1. ПЯТНИЦА
или награда за спасение амазонки

Гэта быццам дрэнны сон,
Гэта жудасны кашмар.
Як нам уцячы адгэтуль
Мы ў аблозе ў пачвар.
Litvintroll «Rock’n Troll»
Это вроде плохой сон,
Это ужасный кошмар.
Как нам уйти отсюда
Мы в осаде в чудовищ.
Litvintroll «Rock’n Troll»

Если ты хорошо себя чувствуешь, не волнуй-ся. Это скоро пройдет.
Законы Мерфи. Постулат Боулинга

Я лежу на краю симпатичной березовой рощи, выросшей на небольшом холмике на виду у когда-то деревни когда-то района когда-то страны. Легкий ветерок качает кроны берез надо мной и пробегает волной по соцветиям трав. Солнечные лучи пронзают бере-зовую листву, отчего на траве образуется своеобразный рисунок, похожий на камуфляж из зеленого и солнечного. Лежу я не один, компанию мне составляет прекрасная леди SAKO TRG-42 калибра .338 Lapua Magnum на сошках Harris. Ствол, цевье и прицел винтовки любовно обернуты размахренными кусками старой камуфляжной рубахи, придавая ору-жию вид ветки, поросшей мхом. Подо мной мат-кейс упомянутой леди TRG под длинным названием Eberlestock Drag Bags. Удобная штука – и винтовка в собранном виде в него упаковывается, и необходимый в походе kit для нее, и несколько магазинов с патронами, да еще лежать можно на нем развернутом, чтобы утренняя сырость не беспокоила снизу мой организм в положении лежа. На мне лохматая накидка-гилли , физиономия моя нама-зана камуфляжным кремом. В наше время, даже если перед тобой мертвая деревня, лучше не светиться. Как говорится, «на Аллаха надейся, а верблюда привязывай».
Лежу я не просто так, в моих руках десятикратный бинокль Yukon, с помощью ко-торого я осматриваю особенности деревенской архитектуры средней полосы России с по-стапокалиптическим налетом – там стекла нет в окне, тут забор повален, а вот там, по-дальше вглубь – и вообще дом сгорел. Вороны кружат над несколькими ближайшими ко мне районами деревни, выбирая себе жратву. Время падальщиков пришло, пиршествую-щих на обглоданном костяке старого мира. И это только окраина деревни, наверняка бли-же к ее центру таких штрихов художника Смерти побольше будет.
Деревню я рассматриваю тоже не просто так. Проехать бы мне через нее надо, чтоб не делать лишние пятьдесят километров, ибо форсировать мне необходимо речку, что те-чет недалеко. А бродов-то я не знаю, а ближайший мост сломался… Ну как сломался – провалился на нем танк Т-72, на котором срочники-дезертиры домой подались. Вот без отеческого руководства командиров и залезли на этот мосток, который ничего тяжелее комбайна не выдержит, а тут сорок шесть тонн! Почему я решил, что это дело рук срочни-ков-дезертиров? А один из них – механик-водитель до сих пор торчит из своего люка. Ви-димо, сломал шейные позвонки, когда танк с моста спикировал, а потом ожил. Теперь вы-браться не может, потому что башню довернуть его мертвому мозгу не под силу, а иначе не вылезти никак. Удивительно, как еще смог голову и руку протиснут в узкую щель от-крывшегося люка. Так и страдает, махая руками и тряся головой на сломанной шее, роняя вонючую слюну на погон младшего сержанта. Где его сотоварищи, и почему его они не проконтролировали в голову – истории не известно.
Я уже больше тысячи километров намотал в ходе бегства из столицы, охваченной безумием каннибализма и анархии, поэтому по дороге насмотрелся на самые различные проявления конца света на любимой родине: от полностью вымерших населенных пунк-тов до зарождающихся феодальных городков-государств, сумевших выстоять под напо-ром живых трупов. В одном месте, стоило мне свернуть с трассы и направиться в городок в поисках еды и топлива, гостеприимные хозяева недвусмысленно дали знать, что чужих не ждут. Недвусмысленно – это мягко сказано. Я никогда не попадал до того момента под минометный обстрел, поэтому, стоило метрах в тридцати от дороги упасть заунывно про-визжавшей в воздухе стодвадцатимиллиметровой мине, выворотившей кучу земли и по-лоснувшей осколками по придорожным кустам, я тут же развернул машину и драпанул, едва удерживая в тонусе сфинктер.
Отбросив воспоминания, снова смотрю в бинокль. Поначалу деревня выглядит вы-мершей… То есть полностью вымершей, так как самой большой мерзости этого года – ходячих мертвецов, в ней тоже не заметно. Промеряю расстояния лазерным дальномером Leica Rangemaster, добытым в самом НАЧАЛЕ в том же магазине оптики, что и бинокль. До крайних заборов семьсот метров, что порождает сомнения – добраться пешком по практически открытой местности и все тихонько разведать дальше или с лихим задором Первой Конной армии под командованием Семена Михайловича Буденного сразу рвануть не машине. Будем посмотреть, как говорят в Одессе. Я один, и жизнь у меня одна… не считая той, что можно обрести после укуса зомби, поэтому беречь мне надо свою осно-ванную на белковом метаболизме форму существования материи как зеницу ока.
Сомнения мои развеяло движение на выезде из деревни, где гордая щебенка дере-венской улицы постепенно сменяется пыльной грунтовкой. Сменив дальномер на би-нокль, вижу особь женского пола блондинистого типа, живую во всех смыслах, удираю-щую со всех ног от двух особей мужеского пола, живых, но мертвых. Мертвецы, очевид-но, не новички, так как уже довольно быстры. Поразмышляв полсекунды – стрелять или дать подойти, решаю – стрелять. Зомби явно уже отъелись мертвичины и вполне могут нагнать женщину, которая при беглом осмотре в оптический прицел с регулируемым уве-личением Schmidt & Bender 5-25x56 оказывается молодой девушкой с хорошей фигурой, подчеркнутой обтягивающими когда-то светлыми, перепачканными джинсами, в порван-ной рубашке. «Спокойно, Вадим!» - говорю я себе, досылая патрон в патронник и ловя сеткой прицела ближнего к девушке зомби. Лицо мертвеца неплохо сохранилось и свиде-тельствует о том, что горячие кавказские парни и после смерти нашим девушкам прохода не дают, по прежнему предпочитая блондинок. Ну да, у своих-то усы и носы не хуже, чем у мужиков. Прицеливаюсь… Я хотя и управляю снайперкой, все ж не профессионал, чтоб на семьсот метров в движущуюся голову зарядить. Поэтому мой план таков – валю зомби выстрелами в грудь, а сам с автоматом навстречу девушке выдвинусь и там уже добью мертвецов.
Выдох. Удар сердца, пауза… Кажется даже кузнечики притихли, напряженно ожи-дая. Палец нежно выжал спуск, чувствуя упругость пружины. Боек разбил капсуль, вспыхнул порох в гильзе, мгновенно превращаясь в локальный ураган газов, выталки-вающих пулю из дульца гильзы в нарезы ствола, впивающиеся в ее оболочку. Выстрел! Пустоголовая пуля весом около восемнадцати грамм с баллистическим пластмассовым наконечником покинула ствол со скоростью больше девятисот метров в секунду. Эта пуля – совершенное выражение смерти, сгусток мертвой энергии, подобный первичной сингу-лярности из Теории Большого Взрыва, ставшей точкой перехода от старого мира к ново-му, а сейчас – от живого к мертвому. Звук выстрела приглушен глушителем SL-7, но все равно достаточно громок, чтобы разбудить любого зомби поблизости. Но жертва все рав-но не услышит выстрел, потому что пуля настигнет ее почти в три раза быстрее, чем звук. С момента, когда пуля покинула ствол, жертва словно попала в квантовый парадокс с ко-том Шредингера – вроде бы жива, но уже мертва. Однако, довольно лирики и физики, ра-ботать надо быстро! Успеваю заметить в прицел бурые брызги и куски плоти, вырванные развернувшейся в теле зомби пулей.
Затвор. Экстрагированная гильза почертила дугу, наполнив утренний воздух запа-хом сгоревшего пороха. Кто знает, может быть она станет домом для какого-нибудь насе-комого в этом лесу. Второй патрон подан в патронник, затвор заперт. Прицел на мертвеца. Расчет траектории на дальности семьсот метров. Выдох. Удар сердца, пауза... Выстрел! Второй труп упал на землю, окрасив воздух облачком крови.
Я вскакиваю, сбрасываю гилли и, подхватив с мата «Вал», что есть силы бегу на-перерез к грунтовке по склону холмика. Девушка заметила меня и бросилась по траве мне навстречу, оглядываясь на трупы. Мертвецы уже поднялись и воодушевленно продолжи-ли погоню, увидев, что кроме десерта, к ним бежит и основное блюдо. Однако, мой расчет был верен, зомби не только отстали из-за падения, но еще второму пуля попала над клю-чицей, практически оторвав шею. Такой уже нормально и не укусит, головку-то не держит совсем.
Между мной и блондинкой метров сто двадцать, трупы отстали еще на пятьдесят. Пока не запыхался от бега, опускаюсь на колено в егерскую стойку. Правая нога отведена назад, голень плашмя лежит на земле, образуя надежную опору для стрельбы. Вдох-выдох, вдох-выдох – успокаиваю дыхание. По переносице стекает капелька пота – хоть и утро, а уже жарко! Вскидываю «Вал», переводчик ставлю на одиночные. Локоть левой руки покоится на левом бедре. В стекле открытого коллиматора Hakko Panorama Mk-II точка прицельной марки расположилась на лице кавказца. Выстрел, еще. Попал! Девяти-миллиметровая пуля патрона ПАБ-9 раскидала мозги трупа вперемешку с костями и кро-вью по грунтовке. Теперь второй абрек. На этого ушло четыре патрона, уж больно его по-луоторванная башка нестабильно болталась. А для меня каждый промах из «Вала» - как ножом по сердцу. Где теперь взять такие редкие патроны?! Выстрелы «Вала» тихие, слов-но новогодний салют пробками шампанского. А мои тактические активные наушники MSA вообще превращают звуки выстрелов в приятные хлопки. Быстро извлекаю из поча на РПС «Немезида» полный магазин, подбивом сбрасываю магазин из автомата, заря-жаю, осматриваю окраины деревни на предмет любопытствующих, услышавших перепо-лох, левой рукой в это время засовываю сброшенный магазин в мешок-подсумок Tasma-nian Tiger на пояснице. Так быстрее, потом дозаряжу и рассую все по местам.
Девушка подбежала, крови на ней не видно, опасности в качестве потенциального зомби она не представляет, и я уже собираюсь подняться с колена, чтобы представиться свежеспасенной красавице (а она действительно красавица!), как замечаю движение меж-ду крайними домами. Нарвался! Указав девушке рукой направление к моей лежке, я про-должаю наблюдение. Что-то быстрое и крупное! Если б было мелкое, то яблоня в саду за крайним домиком не раскачивалась и не трещала бы так под напором пока еще невидимо-го тела. Черт возьми, морф!!! Все мои познания из прикладной постапокалиптической зомбоморфологии говорят мне, что зомби, отъевшийся на представителях своего вида, быстро преобразовывается. И результаты преобразований впечатляют и устрашают, да еще мутировавшие зомби становятся очень стойкими на рану. Люди-зомби превращаются в обезьяноподобных ловких убийц с клыками самца гориллы. Собаки становятся гигант-скими гиенами с крокодильим челюстями. Однажды мне попался морф неизвестного про-исхождения, разъевшийся до величины саблезубого тигра-махайрода с клыками длиной сантиметров тридцать. Убивать таких сподручнее из «Утеса» или КПВТ .
Как известно из законов Мерфи, если неприятность может случиться, то она случа-ется, причем в наиболее худшем из возможных вариантов. И вот, сломав широченной грудью забор, ко мне по лугу несется морфомахайрод или трупоклыконосец, если вам угодно. Ростом он с хорошего теленка, весом, думаю, килограммов триста. Такому и ку-сать не надо, достаточно просто сесть или лапой вмазать. От его пятиметровых скачков земля гудит и стонет. Мощные когтистые лапы отбрасывают комья грунта с пучками тра-вы, с клыков слетают клочья пены, под короткой буро-серой шерстью мышцы бугрятся на лапах и широченной грудной клетке при каждом скачке. Пасть широко распахнута, де-монстрируя прекрасное состояние орудий убийства в виде длинных клыков, не умещаю-щихся во рту мутанта при закрытых челюстях. Кроме клыков в пасти полно развитых рез-цов, которых так много, что эти челюсти могут сделать честь зубному набору любой аку-лы. Причем морф явно недавно кушал, так как вся его морда перемазана свежей кровью, и он очевидно намерен пополнить содержимое своего желудка мной. Или частью меня, но от этого не легче.
Подпускаю морфа метров на восемьдесят-сто, чтобы было больше шансов попасть ему именно в мозг, а главное – пробить толстые мышцы и кости мутанта. Стреляю спли-тами , пули рвут плоть морфа на голове и плечах, выбрасывая фонтанчики крови, но мор-фомахайрод скачет вперед, и я нутром чувствую приближение смерти, весь мой негустой шерстяной покров Homo sapiens двадцать первого века встал дыбом по всему телу. Пере-водчик бросаю на автоматический огонь, отсекаю короткие очереди, вижу трассеры по-следних патронов. Мутант быстро приближается. Выхватываю еще магазин, сбрасываю пустой, и понимаю, что не успеваю. Морф фантастическим рывком оказывается передо мной и бьет меня своим бронелбом в грудь, отчего я пролетаю несколько метров, падаю на спину и ударяюсь затылком так, что если б не шлем Ops Core, потерял бы сознание. Трупоклыконосец поднимается на задние лапы, чтобы с высоты своего немалого роста медведя-гриззли вонзить мне грудь свои ужасные клыки. От таких и жилет третьего клас-са не спасет, а моя «сплавовская» бронекуртка «Казак» первого класса, прорвется, словно бумага. Морф заносит верхнюю челюсть все выше, увеличивая замах для финального уда-ра. Я вытягиваю из набедренной кобуры АПС, перевожу переводчик на автоматический огонь, и удерживая «стечкина» двумя руками даю очередь в полный магазин в голову морфу. С такой дистанции все двадцать пуль приходятся в цель, хотя пистолет рвется из рук, как маленькое ошалевшее животное. Пули выбивают правый глаз морфу, откалывают часть одного клыка, но он жив, хотя и мертв. «Стечкин» позволил мне выиграть лишь мгновение, опешив морфа. Это мгновение мне нужно, чтобы открыть сокровенный поч, в котором как раз для такой безысходной ситуации за кольцо зафиксирована Ф-1. Доста-точно вытащить «лимонку», ее предохранительная скоба отскочит, и примерно через три с половиной секунды мое бренное существование прекратится.
Это как замедленные съемки. Я на спине, хруст открываемой «велкро» поча, паль-цы чувствуют ребристое тело Ф-1, голова морфа со страшными клыками надо мной, из пасти мутанта стекает вязкой струйкой смесь слюны и крови…
Бам! Надо мной голубое небо, маленькое облачко, что-то капает мне на лицо. Дождь? Я уже умер и попал в Ирий, где вечно лето и богатая охота? Стираю рукой капли с лица. Они воняют ходячей мертвечиной, а на вид – бурая жижа – мертвая кровь зомби. Пальцы другой руки все еще внутри поча на ребрах «лимонки». Кажется, она еще подож-дет своего времени. Осторожно отпускаю гранату и закрываю клапан подсумка. Пока не пригодился, пока не пригодился – стучит кровь в висках. Сажусь. Рядом распростерто те-ло морфомахайрода с простреленной крупнокалиберной пулей головой. Зачем-то толкаю ногой его когтистую лапу с застрявшими между пальцами комьями земли и обрывками травы. Морф не двигается. Где-то внутри головы просыпается здравый смысл, который, ерничая, задает вопрос: «С какой целью пинаешь зомби? Не лучше ли просто свалить? А вдруг он пошевелится? Что тогда будешь делать? Забросаешь его говном?»
Все еще сидя на земле, оборачиваюсь, и на краю рощи вижу мою (почему мою? – появляется мысль) блондинку. Она стоит, держа в руках мою (это вот точно – мою) TRG-42. Хороший выстрел. Главное – вовремя. Снова окидываю ее с ног до головы, обращаю внимание на то, как красиво ветер развевает светлые волосы девушки.
Все еще не до конца придя в себя, механически подобрал магазины и «Вал», добе-жал до рощи, упал на подкосившиеся колени и долго блевал до таких судорог в животе, что побоялся, как бы вдобавок с другой стороны пищеварительного тракта запоздало не испачкать трусы завтраком. Неудобно ж будет перед дамой. Хоть за последние месяцы я неоднократно рисковал жизнью, но так близко и так ясно увидел смерть впервые. Даже почувствовал ее на ощупь. На ощупь смерть ребристая как корпус «лимонки».

- А меня зовут Катя, - представилась она, когда мы уже тряслись по просеке на мо-ем «Дифендере - 90», направляясь к охотбазе, указанной моей (вот опять!) блондинкой.
Катя уже переоделась в нормальную (для нашего времени) тактическую одежду – брюки 5.11 WM Stryke Pant, легкие штурмовые ботинки Blackhawk и облегченный «плит-ник» BFG PLATEminus. Между ее колен, упершись в пол неродным телескопическим прикладом Magpul, разместился АК-103 в крутом обвесе. На перфорированной направ-ляющей московского «Зенита» сверху расположился голографический коллиматор EO-Tech EXPS3-2 и откидной трехкратный магнифаер той же фирмы. Под цевьем – регули-руемая передняя рукоятка FAB Defence, рукоятка управления – тоже израильская, а не отечественная, сконструированная для рук среднестатистического бойца Советской Ар-мии, средний срок службы которого в условиях атомной войны измерялся бы десятками минут. В условиях тотальной войны нужно оружие эффективное, массовое, дешевое, и только потом уже – удобное. Автомат Калашникова в базе – как раз такое оружие. У Кати же на автомате слева от цевья – тактический фонарь Armytek Predator, а справа –комбинированный лазерный целеуказатель видимого и ИК-диапазонов неизвестной мне фирмы. Завершали всю эту красоту ПБС и трехточечный ремень. В кобуре на правом бедре Кати расположился Glock-22 сорокового калибра, а рядом – нож BUCK. Штурмовой ранец девушки Maxpedition Falcon с тактическим томагавком SOG лежал на заднем сиде-нье рядом с моей TRG в чехле.
Это сейчас я любуюсь катиной снарягой. А до этого я любовался ее стоячим треть-им размером под обтягивающей майкой-кобурой 5.11 с ПСМ под левой рукой. Потом я уже разглядел ее небесно голубые глаза, милое лицо и особенно – упругую попку, когда она согнулась, забрасывая ранец в машину. Сейчас мы едем на джипе по проселку, и каж-дая колдобина на дороге отдается прыжком машины, а катина грудь повторяет вертикаль-ные перемещения, ужасно отвлекая меня от руля и способствуя оттоку крови от мозга.
Как Катя оказалась в этой переделке, да еще совсем одна? Их команда – группа единомышленников из клуба практической стрельбы «Золотая пуля» обосновалась на охотбазе в шести километрах от проклятой деревни. Катя решила сходить на разведку, помародерить в домах на предмет гражданской одежды, белья, женских санитарно-гигиенических причиндалов и так далее, о чем во время бегства из зачумленного города никто и не думал. И не удивительно! Когда за тобой гонится полгорода оживших трупов, о прокладках мысль в голову не идет, на первом месте – еда и патроны. Поэтому Катери-на, оставив своих товарищей на базе, отправилась в экспедицию, что было довольно лег-комысленно с ее стороны. За примеркой очередных джинсов перед зеркалом ее и застали два мертвяка, а автомат оказался в другой комнате (без зеркала!). Катя выскочила в окно, побежала, куда глаза глядят, лишь бы оторваться от зомби. Дальше я все знал и даже по-участвовал.
На мое счастье, любовь Кати к оружию начиналась еще до занятий практической стрельбой из пистолета и карабина. Катин папа служил в органах и увлекался охотой и стендовой стрельбой, на что каким-то образом умудрился подсадить свою дочурку, кото-рая предпочитала поездку на стрелковый стенд тусовке в клубе. Навыки стрельбы из от-цовского карабина не прошли даром, и точный выстрел спас мне жизнь. Правда, Катя уже высказала мне претензию, что из-за моей винтовки у нее будет синяк на плече. Видите ли, отдача такая неожиданно сильная, что просто возмутительно и недопустимо по отноше-нию к девушке.
- И вообще! – Закончила тираду своих претензий Катя, гордо вздернув носик и скре-стив руки на груди, отчего еще сильнее обозначила свой объем. У меня даже в гор-ле пересохло, и я едва успел затормозить, чтобы не задавить семейство ежиков, вразвалочку семенящих по своим делам через дорогу.
- А что поделаешь, триста тридцать восьмой – это вам не в тапки срать! – Отшутился я.
- Дурак! – С притворно обиженным видом надула губки Катя и ткнула меня кулач-ком в плечо.
Остаток пути прошел в непринужденной беседе, а по сторонам грунтовки мелькали луга и рощицы, согретые ласковым летним солнцем. Периодически дорога ныряла в лес, и кроны деревьев практически скрывали небо, пропуская редкие лучи солнечного света. На дорогу выползали корни деревьев, порой ветки хлестали по лобовому стеклу, лиса выско-чила из-за куста орешника, испуганно взглянула на джип и снова скрылась среди деревь-ев.

На охотбазе, превращенной в небольшой лесной форт, Катя представила меня сво-ей команде, в которой она оказалась атаманом несмотря на свой цвет волос.
Старшим по возрасту и за снайпера тут был Стас, вооруженный «Тигром» и CZ-75.
- Стас, - представился он. – Позывной «Monday».
- Дима. – Здоровенную медвежью лапу тянет мне человек с фигурой пулеметчи-ка. Или гранатометчика. Или вообще не человек, а потомок легендарных волотов. У него действительно ПКМ и «стечкин». Верно, ПМ в такой руке просто затеряется между ли-ниями жизни и любви. ПКМ-то выглядит зубочисткой. – Позывной «Tuesday».
- Сабина. – Наигранно застенчиво улыбнулась миниатюрная стройная брюнетка с «ксюхой» . – Позывной «Среда» по-русски. Чтоб короче.
- Женя. Я водила вот этого танка, - коренастый парень убрал в карман губную гармошку и кивнул головой на бронированный «Урал»-«покемон» . У Жени АКМС и ПМ. – Позывной «Thursday». Периодически развлекаю музыкой всю банду.
- Ну и я иногда бью в бубен! – Хохотнув, ввернул Дима.
Катя протянула мне рацию Kenwood:
- А ты, Вадим, будешь Пятницей, короче – Friday. А я – Sunday.
- Что-то Робинзоном Крузо отдает. – Усмехнулся я. – Почему по дням недели по-зывные?
- Потому что я главная и сплю со всеми по порядку дней недели, что никому не было обидно. – Абсолютно серьезно сказала Катя, отправив мою нижнюю челюсть в по-лет до земли.
- Серьезно? – Выдавил я слегка изумленно. Слегка – это от того, что насмотрелся уже на всякое, и матриархат – далеко не худшее, что довелось видеть. – И никто не возра-жает? И Среда в этом участвует?
- Ага, - ответила на все вопросы разом Катя и подошла ко мне. – Кстати, сегодня пятница.
Она засунула свой пальчик за пряжку «Немезиды», прислонилась ко мне всем те-лом, и наши почи, набитые магазинами, коснулись друг друга.
Ее волосы пахли цветами, летом, а еще немного сгоревшим порохом и маслом Bal-listol. Моя голова пошла кругом, тогда я наклонился к ее ушку и прошептал:
- Может быть и Среду с собой захватим?

2. КОЛЯН-ЗОБМОВЛАДЕЛЕЦ
или афтепятница

На старажытнай крывіцкай зямлі
Сярод лясоў і балот
Жахлівыя злосныя тролі жылі
І жэрлі мясцовы народ.
Людзі баяліся, дома хаваліся
Ў той час, калі месяц на небе з'яўляўся.
І падарожнік, які заблукаў уначы,
Дахаты ужо не вяртаўся.
Litvintroll «Песня пра троляў»

На древней кривицкой земле
Среди лесов и болот
Ужасные злые тролли жили
И жрали местный народ.
Люди боялись, дома прятались
В то время, когда луна на небе появлялась.
И путник, который заблудился ночью,
Домой уже не возвращался.
Litvintroll «Песня про троллей»

Если дела пошли на лад, что-нибудь непре-менно пойдет вкривь и вкось.
Законы Мерфи. Первый закон Чисхолма

Она была прекрасна! Ее изгибы просили прикоснуться к ним, провести рукой, до-тронуться в самых потаенных местах. Она была обильно увлажнена от моих прикоснове-ний. Я ласкал ее руками, потом вошел в нее, сначала осторожно, потом все энергичнее, глубже, глубже… Я закончил!
Я вытащил шомпол из ствола SAKO TRG-42, выбросил кусочек ветоши с ерша, на-сухо протер ее компоненты, собрал и уложил винтовку в чехол. Винтовку я особенно люблю чистить и всегда оставляю ее напоследок. Еще раз пересчитал патроны, которых осталось всего пятьдесят два. Грустно вздохнул. Немного. С точки зрения пулеметчика на одно хорошее нажатие на спусковой крючок для длинной очереди, но ведь это снайперка. Если всегда стрелять так же, как сегодня утром – один выстрел, одно попадание, то пять-десят два патрона – это не так уж мало. Конечно, стопроцентно точно никто не стреляет, например, для немецких снайперов Второй мировой войны нормой было 1,3 патрона на одну цель. Жаль, что триста тридцать восьмой такой редкий калибр на пространстве на-шей страны, но даже когда патроны кончатся, винтовку не брошу, буду таскать до по-следней возможности, уж очень ее люблю.
Уже завечерело. Сабина сказала, что через полчасика позовет ужинать, Женя во-зился под капотом «Урала», Дима колол дрова, Стас из двух неработающих «Викингов» собирал один, а Катя с биноклем и РПК-74 расположилась на месте дозорного на крыше двухэтажного особнячка, раньше принадлежавшему хозяину охотбазы.
Сама охотбаза, к слову, располагалась в живописнейшем месте в сотне километров от ближайшего областного города на лужайке возле небольшой речки под названием Красная. Кроме кирпичного хозяйского особняка на базе был добротный бревенчатый дом лесника, да еще два утепленных для зимнего применения охотничьих домика, баня и це-лый ряд небольших сарайчиков, в одном из которых располагался генератор. Удобное ме-сто – вода есть в речке, да еще в колодце. Кроме воды в речке имеется рыба, по крайней мере к ужину запахло ухой из наловленных Женей подлещиков. До ближайшей асфальти-рованной дороги местного значения через густой смешанный лес ведет извилистая грун-товка, съезд на которую не обозначен никакими указателями, да еще замаскирован буре-ломом. Ехать по грунтовке километров пять, причем о появлении незваных гостей хозяева охотбазы будут проинформированы видеокамерами Coscam, замаскированными в кустах и на деревьях. Всего таких камер вокруг охотбазы установили четыре: одна давала вид на грунтовку на расстоянии около сотни метров до базы, еще три стояли по периферии базы. Камеры выдавали сигнал на управляющий планшет как днем, так и ночью, правда ночью дистанция наблюдения у них всего-то метров пять. Все подходы к базе через лес были за-блокированы буреломом, речка с овражистыми берегами была естественной преградой, для зомби просто непреодолимой. Регулярно кто-нибудь из поселенцев обходил периметр, вооружившись АК-103 с ПБС. Чувствуется, что люди уже привыкли жить в ожидании опасности, никто ни на минуту не расставался с пистолетом, а основное оружие, начи-щенное и заряженное, находилось в прихожей особняка.
Дима, превративший несколько пеньков в аккуратные дрова, подошел ко мне.
- Серьезно ты вооружен, - сказал он, подсаживаясь рядом со мной за стол на крытой веранде. Кроме TRG в чехле тут был разложен весь мой арсенал, добытый всеми правда-ми и неправдами в долгом и полном опасностей странствии. Здесь был «Вал», АК-74М с «Обувкой» (обескураживало только наличие всего одной гранаты), «cтечкин», видавший виды ПМ с почти стершимся воронением (он у меня за оружие скрытого ношения и по-следнего шанса) и самый первый ствол, положивший начало коллекции, – короткий «Вепрь 12 Молот». Ревизия показала наличие еще двух Ф-1 (кроме «аварийной» в раз-грузке) и одной РГД-5. Из патронов больше всего – два полных цинка и шесть магазинов – оказалось «пятерки», что и понятно, ее на наших просторах хоть жопой жуй. «Бесшум-ных» и бесценных ПАБ-9 набралось на три магазина с хвостиком – шестьдесят три, да еще девять пачек и по два полных магазина к пистолетам. Двенадцатый калибр был представ-лен шестью десятками пулевых и восемью картечными патронами. Из холодного оружия наибольшую пользу представляли томагавк Battle Hawk и «сопатка лаперная» . Ну и еще необычайно агрессивного вида самодельный нож, который мне сделали под заказ. Он представлял собой копию Eye of the Storm TRG – боевого ножа новозеландского спецназа. Этот нож имеет «пистолетную» форму с хищным клинком с острием типа ножей «Bowie» и изгибом основного лезвия на манер кукри. Заточка кукри позволяет получать глубокий рез, так как нож как бы охватывает прорезаемую плоть. Благодаря углу между лезвием и рукояткой хват получается как у пистолета, что позволяет наносить очень мощные колю-щие удары и проворачивать нож в ране. Удобство хвата обеспечивают развитые упоры с насечкой под большой палец и кольцо под указательный как у псевдокерамбитов. Благо-даря этому кольцу нож сложно выбить из руки. Навершие рукояти имеет широкий стек-лобой, порой так нужный простому мародеру. Эстетически радовал глаз кукри «Джунгли» с наборной кожаной рукоятью. Говорят, что кукри придумал гуркх, увидевший в небе со-кола с крыльями необычной формы. Эта форма стала образцом для национального боево-го ножа маленького горного народа. А еще говорят, что умелый гуркх ударом кукри мо-жет разрубить голову человеку до плеч. Ценное умение в наше сложное время. Гуркхи еще и очень смелые и преданные воины. Когда во время Второй мировой англичане стали формировать из гуркхов парашютные части и сообщили тем, что придется прыгать с са-молетов, горцы попросили, чтобы самолеты летали пониже. Англичане удивились: «За-чем? Парашюты не успеют раскрыться». «А, так парашюты дадут», - заулыбались гуркхи.
- Слушай, Дим, - один вопрос мне не давал покоя. – Как так вы Катю делите? Без эксцессов?
- Вот поэтому без эксцессов, потому что делим по расписанию, - засмеялся Дима. – А иначе давно бы про зомби забыли и перестреляли друг друга в погоне за сексуальными удовольствиями в условиях скученного проживания.
- Ну, в это, допустим, я поверю. Но как получилось, что эта блондинка вами коман-дует?
- Что, эго самца не дает покоя? – Усмехнулся Дима. – Вышло так, потому что эта от-мороженная девчонка в заварушке, когда все началось, умудрилась первой вооружиться, всех нас собрать, а некоторых очень даже выручить. Она и в стрелковом клубе всегда бы-ла заводилой всяких общественных мероприятий. А что касается военного руководства в плане тактики и стрелковой подготовки, то этим у нас Стас занимается. Он и в клубе ин-структором был.
- А ты чем занимался, если не секрет? – Во время конца света не всегда вежливо за-давать вопросы на тему прошлого выжившего во время хаоса человека, ибо ему приходи-лось пройти порой через такие испытания, вспоминать которые тяжело. – До этого всего.
- В областном правительстве при губернаторе работал.
- В охране? – Габариты Димы намекали, казалось, на принадлежность к силовым структурам.
- Ну вот опять! Почему если большой, то сразу – в охране! В одном из отделов спе-циалистом был. – Похоже, хотя Дима и возмутился, но возмущение было скорее показное. Он покопался в кармане и извлек маленький российский флажок. – Вот у меня еще и зна-чок остался.
- Зомби прервали путь в большую политику?
- Не поверишь, но я один из немногих, кто выиграл от этой ситуации. Слышал же, пока еще хоть какие-то радиостанции и интернет действовали, что зомбовирус уничтожа-ет всех конкурентов в организме, и человек больше ничем не болеет? Так вот мне неза-долго до хаоса поставили диагноз ВИЧ, а теперь получается я здоров.
- Халатность врачей? На наркомана ты не похож…
- Да не… Навертел в процессе общения с женщиной не очень тяжелого поведения. Подвело резинотехническое изделие и количество принятого для разогрева алкоголя. Особо смерти я и тогда не боялся. «Рабов у смерти нет, смерть даст покой и вечный свет», - процитировал он «Арию». - Но болеть не хотелось. Для меня весь этот конец света на-чался на очередном приеме в кожвендиспансере, из окна которого без штанов пришлось спускаться по водосточной трубе. А вот венерологу не повезло, как раз на него кинулась медсестра, ворвавшаяся в кабинет. Жаль, Геннадий Степаныч хороший был врач, да и мужик веселый, вечно шутками пациентов успокаивал.
Такова вот природа коварного зомбовируса. Все мы здоровы, но и все мы – носите-ли этого вируса. И стоит умереть, как восстанешь, и будешь бродить в поисках жертвы, пока не успокоят тебя выстрелом в голову какие-нибудь добрые люди.
- Так без штанов и бежал по городу? – Удивился я.
- Не-е! – Усмехнулся здоровяк. – Только слез со стены, на меня мертвец кидается, лапы свои тянет. Ну я ему сверху через руку в челюсть жахнул, он упал назад, да так удачно, что башкой о бордюр. Не знаю, хватило ли этого первого удара, но я придавил его коленями к земле и еще десяток ударов нанес обеими руками, как мельницей. После чего раздел и разул труп, забрал ключи от машины. Вот так!

