Множество разодетых придворных разбившись на группки полголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества. Неожиданно послышались четкие шаги, придворные раздались в стороны и уставились на сухопарого мужчину в черной кирасе скромно украшенной золотой чеканкой и длинным мечом с роскошным эфесом на перевязи. Образ завершал старомодный берет с тремя пышными павлиньими перьями, гордый профиль с внушительным горбатым носом, аккуратно подстриженная бородка и веселые наглые темно карие глаза. На шее мужчины в такт его шагам покачивался на скромной цепочке золотой орден в виде стилизованной овечьей шкуры. Он уверенно чеканил шаг по навощенному палисандровому паркету, не обращая никакого внимания на основную массу придворных, но не забывал одарить своей улыбкой некоторых дам и поприветствовать легким кивком своих знакомых. Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии барон ван Гуттен и по совместительству глава личной охраны герцогини, не был любимцем Бургундского Отеля, мало того, большая часть придворных, даже ненавидела его и считала, не боле чем зарвавшемся выскочкой. Нелюбовь придворных объяснялась очень просто – барон был богат, пользовался благосклонностью женщин и водил дружбу почти со всеми первыми лицами Отеля. В свою очередь, щедро осыпавшими его своей благосклонностью. И даже новый герцог Бургундии и Фландрии, муж дочери покойного Карла Смелого, Максимилиан Габсбург, с какой-то стати, не стал обходить барона милостями. Вот и сейчас, он призвал его пред свои сиятельные глаза, явно не для того чтобы сослать в опалу. Однако недоброжелатели предпочитали помалкивать по ряду причин, одной из которых был обыкновенный инстинкт самосохранения – глава личной охраны Марии Бургундской считался одним из лучших бойцов Европы и никогда не упускал возможности пустить свой клинок в ход, невзирая на лица. Впрочем, это не мешало недругам тайно лелеять надежду, что барона рано или поздно убьют на поединке. Возможно, даже сегодня вечером... Чернокожие молодцы в ливреях цветов Марии Бургундской, стоявшие в карауле пред покоями герцогской четы, четко отдали на караул, барон им небрежно кивнул и скрылся за дверями. - Кавалер ордена Золотого Руна, барон ван Гуттен! – зычно рявкнул майордом и пристукнул своим жезлом об пол. Барон немедля обмахнул перьями берета ковры, склонившись в глубоком поклоне пред герцогом и герцогиней. Герцог, крупный мужчина с оттопыренной нижней губой, придававшей его лицу упрямое выражение и прямо выдающей принадлежность к породе Габсбургов, приветливо улыбнулся и сказал: - Рад видеть вас мой друг. - Я ваш покорный слуга, ваше высочество... – барон повторил поклон, но в этот раз больше адресовал его Марии Бургундской, новоиспеченной супруге Максимилиана Габсбурга. Герцогиня, миловидная молодая женщина, очень похожая на своего покойного отца, благосклонно кивнула ему в ответ. - Мы удивлены вашей просьбой... – с легким недоумением произнесла она низким грудным голосом. - Более чем... – добавил герцог, небрежно поправив воротник на своем шитом золотом пурпуэне. – Извольте объясниться барон. - Сир... – ван Гуттен повинно склонил голову. – Я потерял смысл своего существования и намерен провести остаток жизни в покаянии... - Печально и очень некстати, – недовольно буркнул герцог. – Грядут некие события и ваши таланты мне будут просто необходимы. Но учитывая просьбу архиепископа и моей дражайшей тещи поучаствовать вам, поступим следующим образом. Я вас отпускаю в бессрочный отпуск, но... но... Герцог запнулся и не подобрав необходимого слова беспомощно посмотрел на жену. - Если ваше душевное состояние пойдет на лад, его высочество требует немедленного возвращения барона ван Гуттена ко двору... – Мария Бургундская закончила фразу за своего супруга. - Именно так! – подтвердил Максимилиан и окинул жену обожающим взглядом. - Благодарю вас, сир! Я ваш покорный слуга... – почтительно заявил барон опять склонившись в поклоне. – И поступлю так, как будет вам угодно... - Да и еще... – добавила герцогиня отвечая ласковой улыбкой на взгляд своего мужа. – Мы надеемся, что поставки из ваших владений к нашему двору будут продолжены... - Несомненно, ваше высочество... – глаза барона довольно сверкнули, а на губах проявилась ироничная улыбка. Но молодые супруги были настолько заняты друг другом, что этого совершенно не заметили. Ван Гуттен покинул герцогские покои и быстро зашагал по приемному залу. Ему до чертиков надоел двор и он стремился как можно быстрей покинуть его. Тем более, барон уже выполнил предсмертную просьбу своего покойного сюзерена и больше не чувствовал себя обязанным Бургундской короне. А Максимилиан? В свое время ван Гуттен отказался служить его отцу, самому кайзеру Великой Римской Империи, и уж совсем не собирался служить сыну, решив ограничиться обязательным налогами и щитовой повинностью в денежном эквиваленте. К тому же, у барона скопилось несколько старых долгов, которые он обязался собрать в самое ближайшее время, а служба при дворе, как раз только отнимала это драгоценное время...
