| Всего страниц: 2 |
| Владимир Стрельников (Владимир): Ссыльный - археология для любителей | ||
|
||
Ссыльный - археология для любителей
Аннотация: Ну, продолжение Ссыльнопоселенца.
Механические часы на стене звонко отсчитывали секунды. Правда, я каждое утро подводил их, выбирая разницу между земным и местным временем, благо с работающей нейросетью это никаких проблем не составляло. Голый камень стен украшала пара картин, довольно умело нарисованных пейзажей, в грубых рамах из мореного ореха, рядом висели несколько реплик кремневых и капсюльных ружей. Одну стену прикрывал гобелен, изображающий космическую станцию и пару корветов на подлете к ней, на орбите Земли. Правда, с опознанием корветов трудновато, что-то среднее между нашим, земным 7003 проектом и "Юнлингом" Евросоюза. Станция же вылитая "Сатурн - 31", правда, что этот антикварит, распиленый на иголки окола ста лет тому назад, около Земли делает, понять невозможно. Само собой, картины покупала девушка, а вот гобелен и дульнозарядки купил я. У этой же стены стояла оружейная пирамида из светлого бука, в которой был довольно внушительный набор ружей и винтовок, великолепно гармонирующий с общей обстановкой в комнате, но странно смотрящийся рядом с изображением относительно новых космических кораблей. Красивая девушка, да-да, та самая, что покупала картины, в пушистом сером свитере на голое тело, сидела на подоконнике, обняв обнаженные колени руками и положив на них голову. Роскошная черная коса была переброшена через плечо, и лежала на высокой груди. Девушка грустила. Сидела и смотрела на улицу сквозь грубокатанное стекло, на которое попадали и тут же замерзали дождинки. - Дождь. Представляешь, Матвей, идет дождь! Две недели морозов, Великая уже встала, и дождь! - Вера отвернула голову от заледеневшего стекла, и поглядела на меня, валяющегося на кровати. - Ты вообще сегодня вставать думаешь? -Воскресенье же, Вер. Можно и поваляться. - Я потянулся, хрустя суставами, и с огромным удовольствием зевнул. - Так сказать, и у тебя, и у меня законный выходной. Герда и то вон, вставать не хочет. Голована подняла тяжелую голову с лап, и коротко, гулко гавкнула. Потом передала ощущение мокрой шерсти и холодного ветра, который мешал идти по ледяной корке. - И гололед, Герда передает. Неужели ты хочешь куда-то идти? - Я, в конце концов, сел на кровати. - Я хочу в ресторан. Не в трактир, а в "Царь-рыбу"! Красиво одеться, вкусно поесть, послушать музыку. Матвей, неужели тебе это непонятно? - На меня рассерженно глянули сине-зеленые глаза. Кстати, я обратил внимание на одну особенность - когда Вера сердится, то у нее глаза как будто искрятся. Такое впечатление. Когда я спросил у нее, почему так, мне прочли целую лекцию по менталистике. В общем, все дело в моей возросшей чувствительности, и в том, что Вера мне очень близкий человек. Потому мне и кажется, что глаза искры мечут, так я воспринимаю резкое ментальное излучание. И, по словам Веры, есть несколько чрезвычайно сильных менталистов, которые могут лишить человека сознания ментальным ударом. При этом другие менталисты видят молнию, поражающую жертву, которая вылетает из глаз атакующего. Прямо-таки фантастический фильм, из старых, еще 2Д. -Все, понял. Но, наверное, это надо или обед, или на ужин идти. Сегодня воскресенье, так что лучше на обед. - Я, в конце концов выбрался из кровати, подошел к тлеющим в камине дровам, и подбросил несколько поленьев. Из-под колотых деревяшек появилась струйка дыма, и вскоре веселые язычки пламени побежали по кускам дуба и бука. - А вообще, я тоже могу приготовить что-нибудь. Молчу-молчу, - усмехнулся я, глядя на возмущенную девушку. И, коварно подкравшись к ней, схватил ее в охапку, и пару раз крутнулся вместе с ней. - Но тогда, солнце мое, тебе придется компенсировать мой душевный голод и телесные страдания! - И оказавшаяся в кровати девушка была лишена единственной одежды. Впрочем, Вера от этого ничуть не смутилась, и вскоре ведущая роль перешла к ней. На какое-то время. Так что на поздний обед в "Царь-Рыбе" мы собрались изрядно проголодавшиеся. Зато с отличным настроением. И даже гололед нам его не испортил. Наоборот, развеселил. Герда, правда, не пошла, пожаловалась на ноющую лапу. Так мы пообещали ей принести чего-нибудь вкусненького. - Здравствуйте, Вера, Матвей. - К нам подошла молоденькая белобрысая девчонка, Елена Котова, дочь хозяина этого заведения. Да, хозяин этого ресторана уже почти тридцать лет как здесь. Умудрился в то время найти себе женщину, сумел отстоять, сумел вместе с ней родить и выходить трех отпрысков. А это по тем временам реально подвиг. - Ваш любимый столик свободен, так что усаживайтесь. Вот, пока держите меню, а я схожу к музыкантам. Они с удовольствием для вас сыграют. Ну да, как-то получилось, что и Вера, и я стали в Звонком Ручье своими. Вера врач, я офицер полиции. Если Веру женщины любят, и даже почти боготворят, то меня просто уважают. Надеюсь, что заслуженно. - Сейчас они появятся. А пока вот, меню. - Мы едва успели устроиться за столиком из великолепного дерева, как Лена прибежала снова. - Вера, потрясающе выглядишь! Роскошное платье! Эх, еще бы туфельки на высоких каблуках, как в журналах мод. - Ни разу не бывавшая за пределами этой планеты девчонка грустно вздохнула. Мда, планеты. Как оказалось, у нее есть название. Точнее, целых два. Номерное человеческое, и на языке Прошлых. Нантли, или мать. Тут, правда, не все так просто, по словам Веры. Не просто мать, а мать всего сущего, вроде так правильно перевести ее ощущения. В принципе, абсолютно верно, Земля тоже мать человечества. -Лен, у тебя итак каблучок восемь сантиметров, не меньше. Для того, чтобы каблук сделать выше нужны уже серьезные технологии.- Улыбнулась Вера, поправив на коленях нежно-голубое платье. На самом деле великолепное, Айк, владелец универсального магазина и по зову души местный кутюрье свое дело знает отлично. И самое главное, он получает от этого удовольствие. Для него нарядно одеть красивую девушку настоящее наслаждение, и он тратит на это немало времени. Так что Вера выглядит потрясающе. Такой девушке в таком платье и в ресторан верхнего уровня на Земле вполне пройтись можно, не потеряется. Напротив, внимание ей гарантировано. И от мужчин, и от женщин. Только вот если и состоится это, то очень не скоро. Вера отказалась покидать меня, категорически. А у меня - пожизненное. Вся эта планета, этот ресторан, наш флигель, этот поселок - это все тюрьма. Планета ссыльных. Я здесь уже пару месяцев, и надо сказать, что это время было достаточно бурным и деятельним. По крайней мере, кой-какую карьеру что Вера, что я уже сделали. - Что возьмем, Матвей? Смотри, сколько тут всего интересного. - Вера передала мне меню. - Бобрятина, запеченая с белыми грибами и картофелем - это как, вкусно? -Наверное. - Я пожал плечами, вспоминая здоровенных зверюг, плавающих в ручьях.- Мясо, приготовленное мастером, не вкусным быть не может. Тем более, свежее мясо. Но меня больше заинтересовало "заливное по-царски". Многообещающее название прямо скажем. -Ну, так давай возьмем и то и то, попробуем. Я проголодалась! - Вера вроде как капризно надулась, и рассмеялась. Потом оглянулась на треньканье гитары и пиликанье скрипки. Музыканты, молодые ребята, три парня и девушка, настраивали инструменты. Гитары и скрипку сделали здесь, на этой планете, и, по словам Веры, они требовали постоянных подстроек. Я, впрочем, мало понимаю в этом, слух у меня хороший, то есть слышу все великолепно, но вот мне, как говорится, "медведь на ухо наступил". С удовольствием слушаю игру музыкантов и пение солистки, но сам пою все на один мотив. Причем ничего в этом не помогало, даже в барах-караоке современейшая аппаратура не выручала. -Лена, а разве бобры - рыбы? - С подначкой спосила у подошешей девчонки Вера. Любит она это дело, кому-либо под шкуру залезть, хоть и делает это изящно и элегантно. -Ну, они, по крайней мере, в воде живут. - Засмеялась Ленка, записывая заказ. Захлопнула блокнот, и посмотрев на нас, предложила. - Заливное холодное блюдо, давайте его сначала, бобрятину попозже. Кроме того, для разгона предлагаю уху, по чуть-чуть. Не соменевайтесь, уха отменная. Отцу отборных стерлядей привезли, возьмите - точно не пожалеете. И что будете пить? Есть хорошее виноградное вино, прошлогоднее. Правда, не белое и не красное. Но очень вкусное, от испанских купцов досталось. Отец на всю зиму запасы сделал. Ниже по течению Великой обнаружились страшно запущенные виноградники. Как мне рассказывал Илья, некоторые лозы метра полтора в обхвате. Там выросли было деревья, так их виноград задавил, как удав. Жутковатое зрелище, опять же, по словам шерифа. Но когда это увидели итальянцы и испанцы, точнее, потомки итальянцев и испанцев, люди с латинских планет - их восторгу не было предела. И вот уже пару десятилетий они окультуривают старые лозы, попутно собирая урожай и с одичавших. И делают очень хорошее вино. Из-за виноградников даже короткая войнушка вышла, как раз с французами и их союзниками. И наши помогли потомкам конкистадоров и макаронникам. Потому у нас мир, дружба, жевачка. Хорошая торговля, довольно хорошие отношения вообще. А вот с конкурентами плохо, речное пиратство процветает. Впрочем, это дела давно минувших дней. И особо заморачиваться над этим я не собирался. Главное, чтобы ничто не отвлекло от хорошего отдыха, а то у нас всякое бывает... - Зря приехали. - Федька подошел к груде обгоревших бревен, в которых с огромным трудом угадывалось зимовье. - Все спалили, гады. - Федь, людолов говорил про захоронку. То есть закопанную. Сейчас попробуем растащить головешки, и пошарим в земле. - Я распряг Красаву, и выволок из саней пару длинных цепей. В отличии от Федора, сгоревшая избушка для меня сюрпризом не была. Я ее уже видел со спутника. - Так что просто поработаем побольше. - Все тебе работать. - Федька фыркнул, натягивая грубые кожаные перчатки. - Сразу видно капрала, чем бы солдат не занимался, главное чтобы ... -Заколебался, правильно. - Кивнул я, надевая такие-же. - Все верно, главный принцип военной службы. Ну как, приступим? - И я перебросил один из добротных багориков другу. Взял второй, и зацепил первое из бревен. - Герда, а ты бди! Из саней фыркнули. Голована зарылась в груду соломы, и балдела в тепле, даже нос на морозец казать не собиралась. Мол, вам надо, бдите, я ограничусь сканированием местности. И покидать теплую и душистую солому категорически не собираюсь. Мы с Федькой долго пыхтели, разгребая завал. Самые тяжелые бревна цепляли цепями, и оттаскивали при помощи Красавы. Постепенно что Федька, что я стали похожи на трубочиста из Звонкого Ручья. Мужик зимой оказался очень востребованным, и весьма неплохо зарабатывал. Даже я его вызывал, когда ворона умудрилась в трубе застрять. Не просто вызывал, а чуть ли не бегом искал. Когда полный дом дыма - забегаешь. Расчистив площадку под зимовьем, я приволок головану, и попросил ее проверить, есть ли что здесь. Герда недовольно гавкнула, передав мне ощущение горящей помойки. Ну да, запах гари и я чую. Пару раз пройдясь по гари, голована, оставляя черные отпечатки пошла к саням, передав ощущение полного бессилия. -Мда. Порой и голована не может помочь. - Я почесал затылок. Потом развел руками. - Не знаю, Федь, что делать, хоть перекапывай всю площадку. -Ну, это тоже выход. - Кивнул друг, вытаскивая из саней свою мосинку, и откидывая штык. - Но есть способ попроще. Мы так прощупывали улицы с городе Прошлых, а то там за тысячи лет все занесено. Вот согласился бы ты с Верой летом поробовать там пошмонать - озолотиться можно. - Погоди, я попробую локаторами. - В свою очередь я вытащил две толстые медные проволоки, согнутые под прямым углом и пару коротких трубочек. - Эмпат я или не эмпат? -Было бы намного лучше, коль ты был бы лозоходцем. - Скептически проворчал Федька, наблюдая за моей прогулкой по пожарищу. Впрочем, к моему удивлению, проволоки задрожали и сошлись под углом. -Клюет? - Федька подошел со своей винтовкой, и пару раз ткнул штыком в землю. - А ведь здесь помягче земля. Смотри, тут плотная и смерзшаяся как камень, а тут помягче. Похоже, что-то копали. -Вот давай и проверем. И не дай бог, снова этот покойный людолов нас надул. Лично найду медиума, пусть вызовет его духа и заточит в бутылку. А я сам посередке Великой ее утоплю! - Из саней Федором были извлечены кирка и пара лопат. После чего он скинул полушубок, и, плюнув на ладони, богатырким размахлм всадил кирку в землю, взломав хрусткую мерзлую корочку. Как говорит старая армейская поговорка - два солдата заменяют экскаватор. Мы не солдаты, но приличную яму выкопали достаточно быстро. И сейчас пыхтя выволокли на свет божий большой сундук, перемазанный жирной красной землей. - Ну что. Матвей, придется тебе медиума искать! - Федор сплюнул с досады, вытащив из сундука бронежилет с плохо отмытой кровью. - Ну мурло людолов, даже сдохнуть честно не смог! Это же "горячее" шматье, нас за него Корпус на лоскуты порвет. В сундуке были шесть автоматов Калашникова, один пулемет М249, бронежилеты, каски, несколько пистолетов Кольта правительственной модели. Магазины в разгрузках, пулеметные ленты. Плюс, пара битком набитых ранцев. - Не порвет, Федь. Забыл, что у меня нейросеть активирована? - Я вытащил один из автоматов, снял с него крышку, и, вытащив затвор с затворной рамой, глянул на канал ствола. - Но людолов точно двойная мразь. - Да, Матвей, ты так и не рассказал, как сеть активировал. - Федька уселся на открытый сундук. - Колись, давай. - А колоться особо нечего. Ты про Прошлых же помнишь? Так вот, Корпус предложил работать на него в розыске артефактов. Ну, археологом, фактически.- Я сложил автоматы в сундук. Лишний раз светить ими не стоит. А вот пригодиться они еще как могут. Пулемет - тем более. - Археолог, значит. - Федька свернул самокрутку, и сосредоточенно задымил. Потом встал, прихватил свой винтарь, и снова начал тыкать штыком в пожарище. - Хреновые мы с тобой археологи, Матвей. Смотри, тут снова копали. Давай, тащи лопаты. На этот раз улов был посущественней. Не сказать, что чересчур много, но примерно полпуда кварца с вкраплениями золота, шесть револьверов, пять винтовок совершенно разных моделей, кисет с грубыми золотыми монетами, мелкими слитками и самородками, на несколько тысяч точно. - Ну вот, не придется на медиума тратиться. - Довольный Федька вытряхнул монеты на расстеленную тряпку, с удовольствием пошурудил, звеня золотом.- Хоть что-то есть, можно и дом строить. -Ну да, бедненький. - Я усмехнулся, проверяя винтовки и револьверы. В паре пистолетов в барабанах были патроны, оружие было не чищенное, придется повозиться с шомполами и ершиком. - Давай, все кладем в сундук поверх автоматов, и везем ко мне. Там выгружаем и делим, а автоматическое я спрячу. Не стоит его светить. - А эти?..- Федор ткнул пальцем в небо. - Уже. Рекомендовано не показывать его ссыльным. И насчет тебя, вопрос прорабатывается. - Я засмеялся, глядя на ошарашенного Федора. - Да-да, Федь, рекомендовано обговорить с тобой условия найма Корпусом. - И кем это? - Подозрительно прищурился товарищ, стирая снегом с рук копоть. - Стукачом не пойду, сразу скажу. - Федь, тебя по уху стукнуть? - Ласково спросил я Федьку, но тот на всякий случай отодвинулся подальше. - Мы с тобой вроде как друзья, а друзей в стукачи не вербуют. Да и не умею я это делать. Вольным поисковиком тебе хотят предложить, ты ведь любишь по руинам шариться? В любом случае, не открутишься, Федь. Тут. Как говорится, коготок увяз - всей птичке пропасть. -Умеешь ты обрадовать, друже. - Укладывая оружие в сундук, усмехнулся товарищ. На пару с Федором, мы, крякнув от натуги, закинули трофеи в сани, после чего туда же была помещена Герда. С лошадиной морды сняли торбу, в которой недавно был овес, Красаву запрягли в сани, и вскоре мы выехали с достопамятной поляны. - Поглядывай, Матвей, не нравятся мне зрители. - Федор недовольно кивнул на пару здоровенных воронов, сидящих на краю березы, и наблюдающих за нами все это время. - Как будто поживу ждут. - Так, похоже, они и волки тут неплохо поживились. - Я пожал плечами, разгоняя холодок, пробежавший вдоль позвоночника. - Бррр, от той бандитки только обрывки одежки остались. -Лучше от нее, чем от нас. - Филосовски заметил Федька, и чуть щелкнул вожжами. Не для того, чтобы скорость Красаве прибавить, а просто напомнить ей о своем присутствии. - Не зря тех, битых около Звонкого ручья, под лед спустили. Нечего волков к человечине приучать. Тут они такие, что ой-ой, наглые и злющие в конце зимы. - А на живых они как, нападают? - В голове вроде как начал формироваться кое-какой план. Как в старом мультике - "есть ли у вас план, мистер Фукс?". - На большие обозы нет, никогда. На одиночные сани могут, но только ночью и чаше всего, из засады. И только тогда, когда возничий один. Тут оружия много, без него за порог никто не ходит. Смотри, соболь! - Федька ткнул в сторону небольшой елки, по веткам которой пробежал небольшой плотный зверек. - Надо бы капканов тут понаставить, но ведь за ними следить надо, а то разорят. Просто так животину губить не стоит. - "Зеленых" на тебя нет, Федь. Для чего тебе шапка соболья, боярин? - Я растянулся в санях, глядя, как в морозном небе кружатся пару воронов. Везет птичкам, крылья есть. Вот мало о чем я скучал, кроме полетом на боте в космосе или на легком глайдере в атмосфере. Этого не хватало, не сказать чтобы критично, но не хватало. - Пусть бегают зверушки, шапка у тебя и волчья неплоха. На самом деле, у Федора была отменная шапка-треух из волчьей шкуры. Да и у меня такая же, причем, похоже, из шкуры того же волка. Герде, было, они сначала не понравились, ходила, морщилась. Но притерпелась, когда я сказал, что у меня нет шубы как у нее. Впрочем, сейчас голована лежит у меня под боком, прикрытая плотным пледом, и аж похрапывает. Охраняет, называется. -Ты чего напеваешь? - Не оборачиваясь, спросил Федор. - Я? А, старые революционные песни. У меня таких песен начала-середины двадцатого века штук с пятьсот закачано. Вот и пою. - Я закинул руки за голову, и изо всех сил выдал. - " И непрерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали!". С деревьев шумно слетела стая тетеревов, Красава чуть не встала на дыбы, а Федор свалился с саней. Только Герда продолжала невозмутимо сопеть у меня под боком. - Ты чего, одурел? - из-под саней выскочил ошалевший напарник, отряхивая свой треух. - Чего орешь? Вон, пташек распугал, дубина. Лошадь чуть оглобли не сломала, а он ржет как конь! - Так настроение хорошее. - Я потянулся, хрустя суставами. - Домой еду, там любимая девушка ждет. Кой чего набрали, что в деньгу обратить без проблем, чего грустить, Федь? - Вот тоже найду себе любимую девушку, тоже взвою! - Федька запрыгнул на сани, распутал вожжи, и чуть стегнул ими Красаву. - Но, пошла! А я перебирал старые песни, папку с которыми случайно нашел среди тех, что сбросил мне еще в тюрьме старый киборг. Вдруг одна из песенок развернулась в видеофайл, с которого на меня смотрели рдеющие подсветкой камеры главного корабельного старшины. - " Капрал, здравия желаю. Раз ты видишь эту информацию, значит, тебе удалось активировать нейросеть. От этого закладка ожила. Передаю эстафету, Матвей." И старшину сменил сухощавый тип в мундире капитана первого ранга. Среди поплавков на мундире был один, такой непримечательный. С крыльями нетопыря. Военная разведка. - " Капрал, приветствую. Раз ты сумел обойти системы гашения нейросети, то считай себя восстановленным на службе в морской пехоте, и переведенным в " Нетопыри" в звании сержанта. - Кап-раз неторопливо приложил руку к козырьку фуражки, и рубленными словами скомандовал. - Слушай боевой приказ, сержант! Приказываю - произвести максимально возможную разведку. Собрать данные обо всем, могущем нести опасность Земной Федерации. Принять меры к глубокому внедрению, адаптации, легендированию в среде обитания! При окончании сбора информации упаковать ее в конверт. И при первой возможности отправить в разведотдел Флота. Способ и средства связи даст куратор. Куратором назначается главный корабельный старшины "Сайборг". Твой позывной - "Гонец". Конец связи, сержант." И офицер пропал. Впрочем, вместо него всплыл наш канонир. - " В общем так, сержант. Никакой власти над тобой у нас нет, есть только присяга. Если она для тебя не пустой звук, то начинай собирать сведения. Если что найдешь, угрожающее Земле и человечеству - вывернись на изнанку, но сумей отправить сведения. Удачи, Матвей". - И старшина пропал, как корова языком слизнула. А вместо файла с разведчиками появилась запись той самой песенки. Покачав головой, я улегся поудобнее. Вот уж не думал, что наш артиллерист на разведку работает. И как мне отправлять эти сведения, если что и всплывет? Вообще-то, надо подойти к куратору, так как я сейчас работаю на другой Корпус. Придется доложить по команде. Пусть Браун думает, мне шпионские игрища никогда не нравились... - Надо же, какие закладки Флот делает. - Сэм снял чайник с плиты, и разлил по стаканам кипяток, после чего плеснул в граненые стаканы из заварочника. Густой запах трав и лимона пошел по кухне, где мы сидели. Точнее, сидел я, котяра развалился у меня на коленях, а Герда лежала на старом диванчике. Каким-то образом эти две зверюги примирились, и, можно сказать, заключили договор о ненападении. - Значит, звание тебе повысили, и в "Нетопыри" перевели. Ну-ну, придется докладывать по команде, пусть сами с Флотом решают, что и как. В принципе, тут никаких особых проблем, просто бюрократия. И есть такой момент - если тебя восстановили на службе - с тебя снят приговор. Значит, ты выходишь на совсем другой допуск. И вероятно, получишь с Верой право на отпуск за пределами этой планеты. Разумеется, под подпиской о неразглашении, и вне зоны Метрополии, нечего собак злить. Но все это вопрос нескорый, пока согласуют, пока утвердят. Минимум - два месяца, а скорее - полгода. Так что постарайся уцелеть. Полгода в этих местах срок немалый. - Если так, то неплохо. - Кивнул я. Осторожно отпил взвара, после чего поставил стакан на стол из толстых грубо струганных досок. - Еще бы небольшой шлюп, или коптер - вообще красотища будет. Сэм, ты сам погляди, ведь для того, чтобы всерьез обследовать хотя бы одно старое городище - нужно летало хоть какое-то. Хоть глайдер, хоть коптер. Конечно, бот или шлюп вообще красотень было бы, но... - я развел руками. - И это, как насчет Федора? Мне просто необходим напарник. - Тебе команда нужна, а не напарник. Но мы пока не можем сделать это здесь, на этом континенте. Пойми, Матвей, тут слишком серьезная обстановка, любое резкое движение может привести к вспышке насилия, конфликту, а то к войне анклавов. Нам это не нужно совершенно. Есть другое предложение, от меня. - Сэм тоже отхлебнул чаю. Я, кстати, заметил, что он не любит кофе, а вот травяные сборы просто обожает.- Нужно человек пятнадцать-двадцать, надежных и серьезных. Очень надежных. И тогда я смогу попробовать пробить у начальства. - Тут Сэм ткнул пальцем в потолок. - Разрешение на ваше переселение на другой континент. Или на другой конец этого континенат. И, соответственно, включение вас в поисковые партии Корпуса. А там, глядишь, постепенно сможем часть переселить, а остальных по новой, цивилизовать хоть минимально. - Сэм, тут вряд ли выйдет именно это. - Я покачал головой, автоматически погладив кота. - Слишком много отморозков собрали с разных концов обитаемого космоса. Недавнее нападение на наш городок тому подтверждение. А Корпус Эдикта не вмешивается в дела ссыльных, сам знаешь. - Не вмешивается.- Сэм усмехнулся. - Но мы можем сделать следующее - поставить таким городам, как наш, относительно серьезные вооружения, пусть устаревшие. Минометы, пулеметы, легкую артиллерию. И обязать принять меры к зачистке отморозков, как ты их назвал. После чего просто принимается Конституция, законы, и планета становится одной из сотен планет с землянами. Просто останется под Эдиктом. Соответственно, после этого мы сможем изменить позицию относительно заселения этой планеты. - Что, сюда перестанут ссылать заключенных? - Удивился я. Вообще, то, что сейчас сказал Сэм, натолкнуло меня на одну идею. Правда, к ссылке заключенных она имеет опосредствованное отношение. - Очень может быть. - Кивнул мой начальник. - По крайней мере, поменьше насильников и убийц. Мы не сможем открыть планету для нормальной эмиграции, пока она под Эдиктом, а снимут его вряд ли скоро. Но вот если сюда перестанут ссылать полные отбросы, то это уже будет немало. Вечером, проводив Веру на вечерние перевязки (все-таки бойцам ополчения досталось от банд, семеро тяжелых, восемь легкораненых), я зашел в редакцию. Щарий сидел за столом, при свете двух керосиновых ламп пересматривая записи своих блокнотов и кучу каких-то листков. - Привет, офицер. По службе, или как? - сняв древние оптические очки, он пожал мне над столом руку. - Или как, Энтони. Скажи, чтобы собрать лихих парней для устроения веселого костра на месте Щучьего, насколько большой куш нужен? - Я присел напротив него. - Ну, сложно сказать, Матвей. Очень сложно. - Протирая очки тряпочкой, ответил газетчик. - А что, охота отомстить? - Да есть желание. - Я положил на стол поверх бумаг глухо брякнувший мешочек. - Такой повод пойдет? Щучий стоит на золотой жиле. Я в прошлом году в паре мест около Щучьего буквально за час намыл. - Да ты что? Интересная новость, очень интересная. - Газетчик развязал кисет, и высыпал себе на руку золотой песок с мелкими самородками. Поперебирал пальцем, и ссыпал обратно. - Это серьезно. Этого вполне может хватить. Но, как ты понимаешь, такой шаг следует согласовать с нашим мэром, как минимум. - Я так думаю, что не только с нашим мэром. - Я расстелил карту нашего графства , и показал газетчику восемь окрестных городков. - Смотри, в них сейчас около полутора тысяч новичков, которые осели на зимовку. Сам понимаешь, работают за гроши, хватает только на нары в бараке, на простую еду, и пару кружек пива, или рюмок дерьмового самогона. Если ты сумеешь распространить здесь информацию о золотых россыпях около Щучьего, мы сумеем набрать бойцов. Пусть бестолковых, но минимум несколько сотен. Плюс сотня-другая уже бывалых парней точно поведутся, зимой все равно скучно, пар спустить особо негде. Разве охота-рыбалка. - И как ты себе это дело представляешь. - Энтони вытащил из ящика на столе сигару, обрезал кончик и прикурил от лампы. - Это ведь не так просто, полтысячи человек надо кормить, содержать, и прочее. С тем же оружием у них наверняка проблемы, оно не дешево. - Ну, надо создать трест. По золотодобыче на той земле. Ты знаешь тут всех серьезных банкиров, бизнесменов, и прочих, которые будут готовы стать акционерами, и не станут распускать языки до времени. А потом печатаешь объявления, собираем народ, на санном обозе едем сюда. - Я ткнул пальцем в изгиб реки километрах в полусотне от Щучьего. - И пешим ходом через распадок топаем к Щучьему. Главное горы пройти, но они тут невысоки, и склоны пологие. Лавины маловероятны. - Может сработать. - Щарий сжал кулак, сломав карандаш, который он держал в руке. - Итак, что я должен сделать? - Для начала, переговорить с нашим мэром. Если он не против, то тихо переговорить с нужными людьми. Меня ты знаешь, где найти, если потребуется мое присутствие - всегда готов. Кисет с золотом оставлю у тебя, для аргументации. И это. Моя доля с общей добычи - полпроцента. А то, все-таки, месть мстей, а кушать охота всегда, и повкуснее. - Я застегнул ватник, и встал. - Ладно, Энтони, думай. Ты в этих делах намного лучше меня разбираешься.Но сам понимаешь, мы не просто должны сжечь Щучий и вырезать ту бандобратию. Нет, мы должны осесть в том месте. И кстати, на месте Щучьего вполне можно устроить оперативную базу, с которой начнем щипать беспредельщиков на том берегу. - Видно военного.