- Сеньора, - обратился капитан-генерал к медсестре, которая так и торчала все это время молчаливым соглядатаем в кубрике, - куда бы мы могли тут уединиться для того чтобы с доктором Волынски просто перекурить. А то я не могу смотреть, как молодой человек мучается от никотинового голода.
- Курить вредно, - отрезала медсестра.
- Жить вредно – от этого умирают, - вставил я свое возражение в борьбе за свои права. – И вообще вы отстали от последних веяний мировой медицины. Сейчас даже после операции на легкие первым делом после вывода из наркоза больному дают пару раз затянуться, чтобы не вызывать у его организма дистрес.
Медсестра стояла как партизан на допросе в Гестапо.
Повернулся к генералу и развел руками.
- Придется нам как кадетам смолить в общественном сортире.
- Вот еще, - возразил глава местной милиции.- Мне это не по чину.
При этом выразительно посмотрел на медсестру, сощурив правый глаз.
Возникла пауза, в которой нахмурившаяся медсестра сдалась первой.
- Разве что в патио внутреннего дворика, - выдавила она из себя.
- Идет, - согласился мой собеседник. – Но желательно чтобы там была тень.
- Да хоть на улице, - добавил я. – Курительного салона нам не требуется. Можем и просто так пройтись.
Сигареты, которые мне пожертвовал алькальд, оказались староземельным «Винстоном». Неплохо. Прихватив пару штук, я воткнул их в початую мягкую пачку «Конкисты», подаренную коррехидором. Уместил все это вместе с зажигалкой в карман больничной пижамы и сказал, натягивая больничные тапки.
- Я готов.
- Сеньор Волынски, - наставительно заявила медсестра, - помните, что вам нельзя резко наклоняться и вертеть головой по сторонам.
- Всенепременно, сеньора. Никакого нарушения режима. На том и стоим.
Медсестра провела нас широкой лестницей на первый этаж, где мы прошли мимо пищеблока во двор, огороженный с трех сторон госпитальными корпусами. Посередине двора стояла деревянная беседка в стиле китайской пагоды, оборудованная не только столом с лавками, но и ящиком с песком в качестве пепельницы. Видать это сооружения активно использовалась в качестве курилки госпитальным персоналом. Но сейчас там никого не было.
- Можно мне с вами покурить, - вдруг заявила медсестра, когда мы с капитаном расселись на теневой стороне беседки.
- Курить вредно, - вернул я этой стерве ее же сентенцию. – Особенно для женского организма.
- Тем более что мы курим очень крепкий табак, - подмигнул ей генерал.
Фыркнув медсестра ушла. Скорее всего, жаловаться на нас докторам.

- Продолжим наши прения, как говаривал один профессор в бытность мою студентом университета Овьедо в Астурии.
Мой собеседник вынул из бокового кармана френча трубку и кисет красной ткани. Забавный кисет, такой как в советскую древность солдаты пользовали с махоркой. Кисет был даже с вышивкой бисером: синий крест в белой окантовке.
Генерал пристроив на столе кисет, развязал его горло, и засунув внутрь трубку, быстро и ловко одной рукой набил ее табаком. Я еще удивиться не успел, как он уже держал трубку в зубах, поджигая ее дорогой зажигалкой трубочной, специальной, у которой огонь вырывается вбок, а не вверх. И таким образом пальцы не обжигает. Красивая винтажная зажигалка из тяжелого серебра, и судя по расходу драгоценного металла, не позже первой мировой войны сделана. Это уже потом на всем экономить принялись, как золотой стандарт полетел.
По беседке расползался ароматный дым. Забытый запах нормального табака без химии. После которого даже настоящий американский «Винстон», не тот, что делается «только для продажи за пределами США», а тот, что для самих американцев, пахнет только паленой синтетикой. И на вкус дрянь дрянью. Воткнул «королевский» бычок от подарка алькальда в песок «пепельницы» и достал «Конкисту». Та тоже из нормального табака тут делается, без химии. Только боюсь, что это просто по бедности. Химикаты тут все заленточные и цены на них конские.
Сделав две большие затяжки раскочегаривая трубку генерал, словно нехотя спросил.
- Так что там у вас случилось с конвоем? Почему вы с ним не поехали?
- Собирались мы ехать с конвоем. Только Бригитта Ширмер предупредила меня, что на нас началась массовая охота. И я рванул запасным маршрутом, про который никто подумать не мог. В Портсмуте, когда мне сообщили, что между Базами Ордена и Порто-Франко накрыли бандитскую засаду на нас, я понял, что интуиция меня не подвела. Жаль конвой. Из-за нас они пострадали.
- Кто из-за кого пострадал дело темное, все это только Богу судить на Страшном суде, - сказал мой визвви, выпуская под потолок пагоды цепочку дымных колец. - Не надо брать на свою душу груз чужих грехов. Захват этого конвоя не выбивается из общей статистики. Тем более что проводка конвоя была слабой и неграмотной. Жадность еще никого до добра не доводила. Не ваш случай, так другой. Этот конвой изначально был обречен. Всего один колесный броневик… А вот людей, которых они взялись защищать действительно жалко. Но тут тоже палка о двух концах: глаза есть – смотри внимательно, кому доверяешься. Не компутерная игра, перезагрузиться не получится.
Мы немного помолчали, отдавая предпочтение табаку.
- Это действительно был офицер Ордена? Тот, который меня чуть не убил? – поинтересовался я для разнообразия.
Не все же ментам вопросы задавать.
Генерал посмотрел на меня оценивающе, словно прикидывал, достоин ли я такой информации или меня так гулять отпустить в неведении. Потом сказал.
- Да. Это действительно был офицер Ордена. Работал здесь, в Кадизе. Бумажки перебирал при орденском Банке, вел учет и статистику, утверждал премии за бандитов. Ни в чем таком замечен не был. И вот те раз. Только от Ордена мы получили официальный ответ, что он был из структур Ордена уволен за сутки до совершения преступления и его деяния мы должны рассматривать исключительно как деяния частного лица.
- Как это знакомо, - усмехнулся я. – У нас также в России: ни один милиционер не предстал перед судом как сотрудник правоохранительных органов. Они все без исключения были уволены из органов… Угадайте с трех раз? – я сделал паузу.
Генерал промолчал, внимательно глядя на меня.
- Правильно. – сделал я вид, что он мне ответил. - Ровно за день до совершения им преступления. И это наводит на определенные мысли.

- Какие именно мысли? – генерал проявил недюжинный интерес.
- Вот если бы его живым с поличным взяли. Но об этом можно только мечтать, - я затянулся и продолжил свою мысль. - Вот и гадай теперь: сам ли он оборотень в погонах или действовал по команде сверху?
- Что такое «oboroten v pogonach»? Я правильно произнес? – переспросил меня собеседник.
- Я что, по-русски это сказал? – удивился я сам себе.
Даааа… Это наверное нервное у меня после контузии коленом. Впрочем, все болезни от нервов, один сифилис от удовольствия.
- Наверное. Мне русский язык незнаком, - заверил меня генерал.
Пришлось пояснять.
- Так у нас называют офицера милиции или вообще чиновника из правоохранительных органов, который работает на криминалитет, а не на правопорядок. Вервольф.
- Теперь понятно, – он принялся выбивать трубку о бортик ящика с песком. - Но как вы правильно заметили это из области гадания на кофейной гуще. Фактов нет. Как и нет у меня фактов того, как вы оказались у северных ворот Портсмута, если никто не помнит, что вы вообще в тот день проезжали Южной дорогой от Порто-Франко? А ваш автобус очень приметный.
- А с какой целью интересуетесь?
- Да вот с целью расследования бандитского нападения на вас на нашей территории.
- Этот маршрут не пролегает на вашей территории. Этот вопрос даже на суде принца уэльского не поднимался, - ушел я в оборону.
- Просто у них тогда не было всех фактов. А факты таковы: на заброшенной Орденом дороге недалеко от старого лагеря Чамберса... Не совсем на дороге, но сбоку от нее обнаружены две недавно сгоревшие машины. В них было семь обугленных трупов.
Тут генерал поднял руку, предупреждая меня, что он еще не закончил.
- На холмах подковой вокруг сгоревших машин найдены шесть россыпей гильз русского калибра произведенные за ленточкой в СССР в тысяча девятьсот семьдесят пятом году от Рождества Христова. Семь шестьдесят две на тридцать девять миллиметров. Еще в двух местах там же найдены единичные гильзы от русской винтовки Мосина и от японской винтовки Арисака. Если мы прямо сейчас пойдем и проверим ваши оружейные сумки, мы найдем там набор такого оружия? А если найдем, то нам нужно будет проводить его баллистическую экспертизу?