Множество разодетых придворных разбившись на группки полголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества. Неожиданно послышались четкие шаги, придворные раздались в стороны и уставились на сухопарого мужчину в черной кирасе скромно украшенной золотой чеканкой и длинным мечом с роскошным эфесом на перевязи. Образ завершал старомодный берет с тремя пышными павлиньими перьями, гордый профиль с внушительным горбатым носом, аккуратно подстриженная бородка и веселые наглые темно карие глаза. На шее мужчины в такт его шагам покачивался на скромной цепочке золотой орден в виде стилизованной овечьей шкуры. Он уверенно чеканил шаг по навощенному палисандровому паркету, не обращая никакого внимания на основную массу придворных, но не забывал одарить своей улыбкой некоторых дам и поприветствовать легким кивком своих знакомых. Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии барон ван Гуттен и по совместительству глава личной охраны герцогини, не был любимцем Бургундского Отеля, мало того, большая часть придворных, даже ненавидела его и считала, не боле чем зарвавшемся выскочкой. Нелюбовь придворных объяснялась очень просто – барон был богат, пользовался благосклонностью женщин и водил дружбу почти со всеми первыми лицами Отеля. В свою очередь, щедро осыпавшими его своей благосклонностью. И даже новый герцог Бургундии и Фландрии, муж дочери покойного Карла Смелого, Максимилиан Габсбург, с какой-то стати, не стал обходить барона милостями. Вот и сейчас, он призвал его пред свои сиятельные глаза, явно не для того чтобы сослать в опалу. Однако недоброжелатели предпочитали помалкивать по ряду причин, одной из которых был обыкновенный инстинкт самосохранения – глава личной охраны Марии Бургундской считался одним из лучших бойцов Европы и никогда не упускал возможности пустить свой клинок в ход, невзирая на лица. Впрочем, это не мешало недругам тайно лелеять надежду, что барона рано или поздно убьют на поединке. Возможно, даже сегодня вечером... Чернокожие молодцы в ливреях цветов Марии Бургундской, стоявшие в карауле пред покоями герцогской четы, четко отдали на караул, барон им небрежно кивнул и скрылся за дверями. - Кавалер ордена Золотого Руна, барон ван Гуттен! – зычно рявкнул майордом и пристукнул своим жезлом об пол. Барон немедля обмахнул перьями берета ковры, склонившись в глубоком поклоне пред герцогом и герцогиней. Герцог, крупный мужчина с оттопыренной нижней губой, придававшей его лицу упрямое выражение и прямо выдающей принадлежность к породе Габсбургов, приветливо улыбнулся и сказал: - Рад видеть вас мой друг. - Я ваш покорный слуга, ваше высочество... – барон повторил поклон, но в этот раз больше адресовал его Марии Бургундской, новоиспеченной супруге Максимилиана Габсбурга. Герцогиня, миловидная молодая женщина, очень похожая на своего покойного отца, благосклонно кивнула ему в ответ. - Мы удивлены вашей просьбой... – с легким недоумением произнесла она низким грудным голосом. - Более чем... – добавил герцог, небрежно поправив воротник на своем шитом золотом пурпуэне. – Извольте объясниться барон. - Сир... – ван Гуттен повинно склонил голову. – Я потерял смысл своего существования и намерен провести остаток жизни в покаянии... - Печально и очень некстати, – недовольно буркнул герцог. – Грядут некие события и ваши таланты мне будут просто необходимы. Но учитывая просьбу архиепископа и моей дражайшей тещи поучаствовать вам, поступим следующим образом. Я вас отпускаю в бессрочный отпуск, но... но... Герцог запнулся и не подобрав необходимого слова беспомощно посмотрел на жену. - Если ваше душевное состояние пойдет на лад, его высочество требует немедленного возвращения барона ван Гуттена ко двору... – Мария Бургундская закончила фразу за своего супруга. - Именно так! – подтвердил Максимилиан и окинул жену обожающим взглядом. - Благодарю вас, сир! Я ваш покорный слуга... – почтительно заявил барон опять склонившись в поклоне. – И поступлю так, как будет вам угодно... - Да и еще... – добавила герцогиня отвечая ласковой улыбкой на взгляд своего мужа. – Мы надеемся, что поставки из ваших владений к нашему двору будут продолжены... - Несомненно, ваше высочество... – глаза барона довольно сверкнули, а на губах проявилась ироничная улыбка. Но молодые супруги были настолько заняты друг другом, что этого совершенно не заметили. Ван Гуттен покинул герцогские покои и быстро зашагал по приемному залу. Ему до чертиков надоел двор и он стремился как можно быстрей покинуть его. Тем более, барон уже выполнил предсмертную просьбу своего покойного сюзерена и больше не чувствовал себя обязанным Бургундской короне. А Максимилиан? В свое время ван Гуттен отказался служить его отцу, самому кайзеру Великой Римской Империи, и уж совсем не собирался служить сыну, решив ограничиться обязательным налогами и щитовой повинностью в денежном эквиваленте. К тому же, у барона скопилось несколько старых долгов, которые он обязался собрать в самое ближайшее время, а служба при дворе, как раз только отнимала это драгоценное время...
Регистрация: 27.07.2015 Сообщений: 424 Откуда: Арбатский Имя: Николай
Башибузук писал(a):
Вот, начал наконец четвертого АрМаньяка :)
Это же просто праздник какой-то!
Множество разодетых придворных разбившись на группки Вполголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества. - вообще, в двух первых абзацах "придворные" встречается пять (!) раз. в черной кирасе скромно украшенной золотой чеканкой и длинным мечом - получается, что кираса украшена чеканкой и мечом наглые темно-карие глаза - пропущен дефис. Но учитывая просьбу архиепископа и моей дражайшей тещи поучаствовать вам, - посодействовать? просьбы за вас архиепископа и моей тещи?
