Оранжевая страна.
Фельдкорнет.


Я понимаю команданте Господь , что ты на меня обижен, если допустил
такой произвол в отношении раба своего, но пожалуйста, смилуйся и
сделай так, чтобы когда я открыл глаза, вокруг торчали небоскребы, а
воздух пах отработанными газами автомобилей. Аминь...
Молитва попаданца.



ПРОЛОГ

г. Кейптаун. 18 февраля 2014 года.
- Действительно полный аутентик? – Молодой парень спортивного телосложения провел рукой по боковой панели очень старинного на вид фотоаппарата, стоявшего на треноге посреди фотостудии, до предела захламленной разным историческим реквизитом.
- Молодой человек, посмотрите сюда... – Фотограф, маленький подвижный старичок со старомодным пенсне на горбатом носу ткнул пальцем в бронзовую табличку на боку фотоаппарата. – Это же изделие фабрики Ройтенберга, такого другого на всем белом свете уже не найдешь. Так что не сомневайтесь и переодевайтесь. У меня уже созрел в голове сюжет гениальной композиции.
Молоденькая улыбающаяся негритянка подкатила небольшую тележку загруженную одеждой, поверх которой лежала портупея с внушительной револьверной кобурой.
- Ух ты... – Парень ловко вытащил револьвер из кобуры. – Да это же Смит-Вессон! Надо же, практически новый, даже воронение не стерлось. Настоящий?
- Конечно настоящий! – Самодовольно улыбнулся старичок. – Натан фуфла не держит – у меня все настоящее. Но вы таки будете переодеваться или нет?
- Хорошо, хорошо... – Парень немного поколебавшись, вытащил из корзины высокие сапоги на толстой кожаной подошве. – Натан Львович, так как вы оказались на этом краю географии? Право дело, как-то странно здесь увидеть человека говорящего на русском языке.
- Миша, это очень странная и запутанная история, но если вы хотите, я таки донесу ее до ваших ушей. Но уже после сеанса. Хотя, давайте поговорим... – Старичок решительно отобрал у парня сапоги и вручил светлую блузу. – Сначала это. А вы здесь зачем Михаил?
- В ссылке... – Улыбнулся парень. – А если серьезно, то мой дядя открыл здесь филиал своей компании и отправил любимого племянника на перевоспитание.
- Очень интересно... – Натан Львович увидел на спине у Миши красный, недавно затянувшийся рваный шрам. – Я так понял, причина вашей ссылки у вас на спине?
- Отчасти... – Парень быстро накинул блузу и застегивая пуговицы повернулся к фотографу. – Но эта история совсем не стоит вашего внимания. Костюм тоже из девятнадцатого века?
- Вы слишком хорошо обо мне думаете Михаил. Нет конечно, но пошит он точно по историческим моделям. Очень хорошо! А теперь сапожки и все эти ремешки. Нет, ты смотри, вы таки похожи на дикого бура! А теперь прошу вот на этот стульчик. И винтовочку прихватите...
Фотограф усадил парня на изящный стул в викторианском стиле, поправил на нем широкополую шляпу и отбежал к фотоаппарату. Недолго повозился и взял в руки вспышку.
Что-то щелкнуло, кусочек магния неправдоподобно ярко вспыхнул, раздался сильный грохот, студию заволокло белым дымом – в котором почему-то, проскочило несколько электрических разрядов.
Когда дым рассеялся, стул посередине студии оказался пуст. Фотограф подбежал к нему и как будто желая обнаружить невидимку, несколько раз провел рукой над сиденьем. Затем обернулся к фотоаппарату и укоризненно поинтересовался:
- И шо? Ты таки опять взялся за свое? Ты хоть знаешь, чего мне стоило взять на прокат эти древние железки, а я ведь за прошлое железо еще не расплатился? Дождешься – выброшу на помойку. Джессика!!! Джессика, ты меня слышишь?
- Да, босс? – в студию зашла негритянка.
- Если что, то к нам сегодня никто не заходил. Ты меня поняла?
- Конечно босс...


1 Глава

Где-то на границе Капской колонии и Оранжевой республики. 18 февраля 1900 года.
Кусочек магния на подставке ослепительно полыхнул, раздался оглушительный треск. Я невольно зажмурил глаза, а когда их открыл, то вместо Натана Львовича увидел здоровенный валун. Недоуменно скосил глаза вниз и разглядел что валун торчит из пожухлой рыжей травы, а сам я, сижу на камешке поменьше. Обернулся по сторонам, но ничего кроме такой же травы и чахлого кустарника не увидел. В безоблачном небе кругами летали большие птички удивительно напоминающие стервятников, а солнце жарило так, что я мгновенно взмок в своем архаическом френче.
- Да что за нахрен! – в голос выругался и попытался залезть на валун, чтобы получше рассмотреть окрестности и увидеть съемочную группу программы «Розыгрыш». – Поубиваю уродов. Если это Никита заказал – выпру нахрен с фирмы.
Залез и понял, что нахожусь у подножья большого каменистого холма с горсточкой чахлых пальм на верхушке. Вокруг расстилалась холмистая равнина покрытая выгоревшей на солнце зеленью, а на горизонте хорошо просматривались довольно высокие горы. Операторов и прочего телевизионного люда категорически не было видно. Вообще, никого не было видно. Мама...
Страшно захотелось пить и я машинально схватился за большую кожаную флягу висевшую на поясе среди прочего антиквариата. Встряхнул ее и со злостью бросил на землю. Какая нахрен вода?! Я же был в фотоателье! Ну, суки, сейчас я вам устрою салют...
К счастью, я оказался хорошо вооружен. В кобуре торчал классический револьвер Смит-Вессон. Тот самый, который под 4.2-х, линейный русский патрон. Да еще довольно редкой офицерской модели – не одинарного, а двойного действия. Знаю, потому что у дядьки в коллекции есть именно такой, только немного худшей сохранности. Да и вообще, я оружием увлекаюсь с детства. Так, как он переламывается? Ага...
Пузатые патрончики с сочным чмоканием стали перемещаться из кармашков на поясе в барабан. Сухо щелкнул взведенный курок. Я прицелился в нарезающих надо мной круги стервятников и нажал спусковой крючок... но, выстрела не последовало. Выругался, упомянув всех родственников Смита и его подельника Вессона, но и это не помогло – впустую прощелкал весь барабан. Потом перезарядив его, повторил процедуру, но тщетно – ни один из двенадцать патронов так и не выстрелил.
Вытащил зубами свинцовую пулю из гильзы и понял что зря стараюсь. Гильзы оказались пустыми – порох напрочь отсутствовал. На этот раз матерился очень долго, упомянул кроме оружейников, еще и клятого фотографа Натана Львовича, который, сволочь такая, не озаботился для пущей достоверности настоящими патронами.
Винтовка мне досталась классная – не винтовка, а настоящий раритетный слонобой. Если не ошибаюсь, системы Мартини-Генри. Однозарядная, но под могучий одноименный патрон калибра .577. Тоже великолепной сохранности, но оказалось что воспользоваться ей, я могу только в качестве дубины. Патроны есть: целых тридцать штук в нагрудном патронташе, но как вы уже догадались; такие же пустышки как и револьверные.
Правда, есть еще нож. Здоровенный, сталь благородно синеватая, клинок длинный, широкий и толстый, рукоять из рога антилопы, даже острый, – словом, шикарный режик, но сигнала им не подашь. Разве что... А вот хрен его знает, что с ним делать?
Вот это попал, так попал. И куда? Хотя в этом сомнения нет – однозначно Африка. Сам вчера такие пейзажи наблюдал во время экскурсии, которую мне устроило руководство филиала. Но от этого понимания не легче? Что делать? На горку что ли залезть? Оттуда дальше видно, да и пальмы какую-никакую тень дают.
Вытащил, для пущего сбережения собственной персоны тесак из ножен и полез на холм. Надо прятаться от солнца, а то скоро буду напоминать хорошо прожаренный бифштекс. Твою же мать...
Мысли в голове роились самые разные. Сначала думал, что надо мной подшутили. А что, вполне элементарно, пшикнули под нос какой-нибудь усыпляющей дрянью и вывезли на природу. Типа прикололись. Однако голова при пробуждении оказалась ясной, без всяких следов дурмана. Да и не в отключке я был, а в полной памяти и сознании сидел на камешке. Значит, сей вариант отпадает. Потом мне начало мерещится всякое альтернативное попаданчество, но его я сразу прогнал из башки. Да, книжки читал, некоторые писатели вполне понятно и интересно излагают. Но, так это же, фантастика. Извините уважаемые, я в свое время доучился аж до четвертого курса университета, так что прошу ерундой мне мозги не пудрить. Правда из сего учебного заведения меня успешно выфиздили, и я пошел служить по контракту в армию, но это не говорит о невежестве, а скорее о моей дурости. Короче, какое нахрен попаданчество?
Умысел на ограбление и уничтожение своей персоны, столь замысловатым способом, тоже сразу отпал. Я как бы не дурак, бумажник с документами, карточками и наличностью сунул перед фотосессией за пазуху. Вот он – в целости и сохранности. Мобилка и ключи от служебного «Гелика» тоже в кармане. Тогда что?
Тогда розыгрыш. Не шутка, а именно розыгрыш. Фильм «Игра» смотрели? Так вот, все подобные истории являются чистой правдой, разве что с небольшим преувеличением. Контор занимающихся розыгрышами, развелось не счесть, и делают они свое дело вполне профессионально – сам с друзьями обращался. Но тогда мы невинно пошутили на Витькой Карнауховым. Может и не очень невинно, но в пустыню его точно не вывозили...
Твою же керосинку в фитиль!!! Вовремя заметил здоровенного скорпиона и пришиб его каменюкой. Нет, это уже не смешно – во рту пересохло так, что скоро языком можно будет дерево полировать
- Люди, мать вашу ети, вы где!!! – из пересохшей глотки невольно вырвался дикий вопль.
Подождал секунду, и со злости раздавил каблуком еще одного скорпиона. Громко трещат цикады, шелестит песчинками легкий ветерок и все – отвечать никто не собирается. Уроды, однозначно.
Пока добирался до вершины – едва не сдох от жажды. По пути вспоминал армейские лекции по выживанию – но ничего толкового так и не вспомнил. Живности съедобной хватает – тот же скорпион за милую душу при нужде пойдет, но жрать я как раз не хочу, а кактусов, в которых якобы присутствует пригодная для питья водичка, как на зло пока не наблюдается. Я даже не уверен, что они вообще здесь есть.
Черт, полезная все-таки эта одежонка. Жарковато в ней конечно, но представляю себе, что со мной уже было бы, окажись я здесь в футболке и бермудах. Особенно сапоги с высокими голенищами радуют – змеюк здесь до хрена и больше. Вон поползло очередное пресмыкающееся – и здоровая зараза! Так что в сапогах – самое-то. Еще бы портянки где-нибудь раздобыть, а то, в носочках как-то не комильфо.
