| Всего страниц: 1 | Страницы: 1 |
| Игорь Негатин (Lokamp): Антиквариус (Экспедитор-2) | ||
|
||
Антиквариус (Экспедитор-2)
Аннотация: Продолжение приключений Сергея Шатрова - экспедитора «Сотки».
Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положитъ за други своя. Евангелие от Иоанна (Гл. 15:13) ... Память – штука жестокая. Достаточно легчайшего, едва осязаемого аромата, чтобы мозг вывернуло наизнанку, воскрешая всё пережитое и благополучно забытое. Поцелуй любимой женщины, отблеск бивуачного костра и запах скверно приготовленного кофе, торопливо выхлебанного перед трудной дорогой. Разве что боль отзовётся не телесными, а душевными муками, но такими, что вы взвоете... Взвоете от пронзительной и опустошающей тоски! Ещё и зубами лязгнете – зло, по-волчьи, чтобы прогнать этот невыносимый морок. Только зря всё это – мы не властны над своими воспоминаниями... Нигер, выступавший на сцене ресторана, был хорош! Чертовски хорош! Он играл джаз с таким неистовым, таким безумным упоением, что казалось, ещё немного, и его сердце не выдержит. Толстые щёки уже блестели от пота, а парни из джаз-банда едва успевали держать темп. Саксофон, словно живое существо, играл солнечными зайчиками, расплёскивая их по залу, где сидела публика, завороженная талантом великого музыканта. Он был божественен, этот чернокожий, выросший на городских окраинах, в грязных, провонявших тухлой рыбой трущобах. Да, всё так и было... Буйная золотая осень, ошеломительный успех гастролирующего джазмена. Красавицы в вечерних платьях, их спутники в строгих костюмах, прячущие за внешним лоском тёмные и не совсем законные делишки. Иных здесь не было, да и быть не могло. Откуда им взяться – в этом прибрежном городишке? Круговерть жёлтых листьев, джаз, вкус виски, разбавленный табачным дымом, и жуткое, вяжущее чувство безысходности. Мне даже двигаться не следовало, чтобы не пристрелили раньше времени. Где ещё, как не здесь, увидишь такое милое единение между полицией и мафией? Только для меня нет большой разницы – кто из них выстрелит первым: седовласый комиссар, уже считающий дни до пенсии, или жгучий брюнет с алой бутоньеркой в петлице. Он, если вам интересно, консильери у здешнего Крёстного отца. Весёлый малый. Изысканный франт и тонкий ценитель музыки. Я совершенно серьёзно – этот парень просто обожает джаз. Джаз и кошек. Именно по этой причине он не начнёт шуметь до конца выступления. Признаться, это меня здорово радует! Комиссар полиции не столь изыскан в манерах. Старик пришёл выпить и закусить, а моё присутствие портит ему и нервы, и аппетит. Тем не менее, ни один из них не откажет себе в удовольствии пристрелить меня первым. Возникает такое чувство, что эта парочка больше следит друг за другом, нежели за мной. Словно две ревнивые красавицы, желающие пустить кровь неверному любовнику. Разница только в величине и тяжести увечий. В моём случае царапинами не обойдёшься. Если не повезёт, то умру быстро. Повезёт – ещё поползаю по надраенному паркету с простреленным брюхом, пытаясь продать жизнь подороже. Надо же, какая честь для меня – экспедитора, бывшего каторжника и антиквара... 1 Стоял жаркий полдень. Нет, пожалуй, эти слова не подходят к началу этой истории. Хотя бы потому, что день не был жарким – он был изнуряюще душным. Духота проникала сквозь толстые каменные стены, а деревянные жалюзи казались добела раскалёнными – того и гляди вспыхнут ярким пламенем. Жизнь в это время почти замирала, но, несмотря на жару, на улице слышался гортанный крик старьевщика, который бродил по дворам и собирал разнообразную рухлядь. Он скоро уйдёт, но его место займёт хромоногий точильщик, а потом ещё какой-нибудь торговец или ремесленник, разбавляющий заунывным воплем духоту Базалет-де-Энарьо. Небольшой письменный стол, узкая кровать, шкаф и несколько деревянных стульев. Эта гостиница знавала и лучшие времена, но здесь было чисто и по-домашнему уютно. Пожилая хозяйка, Казилда Кинтана, дорожила репутацией своего заведения, и порядок здесь был образцовым. По местным меркам, разумеется. Здесь даже клопов не было. Почти... Судя по имени, в жилах Казилды есть частичка мавританской крови, что отразилось на её характере и манере общения. Эта сеньора хлестала служанок по щекам, а уж сквернословила так сочно и громогласно, что пожилой священник, живший по соседству с нами, грозился отлучить женщину от церкви. Я только что закончил записи о событиях недавнего прошлого. Если точнее – времени, которое провёл в чужом мире. Скажу честно – это были не самые лучшие моменты в моей жизни. Возможно, вы это почувствуете по слегка изменившемуся стилю повествования. Не стану лукавить – я устал. Позади побег из каторжной тюрьмы Анхело-де-Сорр, путешествие по джунглям Южной Америки и не менее тяжёлое плавание, целью которого был Базалет-де-Энарьо – город, находящийся на южном побережье Испанского королевства, где и начались приключения простого экспедитора. На страницах этой рукописи продолжение моей истории. Истории Сергея Владимировича Шатрова, оказавшегося в одном из параллельных миров с помощью портала, тайна которого волнует не только меня, но и многих других, более удачливых и более влиятельных персон. После множества бед и несчастий мне посчастливилось познакомиться с подданными Российской империи, чьи цели, в некоторой степени, совпадали с моими собственными. Как бы выспренно сие ни прозвучало, но иначе как промыслом Божьим эту встречу не назовёшь. Не знаю, да и не могу знать, чем закончится мой анабасис, но я благодарен судьбе за знакомство с такими людьми как Михаил Михайлович Ярин, Александр Николаевич Даценко, Дмитрий Евгеньевич Новиков, Альгирдас Альгирдович Микульскис и Сергей Васильевич Курдогло. Эти господа помогли сохранить толику надежды. Поверьте, это не так уж и мало для странника из другого мира... Финалом экспедиции профессора Бергмана, в которой нам довелось поучаствовать, было возвращение в Сантьяго-де-Лион, после чего мне предложили перебраться в Европу. Тем более что паровой фрегат «Андрей Первозванный» уже завершил свою миссию и отплывал к берегам Старого света. Вместе со всеми выжившими учёными, командой и казаками под командованием сотника Даценко. К моему удивлению, к нам присоединился и господин Курдогло – консул Российской империи и действительный статский советник, который в данный момент сидит у окна и терпеливо пьёт кофе, ожидая, когда закончу работать. Мы здесь уже больше двух недель. Признаюсь, поначалу я опасался, что меня узнает кто-нибудь из стражей порядка, но потом понял – это невозможно. Серхио Чатров, покинувший этот город на борту тюремного судна, сильно отличался от Сергея Шатрова, прибывшего на борту российского фрегата. Некогда тёмная шевелюра стала пепельно-седой, а загар и шрамы довершили моё преображение. Следуя здешней моде, я отпустил усы и бороду, а длинные волосы завязывал в хвост. Бьюсь об заклад, что даже близкие друзья не смогли бы опознать бывшего экспедитора «Сотки» (1). Хотя... Разве экспедиторы бывают бывшими? – К вашим услугам, Сергей Васильевич, – сказал я и убрал бумаги в ящик письменного стола. Курдогло кивнул, поставил чашку на поднос и достал из кармана сюртука сложенный лист бумаги, на котором красовалась лиловая печать и чья-то вычурная подпись. – Несмотря на неудачу, постигшую нашу экспедицию, я держу данное вам слово... Этот документ, украшенный двухглавым гербом Российской империи, удостоверял моё русское происхождение и предоставлял вид на жительство: «въ разных городах и селенiях Россiйской имперiи отъ нижеписаннаго числа...». Чуть ниже сообщалось, что не имею права голосовать и не имею права быть избранным. Всё верно, Сергей Владимирович Шатров, гражданства России тебе никто и не обещал. Этот документ – плата за мою помощь господину Курдогло. Экспедиция в заброшенный город не принесла желаемых результатов, но дала ответы на множество вопросов, интересующих этого чиновника. – Благодарю вас. – Документ выдается на один год, но вы без труда сможете продлить его в любом городе, где есть российское консульство, – несколько равнодушным тоном продолжал советник. Он выдержал небольшую паузу, потом посмотрел на меня и поинтересовался: – Чем думаете заняться, господин Шатров? – Честно говоря, я не готов ответить на этот вопрос. Он подошёл к окну. Некоторое время молчал, потом повернулся и прищурился. – Отправитесь в Россию? – Возможно. – И что дальше? – Вы, Сергей Васильевич, так начали разговор, – усмехнулся я, – словно хотите сделать мне предложение, от которого даже при всём желании не смогу отказаться. – Помните, господин Шатров, наши задушевные беседы в Сантьяго-де-Лион? Вы, если не изменяет память, сказали, что я коллекционирую людей. Я молча кивнул. Курдогло немного помолчал – он любил делать длинные паузы, – потом улыбнулся своим мыслям и продолжил: – Долго не мог понять, что меня привлекает в вашей персоне. Необыкновенная жажда жизни, круто замешанная на авантюризме, или нечто другое? Когда понял, то, скажу честно, был несказанно обрадован. Вы, господин Шатров, чувствуете ответственность не только за близких вам людей, но и за державу, которой служите. Служите, несмотря на то, что вас разделяет не расстояние, а нечто большее, скорее относящееся к метафизике, нежели к банальной географии. Вы, даже находясь за гранью вашей реальности, надеетесь разгадать тайну этих таинственных врат, благодаря которым и оказались здесь. – Это, на мой взгляд, вполне понятно. Я хочу вернуться обратно. – Не лукавьте, сударь! Право слово – не стоит. Другой на вашем месте из кожи бы вылез, стараясь наладить отношения с моим ведомством, а вы осторожничаете. Под пулями ходили, а берегли информацию, которую вам передал Мартин Вильяр. Было такое? Было. Бумаги, монахом завещанные, показали лишь тогда, когда были найдены развалины. Вы не только для себя стараетесь. – Согласитесь, Сергей Васильевич, что у меня есть причины опасаться. Врата, как ни крути, явление не простое. Возникают некие мысли. Для понимающих... С их помощью можно таких дров наломать, что не обрадуетесь. – Совершенно с вами согласен, – кивнул Курдогло. – Чего, собственно говоря, сам весьма опасаюсь. Только не все такие понятливые, как мы с вами. – Чем я могу помочь? – Господин Шатров... – начал мой собеседник. – Прекрасно понимаю, что степень вашего откровения не безгранична. Не собираюсь просить изменить присяге, но, как мне кажется, на некоторые вопросы вы можете ответить. – Мы уже многое обсуждали, – осторожно заметил я. – Да, это так. Вы рассказывали удивительные вещи о вашем мире, – вздохнул дипломат. Он провёл рукой по своим тонким щегольским усикам и покачал головой. Некоторое время молчал, потом тяжело вздохнул и продолжил: – Жаль, что до этих удивительных открытий ни мне, ни моим современникам не дожить. – Не жалейте, Сергей Васильевич! Право слово – не стоит наш мир вашего удивления. – Возможно, сударь, вы и правы... – Курдогло не выдержал и поморщился. – Некоторые вещи и причуды, о которых вы упоминали, вызывают сострадание к нормальным людям. – Я бы сказал немного иначе. Более грубо. – Верю, но не будем о грустном. Помните нашу короткую стоянку в порту Анхело-де-Сорр? – Такое вряд ли забудешь... – пробурчал я. Признаться, мне, как бывшему узнику тамошней тюрьмы, было очень неприятно увидеть знакомую гавань, а уж силуэт каторги и вовсе заставлял до хруста сжать зубы. Кто мог быть уверен, что меня не выдадут властям? Вот именно, что никто. Не такой уж я ценный источник информации для здешних властей. Это только в авантюрных романах попаданцам в рот заглядывают, осыпая их золотом и чинами. – Во время нашего пребывания в этом городишке, – продолжал рассказывать Курдогло, моими людьми был похищен один из его жителей. Догадываетесь, кто именно? – Человек, которого я знаю под именем Док. – Совершенно верно. – Зачем он вам понадобился? – В первую очередь – ради него самого. Чертовски любопытная личность! Англичанин, ненавидящий испанцев, но продолжающий жить в испанском городе, уже вызывает интерес, а уж с его судьбой... Во вторую очередь – выяснилась его связь с некой Виолеттой Уэйк. Не стану докучать подробностями, но картина вырисовается весьма и весьма любопытная! – Вы знаете, Сергей Васильевич, у меня от всех этих тайн и загадок голова кругом, а вы ещё и новых добавляете. – Затем и добавляю, чтобы их меньше стало. Да и вы, глядишь, откровеннее станете... – Я весь внимание. – Вот и славно. Начну с того, что вы прекрасно знаете госпожу Уэйк. – Что?! Курдогло не выдержал и расхохотался. – Видели бы вы своё лицо, господин Шатров! Просто необыкновенное зрелище! Можете отпираться сколько угодно, но сей факт не опровергнуть. Правда, вы знали её под другим именем. – Вы хотите сказать... – Это Эрнеста Вильяр, – закончил мой собеседник. На одном дыхании, почти без паузы. Словно гвоздь в стену вбил. – Что за чёрт? – возмутился я. – Она-то здесь при чём?! Тем более что женщина погибла. – Поверьте, я тоже так думал, пока не увидел описание внешности, сделанное хозяином пансионата «Villa Marisol», в котором она останавливалась. Сей господин не смог описать лицо, но хорошо запомнил её руки. – Согласен, у неё были красивые руки, но... – Не торопитесь, господин Шатров! Не торопитесь! Он описал тонкие пальцы, маленькие ухоженные ладони и удивительно белую кожу. На безымянном пальце сеньора Вильяр носила перстень с чёрным камнем, на котором был вырезан крест. – Да, так оно и было. Прекрасно помню. Серебряный перстень, который, кстати говоря, был ей слегка велик. – Велик... – протянул Курдогло и достал из кармана ещё одну бумагу. – Вот это описание женского трупа, который был принят за бедную Эрнесту Вильяр... Хотите взглянуть? – Я его уже читал. – Читали, но не обратили внимания на одну, весьма важную деталь. Перстень был надет на мизинец убиенной, когда как сеньора Вильяр носила его на безымянном пальце, да и то рисковала потерять ненароком. – Чёрт побери... – выдохнул я. – Вы правы. – Загадочная история, Сергей Владимирович, не правда ли? – Я совершенно запутался. – Оставьте! – отмахнулся Курдогло. – В здешних хитросплетениях даже мы, которым по долгу службы этим заниматься положено, рискуем заплутать и сойти с ума, а уж вам сам бог велел! Тем более что эти новости не стоят и ломанного гроша! – Зачем же вы мне о них рассказываете? (1) «Сотка» – 100-й Центральный Научно-исследовательский институт Министерства обороны Российской Федерации. 