную в приличном доме.

    Так, где это все может быть? Где? У задней стены? Почему нет? Там старые доски навалены, остатки чего-то, чтоб было там раньше, под ними может прятаться. Поднимая пыль и ругаясь последними словами, отвалил старую рассохшуюся раму, валявшуюся там, заглянул под нее. Нет, ни хрена там нет, голый камень, точнее - отбитая глина. Где? Вдоль стен, кто будет делать посреди зала? Это же католическая церковь, тут раньше скамейки стояли, а в середине был проход. Кто станет делать люк в таком месте? Никто не станет, и речи быть не может. Надо вдоль стен искать, скорее всего там.

    В зал влетела очередь, пули с чавканьем воткнулись в висящие трупы, которые закачались от ударов такой жуткой адской гирляндой. Тут словно сам нечистый развлекался доступными ему способами. Капитан ответил несколькими короткими очередями, довольно осклабившись - наверняка в кого-то попал, я бы тоже радовался.

    Кровь, кругом кровь, лужа... Под ней? В лужу эту лезть? Нет, не может быть, люки здесь деревянные, крышка бы давно рассохлась и кровь стекла в подвал, а не стояла тяжелой жуткой лужей, собрав черное облако мух над собой. Нет, там входа быть не может. Тогда где? А подвал обязательно должен быть? Может быть его просто нет?

    Черт у нас же неподалеку была такая вот маленькая старая церковь. И там был люк в подвал сбоку, накрытый тяжелыми деревянными створками. Мне рассказывали, что в былые времена там могли хранить картофель, нечто вроде деревенского неприкосновенного запаса, и ссыпали его туда именно через такие люки. Ну кто будет носить картошку через саму церковь?

    - Брайан, я знаю где может быть вход. - крикнул я. - Но мне надо туда прорваться, прикройте.

    - Давай. - ответил он. - Подкинь нам по паре винтовок из той груды и магазины. Создадим плотность огня такую, чтобы эти сраные Зорро попрятались.

    - Сделаю.

    Оружие вообще надо собрать, деваться некуда, у меня всего три магазина осталось, это на пару минут боя, а тут, прямо под стеной, целая гора всего лежит. Закинув за спину "галил", я подхватил с пола М4 с оптическим прицелом с надетым на нее трехточечным ремнем, нацепил на грудь. Это мне, с этим я сам отбиваться буду. Хорошо, что у всех бандитов оружие было однотипным, или М4, или М16, магазины подходят от всего и ко всему. Их целая гора насыпана, серых, знакомых всем и каждому ребристых магазинов к М16, некоторые даже в модной резиновой обтяжке в с петельками. И рюкзак с набитыми карманами, но пустой внутри, куда я эти магазины и начал забрасывать. Много получилось, десятка четыре, даже больше. Так, винтовки... две М16, две М4, которые точно с виду самые новенькие, М16 одна тоже с оптикой.

    Схватил всю груду, подбежал к одному, второму, выкладывая трофеи перед ними на пол, высыпая рожки. Пару запихнул себе в разгрузку, в пустой карман, затем натянул рюкзак на себя, прямо поверх "галила".

    - Давай лучше через окно, оттуда сектор обстрела узкий. - крикнул Брайан. - И сразу направо, за угол.

    - Я понял. - сказал я, пристраиваясь на колено рядом с ним, взводя американский автомат. - Начали.

    Мы разом вскочили и сыпанули пулями по всем возможным укрытиям перед нами, заставив и правда нырнуть в развалины двух каких-то людей в черных рубашках и светлых штанах. М4 тарахтела звонко, после "галила" лягалась непривычно слабо, пули шли кучно. Ярко-желтый треугольник марки оптического прицела совместился с головой кого-то из "зетас", показавшейся в выщербленном оконном проеме, и на стену брызнула кровь.

    - Получил, урод! - заорал я по-русски, и по команде Брайана рванул из окна, рванулся в сторону, направо, пригибаясь так, что колени в грудь колотились, услышал, как несколько пуль щелкнуло по стене, но я уже нырнул за угол, и сразу же увидел в нескольких метрах перед собой закрытый наклонными створками люк в подвал.

    Странно, я даже обрадовался. Чему радоваться, я же знаю, что нам через пару минут там последний бой принимать, все равно не уйти, так к чему ликование? Так нет, радости полные штаны. Подбежал, рванул створки люка, заглянул внутрь. Опаньки, а там кто-то мертвый лежит, в окровавленной рубашке.

    - Брайан, есть вход! Как раз у правой стены, если от тебя смотреть.

    - Я понял! Помоги выбраться!

    На улице снова густо закипала стрельба, треск очередей глушил даже звук в наушнике, я еле его слышал. Несколько раз что-то ударило гулко, очень похоже на СВД, затем в наушнике послышался голос Брайана:

    - Капитан! Капитан, не молчи, мать твою! Русо, хана Капитану, накрылся, вытаскивай меня отсюда!

    - Командуй!

    - Обстреляй их, прижми, я тоже через окно рвану.

    - Понял, готовься! - крикнул я, меняя магазин в М4. - Жди команды!

    - Готов!

    Я рванулся к углу здания и уже на втором шаге понял, что опоздал - я отчетливо видел, как откуда-то из глубины улицы к церкви метнулась темная стрела, оставляющая за собой прямую расходящуюся серую линию дымного хвоста, а затем раздался взрыв. И будь я проклят, если он раздался не под третьим окном.

