Прошелся вдоль строя и каждому волонтеру пожал руку, а потом вручил револьвер. Патетично? Да! Пафосно? Да! Но я видел глаза этих людей, глаза, полные восхищения собой и своим командиром. А это значит – я все сделал правильно. А еще если получится, я каждому за свой счет именную надпись на рукоятку приделаю. Вот так. И Веничку не забыл – вручил дамскую облезлую пукалку, неизвестно как попавшую к уланам, да еще сломанную кажется...
Затем, из вредности характера, поорал немного на личный состав, как говорится указал на ошибки, приказал готовиться к утреннему маршу, пообещал спустить три шкуры с часовых и отправился допрашивать пленных, которых у нас оказалось аж целых шесть человек, трое из которых были довольно серьезно раненные. К счастью, не смертельно. Ранеными занималась Лиза, организовав со своими добровольными помощниками, что-то вроде походно-полевого лазарета, а остальные сидели под деревиной очень смахивающей на баобаб. Связанные, с расквашенными физиономиями, унылые и страшно перепуганные. Кстати, порадовали часовые, при виде меня, четко взявшие винтовки на караул. Начинают службу понимать, начинают.
Я присел рядышком, немного молча поглядел на бриттов, явно не прибавив им мужества и приказал Степану.
- Наумыч, бери вот этого, с нашивками и за мной.
Бритты совсем приуныли, вообразив что их товарища тянут на казнь, в лучшем случае на пытки. Но как раз, я беспредельничать не собираюсь – и так на душе грехов хватает, да и нужды особой нет. Дело в том, что клиенту будет способней, душу свою изливать в дали от товарищей. Опять же, ложный героизм и круговая порука, очень способствуют общему урону организму пленных, а оно мне совсем не надо.
- Присаживайтесь... – я развязал немолодому британцу руки. – Я капитан Джонс. Представитесь.
- Уорент Джозеф Престон... – потирая запястья сообщил англичанин. – Первая кавалерийская бригада, двенадцатый уланский полк.
- Кто командир бригады? – Я в упор рассматривал бритта и никак не мог обнаружить в себе, хотя бы капельку ненависти, к этому немолодому мужчине.
Обычная серая косточка, выше уорента ему никогда не подняться. В чем-то даже симпатичен, глаза умные, взгляд открытый, особого страха не высказывает. Вот что мне с ними делать? Жратвы и так на сутки осталось, а медикаментов, вообще кот наплакал.
- Подполковник Бродвуд...
Я приметил, что уорент колеблется, плеснул в колпачок от фляги немного рому и протянул ему:
- Держите Престон и не надо строить из себя героя. Мне от вас особо ничего не надо. И так все знаю. Впрочем...
- Спрашивайте господин капитан... – англичанин выпил ром и согласно кивнул головой. – Только, я действительно почти ничего не знаю.
- Как вы оказались так далеко от Кимберли?
Оказалось, что уланов послали разыскивать пропавший разъезд, ранее отправленный на разведку. Да, тот самый, который ваш покорный слуга, отправил в страну вечной охоты. Оказывается, у покойного Арчибальда Мак-Мерфи, чей Маузер сейчас висел у меня через плечо, отец носил немалый чин в Генеральном Штабе, вот командир полка и решил выслужиться. Уланы спокойно проскочили линию фронта, кстати, практически несуществующую, затем обнаружили место побоища и пошли по следу за нашим фургоном. Ну а дальше, дальше, вы все уже знаете.
Я его еще немного порасспрашивал, в основном сравнивая свои знания с реальностью. Думаю, современные историки многое отдали бы, за такую возможность. Впрочем, откуда они здесь возьмутся, историки те, особенно современные?
Все оказалось примерно так, как я и представлял. Вплоть, до воистину русского бардака и такой же несогласованности, царившей в британской армии. К примеру, почти все уланы оказались вооружены револьверами Воблей, армейской модели образца 1896 года, что немного противоречило моим данным – уланам вроде бы полагался только карабин – это конечно, кроме офицеров. Но оказалось все просто; кое-кто из больших армейских чинов имея паи в оружейных компаниях, пробил госзаказ и организовал в общем-то хорошее начинание, даже успели несколько кавалерийских частей перевооружить, но потом, как водится, все похерилось из-за отсутствия финансов и просто волокиты. Перевооружение отменили, даже начали назад изымать, но не успели – началась война. А положенные уланам пики, они самостоятельно с собой не брали, так как это дреколье, оказалось бесполезным – буры напрочь отказывались устраивать кавалерийские свалки.
Я еще немного поговорил с пленным и отправил его отдыхать. А остальных даже не стал допрашивать, так как ничего нового не ожидал от них услышать. А потом... Потом опять пришлось спасать Вениамина... Да когда же этот день кончится, мать его ети!!!
