Всего страниц: 1
Сергей Сезин (AD): Житие Отрока Николая
Размещено: 19.05.2023, 18:58
   
Сергей Сезин (AD)
Житие Отрока Николая
Аннотация: Рассказ о герое и палаче.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Анджей Кмициц с хутора Евлантьев.

ГЛАВА первая. Полтавские сны о далеком.

Дорога за станицей Абинской совершенно испохабилась наступившей оттепелью. Конские ноги с хлюпаньем входили в жидкую грязь и с подобным же звуком вылезали из нее. Известный охальник и матерщинник Ферапонтов по этому поводу сказал кое-что особо непристойное, но никто во взводе на его сравнение не отреагировал. Из низких облаков сеял мелкий дождичек, и настрой, подобно дождевым каплям, скатывался с одежды и капал под ноги, в жидкую грязь, утопая в ней. Шинели и полушубки потихоньку напитывались водой. Кони чувствовали настрой всадников и тоже еле шли. Что будет дальше? Верста, еще верста, еще десяток, потом будет станица Крымская, потом еще какая-то станица или хутор, а затем море. И нелегкий выбор: куда дальше? За море или? И что это за “или“?
Едущий справа Федот Колентьев поднял лицо к небесам, принял в него с полсотни капель, и со вздохом вытер щеки обшлагом.
–Плачет небушко, словно моя Настасья при проводах, наверное, нас оплакивает...
Взводный обернулся, зыркнул на Федота зверем, тот понял и не стал продолжать.
Мерным шагом, сквозь пелену дождя, вперед, в неизвестность. Тянулась их сотня, полк, армия, и тянулась. Где-то за спиной погромыхивала артиллерия, неявно так, дескать, я здесь, еще сдерживаю красных, а не сброшена под откос, чтобы бежать легче было. Далеко ли стреляют эти пушки?    Знакомые батарейцы говорили, что обычно их пушка бьет не более чем на шесть верст, но если подкопать сошник, то можно гранатою и до восьми верст достать. То есть красные где-то не очень далеко. Правда, это мог стрелять и бронепоезд. А с ним загадывать сложно-закрутит свою машину, и вот он, вылетел на прямой выстрел. Хотя стрелять могли и красные батареи, не только донцы и кубанцы.
Как бы подтверждая горестные думы, правее дороги в высоте поднялись три белых облака. Как раз на минуту дождь лить перестал, словно для того, чтобы все это увидели и с дождевой тучкой не попутали.
Взводный, увидев такую картину, аж почернел, выругался и двинул вперед, расталкивая других, к сотнику.
Федот тоже присвистнул и сказал:
–Дождались мы, Колька, светлого праздника! Что, не видел еще такого?
Это тяжелые пушки шрапнелью бьют. Сейчас будет нам на орехи.
Николай торопливо перекрестился и зашептал: «Господи, иже еси на небеси...»
Над дорогой прозвучал бас сотника:
–Сотняя!
Ему вторил взводный, пересыпая команды руганью, чтобы лучше доходило.
Но выполнить их было уже не суждено–по спине как будто колом врезало. И Гнедко захлебнулся ржанием и грохнулся наземь, придавив ногу Николая. Глаза казака уставились вверх и над дорогой увидели вспухающее белое облако.
Оно заполнило собой серое небо и застило серым глазам белый свет,
...Николай Сергеевич открыл глаза. Нет. это просто кошмарный сон. Вокруг не мерзкая сырость февраля, а летнее тепло августовской ночи. Да и память подсказывала, что не догнала его красная шрапнель на грязной дороге за станицей Абинской. Это вообще не тогда было, а месяцем раньше.
Но, чорт возьми, как сон похож на жизнь, словно он вернулся из кровати обратно на дорогу отступления! Так можно вскочить и бежать, судорожно разыскивая коня, шашку и ожидая, что красные из-за угла кухни вывернутся по его душу!
Все, сердце перестало из груди выскакивать, можно спать дальше. Полоса рассвета еще не крадется в окно, значит, он живой, видит сны, а не наяву под огнем лежит. Глаза закрылись, однако сон, хоть и поменялся, но не ушел из прежней колеи- волны уйгуров, накатывающиеся на их строй. Стоявшие на левом фланге китайцы смылись сразу, но от них ничего другого и не ждали, потому на уступе шел другой «алтайский» полк, что пропустил с улюлюканьем губернаторских китайцев и не дал уйгурам возможности ударить во фланг. Огнем «льюисов» они были отброшены, а потом пришло время сабельной атаки. Оба «алтайских» полка, а также бывшая конница Ма рванули вперед- под звуки горнов и медных труб-карнаев. «Алтайские» кричали «Ура» вперемешку с матом, а хуэйцзу (вот, прости господи, слова-то) визжали что-то по-своему. Вообще эти хуэйцзу от уйгур видом отличались мало, на взгляд Николая Сергеевича- хоть те, хоть эти –какая-то помесь китайца и нормального человека, только китайский вклад в родню у каждого разный. Поэтому ребята Ма в бою повязывали поперек лба белую повязку, чтобы случайно не огрести по тому же лбу шашкой. «Алтайцы» носили бывшее английское обмундирование и казачьи шаровары с лампасами, оттого их не путали, даже если мамаша «алтайца» происходила явно из азиатцев.
Впрочем, Николай Сергеевич сильно в азиатские лики не приглядывался и предпочитал сначала шашкой, а потом уже думать, это кто там лег в песок или траву? По крайней мере, никто на него не жаловался. Да, конные Ма тогда были с ними и тоже рубали уйгур, а потом сам Ма вылез в мечеть и заявил, что будет воевать с продажным Шенем, но при этом призвал всем стать на помощь верховному хозяину Шеня Чан Кай-ши? Вот и считай их всегда своими и отводи шашку от них?! И это был не последний маневр Ма из лагеря в лагерь, а его братия бегала еще чаще. Поэтому действительно –лучше шашкой, так хоть тебе в спину не выстрелит. На сей раз сон показал, как все было, ну, кроме возвращения Шеневских беглецов и того, как они потом добивали погнавших было их уйгур. Комполка, называемый здесь вслух «вашим благородием», поехал встречать сбежавших, и при помощи переводчика и слов высокого давления пояснил китайцам, что если эти сыновья жабы попробуют стрелять, мешая его бойцам отдыхать, то он сделает с ними то, что уже сделал с мятежниками.    Поэтому работайте, сукины дети, белым оружием!
Китайцы повиновались и пошли добивать оставшихся на поле холодным оружием. У многих из них за спиной висела огромная кривая сабля шириной лезвия с ладонь, которую поднимать надо было двумя руками. Такой только палачу работать, что, собственно, так и было.
Николай Сергеевич, видя, что китайцы занялись привычным делом, и ничего плохого не замышляют, дал отбой пулеметчикам. Теперь уже можно. Китайцы сейчас начнут обшаривать трупы и раненых, что скоро станут трупами, найдут у них терьяк, и тогда уже не опасны. Они сами уже по полю прошлись, и что хорошее заметили, то и взяли- хорошие кони-карабаиры, хорошее оружие (вот с этим было не очень), ну и кому повезло с украшением или кошельком. Провизию не собирали–это пусть китайцы делают, у них солдат что добыл, то и съел: сам собрал, сам сварил, сам сжевал.
А у «алтайцев» армия порядочная, там есть походные кухни и повара, чтобы сварить вечером кашу и чай. Баранину для каши уже обеспечили. А терьяк- пусть им китайцы давятся. В Алтайскую армию любителей опиума не брали, и при подозрении на опиоманию вышибали тут же. У господина Паппенгута на этом был пунктик, и его кукловоды тоже были не против.
А что приходилось делать, когда душа требовала не оолонга по-турфански, а чего-то крепче? Вот тут выручала солдатская смекалка. У уйгуров, как у всяких магометан, с горячительным было не очень, китайцы вовсю гнали ханжу, но чаще всего такую дрянь, прости господи, что ее надо было вместо наказания давать. Потому ханжу покупали и заново перегоняли, для чего в полковом обозе ехал аппарат, и Тимоха Верещагин в специально отведенное время делал из дерьма конфекту, то есть из ханжи то, что нужно. Конечно, если покупать неоднократно перегнанное байцзю, то можно было Тимоху и не беспокоить, но чаще на продажу приносили явно перегнанное из местного навоза. Верещагин еще добавлял изюм со специями, отчего получалось вполне приличное пойло.
Китайцы свою водку потребляли в подогретом виде и из крохотных чашечек, емкостью где-то в десятую долю стакана. Разумеется, русская душа делала все по-другому, а когда китайское начальство бывало в полку в гостях, его тоже угощали от всей широты души. Обычно гости в этот день уехать не могли, да и утречком тоже не сразу. Было еще одно развлечение- предложить им похмелиться и показать, как это делается. Китайцы для такого не годились –у них на лицах читалось явное отвращение, смешанное со страхом.
Они, конечно, обычно столько сами не пили, но еще могли допустить, что можно показать невиданную отвагу в поглощении байцзю. Но не два дня подряд! Наверное, командир эскадрона Горячев, на их глазах выпивающий стакан водки, казался им потомком демонов огня…
Сон тек и тек, и завершился звонком будильника. Пора было идти на службу. Александра уже приготовила завтрак, и укрыла его, чтобы не остыл, а сама решила досыпать. Аиде оставалась еще неделя каникул. так что девочке можно было посмотреть утренний сон.
Николай Сергеевич считал новейшие изобретения вроде утренней зарядки блажью и причудой для эмансипированных баб. Зачем оно другим? Начнешь готовить снаряжение и коня к походу, так и не надо будет руками махать и ногами тоже. Та же баба, пока мужу и детям на стол все приготовит –зачем ей физкультура?    Это безмужние активистки из женотдела могут долго приходить в тонус, как выражался лекпом Азольский. Работящая баба берет тяпку и на огород идет, если мало завтрака для семьи, чтобы стряхнуть остатки сна.
Но в нынешнее время больно много этих свиристелок слушают. И даже для бойцов такое непотребство внедрили!
Пока Николай Сергеевич в душе рождал сей внутренний монолог, он успел умыться и заняться завтраком. Сегодня не день для бриться, так что все сборы пойдут быстрее. Поел, надел форму, натянул сапоги и, стараясь не сильно греметь подковками на каблуках, вышел их дому.
А уже в палисаднике прицепил шпоры. Тоже трофей из Восточного Туркестана. Еще царские, савеловские! Не звон, а прямо музыка! Хоть и был Николай Сергеевич из казаков, а они, в отличие от армейской кавалерии, шпорами не пользовались, потому всю жизнь обходился без них, но вот такие шпоры отчего-то запали ему в душу. Поскольку учили его верховой езде без их помощи, оттого он и носил шпоры только тогда, когда не требовалось ездить верхом. А когда садился на коня, то уже без них.
И тут из-за угла показалась черная кошка, явно намеревающаяся пересечь дорогу бравому капитану. Ан нет, не на того напала! Отпустить этой скотине пинок было несподручно, поэтому он сработал на опережение, перескочив две линии оградки другого палисадника, и опередив тем наглую тварь. Черная скотина и потоптанные цветы остались позади, и там уже явно кто-то негодовал, потому Николай Сергеевич ускорил шаг и быстро покинул поле брани. И действительно брани- слова «вислюк» и «харцызяка» он точно разобрал. И это было не в адрес Троцкого и кошки. Но - с глаз долой, из сердца вон.
До казарм оставалось еще четыре квартала, на душе было легко и свободно, аж даже снова вспомнилось лихое время загранкомандировки. Жаль, нельзя рассказать, хоть и малость прихвастнув, где он там был и что делал. Давал кучу подписок, а когда малость сболтнул лишнего в подпитии, так пожаловались в партбюро, что разное рассказывает, про какое не принято говорить. Он отругался, что, дескать, был на бровях и ничего не помнит, а потому если что и сделал, то не специально. Сам же втихую сказал секретарю партбюро, что на войне много чего делается негероического, особенного, когда восстания подавляют.    Секретарь тоже негромко ответил, что: «Вот тут ты прав, Коля. Мне самому в плен попались ребята из нашего полка, что бандитствовать стали, и зачем их было в трибунал тащить, чтобы потом им после каждого революционного праздника отсидку на треть сбавляли?»
До разбирательства персонального дела не дошло.
А вспоминания о Восточном Туркестане сегодня аж плыли потоком. Сейчас пришел на память один паренек, что в тамошнем трактире (азиатское название что-то в голове не всплывало) наигрывал на двухструнном дутаре и что-то пел. Николай Сергеевич азиатские песни и музыку с трудом переносил, только политеса ради, но с этим парнем было как-то по-другому.
Потому он оторвал толмача от курения кальяна (тоже еще развлечение) и попросил перевести. Тот уже хорошо курнул, поэтому не сразу собрался и начал переводить. Знал толмач ихний диалект не очень, но кой-как смог, а потом Николай Сергеевич попробовал сделать что-то вроде песни. Вышло:
Ветер бьет в лицо,
Перепел кричит в траве,
Солнца щит в небесах,
А мы в поле!
Ветром пролетим,
Стрелой опустимся,
Копытами затопчем,
Имени не спросим!
Разумеется, все у Николая Сергеевича самого не получилось, пришлось привлекать другого «алтайца» с образованием получше. Вот так и вышло, и не совсем плохо. Вообще уйгур пел не «в поле», а «в степи», но поручик-«алтаец» сказал, что «в поле» будет лучше для русского человека. И пояснил, что русские больше лесные люди, то есть живут в лесу или на краю леса, оттого открытое пространство для них ограничено- либо поляна в лесу, либо поле от леса до леса. А азиатцы привыкли к степи или пустыне, которая суть та же степь, но совсем пересохшая.
Тогда Николай Сергеевич ощутил сначала желание поспорить, поскольку он почитал себя тоже русским, но, как уроженец станицы Боковской Войска Донского, к степи привык сызмальства. Но потом вспомнил, что на Дону многие считали казаков не русскими, а отдельным народом, даже не сословием, а прямо народом. По молодости он это слушал и не встревал поперек, но потом, пообщавшись с умными людьми и книжки почитав, подумал, что все же это не ко всем казакам относится.
Рассуждал он так, что когда-то казаки без царской власти жили. Только изредка на царскую службу шли или даже разбойничали на русской земле, но потом настало время, когда казаки царской власти покорились и стали жить в стране и царевыми верными слугами быть. До того они могли быть и не все русскими - жили они в степи, с азиатцами знались, когда воевали, когда суседились и на азиатских девках женились. так что частью казаки могли быть и нерусского вида, и корня. Но большую часть казаков по рожам сильно от тех же москвичей не отличишь, говорят тоже по-русски, и рязанцы с тамбовцами их понимают.
В тоже время татары казанские под русской рукой уже триста пятьдесят лет, а по-прежнему магометане, и язык у них свой, хотя по-русски говорить тоже могут, но меж собой по-татарски говорят. Те же малороссы за тот же срок и видом, и хозяйством на русских меньше схожи, чем казаки на русских, и, значит, казаки в основном русского происхождения. Конечно, в каком-то одностаничнике и другая кровь намешана, а калмыки еще дальше, но никто калмыка ни с казаком, ни с русским не перепутает. А вот с торгоутом из Восточного Туркестана –уже можно.
Так что пришел Николай Сергеевич к такому выводу не сразу, путем раздумий, но своих усилий ему стыдно не было.
Надобно сказать, что Николай Сергеевич порхал, аки птица удод, вдоль тропинки бедствий, и не ведал, что составлен против него комплот с решительными целями, отчего благодать вокруг него - только кажущаяся.
Некогда он был искушен, искушению поддался, и с тех пор копился грозный счет, который придется оплатить.
Спустя сорок три года выйдет роман, где прозвучат слова: “И псы ворчали на силу вражью, а он, бес, в сенцах, искушая преосвященного чистоту, смердел мерзко...”
Это уже не про сегодняшнего Николая Сергеевича, это про молодого Кольку, которому тогда было двадцать три неполных года. Куга зеленая, как говорили тогда казаки, хлебнувшие Второй Отечественной войны. А он тогда нахлебался только сожаления, что войны на него уже не будет. И даже в этом ошибся, не поняв, что потихоньку заваривается вокруг.
Потому, что когда казак станицы Белокалитвенной Чернецов выходит в поле с молодыми казачатами, что учились в станице Каменской, против казака станицы Новочеркасской Голубова с казаками постарше, то называется это как? Гражданская война, вот как.
В оправдание Коли можно сказать только то, что он был еще темен и малообразован, но прыток и резок. Да и закончил тогда всего-то приходскую школу, что для рядовых казаков тогда самое обычное дело. Были, конечно, те, кто учились дальше, но чаще всего-та самая «трехзимняя» школа и учебная команда для тех, кто признан годным для унтер-офицерской подготовки (в казачьих частях унтер-офицеры назывались урядниками). И в тогдашней империи высокообразованных людей мало. Даже просто образованных–тоже. Да и сложновато найти на его родном хуторе или станице Боковской книги о. том, что бывает на гражданской войне. Теоретически-то они были, про гражданскую войну в разные времена написали Бальзак в «Шуанах», Загоскин в «Русские в 1612 году», или Сенкевич в трилогии про кровавый потоп в Польше. Букв в них достаточно много, но в показе реалий, конечно, дистиллированная водичка. Увы, тогда именно так литература действовала - не заостряя.
Еще очень рано было до книг вроде «Песни Льда и Огня» или «Черный отряд». Хотя Кмициц ему бы мог понравиться. Тоже летел на встречу грозе и буре, не думая, куда и зачем, как сам Коля.
«Больше скорость-меньше ям» Этому его научили потом, на курсах при Академии Механизации и Моторизации. Когда тебя несет мотор в 90 лошадиных сил, так прямо лететь можно. Вот когда всего одна сила, да еще и на свои кровные купленная: уже сложнее. Но летали. И Николай в раж впадал, его Гнедко и Ветер - тоже.
Особенно последний, взятый у махновца под Ногайском. Ни до, ни после у Николая не было такого коня. А откуда махновец его взял - ответ знает только сам Ветер, но не скажет.
Дивизия, где Николай Сергеевич ныне блистал своими талантами, относилась к уже уходящему типу территориальных дивизий.
    Поскольку читатели эту эпоху явно не застали, то они нуждаются в разъяснениях. После гражданской войны и последующей разрухи выяснилась финансовая невозможность иметь в стране армию численностью в миллион-полтора человек. Хватало на тысяч шестьсот, но такая армия для большой страны была слабовата, а самое главное-все молодые люди, подлежащие призыву, не будут охвачены военной подготовкой. И с каждым годом в запасе будут прибавляться новые тысячи «рядовых необученных». В то же время как никто не мог гарантировать, что нужно потерпеть пару лет и все наладится, деньги на полноценную числом армию отыщутся, а эти полмиллиона- миллион неученых потом как-то удастся подтянуть.
    Никто не был против полнокомплектной кадровой армии, но надо было придумать, как в пределах скромного бюджета дать подготовку тем, для кого на место в строю денег не находилось.
    И была проведена реформа Фрунзе, названная по имени тогдашнего наркомвоенмора.
    Наличные стрелковые дивизии были разделены на две большие группы.
    А. Кадровые дивизии, количеством около сорока, с численностью каждой около 6000 человек. Они в основном располагались в приграничных военных округах. Штатная численность же тогдашней дивизии предполагалась в 12800 человек. В нее приходили призванные молодые люди, которые в ней отбывали воинскую службу в течении двух лет, то бишь получали нормальную для тех лет подготовку.
    На случай войны эта заготовка стрелковой дивизии должна была быстренько получить недостающий человеческий и конский состав по мобилизации и идти сокрушать недругов.
    Б. Другой тип-территориальные. Вместо 12800 человек постоянного состава в ней было около двух тысяч человек, то есть немного артиллерии, штаб, «зародыши» некоторых специальных служб и комсостав, а рядовых-самый мизер. Это была структура для обучения новобранцев с минимальным отрывом от производства. То бишь заканчивались основные полевые работы, и подлежащие обучению молодые люди проходили обучение без двухлетнего отрыва на службу, в виде коротких сборов. Для городских жителей можно было организовать и вечернюю учебу во нерабочее время. Таких дивизий тоже было около сорока, ну и несколько смешанных, где часть полков было кадровых, а часть территориальных.
    Таким образом, по замыслу разработчиков, где-то половина призывного контингента нормальную службу проходила, а половина тоже хоть что-то, но усваивала. По прикидкам, эти территориалы требовали на себя только треть средств, которые требовались на нормальную службу.
    Конечно, расчеты оказались сильно оптимистичными, денег и на такую армию хватать не хватало, потому численность войск пришлось сокращать с шестисот тысяч до пятисот шестидесяти тысяч, обучение же в территориальных дивизиях, как выяснилось. оказалось никуда не годным. Но все понимали, что это временная мера, а вот, когда деньги появятся, тогда эта богомерзкая система будет ликвидирована. Увы. полная ликвидация территориального ужаса относится к периоду 1937-1939 годов. Плюс в запасе остались многие тысячи тех, что обучался в территориальных дивизиях и еще не снят с учета, но чему он обучен?
    В 1941 году под город Минск направлен мобилизованный товарищ в тамошний пулеметный батальон. По документам он обучен пулеметному делу, по факту он рассказал, что некогда работал на ТОЗе и участвовал в изготовлении оных пулеметов, а именно ладыжки пулеметного замка (и только ее). Конечно, квалифицированный слесарь нужен и в частях, но товарищ числится, как пулеметчик, а он в качестве номера совершено негоден.
    И с обороной страны от войск возможных противников все было не столь гладко, но как-то с случившимися вызовами справились.
    Да, на территориальный принцип комплектования переводись стрелковые войска, кавалерия и частично бронепоезда. Специальные войска-нет.
    Это еще не все беды от безденежья. Например, от недостатка подготовки и практики страдали не только пулеметчики и стрелки, а и высший командный состав. Тогда стрелковой дивизией мог командовать товарищ в воинском звании комбрига (ввести звание генерала еще не решились). Таких нужно около сотни на наличные девяносто с небольшим дивизий на 1936-37 год. И эти люди были, поскольку в списках репрессированных числятся 338 человек в этом звании плюс еще сколько-то нерепрессированных (скорее всего, столько же). А вот теперь простая задачка на арифметику из пятого класса-сколько в среднем за период с 1922 по 1937 года мог прослужить этот самый комбриг, командуя именно дивизией? Если взять «тупо в лоб», как пишут ныне в интернете, то максимум два года. В среднем, конечно. Из них у половины приходится на командование вот этой самой двухтысячной территориальной дивизией, то есть полноценную дивизию этот комбриг в бой или на маневры целиком никогда не водил-ну, кроме тех счастливцев, кто в гражданскую дивизией командовал и не пошел выше. Да, это очень упрощенный подсчет, и по факту будет чуток выше, потому что ряд комбригов уже в войсках не служили, а преподавали, занимались разведкой противника в Разведупре РККА. командовали невоенной структурой. Дорогое это дело, содержание армии и ее подготовка. Но экономия на ней чревата еще большими потерями.
    **
    Так что сегодня Николаю Сергеевичу достались начинающие подготовку двадцатилетние парни из Григоро-Бригадировского района, а тема занятий: «Что такое Красная Армия, из кого состоит Красная Армия и ее задачи». В принципе она доступна для проведения и политруку, и зеленому лейтенанту, только что выпущенному из училища, и даже старшине-сверхсрочнику.
    Но принято было в разведдивизионе, что ее начинает либо командир дивизиона, либо военком. А их обоих нет на месте- командир болен, а военком в Яреськовском лагере подменяет заболевшего командира, изображая условного противника для семьдесят третьего полка. И вот, пока он служит аналогом польского улана или румынского рошиори, то отдувается кто? Помощник командира дивизиона, то бишь Николай Сергеевич. Ну ничего, сейчас расскажет, а потом плавно, без рывков передаст их командиру батареи. Вон он, лейтенант Иголкин. по прозвищу «Секретный», ждет своего часа.
    Николай Сергеевич его не любил и даже был против его назначения комбатом-нет в том командирской лихости и понимания людей, да и тактическая подготовка хромает. Вообразил себе, что как он на карте видит, читая статью про оборону Царицына, так ее и видели казачьи генералы и красные командиры. Сейчас-да, все видно и можно понять, кто что правильно делает, а вот тогда - нет! Потому казачьи генералы готовили штурм Царицына, готовили, а никто не ведал, что начдив Дмитрий Жлоба поругается с своим начальством далеко отсюда, плюнет и уведет дивизию через степь к Царицыну, аккурат в тыл казакам. Поэтому однажды утром астраханские казаки получили сокрушительный удар в тыл. Один фланг осады Царицына оказался развеян по степи. На том бои не закончились, но смысл-то какой: будь всегда готов ко всему, не жди, что враг будет с тобой плясать, как девка в хороводе-куда ты ее ведешь, туда и она! А Иголкин того не понимает. Вот пока не дозрел, то и нечего ставить таких на командные должности. Но тут этому чуду судьба улыбалась- он в батарее только один средний командир, а пока второго дадут, так и все жданки прождешь.
    Вот и ходит «Секретный» в комбатах, не заслуживая этого. Прозвище он заработал тоже благодаря своей дурости. Должны им в эту батарею были поставить новейшую технику, вроде бы какие-то специальные, очень легкие пушки на автомобильном ходу, чтобы они аж летали и конников-разведчиков поддерживали огнем, когда нужно. Что это были за пушки, так никто и не узнал. Иголкин и будущие командиры орудий в секретной части под надзором особого отдела сидели и зубрили, после чего у них конспекты и брошюрки забирали и прятали. А вышло как - эти новые пушки не дали, а поставили четыре обычных полковых пушки, каких в дивизии много, и обычные же полуторки. Чтобы НАЗы не плелись, щадя не приспособленную к мехтяге ходовую часть пушки, а ездили нормально, то сделали из досок направляющие и вкатывали их в кузов машины. Тогда пушка едет с той скоростью, что мотор выжимает, только расчет дважды гимнастикой занимается– пушку то в кузов, то обратно. Ну, а Иголкин заработал такое прозвище, потому как аж раздувался от гордости, что ему эти пушки доверили (можно подумать, за какие-то его личное достижения) и таинственно намекал, что вот, дескать, ему доверили секретную технику и только ему, и он даже сказать не может, что за страшные тайны знает...Тьфу, пудоросток!
-------
Николай Семенович свое отношение к Иголкину не счел нужным маскировать, благодаря чему тот тоже испытывал к начальству чувства, далекие от любви. И, буквально не отходя от кассы, Николай Семенович дал возможность комбату перевести чувство личной неприязни в политическую плоскость.
    Ибо наш герой был озадачен вопросом григоро-бригадировцев про то, когда будет построен социализм в СССР. Правильный ответ звучал так, что он уже построен. В основном. Этого было вполне достаточно, если дискуссия не шла в столь почтенном учебном заведении типа Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова или на пленуме ЦК. Там можно было влезть в детали, упоминая то, что именно говорил Ленин, а что говорил Фольмар, и кто, когда и как изменил своим прежним взглядам. Возможно было просто сказать, что товарищ из Григоро-Бригадировского района политически незрел и задает вопросы, на которые уже дан исчерпывающий ответ. Не хватало еще того, чтобы он сомневался в том, что солнце завтра встанет на востоке, и дети берутся не из… оттуда.
    Николай Семенович в тот момент пребывал в состоянии, противоположном тому, о чем постулировал, когда вещал: «будь всегда готов ко всему не жди, что враг будет с тобой плясать, как девка в хороводе». Ну да, быть всегда на высоте сложновато, поэтому он и заявил, что до этого еще не скоро, потому как надо сильно изменить сознание людей, а пока это не произойдет, о построении социализма говорить рано. Или как-то в этом роде, но с тем же смыслом.
    А вот это уже сильно напоминало троцкистскую ересь по данному вопросу, что для члена партии нехорошо пахло. За такое можно было и исключение из рядов заработать и другие неприятные вещи, проистекающие из исключения. Потому Иголкин мысленно потер руки и сделал зарубку в памяти. Как воспользоваться этим проляпсусом, он еще не решил, но делать это непременно придется.