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Zamp писал(a):
Это же просто праздник какой-то!
Множество разодетых придворных разбившись на группки Вполголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества. - вообще, в двух первых абзацах "придворные" встречается пять (!) раз. в черной кирасе скромно украшенной золотой чеканкой и длинным мечом - получается, что кираса украшена чеканкой и мечом наглые темно-карие глаза - пропущен дефис. Но учитывая просьбу архиепископа и моей дражайшей тещи поучаствовать вам, - посодействовать? просьбы за вас архиепископа и моей тещи?
Конечно поправлю, и еще не раз, это не более чем набросок, даже не черновик. И да, у меня уже есть редактор, спасибо за участие. :)
Множество разодетых придворных разбившись на группки вполголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества. Неожиданно послышались четкие шаги, дворяне расступились в стороны и уставились на сухопарого мужчину в длинных замшевых ботфортах и черной кирасе скромно украшенной золотой чеканкой. Образ завершал старомодный берет с тремя пышными павлиньими перьями, волнистые длинные волосы с легкой проседью, гордый профиль с внушительным горбатым носом, аккуратно подстриженная бородка, длинный узкий меч с роскошным эфесом и веселые наглые темно-карие глаза. На шее мужчины, в такт его шагам мерно покачивался на скромной цепочке, золотой орден в виде стилизованной овечьей шкуры. Он уверенно чеканил шаг по навощенному палисандровому паркету, не обращая никакого внимания на основную массу придворных, но не забывал одаривать своей улыбкой некоторых дам и поприветствовать легким кивком своих знакомых. Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии барон ван Гуттен и по совместительству гранд-камергер, отвечающий за личную охрану герцогини, не был любимцем Бургундского Отеля, мало того, большая часть придворных, люто ненавидела его и считала не боле чем зарвавшемся выскочкой. Нелюбовь объяснялась очень просто – барон был богат, пользовался благосклонностью женщин и водил дружбу почти со всеми первыми лицами Отеля, щедро осыпавшими его своей благосклонностью. И даже новый герцог Бургундии и Фландрии, муж дочери покойного Карла Смелого, Максимилиан Габсбург*, с какой-то стати, не стал обходить барона милостями. Вот и сейчас, с завистью думали дворяне, он призвал его пред свои сиятельные глаза, явно не для того чтобы сослать в опалу. Однако недоброжелатели предпочитали помалкивать по ряду причин, одной из которых был обыкновенный инстинкт самосохранения – гранд-камергер Жан ван Гуттен, считался одним из лучших бойцов Европы и никогда не упускал возможности пустить свой клинок в ход, невзирая на лица. Впрочем, это не мешало недругам тайно лелеять надежду, что барона рано или поздно убьют на поединке. Возможно, даже сегодня вечером... Чернокожие молодцы в ливреях цветов Марии Бургундской, стоявшие в карауле пред покоями герцогской четы, четко отдали на караул, барон им небрежно кивнул и скрылся за дверями. - Кавалер ордена Золотого Руна*, гранд-камергер барон ван Гуттен! – зычно рявкнул майордом и пристукнул своим жезлом об пол. Барон немедля обмахнул перьями берета ковры, склонившись в глубоком поклоне пред герцогом и герцогиней. Герцог, крупный мужчина с оттопыренной нижней губой, придававшей его лицу упрямое выражение и прямо выдающей принадлежность к породе Габсбургов, приветливо улыбнулся и сказал с сильным немецким акцентом: - Рад видеть вас мой друг. - Я ваш покорный слуга, ваше высочество... – барон повторил поклон, но в этот раз адресовал его Марии Бургундской, новоиспеченной супруге Максимилиана Габсбурга. Герцогиня, миловидная молодая женщина, очень похожая внешностью на своего покойного отца, благосклонно кивнула ему в ответ. - Мы удивлены вашей просьбой, – с легким недоумением произнесла она низким грудным голосом. Барон в очередной раз подивился, насколько изменилась Мария после свадьбы с Максимилианом. Властный голос и полное достоинства лицо, даже жесты стали более степенными и уверенными, словом, от той взбалмошенной и порывистой девчонки, тайно влюбленной в него, ровным счетом ничего не осталось... - Более чем! – сбив барона с мысли экспрессивно добавил герцог и небрежно поправил воротник на своем шитом золотом пурпуэне. – Извольте объясниться барон. - Сир... – ван Гуттен повинно склонил голову. – Я потерял смысл своего существования и намерен провести остаток жизни в покаянии... - Печально и очень некстати, – недовольно буркнул герцог. – Грядут некие события и ваши таланты мне будут просто необходимы. Тем более, мне, как гроссмейстеру Ордена Золотого Руна, совсем не помешает ваше участие в делах Ордена. Но... – Максимилиан сделал внушительную паузу. – Но учитывая просьбу архиепископа и моей дражайшей тещи, поучаствовать в решении вашей проблемы, поступим следующим образом. Я вас отпускаю в бессрочный отпуск, но... но... Герцог запнулся и не подобрав необходимого слова беспомощно посмотрел на жену. - Если ваше душевное состояние пойдет на лад, его высочество требует немедленного возвращения барона ван Гуттена ко двору... – Мария Бургундская закончила фразу за своего супруга. - Именно так! – подтвердил Максимилиан и окинул жену обожающим взглядом. - Благодарю вас, сир! Я ваш покорный слуга... – почтительно заявил барон и умело скрыл довольное лицо, опять склонившись в поклоне. – Ваши желания для меня закон... - Да и еще... – добавила герцогиня отвечая ласковой улыбкой на взгляд своего мужа. – Мы надеемся, что поставки из ваших владений к нашему двору будут продолжены. - Несомненно, ваше высочество... – у барона на губах проявилась ироничная улыбка, но молодые супруги были настолько заняты друг другом, что этого совершенно не заметили. Ван Гуттен покинул герцогские покои и быстро зашагал по приемному залу. Ему до чертиков надоел двор и он стремился как можно быстрей покинуть его. Тем более, барон уже выполнил предсмертную просьбу своего покойного сюзерена и больше не чувствовал себя обязанным Бургундской короне. А Максимилиан? В свое время, Жан ван Гуттен отказался служить его отцу, самому кайзеру Великой Римской Империи, и уж совсем не собирался служить сыну, решив ограничиться обязательным налогами и щитовой повинностью в денежном эквиваленте. К тому же, у барона скопилось немало долгов перед самим собой и он в самое ближайшее время собирался их закрыть. Но это уже завтра, а на сегодня, еще остались некоторые неразрешенные дела при дворе, требующие прямого его участия... .