Когда да вершины оставалось всего десяток метров, по ушам неожиданно стеганул винтовочный выстрел. И стреляли совсем недалеко – откуда-то с обратной стороны холма. И почти сразу же бабахнуло еще несколько раз, причем винтовочные выстрелы перемежались револьверными или пистолетными.
- Наконец-то!!! – если это те уроды, которые так подшутили надо мной, то кому-то сейчас срочно понадобится к стоматологу, а-то и вообще к челюстно-лицевому хирургу.
Ну, суки, держитесь. Я сразу воспрял духом и предвкушая справедливую расправу, мигом взлетел на вершину. Взлетел и остолбенел от открывшейся мне картинки. Не мудрено, впору вообще в обморок хлопнуться...
В метрах тридцать от меня, стоял накренившийся набок здоровенный тентованный фургон с грубо намалеванном на брезенте красным крестом. В фургон была впряжена шестерка быков или волов – я в подобной животине особо не разбираюсь. Но это не самое удивительное...
Двое солдатиков в мундирах цвета хаки и пробковых шлемах, грубо выбрасывали из фургона людей перевязанных окровавленными бинтами – выбрасывали и тут же на месте кололи их кавалерийскими пиками. Еще пара солдат удерживала яростно вырывающуюся женщину, одетую в белый балахон медицинской сестры. Пятый – офицер, его я опознал по султанчику на пробковом шлеме – гарцевал на караковом жеребце и заливисто смеялся.
- Тьфу-ты, сюрреализм какой-то... – Я чуть не перекрестился, пребывая едва ли не в полуобморочном состоянии.
Нет, я все понимаю, но это явно не галлюцинации. А если не галлюцинация, то почему я наблюдаю картинку, как будто сошедшую с фильма про первую мировую войну? Кавалеристы, сабли, пики, женщина в форме сестры милосердия девятнадцатого – а то и восемнадцатого века. Да и убивают они вполне серьезно. Вопли и стоны...
- Мама... – прошептал я и на всякий случай спрятался за ствол пальмы.
Офицер вскоре спешился, собственноручно добил из архаического маузера последнего раненного и подойдя к женщине фамильярно потрепал ее по щеке. А затем, видимо услышав в ответ, что-то крайне обидное, наотмашь дал ей пощечину и отдал какой-то приказ солдатам. Солдатики глумливо заржали и перегнув через слегу, стали привязывать женщину к фургону.
- Эй, собаки, да что же вы делаете уроды?.. – Я помотал головой желая убедиться, что это все-таки не галлюны и выскользнул из-за пальмы.
Нет, так дело не пойдет. Всяко разно на войне бывает, но медсестер насиловать – это последнее дело. Если надо, просто застрели, но зачем так изгаляться? Сестрички божье дело делают – грех это, над ними изгаляться.
Сука, зарекался же никуда не встревать, но тут дело особенное, сам-себя потом уважать не буду. Опять же, надо как-то к людям выбираться, и как мне кажется, пообщаться по этому поводу лучше с сестрицей милосердия, чем с этими непонятными кавалеристами. Могут завалить и не спросят.
Стоп-стоп! Тьфу-ты какой идиотизм – ведь однозначно разыгрывают! Слишком уж нереальная картинка складывается. Хотя согласен, над сценарием хорошо поработали. Знаю, в таких проектах, сначала психологи характер клиента просчитывают – варианты реакции и все такое. Вот и разработали под меня. Массовики-затейники, мля!
Ну, суки, если это все-таки розыгрыш – поубиваю уродов! А вообще, планируете розыгрыш – сразу планируйте свои потери. Я по окончанию представления тупо хохотать и хвататься за голову не собираюсь – первый же появившийся инициатор, схлопочет прикладом по башке. Ну все, кто не спрятался – я не виноват.
Солдатики полностью увлеклись предстоящим развлечением и я совершенно незаметно подобрался почти вплотную. Перебежал за большой камень, перекрестился, выдохнул и взяв свой револьвер за ствол с размаху двинул рукояткой по башке прохаживающегося офицера. Не сдерживаясь двинул: с мстительным удовольствием. Небось денежки неплохие за актерство получит, значит хватит и сотрясение башки залечить. Выдрал его маузер из кобуры и взвел курок. Да, буду стрелять – все равно патроны холостые.
Один из солдат почуяв неладное обернулся и я сразу пальнул в него. Хлестнул выстрел, маузер брыкнулся в руке, а невысокий плотный мужичок с пышными бакенбардами очень натурально осел на землю зажимая рану в груди. Сука, сколько же они денег за это шоу выложили? Даже просчитали куда я могу выстрелить...
Солдатики разом развернулись, один из них попытался сорвать висевший за спиной карабин и немедленно получил пулю. Остальные дружно потянули руку в гору, но я останавливаться не собирался и выпустил в них остаток обоймы – а фуле, развлекаться, так развлекаться. В записи, небось мои геройства, будут смотреться охренительно.
А потом мстительное удовлетворение сменилось леденящим ужасом.
- Да ну нахрен? – я отчетливо рассмотрел как последнему кавалеристу пуля попала прямо в глаз и сейчас под его головой на земле расползалась темная, почти черная лужица.
Подбежал в второму, перевернул его на спину и оторвал руки от груди. Твою же мать!!! В груди зияла дыра, в которой, с каждым вздохом надувались и лопались кровавые пузыри. Перестали...
А этот? Тоже труп... И этот...
- Так это не розыгрыш? –Я бессильно привалился к валуну и ответил сам себе. – Да какой там нахрен розыгрыш...
Вокруг валялось с десяток трупов, из которых только я отправил на тот свет четверых. М-да – слишком кровавое представление получается. Так не бывает. Нет, меня вид мертвецов совсем не шокирует: пришлось в свое время насмотреться. Меня убивает сама ситуация...
Стоп! Один должен быть живым. Метнулся к офицеру и с досады до крови закусил губу. Совсем еще молодой уорент*, уже бился в предсмертных конвульсиях – судя по всему, я сдуру проломил ему череп...
Сумбурность мелькавших в голове мыслей стала напоминать форменное сумасшествие. Да как же так? Это получается, меня действительно закинуло в прошлое? Если я не свихнулся, то окружающая меня реальность, очень напоминает один из эпизодов англо-бурской войны. Кавалеристы: судя по всему, британцы – это они первые ввели цвет хаки в обиход. Опять же, пробковые шлемы. И оружие того времени...
- Не могли бы вы мне помочь сударь? – позади меня прозвучал женский голос.
Говорили на чистейшем русском языке. Впрочем, фразу сразу перевели на немецкий, а затем на французский, языки. Такой музыкальный, грудной голосок – скорее девичий чем женский. Правда, с явными истерическими нотками.
Я обернулся и уставился на весьма аппетитную женскую попку, обтянутую длинными кружевными панталонами.
Девушка почувствовав взгляд истошно взвизгнула:
- Не смотрите сюда!!!
- Извините девушка, а как я вам помогу, если вы запрещаете на вас смотреть? Наощупь? – резонно поинтересовался я и на всякий случай совсем отвернулся.
Грядущее сумасшествие немного отодвинулось. Дурень, а про сестричку-то, я совсем и забыл. Сейчас все станет ясно...
- Вы русский? – изумленно воскликнула девушка. – Откуда вы здесь?
- Позвольте, о том же самом, поинтересоваться у вас... мад... сударыня.
- Может для начала, наконец развяжете меня? – Нетерпеливо притопнула девушка ножкой в высоком шнурованном башмачке.
- Извольте... – Я быстро перерезал веревки своим страхолюдным тесаком.
Девушка выпрямилась, мазнула по мне заинтересованным взглядом и принялась лихорадочно одеваться. А я, став вполоборота, украдкой ее рассматривал.
Русые длинные волосы заплетены в толстую косу и уложены хитрым бубликом на голове, личико красивое, можно сказать даже изящное, весьма породистое, но кажется, немного своенравное или капризное – не великий я физиономист, чтобы в таких нюансах разбираться. И фигурка ничего: крепенькая, но стройная и ладная – я успел ее рассмотреть еще тогда, когда девушка дефилировала в одних панталонах и разорванном бюстье.
Незнакомка натянула на себя балахон, стянула его трофейным ремнем, пригладила растрепавшиеся волосы и неожиданно взвизгнув, стала яростно пинать солдатские трупы. А потом изящно скорректировав свое положение в пространстве, хлопнулась в обморок, умудрившись шлепнутся прямо мне в руки. Ничего себе, артистизьм...
Впрочем, обморок продолжался недолго. Веки на громадных, немного раскосых глазах дрогнули, из под них скатилась по щечке одинокая слезинка, носик легонечко шмыгнул, а девушка заинтересованно прошептала:
- Какой вкусный у вас одеколон. Брокар?*
- Нет, Диор... – пребывая в непонятной растерянности, машинально ответил я.
- А-а-а... – незнакомка широко раскрыла глаза, немного помедлила, а потом неожиданно забарабанила кулачками по моей груди и возмущенно воскликнула. – Да что вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня!!!
- Извольте...
Девушка отскочила, оправила свой балахончик, сделала шаг вперед и присела в книксене:
- Елизавета Георгиевна Чичагова.
- Михаил Александрович Орлов, – я автоматически представился и желая до конца прояснить для себя ситуацию, поинтересовался. – Не будете ли вы так любезны, сообщить мне сегодняшнее число?
- Конечно, сегодня восемнадцатого февраля... – ответила девушка и заметив мой недоуменный взгляд добавила. – Восемнадцатого февраля тысяча девятисотого года.
Антракт...

2 Глава

Где-то на границе Капской колонии и Оранжевой республики. 18 февраля 1900 года.
- Так как, вы Елизавета Григорьевна, здесь оказались? – Я наклонился и стянул портупею с очередного трупа.
- А вы Михаил Александрович? – Девушка сидела на облучке фургона и пыталась заштопать свой балахон.
- Я... – Я немного замешкался. – Я не вправе вам это сказать.
А что я скажу? Здрасьте, я из двадцать первого века? Не поймут, а по прибытию в ближайшее расположение, набожные буры очень легко поставят меня к стенке. А-то и вообще, спалят под пение псалмов. Может я сгущаю краски, но вот как-то не тянет меня экспериментировать. Вот поосмотрюсь, а потом уже приму решение.