Катя была великолепна. Пухлые губы, упругая грудь, крепкая попка. Я был с ней сверху, забросив ее ноги себе на плечи и давая сосать свои пальцы. Я был с ней сзади, схватив одной рукой ее за попу, а на кулак второй намотав ее длинные светлые волосы. Потом она была сверху, ее грудь качалась в такт ее движениям, а ногти оставляли следы на моей груди. А потом я был у нее во рту. Потом еще… Давно уже не было так хорошо. Шикарная страстная девушка в безопасном доме вместо беспокойных ночевок в машине в обнимку с автоматом.
Проснулся я от ласковых прикосновений явно губами к моему самому сокровенно-му оружию. Ненасытная девчонка, подумалось, но рука с боку от меня нашла Катю. Кто здесь? Убираю темные волосы Сабины с ее лица, придерживаю их. Катя просыпается, мы целуемся. Необычное ощущение – кругом губы. Кончаю от такого сочетания. Сабина, присев на кровать, ехидно говорит:
- Твоя вахта. Проснулся, милый? – И вытолкав меня с постели, начинает страстно целоваться с Катей, лаская ее пальцами. Теперь-то я точно не засну на посту от одних только воспоминаний.

- Вадим, есть мысль поэксплуатировать тебя и твой транспорт на предмет разведки. «Урал» гонять ради такого смысла нет, а вот проверить несколько деревень и заправок на внутриобластных дорогах на предмет наличия там полезного необходимо. – Стас на столе на веранде разложил топокарты области. – Да и вообще полезно узнать, что вокруг нас творится, какое население где осталось и не представляет ли оно опасности.
- Без проблем. Каким составом поедем?
- Ты, Катя, а Женя – за рулем.
Мы составили маршрут, дозаправили «Дифендер» из канистры. Проверили оружие. Я в дополнение к АК-74М захватил «Вал» на случай, если возникнет необходимость по-стрелять, не выдавая себя. Если женин АКМС ни коим образом меня не впечатлял, то сно-ва рассмотрев катин АК-103 в обвесе, я не выдержал:
- Откуда дровишки?
- Жених подарил. – Съехидничала Катя. – В самом начале приставал один тип. При-шлось обмануть его ожидания и ткнуть в горло вот этим.
Катя извлекла из-под плитника псевдокерамбит CRKT Bear Claw. Действительно медвежий коготь с серейторной заточкой.
- Судя по автомату тебе удалось одним ножом завалить спецназовца.
- Нет, это был точно не спецназовец. Скорее обдолбанный бандюган. А вот откуда у него крутой автомат, понятия не имею. Или с трупа снял или купил. Сам знаешь, что тво-рилось.
- У тебя ЛЦУ инфракрасный есть. – Я ткнул пальцем в зенитовский «Перст». – а ПНВ имеется?
- Нет.
- А у меня есть юконовский Spartan с маской. Давай меняться автоматами. – Уж очень меня АК-103 катин манил. Почти как сама Катя. Даже не знаю, что больше мне нра-вится: женщины или оружие. – Я тебе свой «семьдесят четвертый» отдам. У него отдача слабая. А уж подствольник смотри какой… толстый!
Перед моим носом образовалась фига, сконструированная из прелестных катиных пальчиков. Катиному приобретению автомата я нисколько не удивлялся, чего только не творилось во время первородного хаоса. Мои TRG, АК-74М и «Вал», например, - резуль-тат наивыгоднейшей коммерческой сделки, по крайней мере по мнению лейтенанта внут-ренних войск, который продал мне оружие за все мои накопления в баксах и евро эквива-лентные стоимости небольшого паркетника. А за остатки уже российских банкнот он мне ПМ и гранаты подогнал. Но я не переживал за деньги, и правота моя подтвердилась бук-вально через несколько дней, когда рулон туалетной бумаги стал более ценным, чем пачка баксов. Жестковаты они слишком, а жесткая бумага, как гласит народная мудрость, - к травматизму путь. А вот имея оружие всегда можно и пропитание добыть и машину за-править, достаточно вежливо попросить. Ибо еще Аль Капоне говорил, что вежливая просьба с пистолетом всегда исполняется охотнее, чем просто вежливая просьба.
- Ну а керамбит у тебя откуда? – Не унимался я.
- Кера… Что? – Переспросила Катя. Мне все стало ясно о глубине ее познаний в хо-лодном оружии.
- Вот это например. - Я обеими руками выхватил размещенные на РПС между под-сумками керамбиты Cold Steel Tiger, зацепив указательными пальцами за кольца на осно-вании рукояток и держа ножи обратным хватом. - Керамбит – национальный малайский нож с кольцом на обратной стороне рукояти. Обычно его держат обратным хватом, нанося секущие удары, разрезая мышцы и сухожилия. При таком хвате противник не может пе-рехватить снизу руку с ножом, так как запястье закрыто клинком, обращенным лезвием к врагу. Но этот нож можно взять и прямым хватом, продев в кольца мизинцы. А у тебя – псевдокерамбит с кольцом у соединения рукояти и клинка.
- Хватит опасными предметами размахивать, - прервал нас Женя. – По коням.


- Сейчас мы еще одну деревню посетим, - сказал Женя, всматриваясь в дорогу. Мы уже почти четыре часа колесили по округе, наполнили две канистры дизелем с брошенно-го грузовика, забрали с него инструменты, трос и домкрат. Но это была наша единствен-ная добыча, две посещенные деревни оказались брошенными, причем одна из них почти все выгорела. – У меня там старый товарищ живет… Жил, по крайней мере.
Кроме героического ограбления грузовика огромное эстетическое наслаждение нам доставило любование агитационной росписью на стене здания поселкового совета посе-щенной деревни. Нечто в духе прогрессивного соцреализма в видении деревенского ху-дожника. Я предположил, что это единственный сохранившийся образец картины Остапа Бендера «Сеятель, разбрасывающий облигации государственного займа». Женя высказал мысль, что автор художественными средствами изобразил героиновый приход.

Пока мы искали нужный поворот к деревне старого товарища, Женя поведал о сво-ем товарище, который еще до восстания зомби вел практически натуральное хозяйство в своей деревне – разводил кроликов, ловил рыбу, огородничал, изредка охотничал неза-конно и перебивался шабашками вроде мелкого ремонта. В общем практически перво-бытный человек - охотник, рыболов и собиратель.
- Уверен, что если он жив, то в его жизни ничего не поменялось, кроме отсутствия телевидения, - подытожил Женя свой рассказ. – Мир просто совершил еще один виток во-круг Коляна.
Мы свернули на грунтовку без указателя и через полчаса езды по полю, а потом через лесок, оказались почти на околице небольшой деревни у реки. Указатель гласил, что деревня называлась Глинновка. Пока Катя прикрывала наш тыл, мы с Женей в бинокли разглядывали деревню на предмет выявления потенциальных опасностей. Женя оторвал меня от наблюдения довольным возгласом:
- Колян! Живой, мать его!
Я перевел взгляд туда, куда смотрел Женя и увидел странную процессию. Возглав-ляла ее дородная тетка кажется с АК, замыкал мужик с помповиком, а вот посередине те-лежку с дровами тянул запряженный в нее… зомби!
Мы въехали на главную улицу деревни навстречу процессии. Тетка и мужик хоте-ли было убежать, но Женя притормозил, и, высунувшись из машины, окликнул Коляна. Я тем временем рассмотрел странную повозку. Коренным в ней был зомби когда-то муж-ского пола в рваной рубахе и трико с отрубленными по локти руками и с разбитой челю-стью. Зомби тянул тележку, пытаясь догнать тетку. Увидев нас, он, явно вялый и плохо питавшийся, подался было вперед, но Колян накинул ему на голову мешок, и мертвец за-мер.
- Женек!
- Колян!
Начались объятия и представления, в ходе которых мы оказались в хозяйском доме за столом.
Жена Коляна – Ленка выставила на стол самогон, домашний квас, хлеб, зелень и сказала, что скоро будет горячее. От плиты и правда пахло мясом и картошкой. А Колян поведал свою историю выживания и покорения зомби.
- У нас в деревне больше половины дворов городскими куплена, постоянно мало кто живет. А поначалу и наши кто куда подался, остались считай я, сосед Митяй, да олигарх наш – мент на пенсии Михалыч. Его особняк через дорогу от меня. К Михалычу вскоре дочь с зятем с раненым приехала. Вот зять их и покусал, беспорядок в доме начался, жен-щины заорали, Михалыч стреляет, Митяй у них тогда был – он вроде садовника у Миха-лыча. Короче, в живых один Михалыч у них в результате остался. Его мне пришлось за-стрелить, прыткий он стал, рожа клыкастая такая. А потом к забору моему Митяй подо-шел. Лапы свои тянет сквозь забор, скалится. Вот я ему руки поотрубал топором и по морде съездил, да не разбил череп, только челюсть своротил. – Колян так спокойно пове-ствовал о расправе над Митяем, что я вспомнил женин рассказ, как Колян раздавал своим кроликам клички в соответствии с их высоким предназначением: «Колбаса», «Жаркое», «Шапка», а потом лишал их жизни ударом полена по голове. Настоящий ариец, характер нордический, беспощаден с врагами рейха, пардон, с кролями и зомби.
- Присмотрелся я к Митяю, как он за мной с Ленкой вдоль забора шастает, да и при-способил его к хозяйству со временем. – Продолжил Колян.
- А чего в дом к Михалычу не перебрался? - Спросил Женя. – Там-то покомфортнее, чем у тебя.
- Михалыч с родней там так все кровищей разукрасили, зайти страшно, не то что жить. Да и к лучшему это оказалось. Недели две назад влетает в нашу деревню «Нива» с двумя военными. Так они сразу к самому богатому дому мародерить, а потом к нам хоте-ли, да положил я их из михалычева помповика, - он указал на стоящий при входе Mossberg-500.
- Может хорошие люди, а ты их положил, – Не унимался Женя.
- Хорошие люди при встрече здороваются, а не по окнам стреляют. «Ниву» я их в лесок отогнал и припрятал в овражке на всякий случай, оружие собрал, а указатель на до-роге своротил, чтоб всякие не лезли. Я в михалычевом доме и у залетных кой-чего при-хватил. Может вам сгодится, мне надобности нет.
Колян из комнаты притащил сверток и большую спортивную сумку. В свертке ока-зался ни много ни мало «Remington-700» триста восьмого калибра с охотничьей оптикой Leupold. Поросячий восторг вызвал тепловизионный охотничий прицел GSCI с регули-руемым увеличением до восьми крат. Михалыч денег на хобби не жалел, такой прицел как иномарка стоит.
- А сам что не оставишь его? - Спросил я. – Хороший ствол. Патронов нет?
- Я с такими прицелами и не знаю, что делать. Да и медленно он стреляет. У нас те-перь автоматы есть, «макаровы», помпа, да мой Иж-27. Куда еще то? А патронов коробоч-ка к винтовке есть, принесу сейчас.
Я приуныл. Радости от винтовки натовского калибра с десятком патронов ника-кой. Но Колян выставил на стол картонную коробку из-под ботинок, в которой оказалось больше двадцати коробочек с патронами с разными пулями: обычными и экспансивными. Уже дело! Будет дополнять мою TRG-42 на небольших дистанциях. Воодушевленный по-лез в сумку и с восхищением вытащил тубус одноразового РПГ-26 «Аглень». Теперь мы и для бронированного противника угрозу представляем.
Дальше – больше.
Подсумок с десятью ВОГами . Я снова могу пользоваться «Обувкой». Против зомби ВОГи практически бесполезны, но для людей весьма опасны. Дезертиры были воо-ружены обычными «веслами» АК-74, а ВОГи, видимо, копили на будущее.
Четыре противопехотные мины МОН-50 в сумках по две с комплектом струбцин и взрывателей натяжного действия МУВ-2. Катушки с проволокой прилагаются.
Пять ручных дымовых гранат РДГ-2, две осветительные ракеты РОП.
Большие ножницы для резки колючей проволоки. Пусть будут, мало ли… У них рукоятки деревянные, можно резать провода под напряжением до полутора тысяч вольт.
Под впечатлением от такого подарка я вышел к своей машине, извлек из сумки бутылку вискаря, которая проехала со мной больше тысячи километров, и вручил ее Коляну.
- А вот и горячее, - произнесла Ленка, водружая на стол кастрюлю с картофельным пюре и сковороду с гуляшем.
- Все накинулись на пищу.
- Колян, кроля забил? – Уточнил Женя.
- Нет, собачка забрела. Ходють тут всякие, сруть. Ладненькая такая была, упитанная.
- Как – собака?! – Катя замерла с вилкой у рта.
- Да обычная, на четырех лапах. Тут ведь главное, как приготовить. Обязательно пе-ред забоем рисом отварным ее накормить, чтоб из нее горечь вышла…
- А потом – поленом по башке, - закончил за него привычный Женя.
Катя сменила цвет лица на синеватый, выронила вилку и, прикрывая рот руками, выскочила во двор. Тем временем на освободившуюся катину табуретку запрыгнул серый дымчатый кот, которого Колян охарактеризовал как нового жителя в их хозяйстве, при-бился, мол, недавно. Кот, деловито выставив усы, обнюхал край стола, оперся о него пе-редними лапами, потянулся мордой к бесхозной тарелке. У Коляна от возмущения такой наглостью животного глаза полезли на лоб. Он тщательно облизал языком свою ложку и звонко треснул ей кота по лбу. Дальнейшее мне напомнило телепорт из игры Quake – кот практически испарился с табуретки и материализовался сразу на крыльце.
Я решил пройти проведать Катю, и заодно поинтересовался у Коляна, где у них на-ходится место для размышлений о смысле жизни, бренности бытия и бесконечности Все-ленной.
- Сортир за домом налево сразу за яблоней. – Пояснили мне. – Газету вон возьми. Почитать и на потом…
- Не читай в сортире. – Оторвался от еды Женя. – Минздрав России предупреждает, что привычка читать во время сранья может привести к привычке срать во время чтения.

Катя великолепно освобождала желудок от собачатины и без моей помощи, я рас-слышал только что-то вроде «изверги» и «дураки», поэтому спокойно направился к завет-ному сарайчику. Вытащил из проушин здоровый шкворень, потянул дверь на себя и едва немедленно не завершил цикл пищеварения. На меня из темноты шагнул зомби в камуф-ляже, протягивая руки и разевая пасть. Первое, что нашарила правая рука – рукоятка ножа TRG. Выхватил нож и со всей силой, до боли в ладони, загнал острие клинка в глазницу зомби. Хрустнуло дно глазницы, клинок вошел в мозг, разлетелось брызгами глазное яб-локо. Я резко вырвал нож из раны и отскочил, матерясь. Зомби упал на колени, потом за-валился на спину, так как оказался пристегнут за шею цепью. Такие детали я не разглядел сразу-то.
Подбежал Колян с помповиком, Женя с автоматом, и даже Катя собралась с силами после борьбы с пищеварительной системой и была уже тут со своим «глоком».
- Бля! Колян, зомбовладелец херов! Предупреждать надо! Сколько их еще у тебя по сараям стоит? – Я был вне себя.
- Я одного из тех дезертиров припрятал про запас для хозяйства, - смутился Колян, но быстро отошел да еще и наехал на меня, - а чего ты в сарай поперся? Я ж сказал, за яб-лоней сортир.
- А это что? – Указал я на дерево.
- Это ж груша, городской!
- Я срать шел, а не гербарий собирать, - уже начал успокаиваться я.
Отобедав, мы стали собираться на базу. Колян предложил оставаться, соблазнял баней.
- Колян, в следующий раз, а то нас потеряют товарищи, связи на таком расстоянии у нас нет, - отговорился Женя.

Едва мы выбрались на трассу, как заметили, что со стороны областного центра из-за поворота к нам направляется колонна разношерстной техники, среди которой выделял-ся БТР. До колонны было метров шестьсот, мы посчитали, что выяснять, кто это, не нуж-но и собрались было потихоньку сдать назад и скрыться за посадкой, но от колонны отде-лились два квадроцикла и понеслись к нам, а с БТР дали очередь из КПВТ, благо весьма неприцельно. Тащить за собой такой хвост в деревню Коляна было нечестно, и мы выско-чили на трассу, удирая от колонны. Женя высказал идею поплутать по знакомым ему про-селкам, оторваться, а затем уйти на базу.
План был неплох, если б не КПВТ. Стоило нам свернуть на грунтовку, как пуля пробила заднее колесо, пулеметчик БТРа все-таки пристрелялся. От дальнейших попада-ний нас спас только лес, в который вела грунтовка. А квадры нас уже нагоняют.
Наш «Дифендер», ковыляя подранком, проехал полосу леса. Дальше грунтовка шла его краем, справа был широкий луг, по другую его сторону – частые рощи – колки, слева лес покрывал холм. Я сказал Жене, чтоб он загнал джип в густой кустарник у склона хол-ма. Далеко мы в таком виде все равно не уйдем. Устроим засаду на обратном склоне хол-ма, чтобы с него под прикрытием деревьев можно было вести огонь сверху и сзади по противнику. Нагрузили Катю сумками с оружием и отправили ее на холм, а мы с Женей побежали к дороге, чтоб подготовить сюрприз для квадров. Натянули поперек дороги проволоку между деревьями примерно на уровне груди квадроциклиста и стали ждать, вслушиваясь в треск моторов. Скоро квадры показались из-за поворота. Парни явно спе-шили нас догнать, ехали быстро. Передовой проволоку не заметил, она хлестнула его по плечам, скользнула под шлем, и преследователь, взмахнув руками, полетел назад, почти под колеса следующего квадра. Смешалось все как в «Бородино» - люди, кони, то есть квадры. Несколько коротких очередей, контроль в голову, забираем две «ксюхи», магази-ны, гранаты. Других моторов еще не слышно, квадры сильно оторвались от колонны, да и по извилистой грунтовке среди деревьев БТРу с его габаритами будет пробираться труд-нее, чем нам. У нас есть несколько минут, чтобы подготовиться.
На склоне холма устанавливаю две МОНки, нацеливая их так, чтобы перекрыть значительную часть дороги, вворачиваю взрыватели с привязанной проволокой. Почетная честь дернуть за ее концы с безопасного расстояния предоставляется Жене и Кате. Сам занимаю позицию так, чтобы стрелять из «Аглени» сверху сзади по БТРу. Готовим грана-ты, я заряжаю «Обувку».
Слышим рокот дизеля, наблюдаем, как «восьмидесятка», а это она, выворачивает из-за поворота и замирает около сваленных квадров. Преследователи спешиваются с БТРа, растаскивают квадры. Их прикрывает БТР своей смертоносной спаркой. Стрелять сейчас для нас – самоубийство. Я переживаю за свое мастерство владения гранатометом, а в нашем случае за ошибку придется платить обстрелом из самого мощного на планете пу-лемета. Лучше мы сзади бахнем по БТРу.
Преследователи так спешат нас догнать, что снова залезают в БТР вместо того, чтобы организовать пехотную разведку и прикрытие. БТР трогается, выплюнув облако выхлопа. Вот он проезжает под холмом, за ним едет милицейский УАЗ, затем «Урал» с открытым кузовом, дальше видна «буханка».
БТР проехал выезд из леса, от меня до него метров пятьдесят. Подарок судьбы – БТР остановился, преследователи явно нас потеряли, мне же он виден с левого борта и кормы и сверху. Я стреляю из «Аглени», моля всех богов, чтоб не промахнуться. Дымный след гранаты воткнулся в крышу моторного отделения. Взрыв! Граната, рассчитанная на пробивание больше четырех сотен миллиметров танковой брони, не просто прожигает, а проламывает тонкую крышу МТО. БТР замер, зачадил, появились языки пламени. Тут же рвутся две МОНки, осыпая противников роем смертоносных роликов. Теперь я уже мо-люсь, чтобы стрелок БТРа был мертв или очень хотел его покинуть. Пока башня не двига-ется, зато откидывается левая аппарель, которая мне хорошо видна. А получите ВОГ! Граната взорвалась почти под ногами у вылезшего из БТРа человека, свалившегося от та-кого сюрприза, я же выстреливаю пяток коротких очередей в раскрытую аппарель. Пусть внутри бронекорпуса рикошеты полетают. Из люка механика-водителя показалась голо-ва,.. ага, и плечи. Две короткие очереди, и механик безжизненно застрял в проеме люка. Меняю магазин. Сзади от меня грохочут взрывы гранат, трещат очереди, слышны крики раненых. Женя и Катя гранат не жалеют. У нас в этом плане преимущество – до нас на холмике гранату докинуть сложнее, деревья же и кусты дают нам еще и защиту от ВОГов. Пара гранат уже сработала от ударов о ветки, не долетев до цели. Кстати, о ВОГах. Заря-жаю «Обувку». А кто это там такой смелый из-за кормы БТРа стреляет? А получите ВОГ и несколько очередей под корму БТРа. Новый магазин. Меняю позицию поближе к доро-ге. Отсюда мне виден пулеметчик с ПКМ за УАЗом, прижимающий огнем Катю и Женю. Аккуратно, у нас нет права на ошибку. Переводчик на одиночный. Выстрел! Точно в го-лову! Двое противников, которых прикрывал пулеметчик, смогли подобраться в мертвую зону под холмом, где Женя и Катя не могли их достать. Гады готовят гранаты. Заряжаю ВОГ. Выстрел! Серия коротких очередей. Еще минус два у врага. Вижу нескольких авто-матчиков, которые удирают от «буханки» в сторону трассы. Делаю им вслед пару одиноч-ных, но безрезультатно.
Становится как-то тихо. В смысле не совсем, но выстрелов нет, взрывов нет. Есть стоны нескольких раненых. Окликаю своих. Женя и Катя отзываются, сообщают, что по-терь нет. У Жени чуть оцарапано плечо, и сосновая щепка, вырванная пулей, воткнулась в щеку. Осторожно, прикрывая друг друга, выходим на дорогу. Контроль мертвых и ране-ных в голову. Подкрадываюсь к чадящему БТРу. Слышу чавканье. Значит кто-то уже вос-стал и жрет боевых товарищей, выглядываю и вижу как милицейский старлей кушает кишки сержанта-«вована» . Выстрел в зомби, выстрел в «вована». Покойтесь с миром. Осторожно заглядываю в десантный отсек через раскрытую правую аппарель. Кумуля-тивная струя прошла наискосок сверху через МТО и разворотила грудную клетку рядово-му «вовану». Контроль. Дальше интереснее – еще один живой во всех смыслах солдат прибился к стене БТРа, а к нему тянет руки застрявший в подбашенном пространстве зом-би. Контроль. Вытаскиваю за шиворот «вована», укладываю мордой в землю, воспользо-вавшись наручниками старлея (зачем они ему после «отставки» из милиции? Извращенец что ли?), сковываю руки парню за спиной. Обхожу БТР, контролирую все трупы. Женя и Катя тоже завершили эту неприятную, но необходимую работу воинов постапокалиптиче-ских сражений.
Отправляю Катю прикрывать нас со стороны трассы, вручив ей один из наших трофеев – РПК-74. Женя забирается в кабину «Урала», который спустя мгновенье врзыки-вает дизелем. Пули и ролики МОНок пощадили двигатель, хотя кабина пробита в не-скольких местах. Мы быстро собираем все оружие, выдергиваем магазины, гранаты и ра-ции из разгрузок, пистолеты из кобур, складывая все в кузов «Урала». Перетаскиваем из БТР боекомплект к ПКТ туда же, заодно поместив на дно кузова связанного пленного. Я вытряхиваю из бронежилета «Кора-Кулон» пулеметчика моей комплекции. Женя объез-жает на «Урале» «восьмидесятку», а я поддомкрачиваю свой «Дифендер» и меняю проби-тое колесо. Можно трогаться в путь, но хозяйственная жилка не позволяет мне бросить квадроцикл, к которым у меня всегда была слабость. Тем более, что один из них оказыва-ется полноприводным Yamaha Grizzly 700 с лебедкой да еще в камуфляжной раскраске. После триумфа мародерства наша колонна, возглавляемая «Уралом» с Женей за рулем, Катей на джипе и мной на квадре в арьергарде, выдвигается проселками на базу.