2 К сожалению, нашу беседу прервал нарочный, прибывший с фрегата. Курдогло прочёл переданную ему депешу, извинился и тотчас откланялся, оставив меня наедине с мыслями. Я налил чашку кофе и задумался. Возможно вы удивитесь, но мои думы были далеки от судьбы Эрнесты Вильяр, словно я чувствовал, что с этой женщиной мы ещё встретимся. Она была... Признаться, даже не подберу точного определения. Слишком сильной и незаметной, что не могло не привлечь моего внимания. Обстоятельства нашего знакомства, как вам известно, не располагали к размышлениям, а посему я не склонен делать скоропалительных выводов. Подождём возвращения статского советника. Ему, как говорится, виднее... Вы знаете, однажды я перестал видеть сны. Нет, какие-то видения меня посещали, но они никак не были связаны с прошлой жизнью. Словно этот мир проникал в мой мозг, стирая лица людей, оставшихся по ту сторону бытия. Это меня не удивило. Учёным нашего института это явление давно и хорошо известно. Оно было описано в методичках, выпущенных с грифом «Совершенно секретно» и «Для служебного пользования», которые мне доводилось изучать в библиотеке «Сотки». Недаром срок пребывания экспедиций, которые работали в параллельных мирах, был ограничен во времени и не превышал одного года. После полутора лет начинались некие изменения, касающие восприятия нашего мира. Как ни крути, но человеческий мозг штука сложная. Хотя, по мнению некоторых учёных мужей, есть и нечто другое, что заставляет усомниться в его исключительности. Может, вы и усмехнётесь, но Душа, о которой так любят говорить церковники, не так уж и мистична. Скажу больше – многие учёные с мировым именем признают её существование, но мало кто осмелится рассуждать об этом публично. Слишком многое пришлось бы изменить в мировоззрении человека. Не всем понравится. В общем – жил один принц, и сказал он как-то своему другу Горацио... Я закурил и подошёл к окну. Жара, будь она проклята. Мысли разбегались, не давая сосредоточиться на главном. Портал... Врата... Звенья цепи, связывающей все существующие миры. Проход, который можно было открыть ценой жизни, возложенной на алтарь времени. На первом этаже послышались голоса. Судя по громогласным раскатам хохота, вернулся Александр Даценко, который, вместе со своим другом Новиковым осматривал город. Сидеть в номере не хотелось, а посему я запер дверь и отправился вниз... Чтобы избавиться от скуки, мы часто коротали время в салоне гостиницы. Он был довольно просторным и мог вместить всю нашу компанию. К слову – мы заняли все номера этого заведения, так что чужих, кроме прислуги, здесь не было. Тем более что и осталось нас не так уж и много. Жюль Габриэль Верн распрощался с нами ещё в первые дни пребывания в Базалет-де-Энарьо. Отправился домой, во Францию. Разумеется, побеседовав перед этим с господином Курдогло. Не знаю, что ему сказал Сергей Васильевич, но вид у писателя был весьма и весьма задумчивый. Сдаётся, что про экспедицию он писать не будет. Жаль. Я бы почитал. Профессор Бергман, по вполне понятной причине, избегал нашего скромного общества. Не смог старик простить взорванных развалин. У входных дверей, за небольшим столиком, поставленном специально для них, сидели два казака из полусотни Даценко. Они заступали на охрану гостиницы посменно. На берег этих бравых вояк если и отпускали, то застращав до полной невозможности. Хватило нам неприятностей в день прибытия, когда Иван Кольцо и Иван Потапов – усидев четверть в одном из портовых кабаков – устроили знатную выволочку аглицким морякам, попавшимся под горячую руку. Сам не видел, но – по уверению очевидцев – господам из Туманного Альбиона преизрядно повезло. Откушай наши парни ещё немного, пострадавших было бы гораздо больше! Некоторые из них, пытаясь уберечься от разбушевавшихся русских, сигали со второго этажа, рискуя переломать себе кости. – Новиков, да будет уже вам! Уберите, наконец, вашу игрушку! – недовольно буркнул сотник Даценко и покосился на приятеля, который не выпускал из рук новое приобретение. Карабин, к слову, был хорош. Ложе из американского ореха было пропитано маслом и отполировано, да так, что казалось янтарно-прозрачным. Его купили позавчера вечером, но Дмитрий никак не мог нарадоваться обновке, уже в который раз разбирая и собирая своё новое оружие. – Сотник, завидуйте молча! – усмехнулся полковник Ярин. Он убрал полученное накануне письмо в карман сюртука и провёл рукой по бороде. В глазах мелькнула лёгкая грусть, которую он и попытался скрыть шуткой. – Ей богу, как дети малые... – буркнул Даценко и потянулся за кисетом. Закурил, выпустил клуб дыма и посмотрел на полковника, который опять взялся за конверт. Ярин часто перечитывал письма. Корреспондеция настигала экспедицию с большим опозданием, так что любая весточка из дома смаковалась словно хорошее вино. – От супруги? – спросил Новиков у полковника, продолжая вертеть в руках ружьё. – Да, – не отрываясь от чтения, кивнул Ярин. – От Оксаны Александровны. – Везёт вам, Михаил Михайлович, – вздохнул казак. – Вам хотя бы письма пересылают, а нам, по извечной сикретнасти, даже короткой весточки из дома получать не дозволено. Можно подумать, что казаки, как бабы на базаре: начнут языком трепать почём зря. Чай, не стригунки неразумные – разумеем, когда и приврать можно, а когда и помолчать следоват. Хучь бы профессор в гости заглянул! Всё веселее. – Увы, Александр Николаевич, не дождётесь! – усмехнулся Новиков. – Это ещё почему? – Бергман так восхищался найденным городом, что крайне возмутился уничтожением этого памятника древних цивилизаций. Как я ни старался объяснить, учёный просто кипел от негодования! В сердцах, не иначе, назвал полковника сущим варваром! Не удивительно, что профессор избегает нашего общества, предпочитая не покидать своей каюты. – Интересно, что он сказал о казаках? – спросил я. – Это ведь они проводили подрывные работы. – Поверьте, Сергей Владимирович, лучше вам этого не знать. Я даже слегка удивился его познаниями в области сквернословия! – Изрядно! Весьма изрядно! – захохотал Даценко и подошёл к небольшому столику, на котором красовалась целая батарея бутылок. – Господа, кто желает стакан лафиту? Предложение осталось без ответа – в этот момент открылась дверь и вернулся Курдогло в сопровождении нашего знаменитого дагерротиписта Альгирдаса Микульскиса. Кстати, этот господин давно не появлялся в гостинице. Интересно, где же он шлялся всё это время? Судя по его виду – не дамочек охмурял. – Добрый день, господа, – кивнул Курдогло и покосился на Новикова, продолжающего баюкать своё ружьё. – Дмитрий Евгеньевич, вы не откажете в небольшой любезности? – Я к вашим услугам. – Присмотрите за коридором. Нам не нужны лишние уши, а здешние служанки весьма и весьма любопытны. Когда Новиков ушёл, дипломат обвёл нас взглядом и удовлетворённо кивнул. – Все в сборе? Вот и прекрасно. Итак, господа... – он сделал небольшую паузу. – Наши дела обернулись столь скверным образом, что мы вынуждены задержаться, – он перехватил взгляд Ярина и добавил: – Не все. Экспедиции профессора пора отправляться в Петербург, а это значит, что вместе с ней отбывает и полусотня господина Даценко. – Сергей Васильевич... – с обидой в голосе протянул казачий сотник. – Не обижайтесь, Александр Николаевич, но сами понимаете – вашей главной задачей была охрана учёных. Вот и выполняйте её до конца. Вместе с вами отправится и господин Микульскис. Ему надо отчитаться о проделанной работе, да и петербургские дамочки, поди, заждались своего художника. В Базалет-де-Энарьо останусь я, полковник Ярин и господин Шатров. Разумеется, если Сергей Владимирович не откажется составить нам компанию. Ярин молча кивнул. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру, хоть и не понимал, что именно происходит. – Отдыхайте, господа! «Андрей Первозванный» покинет порт только через неделю, так что времени для прощальной пирушки вполне достаточно. Вы славно потрудились и заслужили достойный отдых. Полагаю, что и награды не заставят себя ждать. – Не за награды служим, ваше высокородие! – надулся сотник. Судя по лицу, Даценко и правда обижен. Тут, возможно, что-то интересное намечается, а его в Петербург отправляют. – Не за них, – согласился Курдогло. – Но и без наград, как мне кажется, тоже не дело. Тем более, господа, вы их заслужили. – Но... – опять подал голос казак. Вот неугомонная личность! – Будет вам, сотник! – советник добавил в голос немного металла, но без усердия, а с некоторой, вполне понятной усталостью. – Это приказ! Вы ведь не будете оспаривать моё право? Посему, Александр Николаевич, лучше потрудитесь над списком казаков, которые достойны награждения. – Так точно, ваше высокородие. – Вот и славно, – консул благодушно кивнул и повернулся ко мне. – Господин Шатров, вы не откажетесь со мной пообедать? – С удовольствием. Обед нам накрыли в покоях Курдогло, которые состояли из трёх комнат. Самые большие апартаменты в этой гостинице. Идеальный порядок, свежие цветы в вазах, напоминающих греческие амфоры. Сеньора Кинтана была без ума от статского советника, что и выражала по мере сил и возможностей. Это уже давно служило поводом для дружеских шуток. В соседних нумерах обитали Михаил Ярин и Альгирдас Микульскис. Мы с Александром Даценко и Дмитрием Новиковым жили этажом выше, где располагались комнаты попроще и подешевле. – Присаживайтесь, господин Шатров... – предложил Курдогло. Он разлил по бокалам коньяк и выставил их на стол. Я не стал отказываться. Судя по четырём приборам, обедать будем в компании полковника и дагерротиписта. Коньяк был хорош и прекрасно дополнял отменную кухню заведения, а уж вместе они могли привести в благодушное состояние даже самого привередливого посетителя, каким я никогда не был. Вот уж никогда бы не подумал, что сохраню чувство вечного голода, оставшееся после каторги Анхело-де-Сорр. Даже при набитом желудке глаза рыщут по столу! Корабельный доктор, с которым я, не углубляясь в детали, обсуждал эту проблему, успокоил, что «явление сие, хоть и неприятное, но временное». Хотелось бы верить... – Надо полагать, произошло нечто особенное, если решили отправить фрегат в сторону родных берегов? – спросил я. – Профессор Бергман горит желанием вернуться в столицу. Я не могу препятствовать. – Вы ему не сообщили, что в окрестностях Базалет-де-Энарьо есть некая башня? – Боже меня упаси! – Курдогло всплеснул руками и усмехнулся. Только вот взгляд у него был слишком серьёзным, не подходящим к жестам и весёлым эмоциям. Встревоженным... – Что-то ещё случилось? – Ещё? – переспросил Сергей Васильевич. – Можно сказать и так. Он поморщился, отхлебнул коньяку и нехотя выдавил: – Микульскису удалось напасть на след нашей общей знакомой. – Она здесь?! – мой голос вдруг стал хриплым и непослушным. – Вместе с Альваресом Гарса. 