Для меня уже давно все стало ясно. Какая-то злая сила зафитилила Михаила Александровича Орлова, то есть меня, в девятнадцатый век. В самый его конец, да еще с особой извращенностью поместила в самый разгар второй англо-бурской войны. Каким образом? Даже задумываться не хочу – все равно не пойму и принимаю как данность. Истерить, тоже не собираюсь, захочет провидение – вернет обратно, а пока придется прикинуться ветошью – то есть попробовать ассимилироваться и выжить. Что будет весьма нелегко – в войне, как раз, наметился решительный перелом; бритты опомнились от первых плюх, и пользуясь значительным перевесом начали теснить объединенные войска Оранжевой республики и Трансвааля. И если я не ошибаюсь, пару-тройку дней назад английские войска под предводительством генерала Френча сняли бурскую осаду с города Кимберли. Да, именно того генерала, именем которого назван сюртук, который сейчас на мне. Откуда я знаю? Все очень просто, я в свое время, в институте, готовил курсовую по теме англо-бурских войн. Многое конечно забыл, но суть в голове так и осталась. Да и вообще, только полные неучи могут не знать про то, что англы в конце концов, победили буров. А я не неуч, а вполне себе образованный мичман Российского Тихоокеанского Военно-морского Флота. Правда в отставке...
Стоп, попробую вкратце обрисовать свою биографию. Для начала здрасьте. Мне двадцать шесть лет – мужчина в самом расцвете сил. За спиной обычное детство сына военного офицера. Постоянные переезды, разные военные городки, порой совсем на краю географии. Что еще? Занятие спортом, вполне неплохая успеваемость. Затем служба в армии – служил на Тихоокеанском флоте – в отряде водолазов-подрывников. Дембельнулся и поступил в институт, став к тому времени полной сиротой. Матушка и батя погибли в автокатастрофе. Впрочем, один родственник у меня остался – брат отца, вполне такой себе обычный олигарх российского масштаба. Дядька мировой, сам бывший военный, вовремя ставший коммерсантом. Мы с ним остались одни на этом свете – своих родных он тоже потерял. Он в мою жизнь не вмешивался, тактично помогал, даже не стал протестовать когда мне взбрело в голову бросить институт и вернуться в армию. Да, были у меня в свое время непонятные завихрения в голове. Вернулся в свою прежнюю часть, но уже по контракту. Служил вроде неплохо, отмечен, так сказать, наградами, подписал второй контракт, немного пострадал во время... короче, это совсем неинтересно. Интересно то, что после того как я выздоровел, меня в принудительном порядке отправили на пенсию по состоянию здоровья. Протесты не помогли и я понял, что ко всему этому беспределу, приложил свою руку дядька Витька. Истерик ему, я устраивать не стал, просто простил и понял. К этому времени, мое мировоззрение немного поменялось и я принял дядькино предложение: поработать в его фирме. Правда, от теплого местечка в столице отказался и напросился в новообразованный африканский филиал. Вот как бы и все. Стоп! Я не женат и детишками, соответственно, не обзавелся. Теперь, точно все...
- А я вам тоже ничего не скажу... – с легким злорадством ответила девушка, вернув меня в реальность.
- Ладно, можете не говорить, я и так все знаю... – я щелкнул затвором трофейной винтовки проверяя наличие патрона в патроннике.
- Очень интересно... – язвительно пропела Лиза. – Попробуйте продемонстрировать свою проницательность.
- Непременно продемонстрирую, но для начала поясните мне, какого черта вы повезли раненых без прикрытия? И какой идиот вам это разрешил?
- Выбирайте выражения Михаил Александрович! – вскинулась девушка, а потом сразу сникла. – Было прикрытие... Мы наткнулись на эскадрон королевских улан и ребята все погибли прикрывая наш отход. Последним погиб Чак О'Брайн, американец из САШ*. Он даже выстрелить не успел, пробовал отремонтировать колесо, а эти сволочи выскочили внезапно...
Девушка подошла к лежащему неподалеку трупу и покрыла его лицо куском ткани. Затем обернулась и сказала.
- Вы поможете мне их похоронить?
- Лопата есть? И потрудитесь наконец объясниться, а уже потом, в меру мне дозволенного, объяснюсь я...
У подножья холма я нашел относительно пригодное для могилы место, а потом четыре часа долбал киркой каменистую землю. К счастью, фургон оказался экипирован всем необходимым для путешествия и от жажды я не умер. Лопата тоже нашлась. А Лиза, в меру своих сил помогала мне и рассказывала...
Как я и ожидал, она оказалась из Европейского Легиона, помогающего бурам нагибать бриттов. Русские в нем присутствовали не в очень большом количестве, гораздо больше было немцев, ирландцев и голландцев. Да и вообще, хватало добровольцев из разных стран. Даже из Америки, Швеции и Финляндии. Бриттов, как бы это помягче сказать, немного недолюбливают и общественное мнение целиком на стороне буров. И не только общественное мнение, кайзер, к примеру, полным ходом снабжает потомков голландских переселенцев самым современным оружием, а Николаша, тот самый, который второй, рассейский, вообще собирается со стороны Туркестана вторгнутся в Индию. Но к счастью, его намерения, так ими и остались. Словом, очень многие державы ставят палки в колеса британцам, но без фанатизма, предпочитая побыть сторонними наблюдателями. Во всяком случае, добровольцам своим не мешают.
Лиза сбежала в Трансвааль вопреки воли своих родителей – довольно богатых дворян и промышленников. Впрочем, помешать ей они никак не смогли бы, девушка к началу заварухи обучалась медицине во Франции – чем беззастенчиво и воспользовалась. Ох уж эта прогрессивная молодежь...
Раненых она , действительно везла из-под Кимберли. Выскользнула прямо из под носа бриттов, которые окружили отряд генерала Кронье*, командующего бурскими войсками. Раненых планировалось доставить в городок Блумфонтейн – столицу Оранжевой республики, где был расположен совместный русско-голландский медицинский отряд. Во всяком случае, раньше был. Ну а дальше, вы все уже знаете.
Потом, я установил на могиле несколько больших валунов, позволяющих надеяться, что зверье не доберется до мертвых и принялся ладить колесо у фургона. К счастью, поломка оказалась не критической и я быстро выстрогал и заменил сломанную шпонку. Зато, кажется сорвал себе спину – домкрат к фургону не прилагался. А весил он... короче, такой капитальный фургон, прямо как у героев книг Луи Буссенара – настоящий дом на колесах. Но встроенной кухни и сортира нет, что весьма печально.
Когда меланхоличные быки опять тронулись с места, оранжевое солнце уже спустилось к горизонту, жара спала и путешествовать стало довольно комфортно. Приблизилось время явить Лизе свою историю...
- Теперь ваша очередь Михаил Александрович...
- Елизавета Григорьевна, вам не кажется, что в скором времени наступит ночь и нам не мешало бы, озаботится ночевкой?
- Скоро мы доберемся до реки и небольшого оазиса на ней. Как раз к ночи и успеем, – ответила Лиза, а затем пытливо посмотрела мне в глаза и заявила: – Михаил Александрович, не надо мне заговаривать зубы. Если вы не ответите на мои вопросы, то я буду вас считать шпионом.
- И что, есть реальные основания?
- Есть! – отрезала девушка и надула губы. – Даже много!
- Даже так? А явите, к примеру, хоть одно?
- И явлю! – прошипела в ярости Лиза, а в ручке девушки вдруг блеснул маленький револьверчик. – А ну-ка, держите руки на виду...
- Да ради бога. Только прошу вас, постарайтесь не стрельнуть в своего спасителя... – я откровенно забавлялся ситуацией. Да и выглядела Лизавета, в своем праведном гневе, просто великолепно. Извините за сравнение, но сейчас она напоминала породистую норовливую кобылку.
- Надо будет и выстрелю! – неуверенно пообещала девушка и выдала вслух оригинальную мысль. – А спасли вы меня, исходя из своих целей.
- Наверно жутко низменных? И что же я удумал?
- Вот вы мне сейчас и расскажите. Руки давайте!!! – прикрикнула Лиза и воинственно тряхнула пучком веревок.
Я конечно мог ее легко обезоружить, но делать этого не стал. Право дело, нет нужды; к тому же, мне еще предстоит как-то устраиваться в этом мире, а значит, полностью портить отношения с единственным доступным для меня, представителем этого мира, явно не стоит. Поэтому добровольно расстался с оружием и дал спутать себе руки. Все равно освободиться трудов не составит, Лизавета вязать руки шпионам абсолютно не умеет. Как этот узел называется? Дамский бантик?
- Все, убедили Елизавета Григорьевна... – я покаянно потряс связанными руками. – Буду сознаваться...
- То-то же! У меня не забалуешь! – и так немного курносый носик девушки, победно вздернулся вверх. – На кого работаете?
- На Китай!
- На кого? – недоверчиво прищурила глазки девушка.
- На Великого Богдыхана.
- Зачем?
- Корысти ради. За шпионство он возвысит меня до мандарина десятого уровня и эльфа восемнадцатого.
- И что же вы хотите узнать? – глазки девушки от интереса расширились до невиданных размеров.
- Великую тайну!!! – таинственно прошептал я. – Но ее я не скажу, пока вы мне не явите, хоть бы одно доказательство моего шпионства.
- А я вас застрелю! – пообещала Лиза.
- Стреляйте, богдыхан направит меня после смерти в великую нирвану, где к моим услугам будет тысяча девственных гурий. Так что не страшно.
- Что за гадости вы говорите? – Поморщилась девушка. – Какие гурии?
- Девственные.
- Глупости.
- Поверьте, девственные гурии – это нечто.
- Вы пошляк и хам.
- Да, я такой. Итак, я жду ваших аргументов.
Елизавета слегка задумалась и выпалила:
- У вас необычный акцент!
- Да, я долго жил в Америке. Это все ваши аргументы?
- У вас на спине шрам. Я видела когда вы копали могилу.
- Так вы подглядывали! А еще меня развратником обзывали. Шрам? Это я подрался с медведем.
- Я не подглядывала... – Смутилась Лиза. – А еще, вы непонятно откуда взялись. Где ваша лошадь?
- Пала.
- Покажите документы.
- Отобрали бритты. А сам я сбежал перерезав половину роты Шотландских Королевских гвардейцев. И Валлийских фузелеров походя потрепал.
- Что, правда? – Лиза даже рот открыла от удивления, потом фыркнула и отвернулась от меня. – Вы бессовестный лжец Михаил Александрович. Я с вами больше не разговариваю.
- Елизавета Григорьевна, вы меня приперли к стенке, придется признаваться.
- А мне уже неинтересно... – буркнула Лиза. – И вообще, отстаньте от меня.
- А это? – Я показал ей свои связанные руки.
- Сами развязывайтесь, а мне недосуг...
- Ну и ладно... – Я скинул с запястий веревки. – Елизавета Григорьевна, ну не обижайтесь, право дело, я все вам расскажу когда придет время.
- Вы бессовестный... – всхлипнула девушка. – Как вам не стыдно, надо мной издеваться?
Мне и вправду стало немного стыдно. Сначала я подозревал, что Лиза просто развлекается, и в меру сил ей подыгрывал, а теперь понял, что она просто ужасно наивна. Не глупая, а именно наивная. И еще она мне очень нравится. Даже не ожидал от себя такого...