- Усмехнулся Щарий. Кивнул каким-то своим мыслям, и убрал кисет с золотом в небольшой стальной ящик, под замок. - Будем делать. Карту заберешь? - Да, у тебя наверняка есть. - Усмехнулся я, складывая карту, и убирая ее в планшет. - Удачи, товарищ заговорщик. - И тебе, товарищ заговорщик. - Щарий рассмеялся, провожая меня до дверей конторы. На улице я поглубже натянул шапку, и потопал в сторону больницы, локтем придерживая винтовку. По улице, обгоняя меня, неслась поземка. Вот уж погодка, то дождь, то метель. Ладно, хоть немного к лошадям привык, Красава с санями за больницей, во внутреннем дворе. Там и не дует, и кормушка есть. А осла я продал, предложили за него неплохую цену. Вере подберем лошадку, раз машины предвидятся не скоро. Весной сгоняем вниз по течению, там лошадиные торги, на которые дважды в год собираются со всего обжитого края. Не очень большого, кстати. Тут, на этом континенте, людьми освоено только дельта этой реки, а западнее и восточнее огромные просторы, на которых и не бывала нога человека. Максимум, спутниковые съемки, или дроны пробы брали. Зайдя в небольшую таверну, я скромно присел в уголке. Домой без Веры идти неохота, сидеть в больнице, мешая всем - тоже. И потому я тихонько попивал крепкий кофе, и неторопливо отламывал ложкой куски отличного ягодного пирога. На удивление приятное место, пьяных нет, видимо потому, что хозяин крепче сидра ничего не продает. Зато кормит вкусно, и много выпечки. Этим и берет, я с Верой сюда намного чаще захожу, чем в остальные забегаловки Звонкого. Тем более, что неподалеку от работы моей девушки. - Привет, маршал. - Напротив меня плюхнулась та самая девчонка, которую Вера устроила в дамский салон работать. - Веру ждешь? - Привет, сестренка. А ты чего не на работе? - Я позвал официантку, и заказал пирог и кофе для Грессии, на что та благодарно кивнула. - Меня отпустили, а Вера выйдет чуть попозже. Задержалась с доктором Хьюи, сложная перевязка. - Девчонка впилась крепкими белыми зубами в кус пирога, и активно зажевала. Промурчала от удовольствия, как котенок, отпила кофе, и вообще конкретно занялась едой. А я откинулся на бревенчатую стену, и неторопливо отхлебывал остывший, но все едино вкусный кофе, изредка подливая себе из кофейника. - А, вот вы где! - через порог шагнула Вера, хмуро поглядела на Грессию. - hermanita, ты что, пытаешься отбить у меня парня? Я про себя усмехнулся. О том, что мы сидим здесь, я давно уже отправил сообщение моей ненаглядной, в ответ получив наказ не соблазнять девчонку, а то открутят все выступающие места. Ну да, Вера порой бывает излишне импульсивной. -Сеньора Вера, нет, вы что, как вы могли подумать?!!! - Совершенно искренне испугалась девчушка, привстав и прижав руки к груди. - Ладно, верю. - Засмеялась моя девушка, снимая роскошную шубку из бобрового меха, и вешая ее на вешалку-распялку. - Просто за парнями глаз да глаз нужен, а то расслабятся. - А где Герда? - Решила перевести разговор на более безопасную тему Грессия. - Я думала, она с вами, Вера. - Дома лежит. Соседи ее кормят, гладят, а она принимает заслуженные почести. - Я усмехнулся. На самом деле, соседка очарована голованой, и все пытается накормить ее всяческими вкусностями. То курочку жаренную притащит, то кусок пирога, то еще что-нибудь. - Лапа у нее в непогоду болит, да и скользко. Пусть отдыхает, раз Вера говорит, что операция сложная, и без рентгена делать ее не будет. Я спрашивал у голованы, согласна ли она на операцию. Ну, постарался объяснить, как мог, но лучше объяснила Вера, просто переправив Герде сам процесс. И голована согласилась, уж здорово ее колченогость доставала. Сильная, красивая голована, и изуродованная лапа. Я только за эту лапу шерифа Щучьего прирезать готов, ножом. Мы еще с часик посидели, после чего я пошел, впряг Красаву в сани, и подъехал к таверне. Девчонки со смехом плюхнулись сзади меня на свежее сено, и я отвез сначала Грессию, до доходного дома, где она снимала комнату, а потом с Верой поехал домой. Поздно уже, надо камин протопить, печку в ванной. Зима, она здесь морозная, а климатконтроля нет. Проходится так же, как в древности, дровами топить. Правда, поздним вечером, сидя около камина за переносным столиком, и вычищая найденные автоматы, я поймал себя на том, что это мне нравится. И рдеющие переливы углей в камине, и мерцающей свет от керосиновых ламп, и запах горящих дров. И булькающий кофейник над углями в камине, распространяющий одурманивающий запах свежего кофе. Я уж не говорю про вид забравшейся с ногами на диван, и укрывшейся пледом Веры, с Гердой, лежащей у нее в ногах. Вера работала с Шейсен, листая страницы, что-то даже просто вписывала в обычный перекидной блокнот, предпочитая сохранять так, а не в нейросети. Кстати, на ожившем планшете с искином, и планшете того архитектора, наши успехи не сказать, что замерли, но особо не продвинулись. Из десятка артефактов живых компьютеров больше не попадалось. То, что принималось археологами за накопители памяти, оказалось просто приборами контроля атмосферы в городах. Так что пока молчок. Хмыкнув про себя, я снова принялся за автомат. Эти машинки отличались от тех, которыми были вооружены конвоиры корабля, с которого я вошел в этом мир. Там были модификации, выпущенные на планетах русского сектора, или Протектората Русской Армии, или в Новых Княжествах. А тут тоже клон одного из самых совершенных образцов личного оружия, но выпущены в арабском секторе, под совсем другой патрон. Шесть с половиной на сорок один миллиметр, что у автоматов, что у пулемета. В армиях Земли, насколько я помню, такого патрона вообще на вооружении не было. Сэм сказал, что такими автоматами вооружались партии конвоиров из тех, что сопровождали выживальщиков. Ну, вроде Веры. Причем эти конвоиры набирались уже здесь, среди тех, кто отсидел свой срок и не хотел мнемокоррекции. Вот они и работали, получив в пользование коптеры, и создав свой городок где-то на северах, там, где ссыльные ну никоим образом без авиации не появятся. То есть, их лесная братва умудрилась подловить на какой-то заимке. Сэм не получил доступа к этой информации, он вообще к этому идиотскому тотализатору отношения не имеет. Кажется мне, что тут один из высших чинов Корпуса Эдикта подрабатывает, а может и не один. Знаком я с такими офицерами, еще по службе. Готовы в лепешку разбиться ради того, чтобы враг не прошел, и при этом тащат себе все то, что плохо лежит. Сочетается все это с дичайшим карьеризмом, как в них все это уживается, понятия не имею. Вероятен такой вариант? Вполне, эти гонки на выживание никак не влияют на общий контроль за ссыльными. А вот бабла с них состричь можно весьма приличное количество. Я интересовался втихую у Сэма, есть ли опасность для Веры, из-за этого тотализатора. Но, как оказалось, после того как людоловы поймали Веру, ставки закрылись. То есть, Вера вышла из игры, сыгранная карта. Ну и слава богу. - Матвей, для чего тебе столько автоматов? - Вера внимательно поглядела на составленные у стены вычищенные машинки, и на ту, с которой я работал сейчас. - Ты что, хочешь собрать свою команду? - Какая ты у меня умная девочка, Вер. - Усмехнулся я, вытирая руки обрезком хлопковой тряпки. Блин, на планетах земной зоны такой кусочек полста кредов точно стоил бы. А тут я за пару кредитов тючок тряпья-обрезков купил, на ткацкой фабрике. Пусть здешний кредит по отношению к общему вдесятеро дороже, но целый тюк за двадцатку… непривычно. - Постараемся создать команду, и поработать с развалинами, Сэм предложил. - И я скинул ей запись нашего с Сэмом разговора. Ну, ту часть, где разговор шел о возможном переселении. - Интересно. - Вера задумалась, потом отрицательно кивнула головой. - Так не пойдет, Матвей. Нет смысла отселяться к черту на кулички, подальше от людей. Тут хоть такая, но цивилизация, а малая группа искателей хороша как командировка, но не как постоянная жизнь, поверь мне. Я сама с планеты пионеров, и прекрасно знаю, что люди должны жить хотя бы в пределах дневного перехода. Человек в основе своей существо социальное, в одиночку нам плохо. Вот то, что Сэм предлагает попробовать цивилизовать эту планету - дело стоящее и интересное, и по крайней мере не пустое. Здесь прекрасная природа, отличная экология - если добавить хоть немного цивилизации, то жить можно очень и очень хорошо. Хорошо бы перебраться на другой континент, к археологам. Вот за это стоит поторговаться со временем. И Вера, улыбнувшись, снова откинулась на подушки, поправив плед. А я налил в две кружки кофе, и одну поставил на столик перед девушкой, из второй отхлебнул сам, и поставил ее на подоконник, пусть остынет немножко. И принялся выщелкивать из магазинов патроны. Нужно посчитать, сколько их осталось. Автоматы грязные, в копоти, из них явно немало постреляли, и грязные бросили в яму. Похоже, бандиты на радостях отстреляли по несколько магазинов в белый свет, как в копеечку. Маловато патронов, две полные пулеметные ленты по сотне, шесть автоматных магазинов по тридцать, и все. И это на шесть автоматов и пулемет. Крохи. Бронежилеты я на чердак затащил, вместе с касками и вещмешками. Правда, подумав, рюкзаки и разгрузки я спустил, и сейчас они отмокают в ванной, в корыте. Их от крови даже не подумали отстирать, заскорузло все. Так что засыпал содой и залил холодной водой, пусть сутки покиснут. Вера недовольно фыркнула, и заставила меня затащить корыто подальше от ванны, и накрыть его куском парусины. Мол, нечего эстетику портить. Ну, ее право. Мне поправить недолго. - Глянь, тридцать шестой калибр. - Я положил на стол один из наших с Федором трофейных револьверов. - Примерно как твой, только этот переломка. Как твой подарок, только тот сорок четвертый. – Кивнул я на свой оружейный пояс, где в правой кобуре лежал этот пистолет. - Покажи. - Заинтересовалась девушка. -Сейчас, вычищу, он в керосине весь. - Все оружие вообще я, недолго думая, закинул в ванну с керосином, которую установил в прихожке, и накрыл рогожей. Где оно успешно откисало сутки, до того, как я взялся за его чистку. Правда, с винтовками и автоматами пришлось повозиться, пока придумал, как дерево лож поднять над керосином, чтобы не пропиталось и не воняло. Но придумал, в спусковую скобу протолкнул тонкие прутья, которые вытащил из веника, и опер их на стенки корыта. Получилось, что стволы и механизмы в жидкости, а приклады нет. Пистолеты, правда, просто бросил, не хотелось с ними возиться. Вот и не обратил внимание на калибр переломки. Получив вычищенный пистолет, моя любовь долго его крутила, а потом отложила, заявив что ей надо сравнить его с кольтом на стрельбище. Ну, по большому счету, абсолютно правильный подход к делу, прямо скажем. Что я ей и заявил, собирая оружие в трофейный сундук в прихожке. Ну, тот, из раскопа. Отличная вещь, сделана из добротнейшего граба, совершенно не повреждена ни временем, ни землей, ни пожаром. Так что я его отмыл, и сейчас он стоит, никак не мешая, и позволяя использовать его объем в почти треть кубометра... - Вот так. - Щарий уселся на стул, и оглядел собравшихся. А нас было, не много не мало, а целых десять человек и голована. Мэр, Илья, я, старосты Тотенкопфа и Аустерлица, мэр Пекоса и глава Красноярска. Городков навроде нашего, но расположенные южнее и западнее Звонкого Ручья. Щарий, естественно, и два банкира, эти вообще откуда-то издалека. Шарий мне мельком сказал, что они тоже прошли через Щучий, и что трое суток в дороге провели, добираясь до нас. Ну и Герда, которой наше сборище было малоинтересно, и которая просто лежала около булерьяна. - Точно золото там есть? - Один из банкиров, высокий и полный мужик в дорогом сюртуке с цепочкой от часов поперек живота подошел к карте, и внимательно вгляделся. А что, отличная карта, я ее вечерами целую неделю рисовал. Хорошо что сейчас нейросеть подключена, и допуск к спутникам есть, я свою дорогу из Щучьего полностью отследил из космоса, и карта получилась на заглядение. А месторождения я на ней выделил, и пошарив в библиотеке станции, при помощи библиотечного же искина, выдал возможные мощности. Конечно, до геологов мне далеко, но вот разрез того оврага, и образцы пород для искина много дали. Ну, и тот ручей, на котором я вторую промывку сделал, да и примерные возможности остальных ручьев и оврагов выложил. Вообще, около Щучьего геологическая карта не составлялась, но восстановив примерный состав пород, искин сравнил это место с земной Аляской. Что я, ничтоже сумняшися, и выдал на карте. - Я первый самородок просто в ручье углядел. А потом намыл остальное буквально за полчаса. - Я тоже встал, и показал на карте. - Первая намывка тут была, вторая тут. Сразу скажу, что мощность месторождений я не знаю. Тут геологоразведка нужна, ну, или просто толпы старателей. Все, что я мог, это вспомнить какие породы я видел, и поглядеть на них в справочнике у Щария. - Есть у него пара геологических справочников, я спрашивал, и даже полистал с полчаса. -Ну, что скажете? - Наш мэр грузным медведем навис на картой, и высыпал на нее горку золота. - Матвей дает нам всем не только отомстить, но и заработать на этом. Неизвестный золотоносный район это не просто много денег и большая неразбериха, это и рывок для нашего бизнеса. Сами понимаете, если там богатые россыпи, то старателям надо будет есть, пить, спускать пар и так далее. А все это сможем обеспечить мы. Кроме того, мы, под предлогом охраны территории от лихих людей с того берега Великой может на месте Щучьего заложить форт, и поставить в нем гарнизон. И со временем, накопив силы, ударить по отморозкам на той стороне. Вы знаете, что на нас напали три банды. Три банды, больше пятисот стрелков. Если бы не счастливая случайность - они могли и захватить город, сразу пятьсот стволов в умелых руках это страшно. - Это понятно. - Кивнул староста Тотенкопфа, а его сосед и земляк согласно опустил голову на пять подбородков. - более того, если бы они вышли на любой из наших поселков, то даже попытавшись организовать сопротивление по отдельности мы бы проиграли. Сами понимаете, новички не в счетю они тупы и не вооружены. Ну, в массе своей. А наши поселки живут за счет зимовок новичков, давая им кров и прокорм. Ну, и позволяя им заработать на этот кров и прокорм. Да, это я слышал. Точнее, читал рекламу в газете. Ненавязчивая такая. Мол, если ты не успел устроиться на новом месте, если тебе негде зимовать - добро пожаловать на фабрики австрийских поселков. А их у австрийцев было немало. Выделывали шкуры битого зверья и домашнего скота, резали на доски тот лес, который мы заготавливали, обжигали кирпич, лили стекло, делали закрала и фарфор. Гоняли новичков от рассвета, и допоздна, выжимая все соки. Но при этом прилично кормили, люди жили в тепле, и даже накапливали к весне кое-какую деньгу, позволяющую хоть как-то стартовать на новом месте. Для бывших каторжников и заключенных этого было немало. Особенно учитывая, что в этих поселках охотно брали и мужчин, и женщин, и не было запрета на сексуальные отношения. Так что весной от пристаней поселков частенько отправлялись пары, часто ждущие прибавления потомства. Кто-то и оставался, осваивать мастерство. И поселки росли, богатели. Но вот с обороной у них было послабее, чем у нас или у Пекоса, например. - Мы готовы к тому, что около двухсот новичков захотят поучаствовать в этом шоу. И готовы помочь упряжью и санями, снегоступами и палатками. - Мэр Аустерлица, чудовищный толстяк, плавно опустил пухлую ладошку на стол. От этого массивный стол подпрыгнул, а основательная чернильница расплескала свое содержимое. Дальше шел простой деловой разговор бизннеса и чиновников, кто сколько готов вложить в предстоящее мероприятие. Мне, если честно, это было малоинтересно, особенно после того, как Герда передала об искренности всех собравшихся. Что полностью подтвердило мое собственное мнение. Компания расписана была по дням и часам, вплоть до выхода. А вот дальше были уже наши проблемы. Точнее, мои. - Матвей, командовать отрядом будешь ты. - Мэр обличающе ткнул в меня пальцем. - Вместе с Роллингзом подготовите его здесь, разобьете на взвода, отработаете взаимодействие бойцов. Но отсюда поведешь отряд ты. Это решено и не обсуждается. Твоя инициатива - тебе и расхлебывать. Хочешь свою ренту в полпроцента с добытого золота? Работай! - Есть, сэр. - Я встал, и надев шляпу, отдал честь мэру. После чего спокойно уселся. - Но тут такое дело. Я готов командовать милицией, если только все хозяйственные дела примет на себя кто-нибудь другой. Не стоит забывать, что кроме золота, Щучий сам по себе является неплохой добычей. И потому трофеи, которые нам могут достаться, должен считать и делить хозяйственник, думаю, стандартный дележ наемников сгодится. Да и вообще, если мы хотим нормальной жизни в верховьях этой реки, надо сразу обустраивать свой форт, и ставить там патрульные силы. Чтобы зимой и летом у нас на готове была хотя бы сотня-другая драгун. Хотя, это дело будущего. Но самого Щучьего вообще не должно остаться, все что можно вывезти, остальное сжечь. - В этой комнате, офицер, ты не найдешь ни одного, кто бы не мечтал посмотреть на это. - Усмехнулся второй банкир, мелкий, тощий и жилистый, чем то похожий на горностая. - Какое оружие для добровольцев - новичков самое лучшее, как ты считаешь? - Ну, я вот примерно накидал. - Я положил на стол список будущего отряда. - Если мы набираем полностью три сотни новичков, то стоит сделать из них две роты пехотинцев. Лучшее вооружение для них - карабины Мосина, или Лебеля. С месяц погонять, и после этого набрать лихих парней в качестве охотников - разведчиков, сотни полторы. Тут у меня есть возможность, для пехоты купить десяток пулеметов, официально, переработка "Зброевки-Брно - 30" под девятку выделки ЕрАрмза. Естесственно, после операции эти пулеметы останутся в моей собственности, после чего я их продам в арсеналы наших городов. - Я выбил это оружие у Сэма. Все-таки в Щучьем слишком много серьезных головорезов. Кроме того, я хорошо помню народ Щучьего. Сволочи, да. Но все без исключения волчары битые, готовы в любой момент в глотку вцепиться, и драться будут до последнего, пощады никто из них просить не будет. Атаковать этот город без хорошего вооружения - та еще затея. - Хм, Матвей, твои источники поставки пулеметов, разумеется, секретны? - Наш мэр побарабинил пальцами. - В любом случае, лучше с пулеметами, чем без них. - Еще нужен динамит, керосин. И самое главное - нужна база, где будет проходить обучение новичков и боевое слаживание. - Я сел, погладил невозмутимую Герду. - Не стоит светить нашими приготовлениями. Вечером следующего дня, сменившись с дежурства в участке, я на пару с Федором зашел выпить по кружке пива. Пивнушка небольшая, устроена пожилым австрийцем, которого сослали с Зельды, одной из планет европейского сектора. Вообще, мы, то бишь человечество, в условиях отсутствия конкуренции, за прошедшие с начала освоения галактики двести годов, нахапали себе около пяти десятков планет земного типа, с кислородной атмосферой, достаточной для того, чтобы человек как минимум в респираторе или маске-обогатителе мог спокойно жить на поверхности. Хотя, запас карман не тянет, прямо скажем. Так, Фриц, когда оформлял разрешение на бизнес в Звонком ручье, сказал мэру, что вынужден был убить человека. На эту информацию тот ему сказал, что Фриц может увеличить свой счет, если на город нападут бандиты. Ну а если австриец совершит невынужденное умышленное убийство, то его просто повесят за шею по решению суда. Пивовара такой подход вполне устроил, и вот уже десяток годов в Звонком варится отменное пиво трех сортов. И эта пивнушка одна из трех, в которых продается сваренное Фрицем пиво. - Как обычно, светлое, и соленый миндаль? - Передо мной на стойку, на подложенную круглую салфетку, брякнулась большая стеклянная кружка с высокой пенной шапкой, а рядом поставили чашку с солеными орешками. Федору досталась кружка темного, очень крепкого пива, с полосками вяленого, жутко проперченого мяса в чашке на прикуску. - Пошли, посидим, поговорим. - Я ухватил кружку со стойки, миндаль и потопал к угловому столику. Успевший сдуть пену, и отпить чуть ли не треть кружки темного, Федька потопал за мной. - Говори. - Еще раз приложившись к пиву, и зажевав его полоской мяса, напарник повернулся ко мне. - Что ты хотел? - Нужны хорошие стрелки. - Я сам отпил пива, бросил в рот парочку соленых орешков. Поглядел на задумчиво теребящего за чуть сколотую ручку пивную кружку Федора. - Есть такие? Человек пять, хотя бы. Желательно с "бизоньими" винтовками. И способные стрелять на дальность пятьсот-шестьсот метров. Я понимаю, у них сейчас сезон, но мало ли. Чуть ниже по течению, на запад начинались широкие травянистые равнины. Прерия, или степь, кто ее как называл. И на этих равнинах паслись бесчисленные стада бизонов, огромных, лохматых и остророгих животин. И были люди, которые били этих животин на мясо, отстреливая молодых быков и коров с больших дистанций. Слишком близко подходить к стаду сложно, да и просто опасно. Страха быки не знали, против мчащегося стада никто из здешних тварей не выстоит. И уступать двуногим свои равнины бизоны не собирались. Потому "бизоньи" винтовки были крупнокалиберные, длинноствольные. С очень мощным патроном, калибром шесть десятых дюйма. Пуля из этой винтовки, вроде мягкая и свинцовая, пробивала нехилое бревно. - Матвей, тебя ведь нужно не бизонов стрелять? А, друже? Отомстить Щучьему хочешь? - Федор усмехнулся, и глотнул еще темного. Вытащил несколько орешков, захрустел ими как белка. - Ну да. - Кивнул я, стаскивая у него мясную стружку. Вкусная вещь, но много не съешь. А то потом на горшаок с огнетушителем ходить надо будет. - Есть такая идея. - Хорошая идея. Меня как, возьмешь? - Мой товарищ задумчиво изучил уровень пива в кружке, поглядел в сторону стойки. Снова поглядел на кружку. В принципе, я его сомнения вполне понимаю, темное по башке пинает только в путь. Таких три кружки, и здоровый мужик пьяный в зюзю становится. - Если есть желание - да. Только хорошенько подумай, Федь. В Щучьем те еще волчары. - Хотя, чего это я? Федор мужик надежный, лучшего зама по хозчасти я вряд ли найду. Из меня бизнесмен вообще аховый. А мой напарник парень крученый, но при этом честный, так что можно даже так сделать. - Федь, Щучий стоит на золотоносных землях. Не зря с той стороны Великой золото моют, с этой тоже есть. Я в прошлом году, когда удирал, мимоходом пригоршню намыл. Так что, если надумаешь, то я с тобой ренту делю. Полпроцента от общего намыва, мои шестьдесят частей, твои сорок. Идет? - Вполне! - Кивнул Федька, и допил пиво. - Когда думаешь? - Все путем пойдет, через пару месяцев. Надо гопкомпанию собрать, вооружить, погонять. Как раз пара месяцев и пройдет, не меньше. - Я скривился. - По идее, надо гонять минимум полгода, и в хвост, и в гриву, чтобы бойцов сделать хоть малость. Но выбора нет, надо до ледохода провернуть. Точнее даже, до малейшего тепла, мы на санях по Великой пойдем, а потом через перевал. - Тогда мой совет тебе такой, друже. - Федор таки решился, и взял еще половинку темного, да и бастурмы немного. - Через два месяца начнется сезон метелей. Все движение встанет, заплутать можно спокойно, почти всякому. Но крутит недолго, максимум дней десять, потом обычно резко оттепель. Продолжать? - Да нет, не нужно. - Я отпил своего светлого, и аккуратно поставил кружку на стол. - Ты предлагаешь мне идти головным? - Да. Ты уже пришел в буран в Звонкий, перед атакой отморозков. Все про это знают, и посчитали это заслугой Герды. И если ты, в головных санях, проведешь санный поезд до места - никто не удивится. И еще - так вам, точнее нам, не придется топать через горы, пойдем по замерзшему руслу почти до Щучьего. А можно и до Щучьего, тут уж сам решишь, с Ролингзом. Вы вояки, вам флаг в руки. И это, если выйдем в сезон метелей - я тебе человек тридцать стрелков найду. У них как раз охотничья страда закончится, будут свободные. -Неглупо, совсем неглупо. Устанем, правда, не без этого. - Я хмыкнул, прокручивая голове новый маршрут. - Давай, начинай искать стрелков. Будем готовиться, друже. И это, сегодня пораньше спать укладывайся, и один. - Я усмехнулся, глядя на непонявшего товарища. - Нейросеть тебе ночью оживят. Так что лучше без свидетелей. - Да ты что? - Федор хлопнул глазами, после чего допил пиво одним глотком, и вскочил. - Тогда я побег! Хотя, это праздник, нужно взять запить! - Напарник обернулся к стойке, и крикнул бармену. - Мигель, мне пару кувшинов темного с собой, и пожевать чего заверни. Побольше! - Бургеров десяток, и бастурмы два фунта, пойдет? - Мигель, высокий парень лет тридцати пяти, весь синий от наколок, которые у него были даже на лбу, поставил на стойку два литровых кувшина с залитыми сургучом пробками. После чего начал заворачивать в бумагу бутерброды с котлетами из лосятины, обильно пересыпая мясо луком и резанным острым перцем. Собрав все это в небольшую корзину, он торжественно вручил ее взбудораженному Федьке, и задумчиво проводил его взглядом. После чего повернулся ко мне. - Кто эта сеньорита, ради которой Тео рванул на околосветной? - Мигель, до ссылки, был пилотом на небольшом скоростном траспортнике-клипере, принадлежащем картелю с Луизианы, планеты из системы Лебедя. Возили чистейший героин в метрополию, пока не попались ребятам из наркоконтроля. - Не думаю, что Федору понравится разглашение. - Важно сказал я, воздев палец к потолку. Если врать не охота, а говорить правду нельзя, то вполне достаточно обойтись полунамеком - остальное додумают. - Ладно, Мигель, пока. - Adios, Hombre. - Мигель тут, на этой планете, хлебнул сполна лиха, и теперь, осев в нашем городе, относится к полиции с немалым уважением. Впрочем, по его словам, это совершенно не относится к копам с их планеты, и тем более к наркоконтролю, выполнившему, по его словам, заказ конкурентов. Перехватив марлин поудобнее, я замотал шарф, нахлобучил поглубже волчий треух, и шагнул на улицу. В лицо сразу ударило мелкой мерзлой крошкой, метель попыталась забраться под ватник, скользнув морозцем вдоль позвоночника. Но я неторопливо побрел в сторону участка, надо зайти перед тем, как я домой пойду, к теплой воде в ванне и жарким объятиям Веры. Ну, и к скептическому хмыканию голованы, которую наши с Верой занятия любовью откровенно прикалывают. Впрочем, хмыкает она обычно после завершения, и то если не спит. На Герду зима действует как не медведицу, постоянно дремлет неподалеку от камина, на улицу выходит только чтобы нужду справить. - Привет, компания. - Я вошел в жарко натопленный офис, и кивнул Илье, сидящему перед раскаленной буржуйкой. - У вас тут расплавиться можно, однако. - Лучше сто раз вспотеть, чем один раз покрыться инеем! - Важно промолвил шериф, откидываясь на спинку стула. - Хочешь, обрадую? - Валяй, начальник. - Я тоже уселся напротив печки, оседлав свободный стул, и протянул руки к пламени в открытом подтопке. - Чем только, интересно? - Завтра ты, Майкл, четверо парней-волонтеров, и семеро возничих выезжаете в сторону Медвежьей реки. Там есть зимовье на берегу, Майкл знает, заберете оттуда тридцать восемь девок. Из тех, за поставку которых город крайнюю партию мяса отправил. - Илья поглядел на мою здорово удивленную физиономию, и усмехнулся. - Ты старший, держи бумаги. - И достав со стола толстую папку с завязками, шлепнул ее мне на колени. - Примешь каждую под роспись, по описи. Ну, там, руки две, ноги две, сиськи две, голова одна, писька одна. Впрочем, количество писек можешь не проверять, а то тебя Вера пристукнет, ищи потом помощника. Учти, девки все из тюрем, свеженькие. Многие еще те оторвы, прибавят нам головной боли на какое-то время. Знаешь, года четыре назад нам пришлось повесить двух таких, за умышленное убийство. Так что не зевать! За оружием следите, и можете наручников с девок не снимать до приезда в Звонкий Ручей. Вот сдадим их мэру, пусть делает с ними все, что хочет. Насчет продуктов, фуража и прочая - не твоя головная боль, этим старшина каравана займется. Кстати, им Сохатый будет. С вас только охрана. - Ого! - С уважением покачав головой, заметил я. - Я то думаю, что это одни сани без охранника оставили? Сохатый был местной легендой. Чудовищно здоровенный дядька минимум годов шестидесяти, необычно большой даже для меня, видавшего в армии вообще огромных парней. А тут настоящий медведь, ростом в два с половиной метра, весом под два центнера, широкоплечий, длиннорукий. Громила, но при этом спокойный и тихий, работающий на частном извозе. Обычно водит караваны летом на запад от Великой, расселяя новичков. Вот только спокойствие и тихость обманчивы, Сохатый носит при себе две хауды двенадцатого калибра, и стреляет с любой руки не задумываясь. Причем стреляет очень точно, я с ним тут на стрельбище столкнулся, так мы на пару двести патронов извели, я стреляя из револьверов, а он из своих обрезов. Стреляли сначала по грудным мишеням, поворотным. Ну, тут электроники нет, так что все механическое. Сидят пара молодых парней в траншее, и дергают за рычаги. Так вот, Сохатый стреляет крупной дробью, и попадает в центр мишени, без промаха. Хорошая такая, ровненькая осыпь. Правда, чуть помедленнее меня, но я, как оказалось, один из самых быстрых стрелков в городе. Потом мы с Сохатым постреляли по брошенным в воздух коротким полешкам. Если мои пули могли расколоть чурку, то заряд картечи разбивал их в труху. Ну, метров с пяти, правда. Еще этот громила возит с собой бизонью винтовку шестидесятого калибра, но стреляет он из нее так себе. Зрение у него слабовато оказалось, линзы уже давно потерялись. Здешние очки, творение местных оптических мастеров, он бережет. Да и не очень они ему при стрельбе помогают, похоже. Наверное, не совсем подходят. - Ладно. - Я взвесил в руке папку, и покачал головой. - Это сколько нам до зимовья? Сто километров? Три дня туда, три