Радости ждущих нас на базе товарищей не было предела. Еще бы, приехали мы уже затемно за час до полуночи, и нас уже практически похоронили или зачислили в сонм зомби. Каково же было удивление Стаса, Димы и Сабины, когда мы явились сразу на трех транспортных средствах, с пленным, да еще и с целым арсеналом. Разгребая добро в кузо-ве «Урала» при свете переносных прожекторов и передавая оружие Диме и Сабине, Стас оглашал:
- По одному ПКМ, РПК-74 и раритетному РПД-44. Один АК-74 с «Костром» . Три весла АК-74, да еще три «ксюхи». Три ПМ, один «Стечкин» и два ИЖ-71. «Ижи»-то зачем брали? – Поворчал Стас.
- Нам сортировать некогда было, - отмахнулся Женя. – Чем они тебя не устраивают?
- Так это ж служебные ЧОПовские пистолеты. Они под короткий патрон 9х17.
- Сабине дадим, она ж у нас мелкая, - съязвил Дима, а Сабина показала ему язык.
- Один АКМ, три СКС, причем два из них с хранения, со штыками, а один – охотни-чий. – Продолжал Стас. – «Сайга» двенадцатого калибра. А это что такое?
- Стас достал винтовку с оптикой.
- Так это ж «светка», - сказал я. – СВТ-40, адаптированная под требования к охот-ничьему оружию. Экспонат хотя и музейный, но оружие само по себе неплохое. Бельгий-цы свою FN FAL с нее сдирали. С учетом моей TRG, подаренного Коляном «Ремингтона-700» и «светки» у нас теперь может быть два снайпера и марксман. Лишь бы стрелять умели.
- Что за марксман? – Спросил Дима, пришедший от дома за очередной партией гру-за.
- Марксманами в американской армии являются стрелки, занимающие промежуточ-ное положение между обычными стрелками и снайперами. Марксманы вооружены само-зарядными или автоматическими винтовками обычных калибров, но повышенной точно-сти и предназначены для поддержки своего отделения или взвода прицельной стрельбой. По большому счету наша СВД – марксманская винтовка, не дотягивает она по точност-ным параметрам до полноценных магазинных снайперок. Да и наши снайперы взводного звена – скорее типичные марксманы.
Мою лекцию прервал удивленный возглас Стаса, ворошившего баулы в «Урале».
- Ничего себе, трофеи! – Стас продемонстрировал нам РПГ-7 и тубус одноразового РПГ. – Тут к РПГ-7 пяток кумулятивных гранат и еще четыре «Аглени». А в ящиках – де-сять мин МОН-50 и одна МОН-90.
Ревизия показала наличие пятнадцати гранат Ф-1, двадцати РГД-5 и десятка ВОГ, а также приличного запаса патронов калибров 5,45, 7,62х39, 7,62х54 в магазинах, лентах и цинках.
После разбора трофеев усталые, но довольные разведчики отправились ужинать и спать. А Стас под влиянием стресса от долгого ожидания взял плоскогубцы и противогаз и отправился в сарай допрашивать пленного.

3. БАНЯ В КОНЦЕ СВЕТА
или особенности постапокалиптического мародерства в сельской местности

Мы на краю села с тобой давно живем.
Нечистая родня нас хочет съесть живьем.
Смотри, в окно глядит твой умерший отец.
Еще не много ждать и нам придет конец.
О-о-о, нас ждут из темноты-ы-ы.
О-о-о, нас ждут из темноты-ы-ы.
Сектор газа «Нас ждут из темноты»

Если пошел дождь, жди грозы.
Закон Мерфи. Седьмое исключение Зимерги.

А в баню к Коляну мы с Женей все-таки собрались.
Утром во дворе нашей базы я столкнулся со Стасом.
- Как там наш пленный? Умер смертью храбрых на руках у палача?
- Нет, - усмехнулся Стас, - стоило ему увидеть меня с противогазом и плоскогубцами, как в нем проснулось такое красноречие, что обошлось без пыток.
- И что вещал?
- Атаманом у них был мент-старлей, который во время всеобщей неразберихи подчинил себе их отделение «вованов», ЧОПовцы прибились, гражданские, и понеслась апокалиптическая вольница по просторам нашей необъятной Родины.
- Что с ним делать думаешь?
- Да думаю перевербовать его к нам и зачислить в нашу команду. Парень он неплохой, судя по общению. Из Вологодской губернии, с села, тракторист. Рыболов, грибник и охотник, стрелять умеет, тактике обучен – он же «зеленый вован» второго года службы, не мент, технику знает опять же. А ты что думаешь?
- Пообщаемся давай, я не против. – Я пожал плечами и обратился к подошедшей Кате. – А что фройлен штурмбаннфюрер думает? Хочешь Субботу себе завести?
- Я этого говнюка, который в нас стрелял совсем не хочу. Но еще один опытный боец не помешает.
- Ну, так решено, - подытожил Стас. – Позывной Суббота только длинноват. Saturday? Тоже как-то не очень…
- Пусть будет Шабат, - сказал я, - в честь моей любимой группы Black Sabbath.
- Предлагаю нам с Женей на трофейном «Урале» совершить рейд до разбитой колонны и более тщательно ее обобрать, да и по окрестностям проедемся еще. – Продолжил я. - Женя сказал, что у глинновского олигарха джип был, а мне бы запасками к «Дифендеру» разжиться. Колесо, простреленное КПВТ, починке не подлежит.
- Зер гут, - согласился Стас. – А Катю с собой не возьмете?
- Не стоит. У нее на собак аллергия, - пошутил я, на что Катя показала мне язык. Получилось у нее это совершенно не обидно, а даже эротично, и кое-что натянуло в паху мои брюки ACU цвета «олива».

Дорога доставляла сплошное удовольствие. Яркое утреннее солнце, чистое голубое небо без намека на облачность. Зелень лесополос сменялась заросшими травой полями и лесом, подходящим вплотную к дороге. Над полями и деревьями суетились птицы, а дорогу нам один раз перебежал ежик, спешащий куда-то по своим неотложным ежовым делам. Если бы еще на «Урале» не трясло так, то вообще – не поездка, а праздник какой-то.
На месте вчерашней битвы особых изменений не произошло. Только БТР перестал дымить, и встретил нас задранной пулеметной спаркой, раскрытыми аппарелями и выгоревшим МТО . Ну и вездесущее воронье уже поживилось трупами. После тщательного обследования машин нашими трофеями стали еще несколько гранат, две рации Kenwood, и всякая мелочь вроде фонарей, ИПП , батареек, фляг, ножей, инструментов, часов и обуви. С одного из охранников, который был целее, стянули бронежилет «Страж» второго класса защиты, слили бензин с «уазиков». Приступ особой жадности заставил меня забрать из БТРа три коробки с патронами 14,5х114. Нам они без надобности пока, но мало ли… В новом мире патроны – самая конвертируемая валюта.
- После трудов праведных предлагаю у Коляна в бане отметиться, - предложил Женя.
- Одобрямс! – Согласился я. – Только по пути в Глинновку заглянем в ближайшее село, что по дороге, проверим его.

Улицы села пустынны и пыльны. Дома осиротело смотрят своими темными глазницами на проезжих, надеясь, что они станут новыми хозяевами. Странно – вроде неодушевленные дома, а без людей они тоскливы, как брошенные котята около мусорки. Так и кажется, что дома хотят сказать, как им одиноко. Оборванные провода на столбах свисают безвольными плетями. Подумалось, что проводами на досуге тоже надо будет заняться, все-таки цветные металлы, а их производство не скоро еще восстановится.
Неожиданно перекресток пустых улиц разнообразит наш взгляд несколькими свиньями, явно со свинофермы данного села, которая оповещала о своем существовании специфическим ароматом. Свиньи увлеченно жрут что-то, брызгая кровью по сторонам. Что-то обуто в сапоги… Одна из свиней услышала рокот нашего дизеля, подняла окровавленную морду, двинулась к нам. С ее нижней челюсти свисал обрывок кишок, который волочился по асфальту, чертя кровавую полосу. Неожиданно свинья остановилась, что-то на улице слева привлекло ее внимание. Остальные свиньи тоже смотрят туда… и внезапно срываются в противоположную сторону, толкаясь и вереща на бегу. Что же их напугало? Нас-то они не боялись! Даже напасть хотели…
Сквозь холостое ворчание дизеля слышу какой-то топот. Наверное так топотали рыцарские першероны в Средние Века, только лязганья доспехов не хватает. Топот приближается, приближается… Я стою в кузове, стучу по крыше кабины:
- Женя, полный назад! – У меня нет сомнений, что у нас рандеву с морфом, явно большим и быстрым. Подтягиваю АК к груди ремнем «Долг-2М», ставлю сошками на крышу кабины ПКМ с коробом на двести патронов. Из-за поворота появляется такое, что Женя сопровождает терминами вроде «эпическая сила» и другими словосочетаниями, обозначающими оральный секс. С заносом на задние ноги на нашу улицу врывается животное, которое я до этого случая видел только однажды. Нечто подобное я когда-то смотрел в документальном фильме ВВС про доисторических монстров – кабаногиенообразный копытный хищник с крокодильей пастью и клыками, больше похожими на небольшие слоновьи бивни. Такими можно раскрошить доски кузова нашего грузовика. Или колесо оторвать… Увидев нас, зверюга издает радостный поросячий визг, от которого закладывает уши, и мчится на удирающий от него задним ходом «Урал».
Короткая очередь! Есть попадание, но в корпус, я вижу это по трассерам и отлетающим кускам плоти. Свиноморф резко дал вправо, лихо перепрыгнув через древнюю «девятку» у забора. Не иначе он половину свинофермы сожрал для таких преобразований и прыти.
Очередь! Снова трассеры втыкаются в бок морфу. Несмотря на какие-то сто метров расстояния, я никак не могу попасть в голову прыткому и верткому кабанчику. А те пули, что рвут его тело, он совершенно не замечает, словно это комарики его покусывают. Морф перепрыгивает через левый забор, слегка зацепив копытом одну из досок, от чего та разлетелась на щепки, потом вдруг выламывает секцию штакетника, в облаке пыли, веток и ломаных досок снова вылетает на дорогу. Несколько досок некоторое время висят на загривке монстра, но вскоре тоже падают на дорогу.
Очередь! Пули чиркают по асфальту перед морфом, потому что «Урал» тряхнуло на колдобине. Мутант приближается.
- Блядь! Убей эту свинью уже! – Орет из кабины Женя, едва сумев выправить «Урал», норовивший слететь с дороги. В это время морф совершает такой мощный прыжок вперед, что возникает метрах в двадцати перед нами. «Урал» утыкается кормой в столб, я едва не падаю в кузов, ПКМ валится из рук.
Морф одним прыжком оказывается перед «Уралом», встает на задние лапы, опершись передними на капот. Распахнулась водительская дверь, и очередь жениного АКМС втыкается в морду свинье. Мгновения промедления морфа достаточно, и длинная очередь из моего ПКМ опрокидывает его на спину, разбрасывая в воздухе ошметки плоти. Я перескакиваю через крышу кабины, оказываюсь на капоте «покемона» и даю очередь по извивающемуся на асфальте монстру. Женя, выскочив из кабины, расстреливает в морфа еще магазин. Мутант замирает, вся верхняя часть его корпуса и голова представляют собой месиво из перемолотых пулями плоти и костей. Асфальт перемазан мозгами и ошметками мышц, из ствола ПКМ струится пороховой дымок. Тишина… Даже не верится, что уже все.
- Опизденеть можно, какая охуительно ебаная тварь! – Эмоции так и перли из Жени, а когда он на эмоциях его речь не всегда допустима для прослушивания детьми до шестнадцати лет. Он вообще парень широкой души. Может так песню «Ой, да не вечер» а-капелло исполнить, что зрители к нему на брудершафт идут пить. А может после брудершафта благодарному зрителю и морду набить по причине «ибо нехуй».
- Свалим отсюда пока не поздно? – Спросил меня Женя, перезаряжая АКМС.
- Давай все ж прокатимся по селу, посмотрим магазины и заправки. Не думаю, что тут таких зверей много. Скорее всего один. Это ж крупный хищник, такие могут жить только разреженно на большой территории, потому что среди них жесткая конкуренция за кормовую базу.
- Тебе виднее, зомбовед. Но если меня сожрут, я первым перегрызу тебе горло. – Согласился на продолжение рейда Женя. – Возможно эта тварь и людей всех истребила так быстро, что в магазинах можно еще найти какие-нибудь ништяки.
Дальнейшая наша поездка по селу доказала мою правоту, никакие морфы на нас не нападали, зато наша смелость была вознаграждена несколькими ящиками с крупами и мешками с мукой из магазина, а также почти сотней литров ДТ, слитого с комбайна. Также мы отметили для себя еще один сельский магазинчик с ассортиментом от батона до гондона, в котором продавались хозяйственные и строительные товары, инструменты различного назначения, а также легкая техника вплоть до мопедов и мотоблоков. Надо будет в расширенном составе посетить это село для тщательного ограбления. Кроме исполнения высоко ответственной миссии мародеров мы исполнили не менее важную миссию зомбоубийц, подстрелив пару мертвых свиней, что попались нам по пути, дабы не откормились нечаянно они до состояния своего недавно убиенного сородича. А один ящик гречки и мешок муки мы решили выделить Коляну, посетить которого наметили в обед, тем более, что теперь и повод для снятия стресса имеется.

Колян был снова рад видеть Женю, снова был насторожен в отношении меня. Женя предупредил, что по жизни Колян нелюдим, почему и не выбирался никуда из своей Глинновки дальше села с его сельмагом. В областной центр за покупками Ленка и то одна ездила. Была правда в их совместной жизни единственная поездка в Египет по системе «ол инклюзив», из которой Колян вернулся в загаром от солнца, панкреатитом от обжорства и уникальной коллекцией гостиничных полотенец от прирожденной хозяйственности. Тем не менее сегодня на столе были в достатке простые блюда, бражка из облепихового варенья, а баня уже топилась.
- Колян, ты где это достал? – Удивился Женя наличию на столе нарезанной сырокопченой колбасы.
- Так на той неделе в сельмаге раскопал.
- Она ж протухла, наверное, на летней жаре! – Я убрал занесенную уже над колбасой вилку.
- Ниче и не протухла. Так, плесенью немного покрылась, но я ее в воде с уксусом отварил минут двадцать. Как свеженькая теперь.
Я сглотнул комок в горле. Колян снова удивлял всех своими кулинарными талантами, столь необходимыми в конце света. Но я, пожалуй, воздержусь от дегустации колбасы.

А после обеда была жаркая баня, в которой первым сдался я, минуты через три вылетел распаренный Женя, и много позже степенно из парной в предбанник вышел Колян, гордо уведомив городских слабаков, что можно и чайку уже попить.
Чай с самоваром был с душицей, и давал такое успокоение, что казалось и нет в мире никаких зомби, а есть только этот ранний вечер, стрекочущие кузнечики и орел в бездонном небе над полем. За чаем шел неторопливый разговор о вечных темах, то есть о бабах.
- А ниче ваша эта Катька, - сказал Колян.
- Да она ж мелкая по твоим меркам, Колян, - удивился Женя. – У тебя ж жена вон какая! Слона на скаку остановит и хобот ему оторвет.
- Жена – это хлеб, - философски изрек Колян, прихлебывая обжигающий чай из блюдца, - а иногда хочется печеньица.
Мы с Женей покатились со смеху.
Обратная дорога на базу была спокойной. Нам, разомлевшим после бани, грело душу предвкушение скорого прибытия домой, а мне дополнительно – комплект резины с дисками к любимому «Дифендеру». Ну и о Кате мечтал, что греха таить. И немного о Сабине…

4. ПРОФЕССОР ЗОМБОВЕДЕНИЯ
или общая теория зомбологии

Да, я отшельник, маг и волшебник,
Тяжек мой путь,
Древние тайны всех мирозданий
Мне под силу.
Я заклинаю и превращаю в золото ртуть,
Стану тобою, ты станешь мною,
Верным сыном зла.
Ария «Отшельник»

Если что-то не ладится, то, что бы вы ни делали, все равно станет еще хуже.
Законы Мерфи. Четвертый закон Финэйгла

Вечерело. Первые розовые всполохи заката коснулись редких летних облаков… Словно пятна крови, постепенно проступающей через бинты на ранах.
Пока разгружали трофеи, ко мне подошла Сабина, потянула ленту из короба КПВТ:
- Ой, что это? – Она извлекла один патрон. – Какой большой!
Сабина коснулась языком острия пули, облизнула ее, провела ей по подбородку, шее, по ямке между ключицами в расстегнутом вороте боевой рубахи35 TRU-SPEC, обтягивающей красивую стоячую грудь с крупными сосками, которые того и гляди прорвут эластичный материал.
- Расскажешь мне про эти патроны? – Подмигнула Сабина и убежала в дом.
- Челюсть подбери и дерзай! – Похлопал меня по плечу и привел в чувства Женя. – Это ж не Катя, пятницы ждать не нужно.

Хорошо, когда твоя вахта не ночью. Потому что ночь – это замечательное время для романтических бесед и безбашенного секса, но никак не для хождения по лесу с автоматом и ПНВ с маской на голове.
Но совсем без снаряжения наш секс не обошелся, плохую девочку Сабину нужно было сначала обыскать, чтобы найти у нее запрещенный патрон. В процессе обыска на пол полетела рубаха TRU-SPEC, брюки TSU, ботинки Tactical Research Khyber. Потом пошли в дело наручники, связавшие за спиной руки опасной террористки, и начался допрос с пристрастием посредством глубокого погружения члена в рот Сабине. Я даже не ожидал, что у нее имеются такие таланты, кажется даже ощущал проникновение в ее горло. Затем поставил девушку на колени, и трахал сзади, нахлестывая рукой по ее круглым ягодицам. И наконец долгожданная финальная часть допроса – вторжение в узкую попу Сабины, которая умоляла не делать этого, но непреклонные борцы с международным терроризмом всегда добиваются своего. Патрон от КПВТ, кстати, тоже пригодился, ибо был использован в качестве фаллоимитатора в киске Сабины. Окончание допроса было Сабине в рот, так как еще в наш первый секс было установлено, что она предпочитает белковую диету.

Проснулся я на удивление рано, ни схватка со свиноморфом, ни ночные игры с Сабиной не подточили мои силы. Видимо оказала положительное влияние коляновская баня. Я осторожно, чтобы не разбудить, выбрался из объятий Сабины, захватил пояс со «Стечкиным» (война все-таки), и отправился к речке умыться и освежиться. Мое внимание привлек наш часовой – экс-«вован» Санек, мирно дремавший на скамеечке у бани. Непорядочек!
Я тихо подошел к нему, аккуратно отстегнул магазин от автомата, спрятал себе в карман. Потом резко выхватил АК-74 у Санька и заорал:
- Рота, подъем!!!
Боец подскочил так, что сбил головой висевшее над ним на гвоздике ведро, и захлопал испуганными заспанными глазами.
- Что, гондон, выспался? Сам дрыхнешь, магазин проебал, всех наших ребят зомби съели, щас я тебя самого в труп ходячий превращу!!! – Моему возмущению не было предела – часовой обязан бдеть на посту, а не бздеть во сне. За такую халатность в нынешних условиях вполне можно в расход пустить.
Мою гневную тираду прервал звонкий смех Кати с дозорного «гнезда» на крыше.
- Уймись, герой-любовник! Санек только что сменился. Ваши с Сабиной ночные стоны так ему нервы расшатали, что он до кровати не дошел, заснул тут. – Катя вовсю веселилась. – И магазин бойцу верни, воришка.
- Извини, братан! – Я с виноватым видом протянул магазин Саньку. – Я реально решил, что ты на посту заснул…
- Да ладно, реакция понятна. – Санек улыбнулся и тут же зевнул так, что запросто смог бы проглотить летящую гранату ПГ-736 или даже ТБГ-737. – Пойду, нормально лягу спать, а то тут росой весь покрылся, да еще пугают сонного.
- Я даже думаю назначить Сашу официальной субботой, - продолжала Катя, - в качестве компенсации за пережитое.
- Лучше мне за бдительность дополнительный день выдели, - парировал я, и отправился совершать утренний туалет.
- Кобель ненасытный!38 – Деланно возмутилась Катя.

Мое предложение устроить грандиозное ограбление посещенного вчера села Стас отклонил.
- Нужно съездить в город. Саньковская банда неспроста уезжала оттуда. В Заволжском районе власть взяла десантно-штурмовая бригада и наводит там порядок. Нужно войти с ними в контакт, обозначить нашу лояльность, дабы не быть зачисленными в список их врагов. Вадим, Женя, Дима, собирайтесь и дуйте туда на «Дифендере». Девчонки останутся на базе, - Стас сразу пресек желание девушек поехать в город.
- Это верно, - согласился Женя. – Нечего светить наших прекрасных дам, чтоб не провоцировать чужих на агрессивные действия против нас ради самок.
Катя на это только фыркнула, а Сабина прижалась ко мне и шепнула на ухо: «К ночи возвращайся, буду скучать». Надо будет по пути проверить какую-нибудь аптеку на предмет наличия там «Левитры» для придания сексуальным играм совершенно безумного ритма.

До города оставалось всего километров пять, скоро уже появится указатель с надписью «Ульяновск». Мы ехали осторожно, периодически останавливаясь и осматривая окрестности в бинокль. Ничто не предвещало беду, но вдруг меня охватил страх, переходящий в панику, которая еще более усилилась из-за того, что в глазах появилась рябь, сменившаяся головокружением. Женя бросил руль, «Дифендер» замер посреди дороги. Дима на заднем сиденье увлеченно блевал, и к моему горлу подкатился противный комок, вызвавший обильную рвоту. В моих глазах потемнело, и мир погас.

Приклад АКС. Да, определенно, это приклад АКС. Это первое, что я увидел. Пол подо мной качался, я лежал на животе, и все что видел перед собой одним глазом – приклад АКС-74 с намотанным на него кровоостанавливающим жгутом, упертый в пол. Все тело и голову ломило. Меня били? Где я вообще? На губах и во рту противный вкус блевотины. С нами что-то случилось по дороге в город. Мы чем-то отравились и попали в плен? С трудом разлепил второй глаз. Картина мира стала более понятной. Рядом с прикладом вижу ботинок и низ штанов солдата, вторым ботинком он прижимает меня к полу. Я лежу на дне кузова грузовика, руки у меня связаны за спиной.
- Один очухался. – Слышу голос над собой. – Тарищ лейтенант, поднять его, или лежа на пузе доедет?
- Поднимите. – Услышал я ответ. Две пары сильных рук подхватили меня и усадили на пол, придав телу вертикальное положение. Я в кузове военного грузовика, на полу которого еще лежат связанные Женя и Дима, а на боковых скамейках сидят шестеро военных, двое из которых в «лохматом» камуфляже. В расстегнутых воротах бойцов видны тельняшки. В распахнутый задний полог тента видна следующая за нами «шишига»39 воинственного вида – вся в пулеметах, маскировочных сетях, решетках и листах брони.
- Здравствуйте, товарищи десантники! Убивать везете или сначала пытать будете? – Сквозь головную боль попытался я пошутить. А что еще остается? Надо как-то завязывать отношения.
Десантник в гилли, судя по голосу – как раз упомянутый лейтенант, бросил мне в ответ:
- Разберемся, кто такие, а там решим.
- Чем вы так нас огорошили-то? Газ что-ли какой? – Не унимался я, разглядывая свою одежду, разукрашенную завтраком.
- Не твое дело. Молчать. Разговаривать будешь на допросе.
На этом наша беседа прекратилась, собственно, как и поездка. Колонна затормозила у КПП, а меня снова уложили мордой в пол. Женя и Дима, кстати, тоже очухались, но даже сесть не успели, а были прижаты к полу ногами бойцов. Гостеприимные ребята эти десантники. Интересно допрашивать будут такие же милые люди, или еще и станут бить?

В принципе, почти не били. Так, в процессе транспортировки нас из кузова десантного двухосного «КамАЗа» немного придавали направление прикладами и берцами. А верхний слева зуб у меня все равно с кариесом был. Худшее явно было впереди, так как нас разделили, и мне была уготована честь первым подвергнуться допросу, очевидно, чтобы не упустить такой важный момент истины, когда ошалевший пленный так раним и беззащитен.
Заботливые десантники втащили меня в комнатку в цокольном этаже, усадили на табуретку. В комнате из мебели был еще стол, за которым сидел десантник в звании капитана. На столе стоял полевой телефонный аппарат, от которого свисали провода. Точно, собираются пытать! В животе похолодело. Притащившие меня бойцы вышли, а вместо них в комнату зашел прапорщик таких огромных размеров, что казалось сделай он пару вдохов, и воздух в комнате кончится. Я мысленно попрощался с оставшимися зубами.
- Товарищ капитан, разрешите объяснить,.. – не успел я закончить фразу, как ощутил свободное падение, так как прапор выбил табурет из-под меня.
- Щас ты нам все объяснишь, гнида, - прошипел прапор, придавив меня коленом к полу и помогая капитану стягивать с меня штаны. Мои дознаватели явно решили прозвонить мои яйца телефонными сигналами, и как я не вырывался, почувствовал, как клеммы больно прихватили мошонку. Я зажмурился от ужаса, ожидая разряд. В мозге колотилась мысль: «Только бы не обосраться!»
- А теперь рассказывай, - сказал капитан, взявшись за ТАП. – Кто, откуда, зачем.
Я еще никогда не был так правдив, как в этот день. Ожидание разряда тока подстегивало меня, и я рассказал и о себе, и событиях последней недели, и о цели своего визита. Капитан и прапорщик переглянулись, когда я рассказал о бое с бандой ментовского лейтенанта.
- Чем подтвердишь, что ты не из этой банды? – Спросил капитан.
- Могу показать место, где мы устроили на них засаду. Одного «вована» мы взяли в плен. Эта банда чем-то сильно насолила вам?
- И нам, и вообще людям. Те гражданские и ЧОПовцы, которые с ними были, зверствовали в городе, убили семью одного из наших офицеров,.. - капитан не закончил фразу, когда в дверь постучали. После разрешения офицера в проем просунулся десантник и сообщил капитану, что приехал некий профессор и хочет видеть задержанных с помощью его пушки.
- Пусть зайдет, - сказал капитан. – Профессор очень кстати явился, у них детектор лжи есть. Проверят тебя на полиграфе, спасут твои яйца. Но если соврал, я тебе не завидую – профессор тебя как подопытного кролика использует – либо на куски порежет, либо скормит зомби.
После этого я испытал облегчение, так как клеммы оставили в покое мою мошонку, а прапор усадил меня, прислонив спиной к стене.
Дверь распахнулась и раздался возглас:
- Эпическая сила! Какого ты тут свои яйца разложил, Вадим?! – На пороге стоял мой сокурсник Толя Ермолаев. Его очки сверкали, а непослушный чубчик, всегда буйно развивавшийся в коридорах нашего Политеха, когда Толя спешил на занятия, гневно взлетел, и Толя устремился к капитану.
- Освободите этого засранца, капитан! Я его тысячу лет знаю, он не бандит, хотя тот еще прощелыга. – И обернулся ко мне, встав в руки в боки и гордо вопрошая. – Ну как тебе моя инфразвуковая пушечка? Мозги не выблевал, старая калоша?
Мне вдруг стало так легко и тепло от встречи, несмотря на обзывательства, характерные для толиной манеры общения. Нервное напряжение отпустило меня и все что я смог сказать: «Блядь, Толя, я так рад, что ты жив».

- Добро пожаловать в научно-исследовательский центр нашей военно-промышленной республики, - сказал Толя, когда мы проехали КПП бывшего машфака нашего Политеха. На КПП нас встречали суровые люди в шлемах с забралами вроде «Алтына» или «Рыси». Бойцы были вооружены «Валами». К этому моменту из рассказа Толи я уже знал, что промышленные районы города под свой контроль взяли военные из десантно-штурмовой бригады и офицеры военных училищ. К ним присоединились омоновцы, собровцы, фсбшники и сотрудники военного арсенала. Благодаря большому проценту контрактников из жителей города в бригаде дезертирство было минимальным, так что она сохранилась практически в качестве полноценной боевой единицы. Военные и примкнувшие к ним гражданские расположились в двух промзонах города – в заволжской в районе авиазавода, где дислоцировалась бригада, и в старом городе на территории автозавода и электромеханического завода, выпускавшего комплексы ПВО. В обеих промзонах располагались ТЭЦ, что обеспечило получение электроэнергии, а на мощностях автозавода началась модернизация родных «уазиков» и прочего автотранспорта под новые специфические нужды.
- Самое главное – это производства электромеханического и приборостроительных заводов, - продолжал объяснять мне Толя, - на которых мы стали выпускать средства борьбы с зомби и не только. Одно из них вы на себе ощутили.
- Я что-то не слышал, что на этих заводах инфразвуковое оружие делали, - удивился я, потирая виски, в которых все еще пульсировала боль.
- А его и не выпускали. Это уже я постарался. – Гордо заявил Толя.
- За пару месяцев сумел добиться результатов, над которыми военные ученые бились с сороковых годов двадцатого века?
- Ну, это не совсем только моя заслуга, - скромно потупил взор Толя. – Помнишь у нас на машфаке была исследовательская лаборатория «Голография», куда посторонним вход был воспрещен? Так вот я покопался в их разработках, и оказалось, вовсе не голографией они занимались, а созданием инфразвукового оружия. И весьма успешно. Сейчас мы их установки делаем и используем. Эффективно, как ты успел ощутить.
- Я только ощутить успел, а что установка представляет собой?
- Инфразвуковой пьезоэлектрический генератор размером с половину холодильника. Он генерирует направленные акустические волны нескольких диапазонов. Если нужно только оглушить, как сделали с вами – это одна группа частот. Например, при частоте 19 Герц происходит нарушение зрения. А если нужно убить, то используется частота 7 Герц. Главный недостаток установки – малая дальность действия. Оглушить человека можно метров с пятидесяти, а убить – не дальше двадцати. Еще и направленность волн очень широкая, рядом с ней опасно находиться, приходиться управлять дистанционно.
- А на зомби инфразвук действует?
- Еще как! У них же мозг есть, значит и инфразвук по мозгу бьет. Мы благодаря инфразвуку от наших баз мертвецов отвадили. Инфразвуковые стационарные генераторы используются для обороны наших баз, а сегодня первый раз в полевых условиях мобильный вариант на вас отработали. Но инфразвук работает в основном в качестве отпугивающего средства, а СВЧ-пушки убивают.
- Это еще что такое? – Я не переставал удивляться.
- Доработали на электромеханическом заводе радиолокационные комплексы ЗРК «Бук» и поджариваем мозги мертвецам. Благо на заводе на момент апокалипсиса находились три РПК40 этого комплекса на гусеничном шасси. Вот над ними мы и поработали. Эти три боевые машины у нас автозаводскую промзону охраняют.
- Так это получается, вы можете всех мертвецов перебить СВЧ-пушками? – Я аж подскочил от такой новости.
- Не все так просто, - развел руками Толя. – Во-первых, смертоносны они на дальности метров сто, не больше. Во-вторых, надо чтобы зомби хотя бы несколько секунд был под лучом для достижения смертельного эффекта, а они, суки, бегают. В-третьих, город – не чистое поле, тут строения мешают распространению СВЧ-излучения. А уж сколько горючего генераторы сжирают! В общем, СВЧ-пушки – не панацея отнюдь, а средство обороны в критические моменты, если, например, толпа мертвецов попрет на базу. Да и всего три штуки у нас их пока. Из имеющихся комплектов деталей собираем еще две установки, которые на заволжскую промзону отправим, чтобы десантники патроны экономили. В общем, пока мы преуспели в создании только средств сдерживания, а над средствами уничтожения я пока работаю. В стенах родного машфака у меня лаборатория под «крышей» фсбшников. Изучаю мертвецов и способы борьбы с ними.
- А почему в центре города лабораторию разместили, а не на промзонах? Там же безопасней под охраной-то.
- Так здесь проще мертвецов отлавливать для опытов, - спокойно ответил Толя.