3 – Скверная новость, – сквозь зубы процедил я. – Альварес Гарса пользуется в этом городе почти безграничной властью. Вы не опасаетесь неприятностей с властями? Как я и предполагал, Сергей Васильевич долго молчал, словно собирался с мыслями. Он даже закурил, что для него было делом совершенно немыслимым. Затянулся и стряхнул ещё не существующий пепел. – Нет, – покачал головой Курдогло. – Судя по некоторым данным, которые нам удалось собрать, коррехидор не просто так появился в Южной Америке. Гарса попал в немилость и бежал. Некие тёмные дела, которыми он промышлял, послужили прекрасным поводом для его завистников, и если бы не спешный отъезд, то сеньор Альварес рисковал оказаться на виселице. Король Испании, знаете ли, не любит изменников. Признаться, я был преизрядно удивлён, что коррехидор рискнул вернуться. – Где он? – сквозь зубы спросил я, но Курдогло меня не слышал. – Особенно... – он задумчиво грел бокал в ладонях. – Особенно после бесед с пленником из Анхело-де-Сорр. – Вы говорите про Дока? – Что? – он, наконец, очнулся. – Да, вы правы. – Что удалось узнать? – Установили связь между доктором и неким лавочником. Кстати, по вашим рассказам, вы с ним знакомы. Некий Абуль Хасан Джаббар. Увы, этот старик исчез неделю назад. – Жаль. – Ещё бы! У меня возникло множество вопросов, на которые он мог ответить. – Вас что-то встревожило, господин Курдогло. Что произошло? – Портал в Базалет-де-Энарьо был недавно приведён в действие. – Вы уверены?! – Да. Надо понимать, наша общая знакомая покинула сей мир, да не одна, а в компании Альвареса Гарса. Возможно, они и старика Джаббара прихватили. Или убили... – задумчиво протянул советник и опять уставился на цветы. – Не думаю. Джаббар больше подходит на роль шпиона или смотрителя портала. – Возможно. Эдакий двойной агент на службе неизвестных нам сил. Как вам идея, Сергей Владимирович? – Курдогло допил коньяк и поставил бокал на стол. – За неимением лучшей... Как бы там ни было, эта женщина опять вас опередила. Что вы намерены предпринять? – Сергей Владимирович, – протянул Сергей Васильевич, – может, и удивитесь вопросу, но меня интересует ваш опыт экспедитора. Не волнуйтесь, я не буду чрезмерно любопытен и не буду спрашивать о делах вашего научного департамента. – Вы шутите? – Даже в мыслях не было. – Что именно вас интересует? – С какими трудностями сталкиваются путешественники между мирами? – Вы что, собираетесь последовать за Виолеттой Уэйк? – Почему бы и нет? – Вы знаете как запустить портал?! – Ещё нет, но я готов рискнуть. Тем более, что стараниями господина Микульскиса был обнаружен некий тайник, расположенный неподалёку от известной вам башни. Вы знаете, что он там нашёл? – Каменные сферы... – моё сердце трепыхнулось пойманной птицей и замерло. – Совершенно верно. Кстати, их число превышает количество гнёзд в зале башни. Надо понимать, что эти вещи были доставлены сюда из заброшенного города самой Виолеттой и её спутниками. – Что-нибудь ещё найдено? – Тело неизвестного бродяги, – пожал плечами советник, – который, судя по его ранам, был распят на кресте. Кстати, подземелье с крестом мы тоже нашли. Ход к нему был хорошо замаскирован, но Микульскис и не такие загадки разгадывал. – Я могу... Могу увидеть ваши находки? – Разумеется. Альгирдас не просто обнаружил, но и преизрядно потрудился, чтобы снять копии с этих глобусов, перенеся их на бумагу. Переносить шары было слишком опасно, так что их просто перепрятали в другое место. Итак, господин Шатров, вы ответите на мои вопросы? Не вижу смысла пересказывать нашу беседу. Поверьте, в ней не было ничего особенного. Всего лишь некие тонкости, о коих не стоит забывать, отправляясь «по ту сторону барьера». Моральные и материальные. Ещё неизвестно, какая часть более важна для безопасности странников между мирами. – Как бы там ни было, – закончил рассказ я, – но если вы рискнёте воспользоваться этим порталом, то вы безумны! – И это мне говорит человек, который появился в нашем мире исключительно с помощью этого... – он поморщился. – Этого алтаря? Вскоре к нам присоединились и Ярин с Микульскисом. Обменявшись красноречивыми взглядами с Курдогло, дагерротипист показал мне бумажные копии, которые удалось снять с найденных глобусов. Увы, знакомых очертаний я не обнаружил. Карты нашего мира тоже не оказалось... Я бросил взгляд на стопку листов и покачал головой: – Двенадцать параллельных миров. Тринадцатый глобус, как я понимаю, совпадает с картой вашего мира. Судя по всему, его размер должен совпадать с центральным гнездом на компасе. – Да, так оно и есть, – кивнул Микульскис. – Это единственное, что мы можем утверждать точно. Возникает закономерный вопрос... – В какой из миров отправилась Виолетта Уэйк? – спросил Ярин. – Совершенно верно, господин полковник, но он не единственный. Я, например, даже не представляю, каким образом врата... приводятся в действие. Сомневаюсь, что стоит распять на кресте человека, как портал будет активизирован. В бумагах Мартина Вильяра этого не было. Каким же образом вы собираетесь преследовать вашу соперницу? Или же... – начал я, но подумал и замолчал, полагаясь на откровенность моих собеседников. – Старику-англичанину это не известно, – поджал губы Курдогло. – Нам нужен Абуль Хасан Джаббар... – пожал плечами я. – Не верю, что этот дряхлый старик ушёл вместе с Виолеттой. Он жил и будет жить здесь. Тем более что после перехода кто-то убрал сферы в тайник, верно? Судя по всему, старик этим и занимался. Отведённая для подготовки неделя прошла незаметно, и вот наступил тот момент, когда на палубе фрегата зазвучала трель боцманской дудки. «Андрей Первозванный» покидал порт Базалет-де-Энарьо... Мне и полковнику Ярину отводилась роль бессловесных провожающих, которым только и дел, что торчать на пристани, глазея на уходящих друзей. Курдогло был приглашён в гости к губернатору и на проводах отсутствовал. Служба... В который раз я проклял моду этой эпохи! Всё то, что вызывает дикий восторг наших современников, все эти женские платья и мужские костюмы – боже мой... Какая же мука следовать приличиям здешнего общества! Вы представляете сомнительное удовольствие быть выряженным в костюм, пусть и называющийся «летним»? Какой бы тонкой выделки ни была ткань, по сравнению с нашим миром она покажется чертовски толстой и грубой. При этом – коль уж причисляете себя к людям чистой профессии – должны быть соответственно одеты. Накрахмаленная сорочка, которая больше напоминает панцирь, жилет и сюртук... Не забываем про шляпу и галстук. Кстати, довольно пышный. Чёрт бы его побрал, эту удавку. Клянусь, в бытность простым землекопом у покойного антрополога мне жилось гораздо легче. В отношении одежды, разумеется. Кстати, женщинам приходилось ещё хуже. Корсеты и бесчисленные юбки – не самая приятная одежда для этого климата. Конечно, если это женщина из приличного общества. Так что не торопитесь восторгаться модами прежних времён. Поверьте, зачастую от простых крестьянок воняло потом гораздо меньше чем от благородных и высокомерных сеньор, дефилирующих по здешним улицам. Через четыре дня после отплытия фрегата погода порадовала нас долгожданной прохладой. С учётом здешнего климата. Сидеть в гостинице не хотелось и я отправился на прогулку. Курдогло корпел над бумагами, а полковник Ярин писал письма супруге. Охрана, состоящая из людей Курдогло, прибывших вместе с ним из Сантьяго-де-Лион, маялась от безделья. Четверо парней сидели в нашей гостиной, играли в карты и откровенно скучали. Признаться, мы все немного расслабились. Я добрёл до одной из центральных площадей, где на каменном постаменте красовался бык. Да, тот самый. Одна из двух статуй, найденных Федерико Линаресом. Привет из моего прошлого... Меня даже передёрнуло. Перед глазами возникли убитый антрополог, Джил Лангар и Мартин Вильяр. Будь я проклят, но мне показалось, что вижу их фигуры в толпе здешних бездельников. Неподалёку был расположен небольшой трактир или, если быть точным, кофейня. Здесь собирались мелкие чиновники, богатые ремесленники и прочий люд, который можно было причислить к среднему классу. Надо заметить, раньше таких заведений в Базалет-де-Энарьо не было. Город менялся, вытесняя мусульманское прошлое. Ладно, это сейчас не так важно. Мне было о чём подумать. В первую очередь – о хитросплетениях здешних политик и совершенно непонятной ситуации с Джаббаром и Доком. Не буду загружать ваше внимание своими размышлениями. В конце концов, вы знаете достаточно, чтобы делать какие-то выводы. Если пожелаете. Через несколько часов я оплатил счёт и поднялся. Появилось несколько идей, которые хотелось обсудить с господином Курдогло. Ещё через полчаса повернул в переулок, в котором располагалась наша гостиница, вздохнул и двинулся дальше. Улочка была пуста, если не считать зелёнщика с полупустой тележкой, который завершал свой ежедневный променад по клиентам, шелудивого пса скучающего под забором и хромоногого точильщика. Я сделал несколько шагов и... Мир словно замер. Есть такое свойство у человеческого разума, который фиксирует некоторые моменты жизни, словно в замедленной киноленте. Делаю шаг... Удар сердца... Кровь ударила по вискам... Я вижу как из окон гостиницы вырываются столбы пыли и пламени! Упругая взрывная волна бьёт меня в грудь, толкает назад и опрокидывает на камни мостовой... Ещё один удар сердца... Душный ком, который встаёт в горле и мешает дышать. Оглушительный грохот взрыва. Камни, летящие в разные стороны! Господи, я вижу каждый их них, отправленный в полёт какой-то дьявольской силой! Бедный зелёнщик, оказавшийся рядом с нашей гостиницей – его просто уносит в сторону, превращая в кучу окровавленного тряпья и мяса. Испуганный визг собаки... Темнота... – Сеньор! Сеньор! Вы меня слышите?! – кто-то невидимый трясёт меня за плечи. Удар по щеке отзывается жуткой головной болью и предательской тошнотой. Сквозь пелену вижу незнакомое лицо, перемазанное кровью и пылью. В горле першит. Чёрт меня побери... Незнакомец – вот шустрый малый – заботливо придерживает меня за плечи, не забывая пройтись по моим карманам! Нет, парень, извини! Как бы хреново ни было, но грабить себя не позволю! Резкий удар в кадык, и мой спаситель отшатывается в сторону, хватаясь руками за горло. Не лезь куда не просят! Сажусь на земле, пытаясь не выблевать недавно выпитый кофе, и с тупым упрямством контуженного, отряхиваю одежду от пыли. Прямо передо мной, метрах в трёх, валяется оторванная человеческая кисть. Твою мать... – Нет, только не это! – я поморщился и попытался встать. Обдирая ладони о ракушечник, из которого сложена изгородь, поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Медленно, словно во сне. По лицу бежала тоненькая струйка крови. Глаза слезились. Гостиницы не было. Не было... На её месте висели клубы пыли, громоздились завалы из камней и деревянных балок перекрытий. Где-то неподалёку – тонко, на одной пронзительной ноте – визжала женщина. Хромоногий точильщик валялся у соседнего забора и с нескрываемым страхом пялился на кусок мяса, который совсем недавно был телом зелёнщика. Ещё немного и взвоет от ужаса. Сергей Курдогло, Михаил Ярин и четверо оперативников. Казилда Кинтана, полдюжины служанок, старик-дворник. Ну и пленный доктор, который сидел в одном из номеров под домашним арестом. Выживших, как понимаю, не было... 4 Огонёк свечи, стоявшей на грубом и колченогом стуле, трепетал от лёгкого сквозняка, привлекая разную крылатую мелочь. Из разбитого окна тянуло запахом гнилых водорослей и тины. Ночь я провёл в одной из портовых ночлежек, провонявших потом, прокисшим вином и похотью. Комнаты в этом заведении сдавали не интересуясь документами и планами на будущее. Одноглазый, похожий на пирата хозяин смерил меня настороженным взглядом: – Надеюсь, стражники не припрутся следом за вами? – голос был неожиданно тонким, не подходящим внешнему виду. – Нет. – Третий этаж... – он покосился на мою щёку, испачканную уже подсохшей кровью, сгрёб монеты и выложил ключ на прилавок. – Девятый номер по левую сторону... сеньор. В соседнем номере, судя по оханью и скрипу кровати, обосновалась портовая шлюха. Она фальшиво и лениво стонала, называя клиента «mi pobre chico» (2), а тот, изображая старого морского волка, сквернословил и захлёбывался от восторга. Какой-нибудь сопливый юнга с торговой посудины. По дороге в ночлежку я зашёл в лавку и купил кусок солонины, несколько ломтей хлеба, похожих на куски глины, и бутылку красного вина. Даже не знаю зачем – голода я не чувствовал. Голова раскалывалась от боли, а руки предательски дрожали. Интересно, какая это контузия по счёту? Уж точно не первая. Я выбил пробку и отхлебнул вина. Впервые за время, проведённое в этой параллельной реальности, не хотелось вернуться в наш мир. Наоборот – хотелось убивать. Медленно и с удовольствием. Меня словно выжгли изнутри, оставив чёрную, звонкую от злобы оболочку. Ненависть – да, была. Это хорошо. Хоть что-то в душе сохранилось. Человеческое. Ещё один глоток вина... Ну что, Сергей Владимирович Шатров? Опять вернулся к началу истории? Опять остался один на один с чужим миром? Одиночества я не боялся. Это чувство никогда не страшило. Меня сновно толкнули в привычную колею, когда рассчитываешь только на себя. Всю жизнь так было и будет. Таким, как я, не грозит уютная старость в окружении детей и внуков. В лучшем случае – пуля. Подвинул поближе стул и начал выкладывать вещи из карманов. Сказалась каторжная привычка носить всё самое ценное с собой. Револьвер, дюжина свинцовых пуль в мешочке, медная коробочка с капсюлями и наваха, купленная ещё в Сантьяго-де-Лион. Маленькая бронзовая пороховница – аккурат на дюжину выстрелов. Паспорт Российской империи, записная книжка, конверт с бумагами Мартина Вильяра. Огрызок карандаша, пачка мятных леденцов и кожаный портсигар с полудюжиной тонких сигар. Часы и спички. Не густо... Деньги? Деньги у меня были. Курдогло перед уходом в экспедицию выплатил жалованье как одному из «проводников» экспедиции. На первое время хватит, так что смерть от голода мне не грозит. Вспыхнувшая спичка осветила мои апартаменты. Стул, деревянный ящик и кровать с тюфяком, набитым гнилой соломой. На стене пятна зелёной плесени. Милое местечко. Я закурил и задумался. Кто-то подсуетился, стараясь помешать русским, которые слишком лихо взялись за тайну Базалет-де-Энарьо. Заодно и ненужных свидетелей в лице англичанина убрали. Интересно, они знают, что в момент взрыва меня не было в гостинице? Должны знать. Ведь не просто так выбрали время? Если знают – будут искать. Нет – искать буду я. Не завидую этим парням, найди я их первым. За стеной послышался шум назревающей драки. Звук оплеухи. Всё как всегда – от любви до ненависти один шаг... На следующий день я проснулся от шума потасовки. Судя по голосам – выпроваживали одного из задолжавших за постой гостей. Пора подниматься, Шатров! В одной из лавок приобрёл поношенную одежду, обратившись в простого подёнщика. Примерно так одевался, когда работал у Федерико Линареса. Таких здесь много. Весь город забит безработными. Я всё же вернулся к нашей гостинице. Да, знаю, что это глупо, но иначе поступить не мог. Словно отдал дань памяти погибшим. Дом был разрушен почти полностью. Дьявольская машинка не подвела – от здания осталась