| Всего страниц: 2 |
| Иван (Иван Кольцо): Детские Сердечки | ||
|
||
| Глава 28 Эту комнату мы подобрали заранее. И не было варианта лучше в том месте, которое через Панаму на нас оформил скромный еврей Давид Гор. Когда-то это был небольшой склад или кладовая. От пола до потолка тут теснились широкие стеллажи для продукции или товаров. Одинокое окно, выходящее на грязный и полуразвалившийся кирпичный забор, было забрано решеткой из толстых прутьев, а единственная входная дверь сюда была дополнительно усилена полосками металла. Но сейчас мы вытащили остатки проржавевших стеллажей, окно забили найденными досками, и подмели бетонный пол, собрав огромные кучи мусора. И всё равно вид облупившихся стен и протекшего потолка вызывал чувство дискомфорта и неуютства. Не помогли даже матрас, брошенный в один из углов, и теплое одеяло, уложенное сверху. На этот матрас мы и выбросили связанного Эрика. С кляпом во рту, он испугано глядел на нас, страшных людей, нависших над ним, и грозно сопящих через дырявые хоккейные маски. Натянуть последние была идея Ричарда, по его мнению, мы в них будем выглядеть еще более устрашающе и зловеще. Культурный код, если можно так выразиться. Несколько поколений в США выросло на ужастиках про Джеймса Вурхиза, свирепого маньяка-садиста облаченного как раз в такую маску. Ричард молча достал металлический ошейник, отделанный изнутри кожей, купленный нами в обычном сексшопе. Вдвоём мы ловко нацепили эту игрушку для взрослых на Коха, активно мотающего головой. Когда на его затылке сошлись две внешние дужки, в которые тут же был вставлен тяжелый замок, соединяющий ошейник с толстой цепью, вмонтированной в стену. Теперь Эрик, даже освобожденный от пут не сможет передвигаться дальше одного метра от матраса. Всё, настало время кляпа. С едва уловимым чпоком он покинул глотку Коха, давая ему, наконец, возможность надышаться. - Кто вы? Что Вам нужно? – тут же заголосил пленник. – Да вы знаете, кого похитили? Вы представляете, что с вами будет? Мы молчали. Так и не произнеся ни слова, я задрал рукав Эрика и, навалившись всем телом, вцепился в его бицепс, а Ричард достал приготовленный заранее шприц с раствором героина. - Что это?! – Кох сорвался практически на женский визг, с ужасом уставившись на тонкую медицинскую иглу. – Вам нужны деньги? Я дам вам денег! Десять тысяч! – Игла медленно, но неотвратимо приближалась к венам пленника. – Двадцать тысяч! Сто тысяч! Это огромные деньги, соглашайтесь! Только не трогайте меня! Прошу, не надо! Сталь пронзила вену, теплый раствор опиата на миг окрасился бордовым, но тут же был вкачен в кровеносную систему. Глаза Эрика закатились – героиновый приход очень быстрый. Обмякшее тело мы отбросили вновь на матрас. Уже без сопротивления были срезаны путы на ногах и на руках. А рядом с потерявшим реальность были выставлено пластиковое ведро для справления потребностей, а чуть подальше кортонная коробка, полная жаренных куриных крылышек. Морить голодом не входило в наши планы. Вновь к пленнику мы зашли только утром. Эрик сидел, навалившись на стену, поджав колени под подбородок, он тихо покачивался из стороны в сторону. - Что вам нужно от меня? Что?! Но ответа он не получил. Я вновь подмял его под себя, а Дик сделал следующий укол. - Уроды! Уроды! Твари! – кричал Кох и пытался биться подо мной. Когда дело было сделано, мы вновь молча ушли, появившись лишь вечером. И всё повторилось вновь. А потом еще раз. Эрик угасал на глазах. Некогда румяное загорелое лицо его становилось всё бледнее, а на лбу проступала постоянная испарина. Черты лица заострились. Губы были искусаны в кровь, а глаза испуганно бегали, при взгляде на нас. Психологически его добивало наше молчание. В те краткие минуты, когда мы появлялись не только с наркотиками, но и чтобы принести еды или вылить нечистоты, Кох отчаянно пытался вызвать нас на разговор. Он угрожал, умолял, плакал, оскорблял, плевал в нас, пытался даже пнуть или ударить, но тщетно, никто из нас не произнёс ни звука. И вот на девятый день заточения Ричард как бы невзначай проронил: - Хочешь поговорить? - Да провалитесь вы в ад, ублюдки и дети подзаборных шлюх! - Ну как захочешь, позовешь… - и стальная дверь со скрежетом закрылась