Мы пили чай в кабинете Толи… Точнее в кабинете нашего общего бывшего научного руководителя, который сделал из простых парней аж целых кандидатов технических наук. Но вместо большого будущего в науке мы занимались истреблением ходячих мертвецов. Я – используя свои спортивные навыки по практической стрельбе, а Толя – прилагая всю мощь своего незаурядного интеллекта к созданию новых средств уничтожения. Толя рассказывал свою историю выживания.
- Представляешь, иду я по коридору машфака с динамометром в руках и вижу своего научного консультанта Игоря Васильевича. Идет ко мне, взгляд стеклянный, бормочет что-то под нос вроде. Он же всегда такой был – не от мира всего. А он вдруг как кинется на меня, еле отбился. Если б не увесистый динамометр, которым мне удалось Игорю Васильевичу голову проломить, сейчас бы тоже ходил тут и жрал всех подряд. – Толя передернул плечами. – А потом удалось к военным прибиться, подкинул им пару идей по зомбикиллингу, и вот теперь я главный по науке. Стащили со всех заводов, вузов и лабораторий города сюда все исследовательское оборудование. Ловим мертвецов, оглушая их инфразвуком, и изучаем.
- И что можешь рассказать о природе ходячих трупов?
- Еще когда все началось, в интернете появилась информация, что феномен зомби имеет вирусную природу. В процессе заражения вирус перестраивает организм носителя. Никакой вирус сам по себе не размножается, а использует ДНК носителя. Когда организм умирает, его органика распадается, продукция новых вирусов прекращается. Поскольку эволюционная цель любого организма, даже такого полуживого, как вирус – размножение, то зомби-вирус «заинтересован» в жизни своего носителя. Следовательно зомби не так уж мертвы. Мы знаем, что попытки уничтожить зомби поражением таких убойных зон, как область сердца, печени и почек, традиционно смертельные для человека, бесполезны. При потере конечностей, ранениях отсутствует кровотечение, то есть потеря жизненно важных жидкостей обычного человеческого организма для зомби не страшна. Следовательно, привычная кровеносная система у зомби отсутствует. В то же время у зомби функционирует мозг, нервная система (по крайней мере, зрение и слух). Кстати, мы выяснили, что зомби чувствуют боль, но очень своеобразно. Нервные импульсы от тактильных ощущений идут в зрительные центры мозга, и боль мертвецы воспринимают как вспышки разной интенсивности. У зомби есть пищеварительная система, причем эффективность ее применения влияет на эволюцию зомби. Мертвецы, которые хорошо питаются более быстры и умны, а если питание особое, то происходит превращение зомби в так называемого морфа. Из этого можно сделать вывод, что метаболизм в организме зомби имеет место, но транспортной системой для питания мозга служит не кровеносная система. При этом в атмосферном воздухе зомби, очевидно, не нуждаются, черпая все необходимые химические элементы для своей жизнедеятельности из пищи.
Можно предположить, что транспортным каналом служат сами клетки или их группы, перестроенные вирусом. Транспорт осуществляется через клеточные мембраны осмотическим путем, а внутри клеток – электрохимическим.
Наши зомби отнюдь не грызут щебенку, а потребляют белковую пищу. При этом зомби пахнут ацетоном. Так что, мы имеем дело с представителем белковой жизни с неизменной водой в качестве ее основы. Отсюда следуют интересные дополнительные выводы – зомби должны какать и болеть. И даже если зомбо-вирус вначале победил все заразы, учтем, во-первых, что события начались в нашей полосе, во-вторых многообразие и вариативность микромира. Не факт, что не найдет какая-нибудь тропическая инфузория, резистентная к зомбо-вирусу, от которой у зомби будет три дня понос и мгновенная смерть. На кишечные инфекции и паразиты у нас особая надежда, раз есть пищеварение с его соками и нет дыхания, печени, почек. – Толя сделал передышку, подошел к сейфу и извлек оттуда бутылку коньяка, сделал большой глоток прямо из горлышка, протянул мне, продолжил:
- Итак, мы имеем белковый анаэробный организм с водной основой. Достаточно длительное снижение температуры ниже нуля по Цельсию или повышение выше ста градусов приведет к разрушению его клеточной структуры. В качестве средства поражения может быть выбрана высокая температура. Это раз. У зомби уязвим для механического воздействия мозг. Это два. У зомби есть нервная система. Еще одна область воздействия. Три. Следующее место для удара – пищеварительная система. То что зомби не умирали от выстрела в живот вовсе не опровергает этот вывод. Просто метаболизм зомби очень медленный в отличие от человека. Мозг будет еще долго получать питательные вещества по клеточному тракту, хотя желудка уже нет. Получается четвертое направление. И, наконец, сам клеточный тракт. Пять.
- И как успехи? – Спросил я, наливая себе коньяк.
- По нервной системе и непосредственно по мозгу мы уже работаем. Это инфразвук и СВЧ-излучение. По пищеварению есть интересные данные. Посмотри, что я нашел в кишечнике зомби. – Толя вынул из шкафа банку с заспиртованным ленточным червем и сунул мне ее под нос. Я от неожиданности поперхнулся коньяком и долго откашливался. – Сейчас в моей лаборатории один мертвец заражен цепнем, и мы следим за тем, насколько паразит причиняет трупу вред.
- Температуру трупу мерите? – Съязвил я.
- Ничего подобного. – Не смутился Толя. – Зомби бежит по спортивному тренажеру – беговой дорожке, на которой зафиксирован, а перед ним висит кусок мяса. А рядом бежит такой же, но не зараженный. У трупа с червяком скорость за три дня упала на десять процентов и продолжает падать.
- Гениально! А как ты узнал, что контрольный зомби не заражен? Мазок взял?
- Я ж сказал, что они какают. Проверил кал. Но заражать паразитами зомби проблематично, нужно раскладывать зараженные приманки. Но есть еще один древний способ массового уничтожения – иприт. Отравляющее вещество кожно-нарывного действия. Уже при незначительных концентрациях иприт поражает глаза. Возможны поражения органов слуха, а при проникновении в желудочно-кишечный тракт – его дисфункция. Иприт относится к нестойким ОВ, поэтому результатами химической атаки летом можно воспользоваться уже дня через три. Также нестоек нервно-паралитический зарин. Наличие нервной системы у зомби мы уже установили. Одна из причин редкого применения ОВ войнах – распространение средств защиты: индивидуальных и коллективных. У зомби нет ни того, ни другого. Другая причина – невозможность использовать результаты химатаки немедленно без риска для своих войск в войне с зомби тоже не так актуальна. Можно подождать, а потом добить слепых, конвульсирующих и голодных медленных зомби.
- Ну да, залей город ипритом! Ты еще ядерную бомбу взорви, маньяк! Да и где ты все это добро возьмешь?
- С ядерной бомбой проблемы, это точно. Ядерный боеприпас надо сначала достать, а потом суметь инициировать его детонатор. По поводу где достать мысли есть, кстати, об этом позже. А иприт и зарин – это ж элементарно. Мы уже приготовили образцы. Мы ж не какие-то япошки из секты «Аум Сенрике»41. Мы ж ученые. Поскребли по сусекам, реактивы пособирали. На мертвецах опробовали. Результаты – как в книжках по гражданской обороне. Зомби слепнут, конвульсируют, умирают от паралича.
- Главное, чтобы морфы не смогли размножаться. – Сказал я. – Тогда вообще край.
- Ну это чушь полная. – Ответил Толя. – У морфов органы размножения вообще атрофированы. Ты видел где-нибудь морфа с мудьем?
- Толя, я никогда не был так близок ни с одним морфом к счастью. – Усмехнулся я. – Лучше покажи, как ты свою науку тут обустроил.
- Да, собственно, пойдем, спустимся в лаборатории, сам все увидишь. - Толя поднялся и перекинул через плечо портупею с большой деревянной кобурой характерного вида. Я удивился:
- Толя, это что у тебя – тот самый «Маузер»?
- Практически. - Толя извлек из кобуры пистолет. – Только это не широко известное оружие революционеров и красных комиссаров – «Маузер» К-96 образца 1920 года, а более поздний вариант – полностью автоматическая модель 712 под парабеллумовский патрон с отъемным магазином на двадцать патронов, что выпускалась для вермахта и СС в Третьем Рейхе.
- Откуда это добро? – Я вертел в руках раритетный пистолет.
- С нашего арсенала. На нем утилизировали старое оружие, и из отдельных образцов по заказу делали ММГ42. Вот из моего не успели болванку сделать. А патронов 9х19 у нас полно – и фсбшники пистолетами Ярыгина вооружены, и разведрота бригады – ГШ-18.
Мы спустились в подвал машфака, где раньше были учебные лаборатории, а теперь за герметичными бронированными дверями расположились владения Толи. При входе мы облачились в респираторы, очки и халаты от ОЗК43. «Кровища, бывает, во все стороны летит», - пояснил Толя.
Наверное, именно так выглядит скотобойня. Сам не бывал, но вот от вида лаборатории меня замутило. Сразу при входе в одном из отсеков были подвешены три зомби: один обрезанный по пояс, второй – по диафрагму, а третий – по грудную клетку.
- Тут мы проверяем, как влияет разрушение корпуса зомби на продолжительность его жизни. – Объяснял по пути Толя. – Лично бензопилой у них лишнее отпиливал.
- Толя, тебе несказанно повезло, что ты творишь науку о зомби не в цивилизованной Европе. Из-за таких издевательств на тебя тут же бы наехали всякие правозащитники, гринписовцы и прочие пидор-активисты. Ты ж наверняка осквернил чувства живых мертвецов! – Поддел я, а Толя только отмахнулся и продолжил экскурсию.
Дальше на столе фрезерного станка с ЧПУ44 был распят зомби, верхняя часть черепа которого была спилена, а прямо из мозга торчали электроды. Шпиндель станка по программе перемещался от одной точки тела зомби к другой, втыкая в плоть вращающееся сверло. Кровища действительно летела во все стороны.
- Тут фиксируем болевые импульсы при поражении различных частей тела мертвецов. В дальнем углу стоят камеры холода и высокой температуры, где выясняем восприимчивость зомби к тепловым воздействиям.
Затем Толя потащил меня в отдельный закуток, охраняемый еще одним бойцом с «Вепрем 12 Молот»-205-03. За бронедверью показался тамбур перед двойной решеткой из толстых прутьев арматуры. Расстояние между рядами решеток было не меньше метра. Толя щелкнул выключателем, и вспыхнувший в клетке свет осветил необычного морфа небольшого роста, с венчиком жидких длинных волос вокруг верхушки черепа и массивной нижней челюстью с длинными кривыми зубами, далеко выступающую вперед. Из пасти морфа обильно капала слюна.
- Поздоровайся с Евгением Васильевичем, своим вредным оппонентом, профессором, доктором технических наук. Когда его отловили в кабинете, он увлеченно доедал своего аспиранта. – Торжественно представил морфа Толя, на что тот отреагировал мощным броском на решетку, визжа и брызжа слюной. Толя словно ждал этого и щелкнул другим тумблером. Загудел разряд, и морфа отбросило от решетки ударом тока. – Вадим, обрати внимание, что пол клетки тоже металлический, поэтому если ты пожелаешь, можешь воспользоваться вот этой клавиатурой, подавая разряды на отдельные плиты пола. Морф так забавно перескакивает от разрядов.
За изучением воздействия тока высокого напряжения на пятки морфопрофессора мы провели не менее пяти минут. У меня даже теплее на сердце стало после этой процедуры.
- Толя, можно я регулярно к Евгению Васильевичу приходить буду?
- Легко! Я знал, что ты по нему соскучился. – Разрешил Толя.
- А кто еще из преподавателей остался в живых… и мертвых?
- На удивлении совершенно живым удалось спасти профессора Кареева. Старый алконавт забился на чердаке в кучу сломанных парт, едва выманил его оттуда запахом самогона. А вот лабораторию электроэрозионной обработки даже пришлось замуровать, выведя в нее видеонаблюдение. Там доценты Кравчук и Крупнов сожрали целую группу студентов и превратились в чрезвычайно агрессивных ящерообразных монстров, только подслеповатых. Потом покажу. – Сказал Толя и потащил меня дальше.
- Вот смотри, очень интересно! Такого морфа ты еще не видел. – Толя подвел меня к аквариуму, в котором в какой-то жидкости плавала тушка младенца с ужасного вида головой. Толя подцепил трупик за проволочное кольцо вокруг его шеи и вытащил из раствора. – Младенец умер в утробе матери и начал кормиться ее внутренностями, в результате чего начались его мутации и превращение в морфа. Смотри, у него язык стал зазубренным, как язык у миксины45. Он им прогрызал себе путь внутри трупа. Да еще руки трансформировались в лапы наподобие кротовых, которыми он разгребал материнские внутренности, а вот ноги практически атрофированы. Когда его нашли, от его матери осталась только кожа и кости…
Я, обомлев, уставился на монстрика, чувствуя, что у меня начинает кружится голова и к горлу подкатывает. Вдруг младенец повернул головку, раскрыл белесые глазенки, до этого прикрытые полупрозрачными веками без ресниц, похожими на перепонки, пошевелил зазубренным языком и поскреб разделявшее нас стекло когтистыми лапами.
- Э! Ты чего, Вадим?
В моих глазах потемнело, а рвотные массы наполнили респиратор, который я рванул с лица, метнувшись к выходу из лаборатории.

5. ЯДЕРНЫЙ ПАРОВОЗИК
или план сутенерско-диверсионной операции

В глубокой шахте который год
Таится чудище-змей -
Стальные нервы, стальная плоть,
Стальная хватка когтей.

Он копит силы, лениво ждет,
Направив в небо радар.
Одна ошибка, случайный взлет,
И неизбежен удар

Все во что ты на веки влюблен,
Уничтожит разом
Тыщеглавый убийца-дракон,
Должен быть повержен он…
Ария «Воля и разум»

Отрицательные явления имеют тенденцию к увеличению.
Законы Мерфи. Закон Уинна

- Ебаный доктор Менгеле! Я по твоей воле сегодня весь день в блеве! – Мы уже стояли во дворе машфака, где я жадно глотал ртом свежий воздух. Толя же как ни в чем ни бывало потешался над моим слабым желудком.
- Ой, какие мы нежные! Мог уж насмотреться за все время на трупы.
- Одно дело, когда в них стреляешь, другое – когда ты по своей кунсткамере окровавленной водишь. Я ж теперь месяц спать не смогу спокойно!
- Не пизди, Вадим. Уснешь как младенец. Я уверен, что даже в этом хаосе ты нашел бабу, а может и не одну, которые тебе колыбельные поют.
- Не без этого, но все равно ты – изверг, - начал успокаиваться я.
Нашу перепалку прервала небольшая колонна из «уазика», «шишиги» и неизвестного мне автомобиля, въехавшая во двор машфака через бдительно охраняемый шлюз. Как поведал мне Толя, кроме автоматов и пулеметов охраны незваных гостей в шлюзе ожидал инфразвуковой генератор, настроенный на смертельные 7 Герц.
- Вот и командир десантно-штурмовой бригады пожаловал. – Сообщил Толя, а я с интересом разглядывал конструкцию гантраков местного производства. «Уазик» имел мощный «кенгурятник» с бронежалюзи перед радиатором и лебедку. Борта моторного отсека и передние двери усилены бронеплитами, на окнах решетки. По периметру крыши расположена «люстра» с фарами, которые были направлены во все стороны. Над вторым рядом сидений в люке размещен ПКМБ в открытой сверху башенке из тонких листов брони. Верх башни прикрыт откидными решетками, что сразу напомнило немецкие бронеавтомобили периода Второй мировой. Второй ряд дверей ликвидирован, на их месте с обоих бортов разместились запаски, позади них – окошки и бортовые амбразуры, по одной на борт. В задней панели корпуса одна дверь с небольшим окошком и амбразурой для десанта.
Замыкающая колонну «шишига» была также защищена «кенгурятником», решетками и листами брони, причем вместо кузова ГАЗ-66 имел бронекоробку сложной формы. На крыше ее высокой части, примыкающей к кабине, расположилась башенка, аналогичная «уазику», но побольше, так как в ней стоял пулемет «Утес». Ближе к корме крыша бронекоробки была ниже, и на ней располагались два ПКМБ на турелях за подвижными щитовыми прикрытиями.
Но наибольший интерес представляла вторая машина в колонне, похожая на HMMWV, но гораздо больше. Сначала, я подумал, что это «Тигр», но, присмотревшись, понял, что ошибаюсь. Автозагадка имела две башни – переднюю с «Утесом» и заднюю с ПКМБ, а из откинутого правого переднего лобового окна смотрел РПД-44 на шкворне.
- Что это за боевая колесница? – Спросил я Толю.
- Джип «Бархан». Его разработали самодельщики давным-давно на базе ГАЗ-66, а теперь на УАЗе мы начали собирать. Уже полтора десятка «шишиг» переделали в него. А вот и командир. – Толя кивнул на полковника в бронежилете и с АК-105, вылезающего из «Бархана». Подтянутый офицер с жестким и волевым лицом подошел к нам, поздоровался с Толей, как со старым знакомым, и, с подозрением осмотрев меня, представился:
- Гвардии полковник Анисимов. Я так понимаю, вашу группу поймали мои бойцы на подходах к городу?
Я тоже представился и подтвердил, что это мы – те самые несчастные жертвы бесчеловечных экспериментов сумасшедшего ученого, параллельно подковырнув Толю. Мы поднялись в штаб научно-исследовательской части, как поименовал на машфак полковник, только уже не в кабинет руководителя, а в нашу бывшую аспирантскую, в которой расположилась комната для неформального общения. Интерьер комнаты порадовал мягкими диванами вокруг невысокого стола и пушистым ковром на полу, ввиду чего пришлось разуться, слегка освежив атмосферу комнаты терпким амбре потных носков. Хотя после запахов лаборатории мне носки казались не таким уж непереносимым раздражителем. Толя не преминул отметить сей факт небольшой лекцией:
- Ну что я могу сказать по поводу ароматных атрибутов сильного пола? Должен признаться, что и я когда-то развешивал свои благоухающие мешочки с плесенью и грибком на перекладинке между ножками стула. Каюсь, перекладинка подгнила в том самом месте, зато на ней выросли превосходные поганки вида Nosokus blednoherus, радуя глаз своей бледно-сиреневой расцветкой. Я даже разработал вполне определенный критерий удаления носков с глаз долой – если носок помещенный на расстоянии 2±0,5 см перед ноздрями вызывал обильное сопле- и слезоотделение, то… Нет, конечно, носки не отправлялись в стирку, а всего лишь перекладывались в шкаф, дверка которого снижала степень благоухания в комнате. Зачем стирать носки, если в них еще в спортзал ходить можно?! Главное помнить одно правило – не помешать носки рядом с верхней одеждой, которая может впитать неповторимый аромат. Пусть уж носки лучше лежат рядом с трехнедельными трусами, от которых все равно какашками пахнет. Кстати, уровень силы запаха вполне можно определять по степени аромата носков, при этом единица измерения 1 НБА (невъебенно благоухающий аромат) соответствует одному месячновыдержанному носку на один кубический метр воздуха при нормальных условиях и отсутствии движения атмосферы. При повышении температуры на 1 кельвин степень благоухания возрастает в квадратичной зависимости.
- Стирать носки после всего одного месяца применения – это, по-моему, пошло, нецелесообразно и является проявлением снобизма и метросексуализма. – Поддержал юмористический тон и я. - Иначе как заявить о своем появлении в приличном обществе? Зато, как следует ношенные в течение трех месяцев носки сигнализируют о твоем праве на личное пространство объемом не менее 50 кубических метров. Следует отметить, что указанный объем не учитывает силу и направление ветра. Ведь известно, что разложенные на брустверах окопов четырехмесячновыдержанные носки 25-ой пехотной дивизии германской армии в 1915 году в районе г. Ипр благодаря удачному направлению ветра ввели в состояние паники половину английской армии, способствовав появлению слухов о якобы применении химического оружия. Конечно, следует согласиться, что вкушать трапезу в приличном обществе, одновременно распространяя амбре немытого чукотского юноши, запертого полярной ночью на десять месяцев вдали от цивилизации с ее обычаями мыться, немного стыдно. Но это только поначалу. Достаточно лишь убедить себя, что исходящий из-под стола тонкий аромат сродни запаху сыра с изысканными прожилками плесени, и сразу ты ощущаешь себя королем положения.
Полковник только хмыкнул в ответ на нашу словесную эскападу. Шутки шутками, но из многих бытовых мелочей складывается неудобство постапокалиптической жизни. Ад, говорят, скрывается в мелочах. Рухнула система торговли и производства товаров народного потребления, и в одночасье обувь и даже банальные носки стали большой ценностью. Контрацептивы опять же найти трудно, хотя и нет теперь опасности вензаболеваний, героически побежденных зомбовирусом, но незапланированные беременности никто не отменил. Кто о чем, как говорится, а лысый о расческе…
Тем временем на столе материализовалась бутылка с некоей жидкостью, а рядом – еще одна, только поменьше, ну и нехитрая закусь консервного происхождения. «Эх, собачатинки бы сейчас с подливочкой», - поймал я себя на мысли.
- Толя, что за горючее? – Поинтересовался я.
- Самогон собственного приготовления. Наичистейший продукт, аки слеза младенческая. Для тончайшей очистки продукта я ввел стадию вакуумной фильтрации, задействовав кафедральные вакуумные установки для нанесения износостойких покрытий «Булат». А в шкалике – ликер «Лимончелло», опять свой, родной. Сейчас у меня еще пиво в процессе приготовления, но технологический процесс еще не закончен, а вот дня через три – милости прошу на дегустацию. – Раскланялся Толя.
- Анатолий молодец в этом плане. – Присоединился полковник. – Никакого похмелья с его зелья.
А я процитировал группу «Троя»:
«Сахар, вода, чуть дрожжей и молока -
Счастья формула легка!
Стерегут проблемы нас с разных сторон,
Но нам все равно - мы будем гнать самогон!
Пусть стучатся беды, мой друг, в нашу дверь,
Мы перепьем их, поверь!
Горе - не беда, денег нет - нет проблем,
Главное - чтоб было где, когда, что и с кем
Новый поворот - подставляй новый таз -
Повторим еще раз!»
Выпили по одной, закусили тушенкой и зеленым горошком. Воздали хвалу автору.
- Ну, после первой и второй дистанция минимальная. – Сказал полковник. – А потом уж к делам перейдем.
Выпили снова, и некоторое время практически молча уминали закуску. После окончательного опорожнения банок скатерть на столе была заменена полковничьей картой. А я и не предполагал, что у нас военный совет будет.
- Вадим, у нас с Сергеем Михалычем родилась идея относительно использования вашей группы в одной секретной операции, от которой зависит будущее. – Из уст Толи фраза прозвучала несколько помпезно.
- Естественно, информация будет изложена чрезвычайно секретная, поэтому если хочешь отказаться, говори сейчас. – Присоединился комбриг.
- Загадками излагаете, господа. Еще ничего не изложили, но уже отказаться можно. – Фразами я заполнял паузу, в процессе которой размышлял на тему «быть или не быть», то есть ввязываться в предлагаемую операцию, которая может оказаться слишком опасной, или нет. С другой стороны, если операция такая важная, значит можно будет у военных ресурсы под нее запросить – патроны, связь… Губа уже начала раскатываться аж до Индийского океана. Эх, была, не была!.. – Согласный я на все ваши условия. Излагайте.
Толя с полковником переглянулись, и мой товарищи знаком предложил офицеру рассказывать.
- В результате хаоса из-за восстания мертвецов наши вооруженные силы получили серьезный удар, который пришелся в первую очередь по сухопутным войскам, особенно по мотострелковым частям, внутренним войскам МВД, то есть по тем, что были в первую очередь привлечены для усмирения беспорядков, а в результате сами сильно пострадали. Причем потери войск в результате дезертирства с оружием и техникой колоссальные и больше, чем боевые потери многократно. Солдаты, да и некоторые офицеры, впечатленные масштабом разворачивающейся трагедии и полнейшего хаоса, стремились домой, чтобы защищать своих близких. В то же время целый ряд родов войск, для которых характерен высокий профессионализм и большая насыщенность офицерским составом сохранил если не полную боеспособность, то по крайней мере облик военных частей. Это части спецназа, ВВС, ВМФ, некоторые артиллерийские и танковые части, а также ПВО и РВСН. Моряки и летчики заперлись на своих базах, семьи с ними, про подводников на лодках, что были не боевом дежурстве, я думаю, и так понятно, что все у них хорошо. Ракетчики сидят себе в своих бункерах, способных защитить не то что от зомби, но и от атомного оружия. Продолжают функционировать радары ПВО и системы раннего предупреждения о ракетном нападении, контролируется спутниковая группировка. Конечно, и в этих частях были случаи дезертирства, но не сравнимые с теми частями, которым удалось непосредственно поучаствовать в попытке взять под контроль эпидемию. РВСН вообще сохранили свою структуру на девяноста девять процентов.
- Недостающий один процент настораживает. – Вставил я.
- О нем и речь. Ты знаешь, что такое БЖРК? – Кивнул полковник.
- Слышал. Это боевой железнодорожный ракетный комплекс с межконтинентальными баллистическими ракетами, замаскированный под мирный поезд с пассажирскими вагонами и вагонами-рефрижераторами. Двенадцать таких поездов колесили просторы железнодорожной сети СССР. В каждом три ракеты, на каждой – по десять боеголовок. Кошмар американцев, короче. Среди тысяч составов на десятках тысяч километров железных дорог просто невозможно вычислить поезд с ракетами, сколько спутников не задействуй. Но их же вроде сняли с вооружения как несоответствующие мирной политике России?
- Да, процесс разоружения БЖРК был успешно запущен нашими политиками, и на момент зомбиапокалипсиса остался только один состав, который перегоняли с из-под Красноярска в Брянск, и…
- И он потерялся? – Закончил я.
- Именно!
- Но ведь насколько я понимаю, не так просто запустить и нацелить ядерные ракеты?
- Верно. Но есть интрига. Во-первых, президентский «ядерный чемоданчик» - пульт управления системы «Казбек» утерян. Хотя и это не так страшно. Простой смертный им все равно не воспользуется. Но есть еще система «Периметр».
- Это так называемая «мертвая рука»? Независимая автоматическая командная система управления РВСН, построенная на базе искусственного интеллекта и призванная нанести ответный ядерный удар, даже если будет разрушена основная система управления РВСН. – Блеснул я эрудицией.
- Я же говорил, он умный мальчик. – Ввернул Толя. – Образованный, грамотный, начитанный. Распущенный только слишком. Но и эту энергию можно направить в нужное русло.
- Поставленный на боевое дежурство в 1983 году «Периметр» автоматически отслеживает целый ряд параметров, по которым принимает решение об ударе. – Продолжил комбриг. – К ним относятся наличие или отсутствие сигналов с основной системы управления, интенсивность переговоров на военных частотах, радиоактивный фон, сейсмическая активность, вызванная ядерными взрывами. Когда все факторы отвечают заданным условиям, с одного из четырех или сразу со всех четырех баз системы «Периметр» из шахт стартуют командные ракеты, которые вместо боевых блоков несут аппаратуру связи, отдающую приказ на применение ядерного оружия. Представь, в ракетной шахте с МБР никого нет, но сами оживают контрольные приборы, и производится пуск ракеты. С подводной лодки прямо у пирса взлетают МБР. Аппаратура бомбардировщика самостоятельно запускает крылатые ракеты.
- А в чем проблема с «Периметром»? По России же никто не применил ядерное оружие.
- Во-первых, ряд управляющих органов системы «Казбек» утрачен и неактивен. «Периметр» не имеет с ними связь. Во-вторых, из-за мертвецов интенсивность использования военных частот просто зашкалила. В-третьих, минимум на двух АЭС в стране из-за нарушения обслуживания либо по каким-то другим причинам произошли тепловые взрывы с выбросом радиоактивных веществ, как в свое время в Чернобыле. И все бы ничего, так как сам «Периметр» изначально можно отключить, ведь он все ж контролируется людьми, но вот только один из четырех пунктов управления не выходит на связь. Если его компьютер примет решение и запустит командную ракету, аппаратура потерявшегося БЖРК может принять сигнал, и три десятка боевых блоков каждый по четыреста килотонн устремятся к США. Мы не знаем, в каком состоянии ядерные силы американцев, но есть основания думать, что как и у нас они более-менее боеготовы. Хоть у них и нет системы типа «Периметр», но они, например, тридцать лет не устают держать в воздухе по паре воздушных командных пунктов, которые в критической ситуации могут самостоятельно отдать приказ на ядерный удар. То есть ответный удар по нам. А нам оно надо?
- Да уж, нам еще ядерной войны не хватало. – Почесал я озадаченно затылок.
- Кроме проблем с «Периметром» могут возникнуть и проблемы с теми же США. Сейчас там наверняка такой же хаос, как и у нас, однако, уверен, что они сумеют быстрее взять под контроль ситуацию с зомби. В Штатах гражданское население очень хорошо вооружено. Тезис о том, что их вооруженные силы в относительном порядке, я уже высказал. Есть сведения, что их подлодки и флот весьма активны. В США, кстати, раньше даже проводились учения в войсках по отражению атак зомби, правда под этой темой маскировались тренировки по усмирению восстаний собственных граждан. И вот представь, Европу всю съели, у нас хаос, а Штаты быстро встают с колен, справившись с мертвецами. У власти будут однозначно радикалы-ястребы, захватившие власть в процессе войны с зомби и с местными анархистами, бандитами – всеми теми, кто сейчас берет власть в регионах страны, так же, как у нас, и без боя не захочет ее сдавать. Единственный противник мировой гегемонии в новых условиях – Россия. Причем теперь от уничтожения давнего оппонента не сдерживают ни политические мотивы, ни экономические, так как единая мировая экономика все равно рухнула. Нужно лишь точечными ударами добить анклавы живых русских. Единственное, что в таких условиях может сдержать американских ястребов – функционирование наших стратегических ядерных сил. Поэтому нужно взять под контроль все их элементы как можно быстрее.
- Я так понимаю, потерянный БЖРК может быть где-то рядом? – Озадаченно спросил я, сильно впечатленный рассказом комбрига.
- По пути в Сызрань есть ответвление от основной железнодорожной ветки, которое ведет к подземному туннелю, предназначенному для обслуживания БЖРК и временного его укрытия. Последняя информация была о том, что БЖРК вошел в этот тоннель, после чего связь с ним была утрачена. Если там все мертвы, а поезд обесточен, то ничего страшного, но если там хоть кто-то жив, и этот кто-то поддерживает работоспособность поезда, но по каким-то причинам не может выйти на связь, то БЖРК в состоянии принять сигнал «Периметра» и выполнить свою смертоносную миссию. Он даже из туннеля выйдет самостоятельно.
- Класс! Вот умели же делать оружие в СССР. – Восхитился я. Не могу не восхищаться совершенством оружия, даже если оно так смертельно опасно. Оружие – это высшее проявление мыслительной деятельности человека, воплощенное в виде смертельного жала, направленного во врага. Оружие – главное, что отличает человека от животного. У человека нет клыков и когтей, и за место под солнцем, вкусный кусок и знойную самку он борется, применяя оружие. – Так в чем проблема? Поехали, захватим этот ядерный паровозик.
- Блядь, Вадим! – Толя возмутился так, что его чубчик взмыл вверх. – Мы то, глупые, сиднем тут сидим и ждем, когда ты явишься и скажешь: «А, поехали». А вот ни хера! Проблемка есть одна.
- Толя, успокойся, а то у тебя уже пенсне раскалилось. – Поддел я, но Толя не обратил внимание на подкол и ткнул пальцем в карту:
- Видишь, где тоннель указан? А посмотри, какая территория вокруг него и как она называется.
- Территория банды Большого. – Прочитал я на карте.
Вот оно как, не все так просто, оказывается. Полковник пояснил:
- Банда Большого имеет штаб на южной ТЭЦ нашего города и контролирует территорию вплоть до Сызрани. Контролирует – громко сказано, далеко не на каждом перекрестке их посты, но эти орлы умудрились даже два учебных «крокодила» из Сызранского вертолетного училища приватизировать. Даже у нас из авиации только три Ан-2 парашютной подготовки и пара учебно-тренировочных самолетов из училища гражданской авиации. Боевой костяк у них смешанный – «вованы» из отдельной моторизованной части милиции, менты, гражданские – до батальона вооруженных людей с легким стрелковым оружием в основном. Из брони замечен только один БТР-70 и «бардак», несколько инкассаторских броневиков, самопальные гантраки. Но все же воевать с ними проблематично в нынешних условиях. Да и не целесообразно. Эта банда достаточно цивилизованная, без отмороженной деятельности. Выживают, как и мы. Контролируют сельское хозяйство на юге и западе области, транспортный поток нефтепродуктов из Самарской области организовали. У нас с ними торговля. Мы им промышленные изделия поставляем, патроны с нашего патронного завода, они нам – продукты и горючее.
- А теперь решили у них из-под носа БЖРК спиздить по-соседски. –Ухмыльнулся я.
- Ну не спиздить, а грамотно увести. – Поправил меня полковник. – Да и сделаем это не мы, а «люди не из нашего района». Нельзя Большому оставлять даже беспомощный БЖРК. Слишком сильный козырь окажется у него в руках.
- А отправишься к Большому ты вместе со своими парнями не просто так, а по важному поводу. – Подхватил эстафету введения меня в курс дела Толя. – Ты едешь присмотреть пару девок-рабынь. У Большого работает невольничий рынок, на котором в основном представлен женский пол.
- Ничего себе! Уже и рабство появилось, полгода не прошло после падения цивилизации, а уже такая деградация. – Удивился я.
- Естественный отбор в действии. Те, кто сильнее и умнее, правят миром, те, кто оказался слаб, либо вымрет, либо станет рабом. – Ответил полковник. – И в цивилизованном мире было рабство, только это называлось кредитами и ипотеками, а сейчас все жестче и, я бы сказал, приближено к естественным потребностям живых организмов. Раньше люди в рабство к банкам попадали за машины или квартиры, а теперь – за еду и возможность жить. Только раньше все выражалось посредством трансфера денежных средств, а теперь финансовая система отсутствует, и зависимость стала личной.
- А что, это даже становится интересным. – Усмехнулся я. – И почем нынче девочка стоит?
- Вот это уже слова серьезного делового человека, не мальчика, но мужа. – Заржал Толя. – Ты ж никогда не был против и коммерческой любви, насколько я помню, и стриптизершам по труселям распихал как минимум два годовых бюджета республики Конго. В зависимости от состояния товара за девушку просят от пятисот до тысячи патронов, девственницы еще дороже патронов на двести. А на секс, к твоему сведению расценки такие: минет – тридцать патронов, классика – шестьдесят, за анал просят еще тридцаточку отсыпать.
- Ты так осведомлен, сам что ли пробовал? – Подковырнул я.
- У нас же разведка работает! – Гордо заявил полковник.
- А можно я у для вас такую информацию регулярно проверять буду за ваши патроны, естественно? – Не унимался я. – О каких патронах, кстати, идет речь.
- Самой универсальной платежной единицей является «пятерка». Все цены указывают в них. Три «пятерки» эквивалентны двум «семеркам», за одну пятерку можно взять три патрона 9х18 ПМ или два 9х19 «Парабеллум», но последние редко встречаются, винтовочный патрон стоит две-три «пятерки» в зависимости от типа пули, снайперские и бронебойно-зажигательные дороже. Такая вот теперь денежная система военного времени. – Объяснил полковник.
- А крупный калибр как ценится? – Мне стало интересно, насколько я обогатился, сняв патронные коробы от КПВТ с БТР-80.
- Крупнокалиберные 12,7х108 – это десять «пятерок», 14,5х114 – пятнадцать.
Я воздал хвалу земноводному, которое толкнуло меня прибрать бесхозный боекомплект БТРа. Полковник тем временем продолжил:
- Вы приедете на базу Большого, покрутитесь на рынке, повыбираете товар, приценитесь, но не удовлетворившись качеством, уедете в сторону Сызрани, а дальше, якобы в Самару. Там невольничий рынок больше и разнообразнее. А сами тем временем направитесь в укрытие БЖРК. Нам прислали электрическую схему, - полковник разложил лист бумаги поверх карты, - где указаны кабели питания вагонов с ракетами, которые нужно будет перерезать.
Мы все втроем склонились над схемой с пометками. Вроде бы ничего сложного, если бы не одно но, которое я немедленно озвучил:
- Кабели, допустим, мы перережем. Но как мы угоним поезд? Из нас никто такие транспортные средства не водил.
- К вашей группе будет прикреплен человек, имевший опыт работы машинистом на тепловозах. Он же и со стрелками сможет разобраться. На тот случай, если состав окажется не на ходу, он же поможет вам заминировать и его и туннель.
- Мы взорвем в этом случае поезд? – Уточнил я.
- Заминируете до лучших времен. Когда окажется возможным, все-таки заберем БЖРК целым, но чтобы никто не захватил до нас, поставите мины. Вы поедете на «Урале», который сейчас мои бойцы на базе готовят к операции, монтируют тайники для взрывчатки и взрывной техники. Не следует вам обнаруживать у себя наличие нескольких десятков килограммов тротила при осмотре на КПП базы Большого.
- И пару ящиков с «пятеркой» закладывают тоже? – Уточнил я.
- Зачем? – Удивился полковник.
- На наши непредвиденные расходы, на возможно необходимый подкуп особо доверчивых лиц, на создание агентурной сети. Опять же, остро необходимо уточнить расценки на все виды секса. И вдруг мне глянется какая-нибудь рабыня, обладающая ценными разведывательными сведениями, надо ж будет ее выкупить.
Комбриг даже обомлел от моей наглости, но мой старый знакомый Толя не растерялся и вставил:
- Ну, конечно, Вадим! Как же не прокатиться на ядерном паровозике с блядями?! Этакой гусарский рейд по тылам противника со спасением всех страждущих.
Полковник наконец пришел в себя и сказал:
- По боекомплекту выделим вам, конечно, но растраты не допустимы! Там всех дел на сутки. Как говорил один юморист: «Сутки – подвиг, двое – дома».
- Тарищ полковник! – Я воспылал стремлением выжать-таки из армии себе материальные привилегии. – Кроме шуток, патроны и прочие боеприпасы нам необходимы все ж в более заметном количестве. Дорога неблизкая, возможны неожиданности, тем более, что, как я понял, в районе самого БЖРК нас ждет полная неизвестность. А ведь нас всего четверо будет! Поэтому вполне серьезно прошу два ящика «пятерки» и один АК-74 с подствольником и двумя десятками ВОГов, чтобы перевооружить моего водителя более серьезным оружием, чем его древний АКМС. Да и в плане единства боеприпасов полезно будет.
Я решил апеллировать не только к здравому смыслу полковника, но и к дружеским чувствам Толи:
- Толь, прикинь, если мы попадем в засаду, и бой затянется? Даже если мы и сможем подать сигнал бедствия, сколько времени пройдет, пока подойдет помощь? А у противника вертолеты, БТР, БРДМ. А у нас даже РПГ нет. Поэтому нужно еще четыре «Аглени» минимум и пару «Шмелей» или РШГ. И ручных гранат по десятку. Да еще для нашего ПКМ хотя бы пару цинков патронов и пару лент по сто. А то у нас острая нехватка винтовочных патронов. – Вот тут я немного лукавил, но лучше просить больше, дадут хотя бы половину. Но дружеские чувства Толи я недооценил. Толя распалился от принятого самогона и переживания за судьбы всего мира и мою в частности и вскочил с ногами на стол, приняв позу Ленина на броневике. От Ильича сильнее всего его отличали шерстяные самовязанные носки из разноцветных ниток, неоднократно штопанные, а левый даже с дырочкой на большом пальце. Толя, выставив по-ленински левую руку, нависал над полковником и размахивал «Маузером» в правой.
- Полковник, дайте ему все, что он просит! Хотя бы тысячу, а лучше – две тысячи патронов. – Декларировал Толя, а мне так и слышались лозунги про землю крестьянам и заводы рабочим. – В конце концов мы не на прогулку их отправляем, а за ядерным арсеналом на колесах.
- Ну, хорошо, хорошо! – Замахал руками полковник, смеясь. – Похоже, не Большого нам нужно бояться, а совсем другую банду вымогателей.
На том и порешили, что и скрепили совместным истреблением толиного самогона. К счастью, воздействие самогона на полковника оказалось чудесным, ввиду чего мне удалось выпросить себе еще сто шестьдесят патронов к ПМ и (о, чудо!) – сотню СП-6 к «Валу».