одна из стен, торчавшая над грудой обломков, как гнилой зуб. Дюжина рабочих, подгоняемых альгвасилом, лениво ковырялась среди камней. Два десятка зевак и несколько красномундирников с хмурыми лицами. Взрыв такой силы, да ещё в черте города – веская причина быть подозрительными. Я встал рядом с забором, где были видны пятна крови бедного зелёнщика, на которых копошились жирные, зелёные мухи. Вскоре из развалин начали доставать тела. Поверьте, стоило больших усилий не выйти из толпы, чтобы дать в зубы голодранцам, бесцеремонно обращающимся с телами моих друзей. Словно по живому резали... Вспомнил слова Мартина Вильяра, который стоял рядом с помостом, когда казнили его друга. Только зубами скрипнул. Люди сначала притихли, а потом загалдели ещё громче. Ну да, конечно! Такое зрелище! Хотел уйти, но тут моё внимание привлёк один из мужчин, переминавшийся с ноги на ногу. По виду – бездельник, каких в Базалет-де-Энарьо хоть пруд пруди. Невысок ростом, довольно упитан. Тёмные, выразительные глаза. Недельная щетина на щеках, высокий лоб, изрезанный глубокими морщинами и широкая лысина, которую обрамляли чёрные, с лёгкой проседью длинные волосы, собранные на затылке в хвост. Вон как от жары страдает – то и дело платком шею вытирает. Одет, по местным меркам, вполне прилично, но одежда чужая, для него непривычная – он несколько раз пытался засунуть руки в карманы и промахивался, словно они были расположены не там где обычно. Мужик не просто поглазеть пришёл – интересуется людьми, а не развалинами. Неужели по мою грешную душу? Похоже, что так и есть... Только место для наблюдения выбрал не самое удачное. Судя по всему, давно здесь стоит. Скучно, жарко, люди толкаются, стремясь разглядеть всё происходящее, а он ещё и брезгливый – сторонится местных. Вшей боится подцепить? Правильно опасается – хватает здесь этого добра. С избытком. Когда тела достали, толстяк огляделся последний раз и начал проталкиваться сквозь толпу. Так торопился, что даже не заметил карманника, который прошёлся по его карманам... Он брёл по улицам с таким задумчивым видом, что проследить за его перемещением не составило большого труда. Дошёл до центральной площади, затем пересёк базар, не обращая внимания на хватающих за руки торговцев. Зазывалы здесь не церемонились, а их голоса сливались в невообразимый гул, который висел над торговыми рядами, словно дым над горячей свалкой. Почему над свалкой? Запахи похожие. Особенно рядом с мясными рядами. Гулял толстяк довольно долго. Моё счастье, что по сторонам не оглядывался. Он даже зашёл в одну из кофеен, где с удовольствием выпил чашку кофе. Удовольствие было просто написано на его жирной харе. Хлебай быстрее, тварь! Ещё полчаса прогулок, и незнакомец свернул на одну из кривых пригородных улочек. Судя по всему, здесь жили не самые бедные люди. Высокие ограды, хорошие и крепкие ворота. Толстяк несколько раз оглянулся, а потом перешёл на другую сторону и постучал в неприметную, окованную железом калитку. Вы можете сказать, что так не бывает. Ваше право. Но мне незачем придумывать и приукрашать действительность. Не заметь я этого человека, кто-нибудь мог заметить меня, и тогда кто знает, чем бы всё это закончилось. Ударом ножа в бок? Выстрелом в упор? На этот раз повезло мне. Осталось дождаться вечера, чтобы убедиться в подозрениях. Откуда такая уверенность, что не вытяну пустышку? Этот человек не просто выглядел странно – он был чужим. Не буду объяснять, но вы уж поверьте мне на слово. Слишком большая разница между одеждой и поведением, что не может не привлечь внимания. Особенно, если нечто подобного и ожидаешь... Мне жутко надоело следить за этим домом, но выхода не было. Неподалёку располагался пустырь, где я и обосновался. Заваленная камнями, мусором и поросшая кустарником пустошь. Когда-то здесь стоял дом, который не пережил последней осады города. Развалины поросли плющом, а между камнями сновали изумрудные ящерки. Мелькнула лента змеи. Чёрт бы их побрал! Ненавижу змей. Ночь принесла долгожданную прохладу. Ну что, пора наведаться в гости? Со всеми предосторожностями я перемахнул через забор и увидел несколько строений. Если судить по архитектуре – довольно старые постройки. Несколько сараев, пустая чаша фонтана, на дне которого валялся разнообразный мусор. Дворик, часть из которого укрыта деревянным навесом, был пуст. Заросли одичавшего винограда, несколько хилых деревьев и мраморная скамья с позеленевшими ножками... В этом доме их было четверо. Я прильнул к стене и закрыл глаза, стараясь не упустить ни одного слова из их беседы. Разговор вёлся на английском, что, честно говоря, совсем не удивило. Как знал... Разговор, а точнее – монолог, был довольно матерным. Кто-то невидимый был изрядно зол на собеседников. Он награждал их такими пышными эпитетами, что иногда срывался на арабский язык. Да, в нём, как ни крути, гораздо больше эмоций, нежели в английском. Подельники вяло и осторожно отбрехивались. Боятся? Кто же такой страшный, что ему и слова не скажи? Голос... Старческий, смутно знакомый голос. – Разучились работать, мальчики! – скрипел старик. – Вы что, решили поселиться здесь навечно? – Какого... – Заткнись, парень! Я приказывал взять этих русских свиней живыми! Шайтан с этими головорезами, но мне был нужен Шатров! Живым и невредимым! Где он?! – Его не было в гостинице... – Грязные ублюдки, вы просрали задание! – старик не выдержал и окончательно перешёл на арабский, проклиная не только подручных, но и всех их предков до седьмого колена. Так бранился, что даже задохнулся. Когда он начал хрипеть, я вспомнил этот скрипящий, словно старый замок, голос. Как же я рад нашей встрече, старая ты паскуда! (2) Mi pobre chico – мой бедный мальчик (исп.) 5 Не прошло и четверти часа, как старец почти выдохся. Выдохся, но ругаться так и не перестал. Он призывал кары небесные на головы своих бестолковых подручных, а пока беды и напасти не снизошли на этих ленивых бездельников, велел разыскать Шатрова. Живым и невредимым. Чёрт меня побери, но я чуть не прослезился от столь трогательной заботы! Зачем же я понадобился старому Джаббару? Да, вы не ослышались – в доме был Абуль Хасан Джаббар. Собственной персоной. Тот самый старик из лавки древностей. – Найдите его! – хрипел он. – Прочешите все портовые ночлежки и притоны! – Мы этим только и занима... – Мне плевать, чем вы занимались! Недовольное бурчание, шаркающие звуки шагов и резкий звук бьющегося стекла. Я даже вздрогнул от неожиданности. – Будьте вы прокляты, дети шакалов! Пошли прочь! Я отшатнулся в сторону, исчезая в тени деревьев. Из дома вышли три человека. Один из них держал в руках фонарь, но его света было ничтожно мало, чтобы разглядеть лица. Единственное, что мне удалось заметить, так это поникшие головы и безвольно опущенные плечи. Судя по всему, планы этих ребят слегка изменились – вместо вина и девок отправятся в портовые трущобы выспрашивать о седом и длинноволосом парне, чьё лицо украшено шрамами. Удачи! С вами я ещё встречусь. Обязательно. Я чертовски терпеливая и упрямая сволочь. Ещё несколько мгновений, и два тёмных силуэта выскользнули на улицу. Протяжно, словно издеваясь над этими неудачниками, скрипнула калитка. Оставшийся запер замок и повернул к дому. Не доходя до дверей, мужчина остановился и начал раскуривать трубку. Вспыхнула спичка, и пламя на мгновение осветило его лицо. Уже не молод – лет сорока с небольшим. Седая бородка, вислые моржовые усы и аккуратно подстриженные волосы. Сейчас покурит, выбьет о каблук трубку и вернётся в дом, откуда его так просто не выманить. Это значит – надо убивать сейчас. Он лишний на этой вечеринке. Главное – в спину не смотреть. Чувствует человек чужие взгляды! Проверено! Поэтому – смотрим немного в сторону, чтобы жертва – не приведи Господь – не испытала отрицательных эмоций перед тем, как получит по голове. Глупая шутка? Так и нервы не железные – того и гляди рычать начну! Если вы полагаете, что мне нравится убивать людей, то сильно ошибаетесь. Смерть, господа, не самое приятное явление в нашей жизни, но и прощать смерть моих друзей я не собираюсь! Отмщение и аз воздам? Непростые слова. Ох, и не простые! Мне встречалось много разных, зачастую противоположных толкований этих библейских слов. Ладно, эти обсуждения оставим на потом. В любовных и авантюрных романах положительный герой обязан возникнуть перед злодеем неожиданно. Просто кара небесная, а не персонаж. Вывалится бутуз из-за портьеры или шкафа – не столь важно. Главное – неожиданно! В худшем случае ему будет дозволено проявится из кромешной тьмы. Аки херувиму. Потом? Потом будет разговоры разговаривать, обличая коварного злодея, пока тот не опомнится и не нанесёт ответный удар. Коварный удар, разумеется. Как же без этого? Затем схватка, море крови, сломанные кости и победа положительного героя. Ну и слезливая дамочка. В виде приза. Роман всё-таки, а не триллер из серии «все умрут, а я останусь». Мы не в романе, так что обойдёмся без дешёвых эффектов. Незачем. Слава богу, что я не успел этого сделать... Видимо, Всевышнему ещё не надоело наблюдать за моими попытками выжить, или он просто был занят другими, более важными делами. Едва я пошевелился, как послышался тихий, осторожный стук в калитку. Так стучат, когда уверены, что этот едва различимый звук обязательно услышат. Я снова отпрянул в тень, напрягая зрение, чтобы разглядеть нового посетителя. Увы, но единственное, что успел заметить, так это длинный плащ, который полностью скрывал фигуру человека. Не слишком ли тяжёлая одежда для здешнего климата? – Проходите, ваше высокопреосвященство! Вас ждут, – пробурчал мужчина изображая нечто похожее на уважительный поклон. Высокопреосвященство?! Дьявольщина... Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это долгополых бездельников в сане кардинала! Коллеги Мартина Вильяра? Или конкуренты в погоне за тайной? Мужчина, встретивший священника, ещё некоторое время слонялся по двору и лишь потом, выкурив ещё одну трубку, повернул к дому. Мне оставалось немного выждать и со всеми предосторожностями подобраться к окну. Слава богу, что эти господа и правда слегка расслабились, не ожидая, что их беседу могут подслушать. Увы, начало этой встречи я был вынужден пропустить. – ... слишком долго испытываете наше терпение, уважаемый. – Дело в том, святой отец, что возникли небольшие трудности, – ответил старик. Будь я проклят, но в хриплом, скрипящем, как заржавленный замок, голосе не было и тени сожаления. Всего лишь усталость, словно перед Джаббаром не высокопоставленный церковный чиновник, а нерадивый ученик, который до смерти надоел своему наставнику. Интересные дела вырисовываются... – Трудности? – повысил голос священник. – Этот вселенский переполох вы называете небольшими трудностями?! – Ваше высокопреосвященство, в этом нет ничего такого, что могло бы омрачить наши взаимоотношения. – Я уже начинаю сомневаться в их целесообразности. Ваши действия выходят за грань разумного. Вам не кажется, что ваши поступки, Джаббар, слишком оглушительны для такого маленького городка, как Базалет-де-Энарьо?! – Мне кажется, святой отец, что вы зря поддаётесь одному из смертных грехов. – Что?! – Я говорю о гневе, – спокойно продолжал старец. – Кстати, как вы относитесь к неким богословам, кои утверждают, что число смертных грехов равно восьми, а не семи? – Ересь! – прошипел кардинал. – Возможно... Повисла тяжёлая пауза. Мне показалось, что я слышу как в комнате трещат свечи. Да, конечно же это не так, но тишина становилась угрожающей. – Хорошо... Давайте оставим эти споры на другое, более благоприятное время. – Как скажете, ваше высокопреосвященство... Как скажете. – Вот и славно, – уже мирным тоном произнёс долгополый. – Мы готовы подождать ещё немного, но и вы, почтенный Джаббар, должны понимать, что мои возможности не безграничны. Ваша персона уже сейчас заставляет некоторых братьев задавать слишком много вопросов. Ещё немного, и я не смогу придумать достойных ответов. – Понимаю всю тяжесть вашей ноши. Поверьте, мы делаем всё от нас зависящее. – Поторопитесь, Джаббар... Это в наших общих интересах. – Вы не забыли о моей просьбе? – Найти сей труд было нелегко, но мне удалось. Я пришлю своего человека. – Благодарю вас, ваше высокопреосвященство. Как понимаю, встреча подошла к концу. Ну и что делать прикажете? Следить за священником или оставаться здесь, надеясь побеседовать с Джаббаром? Не знаете? Вот и я не знал. Кто мог быть уверен, что старец не покинет своё убежище? Пока я раздумывал, священника проводили до дверей. Силён святой отец! По ночам на здешних улицах весьма небезопасно. Можно лишиться не только кошелька, но и жизни. Разве что – учитывая его высокий сан – где-то рядом ждёт экипаж с охраной. Если так, то мне за ним не угнаться. Прошло немного времени, и в доме стало тихо. Джаббар ещё раз отругал подручного и успокоился. Кстати, одно из окон, в котором теплился слабый огонёк ночника, так и осталось приоткрытым. Чёрт побери, но это выглядит как приглашение к визиту! Не пора ли побеседовать с этими господами? Мне надоело торчать под окнами, да и тело начало затекать – поза была неудобной. Да, согласен, вламываться в дом, не зная расположения комнат, – не самая хорошая затея, но что прикажете делать? Ждать ещё один день? Нет уж, увольте от такой радости! Хрустнул под ногой мелкий камешек, и я замер... Ещё один шаг. Вот оно, окно. Почти рядом. Судя по всему, здесь должен спать слуга. Где-то рядом завыла собака. Чёрт бы её побрал, дворнягу