    - Брайан? Брайан! - заорал я, но рация молчала.

    Что делать? Так его бросать, даже не убедившись, что он мертв? Я подскочил к углу, высунулся и сразу же нырнул назад - от развалин домов на противоположной стороне улицы в мою сторону бежал голый по пояс татуированный человек с автоматом. Укрыться он не успел, только затормозить, проскользнув по пыли, я даже заметил, как расширились от испуга его глаза. М4 дребезжаще плюнул очередью, человек тяжко осел на колени и упал лицом в пыль. А затем заметили уже меня и я едва успел укрыться. Выпустил очередь за угол наугад, высунув автомат, и побежал обратно, прижав винтовку к плечу. И вовремя, из-за угла, к которому я все время был спиной, высунулся еще один бандит, нарвался на мою очередь, но успел укрыться. А я метнул в ту сторону гранату, молясь про себя, чтобы он не укрылся и от нее, и просто прыгнул в люк, приземлившись на труп, завалившись набок и больно ударившись локтем после того, как перевалился через какую-то сумку. Набросали здесь дерьма всякого...

    Где-то сверху рвануло, посыпалась пыль, затем еще раз, ближе, это уже в меня гранату кинули. Грохнул взрыв, засыпав песком вход в подвал, подпрыгнули створки. А я, наплевав уже на всякую осторожность, высунулся из люка и успел полоснуть очередью по бедрам человека, выскочившего из-за угла. Он заорал, выстрелил, но очередь прошла намного выше меня, его мозг не успел осознать тот простой факт, что я нахожусь в яме по шею. Человек упал назад, завыв, и я полоснул второй очередью по нему уже куда попало, и тогда он затих.

    Снова вниз и снова стук чего-то тяжелого, упавшего на пыльную сухую землю. Уши и глаза закрыть, рот открыть. Грохнул взрыв, настоящий водопад песка накрыл меня сверху, створка люка с грохотом захлопнулась, погрузив меня в темноту. Выдернув фонарик из разгрузки, я включил его, пошарил лучом по сторонам. Опять этот труп неизвестного - средних лет упитанного мужичка с покрытыми татуировкой руками. Рядом автомат валяется, забитый песком М4. Рубашка пропитана кровью, похоже, что он здесь спрятался и истек кровью. Наверное, один из тех, кто висит в церкви, людей из Синалоа. В сумке что? Я пнул ее ногой, почувствовав что-то не слишком твердое. Опять порошок, наверное. Вот и пусть пользу принесет, я за ней укроюсь.

    Лучом обежал стены подвала. Большой, на деревянный столбах, сухой, просторный и прохладный. Даже пыли немного, он закрыт был, наверное.

    Прикинув, где будет самый безопасный угол в подвале, если вниз начнут закатывать гранаты, я побежал к противоположной от входа стене. Бросил тяжелую сумку на пол, завалился за нее сам, сменив магазин в автомате и уложив его сверху, а затем погасил фонарь. Все, теперь мне деваться некуда. Отступать некуда, прятаться негде, сдаваться нельзя, если не хочу, чтобы меня подвесили за ноги, выпотрошили, а потом отрезали голову. Или сожгли в бочке. Единственное, что я могу сделать, это завалить еще кого-нибудь из "зетас" и всласть позлорадствовать перед смертью.

    О смерти, кстати, думается как-то спокойно. Нет выбора, зажат в угол, знал на что шел - о чем грустить? Тем, кто болтается на балке без головы, пришлось намного хуже, их застали врасплох и не дали свою жизнь разменять. А я за свою... уже как минимум четыре сегодня взял. А то и больше. Неплохой счет. А я уже пожил, сорок лет все же, себе в удовольствиях не отказывал, от самого же пользы было как от козла молока - ни жены, ни детей, самолет был, да и того не стало. Немного теряю, в общем. Почти ничего не теряю, если откровенно. Интересно, как будет с той стороны? Ну там, по ту сторону, куда я скоро попаду? Ладно, попаду - увижу, чего заранее гадать?

    Темно. Совсем темно, руку к самому глазу подношу, пальцами шевелю - а ничего не видно. Снаружи голоса перекрикиваются, но стрельба затихла. Меня потеряли? Это вряд ли, группируются, думают, чем меня дальше брать. Скоро начнут, с гранат, естественно. Или на переговоры пойдут? А зачем? Ну не знаю, есть соблазн их еще и по матери обложить, но это уже опционально. Самое главное, суметь хотя-бы еще одного завалить. А значит, надо не погибнуть от гранат. Как только что-то падает в подвал, укрываюсь за сумкой с кокаином, закрываю уши, открываю рот. Нельзя мне от взрывов сознание терять, тогда живьем могут взять. Живьем нельзя, лучше уж самому себе мозги вышибить...

    А может? Про счет я уже все сказал, он в мою пользу, чего дожидаться? Бац - и все, у меня даже "коммандер" в кобуре имеется для вящего эстетизма. И никаких проблем, пусть гранаты бросают... Нет, плохая идея. Пока есть надежда хоть на что-то... на что? Полиция приедет? Так она меня тюрьму навечно запрет. Но все же подожду... и счет в свою пользу увеличить попытаюсь, только эта мысль и греет.