ГЛАВА 1
- Сир? – склонились в почтительном поклоне Луиджи и Пьетро. Братья за последнее время очень сильно возмужали, превратившись из тощих нескладных подростков в статных молодцев, напропалую волочившихся за юбками и уже отметившихся в парочке ссор с последующими поединками. Прямо на глазах мужают оболтусы. А ведь с того момента, как мне их представил Ле Гранье, покойный шут покойного владетеля Бургундии, прошло всего-то ничего времени. Хотя чему я удивляюсь, пацаны пережили со мной немало... Стоп, опять в воспоминания ударился? Старею что ли? - Чего хотели? – прогнав сентиментальные мысли поинтересовался я у своих пажей. - Сир... – немного помявшись спросил Луиджи. – Дозвольте нам отлучится до вечера... - Дозволяю... – я оправил перед зеркалом берет и добавил: – Долги позакрывайте. Завтра отбываем и вернемся в Гент очень нескоро. Марш... - Сир, дозвольте поинтересоваться, о каких долгах вы ведете речь?.. – изящно поклонившись, поинтересовался Пьетро. - Долги чести, сердечные долги и наконец, черт побери, долги ювелиру, которому вы задолжали по полфлорина. Времени на все про все, у вас ровно до вечера. Свободны... - Ваши приказания для нас закон... Отправив пажей, я немного постоял перед зеркалом, остался довольным своим видом и приказал подавать лошадь. Мне тоже надо разобраться со своими делами, прежде всего здесь, в Генте, а значит, еду к... Взобравшись в седло и тронув жеребца с места, я невольно задумался. Мергерит Йоркская... Последняя жена, а нынче вдова моего покойного сюзерена великого герцога Карла Бургундского, родная сестра короля Англии Эдуарда IV, и просто чарующе красивая и умная женщина. Порой, я даже не знаю как выразить свое отношение к ней. Смерть мужа, герцогиня перенесла стоически, правильно расставила государственные приоритеты, сосредоточила усилия на браке своей падчерицы с Максимилианом, сыном Фридриха, кайзера Священной Римской Империи и добилась его, послав подальше Паука* с его семилетним отпрыском, дофином* Карлом. Я все это время был рядом с герцогиней, подставлял свое плечо и даже стал в некоторой степени ее карающей дланью, нас до сих пор объединяют некие дела и замыслы, но сейчас... сейчас все изменилось. Но об этом немного позже... Я привстал на стременах и осмотрелся. Эскорта я с собой не взял, пажей отпустил, а Клаус, мой оруженосец, в отпуске, на побывке в своем поместье унаследованным от покойной матери. Да и Тук на службе, так и командует ротой лейб-гвардии. Моей бывшей ротой. Впрочем, с гвардией все очень неоднозначно, похоже, Максимилиан все будет менять под себя, так что очень скоро грядет реорганизация. Но это меня уже не касается. Впрочем, Логана тоже, он, как и я, выразил желание покинуть службу и заняться вплотную своими владениями. И женушкой, могучей красавицей Брунгильдой. Никак не может Уильям ван Брескенс смириться с отсутствием наследника мужского пола. Впрочем, Брунгильда в тягости, донашивает последние деньки, может и осчастливит супруга отпрыском. Да и моя Матильда, обещается в скорости разрешиться. Но и об этом не сейчас. Так, приехали... Я проехал ворота замка, бросил поводья слуге и взбежал по лестнице. Майордом уже ждал меня, молча повел по узким коридорам и передал в руки статс-даме у личных покоев герцогини. - Жан... – стройная блондинка с едва различимой улыбкой присела в книксене. – Ее высочество вас уже ожидает. - Спасибо Анна... – мы с Анной де Стутевилл давно перешли на неформально общение и наедине не утруждались титулами. – Я смотрю, вы хорошеете не по дням, а по часам... - Ах Жан, вы меня вгоняете в краску... – статс-дама притворно смутилась. – Боюсь даже представить, что будет когда ваша изощренная лесть, воплотится в нечто большее... – она тихонечко хихикнула и показала на дверь. – Идите уже... Герцогиня придерживая портьеру рукой смотрела в окно, яркие солнечные лучи создавали вокруг ее фигуры призрачный сияющий ореол и мне на мгновение даже показалось что Мергерит парит в воздухе. Услышав шаги за спиной она резко развернулась и воскликнула: - Жан...