шелудивую! Она выла так, словно рядом с ней лежало дохлое тело. Если меня и можно было чем-то поразить, так это увиденным... Невероятно, но факт: меня опередили. На несколько минут, не больше. На походной койке лежал мужчина, на горле которого зияла рана. На пол натекла лужа крови. В полумраке она казалась безобразным чернильным пятном. Из окна потянуло ночной сыростью, и пламя светильника затрепетало, разгоняя тени по выбеленным стенам. Ну и дела... Уже не надеясь на благополучный исход, я забрался внутрь и осторожно заглянул в соседнюю комнату. Абуль Хасан Джаббар был мёртв. Некто очень искусный в этом ремесле убил обоих. Знать бы – кто же такой шустрый, обожающий резать глотки свидетелям? Но кто и когда это сделал?! Я не слышал ни хрипа, ни крика, ни шороха! Нельзя вломиться в дом, убить двух человек и преспокойно уйти, словно тебя и не было. Тем более, когда за домом наблюдают. Опять завыла собака... Я со всеми предосторожностями осмотрел дом. Никого не было. Разве что обнаружил незапертую дверь, выходящую на задний двор. Снаружи её укрывали заросли винограда, да так плотно, что можно пройти рядом и не заметить. Убийца вполне мог ею воспользоваться и, пока я торчал под окнами, перемахнуть через ограду и скрыться. Клянусь, я бы не удивился, услышь топот стражников. У меня даже холодок по спине пробежал. Поймай меня здесь, да ещё в компании двух свежих трупов, – от виселицы точно не отвертеться. Только вот не любят стражники болтаться по окраинам Базалет-де-Энарьо. Они, как правило, ошиваются у городских ворот и центральной площади. Туда – если сильно постараться – можно добраться минут за двадцать. Ещё столько же – обратно. Итого – у меня есть полчаса, чтобы обыскать комнаты в надежде найти что-нибудь полезное. Я запер все двери изнутри и вернулся к телу Джаббара. Огляделся по сторонам, засёк время. На часах – половина второго. У меня было минут тридцать, не больше. На окнах, к моему удивлению, висели плотные портьеры. Редкость для этих мест и здешнего климата. Редкость, но мне это на руку – мог зажечь свечи, не опасаясь, что свет привлечёт внимание случайных прохожих. Итак... Камин, две тахты, десяток подушек и одеяло из шерсти. Кальян, поднос с остатками ужина, три пустых бутылки и два хрустальных бокала. Кстати, бокалы довольно изящные. Даже для этого времени – вещь дорогая, не каждому по карману. Рядом с тахтой – небольшой, щедро изукрашенный резьбой столик, на котором лежал револьвер. Пороховница, капсули, пули. Золотые карманные часы и подсвечник. Больше ничего не было – совершенно пустая комната, если не считать книг, брошенных прямо на пол. Коран и Библия. Страницы испещрены пометками... Откладываем в сторону. Почитаем на досуге. Найденный револьвер, боеприпасы и часы – тоже: хабар – дело святое. Это вам любой попаданец скажет, а уж мне, грешному, сам бог велел побираться. Кошелёк с двумя десятками золотых монет – хорошее подспорье на будущее, откладываем... На теле Джаббара ничего полезного не нашлось. Сообщник, валявшийся в соседней каморке, порадовал меня прекрасным капсюльным револьвером, кинжалом и пригоршней серебряных монет. Табак, трубка, перочинный нож. Кстати, тело старика лежало на полу. Словно разбудили, а потом перерезали глотку и сбросили на каменные плиты. Зачем? Убийца так ненавидел этот антиквара? Странно. И удар... Слишком сильный. Ещё немного, и голову Джаббару снесли бы начисто – только позвоночник её и держал. 6 Время-то как бежит! Словно песок сквозь пальцы. Пока разбирался и обыскивал трупы, прошло десять минут. Ещё десять, и мне надо будет валить отсюда. Или рискнуть? Остаться и перевернуть всё кверху дном, а заодно и дождаться утра? Кто знает, может, подручные Джаббара вернутся. Есть к этим господам несколько вопросов... Я задул свечи и подошёл к окну. Отогнул край портьеры и осторожно взглянул на улицу. Ночь выдалась довольно лунной, и окрестности превратились в некое подобие даггеротипов, которыми увлекался Альгирдас Микульскис. Вспомнил, и стало немного грустно. Не хватает мне этих ребят. С ними я бы больше дров наломал. Не хватает, не хватает... Здесь тоже чего-то не хватает. Вещей. Джаббар скрывался не первый день. Подручные, судя по количеству кроватей в одной из комнат, тоже иногда ночевали. Четыре комнаты и три чулана, забитых разномастным хламом. Жилой были лишь две комнаты – там, где лежали тела убитых. Кухня, где уже давно никто не готовил, и ещё одна комнатушка – для прислуги. Разномастная и, по большей части, сломанная мебель, на которой лежал толстый слой пыли. Такое убежище – даже для антиквара в бегах – слишком убого выглядит. Никогда не обыскивали чужой дом? Ночью, при свечах? Не советую. Зыбкий огонёк едва раздвигает тьму, а размытые тени искажают реальность, превращая это серьёзное занятие в некий фарс из дешёвого водевиля. В одной из комнат была свалена мебель. Несколько комодов, пять или шесть стульев и тяжёлый, массивный стол. Судя по состоянию – за ним когда-то пытались укрыться от пуль. Кстати, вполне возможно – столешница довольно толстая. Я поднял канделябр и обвёл взглядом комнату. Некогда выбеленные стены были покрыты пятнами плесени и оспинами от рикошетов. Серьёзно воевали! В других комнатах я таких следов не заметил. Изломанные, изъеденные древоточцами сундуки – дерево от прикосновения крошилось, оставляя на пальцах следы трухи и пыли. Разбитая мраморная плита – бывшая каминная полка, и около полудюжины бочонков, составленных в некое подобие пирамиды. За ними виднелся платяной шкаф. Изукрашенные резьбой двери хоть и хранили следы перестрелки, но красоты не потеряли. Шкаф занимал довольно много места, а уж вынести его из комнаты было и вовсе делом невозможным – слишком тяжёл и высок. Вполне мог быть ровесником дома. Ничего путного в комнате не было, но что-то меня не отпускало. Жаль было терять время на разбор завалов. Ещё пять минут, и надо будет рвать когти отсюда. Это что ещё такое? Рядом с одним из бочонков, прямо на полу, стоял потайной фонарь «Бычий глаз». С небольшой, выпуклой линзой, островерхний, с формованными, похожими на черепицу вырезами на верхней крышке. Я наклонился, но в этот момент послышался лёгкий стук, словно в соседней комнате кто-то попытался открыть окно. У меня даже дух перехватило. В животе стало пусто, а рёбра заныли и превратились в куски льда. Стук повторился. Даже не стук, а лёгкий скрежет. Прижался к стене, вытащил из кобуры револьвер и взвёл курок... Дьявольщина, как знал, что без стычки не обойдётся! Шесть зарядов у меня есть, так что парочку нападающих на небеса отправлю, а там как судьба распорядится. Губы пересохли, словно их горячим песком осыпали. Вина бы хлебнуть, но нет здесь вина. Жаль. Я бы выпил. Шорох... Неизвестный уже в доме. Он сделал несколько шагов и притаился. Хорошо, приятель, давай на нервах поиграем. Они хоть и не железные, но к таким играм привычные. Навроде канатов пеньковых. – Не стреляй, Шатров! – Ярин?!! Следующие несколько минут выпали из моей памяти. Выпали, словно их никогда и не было. Такое со мной случалось всего лишь один раз – очень давно, на берегах Сунжи, когда мы выходили из окружения, но это совсем другая история. Из прошлой жизни. Не помню, как добрался до чудом уцелевшего полковника, а уж когда убедился, что это не сон, то обнял Михаила, да так, что у обоих кости затрещали... Восток светлел. Пройдёт немного времени, и взойдёт солнце. Ночь мы провели в доме убитого Джаббара. Сидели и тихо беседовали, не забывая следить за окрестностями. – Ещё немного, и размазало бы меня по стенке, – рассказывал Ярин. Он сжал в кулак перевязанную руку и поморщился. Как оказалось, полковник вышел за табаком за полчаса до взрыва. Когда возвращался, то увидел подозрительных личностей, которые стояли у чёрного входа. Бросился вперёд, но не успел добежать и до ограды, как прозвучал взрыв... – Очнулся, – продолжал Михаил, – всё лицо в крови, в ушах звенит. Контузило, да ещё и обломками крыши завалило. Отлежался немного. Смотрю, рядом с развалинами уже солдаты бродят. Я решил убираться оттуда, от греха подальше. Тем более что нашим друзьям уже не помочь, а на вопросы здешних властей отвечать не хотелось. – Все погибли? – Да. – Где прятались? – Ночь провёл в портовом притоне, а утром наведался к развалинам. Видел вас в толпе, Сергей Владимирович, – кивнул Ярин, – но, вы уж извините, не подошёл. Были причины. – За домом следили. – Не удивительно. Когда вы ушли, я собрался последовать за вами, но у меня появился другой поднадзорный. Не мог упустить. – Кто такой? – Некий монах-доминиканец. Кстати, весьма злокозненная персона, чёрт бы его побрал. Доверенное лицо одного из здешних святош, присланных для обращения магометан в лоно христианской церкви. Решил проследить. Монах долго крутился в толпе у развалин, так что я ушёл немного позже и видел, как тела погибших укладывали на повозки. Наших друзей, старика Дока и служанок сеньоры Кинтано... И ещё несколько человек, чьи лица были так обезображены, что опознать не получилось. – Каких ещё людей? – не понял я. – В гостинице же кроме нас никого не было? Разве что старик привратник. – Нет, – покачал головой Михаил. – Там были мужские трупы. – Чьи? – Знаете, Сергей... – он провёл рукой по бороде и задумался. – Может, я и ошибаюсь, но мне почудилось, что за мгновение до взрыва послышалось нечто похожее на приглушённый выстрел. – Полагаете, что... – Гостиницу пытались взять штурмом. Возможно, нападавшие принесли с собой одну из адских машин, чтобы после завершения захвата взорвать дом и скрыть следы преступления. Курдогло, в любой ситуации, живым бы не сдался. Видимо, что-то у нападавших пошло не так. Случайный выстрел и... – Взрыв. – Совершенно верно. – Михаил... Вы упомянули одного из здешних святош. Кто это? – Его высокопреосвященство, кардинал Джузеппе Агустони. Личность, в определённых кругах хорошо известная. Больше занимается шпионажем, нежели делами святой церкви. – Разве одно не подразумевает другого? – Да, Сергей, вы совершенно правы. – Кстати, он здесь был. Разговаривал с Джаббаром. – Знаю. Как бы я иначе нашёл вас и ваше прибежище? Проследил за монахом, а поздно вечером, когда кардинал покинул свою резиденцию, последовал за ним. Правда, не ожидал, что вы решитесь проникнуть в дом. Это вы сделали? – кивнул Михаил на тело Джаббара. – Нет, – покачал головой я и рассказал Ярину о событиях этой ночи. Михаил Михайлович выслушал моё повествование и молча кивнул. – Понятно... Как оказалось, он проводил кардинала до самого дома и лишь потом вернулся обратно. Охрана, кстати, у сеньора Агустони была. Ждала в соседнем переулке вместе с четырьмя дюжими носильщиками и портшезом. – Такие вот дела, господин полковник. – Что будем делать, Шатров? – Разве мы умеем что-нибудь другое? – Воевать? – Воевать, господин полковник. И мстить... Мы решили остаться в этом доме. Трупы перетащили в один из чуланов, под которым обнаружился небольшой погреб. Разумеется, пройдёт несколько дней, и тела начнут вонять, но что оставалось делать? Климат здесь... Не для таких продуктов. Скоропортящихся. Еды почти не было, но нам не привыкать к подобным лишениям. Тем более что нашлось несколько бутылок вина и кусок овечьего сыра. С такими запасами, щедро приправленными злостью и жаждой мести, можно было просидеть и больше. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять! Выбора не было, и нам приходилось мириться с этими неудобствами. Слава богу, что табака было достаточно и можно было курить. Как вы помните, один из здешних постояльцев курил трубку, и его запасов хватило бы на неделю. – Разве вам некуда обратиться за помощью? – спросил я во время скудного завтрака. Мы устроились в комнате рядом с входом, откуда было удобно наблюдать за окрестностями. – Увы, Сергей Владимирович. Наших в этом городе нет, а обращаться к властям считаю не просто невозможным, но и опасным делом. Некоторые персоны будут чертовски рады и постараются найти в этой истории политическую подоплёку, а России сейчас и так нелегко. – Согласен. – В вашем мире происходит нечто подобное? – Увы. – Раз так, Сергей Владимирович, то будем решать эту проблему без привлечения армии и флота. Тем более что меня считают погибшим, и это нам только на руку. Особенно, когда вернутся подручные Джаббара, которые ищут... – он усмехнулся, – некого Шатрова. Кстати, вы хорошо обыскали дом? – Я не успел этого сделать, но одна комната привлекла моё внимание. – Нашли что-нибудь интересное? – Хотите взглянуть? – Откуда здесь плесень? – спросил Ярин, когда я показал ему комнату. Он поднял свечу повыше и прищурился. – Здесь нет окон, – пожал плечами я. – Вы правы, но мы с вами не в Южной Америке, с её влажностью. Фонарь прямо так и стоял? – Да, рядом с этой бочкой. – Хм... Сергей Владимирович, присмотрите за входом, пока я здесь осматриваюсь. Не прошло и пяти минут, как я услышал лёгкий шорох, потом Ярин тихо выругался и опять затих на целых полчаса. Судя по звукам, он разбирал завалы старого хлама. Я закурил и выглянул во двор. Тихо. Для прохожих слишком рано, а для торговцев, развозящих по домам продукты, слишком поздно. Прошла дородная матрона с пустой корзинкой. Судя по задумчивому взгляду – торопилась на рынок и заранее подсчитывала свои расходы. Какой-то бродяга, в грязных лохмотьях, жадно пожирал кусок чёрствой лепёшки, найденной среди отбросов... Позади меня послышались шаги, и я обернулся. Полковник стоял в дверях и вытирал руки носовым платком. Он посмотрел на меня и нахмурился: – Сергей, я кое-что нашёл. Не хотите взглянуть? Полагаю, вам будет интересно. 