    Как-то прохладно стало в подвале. Зашумело в голове, круги в глазах, все лицо онемело, ощущение такое, что сейчас в обморок свалюсь, но знаю, что это не оно, не свалюсь. Сыростью потянуло, вроде как из болота. Откуда тут сырость? Тут пустыня, если я здесь сырость найду, мне памятник поставят. Посмертно. Откуда?

    Черт, как у негра в заднице. Где фонарик? Я же его прямо сюда, под руку положил... Ага, вот он... зараза! Гребаный стос! Он же только что работал, затычка жопная! Чтоб тебе...

    Это я зарычал? От злости? Или не я зарычал? Кто может рычать в подвале церкви? Я могу, но я не рычал. Я замер, забыв даже как дышать. Я обратился в камень. Скребется что-то, вроде как по камню. Тихо так, но мне все равно не нравится. Но если бы было громко, нравилось еще меньше, я почему-то в этом уверен.

    Голоса "зетас"... где они? Тихо как. Вообще тихо, там же война шла только что... Мертвец поднялся, который сдох в подвале. Точно, он, кому здесь еще шариться? Ходит теперь в темноте, меня ищет. Сейчас как налетит, как закричит: "Моз-зг! Где твой моз-зг?" А я ему: "Нету!" - и руками вот так разведу. Нет у меня мозга, и не было никогда, если я в такую задницу влез и не знаю, как выбираться. Почему, мать твою, фонарь не работает? А? Ну почему все так хреново в этой жизни? Уж фонарь-то причем?

    Кто-то здесь есть... Я его слышу, он дышит. Странно дышит, протяжно, не ритимично совсем, вроде как со свистом. И светлое пятно вижу, глаза вроде как совсем к темноте привыкли. Что там может быть, здесь же стена? Я же к самой стене отползал, я прекрасно помню.

    Я вытянул ногу, пытаясь нащупать стену, и не нащупал. И почему-то не удивился. Все настолько шло черт знает как, что удивляться было грехом. Чему угодно удивляться. Даже тому, что я увидел носок собственно ноги, точнее - его силуэт на фоне светлого пятна. Откуда тут свету браться, а?

    Затем меня осенило, что если все идет так странно, то лежать за мешком кокаина не обязательно, пыхтение в темноте по-прежнему слышно. Я и медленно и очень тихо поднялся на ноги. Точно, там свет виден, самый настоящий, я свою руку на его фоне различить могу. Вот два пальца, так - три, теперь один... средний. Вижу. Пол под ногами ровный... песок, кажется, вроде речного, плотный, пружинистый, тихий. Шаг, еще шаг, то в одну сторону повернусь, вертя стволом автомата, то в другую, то к свету, то к дыханию в темноте. Кто там дышит? Зверь какой-то? Или это он нюхает так, меня учуять пытается? Есть желание ускориться. Выношу на голосование - кто за? Я - за.

    Действительно прибавил ходу, и налетел на стенку. Лбом в нее врезался, хоть и не слишком сильно, хоть и чувствительно. Так тоже не может быть, стены в подвале были ровные, а потолки высокие, а тут словно свод в пещере. И песок этот еще под ногами. Присел ниже, вгляделся - вижу. Светлый песок, как дорожка получилась. Она идет совсем прямо, а потом вроде как угол получается, главное там башкой не врезаться...

    Шаги. Быстрые, тяжелые, в мою сторону, руки среагировали быстрее мозга. Тяжко ударила по ушам автоматная очередь, сверкнул хвост пламени, на мгновения осветив стены самой настоящей пещеры и какую-то темную фигуру, вдруг метнувшуюся в сторону и зарычавшую. Это кто?

    Бегом к свету, как можно быстрее! Ствол назад, уперев приклад в плечо,другую руку вытянул, чтобы не врезаться. Снова шаги, снова очередь веером, визг, рык, опять темное пятно, метнувшееся куда-то назад. Не знаю, что это, но пуль оно точно не любит, и это обнадеживает.

    Поворот. И сразу же светлее, выход. Куда выход? Какая разница, главное что отсюда, из пещеры, в которую я непонятно как попал из церковного подвала, в которой непонятно кто охотится на меня в темноте.

    Рычание, еще не близко, но злобное, такое, что кровь в жилах стынет, в лед превращается. Затем оно сменилось каким-то злобным, кашляющим лаем, мне представилась, как некая раненая мной тварь давится от злости, не в силах вообразить, что она со мной сейчас сделает. И я рванул из пещеры со всех ног.

    Выход был близко, в десятке метров, не больше. Я выскочил под мелкий холодный дождь, на скользкую траву, покрывавшую пологий склон. Ноги поехали, я чуть не свалился, но все же удержался. Где я? Это точно не мексиканская пустыня. Холмы, поросшие странными то ли высокими кустами, то ли низкими деревьями с гибкими ветвями и с мокро шуршащими на холодном ветру листьями, темная долина с пятнами то ли прудов, то ли озер, то ли болотных бочажин, разбросанных тут там. И холодно. Мерзко и холодно, мелкие капли дождя секут лицо. Откуда свет - совсем непонятно, все небо равномерно серое, от него он и исходит. А так ни луны, ни звезд, ничего, как будто облаками все затянуто. А может и затянуто.

    Отбежав подальше, метров на пятьдесят, обернулся резко, вскинул автомат. Надо мной нагромождение невысоких скал, между огромными валунами чернеет зев пещеры, из которой я только что выскочил. А не близко я к нему? Может не ждать надо, а просто валить?