обратно. В лучшем случае. При самых благоприятных погодных условиях. - Ничего, сгоняете. Смотри, осторожнее. Мы этих придурков, что с того берега, вроде как победили, но часть их вполне может на нашем берегу задержаться. И потому старайся слишком не расслабляться, не хватало еще дурную пулю словить. - Илья нагнулся, взял пару буковых полешек, и подбросил их в печку. - Из саней особо не вылезайте по дороге, у них борта обшиты грабовой доской. По крайней мере, с сотни метров картечный заряд выдержит, или револьверную пулю. - Уже неплохо. Пока, Илья. - И, закинув пачку бумаг в офицерскую планшетку, я вышел на улицу. Напротив, над лавкой, скупающей артефакты, со скрипом раскачивался керосиновый фонарь, скупо освещающий вывеску. С такой жары, что устроил шериф в участке, я сначала даже мороза не почувствовал. Настолько тот же ватник раскалился, да и я под ним. Нужно поскорее домой, под бочок к Вере, чтобы не остыть. И потому, перехватив поудобнее винтовку, я потопал до дома, хрустя снежинками. Родной переулок встретил парой поддатеньких парней, которые, узнав меня, приветливо приподняли свои вязаные шапки. На что я им ответил, откозыряв по-техасски. То есть, коротко коснулся треуха двумя пальцами. И потопал дальше, шустрее давя снежинки. Потому что уже видел свет, падающий из окон нашего дома. И Герда учуяла, меня окатило радостью и преданностью. Наверняка сейчас дремавшая до этого голована вскочила с места, и кинулась к входной двери, радостно молотя хвостом и поскуливая. А Вера откинула плед и встала с крела у камина, где любит сидеть вечерами с с книгой. Ругаю ее, ругаю, но так под керосинкой и читает. А более совершенные лампы нам пока не купить. Точнее, купить-то не проблема, проблема в энергии. Даже нам пока нет. Хоть Сэм и обещал, но обещанного три года ждут. Меня на самом деле радостно встретили, обдав теплом и любовью. Обняли, поцеловали, облизали. После чего помогли разоблачиться, и отправили мыться в ванную комнату, куда вскоре зашла Вера в коротком халатике, помочь мне, спинку потереть. Но практически этим и ограничилась, разве плечи помассировала, и вывернулась из оставшегося у меня в руках халатика, сверкнув загорелым телом в дверном проеме и показав мне язык напоследок. - Жду ужинать, а то остынет! -Остынет... - Я, недовольно ворча, выбрался из ванной, и неторопливо обтерся лохматым полотенцем, после чего подбросил пяток толстых поленьев в печку, пусть вода подогреется. - Ну, остыло бы, так разогреем. А так, пройдут без возврата, года пригодные к разврату. И, одевшись в чистое, и нацепив пояс с пистолетами, зашел в комнату. За широкой стойкой,отделяющей вообще комнату от кухни, около плиты колдавала Вера, а Герда сидела рядом и пускала слюни на пол. - Не бухти, не пройдут! Но если это разогревать, то будет не так вкусно! - Из духовки появился огромный и румяный пирог. И если до этого от запаха просто текли слюни у голованы и немного у меня, то сейчас аромат настоящей мясной выпечки ударил по мозгам не хуже главного калибра линкора. - Садись, суженый-ряженый. Правильно, ведь так вы, русские, говорите? - Правильно, только сейчас так говорят очень редко. Ты то откуда это знаешь? - Удивился я, помогая Вере установить горячий противень на широкую буковую доску посреди стола. - А я ваши старинные сказки читаю, от Афанасьева. Вашего старинного фольклориста. Читал? - Вера с интересом уставилась на меня, а Герда села у ее ног, наклонив голову и вывалив язык с таким видом, будто ее жутко интересует этот вопрос. -Нет, не читал. Я из старинных книг только наставления по стрелковому делу читаю, на остальное ни времени, ни желания просто нет. - Я с интересом взял запечатанную сургучом бутылку, и прочитал надпись на этикетке. - " Столичная". Надо же, с того берега. Хорошая, нет? - Ну вот, с кем я связала свою жизнь? - Вера грустно вздохнула, и, отрезав здоровый кус от пирога, вынесла его на веранду, напустив в комнату пара. - Остынет, получишь. И нечего слюнями пол мне заливать! - Это она Герде, которая грустно легла на пол, положив морду на передние лапы. После чего нарезала оставшийся на противене пирог большими кусками, и положила мне на тарелку парочку. Но я мужественно не стал пробовать это чудо, и, сглотнув слюну, снова взял бутылку водки. Оббив сургуч, штопором вывернул пробку, и набулькал себе в стопку грамм семьдесят. Герда поморщилась, и немного сменила позицию около стола. Не любит запах спирта моя голована, но терпит мои нечастые выпивоны. Вера последнее время вообще не пьет. Завязала напрочь. И есть у меня подозрение, что все дело в том, что у нее капсула-контрацептив почти рассосалась. И есть немаленькая возможность нам с ней забабахать ляльку. Коротко душу кольнуло воспоминанием о моем ребенке, которого я никогда не видел, и скорее всего - не увижу. Интересно, как там Лара, как наш малыш? Но этот момент был очень коротким, я все-таки космопех-абордажник, с нервами у меня все в порядке. Да и Веру люблю, и очень надеюсь, что хотя бы на этот раз смогу сохранить свою женщину. Очень надеюсь, жизнь готов за это положить. - Ну, за нас, за нас с тобой, Вера! - Выдохнув, я махнул стопарик, и захрустел квашеной капусткой. Вера здорово заботится о правильном питании, и покупает всевозможные разносолы. Витаминов в капсулах здесь не водится, все строго в натурпродуктах. -Все, можешь кушать, остыло. - Вера занесла порцию Герды, и поставила на специальный столик. Я специально заказывал, с очень короткими ножками, с вогнутой столешницей, чтобы крошки скатывались в середку, а не валялись на полу. Герда-то у нас та еще чистюля, с такой очаровательной улыбкой с клыками в вершок попробуй, культурно покушай. Кстати, где бы моей головане жениха найти? Нет, проблем с течками и прочими радостями у нас нет, Герда не просто умная собака-телепатка, она генномодификант. И будет готова стать матерью только с моего разрешения. Но и затягивать с этим особо не стоит, год-другой и надо головане парня. Но все эти мысли вылетели, когда я принялся за сам пирог. Обалденно! - Ммм... Вер, слушай, все забываю тебя спросить. Ты где так готовить научилась? Тем более, на таком антиквариате? - К моему удивлению, для Веры дровянная печь совершенно не стала проблемой, обращается с ней не менее умело, чем обычные женщины метрополии с кухонным блоком. - Ты забыл? Я родом с планеты-фронтира. У нас каждая девочка учится готовить на живом огне, традиция. - Вера улыбнулась, кладя себе на тарелку верхушку от пирога. Любит она поджаренное тесто, вот сейчас натекшим соком с противиня польет, и с удовольствием скушает кусочек. А я ем все. И тесто, и мясо, и картошку с грибами. В этом пироге, кстати, оленина. Соседский паренек принес, с друзьями ходил на охоту. Впрочем, все хорошее когда-либо заканчивается. Вот и пирог был съеден мной, Верой и голованой. Со стола убрали, и сейчас мы сидели в обнимку около камина на толстом войлочном коврике. Герда как-то хитро расположилась, положив лапы на меня, а голову на колени Вере. ********************************************************** -Но, пошли! - Семен Кренов, возница моих саней, звонко щелкнул кнутом, погоняя пару соловых кобыл. -Пошли, вороний корм! - Чего орешь, Сём? - Спросил я возницу, не расчитывая на ответ. Молчун он, слова не вытянешь. И потому я просто лежал в санях, забросив ноги на борт, и откровенно расслублялся. А что? Мне сейчас все едино, делать нечего, лежи да бездельничай. Хочешь, ворон считай, хочешь, Герде пузо чеши. Голована, кстати, не спит, а лежит около Кренова, положив морду на передок саней, и внимательно смотрит вперед, на искрящиеся снегом и льдом просторы. Посмотреть точно. Есть на что. Ширь замерзшей реки, берега, правый обрывистый, поросший угрюмым хвойным диколесьем, мало чем отличающийся от того реликтового леса, в котором на нас напала пума. Герда, поняв мои воспоминания, коротко рыкнула. Поглядела на удивленно обернувшегося к ней возница, фыркнула, и снова положила морду на широкую доску, покрытую кошмой. Так, о чем это я? А, о просторах. Так вот, левый, наш берег, хоть и положе, но тоже основательно заросший. Правда, в основном лиственным лесом. Но тоже весьма внушительным. На строительство, правда, лес рубят выше по Великой, там, где я встретил бригаду лесорубом, а после Веру. А тут из промысловых пород бук, граб, дуб, немного грецкого ореха. Остальные деревья, вроде тополей и ольхи, даже на дрова не берут. Мда, здорово я здесь одичал за прошедшие полгода. Надо же, натуральную древесину делю на пригодные для топки сорта и малопригодные. Хотя, ольху, вроде как, применяют для копчения мяса и рыбы. Бог его знает, не настолько я еще проникся здешними реалиями. Мда. Минимум две недели, долгий путь. Угораздило же "продавцов" так припоздниться. Нет, молодые девки Звонкому ручью в любом случае пригодятся. Но как же мне неохота было от любимой девушки уезжать, теплой, нежной. Что-то я замерз, кстати! Барометров-анероидов мы с собой не везли, но мне он и не особо нужен, "сетка"-то активирована. Просто я ее в спящий режим перевел, чтобы не отвлекала. Человека, пользующегося имплантантами, сразу видно. Тут чуть замер, тут притормозил. Недостаточно она пока совершенна. Не, в фантастических фильмах и игрульках эти сети такое творят, что мама не горюй. Поставили тебе супер-пупер нейросеть - и ты всем героям герой, плевком линроры сбываешь. А на самом деле нужно очень много тренироваться, чтобы действие имплатов не отвлекало, например, от огневого контакта с противником. Или не мешало вести мобиль, или шлюп. И потому просто пользователя "сеткой" сразу видно. А если учесть, что тут нейросети практически ни у кого не активированы, то можно запросто проколоться. Это на фоне миллионов активных пользователей солдаты или какие другие профи выделяются тем, что практически не отвлекаются во время пользования нейросетью, а когда вокруг никто не общается через импланты, не обрабатывает поступившую информацию, не ведет переговоры через "паутинку" - то и самого тренированного спеца видно. Я уже пару раз отмазывался тем, что с Гердой общаюсь, и потому "притушил" имплант, чтобы не отвлекал. Но сейчас я отдыхаю, и могу, типа как, поспать. А тут хренушки кто поймет, чем я занят. Ого, минус восемнадцать. Нехило, здорово приморозило. Выходили, всего минус восемь было. Нет, прогноз обещал понижение температуры, но не стакой же скоростью. Мда, метеорологи все время дают точные прогнозы, но вот с датами постоянно ошибаются. Косячат как в двадцатом веке, право слово. Хотя, тут у нас вообще примерно девятнадцатый, если по оружию судить, и по технике. С третьих от меня саней серебряными бубенцами разлетелся смех Грессии. Это Вера заставила нас взять свою ученицу. Мол, девушки пускай и каторжницы, но это девушки. И не след мужикам их как кур щупать во-первых, а во-вторых, пусть хоть медсетричка при обозе, но будет. Мало ли, может, кому поплакаться надо из новеньких, так не здоровенным же страхолюдным мужикам в полушубок же? И потому hermanita довольнехонька, тем более что на этих санях ее знакомый паренек возничим. Кто бы мог подумать, парнишка с бескислородного мира, выросший в закрытых герметичных помещениях, среди железяк и механизмов, оказался талантливейшим коноводом, буквально с полувзгляда-полувздоха понимающим любую животину. Вот его с собой Николас Берг, владелец частной конюшни, и взял. ************************************************************** Ночевка была в небольшом заливчике. Вывели обоз на берег, распрегли лошадок, обиходили их, напоили подогретой водой ( блин, прорубь пришлось мне рубить с Майклом), навесили торбы с зерном, и сейчас они стоят неподалеку, дремлют. А мы разсположились вокруг трех костров, и после простого, но сытного ужина пьем чай, и неторопливо беседуем о всяком-разном. Я, например, с Сохатым разговорился. Он пилот межпланетника оказался, вот уж никогда бы не подумал. В отличии от меня, редко выползавшего от Метрополии, Сохатый помотался по галактике немало. Но и он не может опознать ни одного созвездия. - Понимешь, вполне можем быть с другого края Ланиакеи. А оттуда мы вообще ничего без мощного курсового не узнаем. Звездные карты с той стороны нашего кластера сам знаешь, сколько стоят. - Здоровяк оторвал взгляд от зимних свезд, и неторопливо, с шумом и хлюпом, отпил чай с малиной, основательно разведенный медом и водкой. Ну, решили немного расслабится мы. Ничего, можно. Дежурная вахта не пьет, я заранее все со спутника осмотрел на десять верст кругом - тихо. Волчья стая только где-то вдалеке душевно так рулады выводит, аж Герда шерсть топорщит на загривке, и нутрянно рычит. Но не думаю, что даже полсотни волков решат напасть на наш обоз, волки кто угодно, но не идиоты. Да и не наступили еще лютые времена для волков, вроде бы. Хотя, кто его знает? На всякий случай, все оружие держим под рукой, и не расслабляемся. Тиха зимняя ночь. Только лошади хрустят овсом, гулко переступают с ноги на ногу и иногда фыркают. Да порой свежим навозом с их стороны несет, что поделать, физиология. Деревья все в иние, сверкают под светом луны и звезд. А сами звезды огромны и прекрасны. При этом ехидно подмигивают с высоты - мол, попробуй, дотянись. Ничего, поглядим, что будет завтра, может, и сумею прервать эту ссылку! Точнее, сумеем. Вера из-за меня на этой планете сидит, хоть и говорит, что ей здесь нравится. Достав для виду механические часы , я глянул на циферблат, и чуть свистнув, покачал часами на цепочке, привлекая внимание Стена Комински, дежурившего вместе со мной. Тот кивнул, и, подняв винтовку с поваленного ствола какого-то дерева, неторопливо подошел ко мне, давя целину снегоступами. - Что, пора? - Подавив зевоту, спросил он. - Да. Зови Ронни, и идем к лагерю. Пора нам отоспаться. - Я тоже поднял свой левер, и перекинул его на согнутую в локте левую руку. Удобно так носить именно эти винтовки, право слово. Дежурили мы в небольшом отдалении от места ночевки. Смысла нет сидеть около костра, все равно ничего не видно, ночное зрение пламя от горящих дров перебивает. Вот мы и отошли вверх по склону, и заняли неплохие позиции. И как на ладони все, и сами скрыты, и неподалеку. Но сейчас надо смену будить. Я Майкла знаю, нифига он не проснется. Дрыхнет, храпя при этом так, что снег с соседних деревьев обсыпается. Негра-здоровиллу на самом деле расталкивали долго. Ну никак не скажешь, что он профессиональный офицер полиции, пусть и с заштатной планеты. Что он натворил, я не знаю, вроде как только наш мэр и шериф знают. Но что-то серьезное. Кого-либо пришиб наверняка. -Уф!!!- Майкл выпрямился, и стряхнул с груди остатки снега, которым растирался. Блин, я как увидел это - мороз по шкуре. Вроде как у меня предки русские и татарские, морозов бояться не должен - но вот не люблю зиму. Тем более - здесь. Но, учитывая, что ничего не могу с этим поделать, просто жду весну и стараюсь поменьше шарахаться по улицам в мороз. Ну, насколько получится. А вот мой темнокожий напарник наоборот, от зимы тащится, как удав по стекловате. Знать бы, что это еще такое. Нет, удавов я видел, в зосадах. Но вот стекловата - непонятно. Так, Майкл и зима. Это черное недоразумение обожает зимний, подледный лов рыбы, играет в хоккей, нападающим, носится на лыжах. Вон, снегом умывается. - Не ух, а бррр. - я передернул плечами. - Ладно, принимй вахту, а я спать. До утра не будить, не кантовать. И залез к себе в сани. С удивлением обнаружил отсутствие голованы. Герда откликнулась на ментальный зов, сообщив, что она спит рядом с Грессией. Типа, холодно ей одной. Ага. И голодно тоже. Hermanita ей скормила целую миску копченой мясной стружки, и видимо, этим подкупила мою зверюгу. Блин, неуютно как, лезть в холодную солому. Нет, не холодно, я тепло одет, но именно неуютно. Привык, что моя чудо-псина и место мне нагреет, и не скучно одному. Герда передала, что я не одинок, перегнав картинку, на которой я, Вера и Герда сидим на берегу реки. Летом, теплынь, птички поют. Блин, скорее бы тепло. Правда, летом звезды не настолько яркие, разве после ливня. Переговорив с Верой, и пожелав ей спокойной ночи ( на что она довольно ехидно отметила, дословно " Ты мне спать спокойно не даешь даже когда уехал в командировку! Будишь в три часа ночи! Но все равно я тебя люблю!!!)))" и высыпала на страничку целую кучу смайликов), я поворочался с бока на бок, прислушиваясь к мышиному писку из-под снега. Каким-то образом у меня резко улучшился слух и зрение, хотя и раньше на них не жаловался, и сейчас я прекрасно слышу, например, как на том берегу кто-то сонно фыркнул. Наверное, лось или олень. Но ведь до того берега несколько километров! И со зрением, особенно ночным, что-то вроде творится. Вера говорит, что вероятно, это реакция организма на новую среду обитания. Бог его знает, вроде грех на это жаловаться, но приходится учится жить с новыми данными. Этот надоедливый мышиный писк, например. Раньше я его не слышал, я сейчас приходится игнорировать. Потаращившись на сверкающие небеса, я каким-то незаметным образом уснул. И даже мыши не мешали. ************************************************** Медвежье зимовье оказалось достаточно внушительной факторией. Здание буквой П, с воротами и бревенчатым частоколом внизу буквы, и большим крытым двором. Позади здания пристроены сараи и конюшни, пара хлевов, в которых мычат несколько коров, и повизгивают-похрюкивают поросята. Нас увидели издалека, мы специально выехали на открытое место. Тут народ не очень любит внезапных незнакомцев. Пара всадников подъехали, представились сами, дождались ответного представления, кивнули и поехали рядом. - Ваши подопечные на этот раз не только азиатки и мулатки. Есть и европейки. Слушайте, не уступите беленьких десяток девиц? На той стороне готовы неплохо заплатить за девочек, есть один бордель. - Крупный, бородатый мужик на сивом мерине кивнул на противоположный берег и испытывающе глянул на меня. Вроде как с усмешкой, но глаза абсолютно серьезны. - Нет. Город сказал привести всех. А жаль, такая хорошая сделка накрывается. - Я тоже вроде как с усмешкой глянул на всадника, но сам остался собран и бдителен. Начинаются неприятности. У меня последнее время на них нюх. Так-то, раньше, пока в них не вляпаюсь, нихрена не чуял. А вот сейчас прямо-таки какой-то провидец черный стал, в чем уже имел возможность убедиться. Было пару случаев, когда я рыбакам хотел отсоветовать на лед выходить, или каравану торговому выезд перенести. Так в первом разе один из рыбалей под лед ушел, и пискнуть не успел, как течением унесло. Все, никто больше не увидит, Великая свои зимние жертвы вообще не показывает. А второй раз, с купцами - дерево рухнуло на сани. Одного насмерть, второго покалечило. - Ну, вольному воля. - Хмыкнул бородач, и внимательно поглядел на наш обоз. Не нравится мне, как он глядит, как будто бойцов пересчитывает. - На всякий случай, помни, мы готовы купить. И ускакал вперед, к Медвежьему. И его спутник вслед за ним. - Нехорошо. - Я соскочил с саней, и подбежал к Сохатому, с ходу заскочив на его сани. - Не нравится мне это, друже. Совсем не нравится. - Мне тоже. - Кивнул великан, проверяя ремешки-крепления обрезов, и откидывая их один за другим. После чего неторопливо вынул из кобур свои пистоли-переростки, и переломив стволы, проверил патроны. Глядя на него, я тоже проверил свои револьверы. Нет, точно знаю, что они оба в порядке. И двуствольный пистоль во внутреннем кармане тоже, но его я вообще никому не показываю, о нем одна Вера знает из людей. И голована из остальных. Хотя, вру. Наверняка вертухаи со станции знают. Мы с Верой разок чуть не засыпались, сняв коннекторы и оторваввшись по полной программе. И утром чуть не забыли их надеть, открывая соседям. Как спохватились, до сих пор не понимаю. Так что теперь мы их снова никогда не снимем. И пусть Сэм уверяет, что за нами бдят спутники о компьютеры, и интересует их только наше местоположение и функциональность - не верю. Но честно скажу - похрен, пусть смотрят, как я Верой занимаюсь любовью, и завидуют! Медвежье придвинулось, мы сейчас ехали сквозь небольшой городок, образовавшийся перед въездом в факторию. Несколько гостиниц, салун, пара платных конюшен. Коновязи, санные следы. И достаточно много свежего навоза около одной из них, а следы ведут в полусгоревшую развалину, когда-то бывшую амбаром. И два мужика посреди дороги, невозмутимо ждущие нас, положив руки на рукояти пистолетов. Сзади глухо, злобно зарычала Герда, передав мне ощущение множественной опасности. Она уже давно на взводе, с того самого момента, когда нас "приветили" всадники из фактории. - Следите на тылом и флангами, мы возьмем тех, что впереди. - После моих слов возница кивнул, и положил ладонь на приклад тяжелой бизоньей винтовки. Я же соскочил с остановившихся саней, и неторопливо подошел к первым, с которых поднялся Сохатый. - Эти, на дороге, точно не одни. - Вполголоса отметил он, положив ладони на рукояти своих тяжелых обрезов. - так что они мои, а ты ищи других стрелков. - Хорошо. - Так же ответил я, и пошел за ним. Герда сейчас изо всех своих ментальных сил указывала на бывший амбар, как на наиболее опасное место. Но кроме него, должны быть и еще стрелки, потому что трое передних саней закрывают директрису стрелкам на дороге и в развалинах. И потому я попробовал поискать их со спутника. Но меня ждал жестокий облом - на данный момент он находился далековато, и придет сюда не раньше, чем через двадцать минут. - Приветствуем вас, многоуважаемые жители прекрасного, знаменитого, расчудесного города Звонкий Ручей. - Один из встречающих издевательски снял шляпу, и, на манер киношного мушкетера, пару раз махнул ей перед собой, чуть поклонившись. - Просим вас уступить нам за малую денежку прелестнейших созданий, кои томятся в этом жутком, малогостепреимном месте, называемом Медвежьем зимовьем. Ну да, фактория являлась малой крепостью. И на ее территории не позволялось много чего. И на какое-то время, за сохранность девиц можно было не опасаться. На время, оплаченное нашим городом. После его истечения, в течение суток, товар должен быть забран. Или, он будет выставлен на распродажу немедленно. Люди могут жить до тех пор, пока могут за это платить, или их выставят за порог. Таковы правила этого местечка. И эти ребята отлично про них знают. Раз так, они должны точно знать, что нападение на жителей нашего городка вызовет ответную реакцию всего графства, и их будут искать. То есть, эти ребята не отсюда, или наоборот, надеются отсюда свалить с хорошим прибытком. А почти четыре десятка молодых женщин - серьезный куш. Интересно, какая сволочь проболталась? Скорее всего, не из фактории, там, конечно, те еще сволочи и воротилы, но слово свое блюдут крепко. Из нашего городка? Но как успели передать весточку, и собрать отряд? Тут связь самая быстрая - мужик на резкой лошади. А мы выехали на следующий день после того, как к нам пришла шифрограмма. Ладно, будем решать задачи по мере их поступления. А пока - я четко услышал, как в амбаре звонко взвели курки винтовок. В этом я уверен на все сто, я мышей гребаных по голосам различаю, не то что оружие. Значит, у них две бизоньи винтовки, и один левер, винчестер лязгнул затвором, тоже бизоний. Звук отчетливый, сложно перепутать. И почему его остальные не слышат? И еще что хорошо - я понял, где сидит еще один стрелок. Все-таки обострившееся восприятия классная штука, трех я вычислил по звуку взведения винтовок, а еще одного по запаху. Ну не стоит перед делом крепко выпивать, да еще закусывать честночными лепешками. И потому... - Бей! - В руки прыгнули, как будто сами, рукояти револьверов, отполированные моими ладонями за время тренировок. Практически одновременно тяжелые пистолеты сорок пятого калибра выстрелили в двух верхних стрелков, а через мгновение я стрелял по нижним. Стоя на месте, без всяких идиотских перекатов. Некогда кататься, пуля быстрее. Громыхнули обрезы Сохатого, и один из стоящих на дороги парней свалился, как будто из-под него землю выдернули. А второй нет, стоял и пытался поднять ставший тяжелым револьвер. Все это я видел краем глаза, достреливая оставшиеся в барабанах патроны по амбару, сквозь обгорелые доски, целя в свалившихся стрелков. Сзади грохнуло несколько винтовок, и два раза ахнул дробовик восьмого калибра, принадлежащий Бергу. Стреляли куда-то вбок и назад. -Ты чем стреляешь? На полсотни метров, сквозь доски? - Спокойный как удав Каа Сохатый, словно мы только что не стреляли по людям, неторопливо подошел к недобитку, и вытащил у него из руки револьвер. - Нет, этот не жилец, нихрена ничего не расскажет. Тот попытался рассмеяться, но захаркался пошедшей изо рта кровью. Плюнул на валенок великана, и упал, после чего больше не шевелился. - Пулями, друже, пулями. - Я перезарядился, и стоял, вслушиваясь с тишину амбара. Ну, тишина не полная, на втором этаже кто-то хрипит, а на первом тихонько, на одной ноте, скулит. - Пошли, поглядим? - А они нейтральны. Тут мы можем перестрелять друг друга, но не на их земле. Заметил, стрелки располагались на ничьей земле? Никто не залез на другие крыши, или на чердаки? - Я кивнул на те дома, что остались позади. И из-за которых попытались выскочить остальные лиходеи. - будь уверен, Медвежье крепко держит нейтралитет. Ну да, мне тут всю политику местного народа рассказали. Они нейтральны. На их земле запрещены перестрелки, преследования, погони, аресты и прочая насильственная деятельность, так сказать. Пока у человека есть деньги, и он может позволить себе жить в фактории - его никто не тронет. Разве возьмет штурмом все зимовье, и перестреляет его жителей. Но закончились деньги - будь добр, покинь факторию. Никаких долгов, чеков, расписок. Только наличные, деньги, золото. Есть ломбард, в котором можно заложить имущество, причем по достаточно разумным ценам. Но никаких обещаний, только наличка. Наши подопечные сейчас живут в оплаченных городом комнатах, и на оплаченные городом харчи и прочее. Еще им осталось шесть дней. После этого их просто выставят за порог зимовья. Если бы нападавшим удалось перебить нас, то им осталось бы просто подставить ладони. Куда посреди пусть и не самой лютой, но снежной и морозной зимы денутся девушки, без припасов, оружия, средств передвижения? А тут им точно никто ничего не даст. И не оставят в фактории. Из принципа не оставят. Чтобы потом наш город ничего не сказал. Возницы и волонтеры заняли оборону в санях, а мы с моим новым напарником пошли в амбар. - Нехило. - Сохатый ткнул пальцем в обгоревшую, но все еще толстую доску. В досточке было немалое выходное отверстие. - Так говоришь, пулями? В этой доске пуля из твоих револьверов увязнет точно. - Свинцовая да. - Кивнул я. И вытащил из патронташа один из патронов. - Но не эта. - Ого. - Присвистнул Сохатый, разглядывая цельноточеную из красноватой бронзы, с литой свинцовой рубашкой, пулю. - Надо же, и кто у нас такой умелец? - Я сам точил, в мастерской порта. - Ну да, нашел в старых каталогах рекламу цельноточеных пуль. И решил попробовать сделать себе. Месяц возился. Я еще попробовал стальные сделать, с калеными сердечниками. Но мороки с ними немеряно, так что остановился на бронзе. - Хорошая штука вышла. Жаль, осталась одна-единственная, остальные простой свинец. Уж больно много работы с ними. С этими словами я подошел к затихшему стрелку. Ну, к тому, который скулил. Около тела лежала старая, основательно поработавшая, многозарядная винтовка Спенсера пятьдесят второго калибра, и такой же древний помповый дробовик. Неплохая позиция. Передние трое саней четко простреливаются насквозь. И судя по всему, у остальных позиция не хуже. Если б не страсть к театральным эффектам - перестреляли бы нас как кур на насестах. Слава богу, что тут фугасы установить тяжело. Нет, закопать бочата с порохом и гвоздями можно – сложно точно, в рассчитанный момент подорвать. Здешний огнепроводный шнур горит неравномерно, долго и сильно дымит. Здорово сильно, а уж по нынешней морозной и ясной погоде его не то что я, его и сонный Чокнутый Билл с саней почти в конце обоза заметит. А всевозможные игры с терочными запалами или холостыми патронами и бечевой просто чреваты тем, что вмерзнет бечевка в наст, и все тут. Крутые оттепели тут не редкость. А то и просто, внезапное длительное потепление, не зря здесь буки и грабы растут. Наверху прошуршало, как будто кто-то ногой пошевелил. Живой остался один из стрелков? - Тихо! – Едва слышно прошипел я, взводя курок пистолета, и целясь в источник шума. Еще шорох, еще. -Бах! – Бронзовая пуля пробила толстую половую доску, точно в том месте, где шуршало. Не, ну не полезу же я наверх, с шашкой наголо? Это только в исторических сериалах так бывает. Сверху кто-то взвизгнул, и парой легких прыжков исчез. Похоже, в окно сиганул. - Интересно, кого я спугнул? – так же целясь в потолок, спросил я, больше сам себя. - Не знаю, но сейчас посмотрим. – Сохатый вытащил из набрюшной сумки интересное приспособление, небольшое зеркальце на длинной проволочной ручке. С ним он бесшумно, как огромный кот, прокрался к добротно сколоченной лестнице из толстых сосновых хлыстов, и взобрался на пару ступеней. Выставил зеркальце наверх, и пару минут осматривал второй этаж. Ну, насколько это возможно в таком положении. А я слушал. Нет, тихо. Только ветер и снег, крупкой молотящий по половым доскам. - Валяется кусочек хвоста, может белка, может, куница. Я не знад, что ты любитель пушнины. – Великан усмехнулся, и продолжил осмотр. – А больше из живых никого. Два тела около бойниц, и все. Полезли, поглядим.