- Сир? – склонились в почтительном поклоне Луиджи и Пьетро. Братья за последнее время очень сильно возмужали, превратившись из тощих нескладных подростков в статных молодцев, напропалую волочившихся за юбками и уже отметившихся в парочке ссор с последующими поединками. Прямо на глазах мужают оболтусы. А ведь с того момента, как мне их представил Ле Гранье, покойный шут покойного владетеля Бургундии, прошло всего-то ничего времени. Хотя чему я удивляюсь, пацаны пережили со мной немало... Стоп, опять в воспоминания ударился? Старею что ли? - Чего хотели? – прогнав сентиментальные мысли поинтересовался я у своих пажей. - Сир... – немного помявшись спросил Луиджи. – Дозвольте нам отлучится до вечера... - Дозволяю... – я оправил перед зеркалом берет и добавил: – Долги позакрывайте. Завтра отбываем и вернемся в Гент очень нескоро. Марш... - Сир, дозвольте поинтересоваться, о каких долгах вы ведете речь?.. – настороженно поинтересовался Пьетро. - Долги чести, сердечные долги и наконец, черт побери, долги ювелиру, которому вы задолжали по полфлорина. Времени на все про все, у вас ровно до вечера. Свободны... - Ваши приказания для нас закон... Отправив пажей, я немного постоял перед зеркалом, остался довольным своим видом и приказал подавать лошадь. Мне тоже надо разобраться со своими делами, прежде всего здесь, в Генте, а значит, еду к... Взобравшись в седло и тронув жеребца с места, я невольно задумался. Мергерит Йоркская... Последняя жена, а нынче вдова моего покойного сюзерена великого герцога Карла Бургундского, родная сестра короля Англии Эдуарда IV, и просто чарующе красивая и умная женщина. Порой, я даже не знаю как выразить свое отношение к ней. Смерть мужа, герцогиня перенесла стоически, правильно расставила государственные приоритеты, сосредоточила усилия на браке своей падчерицы с Максимилианом, сыном Фридриха, кайзера Священной Римской Империи и добилась его, послав подальше Паука* с его семилетним отпрыском, дофином* Карлом. Выполняя предсмертную просьбу ее мужа, я все это время был рядом с герцогиней, подставлял свое плечо и даже стал в некоторой степени ее карающей дланью. Нас до сих пор объединяют некие дела и замыслы, но сейчас... сейчас все изменилось. Но об этом немного позже... Я привстал на стременах и осмотрелся. Эскорта я с собой не взял, пажей отпустил, а Клаус, мой оруженосец, в отпуске, на побывке в поместье унаследованным от покойной матери. Да и Тук на службе, так и командует ротой лейб-гвардии. Моей бывшей ротой. Впрочем, с гвардией все очень неоднозначно, похоже, Максимилиан все будет менять под себя, так что очень скоро грядет реорганизация. Но это меня уже не касается. Впрочем, Логана тоже, он, как и я, выразил желание покинуть службу и заняться вплотную своими владениями. И женушкой, могучей красавицей Брунгильдой. Никак не может Уильям ван Брескенс смириться с отсутствием наследника мужского пола. Впрочем, Брунгильда в тягости, донашивает последние деньки, может и осчастливит супруга отпрыском. Да и моя Матильда, обещается в скорости разрешиться. Но и об этом не сейчас. Так, приехали... Я бросил поводья слуге и взбежал по лестнице. Майордом уже ждал меня, молча повел по узким коридорам и передал в руки статс-даме у личных покоев герцогини. - Жан... – стройная блондинка с едва различимой улыбкой присела в книксене. – Ее высочество вас уже ожидает. - Спасибо Анна... – мы с Анной де Стутевилл давно перешли на неформально общение и наедине не утруждались титулами. – Я смотрю, вы хорошеете не по дням, а по часам... - Ах Жан, вы меня вгоняете в краску... – статс-дама притворно смутилась. – Боюсь даже представить, что будет когда ваша изощренная лесть, воплотится в нечто большее... – она тихонечко хихикнула и показала на дверь. – Идите уже... Герцогиня придерживая портьеру рукой смотрела в окно, яркие солнечные лучи создавали вокруг ее фигуры призрачный сияющий ореол и мне на мгновение даже показалось что Мергерит парит в воздухе. Услышав шаги за спиной она медленно развернулась и спокойно сказала: - Барон... - Ваше высочество, – я поклонился и сделав шаг вперед обозначил поцелуй на протянутой руке. И в который раз невольно залюбовался Мергерит. Она удивительно молодо выглядела для своих тридцати лет, возможно благодаря стройной худенькой фигуре, столь необычной для этого времени и просто завораживала своей холодной красотой. Мраморная кожа, классические, очень правильные черты лица, чувственные, ярко очерченные губы и большие, с изумрудными зрачками, легкой раскосостью и оттого очень красивые глаза. Порой, мне кажется, что они живут своей жизнью на полностью лишенном эмоций лице. И сейчас в них читается... Радость? Радость от встречи? Или мне так просто хочется? До конца не уверен, эта женщина великолепно умеет скрывать свои мысли и чувства. - Все прошло без осложнений? – герцогиня присела в венецианское кресло из эбенового дерева и показала мне на второе, напротив себя. – Присаживайтесь