за нами. Слова англичанина были пророческими. Всю ночь Эрик звал нас, желаю излить душу и поговорить по-человечески. Но мы не пришли. Не увидел он нас и на следующий день. Крики боли от ломки говорили нам о его состоянии больше чем любые слова, но нужно было еще подождать. Утром одиннадцатого дня мы нашли Эрика в позе эмбриона. Подобрав ноги, он тихо скулил в углу, даже не заметив нашего появления. Взгляд его, тупой и бессмысленный блуждал по нам без всякой пользы. Лишь когда я привычно навалился на него, Кох добровольно высунул вперед левую руку и сжал руку в кулак, чтобы быстрее набухли вены. Всё, он был сломан. Окончательно сломан. - Ну а сейчас ты готов поговорить? – спросил Дик через десять минут после укола. – Или вновь хочешь испытать прелести героиновой ломки. - Да пошли вы… - Отлично! – я по голосу слышал, что напарник сейчас расплылся в улыбке. – Значит хмурого ты от нас больше не увидишь. Совсем. И будешь ты, Эрик, медленно подыхать на зассаном матрасе в этом богом забытом месте. Оценил? - Д-да… г-готов… - Что? - Г-готов г-говорить… - Вот и умничка, - Ричард сделал мне знак рукой и я мухой выскочил наружу. В одной из комнат у нас была заранее подготовлена и заряжена видеокамера на штативе. Подхватив её, я и вернулся к пленику и начал выставлять её на него. - Как ты понимаешь, милый друг, - продолжал англичанин, - разговор мы с тобой будем вести о замечательном человеке, о Якобе Шейнбери, твоём непосредственном начальнике… Глава 29 - Очень интересные вещи наша птичка напела, - заявил Ричард, заканчивая пересматривать видео повторного допроса Коха, сделанного уже, когда он не был под сильным воздействием наркотиков. - За что конкретно хочешь ухватиться? За явную педофилию или за Мафию? – развалившись в кресле, я потягивал чашку крепкого кофе, периодически всасывая дым из кубинской сигары, купленной по случаю. - За Мафию, конечно. Ведь с ней шутки плохи, - товарищ хитро ухмыльнулся. - И как ты себе это представляешь? – я затянул в рот густой табачный дым. – Ведь у Шейнбери с этими макаронниками полное взаимопонимание. Они чуть ли в десна не целуются. - Всё так, - Ричард поднялся на ноги и подошел к плите, на которой только-только вскипело кофе в простой медной турке. – Но и «Яблоко Раздора» в их отношениях присутствует. - Какое? – удивился я. - Деньги, - Дик процедил себе в кружку через ситечко густую коричневую ароматную жидкость и с наслаждением сделал первый глоток. – Ничто так не сорило людей, даже близких друзей и родственников, как деньги. А тут денег очень много. Целых двести пятьдесят миллионов долларов. - Большая сумма, ты прав, - кивнул я утвердительно. - Если откровенно, то не очень, - англичанин еще раз отхлебнул из чашки. – Для птиц подобного полёта – это рабочие суммы. Но и этого хватит с головой. - Не скажи, - усомнился я. – Если Мафия пошла на поклон брать в долг две с половиной сотни миллионов долларов, то это говорит, что дела у этой Мафии идут не очень гладко. - Тоже верно, - товарищ допил свой кофе и поставил кружку на стол. – Им выпал шанс влезть в реконструкцию приёмного транспортного терминала в Хобокене, а по сути Нью-Йорка, но всех наличных средств не хватило. Почему они не пошли за недостающей суммой к другим пяти семействам Нью-Йорка? - Те сразу бы оттеснили этих Вирсетти от такого выгодного и лакомого куска, – я затянулся еще раз. – Насколько я знаю, ньюйорские семьи мафиозный клан в Нью-Джерси не считают за полноценную семью. - Верно! А дело предстоит выгодное. Шутка ли – поиметь свой собственный международный грузовой терминал. Это же какие сказочные перспективы открываются? – Ричард уселся напротив меня на диван. – Это и почти легальная контрабанда, и не только наркотиков и оружия, но и другой мелочевки, которая приносит миллионы. Да даже людей-нелегалов через терминал прогонять можно – а их как мух и все готовы заплатить по тысяче баксов, лишь бы попасть в США. Частная золотая жила! - И Вирсетти обращается к нашему Шейнбери. - Да. И они договариваются о взаимовыгодном сотрудничестве. И в результате Якоб имеет небольшой процент от темных дел, но ему много и не нужно, и так всего вдоволь. Но вместе с тем он получает обязанного лично ему главу мафиозной структуры. А