- Сохатый было хотел залезть, но я не согласился. Сначала нужно второго стрелка проверить, до него пришлось добираться через слегка расчищенные завалы из обрушений. Тут перекрытия не выдержали, и потолок рухнул. Этот лежал на самодельном поддоне, утепленном толстой попоной. В шапке выходное отверстие, кровищи натекло. Вот у этого ружбай классный, правда, не для городских засад. Точнее, не для таких засад. Другое дело, кого-либо выследить и пристрелить – то самое то. Мощная бизонья винтовка, легендарный шарпс, под унитарный патрон сорок пятого калибра, почему-то называемый здесь «Библия Бичера». Толком никто не знает, почему, что-то связано с девними событиями на Земле, с Первой Гражданской войной в США. Надежный, отменный ствол, правда, однозарядный. Но этот зато со стволом подлиннее, и с откидным диоптрическим прицелом. - Забавная вещица, надо будет попробовать. – Я подобрал винтовку, перекинул через плечо висящий на гвозде патронташ, собрал подготовленные патроны в длинных латунных гильзах, аккуратно выстроенные на накрытом куском газеты кирпиче. Расстегнул оружейный ремень, снимая с тела револьвер. Проверил карманы куртки и рубашки. Во внутреннем кармане оказался брат-близнец моего потаенного диринджера. Денег кот наплакал, правда. На втором этаже тоже два тела. Сохатый уважительно покачал головой, глядя на пулевые отметины. - Ну ты навострился с револьверами обращаться, браток. Навскидку, на слух, на полста метров, и так точно. Каждый из первых выстрелов в цель. – Мой напарник подобрал винчестер с расколотым пулей ложем, покрутил его, и протянул мне. – Бери. Тут просто приклад под замену, механизм ты не задел. - Мне вот что интересно. – Я задумчиво покрутил в руках патроны от винчестера ( у моего марлина такие же, кстати) и шарпса. – Тут и тут сорок пятый, но у шарпса гильза здорово длинней. А можно из него этими, короткими патронами стрелять? - Наверное, можно. Но нужно ли? Это дальнобойный ружбай, я видал, как из такого на версту оленя сняли. Так что просто научись из него стрелять, и все. – Сохатый поднял еще один дробовик и спенсер, поглядел, как я переворачиваю тела, обшаривая их в поисках трофеев. – Пошли, надо обозных проверить. Да и в факторию пора, холодного пивка выпить охота, в баньке помыться, пожрать вкусно. - Надо сначала девок принять, по описи. – Я закинул на основательно нагруженные плечи еще три оружейных пояса. Засунул сзади за пояс ладный топорик, который решил оставить себе. Сошью для него чехол, и буду таскать на дежурствах постоянно. А что, мне разок пришлось заколоченную дверь ножом расколупывать, чуть ножик не сломал, хороший. А этот явно мастер ковал. Легкий, на добротном топорище. Сгодится. А то мои потяжелее. – Неплохо снарядились бандюки, а, Сохатый? - Да ну, шелупонь. На обувь погляди. – Великан пренебрежительно пнул ногой тяжелый ботинок на ноге бывшего стрелка. – Видишь, еще те ботинки, в которых сюда забросили. А сейчас уже зима. Да и из оружия только два добротных ствола. Спенсеры-то муторная вещь, да и для такой засады лучше мосинки или длинного Лебеля на восемь патронов не придумаешь. А тут с чем было, с тем и пошли. Да и все стволы, кроме твоего шарпса, ну очень здорово юзаны, старье. Даже винчестер. А за спенсеры в лавке больше десяти кредов никто не даст. Дробаны вообще дрова, к слову. Разве безденежный новичок такие купит. Хм. Я с такой стороны на это не глядел. А потому вытащил один из трофейных револьверов, и внимательно оглядел его. Ну, пистолет явно не из новых, но неплох. Да вот ухода за ним почти не было, грязный и уже ржавчинка побежала. Видно, не вбито в подкорку бережное отношение к оружию и обязательный уход. С одной стороны, оружие древнейших моделей, для него совсем другое сбережение нужно, нежели для современных станеров или, например, того же FNXX. Но с другой, те, кто прожил на этой планете хоть год, уже знают, как правильно обращаться с этими моделями, и основные точки смазки. Хотя, не это главное. - Хреново, что пленных взять не удалось. – Сбрасывая трофеи в сани Сохатому, сказал я. – Кто нас сдал, где. Да еще теперь на обратном пути надо беречься, могут где-нибудь подкараулить и убить нескольких, просто ради мести. Давай, поехали. Не стоит тут торчать, как три «тополя» на Плющихе. – Хрен его знает, когда и кто разместил древние ракетные комплексы на этой улице, и для каких целей. Но это давно вошло в поговорку. Пропустив мимо себя все сани обоза, и перебросившись парой фраз с волонтерами и возничими, я встал на полозья завершающих обоз саней. - Ну, как дела? – Я вытащил из рук моего чернокожего напарника бутыль с местным вискарем, и отхлебнул глоток. Алкоголь огненным комком прокатился до желудка, и растекся теплом. Неплохо, право слово. -А то не видишь? – Негрила ткнул пальцем в трофейных лошадей, которых привязали к задку этих и впереди идущих саней. Удирая, уцелевшие бандиты не успели забрать всех лошадок, обозу достолось семь кляч разной степени потрепанности. Ну, как кляч? По сравнению с нашими лошадьми, у нас в обозе кобылы отменные. – И вот! – Черный толстый палец с розовым ногтем уткнулся в грудой лежащие на соне трофеи. Несколько дробовиков, те же спенсеры, старые револьверы. Брезентовые патронташи, оружейные пояса, ножи, котелки, какие-то мешки с припасами. Даже кованная тренога для котла, и то лежала. Ну, тоже трофей, тоже стоит денег. Майкл сидел гоголем. Именно он здесь командовал, и принял бандитов в штыки. И командовал успешно, у нас только несколько обозников, покоцанных выколотой пулями щепой с бортов. У саней хоть борта и не из сталепласта, но зато из толстого хорошего дерева. Как показала эта перестрелка, для картечи и мягких револьверных пуль неплохоя преграда. Неплохо обозники отстрелялись, кстати. Четверых сняли, и добили сосредоточенным огнем. Так что и тут облом, никаких «языков». Мертвого ведь теперь не допросишь. - Держи, офицер. Может, поможет. – Возничий, Климент Ефремов, перебросил мне старую, основательно потертую и засаленную брезентовую сумку. – Тут какие-то бумаги, может, что выловишь. Но, пошла! - Поглядим, спасибо. – Я расстегнул латунный замок, и заглянул внутрь. Точно, куча каких-то писем, что-то еще. – Сдам шерифу, пусть ломает голову. Его работа. - Точно, ему за это деньги платят. – Хмыкнул Майкл, разваливаясь на соломе, и закидывая ноги на трофеи. Приглашающе похлопал по соломе рядышом. – Садись, патрнер. В ногах, как вы русские говорите, правды нет. - Ну, мало ли что и кто говорит. Главное, не говорить слишком много. – Я усмехнулся, и выдернул из-под напарника заинтересовавший меня ружбай. – А это что за агрегат? Спрингфилд? Надо же, откидной затвор. Майкл, что за недотепы напали на нас? Ни одной болтовой винтовки, сплошь американский Дикий Запад? Тебя ни на какие мысли это не наводит? - Наводит. – Согласно кивнул напарник, раскуривая сигару.- Форт-Вашингтон. Там, и только там продают всевозможное старье с уклоном в американскую седую древность. Знаешь, я вот понять не могу – неужели на Вашингтоне и Линкольне так много фанатов этого самого Дикого Запада? - А аллах его знает. – Я все-таки уселся на сани, и пару раз прикинул винтовку к плечу. – Заберу в коллекцию? Дома я за нее или мосинку, или француженку короткую отдам. - Да бери, не жалко. Тем более, не мое , а из общих трофеев. Клим, не возражаешь? Возница спокойно обернулся, и глянул на винтарь в моих руках. Покачал головой. – Нет, господа полицейские, мне такой хоккей не нужен. У меня моя длинная француженка, и мне ничего другого не надо. – И похлопал ладонью в рукавице по ложе восьмизарядного Лебеля. Тем временем мы доехали до раскрытых ворот, в которых все наше длинноствольное оружие опломбировали, и пропустили обоз в факторию. - Ну вот, сюда приехали. Осталось отсюда уехать и добраться до дома. - Я поглядил по голове Герду, и подмигнул Грессии. – Не переживай, hermanita, доберемся. - Я не переживаю. – Гордо задрала носик девчонка, и фыркнув, засмеялась, когда Герда лизнула ее в самый задранный нос. После чего началась борьба с потютюшками между голованой и человечкой. Hermanita показала себя смелой девчонкой, тоже стреляла по бандитам. Лежа в санях, высунув руку с револьвером и стреляя куда-то в ту сторону. Конечно, вряд ли в кого попала, кроме ворон, но сам факт! Молодец девочка! ************************************************************** - Шейла Брауберг. – Я поглядел на стоящую передо мной девушку. Темно-рыжие волосы, цвета старой бронзы, кареглазая. Высокая, статная, длинноногая. Пластичная и гибкая. Характерец еще тот похоже, настоящая дикая кошка. Сейчас стоит и чуть не фырчит. – Вы выкупленны городом Звонкий Ручей. По доставке в город будете определены, и заключите с городом договор о погашение долга. Проходите, садитесь. Девушка прошла мимо, и уселась на длинные скамьи, расставленные вдоль стен этого длинного холла. Нормальное такое помещение, высокое, плохо освещенное. Самый раз для работорговли. Прямо себастьяном Перейрой себя чувствую. Только негритянок всего четыре. Остальные или европейки, или азиатки. Или не поймешь кто. - Кетлин Йохансон. – Передо мной стояло чудо с зелеными волосами и желтыми глазами. Блин, и тут эти оторвы генномодифицированные. Интересно, сколько у нее сисек, две или больше? Последний писк до окончания моей прошлой жизни среди таких девиц был – трехсисичье. Хотя вру, такое было лет восемь назад. Сейчас делают еще хвостик такой, демонический. Откуда знаю? Ну, кроме того, что об этом с неделю трындели все новостные каналы, так еще угораздило спутаться с такой девицей в увольнительной. Еще рядовым, и даже еще не во флоте служил, а комендором на станции резерва. Ева, так звали ту чумную девчонку. Стройная, длинноногая, с роскошными фиолетовыми волосами и красными, чуть светящимися в темноте глазами. Она обкуренная,размазывая кровавую юшку по лицу, пыталась отмахаться от троицы гопников, которые тащили ее в древний минивэн. Ну, я, такой красивый и вписался. Выписал пару крутых плюх правому и левому, и словил очень нехилый такой хайкик от третьего. Конкретно словил, полный нокаут. В себя пришел через минутку, а девица лениво пинает хладную тушку этого кикбоксера. Она ему левым, «скрученным», то есть поставленным на максимальную мощность станером, мозги сожгла. Успела достать из-за пазухи, пока он мной занимался. Та сладкая парочка, которых я вырубил, очухались. И злобно так на нас посматривают. А Ева им ласково. - Сложили бабки, дурь, стволы вот сюда. – И носочком своего шуза показывает на спину кикбоксера. А после того, как обобрала незадачливых насильников, шарахнула по ним оглушающим разрядом, и повернулась ко мне. – Ну что, солдатик? Ты такие кары водишь? Если да, то погнали вниз, курнем и потрахаемся. В общем, свалили мы оттуда на угнанной тачке, с пакетом травки, хоть и выращенной в искусственном грунте, но улетной, и парой бутылок жуткого пойла. И я с Евой до утра кувыркался кувыркался в минивэне, припаркованном на нулевом уровне, в развалинах старой фабрики. А что, классная девчонка. Ну, да, чокнутая, зато веселая, страстная. И третья сиська ей совсем не мешала, напротив, было здорово прикольно. Чуть не опоздал из увольнительной. Пару месяцев мы периодически встрелались, она пригоняла старый минивэн, уже раскрашееный психоделиками из ее банды, и мы гудели в развалинах нулевого уровня Нового Шанхая. А потом ее убили, с парой ребят из ее банды. Я на вахте был месяц, на станции, вернулся, а ее нет. Только капсула в стене кладбища в Новом Шанхае. Так, хорош воспоминаний, эта оторва заждалась. - Сколько сисек, Кетлин? – Не удержавшись, спросил я. Ну нихрена не видно под паркой, только то, что они есть. - Три, командир. Хочешь пощупать? – Съязвила модификантка, и распахнув парку, задрала свитер. – А хвоста нет, не успела вырастить. - Класс! - Я поднял большой палец. – Но пощупать не могу, я на службе, и почти женат. Так что оставь свою роскошь какому-либо счастливчику. Проходи. А сиськи классные! Ну да, отличные титьки. Главное. Что это чистая девка, не кастрат-переделка. Значит, рожать сможет. Это основное условие нашего города. Здоровая, детородная особь женского пола не старше сорока пяти лет. Кстати, по нынешним временам совершенно не возраст для женщин, они и в сорок пять как двадцатипятилетние выглядят. Усмехнувшись, Йохансон поправила одежду скованными руками, и прошла в холл, усевшись неподалеку от Шейлы. Все девицы были в стальных наручниках. Вот только наши щелкнули клювом, не оговорили в этот раз в договоре с Медвежьим, что наручники являются собственностью города. Перед выходом придется с девиц снять железо, и вязать руки веревочными путанками. Ну, в принципе, никакой разницы. - Полина Морозова. – Я поднял глаза на пухленькую, белобрысую и голубоглазую ссыльную с Матрены. Планета вроде как русского сектора, но заселена сектантами-«последышами». Ну, «Последующие за Господом нашим», странная секта, которая запрещала большинство достижений современной цивилизации. Набрала около семидесяти годов назад нехилую мощь на Земле, на территории России. Около семи миллионов «последышей», начали бузить, требуя замлю, «чтобы жить по Его Заповедям». Ну, и им предоставили землю. На кислородной планете, на краю русского сектора Федерации. Всех и переселили, и оставили на полста лет. И здорово удивлялись пятьдесят годов, что они не вымирают. Удивлялись до тех пор, пока не получили ультиматум от планет Протектората Русской Армии – или обеспечивают нормальное функционирование государства на Матрене, со всеми благами и обязанностями, или эту планету и ее жителей забирает Протекторат. Интересно, что натворила эта пухлая симпатяшка? - Проходи. Следующая! Ким Ын Ли. – Кореянка, но с Верной, тоже планеты русского сектора. Красивая девица, очень. Густые черные волосы, темно-карие глаза, лицо красивое, вот про фигуру ничего не скажу. Надо было заставить девок снять парки, но хорошая мысля приходит опосля. – Проходи, садись. Так… Зилола Фатих! Ко мне подошла красавица-брюнетка. Однако… городу достался неплохой улов. Если еще эти оторвы, сумевшие получить немалые срока на своих планетах, успокоятся, и займутся делом, будет здорово. Классные девки, ничего не скажешь! – Проходите, Зилола, садитесь. Я не стал рассказывать каждой, что ее ждет. Вместо этого прогнал их всех мимо стола, оглядывая, и проглядывая в делах степень тяжести свершенного. Ну, надо же хотя бы приблизительно понять, чего стоит ждать от этих красавиц. Около часа визуального знакомства, после чего я встал, и прошел пару раз туда-сюда мимо сидящих на скамьях молодых женщин. Мда, и хрен скажешь, что этот цветник осужден за особо тяжкие преступления на пожизненное или на смертную казнь. Жаль, очень жаль, что в папке нет приговоров и статей, это облегчило бы понимание. Хотя, чего я? Даже Вера, хоть и отменили ей приговор, но тоже статейка у нее ой-ёй. Тут, на этой планете, нет ни одного, не получившего серьезнейший срок. И, например, финансовое мошенничество по тяжести последствий может оказаться серьезней простого убийства. Тут знаю одного кадра, который прокрутил аферу, из-за которой обитатели станции просто погибли. Полторы сотни человек, раз – и все. Никто не ждет удара от своих. Пройдясь еще раз, я остановился посредине и заложил большие пальцы рук за оружейный ремень. Есть у меня такая привычка, со службы осталась. - Итак, дамы! Вы все выкупленны городом Звонкий Ручей у ваших правительств, и являетесь должницами. Ваши приговоры остались в прошлом, теперь вы будете жительницами нашего гостепреимного городка. Вы, по прибытию в город, подпишите договор, в котором обязуетесь в течение двадцати пяти лет вернуть выплаченную за вас сумму в городской бюджет. Это достаточно реально, хоть и не сказать, что слишком легко. Но свобода стоит такого. Да-да, леди, свобода. Над вами не будет надсмотрщиков, клеток, тюремщиков. Вы будете свободны в своей жизни, свободны жить, свободны в выборе спутника жизни. Кстати, за рождение первого ребенка (разумеется, как жительницы города), с вас спишут четверть суммы. За рождение второго еще четверть. За рождение третьего – с вас спишут весь долг. Разумеется, вы должны будете растить детей, воспитывая и холя их. Учтите, что хоть у нас и нет ювенальной юстиции, правила воспитания детей в городе есть. Они должны быть любимы, сыты, одеты, обучены. – Я поглядел на сморшившуюся молодую девчонку, Иннес Гонсалес. – Кто не хочет семьи и детей, та просто выплачивает долг по обычному графику. Работы в городе хватает, можете не волноваться. - А если я не хочу работать поварихой или швеей? Я, может быть, элитная проститутка? – Откинувшись, чтобы все видели ее высокую грудь в распахнутой парке, спросила рыжая девица. Как ее? Хелен Шульц. - В городе есть несколько публичных домов. Пожалуйста, если вы предпочитаете работать на спине под клиентом, то и вам найдется дело. – Я усмехнулся, вспомнив пару посещений этих заведений. Разумеется, строго по работе. Кстати, у Веры есть три ученицы от этих контор. Ну, в салоне красоты, которым она заведует. - Итак. Продолжу. Милые дамы, прошу вас учесть, это эта планета является планетой-тюрьмой. Здесь абсолютное большинство жителей являются осужденными за тяжкие и особо тяжкие преступления. Учтите это. Да, вам может казаться, что мы здесь вежливые и мирные, но человеческая жизнь тут стоит ровно столько, насколько вы готовы ее остаивать. Ну, или жить в городе вроде нашего, где существует жесткий закон и порядок. Вы наверняка слышали перестрелку? – девицы оживленно зашушукались, и закивали. – Так вот, это была засада, чтобы уничтожить наш обоз. После уничтожения обоза вас бы через три ддня выставили на улицу, за ворота фактории. И путь ваш был бы один – на правый берег Великой. Вы спросите, какая разница? Разница в том, что у нас вы должницы, а там будете рабынями. Учтите это. - А если я не захочу жить в городе? – выкрикнула шатенка, с которой я познакомился первой, Шейла какая-то. Блин, ну не настолько я еще полицейский, чтобы запоминать фамилии с первого раза. - С вами будет заключен договор о выплате долга и процентов. Проценты высокие, плюс, обязательно нужен будет поручитель, причем поручитель кредитоспособный. То есть, слово которого не подвергается сомнениям. И после этого вы свободны в выборе места проживания. – Я поглядел на зло сузившую глаза девушку, с усмешкой выслушал недовольные перешептывания на заднем ряду(слава моим возросшим сенсорным способностям!), и продолжил. – Девушки, вас никто не неволит. Но вас вытащили из петли или газовой камеры за деньги. За большие деньги. И вы просто должницы. - Я бы лучше в одиночке просидела. – Зло выкрикнула сзади молодая шведка. – У нас хоть нейросети частично активированы у заключенных. А тут… тут глухая грязная дыра! - Тут можно жить, и жить хорошо. Нейросети не самое главное, а сетевые игры никогда не заменят реальную жизнь. У вас в любом случае будет шанс это проверить, так как минимум двадцать пять лет вы проведете здесь. Это как раз тот срок, который необходим вам для того, чтобы иметь возможность подать прошение о помиловании.- Я оглядел девушек, сидящих в полутемном холле. Слова гулко падали в большом помещении, отражаясь от стен и сводов крышы, под которыми висели вязанки сушеной рыбы. От этого в холле стоял терпкий аромат солонины. - А если мы не захотим платить? – Это одна из девяти китаянок. Кстати, надо будет с ними потом отдельно переговорить, Грессия после беглого осмотра, сделав большие глаза, успела мне шепнуть одно слово – триада. - Тогда вас будут судить. Что присудит вам судья – не знаю. Наверняка штраф, плюс еще что-нибудь. Общественные работы, порку кнутом, долговая тюрьма. Не знаю, я один из помощников шерифа, всего навсего. Мое дело, и дело моих товарищей – доставить вас в город. – Я подошел к тяжеленному стулу, и развернув его, уселся верхом, положив руки на спинку. – Дамы, хочу вас предупредить. Вы все, точнее, многие из вас, считают себя очень крутыми. Вероятно, там, где вы жили, так и было. Но тут… тут, дамы, вся планета заселена теми, кто совершил тяжкие преступления. По злому умыслу, случайно, из мести или отчаянья. Вы здесь одни из многих. Свои следи своих, равные среди равных. Тут не станут звать полицию, если вы решите ограбить – вас убьют. Если вы захотите кого-либо убить, помните, что это правило тут играет в обе стороны. И получить при этом пулю, или четверть метра каленой стали в живот – вполне вероятно. И при этом закон (если он есть, разумеется), защищает того, кто обороняется. Если вы затеяли драку в салуне – виновны вы. И будете платить. Если вы взялись за оружие и хотели кого-то убить из корысти или просто желания позабавиться – вас повесят. Суд будет короткий, но справедливый. Вас привезли сюда на коптере, и вы не видели этого мира за пределами фактории. Погодите куда-либо бежать, не торопитесь. Приедете в Звонкий Ручей, заключите договор, а там осмотритесь как следует. Кстати, после заключения договора вы станете полноправными горожанками, и сможете купить любое оружие. Но, разумеется, будете отвечать за последствия. - Любое? То есть, этот ржавый хлам? – Одна из пока поселенок пренебрежительно указала на мои револьверы. -Хм… - Я неторпливо вытащил короткоствольный «тейлорс», и внимательно осмотрел. После чего достал «смит-вессон», тоже осмотрел, переломил, и прокрутил барабан, собрал револьвер, и, картинно крутнув на пальце, спрятал в кобуру. – Ржавчины нет, слава богу. А то я испугался. А что до хлама – сегодня я убил из этих пистолетов четверых. Да, конструкция древняя, мощность по сравнению с современными пистолетами меньше раз в двадцать, но этого достаточно, чтобы надежно убивать. Как гласит древняя американская поговорка – «бог создал человека, а полковник Кольт дал ему равные шансы». Так вот, это поговорка как раз про такие пистолеры. После чего снова неторопливо прошелся мимо сидящих поселенок. Блин, чувствую себя как на лекции в колледже, где разок пришлось выступать перед студентками. Там. Правда. Девицы решили меня засмущать, и типа как пристально меня разглядывали. Но абордажники просто так даже красивым девчонкам не сдаются! Так что я сразу после лекции рванул в бордель, пар спускать. -Итак! Дамы, завтра мы выезжаем отсюда. В обозе вы будете ехать по пять или шесть человек на одних санях. Сразу определитесь, с кем бы вы хотели ехать, и кем бы не хотели. Из вас, разумеется. Кроме того, на санях будет возничий и сопровождающий. Без обид, но до города вы будете ехать со связанными руками. Наручники с вас снимем перед выездом. И будете привязаны еще к саням. Мне только проблем с вами не хвататет. Сразу по приезду вас развяжу, и делайте что хотите, наша задача на этом закончится. На привалах и ночевках вы так же будете связанны группами, так что пописать-покакать будете ходить мелкими группами. – Я поглчдел на здорово недовольных поселенок, и продолжил. – так, дамы, внимание! Я еще не закончил. На улице зима. Вы одеты(кстати, за счет города) достаточно тепло, но в санях, кроме свежей соломы, еще будут кошмы и волчьи шкуры, под которыми укроетесь. Ночевать тоже будете в санях, там места хватит. Пусть будет тесновато, зато тепло. Все все поняли? Тогда, если есть желание помытся, то поторапливайтесь, я договорился насчет купальни. У вас будет час на все про все. После чего не заставляйте вытаскивать вас из бани силком. Поверьте, нет в этом ничего прикольного, нечего хихикать. – Я грусно усмехнулся, покачав головой. – Понимаете, дамы, это невесело - мокрой, в мыле, вылетать из купальни. Волосы не прополосканы, не высушены, потом на шушей болотных похожи будете. - Помощник, это девушки. Минимум два часа. – Сзади подошла Грессия. – Плюс час на время после купания, именно чтобы просушить волосы. И надо сменное нижнее белье, у девушек его нет, не входило в комплект поставки, шампунь, полотенца хорошие, чтобы волосы просушить. Нужно договариваться, это еще время. Да и насчет чая и булочек можно поговорить. - Хм…- я оглядел очень заинтересовавшихся этим молодых женщин. Ну да, они тут неделю, и не разу не помылись. А если учесть, что они еще не меняли исподнее… мда. Конечно, дамочки все из тюрем, но даже там хоть раз в неделю, но народ моется. А тут неизвестно, сколько они провели времени в капсулах анабиоза, я не уверен, что им дали возможность нормально искупаться, скорее всего, просто скоростной душ с сушкой горячим воздухом. Не удивительно, что у поселенок настроения нет. Хотя, по идее, должны радоваться отмене смертной казни или длительного заключения. Ссылка, она всяко лучше.