    Снова рык, и на темном фоне выхода как-то умудрился проявиться еще более темный, какой-то размытый, странный, при этом почти человеческий, как мне показалось, силуэт. Дальше думать я не стал, стрельнул в него очередью. Темная и непонятная тварь сорвалась на все тот же злобный кашель, пригнулась удивительно быстро, и вдруг одним прыжком придвинулась ко мне метров на десять, увернулась от очереди, взбившей фонтаны грязи, сместилась в сторону, и снова прыгнула ко мне. Опять очередь и опять мимо, но мне показалось, что свет дульного выхлопа все же немного отпугнул темную тварь, похожую на какой-то клубящийся сгусток тьмы, приобретший очертания скорее не человека, а обезьяны. Снова очередь без толку, магазин опустел.

    Слева дерево, целый пучок тонких и гибких стволов, растущих из одного массивного комля. Рванувшись изо всех сил, заскочил за него, нашаривая в разгрузке последний магазин к М4, все остальное было в рюкзаке у меня за спиной. Тварь тоже на месте не стояла, тоже бросилась, но не ко мне, а в сторону, так, что я потерял ее из виду. Я упал на колено, замер, обратившись вслух. Здесь гадина, здесь, я опять это свистящее дыхание слышу...

    А вот оно. Идет прямо на меня, медленно, словно чего-то выжидая, прямо с противоположной стороны дерева. Тебе что, все пули по фигу, а? Не может быть, тварь же убегала, значит не нравится. Мало пуль? Слабо бьют? А если вот так?

    Я достал из разгрузки последнюю гранату. Чеку долой, предохранитель зажат. Нагнулся, положил стальной шар прямо пол самый комель дерева, с обратной от меня стороны. А затем отпустил предохранитель и отклонился назад, с ужасом думая о том, что будет,ли я неправильно оценил форму этого самого комля. Если я ошибся, например...

    Темная тварь ничего не заподозрила. Она шла ко мне не торопясь, уверенная в том, что я уже никуда не сбегу. Приняла ли она мою неподвижность, пока я сидел с зажатыми ушами и открытым ртом, за страх или сдачу - понятия не имею, да это и не важно. Приманкой я сработал как надо, граната рванула тогда, когда до нее оставалось не больше пяти шагов. Резкий треск, вспышка, запах тротила, вой, темная туша обрушилась на мокрую траву, покатилась, кажется зажимая своими то ли руками, то ли лапами морду. Вой превратился в визг, который вдруг начал делиться на составляющие, словно к одной сирене присоединилась вторая, а затем третья. От взрыва уши уберег, а сейчас заложило. А продолжения я ждать не стал, побежал со всех ног, скользя по траве, туда, где виднелись зеркала то ли прудов, то ли болот, в общем, в долину. Подальше от воя и страха, пытаясь понять, убили ли меня, и я на том свете, или просто сошел с ума, и мне все кажется. И никак не мог прийти к сколь-нибудь однозначному выводу.

    * * *

    Вой сзади слышался еще долго, но потом он стих. Не потому что я далеко ушел, а потому что тварь замолчала. Сдохла или в себя пришла? Лучше бы первое, но рассчитывать лучше на второе. На то, что она очухается, если такая живучая, и пойдет следом, чтобы разобраться со мной окончательно, раз и навсегда. Ну и поужинать, наверное. Или позавтракать, потому что явно начинало светлеть, чем дальше - тем больше. Не было ни рассвета, ни восходящего солнца, просто сначала почти черное, а затем темно-серое, низкое и туманное небо становилось светло-серым, а сама темнота постепенно обращалась светлыми сумерками. Дождик не прекращался, но ветер ослабел, стало чуть теплее. Разгрузка промокла, под ней у меня была обычная майка. Хорошо что ботинки у меня были добротные, хоть и для жары, но все же крепкие, военные, то что надо, а то уже и в них бы хлюпало - почва просто сочилась влагой, а становившаяся все выше и выше по мере спуска трава хлестала по штанинам, и они уже тоже прилипали к ногам, холодные и мерзкие. Сразу вспоминалась такая полезная военная вещь, как "чулки от ОЗК". Очень бы пригодились сейчас, дальше просто некуда.

    Еще изобилие воды в окружающем меня мире заставило меня задуматься на тему: "Почему я до сих пор вооружен М4". Знаменит сей автомат тем, что воды он боится смертельно. Согласно наставлению, стрелять из него даже отпотевшего нельзя, а стоит залить водой всерьез и попытаться выстрелить - никакая артмастерская уже не поможет. Поэтому я решил снизить темп движения и попытаться сменить его на "еврейского калаша", болтающегося за спиной.

    Если честно, то останавливаться было страшно, как-то подсознательно я ожидал нападения давешней темной страхолюды, хотя судя по всему, она все же отстала. Или сдохла. Решился я только тогда, когда обнаружил немалой толщины дерево, с ветвями, начинающимися от самой земли, на которое разве что пьяный не залезет. Не бог весть какая защита, но все же спокойней. Осмотрев его внимательно на предмет сидящих на ветках хищников и "темных демонов", как я про себя назвал то, что охотилось на меня в пещере, я решил, что ничего там мне не угрожает, и полез наверх.