В лагерь приперся медоед. Да, эта упертая, вздорная и свирепая животина, всем нам хорошо известная по множеству фильмов. Сначала зверюга рыскала в окрестностях, а потом привлеченная запахом меда, которым вздумал закусывать Венечка, бесстрашно вторглась в лагерь и определила себе Вениамина как личного врага. Нет, чтобы добровольно сдаться, студент пнул животину...
- А-а-а!!! – ревел Веня мотыляя вцепившимся в его в штанину медоедом.
- А-а-а... Помогите, да помогите ему!!! – Лизхен лупила палкой по животному, через раз попадая по самому Венечке.
- Да стой же окоянный, тудыть твою ети!!! – Вокруг них прыгал Степа и целился в медоеда из револьвера, но никак не мог прицелиться, так как Веня справедливо опасаясь урона своему здоровью, постоянно сбегал с линии прицела.
А все остальные тупо ржали, даже пленные...
Вот как это называется?
Хотел сначала вырубить студента, а потом уже расправиться со зверюгой, но потом просто взял жестянку с медом и бросил рядом с побоищем. Медоед мгновенно отцепился от врага, утробно урча подхватил добычу и убрался вон. А я еще придержал Степана, хотевшего его застрелить. Пусть валит, хватит на сегодня смертей. Опять же, не меня он потрепал, а клятого студента. Вот же позор какой, двое соотечественников люди как люди, а третий... тьфу ты...
В общем, суть да дело, день подошел к концу. Проверил караулы, наскоро обмылся и отправился спать...
- Михаил Александрович, вы меня поохраняете? – застенчиво попросила Лиза. – Так как вчера. Я помыться хочу.
- Я могу! – Высунул свою мордочку из-за фургона Вениамин. Высунул и разглядев выражение моего лица, сразу спрятался. А там его перехватил и утащил с собой Адольф Шнитке, которому я присвоил звание сержанта и отдал распоряжение, драть студента в хвост и гриву.
- Конечно Лизхен... – показал кулак, задорно подмигнувшему мне Степану и поплелся охранять Лизавету. Куда тут денешься...
- Мишель, я вами восхищаюсь... – щебетала девушка. Я ее не видел, так как сидел к ней спиной.
- Я вами тоже...
- Правда? На самом деле, я сегодня первый раз сама оперировала, – с гордостью сообщила Лиза. – Мне так страшно было...
- Мне тоже... – честно признался я.
- Вы пожалуйста не обижайте Веничку... – вдруг попросила она. – Он такой... такой...
- Какой?
- Беззащитный. Вот какой. Ой!!! – Лиза вдруг взвизгнула и завопила. – Ой, здесь кажется змея!!!
- Где? – я обернулся и едва успел поймать девушку в свои объятья. – Спокойно, где она?
- Я кажется ошиблась... – застенчиво пробормотала Лизавета, закрыла глазки, прижалась ко мне и выпятила губки.
Я внимательно глянул на коварную врачиху и понял – на лицо, не более чем искусно разыгранный спектакль. Во-первых, она успела полностью одеться, во-вторых, испугом и не пахло. Ох уж и Лизавета... Вот поцеловал бы тебя, но не буду... из вредности... как-нибудь потом...
- Вот и ладно... – я осторожно отстранился и развернул ее по направлению к фургону. – Спокойной ночи Елизавета Георгиевна. Ложитесь, завтра рано вставать. Опять же, вам к раненным может придется вставать.
- Вы... вы... – Лиза в ярости так и не договорила кто я. А потом, вдруг подскочила и чмокнув меня в щеку, умчалась в фургон.
Я постоял немного и отправился к Степе, который спокойно попыхивая своей трубочкой, при свете керосинового фонаря, чистил винтовку.
- Ну что там Наумыч?
- Да ничо, – казак улыбнулся и покачал головой. – Они бабы такие. Вона моя Анфиска, тож норовливая, прям аки кобылка...
- Ага, так и есть, – я плеснул в кружку рома и протянул Степану. – Давай выпьем.
- Это можно... – охотно согласился казак и вдруг сказал. – Ты Ляксандрыч не гневайся, но вот никак ты на офицера нашенского не похож. Здорово воинскую науку знаешь, командуешь дай бог кожному, а вот не похож и все. Да и говор у тебя не нашенский.
Я подумал и ответил ему:
- Это от того Степа, что я не обычный офицер, а шибко секретный. Таких ты просто не видел. А большего, братец, уж извини, сказать не могу.
- Знаешь Ляксандрыч... – вдруг прошептал мне Степан. – А я так сразу и понял. Ты не подумай, нешто я не понимаю, я язык за зубами держать могу...
- Я на тебя рассчитываю Степан Наумыч. Пей давай... – я постарался прекратить этот разговор.
Казак широко перекрестился и браво гаркнул:
- Значится, во здравие!!!
Ну как тут не выпьешь...