    А Николай Семенович, подобно вольноопределяющемуся Мареку, возгордился от ниспосланного небесами ревматизма и оборзел, выражаясь более поздними терминами от собственной не...сравненности. И, подобно этому литературному герою, понес свой «Кранкенбух» дальше.
    Следующим актом «кранкенбухизма» стал политический спор с одной дамочкой с перчаточной фабрики. Сие предприятие было одним из шефствующих над дивизией и делало много хорошего (и остальные шефы тоже). Шефы материально помогали дивизии, организовывали концерты самодеятельности, плюс многие товарищи, увольняясь в запас, могли рассчитывать на хорошее место, трудоустраиваясь на эту фабрику. Безработицы в стране уже не было, но вот рабочие места были очень разные. Потому заедаться с представителями по пустяковому поводу–это было опять же «кранкенбухизмом», то бишь ненужной бравадой во вред себе.
    Николай Семенович же по своему воспитанию был пещерным антисемитом, что среди донских казаков было не таким уж редким явлением, и даже в условиях СССР от этих воззрений не отказался, хотя и сбавил обороты и градус его выраженности.
    Тем более, если честно, то и сам наш герой не мог конкретно сказать, за что он конкретно евреев не любит, поскольку нелюбовь возникла тогда, когда Николушка даже еще на службу не попал, а тех самых евреев практически не видел. Так что такой настрой почти целиком вложен был в него обучающим молодых казаков урядником.
    Ежели Николая Семеновича морально распотрошить, то можно было бы выяснить, что он был знаком с многими лично храбрыми евреями, вроде комбрига Шмидта, командира 20 дивизии Майстраха или его нынешнего комдива Зюка. Это были люди, значительно превосходившие в бесшабашности самого Николая Семеновича, что сильно подрывало ценность теории о системности плохих качеств у евреев.
    Впрочем, Николай Семенович, как многие люди действия, частенько не замечал, что его позиции не всегда логичны и обоснованы, ибо рациональная сторона не была сильна в его натуре. Или, выражаясь неполиткорректно, был он вроде пресловутого Кита Китыча Брускова, то бишь тип, склонный к самодурству.
    В условиях СССР слишком резко высказывать антисемитские взгляды было чревато даже для беспартийных и темных, как погреб, людей. Оттого приходилось говорить рвущееся из души завуалированно. Ольга Михайловна Земнухина, мастер цеха, пришедшая в тот день в составе делегации в дивизию, была явно не еврейкой, потому неожиданно для бравого капитана обиделась за его фразу, что все троцкисты- евреи. Николай Семенович именно так попытался придать своим взглядам политкорректный вид, но не преуспел.
    Тем более, что сам он, глядя на нее, ощущал, что «азъ прелюбодѣйствіе с ней свершилъ бы», и, честно говоря, она тоже, если бы не враг рода человеческого подтолкнул его беседовать о вещах, о которых с приличными дамами не говорят.
    Но “There are souls more sick of pleasure than you are sick of pain;
    There is a game of April Fool that's played behind its door,
    Where the fool remains for ever and the April comes no more”.
    В переводе это звучало как-то вроде:
    
    «Где люди умны и счастья полны, но все идет вверх дном.
    Есть вещи, лучше их не знать, они вам не нужны.
    От счастья гибнет больше душ, чем с горя и нужды.»
    
    Итого оба остались недовольными друг другом, а Николай Семенович выставил себя дважды дураком, ибо вместо разных приятностей на пустом месте нашел врага, да еще какого! Поскольку, коль Ольга Михайловна начала возмущаться антисемитизмом у доселе незнакомого ей капитана, да так, что накатала заявление на Семеновича, то можете представить, каков ее жар души, и что ожидало бы Николая Семеновича, если бы он повел себя не как самовлюбленный болван!
    Даже если бы она заставила капитана уйти от Александры, это было бы менее опасно, нежели антисемитизм и троцкизм (а Болван Семенович и в пылу спора и в этом замарался). Тьфу, прости господи.
    
     _______
    Да простят читатели за реакцию Костанжогло.
    Остальная часть дня прошла тихо. без дискуссий, в изучении и подписании разных бумаг вместо командира. Увы, тогда уже были не те легендарные древние времена, когда полководец видел всю свою армию, знал лично изрядную часть своих бойцов, а вопросы логистики (вот неправославное-то словечко) решались им в стиле: кого сейчас пойдем грабить- Мак-Нубов или Мак-Набов? Было же времечко... Которое сейчас пришло к такому итогу, что генеральское звание тебе дадут очень нескоро, и пока генеральские (или аналогичные) знаки различия украсят твои плечи, петлицы, каску и прочие детали (нужное подчеркнуть), ты давно утратишь пыл юности в борьбе с интендантами, рутиной и бумагами. И вот только тогда МОЖЕТ представиться шанс прославить себя в качестве полководца. Может быть. А, пока ты еще капитан, надо закаляться в борьбе с бумагами и начертанными на них планами и резолюциями.
    Вот Николай Семенович и проходил термообработку, поскольку еще не утратил желания делать карьеру и не устал до степени: «Гори оно все огнем» и ушел на гражданку. Вообще в составлении планов при должной опытности нет ничего особо сложного. И до тебя писали планы, и после тебя писать будут. А раз «До»–значит, план уже существует и может быть в улучшенном виде использован. Нужно только помнить один немаловажный момент: выполнение оных. Точнее, кто их будет выполнять. Поэтому, если ты составляешь план мероприятий по гарнизону или части, то бишь с задействованием многих других, то основной объем дел или самые неприятные из них должны быть по возможности свалены на других. А если пишешь внутренний план, то на других лиц, а не автора лично. А если ты сам упоминаешься в числе исполнителей, то должен фигурировать в тех, где написано «Проконтролировать», «Изучить», а не в «Выполнить» и «Осуществить». Разумеется, не все зависит от тебя, но, составляя план, именно так нужно делать. А если начальник все же навалил на тебя ту работу, от которой ты предусмотрительно попытался избавиться, то куда ты денешься...
    К этой части сегодняшнего труда Николай Семенович отнесся внимательно и аккуратно, в результате чего не увеличилось количества Зла, направленного против него лично. Три орфографических ошибки и бездну не туда поставленных или вообще забытых запятых -учитывать не будем. Все равно машинистка штаба, автоматически исправляя одни ошибки, делала другие.
    Дома все тоже прошло тихо и мирно. Правда, Аида намекнула, что кошка Хромцовых скоро окотится, и хозяева могут отдать котят другим, и замолкла, ожидая, что скажут взрослые. В случае чего- она ведь не просила!
    Александра сказала со значением:
    –Хорошо бы котята Хромцовых помогали детям в школе учиться. тогда бы за ними очередь стояла! Особенно тех детей, у кого грамотность хромает!
    Аида ощутила, что ей нечем аргументировать против.
    Николай Семенович после ужина был в благодушном состоянии, потому спросил, бывали ли у кошки раньше котята черного цвета?
    Оказалось, что в прошлом и позапрошлом годах все котята шли в мать, то бишь серо-белыми случились.
    Поэтому Николай Семенович сказал, что если не черные, то он не против, но подтянуть успеваемость девочке все-таки придется.
    Александра выставила еще ряд условий, но в принципе дала добро тоже. Аида, не задумываясь, согласилась на все. А чего бы не соглашаться? Кошка еще не окотилась, котенка ей еще не дали, и даже учебный год не начался. Ничего пока делать не надо, только пообещать. Правда, Александра была женщиной предусмотрительной и умела заставить дочку выполнять обещанное.
    Авторы не сомневались бы в том, что она способна заявить, что коли дочка не исправила свое знание предмета, то пусть котенка отдают кому-то другому, и стойко выдержать поток слез и обещаний, что все-все будет сделано, только пусть позволят принести котенка в дом!
     Сон сегодня не был собранием воспоминаний о прошлом. Потому, проснувшись, Николай Семенович его и не вспомнил. Вроде был, а про что-неизвестно. Раз небеса предупреждений не послали, то надо заняться знакомым и привычным каждому военному делом: действовать при резком недостатке сведений о противнике.
    Поэтому Иголкин получил втык за невнимание к чистке оружия подчиненными- в пирамиде аж две недочищенных винтовки! Плюс третья, у которой хлябают ложевые кольца. Тут, конечно, больше вина оружейного мастера, что месяц назад проверил оружие и забирал эту винтовку в ремонт, но и комбат тоже должен ответить, как командир, который отвечает за все! Ответивший за все решил не откладывать кровавую месть Николаю Семеновичу, и в этот день не исполнил ее токмо по уважительной причине-свидание ему помешало. Но даже, обнимая свою Лелю, он помнил, что следует сделать поскорее, и это не ее соблазнение–оно само получалось, без зарубок на памяти и записей в записной книжке.
    Николай Семенович же достойно завершил вечер в Доме Красной Армии, благо капитану Хрущенко родные из Келеберды привезли копченых лЯщей (лЕщей привезли кому-то другому), а он поделился закусью с двумя знакомыми капитанами. Буфетчику, чтобы не ныл, тоже сделали приятное, купив немного закуски у него, и погуляли на славу. Завтра был выходной день, и дежурства по части или чего-то еще не было, так что сегодня можно было и того-с, и завтра отоспаться.
    Александру тоже вниманием не обошли, поэтому она на храп Николая Семеновича жаловалась больше для порядку, чем от сердца.
    После обеда семейство предалось культурному отдыху. Сегодня было не пиво, а мороженое и кино «Веселые ребята». Оба его уже смотрели, но не отказались от просмотра еще разок. Плюс женскому обществу города был продемонстрирован Николай Семенович в видах того, как бы: «Смотрите и завидуйте! И те, у кого никого нет, и те, у которых что-то есть, но вот именно, что что-то!»
    Аиду тоже можно было бы взять, и даже они хотели, но ее компания девчонок куда-то из двора смоталась, отчего ей не досталось ни мороженого, ни кино. Впрочем, ее не забыли и купили ей сладкого сахарного петуха. Пищевая краска при сосании птицы на полдня окрашивала язык, словно марганцовка, но Аида с этим мирилась, и ее подружки тоже.
    Поэтому, когда она вернулась, то узнала, что упустила шанс побывать в кино и все такое прочее, отчего слегка разнюнилась, но быстро успокоилась, получив сахарного петуха.
    Николаю Семеновичу же было потом на ушко прошептано, что Аиду бы надо тоже порадовать кино и мороженым, на что он, засыпая, дал согласие, если, конечно, ничего не случиться вроде отправки в Яреськи или войны.
    Но после них-обязательно!
    
    
    ГЛАВА ВТОРАЯ. ИСКУШЕНИЕ ОТРОКА НИКОЛАЯ.