    Пристроившись на толстой как слоновая нога ветке, я аккуратно стащил с себя подобранный в церкви рюкзак, и открыл его. Посчитал набитые магазины - двенадцать штук, не так уж плохо. Около ста патронов осталось в магазинах к "галилу" и триста шестьдесят здесь, в рюкзаке, еще тройной боекомплект, так сказать. И в магазине тридцать, четыре БК. Неплохо, единственное, что пока еще неплохо.

    Еще в рюкзаке было нечто в карманах, так что туда я тоже заглянул. И обалдел - в одном из них лежал полиэтиленовый пакет, в котором плотно, одна к одной, лежали пачки стодолларовых банкнот. Шесть пачек, шестьдесят тысяч... Эх, если бы мне их чуть раньше, да знать бы заранее... Все равно ничего не вышло бы, обложили нас тогда. Ладно, все равно пригодится. Куда бы меня не закинуло, с долларами проблемы решаются всегда, дай только к людям выйти. Если я не на том свете, разумеется.

    В другом кармане рюкзака обнаружился мобильный телефон с зарядником. Попробовал его включить, но аккумулятор был мертв, судя по всему. Заодно вспомнил про свой телефон, затерявшийся в кармане брюк, попытался включить его, но тоже безрезультатно. Но он и промокнуть мог, самая дешевая и простенькая "нокия". Фонарик, кстати, тоже не включился, хоть и был непромокаемым, я его с собой в машине возил постоянно и когда покупал - не мелочился. Странно.

    Самая ценная находка - пустой полиэтиленовый пакет из супермаркета. Он явно оказался в рюкзаке случайно и выбросить его просто забыли. Старый пакет с синей эмблемой торговой сети. Развернув его, карманным ножом разрезал вдоль сгибов, получив довольно большой лист непромокаемого пластика, который подсунул под разгрузку, сняв ее, а потом надев обратно, уже поверх пакета. Получилось вроде как лучше, хоть я уже мокрый, но ветер не продувает и не холодит.

    Попутно, пока надевал на себя пакет, вспомнил еще кое-что, спохватился. А вот это теперь лишним будет, где бы я ни оказался. Взял, да и сорвал с плеч наклеенные пластиковые буквы, сообщавшие всем, что я мексиканский федеральный полицейский. Теперь это лишнее, кому бы я на глаза не попался. Бандиты убьют, полицейские посадят. Лучше уж так, по-простому.

    Болтая ногами, по одному перекинул патроны из американских магазинов в израильские, снова полностью обеспечив "галил" боеприпасами, а американский карабин закинул за спину. Пусть так, в запасе будет. Достал пистолет из кобуры, проверил на наличие патрона в патроннике, и обратно убрал. Все. Надо дальше идти. Вода во фляге есть, еды нет, огня нет, из чего тут костер вообще можно жечь - без понятия, такое впечатление, что в любое место пальцем нажми, и вода потечет. Все промокло, словно тут дождь неделю лил. А может и лил, откуда я знаю.

    Идти надо, а то замерзать начал. Снова ветерок подул, и от мокрой коры задница промокала. Может все же в пустыне лучше? И чего я на жару жаловался? Дурак был, не понимал своего счастья, а теперь попал в колотун.

    Чувствуя, что совсем замерзаю, пошел энергичней, почти побежал, надеясь согреться. Стало вроде бы лучше, то ли от движения, то ли пакет помог, но не то, чтобы радикально. Интересно, люди здесь вообще есть? Или я за тридевять земель от любого жилья, и придется жить охотой и добывать огонь трением?

    Идти между кустов стало труднее, заросли сомкнулись, пришлось спуститься ниже в долину, к радости своей обнаружив, что там не только пруды и мелкие болотца, но еще и довольно широкий ручей течет, не заметный сверху из-за высокой травы. Ручей - это надежда выйти к людям. Ручей приведет к речушке, речушка к реке, а любая река всеглда приманивала людей, и если они вообще здесь есть, то выйду к ним я обязательно.

    Большая черная птица, больше всего похожая на ворона, пролетела низко передо мной, почти касаясь крыльями верхушек травы, и уселась на сук дерева, росшего по другую сторону ручья. И уставилась на меня, наклонив голову набок. Я остановился, с сомнением глядя на нее. Здоровая такая, почти с глухаря. И не улетает. Интересно, она съедобная или как? Птица смотрела на меня примерно с таким-же видом, словно прикидывая мою пищевую ценность, но я решил, что прикидывать она может сколько угодно, два автомата все же у меня, а не у нее. А вот вопрос о том, чем питаться дальше, заслуживает отдельного рассмотрения. Хотя есть еще не хотелось, да и возиться с птицей, неизвестной и непонятной, еще и не будучи уверенным в том, что она вообще съедобна, пока не хотелось. Не знаю почему, я совершенно по-мальчишески, как в детстве, плюнул в ее сторону, и пошел дальше, шурша высокой травой. Птица вдруг сорвалась с места, громко хлопая крыльями, после чего целеустремленно полетела в ту сторону, куда я шел, словно кого-то предупредить о моем появлении спешила.

    - Ага, флай эвэй. - сказал я ей вслед, коверкая английский язык.

    Только сейчас я стал обращать внимание на живность, которая как-то появилась вокруг меня. По-моему, может я просто не обращал внимания, но совсем недавно ее не было. А по мере того, как становилось светлее, она выбиралась из своих укрытий.