6. БАР «ФЮЗЕЛЯЖ»
или инвестпроект борделя как прикрытие киднеппингу

Я матёрый старый волк!
Я в охоте знаю толк!
И с ружьём наперевес
Выхожу в родной свой лес.
Для меня в лесу вовек
Зверю равен человек.
Король и Шут «Матерый волк»

Нельзя заранее предугадать, какую сторону хлеба лучше намазать маслом.
Законы Мерфи

Территория ТЭЦ, на которой закрепился Большой со своими боевиками, была окружена забором с колючей проволокой поверху, пространство перед забором просматривалось и простреливалась с наблюдательных вышек, но каких-либо чудес фортификации не имела. При желании можно было бы раскусить этот орешек силами десантно-штурмовой бригады даже с учетом ее относительно скромных огневых возможностей по сравнению с мотострелковыми частями. Кроме того, в окрестностях имелись здания, с которых по территории ТЭЦ могли бы работать снайперы и пулеметчики. Я на всякий случай пофотографировал подступы к базе Большого на цифровик. Мало ли… Сегодня они стратегические партнеры, а завтра…
Въезд на ТЭЦ тоже не восхищал своей защищенностью. Никакой шлюзовой системы, ладно еще лабиринт из бетонных блоков перед сдвижными воротами был. В общем, боевики Большого готовились обороняться от тупых зомби, но не от людей. Пулеметчика, открыто вальяжно расположившегося в «вороньем гнезде» рядом с воротами, снять одно удовольствие будет, если что.
«Урал» мы припарковали на якобы охраняемой стоянке, где вооруженные СКС синюшного вида сторожа приняли оплату – пять «пятерок» и заверили, что ни в коем случае никакого воровства быть не может на вверенном им объекте. Тем не менее, мы решили разделиться – Женя и прикомандированный специалист по поездам Семеныч остались при машине, а мы с Димой отправились изображать из себя покупателей рабынь. Дима поменял ради такого случая свой ПКМ на гораздо более компактный и менее вызывающий женин АКМС, благо полковник все ж выдал требуемый мной для Жени АК-74 с «Костром».
Невольничий рынок располагался прямо рядом с административным зданием ТЭЦ и представлял собой всего лишь тентованный КамАЗ, из которого на импровизированный подиум для обозрения нескольких покупателей и толпы зевак выводили девушек и женщин. Товар был упакован в плащ-палатки, которые помощник продавца сдергивал, чтобы покупатели могли оценить стройность и красоту продукта либо их отсутствие.
Как нам объяснил один болтливый зевака – бывший сержант автоинспекции с «ксюхой», похожий на кролика из-за крупных передних зубов, торги только начались, показали только двух женщин среднего возраста, которые никому не понадобились.
- И куда их? – Поинтересовался я.
- Отвезут в деревню, в колхозе Большого работать. – Ответил раб полосатой палки.
- Безотходное производство! – Усмехнулся Дима.
В это время вывели очередную девушку, которая привлекла внимание одного из покупателей, и мы с Димой принялись всячески изображать заинтересованность в торгах, для чего и прибыли сюда. За этим занятием мы убили минут тридцать, пока были распроданы четыре девушки, одна даже вполне красивая, причем мы даже приняли участие в торгах, один раз чуть-чуть подняв цену. После чего деланно возмутились высокими расценками и громко заявили, чтобы точно услышал болтливый гаишник, что лучше нам ехать на более богатый невольничий рынок в Самару за бабами. Мы уже собрались было уходить, как продавец провозгласил, что сейчас будет такой ценный лот, что все просто обомлеют. Вообще-то он выразился менее литературно. Нас это заинтриговало, и мы, как все покупатели и зеваки уставились на полог тента, из-за которого через мгновение показалась высокая шатенка с длинными слегка вьющимися волосами и огромными карими глазами. Ее пухлые губы были брезгливо поджаты, на длинных ресницах дрожали слезы, а руками она удерживала на себе плащ-палатку, немедленно сдернутую продавцом. Все присутствующие замерли, любуясь красотой идеального тела. Гаишник даже слегка присвистнул и сдвинул кепку на затылок. Нижняя челюсть Димы отпала так низко, что еще чуть – и упрется в его эрегированный член.
- Ну как, оценили этот бриллиант коллекции? – В предвкушении от хороший выручки продавец уже потирал руки. – Начальная цена лота «Венера» - одна тысяча патронов!
Венера испуганно и затравленно озиралась вокруг. Неожиданно наши взгляды пересеклись, в ее глазах было столько боли и отчаяния, что хотелось бросить переводчик на автоматический огонь и выпустить весь магазин в торговца… А потом перезарядить и расстрелять всю эту толпу, цепляющуюся сальными взглядами за девушку, пробующие мысленно на вкус ее губы, в своих мечтах подминающие ее под себя, слушающие ее вскрики…
- Тысяча двести! – Поднял руку и крикнул я. Дима удивленно уставился на меня.
- Тысяча триста! – Присоединился к торгам один из покупателей.
- Тысяча четыреста! – Продолжал я. Дима дергает меня за рукав.
- Тысяча пятьсот! – Не унимается конкурент.
- Тысяча шестьсот! – Снова я. Дима того и гляди оторвет мне руку, шепчет: «У нас всего два цинка, вдруг выиграешь, что будем делать? И вообще валить уже пора!».
- Два цинка! – Вдруг раздается голос откуда-то сверху. Все поднимают головы и видят в окне здорового мужика в олимпийке с огромной, под стать мужику, пивной кружкой в руке. Торг сразу затихает, да и мне крыть уже нечем, не из магазинов же боекомплект выщелкивать!
- Сам Большой в свой гарем новую телочку прикупил. – С удивительным сплавом зависти и гордости проговорил гаишник. Почему-то захотелось достать кукри и разрубить ему голову, но делать нечего, пора уходить. Я оборачиваюсь и бросаю последний взгляд на Венеру.
Радостный торговец накинул на плечи девушки плащ-палатку и завел под тент. Мне оставалось только скрежетать зубами.

- Это безумие, Вадим! – Женя перешел с шепота на громкий разговор. Охранники стоянки были далеко от нашего «Урала». – Какая еще Венера?! Нам сваливать отсюда надо побыстрее. У нас задание!
- Да, и причем – важное. – Присоединился Семеныч. Если полностью, то Михаил Семенович, крепкий мужик лет пятидесяти, работавший раньше машинистом и ремонтником в железнодорожном депо, а срочную и сверхсрочную службу в Советской Армии проходивший в ЗГВ, в инженерно-саперной роте танкового полка. Семеныч – опытный машинист и сапер в придачу, к тому же очень рассудительный и уравновешенный мужик, теперь трепал меня по плечу, успокаивая. – Мало ли еще вот так девок сейчас пропадает? Всех не спасешь.
- Нет, мужики, что бы вы не говорили, а не могу я ее бросить. Не видели вы ее взгляда, и дело тут не в красоте. Не по-человечески это все – работорговля. Нужно хотя бы ее спасти.
- Сейчас все вообще не по человечески. – Продолжал Семеныч. – Как-будто зомбивирус во всех души убил, но сейчас мы ничего не можем для нее сделать. Тут толпа врагов, где она – тоже не известно.
- Подожди, Семеныч. – Остановил я его. – Есть у меня одна мысль, как провести разведку хотя бы. А там видно будет, если шансов никаких, то сразу уедем, а если возможность подвернется, то украдем девку, или не будет мне покоя в этой жизни.

Я сидел в личных апартаментах Большого – в бывшем кабинете директора ТЭЦ. Большой – очень крупный мужчина с большими руками и животом, ростом под метр девяносто, восседал в одной майке-алкоголичке и спортивных штанах за большим директорским столом. На нем поверх майки была плечевая кобура с ПМ. На правом плече Большого красовалась татуировка – оскал тигра. Большой в былое время отмотал семь лет по уважаемой в определенных кругах статье, а перед концом света имел вполне приличный и относительно легальный оконный бизнес. С таким богатым управленческим опытом ему оказалось несложно подчинить своей власти сначала небольшую группу людей, а затем и остатки отдельного моторизованного батальона внутренних войск. Причем даже командир означенного батальона признал общее руководство за Большим, оставив за собой военное управление. Обо всем этом меня просветил мой сопровождающий – все тот же болтливый гаишник, бывший сегодня дежурным адьютантом при шефе.
Большой со своего трона произнес:
- Ну, рассказывай, что за бизнес-план у тебя. И сильно не тяни, сегодня у нашего комбата день рождения, пьянка намечается грандиозная.
- Есть у меня мысль о создании увеселительного заведения экстра-класса, которую лелеял еще в прежние времена, но теперь она даже более реализуема, чем раньше. Моя мечта называется бар «Фюзеляж», заведение типа «бордель» со стриптизом и прочими удовольствиями эстетически-сексуального плана. Его изюминка в том, что располагаться он должен в фюзеляже самолета, персонал и девочки одеты в форму летчиков и стюардесс. По одну сторону фюзеляжа – столики, по другую – шесты для стрипдэнса, ближе к хвосту – номера для приватных танцев. Представь, посетитель заходит в бар, администраторша в форме капитана воздушного судна, состоящей из мини-юбки, короткой рубашки с открытым животом, галстучка и фуражки, проводит его до столика. Напротив столика сцена с шестом, у которого танцует стюардесса, постепенно избавляясь от пилотки и одежды, кроме трусиков и чулок. Посетитель выбирает ее для приватного танца, они проходят в номер, там девушка в процессе танца под обволакивающую музыку лишается остатков одежды. Загорается табло «Расстегните ремни», клиент выпускает на волю своего вздыбленного скакуна, и девушка делает ему волшебный минет. Устроите интересное заведение, слухи разойдутся по окрестностям, люди потянутся на огонек, а вы уж вокруг и невольничий рынок развернете, и оружейный, вообще чего душа изволит. Бар и сам прибыль будет приносить, и приманкой служить. – Изложил я идею.
- Идея красивая. Особенно про «расстегните ремни» понравилось. – Большой почесал затылок. – Баб у меня полно, всех не перетрахаешь. Да и еще по окрестностям можно бесхозных насобирать, лучше пусть танцуют и сосут, чем попадутся мертвецам и сами на кого-то нападут. Но где ж самолет взять подходящих размеров? И как его сюда доставить? Только на полет сколько топлива нужно, да и сажать его некуда.
- Да ведь есть замечательный музей авиации на краю города, который еще до хаоса никому, похоже, не нужен был, а там подходящих размеров советский аэробус Ил-86 без дела ржавеет. Чем не вариант? И дотащить его по обводной дороге сюда без проблем можно, крылья только снять. – Я разложил перед Большим несколько наспех набросанных рисунков интерьера. Большой явно заинтересовался, предложил чай. Пошла беседа не только о деле, но и об отвлеченных темах. Ну и естественно – о вечном, то есть о бабах.
- А пошли в мой гарем, я тебе свою коллекцию покажу. – Большой не выдержал моего рассказа, как я собирался сделать настенный календарь из фотографий своих лучших девушек – на каждый месяц по девушке. Видимо, я надавил на нужную кнопочку в самцовском мозге. Наша многовековая традиция мериться членами сыграет на руку начинающему шпиону. Лучшей возможности узнать, где и под какой охраной находятся девушки, даже и представить невозможно.
Мы спустились на первый этаж здания, пошли по коридорам и, наконец, вошли в просторное помещение, дверь в которое Большой открыл своим ключом. В помещении обитали десятка полтора девушек на любой вкус и цвет, моментально притихших при нашем появлении. Большой явно любил разнообразие, тут были и блондинки, и брюнетки, и стройняшки, и пышечки. Я осмотрелся, и нашел взглядом Венеру, которая сидела на ближней кровати у окна. Девушка явно наплакалась вдоволь. Большой подошел к ней, она попыталась отстраниться, прижалась к стене, я с трудом удержался, чтобы не выхватить «Стечкин», который мне оставила охрана. Но болтливый гаишник сопровождал нас как приклеенный, и я сдержался. Всему свое время.
Большой взял Венеру за подбородок, запрокинул ее лицо и проговорил:
- А вот моя новенькая. Сегодня на рынке выкупил.
- Я знаю. Я и сам ее хотел взять, но ты серьезную цену предложил. Не перепродашь? – Сделал я попытку решить вопрос мирным путем. Я уже был готов потратить даже патроны от КПВТ.
- Нет уж. Сам еще не насладился. – Большой похлопал Венеру ладонью по щеке. – Это ж прямо бриллиант в моей коллекции.
- Я смотрю на окнах даже решеток нет, а этаж первый. Не сбегут? – Поинтересовался я. А сам с удовлетворением обратил внимание, что окна выходят на площадку рядом с КПП ТЭЦ.
- Еще никому не удавалось. Месть будет страшная. Две правда попытались, но наказаны в пример прочим. Ты их, кстати, вечером увидишь. Приглашаю тебя на нашу вечеринку. А сейчас в назидание новенькой и в рамках осуществления правосудия прямо на площадке перед этими окнами будет наказан фраерок за то, что скрысятничал и утаил долю награбленного непосильным трудом, которую полагалось на общак выложить. Вон уже и скамью для порки готовят. – Большой указал пальцем на приготовления на площадке под окнами, где двое мужиков ставили скамейку.
- Ох уж и покричит этот крысеныш! Покажем ему, как у своих красть. – Подхватил гаишник, сразу напомнив мне своим подобострастием шакала Табаки из мультфильма «Маугли», который заглядывал в пасть могучему тигру Шерхану и все время поддакивал ему: «А мы уйдем на север! А мы уйдем на север!»
Вокруг скамейки собрались десятка два свободных от дел боевиков. Я обратил внимание, что разнообразием и совершенством вооружения и снаряжения никто из них не блистал. В основном легкое стрелковое оружие: весла АК-74, «ксюхи», СКС, даже охотничьи полуавтоматы и помповики. Бывшие «вованы» и милиционеры были в штатных бронежилетах, гражданские вообще без средств защиты. Если бы не пулеметы на вышках и над воротами, часть из которых была всего-навсего РПК-74 и только пара - ПК, и не БТР-70 и БРДМ-2, то и вовсе эта организованная вооруженная группа в качестве тактической единицы ценности, а равно и большой опасности бы не представляла для десантников. У тех все ж дивизион 2С9 «Нона», минометы, АГСы, «зэушки», «Утесы», профессиональные снайперы.
Мои полководческие размышления прервало появление голого по пояс наказуемого мужика, сопровождаемого конвоиром с СКС. Мужик шмыгая, склонив голову, выслушал приговор, торжественно произнесенный самим Большим, из которого следовало, что «крысе полагается двадцать ударов плетью». Конвоир подтолкнул «крысу» в спину, и тот покорно лег животом на скамейку. Табаки так торжественно подал Большому плетку, будто это был царский скипетр, и начал отсчитывать удары Большого. Плеть свистела в воздухе, кожа на спине взвывающего мужика вздувалась рубцами, Большой громко хыкал при замахе. Мне подумалось, что в случае провала освобождения Венеры, живым Большому лучше не попадаться. Наверняка у него в запасе есть и более жестокие способы наказания. После экзекуции конвоир помог мужику подняться, тот срывающимся голосом сказал Большому: «Спасибо за науку!», и был удален с площадки. Большой вытер капли пота с лица и сказал мне:
- Ты приходи сегодня к восьми вон в то здание. – Он указал рукой на одно из помещений ТЭЦ. – У нас там типа клуба, там и праздник будет. Там же, кстати, наказанных баб моих посмотришь.
После этого мы расстались, Большой приступил к своим делам, а я посмотрел на окна гарема. У одного из них стояла Венера и грызла ногти. Экзекуция произвела на нее удручающее впечатление, что неудивительно. Я отправился к нашей команде обсуждать план операции «Восход Венеры», как я ее назвал. С учетом демонстрации внутреннего распорядка банды подготовка должна быть чрезвычайно тщательной.

7. ВОСХОД ВЕНЕРЫ
или от скучных шабашей

В кукольный театр
Всех карлик приглашал:
"Кто вечером придет,
Тот со смеху умрет!
Будет вам очень, очень хорошо,
Деньги не жалей, богатей!
Вечер смеха и страстей!"

В театре такое впервые,
В театре такое сегодня впервые!
Все куклы сегодня живые,
Все куклы сегодня, сегодня живые!