    В январе 1918 года Николай Семенович, которого еще никто так не называл, и двое его одногодков вернулись на родной хутор Евлантьев. Призвали на службу в 1916 году и до сих пор они тянули лямку в станице Каменской. Увы, первые полгода учили их по-настоящему, а потом все хуже и хуже. Революционная трансформация жизни (или как говорили тогдашние контрреволюционеры- революционное разложение) коснулось и казаков. Тем более, что фактически боевые действия на фронте прекратились, оттого смысл нахождения в строю невоюющей армии все более ускользал от большинства солдат. А пропаганда помогала этому взгляду. Но все более настойчиво вооруженные люди думали о том, что они могут сделать с оружием дома. И пропаганда подсказывала, что именно.
    И все более в воздухе пахло перерастанием войны с внешним врагом в войну гражданскую. Все больше частей с трудом сохраняли подобие прежнего порядка, и все больше людей в них готовились к покиданию фронта. Параллельно же образовывались новые силы, подготавливающиеся к гражданской войне. И они смотрели на вчерашних боевых товарищей уже как источник чего-то полезного или на врагов, если те будут сопротивляться. Впрочем, читатели об этом неоднократно читали и видели в кино.
    Николай Семенович возвращался домой с ощущением обделенности судьбой. Он произошедшими событиями был лишен возможности стать лихим казаком, что сокрушал врагов и за то был овеян заслуженной славой. Он готовился к славному боевому пути, ради чего терпел все тяготы военной службы, но учеба постепенно сошла на нет, а вскоре вообще молодых казаков распустили по домам.
    И это при том, что атаман Каледин уже давно объявил в Войске военное положение! В канцелярии им просто сказали уезжать отсюда к чортовой бабушке и даже забыли упомянуть про сдачу оружия и патронов. Оттого винтовка осталась у Николая. Шашка у него была «семейная», доставшаяся от умершего двоюродного дяди. Никифор Евлантьев сходил на склад и выпросил у служившего там дальнего родственника консервов и сухарей в дорогу. От Каменской до Боковской было около двухсот верст, так что поход предстоял немалый. К тому же путь мог невзначай удлиниться - гражданская война на Дону уже велась. Никифор и Михаил в ней участвовать категорически не желали, а Николай еще не понял, за кем надо идти. Поэтому он пока рассчитывал добраться до дому, а потом...Потом будет видно. Оттого ребята должны были не просто добраться до родных куреней, а еще и не наткнуться на ту вооруженную силу, которой они не понравятся. Вообще в январе на Дону воевали со всех сторон больше добровольцы, потому на то, что их мобилизуют и поставят в строй, можно было не опасаться (в разумных пределах), но вот на задержание и то, что отберут оружие и коней - вполне. Возможна была и отсидка до выяснения. Расстрелов они не ожидали, ибо о подобном не слышали. И их счастье, ибо ходить по тропинке бедствий лучше весело и с энтузиазмом, который поможет преодолеть все наличные бедствия, но немыслим без непонимания, что происходит вокруг.
    У Михаила верстах в двадцати пяти жили родичи, так что он рассчитывал, что овсом для коней там разживутся.
    И они удачно миновали все беды на этой своей тропе. Только раз их кто-то обстрелял, но издалека и неточно. Что там в хуторе Вишневом сейчас за власть была - они не стали уточнять, а то вдруг при сближении точность стрельбы вырастет. Боевые действия шли в основном вдоль железных дорог (станцию могли и кружным путем обойти), поэтому стоило свернуть на не торную дорогу, где и двигаться можно было, и недобрых встреч избежать. Хотя и тяжело было ездить по дороге, заваленной снегом. Хозяева и хозяйки давали приют, стол и кров, как в старину, даже если и не были родственниками и знакомыми, так что трое молодцов удачно добрались и обняли своих родных.
    А после того им пришлось думать, как жить дальше. Как и всякая гражданская война, она в России начиналась со многих несуразностей. Первый ход в ней сделан атаман Каледин,
    заявивший о том, что не признает свержения Временного Правительства и начавший разгон начавших формироваться Советов на Дону. С учетом того, что Временное Правительство после провала выступления Керенского и Краснова реальною силою не располагало, да и было арестовано в Зимнем дворце большевиками, это был «сильный» ход, привязывающий жизнь лично Каледина и его соратников к политическому трупу. В итоге получилось то, что с сиамскими близнецами: один умер. а вскоре и второй-от жизни вместе с покойником. Историки, правда, говорят о существовании Временного правительства в подполье, но его деятельность ограничивалась выдачей тайных распоряжений банку о финансировании некоторых текущих расходов государства. «Подпольные» ждали, что вот-вот наступит время Учредительного Собрания, а там злобные большевики уйдут со сцены.
    Но вскоре те самые большевики вплотную занялись счетами правительства, и даже это подпольное существование закончилось.
    Когда же они занялись Калединым, то и он закончился достаточно быстро, ибо обнаружилось, что на Дону тоже не горят желанием воевать за него. Каледин снова сделал «сильный» ход, легализовав Добровольческую армию, хотя ее возглавляли лица, арестованные Временным Правительством и ждавшие суда по обвинению в мятеже против него, но ему было уже не до логики, потому как правительство Ленина собирало силы против него, и по мере готовности они пускались в дело. В борьбе прошли вторая половина декабря и январь. Добровольческий характер армий обоих сторон мешал чисто военным операциям, потому как, чтобы войска шли в бой, им нужно было дать выговориться и уговорить идти в этот бой. Зачастую части объявляли нейтралитет или вели долгие переговоры о сдаче и переходе на другую сторону. Те же самые добровольцы легко переходили от неудержимого порыва к рывку в противоположную сторону.
    В лучшую сторону выделялись офицерские и юнкерские отряды, которых не надо было уговаривать драться, но их было не так много.
    В итоге в последние дни января красные заняли Батайск, Таганрог, Ростов.
    Добровольческая армия ушла на Кубань, чтобы перенести борьбу туда и тем самым сохраниться. В феврале часть сил казаков ушла в Степной поход, чтобы тоже сохраниться, подобно легендарному Неуловимому Джо, в Сальских степях.
    11 февраля нового стиля Каледин заявил своему правительству, что у него только 147 штыков, которые могут защищаться, поэтому он слагает свои полномочия как атамана. И в тот же день покончил жизнь самоубийством. На следующий день начался тот самый Степной поход-в него ушли 1700 человек, которые желали продолжать борьбу с большевиками, но в укромном месте. Возможно, без свидетелей.
    Еще за сутки до того воевать были готовы всего 147 человек, а тут уже 1700 борцов ...
    Видимо, в Новочеркасске была странная аномалия, так искажавшая подсчеты, хотя до сих пор железная руда там не добывается.
    Генерал Попов ушел в степи, генерал Корнилов с генералом Алексеевым ушли на Кубань, генерал Каледин ушел за черту, а на Дону победила Советская власть в лице Донревкома в главе с Федором Подтелковым. Чуть позже он стал руководителем Донской Советской Республики- председателем ее СНК.
    Но после военной победы Советской власти в январе - феврале эта ситуация сохранялась недолго. Если до этого казачество относилось к ней положительно или индифферентно, а потому ничего против не предпринимало, то за март и апрель все изменилось кардинально.
    Причин в перемене отношения казаков много, есть среди них и внешнеполитические- успешное наступление немцев, когда они в апреле -мае заняли изрядную часть Донской области, в том числе Новочеркасск и Ростов. А раз к Новочеркасску, к примеру, подходят немцы, то Советская власть будет поводить малоприятные обществу меры. Скажем, реквизируя транспорт для вывоза ценного имущества. Владельцам заплатят, но что будут стоить советские деньги через несколько дней по приходе немцев? Далее, через донские земли от немцев будут отходить отходящие части Красной Гвардии и Красной Армии с Украины? Да, это логично. А кто это люди и осталась ли у них дисциплина на уровне или ее никогда не было? Поэтому на реквизиции революционного анархистского отряда, который будто бы подчиняется советской власти- отвечать будет опять же Советская власть.
    Наступающая разруха в стране тоже теперь тоже ставится в вину Советской власти. Да, и то, что довоенные каталоги сельхозмашин и запчастей используются с наценкой 600-700 процентов- тоже вина Советской власти. Но ведь каталоги -то на поставку немецкой сельхозтехники! А ее не будут поставлять без мира с немцами, на который пока решился только Ленин. Поэтому можно ругаться на похабный Брестский мир, и на дороговизну сельхозтехники, которая не имеется без этого мира. Как можно удовлетворить сразу оба желания- неизвестно. При этом кубанские казаки не пропускают хлеб в Черноморскую губернию, Им не нужны табак из этой губернии и замки из этой губернии им уже не нужны, они будут курить конский навоз и подпирать двери колом, но не дадут хлеба ни в какую!
    Требовала решения проблема наделения землей и правами иногородних, что явно должно было не нравиться казакам, особенно тем, кто продолжал считать иногородних людьми второго сорта. А нельзя же продолжать прежнюю политику к иногородним! Оставишь, как встарь-оттолкнешь иногородних. Изменишь-оттолкнешь казаков.
    Добавим еще, что Советская власть не любила торговцев, перекупщиков и прочих торговых людей и всячески притесняла тех, кого считала спекулянтами.
     Простой народ с нею тоже был солидарен в нелюбви к тем, кто торгует на рынке.
    В общем, можно много приводить примеров, выдернув их из мемуаров участников событий.
    Но автору вполне достаточно отметить факт перемены в умонастроениях жителей Дона.
    Обращу внимание читателя только то, на что могли менее обращать внимание - психологическая война против красных.
    Она идет и до сих пор, и шла тогда. Взять Ростов и Новочеркасск у белых сил не будет еще долго. А вот опорочить и тем оттолкнуть от советской власти людей можно уже сейчас- распространением сведений, порочащих эту власть. Предположим, что известная расшифровка слова «Республика» как «Режь публику» родилась сама собой в голове не сильно грамотных обывателей. И его никто специально не придумал.
    А вот такой пример, о котором еще будет рассказано и позже. На ликвидацию отряда Подтелкова и Кривошлыкова в конце апреля по старому стилю началась мобилизация казаков, недовольных советской властью. И вот один из таких собранных казаков через восемнадцать лет рассказывал, что на пункт сбора к хутору Пономарев являются казаки - одностаничники нашего Николая свет Семеновича.
    И что они видят: нет в отряде Подтелкова никаких китайцев, французов и немцев, а есть казаки и иногородние, причем много знакомых лиц. Казак продолжает рассказ, что мы все это увидели, успокоились и разъехались по домам, ибо тревожиться не из-за чего, а потом их огорошила весть, что почти весь отряд казнен.
    А вот теперь проанализируем эту весть. Кто-то распространил слух, что в отряде председателя СНК Донской республики, то бишь первого лица Дона и своего человека, поскольку он казак, состоят всякие китайцы, французы и немцы. И так они страшны. что для разоружения отряда в 120 человек собрано ДВЕ ТЫСЯЧИ людей. причем быстро, в режиме сполоха. Наверное, дело не только в том, что китайцы имеют желтый цвет кожи. что является кому-то особо отвратительным и окончательно подрывает авторитет Советской власти и лично Подтелкова. А есть что-то еще.
    И я скажу, что именно–плохо переваренная отрыжка такого явления, как «Желтая опасность». О ней писали и разные репортеришки, да и приличная литература отдала ей должное вроде романов Сакса Ромера о докторе Фу-Ман -Чу. Дескать, есть такой Китай, людьми обилен, все желтые, все жестокие, и когда-то они зажгут для всей Европы погребальный костер. А прежде, чем европейцы в нем сгорят, им продемонстрируют чудовищные китайские пытки, от которых даже у зрителей кровь застывает в жилах.
    Ну, это было предварительное пугание народа, а потом, когда появилась Советская власть, ее стали обвинять в использовании китайских палачей, которые ...сами понимаете, чего, и китайских войск, которые...тоже сами понимаете, кто.
    А откуда взялось много китайцев, больше, чем было, и даже вдали от китайской границы? Их при Николае Последнем стали завозить на работу, благо в военное время рук не хватало хронически.
    Они железную дорогу на Мурманск строили, в портах грузы разгружали и много чего делали. Поскольку Советская власть декларировала то, что она не разбирает, кто из ее защитников какого цвета кожи, то в ее рядах были и китайцы. К вящему удовольствию белой прессы. Теперь китайские палачи ЧК стали расхожим товаром. Да, китайцы служили и в Красной Армии, может, кто-то и в ЧК.
    Но что мы видим? Китайцев готовы увидеть близ хутора Пономарев в составе сил Подтелкова, хотя там и близко их нет? И, чтобы собрать две тысячи казаков почти сразу, как их нужно напугать грозой от этих китайцев? Подумайте, что за ужас, ожидаемый от китайцев, рассказали этим казакам.
    Добавлю еще: в августе 1918 года белые заняли Новороссийск. В свежезахваченном городе начался террор, жертвами которого стали и портовые грузчики-китайцы. Они зарабатывали свой хлеб тяжким трудом, в ЧК не служили.
    Но почему их убивали без жалости? Потому что казакам рассказали всяких страстей про них. А кто? Вы же не будете утверждать, что простые кубанские казаки поголовно читали Сакса Ромера на языке оригинала?
    Кстати, китайцы служили и в белых войсках. Например, у атамана Анненкова было целая дивизия из китайцев.
    Творили ли они жестокости? Да, впрочем, у Анненкова все этим занимались, хоть казаки, хоть китайцы. Там шел отбор по степени людоедства, и не гнушались губительством даже бывших своих.
    Но «хоть бы одна свинья либеральная» вроде Мельгунова «хрюкнула». Закавыченные слова принадлежат Салтыкову-Щедрину.
    Вот вам, любезные читатели, и психологическая война в чистом виде. Точнее, ее первый этап- расчеловечивание своих врагов. Когда в прицеле хорошо мотивированного борца с красными видится не иногородний из станицы Боковской, а черт из пекла, умело замаскировавшийся, оттого у него рогов и копыт не видно.
**
Родные были возвращению Николушки рады, соседи тоже. Особенно радовалась женская часть: Николушкина мамаша, а также три девки, имевшие на него виды. Семья уважаемая, небедная, и парень хорош собою. Ну, если честно, через полвека сказали бы “ лучше павиана “, но времена всеобщего гламура еще не настали. Тем паче, что только - только притихла большая война, вредно влиявшая на мужское население страны. С прогрессом артиллерии и авиации, конечно, и женскому населению могло достаться, но эта участь пока хутору не угрожала. Оттого был лишний повод не перебирать харчами, то есть парнями.
Танюшка Громова, как самая боевая, проведала Николушку аж в первый же день после приезда. Разумеется, для прикрытия Николушкиных родителей посетила мать Тани, а дочка с нею была вроде прицепа, сидела тихо и только из-под платочка зыркала в Колину сторону, пока хозяйки обсуждали разные бабские дела.
Остальные две своих мамаш сподвигнуть не смогли, поэтому размышляли о Коле в процессе занятий по хозяйству. Машка Евлантьева (из тех Евлантьевых, которые “ Ухорезы“) даже воткнула иголку в ладонь и за то удостоилась материного выговора, что так и калекой стать недолго, если в мечтах плавать.
Оно, конечно, вечером бы они Николку и увидели, а то и поближе могли оказаться, но как дождаться вечера? Тяжело.
Вечер пришел и принес сюрпризы, самый досадный из них был в том, что его Николка провел с Наташей Мазуровой, которая и его родительский курень штурмом не брала, и железо в руку не втыкала, но за нею Николушка сам зашел. Танюшка, которой это другие девки сказали, от злости младшему брату по шее дала, а потом и обревелась в подушку.
Ее младший братец сорвал свою досаду на кошке Дымке. На ком сорвала зло Дымка, несправедливо получившая пинок, об этом в истории сведений не сохранилось. Скорее, всего, на мышах. Что же сделали обиженные кошкой мыши–это покрыто «мрачной завесой непостижимости».
Особенностью тогдашней сельской жизни была ее жесткая привязка к календарю сельхозработ. Зима- время отдыха от прошедшей летней страды и подготовка к следующей. Поэтому в феврале –марте восемнадцатого жители хутора Евлантьева ухаживали за скотиной, развлекались, занимались разными работами и обсуждали все, что происходило вокруг: какая погода была на день такого-то святого, и что это предвещает, что слышно из Ростова и Новочеркасска, а также из столиц и станиц. Конечно, уже существовали газеты, радио, кинематограф, но в невеликом хуторе и не сильно большой станице основными источниками сведений были немногочисленные газеты и устное народное творчество. То есть был Иван Евлантьев (из тех Евлантьевых, которые «Рыжие») по делам в Каменской, так он по возвращению и рассказывал народу, что он видел, что он слышал и про что читал на заборе. Насчет заборов автор не шутит, ибо на них развешивали прокламации, как официальные, так и неофициальные, а не только известное слово писали. Поэтому всякий грамотный, проходя мимо листовки, приклеенной к забору, останавливался и читал. Во-первых, интересно. Во-вторых, и надо. А то висит на нем объявление, что-то запрещающее, а ты и не знал. И за свое незнание пострадаешь. В это же время у забора появилась и новая функция. В городе Бендеры румыны у забора железнодорожных мастерских расстреляли каждого десятого из захваченных ими. Таких набралось около пятисот человек.
Забор получил название «Черного» и еще двадцать два года служил демонстрацией отношения румын к местным жителям. После тех событий прошло сто лет, и он продолжает напоминать. Хотя автор не знает, сохранился ли забор вживую.
Поэтому слухи, в меру фантазии рассказчика приправленные «балластом», служили очень важным источником сведений обо всем вокруг.
И служат до сих пор, только сейчас они стыдливо называются «инсайдами», «фейками» и прочими нездешними словами.
Можно ли было использовать их для целенаправленной дискредитации кого-то, и не сейчас, а тогда? Сейчас-то это не для кого не секрет. Да, можно, и делалось. Про подтелковских китайцев я уже говорил, можно рассказать об одной удавшейся операции, только незадолго до того закончившейся. Это была история по дискредитации дома Романовых в общественном сознании. Трудная была операция, поскольку добровольных и платных распространителей можно было и того-с, по закону в Сибирь законопатить, за поносные слова на царствующий дом, а по военному времени особенно жестоко поступить. И пусть вспомнят про то, как за тоже самое некогда язык урезали, и не жалуются. Но справились, и в итоге в народном сознании четко закрепилась аксиома: «Царь с «Егорием», а царица- с Григорием». И в дополнение к этому про покровительство императрицы немецкому шпионажу, отчего на фронтах сплошные неудачи. Лазил ли Григорий Распутин-Новых в царскую спальню–это не всякого заинтересует, а вот про покровительство шпионам–это задевает очень многих. На фронтах воюют миллионы людей, и жизнь их сильно зависит от того, что знает о военных планах враг.
А в тылу еще больше их родных, которые хотят, чтобы их муж, сын, отец и пр. вернулся живым с полей войны, поэтому царица-покровительница шпионажа превращается в личного врага очень многих. Даже если она ни сном, ни духом про немецких шпионов, и Григорию Распутину ничего от ее тела не доставалось.
Кто же был вдохновителем антицарской пиар-компании? Здесь стоит вспомнить латинское выражение: «Кому выгодно?», а выгодополучателями будут партии и люди, получившие власть после февраля 1917 года.
Задолго до февраля в стране были созданы такие структуры, как «Земгор», уже давно названные чем-то вроде параллельной власти, вроде британского теневого кабинета. Действия же депутатов Государственной думы в феврале были прямо направлены на паралич сопротивления власти. Вот вам и исполнители. Были ли они, как это часто пишется, точкой приложения усилий Англии? Может быть, может быть…Но даже без этого их действия видны и осознаваемы, как, впрочем, и бесплатных разносчиков слухов, работавших исключительно бескорыстно, лишь из любви к трепанию языком.
Поэтому не надо удивляться, что через год против Советской власти было использовано то же оружие. И любое движение ее сопровождалось черным пиаром: поставили в Свияжске памятник на могиле убитого комбрига Яна Юдина (или Юдиньша) – вуаля, пошла гулять легенда о памятнике Иуде Искариоту. Или история о крейсере «Алмаз», превращенном фантазиями в плавучую тюрьму и место казней, которым пугали детей. На самом деле несколько раз на нем по просьбе властей временно находились арестованные, и не в массовом количестве, пока команда не заявила, что хватит, и перестали это делать даже временно. Про казни разговора нет–все выдумано. Во времена Деникина провели расследование истории с «Алмазом», и комиссия пришла к выводу, что это сплошь выдумки. Но на выводы наложили резолюцию о том, что всем спасибо, но пусть уж и дальше ходит по миру и стране страшная сказка про ужасных большевиков.
Ярослав Гашек, вернувшись в Чехословакию, узнал, что в местной печати стал героем ужастиков о своей безвременной смерти в лапах большевиков.
«Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами - киргизами у озера Кале-Исых. Наконец, меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке.»
Он, конечно, продемонстрировал, что жив, и даже написал несколько рассказов о добропорядочных пражских мещанах, за столиком в кафе смаковавших страшные сказки о реках крови и прочем, но разве несколько рассказов остановят машину пропаганды?
Вернувшись к Дону- были ли на юге акулы пера, уехавшие из столиц, и понимавшие толк в словесных ухищрениях и силе слов?
Да, были.
Скажем, Шульгин и Бурцев. Шульгин даже разведкой и контрразведкой занимался - пресловутая «Азбука». Не забывал и про агитацию и пропаганду. Где-то в занятом красными городе работающие на него женщины могли расклеить объявление среди прочих объявлений местного Совета или вышестоящего.
Только там было нечто иное, противоположное по содержанию. Впрочем, довольно много писателей и журналистов подались на юг, так что писать и распространять слухи было кому.
Чтобы не быть голословным, напомню про другой мем белогвардейской и постбелогвардейской прессы-«затопление барж» с врагами Советской власти.
Михаил Кузмин:
«Эти баржи с заложниками, которых не то потопили, не то отвезли неизвестно куда, эти мобилизации, морение голодом и позорное примазывание всех людей искусства» (6 августа). Это 1918 год.
«Баржи затопили в Кронштадте,
Расстрелян каждый десятый, —
Юрочка, Юрочка мой,
Дай Бог, чтоб Вы были восьмой.»
То есть Кузмину его знакомые рассказывали всякие страсти, а он содрогался и верил. Еще в 1918 году.    
И дальше, и дальше. Господин Войтинский, некогда бывший большевиком, а потом расплевавшийся с ними, вторил: «В 1921 году большевики отправили на баржe 600 заключенных из различных Петроградских тюрем в Кронштадт; на глубоком местe между Петроградом и Кронштадтом, баржа была пущена ко дну: всe арестанты потонули, кромe одного, успевшего вплавь достичь Финляндскаго берега».
Господин Войтинский курс на юриста не закончил из-за занятости революциями, а то, быть может, узнал на лекции, что глубокое место между этими двумя пунктами–это Морской канал. Где затопленная баржа очень нужна, чтобы ей днища пробивать проходящим кораблям. Впрочем, Войтинскому могли перепеть рассказ про тот самый утопительный «случай», которого так испугался Кузмин. Это якобы случилось в августе-сентябре 1918 года, и тоже кто-то доплыл до Финляндии.
Хотя реально на использовании барж смерти ловились именно белые, а вот рассказы о таких вещах у красных остались только в сказках неполживой прессы. Но она пыталась продолжать- про затопление барж после взятия Крыма. Затопление барж с поляками (вместо Катыни), затопление судов в Охотском море с заключенными. Даже современным азербайджанцам это понадобилось- «топить» баржи близ Баку.
Желающие могут вывести, согласно Фрейду, какой именно комплекс поразил распространителей этих «сведений», расценивая баржу, как большое, продолговатое, толстое, механически делающее свою работу устройство. Правда, без моторчика.
Но авторы Википедии намекают на использование землеотвозного каравана, то есть баржи, обладающей свойством самоходности, а, значит, и двигателем.
А разные не привыкшие думать граждане распространяют сведения дальше. Правильно, зачем ходить в архивы и читать про то, как мало оставалось чего-то водоплавающего после ухода белых из портов, чтобы что-то из этих жалких остатков еще и топить! Утопишь, а на чем потом грузы возить? На распространителях этой ереси?
Они тогда еще не родились. А Войтинский остался за границей.
**
Один житель Дона потом сказал, что «мы тогда кажный день спорили, за кем идти и что делать».
И медленно, но верно, чаша весов стала перетягиваться на белую сторону.
Поэтому на поимку отряда Подтелкова нашлось аж две тысячи казаков. Лошади у казаков были, оружие тоже, осталось только дать команду станичному атаману- собраться и двинуться. А кто давал команду станичному атаману?
Может быть, генерал Попов из Степного похода, может быть, генерал Сидорин оттуда же, может, генерал Стариков, в феврале-апреле партизанивший с отрядом казаков из станиц Екатерининской, Усть-Быстрянской и Усть-Белокалитвенской,
И атаманы слушались. Один однохуторянин Николушки, к тому времени склонный к неумеренному пьянству, верховую лошадь продал и стал пропивать полученное. Так атаман захотел беднягу арестовать, за то, что он лошадь пропил, хотя ныне сословия упразднены, оттого никто уже этого пьяницу не обязывает выступать на службу со своим конем,
И никто из Советских органов не приказывал ему идти ловить отряд Подтелкова.
Это все говорит о том, что существовала параллельная система власти. Есть Донская Республика, председатель СНК, то бишь премьер которой Подтелков, а есть какие-то посторонние силы, приказывающие откуда-то поселковому или станичному атаману подняться и идти арестовывать их же премьера.
И атаман, а также старые казаки начали проводить подготовительную работу.
С молодыми казаками, вроде Николушки, это было попроще. Николушка еще хотел быть героем, с почтением глядел на георгиевские кресты и медали на груди их кавалеров и мечтал самим стать таким. Не будем забывать, что война несла и военную добычу. Привезти ее с австрийского фронта могло быть сложным и неосуществимым, но если воевать с Донецко-Криворожской республикой или УНР, то все не так безнадежно.
Николушку на нужный путь сманил его дядя Иван Кострыкин, дослужившийся до хорунжего. Дядюшка был побогаче семейства брата и интуитивно чувствовал, что Советская власть богатых не любит. А оттого может часть земли у него оттяпать и передать иногородним.
Иван Николаевич же легче перенес бы социализацию своей Авдотьи Марковны (ходили и такие слухи, про обобществление баб), чем земли и скота.
Поддерживал ту же линию и старший брат Николушки, Яков, уже женатый и успевший пару лет повоевать.
Итого желавший славы Николай умело подталкивался в нужную сторону. А контрпропаганды не было. На хуторе были казаки с условно красными убеждениями, но они с молодежью вроде Николушки не общались. Да и другое противоядие против жажды славы, а именно «окопная мука солдатская», Николаем не воспринималась. Поэтому войну он воспринимал однобоко, как в последующие годы воспринимали голливудские фильмы.
О разных ее темных сторонах Николай тоже слышал, но они не ощущались им как неотъемлемая часть войны, скажем так. Он мог сказать: «Кому-то повезло, а кому-то нет. А с мной такого не случится».
Полку Секретева прибыло - дядя и два племянника. Дядя годился даже в командиры сотни, Николай пока себя не показал на практике, но, как оказалось, он на многое был способен.
И Николай поддался искушению и выбрал.
Но Враг Рода Человеческого, по своему обыкновению, подсунул «отроку» совсем не то, о чем тот мечтал.
**

И снился ему сон про то, как человек лет так пятидесяти, с искаженным страхом лицом бежит по коридору. На нем ночная рубашка и какая-то накидка, сползшая с левого плеча. Босые ноги топчут каменный пол, и бегущий прямо ощущал, как холод камня под ногами доходит до сердца. Эта дверь заперта, эта тоже. И никого вокруг! Некого позвать на помощь! Некого!
Последней мыслью угасающего сна была та, что он сам виноват в том, что «Некого». Но Николай Семенович слишком сильно был человеком действия, чтобы предаваться размышлениям и философствовать.
Поэтому подсознание хоть и подсказало ему, что не прав, но бравый капитан этого не понял и пошел умываться. Чтобы встретить новый день и новых врагов с чистой шеей и выбритым подбородком. Вдруг бедствия попробуют за щетину зацепиться–а нет ее!
Николай Семенович так и не понял, что его бывшая написала письмо про подвиги благоверного в Туве и гражданскую, и Особому отделу дивизии уже про кое-что известно. Анкеты из личного дела товарищи особисты прочли и обнаружили, что там про службу у белых ничего не сказано. В РККА Николай Семенович официально числился с 1918 года, когда вступил он в красногвардейский отряд товарища Ковалева (служба в Красной Гвардии тоже учитывалась, как военная служба), и так и служил в ней. О товарище Ковалеве нынешние товарищи особисты не имели представления, кто он такой. Зато есть сигнал, что Свиридов служил в белых.
Может, потом этот Ковалев к белым перешел или к бандитам, как комбриг Маслак из Первой Конной, а Свиридов с ним? И чекистское чутье им подсказывало, что за эту ниточку стоит потянуть. Ведь даже сейчас Николай Семенович много лишнего болтал про политику. А если все вольется единым потоком–и сомнительное прошлое и десятая часть настоящего, то это будет прямо радость несказанная!
И оперуполномоченный Кугно отправился на поиски в Азово-Черноморский Край. Командировка оказалась слишком короткой, но плодотворной.
Капитан Свиридов был уличен в обмане и сокрытии своего прошлого, а также возможной подделке документов. То есть к партийной ответственности его привлекать можно было однозначно. Исключение же из партии часто становилось первым этапом к могиле. Но даже если он останется в кадрах, уже имея строгий выговор с занесением, то и для продолжения банкета кое-что было. Донские товарищи говорили, что он из антисоветской семьи, и сам замаран в нехорошем. Поэтому чуть позже Николаем Семеновичем можно было заняться вплотную. Пока же пусть …
----------------------
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.    «Чемодан» навесом.