- Ну как можно издеваться над такой красивой девушкой?
- И вовсе я не красивая.
- Очень красивая.
- Нет, дурнушка...
- Нет, красивая...
- Правда? – Лиза повернулась и очаровательно хлопнула своими пушистыми ресничками. – А еще, меня считают вздорной и глупенькой.
- Ничего подобного не заметил – Качественно покривил я душой. – Расскажите лучше, как мне встретиться с полковником Максаковым?
- А зачем вам? – Глазки Лизы опять полыхнули подозрительностью, но она быстро сменила гнев на милость. – Все-все, больше не буду Михаил Григорьевич. Насколько мне известно, Максаков сейчас в Блумфонтейне... или в Претории...
До того времени как мы добрались к небольшой рощице возле довольно широкой речки, делающей в этом месте поворот, я уже выяснил все, что мне было нужно, а вернее, все что знала Лиза. И хотя она знала до обидного мало, примерный план действий я себе составил. А сейчас надо готовится к ночевке...
Быков просто выпряг из повозки и отправил пастись в свободное плавание. По словам Лизы, животины почти ручные и все равно никуда не разбредутся. А вот с трофейными лошадками, коих было целых пять, пришлось повозиться. Пока стреножил, пока расседлал, пока напоил – едва волочил ноги от усталости. Конюх из меня еще тот, хотя скромные навыки имею. А потом пришлось таскать большие сухие кусты с впечатляющими шипами и сооружать из них импровизированный вал вокруг стоянки. Навалил столько, что даже не знаю как буду утром разбирать эту баррикаду. Затем Лизавета потребовала натаскать воды из реки, так как сама она напрочь отказывалась приближаться к ней. И это правильно, я сам едва не поседел от ужаса, когда увидел на противоположном берегу целое лежбище здоровенных крокодилов. Но воды натаскал и целый час сидел на фургоне охраняя Лизу во время мытья. Смотреть в ее сторону, она категорически запретила и в качестве профилактики периодически жутко визжала. М-да, спрашивается и чего я там не видел? Хотя, да – посмотреть есть на что – фигурка у девчонки весьма симпатишная.
После водных процедур Лиза глубокомысленно поинтересовалась:
- Мне кажется, теперь надо приготовить ужин?
- Вам правильно кажется.
- Так я займусь?
- Сделайте одолжение, хвороста я уже натаскал и треногу установил... – Я подхватил котелок с водой и побрел за фургон мыться.
- А что готовить? – Меня догнал еще один оригинальный вопрос.
- Да откуда же мне знать Елизавета Григорьевна? Вам виднее...
- А...
- Знаете что, просто разожгите костер, и приготовьте продукты. А я сам все сделаю... – Я быстро скинул одежку и зачерпнул ковшиком воды из котелка.
Господи, неужели удастся вымыться? Уф-ф... Такого наслаждения я давно не испытывал...
- Спасибо. А если? Ой!!! – Лиза машинально забрела за фургон и теперь прижав кулачки к щекам, во все глаза смотрела на меня.
- Спрашивайте, сударыня, не стесняйтесь... – предложил я, невозмутимо продолжая намыливаться.
В одном из трофейных ранцев нашелся отличный походный мужской несессер, где я мыло и позаимствовал. Впрочем, несессер несколько отличался от привычных мне, так что вскоре придется осваивать опасную бритву и еще некоторые, весьма архаические приспособления. Господи, а может я сплю?
- Больно надо! – Лизавета кардинально покраснела, фыркнула, круто развернулась и убежала. – Я вообще случайно...
- Заходите еще...
Процесс помывки прошел благополучно, меня никто не съел, а Лиза больше не подсматривала. Оделся, затем разыскал в трофеях пару чистых портянок, с удовольствием намотал их на ноги и натянул сапоги, которые оказались теперь как раз впору. Порядок...
Как ни странно, костер уже горел, Лиза даже не забыла водрузить на него котелок с водой. Выбор продуктов своим ассортиментом, не поражал. Мешок твердого как камень, резанного на полосы, круто перченого вяленного мяса, мешок апельсинов с лимонами и несколько мешочков поменьше с разными крупами. Бутыль какого-то масла, полукруг непонятного, но очень вкусного жирного сыра, сухари, связка чеснока и мешок картошки. Да, еще сахар, кофе, пару больших хлебов и бутыль рома.
Поступил очень просто: что такое ирландское рагу знаете? Если знаете, то меня поняли. В котел полетели все ингредиенты, кроме фруктов, сахара и кофе. А потом зажег керосиновую лампу и с бурчащим от голода желудком сел разбирать трофеи, так как не удосужился до сих пор этого сделать. Что очень плохо, даже совсем отвратительно – трофеи дело святое и отношение к ним должно быть соответствующее – трепетное. А Лиза, по собственному желанию, стала мне помогать. Или просто побоялась находиться одна, так как из окружающей нас темноты доносились порой вовсе душераздирающие вопли.
- Ловко вы их убили... – восхищенно прошептала Лиза, передавая мне седельные сумки с коня убитого офицера.
- Меня можно называть просто Михаил или Миша. – Я открыл первую сумку и стал выкадывать вещи на одеяло.
- А можно Мишель? – полюбопытствовала девушка и не удержавшись схватила какой-то кожаный мешочек.
- Нет.
- Ну, почему-у-у? Я привыкла во Франции. Ой, смотрите, что я нашла! – В руках Елизаветы что-то блеснуло. – Ух-ты!!! Это золото?!
- Наверное золото... – Я повертел в руках маленькую отблескивающую в пламени костра лепешечку. – Отложите в сторону и к нему складывайте остальные ценности. Елизавета Григорьевна, а как вы оказались в отряде генерала Кронье?
- За Антошей... – Глаза девушки наполнились слезами. – А его убили...
- Кто такой Антоша?
- Никто... – Лиза не сдержалась и в голос заревела.
Я в свое время подивился, как она легко относится к смертям вокруг нее, но только сейчас понял, что Лиза находилась в своеобразном шоке – и вот наконец ее прорвало. Но, в таких случаях помочь проблематично; надо просто дать выплакаться, а если возможно, даже поплакать вместе. Не надо смеяться, весьма действенное средство. Но рыдать на пару я не стал, а просто гладил девушку по волосам и шептал утешительные слова – всякую добрую ерунду.
В скором времени поспела еда, я покормил Лизу с ложечки, влил в нее полстакана рому и уложил спать укутав в пару одеял – к ночи очень сильно похолодало. А потом убедившись, что она заснула, поел сам и принялся опять за дело.
Трофеи оказались достаточно богатые. Не знаю, сколько здесь стоит самородное золото, но его у меня набралось около полутора килограмм. Может чуть меньше. Где его взяли уланы, так и осталось неизвестным, а само золото оказалось разделенным на равные доли и находилось в ранцах. Может грабанули какого-нибудь старателя? Но мне, если честно, абсолютно все равно. В этом мире, Михаил Орлов появился почитай с пустыми карманами – пара бесполезных кредиток и пара сотен современных долларов не в счет, так что любой прибыток идет в кассу, тем более, я пока в своей судьбе совсем не уверен. План конечно есть, а вот как оно в реальности повернется, лучше пока не задумываться. Вообще, лучше не задумываться, а то и свихнутся недолго. Млять, до сих пор поверить не могу...
К самородкам добавилось несколько золотых соверенов, с вычеканенным на них гордым профилем сатрапши Вики, то есть королевы Виктории. А еще пятьдесят фунтов стерлингов ассигнациями и горсть мелочи. Шиллинги? В общей сложности, кажется немало. Доберусь до людей – проверю.
Дальше пошли на первый взгляд бесполезные вещи, но я их все равно тщательно перебрал и отложил себе почти новую офицерскую плащ-палатку, пару чистых нательных рубашек с кальсонами, портянки и новенькие тонкие кожаные перчатки. Офицерский планшет из великолепной кожи, фонарик и бинокль. Еще нашел совершенно новый восточный платок, тот самый, который называется шемах. Очень обрадовался находке – штука, зело удобная и пользительная.
А дальше пошло оружие, коего оказалось достаточно много. Только кавалерийских карабинов системы Ли-Метфорд* пять штук. Винтовка ладная, прикладистая, магазин объемистый и исполнение тщательное – в общем, симпатичный винтарь. И патронов к ним нашлось около семи сотен – тех самых, что калибра .303 British. Правда, насколько я помню, они под дымарь идут, но по большому счету это неважно. Есть из чего выбирать. Кроме трофейных англичанок, было еще три винтаря Пибоди-Мартини* и один Вестли-Ричардс*, почти такие же, как тот, с каким я попал в этот мир. Правда состоянием похуже, но зато к ним нашлась почти сотня патронов вполне подходящих под мой винт. Этими винтовками, как я понял, были вооружены раненые, которых перевозили в фургоне. Им же, принадлежало два «трансваальских маузера*», – винтовки системы Маузера под патрон калибром 7х57, уже снаряженным бездымным порохом. Очень хорошая штука, кроет тот же Ли Метфорд по всем статьям. Их буры закупили у Германии перед самой войной и не прогадали. Патронов к ним оказалось совсем немного, общим счетом всего сорок пять штук, но думаю при желании, раздобыть их не составит труда. Такими вся армия буров снаряжена. Вроде бы – знаю только из учебников, а как оно на самом деле – хрен его знает.
Покойный Чак О’Брайн оказался вооружен вообще до зубов. Я его стволы запасливо прибрал и теперь стал счастливым обладателем Винчестера модели 1894 года, винтовки с рычажным перезаряжанием и под знаменитый патрон 30х30. Классная штука, явно не рядового исполнения и патронов к ней порядочно – ровно полторы сотни. Кстати, Лизавета была вооружена очень похожей винтовкой, только под револьверный патрон .44 калибра, тоже, соответственно, под дымный порох.
Чак, пусть ему будет хорошо на том свете, еще поделился со мной отличным дробовиком, могучего десятого калибра. Знаменитым Винчестером модели 1887 года, той самой слонобойкой, которой Шварц крушил разных супостатов, только полноценной – длинной. Однозначно, забираю себе во владение, а с винтовками разберусь завтра. Опробую и выберу, так как опытом стрельбы из таких древностей не обладаю от слова совсем. Чем же патроны к слонобойке заряжены? Дымарь и картечь? Пойдет, я не привередливый.