вот это серьезно. - И ты эту идиллию желаешь нарушить. А как? - Со слов Коха, Шейнбери после пропажи своего помощника скорей всего на месяц-полтора заляжет на дно в неизвестном месте. Или в своем особняке в Скалистых горах, или на одном из своих островов в Тихом океане или Карибском море. Вариантов – десятки. А значит связь с ним у Вирсетти будет окончательно потеряна. Ведь до этого они общались исключительно через Эрика. - И ты хочешь пресануть Вирсетти от лица Шейнбери так, чтобы он испугался и замочил Якоба? - Примерно. - А ты уверен, что мы с тобой сможем надавить так, чтоб целый мафиозной клан занервничал? – я с сомнением поглядел Ричарду в глаза. - Ты опять прав, - ответил он после длительного раздумья. – Просто так заставить дрожать их коленки нельзя. - Отстрел их капитанов? - А толку? Придут новые, не сильно в теме движений прошлых, и пока вникнут, пока взвесят. Нет, это нам не сильно поможет. К тому же глава семьи Томас Вирсетти далеко не трус и не паникёр, - Дик в задумчивости запрокинул голову. – Вот если бы было еще давление конкурентов, которое словно бы бомба с часовым механизмом подталкивала бы его к быстрым и плохообдуманым действиям – вот тогда было бы прекрасно. - Рыжий Эл? - А что, вполне подойдёт. Ричард поднялся на ноги и подошел к небольшой тумбочке у входной двери, куда он всегда выкладывал свой мобильный телефон, когда мы приходили сюда. Подобрав его, он по памяти набрал знакомый номер. - Привет Эл! Это тебя опять беспокоит старый товарищ, - гнусная улыбка скривилась на лице англичанина. - Нет, нет, как и обещал, мне от тебя больше ничего не нужно. Наоборот, я хотел тебя отблагодарить, как в старые добрые времена. Да не переживай, мне же несложно для хорошего человека поделиться важной горячей информацией. Ты лучше скажи, у тебя интересы в Нью-Джерси присутствуют? Нет, подробностей мне не надо, просто скажи – да или нет. Вот и отлично! А такое прозвище как «Гарлемский Мясник» тебе о чём-то говорит? Вообще прекрасно! – Дик победоносно уселся рядом. – Так вот, буквально завтра у Мясника начнутся проблемы. Очень серьезные проблемы. И продляться они неделю, максимум две. И если ты за это время успеешь что-то урвать – то молодец. Да, информация точная и без обмана. Не упусти её, - и добавил, когда связь была отключена. – Всё, зная Эла, он мертвой хваткой вцепится и уже не выпустит своё. - Думаешь? - Без сомнения. Информация о том, что твой партнёр-соперник может в конкретный момент оступиться – на вес золота. Можно заранее подготовиться и снимать сливки. - Хорошо, давление конкурентов будет, но кто такой этот «Гарлемский Мясник»? - А это и есть наш Томми Вирсетти. Я пересекался с ним по службе в своё время, - задумавшись, товарищ продолжил. - Еще в семидесятые годы он загремел за решетку по обвинению в убийстве десяти человек. Тогда же за эту бойню и получил своё прозвище, которое ненавидит всем сердцем. Позже в середине восьмидесятых, после отсидки, он объявился в Майами, где упорно пробивался к вершине криминальной карьеры. Нескольких конкурентов лично располовинил бензопилами. Стравил кубинцев и гаитян. Один колумбийский картель вырезал подчистую, не считая шаек поменьше. Почти весь Майами тогда лёг к его ногам, но об этом быстро прознали на Севере, и пять семей прислали своих людей за своими долями. Была страшная бойня, его особняк брало штурмом более сотни человек, но ему удалось отбиться. И как-то после этого имя Томми Вирсетти сошло со слуху, и только вчера я вновь услышал о нём от нашего друга Эрика. Как он перебрался из Майами сюда, да еще закрепил за собой территорию и власть – даже и ума не приложу. - А еще что ты помнишь о нём? - Банда Вирсетти в восьмидесятые годы вроде как строилась по шаблону мафии, но реально мафией не являлась. Его правой рукой был доминиканский негр, а одним из советников еврей-адвокат. Ни одна уважающая семья не могла такого себе позволить. Но Томми было плевать. Тогда он был герой, и дело с ним как с равным имели все. - Значит, говоришь, он был крут? - Был. Но всё может измениться, хотя такие люди не меняются. - Могло, - согласился я. – Значит нужно готовиться ко встрече с этим мастодонтом. Вспоминай еще. - Слушай… | ||
|
| Всего страниц: 2 |