- Инициатива наказуема, ищешь шампунь на всех, белье, полотенца, держи деньги. – Я вытащил из кармана пачку кредитов, и отсчитал пару сотен. – Мало будет – прибежишь и скажешь мне. Кроме того, назначаешься старшей на помывке, заодно сама искупаешься. Герду с собой возьми, она любит попариться. Голована прислала мне волну благодарности. Уж не знаю, откуда это в ней взялось, но полежать в теплой, почти горячей воде для моей зверюги – дикий кайф. Фиг ее из ванной выгонишь, часами там валяться готова. А потом я должен сливать всю воду. И драить эту самую ванну местной смесью соды и тонкомолотого мела, чтобы отмыть. А потом еще мылом намывать. И самое главное, именно Вера пускает Герду в ванну, и именно она же заставляет меня драить оную опосля голованы. Хотя я сам пару раз видел, как обе мои красавицы сидят в одной ванной. Вера мне тогда возражала, что голована сначала была начисто и набело вымыта с хвойным и дегтярным мылом отдельно в корыте, что сейчас зима, а не осень, и что я вообще не понимаю женскую душу. Ну да, попробуй ее пойми, она же не моя. Но впрочем, мне для моих девчонок, что бесхвостой, что хвостатой, ничего не жалко. Хотят мыться – пускай моются. -Так. Дамы, пока hermanita бегает насчет белья, шампуня и полотенец, поговорим еще. Дамы, вероятно, вы считаете меня работорговцем, а город рабовладельцем. Учитывая, что пугать вас достаточно сложно, я просто попробую достучаться до вашего здравого смысла. Звонкий Ручей является частью достаточно сильного анклава. Но главное не это. В нашем городе относительно спокойно и безопасно. У нас собирается народ, который, хоть и сделал что-то страшное, но не стремится делать это постоянно, и хочет жить спокойно. Это самое главное – наш город вполне нормальное место. На фронтире космоса есть места намного беспокойнее и опаснее. Видимо, чтобы начать ценить нормальную жизнь, надо пройти через мясорубку юстиции. - А вас сюда за что сослали, шериф? – Звонко выкрикнула одна из китаянок, почти без акцента. - Дорогие барышни, учтите, тут этот воспрос из нежелательных. Мало ли за что поселенец или поселенка были сосланы. У большинства это воспоминание о страшном, о потерях и боли. Потому, если не хотите нарваться на серьезные проблемы – не спрашивайте об этом. Захочет человек, сам расскажет. Но я отвечу на твой впрос, Мэй Сунь. Я отомстил, убив пятерых. – Поглядев на посерьезневших дамочек, я оглянулся на появившуюся с парой больших корзин Грессию и Герду, тоже с корзиной в зубах, и продолжил. На Герде, кроме корзины, еще немалых пара вьюков поперек спины. И главное, молчит, паразитка, на лапу не жалуется. А мне постоянно ноет в ментале, приходится ее на руках таскать. – А сейчас вас ждет купальня. Я тут подумал – времени у нас хватает, так что можете пробыть в ней два с половиной часа, плюс час на послебанные процедуры. Молодые женщины достаточно позитивно отметили это мое заявление, и с довольными возгласами и смешками стали просачиваться мимо меня, в узкий коридор, ведущий к купальне. По дороге я снимал с них наручники, все едино, другой дороги отсюда, кроме этого коридора, нет. - Ну, как тебе моя речь? – брякнув немалую связку сверкающего железа на стол, и усаживаясь в старое, но удобное кресло, спросил я Майкла. Тот вольготно расположился, перекинул ноги на стол, и все время моего выступления пускал дым в потолок. -Отличный спич! Потренируешься на этих девицах несколько раз, и можешь пробовать толкать речи на выборах шерифа. А то и мэра. – Негрилла пустил пару колец в потолок, и полюбовался на игру теней. После чего закинул свои ноги на стол, поверх связки наручников. - Договорились! Повяжешь девиц после купания, а я пошел, тренироваться в красноречии. – И я порулил было оттоль, но повернулся. – Девки, как обсушатся и оденутся, пусть здесь посидят с полчаса, в холле. Немного остынут, нам только простуженных не хватало. - ОК, старший. – Лениво кивнул громила, наслаждаясь сигарой. Кстати, ну не понимаю, чего они в табаке находят? Хотя, их проблемы. И повернулся к парням-волонтерам, и паре молодых возниц, которые терлись рядом, и глазели на девок. Ну да, было на что, фокус с тремя сиськами их здорово развеселил. - Парни, вас это тоже касается. Майкл, руководишь здесь сменами, один девок не принимай. Хотя, через три часа я подойду. Неторопливо я прошел по узкому и темному коридору до большой комнаты, где поселенки жили. Простые кровати, сбитые из грубых досок, с матрасами, набитыми сеном, и подушками, набитыми пером птицы. Грубые, но теплые пледы, коврики около кроватей из войлока. Длинный стол посреди комнаты, где женщин кормили. Я уже поглядел недельное меню, нормальная кормежка. Мясо, картошка, капуста. Макароны и рыба. Каши с мясом. Компоты из сухофруктов, травяные взвары, настойка плодов шиповника. Писал явно врач-диетолог, потому что везде проставлена пищевая ценность, калорийность, количество и состав витаминов. Кого только тут не встретишь, не зря говорили в старину – от тюрьмы и от сумы не зарекайся! Я завалился на ближайшую койку, и сосредоточился, связавшись с прибалдевшей в тепле Гердой. И вскоре смотрел ее глазами и слушал ее ушами. Обоняние я оставил, положившись на мою хвостатую подругу, она мне передаст ощущение. Вообще-то, смотреть глазами голованы сложный фокус, но я уже привык. Веселые женские голоса, взвизги, смех. Плекс воды и громыхание жестянных тазов. Мокрое шлепанье мочалок. В тусклом свете керосиновых ламп обнаженные женские фигуры, в различной степени намыленности. Чуть-чуть света добавляет почти севшее солнце в узкие зарешеченные оконца под потолком купальни. Но видно, и достаточно неплохо. И наколки, наколки, наколки. Вот трехсисястая мидификантка, на спине дракон на мотоцикле, бедро обвивает змей из стальных тросов. Екарный бабай, это же девица из той же самой банды, что и моя оторва! Надо же, встретились. Вот китаянки, мылящие друг другу спины. Точно, триада, отделение Второго Китайского сектора. Так, там нормальных обитаемых планет нету, но есть четыре большие станции, и города-куполы на поверхности планет. Мосластые девчонки, худенькие. Ничего, откормятся. Пар тискающих друг друга девиц, притулившихся в уголке. О, там эта шведка, которая элитная проститутка, и одна из негритянок, тоже скандинавка. Похоже, их мужики особо не интересуют. Ну, даже если они и не пожелают замуж, то в борделе работать тоже надо. Грессия, полоскающая волосы в тазу. Отличная фигрука у сестренки. Не зря к ней сразу пятеро парней в городе клеются, а она никак не выберет. Так. А это что за интересная штука? У Полины Морозовой под правой грудью наколка – автомат на щите. Это же наколка пехотинцев территориальных войск? Никогда бы не подумал. Нет, девица крепенькая, как боровичок, ладная и сильная, но эта уютная пухлость… мда, не суди по внешности. Шейла с визгом опрокинула на себя полный тазик воды, и сейчас трясет головой, брызгая во все стороны. Груди ходуном ходят, завораживающее зрелище. Красивая девица, чистенькая. Накиких наколок, сильное красивое тело. Еще минут десять я рассматривал женщин, после чего покинул сознание моей голованы, и решил отдохнуть. Но перед этим связался с Верой, и минут десять попереписывался. После чего выставил будильник на полтора часа, и заснул. Спал как младенец, и прочнулся точно по будильнику. После чего минут десять, лежал и осматривал окрестности со спутника. Опаньки, а это что? Два костра километрах в восьми от т фактории, по нашему берегу. Кони, люди. Раз, два, три… семнадцать человек. Я малехо не понял, это случаем не по нашу ли душу? Приблизив по максимуму, я внимательно рассмотрел сидящих вокруг костров, и дрыхнущих под пледами мужиков. Небогатая амуниция, простенькое оружие. У одного голова перевязана какой-то тряпицей. Еще один баюкает руку на перевязи. А ведь, похоже, точно наши встречающие. А почему их так много? Пришло подкрепление? Так, надо к Майклу и Сохатому, посоветоваться. Сохатый завалился спать сразу, как только распряг и обиходил лошадей. Наверное, до сих пор спит, надо сходить на конюшню, он там, наверху, на сеновале дрыхнет. Говорит, свежий воздух и запах сена. И лошадиного навоза, полный букет, так сказать. До конюшни дошел по галерее, вымощенной известняковой плиткой, и уже заходя, углядел стоящего и задумавшегося Сохатого. - Друже! – Я постучал рукоятью револьвера по двери денника, сверху основательно погрызенной лошадьми. – Пошли, поговорить надо. - А? – Вскинулся великан, и увидев меня, кивнул. - Сейчас, кобылам свежей воды налью, задумался пока грелась. После чего снял с большой каменной печи тяжелый бидон, когда-то эмалированный, а теперь жутко побитый. Я залил в поилку пару ведер холодной воды, великан добавил подогретой, и мы на пару пододвинули поилку к денникам с кобылами Сохатого. Сохатый открыл верхнюю створку, дал лошадкам напиться, после чего мы все привели в исходное. - Кстати, а где остальные? – Поинтересовался я, двигая угол тяжеленной и без воды поилки. На самом деле, тишина и никого. - В кинотеарт пошли. – Увидев мой недоуменный взгляд. Сохатый уточнил. – Здешний аналог трехмерного кино, плоское и черно-белое. Да еще немое впридачу. Копии древних земных фильмов начала двадцатого века, ну, и переделки некоторых современных. В Звонкий пока не добрались, новая мода. А вот тут, в фактории, застряла команда кинопередвижников. Не слыхал? - Да нет, ты первый мне такую интересную новость сообщил. – Почесав в затылке, и обдумав информацию, ответил я. – Слушай, у нас трофейные лошади есть, может, предложим киношникам с нами поехать? Помнишь, за той горелой конюшней, пара саней стоит, подгорелых? Горело летом, сани стояли за зданием, почти целые, вроде. С ними ремонта на пару часов, и можно ехать. Тут народу всего ничего, в фактории-то, что тут долго делать то? - Это тебе надо с хозяином здешним обсуждать, мимо него такие дела не делаются. Сначала с ним, а только потом к прокатчикам. Иначе обидишь, а он человек злопамятный. Ты с чем пришел –то? – Сохатый напомнил мне цель визита. Тем более, что мы уже вышли из конюшни на крытый двор фактории. - Так, пошли пока пожрем, и я тебе все расскажу. – Я свернул к кантине. На самом деле, чего время терять? - Вот так, друже, нас ждут. – Я примерился, и отрезал кусок от отличного стейка, обмакнул его в острый соус, после чего с удовольствием сожрал. Нет, тут культурно кушать не выйдет, настолько вкусное мясо. Отпил глоток пива, и вопросительно поглядел на задумчиво жующего великана. - Так вот чего мне выезжать не хотелось, дурные предчуствия мучили. – Тоже запив жареное мясо глотком пива, пробасил Сохатый. Ну, скорее прошептал, но басом. – Чего предлогаешь? - Не знаю. Принимать бой – хреново. Я не уверен, что Герда сумеет точно найти место засады. Она не господь бог. – Обнаружение банды я свалил на свою головану. Удобно иметь такую подругу, если что хочешь скрыть о себе, но необходимо срочно делится информацией – голована обнаружила! - Можно ехать под тем берегом. Сейчас зима, отморозки отступили дальше от реки, в глубь, на границу степи. Там бизоньи стада, проблем с мясом нет. Кроме того, именно там построены крупные города, те же Гуляй-Поле и Кроутаун. Чуть подальше Ростов и Одесса, и фермы вокруг этих городов, тоже спродовольствием проблем никаких. Правда, там потише, местные жители не любят много шума, и терпеть не могут налетчиков. Но очень любят скупать добычу. Потому там хватает гостиниц, отелей, салунов, борделей и прочих радостей зимней поры. - Выбора у нас особо нет. Семнадцать человек – это много. Одним залпом нас всех гарантированно положат. – Я доел стейк, и принялся за вареную кукурузу. Обзгрыз пару початков, и задумчиво поглядел на разносчика, после чего заказал ему местного виски по двести грамм на человека. И вяленого толстолобика на закусь. Здоровенные рыбины пластались летом разделывались, поперек туши, лето и осень солились в рассоле, в здоровенных бочках в прохладных погребах, а сейчас, по морозцу, вялились. Получалось янтарное, просвечивающее на солнце мясо, при этом потрясающе вкусное. -Ну, будем. – мутные стаканчики чуть тюкнулись, после чего вискарь теплом растекся по желудку. - Не, вы поглядите. Я там переселенок одеваю, а они тут пьянствую. Эй, мисс, мне пожрать и тоже виски. – К нам подсел Майкл. Пока ему несли стейк, он успел сделать себе пару сендвичей с вяленой рыбой, и сожрать их. Ну, и выпить с нами по паре стаканчиков. Разносчица принесла чашку с солеными бочковыми помидорами, еще бутылочку виски, пару ломтей толстолобика и заменить опустевшую тарелку с ркупно нарезанным хлебом. Тем временем я пересказал негрилле историю с засадой, зааставив того задуматься. - Я за то, чтобы ехать вдоль того берега. Твоя голована, партнер – огромная редкость. Бандиты наверняка не знают о ней. Так что мы спокойно проедем мимо них под тем берегом. Главное, чтобы торосов не было посреди реки, а то иногда бывают. Опасная вещь, можем лошадей всех на них оставить, да и самими ноги переломать ни разу не проблема. - Да, кстати. Чего это ты девок на молодняк оставил? – Озаботившись о наших волонтерах, вдруг спохватился я, разливая остатки вискаря по стаканчикам. – Они же его сожрут и не поморщатся. - Не сожрут, им сейчас лениво. – Отмахнулся Майкл, нарезая стейк. – Девицы распаренные и довольные, им сейчас не то что парней жрать, а двигаться и трахаться лень. Тем более, я им туда заказал пиццу, сладкие пироги, чай и кофе. И много, пусть досыта наедятся. А дочиста вымытая и хорошо накормленная девушка малотранспортабельна. - Да? Хм, вообще-то, ты прав. – Я почесал затылок, и поднял стаканчик. – Давайте за прекрасных дам! - Давайте. Интересно, а Вера, если узнает про этот тост, что скажет? – Засмеялся негрилла, поднимая свой стакан, а Сохатый улыбнулся. - Она знает, что она самая прекрасная дама. – Я усмехнулся, вспоминая свою прекрасную половинку, и мысленно сопоставляя ее с виденными мною девушками. – Она – моя, и этим все сказано. - Ты как, очень серьезно? Свадьба будет? – Майкл занюхал кусочком хлеба выпитый виски, и потянулся к стакану с томатным соком. - Да. – Я тоже выпил, и потянувшись к соленьям, выбрал аккуратную помидорку и высосал из нее середку. – Будет. Посидев еще немного, я встал, и двинулся в сторону загона для девиц. Надо самому поглядеть, что и как. Но Майкл оказался прав. Поселенки частью сидели за столом, о чем-то трепясь, а часть уже спала. На столах лежали широкие круглые доски, на которых когда-то, не так давно, были пироги, стояли опустевшие чайники и кофейники. Грессия и Герда тоже были тут, hermanita о чем-то рассказывала сидящим вокруг девушкам, а Герда лежала на широкой скамье, и сыто зевала. Голована прислала мне ощущение спокойствия, и зевнула еще разок. - Так, девицы, я смотрю, вы в порядке? – Негромко поинтересовался я у окруживших Грессию девушек. - В порядке, командир. – Потянулась Кетлин, закинул руки за голову. Тонкая ткань белой майки натянулась на трех роскошных сиськах. – Сейчас поспать завалимся, и вообще все будет шикарно. Выезжаем завтра? Надоело тут сидеть. - Да. – Кивнул я, оглядывая остальных. – Спите, отдыхайте. Завтра спокойно, утром собираемся, и выезжаем. Спокойной ночи. Я поврнулся, собираясь выйти, но задержался, и подошел к зеленоволосой. - Ты Еву- Огонёк знала? Восемь лет назад она была в Новом Шанхае, из вашей банды,из « Стальных драконов». - Знала. – Кетлин удивленно округлила глаза. – Ой. А я ведь и тебя знаю. Ты тогда нас забрал из полицейского участка, вместе с Евой. Я тогда совсем малолетка была, и волос еще рыжий был. Вспомни. - А, так это ты? – Я усмехнулся, вспомнив худенькую и мосластую рыжую девчонку. – Ну, тогда ты была тощая как селедка, и это богатство у тебя только намечалось. Плюс, сисек на одну меньше было. Расскажешь мне. Что случилось с Евой, хорошо? А сейчас отдыхай. И я, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Почему-то мне жутко хотелось кого-нибудь убить. Выйдя и закрыв дверь, я минут пять стоял, вцепившись в толстую кованную скобу, и приходил в себя, пытаясь унять внезапную, всепоглощающую ярость. Перед глазами мелькали Ева и Лара, девчонки, которых я любил и которых не смог уберечь. Наконец я отпустил железяку с удивлением поглядев на отметины от моих пальцев. На пусть хреновой, но стали! -Ничего не понял? – Я внимательно разглядел свою ладонь, поглядел на капельки крови, выступившие из-под почерневших ногтей. – Весело. Ладно, хоть рука левая. Осторожно потрогал пальцами правой скобу. Мне показалось, что металл чуть нагрелся, но тут бог его знает. Мало ли, может от того, что я долго держался за железяку. Но неужели это я смял эту кованную херомантию? Еще пару раз глубоко вздохнув, я пошел искать встречу со здешним главой – хозяином фактории, мистером Гендельфом. Вот уж не знаю, с какого перепугу этот невысокий, чуть полноватый итальянец взял себе такое прозвище? Ведь у Толкиена в книге и в многочисленным экранизациях колдун высокий худой старикан. Этот прожженый и жестокий торгаш имел одну достаточно приятную особенность – он был патологически честен. Его слово было абсолютно верным, он отвечал за слова своих людей. Но вот правила, которые он устанавливал – они были выгодны в основном ему. Хотя, мы все же с ним работаем, а значит, и нам тоже выгодна его жескость. Топая по темного коридору, иногда освещенному керосиновыми лампами, я радовался тому, что этот толкиенутый работает допоздна. И даже ночует у себя в кабинете. Иначе было бы здорово, ломиться к хозяину поздним вечером. Пару раз мне встретились здешние жители. Худой мужик с разбитной бабенкой, и пара молодых парней, видимо, идущих на смену внешней вахте. По крайней мере, иначе незачем так тепло одеваться и вооружаться до зубов. Свернув в лестнице, ведущей на третий этаж, я с удивлением остановился около небольшой открытой лавки. На темном бархате лежали кольца, серьги, бусы и ожерелья. Серебро и янтарь, переливающийся под светом двух керосинок. - Надо же. – Я с интересом поглядел на пару подвесок. – можно? - Да пожалуйста. – Старый ювелир приглашающе провел рукой над прилавком. – Я сегодня что-то задержался. Хотя, куда мне здесь еще идти? Разве в мастерскую, надо закончить пару браслетов. - Так это ваша работа? – Я аккуратно положил пару сережек, и взял крупную подвеску. - Здесь не так много ювелиров, молодой человек. Конечно. Я. - Он грустно усмехнулся, а я тем временем рассматривал искрящийся янтарный кулон в мерцающем свете лампы. - Потрясающе. – я поглядел на ценники, лежащие над красивыми, с душой сделанными вещицами. – И недорого. А почему вы не продаете их в других городах? Или сами не переедете? - Здесь неподалеку есть янтарь и небольшой серебряный карьер. То есть, мне есть с чем работать. Я скупаю серебряную руду, а янтарь копаю сам. Все время бежит быстрее. – Ювелир поглядел на меня, и вытащил из-под прилавка небольшую шкатулся. – Поглядите здесь, офицер. Может, что приглянется? И под распахнутой крышкой золотыми и зелеными брызгами блеснули янтарные капельки. - Красиво. – Я поворошил сцепленные замочками сережки. – Ого, как похожи… раз, два, три. Десять, так еще шесть. На прилавок из шкатулки появлялись похожие формой серьги, но с янтарными вставками разного цвета. - А у вас что, в месторождении так много разноцветного янтаря? – Разглядывая крупные бусы, спросил я у заинтересованного моими действиями торговца. - Да. Но есть и подкрашенный мною, ничего сложного в этом нет. А вы для чего так много этих серег отложили? – Ювелир пошевелил пальцев выложенные в ряд сережки. - О! Тридцать восемь! Как раз каждой крале по паре. Девкам куплю, которых для города привезли, пусть порадуются. – Я еще раз пересчитал простые, но очень симпатичные серьги, фактически состоящие из круглой янтарной вставки и простого английского замка. – Девушки, они любят подарки. Вообще, лучшие друзья девушек – бриллианты, но и у вас их нет, и я на них разорюсь. - Не надо про бриллианты. И про золото не надо. Я никогда в жизни их по своей воле больше в руки не возьму, нет их и слава господу. – Торговец хмыкнул, гляля как я отбираю еще одни бусы, и несколько пар серег. – А это вашей девушке, офицер? - Да. – Я улыбшулся, вспомнив Веру, и представив ее только в этих украшениях. Потом резко перестал фантазировать, так как получилось оченно живо и эротично. – И еще для hermanita, она отличная девчонка, и здорово мне помогает. Ну да. Идею с купальней для переселенок мне предложила Грессия, исходя из своего опыта. Она-то по дороге, на барже, битком набитой переселенцами, не то что помыться, в туалет толком сходить не могла, благо встретила потом знакомых ребят. Что для нее иначе как удачей не назовешь. Я не расспрашивал Грессию об этом путешествии, о подробностях, но от нее при этом таким раздражжением и яростью полыхнуло. Явно не самые лучшие воспоминания. -Так, все это я покупаю. – я отложил драгоценные побрякушки, и расплатился. Мда, хоть вроде как недорого, но за кучу вышло нехило. Ладно, хоть ювелир скидку сделал за опт, на целых пятнадцать процентов. Разговор с толкиенутым хозяином занял мало времени и был сугубо деловым. Он совершенно не возражал против отъезда киношников, так как они успели прокрутить почти все фильмы, и на что им оставалось жить – непонятно. А так снимается проблема, ибо нет человека – нет проблемы. Рапрощавшись с Гендальфом, я нашел киношников, после коротких переговоров заключил договор, передал под роспись пару лошадок, объяснил, где взять сани, нарисовал кроки и объяснил, как добраться до Звонкого ручья. Неплохие ребята оказались, два молодых парни и дама лет так за сорок. Ну, по крайней мере, внешне. Насколько я выяснил случайным вопросом у ювелира, эта троица снимает одну комнату и вроде как спит в одной кровати. Ну, это только их дело. Интересно мне было другое, киношников скинули с коптера неподалеку от Медвежьего без оружия, но с аппаратурой и коробками с пленками. Еще какая-то забава с тотализатором? По крайней мере, согласились получить по договору в счет будущих расчетов пару трофейных стволов винтовок и по револьверу на человека согласились с большой охотой. Расставшись с киношниками, я зевая, порулил в до своей койки. Она за той казармой, где живут и спят девицы-переселенки, так что придется мимо них топать. а они сейчас спать собираются, опять будут титьками трясти, меня соблазнять. Нет, можно снять отдельный номер в гостевых комнатах, но так мне спокойнее, когда переселенки рядышком. Я не забываю о том, что это все смертницы или получившие пожизненое, то есть очень опасные особы. Кстати, на службе тоже сталкивался с представительницами прекрасного пола, имеющими свое личное кладбище. Ольга Козлова, снайпер из нашей роты, уничтожила лично сорок семь террористов. За один бой. Потом ее на год отправили на Землю, на одну из баз Флота. Там она и замуж вышла, и сразу забеременела. И ее торжественно отправили в запас. Я как-раз перед крайней командировкой на Лунную Базу у нее в гостях был. Милая, красивая мамочка трех малолетних очаровашек. И слава богу, а то как вспомню ее после того боя – жутко становится. Как будто она аватарой богини смерти стала, такая мгла и жуть в глазах. Хм, а девицы-то не спят, сидят за столом снова, о чем-то весело треплются. Разбившись на несколько кучек. Нет, все-таки хорошую идею мне Грессия подала, настроение у моих подопечных здорово переменилось. - Так, барышни. Ну-ка, построились в шеренгу. – Я постучал рукоятью пистолета по столу. – Ненадолго. Пожалуйста. И я очаровательно улыбнулся. Ну, по крайней мере попытался. - Командир, не делай так больше. – Шепнула мне сзади Грессия, поглядев на притихших молодых женщин, шустро выстроившихся вдоль длинного стола. – Даже мне жутко стало. -Не понял? – так же шепотом ответил я, удивленно оглядывая переселенок. - Это вас так в армии учат? Ну, инфразвук подпускать? – Грессия зябко передернула плечами. – До сих пор мурашки по коже. - Мда… - Я прошелся мимо молодых женщин, и вытащил из кармана бархатный мешочек. Остановился напротив Кетлин. – Руку давай, мелкая шалопайка. И вложил в теплую ладошку удивленной девушке пару сережек. И пошел дальше, раздавая девчонкам побрякушки. - Не поняла. За что такие подарки, командир? – Удивленно рассматривая на свет янтарь, поинтересовалась Полина Морозова. – Это же настоящий янтарь, он же дорогущий! - Это для того, чтобы вы поняли, что вы не заключенные, не рабыни, а молодые красивые девушки. А то непорядок – столько девушек, и ни у одной сережек нет. Только сами уши не прокалывайте, тут вам не там, тут если подцепите инфекцию, уши отрезать придется. Попросите Грессию, она вам поможет. Или, еще лучше, подождите до Звонкого ручья, там вообще в клинике проколите. Носите на здоровье. – Я усмехнулся, глядя на ошарашеных подарком девчонок, и продолжил. – Девушки, вы составили списки, кто с кем едет? Учтите, если завтра утром я не увижу ео у вас, сам рассажу по саням. Потом не жалуйтесь. И еще – мне очень не хочется вас связывать. Но это – одно из условий моей работы. Так что отнеситесь к этому с пониманием, тем более, что это не надолго. Спокойной ночи, девушки. – И подошел к надувшейся, как мышь на крупу Грессии. Поглядев на хмурую девчонку, я умехнулся, и вытащил из кармана еще один бархатный мешочек. - Это тебе, сестренка. Носи на здоровье. – И по очереди вытащил бусы, перстенек и сережки, вручив их всплеснувшей руками девушке. Получив короткий чмок в щеку от заревевшей Грессии, хмыкнул, и оглядел переселенок. К моему удивлению, у большинства были глаза на мокром месте. - Вы чего, барышни? – Почесав затылок, спросил я. – Обиделись, что ль? - Матвей, ты чурбан, но очень хороший! – Всхлипнув, ответила Грессия. Вытерла глаза кулачком, из которого свисала нитка янтарных бус, и продалжила. – Я, например, о драгоценностях еще и не мечтала. - А зря. – Я улыбнулся, оглядывая девушек. – Тут есть золото, серебро, говорят, моют самородную платину. Есть янтарные копи, вроде как изумруды добывают. А женщины, вы везде женщины. И раз вы есть, то украшения тоже будут. - Ну да. То-то в нашей ювелирной лавке самое простенькое колечко стоит две моих месячных зарплаты. – Снова хмыкнула hermanita, разглядывая бусы и сережки. – Правда, там золото. - И нет ювелира у нас в городе, все завозное. К сожалению. – Я тоже столкнулся с этим. Хозяин нашей ювелирки просто перекупщик, ему привозят товар из пары городков ниже по течению. Мы с Верой ходили, обручальные кольца заказывали.- ладно, барышни, спокойно ночи. Я тоже спать. Пойдешь со мной, подруга? – Я присел перед Гердой, окунаясь в волну обожания. Потом голована мотнула головой, отказавшись и передав извинения. Мол, тут присмотреть надо, самки людей в расстроенных чувствах, и она их успокаивает. А вообще, она скучает по Вере. - Ладно, спи тут. Только не переедай, ты должна быть стройной девушкой. – Подняв головану, и потрепав ее по загривку, я встал и прошел в свой закуток. И вскоре уже спал. ******************************************************* Зимнее утро. Чистый морозный воздух, чириканье синиц и посвистывание сидящих на усыпанной черными ягодами рябине свиристелей. Фырканье застоявшихся лошадей. Скрип снега под ногами моих спутников, веселые взвизги усаживаемых девушек. И лязг снимаемых наручников. Ну да. Я снимаю с девчонок наручники, добротные, стальные, хромированные, и вяжу им руки тонким коноплянным шнуром. Четыре восьмерки, потом плотно обмотать петли между руками, хорошие узлы, и посильнее затянуть. После чего надвинуть на руки теплую муфту, сшитую из пушистой лисьей шкурки. -Как, Полина, удобно? – Пропуская толстую веревку между руками у Морозовой, спросил я. Кстати, когда вязал ей руки, обратил внимание на комутатор на запястье девушки. Очень интересная модель. Офицерская. Интересная девушка Полина, очень интересная. - если не считать того, что колется веревка, то нормально. – Она поудобнее уселась, накрылась толстым одеялом. И поинтересовалась. – Это обязательно, офицер? - Знаешь, я бы с удовольствием вас всех развязал. Но это противоречит моим должностным инструкциям. Вы все девушки серьезные, какие мысли у вас в головах бродят ясказать не могу, разве эмоции почуять. Ну да, я эмпат. – Кивнул я, глядя в удивленно расширившиеся серые глаза. – А так – вы до возницы или сопровождающего не дотянитесь. И им спокойно, и вам лишнего соблазна нет. - Мужчины. - Фыркнула Морозова, устраиваясь поудобнее. - Кетлин, ты представляешь? Крутой шериф нас боится. Ну да, модификантку я тоже взял с собой. Неплохая девчонка, да и старая знакомая. Пусть под боком будет, хоть поговорить есть с кем, кроме Герды. Ну, точнее, от Полины и Кетлин хоть ответ получить можно, они не так молчаливы, как наш возничий. - Помощник шерифа, Поль, помощник. - Я вязал руки одной из китаянок, которых тоже решил везти с собой. Ну, я хоть и считаю триаду серьезной конторой, но не самой опасной, но береженого бог бережет. Усадив этих красавиц в сани, я подошел к Майклу, проверил как у него дела. Тот тоже вязал переселенок. На именно сейчас заканчивал путать Шейлу Брауберг, которая зло сверкала на него карими глазищами. - Осторожнее, камрад. Еще немного, и задымишься. - Я засмеялся, глядя на этот цирк. - Мисс Брауберг, успокойтесь, это на несколько дней, не больше. По прибытию в Звонкий ручей вас торжественно освободят. Как там, у поэта - "Оковы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа"? - "И братья меч нам подадут!". - Шатенка сверкнула глазищами и на меня. - Я правильно помню? - Ну, если вам так нравится холодное оружие, то вполне может быть. - Согласно кивнул я. Еще не хватает, спорить с переселенкой. Вообще, спорить с красивыми девушками сложно. Шейла гордо задрала подбородок, сев прямо, как будто ее на казнь везут. Можно подумать, мы виноваты в том, что она оказалась здесь, у нас, а не на столе, ожидая смертельную инъекцию. Ее казнить должны были, как мне передала Грессия. За что - прямо не спрашивала, а сама Шейла об этом помалкивала. Через час мы выехали. Морозное, ясное утро. Деревья в инеи, сверкают как драгоценности. В воздухе крохотные снежинки, заставляющие вспыхивать солнечные лучи яркими брызгами света. Скрип снега под полозьями, гулкий топот лошадей, фырканье, смех, девичьи голоса, эхом отражающиеся от высокого леса. Длинные тени от восходящего солнца, которые бегут впереди нас по то по снежному покрову, то по голому, толстому льду. А я лежал, закинув ноги на борт саней, и вроде как кемарил. И рассматривал со спутника берег, к которому мы едем. Насколько мог, настолько и смотрел. Я вчера ночью час с лишним изучал ночной лес на предмет двуногих неприятностей. Нет, кроме четырехногих никого. Лоси, косули, небольшие здешние олени, странные, кстати, с клыками. Видел большую кошку, вроде той, что напала на нас с Гердой в чернолесье. Несколько кабаньих семей. И все, людей я не видел. Но это не значит, что их нет. Старая поговорка - "Ты не видишь суслика, и я не вижу. А он есть!". А потому - бдим! Девушки сначала ворчали, о чем-то своем переговаривались, ворочались, а теперь дремлют, пригревшись. Причем дремлют по настоящему, сладко посапывая. Но не все. Полина прижалась ко мне спиной, потолкала круглой задницей. Типа спит, типа нечаянно. Ну-ну. -Торосы! Тпру, стой! – Кренов натянул вожжи, остановив сани. И, повернувшись, постучал по моей ноге в валенке.