Помимо длинноствола набралась целая куча револьверов разных систем и разной степени сохранности. Всякие там Воблеи и Энфильды и даже один Кольт «Миротворец». Но их, я сразу убрал в сторону, так как затрофеил гораздо лучшую пушку. Уорент пятого полка уланов, Арчибальд Мак-Мерфи, которого я первым отправил на тот свет, от души ошарашив по башке, подарил мне Маузер. Да, тот самый Маузер С-96. Новенький могучий пистолет снабженный деревянной кобурой-прикладом, обтянутой кожей. Он один стоит всей револьверной рухляди. Не спорю, револьверы тоже хороши, особенно при уверенном навыке владения ими, но я таковым не обладаю. Так что присваиваю Маузер. Хотя, свой родной «Смит», я тоже выбрасывать не собираюсь, все же с ним здесь нарисовался. А патроны может и найду. На крайний случай, перезаряжу те пустышки с которыми провалился. Стоп... и этот приберу, самовзвод Воблей Фосберри*, .455 калибра – больно уж интересная система.
Кучу колющего и режущего железа даже смотреть не стал, лишнее оно для меня, да и у самого тесак отличный. Ну вот, как бы и все. По хорошему, стрелковку почистить не мешает, но сил уже не осталось. Когда будет возможность, тогда и обихожу.
Вооружился дробовиком и побродил по периметру проверяя быков и лошадок. А потом подбросил дров, завернулся в одеяло и прилег возле костра. Будет кипишь услышу, а не будет... так не будет. Господи, как я домой хочу! Помолится что ли?
- Я понимаю команданте Господь , что ты на меня обижен, если допустил такой произвол в отношении раба своего, но пожалуйста, сделай так, чтобы когда я открыл глаза, вокруг торчали небоскребы, а воздух пах отработанными газами автомобилей. Аминь...

3 Глава.
Оранжевая республика. Река Утгер. 19 февраля 1900 года. 04:00.

Господь, очень ожидаемо проигнорировал мою молитву и проснувшись, я узрел все-те же, унылые африканские пейзажи. Может еще раз помолится? Нет, не буду, все равно бесполезно. Глянул на припрятанный под манжетой Ролекс и решил вставать.
- Ну хоть не сожрали... – Сделал я вывод провожая глазами небольшую стайку гиен. Поежился от холода и поплелся раздувать костер и ставить кофейник. Пока вода закипала, по быстрому пересчитал животину, выяснив что двух быков как корова языком слизнула. Побродив по оазису, я обнаружил их следы ведущие к реке и сделал вывод, что бычков можно уже не искать. Крокодилы сэр... Затем, я внезапно вспомнил еще об одной африканской напасти и в панике принялся искать злогребучую муху цеце. А что? Страшно ведь. Но к счастью не нашел – вернее нашел, но мух было столько, что определить, кто из них цеца, а кто нет, я решительно не смог. А вообще, я даже не знаю как она выглядит. На этом и успокоился. Потом вспомнил о змеях и безуспешно поискав их, угомонился окончательно.
Поплескал себе водичкой в лицо, глянул в зеркальце и решительно достал опасную бритву. Авось не зарежусь...
К удивлению, эксперимент прошел достаточно благополучно и сразу посвежев и повеселев, я раскурил одну их трофейных сигар. Достал трофейную же карту и погрузился в изучение обстановки.
Итак... мы уже в Оранжевой республике – это означает, что в тылу. Насколько я помню, боевые действия на территорию буров еще не перенеслись. Да, не надо удивляться, безбашенные потомки голландских переселенцев, армия которых едва ли насчитывала полсотни тысяч, а в реальности вдвое меньше, первыми объявили войну самой могучей империи этого времени. Не только объявили, но и первыми вторглись в Капскую колонию и Наталь. Причем, сразу загнали гордых бриттов за облака. Но это только по первому времени, дальше события развивались вполне прогнозировано. Англы нагнали туеву хучу войск, сделали правильные выводы из первых поражений и нахлобучили бурам по первое число, в итоге захватив все их территории. Конечно все прошло очень не гладко, буры, перейдя к партизанской войне портили жизнь империи аж до 1902 года, в итоге вынудив подписать вполне почетный для себя мир. Де-юре, Оранжевая Республика и Трансвааль становились колониями Британии, а де-факто, англы даже выплатили нехилую контрибуцию побежденным бурам за причиненный ущерб.
Так вот, я оказался здесь как раз в тот момент, когда наметился кардинальный перелом в войне. Генерал Питер Кронье еще мужественно сидит в окружении под Кимберли, но через пару-тройку дней капитулирует. Вот с этого самого момента, война для буров покатится под откос.
Сразу же напрашивается вопрос, а какая твоя, Михаил Александрович, роль в данных событиях и как ты собрался выживать? Попробуем пофантазировать...
Итак, вспоминаем похождения бравых попаданцев и вооружившись своими гениальными знаниями, в области химии, физики, тактики, стратегии, производстве и оружейном деле, приступаем к работе. В результате, очень скоро наглов летят бомбить армады дирижаблей и бомбардировщиков слепленных их подручных материалов. Танки с командирской башенкой и бронетранспортеры на паровом ходу бодро давят драпающих шотландских стрелков, а добродушные буры вооруженные гранатометами, ручными пулеметами и гранатами из консервных банок, после продолжительной артподготовки самодельными реактивными системами залпового огня, победно гонят супостат вплоть до Лондона.
- Ух-ты, мля... – я затянулся восхитительной сигарой и подивился своей бурной фантазии.
Ладно, помечтали и хватит. Теперь немного реальности. У меня нет вышеупомянутых гениальных знаний, от слова совсем. Гранату из консервной банки я конечно сделаю, мину тоже, но не более того. Я умею лишь воевать, причем воевать лично, но не в коем случае, не командовать крупным соединением. К тому же, мои военные навыки и умения обладают весьма узкой специфичностью. Так что, мечта о командирской башенке на танке, так и останется мечтой, тем более что танков этих еще нет – не придумали.
Дальше... У Трансвааля и Оранжевой республики, нет производственной базы. Совсем! Абсолютно все, вплоть до иголок, они закупают у соседей, а точнее – у тех же бриттов и дойчей. Выхода к морю у них тоже нет, а железные дороги по которым они снабжаются, перекрыть так же легко как раздавить муравья. Но и это не все – буры не умеют и не хотят воевать. Парадокс? Нет, не парадокс. Да – они стреляют как боги, да – они умеют маскироваться и устраивать засады, да – они мужественны и стойки и вооружены не хуже британцев, но воевать все-таки не умеют и даже не хотят учиться. Это против их сущности. Почему? Скажу кратко. Бур сам себе командир и подчинятся кому либо априори не способен. В коллективе воевать тоже не хочет, в связи со своей яркой индивидуальность. Короче: хочу воюю, хочу не воюю, могу и вообще в плен сдаться. Кстати, буры сами себе выбирают командиров, а пленных с извинениями сразу отпускают домой. По крайней мере в начале войны так было. Джентльмены етить. Короче, буры едва начав войну, сразу же ее проиграли. Но оговорюсь, сведения я почерпнул из свидетельств европейских очевидцев того времени, так что на истину не претендую, а живых буров, пока и в глаза не видел.
Я конечно довольно хорошо знаю о ходе войны: даже имена командиров и даты сражений помню, но как применить эти знания пока не знаю. Да и не послушают они меня, своих отцов командиров запросто игнорируют, куда уж мне? И опять же, как ни крути, британцы все равно сделают бурам карачун по совокупности многих причин.
Ладно, план конечно у меня есть, но весьма призрачный. Все будет зависеть от того, как я легализую собственную персону.
Итак, я знаю английский и немецкий языки, конечно на разговорном уровне, но все же. Выгляжу, нормально – то есть, из толпы европейских добровольцев вроде не должен выделятся. Документов у меня нет, но это легко списать на какой-нибудь приличествующий случай. В плюсе, героическая оборона любезной Лизаветы Георгиевны и горстка уничтоженных уланов, так что, должны поверить, к тому же, с добровольцами сейчас совершеннейшая неразбериха, а до фотографий в паспортах еще не додумались.
Какие мои следующие действия? Первоначально добраться до своих, точнее, до полковника Максакова, который вроде бы руководит русскими волонтерами. Или до любого офицера прикомандированного российским Генштабом к бурским войскам в качестве военного наблюдателя. А затем... а затем, видно будет. Загадывать не хочу, к тому же, не исключаю того, что меня унесет обратно. А что? Вполне допускаю. Верните меня пожалуйста!!! Ну что вам стоит?
Стоп! Мои-то планы известны, но в фургоне дрыхнет без задних ног прелестная Лизочка. А что у нее на уме, мне как-то совсем не известно – не удосужился вчера узнать.
Кофейник уже весело булькал на костре, так что для побудки появился весомый повод. Исключительно по доброй воле и собственной доброте соорудил горку бутербродов из подручных продуктов, начистил апельсинов и потащил все это великолепие в фургон.
Поводил кружкой перед очаровательным личиком и скомандовал:
- Подъем Лизхен, нас ждут великие дела.
- М-м-м... кофе... – промурлыкала девушка и сладко потянулась. – Мишель, вы просто прелесть...
- Да, я такой... – Погордился я собой. – Вставайте Лизхен, завтракайте и будем собираться.
- Куда? – подозрительно переспросила девушка.
- А куда вы вообще собирались?
- Везла раненых в госпиталь... – Лиза нахмурилась. – Но теперь...
- Что теперь?
- Теперь я не хочу в госпиталь... – угрюмо буркнула девушка и отвернулась.
- Почему это спрашивается? Вы же врач?
- А меня там никто не ждет... – протянула плаксиво Лиза.
- Что за тайны мадридского двора? А ну рассказывайте...
После настойчивых уговоров, милейший врач Елизавета Григорьевна Чичагова, поведала мне страшную историю. Оказывается, первоначально ее приписали к русско-голландскому санитарному отряду под руководством некого Алексея Альбертовича фон Ротенкопфа. Где она успешно и обреталась, даже ассистируя при операциях и пользуясь всеобщей любовью и уважением. А потом... ну, а потом, произошла амурная история. Лизавета влюбилась или верней вообразила себе, что влюбилась, в одного молоденького русского студента медика, который об этом даже и не догадывался. Антоша, так его звали, отправился вместе с бурами воевать Капскую колонию, а Лизавета, попыталась отпроситься у начальства, для того, чтобы проследовать вместе с ним. Декабристка етить... Но, как вы догадываетесь, ей никто не разрешил. Даже пригрозили отправить с первым пароходом в Россию – это, если она не отстанет. Упорства и сумасбродства Лизавете было не занимать и она недолго думая, самовольно сбежала, прихватив вещички, форму и санитарную сумку. А теперь...
- Алексей Альбертыч меня домой отправи-и-ит...
- И правильно отправит, – утешил я девушку. – Чтобы в дальнейшем неповадно было.
- А я не хочу-у-у...
- А кто хочет? Что же вы Лизхен все бегаете?
- И ничего я не бегаю.
- Из Франции самовольно сбежала?
- Нет... да...
- Из госпиталя сбежала?