    "Светлее" все же сильно сказано. Представьте себе самый пасмурный из всех пасмурных осенних дней, что-то вроде конца октября где-нибудь в средней полосе. Вот так все и выглядело примерно. Серый и мерзкий сумрак, нагоняющий тоску и уныние. А ветер совсем затих, может все же согреюсь.

    Температура по ощущениям была градусов около пятнадцати, или даже меньше - не самая комфортная для походов в майке и сетчатой разгрузке, да еще и мокрому. Ой спасибо тому человеку из картеля Синалоа, что забыл в своем рюкзаке этот пакет, ой спасибо. Давно я так ничему не радовался, как этому прямоугольному куску мятого тонкого пластика.

    Я глянул на часы - в таком темпе я прошел не менее трех часов, километров пятнадцать точно отмахал, а может и больше. Куда иду - без понятия, разглядеть что-то впереди толком не удавалось. Вроде и не туман, но какая-то дымка везде, морось дождевая по-прежнему в воздухе висит, вроде и далеко видно, но вроде бы и не очень. Метров так на пятьсот, наверное, насколько прикинуть получается. Ни направление выбрать, не местность оценить. Холмы, с которых я спустился, давно исчезли из поля зрения, но в остальном пейзаж не менялся, только тесная долина, по которой я шел, становилась все шире и шире, и ее склоны все более и более пологими. Похоже, что вскоре я должен буду выйти на равнину.

    Ручей тоже становился все шире и глубже, явно вбирая в себя всю воду, стекавшую со склонов и уже понемногу начал превращаться в речушку. Не удержавшись, остановился, стараясь не начерпать воды в ботинки, по какой-то вмятой в грязь гнилой коряге подобрался к воде, осторожно зачерпнул ее ладонью. Запаха никакого, вода и вода, даже вполне прозрачная. Лизнул языком осторожно, потом крошечную лужицу с ладони в рот вылил. Пить можно, если по вкусу судить. Я не СЭС, чтобы анализ проводить, но так, на первый взгляд, с голоду помереть не должен. По погоде если судить, тут точно не экваториальные леса, в каких даже заходить в реки не рекомендуется, чтобы заразу не подцепить, это больше похоже на лесные ручьи нашей российской средней полосы, откуда я родом.

    Затрещали кусты, какой-то зверь, чем-то похожий на бульдога-переростка, только черный как сажа, выломился из кустов метрах в двадцати передо мной и уставился налитыми кровью глазами. Нехорошо уставился, и зверь с виду нехороший, хищный очень. Руки сами легли на автомат, я прицелился в него. Зашуршала трава сзади, я оглянулся - еще один, стоит, пригнув массивную голову к траве. Точно собака какая-то, но я таких никогда не встречал - брыластая, длинные клыки торчат из-под складок кожи, короткие уши, низкий лоб, могучее мускулистое тело, коренастое и невысокое. А вот хвост не бульдожий, крысиный какой-то, длинный.

    Стрелять? Пока не напали. А как нападут - стрельнуть успею? В одного - точно, а насчет второго не уверен. До них рукой подать. Только есть у меня ощущение, что "бульдоги" знакомы с оружием, стоит повернуть автомат на какую-то тварь, как та прижимается к земле и пятится понемногу. Зато вторая придвигается. Это на нехорошую игру похоже, надо из нее выходить каким-нибудь решительным образом.

    Решив пока не обострять ситуацию до предела, стрелять я не стал, лишь перекинул переводчик с "R" на "A", готовый в случае неправильного бульдожьего поведения влупить в каждую собаку по половине магазина. Должно хватить, такого и слону достаточно... хотя твари из пещеры не хватило. Но эти не выглядят ночными демонами, это звери, пусть и очень крупные и мощные, каждая эдак по центнеру весом, как мне кажется. И я просто пошел вперед.

    ***** Предприятие IMI, выпускающее автоматы Galil, пользуется английской системой обозначений положений переводчика. S - Safe, предохранитель включен, R - Rapid, самозарядный режим огня, A - Auto, в переводе не нуждается. В М4 для этого используются соответственно "SAFE", "SEMI" и "AUTO".

    Собака не кинулась, даже чуть подалась назад, слегка оскалив жуткие зубы. А вот вторая пошла следом, заставив меня обернуться и прицелиться в нее. Подействовало, остановилась. Или остановилась потому, что остановился я? Есть соблазн пальнуть, есть, но почему-то не уверен, что буду прав. Не уверен - и все тут, не похоже, что псы намерены немедленно броситься на меня, они скорее насторожены и... словно ждут чего-то.

    - Хрен с вами, не трону. - сказал я, глядя в глаза "бульдогу". - Но я предупредил. И я нервный сегодня шо звиздец, лучше даже не лезьте.

    Пошел дальше, "бульдоги", подождав немного, пошли следом, опять вынудив меня остановиться. Остановились и они. Нет, я все понимаю, но не могу спиной к ним повернуться. Пальнуть?