– Я же говорю: все вскрылось! Сплошная липа! Вот, гляди, его листок из личного дела:
«Свиридов Николай Семенович
Из крестьян, середняк».
Он казак, а не крестьянин!
Работал 1915 год г. Луганск шахта «Надежда и Мария», чернорабочий.
А вот теперь читаю, что:
«Я гр. ст. Вешенской Сев. Донского округа Губанов Арсентий Антонович, красный партизан, бывший член Рев. ком-та Донской области в 1918-1919 годах, по вопросу о службе Свиридова Николая Семеновича могу сообщить следующее:
1. Что гр. Свиридов Николай Семенович мне неизвестен.
2. Трудно предположить возможность ухода Свиридова на шахту, так как станичное правление не дало бы документы о выезде из станицы на частные работы, потому что тогда бы вся станица должна была бы справлять ему коня.»
Врет, как старорежимный сивый мерин!
Служил в отряде Ковалева?
«5. В 1918 году в апреле месяце я не знаю, чтобы был такой отряд (Ковалева), был отряд т. Забей-Ворота. До сентября 1918 года станция Морозова была занята белыми(восставшими).
Ковалевы, братья (Каменская) Василий, Иван, третьего не помню (2 учителя, 3 офицер), все три служили в Рев. Ком-те: один казначей, один в культпропе, один в хозчасти, а отрядом ни один не командовал.
Вывод:
1.Из всех этих частей, названных Свиридовым, нельзя установить, где был в 1918-1919 годах Свиридов, т.к. они не существовали. 14 сотня Рев. ком-т, если была, то распустил бы или часть забрал бы себе куда-нибудь или в какой-нибудь рев. отряд направил бы.
2. Если Свиридов попал в Морозовскую, то значит был у белых, а в отряд Киквидзе, который был под Царицыном, мог бы попасть только с боем, но Свиридов не указывает, в какой части был.
3. На Дону тогда командовали отрядами Щаденко, Саблин, Петров, Ворошилов, Забей-Ворота.
В своих показаниях подписываюсь. Губанов»
Вот!
– Саша, это все? Потому что если все, то надо идти в дивпарткомиссию, а если нет, то, может, и к Вепринскому?
–Не все, Митя, есть еще такой документец.
«О Свиридове Николае Семеновиче мне известно следующее: его отец Семен Мануилович представляет середняцкую казацкую семью, занимавшуюся земледелием. До революции он имел 16 десятин земли, быков, двух коров, две лошади.
У Свиридова С.М. было два сына Яков и Николай, и дочь Александра. С тарший сын Яков в старой армии служил в 11 полку урядником. В 1918 году и 1919м Яков служил у белых, точно не помню, но как будто бы в отдельной кавбригаде генерала Старикова, входившей в состав группы генерала Мамантова. Где-то под Филоновской (станция Филоново в районе Сталинграда) Яков был убит и его привезли на хутор и здесь хоронили.
Сын Свиридова С.М. Николай учился в приходской школе на хуторе Боковском (теперь районный центр), входившем до революции в станицу Боковскую. Насчет службы в царской армии Свиридова Николая мне мало известно.    Зимой 1918 года, в начале года Свиридов и Евлантьев Иван Львович, (его сослуживец) с лошадьми и винтовками из станицы Луганской (теперь Ворошиловоград, бывш. Луганск) вернулись домой на хутор Евлантьев.
В это время тут каждый день шли собрания по вопросу куда итти, кого защищать.
Весной под командой возвратившегося на хутор из старой армии полковника Сенина собрались казаки с лошадьми и оружием и на хутор Пономарев наступать, там были и красногвардейские отряды т.т. Подтелкова и Кривошлыкова. Там сенинцы были недолго.
Среди них, т.е. Сенинцев был и Николай, и Яков Свиридовы. По возвращении полковника Сенина с казаками на хутор, я слышал, как старые фронтовики ругали Николая Свиридова, когда он хвастался, сколько человек он убил, как метко стреляет: «КАК У ТЕБЯ СОВЕСТИ ХВАТИЛО ЛЮДЕЙ РАССТРЕЛИВАТЬ, ДОБРОВОЛЬЦЕМ ВЗЯЛСЯ!» Свиридов Николай вел себя таким отряхой, уркачем. На пасху этого года, т. е. в апреле обратно молва пошла, что восстала против белых слобода Чистяково (иногородние).
Полковник Сенин со своим отрядом козаков, среди которых опять были Николай и Яков Свиридовы, направились в Чистяково. При подавлении восстания Николай Свиридов особо выделялся тем, что он сек плетью жителей слободы, в том числе женщин и детей.
После этого вся эта банда пошла с белыми козаками окружающих хуторов и станиц под Морозовскую станцию. Зимой 1918-19 года привезли обратно убитого Якова. Рассказывали, что Свиридов Николай был особенным палачом, пленных красноармейцев рубил, особенно иногородних. Когда ликвидировался Деникинский фронт, он попал в Красную армию. Домой ему нельзя было итти. В 1924 году Николай Свиридов приезжал на хутор Евлантьев, побыл здесь недели две, когда его стали замечать и преследовать, он быстро исчез. Сдесь он развелся со своей женой, она года два назад жила на хуторе Фомином Краснокутского сельсовета. По разговорам и как он себя называл, Свиридов Николай был командиром взвода в Красной Армии, учился в Симферополе в школе.
У Николая Свиридова есть родной матери брат, а ему дядя, Кострыкин Иван, который был офицером старой и белой армии, а у полковника Сенина был командиром сотни и принимал активное участие в организации белогвардейских отрядов и повешении т.т. Подтелкова и Кривошлыкова. Кострыкин имел крепкое хозяйство и постоянных рабочих наемных.
Сказанное мной может подтвердить житель хутора Евлантьев Евлантьев Яков Антонович.
Свиридова Николая все козаки, с которыми он участвовал в борьбе с Красными, иначе не называли как «КАДЕТ», лишь потому что он действительно был отъявленный кадет.
Ни в какой шахте он сроду не работал, уркач он такой был, темный воряга.
Дядя Алексей Мануилович Свиридов (дядя по отцу) в 1930 году раскулачен и выслан. В старой армии Николай Свиридов был не то урядник, не то приказный, а в белой - подхорунжий. Из разговоров возвратившихся после гражданской войны козаков мне известно, что Свиридов Николай попал в Красную Армию после того как в Новороссийске белые были разбиты, взяты в плен и тогда Свиридов и попал в Красную Армию.
Хутор наш испокон веков назывался Евлантьев и имел всегда не менее 100 дворов.
Крестился Николай Свиридов, несомненно, в Боковской церкви, справку можно получить в архиве в Ново-Черкасске, церковь тогда называлась Зенцовской.
В своей подписи расписываюсь Гордеев Степан Алексеевич.»
Этот дед Степан прямо премии заслуживает.
Гляди: сведения про службу неправильные, отряда Ковалева никакого не было, зато есть сигнал, что служил белым.
– В двадцать седьмом году амнистия была, и всех, кто белым служил, простили ради годовщины Октября. Ничего не выйдет.
–Как это не выйдет? Читай внимательно! Что дед пишет: участвовал в расстрелах, сек плетью женщин и что еще? Расстрел отряда Подтелкова и Кривошлыкова! «Тихий Дон» читал?
– Ну, читал…
– Вот тебе и ну! Если нет ошибок- знаменитый палач на нашу удочку клюнул! Только бы не сорвался! Айда к Вепринскому!
**
Иосиф Абрамович Вепринский их доводам внял и решил, что с Николаем Семеновичем следует поступить так.
Чтобы крупная рыба не ушла в глубину, ее нужно малость измотать.
Если сейчас подступать с обвинениями по тринадцатой части, то бишь о борьбе с революционным движением, – сорвется. Надо все же узнать побольше и запастись свидетельскими показаниями с более значительным размахом. Тогда и, кстати, можно будет обойти вопрос с амнистией.
– Потому, дорогие товарищи, вспомните вот про что:
«Давность применяется, если за все это время не было никакого производства или следствия по данному делу, и, если при том совершивший преступление, покрываемое давностью, не совершил за указанный в настоящей статье срок какого-либо другого однородного или не менее тяжкого преступления.»
А потому работайте, чтобы доказать, что наш подозреваемый продолжает заниматься контрреволюцией. Ты ведь, Александр, про это говорил? Вот, вот, когда наберется материалу на антисоветскую агитацию, так и тринадцатая часть пойдет как по маслу.
Ибо сказано, что «в отношении лиц, привлеченных к уголовной ответственности за активные действия и активную борьбу против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственных или особо секретных должностях при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны, как применение давности, так и замена расстрела предоставляются усмотрению суда.» Так что надо трибунал снабдить всем, что нужно для его усмотрения.
Пока же пусть вражина потаскает за собой капкан. А для этого сообщим о службе его в белых нашим дорогим чапаевцам, какую змею они на груди вырастили. Так что пусть его из партии выгоняют, ибо давно пора. А, может, и из армии уволят. Он явно занервничает, и пару глупостей до                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         пустит.
А ты, товарищ Кугно, снова порадуешь собой его родину и вернешься с лучшим уловом. Действуйте!
Оперуполномоченные вышли, а Иосиф Абрамович довольно улыбнулся. Теперь посмотрим, что скажет товарищ Зюк, что командует дивизией, когда узнает, что у него служит такой вот Николай Семенович, что не только замкомбата, но и скрытый белогвардеец и палач?
Бумага из НКВД произвела эффект попавшего в штаб дивизии «чемодана». В минувшую германскую войну так называли тяжелые снаряды. Поэтому многих действительно контузило, а у тех, кто устоял от удара, было много пищи для разговоров.
Начальник политотдела Гусев впал в легкое замешательство, но быстро оправился и отправил Николая Семеновича на дивизионную парткомиссию.                                                                                                                                                                                                                                                                                                
А тот признал, что действительно служил у белых, а в Красную Армию пришел только в Новороссийске, а именно в марте двадцатого года. В анкетах же биографию ему подправил один делопроизводитель в двадцать первом году.
Это исправление якобы сделано было без его ведома, о нем бравый капитан узнал позже, но ничего менять не стал. Дескать, мне все едино.
Тут Николай Семенович был неправ. Почти два лишних года службы, в том числе участия в боевых действиях–это не такая маленькая сумма досрочной пенсии за эти два года.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    
Которые он получать не имел права. Впрочем, пенсия–это должно случиться в будущем и ее еще не выплачивали.
А вот подлог в документах- нечто уже посерьезнее, как и сокрытие службы в белых. Нельзя сказать, что к 1936 году в армии осталось много ранее служивших у белых и в разных националистических армиях, но такие были, и даже на высоких постах. Удержался бы в партии и в армии ничего не скрывший Николай Семенович– бабушка надвое сказала, а вот скрывший грехи молодости–точно нет.
Он, кстати, указывал, что о службе в белых при принятии в партию говорил, но это не помогло. Хотя капитан мог не соврать, ибо принимали таких в партию, но вот сегодня веры ему ни в чем не было.
По крайней мере, дивизионная парткомиссия его из партии исключила. И он протестовать и апеллировать в более высокие инстанции не стал-чего уж тут жаловаться, скрыл или не скрыл, а шило вылезло из мешка. Ссылаться на удалого делопроизводителя, просто так (или не просто) приукрасившего биографию–это было не по-взрослому.
Поэтому в штабе дивизии шушукались, а иногда и спорили, Иголкин ходил, сияя, а оба полковых уполномоченных Особого Отдела делали непроницаемые лица. Слово «покерфэйс» в стране не было широко известно, а потому «непроницаемые».
Когда на следующий день капитан пришел сдавать Гусеву партбилет, к нему никто не подошел. Впрочем, он особо не нуждался в словах утешения. Николай Семенович думал пока о другом. А именно о комбриге Михаиле Иосифовиче Зюке, что являлся командиром и комиссаром дивизии– что он решит насчет его дальнейшей службы.
Занятие этих двух должностей сразу означало, что командир-комиссар пользуется таким политическим доверием, что не нуждается в надзоре политического комиссара за собой. Понятие немного устарело, особенно в свете борьбы с оппозицией, но оно, кстати, уже отживало свое.
Михаил Иосифович, как активный оппозиционер, тоже засиделся на ответственной должности, но его время наступило в августе. Только об этом еще никто в городе Полтаве не догадывался.
Пока же Гусев принял партбилет и повел Николая Семеновича к комдиву.
До этого они не встречались, если не считать присутствия на одних и тех же мероприятиях, вроде праздников.
Михаил Иосифович был чрезвычайно темпераментным человеком и своей непосредственностью частенько вводил в шок ее зрителей.
И сейчас он не изменил себе. Николай Семенович ждал решения об увольнении с позором и долгого поминания своих грехов. А вышло коротко и мощно.
–Ну что, товарищ Гусев, он признался, что у белых служил?
–Да, товарищ комбриг, все так, как в меморандуме писалось.
Товарищ Гусев любил использовать умные и иностранные слова.
–Ну-ка, выйди из-за спины начальника политотдела.
Николай Семенович вышел.
И был со знанием дела изруган скверноматерными словами. За трусость и сокрытие.
–И что ты, капитан, дальше делать собираешься вот после (еще несколько таких же слов)?
–Да я, товарищ комбриг, на курорт собирался ехать, путевка уже есть…
Но теперь…
–Товарищ Гусев, пусть этот…(дальше снова последовал залп характеристик скверноматерного характера) едет на курорт, как собрался, к … матери(мать Николая Семеновича была тоже охарактеризована очень скверно).А потом подумаем, что с ним делать.
Зюк развернулся и пошел к столу, сделав знак, что беседа закончена.
Удивленные Гусев и капитан ретировались.
**
Вообще лето этого года в еще не областном городе было каким-то чреватым. Слово «Чреватое» употреблено в старом значении, когда-то так говорили на беременных. Так вот и тут-никто не знал, что будет, но многие ощущали, что нечто грядет.
«Ожидается– неясно, что и где.
Только слышится негласно: «Быть беде».
Кому недостаточно авторитетен Игорь Нерцев, тот пусть вдохнет истину из «Чистых вод»:
«Do not go around tonight,
Well, it's bound to take your life,
There's a bad moon on the rise».
«Не ходи сегодня ночью,
Что ж, это обязательно отнимет у тебя жизнь,
Плохая луна на восходе».
Видимо, время больших перемен несет впереди себя волну чего-то, которая ощущается большинством, как некое непонятное ощущение беспокойства. Некоторых оно не трогает вообще, а некоторые, как особо чувствительные, берут в руки музыкальный инструмент, кисть, перо и рождают нечто вроде «Предчувствия гражданской войны». А уж потом критики и ценители будут упиваться тем, что их любимец предвидел грядущее. Правда, пророчество выдано было на каком-то непонятном языке, и переводчик куда-то запропастился.
В защиту пророков стоит сказать, что им тоже дается неполный взгляд на будущее. И явно из соображений человеколюбия. Вот, предположим, что некто получил откровение, что 22 июня 1941го, ровно через три года от сегодняшнего дня, начнется война, в огне которой сгорит его город, его диаспора, его семья и много чего и кого. Пусть даже не он сам. Насколько ему легко будет идти по городу и видеть: «Сапожник Рувим, у которого моя семья чинит обувь. Будет расстрелян вместе с семьей в противотанковом рву, который копали его внуки-старшеклассники». «Мой одноклассник Саша Маков. Погибнет под минометным огнем на поле у деревни Крюково». «Маша Иванова из соседнего подъезда. Ждала Сашу Макова с фронта, пока не узнала, что он погиб. Дальше без него жить не захотела».
Вот вообразите это и увидьте вокруг себя то, что от трети до половины мужчин призывного возраста, которых проходят перед взором, вскоре умрут.
Как вам тяжесть этого знания? Так и умом подвинуться недолго. Недаром считались пророками юродивые и блаженные.
Так что, когда читатель возьмет в руки книгу по попаданца в прошлое, он разве увидит этот ужас своего знания? Нет.
Зато прочтет про судорожные попытки внедрить что-нибудь из будущего. Этого в книгах хватает. Насколько это все возможно? Читатель может оценить все на простом примере. Предположим, осенью 2019 года откроется ему тайное знание, что придет весна будущего года и с ней коронавирус, и придачу сотни смертей. И пусть даже без второй волны осенью и последующего. И пусть он честно скажет, чтобы смог сделать? Способен ли он не только озадачить высших должностных лиц своей страны, но даже просто отговорить от поездки за рубеж на отдых своего знакомого?
Так что лучше без видения будущего.
Хватит с человека и ощущения неясной тревоги и беспокойства.
Но следует сказать, что не все ощущают просто беспокойство, и не все также получают провидение будущего.
Невидимые волны сдвига времен могут прихотливо сотрясти их душу.
А результат сотрясения души иногда выходит еще более прихотливо.
Как с техником-интендантом Щербанем, что охранял от пожаров военный склад номер семьдесят два.
Служба у него была сложная и тяжелая, ибо проклятый царский режим организовал артиллерийский склад прямо в жилой застройке, отчего семнадцать хранилищ боеприпасов были окружены домишками обывателей. А в одном из семнадцати хранилищ лежали даже авиабомбы с ОВ. А между хранилищами разрывы не достигали сорока метров, что в норматив не укладывалось. Андрей Васильевич Щербань про недостаточные противопожарные разрывы знал, но вот про разные ядовитые газы –нет. Поэтому возложенная на него тяжкая ноша долга охраны города от склада постоянно давила на душу и требовала некоторых специальных мероприятий по ее разгрузке.
Вот Андрей Васильевич дождался отпуска и решил разгрузить свою душу.
Рецепт был простой: хорошая компания, «Английская горькая» по 6 рублей 10 копеек за пол-литра и вишневая настойка. Извините, забыл, почем она была, но вроде даже подешевле. Принимать лекарство, пока душу не попустит.
Отпуск настал, оттого долой гору с плеч! Андрей Васильевич пошел к приятелю из складской охраны с предложением. Тот и был рад, но сильно ограничен временем- на десять вечера ему надо было заступать на пост, а сейчас на часах уже без четверти восемь. Так что можно, но очень ограниченно. Стоило бы перенести за потом, но товарищ Щербань уже заждался праздника для души.
Поэтому оба товарища пошли в гости к девушке приятеля, обоснованно рассчитывая, что она и закуску приготовит, и, может, даже компанию увеличит, пригласив свою подругу. На блуд и разврат Андрей Васильевич, как женатый человек, не был согласен, но посидеть в приятной компании девушек был не прочь. А жена…Ну что жена, у нее-то душа не болит от груза переживаний за склад, у нее другое… Пусть сидит дома и не отвлекает, пока душа мужа отходит от пресса обязанностей.
Поскольку времени было немного («цейтнот» или «дедлайн»–как будет угодно), на веселье отводилось даже меньше часа. Идущий на пост охранник выпил всего стопку (чисто для компании), девушки пили вишневку, а Андрей Васильевич принял все, что оставалось в бутылке «Английской горькой», причем быстро, и без особенной закуски.
Впрочем, все было пока в рамках благопристойности.
Он даже поделился жизненным опытом, когда вторая девушка пить вишневку отказалась:
– Ты же комсомолка? Комсомолка! Поэтому, когда тебе старший товарищ, то есть я, как коммунист, говорит, что надо выпить, то твой долг–слушаться старших. Они плохого не посоветуют!
Девушка поддалась и выпила.
Время вышло, охранник пошел на пост, подруга его провожала, а вторая девушка отправилась с ними.
Андрей Василевич попрощался и ушел в вечерний сумрак, и что делал последующие три часа– никто не ведает. Автор предполагает, что продолжил пить еще где-то, но вот подтверждений этому нет.
И в городе царил мир и спокойствие приблизительно до половины первого ночи.
А в полпервого жители трех домов по улице Комсомольской проснулись от грохота разбитого стекла.
Некто методично бил стекла камнями, перемежая броски громкой руганью. Когда житель высовывался в окно и спрашивал: «Какого этого самого?». некто ругал и вопрошавшего. Всего так пострадало полтора десятка окон.
Пока на улице звучал лишь мат-перемат и звон стекол. После того, как проснулся Иван Попов, директор местной обувной фабрики, то он тоже спросил: «Какого?»
Его тоже обругали. Тогда Иван достал револьвер, который был у него, как ответственного работника, и пригрозил, что будет стрелять. Но темная фигура во мраке ночи, она же стеклобойщик и матершинник, ответила, что:
–Стреляй, всех не перестреляешь!
И добавил мата-перемата.
Иван выстрелил, но специально в сторону, и в фигуру не попал. Стеклобойщик продолжал сквернословить.
Тут народу во дворе прибавилось, и местные жители скрутили ночного дебошира, оттого все смогли безопасно на него глянуть. В процессе нейтрализации ночной ужас немного пострадал, особенно его форма.
Все пока шло в пределах, хотя и социально порицаемого, но не настолько уж жуткого. Дебоши случались, пьяные дебоши-тоже, и даже военнослужащие их учиняли (а на ночном госте была военная форма, хотя и пострадавшая при задержании)- ну, и такое бывало. И даже в НКВД. Кстати, у Андрея Васильевича такое уже случалось дважды, отчего его по партийной линии прорабатывали. Года три уже ничего подобного не было.
И тут произошло нечто не совсем понятное. Притихший было ночной хулиган возопил, аки сирена:
– Да здравствует товарищ Троцкий!
Протоколы умалчивают, что подумали услышавшие это.
–Да здравствует мой любимый Гитлер! Я его приветствую, а вас перережу!
Все аж онемели.
И, чтобы добить слушателей окончательно:
– Долой Сталина и Ворошилова!
Автор готов поспорить, что до отделения милиции его доставили в более пострадавшем виде, чем он был до этого. Там выяснилось, что мешал спать жителям трех домов никто иной, как техник-интендант Щербань Андрей Васильевич, что служит на 72 артиллерийском складе начальником его пожарной охраны и т.д. и т.п.
Наступило утро, действие «Английской горькой» закончилось, и техник- интендант пришел в себя, понял, кто он, где, и что с ним, вот только с памятью его что-то стало, и все, что произошло с ним после десяти вечера, совершенно изгладилось из нее. Как утюгом изгладилось!
Потом Андрей Васильевич, конечно, клялся и божился, что не любит Гитлера, не раз критиковал Троцкого и троцкистов на партсобраниях, ничего против товарищей Сталина и Ворошилова не имеет,.. А отчего так? Ну, водка виновата. Универсальное оправдание, от века и до сегодня.
Говорят, когда-то это помогало, и автор читал об этом у Гашека, что австро-венгерская юстиция не карала тех, кто был «пьян, как свинья». Может быть.
Но Андрей Васильевич сам отвечал за себя. А, поскольку он публично произносил антисоветские речи, чему было много свидетелей, то и ответил за антисоветскую агитацию. И «Английская горькая» не освободила его.
Четыре года лишения свободы.
«Вот что водочка-божья сила, с дурнями делает!»–как сказано в другом романе.
Но настал 1991 год, и лихой огне- и тираноборец был реабилитирован, как жертва политических репрессий. Несмотря на то, что призыв Щербаня «Да здравствует мой любимый Гитлер!» даже в свете волны реабилитации жертв политических репрессий выглядит некрасиво. Если же перевести случай из политического преступления в чисто уголовное, то за «немелкое» хулиганство с побиением стекол в трех домах и угрозы убийством («я его приветствую (то есть Гитлера), а вас перережу») он вполне мог заработать несколько лет отсидки, да еще и с вменением статьи 14. Эта статья предусматривала принудительное лечение от алкоголизма в местах лишения свободы, и, пока получивший ее не пройдет полный курс лечения, то условно-досрочное освобождение ему не светит.
------------------------------------------
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Отрава прошлого.

К захвату подтелковцев они опоздали. Как ни спешили, а всё, сидят те под замком, ни смертного боя, ни дувана. И досадно, и обидно. Скоро будет суд, и всё для них, а евлантьевских теперь по домам отправят, ей-ей. Николушка и ряд молодых казаков чувствовали себя обделенными тем, что великое дело мимо них пронеслось. Казаки постарше, краем уха услышав про это, только посмеивались-дескать, что с вас взять, молодых да глупых. Впрочем, томление практически у всех было, ибо дома дел невпроворот, а их, когда все уже закончилось, никак по домам не распустят. Офицеры же на вопрос, когда же по домам, просто рычали.
Пока же казаки обсуждали все поступившие слухи и сплетни о политике. Чья власть будет в Киеве и как это отразится на Дону. Что решат на Кубани, чья там власть будет: казачья или красная, а если казачья, то не объединятся ли они с Киевом? Как быть с немцами? Как быть с добровольцами? Не вернется ли красная власть? Впрочем, насчет ее было почти всеобщее мнение, что мужики отдельно, а казаки отдельно, потому, если нас не тронут, то и мы не тронем. Повоевавшие вообще заявляли, что, будя, навоевались. Впрочем, прошло потом очень немного времени, и они, как миленькие, пошли воевать и даже за границы Области Войска. Ну и более животрепещущий вопрос: что будут делать с Подтелковым и его отрядом? Суд–это понятно. Простым казакам из отряда, по общему же мнению, полагалась порка. Неказаков чаще предлагали выставить за пределы области. Иногда тоже выпоров, иногда предлагали просто выставить, тем более, что китайцев и французов среди них не оказалось. Сложнее было с Подтелковым. С одной стороны, он свой казак, а не какой - то приблудный. Но с казака и спрос строже. За что спрашивать? Вот тут-то и разгорались споры. Чаще всего его винили в расстреле Чернецова и других пленных. Но им возражали, что и раньше не раз бывало, что сдавшихся в плен убивали, особенно, когда их случалось во много раз больше, чем казаков.
Все ждали суда.
А дальше было вот что.
Александр Степанович Сенин, 1891 года рождения, подъесаул, дальнейшее описывает так:
«Вечером состоялись выборы членов суда от каждой части, причём так, чтобы от каждого хутора было не меньше одного представителя или двух.
Суд состоялся ночью. Судили заочно. Из членов суда был выдвинут президиум. Председателем суда был есаул Попов Василий Степанович. Члены: сотник Попов Афанасий Степанович, второй, кажется, Кумов Иван Яковлевич, но точно не знаю. Секретарём был выбран я. Но фактически должность секретаря исполнял Попов. Он составлял и писал своей рукой приговор, а нам все дал подписать им составленное.
Перед тем как вынести приговор, сотник Попов Афанасий Степанович выступил с длинной громкой речью, всячески обвиняя подсудимых. Эта его речь и сыграла роль в вынесении столь сурового приговора.
Было вынесено: из 82 человек двух как главных руководителей - Подтелкова и Кривошлыкова - повесить, 79 человек расстрелять и одного освободить. В этом же приговоре я был назначен начальником караула".»
Это из его показаний 1930 года
Другой человек:
«–… я был мобилизован в белобандитский отряд полковника Сенина. В нем было много моих односельчан, в том числе и Свиридов Николай Семенович, Отряд полковника Сенина, в том числе и Свиридов Николай Семенович, принимал активное участие в ликвидации отряда Кривошлыкова и Подтелкова. Сотня, в которой находился и я, была направлена в хутор Орлов с целью задержания при встрече с красногвардейским отрядом. Однако нам не пришлось столкнуться с отрядом Кривошлыкова и Подтелкова, так как он был разоружен другой сотней казаков. Припоминаю, что, когда мы пришли на хутор Пономарев, когда кривошлыковцы и подтелковцы уже были разоружены и посажены в коморы. Наш командир, сотник Попов, как только мы приехали в Пономарев, обратился к полковнику Сенину с вопросом: «Нужна ли его сотня в Пономареве», на что получил ответ: «Без вас справились. Вы можете уезжать на охрану имения Кузнецова». Спустя час мы уехали обратно, что было в хуторе Пономареве не знаю, за давностью лет не припоминаю.
Когда вернулся весь костяк белоказаков Сенина, мне рассказывали казаки, что весь отряд красногвардейцев по повелению(?) военно-полевого суда, а Кривошлыков и Подтелков повешены.
Мне Свиридов Николай в личной со мной беседе хвастался. говоря: «Ну что же, я человек семь сам расстреливал». На что я сказал так: «Дурак! Зачем же ты их расстреливал?»
Он ответил: «Я бы отца не пожалел, если бы он стоял на дороге». На мой вопрос, кто его назначил расстреливать казаков, он ответил: «Никто, я лично сам, добровольно участвовал в расстрелах».
Расстрел всех остальных станиц и хуторов. Среди них был и представитель нашего хутора Степанов Даниил (ныне находится в Соловецких Лагерях). Кто остальные участники расстрела, я не знаю, но припоминаю, что среди участников был казак по кличке «Кадет», по имени, кажется, Николай.
Откуда он происходит родом и как его фамилия- я не знаю.»
Еще:
«Мне известно следующее: отряд Кривошлыкова и Подтелкова сложил оружие, предварительно договорившись о том, что их отпустят. Но все участники были переарестованы и посажены под арест в лавку местного богатея. Всю ночь заседал полевой казачий суд под предводительством офицера Попова. …дня все участники отряда были расстреляны на Пономаревском кладбище, а руководители отряда Подтелков и Кривошлыков повешены. В момент расстрела все еще находилось много народу из хуторов, прилегающих к х. Пономарев, в том числе и я. Таким образом я наблюдал за ходом расстрела красногвардейцев, в том числе и за своим сыном, который был расстрелян с третьей партией. Расстрел производили добровольцы-казаки из разных хуторов и станиц. В общей сложности расстрел производили 17 палачей. В числе которых мне помнится Кудряшов из хутора Попова (неизвестно, где скрывается), Болдырев Александр из хутора Пономарева( расстрелян при Советской власти за участие в бандитизме), Агапов Павел Петрович из хутора Пономарева ( осужден за контрреволюционную деятельность в 1930м году и …неизвестно),Свиридов Николай Семенович из хутора Евлантьева Боковского, личности которого я не знаю, но … в хуторе Пономаревом говорили о том, что в расстрелах принимал участие молодой казак из х. Евлантьева Свиридов Николай, который якобы сейчас служит командиром в Красной Армии.
…несколько месяцев тому назад мне говорила гражданка Рожкова Мария Яковлевна. Мы с нею собирались подать заявление начальнику РО НКВД.
На моих глазах был так расстрелян мой сын Михаил, красногвардеец отряда Кривошлыкова-Подтелкова. А руководителей отряда повесили на специально приготовленной виселице    последними после расстрелов. Повешение производили два человека, которые были повязаны башлыками с отверстиями для глаз. Этих людей я не знаю, кто они, это так и осталось не выяснено до настоящего времени.
Присутствовавшие не вольные граждане, некоторые расстрел воспринимали как должное и даже смеялись, а другие этого не выносили и падали в обморок.
Всего расстреляно 85 человек, остались в живых 2 человека, случайно спасенные добрыми людьми. Один из них по фамилии Журавлев в данное время живет в ст. Киевской. Больше по настоящему делу сказать ничего не могу. Записано с моих слов верно и мною прочитано.»
**
Николай Семенович решил, что так лучше. Раз он не навоевался в мировую войну( его биография тут допускает разное толкование, с одной стороны, он как бы числится младшим урядником и участником войны, но есть замечания, что он не мог получить это звание без окончания учебной команды, а это по ряду причин    не было возможным),то мог ощутить неизбытую жажду славы.. Возможно было получить звание за подвиги в боях, но об этом ничего не известно. Но при формировании 33 полка он туда зачисляется рядовым казаком. Если бы он закончил учебную команду или получил лычки за храбрость-разве б его дядя, командовавший сотней, в которой служил Николай, стал бы утеснять племянника?
Впрочем, Николай Семенович изрядно подправил свою биографию, поэтому сложно сказать, это ретушь или действительность?
И тут его в первый раз (но не в последний) подвело чутье. И серьезно подвело. Палач иногда нужен. Вот только его не любят, даже те, кто понимает, что он необходим. Добровольные палачи - совсем не в цене.
Австрийский фельдмаршал Гайнау за казнь тринадцати пленных венгерских генералов стал ненавидим не только в венгерских землях, что понятно, но и в Европе, когда он путешествовал. то повергался оскорблениям. За нанесенные венграм поражения на поле боя его бы так не ненавидели и презирали. Мог ли об этом узнать Николай Семенович? Вообще шанс такой был, если бы он пересекся с энциклопедическими словарями и прочел у Брокгауза : «И в Италии, и в Венгрии он действовал с возмутительною жестокостью, чем и объясняется взрыв негодования, которым он был встречен при посещении, несколько лет спустя, одной из лондонских фабрик.»
Или вот это:
«известен жестокостью и казнями в Пеште.»
Так что даже в случае победы той силы, ради которой он стал палачом, причем добровольным, он мог сильно подпортить свою репутацию.
Впереди была гражданская война, где крови хватало, не только полях сражений, но и вне их. Но казнь отряда Подтелкова и Кривошлыкова не забылась-больно неординарное было событие.
И в 1927 году вспомнили (очередной раз) про то, что известный рубака Харлампий Ермаков тоже приложил усилия к ликвидации Подтелкова и Кривошлыкова. Перед этим, в 1925 году его уже привлекали к ответственности за восстание 1919 года, но сочли нужным освободить. За 1918 год-не сочли.
А тут еще писатель Шолохов написал о казаках роман «Тихий Дон», и часть, повествующая о событиях и казни отряда Подтелкова, была издана приблизительно в 1929 году.
А Николай Семенович к тому времени уже «подправил» биографию, изъяв в послужном списке упоминания о службе белым. При невнимательном чтении, конечно, это давало преимущество, устраняя темное пятно в биографии, но, когда что-то всплывало, то легко было подумать: «А о чем еще скрывает он? Неужели только о том, что какого-то красного в поле зарубил, а другого застрелил?»
И могут разверзнутся бездны.
И придут оттуда тени убитых проводить правеж живых. Еще живых, скажем, так.
В том числе и к Николаю Свиридову–за то, что вообще мог к расстрелу руку не прикладывать, но проявил усердие. И за дополнительное чрезъестественное усердие - для расстрела отобрано 17 палачей, а нужно было расстрелять 85 человек, то есть по пятерых на каждого. А Николай Семенович хвастался, что застрелил семерых. Число расстрелянных в разных показаниях немного различается, но это не ошибки автора.
**
Время шло, перспектива краха белого дела становилась все более ощутимой, пока и до Николая Семеновича не дошло, что пора менять стяг.
Благо это можно было сделать с небольшими сложностями. Бывших белых казаков на службу в Красную Армию брали. Потом они попали на врангелевский фронт, на польский фронт, на подавление повстанческого движения на Украине.
Нужда в рубаках имелась. Не все, впрочем, захотели воевать за красных.
31 мая 1920 года в районе Белой Церкви на сторону поляков переходит 3 донская бригада 14 КД (800 человек). В августе она участвует на польской же стороне в боях под Грубешовом, а позднее наступает на Владимир-Волынский. 14 дивизия входила в состав Конной Армии
9 сентября 1920 года 1 Уральский кавалерийский полк, ранее сформированный из бывших солдат армии Колчака (700 человек), перешел на сторону поляков. Полк входил в состав 25 дивизии имени Чапаева.
В обоих случаях речь идет о частях, укомплектованных почти сплошь ранее взятыми в плен противниками Советской власти.
Были и другие такие части в указанный период, но в иных местах советско-польского фронта:
«20 июня над Березиной на польскую сторону перешел 59-й оренбургский полк (из 10-й к. д. – прим. пер.), насчитывавший 430 казаков
20 июля – 1-й кубанский полк из 9-й кавалерийской дивизии
18 августа – 8-й полк (им. Л. Троцкого) из 8-й кавдивизии в районе Междуречья Подлясского (насчитывал около 800 человек, позже был направлен к генералу Балаховичу и находился под командою полковника Григория Духопельникова».
Часть из них вошли в состав двух конных бригад Сальникова и Яковлева, которые ограниченно участвовали в боях на польской стороне.
Итого получается, что из сдавшихся под Новороссийском на польскую сторону перешла та самая бригада из 14 КД общим числом бойцов около полка.
На сторону Махно несколько позднее перешел комбриг Маслаков, но он белым не был, а изначально стоял за красных.
Можно ли было полностью ликвидировать опасность для себя за участие в белом движении?
Если не ставить себе задачей достигать сугубых вершин, то однозначно можно. В 1927 году даже произошла всеобщая амнистия, то есть люди, не запятнавшие себя ролью палача, вообще освобождались от всякой кары за свои прегрешения. Медработники фактически сразу от нее были освобождены, продолжая лечить раненых и больных. Автору встречались дела медиков, ранее служивших у белых. Это в деле отражалось, но дела заводилось именно по сегодняшним обвинениям. скажем, в антисоветской агитации.
И вот три похожие судьбы.
Харлампий Ермаков, прототип Григория Мелехова в «Тихом Доне».
За Первую Мировую кавалер 4 георгиевских крестов и 4 медалей.
В 1918-1919 годах неоднократно менял сторону, на которой воевал.
В 1920м году сдался в плен красно-зеленым и перешел в Красную Армию. В ней дослужился до командира полка, награжден именными часами и шашкой. В РККА до 1923 года.
Николай Семенович Свиридов- с участием в мировой войне неясно. На рубеже 1919-1920 годов перешел к красным (точная дата плавает).
В гражданскую войну дослужился до командира взвода, удостоен двух орденов Красного Знамени и именных часов от ВЦИК. В РККА до 1937 года.
Шапкин Тимофей Тимофеевич- в первую мировую награжден тремя георгиевскими крестами и одной медалью.
Сначала служил у белых. В марте 1920 года перешел на сторону красных. Сначала командир полка, потом командир бригады, потом командир дивизии. Хотя многие из его дивизии перешли на сторону поляков, он этого не сделал. Награжден двумя орденами Красного Знамени в 1921и 1922 годах. Дальше была борьба с басмачами и иными повстанцами, еще два ордена и снятие с учета как бывшего белого. На начало Великой Отечественной командир кавалерийского корпуса.
Если рост до командира корпуса–это нечто эксклюзивное, то возможно ли было несколько умереннее расти в званиях и должностях.    при известном белогвардейском прошлом? Вообще да.
Вот зарисовка:
"...
Помощник командира 7 полка по хозчасти Мороховский Иван Федорович – член ВКП(б) с 1932 года, по агентурным данным. до службы в РККА служил в армии Деникина в карательном отряде и принимал активное участие в аресте советских работников.
Начальник штаба 7 полка Розиня Александр Юрьевич – беспартийный, бывший офицер, арестовывался в 1920 году, как служивший у белых (это скрывает).
Заведующий секретным делопроизводством 1-й части штаба 3 дивизии Козлов Иван Николаевич – из дворян, сын жандармского офицера, кадровый офицер старой армии, последний чин – капитан, беспартийный, его брат служил в старой и белой армии, за контрреволюцию был осужден на 3 года.
Начальник военно-хозяйственного снабжения штаба 2-й бригады Титоренко Сергей Алексеевич – служил у Врангеля, за сокрытие службы у белых исключен из партии, за бесхозяйственность был под судом, помилован ЦИК.
Старший лекарский помощник 3-й отдельной конвойной роты Тимофеев Виктор Никитич – бывший белый, за что был вычищен в 1924 году из Военно-Медицинской Академии..."
Это все -конвойные войска, в которых. как мы видим, держат на ответственных постах лиц «с прошлым».
И- большинство перечисленных выше командиров и других после 1936 года, когда ввели персональные воинские звания, могли рассчитывать на него уровня «старший лейтенант», «капитан», «майор» или их аналоги для нестроевого состава, вроде «старшего военфельдшера» или «интенданта 3 ранга». То есть то самое, что имел товарищ Свиридов, еще даже не заподозренный в сокрытии темных сторон своего прошлого.
**