Лиза промолчала, очень ненатурально всхлипнула, а потом вкрадчиво поинтересовалась:
- А можно я с вами побуду Михаил Александрович?
- В смысле, Елизавета Георгиевна?
- Вот вы куда собираетесь?
- К людям.
- Вот и я с вами.
Я сделал вид, что поглощен тяжкими раздумьями, а потом неохотно согласился:
- Ладно Лизхен, так уж и быть. Но, требую беспрекословного послушания, а иначе...
- Так точно ваше благородие! – Лиза довольно улыбнулась и взяла под козырек.
- К пустой голове руку не прикладывают, а сейчас завтракайте и собирайтесь. И пожалуйста, смените это ваш балахон на гражданскую одежду... – я развернулся и пошел собирать скот, твердо решив завезти девчонку в тот самый госпиталь , куда она так не хочет. И уговорить главврача, сильно ее не ругать. Девушка она хорошая, местами вообще замечательная, даже нравится мне, но с собой ее таскать, я не хочу и не буду. Обузы мне на шею, еще не хватало. А вообще посмотрим, у самого особого желания воевать нет, навоевался уже, да и вроде как, не моя это война.
С матюгами запряг быков, а коняшек просто увязал цугом за повозкой. Каракового жеребца и симпатичную белую кобылку сразу оседлал – а вдруг быстро сваливать придется. Потом занялся собой. Закончив, глянул в котел с водой...
Ух, молодец. Настоящий доброволец. Бравый детина славянской наружности в образе милитари. На головушке фетровая широкополая шляпа, с загнутой тульей. Защитного цвета френч с множеством накладных карманов. Под ним, оливковая блуза и шейный платок, а поверху его, еще шемах. Образ завершали высокие кавалерийские сапоги с голенищами бутылками и бриджи с неширокими галифе усиленные в нужных местах мягкой и прочной кожей. Как там у Хаггарда его путешественника по Африке звали? Не помню, но я сейчас – вылитый он.
Полностью удовлетворился своим видом, затем принялся подгонять и собирать снаряжение. Маузер в деревянной кобуре через плечо, на пояс нож, флягу и пару подсумков с патронами к Винчестеру. Экипироваться решил пока им – полегче винтарь, да и патронов к нему хватает. Так, что еще? Планшет с картой и еще один патронташ через грудь. Всю остальную снарягу в седельные сумки. Туда же, еще пару фляг и немного провизии. Дробан в седельную кобуру. Ну вот, вроде и все? Нет, не все, Лизкину кобылку надо экипировать подобным образом и приготовить поклажу для заводных лошадок. Зараза, еще с места не тронулись, а уже устал как собака.
- Я готова! – Из фургона горделиво выплыла Елизавета и очевидно ожидая публичного проявления восхищения, застыла в весьма эффектной позе. Ручка в бок, ножка немного на отлете, личико просто светится осознанием собственной элегантности. Ох уж мне эти женщины – право дело, не вижу никаких различий между дамочками двадцать первого столетия и нынешними мадамами. Время идет, а сущность совершенно не меняется. Хотя признаю, выглядит Лизхен сногсшибательно.
Небольшая шляпка с черными кудрявыми перышками, коротенькая курточка , длинная юбка-брюки и замшевые сапожки на невысоких каблучках. На широком поясе, кобура тисненой кожи с небольшим револьверчиком и охотничий нож. Ну и дамская сумочка стилизованная под охотничий ягдташ, куда без нее. Да, вуалетку на шляпке забыл. Словом, хороша чертовка. Неожиданно поймал себя на мысли: если вдруг, каким-то чудом, меня занесет обратно в двадцать первый век, то я совсем не против забрать ее с собой...
- Что, плохо? – Сморщила носик Лиза, так и не дождавшись бурных рукоплесканий.
- Нормально... – я подошел, накрутил ей на шею свой шемах и поинтересовался. – Где ваша винтовка и патроны к ней?
- Там... – затянутый в изящную перчатку пальчик указала на фургон. – А зачем?
- Вы на войне или как? – Я застегнул на ней патронташ, повесил на плечо карабин и неудержавшись, добавил на пояс флягу. – Итак, оружие держать всегда под рукой, быть готовой по команде стрелять на поражение. Вот вам еще бинокль – назначаетесь впередсмотрящей. Понятно?
- Понятно... – уныло согласилась Лиза. – А если?..
- Отставить. Не слышу?
- Так точно... – Совсем разуверилась в своих женских чарах молодая докторша и вдруг, в сердцах выпалила. – Ну скажите мне комплимент? Жалко что ли?
- Вы просто очаровательны Лизхен. А теперь марш в фургон!
Проконтролировать приказ я не смог, так как за спиной раздался шорох сухой травы. Развернулся выхватывая маузер и увидел загорелого до черна, бородатого здоровяка в шляпе, очень похожей на мою, только неимоверно потрепанной. Мужик мирно лыбился, винтовка висела у него за плечом, а в руках он держал повод могучего вороного коня. За ним застыли три чернокожих оборванца, до предела нагруженные поклажей, а четвертый, держал над мужичком зонтик от солнца.
Ну ни хрена себе картинка угнетателей и угнетаемых. Вот и буры пожаловали...
Бородач вежливо кивнул мне и что-то неразборчиво пробасил. Я попробовал перевести и понял, что фраза неожиданно нецензурная – что-то вроде: член тебе в дых. Это как понимать, образина ты бородатая?
От конфуза спасла Лизавета. Девушка мило пожелала здоровяку того же и жестом пригласила к нашему бивуаку.
- Чего он сказал-то? – шепнул я ей. – Если обругал, так и скажи. Я ему...
- Добрый день... – прыснула дева. – Это на африкаанс*. Михаил Александрович, будет невежливо, если мы его кофием не напоим. Обычаи такие местные. Да и потом, совсем не мешает новости узнать.
- Не мешает, – охотно согласился я. – Это дело нужное...
Мы чинно расселись вокруг костерка на который Лизавета немедленно пристроила кофейник. Пристроила и скромно примостилась рядом со мной. Да еще ручки на коленках сложила – словно примерная школьница.
Затем по очереди представились друг другу, в следствии чего я узнал, что имею дело с Яапом ван Груде, фермером из окрестностей Блумфонтейна. И все. На этом у африканера закончился лимит слов, он извлек длинную трубку, набил ее и окутался тучкой ядреного табачного дыма.
Я недолго подумал и тоже раскурил сигару. Лизавета страдальчески морщилась, но отодвигаться от меня не собиралась. Чернокожие сбились кучкой в сторонке и с опаской на нас посматривали. Я по инерции, было совсем собрался пригласить их к костру, но потом живенько прогнал эту мысль к чертям собачим. Не поймут... и кажется, правильно сделают. Время такое – ни хрена не толерантное.
Забулькал кофейник, Лизочка изображая гостеприимную хозяйку, разлила по кружкам кофе. Бур немедленно оживился, пробормотал какую-то молитву, перекрестился и шумно хлебнул огненной крепчайшей жижи.
Я краям глаза следил за Лизхен – девчонка уже успела пообтесаться здесь. Дева тоже перекрестилась и демонстративно прочитала молитву. Пришлось повторять... и кажется не зря, африканер довольно кивнул, узрев наше представление. М-да... буры они... как бы это сказать? Упоротые кальвинисты, вплоть до полного фанатизма, но как ни странно – очень веротерпимые. Конечно не ко всем религиям, но христиан разных конфессий очень даже жалуют, а любую, показательно-образцовую набожность, принимают как должное.
Докурив, африканер громогласно прокашлялся, выбил и спрятал трубку, а потом на достаточно правильном немецком языке поинтересовался:
- Как ваши дела герр Михаэль?
- Хвала Господу нашему, неплохо, – я не преминул еще раз перекреститься. – А как ваши герр Яапп? Здоров ли скот? Родит ли земля?
- Хвала Господу, все хорошо... – бур удовлетворенно покивал головой. – Намедни дочка благополучно разрешилась мальчиком. Окрестили Питером.
- Хорошее, богоугодное имя... – несанкционированно влезла в разговор Лизавета. – Нашего царя так звали.
Африканер мазнул по ней взглядом, нейтрально вежливо кивнул и начисто игнорируя девицу, поинтересовался у меня:
- Куда вы следуете герр Михаэль?
- В Блумфонтейн, герр Яапп... – я не стал скрывать цель нашего путешествия, но про историю с ранеными умолчал. Мало ли как он среагирует?
Герр ван Груде обрадованно крякнул, потом устыдился своей невоздержанности и предложил:
- Не будете ли вы возражать, если я составлю вам компанию? Я следую домой в желании успеть на крестины внука.
Меня так и подмывало спросить у него, откуда он следует, но не стал – и так было все ясно – из-под Кимберли. Счел бородач, что надо сгонять на крестины – так и сделал. А война подождет. М-дя... ох и вояки... Ладно, пусть с нами едет, не жалко. Может наконец разродится какой-нибудь интересной информацией.
- Гер Яапп, буду очень рад... – я не договорил, так как в просвете пальм увидел небольшую, сильно растянувшуюся процессию.
И это были...

4 Глава.
Оранжевая республика. Река Утгер. 19 февраля 1900 года. 13:00.

К оазису приближался небольшой пеший отряд, состоящий из пары десятков человек и пяти раненных, которых они несли на самодельных носилках. Вру, больше раненых, шестого запросто нес на закорках здоровенный мужичок. И это явно не бритты – никакого подобия формы на них, я так и не разглядел, да и вооружены товарищи очень разнообразно, причем некоторые вообще без оружия. Да и выправки никакой. Ближайшая аналогия – фраза моего бывшего ротного: сброд блатных и нищих. Следовательно, особых сомнений не возникло – если не бритты – то тогда буры. Но дело в том, что эти люди и на буров особо не похожи. Кто тогда? М-да... быстренько события развиваются, кажется на ловца и сам зверь бежит; казацкий бешмет, я ни с чем не перепутаю. Но откуда, нахрен, здесь казара? Но посмотрим...
- Елизавета Георгиевна, готовьте свое медицинское хозяйство, оно может очень скоро понадобится, – предупредил я девушку, потом обратился к африканеру. – Герр Яапп, прошу извинить меня, но кажется наше отбытие откладывается.
Африканер с каменной мордой бесстрастно кивнул, а Лизавета разглядев потенциальные объекты для применения своих медицинских знаний, мухой метнулась в фургон. Живенько так, можно сказать даже с радостью. А я просто открыл крышку кобуры своего Маузера. На всякий случай...
Измученные люди особенно не обращая внимания на нас, сходу падали на траву побросав как попало винтовки и хватались за фляги. Раненых сложили в рядочек, словно трупы, а последнего, шестого, здоровяк прислонил к пальме, заботливо приговаривая:
- Ты-кося потерпи маленько, зараз я тебе попить спроворю. Не сумлевайся...