    Снова поднял ствол и собаки вдруг немного сдали назад, тихо, но внушительно, на грани инфразвука зарычав. Точно знают, чем это пахнет. Тогда я ствол опустил, попятился от них, не отводя взгляда. Животные фиксировали меня взглядами, но ничего не предпринимали, стояли, чуть пригнув массивные головы и смотрели на меня. Что им нужно? Ну не может быть такого, чтобы они хотели напасть, но до сих пор не решились. Они даже не как дикие себя ведут, а словно охраняют что-то. Или... или загоняют меня куда-то, просто я загоняюсь плохо. А загоняюсь плохо, потому что с автоматом, а они знают, что такое оружие. Как в Чечне собаки знали, патрон дослал - и брех прекратился. Я убрал из схемы происходящего свои стволы и легко представилось, как меня куда-то дружно гонят два этих чудовища, похожие не столько на собак, сколько на каких-то адских монстров. Церберы какие-то.

    - Бобики. - снова обратился к ним я. - Не нарывались бы вы в натуре, а? Не подходите близко, я предупредил.

    И на этом повернулся к ним спиной, чувствуя, как на затылке от напряжения кожа стягивается и прислушиваясь, не раздастся ли топот по мокрой траве. Но было тихо. И лишь когда я пошел, чуть отстав двинулись и псы. Медленно пошли, не догоняя меня ни на шаг.

    Шагов двести я шел напряженно, ожидая нападения каждую секунду, потом немного расслабился. Они напоминали мне среднеазиатских пастушьих собак теперь, которые подчас сопровождают незнакомого человека и отстают, убедившись, что он ничего не замыслил против отары, что находится под их присмотром. И действительно, вскоре бульдоги потеряли ко мне интерес, в несколько прыжков вымахали на пологий холмик и исчезли в зарослях.

    - Ну и ладненько. - заявил я вслух.

    Заросли как раз заканчивались за спиной, низинка разворачивалась в настоящую долину, а вот видимость начала падать, вместо висящей в воздухе мороси начал сгущаться туман. А в траве под ногами вдруг появилась тропа, как-то сама по себе, непонятно даже, куда она вела изначально. Ни водопоя, если это звериная, ни чего-то другого, а просто так, вдруг раз - и началась. Словно те, кто по ней ходил раньше, или улетал с этой точки, или поворачивался и шел назад по своим следам.

    Присел, пригляделся, но никаких явных следов не обнаружил. Трава примята, на ней ничего не отпечаталось, кто тут шлялся - ни малейшего представления. И зверь мог быть, и человек. Но если и ходили, то не так, чтобы совсем недавно - дождя сейчас нет, а на траве капли висят. Если бы шел кто, они бы точно стряхнулись.

    - Ладно, пошли, расселся тут. - пробормотал я, выпрямляясь.

    Тропа шла прямо, идти стало легче - мокрые гибкие стебли больше не хлестали по штанинам, пропитывая их холодной водой. Зато снова усилился ветер, видать, на открытое пространство вышел. Странно, но туман он не уносил. Тот клубился, двигался, свивался в какие-то причудливые фигуры, но так и висел на своем месте. Или на место уносимого надувало откуда-то "свежий"? Не знаю, как это еще объяснить, но выглядит именно так. И вообще, нехорошо это как-то выглядит, неприятно. Все что неправильно, всегда неприятно, потому что где-то глубоко в тебе при виде странного появляется страх.

    Человеческий силуэт, темный, почти черный на фоне серой мутной пелены, показался в тумане шагах в ста впереди меня. Кто-то неподвижно стоял, завернутый то ли в монашескую хламиду, то ли в какую-то плащ-накидку, что в такой сырости и немудрено. Я тоже остановился, старясь не дергаться и не мельтешить, но руки от оружия далеко не убирать.

    - Драсьте. - пробормотал себе под нос, пытаясь ерничанием заглушить подступающий откуда-то из глубины души страх. - Здоровеньки булы. И чего дальше?

    Фигура в хламиде не шевелилась, оставаясь неподвижной абсолютно, лишь ветер слегка шевелил полы плаща или хламиды. Понаблюдав еще немного, я решил, что прямой угрозы в этом быть не должно, пора было бы уже так или иначе опасности себя проявить. И если это человек, то не будет он так долго стоять и просто смотреть на меня, не может такого быть, я не привычная деталь местного пейзажа.

    - Ладно, много так не выстоишь... - сказал я сам себе, и осторожно пошел вперед, готовый в любую секунду рвануть в сторону и укрыться в густой высокой траве.

    Пять шагов, десять, пауза. Осмотрелся по сторонам, поискал давешних бульдогов, которые, как мне подумалось, могли как раз сзади подкрадываться, но их тоже не обнаружил. Громкое хриплое карканье заставило меня резко повернуться в другую сторону, вскидывая оружие. Большая черная птица, похожая на ту, что я видел недавно, пролетела над полем, все так же низко, и исчезла в тумане, быстро растворившись.

    Снова вперед неспешно, шаг за шагом, медленно и тихо. Человек, или то, что на человека похоже, так и стоял недвижимо. Нет, так уже точно не бывает, на его месте, будь там и вправду кто живой, я бы уже что-то предпринял. Ну а как еще себя вести, если к тебе идет злой и испуганный мужик с автоматом в руках, явно готовый пальнуть в любую секунду? Надо все же что-то предпринимать. Привалить мужика превентивно или какие жесты миролюбия продемонстрировать, только так.

    Черная птица, та или другая, снова пролетела, на этот раз впереди, на самой границе видимости, завивая крыльями туман в неряшливые клубы. А фигура не двигалась.