Бумаги, утопившие героя.
Автор правил их ограниченно, чтобы донести колорит эпохи.
1.
Выдана Боковским районным Комитетом ВКП(б) политотделу 25 стрелковой дивизии.
Прилагая при этом материал на 3 листах с показаниями жителей хутора Евлантьев т.т. Гордеева и Евлантьева, Боковский районный партийный комитет удостоверяет, что факты, изложенные в материалах о Свиридове Н.С., происходящем из хутора Евлантьев, Боковского района, являются вполне достоверными и даны тов. Лихнякевичу в присутствии специально выделенного партийным комитетом члена партии-начальника милиции Боковского района тов. Демидова.
Т.т. Гордеев и Евлантьев, разоблачающие своими показаниями активное участие в 1918 году Свиридова Н.С. в карательном отряде полковника Сенина и добровольное участие в расстреле партизан отряда т. Подтелкова и Кривошлыкова, а также службу в армии Деникина вплоть до окончательного разгрома его Красной Армией, являются вполне Советскими людьми, активными членами колхоза имени Полтелкова- Кривошлыкова, на хуторе Евлантьев, достаточно хорошо знают обстановку    1918-1919 годов в районе, семью и самого Свиридова Н.С.
Приложение: материал на 3 листах.
Секретарь Боковского РК ВКП(б) Моисеев

2.
Заявление гражданина Евлантьева Я.А.

(копия с копии).

Мне, гражданину хутора Евлантьева Боковского района, учетчику колхоза им. Подтелкова - Кривошлыкова Евлантьеву Якову Антоновичу о Свиридове Николае Семеновиче известно следующее:
Я живу на хуторе Евлантьев уже 50 лет и хорошо знаю, что Свиридов Семен Мануйлович был жителем хутора Евлантьева, имел земли десятин 12, две пары волов, одного коня, 2 коровы, овец штук пять.
Семен Мануйлович Свиридов имел двух сыновей, Якова и Николая, и дочь Александру. Свиридов Семен Мануйлович умер в 1933 году, а его жена Марья Никифоровна в 1934 году уехала к дочери Александре в Луганск.
Николай Свиридов месяца три учился у меня на дому, у меня было с два десятка учеников, т.к. школы на хуторе не было, а выезжать никуда Свиридов Николай не выезжал.
До июля 1914 года, когда меня взяли в армию по призыву, Свиридов Николай никуда не выезжал и ни в каких шахтах, конечно, не работал.
В старой армии Свиридов Николай служил по призыву в 1916 году.
Примерно в январе-феврале 1918 года Свиридов Николай и другие возвратились из старой армии на хутор Евлантьев. Вместе с братом своим Яковом в 1918 году Свиридов Николай участвовал в подавлении населения слободы Чистяково, восставших против белых, и подавлении и расстреле отряда Подтелкова и Кривошлыкова. Здесь Свиридов Николай добровольно вызвался расстреливать партизан отряда. После того Свиридов Николай вплоть до ликвидации белой армии у Черного моря служил у белых. При этом мне известно, что он у полковника Сенина служил в его полку и участвовал в боях против красных под станицей Морозовская (Миллеровского района), Филоново (Сталинградского края) и на реке Донец до Тамбовской губернии и до ликвидации белых.
Дядя Свиридова Николая (брат матери) Кострыкин Иван Федорович, офицер царской и белой армии, тоже участвовал в повешении т. т. Подтелкова и Кривошлыкова. Последний из семьи зажиточной, имевшей батраков.
Какой чин имел Николай и Яков Свиридовы в белой армии - не могу сказать. В 1924 году Николай Свиридов приезжал в хутор Евлантьев и пошли слухи, что его хотели подцепить. Я его видел только один раз, и он скоро смылся, так как иначе его бы здесь взяли.
В своих показаниях подписываюсь. Я. Евлантьев.
Х. Евлантьев
С подлинным верно секретарь Боковского РК ВКП(б) (подпись)
2.5.1936г.
С копией верно: за начальника 2 части штадива 25 Семикоз (подпись, печать)

3.
ЗАЯВЛЕНИЕ
гражданина хутора Евлантьев бригадира колхоза имени т. т. Подтелкова и Кривошлыкова Гордеева Степана Алексеевича

(копия с копии)

О Свиридове Николае Семеновиче мне известно следующее: его отец Семен Мануилович представляет середняцкую казацкую семью, занимавшуюся земледелием. До революции он имел 16 десятин земли, быков, двух коров, две лошади.
У Свиридова С.М. было два сына Яков и Николай, и дочь Александра. С тарший сын Яков в старой армии служил в 11 полку урядником. В 1918 году и 1919м Яков служил у белых, точно не помню, но как будто бы в отдельной кавбригаде генерала Старикова, входившей в состав группы генерала Мамантова. Где-то под Филоновской (станция Филоново в районе Сталинграда) Яков был убит и его привезли на хутор и здесь хоронили.
Сын Свиридова С.М. Николай учился в приходской школе на хуторе Боковском (теперь районный центр), входившем до революции в станицу Боковскую. Насчет службы в царской армии Свиридова Николая мне мало известно.    Зимой 1918 года, в начале года Свиридов и Евлантьев Иван Львович, (его сослуживец) с лошадьми и винтовками из станицы Луганской (теперь Ворошиловоград, бывш. Луганск) вернулись домой на хутор Евлантьев.
В это время тут каждый день шли собрания по вопросу куда итти, кого защищать.
Весной под командой возвратившегося на хутор из старой армии полковника Сенина собрались казаки с лошадьми и оружием и на хутор Пономарев наступать, там были и красногвардейские отряды т.т. Подтелкова и Кривошлыкова. Там сенинцы были недолго.
Среди них, т.е. Сенинцев, был и Николай, и Яков Свиридовы. По возвращении полковника Сенина с казаками на хутор, я слышал, как старые фронтовики ругали Николая Свиридова, когда он хвастался, сколько человек он убил, как метко стреляет: «КАК У ТЕБЯ СОВЕСТИ ХВАТИЛО ЛЮДЕЙ РАССТРЕЛИВАТЬ, ДОБРОВОЛЬЦЕМ ВЗЯЛСЯ!» Свиридов Николай вел себя таким отряхой, уркачем. На пасху этого года, т. е. в апреле обратно молва пошла, что восстала против белых слобода Чистяково (иногородние).
Полковник Сенин со своим отрядом козаков, среди которых опять были Николай и Яков Свиридовы, направились в Чистяково. При подавлении восстания Николай Свиридов особо выделялся тем, что он сек плетью жителей слободы, в том числе женщин и детей.
После этого вся эта банда пошла с белыми козаками окружающих хуторов и станиц под Морозовскую станцию. Зимой 1918-19 года привезли обратно убитого Якова. Рассказывали, что Свиридов Николай был особенным палачом, пленных красноармейцев рубил, особенно иногородних. Когда ликвидировался Деникинский фронт, он попал в Красную армию. Домой ему нельзя было итти. В 1924 году Николай Свиридов приезжал на хутор Евлантьев, побыл здесь недели две, когда его стали замечать и преследовать, он быстро исчез. Сдесь он развелся со своей женой, она года два назад жила на хуторе Фомином Краснокутского сельсовета. По разговорам и как он себя называл, Свиридов Николай был командиром взвода в Красной Армии, учился в Симферополе в школе.
У Николая Свиридова есть родной матери брат, а ему дядя, Кострыкин Иван Никифорович, который был офицером старой и белой армии, а у полковника Сенина был командиром сотни и принимал активное участие в организации белогвардейских отрядов и повешении т.т. Подтелкова и Кривошлыкова. Кострыкин имел крепкое хозяйство и постоянных рабочих наемных.
Сказанное мной может подтвердить житель хутора Евлантьев Евлантьев Яков Антонович.
Свиридова Николая все козаки, с которыми он участвовал в борьбе с Красными, иначе не называли как «КАДЕТ», лишь потому что он действительно был отъявленный кадет.
Ни в какой шахте он сроду не работал, уркач он такой был, темный воряга.
Дядя Алексей Мануилович Свиридов (дядя по отцу) в 1930 году раскулачен и выслан. В старой армии Николай Свиридов был не то урядник, не то приказный, а в белой - подхорунжий. Из разговоров возвратившихся после гражданской войны козаков мне известно, что Свиридов Николай попал в Красную Армию после того как в Новороссийске белые были разбиты, взяты в плен и тогда Свиридов и попал в Красную Армию.
Хутор наш испокон веков назывался Евлантьев и имел всегда не менее 100 дворов.
Крестился Николай Свиридов, несомненно, в Боковской церкви, справку можно получить в архиве в Ново-Черкасске, церковь тогда называлась Зенцовской.
В своей подписи расписываюсь Гордеев Степан Алексеевич.
29.4 1936 г.
Верно: уполномоченный 25 СД Кугно
С копией верно: за начальника 2 части штадива 25 –Семикоз

4.
Я гр. ст. Вешенской Сев. Донского округа Губанов Арсентий Антонович, красный партизан, бывший член Рев. ком-та Донской области в 1918-1919 годах, по вопросу о службе Свиридова Николая Семеновича могу сообщить следующее:
1. Что гр. Свиридов Николай Семенович мне неизвестен.
2. Трудно предположить возможность ухода Свиридова на шахту, так как станичное правление не дало бы документы о выезде из станицы на частные работы, потому что тогда бы вся станица должна была бы справлять ему коня.
3. В 1915-16 годах в ст. Каменская не было никаких запасных полков, а были запасные сотни, и учебная команда могла быть сводная от этих сотен.
11 полк –кадровый полк, постоянно был во Владимир –Волынском.
4. В станицу Луганскую 14 сотня не могла быть выделена,
так как это не вызывалось никакой необходимостью, ни стратегической, ни политической, и не формировалась там.
5. В 1918 году в апреле месяце я не знаю, чтобы был такой отряд (Ковалева), был отряд т. Забей-Ворота. До сентября 1918 года станция Морозова была занята белыми(восставшими).
Ковалевы, братья (Каменская) Василий, Иван, третьего не помню (2 учителя, 3 офицер), все три служили в Рев. Ком-те: один казначей, один в культпропе, один в хозчасти, а отрядом ни один не командовал.
Вывод:
1.Из всех этих частей, названных Свиридовым, нельзя установить, где был в 1918-1919 годах Свиридов, т.к. они не существовали. 14 сотня- Ревком, если была, то распустил бы или часть забрал бы себе куда-нибудь или в какой-нибудь рев. отряд направил бы.
2. Если Свиридов попал в Морозовскую, то значит был у белых, а в отряд Киквидзе, который был под Царицыном, мог бы попасть только с боем, но Свиридов не указывает, в какой части был.
3.На Дону тогда командовали отрядами Щаденко, Саблин, Петров, Ворошилов, Забей-Ворота.
В своих показаниях подписываюсь. Губанов
18.4 1936.
Подписи Кугно и Семикоза.

5.
Справка

Выдана настоящая представителю Полтавского Гор. Отд. НКВД и ОО25 в удостоверении того, что в х. Пономарев Селивановского района АЧК в апреле месяце 1918г. белоказаками первоначально разоружены, а потом расстреляны красногвардейцы отряда тов. тов. Подтелкова и Кривошлыкова в количестве (79) семьдесят девять человек, причем руководители отряда повешены.
Все участники красногвардейского отряда совместно со своими руководителями похоронены в общей братской могиле за хутором Пономаревым на расстоянии около километра, что и удостоверяем.
За председателя Пономаревского сельсовета (подпись)
Парторг (подписи нет)
6.
Справка
Дана настоящая Полтавскому Горотделу НКВД и ОО 25 стр. дивизии в удостоверении того, что гр-н Свиридов Николай Семенович является уроженцем хутора Евлантьев Боковского сельсовета и района, социального происхождения из казаков-середняков.
Сельскому совету известно, что отец Свиридова умер в 1933 году, мать проживает с семей дочери, но где- не установлено. Бывшая жена Свиридова вышла замуж за гр. Вершинина Василия, уроженца хутора Фомина Краснокутского района и проживает в Донбассе г. Луч, станция Кондратова, шахта №160.
Родной брат Свиридова Яков был у белых, во время боя с красноармейцами убит в 1918 году.
Сам Свиридов тоже служил у белых, участвовал в ликвидации красногвардейского отряда тов. Кривошлыкова и Подтелкова, причем якобы добровольно расстреливал красногвардейцев.
Кроме того, он участвовал в подавлении революционного восстания иногородних крестьян слободы Чистяковой.
Родной дядя Свиридова по матери Кострыкин Иван Никифорович- кулак, офицер старой царской армии и белобандитского отряда полковника Сенина, после расстрела красногвардейского отряда Кривошлыкова и Подтелкова бежал на хутора и где находится не известно.
Изложенное верно и приложением печати удостоверяется.
Председатель Боковского Сельсовета, подпись и печать.

_______________________

ГЛАВА ПЯТАЯ. Военно-дипломатическая работа на Востоке.