7 Недаром шкаф привлёк моё внимание. Как я уже говорил – вытащить этого монстра из комнаты было не просто трудно, а невозможно. Хотя бы потому, что предмет интерьера не был шкафом. Если не обращать внимания на всевозможные перегородки, то в комнате просто отгородили кусок площади и декорировали под мебель. Ярин осторожно выбрал последний ящик и ткнул пальцем в дно. Если приглядеться, то на краях досок можно было заметить глубокие царапины. Их было довольно много. Одни уже потемнели от времени, а другие были довольно свежими. Оставалось лишь последовать этой подсказке... Когда мы закончили, я даже присвистнул от удивления. Перед нами появился вход в подвал или подземелье – этого мы ещё не выяснили. Эдакий лаз, сложенный из кирпичей и камней. Луч потайного фонаря выхватывал из темноты лишь начало прохода и утопал во мраке. – Кладка старая, – хмыкнул Ярин. – Я не великий знаток архитектурных штилей, но мне кажется, она гораздо старше этого здания. – Нужна верёвка, – сказал я и кивнул на два железных крюка, которые торчали из стены. – В одной из бочек я нашёл вот это, – полковник посветил фонарём в сторону и я увидел бухту верёвочной лестницы и моток прочной верёвки. Нам оставалось набросить петли на крючья и сбросить лестницу вниз. – Михаил Михайлович, не одолжите фонарь? – Сергей Владимирович... – протянул Ярин и сбросил на пол сюртук. – Вы и так везде первый, аки пионеры из лейб-гвардейского Саперного батальона. Дайте и мне шанс найти что-нибудь интересное! – Как вам будет угодно. – Вот и славно... Полковник вернулся через полчаса. Признаться, я уже начинал слегка нервничать, когда лестница, наконец, дернулась и натянулась. Прошла ещё минута, и послышался знакомый голос. – Сергей, не откажите в любезности помочь... Сначала появился измазанный пылью полковник. Он подал мне конец верёвки и устало кивнул: – Тащите. Мне кажется, я нашёл нечто очень интересное. Через полчаса наши находки перекочевали в одну из комнат. Признаться, я ожидал найти нечто необычное, но такое... Перед нами лежали два кожаных чемодана, баул из парусины и небольшой, но довольно увесистый сундучок. – Однако... – протянул Михаил. Он отхлебнул из бутылки вина и усмехнулся. – Что там внизу? – Часть подземелья. Есть две галереи, уходящие в сторону побережья, но они завалены. Судя по всему, свод обвалился от ветхости. Уцелела лишь небольшая каморка, которая, как видите, прекрасно подходит на роль хранилища. – Подземелья... Кстати, один покойный антрополог утверждал, что вся земля под Базалет-де-Энарьо изрыта такими ходами и убежищами. На этом месте некогда стоял древний город. – Вполне возможно, – согласился Ярин и посмотрел на чемоданы. – Приступим? – С чего начнём? – Я бы начал с этого сундучка, который, чёрт бы его побрал, все руки оттянул. – Будем надеяться, что не зря... – кивнул я и открыл наваху. Запоры сопротивлялись недолго. Нож, купленный в Сантъяго-де-Лион не подвел, и через несколько секунд мы, со всеми предосторожностями, приподняли крышку... Можете мне возразить, но в каждом мужчине живёт маленький мальчик, который надеется найти сокровища. Мы, несмотря на происходящее, не были исключением. Не знаю, чем руководствовался Абуль Хасан Джаббар, когда заполнял этот сундучок, но некоторые вещи поставили меня в тупик. Связка ржавых ключей, секстант, пачка хорошей бумаги, письменные принадлежности и кусок сургуча. Два кожаных кошелька с золотыми реалами. Пересчитывать времени не было. Ещё один кошелёк – шестиугольные монеты из белого металла и невиданной чеканки. Пачка документов, перевязанных красной, выцветшей от времени лентой и странные распятия. В чем их странность я объясню немного позже. Две рубашки из плотной ткани, несколько золотых женских украшений и чётки. Ко всему прочему – медальон, размером с мою ладонь, на котором была изображён женский портрет. – Не густо... – протянул Ярин. – Вы ожидали найти свиток, на котором будут записаны чистосердечные признания, а заодно и планы этой компании? – Нет, но хотелось бы. – Что-нибудь ещё в сундучке есть? – спросил я, просматривая найденные бумаги. Счета, личные письма и долговые расписки. – Нет. – Предлагаю отложить сундук в сторону и заняться чемоданами... Когда мы открыли первый, то я вздрогнул. Уж слишком невероятными были эти находки. Даже головой тряхнул, словно они могли взять и развеяться. Полковник выглядел не менее удивлённым, но его эмоции были вызваны более простым чувством. Он, в отличие от меня, ещё не знал, что именно мы нашли. – Погодите... – неожиданно хриплым голосом предложил я. – Давайте сначала покурим. – Как вам будет угодно, – пожал плечами Михаил и покосился на меня. – Простите, с вами всё в порядке? – Да, но покурить не помешает. И вина бы хлебнуть. Что-то в горле пересохло. Ярин обернулся и подал бутылку. Я посмотрел на раскрытый чемодан и сделал большой глоток. Сухость во рту исчезла, и стало немного легче. Ярин выложил несколько предметов на пол и посмотрел на меня. – Как понимаю, – после небольшой паузы произнёс Михаил, – назначение этих вещей вам хорошо известно. Они ваши? – Нет, но вы правы – их назначение мне известно. Как понимаю – всё это принадлежит подручным Джаббара. – Для меня, признаться, они выглядят довольно странно. – Такие находки, господин полковник, в нашем мире называют «рояль в кустах». – Рояль? – усмехнулся Ярин. – Рояль, он может быть и в кустах, но тут мы имеем не что иное, как настоящий флеш-рояль – сиречь, чистейшей воды везение. Очень, кстати, редкое везение. Тем более в нашем положении. Что вы, Сергей Владимирович, можете сказать про эти находки? Я посмотрел на вещи и прикусил ус. Судя по всему, эпоха, – из которой появились эти чужаки, – первая четверть двадцатого века. Кстати, если я и датирую вещи или события, то исключительно в сравнении с нашей реальностью. Летосчисление в параллельных мирах может отличаться, а уточнять, пускаясь в лишние рассуждения, совершенно не хочется. Две шляпы – классические федоры. Двубортные костюмы, свето-бежевые тренчкоты из непромокаемой ткани. Просто классика гангстерского наряда. Широкие галстуки, рубашки... Обувь, носки с подтяжками. Два кожаных бумажника, пачка бумаг. Портсигар, бритвенные принадлежности и даже кусок мыла. – Имеете в виду, – уточнил я, – не из моего ли мира эти предметы? Нет. Разница между эпохами слишком большая. – Насколько? – Если сравнивать оружие, то около ста лет. – Изрядно... – Вот этот пистолет, – я взял в руки одну из находок, – вышел настолько удачным, что им пользуются в моём мире по сей день. Очень удачная система. Надо бы разобрать, глянуть на механизм, но не думаю, что разница будет заметной. В этом нет ничего удивительного. Я бывал во многих параллельных мирах, но самые удачные изобретения повторялись даже в ничтожных деталях. Как ни крути, границы изобретательства крайне узки. Тем более в делах оружейных. – А говорят, что нет пределов совершеству, – усмехнулся Ярин. Усмехнулся, но глаза оставались совершенно серьёзными. – Пределов, может, и нет, только дорога одна и та же. Взгляните, на пистолетном затворе несколько оружейных клейм. Они мне неизвестны, но в нашем мире это оружие знают как пистолет Кольта. Модель 1911 года, калибр 0.45. В магазине семь патронов. Заряды, как видите, упакованы в латунную гильзу и снабжены капсюлем. – В руке несколько непривычен... – Но очень удобен. – Вот это что такое? – кивнул полковник на следующую находку. – Это, можно сказать, ещё одна оружейная легенда. В нашем мире – пистолет-пулемёт Томпсона. Хорошая вещь, – я усмехнулся, – для окончательных расчётов с должниками и кредиторами. В этом барабане помещается сто патронов. Согласитесь, что это весомый аргумент при некоторых разногласиях. – Целая сотня?! Вот это карамультук... – вот теперь Ярин удивился по-настоящему. – Мало того – расчётная скорострельность этого оружия – семьсот выстрелов в минуту. – Невероятно... Следовательно... – Следовательно, господин полковник, мы напали на след странников из другого мира, и наши догадки полностью подтвердились. – Сергей Владимирович, у вас есть какие-нибудь версии? – Мысли, но не больше. – Поделитесь? – Обязательно... Судя по вещам – здесь было два чужака. Мне кажется, что нам известна причина, по которой они здесь задержались. – Хм... – Шары-глобусы, которые нашёл Микульскис. Нашёл и перепрятал. – Возможно... – протянул Ярин и подкрутил ус. – Эти бродяги заявились с определённой целью и, что-то мне подсказывает, вовсе не для того, чтобы взорвать гостиницу. Для этой цели их привлекли уже позже. Если они ещё живы, то мы должны их дождаться и выяснить их намерения. Разумеется, есть ещё кардинал, которому Джаббар что-то пообещал, но не смог выполнить. Вот с кем бы пообщаться... – Это плохая идея, Шатров. Кардинал находится под хорошей охраной. Даже если и выкрадем старика, то он принадлежит к тем фанатикам, которые скорее сдохнут, нежели станут откровенничать. – Жаль... Ваши предложения? – Ждать... – Хм... Согласен. Тем более что у нас даже есть билеты. С открытой датой. – Билеты? – не понял Ярин. – Куда именно? – В некий городок, – я посмотрел на кусок картона, который был в одном из бумажников. Посмотрел и даже усмехнулся. – Городок под названием Бриджпорт. – Каким же образом вы собираетесь туда отправиться? – На дирижабле, Михаил Михайлович. На дирижабле... 8 – Сколько раз обсуждали, но, должен признаться, никогда не верил, что сие возможно. – Имеете в виду путешествия между мирами? – я поднял голову. – Возможно. Не скажу, что для простых обывателей это в порядке вещей, но для сотрудников нашего департамента уже давно не новость. – Вот так, взять и сделать шаг в будущее... – хмыкнул Михаил, продолжая рассматривать найденное в чемоданах оружие. – Это не совсем будущее. Просто другая реальность. Ещё один мир из тысячи подобных. – И всё же. Как это? Очень страшно? – Вы спрашиваете о моральной составляющей этих путешествий? На виселице страшнее. – Да, вы же... – поджал губы полковник. – Простите. – Пустое. Он немного помолчал, потом прищурился и неожиданно улыбнулся: – Знаете, как-то мы с профессором Бергманом затеяли спор о временах грядущих. Так вот, он был убеждён сам и убеждал всех присутствующих, что поводы для войн исчезнут сами собой. Мол, люди достигнут таких моральных высот, что мысли о насилии им будут неприятны. – Вынужден вас разочаровать, Михаил Михайлович! Люди как убивали, так и будут убивать. Только гораздо изощрённее и гаже. Вы даже представить себе не можете, на что способна какая-нибудь «высокоморальная» личность. Мало того что придумает, так ещё и оправдания найдёт своим злодеяниям, да такие, что зарыдать охота от умиления. Поверьте, пройдёт совсем немного времени, эта... образованщина покажет своё лицо и в вашем мире. – Всё будет так плохо? – Не могу утверждать, – я пожал плечами. – Это всего лишь мои предположения. – Жаль, – Ярин закинул руки за голову и привалился к стене. – О будущем всегда хочется думать как о чем-то светлом. Вы извините, Сергей Владимирович, не собирался тревожить ваши воспоминания. Если хотите, то можем прекратить эти разговоры. Оставьте хоть толику надежды на благополучное завтра. Вам, как человеку, повидавшему будущее, должно быть известно, что надежда умирает последней. – Не знаю, Михаил Михайлович, в грядущем я не был и сомневаюсь, что когда-нибудь туда попаду. Признаться, никогда не изучали миров, которые опережали бы нас по развитию науки. Разве что... – Всё-таки было? – покосился Ярин. – Было. Только параллельная реальность была почти полностью уничтожена, и никаких положительных результатов наша экспедиция не принесла. Сами еле ноги унесли. – Вы не боитесь быть со мной настолько откровенным? – Если вы вспомните нашу пирушку в Сантьяго-де-Лион, на которой присутствовал мсье Жюль Верн, то должно быть слышали его фантазии? – Да, припоминаю. Даценко с Новиковым так размечтались, что всерьёз интересовались полётами на Луну. Мол, там они ещё не были, но непременно отправятся, если представится такая возможность. – Вот и примите мои рассказы, как нечто подобное. Пользы никакой, разве что языками от скуки почесать. – Договорились, – кивнул Михаил и начал раскуривать сигару. Затянулся, выпустил клуб дыма и прищурился. – Помнится, служил у нас полку один штабс-капитан. Дай бог памяти, как же его звали? Игорь... Игорь Александрович Шенгальц. Точно! Барон, из обрусевших немцев. Так он, бывало, как загуляет, а гулеванили мы, гвардиозусы, в те времена часто и с удовольствием, всегда представлялся дамам как «человек из завтра». Дамы, само собой, любопытничали, упрашивали пояснить сие определение. – И что ваш барон? – Барон... Барон, бывало, возьмёт какую-нибудь фемину под локоток и проникновенно, а он это умел, шельма эдакая, говорил: «увы, мадмуазель, но это смогу рассказать лишь завтра, перед самым рассветом!» – И что дальше? – Дальше? – улыбнулся Ярин. – Как правило, штабс-капитан Шенгальц заявлялся на построение слегка невыспавшимся и помятым, но весьма довольным. Вроде кота, который добрался до горшка со сливками... Шатров, вас что-то тревожит? – заметил полковник. – Тревожит, Михаил Михайлович. Ещё как тревожит! Совершенно не понимаю замысел этих... скитальцев. Кто они? Какие цели преследуют? Авантюристы, случайно открывшие возможность путешествий между параллельными мирами, или же обитатели чрезвычайно развитого общества, которые нас изучают словно тараканов? – Сергей Владимирович, вы не обижайтесь, но разве ваш