и рассказывайте. - Даже не знаю, как благодарить вас, ваше высочество, за помощь, – я не вставая поклонился Мергерит. – Все устроилось как нельзя лучше. Герцогиня кивнула и сама разлила шербет по бокалам из червленого золота. - Жан... – она в первый раз за все время назвала меня по имени. - Ваше высочество? – честно говоря, я оказался немного обескуражен. И не только, столь вопиющей фамильярностью абсолютно не присущей герцогине, сколько улыбкой Мергерит. За время нашего общения, такого еще не случалось ни разу. Нет, она, конечно, улыбалась, но улыбка всегда была лишь мимолетной и едва заметной тенью на лице. - Мери... – спокойно заявила герцогиня не переставая улыбаться. – Когда мы наедине, я желаю, чтобы вы меня называли Мери. - Ваши желания для меня закон... – я сделал легкую паузу и произнес имя герцогини. – Мери... - Закон? – с легким сомнением переспросила Мергерит и отпила из бокала. – С какой это стати? Впрочем, насколько мне доносят придворные дамы, вы известный льстец, так что неудивительно. - Я дал вам повод сомневаться в моей преданности? – с показной обидой поинтересовался я. И насторожился. Нет, подобного потепления отношения я ожидал уже давно, но пока остается непонятным, к чему ведет свою партию герцогиня. Она чертовски умна, значит это все неспроста. - Нет! Я никогда не сомневалась в вас, Жан! – с чувством заявила герцогиня. – Но для меня вы всегда оставались загадкой. И ваше отношение ко мне... тоже... – неожиданно выпалила она и даже опустила на лицо вуальку в желании скрыть смущение. Мгновенно оценить последствия от разных вариантов ответа у меня не получилось, поэтому отключил мозги и отдался эмоциям. Была, не была... - Мери... когда я рядом с вами, мне хочется заколоть себя... – я слетел с кресла и стал на колено пред Мергерит. – Потому что муки испытываемые мной, воистину непереносимы... Громко звякнул бокал, выпав из руки герцогини. - Ибо я долго был вынужден скрывать свои чувства к вам... – продолжил я и осторожно завладел ручкой Мергерит. – И даже сейчас, я не уверен в том, что могу раскрыть их пред вами... - Говорите! – почти выкрикнула она судорожно сжав мою ладонь. - Этим чувствам имя любовь! – тихо и печально завершил я монолог и слегка прикоснулся губами к холодному как лед запястью герцогини. Мергерит тихо вскрикнула, вырвала руку и испуганно откинулась на спинку кресла. Ее грудь стиснутая черным муаром корсета судорожно вздымалась, на лице мгновенно пронеслась целая гамма чувств, одним из которых было искреннее недоумение. И восторг... - Жан... – после недолгого молчания, хрипловатым голосом сказала Мергерит. – После смерти мужа вы мне стали надежной опорой и настоящим другом. А сейчас... – она слегка запнулась. – Сейчас... - Моя госпожа... - Нет! Молчите... – герцогиня пылко остановила меня. – Я... я догадывалась... я знала, но не могла ответить вашим чувствам... – подрагивающей рукой она провела по моей щеке и сразу отдернула ее назад. Отдернула, потому что в дверь будуара легонько постучали, а потом голосом статс-дамы сообщили, что в резиденцию прибыл с визитом кардинал де Бургонь. Глаза Мергерит полыхнули огнем, мне даже показалось что она сейчас прикажет казнить статс-даму вместе с кардиналом заодно, но ее голос прозвучал спокойно. - Проводите его высокопреосвященство ко мне в кабинет, – приказала она Анне, а потом обернувшись ко мне решительно заявила: – Жан, вы будете присутствовать... В отличии от Мери, появление де Бургоня меня не очень разозлило. Во-первых, общение с Мери уже грозило перерасти в нечто большее, к чему я пока не особенно готов. Близость с вдовой самого Карла Смелого, может обернуться большими хлопотами, если не откровенными неприятностями. Нешуточными милостями конечно тоже, но о них думать пока рано. А во-вторых, встреча с кардиналом у меня тоже планировалась, только на поздний вечер. Причем эта встреча обещала быть очень важной. Так что он приперся сюда очень кстати...
Регистрация: 27.07.2015 Сообщений: 424 Откуда: Арбатский Имя: Николай
Мери - Мэгги. Ее все-таки Маргарет зовут, а не Мария. Также возможно Мэдж, Грета, Марджи/Марджери, Мэг. к холодному как лед запястью герцогини - ну пальцы понятно, но когда запястье "как лед" это ж как окоченеть надо?
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Zamp писал(a):
Мери - Мэгги. Ее все-таки Маргарет зовут, а не Мария. Также возможно Мэдж, Грета, Марджи/Марджери, Мэг. к холодному как лед запястью герцогини - ну пальцы понятно, но когда запястье "как лед" это ж как окоченеть надо?
Тут вы правы, самому что-то Мери режет. Подумаю как лучше обозвать. Может и действительно Грета.
Регистрация: 09.04.2012 Сообщений: 19840 Откуда: Росиия Москва Имя: Дмитрий Старицкий
Zamp писал(a):
Мери - Мэгги. Ее все-таки Маргарет зовут, а не Мария. Также возможно Мэдж, Грета, Марджи/Марджери, Мэг. к холодному как лед запястью герцогини - ну пальцы понятно, но когда запястье "как лед" это ж как окоченеть надо?