Я хотел подойти к нему, но обратил внимание на совсем молодого пацана в студенческой тужурке и фуражке. Студент производил со своей винтовкой некие странные экзерциции, явно не зная куда ее приткнуть...
- Ты что творишь, мать твою!!! – я по инерции рявкнул, но не успел – бабахнул выстрел и пуля смачно влепилась в башку одного из чернокожих, с любопытством рассматривающих прибывших.
С досадой крякнул африканер, в момент лишившийся своего имущества, затем наступила мертвенная тишина. За негра можно было уже не беспокоиться – студентик пальнул из могучей однозарядки Мартини-Генри, и ее тяжелая безоболочечная свинцовая пуля запросто разнесла черную патлатую голову – как перезревшую тыкву.
Не сдержался я. Нет, ну это вообще пиз... короче, полный разброд и шатание! Так и до нигилизма недалеко... В три шага приблизился к студенту и выдрав у него из рук винтовку, аккуратно тюкнул ошарашенного паренька прикладом по голове.
- Кто, мать вашу, здесь старший?!! – моему реву запросто мог позавидовать средних размеров бегемот. – Живо ко мне с докладом!!! Остальным строиться в одну шеренгу. Выполнять мать вашу, ослы беременные!!!
А затем, расслышав немецкий говор, все повторил на языке Гете, заменив отечественные словосочетания определенного толка, на соответствующие – из германского народного фольклора. Кстати, получилось, тоже очень неплохо.
На несколько секунд в оазисе воцарилась могильная тишина. Я даже подумал, что в меня сейчас пальнут, но к счастью обошлось. Народец наконец подорвался с места и бестолково суетясь, построился в кривую шеренгу. Первыми пример подали дойчи – они даже по ранжиру стали. Последним примостился в строй детинушка в казачьем бешмете. С краешку, как бы обособленно. А несчастный студентик так и остался лежать на травушке...
- Елизавета Георгиевна, посмотрите что с ним... – просил я Лизоньку, уже напялившую свой санитарный балахончик, сделал шаг к строю и строго так, внушительно рявкнул. – Старший отряда, ко мне.
Робкие переглядывания, приглушенный шепот, толкания локтями – я уже подумал, что командира не обнаружится совсем, но опять же, первыми сориентировались германцы. Плотный, сравнительно бравый мужичок, с усами а-ля «Кайзер Вильгельм», сорвался с места, бодренько подбежал и пожирая меня глазами, вытянулся во фрунт.
- Адольф Шнитке, ефрейтор в отставке восемьдесят девятого гренадерского полка, тридцать четвертой Мекленбургской пехотной бригады. На данный момент, старший сводной группы германских добровольцев. В строю восемь бойцов, два раненых.
Я заложив руки за спину покачался на носках сапог, помедлил мгновение, рассматривая в упор ефрейтора и сухо процедил:
- Капитан Майкл Джонс. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу ефрейтор Шнитке.
Нет, ну не буду же я ему представляться мичманцом... Не солидно как-то. Капитаном в самый раз, а потом как-нибудь разгребусь. Опять же, Орлов фамилия приметная, особенно среди соотечественников, а Джонс в самый раз – с намеком на секретный псевдоним. Доведу несчастных до людей, а дальше скажем друг другу, до свидания. Я как-то не намерен воевать. Стоп, еще один командир нарисовался...
- Пьер Ла Марш, – маленький, отчаянно усатый француз, даже каблуками щелкнул. – Солдат первого класса, в отставке. Старшина отдельного... – коротышка выделил слово, злобно зыркнув на дойча. – Отдельного отряда французских добровольцев. В строю восемь человек, трое раненых.
- Капитан Майкл Джонс. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу солдат первого класса Ла Марш, – я представился на французском языке, но затем перешел на немецкий, который, судя по всему, француз понимал и обратился к ним обоим. – Немедленно организовать боевое охранение в составе двух пар, по одной от каждого отряда. Затем ко мне на доклад. Выполнять!
Вот даже не знаю, что на них подействовало, но мужички умчались чуть ли не вприпрыжку. Я окинул взглядом сразу оживший оазис и довольно улыбнулся. Я их еще научу службу служить. Развели бардак понимаешь...
Тем временем к нашему фургону уже перетащили раненых, а Лизхен даже кого-то начала тиранить – из повозки доносились заливистые вопли. Африканер, очевидно решив не связываться с этой непонятной ордой, находился в процессе сборов. Ну что же... Я даже его в чем-то понимаю, пусть едет. Спасибо хоть за то, что не выставил счет за невинноубиенного раба.
Детина казачьего звания, оттащил студентика в тенек и сейчас пристраивал ему мокрую тряпку на ушибленную головушку.
- Здравствуй козаче.
- Ну здравствуй, ваше превосходительство... – мужик, а скорее парень, встал и отрыто на меня посмотрел.
Добродушное, совсем молодое русское лицо с небольшой курчавой бородкой, настоящий богатырь – выше меня чуть ли не на голову, потертый нестроевой бешмет, мягкие сапожки и кавказский длинный кинжал на поясе. Винтовку не бросил – «бурский маузер» аккуратно к пальме пристроен. Словом, приятный персонаж. Ну и как с ним общаться? Что-то мне слово «превосходительство» не нравится...
- Ты это, про превосходительство забудь – не люблю. Михаилом Александровичем меня кличут.
- Степан Наумыч Мишустов. Попросту Степка... – парень немного подумав решительно тряхнул мою руку.
- Каким ветром тебя Степан Наумович, сюда занесло? – я присел и показал ему на валун рядышком. – Ты садись дружище, в ногах правды нет.
- Эх, Михайло свет Ляксандрыч... – Степа с досадой шмякнул кулачищем по камню. – Да кто ж знал? Дядькой я... был... тудыть-сюдыть... Ох лишенько... Убили мово подопечного...
Я прокрутил в голове все значения слова «дядька», ни хрена не понял и осторожно поощрил парня к продолжению истории:
- Ты говори, говори. Лихо не беда, может что и придумаем...
- Вздумалось барчуку... – Степан хотел выругаться, но сдержался. – Вздумалось сынишке одного коммерсанта – большого друга нашего губернатора, по эти хадским Африкам за зверьем помотаться. Батя ему потрафил, но одного пускать забоялся. Не знаю как там у них сложилось, но вызвал меня, его превосходительство господин полковник – значит, командир полка нашего, и грит, есть для тебя Степан Наумыч, поручение важное и весьма прибыльное – надо сопроводить и присмотреть за...
- Я его убил? – вдруг раздался надрывный страдальческий голос. Молодой студентик пришел в себя и теперь с ужасом смотрел на свои руки, как будто хотел разглядеть на них потеки крови. И главное – он тоже говорил по-русски.
- А как жа, – успокоил его Степан и заботливо поправил студенту тряпку на голове. – Канешно убил, прям в лоб влепил.
Паренек в ужасе ахнул и опять потерял сознание. К счастью, к нам промаршировала Лизхен уже обзаведшаяся двумя добровольными помощниками, окинула меня гневным взглядом и скомандовала тащить студента в фургон.
- Вот и ладненько... – Степан проводил одобрительным взглядом процессию и продолжил. – Значит, Николай Степанович и грит мне, поедешь на полном коште в Африки, да еще полторы сотни рублев по возвращении получишь...
Но закончить рассказ он опять не смог. Вернулись с докладом командиры отрядов, я выслушал их, затем скрепя сердце выдал винтовки и патроны безоружным, потом организовал горячее питание, опять же едва ли не ополовинив наши с Лизонькой припасы. Уже в процессе, я узнал, что Степа строевой казак Терского казачьего войска. А именно, первой сотни, первого Кизляро-Гребенского генерала Ермолова полка, Терского казачьего войска. Во как...
Барчук, то есть его подопечный, как оказалось, в Африку смотался не охотиться, а вполне себе, воевать за буров и Степе, волей – неволей, пришлось самому ввязаться в эту мясорубку. Ибо деваться было некуда – Родина за тысячи верст, к тому же ни копейки в кармане. Сводный отряд добровольцев под руководством отставного майора германской армии, к которому они пристали, не имел никакой координации с основными силами и при окружении Кимберли был практически уничтожен. Самого майора и барчука... тьфу-ты... Петра Николаевича Одабашьяна, студента Питерского университета, одновременно разорвало на куски британским снарядом. Остатки отряда и сам Степа, чудом выскочили из окружения и направились в Блумфонтейн, преследуемые чуть ли не по пятам британской кавалерией. Но вроде как оторвались. Степан по доброте своей натуры, опять взял шефство еще над одним студентом, тоже русским – но уже совершенно не приспособленным к военному делу. Ну а дальше... а дальше, вы уже все знаете...
Я еще успел повздорить с Лизаветой – девчонка всерьез собралась мне выговаривать за то, что я ошарашил по башке Веничку... тьфу-ты опять... то есть, Вениамина Николаевича Мезенцева – того самого неприспособленного студентика химика. Даже странно – Лизхен совсем не вспоминала о том, что этот самый Веничка угробил негритоса, которого сейчас бодренько дожирали гиены в саванне. Ну да ладно. Кстати, она оказалась действительно врачом и довольно умело обиходила раненных, выковыряв при этом массу осколков и пару пуль. Выглядела после этого, словно упыриха – вся в кровище, но бодрость духа сохранила и сразу принялась за остальные болячки – сбитые ноги и прочие мозоли. Словом, молодец Лизавета Георгиевна.
К вечеру, управившись со всеми делами, мы со Степой сидели в тенечке и потихоньку чаевничали. Лизавета успела привести себя в порядок, тоже присоединилась и сменив гнев на милость, отчаянно ко мне подлизывалась. Веничка отсиживался в фургоне и свирепо дулся на меня, за некое «варварское» отношение. Так сам выразился, стервец малахольный...
Словом, дела потихоньку налаживались. Одно присутствие соотечественников, нешуточно прибавляло бодрости духа и я уже прикидывал как свалить подальше из этой клятой Африки и сманить за собой все компанию. Куда свалить? Конечно в САШ, а там... а там, я уже знаю, что делать.
Но тут... тут, приперлись Ла Марш и Шнитке и заявили, что если я хочу возглавить отряд, то должен подтвердить им свою личность. Не много, ни мало...
- А если, я не хочу возглавлять ваш отряд ? – я лениво буркнул им в ответ.
- Как? – в один голос возмутились немец с французом. На их лицах читалось такое дикое недоумение, как будто я отказался командовать целой армией.
- А так. Все что мог, я для вас уже сделал, но к сожалению у меня совершенно другие задачи. – Я с каменным лицом развел руками. Оно мне надо? Документы для начала покажи, коих у меня нет от слова совсем, затем взвали себе на шею этих остолопов и делай из них солдат, что тоже весьма не просто. И главное, в этом случае придется воевать, чего я тоже совсем не хочу.