Но пока наш герой еще числится своим в доску, растет в должностях, и в 1930м году оказывается в Туве, что называется военно-дипломатической работой-«в 1930 г. убыл в распоряжение 4-го управления штаба РККА, находился на военно-дипломатической работе в долгосрочной командировке за рубежом, служил политинструктором Тувинской Красной армии.»
Тува при царизме называлась Урянхайским краем, и была протекторатом Российской империи. На ее же претендовал Китай, тогда (до революции в нем) называвшийся империей Цин. Какие-то поползновения на эту территорию и ее население были у Монголии, хотя она сама тоже была вассалом Китая. Дальше случилась Китайская революция, рухнула династия Цин, Китай стал республикой, что подвигло жителей Монголии на отделение от Китая, впрочем, многие в Китае стали вести себя так, как будто в Пекине сидит не правительство, а …(не будем говорить кто). И решать будут они, а не «неведомо кто». Неоднозначности добавила произошедшие в России революция и гражданская война.
Основная часть тувинцев занималась скотоводством, отчего вела кочевой или полукочевой образ жизни. Кроме того, на тех землях жили переселенцы из империи, живущих оседло. Система управления страной была заимствована из Китая. Велико было влияние духовенства-на весьма небольшой территории имелось 22 буддийских монастыря. Письменности на тувинском языке еще не существовало, использовался монгольский язык. Образованные люди в основном получали образование на нем же, в тех самых монастырях и даже в Монголии. Страна была фактически двуязычна, а для того, чтобы заниматься какими-то управленческим задачами- требовалось знание монгольского языка.
Существовали и сильные центробежные тенденции, особенно в период, когда условно российским властям (как красной, так и белой) было не до Урянхайских дел. Поэтому туда приходили китайские и монгольские отряды, Советскую власть там свергли, русских поселенцев, случалось, что убивали, а также грабили. Но летом 1919 года в Урянхай пришли выдавленные туда белым наступлением красные партизаны под предводительством известных партизан Кравченко и Щетинкина. Белая власть в Туве быстро закончилась, потом, в следующем году начали уходить китайцы, а вслед за ними монгольские войска, благо в Монголии началась революция тоже. И в 1921 году состоялся съезд населения Тувы, на котором была провозглашена ее независимость и стали создаваться органы власти нового государства. Долгое время этого государство никто не признавал, считая его частью Китая. а широкие народные массы мира вообще не подозревали о его существовании, что неудивительно, ибо после окончания мировой войны и последующих за ней местных войн, восстаний и отделений было много попыток государственного строительства. Большая часть их не выжила. В данном случае выживанию способствовало желание Советской России иметь рядом бывший Урянхайский край, как независимое образование, а не очередную провинцию Китая или еще один регион Монголии. Тем более, что у Китая были свои проблемы, а Монголия тоже шла по пути независимого государства, поддерживаемого будущим Советским Союзом. Поэтому МНР в 1926 году признала независимость Танну-Тувы, заключив с ней договор, а договор с СССР уже существовал. Красная Армия уже покинула Туву, но могла и вернуться, если это будет необходимо. Пока же для защиты нового государства образовывалась своя армия (о ней будет ниже). Решение о договоре с Тувой монгольскому руководству далось с трудом, оно долго полагало, что Тува должна входить в состав Монголии, поэтому попытки тувинцев сообщить о своем желании самостоятельности монгольскими руководителями были охарактеризованы с восточной пышностью, как «попытка мыши рыкнуть, как лев», а их попытки достижения самостоятельности охарактеризованы как то, что тувинская верхушка не может накормить одного голодного, но тщится жить самостоятельно. СССР тоже колебался, но в конце концов принял решение о поддержке самостоятельности Тувы без обиняков.
Изменение позиции Монголии также способствовали изменения внутри монгольского руководства. Про «мышь, аки лев рыкающую» говорили именно аристократы, еще встречавшиеся в монгольском руководстве, но их время уходило.
В 1924 году произошло Хемчикское восстание, которое удалось подавить без большого кровопролития, больше уговорами. Причина была в непродуманной налоговой политике и высоких налогах в частности. А также в тревожных ожиданиях народа. Поэтому, когда в нужном месте появился демагог и сказал, что у аратов будут забирать жен и детей,    а потом скот, и, когда соберут миллион голов, то скот отведут в столицу, загонят в загон и будут потихоньку забивать, потому не надо ждать такого ужаса, а надо…У демагога было всего 23 друга и соратника, но довольно быстро за ним собралось около 500-600 вооруженных аратов. Местное руководство арестовали и посадили, но убивать не стали.
Потом туда приехала делегация тувинского руководства, пошли переговоры, арестованные местные власти были освобождены, потом разошлись и остальные. Жертвы были, но совсем немного. Восстание закончилось, надо подводить итоги.
Выводов был много, вот только некоторые:
1.С выводом Красной Армии поторопились.
2. Надо заняться урегулированием признания Тувы СССР и Монголией.
3. Следует заняться кадровыми вопросами, а то даже в партии есть группа «анархиствующих» членов ее, ведущих себя точь -в- точь как известные анархисты гражданской войны, особенно первого периода ее.
И в партии начала формироваться группировка молодых вождей, которым не очень нравилась деятельность существующего руководства во главе с Буян-Бадыргы. По многим причинам. в том числе и потому, что руководство происходило из старой аристократии, и с восстанием предпочло путь переговоров и амнистий. Молодые вожди считали это проявлением слабости, а, может, даже и попыткой реставрации старых порядков. Пусть даже не своими руками, а воспользовавшись тем, что кто-то другой поднял бучу.
Тува к моменту своего образования как отдельное государство–это крохотная страна со слабой экономикой, живущая еще в феодализме. У «молодых тигров», растущих в ней и вскоре получивших власть, была амбициозная мечта- привести страну и народ из феодализма в социализм, минуя капитализм. Та же задача была и для многих частей Российской империи, ныне объединенных в СССР, только в Туве все сложнее. Российская империя была государством контрастов, то есть вполне патриархальная деревня сочеталась с вполне капиталистическим городом, а на национальных окраинах можно было отыскать и более архаичные варианты общественного устройства, и, если в условном Космодемьяновске не хватает местных пролетариев и революционеров, то можно было завезти их из Петрограда. А в Туве?
Все гораздо сложнее по всем линиям.
Возьмем только один вопрос-об образовании.
На 1921 год в Танну-Туве проживало около 63 тысяч человек, из них около 12 тысяч русских. Опустим пока вопросы русского образования, сосредоточимся на образовании тувинцев. Письменности на тувинском языке не существовало. Образование осуществлялось на монгольском и тибетском языке, обычно при монастырях. Поскольку 80 процентов населения -скотоводы, ведущие кочевой образ жизни–это минус для их обучения.
Обучение в монастырях, то есть не светское образование - еще один минус.
Даже в 1930м году говорилось, что в республике «2% грамотных на монгольском языке и то в верхушечной части, ламы, бывшие чиновники и т. п.»
«Осенью 1925 г. в Кызыле организуются курсы по изучению русского языка с 38 слушателями и курсы по изучению монгольского языка с 150 слушателями».    «В 1928–1929 учебном году в Туве действовали три школы первой ступени, где обучались монгольскому языку 160 человек»
Но обучали монгольскому опять же ламы.
Русское население Тувы -там дело обстояло лучше, на 1925 год на приблизительно 12 000 русского населения имелось 33 русских школы с двумя тысячами учащихся.
С 1925 года начала выходить первая тувинская газета, которая сначала называлась «Освобожденная Тува», потом название менялось. До 1931 года она выходила на монгольском языке, потом уже на тувинском. Араты покупали эти газеты, но, поскольку прочитать и понять, о чем там написано, было сложно- газеты складывались в сундуки, до лучших времен, когда кто-то сможет прочесть и рассказать, что это значит.
И снова вернемся к ранее сказанному- в 1930м году всего ДВА процента грамотных, и то не на своем языке, а на своем-вообще нет. И снова напомним про кочевую жизнь большей части народа. Даже звуковые фильмы только- только появились в СССР. Вот и попробуйте агитировать за Кызыльскую власть. Впрочем, читатель уже видел, как сплошь грамотные казаки вскочили и побежали, услышав явно лживые рассказы о китайцах и французах.
И хорошо образованные Кузмин и Войтинский тоже проглотили чушь под названием «глубокое место между Питером и Кронштадтом» и не поморщились.
Но…«нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики. Не такие крепости мы брали в своей борьбе с буржуазией».
Как оказалось, таки можно.
Отвлекшись от проблем грамотности, нужно вернуться к проблемам военным, которые могли возникнуть в подобных условиях. Есть неграмотное население, привыкшее слепо верить аристократии и духовенству. Есть аристократия и духовенство, весьма недружелюбно относящееся к попыткам ограничить свое влияние. И есть объективная необходимость его ограничить. Например, когда на менее чем 70 тысяч населения и так уже есть 22 монастыря, а строятся еще четыре.
Есть зарубежные центры влияния, в том числе и множество бежавших за границу бывших белых, которые на новом месте не очень хорошо устроились. А на территории соседнего Китая есть своя «Замятня» и свои войны. Например, китайский генерал Ма Чжаньшань был прижат к советской границе врагами и пересек ее, уйдя на советскую территорию с двумя тысячами солдат. Такая же армия на территории Танну -Тувы или Монголии стала бы куда опаснее, чем в Забайкалье. С учетом того, что Ма Чжаньшань был китайским мусульманином, визит его армии на чужую территорию мог стать катализатором религиозной войны. Для носителя же родового самосознания (то бишь большинства жителей) мировосприятие таково, что обиды его роду, совершенные когда-то, даже при подавлении Хемчикского восстания 1870 х годов–это не седая древность, это то, что вполне актуально. А таких клубков противоречий в Туве и Монголии было много.
И для ликвидации возможных проблем требовались специфические люди. Например, Виталий Примаков, Петр Щетинкин, Тарас Юшкевич. «Люди длиной воли», способные на очень нестандартные решения в очень нестандартных ситуациях и при нехватке сил.
В Туве же вооруженные силы были очень немногочисленны, поэтому на подавление Хемчикского восстания 1924 года пришлось собирать добровольцев, поскольку условные вооруженные силы тогда насчитывали около 25 человек.    После этого началось формирование армии Тувы, сначала из кавалерийского эскадрона, потом он был развернут в дивизион, то есть два сабельных эскадрона, а в 1932году - уже кавполк из пяти эскадронов. Впрочем, даже в июне 1941года в ТНРА числилось около пятисот человек.
В 1930 году произошло новое Хемчикское восстание. А немного позже, но в том же году, начались волнения среди русского населения.
И повстанцы-араты говорили, что:
«Агитация повстанцев среди населения сводилась к тому, что Панчен-лама
с миллионным войском занял Улан-Батор, а МНРП уже разбита
(похожие слухи, не имеющие под собой никакого основания, распространялись во время подготовки и проведения восстания и в Западной Монголии). Революционная партия существует лишь в Кызыле, ее можно быстро ликвидировать. Повстанцы утверждали, что не только они подняли
восстание, что они объединились с Монголией и Тибетом. По их словам,
под конфискацию попадут все хозяйства — и бедняцкие, и зажиточные.
Конфискованное имущество предназначается для обеспечения голодных
русских, которые живут в городе. Цель конфискации — разорить тувинское население. Лучше свое имущество и скот раздать аратам, чем кормить голодных русских. Якобы, некоторые богачи уже начали раздавать
беднякам шубы и скот (РГАСПИ. Ф. 495, оп. 153, ед. хр. 41, л. 11). Мятежники подчеркивали: в Туве хотят ликвидировать религию и насадить животную мораль. Лишенные избирательных прав будут убиты или высланы за границу. Всех участников Хемчикского восстания 1924 года и лиц,
причастных к нему, а также всех шаманов и лам ждет неминуемая смерть.»
Восстание1930 года длилось с марта по май и было подавлено. Общее число восставших составило до 270 человек, то есть по численности сопоставимо с вооруженными силам Тувы.
Вдохновителей восстания якобы не нашли. Хотя параллель между лозунгами восстаний 1930 и 1924 годов вполне существует. Хотя есть и добавление про армию Панчен -ламы. Подобное бросилось в глаза не только читателю, но и местным силам. Был арестован тот самый Буян-Бадырги, которому и было поставлено в вину то, что и в 1924 году потворствовал и сотрудничал с повстанцами, и сейчас…
Теперь читатель может проделать мысленный эксперимент и вспомнить про события с отрядом Подтелкова. То есть разгорается восстание под влиянием провокационных слухов, что-де власть собирается совершить нечто совершенно гнусное и надо браться за оружие, чтобы гнусность не реализовалась. Для красоты слухи приправляются легкой примесью чего-то реального, но можно и совсем без реализма, как с китайцам и французами у Подтелкова или с Панчен-Ламой и миллионной армией его.
Внезапно оказывается, что та самая антисоветская агитация и пропаганда (58-10)– это не невинное словоблудие, а деяние с последствиями, исчисляемое в сотни и тысячи жертв. Пример с не менее, чем сотней жертв–это то самое уничтожение отряда Подтелкова и Кривошлыкова-87 жертв сразу, и кто знает, сколько потом, как из-за восстания, так и позднее, в порядке статьи 58-13 и аналогичных решений.
Пример тысяч-ниже будет рассказано про Хубсугульское восстание 1932 года, где число погибших определено как восемь-десять тысяч.
Прошло два года и вспыхнуло новое восстание (оно же Тере-Хольское). Началось оно весною 1932 года, причем к восстанию примкнули и люди из Монголии (а там в этом году развернулось свое восстание, названное Хубсугульским).
Но «7 июля 1932 г. тувинское правительство отправило в Кунгуртуг кавалерийский эскадрон, к которому присоединилось свыше ста добровольцев. После боя с правительственными войсками в Сайгале повстанцы
раскололись на две группы. Одна из них двинулась в сторону Тере-Холя,
другая — в глубь Сайгала. Правительственные войска тоже разделились
на два отряда для преследования бунтовщиков. В скором времени «тере-хольский» отряд нанес удар по преследуемым мятежникам. На поле битвы остались 78 погибших повстанцев, два пулемета, свыше ста винчестеров и кремневые ружья. Остальные повстанцы отступили на территорию
Монголии (История Тувы, 2007: 194). К августу восстание считалось подавленным.
Аналогичные процессы протекали в Монголии, где в 1930 году произошло несколько восстаний лам монастырей, когда ламы захватывали местные администрации. Первые восстания были подавлены с минимальными потерями в рядах военных, что укрепило уверенность монгольского руководства в том, что надо продолжать ту же политику.
Но в 1932 году развилось более мощное Хубсугульское восстание,
длившееся с апреля по октябрь-ноябрь 1932 года. Снова его в военном отношении возглавил выходец из духовенства, и восставшие надеялись на помощь Панчен-Ламы. Возможно, сам Панчен-Лама был ни сном, ни духом о происходящем, но его ждали, и ради его прихода и посрамления врагов религии вполне реально вырывались сердца у живых людей. В восстании участвовали тысячи людей, хотя и плохо вооруженных. Армия Монголии состояла из нескольких кавалерийских дивизий, горной бригады, были даже самолеты и танкетки. Но ...не всегда было можно надеяться на то, что цирики и даже члены партии выполнят приказы и не перейдут на сторону врага.
Примеров перехода хватало.
Одним из действенных средств оказались действия кавалерийского отряда Юшкевича, ушедшего в пустыню и степь и рейдировавшего там. Поэтому ушедшие туда восставшие, отбитые от ключевых пунктов и рассчитывающие на отдых, пополнение новыми энтузиастами, внезапно были атакованы в самый неподходящий момент. Снабжения отряд получать не мог, с трудом его находили самолеты и сбрасывали вымпелы с информацией об обстановке. Еду и воду явно добывали сами. Поскольку пополнять запас патронов было затруднительно, возможно, отряд работал холодным оружием, лишь иногда используя пулеметы для того, чтобы противник смешался и дрогнул. А дальше в ход шло другое оружие, не требующее подвоза патронов.
Отряды восставших были разбиты, а вожаки восстания схвачены.
Еще совсем неподалеку от Тувы происходили события в Восточном Туркестане или Синцзяне. В регионе жило много населения, исповедующего ислам, и зачастую радикального толка. Туда же бежали многие басмачи из Средней Азии, а еще ранее разбитые белые части. Китайское руководство…ну что говорить о нем, в столь дальнем углу Китая? Эти слова о нем печатать нельзя. И Китай–это поле борьбы тех самых «китайских милитаристов», то бишь местных воротил, которые сегодня поддерживают одного, а завтра другого, и один «милитарист» может воевать с другим, но при этом оба подчиняются одному и тому же Чан Кай Ши? Поскольку китайские войска не справлялись, а чаще бегали от местных мусульман, возникала угроза образования по соседству с СССР исламистского государства, которое и понесет знамя пророка через советскую границу, подымать на джихад уже советских мусульман. Как ни плохо относились к Чан Кай Ши в СССР, но было принято решение помочь его власти против мусульманских мятежников. В качестве первого жеста туда были переброшены войска того самого генерала Ма, что был выбит в советское Забайкалье (этих Ма в Восточном Туркестане было много, можно и запутаться, какой это Ма и против кого он сегодня). Но этого не хватало. И тогда игра пошла поинтереснее -два советских полка ОГПУ, усиленные бронетехникой и авиацией, перешли границу. При этом у них было официальное приглашение от китайского губернатора помочь в борьбе с мятежом и договор об этом. Им в помощь на советские деньги были вооружены и оснащены еще несколько полков из бывших белых. И полки ОГПУ, и новонабранные полки официально числились БЕЛОГВАРДЕЙЦАМИ и носили погоны, называли себя Алтайской Добровольческой Армией, даже называли командиров «Ваше благородие», а не «товарищ». Командовал армией бывший белый полковник Паппенгут, пока не решил заниматься свержением местных властей без команды от нанимателей. А Паппенгутом командовал товарищ Фриновский из ОГПУ. Бывшим белым была даже обещана полная амнистия, если они потом вернутся в СССР. Взамен требовалось бить мятежников в хвост и в гриву, и дополнительной мотивации «алтайцы» не требовали. Регулярные и стойкие полки разбили повстанцев, а с неба на них сыпались бомбы с самолетов без опознавательных знаков. Одним из пилотов был будущий командарм Полынин.
Полет самолетов на малой высоте. рев их моторов, стрельба и бомбометание заставляли конницу рассеиваться даже в случае холостой стрельбы, что было видно даже на учениях. С декабря 1933го по февраль 1934 года мятеж был подавлен. «Кто убит-убит, кто бежал-бежал». Советская часть Алтайской армии начала выводиться обратно.
Это была не последняя спецоперация в Восточном Туркестане, там работал советский авиационный завод по сборке самолетов И-16 и их учебного варианта.
И после 1945 года там много чего происходило.
Вот сообщение в Москву.
«Совершенно секретно
Из Алма-Ата
ТЕЛЕГРАММА
Москва, НКВД СССР, товарищу Берия Л.П.

1.По донесению прапорщика ЗАТОЛОКИНА, возглавляющего группу повстанцев, ранее высланного в район МАНАС для диверсий его группа объединилась с восставшими казахами и 28 июня с.г. в районе 16 клм, севернее перевала Дану (60 клм, юго-западнее МАНАС) имела бой с Манасским кавполком китайцев численностью 500 сабель, преследовавшим восставших казахов.
В результате суточного боя китайцы были отброшены в долину Путмангу (25 клм, южнее Манас), где перешли к обороне. Повстанцы дальнейшее преследование китайцев прекратили.
На помощь манасским повстанцам высылаю 3-й Камский дивизион численностью 350 чел. Руководство действиями повстанцев в районе Манаса возложено на ФИРСОВА, высланного «МАКСОМ» на УРУМЧИ. ФИРСОВУ придается радиостанция.
2.По сообщению отряда повстанцев Тарбогатайского округа, действующего в районе хребта БЕРЛЫК, что 60 клм, южнее ДОРБУЛЬДЖИН, колонна китайцев, неустановленной численностью двигается на Юг. Движение отмечено в районе хребта БЕРЛЫК. Предполагаю намерение китайцев занять ДЖУНГАРСКИЕ ВОРОТА и выйти на ДЖИМПАНЬ.
С целью предупреждения наступления китайцев на Тарбагатайский округ, выдвигаю 3-й Кансайский полк и 1-й Монгольский кавдизион общей численностью 1800 чел.
Руководство операцией возложено на «МАКСИМА».
Для усиления обороны на перевале АЧАЛЫ выдвинут 1-й кавполк бригады «БУЙГА» с задачей нанести удар во фланг китайцам, в случае их наступления. Очевидно наступление китайцев из Тарбагатайского округа будет иметь взаимодействие с наступлением со стороны ДЗИНЬКО, где к этому ведется подготовка.
Начальником боевого участка в районе ДЗИНЬКО назначен «БУЙГА».
№215 ЕГНАРОВ
№849/б от 17.7.45
Разослано: тов. СТАЛИНУ; тов. МОЛОТОВУ (в Берлин)»
Или вот:
«Совершенно секретно
Москва, НКВД – товарищу Берия Л.П.
3.7. с.г. в Кульдже имел встречу с «САДЫКОМ». Последний явился ко мне с настоятельной просьбой начать активные действия против китайцев, направив основные силы на Синьцзян.
«САДЫК» заявил, что политическая обстановка на Юге накалилась до предела. Население ожидает помощи от Восточно-Туркестанской республики и если не воспользоваться немедленно этим обстоятельством, напряжение в настроении населения испортится и после трудно будет исправить, в этом он убежден. Положение мусульман на протяжении всей тридцатилетней борьбы он хорошо изучил.
На мое замечание, что на юге в направление Ташкургана-Яркенды в ближайшие дни будет действовать отряд КОНАКБАЕВА, «САДЫК» ответил, что основную роль в освобождении юга играет Кашгар и что без пребывания «САДЫКА» успех будет сомнительным. Он должен быть обязательно на юге. При этом «Садык» подчеркнул, что в Кашгаре находится очень хитрый английский консул, который будет мешать восстанию, а его «САДЫКА» присутствие позволит влиять на авторитетов для успеха дела освобождения от китайцев.
При моей попытке убедить «САДЫКА» в преждевременности инициировать начало операции из-за недостаточны сил и вооружения в связи с необходимость в первую очередь обеспечить оборону Кульджинского округа и подготовить людскую базу в тылу китайцев, «САДЫК» ответил, что для освобождения Кашагара ему достаточно иметь бригаду «БУЙГА». В успехе с этими силами ручается.
Наконец убежденный доводами обстановки «САДЫК» остался крайне неудовлетворенный затяжкой более активных действий против китайцев «САДЫК» заявил о необходимости выйти против китайцев, заметил, что стремление начать активные действия диктуется не только до предела накалившимся желанием мусульман освободится от власти китайцев, но и начавшимися разговорами среди населения Кульджи, что они продались большевикам и защита интересов мусульман в освобождении от власти китайцев сейчас отошла на задний план.
Вашу директиву получил 3 июля с.г., приступил к её выполнению. Для создания более прочной обороны округа:
В районе Юн-Джихо-Татианцы выдвигается Второй Кульджинский полк, для этого придал ему Пятый Монгольский кавдивизион. Общая численность 1700 чел.
Во втором эшелоне в районе Сантай-перевал Толки находится 3-й Кансайский полк численностью 1500 чел. Оборона Джимпань возложена на Первый Монгольский кавдивизион численностью 350 чел.     В качестве резерва выдвинут в Ляоцаогоу Первый Сундуйский полк численностью 1350 чел., который в силу слабой вооруженности довооружается из имеющихся запасов.
В качестве резерва в направление Дзиньхо-Щихо выдвинут в район перевала Ачалау один полк кав. бригады «БУЙГА».
В положении остальных частей изменений не вношу.
Заново произвожу строительство оборонительных рубежей в виду их неудовлетворительного состояния.
Продолжаю доукомпллектовывать и обучать сформированные части. В настоящее время общая численность войск доведена до 11 800 чел., сведенных в одну кав. бригаду, один отдельный кавполк, 5 отдельных стрелковых полков, 6 отдельных кавдивизионов, 1 артиллерийско-минометный дивизион 1 отдельный пулеметный дивизион.
Войска имеют на вооружении: минометов 7; противотанковых ружей 17; пулеметов 225; винтовок 5430; автоматов 348...
При проверке боевого состояния показали себя обученными, со здоровым морально-политическим состоянием и готовности к боевым действиям.
Формируется пять отрядов общей численностью 150 чел., прошедших подготовку для действий в тылу китайцев. Отряды будут действовать на дороге Шило-Дирбульджин и в районе Маиж и Ак-Су. Указанные мероприятия проводятся при непосредственном участие «САДЫКА».
Использование отряда КОНАКБАЕВА полагаю провести в направление Ташкургана-Яркенды, перебросив его в Таштамыш и далее через перевал Шанды в Синьцзян. Для руководства действиями отряда создать Оперативную группу во главе с ПРОКОПЮКОМ, база которой будет в Таштамыше. Использовать отряд возможно немедленно по прибытии в Таштамыш, ввиду наличия ранее заложенных в Мургабе и Оше баз вооружения. Для приема отряда КОНАКБАЕВА выехал ПРОКОПЮК.
Отряд ДЮСНБЕКОВА перебросить в Кульджу для формирования на базе Казахского полка, с целью его последующего использования в Тарбагатайском округе. Состав полка подготовлен.
Сложившаяся обстановка в Кульдже, восстание казахов в районе Манас, активная подготовка китайцев к ликвидации национально-освободительного движения мусульман крайне необходимо ускорить обеспечение руководство действиями казахов «ГЕРОЯ» в Алтайском округе, заставляет просить Вашего разрешения принять меры для немедленных действий более крупными силами с целью освобождения Тарбагатайского округа. Выход в Тарбагатайский округ только одного полка повстанцев позволит, во взаимодействии с восставшими казахами в Манасском уезде, перерезать сообщение Урумчи с Дзиньхо и Чугучаком, ликвидировать гарнизон в Чугучаке и Дирбульджине и соединится с казахами «ГЕРОЯ».
Такое положение несомненно сорвет предполагаемое наступление китайцев на Кульжу и укрепит положение и авторитет Восточно-Туркестанской республики.
Прошу Ваших указаний
№0202 ЕГНАРОВ».
Помянутые в документах китайцы–это силы Чан Кай Ши.
Восточно-Туркестанская республика -образовалась в конце 1944 года.
Николай Семенович, конечно, этого уже не увидел.
**
Что касается Николая Семеновича, то жизнь и борьба в таких условиях–это было вполне по нему. Он однозначно жил в Туве 1930 по 1933 годы, периодически пробалтывался про свое присутствие не только в Туве, про то, что за свои зарубежные приключения удостоен ордена Красного Знамени, овладел монгольским языком, а бывшая жена утверждала, что в Туве он продал «налево» винтовки местным жителям, не менее шести штук. С учетом того, что на период 1930-1932 года приходится два восстания в Туве–продажа винтовок местным жителям– ооочень кстати.
Авторы предполагают, что он не только торговал казенными винтовками, но уточнить, что он делал– пока нет возможности. Тем более, что участники Алтайской Армии со стороны СССР давали подписку о неразглашении на 50 лет.
Вернувшись с Востока, наш герой был отправлен на Курсы Усовершенствования Командного состава при Академии механизации и моторизации. Закончив их, был отправлен в 25 стрелковую дивизию помощником командира разведдивизиона. А с введением в Красной Армии персональных воинских званий стал капитаном. В его следственном деле утверждается, что при мобилизационном развертывании на базе его разведдивизиона должен формироваться разведдивизион для очередной дивизии, и командиром его должен стать капитан Свиридов. Возможно, с повышением в звании.
Направление его на Курсы при ВАММ обусловлено насыщением армии бронетанковой техникой, как специальными механизированными и танковыми частями (эти названия периодически менялись), так и усилением танками и бронеавтомобилями стрелковых и кавалерийских соединений.
В конце 1930 х годов стрелковая дивизия могла иметь отдельный танковый батальон и бронетехнику в разведывательном батальоне.
И будущих танкистов готовили из конников, исходя из соображений, что служба в высокоподвижных частях, какими являются мехчасти, наиболее сходна со службой кавалерии. Конечно, кавалеристов для этой цели потом стало не хватать, и танкистами становились командиры из пехоты и артиллерии.
Вообще, если оценить карьерные рост и перспективы капитана Свиридова, то можно назвать их медленными, но верными. Да, сейчас он были не столь велики, особенно в сравнении с некоторыми выдвиженцами, но росту по службе мешало то, что рост самой РККА был в то момент неравномерный, и наряду с бурно растущими и развивающимися мехчастями существовали и стрелковые дивизии территориального штата в «тыловых» военных округах. Но через несколько лет территориальные СД перевели на иные штаты, а в 1939 году началось развертывание дивизий- «тройчаток». То есть на базе существующей дивизии разворачивались новые дивизии. В августе-сентябре 1939 на базе 25 СД развернуты еще 116, 135, 147 стрелковые дивизии, и расти было куда, но при определенных условиях.
Пока же товарищ Свиридов оказался на службе не на Дальнем Востоке, где случалось, что полк совершал марш по диким местам, а в конце его получал приказ-стройте береговую оборону и себе казармы вот здесь. В месте не менее диком и необжитом, чем предыдущий маршрут. В Полтаве с этим было куда лучше. Можно было немного отдохнуть от тувинской жизни и тягот учебы.
В городе Полтаве его жена Мария была осуждена на 2 года лишения свободы по статье 147 УК УССР. Николай Семенович женился на другой, Александре Романовой, и воспитывал ее дочь Аиду от предыдущего брака. Оформлялись ли оба брака официально или были фактическими-осталось не проясненным.
По службе его характеризовали так:
««…за время пребывания помощником командира разведывательного батальона ….Свиридов показал себя как слабо подготовленный для этой должности…
Тактику разведывательной службы знал слабо. Организовать и методически правильно провести занятие с подчиненными без соответствующего инструктажа не мог.
В стрелковом и специально техническом деле... разбирается слабо.
Строевик и физкультурник плохой.
Над повышением своих знаний работает слабо.
Среди подчиненных и в особенности среди среднего командного состава авторитетом не пользовался.
В работе ленив, к подчиненным относился во время… (неразборчиво).
Любил много говорить, но мало делать. (выражение исправлено от руки в машинописном тексте).
Как командир для РККА ценности не представлял. Дважды аттестовывался на увольнение из РККА… как пустой на деле человек.
В 1937 году Свиридов исключен из рядов ВКП(б) за службу в карательных отрядах белой армии.»
Нельзя, конечно, исключить, что характеристика составлена уже после ареста и ему приписаны дополнительные грехи, но вряд ли существовала принципиальная нужда писать, что он плохой строевик и физкультурник вопреки реальности. Для обвинений в службе в карательных отрядах и антисоветской агитации уровень строевой подготовки героя не принципиален.
У Николая Семеновича ухудшилось здоровье, ибо в анкете арестованного указано, что у него снижение слуха и зрения на 50 процентов, ревматизм, геморрой, катар желудка (в скобках написано «миокардит»). Кто так героически смешал заболевание сердца и желудка-сам герой или некий помощник оперативного уполномоченного (фамилия ушла под прошивку) тоже неизвестно.
Вообще восстановление истины по старым документам–это еще то занятие.
В ряде показаний указывается, что Свиридов активно исправлял свое жизнеописание, и он даже признает, что ему в 1921 году некий делопроизводитель Романенко вписал, что он с 1918 года служит в РККА, а служба в белой армии не упомянута, в чем Свиридов признавался, что знал про это, н якобы обнаружил спустя несколько лет и не придал этому значение. Есть второе указание, что он при помощи матери получил некоторые поддельные справки, возможно, об имущественном положении семьи ранее.
Есть и более интересные показания, что он и с врангелевцами не воевал, и с махновцами тоже. Но автор показаний не знает, как это Свиридов ухитрился получить награды за это. И авторы книги тоже не знают.
И загадок было еще много. Например, Свиридов указывал, что с командиром дивизии Зюком он встречался только два раза, когда решался вопрос об его исключении из партии и возможном увольнении из армии. Такие показания он давал в 1937 году на следствии и суде военного трибунала. Поскольку к тому времени Зюк был арестован, как враг народа, то, независимо от фактического положения дел, такая версия устраивала Свиридова, чтобы не оказаться сообщником своего комдива-заговорщика. Поскольку его неоднократно спрашивали о контактах с Зюком, то лучше было рассказать, что Зюк его крыл матом, а Свиридов того спрашивал, как быть с поездкой на курорт, которая планировалась.
Но существует и показания, подшитые к делу, что Зюк и Свиридов встречались и в другой обстановке, причем ругались, и капитан Свиридов матерно ругал своего начальника. Правда, автор показаний этого лично не видел, а сообщил с чужих слов. Есть и другие показания, что Свиридов хвастался поддержкой Зюка. Вот и попробуй понять, кто здесь врет.
Еще можно добавить, что в 1936 году Свиридов посетил свою родину, где не бывал уже много лет, и там его заметили. Возможно, он туда поехал вместо поездки на курорт. Для чего это ему был нужно? Для разведки, что еще может всплыть опасного из прошлого. Кто из свидетелей молодецких подвигов жив, а кто нет. И другая информация может пригодиться, что некто из возможных свидетелей его подвигов был посажен в Соловецкий лагерь за борьбу с коллективизацией. Тогда Николай Семенович может заявлять, что свидетель и в 1918 году был против Советской власти, и в 1930м, и вот сейчас пытается его оболгать. Судя по показаниям, он там много хвастался, но на безопасную для себя тему, а попытки спровоцировать его на рассказ об опасных деталях прошлого он благополучно обошел.
Итогом полтавского периода его жизни на начало 1937 года можно счесть то, что он многократно показал себя склонным к опасному для себя трепанию языком, разоблачен, как сильно приукрасивший свое прошлое(а оттого подозрительный в том, что известно еще далеко не все о его прошлом), и не сильно популярен среди среднего командного состава дивизиона. О последнем прямо сказано в характеристике, а также имеется много желающих рассказать плохое о нем и следствию, и трибуналу. Есть также не очень явное, но указание, что за Свиридовым установлен негласный надзор НКВД. Сообщившая об этом дама могла путаться в терминах, и, возможно, это называлось как-то не так.
И «легион бед» еще скрывался за горизонтом.
--------------------------