Волк на сцену вышел, песенку запел
Про то, как он недавно полдеревни съел.
А следом вышла девушка в одних трусах...
И на части разорвалась у всех на глазах.
Король и Шут «Кукольный театр»

Когда дела идут так, что хуже некуда, все равно станет еще хуже.
Законы Мерфи. Первое следствие первого закона Чисхолма

«Клуб имени Большого», как я его назвал, представлял собой ангар со сценой и шестом посередине ее. В непосредственной близости от сцены располагалась VIP-зона с диванами, в которую меня направил охранник, освободивший меня от автомата, но оставивший пистолет и сумку с патронами – кошелек нового времени. Я осмотрелся. Рядом со входом располагался бар со стойкой и столиками, занятыми членами банды Большого, под потолком висели две клетки, в которых под музыку извивались девочки гоу-гоу в бликах кустарной светомузыки. Большой указал мне на кресло около VIP-столика. Я уселся и стал разглядывать гоу-гоу и обомлел. Обе были мертвы. Прям «Девки, секс и трупный яд»! Они были полностью наги, тянули руки через решетки, бросались на прутья клеток. Каких-либо повреждений на их телах не было заметно. Я повернулся к Большому, ожидая объяснений, которые последовали незамедлительно.
- Я тебе рассказывал про нарушительниц, которые хотели убежать. Вот они самые. – Большой махнул рукой в сторону клеток. – Пацаны отловили их, наш доктор кольнул какой-то дурью, и все – откинулись, а потом как новенькие, хотя и мертвые. Дрыгаются теперь тут на радость публике и прочим в назидание.
- Немного шокирует зрелище. – Выговорил я.
- Да это еще нормально. Пацаны самарские рассказывали, что у них там в борделе есть зомбихи для потехи особо изысканных клиентов. Зафиксировали их как следует, чтоб не покусали, и пользуют.
У меня мурашки поползли, как представил. Даже и не соображу, сколько выпить надо, чтоб с зомби…
Большой представил, меня своим приближенным: майору-командиру батальона ВВ, и еще паре соратников, один из которых оказался экс-главным инженером этой самой ТЭЦ. Скользкий тип, наверняка, карьеристом и интриганом был в прошлой жизни. Взгляд такой бегающий, глазки маленькие, носик острый, вытянутый. Я его прозвал про себя Пасюком за сходство внешнее и в повадках с крысой. В отличие от него комбат мне даже понравился, по крайней мере негативных эмоций такой силы, как Пасюк не вызывал. Очевидно, просто судьба так сложилась, что этот офицер оказался в компании бандитов, вместе с которыми он вынужден выживать. Зато третий персонаж никаких сомнений о своем роде деятельности не вызывал – типичный уголовный элемент с многочисленными шрамами на голове и лице. Расстегнутая до пупа рубаха с закатанными рукавами открывала взору прекрасную галерею картин иглы неизвестного художника, отображавшую полный тягот и лишений путь человека, не раз и не два отвергнувшего заветы Уголовного кодекса ради желаний насущных. В отличие от Большого, бывшего хотя и суровым человеком с криминальным прошлым, но все ж вполне достойным джентльменом, уголовный тип, представленный как Старый, был грубым животным, достойным размещения в клетке с морфом… Или двумя. В отличие от всей компании, принявшей меня если не радушно, то по крайней мере корректно, Старый явно едва сдерживался от развязывания конфликта с залетным фраером. Я даже инстинктивно ощупал под курткой ACU локтем свой ПМ под левым плечом в майке-кобуре 5.11 Holster Shirt. Мало ли что. «Стечкин» в кобуре на бедре – демонстративно доступен, а скрытый ПМ – это сюрприз. Таких заначек разного назначения на мне много даже во внебоевой обстановке. В потайных кармашках ботинок 5.11 – маленький складной ножик и ключ от наручников. В набедренных карманах брюк небольшой набор выживания, ИПП и мультитул Leatherman Wave. В верхних боковых карманах зацеплены клипсами нож Walther и водозащищенный фонарь Led lenser F1. Я даже со стрелковыми очками и шемагом никогда не расстаюсь. Always be ready. Жизнь научила. Собственно к шемагу Старый как раз и придрался, типа, что за шарф на тебе, зачем да почему, че, модный такой. Но, к счастью, до преждевременного конфликта со стрельбой в голову на малой дистанции и непременным разбрызгиванием крови, мозгов и осколков костей не дошло, Большой рыкнул на него, и тот притих как побитая шелудивая собачонка.
Разлили по стаканам виски, на столе появились закуски: овощи, соленое сало, снэки, намародеренные по киоскам и магазинам, и главное блюдо – дымящийся ароматный шашлык. Большой произнес тост во здравие именинника, а на сцене появился певец и маленький хор милиционеров, исполнившие песню «Господа офицеры». Старый кривился под нее. Комбат видел это и был недоволен, причем достаточно громко. Большой снова вмешался. На фоне ссоры сцепившихся главарей вполне гармонично смотрелась потасовка в баре между парой бойцов и гопников, которых, правда, быстро разняли. Я отметил про себя, что в банде явно имеет место неурядица, которую можно использовать в наших целях. Я уже возомнил себя политиком, этаким английским послом при дворе индийского магараджи, вольным разделять и властвовать.
После бессмертного газмановского хита были исполнены две песни группы «Рождество» специально для Большого, бывшего поклонником этой группы, а затем долгожданный «Владимирский централ», наконец-то порадовавший истомившуюся душу Старого.
Потом время музыка сменилась, а Большой сообщил, что сейчас будет стрип-шоу. Прямо театр песни и пляски имени Большого. Надеюсь, стриптиз будет не с участием мертвечих!
Я располагаюсь за столиком поближе к сцене, официантка приносит мохито, а ко мне подсаживается очаровательная стройная брюнетка. Юля! Звезда местного стриптиза, пережившая несколько стрипклубов города и танцевавшая в моем любимом клубе Good Luck. Приятная и неожиданная встреча, учитывая то, что еще до конца света я добился расположения этой сексуальной и чрезвычайно страстной особы, что навевало и теперь определенные надежды.
- Привет, Вадим! – Юля обнимает меня и целует в щеку. – Так рада тебя видеть, так неожиданно!
- Сам в шоке, - соглашаюсь я. – Тоже бесконечно рад встрече с тобой. Как ты?
- Неплохо по нынешним временам. Танцую здесь с некоторых пор. В остальном – как у всех…
Это «как у всех» - печальная часть, которая включает потерянных родных и близких, скитания с риском для жизни, а иногда и что-то пострашнее. В новом мире не принято вдаваться в подробности, расспрашивая или рассказывая о этом.
В это время раздались первые аккорды песни Going under группы Evanescence, и софиты хватили из полумрака этого дикого клуба сцену с пилоном. На сцену сексуально-возбуждающей походкой из-за занавесок вышла стройная высокая блондинка. Это ж Ксюша из того же Good Luck! Прямо вечер встреч какой-то со своими бывшими в употреблении стриптизершами. В отличие от Юли, несмотря на специфическую профессию обладавшую определенными моральными императивами, Ксюша была типичной жопокруткой длинноресничной, хотя и очень красивой: светлые волосы, глубокие карие глаза, пухлые губы, стройная фигура чрезвычайной даже для стриптизерши упругости. И в сексе Ксюшу отличала энергичность и импульсивность. На память пришел случай, когда во время оргазма она стала душить меня. Еле отбился, но было захватывающе. Однако, где же справедливость, если профессоры и доктора наук пополнили сонм ходячих трупов, а некоторые Ксюша, никогда не отличавшаяся бездной интеллекта и безупречной моралью, жива-здорова и снова у пилона? На память пришли строки песни Алексина:
«Они на работе в ночную смену
Не в магазине, не у станков
Они выходят к шесту на сцену
И крутят задницей у столов.»
Но о справедливости и морали потом, а сейчас, пользуясь удобным случаем, наслажусь красивым шоу, которое всегда так любил. Тем более, что вряд ли скоро представится еще подобная удача.
На танцующей Ксюше совершенно нет одежды, ее заменяет боди-арт, изображающий кожаное бикини. Вместо стрипов ботинки с высокой шнуровкой на каблуках, явно из коллекции неизвестного кутюрье от BDSM. На руках у нее короткие кожаные полуперчатки, а весь комплект дополняет кожаная черная фуражка в стиле СС. И сексуально и страшно, ну или страшно сексуально.
Now I will tell you what I've done for you.
Fifty thousand tears I've cried
Screaming deceiving and bleeding for you.
And you still won't hear me
Going under
Под музыку Ксюша движется вокруг пилона, сбрасывает фуражку порывистым движением, освобождая свои белые волосы, и вдруг взмывает вверх по шесту, а потом опускается, свисая головой вниз, держась только ногами.
Don't want your hand.
This time I'll save myself
Maybe I'll wake up for once
Not tormented daily defeated by you
Just when I thought I'd reached the bottom
I'm dying again
Снова несколько кругов вокруг пилона, в процессе которых Ксюша демонстрирует великолепную попку. И еще подъем с зависанием на шесте, практически не держась руками. Тело Ксюши напряжено, спина прогнута, голова откинута, она - словно сама страсть, застывшая на пике экстаза. «Притяженье – это миф!»
I'm going under. Going under
Drowning in you. Drowning in you
I'm falling forever. Falling forever
I've got to break through
I'm going under
Вдруг резкое падение вниз, Ксюша на шпагате у основания пилона, а по залу пролетает вздох многих восхищенных и возбужденных мужчин. Меня лишь раздражают неприличные комментарии Старого. Ксюша подползает к краю сцены, она изгибается и взмахивает волосами под ритм песни, ее словно пронзают волны оргазма. Песня подходит к концу, Ксюша замирает на коленях, откинувшись назад. Внезапно откуда-то сверху на нее проливается… кровь! Она льется мощным потоком, смывая нарисованное белье, а Ксюша обеими руками проводит по телу сверху вниз до низа живота, размазывая кровь по себе, стирая остатки краски, лаская грудь, охватывая пальцами лоно. Песня кончается, Ксюша смотрит в зал, оторопевший от безумного шоу, которое возможно только на руинах сходящего с ума больного мира, и облизывает пальчик. Мертвые танцовщицы безумствуют в своих клетках, тянут свои руки, открывают пасти с искусанными губами.
Большой торжественно похлопал Ксюше и протянул ей пригоршню патронов. Я тоже вознаградил девушку полудюжиной «пятерок», искренне пораженный экстремальностью шоу. Она радостно заулыбалась, узнав меня, и пообещала выйти в зал после душа и переодевания.
Большой в очередной раз разлил по стаканам виски, мне пришлось поддержать, хотя и с большой осторожностью, так как планы у нас еще на ночь. Бежать нам надо с красавицей на плечах. И я уже начал соображать, как бы отказаться от дальнейшего злоупотребления спиртным, как неожиданно меня выручила Юля, предложив уединиться в приватной комнате для просмотра лесби-шоу с участием ее и Ксюши. Я был только за, тем более, что всегда любил это сумасшедшее сплетение женских тел под музыку. Даже не огорчился, когда мне озвучили цену за удовольствие – сорок «пятерок», только вспомнил еще куплет из той же песни:
«А мы балдеем, а мы кайфуем,
Всю ночь гуляем мы до утра.
«Котлету» носим с собой тугую,
А возвращаемся без бабла.»

Приват – это всегда приятно, а лесби-шоу – это приятно вдвойне. Два смуглых молодых упругих женских тела касаются, скользят, переплетаются руками, ногами. Соски трутся о животы и груди, языки ловят их. Взмахи головой разбрасывают длинные волосы словно ветром, пальцы исчезают в них, вцепляются в ягодицы, ногти оставляют следы на коже. И все это действо все ближе и ближе ко мне. Вот я уже могу коснуться их тел, ощутить нежность их кожи, услышать учащенное дыхание, прикоснуться губами, языком. Труженицы шеста и стрингов и после конца света следят за гладкостью зоны бикини, а то я уже за последнее время привык к ощущению, что когда ласкаешь лоно девушки, рука словно погружается в длинный ворс Polartec Highloft. Ксюша стягивает с меня майку, Юля расстегивает ремень брюк, они толкают меня, опрокидывая на спину, скользят по мне, прикасаясь, целуя, царапая. Я целую их губы, груди, соски, глажу спины и попки. Их руки ласкают мой член, гладят яйца. Экстаз! Кончаю, заливая их ладошки спермой! Жаль, что все хорошее когда-нибудь кончается. У меня слегка даже кружится голова, то ли от выпитого, то ли от оргазма, то ли от захватывающей картины бесконечной смены обнаженных женских тел перед глазами. Без счета выдаю красавицам комплименты в виде двух горстей патронов. Смотрю на свои часы Casio G-Shock – однако, мне пора. Уже второй час ночи, время пролетело так незаметно, собственно, как и всегда в стрип-клубах. Нужно направляться к своей команде, желательно незаметно для пьянствующих бандитов.

Наш «Урал» подкатывает к КПП у ворот. Мы с Семенычем и Димой расположились в кузове. Я присел, укрывшись за кабиной с «Валом» в готовности к стрельбе. Площадка перед КПП скудно освещена, но этого достаточно, чтобы разглядеть пулеметчика на вышке, который со стороны двора ничем не защищен. Я стучу по кабине, Женя газует вхолостую, «Урал» взрыкивает для маскировки негромких выстрелов. Двоечка из «Вала» по пулеметчику, и еще один для контроля уже в заваливающееся набок тело. Из будки КПП вышел один боевик в милицейской форме с «ксюхой», второй настороженно выглядывает из двери. Вот второй сначала и словил двоечку, а потом уже и милиционер. Женя выскакивает из кабины, добивает его ножом в горло, потом так же бесшумно контролирует того, что в будке. Семеныч в кузове с ПКМ охраняет наш тыл, бросив на площадку пару РДГ. Мы с Димой, соскочив с кузова, бежим к окнам тюрьмы Венеры, прикрыв свой путь еще парой дымовых гранат. Дима останавливается под нужным окном спиной к стене, делает из рук ступеньку. Я, забросив «Вал» за спину, наступаю одной ногой на руки крякающего под нагрузкой Димы, второй шагаю на плечо. Дима ворчит внизу: «Уши мне не оттопчи». Я, вытащив томагавк, выбиваю стеклопакет и распахиваю окно, включаю налобный фонарь Petzl Tactikka, освещаю помещение красным светом. Девушки ошеломлены, кто-то сбился в кучу, кто-то прячется за мебелью.
- Венера! Быстро со мной! – Кричу я. На наше счастье, девушка не растерялась, а тут же бросилась к окну, зацепив по дороге жиденькую сумку с вещами.
Венера спускается по мне, Дима внизу кряхтит: «Суки, быстрее, раздавите ведь!». Мы втроем бежим к «Уралу», заскакиваем в кузов, и грузовик вырывается в распахнутые Женей ворота под аккомпанемент очередей в воздух, которыми часовые с соседних вышек наконец-то пытаются поднять тревогу. По нам не стреляют, ибо из-за дыма им ничего не видно, а попасть в своих неохота. Правда свои – теперь уже бывшие, трупы на площадке начинают оживать, что, надеюсь, задержит хоть ненадолго погоню. «Урал» рычит дизелем, виляет между бетонными блоками, бросая нас по кузову. Мы не зажигаем фары для маскировки, а Женя рулит, разглядывая дорогу в ПНВ «Spartan». Семеныч бросает за корму еще РДГ и зажигает прямо в кузове дымовую шашку, чтобы понадежнее прикрыть нас дымом. На базе тем временем разгорается переполох, правда по нам все еще никто не стреляет, но самое страшное, чего я боюсь – что из ворот покажется морда БТР или БРДМ с их ужасными пулеметами в башнях. У нас есть пара РПГ «Аглень», но в нашем случае – погони – у стрелков КПВТ будет явное преимущество по дальности и боекомплекту. А нам засады сейчас устраивать по всем правилам диверсионной тактики – не вариант, нам сваливать надо подальше и побыстрее. Вся надежда на то, что вихрь праздника подкосил мехводов брони.

8. БРОНЕПОЕЗД НА ЗАПАСНОМ ПУТИ
или свет в конце тоннеля

И это место стороной
Обходит сельский люд.
И суеверные твердят:
Там призраки живут.
Король и шут «Проклятый старый дом»

Если дело кажется простым, в действительности оно сложное. Если дело кажется сложным, оно определенно невыполнимо.
Законы Мерфи. Теорема Стокмейера

Остаток ночи, точнее – раннее утро мы провели в лесу в нескольких километрах от трассы и совсем недалеко от пункта назначения – искомого секретного тоннеля, как по крайней мере свидетельствовала секретная карта. Погони нам удалось на удивление избежать, точнее она все-таки случилась, но противники стартовали с таким отрывом, что нам удалось скрыться с трассы раньше, чем они смогли нас заметить. Уже затаившись в лесу мы слышали рев моторов и видели отблески света поисковых прожекторов вдоль трассы на Сызрань. Видимо легенда о нашем стремлении отправиться в Самару сработала. Поэтому нам даже удалось поспать несколько часов, предварительно представив Венере всех спасителей. Радости девушки, избежавшей участи рабыни не было предела, она даже вызвалась дежурить первой, дабы дать возможность спасителям отдохнуть. Переодевшейся в спортивный костюм девушке вручили трофейную «ксюху» милиционера с КПП, научили пользоваться ПНВ и оставили бдеть на часах. Правда Семеныч, обладавший железной нервной системой и успевший вздремнуть до нашего побега, для подстраховки составил компанию новенькой. Но лично я эти три часа отдыха провел с огромной пользой для организма, просмотрев сон эротического содержания с участием стриптизерш. Утренняя эрекция радовала необычайной полнотой и углом подъема и была хорошо заметна невооруженным взглядом через легкий спальник Mega Light.

После утреннего подкрепления наших организмов сухпайками мы стали готовиться к посещению тоннеля с БЖРК. Согласно нашего плана, предварительно разведав подступы и оставив «Урал» под охраной Семеныча и Венеры, я, Женя и Дима должны были войти во тьму неизвестности. Я поинтересовался умением девушки стрелять.
- Я вообще-то биатлоном увлекалась. – Гордо заявила она. – Причем стрелять мне даже больше нравилось, чем на лыжах бегать.
Я оценил прекрасную фигуру Венеры, чьи изгибы не могли скрыть даже спортивные штаны, а уж обтягивающая майка просто сводила с ума. Дима вообще уже слюной залил все окрестности. Телосложение девушки отнюдь не хрупкое, поэтому я полез в кузов «Урала» и извлек из тайника СВТ-40 с оптикой.
- Доводилось стрелять из чего-либо мощнее биатлонной мелкашки? – Спросил я, демонстрируя «светку».
- Папа давал стрелять из «Тигра». Тяжеловато отдачу переносила, но жить можно. Справлюсь. А что это за винтовка?
- Демилитаризованная самозарядная винтовка Токарева образца 1940 года предназначенная для продажи в качестве охотничьего оружия – охотничий самозарядный карабин ОСК-88. Оптика четырехкратная вологодская. – Вручил я винтовку Венере. – Во время Великой Отечественной довольно популярной была у снайперов и в морской пехоте. В частности, известный снайпер Людмила Павличенко использовала СВТ. В обычной пехоте не пользовалась любовью, якобы из-за низкой надежности, но это по мнению малограмотных и плохо обученных солдат-крестьян, для которых «мосинка» была верхом технического совершенства. А в руках подготовленных стрелков-снайперов и бывших матросов, которые в те годы были интеллектуальной элитой вооруженных сил, СВТ-40 была замечательным оружием. После войны бельгийцы не постеснялись передрать с нее свою FN FAL, да и шведы винтовку AG-42 делали, вдохновляясь СВТ.
Венера примерила «светку» и, удовлетворившись, потребовала к ней магазины и патроны. После этого мы с Димой отправились на пешую разведку ко входу в тоннель.
Утро летнего дня радовало солнечными лучами, пробивавшимися сквозь плотную листву, роса на траве еще не обсохла и мочила нам обувь и брюки. Щебет птиц, снующие стрекозы, запах леса расслабляли, отвлекая от мыслей о предстоящем полном неизвестности посещении секретного объекта.
Мы с Димой шли вдоль одноколейного железнодорожного пути с едва заметной грунтовкой рядом. Из-под прикрытия деревьев мы не выходили, на всякий случай высматривая лесную подстилку на предмет наличия растяжек. И не только вниз смотрели. Есть отвратительный тип минеров, устанавливающих в лесу растяжки на высоте пары метров в расчете на то, что боец с рацией зацепится за проволоку антенной. У нас вместо антенны был почти двухметровый Дима. Не дай бог, зацепится головой за проволоку, и полетят во все стороны осколки чугунного корпуса Ф-1.
Однако дорога до въезда в тоннель, расположенного в срезе холма, прошла спокойно, и мы присели в кустах, обозревая закрытые металлические ворота в разводах камуфляжа и растянутую над подъездом маскировочную сеть. Вслушались. Поднялись на холм и обошли въезд в тоннель вокруг. Признаки жизни за исключением природных проявлений отсутствовали. Я по рации вызвал остальную группу, продолжая следить за воротами с «Валом» в low ready.

«Урал» с Семенычем и Венерой мы оставили метрах в двадцати перед входом в тоннель, а сами втроем направились внутрь через пешеходный вход КПП, оказавшийся незапертым изнутри. Я двигался впереди с «Валом» на одноточечнике и с ПНВ в маске на голове. За спиной на трехточечнике у меня висел мой АК-74М. «Вал» у меня для тихой стрельбы, к нему всего два магазина с собой, но если начнется серьезная заварушка, то АК заряжен магазином от РПК-74 на сорок пять патронов, и все почи «Немезиды» заполнены именно «калашниковскими» магазинами. Вторым идет Дима с АКМС, его обычный ПКМ не для тесноты туннеля. Замыкает нашу тройку Женя с АК-74. Жаль, что с малошумным оружием у нас напряг – только мой «Вал», а ведь в разведке, особенно в местах компактного обитания зомби, лучше не шуметь. Подумалось, что нужно будет подкинуть идею Толе наладить выпуск простейших ПБС и нашу группу немедленно оснастить такими. Хотя без дозвуковых патронов ПБС – это полумера, конечно. А вот для имеющихся у нас трофейных Иж-71 под короткий патрон 9х17 нужно обязательно полноценные глушители сделать, вот и найдется хорошее применение этим слабеньким служебным пистолетам. Пули этих пистолетов имеют дозвуковую скорость, для повышения останавливающего действия в головках пуль сделаем экспансивные выемки… Однако, я чересчур размечтался. Мы ж на войне!

В будке КПП был полумрак, свет сюда едва пробивался снаружи через маленькое пыльное окошко, место дежурного было пусто, на столе и журнале контроля – пыль. Осторожно открываю дверь внутрь тоннеля, где царит темнота. Опускаю и включаю монокуляр ПНВ. В зеленом свете вижу рельсы на бетонном полу, слева от них дорога для автомобилей, справа – пандус или железнодорожная платформа на уровне пола вагонов. Мы осторожно продвигаемся вперед, ПНВ только у меня, Дима и Женя отстают, приготовив включить фонари, а я пока еще немного продвигаюсь вперед, чтобы осмотреться. Вижу локомотив, за ним еще два и вагоны. Ядерный паровозик мы нашли. Теперь делов-то – начать и кончить. Обезвредить, завести, угнать, доставить до места…
Какое-то движение на дороге… Черт бы побрал мой гражданский ПНВ первого поколения, в который видно чуть лучше, чем на ощупь. Я приседаю, вслушиваюсь. Что-то шаркает и скребет. К черту демаскировку, включаю ИК-фонарь подсветки и вижу в монокуляр зомби в военной форме, идущего ко мне, подволакивая правую ногу. А следом еще один, и еще… Вот теперь уже можно и не прятаться. Я поднимаю монокуляр вверх, зажигаю налобный и подствольный фонари, что служит сигналом моим товарищам, тоже включающим свет. И я стреляю в первого зомби.
Выстрел, выстрел! Труп упал метрах в пятнадцать передо мной. Я прижался левым плечом с стене, правый фланг прикрывает Дима, Женя сзади. Дима держит над моей головой в руке мощный поисковый фонарь-прожектор Nitecore яркостью 2000 люмен. Его луч слепит мертвецов, сбивая их с толку, облегчая мне работу.
Выстрел! Второй труп упал рядом с первым. Третий запнулся за предыдущих, повалился вперед и получил пулю в макушку.
Внезапно Дима перебрасывает луч направо, где из-за локомотива появляется еще мертвец.
Я стреляю. Еще раз! Этот зомби умнее и проворнее, он все ж скрылся за тепловозом. Интересно, сколько тут может быть зомби? Несколько десятков?
Луч моего фонаря выхватывает еще два трупа, вывернувших откуда-то слева. Видимо, там есть помещение, где мертвецы впали в анабиоз, а теперь очнулись.
Выстрел, еще два. Один готов. Второй шустро метнулся под второй тепловоз. Этого еще не хватало. Нам их ведь выкуривать из всех щелей теперь придется, прежде чем можно будет заняться БЖРК.
- Вадим! Сверху! – Дима выхватывает лучом тень, метнувшуюся по крышам тепловозов к нам. Ну а без морфа-то мы ж совсем заскучали. Стреляю очередью из «Вала», опустошая магазин. Бросаю «Вал», повисший на ремне подмышкой, вытягиваю из-за спины АК. Рядом грохочет автомат Жени. Серия наших очередей сбивает темп и направление морфу, но он рекордным прыжком отрывается от крыши кабины первого тепловоза, пролетает над нами и оказывается рядом с воротами. Черт! Мы теперь зажаты между морфом у ворот и мертвецами у поезда!
Прожектор повисает на ремешке на руке Димы, и он в лучах налобных фонарей стреляет из АКМС по морфу, пока Женя перезаряжает. Мы плотной группой продвигаемся к составу, и я валю еще одного зомби. Морф у ворот прыгает от стены к стене, а парни лупят по нему короткими очередями, отступая вслед за мной.
- Пуст! – Кричит Дима.
- Пуст! – Вторит ему Женя.
Я разворачиваюсь лицом к воротам и морфу, теперь слева от меня локомотив. Ловлю меткой коллиматора голову твари, которая на четырех обезьяньих лапах прыгает к нам.
Очередь! Еще! Еще! Пули ложатся в цель, морф спотыкается, между нами метров шесть всего, и я добиваю длинной очередью магазин. Рядом также стреляют перезарядившиеся Женя и Дима. Морф упал, а мои трассеры сообщили мне о пустоте моего магазина.
Внезапно что-то вцепляется мне в левую лодыжку, и от сильного рывка я падаю на пол.
Мертвец, забравшийся под состав, мощными рывками тянет меня к локомотиву, вцепившись двумя руками в мою ногу. В свете своего фонаря я вижу, как он уже раззявил свою клыкастую пасть с порванными губами, у него нет правой щеки, и мне хорошо видно, как в разрыве кожи двигаются его челюсти. Я упираюсь руками в пол, рвусь назад, а он вцепляется зубами в носок моего ботинка… И получает удар в лоб ногой от Димы! Удар был такой силы, что, возможно, контрольная очередь в голову была не так уж обязательна.
Дима подхватывает меня за эвакуационную петлю РПС на спине и ставит на ноги, словно башенный кран пушинку. Смотрит мне в лицо:
- Как нога?
Я ощупываю носок ботинка, дрожа от страха – вдруг от шока не почувствовал боль укуса, тогда – все! А ведь так хочется еще пожить, у меня столько планов… Даже от Венеры благодарность за спасение еще не принята. Тем временем осмотр ботинка показывает, что жить буду, клыки зомби не смогли справиться с высококачественным продуктом фирмы 5.11. Перезаряжаюсь и присоединяюсь к Жене, который завалил еще двух мертвецов, выходящих из коридора, отростком впивающегося влево вглубь холма. Эта развилка заставляет задуматься, куда двигаться дальше – игнорировать ее и пройти вдоль состава, или зайти внутрь. Эх, где наша не пропадала! В коридор!
Я прикрываю перезаряжающихся парней, заглядываю в коридор, светя прожектором. Коридор имеет длину метров тридцать, в каждой его боковой стене по несколько дверей, некоторые открыты, и из них валят трупы. Я закатываю в коридор «Зарю» (тоже подарок комбрига и Толи). Вспышка и грохот, приглушенный наушниками. Парням с берушами в ушах похуже будет, но я ж их предупредил.
Заскакиваю в коридор и как в тире на тренировке несколькими короткими очередями заваливаю шестерых зомби, бестолково толкущихся под впечатлением от свето-шумовой гранаты. Из двери справа высовывается еще один, развернувшись, кончаю его очередью… И падаю вперед под грузом чьего-то тела! Автомат подо мной, я с трудом высвобождаю руки и бью кулаками назад себе за голову, откуда слышно хрипение мертвеца и чувствуется его характерный химический запах. Зомби дергает меня, видимо вцепившись зубами в петля разгрузки. Женя и Дима приходят на помощь, сталкивая зомби пинками и расстреливая его, засыпав меня горячими гильзами. Однако ну и денек сегодня! Второй раз чуть жизни не лишился. Осторожнее надо быть впредь в помещениях с незнакомой планировкой и слабым освещением. Так не долго пополнить нестройные ряды ходячих трупов.
Мы собрались вместе, заняв круговую оборону, и начали зачистку помещений за открытыми дверями.
Первым оказалась комната отдыха – небольшая казарма с двухярусными койками на два десятка спальных мест. Женя остался охранять вход, а мы с Димой прошлись вдоль рядов коек, наслаждаясь ароматом гнилья. Здесь были только совершенно мертвые – два полностью обглоданных скелета скалились обнаженными зубами в свете фонарей. Их кости были частично растасканы по помещению и некоторые из них разгрызены в поисках костного мозга. В уме рождалась страшная картина, как возможно еще живых людей мертвецы тут рвали на части, разбрызгивая кровь по стенам и потоку, растаскивая кишки по полу, выдавливая глаза, вырывая сердца…
Следующее незапертое помещение – ремонтная мастерская с верстаками и станками. Вхожу первым. Взгляд вниз (еще очень свежо воспоминание о нападении из-под вагона), осмотр слева направо. Из-за станины токарного станка необычайно шустро на одних руках выскакивает мертвец с обглоданными почти полностью ногами. Выстрел, мозги разукрасили чугун станины. Дальше чисто.
Следующая дверь по коридору – медпункт. На полу среди осколков стекла, обрывков бинтов и рассыпанных хирургических инструментов объеденный труп с остатками белого халата, обильно залитого кровью. Больше никого. От двери слышу стрельбу Жени. Бросаемся к выходу, но Женя успокаивает:
- Убрал одного вялого.
К следующей двери. Это хозблок с кухонькой. Никого, но в помещении есть еще дверь – продуктовый склад. Аккуратно тяну за ручку двери. У меня уже был случай, когда неосмотрительно открыл дверь и столкнулся нос к носу с зависшим зомби около двери, который не мог справиться с ручкой. Дверь подалась, и совершенно неожиданно в щель просунулся ствол «ксюхи». Я отшатнулся, сказал:
- Браток, мы живые. А ты?
Дверь открылась, на пороге стоял боец с автоматом, щурясь и прикрывая глаза от света фонарей.
- И я цел. Наконец-то меня спасли. Я уж со счета сбился, сколько дней тут сижу. Хорошо, что в продуктовом складе оказался заблокирован.
Амбре от парня исходило почти как от трупа. Шутка сказать – несколько месяцев просидеть в замкнутом помещении.
- Как у тебя дела с оружием? – Спросил я.
- У меня шесть патронов всего.
Я вытащил из сухарки спарку магазинов.
- Держи. Будь пока здесь, мы займемся остальными помещениями.
- Если что, стреляй одиночными точно в голову зомби. – На всякий случай уточнил Женя, тоже снабдивший бойца магазином.
Боец кивнул и перезарядил автомат. Остальные двери в коридоре оказались запертыми, и мы уже собирались приступить к осмотру оставшейся части тоннеля, как вдруг у входа в коридор из тоннеля оказался крупный морф с ужасно несимпатичной мордой с выступающей нижней челюстью, напомнивший мне Евгения Васильевича в толиной лаборатории. Урод немедленно навелся на нас и начал подбирать задние конечности, готовясь к прыжку. Мы вскинули автоматы, но вдруг в тоннеле сверкнул луч света и раздался сначала одиночный винтовочный выстрел, а затем пулеметная очередь, свалившая морфа на бок. Мы тут же вчетвером присоединились к обстрелу и размозжили очередями голову морфу.
Я аккуратно высовываюсь из-за угла:
- Семеныч! Какого хера ты приперся и девку притащил?!
- А это не он меня притащил, а я его. – Отозвалась Венера. – Мы ж вас от этого монстра спасли.
- И без вас бы управились. – Добавил свои пять копеек в диалог Дима.
- Семеныч, принимайте спасенного и держите вместе под прицелом платформу справа от поезда, а мы слева его обойдем. – Я отправил бойца к воротам, а мы снова выстроились цепочкой и двинулись вдоль путей. Дима контролирует крышу состава, а замыкающему Жене поручено освещать рельсы под вагонами и следить за возможной атакой оттуда. Мы быстро учимся. Если доживу до спокойных времен, обязательно напишу пособие по зачистке от зомби замкнутых темных помещений. А первой главой будет список советов «Как не обосраться от неожиданности».
Подходим к концу состава. Из-за последнего вагона нам навстречу выскочил зомби, но был быстро свален двумя короткими очередями, а в конце тоннеля у других ворот за отдельной грузовой платформой и дрезиной с краном толпилась еще тройка зомби, которые было кинулись на нас в атаку, но дистанция позволяла достаточно спокойно прикончить всех.
Дальнейшая проверка тоннеля не доставила сюрпризов, и после небольшого отдыха мы приступили к осмотру БЖРК и его обезвреживанию. Бесценную помощь оказал спасенный боец – младший сержант Миша, служивший электриком в подразделении обеспечения, находившемся в тоннеле. Благодаря ему был быстро обнаружен, заправлен и запущен генератор, иначе пришлось бы нам шарить по тоннелю при свете фонариков. При помощи тележки и маленького погрузчика трупы были собраны и выдворены из тоннеля на корм падальщикам, после чего Миша первым немедленно отправился мыться в душе после трехмесячного сидения в одной комнате с продуктами собственной жизнедеятельности. Если с едой у него проблем там не было, то вода после остановки генератора из крана на трубе течь перестала, ситуацию спасли запасы консервированной воды в двухсотграммовых жестяных банках, но вот с гигиеной была полная беда.