- Капитан Джонс!!! – экспрессивно воскликнул француз и обескураженно заткнулся, очевидно не найдя, что сказать.
- Герр гауптман!!! - Немец тоже осекся и почему-то смущенно стал рассматривать носки своих сапогов.
А еще я заметил нехорошо прищурившиеся глаза Елизаветы Георгиевны. Ну как же, видите ли, я отказался воевать за благое дело. Ох, похоже и намучаюсь я с ней. Хорошо, хоть Степан языкам не учен – ни хрена не понимает и просто попыхивает носогрейкой с довольным мордой. И тут я его понимаю – перед парнем опять появились перспективы возвращения в свою родимую станицу, где его ждет пригожая Анфиса. На свадьбу с которой, он как раз надеялся подсобрать деньжат.

Но тут... тут, приперлись Ла Марш и Шнитке и заявили, что если я хочу возглавить отряд, то должен подтвердить им свою личность. Не много, ни мало. М-да... все правильно, успели опомнится и теперь самое время усомнится в личности непонятного капитана. До меня только сейчас стало доходить, что я личину не очень правильную выбрал. Майкл Джонс, может быть англом – что вообще неприемлемо и в высшей степени подозрительно, или американцем, чьи воинские звания среди европейцев никак не котируются. Не успели еще заслужить. Ну и что мне делать? А вообще наглость второе счастье – вот из этого и будем исходить.
- А если, я не хочу возглавлять ваш отряд ? – как можно безразличней буркнул им в ответ.
- Как? – в один голос возмутились немец с французом. На их лицах читалось такое дикое недоумение, как будто я отказался командовать целой армией.
- А так. Все что мог, я для вас уже сделал, но к сожалению , у меня совершенно другие задачи. – Я с каменным лицом развел руками.
Оно мне надо? Документы для начала покажи, коих у меня нет от слова совсем, затем взвали себе на шею этих остолопов и делай из них солдат, что тоже весьма не просто. И главное, в этом случае придется воевать, чего я тоже совсем не хочу.
- Капитан Джонс!!! – экспрессивно воскликнул француз и обескураженно заткнулся, очевидно не найдя, что сказать.
- Герр гауптман!!! - Немец тоже осекся и почему-то смущенно стал рассматривать носки своих сапогов.
А еще я заметил нехорошо прищурившиеся глаза Елизаветы Георгиевны. Ну как же, видите ли, я отказался воевать за благое дело. Ох, похоже и намучаюсь я с ней. Хорошо, хоть Степан языкам не учен – ни хрена не понимает и просто попыхивает носогрейкой с довольным мордой. И тут я его понимаю – перед парнем опять появились перспективы возвращения в свою родимую станицу, где его ждет пригожая Анфиса. На свадьбу с которой, он как раз надеялся подсобрать деньжат.
- Еще раз вам повторяю – у меня своя миссия. Могу лишь вам сообщить, что я американец. Более ничего.
- Но!!! – теперь первым начал возмущаться немец, но опять не успел ничего сказать. Примчался один из дозорных и с ужасом сообщил, что к оазису на рысях несется не менее эскадрона британских уланов. Приехали...
- Ну что стоим, мать вашу, к бою!
Для того чтобы расставить по местам наличных бойцов и объяснить примитивные методы маскировки, много времени не заняло и через несколько минут, я уже наблюдал британский кавалерийский отряд в бинокль.
Да – уланы. Да – примерно, десятка четыре. Но никак они не «несутся», а вполне себе трусят по направлению к оазису. И совсем не эскадрон. Делов-то – один пулемет и все – туши воду. Однако нет у нас пулемета. И не предвидится, редкость пока они, тем более – ручные. Даже приличных солдатиков нет... добровольцы мать его ети. Два парикмахера есть и целый мясник, не говорю уже за студента-химика. Нет... забыл, есть два финна, грят охотники. Но от этого как-то спокойней не становится. Ну и?
- Господа... – я обратился к Ла Маршу и Шнитке. – Предупреждаю, если хоть одна сволочь выстрелит без команды, расстреляю лично... вас расстреляю. Огонь только по моей команде, залпами и будьте добры проследить, чтобы ваши люди разобрали цели, а не палили в одних и тех же. Понятно? – я проводил взглядом удаляющихся командиров и для порядка рыкнул в след. – Ползком, мать вашу, ползком!!!
Что еще? Степа рядом, невозмутимо гоняет во рту травинку, Лизхен залегла под фургоном со своими подопечными и Венечкой, которого я приставил к лазарету от греха подальше. Остается только надеяться, что бритты до нас не доедут. В противном случае... даже загадывать не хочется. Млять, вот же занесло болезного – то есть меня, в епаные исторические дали. Хотя если разобраться, надо еще спасибо сказать, что не в средние века. Читал давеча, одного писателя, так тот излагал, как раз про такой случай. Ох и намытарился там главный герой, пока свое графство отвоевал. Млять, да чего так руки трусятся? Вроде не пацан, успел пороху понюхать...

Да – уланы. Да – примерно, десятка четыре. Но никак они не «несутся», а вполне себе трусят по направлению к оазису. И совсем не эскадрон. Делов-то – один пулемет и все – туши воду. Однако нет у нас пулемета. И не предвидится, редкость пока они, тем более – ручные. Даже приличных солдатиков нет... добровольцы, мать его ети. Два парикмахера есть и целый мясник, не говорю уже за студента-химика. Нет... забыл, есть два финна, грят охотники. Но от этого как-то спокойней не становится. Ну и?
- Господа... – я обратился к Ла Маршу и Шнитке. – Предупреждаю, если хоть одна сволочь выстрелит без команды, расстреляю лично! Не их, а вас расстреляю. Огонь только по моей команде, залпами и будьте добры проследить, чтобы ваши люди разобрали цели, а не палили в одних и тех же. Понятно? – я проводил взглядом удаляющихся командиров и для порядка рыкнул в след. – Ползком, мать вашу, ползком!!!
Что еще? Степа рядом, невозмутимо гоняет во рту травинку, Лизхен залегла под фургоном со своими подопечными и Венечкой, которого я приставил к лазарету от греха подальше. Остается только надеяться, что бритты до нас не доедут. В противном случае... даже загадывать не хочется. Млять, вот же занесло болезного – то есть меня, в епаные исторические дали. Хотя если разобраться, надо еще спасибо сказать, что не в средние века. Читал давеча, одного писателя, так тот, как раз излагал про такой случай. Ох и намытарился там главный герой, пока свое графство отвоевал. Млять, да чего так руки трусятся? Вроде не пацан, успел пороху понюхать...
Бритты никуда сворачивать не собирались, наоборот следовали как раз к оазису. Я подозреваю перлись они по следам добровольцев. Впрочем тоже довольно бестолково, без передовых разъездов. Но это недолго они так расслабляться будут – буры живо вышколят.
Я поматерился мысленно и когда кавалеристы приблизились на полсотни метров, отдал команду «огонь», при этом сам выцелил их командира. Грянул нестройный залп, десяток уланов моментом вынесло из седел, с истошным ржанием грохнулось на землю несколько лошадей. К счастью, я попал – улан с султанчиком на шлеме завалился на шею своей лошадке. Кавалеристы смешались, пытаясь выйти из-под огня, что позволило сделать нам еще один залп, угробив с пяток человек, а потом они совершили логичную глупость - с места в галоп ринулись атаковать оазис с саблями наголо.
Третий залп, а вернее совсем нестройная пальба, урона большого бриттам не принесли – снесло всего пару человек, причем одного застрелил я, а второго – кажется Степка.
Очень рассчитывая, что добровольцы, по моему совету попадали на землю и не стали лезть под копыта и сабли, я бросил винтовку и выдрал из кобуры Маузер. К счастью, уланы пронеслись стороной и я вполне спокойно расстрелял обойму им в спины. Целился в лошадей, прости меня господи, ибо опыт стрельбы из такой дуры имел совсем ничтожный. Млять, это же сколько я уже угробил человек? Прямо жуть берет, а тут еще безвинные коняшки...
Дальше началась такая катавасия, что командовать было уже бесполезно. Густая пальба, рев, ругань, ржание лошадок и болезненные вопли. Уланам оказалось негде развернуться – мешали пальмы и теперь их просто убивали всеми доступными методами – даже пытались бить коняшек прикладами. Впрочем бриты тоже сдаваться не собирались и в меру своих сил рубили озверевших добровольцев саблями и стреляли из револьверов. Но к счастью, не особо результативно. Вроде бы...
Находясь немного в сторонке, я методично и совсем безнаказанно палил, теперь уже из Воблея и даже кажется попадал, но исход битвы решил Степан Наумыч. Никогда в жизни не видел казаков в деле – имеется в виду настоящих казаков, а не ряженных клоунов, но когда увидел, впечатлился на всю жизнь. Степка каким-то загадочным образом взлетел на лошадь, попутно выбив улана из седла, а потом зарубил своим кинжалом оставшихся троих кавалеристов. Не шашкой, а простым длинным кавказским кинжалом!!! Кинжалом, етить его в дышло!!! Я даже не понял, как он это сделал, настолько быстро и ловко все случилось.
Однако последнюю точку поставил все-таки ваш покорный слуга. Один из улан, вылетев из седла, отполз на карачках в сторону и приметил... Угадайте кого он приметил? Приметил Венечку, мать его за ногу, остолопа долбаного, какого-то хрена выпершегося из-под фургона и застывшего соляным столбом, при виде творившегося побоища. Приметил и решил рубить идиота, ибо револьвер свой, к счастью, выронил. Пришлось спасать засранца... Застрелил англа конечно, но так как, бритт находился уже в непосредственной близости от студента, все содержимое из британской башки, куда так удачно попала пуля, влепилось в морду Вениамину. Опять отправив оного в глубокий обморок. М-да...
А дальше произошел некоторый парадокс, впрочем вполне объяснимый. Еще несколько часов назад, я наблюдал стадо полностью деморализованных, отчаявшихся людей, даже не помышлявших, о каких-то там сражениях. И вот – они превратились в грозных берсеркеров, настоящих чудо богатырей, свято уверовавших с свою силу. Французский неукротимый гонор и бесстрашие, тевтонский сумрачный гений и свирепость – все вылезло наружу. И к победе их привел – я!!! Я!!! Стоп-стоп... это я что-то увлекся...
Однако Виктория братцы!!!
Усмотрел некий беспредел в действиях ликовавших добровольцев – они ничтоже сумняшеся долбили пленных прикладами и пальнув в воздух, истошно заорал:
- Стоять, мать вашу!!! Пенных связать, раненых в лазарет, трупы обыскать, трофеи собрать, коней привязать!!! Ла Марш, Шнитке!!! Приведите наконец к повиновению этих швайнехундов. Шнеллер, форвертс, рапиде, выполнять, мать вашу!!! Посты идиоты не забудьте выставить!!!