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Легион бед на пороге.

А материалы множились.
В декабре 1936 года получены данные из колонии, где содержалась прежняя жена Мария Трофимовна, и она рассказала о том, что ее муж служил в белых и, будучи в Туве, продавал по 125 рублей казенные винтовки. В феврале 1937 года гражданка Афанасьева сообщает о «художественных словах» Свиридова, и о том, что он под наблюдением.
Товарищ Анисимов рассказал про январь 1937 года, когда Николай Семенович продолжал говорить, что в стране социализм еще не построен и, пока где-то в капиталистической стране не случится революции, то до того его не будет.
И снова отличился в Кобеляках, разгласив секретные сведения, что по планам моб. развертывания будет развернут второй разведбатальон, командиром которого будет Свиридов, начальником штаба-Анисимов, а присутствующие там командиры запаса - будут служить в том батальоне. И прямо сказано про «длинный язык» Свиридова.
Немного позднее Николай Семенович в этом признался, что сказал про то, что будет развернут второй разведбатальон, командиром которого будет сам
Свиридов, но это якобы все, что он сказал.
8 июля 1937 года Николай Семенович был арестован. С датой тоже есть вопросы, но следственное дело заведено именно с этого числа.
Об обстоятельствах ареста его будущий следователь Гравель в следующем году сообщил:
«–Не помню, но, кажется, в мае месяце 1937 года мною, Машошиным и Марченко был арестован бывший помощник начальника разведдивизиона 25 дивизии Свиридов.
При производстве ареста Свиридов оказывал сопротивление, но его жена оказала на него влияние, и он подчинился.»
В следственной тюрьме заполнили анкету арестованного и все прочие бумаги, а вскоре он оказался на допросе.
Протокол допроса
1937 года июля 8 дня, я, полковой оперуполномоченный 5 отдела Полтавского городского отдела НКВД и ОО 25 СД сержант госбезопасности Гравель, сего числа допросил в качестве обвиняемого Свиридова Николая Семеновича, заявившего о себе такие данные:
                                    Свиридов Николай Семенович 1895 года рождения уроженец     хутора Евлантьево Боковского района Донской обл. женат, гражданства СССР, по национальности русский, с низшим образованием. Беспартийный, под судом и следствием не состоял, бывший помкомвзвода дивизиона, со званием капитана, ныне демобилизован, нигде не работает, находится на пенсии, награжден орденом Красного Знамени, проживает в г. Полтаве, улица Сенная 20.
Итак:
–В каком году вы служили в армии белых?
–С июня 1918 года по сентябрь и с марта по декабрь 1919 года.
– Почему был перерыв с октября 1918 года по март 1919 года?
– Был ранен в руку.
– В бою с кем вы были ранены?
–В бою с красными в районе слободы Мачеха б. Саратовской губернии.
– В какой части белых вы служили?
– В 33 казачьем полку.
–     Кто вместе с вами служил из ваших родственников в белых?
– Служил мой брат Яков в 33 полку, он был убит в бою с красными в 1918 году.
– Кто из ваших односельчан служил вместе с вами в белых?
– Евлантьев Иван Леонтьевич, братья Гавриловы Петр и Иван Васильевичи, Евлантьев Панкрат Ефимович, Сигнат (так!) Зотович Быков, братья Кошелевы Егор и Федор, Соловьев Иван Михайлович, Гордеев Степан, Свиридов Вениамин Кузьмич.
– Где эти лица находятся в данное время?
– Соловьев, Гордеев, Гаврилов Иван, Евлантьев Панкрат проживают в хуторе Евлантьеве. Остальные высланы в 1933 году за саботаж на Север. Кто из них жив в настоящее время-не знаю.
– Кто руководил тем белоотрядом, в котором вы служили?
– Полковник Попов с хутора Попов, адьютант Сенин- эсаул, это был полк.
– Когда вы вступили в партию?
– В 1920 году.
– Вступая в партию ВКП(б), вы скрыли свою службу у белых?
– Вступая в партию, я этого не скрывал.
– Будучи в Красной армии, вы скрывали свою службу у белых, вы подтверждаете это?
– Да, подтверждаю. Я в Красной Армии с 1920 года, но в послужных списках мне было отмечено делопроизводителем 38 кавполка 7 Самарской кавалерийской дивизии Романенко, что я служу с 1918 года. Мне это впоследствии стало известно действительное положение со временем, я умолчал об этом.
– С какой целью вы скрыли службу у белых в послужном списке?
– Я не придал этому серьезного внимания.
Подпись Свиридова.
Отметка о верности копии.
Под рукописным протоколом типовая запись о том, что он прочитан и т.д.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Протокол допроса существует в виде рукописного варианта и машинописной копии. Так вот, Гравель от руки правильно написал «Помразведдивизиона», а машинист(ка) нафантазировал(а) в виде «помкомвзвода разведдивизиона».
Но товарищ Гравель тоже накрутил.
Хутор вообще-то называется Евлантьев, а не Евлантьево.
«Низшее образование»- если вспомнить, что Свиридов учился в ЦПШ и три месяца у того казака, то у него действительно низшее образование. Но Свиридов потом учился в Симферопольском училище, да еще в мирное время, а не получил его сокращенный курс военной поры. Так что правильно-среднее.
Свиридов не беспартийный, а ИСКЛЮЧЕННЫЙ из рядов ВКП(б).
Для дела это имеет значение.
И выявилось важное-между январем-февралем и июлем Николая Семеновича из армии уволили. Но он пока живет в ведомственной квартире.
Ниже будет написано, что он попытался сделать.
Часть его сначала называлась разведдивизионом, потом разведбатальоном. Поэтому оба термина здесь равнозначны.
**
Следующий протокол допроса.
Сверху надпись: Дополнительно.

Шапка написана близко к предыдущему протоколу, только указано, что составлен он 11 июля 1937 года.
– Следствию известно, что вы, находясь в белоотряде Попова, принимали участие в расстрелах красногвардейцев и красноармейцев и требует по этому вопросу ваших откровенных показаний.
– За время моего пребывания в рядах белых под командованием полковника Попова я участия в расстрелах не принимал, но участвовал в боях, имевших место между белыми и красными.
– В силу каких обстоятельств во время службы у белых вы имели кличку: «Колька-кадет»?
– В 1915 году, вернувшись из шахты в свою станицу хорошо одетым, выделявшимся по костюму среди своих сограждан станичников, я получил это от своих земляков кличку «Колька-кадет». Эта кличка употреблялась всеми в разговоре обо мне в течении долгого времени, вплоть до моего выезда (последнее слово недостаточно понятно).
– При каких обстоятельствах вы поступили на службу в Красную армию?
– Во время отступления белых в 1919 году перешел в одну из наступающих красных частей в 96 кубанском полку, на службе в этом полку.
– Сколько раз вы вызывались комдивом Зюком и при каких обстоятельствах?
– Зюк меня не вызывал, но я один раз был у Зюка при следующих обстоятельствах. Когда поднялся вопрос о службе в белых, я подал об этом заявление на имя начподива Гусева с описанием всех обстоятельств. Поэтому меня вызвал заявление … и моей бывшей жены. Гусев доложил, что я ранее служил у белых.
Зюк ругал меня матерщиной, но ни о чем не спрашивал, и, когда ему доложил, что должен ехать на курорт, он ответил: «Черт с ним, пускай едет». Больше по этому вопросу я с Зюком не разговаривал.
– К кому вы обращались по поводу вашего увольнения из РККА?
– Я обращался к зам. Нач. управления кадрами Хорошилову в Москве,
который мне сказал, что я могу обратиться к командующему округом, который если сочтет нужным оставить–оставит, это его дело.
До этого я еще в 1936 году в мае месяце подавал заявление о переводе меня из разведдивизиона или уволить. По этому поводу меня и вызвали. Со мной беседовал Хорошилов, который объявил, что я увольняюсь из РККА.
Потом меня вызвали вторично, я опять беседовал с Хорошиловым, который сказал, что он возмущен тем, что я орденоносец, который оказался служившим у белых, и что сейчас идет подбор командиров в РККА и я не могу оставаться в рядах Красной Армии.
– Кто давал распоряжение о вашем вызове в Москву?
– Кто давал это распоряжение в Москве, я не знал, не видел также, кто подписал телеграмму.
– С Фельдманом в Москве вы говорили во время вашего пребывания в Москве?
– Нет, не говорил. Знаю, что ему обо мне докладывал полковник Савин.
Протокол мною прочитан и так далее.
Подписи.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРОВ
Николай Семенович попытался восстановиться в армии. Для чего едва не встретился с начальником Управления по начальствующему составу РККА Б. М. Фельдманом. Поскольку Б.М. Фельдман арестован 15 мая 1937 года, а еще раньше он переведен в МВО, что ограничивает время увольнения периодом февраль-апрель1937 года.
И хорошо, что не встретился, ему еще обвинения в участии в военно-троцкистском заговоре не хватало.
Но в РККА его не восстановили.
**
Протокол допроса от 22 июля 1937 года

1937 года июля 22 дня, я Сотрудник ОО УГБ 25 с. д. Беспалов допросил в качестве обвиняемого:
                                                            Свиридова Николая Семеновича 1895 года рождения, уроженца хутора Евлантьево, Боковского района Донской области, русский, гражданство СССР, из семьи крестьянина-середняка. образование общее-низшее, специальное-среднее, с 1920 по 1936 года член ВКП(б), затем из партии исключен.
– Кто из ваших родственников служил у белых, в каких должностях и где они сейчас?
– Мой родной брат Свиридов служил в белой армии, чин он имел младший урядник, были мы с ним в одном 33 казачьем полку у Попова. Убили его в сентябре 1918 года красные войска.
Двоюродный дядя мой Кострыкин Иван Никифорович служил также в 33 казачьем полку, в каковом он командовал сотней, чин имел сотника.
Вместе с белыми он отступил за границу, вернулся оттуда в 1922 или 1923 году, затем в 1933 году за саботаж был выслан на север.
Об этом мне рассказывали жители хутора Евлантьев.
– На какие операции вы с белыми выезжали.
– Выступал я под командой полковника Попова в первый раз весной 1918 года, против отряда красногвардейцев Подтелкова и Кривошлыкова, до этого под командой того же полковника Попова мы выезжали на подавление восстания иногородних в селе Чистяково, восставших против местных богачей.
В отряде Попова я все время был рядовым казаком.
– Расскажите, как вы попали в отряд Попова.
– По селу пошел слух, что неподалеку проходит восстание против казаков. Нам объявили, чтобы поехали в станицу Боковскую с оружием.
Приехав туда, мы были назначены в 3 сотню и наш полк назвали 33 казачьим.
– Следствию известно, что в 1936 году, проводя занятия с переменниками, вы отрицали возможность построения социализма в нашей стране. Расскажите, как это было.
– Мне переменники в Кобелякском районе задали вопрос о построении коммунизма в нашей стране. В какой форме мне задали вопрос, не помню.
Ответил я на него так: прежде чем строить коммунизм, нужно построить социализм. Было это в г. Кобеляках в Красных Казармах в 1936 году. (слово Кобеляки в тексте исправлено).
Протокол с моих слов записан верно, мне прочитан, в чем и расписываюсь. Свиридов.
Допросил сотрудник ОО Беспалов.
**
Протокол дополнительного допроса обвиняемого Свиридова Николая Семеновича от 14 августа 1937 года.
–Следствию известно, что вы проводили к/р работу по заданию бывшего комдива Зюка и требует от вас признательных показаний.
– Контрреволюционную работу я не проводил нигде, никогда и ни с кем. И с Зюком связи не держал. Был я у Зюка в кабинете один раз потому, что меня привел туда нач. политотдела Гусев и доложил о том, что я служил в белой армии.
Зюк спросил меня, почему я это скрывал. После чего я с Гусевым ушел. Больше я у Зюка не был и заданий от него не получал никогда.
– При каких обстоятельствах вы встретились с Зюком и характер этих встреч.
– До апреля 1936 года я Зюка никогда не видел.7 апреля я впервые его увидел в кабинете, куда меня привел Гусев, о чем я показывал выше. Вторая встреча с Зюком у меня была 14 мая 1936 года в кабинете Гусева, которому я сдавал партбилет. В это время вошли Зюк с начштаба и спросил: «Ну что, сознался», после чего сразу же ушел.
Больше я с Зюком никогда и нигде не сталкивался.
– Какие конкретно К/р задания вы получали от Зюка.
– Заданий от Зюка я никогда не получал.
– Известно, что вы проводили к/р деятельность в части. Назовите, по чьему заданию вы проводили ее.
– В части, где я служил, а также в других частях к. р. деятельность не проводил.
Записано с моих слов и т. д.
Подписи Свиридова и Беспалова.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ Я. ЕВЛАНТЬЕВА
7 июня 1937 года уже знакомый читателю Яков Евлантьев снова опрашивается представителем Особого Отдела.
И снова сообщает:
«…При переговорах Сенина с Кривошлыковым была достигнута договоренность, что все красногвардейцы будут отпущены по домам, если Подтелков и Кривошлыков сложат оружие.
Я лично при переговорах не присутствовал, когда приехал на место. застал уже разоруженными красногвардейцев, среди которых были мои хорошие знакомые.
Видя, что среди красногвардейцев никаких французов, немцев и китайцев нет, что арестованы наши казаки, я обратился к своим односельчанам Евлантьеву и Рябухину (оба уже умерли) с предложением уехать домой, что мы и сделали. Следующего дня на хутор Евлантьев вернулись остальные, и рассказали, что Подтелков и Кривошлыков повещены, а остальные расстреляны, и что Свиридов Николай Семенович участвовал в расстрелах.
…Известно, что Свиридов Николай взятых в плен красноармейцев в живых не оставлял, если не рубил, то расстреливал.
О Свиридове в нашем хуторе Евлантьеве сохранилась кличка «Кадет-палач». Получил он ее от стариков казаков за жестокость, проявляемую к красноармейцам и красногвардейцам, а также к мирным жителям.
…вторично они приезжал к нам в мае месяце 1936 года.»

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ.
То есть в 1937 году товарищ Кугно вновь посетил родину Свиридова и продолжил сбор информации, и весьма успешно.

ПРОТОКОЛ ДОПРРОСА СВИДЕТЕЛЯ Н.ЕВЛАНТЬЕВА

Евлантьев Николай Иванович, 1896 года рождения.
Из кулаков, сейчас лишен избирательных прав, ранее осужден по статье 58 в 1930 году на восемь лет, был в концлагере, отбыл четыре года, досрочно освобожден.
Сейчас пастух коров в том самом колхозе имени Подтелкова и Кривошлыкова.
– Что вам известно о белобандитской деятельности вашего односельчанина Свиридова Николая Семеновича, ныне военнослужащего, в 1918-1920 годах?
–В 1918 году Свиридов Николай служил в отряде полковника Сенина и находился под командой своего родного дяди, белого офицера Кострыкина Ивана Никифоровича, расстрелянного за контрреволюционную деятельность в 1932 году. Я тоже служил в белогвардейском отряде полковника Сенина в сотне Кострыкина, и мне известно следующее о Свиридове Николае.
Примерно в конце апреля месяца отряд полковника Сенина в количестве до 2000 человек направлен на ликвидацию красногвардейского отряда Подтелкова и Кривошлыкова. В это время я еще не был в отряде Сенина, но мне известно от других, что он принимал самое активное участие в расстрелах красногвардейцев отряда Кривошлыкова и Подтелкова.
В подавлении восстания крестьян слободы Чистяковской я тоже принимал участие. Мне известно, что Свиридов Николай был в слободе Чистяковской вместе со своим дядей Кострыкиным, причем он был впереди всех. Но точно описать его деятельность в то время не могу –из-за давности времени.    Об этом могут подробно рассказать соучастники Свиридова –Евлантьев Яков и Кочетов Федор. Я служил в белой армии до мая вместе со Свиридовым Николаем и Кочетовым Федором Семеновичем, потом заболел и уехал в себе домой на излечение.
Свиридов и Кочетов оставались вместе до окончательной ликвидации белой армии. За все время службы вместе со Свиридовым мне известно следующее: будучи отчаянным рубакой, находился впереди кавалерийской…
**
ПРОТОКОЛ ДОПРРОСА СВИДЕТЕЛЯ КОЧЕТОВА.
Кочетов Федор Семенович 1895 года рождения, уроженец хутора Старо-Зенцов станицы Боковской и ныне живущий там же, из казаков-середняков, владевший избой, коровой и свиньей (к какому периоду это относится–не указано, но, скорее всего, к теперешнему), русский, гражданин СССР, женат, состоит в запасе армии второй категории, образование низшее, рядовой член колхоза, судим в 1930м году по статье 58 на 10 лет, содержался на Беломорканале. Социальное прошлое – белоказак (вот так!), беспартийный, в профсоюзе не состоит.
–Что вам известно о белобандитской контрреволюционной деятельности вашего однохуторянина, ныне военнослужащего Свиридова Николая Семеновича, с которым вы служили в белой армии?
–… я был мобилизован в белобандитский отряд полковника Сенина. В нем было много моих односельчан, в том числе и Свиридов Николай Семенович, Отряд полковника Сенина, в том числе и Свиридов Николай Семенович, принимал активное участие в ликвидации отряда Кривошлыкова и Подтелкова. Сотня, в которой находился и я, была направлена в хутор Орлов с целью задержания при встрече с красногвардейским отрядом. Однако нам не пришлось столкнуться с отрядом Кривошлыкова и Подтелкова, так как он был разоружен другой сотней казаков. Припоминаю, что, когда мы пришли на хутор Пономарев, когда кривошлыковцы и подтелковцы уже были разоружены и посажены в коморы. Наш командир, сотник Попов, как только мы приехали в Пономарев, обратился к полковнику Сенину с вопросом: «Нужна ли его сотня в Пономареве», на что получил ответ: «Без вас справились. Вы можете уезжать на охрану имения Кузнецова». Спустя час мы уехали обратно, что было в хуторе Пономареве не знаю, за давностью лет не припоминаю.
Когда вернулся весь костяк белоказаков Сенина, мне рассказывали казаки, что весь отряд красногвардейцев по повелению(?) военно-полевого суда, а Кривошлыков и Подтелков повешены.
Мне Свиридов Николай в личной со мной беседе хвастался. говоря: «Ну что же, я человек семь сам расстреливал». На что я сказал так: «Дурак! Зачем же ты их расстреливал?»
Он ответил: «Я бы отца не пожалел, если бы он стоял на дороге». На мой вопрос, кто его назначил расстреливать казаков, он ответил: «Никто, я лично сам, добровольно участвовал в расстрелах».
Мне известно, что Свиридов участвовал в подавлении революционного восстания иногородних крестьян слободы Чистяково, но несмотря на мое присутствие, я затрудняюсь сказать что-либо о его деятельности. Сам лично не видел, убивал ли он кого-либо или нет.
В белой армии со Свиридовым служил примерно до 1920 года-весны. (исправлено) когда он в моем присутствии раздевал пленных красноармейцев, отбирал у них верхнюю одежду и ценные вещи. Грабил и жителей, отбирал у них одежду и продукты. Но назвать конкретные факты за давностью времени не могу. Помню, когда Свиридов раздевал красноармейцев –помню раза три-четыре. В моем присутствии он никого из пленных красноармейцев не расстреливал. Об этом я также ни о того не слыхал. Примерно в январе 1920 года я добровольно перешел на сторону Красной Армии и был зачислен в 33 кавалерийский полк. Свиридов оставался в белой армии до ее ликвидации. С 1920 года я со Свиридовым до настоящего времени не встречался. Слышал, что он, Свиридов, в Красной Армии, что он приезжал на родину. Кого конкретно встречал- не знаю.
Больше по настоящему делу сказать ничего не могу.
Протокол записан с моих слов, мною прочитан и так далее.
**
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА.
А вот это совершенно убойный протокол. Вчитаемся: «В белой армии со Свиридовым служил примерно до 1920 года-весны. (исправлено) когда он в моем присутствии раздевал пленных красноармейцев, отбирал у них верхнюю одежду и ценные вещи. Грабил и жителей, отбирал у них одежду и продукты. Но назвать конкретные факты за давностью времени не могу. Помню, когда Свиридов раздевал красноармейцев –помню раза три-четыре. В моем присутствии он никого из пленных красноармейцев не расстреливал.»
То есть Кочетов помнит три-четыре случая раздевания пленных красноармейцев. Свиридов раздел пленного красноармейца, и тот идет куда-то в плен. Без верхней одежды. Например, зимой 1920 года.    «В ночь на 19 февраля конная группа Павлова нанесла удар на Торговую, но ожесточённые атаки белых были отбиты. Конница белых была вынуждена в сильный мороз отступить к Среднему Егорлыку, что привело её к большим потерям замёрзшими и обмороженными». Мороз был такой, что белая конница была не в силах атаковать. Степь покрылась замерзшими казаками, об этом написана картина «Замерзшие казаки генерала Павлова». Вот и представьте, что замерзают насмерть обмундированные по-зимнему казаки, а что будет с раздетым пленным красноармейцем? Даже если в тот день не столь ядреный мороз, как на манычских полях казачьей смерти-каково идти раздетому?
Товарищ Кугно и последующие чуть-чуть не дожали, а в случае дожатия часть 13 статьи вылезает даже без учета расстрела отряда Подтелкова.
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ КУЛАКОВА.