Ну вот и настал долгожданный приятный миг начала мародерства, причем в отсутствии конкурентов и без риска быть съеденным. У меня аж голова кругом пошла от чувства безнаказанности и безопасности растаскивания запасов пусть и небольшой, но военной базы. Данное мероприятие обогатило нас приличным комплектом стрелкового оружия персонала базы и поезда, особенно порадовали четыре ПКМ (два в варианте ПКМСН с планкой для ПНВ) и два РПГ-7. И ПНВ НСПУ в комплекте к пулеметам и автоматам в количестве восьми штук, а также другая полезная военная оптика – бинокли и лазерный дальномер. Жене наконец-то нашелся пистолет истинно мужского размера – один из шести найденных «Стечкиных». А после вскрытия складов оружия и инженерного вооружения и снаряжения я окончательно убедился, что наша операция – не только акт патриотизма и небывалого героизма, но и чрезвычайно выгодное коммерческое предприятие даже с учетом того, что по договоренности с комбригом половина хабара отойдет бригаде. Десятка два ящиков с патронами к автоматам и пулеметам, ручными и реактивными гранатами, машинка Ракова для снаряжения пулеметных лент, одноразовые РПГ-22 «Нетто» в количестве десяти штук, ящики с минами МОН-50 и сигнальными минами, подрывные машинки, катушки проводов, упаковки МЗП (проволочное заграждение «путанка» из которого запутавшийся человек самостоятельно выбраться не в состоянии) и даже два переносных комплекта минирования ПКМ-1 и несколько кассет с противопехотными минами ПФМ – все это переместилось со складов в вагоны БЖРК. Затем туда же переехали недоеденные Мишей продукты и содержимое шкафов медпункта. Усталые, но довольные мы устроились на ночлег в жилом вагоне БЖРК, чтобы утром со свежими силами погнать состав в расположение бригады, выйдя на связь с командованием при помощи базовой радиостанции и сообщив условной фразой, что «Змея в ловушке».

9. МЕТРО ДО БОТАНИЧЕСКОЙ
или инвентаризация скелетов в шкафу

Жизнь, твоя жизнь осталась
За серой стеной.
Жизнь, что вчера казалась
Тебе простой игрой!

Умчаться вдаль!
И стрелять по бегущей мишени.
Умчаться вдаль!
Чьи-то слезы – не наша печаль.
Умчаться вдаль!
Меняя «мышь» на пистолет,
Ты верил, что различий нет,
Ведь не терпит сомнений
Холодная сталь!
Троя «Умчаться вдаль»

Все, что начинается хорошо, кончается плохо. Все, что начинается плохо, кончается еще хуже.
Законы Мерфи. Закон Паддера

Я еду на метро в стрелковый клуб в районе станции Ботаническая. Сегодня у меня обширные планы на стрельбу – хочу потренировать комбинацию «ружье-пистолет», поэтому везу с собой свою последнюю любовь и надежду – гладкоствольный карабин двенадцатого калибра «Вепрь 12 Молот 205-03». Самый короткий в этом модельном ряду – с разложенным прикладом едва набирает положенные по Закону об оружии миллиметры длины. Со сложенным прикладом естественно не стреляет, но это только в голливудском кино герои метко палят от бедра из обрезов двенадцатого калибра. Этот калибр небрежного отношения не прощает, и не прижатый плотно к плечу приклад обязательно гарантирует хорошую гематому.
Своего «Вепря» я холю и лелею, поэтому на нем серьезный обвес: открытый коллиматор Hakko Panorama с богатым выбором прицельных марок, лазерный целеуказатель зеленого света маленькой и не гордой китайской фирмы, поэтому безымянный, а также тактический подствольный светодиодный фонарь столь же серьезного производителя. На фонаре и ЛЦУ я банально сэкономил, боясь разрушительного воздействия мощной отдачи на тонкую и дорогую электронику, что подтвердил мой первый ЛЦУ, сдохший после двух отстрелянных магазинов. Новый ЛЦУ пока держится. Зато на рукоятках я не экономил – обе от израильской FAB Defense: передняя, регулируемая по углу установки, и рукоятка управления вместо родной, сделанной очевидно по руке какого-то мутанта, не имеющего ничего общего с руками человека. Дополнительный бонус – обе рукоятки имеют встроенные контейнеры, в которых так удобно хранить батарейки для фонаря, ЛЦУ и прицела. Батареек, как и патронов, много не бывает. На прикладе разместился подсумок под резервный магазин на четыре патрона, который всегда у меня снаряжен патронами с картечью 8,5 мм. Мало ли чего, вдруг закурить кто спросит, или по телефону позвонить. Для комфортного размещения тюнингованного «Вепря» относительно моего организма «по штурмовому» или «по патрульному» служит трехточечник «Долг-2М» с расширительным погоном. Удобно, знаете ли – потянул за конец ремня, и карабин прижался к телу, а руки свободны для пистолета или ножа, дернул за пряжку, и карабин снова свободен для стрельбы по любым направлениям, даже со слабого плеча.
«Вепрь» абсолютно незаметно для окружающих упакован в сумку для скрытого ношения автоматов Калашникова от Armytex. Неброская такая продолговатая сумочка совершенно гражданского вида с плечевым ремнем и ручками, в которую как раз умещается сложенный карабин. В одном из ее карманов я ношу медицинский органайзер с креплением MOLLE с полезными мелочами для обслуживания оружия: ключи-шестигранники для установки и регулировки прицела, ЛЦУ и фонаря, лазерный патрон для холодной пристрелки (у «Вепря» прицел монтируется на планку Picatini на откидной на шарнире крышке ствольной коробки, вследствие этой подвижности установочной базы приходится частенько корректировать пристрелку), ручка-кисточка Leupold Lenspen, салфетка и спрей для чистки оптики и очков, салфетки и фломастер Ballistol для чистки и смазки оружия. При необходимости органайзер можно повесить на рюкзак или РПС с креплениями MOLLE. В этом же кармане дульный тормоз-компенсатор Ильина. Классная вещь, с которой отдача «Вепря» существенно гасится, ствол почти не подбрасывается, и даже можно делать сплиты, если плеча не жалко. Единственный минус – применение очков становится не просто обязательным, а жизненно необходимым, так как дульные газы, отходя назад, сильно обдувают лицо и запросто могут принести в глаза частицы горящего пороха. Во втором кармане сейчас два восьмизарядных магазина, снаряженных патронами с пулей Полева. Охотники не очень любят эти пули из-за относительно невысокого останавливающего действия вследствие аэродинамически правильной формы, зато благодаря этой же форме пуля имеет более настильную траекторию, наибольшую прицельную дальность среди всех снарядов двенадцатого калибра, и, как следствие, хорошую точность. А мне точность и важна более всего.
У меня с собой шестидесятилитровый рюкзак Cascade-60M с поясным модульным ремнем «Немезида-5». В нем на тренировку кроме лямок от «Немезиды» едут еще два магазина в почах на левой набедренной платформе, на которую также прикреплен чехол с тактическим светодиодным фонарем Led Lenser MT7, обладающим такой высокой яркостью, что может служить орудием самозащиты в темное время суток, в том числе и благодаря наличию стробоскопического режима. Пятый магазин – десятиместный спортивный эксклюзив, слишком длинный для ношения в почах, но зато на упражнении его можно использовать первым, чтоб дольше не перезаряжаться. Поскольку тренировать сегодня я собираюсь комбинацию, то на другой набедренной платформе закрепил универсальную пистолетную кобуру из кордуры и чехол со складным ножом Walther Black Tac с лезвием формы «танто» комбинированной заточки и стеклобоем. Ради развлечения таскаю с собой тактический томагавк Battle Hawk, который люблю покидать в мишень.
В дополнение к снаряженным магазинам в рюкзаке еще шесть коробок с патронами для тренировки (как известно, патронов либо очень мало, либо просто мало, но их все равно не поднять), набор для чистки с разборным шомполом, баллон Ballistol’а (не люблю нечищенное оружие), подсумок для сброса магазинов, наколенники TAC, активные наушники MSA, совместимые с натовскими шлемами, легкий противоударный шлем Ops Core, бандана из «полартека», очки стрелковые Wiley-X WX Talon с набором линз. А также любимые и эргономичные до оргазма полнопальцевые стрелковые перчатки Blackhawk S.O.L.A.G. двумя застежками (на запястье и тыльной стороне ладони), которые так облегают руку и пальцы, что в них можно даже вскрыть упаковку лейкопластыря и налепить его на нужное место, а не на перчатку. Ну и пусть инструкторы твердят, что стрелять из пистолета в перчатках – все равно что трахаться в презервативе, а я люблю перчатки, видимо, чувствую себя в них так же защищенным, как и женщины с суперпрокладками в «эти дни». Поскольку тренироваться планирую долго, упаковал в рюкзак литровую бутылку минералки и пару фруктово-ореховых батончиков «Зарядка» из армейского сухпая.
Спросите, почему я со всем этим богатством еду на тренировку в метро, а не на машине? Так ехать мне почти через весь город, а торчать в пробках что-то не хочется, воруя драгоценное время тренировки. Да и пройтись пешком с рюкзаком полезно будет для разминки.
Поездка моя только началась, я стою в переднем торце вагона и изучаю поистершиеся и полусодранные объявления о дипломах, регистрации, медсправках и прочих актуальных для приезжих работников темах. Рюкзак примостился в ногах на полу, сумка на плече. Одет я по-весеннему и по-тренировочному: брюки TSU, ботинки 5.11 ATAC 8” с молнией сбоку и потайным кармашком, софтшелльная куртка Armour и бейсболка Alpha Industries.
Мимо окна мелькают конструкции метротуннеля, освещаемые фонарями и окнами поезда. Мы подъезжаем к следующей станции, поезд тормозит, мелькают пассажиры на платформе, готовящиеся к посадке. Пока их мало, хоть и будний день, до часа пик далеко. Я ж отпуск догуливаю, вот и позволяю себе в рабочее время на тренировки мотаться.
Поезд, замедляясь, вытягивается вдоль платформы. Я вижу пожилую пару, суворовца, девушку-азиатку, парня с перевязанной рукой, офисного планктоноида в галстучке и с портфелем, некрасивую молоденькую девушку с фигурой жертвы «макдональдса». Они заходят в наш почти пустой вагон, в котором теперь в унылое путешествие по Московскому метрополитену отправляется человек двадцать. Парень с перевязкой, на которой проступили несколько капель крови, проходит мимо меня и удаляется в дальний конец вагона. Он очень бледен, на лбу крупные капли пота. Видимо, только что из травмпункта, возможно после аварии – парень явно не отошел от шока. Я не обращаю ни на кого больше особого внимания, и снова погружаюсь в свои мысли о прошлом и о стенах туннеля.
От мыслей о причинах неустроенности мироздания вообще и протяженности метротоннелей конкретно меня отрывает возглас пожилой женщины:
- Сынок! Что с тобой? Плохо, да?
Она обращается к парню с перевязкой, который явно без сознания сползает с сиденья и заваливается на бок.
- Федя, посмотри, что с ним, - женщина обращается к своему спутнику, мужичку за шестьдесят с мятым пакетом из супермаркета в руках.
Мужичок поднимается со своего места, подходит к парню, наклоняется, треплет того по плечу. Рука парня безжизненно падает с сиденья.
- Хосподи! – Испуганно и громко произносит Федя, чем привлекает внимание всех пассажиров. – Умер что ль?
- Послушай, дышит ли, - советует женщина.
Мужичок наклоняется, произносит:
- Вроде нет.
Женщина охает, все пассажиры чувствуют себя неуютно, словно ощутили тоже присутствие смерти. Я кроме того, огорчаюсь. Как минимум задержимся на следующей станции, тренировка сдвигается.
Однако, я вижу, что рука парня поднимается и хватает Федю за плечо. У меня и прочих пассажиров отлегло – живой. Но радость наша немедленно омрачается фединым воплем:
- Блядь! Наркоман ебаный! – Он пытается разогнуться, но парень вцепился в него. Вцепился не только рукой. Я отчетливо вижу, как парень вонзил зубы в шею мужичку, и из прокуса хлещет кровь.
Федя вопит, парень рычит и чавкает, женщина кричит: «Помогите, ради бога!!!» и лупит парня по всем доступным частям тела сумкой. Я в легкой растерянности – и помочь бы, и куда-то на это время рюкзак с сумкой пристроить надо. Планктоноид делает вид, что изучает содержимое своего айфона. На помощь бросаются две тетки, суворовец и бравый скинхэд, зашедший в вагон еще на моей станции. По идее должны справиться, особые надежды я возлагаю на скинхэда явно спортивной комплекции. Фашист должен быть сильным и здоровым? Или как там было в Германии – «Сила через радость»? Тем не менее возня не прекращается, хотя теткам удалось оторвать Федю от парня. Федя вываливается из рук теток без сознания, заливая пол кровью. Руки теток покусаны парнем. Беременная женщина на сиденье справа теряет сознание, и ее молодой муж, и без того насмерть перепуганный за нее, себя и будущего ребенка, пытается привести ее в чувство. Забившись в угол рядом со мной, верещит жертва фастфуда. Один из пассажиров жмет кнопку вызова машиниста и пытается общаться с ним, перекрикивая весь этот мини-ад. Девушка-азиатка в ступоре, она ближе всех к свалке, прижалась к дверям и поручням.
Из драки вываливается суворовец с разодранным лицом, его правая щека практически откушена. Скинхэд увлеченно молотит кулаками парня по голове, корпусу и рукам, но тот толкает бритого головой в живот, валит на пол и вцепляется в горло. Выхватив кусок трахеи, парень садится на корточки и оглядывает вагон совершенно мертвыми глазами, от взгляда которых у меня дыбом встали волосы. У ног парня в агонии бьется скинхэд, клокоча пузырями крови.
Я не знаю что это за чертовщина, но принимаю решение. Я тяну молнию на сумке с карабином, правая рука нащупала рукоятку управления. Левой включаю коллиматор, снимаю колпачок с прицела и зажимаю его в зубах. Пусть мне припишут превышение самообороны, но тут творится что-то такое опасное, что с голыми руками я себя не оставлю перед этим сумасшедшим.
Особенность моего «Вепря» после установки ремня такова, что приклад теперь при складывании не защелкивается, поэтому достаточно энергично выхватить карабин из сумки и поднять стволом вверх, как приклад разложится сам.
Я выхватываю «Вепрь», щелкает приклад. Из кармана сумки левой рукой достаю магазин, подхватив под дно мизинцем. Загоняю толчком магазин в горловину до щелчка, тяну вниз, подбиваю ударом ладони в дно. Надежно. Как пишет Габриэль Суарез, в бою нет звука страшнее, чем звук бойка в пустом патроннике.
Тыльной стороной правой ладони толкаю малое плечо предохранителя, переводя его в боевое положение. Чуть наклоняю карабин вправо, левую руку провожу под магазином и ею без перехвата резко дергаю затвор на себя. Левая рука хватает переднюю рукоятку. Приклад вжат в плечо. Ловлю верх груди безумца прицельной маркой. Сквозь зубы ору:
- Стоять! Ни с места! Всем лежать! – в общем все, что на ум пришло. Я смещаюсь чуть левее, чтоб пуля, пройдя через парня, не попала в окна следующего вагона.
Что характерно практически все пассажиры, не лежавшие еще по причине ранений на полу, команду исполнили. Кроме азиатки в ступоре и парня с куском гортани скинхэда во рту. Он поднялся и сделал шаг ко мне, не переставая жевать. Больше говорить я не стал. Спусковой крючок продавился указательным пальцем, «Вепрь» дружески ударил меня по плечу. Звук пропал. Исчезло верещание толстушки, лепет планктоноида в переговорное устройство: «Выпустите меня» и чавканье безумца. Парня с дырой в груди отбросило через поручни на дальние сиденья. Он повис на поручне в неестественной позе, дергая в агонии ногами. Пуля, пройдя через тело, вышибла боковое окно. На несчастную азиатку попали брызги крови.
Я многократно отработанным на тренировках движением поставил карабин на предохранитель. Меня потряхивало. Я никогда не убивал. Надо разрядиться, сейчас поезд остановится, придут полиционеры. Лучше их не провоцировать, а то накажут кого попало. Мне и так теперь долго доказывать всем, что я не верблюд. Номера телефонов свидетелей что ли собрать пока?..
Внимание привлекло движение в окне следующего вагона. Я ужаснулся. Там шла свалка не хуже нашей, только без стрельбы. В воздухе метались руки, сумки, брызги крови, к стеклу приникали искореженные лица, окровавленные ладони…
- Что за херь! – Слух восстановился и я слышу фразу, произнесенную мужиком, первым вызывавшем машиниста. Мужик смотрит на убитого мной парня, который снова принял вертикальное положение. В это время поезд наконец тормозит прямо в туннеле, я опираюсь спиной о переднюю стену вагона, а мертвец, разинув свою окровавленную пасть, летит прямо на азиатку. Он впивается ей в горло, разрывает пальцами платье, струи ее крови разметались по карте метрополитена. Разряжаться явно рано. Мне все равно, что это, но я его убью!
- Эй, ты! – Кричу я, и мертвец отрывается от своей жертвы и поднимает голову. Вторая пуля сносит ему верхнюю половину черепа. Мертвец (в который раз уже) падает и уже не шевелится.
В это время пожилой мужичок, укушенный первым, неожиданно самостоятельно принимает сидячее положение, несмотря на отсутствие у него половины шеи, из которой уже не течет кровь. Тетки с покусанными руками попятились от него, потому что он смотрит на них мертвыми остекленевшими глазами, из которых струится смерть, как и у парня. Мужичок тянет к теткам руки и разевает рот. Прицельная метка коллиматора у него на виске. Нажатие спуска. Я снова оглох. Мозги мужичка размазались по сиденью.
Сквозь заложенные уши слышу визг теток. В ногу одной из них вцепился суворовец. Я пробираюсь в к ним, перешагивая через пассажиров. Суворовец не обращает на меня внимания, увлеченно вгрызаясь в ногу тетки. Спуск. Глухота. Вижу раскрывающийся рот тетки, забрызганной мозгами, костями черепа и кровью суворовца. Из ее лодыжки хлещет кровь. Она бледнеет на глазах.
Я разворачиваю ствол на скинхэда. Вовремя. Он открыл глаза с пялится на меня снизу. Снова глухота и брызги плоти.
Возвращаюсь к своему рюкзаку, достаю большой магазин, перезаряжаю. Полупустой магазин сую в набедренный карман. Прицепляю платформу с магазинами на левое бедро, надеваю наколенники. На поясном ремне располагаю подсумок для сброса, а томагавк пристегиваю к стропам MOLLE ремня рюкзака. Перекладываю магазин из оружейной сумки в правый карман брюк, а органайзер – в рюкзак, еще по коробке патронов сую в карманы куртки. Сумку придется бросить, а вот рюкзак закидываю на спину, застегиваю ремень. Вешаю на себя карабин «по штурмовому» прикладом вверх у правого плеча. В динамиках слышу объявление машиниста, который дрожащим голосом, сбиваясь, предупреждает, что двери сейчас откроет, дает инструкцию, как безопасно идти по путям, и уведомляет что добираться таким образом нам надо всего-то километр с небольшим, зато в конце нас ждет и милиция, и «скорая», и МЧС. Я бы предпочел, чтоб первые не встречали. Пусть будут грудастые красавицы в кокошниках с караваем.
Я надеваю очки, наушники, перчатки. Машинист еще не закончил свою речь, а меня кто-то трясет за левую руку. Это толстушка вцепилась в меня, вопя: «Спаси-и-и-те», а по салону к нам идут три тетки, явно желая перекусить нами. Живые пассажиры отползают к нам с толстушкой. Планктоноид пытается спрятаться за своим галстуком. Толстуха так меня трясет, что стрелять просто невозможно. Я бью ее коленом в складки живота, скрывающие солнечное сплетение, она оседает, а я делаю три выстрела с расстояния около трех метров. Наконец-то благодаря наушникам я не глохну от стрельбы. В это время двери в поезде раскрываются. Первым выскакивает планктоноид, прижимая к груди портфель, видимо, с важным квартальным отчетом. Его приземление сопровождается криком боли. Сломал что-то. Но пассажиров это не волнует, они ломятся в дверь мимо меня, даже очухавшаяся толстуха, и прыгают на визжащего офисного сотрудника. Последними слезают молодой муж и беременная, которую я придерживаю. Я меняю магазин на полный. Последний взгляд на окровавленный вагон показывает, что азиатка начинает восставать. Я спускаюсь на пути, подсвечивая себе подствольным фонарем. Под ногами мягко и чавкает – это то, что совсем недавно было парнем в костюме и галстуке. Оборачиваюсь в сторону хвоста поезда, освещая фонарем. Пассажиры из дальних вагонов пробираются по туннелю. Когда первые из них поравнялись с соседним вагоном, на них из открытой двери вываливаются трое мертвецов. Для новичков это шок, видимо, в дальних вагонах восстания трупов не было. Мне стрелять бесполезно, в этой свалке я бессилен помочь. Из ближней двери соседнего вагона выпрыгивает длинноногая девица в мини-юбке и разодранной блузке. Ее голая грудь покрыта царапинами и укусами, левый сосок откушен. Девица шатается на каблуках, наводится на меня своими стеклянными глазами, распахивает пасть, делает шаг, и, прежде, чем я успеваю выстрелить, спотыкается и падает, разбивая себе голову о бетонный выступ. И в этой жизни мозгов не хватило!
Мне удалось пробраться мимо поезда, я бегу по тоннелю, стараясь держаться подальше от контактного рельса. Впереди в свете фонарей мелькают спины пассажиров, сзади слышен топот многих ног. Оборачиваюсь, падаю на правое колено, стреляю по группе из трех трупов. Между нами метров тридцать, частое дыхание не дает мне попасть точно в голову, но после шести выстрелов всем хорошо досталось в корпус, и мертвецы копошатся между рельсов, мешая друг другу подняться. Интересно, что будет, если они коснутся контактного рельса, или он уже обесточен? Самому проверять как-то не хочется.
Меняю магазин, впереди вижу свет выхода на станцию. Наконец-то! Я почти нагнал самых отстающих – мужа с беременной женой. Мы вместе стараемся идти как можно быстрее, я периодически оглядываюсь назад. Останавливаюсь, спокойно ловлю в прицел одинокого мертвеца, валю его попаданием в грудь. Беременная вдруг закричала. Я поворачиваюсь, не понимая, в чем дело, и вижу, как с платформы на пути спрыгивают человеческие фигуры и направляются к нам. До них не больше метров сорока, и мы все отчетливо видим, что это не живые люди. Как так?!
Я судорожно подвожу подсчеты. Мертвецов девять, у меня заряжено восемь патронов. Даже если буду стрелять всегда точно в голову, мне нужно будет менять магазин, а трупы так близко… И они очень быстры! Быстрее тех, что мне приходилось уже убивать. Те были вареные, за исключением самого первого парня перед его последним убийством, а эти не уступают обычным людям в сноровке.
Задачу мне упрощают первые пассажиры, трое мертвецов кидаются на них, остальные бегут на нас. Я выступаю вперед, закрывая собой беременную.
Выстрел! Мимо! Спокойнее… Семь патронов.
Выстрел! Первый труп падает с прострелянной головой. Шесть патронов.
Выстрел! Второй труп, получил пулю в левое плечо, его закручивает, бросает на шпалы. Пять патронов.
Выстрел! Попавшая в шею мертвецу пуля разрушает его позвоночник, голова почти оторвалась. Труп упал без движения. Четыре патрона.
Выстрел! Пуля снесла нижнюю правую часть черепа мертвецу, он упал, но уже поднимается. Три патрона.
Выстрел! Выстрел! Двое подбежали слишком близко. Первый и ближайший был метрах в трех. Он труп навсегда. Второго с первого выстрела не взял из-за резкого переноса прицела, пришлось стрелять еще раз. Труп навеки! Нет патронов!!! Два трупа бегут к нам и еще три жрут, но пока не обращают на нас внимание.
Карабин притянул к телу ремнем, вытянул левой рукой фонарь из поча, правой выхватил томагавк. Направляю фонарь на первого мертвеца, сразу включаю стробоскоп. Работает, ура!!! Труп остолбенел, очевидно глаза ему очень как важны. Подскакиваю к нему и, размахнувшись, справа бью его томагавком в висок. Упал и не движется. Мы еще повоюем! Следующий – совсем подросток в штанах с «калосборником» и с обглоданной левой рукой, застыл под действием стробоскопа. Он невысокого роста, наотмашь бью его томагавком сверху, раскалывая череп. Навстречу мне, широко расставив руки с растопыренными окровавленными пальцами, кинулся полный высокий мужик в костюме и галстуке. Я попытался обойти его сначала справа, потом слева, чтобы разом покончить ударом сбоку по голове, но мужик слишком высокий, и его руки такие длинные, что мне никак не приблизиться. Поэтому я поднырнул под его лапищи и ударил томагавком в брюхо, распарывая сало и мышцы, и тут же отскочил назад, снова размахнувшись для удара. Кишки мертвеца вывалились ему под ноги, он запутался в своих же теплых внутренностях, опутавших его ноги, словно скользкие змеи. Зомби рухнул на шпалы лицом вперед, а я обрушил топор ему на затылок, расколов череп.
«Полетели потроха,
В углях тлеет требуха,
Череп треснул, как орех…»
Оборачиваюсь на крик, вижу – догнавший-таки нас мертвец вцепился зубами в беременную, а ее муж пытается оттащить его. Подскакиваю и втыкаю острый обух томагавка в основание черепа. Мертвец сразу затих. Мгновение смотрю на истекающую кровью, стонущую беременную и ее мужа с искусанными руками, который держит жену за голову и твердит: «Ирочка, ты слышишь меня? Слышишь?» Понимают они или нет? Перехватываю удобнее томагавк… И повернувшись, убегаю в сторону платформы. Я не могу их убить, хотя и понимаю, что они обречены. Пока не могу…
Стараюсь не привлечь внимание жрущей троицы, но они так увлечены пищей, что я удираю безнаказанно к платформе. Еще пять шагов… Ну пути сверху спрыгивают еще пятеро трупов. Бросив взгляд через плечо, вижу, что сытая троица поднимает головы и поворачивается ко мне…

Я дернулся во сне и свалился с полки в кубрике вагона БЖРК, протер глаза и услышал смех Семеныча:
- Вадим, поезд еще не тронулся, а ты с полки валишься! Поднимайся, утро уже. Позавтракаем и в путь.
Я окончательно проснулся и сел на полу вагона. С завидной периодичностью я вижу этот сон, в котором раз за раз переживаю свой первый день на этом конце света, когда я столкнулся с зомби и вступил на тропу войны, которой конца и края не видно. У кого-то этот первый раз был в больнице, у кого-то на улице или в магазине, а у меня не идет из памяти этот тоннель московского метро, в котором из тьмы на меня бросались ожившие мертвецы. И стрелял, бежал, снова стрелял, потом рубил, а мертвецам, казалось, конца не будет. Да и будет ли им вообще конец?