- Вставай, командир. Торосы. Надо искать дорогу, а то тут лошади ноги переломают. - Встаю, встаю. – Я шлепнул Полину по круглой заднице, вроде как случайно. – Ой, что это тут у нас? Извини, Полин. - Такой очаровательный мужчина. И такой мерзавец. – Вздохнула Морозова, усаживаясь в санях, и мило мне улыбнувшись. Потрясла свою трехсисястую соседку. – Кетлин, ты его знаешь намного дольше. Он всегда был таким? - А? Что? – вскинулась модификантка. Недоуменно похлопала ресницами, и уставилась на Полину своими желтыми глазищами. – Ты чего, Морозова? - Полина меня закадрить хочет, вроде как. – Я уселся на широкую доску, обувая снегоступы. - Не выйдет. – Буркнул Семен, не оборачиваясь у нам. – Полина, ты его девушку не видала. От таких по своей воле не уходят. - А что, я не красива? – Игриво хлопнула ресницами переселенка. - Глупый вопрос. Сама прекрасно знаешь, что красавица. – Семен обернулся, и улыбнулся Морозовой. Надо же, впервые его улыбчивым вижу. – Ты девушка как раз в моем вкусе. И учти – я свободен. - Ага. И Сеня достаточно обеспеченный мужчина. – Я постарался перевести стрелки. Пускай его кадрит. Нет, я совершенно не против того, что меня толкают круглыми попами красивые девчонки, но нам еще неделю ехать. А я не из железа. Так что пущай других кандидатов подбирает. Хотя, как мне кажется, Полина достаточно самостоятельно, и ее заигрывания просто игра. То ли развлекается, то ли что-то пытается добиться, бог ее знает. Лично я не на секунду не забываю про наколку под сиськой и про офицерский коммуникатор. - Ладно, девочки, никуда не уходите и сильно не хулиганьте. – я встал, потопал снегоступами, проверяя крепления. Закинул за спину винтовку, прихватил пешню, тяжелый топор засунул сзади за пояс, и направился к линии занесенных снегом, вставших на дыбы льдин. Сзади меня догоняли Майк и Сохатый, и пара возничих остальные остались приглядывать за девушками. С торосами провозились прилично. Пока нашли самый узкий участок, пока срубили мешающие лошадям и саням льдины. Девушек выгрузили, и лошади, кроша шипастыми подковами ледянную крошку, опасно креня сани, перетащили наш обоз на ту сторону реки. Потом снова усадили девушек, и двинулись дальше. - Уф. Взопрел. – Отпив из фляги едва теплого чаю, я снял треух и вытер рукавом взопревший лоб. – Как вам путешествие, красавицы? - Да нормально. – Фыркнула Морозова, ерзая своей внушительной пятой точкой в поисках самого удобного положения. – У нас на матрене тоже такие зимы бывают. Странно другое – такое качественное терраформирование на заштатной планете-тюрьме. У нас почти век идет формация, и то земные леса небольшими кусочками. А в основном – местные папортники и хвощи. А тут полная копия Земли, птицы и то те же самые. - А тут никто терраформированием не занимался, Поль. Тут так само собой, с момента открытия. При этом и мясо здешних животных, и плоды здешних растений для нас полностью съедобны. Если приплюсовать сюда вымершую цивилизацию кошколюдов – то можешь понять, что снятие Эдикта не светит этой планете еще очень долго.- Я с удовольствием поглядел в широко распахнутые от удивления голубые глазащи девушки, и закинул ноги на борт саней. Поудобнее устроил винтовку под рукой, надвинул на глаза треух, и задремал. По крайней мере, честно попытался. А что? Отличное место, свежий воздух, под спиной мягкая солома. Даже запахи уже не нервируют. Наоборот, несут огромный объем информации. От лошадей несет свежим потом, Семен плохо вычистил свою винтовку, от нее пахнет сгоревшим портом. Герда пахнем собакой и свежим хлебом, ей полбуханки скормили. Так что лежит и балдеет, урчит животом. Скоро ее пучить пачнет, и девки начнут верещать. Ветер то на них. От девушек пахнет здоровым женским телом. Отличный запах, душевный такой. При этом могу различить каждую, кто где сидит. С берега несет запахом хвои, смолы, прелого листа из-под снега. Откуда-то издалека тянет кровью. Это еще что? Я встрепенулся, и нашел спутник, проходящий над нами. Удачно. Поглядим… Так, направление ветра… вот оно. На полянке большое бурое пятно, весь снег вытоптан. Какая-то белая зверушка подбирает мелочь с окровавленного снега. Так… о, белый песец. Нихрена себе, что он тут делает? Они же вроде на севере? Впрочем, какая разница? Похоже, это результат удачной охоты. Вото песец и пришел. Девушки-китаянки сидели молча. А Кетлин и полина потихоньку переговаривались, и на данный момент перемывали мне косточки. Точнее, Кетлин рассказывала обо мне молодом. - Он тогда совсем другой был. Молодой, отчаянный, без тормозов. Знаешь, такой… отмороженный. Никого не боялся, мог толпу раскидать. Гражданские копы его стороной обходили, как будто чуяли. – Кетлин замолчала ненадолго, и сглотнув и едва слышно всхлипнув, продолжила. – Ева сначала с ним поиграть хотела, и потом втюхалась всерьез. Только о нем и думала. Они месяца три встречались, Ева столько ни с одним парнем не задерживалась. Она в мн по секрету сказала, что если он… - Тут Кетлин обернулась, поглядеть на меня, но я продолжал спокойно сопеть в обе носопырки. Герда вопрсительно подняла было голову, но Кетлин смешно, умоляюще приложила палец к губам, и голована улеглась, ворча. Кстати, девушки до сих пор не знают, что Герда голована. Хороший сюрприз будет. – Что если он ее замуж позовет, то она согласится. Даже к боссу подходила, на счет выхода из банды. Знаешь, у нас, в «Стальных драконах», силком никого не держат. Но нужен аккорд. Нужно завершающее дело. Вот Ева и подвязалась на тот кидок. И напоролась. – Тут зеленовласка всхлипнула уже всерьез. – Она мне как старшая сестра была, шесть лет меня воспитывала, помогала, учила. Я читать-то и считать у нее научилась, она меня в школу устроила, она меня водила, «сетку» устанавливала. Мне после ее гибели очень плохо было, очень. А его я какое-то время ненавидила. Считала, что он виноват. До тех пор, пока кто-то не кончил тех пушил. Ну, торговцев дурью. Восемь человек положили, сразу, в одной комнате. Очень хладнокровно, четко, завалив сигналку, по одному выстрелу на каждого, контроль в голову. Какой-то древний карабин копы на месте нашли, еще гильзовый. На него хотели подумать, но он на другом континенте был. Гулял, вроде как пьянствовал, какой-то пивной фестиваль. Но знаешь… я видела его глаза, когда ему сказали про Еву, и видела его на кладбище, около ячейки, где прах Евы хранится. Они у него мертвые были, знаешь, как стекляшки. Я сто сокор шесть процентов уверена, что он если и мотанул на пивной фестиваль, то на нем не задержался. - Ну да. – Судя по всему, Полина кивнула. – Если есть желание, то для армейца найти способ мотануться по планете никаких проблем. Выставить боевой режим с угрозой помех и подавления, коммуникатор начинает работать только на прием. А если специально не отслеживать, и не делать звонков и сообщений – то нет разницы, как работаешь. А на фестивалях постоянно перегружены сети, не прошедший входящий никого не удивит. - Вот и я так думала. Но из-за того, что пушеров грохнули, началась короткая войнушка, и копы списали висяки. Так что сильно и не копали. Знаешь, он сильно изменился. Был такой … яростный, веселый, казалось, что он готов пинком звезду с неба сшибить. Он как раз тогда в той заварухе участвовал, ну, помнишь? Восемь стандартных лет назад, Федерация какой-то клан распотрошила? - Помню. Ну да, первые бои. Первые победы. А сейчас просто очень опытный солдат. Очень опытный. – Едва слышно закончила Полина. Ну как, едва слышно. Кетлин точно не слышала. Кстати, девушки очень удивились тому, что добирались сюда больше полугода. И это с современными прыжкоывми техниками. Мне просто представить страшно, где находится наша планета. -Кстати, я помню и про нашего шерифа… я видела про него репортажи. – Полина хмыкнула, и пнула меня по валенку. – Эй, помощник, хорош притворяться! М ызнаем, что ты нас слушаешь. У тебя уши шевелятся! - Ты чего дерешься? – Типа как проснулся я. - У тебя уши шевелятся! Ты нас слушаешь! – Обвиняюще сказала Морозова, чуть отодвинувшись, и опасливо подтянув под себя ноги. Ничего себе. Я этого еще о себе не знал! Вообще-то, я как будто случайно сдвинул треух направо, чтобы не мешал подслушивать. Толстая шапка здорово глушит звуки, особенно интонации, девушки говорили очень тихо. - Морозова, ты отморозок. Сдуреда девка, офицера полиции пинать. – Я недовольно поправил шапку, и снова завалился. – Ну слушал. Так вы мне косточки перемывали, не кому-то. Вон, китаяночки вас тоже слушают, и ты их не пинаешь. Сень, смотри… вот так охмуришь ее, а потом она тебя за всякую мелочь будет сковородкой по Звонкому гонять. Учти, предмет кухонной утвари в руках разъяренной девушки оружие массового поражения. Помнишь, месяц назад? Семен заржал, а за ним я. Девки недоуменно смотрели, а Герда приподняла голову и недовольно гавкнула. Мол, спать мешаете. -Вы чего ржете, кони в яблоках? – Ну, это Кетлин насчет нашей одежки прошлась. Мой камуфляж пришелся по вкусу многим из горожан, которые из города по делам выбирались. Для зимнего леса очень неплохая вещь, здорово маскирует. - У нас месяц назад трагикомедия была. – Отсмевшись, я решил рассказать. Все-таки и разговор в сторону уйдет, да и случай на самом деле забавный был.- Пара новичков решила жить вместе. Парень араб, женщина татарка. Вроде как оба мусульмане, но Гульнара татарка казанская. Кстати, она хоть и села надолго, но у нее статья мошеннеческая, облапошила Федерацию на несколько миллионов кредитов. Так вот, парень слегка курнул перед приходом домой, и решил ее поучить малость. Гульнара еще та оторва, характерец жуть просто. Так, Ахмад пришел домой, начал ее гонять по комнате. Фингал поставил, хороший такой. Успокоился, ушел. Пришел с друзьями, вроде как доложить о результате работы. Так и ему, и его друзьям сковородкой то ли латунной, то ли медной, прилетело по головам. Только гул пошел. Не ясно. То ли головы пустые, то ли сковорода звонкая. Гульнара всех троих уложила, связала, и пошла сдаваться к нам в околоток. Прикинь, полночь, сидим, пьем кофе. Распахивается дверь, в него растрепанная девка влетает, с огромным фонарем, и со гнутой сверкающей сковородкой. Валькирия с огненным мечом, так сказать. Я едва себе самое ценное не обварил. Пока девушки смеялись, все шестеро, я встал и пробежался до саней Сохатого. У него девицы сидели тихо, как мыши под веником. - Что там у тебя за шоу? – Великан поглядел на все еще веселящихся поселенок. - Ай, про Гульнару со сковородкой рассказал. – Поглядев на хмыкнувшего Сохатого, я продолжил. – Как думаешь, стоит ночи ждать? По берегу бог его знает, пройдем или нет, я в этих краях никогда не был, дорог не знаю. Великан пристально поглядел на близкий берег, и задумался. Мы с ним когда планировали, то выбрали два варианта обхода засады. Или движение ночью под кромкой берега, или выйти на сухое. Вроде как есть просека, параллельная берегу, по словам Сохатого. Но он на ней года три назад был, и не знает, в каком она состоянии. Мы с Майклом тем более, не в курсах. Но не распрашивать же о ней. Я рассматривал берег со спутника. Вроде как есть дорога, но она заснежена. И что под снегом – не ясно. - Подъедем поближе, и я по ней пройдусь немного. Пару километров. Потом решим, в любом случае встанем на дневку. Девиц надо выходить-выгулять, накормить, лошадям корму задать и напоить. Уже долгонько едем. Идет? - Идет. – Я хлопнул рукавицей по оглоюде, и побежал к своим саням. ******************************************************************** - Ну как? – Перекинув винтовку на локоть, я подошел к снимающему широкие, подбитые лосиной шкурой, лыжи Сохатого. Вот интересно, мне больше снегоступы понравились, кто-то на лыжах ходит, а этот великан подбил свои широченные и довольно короткие лыжи мехом с лосиных голеней, и доволен. Вроде как легко ходить, даже в горку не надо ничего мудрить, жесткий мех не позволяет лыжам скользить обратно. А по мне очень тяжелая кострукция. Мои снегоступы легче раза в два, а бегаю я на них практически на той же скорости, что и Сохатый на своих лыжах. Конечно, есть в Звонком несколько парней, которые носятся как в задницу укушенные, но до них и Сохатому далеко. Майкл, кстати, тоже снегоступы предпочитает. - Ставь обоз на дневку, старший. Пойдем ночью. – Сохатый взял кружку с взваром из сушеных ягод, и аккуратно отхлебнул кипятка. Ну да, пока он туда-сюда ходил, около часа прошло. Успели за это время заварить чайку, и напоить барышень, да и перекус им устроили, благо в Медвежьем накупили свежего хлеба и копченостей и солений. Вот и сейчас великан с благодарностью принял от Грессии большущий сендвич с салом и солеными оругчиками. – Спасибо, hermanita. Подождав, пока разведчик перекусит, я снова подошел к нему. - Просека заросла мелким подростом. В паре мест лоси с оленями подъели, но подводы не пройдут. Так что готовимся к ночному маршу. Ты прав, не стоит рисковать, если у лиходеев есть бинокли или другая оптика, то они нас у другого берега спокойно рассмотрят. - Так, тогда надо отдых по сменам огранизовать. И по девушкам пройдусь, попрошу чтобы не барагозили. Они то ночью спать будут, а нам пахать. Так, ночью скорость обоза максимум километра четыре в час будет. Значит, нам надо не менее восьми часов топать только в потемках. А лучше все темное время, да и утром прихватить. Чтобы отойти хотя бы на полсотни километров. Учитывая, что стемнеет через два часа… а, ладно, прорвемся. Парни молодые в основном, ночами не привыкать не спать, на гулянках-то. – Я встал и потянулся. А потом коротко свистнул. – Так, дамы и бойцы, внимание! На месте дневке было довольно шумно. Девицы, хорошо отдохнувшие, были отпущены нами до кустиков. Потом иытье рук снегом со щепоткой мыльного порошка, затем кипячение воды на печке. Учитывая, что они сидели в зимовье взаперти, и это были первые реалии этого мира… а девицы в основном с достаточно цивилизованных миров, не уступающих метрополии по качеству жизни… впечатлений было множество. Еще мой рассказ Полине, об особенностях этого мира, он многих шокировал. Девки-то все умницы, прекрасно поняли, что это означает – находка погибшей цивилизации на планетоиде, полностью аналогичном Земле в биологическом плане. И девушкам требовалось их обсудить, рассказать, просто перетрундеть друг с другом. Короче, девичьего щебета на этой поляне хватало. И сейчас он медленно стихал. - Так, дамы, кавалеры. Через два часа выходим в ночной рейд. Нам нужно преодолеть участок незаметно, потому что банда многочисленнее, и сейчас стреляять будет без раздумий. Потому просьба к поселенкам – парни по часу покемарят, вы особо не шумите и не хулиганьте. От того, как мы пройдем этот кусок, достаточно сложный и длинный, зависит не только наша жизнь, но и ваша жизнь и свобода. Учтите, если для нас вы наши горожанки, то для тех, - я кивнул на левый берег, зеленым массивом возвышающийся в нескольких километрах. – Вы добыча. Красивая, дорогая добыча. Так что начинайте решать, барышни – вы с нами, или вы против. Учтите, тех, кто вздумает буянить, прикажу связать всерьез и заткнуть рот кляпом. - Командир, ты не оставляешь нам выхода, все едино будет по твоему. – С усмешкой протянула Полина, потягиваясь, как пухлая кошечка. - Нет. Выбор есть – вы с нами по хорошему, или вы с нами по плохому. И решайте, девушки, решайте быстрее. Ночью будем идти тихо, как волки. И идти долго. Все свободны. Первые номера на боковую, через час смена. Вторые номера на вахту. Переселенки, негромко преговариваясь, сидели на четырех санях. А в двух спали возницы и охрана. Ну как сказать, даже час поспать и то дело. Но мы хорошо отдохнули в зимовье после перехода сюда, и пока не устали. ****************************************************************************** - Хорошо подморозило. – Я выдохнул, поглядел на облачко пара, вырвавшегося из рта и улетевшего к ярким звездам. – Блин, скрипу и топоту… нас, наверное, в Звонком Ручье слыхать. Шедший рядом с санями Сохатый неторопливо перекинул поводья из руки в руку, и поглядев на левый берег, ответил: - Вряд ли нас услышат. Тут до берега несколько километров. Коней они отвели подальше, чтобы ржанием не выдали. Топот и скрип за километр уже не слышно. Главное, чтобы у них модификантов не было с ночным зрением. - Тут такие не помогут. – Я усмехнулся. – Им полная темень нужна, и видят они недалеко. А тут и подсветка классная, и все-таки мы далековато. Так что будем надеяться, что переправится на этот берег им взбредет в голову нескоро. Нам пару дней форы, и мы точно оторвемся от них. Да и погода скоро поменяется, Герда тепла чует, снег пойдет. Дня два, и циклон придет. - Ну да… когда теплеет, то идет снег. Знаешь, я по снегу только здесь прошелся. До того как-то не срослось. Острова у нас все по экватору, а на полярные шапки смысла кататься не было. – Сохатый нагнулся, поправив завязку лыжи, а я про себя хмыкнул. Острова по экватору, полярные шапки… не так много планет, кислородных, имеется в виду, где люди живут на островах вдоль экватора. Точнее, всего три. И все три входят в протекторат Русской Армии. Да и расположены относительно неподалеку. Собственно, эти три огромные купальни и есть кислородные планеты ПРА. Основные добывающие и производствтвенные базы у них на безатмосферных планетах и планетах с некислородными атмосферами расположены. Значит, Сохатый у нас армеец. И он пилот. При этом не видал снега вживую. Выходит, что он пилот какого-то армейского летала. Граждане Протектората имеют право на посещенее метрополии, но только на гражданских судах. Боевым кораблям и судам обеспечения вход в зону ответсвенности Метрополии запрещен. Хотя, какая разница? Просто буду иметь это в виду. -Смотри. Костры. – Я ткнул винтовкой в сторону пары огоньков на далеком берегу. – Нихрена они не боятся, сидят и костры палят. - Ну, они нас днем ждут. – Хмыкнул Сохатый, и взял у меня подзорную трубу, которую я вытащил из чехла. - Эй, я сам еще не смотрел. – Возмутился я, но не слишком сильно и не слишком громко. Переселенки в санях спали. Дрыхли как сурчихы, посапывали как ангелочки, смешно чмокали губами и порой что-то про себя бормотали. Не девушки – просто прелесть. Когда вот так, спят. - Тшш. Спи. – Я укрыл одну из китаянок толстым одеялом, и подтолкнул края. – Спи. -Что там? – Негромко поинтересовался Семен, чуть понукая лошадей. - Костры. Ждут нас, Сеня, ждут. И как назло, ясно. Нам бы снежок, чтобы следы запорошил. А тут вон, вызвездило.- Я глянул на огромное, битком набитое звездами небо. Над нами плыла орбитальная станция. – Тьфу, нечисть! Чтобы вас там прихлопнуло! - Не злись, Матвей. Там люди просто делают свою работу. – Усмехнулся возничий, поправляя винтовку, и вытаскивая револьвер из-за пазухи. Прокрутив звонко прощелкавщий барабан, Семен вернул свой пистолет на место, и поглядел на мерцающие костры. – Ждут, говоришь. Ну, будем надеяться, что у них мозгов не хватит сюда метнуться, проверить. Все-таки километров шесть есть точно. - Метнуться, Сень. Обязательно. Вопрос не в этом. Вопрос – когда? – Я встал, и долго глядел на противоположный берег. Там, ниже по течению, наш дом, там меня ждут. А прямо напротив, на заснеженной поляне, вокруг двух костров, спят в шалашах те, кто готов и хочет нас убить. Уже попытались, но не вышло. И готовы рискнуть еще. Все-таки, какая сволочь нас продала? Мимо меня проезжали сани со спящими девушками, лошади фыркали, дышали паром. Так же парило изо рта у мужиков с винтовками, идущих рядом с санями, сидящих на облучках. На небесах сияли звезды, отражались и переливались в снежинках и инеи, выпавшем на деревьях. Ветви сосен и елей тяжело обвисли под снежными шапками, сначало было подтаявшими, а потом схваченными морозом. Обоз шел всю ночь. Девицы в этот раз даже до ветру на ходу не просились, они, по моей просьбе, почти не пили перед ночным марафоном. Хватило короткого отдыха, когда лошадкам дали недолгтй роздых. И позднее зимнее солнышко встретило нас примерно в сорока пяти километрах от той поляны, где горели костры бандитов. Я поймал себя на мысля, что причисляю себя и моих товарищей к хорошим и законопослушным парням. И смех и грех, законопослушные убийцы и грабители. Что поделать, эта планета быстро выстроила всех по своим законам. -Стой! – Я встал в санях, подняв руку. – Шабаш, становимся на дневку! Сеня, правь туда, смотри, какая бухточка. Только осторожнее, смотри, на родники бы не наехать. Давай я вперед пойду. Пешню передай. Тюкая в лед перед собой стальным острием, я дошел до берега. В одном месте лед был тонкий, пришлось искать обход. Точно угадал, или родники или суводь. Размыло лед снизу. Выйдя на берег, я срубил сосновую ветку и вернувшись, воткнул вешку. - Ко мне правь! – Я встал кромке льда, и помахал рукой обозу, откуда с саней выглядывали любопытные и сонные мордахи переселенок. Далеко в глубине леса послышплся хруст снега и треск тонких побегов. Оглянувшись, я предупреждающе поднял ладонь, и сдернув с плеча марлин, присел за старой рухнувшей деревяхой. Через несколько минут на меня свежий ветер вынес весьма ощутимый запах оленьего стада. А еще через пять минут на поляну вышли олени. Как раз те, с клыками. Здесь их мускусный олень называют, из-за особой железы. -А ну пошли! – Я встал из-за выворотня, и грозно махнул на них рукой, но олени только чуть подались назад, сторожко водя ушами. А потом старшая самка решила, что тут они главные, и нужно прогнать непонятного двуногого. И скакнула вперед, легко и грациозно. И рухнула наземь и перебитым тяжелой свинцовой пулей сорок пятого калибра шейным позвонком. Выстрел неожиданно громко хлопнул по ушам, а оставшееся стадо резко рвануло в лес, и исчезло, оставив после себя запах свежего навоза. - Ну вот, ужин. А это еще что? – Я с удивлением обернулся к обозу. Несколько девиц блевало, перегнувшись через борта саней. ********************************************************************* - Надо же, какие вы неженки все же. – Я усмехнулся, вылавливая в немалом котле кус мяса, и тыкая в него острием ножа. Нет, пусть еще поварится, какое-то время. – Полина, вы же в Медвежьем и мясо, и рыбу ели, и все нормально. - Матвей, ты не понимаешь. – Морозова, слегка неуклюже из-за связанных рук, поставила стопку деревянных чашек на грубый стол, собраный из тонких стволиков осин, и застеленый парусиной. – Девушки да, кушали все это. Но при них не убивали вот так, кроваво, такого красивого зверя. Ты же видел, как из шеи кровь хлестала. - И это опасные преступницы. Убийцы и разбойницы. – Хмыкнул Семен, ставя на стол мешок с сухарями из пшеничного хлеба. – Поленька, вы меня поражаете в самое сердце. Вы такая нежная и ранимая. - Не юродствуй! – Голос девушки мгновенно построжел. – Я не они. Я с Матрены, выросла на ферме. И… хотя, это только мое дело. Но не считай меня городской неженкой, Семен! - Ну, я хоть городская, но не неженка. – Это Кетлин напару с Грессией принесли грубую лавку из расколотого пополам бревныка, и поставили около стола. – правда, оленей у нас не было, но на диких собак охотились, бывало. На нижних уровнях собачьих стай хватает. Эх и барбекю делали. – Девушка мечательно прищурилась. - Ну, мясо жарить в этот раз не будем, хватит вареного и бульона. – Я снова ткнул в шмат мяса ножлм, а потом срезал тонкую полоску и поробовал прожевать. - Годится. Давайте, мойте руки и садитесь к столу. А потом – баиньки. – Я душераздирающе зевнул. Устали все-таки, переход совершенно немаленький. ************************************************************************** Мы задержались на этом месте до следующего утра. Ну а что, место удобное и для обороны, и просто для отдыха. Девушки постепенно осваивались, с интересом смотрели на белок, прыгающих по стволам, визжали от атаки ястреба на зазевавшуюся зверушку, поили лошадей теплой водой, кормили их овсом с рук, повизгивая от новых ощущений. Хоть и очень хотелось выехать пораньше, но толку особого не было, зимний день короток. Именно потому решили задержаться, и выехать спозаранку. Я в свободное время лежал в санях, переговариваясь с Верой. Или с Федькой, того жутко интересовало, каких девок мы везем. Кобелина местного разлива. Ехал бы с нами, сам бы поглядел. Во время дежурства наблюдал за рекой, и глазами, и со спутника. Впрочем, наши оппоненты до сих пор сидели на поляне, ожидая нас днем. Я даже пару наблюдателей засек, точнее, их секреты. Курят как паровозы, со спутника видать. Ну а очень ранним утром мы все встали, растолкали сладко спящих девушек, закутавшихся в одеяла, подождали пока они умоются и сделают свои дела за кустиками, накормили их завтраком, и усадили в сани. - Wagons go!!! – Протяжно закричал Семен, встав на облучке и щелкнув вожжами. – Йиии-ха! -Позер. – Фыркнула Полина, но при этом стрельнула глазами в возничего. - Ну да, мы такие. – Усмехнулся я, устраиваясь поудобнее в санях. Надо покемарить, тем более что ночью почти полторы смены отдежурил. Возницам надо отдыхать, потому мы их не трогаем. А дел хватает, тем же лошадям воды нагреть. Точнее, просто кипятили воду, и разбавляли воду из Великой до тепленькой. Это нас специально Сохатый заставил. Пришлось повозиться. Лошадей много, а они воду хлещут как насосы. Хорошо что жестяных ведер с запасом, по паре на каждых санях. Мы вообще лсновательно приготовились. На каждые сани два топора, двуручная пила, ведра, медный луженый котел. С другой стороны это все всесте чуть больше полутора пудов набирает. Ехали спокойно, неторопливо. Я совершенно успокоился было, потому что и картинка из космоса показывала лагерь бандюков, совершенно не собирающихся пока куда-либо торопиться. Видимо до сих пор нас ждут. От девушек идет спокойная, любопытная волна. Никакой агрессии, по крайней мере в наших санях. Да и остальные переселенки особо не беспокоятся. Переговариваются, пересмеиваются. Так продолжалось до тех пор, пока Полина не поправила выбившийся из-под капюшона локон. Одной рукой, свободной. Без пут. - Это еще что? – Я привстал, сузившимися глазами глядя на усмехающуюся Морозову. -Ой, да ладно, офицер. Ну развязалось. Мы же не виноваты, что у вас такие веревки, сами развязываются. Правда, девочки? – Полина повернулась к остальным переселенкам. – да ты не переживай, командир, мы никуда не убежим и ничего не будем делать плохого. Китаянки засмеялись, а Кетлин виновато улыбнулась. - Вы когда развязались? – Спросил я, сдерживая раздражение. Пока не стоит негнетать, девки, похоже, просто зубки показали. - Да они сегодня сами распутались, Матвей. Мы нечаянно. – Протянула Кетлин, протянув мне конопляную веревочку. – Я потянула, а она распуталась. Ну а остальные девчонки вслед за мной. Не злись, мы ничего делать не будем, можешь нас снова связать. - Да, офицер. Если тебе так спокойнее будет, то вяжи. Нет, меня пусть Семен свяжет, понежнее.- Полина засмеялась, а Семен густо покраснел, аж щетина задымилась. Так, надо заканчивать с этим произволом. - дайте слово, что не будете предпринимать попыток сделать глупость вроде побега или чего-нибудь похожего. – Я спрыгнул с саней и пошел рядом. – Тогда мы вас вязать не будем. Учтите, девочки. Я эмпат. И ложь сразу уловлю. - Клянусь! – Радостно улыбнулась Кетлин. – Я не хочу неприятностей. - Клянусь! Мне нравится свобода. – Хмыкнула Морозова. Китаянки повторили примерно тоже самое, фальши ни я, ни Герда не учуяли. - Ладно, сидите. А я пойду, проверю остальных.- И я направился к приближающимся саням Сохатого. - Что стряслось, Матвей? - Поинтересовался он, хрустя при этом крохотными сухариками. Мы их пару мешков в Медвежьем прикупили. - Да так. Девушки, покажите запястья. Шейла, стой!!! Стой, дура. Стой, кому говорю! – Брауберг как на пружинах выскочила из саней, и изо всех сил своего молодого и тренированного тела припустила к берегу. Я трижды выстрелил в воздух, глядя как из-под подошв теплых и удобных угг переселенки вылетают комки снега. – Да стой же ты, пропадешь! Рядом настоящим лосем ревел-орал Сохатый, здорово раздраженный своим косяком. Ну, еще бы, девица у него из саней слиняла. Обоз встал. А клятая поселенка как молодая оленуха доскакала до берега, и исчезла в зарослях молодого сосняка. - И что делать? – около меня нарисовался Майкл с винтовкой, волонтеры и возничии стояли в недоумении, но вооруженные, Герда напряженно встала в санях, девицы кто свистел, кто орал, размахивая руками. Причем не меньше половины от общего количества развязались. Блин, узнаю, кто в администрации такой косяк с договором пропустил – набью морду лица об тейбол!