Кулаков Андрей Антонович 1899 года рождения, место рождения хутор Пономарев того же сельсовета, Селивановский район, из крестьян-бедняков, имел хату и корову, гражданин СССР, образование низшее, женат, русский, отношение к воинской службе- инвалид, профессия- плотник, работает: уполномоченный дорожного строительства в хуторе Пономареве, не судим, беспартийный, не член профсоюза, живет на хуторе Пономареве, социальное и политическое прошлое: белослужаший.
–Что вам известно о расстреле красногвардейцев отряда тов.тов. Подтелкова и Кривошлыкова, имевшего место в апреле 1918 года со стороны белоказаков?
–Я, как иногородний крестьянин, при пленении отряда Подтелкова и Кривошлыкова жил дома. Затем, под … казаков однохуторян (высланных моему же заявлению) я участвовал в пленении одного красногвардейца, его впоследствии казаки Болдырев Федор и Подрядчик Дмитрий зарубили шашками.
Расстрел всех остальных станиц и хуторов. Среди них был и представитель нашего хутора Степанов Даниил (ныне находится в Соловецких Лагерях). Кто остальные участники расстрела, я не знаю, но припоминаю, что среди участников был казак по кличке «Кадет», по имени, кажется, Николай.
Откуда он происходит родом и как его фамилия- я не знаю. Лицо с фотографии в военной форме и с орденом Красного Знамени мне совершенно не знакомо.
В станице Боковской и хуторе Евлантьева- я не бывал и не знаю.
Больше по этому делу ничего сказать не могу.
Протокол записан с моих слов, мною прочитан, в чем и расписываюсь.
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ЛУКИНА

Проводился 6 июня 1937 года, проводил оперуполномоченный Кугно.
Лукин Иван Семенович. 1864 года рождения, уроженец города Грязи Тамбовской губернии, происходящий из крестьян-бедняков, имущественное положение- хата и телка, гражданство РСФСР, малограмотный, русский, женат, семья состоит из 5 человек, с воинского учета снят по предельности возраста. Профессия –чернорабочий, ныне пенсионер, почетный красный партизан, не судим, в профсоюзе не состоит, живет в станице Боковской АЧК, социальное и политическое прошлое- почетный красный партизан.
–Что вам известно о расстреле красногвардейского отряда, руководимого тов. тов. Подтелковым и Кривошлыковым в хуторе Пономареве 27 апреля 1918 года?
–В хуторе Пономареве я жил с 1904 года… Мне известно следующее: отряд Кривошлыкова и Подтелкова сложил оружие, предварительно договорившись о том, что их отпустят. Но все участники были переарестованы и посажены под арест в лавку местного богатея. Всю ночь заседал полевой казачий суд под предводительством офицера Попова. …дня все участники отряда были расстреляны на Пономаревском кладбище, а руководители отряда Подтелков и Кривошлыков повешены. В момент расстрела все еще находилось много народу из хуторов, прилегающих к х. Пономарев, в том числе и я. Таким образом я наблюдал за ходом расстрела красногвардейцев, в том числе и за своим сыном, который был расстрелян с третьей партией. Расстрел производили добровольцы-казаки из разных хуторов и станиц. В общей сложности расстрел производили 17 палачей. В числе которых мне помнится Кудряшов из хутора Попова (неизвестно, где скрывается), Болдырев Александр из хутора Пономарева( расстрелян при Советской власти за участие в бандитизме), Агапов Павел Петрович из хутора Пономарева ( осужден за контрреволюционную деятельность в 1930м году и …неизвестно),Свиридов Николай Семенович из хутора Евлантьева Боковского, личности которого я не знаю, но … в х. Пономаревом говорили о том, что в расстрелах принимал участие молодой казак из х. Евлантьева Свиридов Николай, который якобы сейчас служит командиром в Красной Армии.
…несколько месяцев тому назад мне говорила гражданка Рожкова Мария Яковлевна. Мы с нею собирались подать заявление начальнику РО НКВД.
На моих глазах был так расстрелян мой сын Михаил, красногвардеец отряда Кривошлыкова-Подтелкова. А руководителей отряда повесили на специально приготовленной виселице с последними после расстрелов. Повешение производили два человека, которые были повязаны башлыками с отверстиями для глаз. Этих людей я не знаю, кто они, это так и осталось не выяснено до настоящего времени.
Присутствовавшие не вольные граждане, некоторые расстрел воспринимали как должное и даже смеялись, а другие этого не выносили и падали в обморок.
Всего расстреляно 85 человек, остались в живых 2 человека, случайно спасенные добрыми людьми. Один из них по фамилии Журавлев в данное время живет в ст. Киевской. Больше по настоящему делу сказать ничего не могу. Записано с моих слов верно и мною прочитано.
Подписи свидетеля и Кугно.
**

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЬНИЦЫ РОЖКОВОЙ.

Проведен 6 июня 1937 года товарищем Кугно.
Рожкова Мария Яковлевна 1873 года рождения, уроженка города Калач Воронежской губернии, из крестьян, беднячка. Имущественное положения-нет, образование низшее, русская, вдова, домохозяйка, пенсионерка, не судима, в партиях и профсоюзе не состоит, адрес- ст. Боковская того же района, социальное и политическое прошлое- активист сов. власти
–Что вам известно о прошлой контрреволюционной деятельности военнослужащего Красной Армии Свиридова Николая Семеновича?
–В станице Боковской я живу около 50 лет. потому хорошо знаю не только жителей станицы, но и прилегающих хуторов- Евлантьев, Зенцов.
Жителя хутора Евлантьев Свиридова Николая Семеновича знаю тоже. Он принимал участие в расстреле красногвардейцев отряда Подтелкова -Кривошлыкова. Сама я лично не видела, как он расстреливал. Но об этом говорят и утверждают многие казаки участники белогвардейского отряда Сенина, в котором служил и Свиридов.
Среди жителей станицы Боковской и тех хуторов после выхода романа «Тихий Дон» многие обижаются на Шолохова, который не поместил Свиридова в книгу, как палача.
Мне известно, что после ликвидации белоказачества мать Свиридова Мария Никифоровна получила своему сыну Николаю фиктивную справку о службе сына Николая в Красной Армии, у боковского райвоенкома Никифорова … Петровича, благодаря чему Свиридов впоследствии пристроился на службу в Красную Армию и стал командиром.
Больше по настоящему делу ничего сообщить не могу, протокол с моих слов записан верно и мною прочитан.
Подписи.
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ГВОЗДЫРЕВА

Гвоздырев Василий Андреевич, 1894 года рождения, место рождения- хутор Пономарев, из казаков-бедняков, имущественное положение-хата и корова, образование низшее, подданство СССР, женат, русский, в запасе Красной Армии, место работы- в колхозе имени Кузьмина санитаром, не судим, род занятий- хлебопашество. беспартийный, в профсоюзе не состоит, проживает хутор Пономарев Селивановского района, социальное прошлое- белоказак.
–Что вам известно о расстреле красногвардейцев отряда Подтелкова и Кривошлыкова белоказаками в хуторе Пономарев Селивановского района, имевшем место в апреле месяце 1918 года?
–Во время ликвидации, разоружения … атаман приказал мне собираться в поход.    На это я ответил, что у меня нет лошади, которую я продал цыганам за 800 руб. Атаман рассердился на меня и сказал, что: «Нужно будет тебя арестовать». После чего я ушел к себе домой…встретились со своим однохуторянином иногородцем Ткаченко Николаем (сослан в Сибирь), ушли вместе и спрятались в балку(овраг), где пробыли два дня без пищи. Вернулись домой мы уже после того, как красногвардейцы отряда Подтелкова и Кривошлыкова были уже белоказаками расстреляны, о чем мы узнали, когда вернулись домой. Меня атаман и не арестовывал. Кто красногвардейцев расстреливал, я не знаю, мне об этом никто не говорил, а я сам этим вопросом также не интересовался. Этим же вопросом я и сейчас не интересуюсь.
Больше по настоящему делу ничего показать не могу, протокол мне (и так далее).
Подписи Гвоздырева и Кугно.
**
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА.
Вот, оказывается, как можно было не замарать себя палачеством. При этом даже поститься бы не пришлось, ибо Свиридовы жили богаче, чем Гвоздырев, нашлось бы, чего поесть эти два дня.
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ СОЛОВЬЕВА

Проведен 5.06. 1937 года Кугно.
Соловьев Иван Михайлович 1901 года, уроженец хутора Евлантьев Боковского района, колхозник (б. казак), имущественное положение-нет, подданство СССР, образование низшее, женат, русский, рядовой запаса армии, род занятий-хлебопашество, учетчик колхоза, ранее судим за невыполнение хлебозаготовок в 1932 году на 10 лет, беспартийный, в профсоюзе не состоит, живет на хуторе Евлантьев Боковского района, социальное прошлое-белоказак.
–С какого времени вы служили в белой армии и что вам известно об деятельности Свиридова Николая Семеновича. ныне находящегося в рядах Красной армии?
–… Со слов Евлантьева Панкрата Ивановича мне известно, что Свиридов, будучи в белой армии, грабил мирных граждан, отбирал бумажники у пленных красноармейцев. В разговорах с казаками признавался, что заболел и . .. прекращать грабежи.
Я лично на х. Пономарев для ликвидации отряда Подтелкова и Кривошлыкова не ездил, но мне известно со слов казаков, что Свиридов принимал активное непосредственное участие в расстреле красногвардейцев отряда. Свиридов, будучи 6 мая сего года в х. Евлантьев и ночуя у меня, категорически отрицал участие в расстрелах, признавая свое участие в подавлении отряда и его разоружении.
Во время разговора я намерено переводил разговор на то, что он ездил на х. Пономарев за кошельками. Но Свиридов в тот же час переменял тему на другую, ссылаясь на свою неразвитость в прошлом, темноту и невежество.
Больше по теме ничего пояснить не могу Протокол записан с моих слов и т.д.
Подписи свидетеля и Кугно
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ЗЮЗИНА

Зюзин Сергей Иванович 1902 года рождения, уроженец села Сухой Донец Богучарского уезда Воронежской губернии, из крестьян-бедняков, имущественного положения-нет, подданство СССР, образование низшее, женат, в запасе второй очереди, профессия- хлебопашество, председатель Боковского c/совета того же района, кандидат в члены ВКП(б) с 1937 года, в профсоюзе не состоит, проживает- хутор Дольный Боковского района.
–Что вам известно о приезде военнослужащего Свиридова Николая к себе на родину в первых числах мая месяца сего года?
–Примерно в первых числах мая в Боковский с/совет зашел военнослужащий Свиридов Николай, который потребовал справку о социально-имущественном положении, как до, так и после революции. Не зная, кто он, я предложил ему обратиться уполномоченному, а потом я заверю его подпись печатью. Спустя несколько часов времени он явился в с/совет со справкой… президиума райисполкома Егорьевской. В справке, кроме вопросов, относящихся к социальному положению, другие вопросы не затрагивались, я заверил справку и отдал ее Свиридову.
Находясь в с/совете, Свиридов в моем присутствии рассказывал о том, что он находился за границей по командировке Москвы и о том, что он получил там второй орден Красного Знамени.
Больше по настоящему ...не могу.
Расписываюсь. (Подпись)
Допросил (Подпись Кугно)
**
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ СВИРИДОВОЙ,
1936 года декабря 27 дня, я, уполномоченный 7го отделения НКВД Карышев,
допросил нижепоименованную в качестве свидетельницы с соблюдением ст.96 УК УССР
Свиридова Мария Трофимовна (отчество написано нечетко). 1897 года, уроженка села Хатки Черкасского района Киевской области, украинка, малограмотная, замужняя, осуждена в 1935 году по ст. 147 УК УССР на 2 года.
По существу дела дала показания:
До ареста с мужем проживала в городе Полтава Харьковской области, фамилия моего мужа Свиридов Николай Семенович, 42 лет, уроженец станицы Боковской Верхне-Донской область, по национальности казак. В настоящее время работает в Полтаве(инструктором) командиром разведдивизиона.
(слово «разведдивизиона» написано очень своеобразно), состоит членом партии с 1925 года по настоящее время. Во время гражданской войны с 1918 по 1920 год служил в белой армии, в каком чине он был, не знаю. Также не знаю, в какой части служил. Что он был в белой армии он говорил сам и ево (именно так) мать Свиридова Мария Никифоровна. В 1920 году он перешел в …
…скрывает о том, что служил в белых и во время чистки партии показывал, что служил в Красной Армии. По его словам, не все односельчане знают, что он служил в белой армии. По этой причине он даже ни разу не бывал у себя на родине.
В 1933 году он работал в Танну-Тувинской республике гор. Кызыл в качестве инструктора кавалерийской дивизии, тогда я тоже жила вместе. Он нескольким лицам продал оружие: продал за 125 рублей Коломысову ..Йосиповичу, работавшему в гор. Кызыл. (Далее еще четыре фамилии).
Кроме этого, продал винтовку кому не знаю…за какую цену тоже не знаю.
–Где он доставал винтовки?
–Нелегальным путем доставал с дивизии.
Больше показать не могу, с моих слов записано верно и прочитано…
Подписи обоих.
-----------------------------------
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. «И оказался он в Бездне, и стал он– Бездной»



С июля по август Николай Семенович пребывал в тюрьме и с каждым днем оптимизма у него насчет своего будущего убавлялось. Как и после не столь частых допросов его самого, так и слушая, что рассказывают сокамерники, и в чем их обвиняют.
Стратег и аналитик из него был неважный, но сейчас он вспоминал, что слыхал на Востоке такую фразу, что наступит день, когда для всех неверных зажгут один костер. И смысл ее был, скорее всего, том, что в этом костре все неверные погорят.
Много было поляков из Чутовского района. В прошлом году чистили приграничную полосу на Подолии от сомнительного элемента, и тех сомнительных переселяли в Полтавскую область подальше от польской границы. А вот через год костер пришел к ним. И вызывали их к следователю, и читали им показания односельчан, что он, Горчинский, тогда-то в присутствии таких-то говорил, что в СССР живут плохо, а в Польше лучше, и именно потому, что здесь колхозы есть, а в Польше нет. Поскольку Горчинский это сказал не сам себе, а людям, то это называется антисоветская агитация. И то, что он на займ подписываться не хотел, и других агитировал так сделать, что тоже сильно напоминает саботаж
Франца Лубека обрадовали тем, что он сказал, что скоро у Польши с СССР будет война и в ней СССР обязательно проиграет, а тогда Украина перейдет к Польше, и никаких колхозов не будет, все будут жить хорошо.
Это уже совсем плохо-измена Родине называется.
А, поскольку за каждым переселенных тянется шлейф того, что некогда ходил за границу, обучал детей в Польше за счет польского правительства, участвовал в разных сомнительных организациях, был знаком с ксендзом, ныне признанным шпионом, то получается, что он не внезапно заблудившийся темный селянин, а закоренелый антисоветчик и после переселения из приграничной полосы продолжающий свое черное дело.
Кто это признавал, кто говорил, что было почти так, но не совсем, то есть частично признавал вину, кто отпирался до конца, но у следователя в деле уже лежали отрицательная характеристики из сельсовета или колхоза, и также три протокола допроса односельчан как свидетелей. И те самые слова за подписями их, что да, говорил их односельчанин Горджонзельский, Лубека или Горчинский такие слова.
Это пахло для обвиняемых «Первой категорией». Для жены – ссылкой в Казахстан, для детей-детдомом. Могли, конечно, их взять совершеннолетние старшие дети или другая родня, а если нет-детдом.
Были и знакомые люди, например, лейтенант из саперной роты дивизии. Обвинялся в том, что довел вверенную ему технику до ручки путем небрежного хранения. Вот тут Николай Семенович узнал, что были в дивизии траншеекопатели. Он же полагал, что для того существует шанцевый инструмент и руки, и практика выезда в летние лагеря показывала, что обычно его берут в руки и им копают, когда поставлена учебная задача отрыть траншею или надо что-то выкопать для хозяйственных нужд.
Частично знакомые военнослужащие: много было с артиллерийского склада №72, откуда разведдивизион получал боеприпасы.
Царьков Николай Петрович -начальник и военком склада
Проников Алексей Андреевич- начальник 1 отдела
Агафонов Иван Архипович-начальник 2 отдела склада
Веник Алексей Алексеевич-пом. начальника склада по тех. части
Кроль Федот Данилович-врид. начальника 1 отделения склада
Михайлов Георгий Игнатьевич- нач. оперчасти
Зубенко Павел Иванович, начальник админхозчасти
Шатровый Филипп Иванович, заведующий хранилищем
Ткаченко Дмитрий Данилович-начальник снаряжательной мастерской.
Нечипорук Федор Леонтьевич, старший пиротехник.
Правда, не все надолго задержались в Полтаве, будучи переведенными в Харьков, но кое-кто из них пошел под трибунал в Полтаве.
Майор Царьков обвинялся в руководстве военно-троцкистским заговором на складе, нанесении по этой причине ущерба боеспособности РККА, а также в несанкционированной продаже полевого провода из моб. запаса, изнасиловании сотрудниц (или сотрудницы) женского пола, подчиненных ему.
На следствии в этом признался, на Военной Коллегии Верховного Суда же сказал, что в заговор не входил и вообще его никто не вербовал туда. Но Военную Коллегию не убедил, тем более, что на ее заседание пригласили его зама Веника, который тоже ждал своей участи, и он подтвердил, что Царьков руководил заговором, и он, Веник, в нем участвовал.
Проников, Агафонов, Веник, Кроль, Шатровый-вредительски хранили имущество, приводя его в негодность. Вовлек их Царьков, и делали они это не по халатности, а по худшим мотивам. Жертвами небрежного хранения стали полторы сотни орудий и тысячи снарядов.
«В результате этих вредительских действий подвергнуто порче и приведено в негодность следующее:
1. 37мм пушек- 35 штук
2. 45мм противотанковых пушек 72 штук.
3. Английских 115мм гаубиц-36 штук.
4. Зар. ящиков передний и задний ход 202 штук.
5. Передних ходов 115мм гаубиц 235 штук
6. Тоже 63 штук.
7. Универсальной смазки 2017 килограмм.
8. Артиллерийской амуниции и упряжи-100 комплектов.
9. Винт. патроны Бердан- 30000 штук.»
45мм противотанковые пушки-новые, ценою от 10 до 14 тыс. рублей каждая.
И даже старые бердановские патроны использовались в казематной артиллерии для тренировочных стволиковых стрельб, чтобы меньше расходовать штатный боезапаса и изнашивать орудия.
Английские же гаубицы во второй половине 1936 года были отправлены по спецзаданию. Тогда детали были неизвестны, но в настоящее время можно было сказать, что они отправлены в Испанию. Радуйтесь, испанские республиканцы! И не сильно ругайтесь, если система оборжавела, и затвор вы не откроете, а потом не закроете! А то придется узнать, что еще неправильно нанесены баллистические знаки, не поставлены обжимающие ВВ прокладки, не закреплены переходные втулки, отчего взрыватель может отвалиться в полете…
Такие вещи, как: «На ящиках 107мм патронами в количестве 7000 штук стояли клейма «76мм шрап.патроны», клейма не соответствовали клеймам между ящиками и боеприпасами, что вело в военное время к срыву операций. это имущество хранил Шатровой, об этом знал, но скрывал»-уже не удивляют.
Как и вольности Зубенко с расходом ГСМ и списанием белил–ну. он же сказал, что израсходовал на окраску, и то, что все окрашено другой краской-ничего не значит.
Как-то неудобно вспоминать,
что в 1933 году Проникова и Веника, когда они служили в Балаклее, отчихвостили за то, что от такого же хранения пустых ящиков на них дождем смыло нанесенные по трафарету надписи. Они остались при свое мнении и довели до ручки не только трафареты на ящиках.
И великий интендант третьего ранга Михайлов, о котором сказано:
« За время работы б. начальник оперативного отдела Михайлов учет довел до состояния полной неразберихи, учет не соответствовал фактическому наличию имущества, как например: пулеметов «Максима» числилось 27, а фактически оказалось 42, биноклей по учету 514 шт, фактически 684 шт., патрон к пистолету ТТ по учету 395030, фактически 391630 шт., 76мм гранат оказалось на 14 штук меньше и ряд других фактов, о чем свидетельствует прилагаемая выписка из акта расхождений с учетными данными…
Вследствие развала в аппарате было 53 случая засылки и недосылки имущества за 1936 год, в 1937 году имели место случаи засылки целого вагона боевого имущества вместо Никополя в Ворошиловоград…
Вовсе не заприходовано 47053 штуки бронебойных винт. патрон, что создавало возможность для хищения. Вовсе не заприходованы 76мм гран. патроны в количестве 130 штук и 76мм шрап. патроны в количестве 4853 шт.»
Ткаченко, не являющийся на службу, кто знает, почему, и Нечепорук, который отвечает за хранение оптических приборов, но не знает, что в куче мусора посреди двора лежит ящик с биноклями–выглядят немножко привлекательнее общей массы заговорщиков со склада №72.
А также старший лейтенант Бычков со склада №98(склад изделий связи). Весьма своеобразный человек, по поводу работы которого возник экспертный спор, каковы последствия нарушения им инструкции по настройке радиостанций, ибо делал он это так, что эксперты разошлись во мнениях–это простое нарушение или серьезное. Те, кто думал, что серьезное, мотивировали тем, что перенастраивать радиостанцию нужно почти три дня, а в воинской части и других дел хватает, нежели ликвидировать эту вольность Бычкова, а в случае войны радиостанции части вообще использовать невозможно из-за этого довольно долгое время. Поскольку он много рассказывал о Троцком и с пиететом к Льву Давыдовичу, то появлялся соблазн соотнести два этих факта, а также то, что ряд изделий связи разукомплектованы и повреждены, сведя все это в одну цепочку.
И Николай Семенович приложил руку к утоплению Бычкова, дав вот такие показания.
Протокол допроса свидетеля Свиридова.
14.08.
Вопрос:
–Что вам известно о контрреволюционно-троцкистской агитации арестованного Бычкова, содержащегося в одной с вами камере7
Ответ:
Находясь в одной камере с Бычковым, последний, рассказывая о своем обвинении, среди заключенных стал проводить контрреволюционно-троцкистскую агитацию, направленную против руководителя партии и правительства.
Бычков стал приводить факты выступления (где не указал) Троцкого против руководителя партии большевиков, клевеща при этом и оскорбляя последнего, цитируя оскорбительные слова врага народа Троцкого.
Я спросил, откуда Бычкову известно такое выступление Троцкого? Бычков в ответ мне выразил недоумение, как я до сих пор об этом ничего не знаю, и утверждал, что это именно было так.
Контрреволюционное выступление Бычкова могут подтвердить находящиеся со мной и Бычковым в одной камере заключенные Каминский Иван Казимирович.
Записано
с моих слов верно, мною прочитано, что я и подтверждаю (Свиридов)
Допросил: полковой уполномоченный 25 стрелковой дивизии лейтенант госбезопасности Кирюк.
Протокол сей существует в рукописной и машинописной форме, поэтому все ошибки в нем допущены Кирюком, а машинистка и авторы добросовестно воспроизвели их.
Интересно, что думал оперуполномоченный Кирюк, слушая и записывая это, и вспоминая, что он еще в 1936 году занимался поиском материалов по Свиридову на родине того? А также вспоминая впадения самого Свиридова в троцкизм?
Чего этим добился Свиридов?
Глобально-ничего. Насчет мелких поблажек-у авторов данных нет.
Любопытно то, что в протоколе допроса Свиридов называет в числе своих родственников только мать и сестру. Ни Марию, ни Александру-не упоминает.
Нет их.
Николай Семенович ощутил то, что по слухам, ощущает и делает лиса в капкане-отгрызает захваченную капканом лапу и на трех оставшихся ногах хромает в безопасное место. И сделал тоже самое, только отгрызал не свою ногу, а помогал утопить Бычкова. Того Бычкова ему было совсем не жалко, с его точки зрения – самоуверенный столичный тип, якобы все знающий и глядящий на остальных свысока.
Размещено: 19.05.2023, 18:58
   
Всего страниц: 1
Библиотека форума "Миры Андрея Круза"