согласно новым веяниям на родине автор обязан назвать герцогиню Гапкой ;-)
- Моя госпожа... - Нет! Молчите... – герцогиня пылко остановила меня. – Я... я догадывалась... я знала, но не могла ответить вашим чувствам... – подрагивающей рукой она провела по моей щеке и сразу отдернула ее назад. Отдернула, потому что в дверь будуара легонько постучали, а потом голосом статс-дамы сообщили, что в резиденцию прибыл с визитом кардинал де Бургонь. Глаза Мергерит полыхнули огнем, мне даже показалось что она сейчас прикажет казнить статс-даму вместе с кардиналом заодно, но ее голос прозвучал спокойно. - Проводите его высокопреосвященство ко мне в кабинет, – приказала она Анне, а потом обернувшись ко мне и виноватой улыбкой попросила: – Жан, вы присоединитесь к нам за ужином, а пока я вынуждена оставить вас. Вам приготовили покои подле моих, пожалуйста, проинспектируйте их... - Мегг... – я сделав шаг вперед взял ее руки в свои и по очереди поцеловал. – Я же говорил, ваши желания для мен закон... Герцогиня вздрогнула, даже показалось, что Мергерит сейчас бросится мне на шею, но она сдержалась и почти бегом выскочила из будуара. - M-da... – буркнул я на великом и могучем, оставшись один. – Sovsem deffka zastojalasja. Neladno tack… Но развить тему у меня не получилось, в будуар наведался майордом и с поклоном предложил осмотреть покои отведенные для кавалера, гранд-камергера, барона и просто хорошего человека Жана ван Гуттена. Шучу... про хорошего человека он не упоминал, не по этикету, но усердием и почтительностью просто светился. Сверх меры. Неужто уже в фавориты записали? Это зря любезные, хотя, черт возьми, Маргаритка на чудо хороша и волнует меня нешуточно. Даже не упомню, кто меня так за сердце брал. Разве что принцесса Мадлен Французская, регентша Наварры, родная сестрица самого Паука, черт бы его побрал? Хотя нет, тогда я еще не очень разбирался в средневековых дамочках и просто хотел побыстрей опробовать, как себя ведут принцессы крови в постели. К тому же, сия интрижка ничем хорошим не закончилась, кроме как дыркой в моем бедре от удара даги* ревнивого соперника и побегом в чемодане. Но об этом я уже рассказывал. А вообще, в отличии от Мергерит, появление де Бургоня меня не очень разозлило. Во-первых, общение с герцогиней уже грозило перерасти в нечто большее, к чему я пока не особенно готов... вернее готов, но не совсем. М-да... вот это выразился. Попробую объяснить. Близость с вдовой самого Карла Смелого, может обернуться большими хлопотами, если не откровенными неприятностями. Нешуточными милостями, конечно тоже, но о них думать пока рано. А во-вторых, встреча с кардиналом у меня самого планировалась, только на поздний вечер. Причем эта встреча обещала быть очень важной. Так что он приперся сюда очень кстати. Сэкономил мне время. Кардинал, кардинал... Когда я встретился с ним первый раз... Нет, надо с самого начала. Значит... Что, пришли уже? М-да... похоже точно в фавориты записали. Причем по личному приказу Мегг и явно не сегодня. Значит сегодняшняя мизансцена готовилась давно... Сами посудите, целая анфилада покоев, вместе с личным кабинетом, охотничьей залой и залой для воинских упражнений, совмещенной с оружейной комнатой. Даже декор примерно в моем вкусе: суровая, но дорогая простота, в темных бархатных тонах. А это что... Я остановился перед громадным, в полный рост портретом в золоченой резной раме, полускрытым черными бархатными занавесями. Раздернул и едва не ахнул... Неизвестный художник изобразил Мергерит Йоркскую в охотничьем наряде на фоне могучих вековых деревьев с раскинутыми ветром кронами. В темно-зеленом платье с серебряной вышивкой по лифу, серебристым прозрачным покрывалом, прихваченным золотой короной, тяжелом ожерелье о пяти подвесках из кроваво-красного камня и с коротким узким мечом в левой руке. Правую она опустила на загривок могучего пса, настороженно скалящего брылястую пасть с внушительными клыками. Картина конечно написана в нынешней манере, далекой от реализма, но художнику удивительно точно удалось отобразить холодное лицо герцогини и ее глаза, с надеждой устремленные куда-то вдаль. Черт возьми! Это признание в любви... Особенно учитывая, что картина висит в моем кабинете, а охотничий меч из драгоценной толедской стали, ожерелье и этого фламандского волкодава по имени Дюк, подарил ей тоже я... Услышав шаги за спиной, резко обернулся. Так... Личные слуги общим числом шесть... нет, семь. И ни одной смазливой девчонки, одни парни и женщины, возрастом далеко за сорок, по нынешним меркам уже давно старухи. Предусмотрительно. - Вина и сыра. Живо! И пошли пока прочь... – последние мои слова сопроводились дружным топотом ног. Помнят сволочи, как в одну из своих ночевок здесь я едва не зарубил кастеляна, обнаружив в тюфяке целое гнездовье клопов. Дождался испрошенного и налив в бокал вина уселся в кресло. Итак, что мы имеем? Вернее, чем мне грозит близость с Мергерит? Кусочек местного выдержанного бри*, растаял на языке острой, соленой лужицей и сразу же был смыт терпкой прохладной волной красного вина с близлежащих виноградников монасей цистерцианцев. Хорошо!.. Значит чем? А тем, что