    Плевать на все, я ускорился, и почти подбежал к высокому человеческому силуэту. И подбежав, только и смог, что присвистнуть. Из-под накидки на меня смотрел человеческий череп. И не такой уж старый, от него еще ощутимо попахивало мертвечиной. Насажен он был на высокий кол, торчащий из земли, насколько мне удалось понять, заглянув под распахнувшуюся одежду, самого скелета там не было. Была разношерстная одежда, кое-как наброшенная на неширокую перекладину, которая и образовала нечто вроде чучела. Сверху была накидка-балахон, черная с красной каймой, обшитая серебряными бубенчиками, образующими какие-то непонятные письмена. А еще на перекладине была табличка, просто гладкий кусок дерева с вырезанными и покрытыми бурой краской буквами:

    "SeЯora de la Luz"

    - Владычица Света. - повторил я текст по-русски, словно пытаясь лучше осознать сказанное.

    Мои не слишком обширные познания в верованиях народов мира такую владычицу света точно не охватывали. Я никогда о скелете в накидке, напоминавшем Смерть без косы, в роли светоносца не слышал. Но я многого не слышал, я военным был и уставы учил, а не теологию. И летчикам она без надобности. Из этого я сделал вывод, что не слышать я мог чего угодно, это вовсе не показатель.

    Внешне Владычица мне не понравилась, очень уж напоминала давешнюю Санта Муэрте, разве что та была в наряде невесты, а эта - явно в разных вещах, которые раньше носили люди. Причем, не только женщины, грубая клетчатая рубашка, свисавшая с перекладины, распоротая на животе и пропитанная заскорузлой кровью, явно была мужской.

    Из того, что я увидел, легко было сделать два вывода. Первый был даже хорошим - люди здесь есть, такие рубашки именно люди носят. Или толстые высокие мужчины, или тоже толстые, но женщины, которые любят надевать мужские вещи. Второй вывод был не таким приятным - кто-то этих людей убил, судя по всему. А вещи принес сюда, чтобы создать чучело или идол Владычицы Света. Значит, здесь можно встретить кого-то неприятного, несущего очередную рубашку с дырой от топора, скажем.

    Снова начал капать мелкий дождик. Сзади послышался шорох, я резко обернулся. Ветер. Просто ветер, который закрутил маленький вихрь на траве, быстро опавший. Никого, ничего. Я снова обернулся к идолу, таращившемуся на меня провалами глазниц. Сумка еще какая-то висит на кресте, простая, брезентовая, на одной лямке. Не удержался, приоткрыл. Полно всякой всячины. Патроны разные, врассыпную, явно в разное время и разные люди бросили, нож карманный, пачка сигарет, несколько зажигалок, брючной ремень, даже часы, и кажется, что дорогие. Что это? Снято с жертв, как та одежда, что висит, или приношения?

    А хоть бы и приношения, почему нет? Не зря же идол стоит на тропе, вот и бросают. От меня не убудет. Что я могу отдать? У меня патроны, нож, без которого нельзя, и мертвые мобильные телефоны. Что за приношение неработающая вещь? А с другой стороны, может они потом еще заработают.

    Вытащил магазин к "галилу" из разгрузки, выщелкнул из него пяток... нет, семь, счастливое число, семь патронов, один за другим упавших в мешок.

    - Дар воина. - послышался сзади хрипловатый женский голос, заговоривший на испанском. - Хороший дар, честный.

    На слове "хороший" ствол автомата уставился в лицо говорившей. Она улыбнулась, спокойно покачала головой, словно подразумевая, что все это лишнее, и я почему-то сразу поверил, опустил оружие. Откуда она взялась? Как подошла так неслышно? Что-то я сильно задумался, так не годится, а то глядишь, и маечка моя черная украсит крест, с разводами от вывалившихся кишок.

    Женщина стояла спокойно, смотрела даже доброжелательно. Наполовину, а то и больше чем наполовину индианка. Лицо скуластое, глаза узковатые, чуть приподнятые к вискам, черные волосы, блестящие и густые, собранные в узел. Но в общем даже красивая, породистая такая. Плащ с капюшоном, но именно плащ, ничего монашеского или подобного в нем не было. Удобно ходить по мокрой траве, хорошо спасаться от дождя и ветра.

    - Кто ты? - спросил я.

    - Я донья Себастьяна, меня все здесь знают. - улыбнулась она. - А ты пришел недавно. Это я знаю тоже.

    - Откуда я пришел? И куда?

    - Оттуда. - она показала рукой в сторону холмов, от которых тянулся мой след. - А пришел сюда, разве не понятно?

    Она снова слегка улыбнулась, причем без всякой издевки, хотя слова звучали сомнительно.

    - Мы можем поговорить по пути. - добавила она.

    - По пути куда? - попытался я внести ясность.

    - Туда, к людям. - она указала рукой по направлению тропы. - Другой безопасной дороги здесь нет. И мне хорошо, пути бывают опасны, по ним лучше ходить не одной.

    - А как ты сюда пришла?

    Она ничего не ответила, лишь прошла мимо, по пути выпростав из-под плаща маленькую ладонь и проведя ей по колокольчикам, которыми был обшит край плаща идола. Раздался переливчатый звон. Затем она обернулась ко мне и сказала:

    - Чего ты ждешь? Я тороплюсь.
Размещено: 16.04.2015, 11:53
   
Всего страниц: 1
Библиотека форума "Миры Андрея Круза"