- Ну, что ж, сеньор генерал… - собирался я с мыслью, оттягивая неизбежное.
И все никак не мог решить, что мне делать в этой ситуации: сдаваться или еще погодить. Типа, ты – контора, ты и доказывай.
- Паулино, просто Паулино, - перебил меня главный испанский милиционер.
- Тогда я для вас я просто Жора, - проявил вежливость со своей стороны.
- По-испански это будет Хорхе, - улыбнулся мой собеседник.
- Хорхе, так Хорхе, - сказал я вслух, а про себя подумал: да хоть горшком назови, только в печь не сажай.
- Так вот, Паулино, мой ответ зависит от того с какой целью вы этим интересуетесь.
- Я уже говорил, с целью составить себе непротиворечивую картину событий, что поможет мне выявить тайные нити, которые ведут к покушению на вас. Меня интересуют не исполнители, а заказчик.
- Это не первое покушение на нас, - надо было что-то говорить и говорить по делу, но в сторону, сбивая курс. - Первое покушение состоялось неделю назад в отеле «Ковчег» в Порто-Франко. Отметилась тогда банда албанцев. Второй раз нас пыталась захватить банда украинцев, но нас отбили валлийские гвардейцы. Орденский патруль захватил банду португальцев, которая приготовила для нас засаду на дороге к Порто-Франко. Все три раза вопрос о заказчике просто провисал либо за смертью главаря банды, который знал заказчика, либо за отсутствием жесткого допроса, как в случае с украинцами. Так что тут я вам ничем помочь не могу. Самому интересно.
-И все-таки непонятно мне, - высказался Паулино, видя, что сам я о «погорельцах» говорить не намерен, - Почему вы не спешите получить семь тысяч экю премии за ликвидации банды.
Хууууу…. Сто кило с плеч долой. Или это просто такой полицейский трюк? Я сейчас сознаюсь, а меня самого за дорожный разбой возьмут мягко за жабры и после скорого военно-полевого суда отправят пожизненно строить плотины в болотах дельты Большой реки в Конфедерации. Или нет? На фиг, на фиг, как любит приговаривать Альфия.
- А почему вы решили, что это мы уничтожили ту банду? Мало ли среди самих бандитов разборок? – лепил горбатого уже просто в наглую.
- Хорошо, - кивнул головой генерал Паулино. – Я озвучу вам официальную версию, а вы мне расскажете, как было на самом деле. Мне это просто любопытно.
- Мне тоже любопытно послушать, - ответил я.
- Ээээ… нет, - засмеялся генерал. – Так не пойдет. Я предлагаю вам сделку, Хорхе.
- Сделку с правосудием?
- Можно сказать и так.
- Хорошо, я внимательно слушаю официальную версию, которая вошла в протоколы.
- Она проста. Две конкурирующие банды не поделили маршрут вашего захвата. Итог известен. Известны даже персональные данные этих бандитов, которых сожгли. У них была группа поддержки в старом лагере Чамберса, которой они оставили свои ай-ди, деньги и лишние вещи, когда рванулись за вами в погоню. Но по дороге наткнулись на конкурентов. Итог налицо. Семь трупов, ободранных до того, с них сняли даже ботинки. Все как-то дружно пришли к мнению, что вашим девочкам эти ботинки без надобности. К тому же путь отхода победившей стороны был очень грамотно отсечен от возможной погони лесной засекой. Причем засека сделана инженерно грамотно с применением взрывчатки. Что тоже не вяжется со «Звездами Зорана», даже если они и умудрились расстрелять из засады два экипажа. Вы сами имеете саперную подготовку?
- Нет. Я служил в радиоэлектронной разведке. А потом вся моя карьера крутилась вокруг избирательных технологий. Какай уж тут взрывчатка.
- Это также вошло в официальный отчет, - генерал хмыкнул иронично. – И легло лишней гирькой на чашу весов, где лежала официальная версия.
- А что лежало на другой чаше весов? – спросил я.
- То, что «звезды Зорана» русское специальное подразделение киллеров, подготовленное для ликвидации определенных лиц на Новой Земле и с этой целью сюда заброшенное.