департамент поступает иначе? – Иначе. Нам запрещено вмешиваться в естественный ход истории других миров. – Но вы, появившись в нашем мире, уже внесли некоторые изменения. – Во-первых, я появился не по своей воле, а по воле случая. Во-вторых, моё влияние, даже учитывая число убиенных, слишком ничтожно. В отличие от наших противников. Вы говорили, что у враждебных государств появились новые образцы техники и вооружений? – Да, была одна нехорошая история с англичанами. Правда, это продолжалось недолго, и нам, благодаря агентуре, удалось исправить положение. – Выкрали несколько штук? – прищурился я. – Позаимствовали, – улыбнулся Ярин. – Так будет точнее. Увы, они оказались слишком трудоёмкими для наших заводчиков. Удалось воспроизвести единичные образцы, которые для перевооружения армии непригодны. Некоторая польза была, но не слишком большая. – Эта поставка была единичным случаем? – Да. – Кто-то перекрыл канал? – Как вам сказать, Сергей Владимирович... Перекрыли. Взорвали к чортовой матери этот канал. Вместе с учёными и духовенством. – Ну да, конечно. Куда в таких делах без долгополых! – Увы... – Михаил растянул губы в улыбке и развёл руками. – Скажите, это произошло около десяти лет назад? – Откуда вы знаете? – насторожился мой собеседник. – Мартин Вильяр рассказывал о неких священных реликвиях, чьё появление не смогли объяснить иначе, как проявлением внешних сил. Находки вызвали большой переполох в Ватикане. Дело дошло даже до Святой Инквизиции, которая начала расследование, но след оборвался. Кстати, не с вашим ли, позвольте полюбопытствовать, участием, его обрывали? – Нет, я в тот момент был немного занят другими... делами. Более приятными. – Поверю вам на слово, – усмехнулся я. – У меня был медовый месяц, – немного смущаясь, признался полковник. – Хорошее дело. – А вы, Сергей Владимирович, женаты? – Бог миловал, – нехотя ответил я. Ярин правильно понял. Он посмотрел на меня, молча кивнул и тотчас сменил тему, вернувшись к обсуждению наших проблем. – Судя по Джаббару, они существуют не первый год. Согласитесь, Сергей Владимирович, что искателям приключений такое планирование не характерно. Так что наши противники принадлежат к некоему сообществу. Сообществу, ко всему прочему, которое плевать хотело на Ватикан, с которым, что уж греха таить, мало кто хочет связываться. – Если они такие могущественные, то почему эмиссары прибыли из... – начал я и осёкся. – Из мира, который для вас уже глубокая история? – усмехнулся Ярин. – Да, пожалуй. – Не знаю. Это вы у нас экспедитор, вам и карты в руки. Я человек военный. Моё дело шашкой махать, а не думать. – Ну да, конечно. Так я и поверил. В команде Курдогло простачков не было, – пробурчал я и откинулся к стене. Закрыл глаза и начал раскладывать по полочкам все происходящее. Получалось плохо. Ещё и распятия из вещей Джаббара... Сколько их там? Три? Поднялся, достал из сундука найденные кресты и начал рассматривать. Первое распятие было широко известно по множеству картин и храмов. Второе – крест в виде буквы «Т». Третье – Андреевский крест. Деревянное основание и бронзовые фигурки, выполненные, кстати, с поразительной точностью в деталях. Ярин сидел у окна и наблюдал за окрестностями. Мы установили дежурства по два часа, чтобы глаз не замыливался. Пользуясь относительной свободой, я ещё раз осмотрел найденные вещи. Можно строить какие угодно предположения, но лучше дождаться гостей. С ними мы быстрее всё выясним. Пытками? Да, если потребуется, то и пытками. Я, знаете ли, избавлен от благородных чувств по отношению к врагам. Учителя хорошие были. В этот момент взгляд упал на книги, которые были найдены рядом с телом Джаббара. Да, вы помните, что это Коран и Библия. Начал перелистывать и, совершенно неожиданно нашёл несколько листочков бумаги, заполненных какими-то набросками. Рисунки сопровождались заметками, сделанными столь ужасным почерком, что, казалось, рука писавшего не успевала за его мыслями... Чёрт побери, но эти наброски напоминали эскизы художников Возрождения. Такой же интерес к человеческой анатомии и внимание к деталям. Если это рисовал Джаббар, то он просто Леонардо да Винчи! Рядом с распятием была изображена человеческая кисть, на которой отмечены несколько точек. Одна точка на ладони и две на запястьи. Ещё одна – в области локтя. Хм... Старик что, сам не был уверен в своих знаниях? Или опыты, паскуда, проводил? С него станется. Вот ещё один рисунок – практически копия Витрувианского человека... Рядом несколько изображений крестов. Латинский – известный как крест, на котором распяли Иисуса Христа, крест Святого Петра – перевернутый, ставший в наше время символом антихристианства. Андреевский крест, на котором был распят Андрей Первозванный, и даже крест в форме буквы «Y», который называют «воровским» – символ выбора между добром и злом... Наш Джаббар, оказывается, был интересным малым! Жаль, подох не вовремя. Распятые, найденные нами в джунглях Южной Америки были казнены на латинских крестах, но портал всё же не сработал. Да, я помню, что диск был расколот. Или раскололся в момент движения? Дьявольщина какая-то... – Сергей Владимирович, вы не сильно заняты? – Что-то случилось? – я поднял голову и посмотрел на Ярина. – Как вам сказать... Здесь бродит один парень, который мне заранее не по душе. Я подошёл к окну и увидел молодого монаха. Возможно – послушника, который лишь готовился принять постриг. Пыльная, подвязанная верёвкой ряса, в руках сумка из парусины. Парень прошёл мимо наших ворот, потом остановился и начал оглядываться по сторонам, словно искал какой-то дом. – Вы его знаете? – спросил я. – Нет, первый раз вижу. Монашек прошёл чуть дальше, дошёл до пустыря и обернулся. Потоптался на месте, потом развернулся и пошёл обратно. Дошёл до наших ворот и, после некоторой заминки, постучал в калитку. – Что будем делать? – Кардинал обещал передать Джаббару какую-то книгу. Возможно, парень её и принёс. Вон как сумку в руках теребит. – Предлагаете принять посылку вместо убитого? – Не знаю. Вдруг ему поручили передать книгу лично в руки? – Сомневаюсь, – покачал головой Ярин. – Парень, судя по всему, простой курьер, да и здесь оказался впервые. Вдруг там что-нибудь важное? – Я бы всё-таки не стал рисковать. – Хм... Пожалуй, вы правы. Давайте забудем про этого бездельника и подождём других, более достойных визитёров. Гостей мы дождались на следующий день. Уже в сумерках. 9 Только бы не убить! Нельзя... Даже калечить нельзя! Противник мне попался крепкий, не пальцем сделанный, и наш план почти сразу пошёл к чёрту. Мы, вроде бы, подготовились. По вечерам зажигали светильник в одной из комнат, чтобы не испугать гостей видом слепых окон, оставляли на уличной скамье зажжённый фонарь и небрежно брошенный плащ, словно человек отлучился на несколько минут и скоро вернётся. Урок на будущее – не считайте людей из параллельных миров глупее себя. Они в таких делах не одну собаку съели. Гостей было двое. Один – долговязый и узкоплечий жердяй – сутулился и припадал на одну ногу. Как выяснилось позднее – он был ранен в стычке со здешними мизераблями, не отказавшими себе в удовольствии пощупать чужаков, задающих много лишних вопросов. Второй – тот самый толстяк, которого я срисовал у взорванной гостиницы. Мы перехватили этих парней уже на улице, когда они вдруг замерли у калитки, а потом отпрянули назад, пытаясь уйти в темноту переулков... Ярин был прав, говоря, что захват слишком опасен. Увы, другого выхода не было, поэтому и вывалились на них, словно черти из преисподней. Глупо. Не оправдываю свои ошибки, но усталость последних дней брала своё. Мозги отказывались работать. Дрались умело. Ещё бы немного, и пустили в ход револьверы. Шум был вреден и нам, и нашим противникам – вот и пыхтели без стрельбы. До поры до времени. Ярин, хоть и с большим трудом, но завалил худого, но сильного парня. Даже не успел заметить, как Михаил это сделал – хватало своих забот. Пока он его связывал, я припёр толстяка к ограде и выбил из рук револьвер. Почти успел. Почти... Грохнул выстрел, и левую руку обожгло болью. Словно раскалённым прутом огрели. Второй раз он выстрелить не успел – получил кулаком в кадык и захрипел. Всё... Вот дьявол! Я осмотрелся по сторонам – вроде тихо. Ярин шипел от боли, прижимая руку к порезанному бедру. Его худощавый противник валялся на земле без сознания, с разбитой в кровь головой. Ведь чуть не погибли, идиоты! Послышался собачий лай – надо убирать этих парней в дом. Говорить позже будем. Когда передохнём немного... – Итак? – я медленно обошёл толстяка. – С чего мы начнём нашу беседу, приятель? – Ты двигаешься так, словно примеряешься, куда мне двинуть, – заметил мой собеседник и криво усмехнулся. – Хорошее начало для простачков. – Поговорим? – Засунь свои разговоры в задницу, – он наклонил голову и тягуче сплюнул. – Ну и кто из нас изображает крутого парня? – улыбнулся я. Челюсть, пострадавшая во время драки, заныла, и улыбнуться не получилась. Гримаса, больше похожая на оскал. Раненая рука тоже давала о себе знать – будем надеяться, что кость не задета. Пуля прошла по касательной, распоров мясо на предплечье. – Поверь, рад бы разыграть сцену по всем правилам хорошего тона, но у меня слишком мало времени. Давай сделаем так: я быстро задаю вопросы, а ты быстро на них отвечаешь? Не хочешь? – Надоела голова на плечах? – скривился толстяк. – Ничего, скоро её тебе отрежут. – Ты, паскуда, просто просишься на прогулку до набережной. Хочешь поплавать в тазике с цементом? Могу устроить. Если его и можно было удивить, то мне это удалось. В этой реальности ещё не изобрели сей элегантный метод морских прогулок. Нет, тазики были. Допускаю, что и цемент нужных марок присутствовал. Совмещать не научились. Мучились, по старинке, с мешками и камнями. В отличие от параллельного мира, откуда появились эти мальчики. Там, как ни крути, это весьма популярный способ для болтливых собеседников. – Ну так как? Поговорим? – Кто ты такой? – после долгой паузы спросил толстяк. – Твой ночной кошмар. Я прошёлся по комнате, потом уселся верхом на стул и прищурился: – Сейчас бы поужинать в хорошем ресторанчике, потом взять бутылочку виски, девочку из мюзикл-холла и завалиться домой. Подписался бы на такой вечер? – Кто ты? – парень начинал нервничать. Даже голос изменился. Я начал злиться. Как ни крути, но около месяца, в лучшем случае, рукой владеть не смогу. Господи, как мне хочется пристрелить этого жирного ублюдка! Нельзя... – Я тебе уже ответил. Теперь моя очередь задавать вопросы. На кого ты работаешь? – Если ты здесь, то должен знать. – Ну, это тебе так кажется, что дорога одна. Их много. – Это... Это невозможно. – Чудной ты парень. То, что ты и твой приятель оказались здесь, это, значит, возможно? Самому не смешно? – Мой шеф тебе голову свернёт. – Брось, – я оскалился и отмахнулся. – Вернусь в Бриджпорт, решим на месте. Кто, кому, что и на чём вертеть будет. Последний раз спрашиваю: на кого ты работаешь? Ответа не было. Можно было отрезать ему ухо, чтобы быстрее соображал, но, честно говоря, даже подниматься лень. Болели рёбра, которым тоже досталось, болела челюсть. Как говорил один персонаж: «я слишком стар для этого дерьма...» Ладно, ещё поболтаем. Пару минут. – Понимаешь, я ведь могу и не разговаривать, а сразу приступить к делу! Человек ты опытный и прекрасно знаешь, что достаточно отрезать пару фунтов твоего мяса, и ты начнёшь говорить. Только здоровье будет испорчено. Оно тебе надо?! – На Механика. – И как оно? – равнодушным тоном спросил я. Хотелось бы верить, что это прозвучало так, как мне хотелось. – Выгодно работать на этого пройдоху? – Не жалуюсь. – Имя? – Моё? – Нет, мать твою, папы Римского! Не тупи, приятель! – Кайл Фостер. – Кайл? – я не выдержал и усмехнулся. – По тебе не скажешь. Ты что, ирландец? (3) – Кто? Какой, нахрен, ирландец?! – Ладно, забудь. Часто вас отправляют в такие... поездки? – Случается... – Понимаю. Ну и зачем вы сюда приехали?! – спросил я, но толстяк не ответил. Отвёл глаза в сторону и языком ощупал зубы. Поморщился, сплюнул кровью. Есть чего морщиться – я ему за малым челюсть не сломал. – Парень, не люблю крови, но вы здорово промахнулись, когда взорвали гостницу. Взяли и переступили черту, перед которой здравомыслящий человек остановится и хорошенько подумает: правильно ли я поступаю? Сунулись, мать вашу, даже не попытавшись разобраться в ситуации! Что мы имеем?! Я потерял друзей, а ты нескольких бездельников, которых, кстати, уже закопали. Ну... Кроме Джаббара и его охранника. Короче, у тебя два выхода. Первый – помогаешь нам вернуться обратно. Так уж случилось, что из-за ваших проделок мы застряли в этой дыре. Второй – очень мучительно умираешь. Поверь мне на слово, знаю толк в боли, а рана только расшевелит мою фантазию. Нет, я не хочу настаивать или давить, но посуди сам – ты здесь один, и помощи ждать не приходится. – Как знал, что эта чертовщина добром не кончится... – пробормотал он и вздохнул. – Наука требует жертв. – Слова Механика повторяешь? – зыркнул толстяк. – Какие у меня гарантии? – Моё слово. – Чего оно стоит? – Гораздо больше, чем тебе кажется, – я вытащил из кармана часы, щёлкнул крышкой и положил их на столик. – Одна минута... Время пошло. – Хорошо! Будь ты проклят! Всё расскажу... – Кайл, прежде чем ты начнёшь каяться, я задам один вопрос. Зачем вы таскали с собой адскую машинку? Что вы ещё собирались взорвать в Базалет-де-Энарьо? – Резиденцию здешнего кардинала. – Хм... И что вам сделал этот святоша? – Приказ Джаббара, – нехотя выдавил парень. – Этот церковник стал слишком надоедлив. – Надо же... Какую книгу он обещал Джаббару? – Старик тянул время, требуя найти какой-то древний свиток. Что-то из Пятикнижия. Я не разбираюсь в этих делах. – Ещё бы разбирался... Да, вы можете обвинить меня в излишней лёгкости, с которой Кайл Фостер раскололся и начал беседовать. Ваше право. Если, не дай бог, конечно, окажитесь на его месте – сможете поиграть в героев. Поверьте мне на слово – не создал ещё Господь такого человека, который бы вытерпел пытки. Сохранить тайну можно лишь в двух случаях – или вовремя умереть, или сойти с ума от боли. Третьего, увы, не дано. Разговаривали мы долго. Толстяк даже охрип от усталости. Пришлось влить в него пару стаканов вина, чтобы слова не застревали в глотке. Когда закончили, мне показалось, что прошла вечность. В голове путались обрывки мыслей. Ярин, присутствовавший при беседе, уничтожал табак. Он глубоко затягивался, с какой-то ненавистью выпускал дым и пялился в стену... Ногу ему распороли знатно. Хромать будет долго. Пленников отправили в подпол. Туда, где валялись трупы Джаббара и его помощника. Воняет? Да, воняет. И что? Я их сюда не звал. – Что предлагаете, Сергей Владимирович? – спросил полковник. Он глубоко затянулся, стряхнул пепел с сигары и посмотрел на меня. – После того, что мы узнали? – я покачал головой и умолк. – Скажите, Михаил, сколько ещё этих проклятых Врат вы знаете? Местонахождение? Кем контролируются? – Врата... – протянул Ярин. – Одни находятся севернее Лондона. Находились, если быть точным. Взорваны и для использования непригодны. Ещё одни – в Южной Америке. Их судьбу вы видели собственными глазами. Похожие башни есть в Германии, России и Северо-Американских Соединённых Штатах, которые находятся под протекторатом Британии. О последних, к сожалению, почти ничего не известно. Слухи, – он развёл руками, – не более того. – Помнится, Даценко упоминал, что экспедиция профессора Бергмана была в Северной Америке. Как понимаю, вы под её прикрытием искали Врата? – Вы слишком догадливы, господин Шатров. – Есть такой грех. Однако, сейчас не об этом. В России они найдены? – Да и находятся под неусыпным контролем. Подземелье сильно пострадало от времени, и я очень сомневаюсь, – он криво усмехнулся и поправил повязку на ноге, – что отечественный портал может быть использован по назначению. – Иными словами, башня в Базалет-де-Энарьо единственная известная в мире, где Врата вполне работоспособны? – Получается, что так. – Может, взорвать их к чертовой матери и не мучиться? – предложил я. – Признаться, я всегда ратовал за полное уничтожение этого... Этого наследия, но что с того? Уничтожим одни, они найдут другие. Лезут как крысы. – Да, есть и такая проблема. Разве что... – Что вы намерены предложить? – Знаете, Михаил Михайлович, я предлагаю рискнуть и отправиться, уж простите меня за двусмысленность выражения, на тот свет. Курдогло, кстати, намеревался сделать то же самое. Он утверждал, что охотится за Эрнестой Вильяр, которая принесла много неприятностей, но давайте будем честны; и ему и вам нужна не таинственная дама, а люди, которые умеют управлять порталом. Эта женщина так, – я щёлкнул пальцами, – не более чем красивый приз победителю, который с удовольствием пустит ей пулю в лоб. Я не прав? – Правы. – Вот и славно. Меня, кстати, интересует другое. Что же такого нашла Эрнеста Вильяр в Южной Америке, что покойный Джаббар согласился переправить её в один из параллельных миров? Ведь она, судя по всему, даже не подозревала о возможностях старика-антиквара. – Вы уверены? – вздёрнул бровь Ярин. – Судите сами, полковник – она прожила в Базалет-де-Энарьо не один год, но даже не пыталась наладить отношения с этим стариком. Сиречь – она не знала о его способностях. Абуль Хасан Джаббар, как вы знаете, вёл скрытный образ жизни. Тихо доносил властям о контрабандистах и сам не гнушался этого, почтенного в здешних краях, ремесла. Ну и конечно провожал людей в параллельные миры. Внезапная дружба с Эрнестой и сеньором Альваресом Гарса вызвана чем-то серьёзным и, само собой, взаимовыгодным. Иначе мозаика не складывается. – Хм... Возможно. У вас есть какие-то мысли на этот счёт? – Есть предположения, но не более того. Как я уже рассказывал, во время моего провала в этот мир, один из шаров, находившихся в башне Базалет-де-Энарьо, был разбит. Это, как я понимаю, что-то нарушило в этом механизме. Эрнеста привезла из Америки другие. Вполне допускаю, что она пыталась самостоятельно запустить портал, но потерпела неудачу. Тут на сцене появился Джаббар, который сам или через посредников, предложил ей свои услуги. Ему были нужны глобусы, а что было нужно сеньоре Вильяр – увы, не знаю. (3) Кайл – худой, узкий (ирландск). 10 Бушевавший накануне шторм наконец успокоился. Океан радовал взгляд и души местных рыбаков, которые несколько дней были прикованы к земле. Самые нетерпеливые уже поднимали паруса и уходили на промысел. – Кстати, – поджал губы полковник, – забыл вас спросить. Вы упоминали о реликвиях, взбудораживших Ватикан. Монах не рассказывал, что именно там было найдено? – Свитки, кои могли быть современниками Иисуса Христа. Записи свидетельствовали о неких мирах, известых Спасителю и его Апостолам. – Даже так?! – вытаращился Ярин. – Ну и дела... – Да, весьма интересные вещи. – Вы всё-таки хотите попробовать открыть портал? – Что нам остаётся? – я пожал плечами. – Только вот... – Что? – Даже если мы и сумеем совершить переход, Врата останутся без присмотра. Поэтому, я предлагаю такой вариант: отправляюсь один, а вы, господин полковник, остаётесь здесь и будете приглядывать за башней. При первой воможности свяжитесь с вашим департаментом и попросите помощи. Ярин нахмурился и покачал головой: – Увы, Сергей Владимирович... Вам одному не справиться. Вы ранены. – Я согласен рискнуть. – Нет. Это дело и моё тоже. Хочу... – Понимаю, что вы, Михаил Михайлович, мечтаете поквитаться за смерть товарищей. Я тоже хочу отомстить, но для этого нам нужно добраться до главных виновников. – Я буду участвовать. – И оставим портал без присмотра? – Если сумеем открыть Врата, то перед уходом запустим одну из адских машин. Это было неожиданным предложением. Очень неожиданным. Уйти неизвестно в какой мир ещё куда ни шло, но взорвать портал – значит отказаться от возвращения. Дорога в один конец? Да, иначе не скажешь. Даже для меня, повидавшего множество параллельных миров, это было слишком... Пожалуй, я даже не подберу точного определения. – Михаил Михайлович... Понимаете, что в этом случае вам никогда не вернуться? – Понимаю, – после небольшой паузы кивнул Ярин. – Мы с вами, Сергей Владимирович, русские офицеры, и полагаю, что этим всё сказано. Я готов принести эту маленькую жертву. Тем более что... Тем более что меня и так считают погибшим. – Но ваша жена... – Она меня будет ждать. Поверьте, я множество раз был на волосок от гибели, но всегда возвращался к Оксане Александровне. Верю – вернусь и в этот раз. – Вы смелый человек, Михаил Михайлович. – Давайте собирать вещи, Сергей Владимирович, – вздохнул полковник. – Сегодня надо добраться до башни и решить проблему с распятием. Проблему... Я прекрасно понимал этого человека. Он ещё не представляет, как можно, взять и распять человека. Вы можете сказать, что это глупо, но, извините, не вам его судить. Хотите объяснений? Извольте! Полковник Ярин – несмотря на то, что воевал – человек из иного времени. Другой эпохи, если пожелаете. Жестокость, даже по отношению к врагам, имела для него границы, которые переступить не так просто, как вам может показаться. Полковник может убить. Голыми руками, если потребуется. Распять на кресте, пусть даже врага, для него немыслимо. Офицер, дворянин, православный... Нет, не сможет. Я это знаю. У меня таких предрассудков нет, и если потребуется вбить гвозди в человеческую плоть – не буду страдать и мучиться. Поэтому и возьму этот грех на себя. – Я предлагаю пустить под нож этого жердяя, который едва не выпустил вам кишки. Он ранен и протянет ещё пару дней, а так хоть науке послужит. – Понимаю, что сие необходимо, но... – начал полковник и запнулся. – Михаил, давайте это обсудим немного позже? Согласны? Вот и славно, – я поднялся и взялся за пояс с оружием. – Нам нужна подвода... Через полчаса вещи были собраны и Ярин, тяжело опираясь на подобранную палку, ушёл в город. Я хотел пойти, но он меня не пустил. Мало ли, кто ещё в этом городе разыскивает Шатрова? Надо было купить какую-нибудь колымагу – тащить на себе вещи и двух пленников, не самая умная затея. Уходить решили ближе к вечеру, перед закрытием базара – стражники у городских ворот расслаблялись и не обращали внимания на проходящих. Тем более, на увечных. На базарах драки случались довольно часто, так что окровавленной тряпицей их не удивить. Обыск? Нет, не думаю. Всё, что стражники могли вытрясти, вытрясли ещё утром, когда торговцы ехали на рынок. Я мог бы описать нашу дорогу к башне, но зачем? Вы, следуя моему повествованию, уже проходили по этим улицам – пыльным, утопающим в жаре и душном смраде выгребных ям. Усталые, безразличные ко всему прохожие и рев длинноухих ишаков, которых хлестали погонщики... Знакомая арка – вход в башню. На камне видны выцарапанные цифры: «100». Помощи я так и не дождался, но мои друзья в этом не виноваты. Просто этот параллельный мир ещё не известен. Даже если и обнаружат, то меня здесь уже не будет. Лестница, ведущая вниз. Пленный впадал в беспамятство и стонал, но дорогу перенёс. Признаться, я думал – он сдохнет раньше. Кайл Фостер со связанными за спиной руками испуганно моргал, косясь на своего приятеля. Вот и зал, с которого началось моё знакомство с этим миром. Чувства? Никаких. Потайной вход на нижний уровень подземелья. Как я его сразу не обнаружил? Вот же он – прямо под лестницей. Ещё один зал и... деревянный крест. Прямо в центре. Потемневшая от времени древесина, бурые подтёки высохшей крови, следы от некогда забитых гвоздей. Он был невысок – метра три, не больше, но мне показалось, что крест парит над землёй, поднимаясь под тёмные своды этой залы. Стало душно. Ярин, как понимаю, чувствовал нечто похожее – он перекрестился и повернулся ко мне. – Сергей... – его голос стал хриплым и непослушным. – Давайте не затягивать, господин полковник. Доставайте из тайника всё необходимое, а я... Я займусь раненым. – Вы правы. Закончим побыстрее. Звуки отражались от стен и мне показалось – ещё немного, и я услышу органную музыку. Да, конечно это бред, рождённый лишь моим воображением, но когда нервы натянуты до предела, и не такое услышишь. Еще полчаса ушло на перенос шаров-глобусов. Микульскис здорово их запрятал – Ярину, даже зная место тайника, потребовалось минут пятнадцать, чтобы найти эту закладку. – Наш толстяк не соврал, – хмыкнул Михаил и показал мне свою ладонь. На коже были видны следы высохшей крови. Мы нашли шар, который должен был встать в центральную лузу. Пленник перехватил наши взгляды и начал кивать, словно китайский болванчик. Судя по его глазам, он не верит, что выпутается из этой истории живым и невредимым. Засучил ногами, пытаясь отползти в сторону, в тень, стать ещё мельче и незаметнее. Я понимал его чувства. Испытал нечто похожее в карцере Анхело-де-Сорр... Еще двадцать минут потратили на установку заряда. Полковник хорошо разбирался в минном деле, так что заряды устанавливал сам. Как и отмерял длину запального шнура. Если что-то пойдёт не так – успеем убрать. Нет – заряд обвалит лестницу и перекроет проход в центральный зал. Главное – не забыть повернуть центральный глобус, когда... ... Совершенно секретно 100-й Центральный Научно-исследовательский институт Министерства обороны Российской Федерации Вх. № 0003/1 от 10 января 2017 г. Начальнику 100-го ЦНИИ МО РФ Копия: начальнику Поисково-Спасательной Службы РАПОРТ 10 января 2017 года, при проведении запланированного сканирования миров по заявке № 01-034-17, поданной руководителем 3-й группы проф. Талицким В.С., был запеленгован сигнал с датчиков (№ 5202/25 и № 5210/58). Контакт краткосрочный, сигнал сильный (см. приложение № 1). Вышеуказанные датчики числятся за пропавшим без вести капитаном С.В. Шатровым. Расшифровка полученных данных позволяет утверждать, что С.В. Шатров жив. Определить точное местонахождение не предоставляется возможным, но есть основания полагать, что он находится в зоне №100-20/0, запланированной для изучения в 2020 году. Работы проводились на рабочих диапазонах (см. приложение № 2). Расшифровка данных и отчет о полученных результатах прилагаю к рапорту (см. приложение № 3 на 11 листах). Начальник отдела контроля и наблюдения 100-го ЦНИИ МО РФ подполковник Б.Ф. Савельев ... Увольте от описания подробностей этого обряда. Не сейчас. Может быть позже, когда воспоминания поблекнут, обрастут панцирем новых впечатлений, превращаясь в ещё один эпизод из моих скитаний, я обязательно расскажу, как это было. Скажу лишь одно – каким бы прагматиком я ни был, но этот огненный шар не забуду до конца своих дней. Как и вой раненого, распятого на кресте. Его голос доносился из нижнего зала, словно трубный глас Апокалипсиса! Мне казалось, что оглохну от этого рёва. Прости меня, Господи! В этот момент в зале возник свет, а на поверхности прозрачного купола, накрывшего зал голубоватым огнем, замелькали молнии. Яркая вспышка перед глазами, сильный удар в грудь, словно передо мной взорвалась Вселенная. И тишина... | ||
|
| Всего страниц: 1 | Страницы: 1 |