полностью ломает мои планы. Вряд ли Мегги согласится надолго отпустить от себя свежеприобретенного фаворита, а я как раз и отрешился от двора, чтобы заняться своими неотложными делами, коих накопилось уже порядочно. Какие дела? Много, ой много... Для начала хотелось бы съездить домой в баронию, проведать Матильду и дочечек. Соскучился сил нет по дочуркам, растут же кровиночки безотцовщиной. Затем надо проинспектировать лены*, торговые дела и производство. Да многое надо проинспектировать, сами знаете, как без личного присмотра бывает. Но по большому счету это не главное... Я подхватил бокал и потопал в фехтовальную залу. - Надо же... – ткнул пальцем в новомодные итальянские тренировочные доспехи на манекене. – Никак для меня выписали. А это что? Рядом с манекеном стоял еще один, а на нем... Матерь Божья! Это что, Мегги собралась тренироваться со мной? Размером меньше и с юбкой, точно женские! Нет, вопреки заблуждениям, женщины в нынешние средние века совсем не чураются подобного времяпровождения, мало того, рыцарственные дамы встречаются часто и густо. Есть даже боевой чисто женский рыцарский орден – оrden de la Hacha, орден Топора, основанный в Испании, в замшелом 1149 году. И по сей день вполне существующий; совсем недавно, пять лет назад, его магистр Жанна Аше, руководила обороной от бургундов города Бове. А есть еще орден Рыцарей Святой Марии*, орден Сантьяго*, орден Калатравы* и многие другие, куда принимают женщин. Правда с большими оговорками, что, все же, сей факт не отменяет. У ордена госпитальеров* вообще есть женский монастырь-крепость в Бокленде. Но Мергерит? Да... многое я про нее еще не знаю... Я перешел в оружейную и уставился на боевой женский комплект доспехов в готическом стиле. А вот и мечи с прочим острым железом. Ладно, Мегги, вечером объяснимся... Вернулся в кабинет и присел обратно в кресло. Так... о чем это я? О делах. Так вот, за войной и прочими веселыми, но глупыми удовольствиями, я совсем забросил обещание помножить на ноль, короля франков Луи ХI, сиречь Всемирного Паука, моего кровного врага, уничтожившего ради прихоти род Арманьяк, сука такая!!! А ведь есть еще недобитый ублюдок Гийом де Монфокон, по приказу Паука убивший моего отца, конта Арманьяка и отравивший мою беременную мачеху Жанну де Фуа. Беременную моим ребенком! Вернее не моим, а настоящего бастарда Арманьяка, но я с этим телом уже сжился намертво и даже забывать стал кем был в прошлой жизни. А ведь есть еще Никола де Ромон граф Кампобассо, предавший Карла Бургундского, а значит и меня лично! Много работы, очень много! Перед глазами неожиданно прошли картины из прошлой жизни... Вот я сижу на травке и как баран пялюсь на свою руку в латной перчатке. Да... сразу после переноса в тельце бастарда Арманьяка, я чуть не свихнулся. Ну сами посудите, тренер сборной страны по фехтованию на саблях, сорока пятилетний мужик, вдруг становится юнцом, да еще в пятнадцатом веке. То-то же... А вот, здоровенный верзила сидит в ручье и со страдальческим видом трет себя песком, а я на бережку, грозно на него посматриваю. Это Уильям из славного клана Логанов, шотландец, монах-расстрига, мой верный друг и соратник, по прозвищу братец Тук. Да, нашел, пригрел и ни разу еще не пожалел об этом. Рыцарь уже, сам Карл посвятил громилу за подвиги. А вот, я вместе с ним, несемся в атаку на латников в белых котах* с черными крестами на них. Это... - Сир, герцогиня Мергерит, просит вас пожаловать к ужину! Я с досады (сука, такие воспоминания прервал) чуть не запустил кубком в майордома, но потом пожалел старика, матюгнулся мысленно и поперся в трапезную...
Регистрация: 27.07.2015 Сообщений: 424 Откуда: Арбатский Имя: Николай
кардинал полюбовался горкой икры на ложке - если имеется в виду красная или черная икра, то рановато даже для России - в мало-мальски привычном виде ее начали употреблять в 16 веке, а уж европы сподобились еще лет через 200.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Zamp писал(a):
кардинал полюбовался горкой икры на ложке - если имеется в виду красная или черная икра, то рановато даже для России - в мало-мальски привычном виде ее начали употреблять в 16 веке, а уж европы сподобились еще лет через 200.
И красная и черная. Читайте предыдущие книги, ГГ уже давно поставляет оную ко двору. ГГ как бе попаданец, а рецепт засолки, даже для меня не секрет. :)
Страна Арманьяк. Рутьер: Ах, какой же я молодец! Нет, все-таки я голова… Красавчег… Селедка пряного, «царского» посола! Просто селедка крутого посола, хранящаяся хоть год! Хоть три. Паюсная икра! Просто икра! Печень трески! Сама треска горячего копчения, филе и тушками… Да еще много чего, если поразмыслить… да вспомнить. До этих деликатесов народ тут еще не додумался. Я первым буду! Это же доход! Стабильный доход! А я голову сломал, где деньги добыть…
И еще: Рыбка в различных видах и засолах, привезенная из баронии, просто взорвала Отель, так что поток золота полился в мой карман просто рекой. Особенно убила всех почти тонная белуга холодного копчения, как нельзя кстати выловленная моими рыбачками. Икорку с нее я, правда, только герцогу презентовал, ну и себе пару бочонков оставил.