чтобы в следующий раз думал что делает! - Догонять надо. Пропадет девка ни за грош. Да и наша работа с тобой – довести этих красавиц до Звонкого ручья. Ну как, «камень, ножницы, бумага»? Негрилла кивнул, и мы с ним на счет «три» сыграли. - Блин, опять проиграл. Ладно, принимай командование! Тогда так. Меня не ждете, идете прямо к городу. Тут не так далеко, все будет нормально, дойдем и пехом. Девок сейчас освободим всех, все едино, они полдня уже без путанок сидят, и ничего. Ну, окромя этой дурной клизмы. Идет? – Майкл, подумав, кивнул. Я повернулся к обозу, и заорал. – Все ко мне! Через три минуты я принял у девок присягу, а Майкл резал оставшиеся веревки. - Так, барышни. У нас кроме вашего честного слова больше ничего нет, так что просто будьте благоразумными. Давайте, по саням. Подойдя к своим, я вытащил свой дежурный рюкзак, надел снегоступы, проверил пистолеты и винтовку, и собрался было уходить, но передумал, и подозвал Кетлин и Полину. - Так, барышни. Держите! Это не подарок, это вам на время, пока не обживентесь. – Кетлин получила «спрингфилд», а Полина «шарпс». – Учтите, патронов вам по многу не дам, вот вам на обеих. – Я протянул патронташ с тридцатью ячейками, из которых только три были пустые. Тоже мой трофей. После чего кивнул на невозмутимых кобыл. – И помните – эти винтовки лягаются как вот эти самые лошади! Пару раз подпрыгнул, проверяя как на мне осело снаряжение, и как насколько ладно сели снегоступы. Поглядел на подошщедшего Семена, и попросил его. - Сема, научишь девушек обращаться. И осторожнее,барышни, эти антикварные пушки убивают не хуже современных. Ладно, дамы, мне пора. Нет, Герда, нет, подруга, ты останешься здесь. Мне бежать долго и быстро, эта… дочка своей мамы… скачет как коза, и наверняка бегает так же. Присмотри за девчонками. О, спасибо, Грессия! – Я поблагодарил свою помощницу, и повернулся к ней спиной, чтобы она уложила мне в рюкзак пакет с сендвичами. Пару минут я подождал, пока hermanita развязывала и завязывала тесемки, и чмокнув ее в нос, помахал рукой остальными. И побежал в лес, за беглянкой, чтобы ее оса в попу укусила. Нет, не оса, а тот здоровенный шершень, которого я разок пристукнул в Новом Шанхае! Кстати, на снеготупах, в отличии от лыж, не скользят, а именно бегают. Но по обретению привычки это становится удобно, так что я вскоре был на краю молодого сосняка, и обернулся, поглядеть на обоз. От саней мне махали оставшиеся девчонки. Несколько девушек даже платочками. Романтика, блин. Герда обдала обожанием, сожалением о моем запрете, пожеланием счастливой охоты и скорейшего возвращения. Так что в колючую гущу я полез в относительно неплохом настроении. И почти сразу, поглядев на цепочку следов, уходящую в глубину леса, подальше от берега, остановился и огляделся. Прислушался и принюхался, пользуясь своими резко возросшими чувствами. Где-то уже достаточно далеко недовольно кричали птицы, примерно как раз в той стороне, куда ведут следы. С остальном тихо, только белки на дереве неподалеку грызут шишки. И потому я спокойно связался с Верой. Благо, что у нее сейчас обеденный перерыв только начался. - «Привет, солнышко. Ты как там?» Ответ пришел практически сразу. -«Привет. Скучаю. Жду тебя и Герду.» - и насколько смайликов. – «Скоро ли вы? Ты утром писал, что выехали, вам еще сколько, три дня до Звонкого ручья?» - «Обозу да, а мне тут за беглянкой побегать придется, и и потом пехом до дому. Так что загадывать не хочу, но постараюсь обернутся побыстрее. Вот такие дела» - Я между тем как следует принюхался еще разок. Но ничего, просто лес. Деревья и снег, хвоя и прелый лист. Свежей и открытой водой пахнет. О, а оттуда и жерчание слыхать. Родничок, что ли? Не провалилась бы туда эта Шейла. Простынет насмерть. С этим тут никаких проблем. - «Осторожнее, любимый. Берегись, мы, девушки, бываем очень опасные.» - Вера ответила почти сразу, и сейчас дописывала. – «Я тебя люблю и жду. Так, твою марку я вижу, и вижу отходящий обоз. Смотри, не торопись особо. Я подожду несколько лишних дней, главное не торопись в этих диких лесах. Герда с тобой?» - «Нет. Не с ее лапой по таким буеракам бегать, а жалко. Ладно, солнышко, мне за этой идиоткой еще бежать. Отпишусь через часик- другой. Я тебя люблю!» -«До свидания. Жалко, что Герда не с тобой, но ты прав. Как вернешься, озаботимся ее ножкой, мне было бы намного спокойнее, коли она была бы с тобой. Все, отключаюсь, не буду мешать. Люблю и жду!» - «До свидания!» - я отключился, просматривая с проходящего спутника окресные леса. Но, к сожалению, спутник убежал уже дальше, за тот берег, и уходил все дальше и дальше. Но строчка следов Брауберг никуда не делась. Вообще, это огромная глупость с ее стороны. Куда бежала, для чего? Или просто крышу снесло? Ой и нелегкая работка у помощника шерифа. Со стороны реки, с низовья, донесся рев коптера. Оглянувшись, я успел увидеть мелькнувшую в просвете между деревьями скоростную машину. Ну да сволочи, идут на форсаже, специально. Чтобы все слышали. Да твою же душу! Это означает, что моя прогулка за этой сбежавшей клизмой может превратиться в веселый атракцион «заныкайся от профессиональных людоловов». Ну да, из нашего графства вроде как меня трогать не должны… если свидетели есть. А ежели их нет, то «закон тайга, прокурор медведь». Это означает, что та банда, которая сидит и ждет нас там, выше по течению, около Медвежьего, вполне может снятся с места, и попробовать удачи в ловле новичков. И сейчас наш обоз должен идти намного осторожнее и быстрее. Правда, нашим осталось немного. Через часов пять-шесть обоз войдет в графство, и там шалить залетным бандам уже очень и очень чревато. Ну и мою прямую работу никто не отменял, надо идти и искать эту паразитку. Чем я сейчас и займусь. Спокойно и неторпливо я проверил еще раз свое снаряжение и оружие, отломил от плитки пеммикана кусочек, и бросил в рот. Вкуснявая штука, прямо скажем. Сухие ягоды малины, смородины черной и красной, винограда, абрикоса, мед, жаренная дробленая пшеница и топленое гусиное сало. Само по себе очень вкусно, а вот так, на природе, вприкуску к свежайшему воздуху, пахнущему свежей хвоей – вообще обалденно. Пару минут никуда не рогался, рассасывая кусочек лакомства, прислушиваясь к хору перепуганных машиной птиц и зверья, и просматривая спутниковые карты местности. Минут через пятьдесят спутник вернется, и можно будет спокойно поглядеть на Брауберг, она мимо зоны съемки не проскочит. Вообще, можно бы спутниковую группироваку и мощнее сделать. Нет, я понимаю что Корпусу Эдикта этой вполне достаточно, но вот мне сейчас висящий над головой кус умного железа совершенно не помешал бы. Мда.. если бы да кабы. Поглядев на метнувшуюся по сосновой ветке белку, распластавшуюся после по стволу так, что и не разглядишь ( не зря говорили древние, мол, расплылся мысью по древу), и потопал вдоль цепочки следов. Постепенно и плавно разогнался, перейдя на ровный бег. Шейла та еще оленуха, бежит сильно и ровно, но я на снегоступах, а она нет. Так что у меня скорость хоть немного, но выше, устаю я намного меньше. Да, у этой козы есть фора в часик. Но мне спешить некуда, а она торопится. А значит, скоро все равно устанет, какая бы она тренированная не была. Я вспомнил обнаженную фигуру девушки в бане. Сильная тренированная девка с прекрасным телом, да. Но глупая. Через три часа я увидел мелькнувшую среди деревьев парку Шейлы. Потом унюхал запах пота, и услышал тяжелое дыхание. Но не спешил, и старался не показываться ей на глаза. Ровно до тех пор, пока она не вышла на широкую луговину, разделяющую дву сосновые рощи. Шейла не торопилась особо, но оглянулась и увидела меня. Застыв на пару мгновений, она метнулась к высоченным деревьям почти с той же скоростью, на какой стартанула от саней. И влетела в низинку, провалившись почти по грудь. Пока она, барахтаясь, выбиралась из снежной ловушки, я сократил расстояние до полусотни метров. По этой низинке я прошел как Христос по воде, без особых проблем. И бегущая девушка, с ужасом обернувшись, увидела мою ехидную небритую физиономию у себя за спиной в каких-то двадцати метрах. - Ай! – Ну да, засматриваться на преследователя и бежать при этом глупо. Шейла запнулась о какую-то корягу и кувырком полетела под здоровенную сосну. Кстати, здешние сосны какие-то интересные, у них ветви растут почти у земли. Ну, максимум метрах в трех от нее. – Мама! Девушка попыталась встать, и сейчас корчилась под сосной, схвативись за ногу. - Ну вот, идиотка. Теперь тащи тебя. – Я перешел на шаг, подошел к девушке и тронул ее за плечо. – Вывих, что ли? - Нет! – Развернувшаяся как пружина девчонка полоснула меня небольшим ножом, я едва успел увернуться. И то не до конца, вместо горла лезвие чиркнуло меня по подбородку. И тут же вторая попытка, на тот раз ткнуть ножиком в печень. Паразитка мелкая. Поймав ее за руку, чуть сжал и тряхнул, выбрасывая нож. Но эта клизма не успокоилась, подрыгнув и ударив меня обеими ногами в грудь. Пришлось ее отпустить, иначе вывернула бы себе плечевой сустав, а так только отлетела на пару метров. После чего Шейла завертела небольшой балет. Удары ногами, руками, что-то еще веселое из крав-маги. Паара раз попытка зацапать мои пистолеты. Но я успел схватить данную особь сначала за одну руку, а потом и за вторую, блокируя ее пыпытки сделать меня импотентом. Но разъяренная девчонка не сдалась, снова подскочив, и выкрутившись, оплела мою шею ногами и попыталась ее свернуть. Да упорно так. Разозлившись, я укусил ее за обтянутое плотной тканью бедро. И тут у меня реально снесло крышу. Запах здоровой раздраконеной, просто брыжжущей гормонами девушки, ее яростно-испуганный визг, сильное упругое тело в руках, недавняя реально смертельная опасность, которая вбросила в мою кровь немало адреналина – и я с превеликим трудом пришел в себя, когда девица была скручена, прижата животом к поваленному дереву, а ее штаны спущены и и мой валенок придавил их к земле, а парка девушки, вместе с рубахой, задраны. Ну и отменная круглая попа, длинные ноги и прочее, прилагающееся такой красивой девчонке были в полной моей власти. И несколько капель моей крови на левой ягодице Шейлы. Я вообще нехило все кровью перемазал, натекло как из кабанчика. Поглядев на эту композицию несколько секунд, и послушав приближающийся к ультразвуку визг Брауберг, я хорошенько размахнулся, и от души, но так чтобы не покалечить, приложил ей ладонью по тугой заднице. И еще, и еще. Звонкие плюхи разносились по луговине, отражаясь от сосен с той стороны. Шейла начала визжать в другой тональности. Потом начала орать всякие матерные словечки, прямо-таки заслушаться можно было. -Мерзавец, ублюдок!!! Пусти меня, извращенец! Ай, мама!- Сейчас задница у девушки была вся в отпечатках от моей ладони. После десятого шлепка я рывком отскочил, и подобрал свою винтовку. -Штаны надень, говорливая, а то застудишь свои прелести. – Передернув затвор, и поймав патрон, я перевернул ружбай, и заглянул в ствол. Нет, слава богу, снегом не забилось. Рывком дослал затвор на место заодно с очередным патроном, и доснарядил винтовку. – Ты мало того дура, так еще и совершенно бесстыжая. Суешь свою задницу под нос парню. - Маньяк хренов! – Рыдая, натянула белье и потом брюки девушка. – Скотина! Ненавижу! - Да я заметил. – Хмыкнул я, и зачерпнув снега, провел им по подбородку, стирая кровь. – Ножичек где нашла, рукопашница? Ярость и похоть прошли. А осознание того, что я едва не изнасиловал девушку, слегка пугало. Неужто я до такой степени тут оскотинился? Шейла продолжала меня материть, бессильно сидя в снегу, и размазывая слезы и сопли по лицу. А мне совершенно не хотелось подходить и предлагать платочек. Все-таки та еще стервочка, чуть меня не запорола. - Сволочь! – Еще раз всхлипнула девушка. – Мамочка. Как больно и унизительно! - А тыкать в меня ножиком как, нормально? – Я полез в свой сидор, и вытащил из кармана моток веревки. – Вставай, поворачивайся. Руки вязать буду! - Нет!!! – Девчонка взметнулась было на ноги, но передумала и упала на колени. – Нет, не вяжи! Убей, но я не буду рабой!!! - Ты точно дура… - я осторожно отодвинулся от нее еще на пару шагов, на всякий случай. Эмоции от девчонки так и перли, накрывая мою хрупкую, надломленную службой и ссылкой психику. – Тебе что, жить совершенно неохота? Или у тебя инстинкт самосохранения полностью отсутствует? То сбегает, то ножом в офицера полиции тыкает, то сует самое ценное под нос. Ты хоть понимаешь, что я едва тебя не изнасиловал? - Лучше бы изнасиловал. – Девчонка зло потерла задницу, вставая. – так хоть была бы возможность расслабиться и получить удовольствие. Но вязать себе руки я не позволю! Сдохну, сбегу, тебя загрызу, но рабой не буду! - Чертова еврейская ирландка! – Я сунул вереку в карман рюкзака. – Попытаешься сделать глупость – еще раз выпорю! - Не буду. Клянусь. – Шейла еще раз потерла задницу, и радостно улыбнулась. Но мне внезапно стало не до того. Я услышал скрип снега под чьими-то широкими лапами. Поймав удачно проходящий над нами спутник ( нет, маловато группировка! Вон, коптер пропустил из-за этих витков!), я уже привычно приблизил картинку, и почуял, как сердце в пятки уходит. - Лезь на дерево, быстро! Кому сказал! – Шейла попыталась что-то удивленно вякнуть, но у меня совершенно не было настроения играть в крав-магу, и я забросил ее как раз до нижних веток, примерно на три метра. Девка успела вцепиться в одну из них, и сейчас материла меня сверху. – выше лезь, дура! А сам вскинул винтовку, пытаясь успокоить ходуном ходящие руки. Черт, куда он же делся? Как корова языком слизнула! Из небольшого овражка, левее того места, где я ждал, вымахнула огромная коричневая туша, и огромным прыжком сократила расстояние до десяти метров. Грохнул выстрел, и попавшая в плечо пуля сбила медведя с шага, заставив запнуться и дав мне шанс на перезарядку. Еще выстрел, рывок рычага вперед, на себя… и в открытый затвор падает хорошая шапка снега. И клинит винтовку. -Как говорил Конфуций – прыгай быстро, и останешься жив. – Отбросив винтовку и залетая на соседнее дерево рядом с сосной Шейлы, пробурчал я. – Ох-ох, твою же мать! Ревущий разъяренный медведь ростом в холке с меня, встав на задние лапы становится больше пяти метров ростом. А лапой достанет еще выше. Вот и сейчас подо мной страшный удар лапы обломил толстую ветвь. Дерево вздрогнуло, а от медвежьего рева с него чуть иголки не осыпались, да и я с Шейлой едва не брякнулись. Девушка, похоже, уже охрипла от постоянного, на грани возможностей, крика. -Бах, бах, бах. – Пули из моего длинного револьвера рвали морду гиганта, но похоже, его этим не остановить. Хотя, я так думаю, что ему не привыкать к таким ударам, в этих местах огромные медведи не редкость. И они ребята совершенно не мирные, постоянно промеж собой дерутся. Эти мягкие свинцовые пули просто рвут мышцы и шкуру, но никак не пробивают толстенный череп. А по глазам никак попасть не могу. Нет, медведь сидит на жопе и трясет башкой, орет, но вот снова кидается на дерево. От сильнейшего удара сосна едва не свалилась, я выронил перезаряжаемый револьвер, и вцепился в ствол. Медведь подпрыгнул, и попытался достать меня лапой, но ему не хвалило полметра, не больше. - Есть! вспомнил! – Я выдернул из-за пазухи диринджер, в стволах которого лежали патроны с бронзовыми пулями. Переломив пистолетик, я вытащил патроны, а саму крохотную стрелялку просто кинул в медведя. Чего он, впрочем, и не заметил. -Бах! Бах! – Это мой второй револьвер, короткоствольный тейлорс плюнул в морду шатуна парой горячих пуль, заставиви того снова отступиться. А я поспешно вытряхнул из барабана револьвера пару горячих гильз, и вставил на их место патроны с бронзой. Звонко прокрутился барабан, шелкнул курок, вставаяя на боевой взвод. – Бах! Огромный, злющий медведь просто лег у сосны, пару раз дернув лапами. И затих. Наступила очень странная для леса, почти полная тишина, если не считать сипения Шейлы. Охрипла девица напрочь, похоже. Какое-то время я обессиленно сидел на ветке, обняв душистый ствол, прижавшись шекойй к смолистой и шершавой коре. А потом, убедившись, что медведь точно труп, спрыгнул на землю. Подойдя к винтовке, в первую очередь открыл затвор, и вытряхнул из потрохов оружия спрессованный снег, помешавший дослать патрон. После чего поработал рычагом, выбрасывая и досылая патроны. Убедившись, что винтарь работает нормально(и дав себе зарок поискать более надежную систему, да хоть мосинку с собой таскать в такие выходы), я зарядил марлин, собрал валяющиеся в снегу патроны, и обтерев их платком, вставил в ячейки поясного патронташа. Надо, кстати, бандольеро из сидора вытащить, и повесить через плечо. - Ну как, успокоилась? Спрыгнешь? – Подойдя к сосне, и задрав голову, я спросил у замолчавшей девушки. Та энергично закивала головой, и зашебуршилась. Повиснув на руках, подождала, пока я не приготовлюсь, и прилетела мне в руки. - Ну вот. Теперь понимаешь, что тебя тут скушали бы и не подавились? И не обязательно этот мишка, тут и другого зверья достаточно, всякого голодного. - я наклонился подобрать свой второй револьвер. Поискал глазами, где валяется дириджер, и шагнул было к нему, когда сильнейший удар в поясницу сбросил меня в небольшой овражек на краю леса. ****************************************************** -Куда торопишься? – перепуганную девушку загоняли к краю поляны, туда, где валялась туша огромного медведя, три прокопченных бородатых мужика. Почти одинаково одетые, в меховых куртках, лохматых шапках, на ногах меховые сапоги, вооруженные винтовками и револьверами, они, сбросив широкие охотничьи лыжи, ловили девушку. После того отличного выстрела, практически снесшего ее парня с поляны, прошло чуть больше десяти минут, а они уже замаялись гонять ее, не дается девка в руки. Да еще руками-ногами машет, того и гляди отобьет чего. -Есть, поймал! – Один из них, рыжий и красноносый, исхитрился зацепить край дохи девушки, и, отбив летящий ему в нос кулак, сильно ударил ее по лицу открытой пятерней. – А ну утихни! Удар бросил девушку на основательно утоптанный снег, и рыжий, напару с подоспевшим подельником, прижали свою добычу к земле и сейчас стягивали с нее брюки. -Сипит что-то. – Пропыхтел второй, и оглянулся на оставшегося бандита, стоящего на краю поляны и высматриваюего что-то в овраге. – Руг, ты чего там застрял? - Да добычу ищу. Кровь на снегу есть, а самого громилу не видать. Наверное, овраг глубокий, провалился. А в овраг снега нанесло ветром свежего. Ладно, потом найдем. – В очередной раз ткнув в глубокий снег лыжной палкой, названный Ругом отвернулся от овражка, и, подобрав марлин, неторопливо направился к подельникам, на ходу расстегивая ремень. Выстрел-то был его, так что первая очередь тоже ему достанется. – А ничего девка. Ты не тащи с нее угги, не теряй времени. Просто переверни, сейчас будем сзади пользовать. Потом, в зимовье как следует повеселимся. Рыжий и его напарник переглянулись, и рывком перевернули девчонку кверху попой, а Руг занял место рыжего, и собрался было приступить, как с него слетела шапка. А над поляной раскатился револьверный выстрел. ****************************************************** Сволота, который меня подстрелил, медленно завалился на Шейлу, залив ей спину кровью из разбитой моим не самым удачным выстрелом макушки. А я тем временем выстрелил еще трижды, разнеся голову еще одному насильнику, и прострелив рыжему плечо и отставленное в сторону от Брауберг колено. Так что он сейчас валялся и орал благим матом, а Шейла, на несколько секунд было замершая под завалившимся на нее телом стрелка, сейчас вскочила и суетливо натягивала штаны. - Бессовестная! – С трудом ковыляя к ним, буркнул я. – Опять перед незнакомыми мужиками без штанов. После чего буквально рухнул на колени около рыжего, едва не заорав от боли в пояснице и заднице. -Снимай ремень, медленно. – Уперев ствол в лобешник подвывающему бандиту, я взвел курок. – Пристрелю нахрен, как бешеного скунса. Бандит на удивление торопливо содрал с себя оружейный пояс, и передал его мне. Приняв оружие, я забросил его себе за спину, и аккуратно спустив курок, убрал ствол своей переломки от лобешника пленного. После чего с размаху ткнул неудачливого бандита в раненое плечо стволом пистолета. - Вы кто, мрази? Откуда? Много вас? – на попытку перехватить мой револьвер здоровой рукой я треснул пленного по голове стволом второго револьвера. И треснул сильно. А потом рукояткой ударил по раздробленному пулей колену. Переждав вой, я упер ствол револьвера в ногу обделавшегося от доли рыжего чуть выше простреленного колена. - Сейчас я тебе прострелю ногу чуть выше, потом отстрелю яйца, потом еще что-нибудь отстрелю. Говори, мразь! – Звонкий щелчок взводимого оружия стал последней каплей, сломав бандита. И из того полился поток сведений. Эта троица добывали пушнину, когда увидели коптер. И решили подработать людоловством. Нас услышали издали, медвежий рев и мои выстрелы. Пока я сидел на дереве и упражнялся в стрельбе по шатунам, они подошли поближе, и внимательно нас разглядели. После чего решили меня пристрелить, а с Шейлой позабавиться сначала, а потом толкнуть ее в какой-либо из борделей. Типа, лучше небольшой приварок здесь, чем гоняться за добычей по зимнему лесу. ****************************************************************** Шейла сначала не поняла, что изменилось, когда сзади на нее навалилось тяжелое тело. И только несколько последовавших за первым выстрелов, заваливших одного из насильников и ранивших другого, дали ей понять, что ситуация изменилась. Оглянувшись, она увидела, Матвей как поднимается из оврага, много левее от того места, где в него попали. И как он, ковыляя, идет к ним, оставляя на снегу кровавые отметины. Короткий и жестокий допрос, после завершения которого Матвей просто и буднично пристрелил рыжего бандита. -Так, красавица. Раз ты любишь голым задом перед мужиками вертеть, то и мужская задница тебя не удивит. Погляди, что там у меня. – Парень со стоном повернулся к ней окровавленным задом. И молча ткнулся в снег, потеряв сознание. ******************************************************************** Мне кажется, или на меня штаны надевают? И почему я валяюсь тут, на снегу? Вырубился? -Очнулся. – Пропыхтела сзади Шейла. – Тогда аккуратненько приподними свою заднюю часть. Только нежненько! Повязку не стронь! Вот уж маята, бинтовать жопу таким антиквариатом. - Долго я валялся в отрубе? – Выполняя приказ, спросил я, одновременно осматриваясь. Ого. Винтовка и пистолеты лежат в полуметре от меня, на раскинутом грубом одеяле. Не моем. Там же оружие этой гребаной троицы, да и вещмешки их тут же, основательно распотрошенные. Между тем на меня штаны натянули, причем явно не мои. И принялись неумело мотать портянки. - Погоди, я сам. – Попытался было приподняться я. И получил ладошкой по загривку. - Лежать! Я едва кровотечение сумела остановить! Тебе жопу так распахало, что она из трех частей сейчас состоит, надо чистить и шить. И синячина жуткий на спине. Ты знаешь, что тебе пуля попала в топор, который ты сзади носишь? Скользнула вдоль лезвия, и развалила задницу, точнее правую ягодицу. Плюс ко всему, похоже, сотрясение мозга через позвоночник. И я не знаю, что у тебя с почкой, так что ссать, извини за выражение, будешь на снег в моем присутствии. И вообще, я не знаю, что нам делать.- Девушка, пыхтя, натянула на меня мои сапоги и сейчас затягивала шнуровку. И уселась в снег перед моим лицом. – Ты потерял много крови, не меньше литра. Плюс промок как цуцик, еще не дай бог простынешь. Ладно, только снизу насквозь, сверху у тебя только ватник промок, до рубашки не добралось. Где воду-то нашел? - Там снизу родничек, в овраге. Я как свалился, пробил наст и угодил с небольшой тоннель, который он промыл.- Я с удивлением увидел свои штаны, верхние и нижние, и ватник неподалеку, неаккуратной кучкой. А на мне было меховая куртка Руга, судя по всему, и его же штаны. Вон он валяется, раздетый до исподнего. – По нему и прополз туда, вверх по течению. Извини, что долго. - Дурак. – Совершенно беззлобно буркнула девушка. – Я вообще не представляю, как ты еще стрелять смог, и потом допрашивать этого урода. Что делать то будем, офицер? - Надо добраться до их зимовья. Оно отсюда в семи километрах, на склоне той горушки. И поскорее, сюда снежная буря идет. – Поглядев на недоверчиво глянувшую на меня Шейлу, я буркнул. – У меня в сетке барометр живой. Так он показывает резкий скачок давления. Здесь такое обычно перед бурей. Фронт идет, теплый. Так что надо топать. Помоги мне встать, Шейла! Я попытался было опереться на руки, но снова получил по загривку. - Лежать! Пойдешь, опять твоя жопа кровоточить начнет. Сейчас я санки сделаю, и тебя повезу. – Подобрав мой топорик, и критически его осмотрев, девушка недовольно поморщилась. – Только нужно еще себе ничего не отрубить этим творчеством древних викингов. – И зови меня Шел. Через час мы выехали с поляны. Шейла, точнее, Шел, в качестве движущей силы тащила меня на санках, сделанных из трех скрепленных лыж горе-охотничков, а за мной, на короткой привязи, шли еще одни санки, с трофеями и моими шмотками. Поверх всего горделиво торчали мои снегоступы. Шейла сказала, что дотащит все, мол, она сильная, а нам может много чего понадобиться. Так что оружие, вещмешки и часть одежды с битых людоловов ехали за нами. ******************************************************************* -Какая кобылка! – еле слышно бормотнул я, глядя на упирающуюся девчонку, на данный момент времени затаскивающую меня на небольшой пригорок. При этом категорически запретившую мне вообще напрягаться, и как-либо ей помогать. Мол, нечего кровью вторые штаны пачкать. Но на самом деле – очень сильная и выносливая барышня. Может быть, даже модификантка. Прет меня как мототягач уже четвертый километр, и особо не запыхалась. Конечно, санки есть санки, они скользят, но все едино, я в полтора раза тяжелее ее. Плюс оружие, плюс вторые санки. И тащит, дыхание ровное, чистое, без хрипов. И пахнет здорово, почти как Вера. Мда, а что моей благоверной сказать-то? Хотя, я же не специально задницу под пулю людоловов подставил. Так что будь что будет, Вера девчонка умная, поймет. Кстати, Шейла вполне себе профессионально оценила мою аптечку. Ну, ту, малую, которую Вера в мой дежурный рундук положила. Особенно Брауберг порадовали малый набор инструментов, иглы и шелковые нитки для сшивания моей ягодицы, наличие антибиотика и еще кой-каких медикаментов. Она врач, как оказалось, и тоже имеет достаточно специфическое образование, умеет работать с простейшими инструментами. Дуреха. Когда я сказал ей, что город сразу погасит ей всю задолженность, если она останется работать врачом, то Шел откровенно растерялась. Поглядела на меня, лежащего кверху задом на санках, на убитых шатуна и людоловов, и покачала головой. - Я точно дура. Сама чуть не сдохла, и тебя не сгубила. Извини, офицер. – Она встала на одно колено передо мной. – Я сделаю все, чтобы искупить свою вину, честно. Просто страшно было, и отключенная сетка нервирует. И хлоп-хлоп так ресничками, и карими глазищами в мои глаза заглядывает жалостливо. Нет, все Евины дочки одинаковы. Сначала мужика доведут до белого каления, а потом на жалость давят. В общем, до нашего выхода я ее официально простил, нет особых сил злиться на красивую девушку. Ну да, я слабак и бабник. И сейчас вот болтаюсь на санях, привязанный к ним широкой лентой, оттяпаной Шел от одного из одеял людоловов. Мол, я слаб как котенок, еще свалюсь с саней, а ей потом возись с сомлевшим мной. Хотя, она права. Я пару раз вырубался. Не пойму, то ли сознание терял, то ли просто засыпал. Хотя, какой сон. Башка болит, в глазах плывет, еще жопа разболелась со страшной силой, аж выть охота, и рычать не хуже того шатуна. Мало того, что постоянно дергает, так еще на каждой кочке мне по ней как будто пинает кто. Скорее бы добраться до зимовья, по словам людолова, тут в округе никто обычно не пасется, и я не почуял лжи в его словах. Да и ближайшие поселки отсюда километрах в пятидесяти, не меньше. Это если в них жители остались. Частенько бывает, что тут или вырежут людей, или просто бросят дома, и уходят. Лихое тут местечко, по этому берегу. Я снова вырубился, причем даже не заметил как. Очнулся, когда Шел подтащила меня к широкой поляне, и встала, шумно выдохнув. Скинув с ладони рукавицу ( муфты она положила в грузовые санки, а сама надела трофейные рукавицы, по-моему, соболевые), вытерла лоб. Все-таки замаялась девка. Ну еще бы, тащить меня пусть по не очень глубокому, но снегу. Тут просто идти нелегко. -Похоже, прибыли. – Осматривая засыпанные щепой окрестности, заметила Шейла. Оглянулась на меня, и улыбнулась. – Что, очнулся, герой? Ну и слава богу. Что скажешь об этом сказочном домике? Правда, сказка страшная, наверное. Местечко действительно, внушало. Все валялось как после урагана, горка дров возле немалой колоды, со всех сторон притащенные сваленные деревья. Посреди поляны, метрах в пятнадцати от корявой избушки, на толстом обрубке ствола, на высоте примерно восьми метров, была площадка с сарайчиком. Мда. Я помню лагерь лесорубов, там такого срача не было. Кстати, насчет срача. Туалет тут есть, да. Но он сделан по типу староамериканского. Да-да, я уже в видах нужников тут научился разбираться. Особенно после того, как по делам службы поездил по хуторкам и фермам вкруг Звонкого ручья. Так, именно тут староамериканский тип, то есть приподнятая над землей корявая кабинка из грубых досок, и под ней внушительная гора замерзшего человеческого дерьма. Обычно короб ставят с соломой, и примерно раз в неделю отвозят на навозную кучу, а тут просто гадят на землю. Хорошо, что морозно, а то бы не продохнуть тут. Впрочем, нам тут не жить. Долго, по крайней мере. - Не торопись. Помоги мне встать, Шел. – Остановил я шагнувшую было к дверям зимовья девушку. С немалым трудом встал, и, опираясь на ее плечо, подошел к входной двери. Долго осматривал простой тяжелый засов из мощного бруса, после чего аккуратно перерезал тонкую кожаную петельку около ручки. Отодвинул девушку в сторону, под прикрытие стены, сложенной из толстых бревен, и встал там сам. И решительно открыл дверь. Собранная из толстых досок, обитая войлоком дверь беззвучно провернулась на хорошо смазанных петлях. Пару минут я всматривался в полумрак зимовья, стараясь пореже вдыхать. Духан из этой избушки шел еще тот. -И долго мы тут будем стоять? – Недовольно вопросила переселенка-беглянка. – Что ты высматриваешь? - Смотрю, нет ли еще ловушек, кроме этого обреза. – Я показал на настороженный самострел, глядящий жерлами десятого калибра в дверной проем. – Но вроде все. Только не опять, не торопись. Сейчас осмотрим окна изнутри, только потом ставни откроем. Но с окнами, затянутыми тонкой прозрачной шкурой, никаких проблем не было. И потому Шейла, оббежав избушку, открыла ставни с обоих сторон. И избушке стало изрядно светлее. А когда я запалил пару керосиновых ламп, и развел огонь в очаге, стало даже немного уютней. Хотя бардака от этого меньше не стало. Впрочем, с дымом вытащило застоявшийся воздух, в дверь натащило свежего, морозного. Шейла сгребла и повыбрасывала на улицу множество мусора. На очаг был поставлен тяжелый котел, в который девушка натаскала топить нарубленного кусками льда, сваленного немалой горкой около избы. По большому счету, абсолютно верное решение. Надо водички, бросил кус льда и растопил. Трапперы были хоть и изрядными грязнулями, но в немалой бытовой сметке им не откажешь. Хотя… - Я знала, что без женщин и дроидов-уборщиков мужчины становятся дикими обезьянами. Но не до такой же степени. – Закрывая дверь, припечатала Шел. Подошла к широкому столу, стоящему около стены, попробовала пошатать его, удовлетворенно хмыкнула. Взяла пару бутылок с местным пойлом (которого было весьма немало), понюхала, плеснула немножко на огонь, радостно вспыхнувший от такого подношения. Подошла к висящим керосиновым лампам, осторожно их осмотрела. Вообще, насколько я обратил внимание, Шейла к открытому огню относится с огромной опаской. -Так, Матвей. Я ничего не понимаю в этих допотопных системах освещения. Их можно переместить сюда? – Девушка указала на крючья, вбитые в потолок над столом. – И насколько хватит горючей жидкости? - Ну, в лампах керосина хватит часа на четыре, не меньше. А перевесить сейчас, перевешу. – Я, опираясь на здоровенную дубинку вместо костыля, занялся освещением. А Шейла после этого выскребла стол ножом, смыла его горячей водой, и поставила рядом с большим котлом мой маленький медный котелок, в кипяток которого бросила сверкнувшие заточенной сталью медицинские инструменты. В душе у меня родилось подозрение, что сейчас мне немало достанется. Что и подтвердила девушка, налившая в здоровую кружку немалую дозу вискаря. - Пей. Ты же абордажник, крутой парень. Пей залпом. И укладывайся на стол, только сначала разденься. - Шел сняла со стены широкий ремень-патронташ, сложила его пополам, и показала мне. – И это в зубы зажмешь. Ясно, офицер? - Так, стоп. – Я отставил кружку и поглядел на девушку. – Шел, моя задница малость подождет. Сейчас ты натаскаешь сюда побольше поленьев, проверишь запас продуктов, может, несколько льдин стоит перетащить к двери. Лопату занеси в дом, а то потом не найдем. Скоро начнется такое, что мало не покажется. Тогда можно и мной заняться. - Мда. – Шейла с усмешкой поглядела на меня. – Чем бы не заняться, лишь бы не даться мне в руки? Не бойся, офицер, я тебя не слишком больно заштопаю. И ничего лишнего не отрежу. - Верю. – Я, опершись на ее плечо, встал, подобрав костыль и подняв свою винтовку. – Ты пока делай, что я сказал, а я тебя прикрою, постою снаружи. И не возражай! Слава богу, нас никто не сожрал или не пристрелил по дороге сюда. Тут не только медведи бывают. Тут и волки немаленькие, и кошки здоровенные. Так что подстрахую. Меня здорово шатнуло при первом же шаге, но я все-таки вышел на улицу, и честно прикрывал девушку, прислонившись спиной к зимовью, и стоя как соседские гуси на одной ноге. Шейла как пчелка носилась мимо, перетаскивая дрова к зимовью и в само зимовье. Девушка перетащила пяток нарезанных льдин к стене неподалеку от меня. Поглядела на меня, покачала головой, и полезла на площадку лабаза. - Ох! Тут такое! – раздался с верхотуры ее удивленный возглас. Кстати, быстро она оклемалась, Я думал что пару дней сипеть будет. - Чего там? – Я задрал голову, и попытался разглядеть что-то в темноте хранилища. Но не очень вышло. Нет, даже улучшившееся зрение не позволяло перешагнуть разницу освещений. Но Шейла вышла из низкой двери, держа в руках охапки шкурок. -Матвей, это же бесценно. Натуральные меха – они же состояние стоят! – Девушка была совершенно обескуражена. – Для чего эти дебилы бросили это богатство, и бросились ловить какого-то неудачника? - Ну, не факт, что тот переселенец неудачник. – Хмыкнул я, глядя на ласкающую какую-то шкурку девушку. – А пушнина здесь не больно дорогая. Скорее даже – дешевая. Ты погляди, есть ли что-либо из продуктов? - Сейчас, тут еще одно отделение, внутри. –Шейла скрылась внутри. – Какое-то время молчала, и крикнула оттуда. – Есть! Мясо и рыба, мороженые. Брать? - Бери. Отварим и присолим, положим поближе к окнам – сохранится несколько дней. – Я поглядел на запад, где уже появились темные облака. – И торопись, буря близко. - Хорошо! – На землю брякнулись несколько рыбин и пара хороших кусков мяса, после чего Шейла тщательно закрыла лабаз, и ловко спустилась по приколоченным к стволу перекладинам. Нет, классная девка, слов нет. Зайдя в зимовье, я покачал жестяную канистру с керосином. Основательно, еще литров десять-двенадцать точно есть. - Так. – Шейла свалила мясо и рыбу на расстеленную мешковину около двери, и тщательно завернула. – Пусть пока здесь полежит. Вообще, одуреть, продукты стоимостью в несколько тысяч кредитов сваливаю кучей за порогом. А вообще, здесь хоть и первобытно, но здорово. А воздух какой! Порыв ветра налетел на нужник, принес хоть и основательно ослабленный, но все-таки запах человеческого дерьма. -Тьфу! – Поморщилась и сплюнула девушка. – Нет, это слишком. Пошли, раненый, займемся тобой. Я неторопливо прошкандыбал к дверям зимовья, еще разок осмотрелся. Нет, все чисто. Хотя… где-то на грани слуха волчье рычание и рявк. Так, ветер со стороны места перестрелки. Может, уже делят тех трапперов? Да и бог с ними, прямо скажем. И войдя, захлопнул тяжелую дверь, и задвинул засов. Хорошо что дверь вовнутрь, даже если задует, откопаемся. - Ну, вздрогнем? – Я взял кружку с вискарем, и залпом выпил. Практически сразу повело, все-таки крови потерял дохренища. - Давай помогу раздеться, офицер. – Шел помогла мне стянуть куртку и рубаху, сняла с меня сапоги и сбрую, помогла стянуть штаны и залезть на стол. – Держи. – Мне промеж зубов засунули воняющий потом ремень. Шел чем-то плескалась, потом гремела. А я хмелел все больше и больше. Потом боль в заднице, да такая, что я зубы бы стер, если б не толстая кожа промеж ними. Потом мрак. *************************************************************** -Как думаешь, Грессия, Матвей найдет Шейлу? – Сквозь вой ветра прокричала Полина. - Найдет. – Ответ девчонки она скорее прочла по губам, чем услышала. И кивнула, не слишком поверив. Снова сильно хлопнул брезентовый полог, натянутый на сани, в которых сидели девчонки. Грессия перебралась к ним, чтобы быть поближе к Герде. Сейчас псина лежала, положив тяжелую морду на колени девушке, иногда приподнимала веки и поблескивая глазами в тусклом свете светодиодного фонарика, поставленного Грессией на самый минимум, показывая, что не спит. Без этого синеватого света было бы вообще тоскливо. За пологом бесновался настоящий буран, с тяжелым крупным снегом. Хорошо, что Сохатый из-за своего радикулита почуял непогоду заранее, и велел им остановиться в небольшой бухточке. Сейчас обоз прикрывали высокие берега и сосны на яру, но все равно, шума, снега и ветра хватало. Страшно подумать, если бы их буран застал посреди реки. Хотя, Семен сказал, что успели бы спрятаться, непогода дала им около часа на раскачку. Но все равно, лишние два часа пустыми не были. Успели спокойно распрячь лошадей, натянуть полога на сани, составить их так, чтобы меньше дуло на лошадей, укрытых попонами. Вскипятили воду и разлили чай по флягам и термосам, все не в сухую грызть сухари и копчености. Полина давненько не ела столько настоящего мяса, с тех пор, как с фермы она уехала в интернат. Домашние пирожки и прочие деликатесы с тех пор бывали редко, только когда кто-нибудь из родственников умудрялся передать на орбиту корзинку с гостинцами. Делили на всех девчонок, от пятого да десятого классов. И какой умник придумал вынести интернат за пределы планеты, на орбиту? Мол, там он не подпадает под местные законы, и работает по законам Федерации. - Девчонки, держите. – Грессия вытащила из мешка с продуктами сверток из промасленной бумаги, и начала раздавать небольшие кубики пеммикана. – Рассасывайте потихоньку. Это немного подогреет нас. И тебе на, красавица наша. – Кубик исчез в пасти Герды. А Грессия что-то спросила у нее шепотом, фактически уткнувшись в ухо. Герда помолчала, и мотнула лобастой головой в отрицающем жесте. Помощница шерифа (а именно в такой должности Грессия поехала в эту поездку) посмурнев, отодвинулась. Это не скрылось от глаз Полины. Именно сейчас она обратила на это внимание, припомнила еще несколько случаев с Гердой и Матвеем, и удивленно хмыкнула. Догадка была настолько ясной, что не поверить ей было сложно. Голована. Но сам факт наличия голованы у ссыльного на планете-тюрьме был совершенно невозможен. Впрочем, Полина вспомнила, что эта планета изобилует невозможным. И просто отложила себе в память еще крохотный кусочек мозаики. После чего ласково погладила холодную вороненую сталь винтовки. Модификантка отдала ей почти все патроны, оставив себе пяток. Мол, все едино стрелять пока не умеет. А Полине пусть древнее, но оружие в руках вернуло ощущение свободы. Возможности защитить себя и своих товарищей, да что там говорить, фактически, возможность снова встать в строй. Пусть ополченцами, или волонтерами, но на равных. А нее, для бывшего лейтенанта Второго Пехотного полка Полины Морозовой, осужденной за «умышленное убийство двух и более лиц», совершенное на планете-курорте, это очень много значило. ************************************************************************************* Очнулся я, если судить по хронометру, нескоро. Часа четыре в отключке валялся. Точно, четыре часа тридцать две минуты. Это достаточно просто было увидеть, когда «сетка» включилась. Она сразу выдала «график аварийных отключений», так сказать. Зато, включив нейросеть, увидел не красный, а желтый уровень повреждений тела. Мой внутренний диагност показал уже практически восстановленную кровопотерю, и механические воздействия, приведшие к сложным, но излечимым травмам. Вообще, эти диагносты так себе, только общую информацию и могут выдать, собирая ее с каких-то хитрых нервных центров. Зато сообщений от Веры целых шесть, и по одному от Федора и Сэма Брауна. Так что срочно читать. Тем более, что Шейла спит на широкой лавке-лежанке под окном, напротив почти погасшего очага. Прочитав сообщения, наполненные тревогой, и два завершающих от Веры, с откровенной паникой, я вышел в местную паутинку. -«Вер, здравствуй. Я жив.» - Едва я отослал эту коротенькую весточку, как мгновенно пришел ответ. -«Ты где? Почему не отвечал так долго?» -« В зимовье. Был без сознания, так как ранен в задницу.» -«Насколько сильно ранен? Какие повреждения? Сможешь ли продержаться до прихода помощи?» - Вера сразу ухватила быка за рога. Я давно заметил, что как бы она не была взволнована, но умеет выделять самое главное и принимать правильные решения. Причем, судя по всему, это умение пришло ей с немалым опытом. - «Пуля попала в топор, скользнула вниз, разрезав ягодицу. Меня прооперировали, сейчас лежу кверху задом с заштопанной задницей. Чувствую себя вроде неплохо. Оперировала та самая девчонка, которая от нас сбежала.» - Я с трудом, через плечо, покосился на широкую нашлепку у себя на заднице. – « Визуально на ране повязка. Рана болит, но так, терпимо, особенно если не шевелиться. Больше ничего пока не скажу, Шейла спит. Диагност показывает желтый уровень, и возобновление объемов крови на восемьдесят девять процентов». - «Вы в зимовье? Насколько хорошо вы укрыты от бури, есть ли продукты? Как с боеприпасами? И что эта за Шейла? То она от тебя бегает, то латает твой зад. Кто она такая, откуда, где училась?»- От этого сообщения прямо-таки резануло недовольством и ревностью. Мне это не показалось? Это что, я на расстояние, как Вера, научился определять эмоции? Интересненько, право слово. - «Откуда я знаю, где она училась? Похоже, опытный хирург, во всяком случае, здорово умеет штопать. А кто она? Одна из переселенок, молодая шатенка, карие глаза. Сильная, владеет, и неплохо, приемами кравмаги. По моему мнению, не слабее тебя в рукопашке(Вера, к моему удивлению, очень сильный боец. Ну, не абордажник, но врезать может очень сильно). Зовут Шейла Брауберг.» Я опять почувствовал эмоции Веры, как будто она была в соседней комнате. На этот раз сильное изумление. Очень сильное, на удивление сильное. И какое-то время молчание в эфире. - « Как… впрочем, неважно. Матвей, вы не успеете к обозу однозначно. Что думаешь делать?» - На этот раз Вера была сама деловитость. Обычно она так свои сильные эмоции прячет, смущение или удивление. Когда их стесняется. Я задумался, еще раз обернувшись на свою перевязанную задницу. Кстати, укрыться бы надо чем-либо. Шейла спит, да крепко и сладко, а дрова в очаге прогорели до тлеющих угольков, и в зимовье заметно похолодало. Когда штопка моей пятой точки только начиналась, здесь градусов тридцать было, а сейчас «сетка» показывает двадцать. А будет еще меньше, за окошком буран, ветром зимовье выстужает. Ладно, хоть буран теплый. Хотя, надо сейчас Вере ответить, а температуру в помещении потом отрегулирую. -«Пока буду лечить задницу, Вер. Потом, когда закончится буран, пару дней переждем, и тронемся к реке. И сразу на наш берег, меньше шансов столкнуться со здешними отморозками». – Я глянул на спутниковый снимок местности с моей маркой. Минимум часов пятнадцать непогоды гидрометцентр станции выдает. – «Вера, я понимаю, что ситуация кажется плохой, но это не так. Я в доме, есть дрова, еда, вода, боеприпасы. Прорвемся. Главное – ты не вздумай никакими глупостями заниматься. Не организовывай спасательных экспедиций, не нужно.» - «Да ты что?» - Мне показалось, что я услышал язвительный голос моей девушки. – «Ты ранен, находишься на враждебной территории, фактически обездвижен на несколько дней минимум, даже с твоей потрясающей регенерацией, и ты предлагаешь мне не беспокоиться? Ты за кого меня считаешь?» - «За верную любимую женщину.» - Каким-то образом я подобрал нужное выражение. Потом немного подумал и добавил. – «Вера, я тебе категорически запрещаю самой предпринимать спасательные действия. Но это не значит, что я не порошу помощи. Дождись возвращения обоза, мы договоримся с Федором, он возьмет Герду, наши сани, пару кобыл у Сэма, можешь нанять пару помощников, и пусть движется около нашего берега. А там я до них дотопаю с этой бегуньей, уж как-нибудь.» - «Хорошо.» - После некоторого молчания ответила Вера, и практически сразу посыпались множественные советы. В основном, медицинские. - «Матвей, пожалуйста, будь осторожен. Потому что я тебя люблю.» - Ну да, вот такое завершение передачи. Причем я явно услышал всхлип, и страх за меня. Я уж про остальные чувства не говорю. Да уж… нет, я знаю, возможен взрывообразный скачок менточувствительности, или как там она называется еще… псионики, вроде как. Но на себе это испытавать странно, и это еще мягко сказано. Ладно хоть, в основном с любимой женщиной и голованой. Кстати, насчет Герды. Я сосредоточился, представляя лобастую и улыбчивую морду лица моей зверюги. И прямо-таки утонул в волне обожания и преданности. Каким-то образом я понял, что они сейчас стоят, четырехногие дремлют, хрустя овсом с кукурузой. Люди частью дежурят оружные, частью спят. Самки людей все в санях, вместе с голованой в санях следующие девушки. И Герда передала мне образы Грессии, Полины, Кетлин и китаянок. От Полины пахнуло оружейным маслом. Надо же, дорвалась барышня до оружия. Впрочем, чего еще ждать от пехотного офицера? Надо будет с Морозовой серьезно переговорить после прибытия в Звонкий ручей. С Брауном и Федькой я перебросился парой коротких сообщений, что жив, и практически здоров. Точнее, С Федором просто поздоровался, коротко рассказал ему о своих приключениях, прочитал насмешку из-за ранения в пятую точку (точнее, Федька похоже уржался, так как смеющихся смайликов навешал целую страницу), и пожелание помедленнее выздоравливать. Мол, Шейла его заинтересовала, с такой дикой кошкой он сам не прочь познакомиться, а если я оклемаюсь, то может быть всякое. Интересно, он с Верой сговорился, что ль? Та ревнует, этот подозревает. Брауну доклад был деловой и объемный. Все ж таки мое прямое начальство, пусть и тайное. Означил свою просьбу о помощи, получил согласие и приказ от Сэма быть крайне осторожным. - «Матвей, я подойду к Илье, и подберем пяток добровольцев. Одни сани не пойдут, минимум пара. Даже не так, мы просто конников отправим прямиком до вашего зимовья. Приведут заводных лошадей для тебя и переселенки, пару вьючных для ваших трофеев. Поделитесь немного, не убудет у вас. Короче, держитесь. Это приказ!» - и Сэм отключился. А ведь точно, самый лучший вариант. Я пару раз сам уже выполнял конное патрулирование окрестностей Звонкого ручья. Конечно, раненому в место, на котором сидят быть кавалеристом тяжело, но к коняге всегда можно волокушу приделать, и спокойненько на этой травуа добраться до нужного места. Да и подживет у меня за несколько дней задница-то, на мне на самом деле, все заживает как на собаке. Осталось мелочь – пережить буран и какое-то время, пока до нас конный отряд доберется. Да еще людоловам за это время не подвернуться. С другой стороны, коптер шел откуда-то с юга. То есть, выживальщика сбросили явно не здесь. И искать его вряд ли здесь будут. Я прикинул расположение городов и зимовок на этой стороне, потом попробовал представить, где бы я скинул поселенца, и задумчиво почесал затылок. Однако, картинка вырисовывалась не самая радостная. Если я не ошибаюсь, то этой зимний подарок здешним людоловам был скинут в широколиственной тайге километрах в полусотне вниз по течению. Там начинался широкий лесной массив, уходящий вглубь континента до степной зоны. Несколько небольших хребтов, пяток немалых речек, две из которых вливались в Великую, а остальные уходили в сторону степи. Всего около десяти тысяч квадратных километров. Для средств технической разведки мелочь, но конным и пешим людоловам это очень немалый кусок. Причем если поселенец выйдет к крупному поселку или городу, то все, охота прекращается. Правда, здесь, по эту сторону законы в городах не то чтобы отсутствовали. Нет, они тут тоже есть, но вот писаны они для членов крупных банд. Эти не задираются друг к другу. А вот мелочь и одиночки – эти могут резать друг друга сколь душе угодно. Хотя, мне совершенно нет никакого дела до этого выживальщика, скорее он мне помеха. Вон, фактически из-за него пулю в зад словил. Я больше чем уверен, трапперы не сдвинулись бы с участка, коль бы не пролет коптера. Коптер сбаламутил. Впрочем, я еще раз прикинул вероятный маршрут подхода-отхода конной группы, и успокоился. Тут до берега километра четыре, если напрямую. Так что пара конных переходов вдоль нашего берега, потом еще один сюда, и три перехода до дома. Все удачно выйдет – неделя. Неделя после того, как наш обоз доберется до города. Припасы случайно найдутся, кони тоже, а народ у нас на подъем легкий. Интересно, кто с Федькой пойдет? Поглядев на спящую девушку, чуть ли не с головой укрывшуюся меховым одеялом, я аккуратно сполз со стола, повязал на бедра кус широкой серой ткани, и при помощи костыля прошкандыбал к очагу. Налил из кофейника остывшего кофе, и жадно выпил. Наконец-то. А то во рту после вискаря как пяток котов туалет устроили. Подкинул на собранные кучкой едва рдеющие угли несколько начавших дымить полешек, я не поленился набрать воды в кофейник, и поставил его на решетку очага. Надо будет заварить свеженького, нам здесь сидеть долго. Точнее, мне пока или скакать, или лежать, сидеть не выйдет. Так что жрать я пару дней буду очень и очень мало. В это время под одним полешком показались язычки пламени, пока еще крохотные. Но вскоре в очаге ровно билось пламя, согревая и освещая зимовье. Брауберг что-то сонно пробормотала, на каком-то одном из старых языков. Подняла голову, глянула на меня, заваривающего свежий кофе, и снова упала головой на скрутку из запасного одеяла. Утомилась девка. Кстати, красивая все-таки она, аж дыхалку сводит. А я тем временем положил на стол свои пистолеты. Они вместе со мной упали в ручей, промокли. Надо разобрать и как следует смазать. Да и винтовку обиходить не помешает. Еще диринджер, еще трофейное оружие. Правда, там все в порядке, трапперы следили за ним честно и с любовью. У них, кстати, у всех троих, восьмизарядные винтовки Лебеля под девятимиллиметровый патрон. Вот одну из этих винтовок я себе и оставлю. Еще одна Шейле идет честно, плюс один из револьверов. Револьверы, кстати, переломки под сорок четвертый калибр, такие же, как у меня. Хорошие машинки. Один оставлю, остальное на продажу. Потом пополам поделим. И надо будет как следует осмотреть зимовье. Тут запасов много должно быть, тех же боеприпасов. Эти начинающие людоловы налегке шли. ***************************************************************************** Буран бушевал еще два дня. Стоянку замело настолько, что вокруг саней и лошадиного кораля выстроили стену из снега, высотой более двух метров. И даже пару туалетов сделали, мужской и женский. Правда, их приходилось регулярно чистить, согласно графика, но тут никуда не денешься, жизнь на этой планете такая. Впрочем, Полине, да и другим девчонкам, она постепенно начала нравится. Да, даже по сравнению с Матреной тут самый натуральный стимпанк, только без дирижаблей. Нет, такого она даже представить не могла - лошади в качестве тягловой силы, скорости пешехода, вооружение на уровне того же стимпанка, винтовки с ручной перезарядкой. С ума сойти. Но она уже без кандалов, наручников и прочих ограничений. Конечно, самое главное ограничение – им просто некуда деваться, через блокированный коммуникатор за ней ежесекундно смотрят. Пусть эта планета расширенная камера, пусть она и остальные тут в качестве подопытных кроликов – но так намного лучше. Ссылка это не камера-одиночка. Тем более, что к ней начал всерьез клеиться Семен, возничий. Как оказалось, вполне себе образованный и грамотный молодой парень, которого отращенная борода состарила на пару десятков годов. Сенька ненавязчиво учил обихаживать лошадей, учил рубить дрова и готовить на костре. Множество мелочей, которые необходимы для жизни на этой планете. Нет, Полина кое-чего вполне могла и сама, все ж Матрена тоже молодая планета. Да и армейская школа много чего дала. Но больше на уровне «примерно знать», подготовка планетарной пехоты здорово отличается от подготовки космической пехоты. Тех, почему то, учили выживать по древним, Земным правилам. Ну, для начала. Так что та же Кэтлин умела больше, по крайней мере в обращении с открытым огнем. Да и в разделке животины тоже. Полина все-таки родилась не в фермерской семье, а в семье офицера . Вот и пошла по отцовым стопам. Тем более, что после гибели в теракте папы с мамой ей особо и деваться некуда было, только в кадетское училище. Грессия и Герда малость повеселели. Точнее, сначала радостно взвизгнула спавшая до этого голована (Морозова была на сто сорок шесть процентов в этом уверена), лизнула Грессию, и ткнулась ей в лицо своей улыбающейся мордой. После чего резко обрадовалась, разулыбалась фельшерица и ушла о чем-то пошептаться с громилой Сохатым и вторым полицейским, квадратным темнокожим офицером. Те практически одновременно усмехнулись, и что-то негромко пробормотали, отпустив девушку. Наверное, с Игнатьевым и Брауберг все в порядке, чего иначе веселиться. Но Матвею повезло, он с такой помощницей. Полина уважительно глянула на валяющуюся кверху пузом около костра Герду. Та, почуяв взгляд, перевернулась, встала на лапы и хромая, подошла к сидящей на обрубке бревна девушке. Поглядела ей в глаза, после чего встала на задние лапы, передними опершись о колени Полины, и от души лизнула ее в лицо. - Герда, фу! Слюнявая! – Морозова от неожиданности отпустила винтовку и чуть не свалилась с нагретого дерева. А Герда, пару раз радостно махнув хвостом, гулко гавкнула, и пошла на свое место. Где снова завалилась кверху гладким короткошерстным пузом. - Ты ей нравишься. – Заметил подошедший Семен, протягивая с ворчанием поднимающей свою винтовку Полине и хихикающей рядом Кэтлин кружки с парящим кофе. -Спасибо. – Полина зачерпнула пригоршню снега, и умылась после поцелуя голованы. После чего вытерла лицо извлеченным из глубокого кармана куском хлопковой ткани. Обалдеть, такую ткань используют для того, чтобы вытирать руки. Хотя, как ей сказал Семен, основное количество тканей уходит с этой планеты в миры Федерации. Здесь остаются образцы, забракованные приемкой. После чего взяла у терпеливо ожидающего парня кружку, и погрела об нее замерзшие пальцы. – Сень, когда уже кончится все это? – И кивнула на снежную пелену, несущуюся над их стоянкой. - Похоже, скоро. И ветер чуть сменился, и стих уже прилично. Послушай сама, слышишь? Выть перестал. Да и просветы появляются. Вполне может быть, завтра выйдем. - Семен уселся рядом, и поглядел на тлеющие угли костра. Девушки и парень долго сидели рядышком, разговаривая о чем-то не самом важном, о чем-то важном и о чем-то очень важном. Попробуй, разбери сейчас, что тебе будет очень или не очень важно в ближайшем будущем. ******************************************************************************* Короткая вибрация коммутатора на руке разбудила меня в семь часов утра. Шейла еще спала, она вообще разоспалась. Сделает мне перевязку, поможет приготовить поесть, перестирает бинты, и снова на боковую. Ну, да и пусть спит девчонка, мне так проще. И с Верой связаться можно спокойно, и толкаться по зимовью не приходится. Я сам стараюсь отдыхать, лежу кверху заживающим ударными темпами задницей на своей лежанке. Но сегодня, после того как я проснулся, я какое-то время лежал и прислушивался, пока не понял, что меня немного беспокоит. После чего встал, и накинув на плечи пончо, прошел к двери. Открыв ее, какое-то время работал лопатой, расчищая снежную пробку. И вышел на улицу, вздохнув полной грудью свежий, чуть морозный воздух. Над поляной зимовья было ясно, сверкали звезды, проплывал спутник, висела ущербная луна. И где-то на востоке начинало всходить солнце, заставив порозоветь край неба. Вот огненный шар приподнялся над горизонтом, первые несколько лучей коснулись нашей поляны. И снег начал искриться, разбрасывая множество сверкающих вспышек. - Как красиво. – Это Шейла. Она уже пару минут стоит за моим плечом, прижавшись к моей спине, грея меня теплом своего сильного тела. - Очень. – Соглашаюсь я с ней, поворачиваясь, и заглядывая в глаза, сейчас похожие на коричневые бриллианты. – Ты чего почти голышом выскочила? Ну ка, одеваться, бегом! Простынешь еще, знойная девушка. - Ой, типа тебе не нравится. – Фыркнула Шейла, и повернулась, потягиваясь. Короткая рубашка задралась, обнажив круглую попу. Она вообще в зимовье то устроит легкое ополаскивание, нагрев воды на очаге и плескаясь голышом, стоя в грубом деревянном корыте. То жарко ей, ходит в тонкой, просвечивающей шелковой рубашке, найденной в сундуке здесь же. Вот так я эти дни и держусь, совращаемый. Хотя, скорее, это тонкое женское издевательство. – И кстати, раз уж моно спокойно выйти из этой хижины, то давай поглядим, что мы можем взять в этой домике на дереве? - Давай. – Я усмехнулся. Девушка уже пару раз заикалась насчет невообразимого богатства, которое она нашла наверху, в лабазе. В принципе, ничего удивительного. Если трапперы нашли неподалеку хорошую бобровую речку, то они могли пару-тройку сотен зверюг извести. Как раз по поздней осени это и делается, под зиму. Звери выкунеют, молодь подрастет. Я объяснял ей, что здесь этот товар хоть ценится, но не очень дорог. На одну шкурку много не купишь, за рычажной фонарик придется отдать минимум пяток. За винтовку штук десять, не меньше. Да, там, на звездах, такой товар стоит настолько дорого, что покупают его исключительно миллионеры и те, кто еще богаче. Но тут другие ценности. Хотя, хорошая шубка из добротных шкурок на красивой девушке здесь смотрится не хуже. Коротко позавтракав, мы приступили к капитальному шмону заимки и лабаза. Точнее, Брауберг большой хищной кошкой взлетела по ступенькам, и исчезла внутри. Буквально через десять секунд раздались восторженные писки, и девушка вытащила на свет божий немалую охапку мехов. И еще, и еще. Ну все, она там зависла надолго. В принципе, нормально, я как раз оглядел окрестности – причем для беспокойства не нашел. В радиусе полусотне километров только наш обоз выходит с места вынужденной стоянки, судя по всему, у них все в порядке. Пару ловчих групп я увидел дальше на юго-запад, на берегу небольшой речки. Тоже где-то прятались, судя по всему. Переселенца, которого они ловят, я даже не искал. Уцелел он или нет – не моя забота. Не рядом, и хорошо. | ||
|
| Всего страниц: 2 |