10. ПОГОНЯ
или тихо свистнул и ушел – называется нашел

Рычаньем зверя за спиной
Мотор взрывает серость дня.
Весь мир следит лишь за тобой,
В движении жизнь и смерть твоя.
Ты мчишься, позабыв про страх,
Не замечая бледных лиц.
Тот, кто второй, тот проиграл,
Цель жизни – только главный приз!
Троя «Позиция один»

Куда бы вы ни ехали, дорога всегда идет в гору, а ветер встречный.
Законы Мерфи. Первый закон велосипедиста

Наш поезд набирал скорость посреди утренней туманной дымки. По сторонам от путей в клочьях тумана ежились деревья под порывами ветра. Небо заволокло низкими тяжелыми облаками. Будет дождь. Или даже гроза. На ветру я кутался в куртку, активно поглядывая во все стороны из-за бруствера из мешков с грунтом на платформе.
Естественно, бросать свой «Урал» в тоннеле мы не стали, а подцепили к БЖРК пустую платформу и загнали на нее с пандуса ставший уже родным грузовик, который не подвел нас ни разу в опасном путешествии. Такую технику в нынешних условиях бросать – только карму портить себе.
В кабине головного тепловоза были Семеныч и Венера с ПКМ и РПК, а на платформе для организации ретирадного огня по возможной погоне дежурили мы вчетвером – все с ПКМ, да еще заряженные РПГ-7 наготове. После удачного мародерства недостатка в оружии у нас не было. Но уж очень хотелось, чтоб пронесло. Настрелялись мы за два дня на всю оставшуюся жизнь.
Колеса поезда отстукивали километры, ветер трепал края капюшона, иногда обдавая вонью выхлопа мощных дизелей, а БЖРК с каждой минутой приближался все ближе к месту назначения. Перед началом операции группы десантников прорвались через город и перевели стрелки на путях и убрали ненужные составы с нашего пути, расчистив нам дорогу, поэтому мы могли не терять времени и неслись на максимально допустимой скорости. Жаль, что туман практически развеялся, а ведь такая хорошая маскировка была! Теперь точно во все глаза смотреть надо.
Через пару минут, когда мы уже были в пригородах, Женя потрепал меня по плечу. Выражение лица его было озабоченным, а рука указывал на предмет беспокойства в небе. Мы оба вскинули бинокли, и Женя произнес:
- «Крокодилы» низко летают, к дождю, наверное.
Шутка была хороша, но проблема у нас появилась реальная. К нам со стороны базы Большого под кучевыми облаками на предельно низкой высоте летел Ми-24 – явно один из тех двух учебных, что были угнаны их экипажами из вертолетного училища. Радовало только то, что по информации комбрига штатное вооружение на учебных машинах училища отсутствовало. Но ведь никто не помешает бандитам посадить в десантный отсек пару пулеметчиков с ПКМ, а это уже беда для нас. Если бы это был полноценный боевой Ми-24 любой модификации, то нам лучше было бы бросить поезд и удирать огородами. Мы с нашими пукалками против ПТУР «Штурм-В» и НУР С-8 были бы бессильны. Я уж не говорю про четырехствольный пулемет ЯкБ-12,7, очередью из которого опытный стрелок может распилить автобус на две независимые части. А сейчас мы еще посмотрим, кто кого. И мы с Мишей полезли в кузов «Урала», занимая позицию повыше и с обзором получше для стрельбы из РПГ. Я где-то читал, что на счету РПГ-7 по всему миру набралось огромное количество жертв среди вертолетов, вот сейчас и нам доведется проверить его зенитные свойства. Хотя в своем умении пользоваться РПГ я сильно сомневался, ибо гранатометчик я теоретический – на «военке» ТТХ и сборку-разборку изучили, и вчера Миша – штатный гранатометчик по боевому расписанию базы – азы рассказал и на пальцах показал. Вот и все, а сейчас по мишиной команде «делай как я» буду повторять его движения для осуществления залповой стрельбы по воздушной цели аки моджахед афганский или стойкий партизан в джунглях Вьетнама. Учитывая все выше сказанное, а также то, что и мы движемся, и цель движется, а ветер дует так, что почти сносит с кузова, шансов попасть у нас просто нет. Хотя бы в совокупности с пулеметным огнем удержим Ми-24 на расстоянии, ведь у преследователей перед нами нет никаких преимуществ в дальности эффективной стрельбы. И если в высоких качествах пилота-инструктора я не сомневаюсь, то пулеметчики в банде Большого вряд ли отличаются умением стрелять из вертолета, тем более, что под нашим огнем Ми-24 будет вынужден совершать противозенитные маневры, а для неподготовленных желудков пехоты это серьезное испытание. Ну, по крайней мере, я очень надеюсь на последний факт.
Тем временем «горбатый» пристроился в хвосте поезда, следуя на высоте метров пятьдесят и быстро нагоняя нас. Когда расстояние между поездом и вертолетом сократилось примерно до километра, Миша скомандовал, и мы вскинули на плечи РПГ, высоко задрав острия кумулятивных гранат. Миша еще раз напомнил мне, чтоб я не лез под выхлоп его гранатомета, если нам придется крутится по сторонам при стрельбе. Даже и не подумаю лезть! Не больно хочется получить реактивной струей в лоб и вылететь с поезда на такой скорости. Однако Ми-24 держался строго над путями за нами, облегчая нам задачу, и все приближаясь и приближаясь.
Мишин гранатомет выстрелил, и я тут же нажал на спуск, труба РПГ качнулась в руках, выпуская гранату, прочертившую небо дымным следом. Реактивные струи выхлопа ударили в дно кузова и кабину, подняв пыльное облако. Две гранаты устремились к вертолету, а Женя и Дима тут же открыли огонь из пулеметов, добавляя мазки следов трассеров к живописному полотну нашего сражения. Мы с Мишей уже хотели перезаряжать, когда увидели, как сработали самоликвидаторы гранат на предельной дальности их полета, и в небе перед Ми-24 и чуть выше него появились два дымных облачка разрывов. Даже опытные пилоты в боевых условиях иногда путают пуски ПЗРК и РПГ, опасаясь попадания управляемой зенитной ракеты. Поэтому пилот бросил вертолет вниз, но на его пути возникла ферменная конструкция, переброшенная над путями. Летчик быстро исправился, задирая нос вертолета, и почти спас положение, но к нашему восторгу «крокодил» зацепил хвостовой балкой за ферму и начал неуправляемо переворачиваться в воздухе. Слишком уж хотел побыстрее нагнать нас вертолетчик, увлекся и забыл о безопасности полетов на сверхмалой высоте. Из открытых бортовых дверей полетели несостоявшиеся дорзганнеры и их пулеметы, а Ми-24 зацепил винтом за деревья, потом за ближайший столб, обломки лопастей полетели во все стороны. «Крокодил» рухнул на пути, некоторое время скользя по рельсам и разваливаясь на куски и наконец вспыхнул и взорвался, разбрасывая далеко вокруг себя куски обшивки и все прочее, что мгновение назад было грозной винтокрылой машиной. Радости нашей не было предела, на такой ошеломляющий результат мы даже не рассчитывали. Моджахеды в этот момент всегда кричали «аллаху акбар», что верещали вьетконговцы, не знаю, но у нас вышла непередаваемая смесь радостных криков и забористого мата.
Однако радость наша была преждевременной. Слева по нам окрыли стрельбу с двух машин, мчавшихся почти параллельно путям по направлению к железнодорожному переезду. Не дать им разрушить рельсы – вот теперь наша новая задача, и мы сосредоточили огонь четырех ПКМ на преследователях: инкассаторском броневике «Мицубиси L-200» и грузовом ЗиЛ-131. Броневик быстро оторвался от «зила» и вылетел на переезд, но тут же напоролся еще и на очереди пулеметов Семеныча и Венеры из кабины тепловоза. На такой теплый прием «броня» инкассаторов не рассчитана, и броневик безжизненно встал на пути несущегося БЖРК. Но для многотонного состава, разогнавшегося до огромной скорости эта жестянка – не преграда. Раздался звук удара, скрежет корпуса машины по рельсам и корпусу локомотива, куски разорванного пополам автомобиля полетели в обе стороны от путей.
«На перекрестке ржавый ком
Из развороченных машин.
Тут чей-то крик, там чей-то стон,
Скрывает солнце черный дым.»
Как говорится – звездочки в ряд, косточки в ряд – трамвай переехал отряд октябрят. «Зил» под нашим обстрелом заскочил в переулок и больше не досаждал мчащемуся на всех парах к спасению составу.
Внезапно сверкнула молния, секундами позже раздался гром, и небо разродилось грозовым ливнем, смывающим остатки того безобразия, которое мы натворили.
А самое главное – второй вертолет нам при такой погоде уже не страшен!

Поезд окончательно втянулся в город, озаряемый вспышками молний, мокнущий под дождем, поедающий сам себя челюстями времени и клыками зомби. Без людей, настоящих людей город жалок, бессмыслен и неуместен, он как шанкр, источающий трепонемы, посреди здоровой кожи, а полумрак грозы и безжизненный свет молний придают ему еще более мрачный вид. Смерть – безумный художник, она разукрасила город в сумрачные оттенки преддверия Ада. Выбитые окна, пятна копоти от пожаров на стенах, выбоины от пуль и малокалиберных снарядов, огрызки заборов, ржавые и обугленные скелеты машин. И трупы, трупы, трупы везде. Трупы валяются на улицах, подставляя обглоданные кости дождю, капли которого струятся по голым ребрам, собираются в лужицы в пустых глазницах черепов, затекают в проломы и прокусы. Трупы свисают из окон, зацепившись вспоротыми животами за рамы, с исклеванными спинами и размозженными затылками, где на останках мозга роятся личинки. Трупы застыли обугленными головешками в сгоревших автомобилях, их руки и пальцы скрючены, а ткани превратились в черную потрескавшуюся корочку, и они беззвучно кричат от боли раскрытыми ртами черепов. Город пахнет гнилью, город смердит неубранными отходами, разлагающимися останками и пожарами. И по нему ходят тоже трупы, слоняются от одного обглоданного костяка к другому, бросаются в погоню за редкой кошкой или живой крысой, проталкиваются через толпу других мертвецов, терзающих случайную жертву, сопящих, рычащих, чавкающих, рвущих кожу, тянущих кишки, грызущих кости.
«И нет эмоций никаких,
Лишь память направляет их.
Заполонили улицы
Живые мертвецы.»
Их лица перемазаны грязью и кровью, зубы забиты гниющими остатками пищи, волосы слиплись в грязные сосульки, длинные ногти облеплены смесью засохшей крови, плоти и одежды. Кто-то гол совершенно, кто-то сохранил остатки одежды, некоторые лишились конечности или значительного куска мышц, а другим хватило одного маленького укуса, может быть даже ребенка, может быть – даже своего ребенка… Ведь это же безумие, когда на человека бросается, брызгая кровавой слюной, его близкий – мать, отец, сын, дочь, ведь лучше сойти с ума, чем причинить им боль, любовь, надежда и вера губят разумного человека. И он теперь здесь, на улицах города, среди других таких же нормальных людей, которые верили, любили и надеялись. И он не сошел с ума, просто стал таким же, как все. Как и они, ест трупы, загоняет жертвы в тупик, рвет их на части, засовывая себе в рот куски мяса и жира заскорузлыми пальцами. И только горстки тех, кто сумел сойти с ума, сейчас сжимают в руках оружие и каждую ночь просыпаются от кошмаров, про которые не расскажут никому. И мертвецы чувствуют этих безумцев, потому что они – пища! Они слышат поезд и оборачиваются на звук, поднимают свои головы с пустыми холодными и страшными глазами. По их волосам и лицам струится дождевая вода, в их ртах куски чьей-то плоти, и они тянутся к нам своими разверзнутыми вонючими пастями, когтистыми лапами, и смотрят, смотрят, смотрят, словно хотят наесться одними только глазами, насытится видом недоступной жертвы, втянуть ноздрями запах живой плоти…

Летняя гроза так внезапна в своем начале и конце. Казалось, только что гремел гром, и шумел ливень, а вот уже и первые лучи солнца пробились сквозь эшелоны облаков, и теснят их, рвут их оборону, кромсая клиньями световых потоков, истребляя теплом и прогоняя ветром. Прохлада ливня сменялась влажной духотой лета, над мокрой землей поднимается марево, и блики солнечного света играют в свежих лужах.
БЖРК устремляется вдоль берега Волги к мосту, еще совсем немного, и мы будем на заволжской промзоне под охраной десантников. Я даже потянулся сладко от предвкушения отдыха.
Но что это? По автомобильному серпантину от центра города к мосту стремительно несется троица морфов, галопом на четырех лапах скачущих по мокрому грязному асфальту. Поезд уже втянулся на мост, грохоча над волнами Волги среди ферменных стальных конструкций, а морфы, почти догнав нас, не взирая на пулеметные очереди, заскочили на фермы моста, продолжая преследование. Один из них скачет по балкам сверху, а двое – справа и слева, то и дело опережая друг друга, словно соревнуясь, кто первый заскочит на платформу и поотрывает нам головы.
Мы вчетвером сменили пулеметы на более мобильные автоматы и начали обстрел шустрых морфов. По всей видимости эти твари уже давно хорошо питаются, так как совершенно ничего ни человеческого ни собачьего в их облике нет – цепкие лапы с удивительно подвижными суставами опутаны мощными мышцами, когти на которых вызывают ужас и, кажется даже высекают искры при соприкосновении с металлом, тело с развитой мускулатурой и широкой грудной клеткой, голова с низкой черепной коробкой, но зато с такими челюстями, что вполне могут перекусить разом человеческое бедро. А уж клыки! Верхние и нижние клыки длиной в человеческий палец, и, судя по узлам мышц на челюстях и скулах, таким клыкам не составит труда раздробить череп противника.
Наши очереди хлещут по морфам, высекают искры из ферм моста, визжат рикошеты, но нам никак не удается попасть тварям по убойным местам, а все прочее для них – как мертвому припарка. Лучшее, чего нам удалось добиться, это поскользнувшийся морф сверху, который едва не рухнул на пути. Морфы настолько сильны и ловки, что, разбежавшись по путям, заскакивают на боковые стороны ферм и перепрыгивают по металлическим конструкциям, словно земное притяжение на них действует меньше, чем должно. Черт возьми, сколько ж это будет продолжаться?! Я уже выпустил три магазина, автомат жжется разогретым стволом, а мост скоро кончится, и я практически уверен, что именно в этот момент все три морфа разом спикируют на нашу платформу. Я даже уже запланировал на этот случай залезть под «Урал» и стрелять оттуда.
- Бля-а-а! – Заорал Миша, отскочив от края платформы и едва не сбив меня с ног, так, что я выронил полный магазин, который вставлял в приемник автомата.
Я глянул назад и ужаснулся – один из морфов зацепился передними лапами за борт и пытался влезть на платформу, клацая клыками и скребя когтями по металлу. Миша выдернул моментально опустевший магазин из автомата, со всей силы метнул его в морду морфу. Удивительно, но на морфа такая неожиданность произвела впечатление, он попытался увернуться от летящего в него предмета, и одна из его лап сорвалась с борта. Я наконец зарядил свой автомат и тут же выпустил все тридцать патронов одной очередью в голову морфу, однако большая часть пуль прошла мимо, так мутант быстро среагировал, отцепился от платформы и теперь бежал за поездом, чуть отстав.
Однако еще один новый звук вплелся в какофонию выстрелов, рокот дизелей и свист рикошетов. Это стрекот авиационного мотора, и в небе над мостом показался Ан-2, принадлежащий бригаде десантников. По крайней мере воздушная разведка запросит помощь для нас, в таком случае может и продержимся. Но Ан-2 заложил крутой вираж над мостом, сильно накренившись на левый борт, описывая круг вокруг нас. Из его раскрытого грузового люка и иллюминатора потянулись трассеры пулеметных очередей, причем из люка стрелял крупнокалиберный «Утес». Очереди хлестнули по балкам, рикошеты трассирующих пуль разлетаются вокруг. Вот наконец очереди сошлись на морфе сверху моста, и попаданием крупнокалиберной пули ему оторвало левую переднюю конечность. Тварь рухнула плашмя на асфальт, по пути ударившись о балки фермы. Наши четыре автомата уже не дали морфу шансов подняться, изрешетив ему всю голову, шею и верхнюю часть спины. А Ан-2 тем временем заложил еще один вираж словно заправский ганшип над Тропой Хо-Ши-Мина и сосредоточил огонь на морфе слева от нас. Пули «Утеса» сбили его с балки, монстр соскользнул по ней почти до настила моста, но тут подключились наши автоматы, и морф сорвался в реку, лишь на мгновенье зацепившись когтями за ограждение, оставляя на нем бурые следы. «Кукурузник» пошел на новый круг, а третий морф был совсем уже рядом, он уже готов совершить прыжок на платформу, но воодушевленный поддержкой с воздуха Дима снова схватил свой ПКМ и с расстояния не больше десяти метров выпустил очередь в грудь твари. Морф упал на пути и получил целую пригоршню свинца в голову из трех автоматов. Магазин в моем автомате опустел, щелкнул боек в пустом патроннике, сердце колотится в такт колесам поезда, а БЖРК уносит нас прочь от места битвы на спасительную базу бригады.

11. РАЗГРОМ
или если у вас еще нет демократии, то мы летим к вам

Вперёд сквозь трущобы и густой бурелом
Пробираемся, чтобы скрутить всех узлом.
Привяжем к деревьям, пусть знают они -
От воинов наших получишь пизды! УРА!!!
Воевода, дай команду ВПЕРЁД!!!

И когда на рассвете мы в лагерь войдём,
Всем без пощады люлей надаём!
И пусть не пытаются нам помешать,
Мы разобьём их трусливую рать!
Воевода, дай команду ВПЕРЁД!!!
Изморозь «И сказал воевода: «Вперед!»»

«Смит и Вессон» бьет любую карту.
Законы Мерфи

- Вадим! Нужно иногда думать мозгом, а не постоянно членом! – Толя энергично вышагивал по кабинету комбрига, сидевшего за своим столом с сердитым видом. – Какого хера надо было ввязываться в драку из-за этой девки? Можно ж потихоньку, не привлекая лишнее внимание, выполнить задание, но ведь ты так не можешь! Взбудоражил всю банду Большого, и теперь только младенец не поймет, кто ответственен за угон БЖРК и вообще весь бардак, который ты устроил.
- Это точно, Вадим. – Подлил масла в огонь товарищ гвардии полковник. – Если б не успешно выполненный угон поезда, тебя следовало бы предать трибуналу, потому что последствия вашего лихого гусарского налета мало предсказуемы, но обязательно – неприятны.
- В свое оправдание могу лишь отметить, что кроме поезда мы захватили много оружия, боеприпасов и снаряжения, не бросили выданный нам грузовик, а также уничтожили вертолет, броневик и до взвода живой силы противника. – Парировал я, бессовестно заливая про взвод убиенных врагов, аки некоторые советские подводники, ради которых в 1942 году адмирал Кузнецов издал директиву о прекращении вранья на флоте.
- Вот именно – противника! – Аж подскочил Толя. – Еще недавно Большой был партнером и если не союзником, то по крайней мере соблюдал нейтралитет. А теперь – это противник. Благодаря тебе!
- Я в большой политике совсем недавно, - съязвил я, - но считаю невозможным иметь союзника, торгующего людьми. Не кажется ли вам, господа, что это идет вразрез с общечеловеческими ценностями? Или говоря по-уличному – не стремно ли вам от этого? Вы собрались спасать страну от гипотетической пока ядерной войны с США, но разрешаете у себя под боком работорговлю и бандитизм. Не кажется ли вам, что нужно быть более последовательными при утверждении новой власти и возрождении страны, иначе мы будем ничуть не лучше наших кровожадных звезднополосатых врагов, пропагандирующих политику двойных стандартов?
Мои оппоненты на секунду опешили, и я решил не сдавать позиции и продолжил напор, благо умение спорить и отстаивать свою точку зрения получил еще в годы работы над диссертацией, а закрепил во время занятия бизнесом:
- Если вы начнете закрывать глаза на такие факты, как работорговля и власть криминала, то рано или поздно сами окунетесь в это. Более того, наличие поблизости такой клоаки, как эта банда с ее невольничьим рынком и прочими рассадниками пороков, будет развращающе действовать и на ваших подчиненных. Человек слаб, он легко поддается искушениям, и если вы не хотите, чтобы ваши бойцы превратились в банду первобытных животных, вам придется утверждать идеалы цивилизации и бороться за них. Пока не поздно, надо задавить эту банду и утвердить свою власть в городе.
- Красавец! – Толя наконец перестал мерить кабинет шагами. – Из-за твоей бабы еще и войну начать?!
- Товарищи командиры, а что вы так боитесь этой шайки? Как побывавший на их базе со всей ответственностью заявляю, что боеспособность банды крайне низкая, вооружение только легкое за исключением двух единиц бронетехники с КПВТ, а вертолет теперь только один. Да еще внутри банды есть противоречия из-за так сказать классовых различий. У нас что сил мало? – Я твердо решил отстаивать свою правоту до конца.
- Силы у нас теперь серьезные. – Потер подбородок в раздумьях полковник. – Мы полностью доукомплектовали до штатов военного времени все четыре батальона бригады за счет гражданских, отслуживших срочку в ВДВ, морской пехоте и спецназе, а также расформировав взводы обеспечения десантирования, так как прыгать с парашютами не скоро придется, да и не с чего практически. Из тяжелого оружия у нас штатный дивизион орудий «Нона», батарея ЗУ-23 на БТР-Д, в батальонах минометы «Сани» и «Поднос». Сверх штата у нас еще – взвод «Шилок» и батарея «Тунгусок», которые проходили модернизацию на мехзаводе, правда «Тунгуски» без ракет. Но они для экстренных случаев обеспечения ПВО, так как снаряды сжирают из-за своей скорострельности безбожно. В арсенале нашлись несколько десятков пулеметов «Максим», часть из них использовали в стационарных установках на базах. Из бойцов СОБРа, ОМОНа, «вованов» и милиционеров сформировали отдельный легкий батальон, включающий группу специального назначения и две роты охраны правопорядка. У спецгруппы, состоящей естественно из собровцев, омоновцев и «вованов» есть два БТР-80 и отделение АГС-17. Из курсантов военных училищ создан пехотный батальон без тяжелого оружия и отдельные взводы: инженерно-саперный, связи, взвод обеспечения движения с дорожной техникой для разбора завалов на пути движения колонн. Ну и еще роты ополчения из гражданских, которые работают на производствах, но в случае необходимости мобилизуются. Основная часть войск на этой базе, один десантный, один пехотный батальон и рота милиции находятся на территории «УАЗа» и мехзавода, естественно, охраняются также арсенал, аэродром и патронный завод. Авиация представлена тремя Ан-2 и двумя учебно-тренировочными самолетами. Ганшип Ан-2 в действии ты видел, тренеры годятся только для разведки и корректировки. Еще пара Ан-2 нелетные, их судьба – стать жертвами каннибализма для своих боеготовых собратьев.
- А чтобы компенсировать недостаток тяжелого вооружения я разработал проект «вундерваффе». – Сказал Толя и извлек из видавшего виды чемодана чертежи и тетрадь с расчетами. Чертежи тут же заняли место на столе полковника поверх карты. – Вот смотри – проект модернизации «Шилки» путем замены автоматических пушек на пушку Гаусса. Всю радиолокационную начинку выбросим, поставим батареи конденсаторов, которые будет заряжать штатный генератор…
- Ну да, а стрелять будешь ломом. – Поддел я.
- Грубо говоря – да. Выточим стальные стреловидные снаряды, вставим сердечники из твердосплавных столбов «Сандвик», которые мы на одном из заводов намародерили. Получится почти танковый подкалиберный снаряд. Разгоним такой снаряд до начальной скорости в два с половиной километра в секунду…
- Толя, Толя, уймись. – Остановил я фанатичного ученого. – Вечная твоя склонность все усложнять когда-нибудь погубит либо тебя либо весь мир. В кого ты собрался стрелять в нынешних условиях такими снарядами? Зомби на танках не ездят! Да и люди сейчас броней редко пользуются. Раз нужно тяжелое вооружение делать, то самый простой вариант – это миномет. В Великую отечественную минометы делали на самых малопригодных для выпуска оружия заводах. Устройство 82-миллиметрового миномета элементарно: труба ствола, опорная плита и двунога. Или еще один полезный дивайс – винтовочный гранатомет Дьяконова на базе охотничьих карабинов, что из «мосинок». Учитывая, что нас арсенал принадлежит к военно-морскому ведомству, вполне реально найти там походящие взрыватели для мин и гранат, приспособив взрыватели от семидесяти шести и тридцати миллиметровых снарядов. Ну это я так думаю, а вам уже специалисты арсенала подскажут, что лучше использовать. А вот что еще очень нужно – приборы бесшумной и беспламенной стрельбы для автоматов. Зомби всегда сбегаются на шум, так что со звуком выстрелов надо бороться. Конечно, без специальных патронов это будут полумеры, но лучше так, чем совсем никак.
- Да? – Толя почесал затылок и спросил огорченно. – То есть с пушкой Гаусса подождать?
- Немного потерпи, вот с мертвецами разберемся, наделаем «цепеллинов» с атомными реакторами, вооружим их всех пушками Гаусса и захватим весь мир. А пока минометы и ПБС важнее. – Успокоил я Толю. – А еще можно бронепоезда делать для охраны составов с топливом от лихих людей. БМД-2 не на ходу есть?
- Имеются несколько. – Кивнул полковник.
- Вот и хорошо. Берем тепловоз, хоть от того же БЖРК, спереди и сзади от него платформы. На одной корпус БМД и десантное отделение из стальных листов. На другой – спаренный 82-миллиметровый миномет, пару «Максимов» в казематах и счетверенную установку тех же «Максимов» для ПВО – по типу ЗПУ М-4 военного времени. Против нынешней авиации – вполне сойдет, да и пехоту остановит эффективно, все ж две тысячи выстрелов в минуту. Одна длинная очередь по противнику – и только ботинки стоят на тропинке.
- Ну ладно, я пойду подумаю. – Толя собрал бумаги и вышел из кабинета с задумчивым видом.
За разработку ПБС я уже не переживал – они точно будут, только крикнул вслед:
- Мне еще нужна пара ПБС для Иж-71.
- Ловко ты Анатолия переключил на реальные задачи. – Удивился полковник. – он меня уже затеребил своей пушкой. Я ведь уже почти согласился отдать ему одну «Шилку» на растерзание. Так ты реально думаешь, что стоит попробовать раздавить банду?
Полковник внимательно посмотрел на меня. Я наклонился над картой и стал показывать расположение вышек с пулеметами, казармы, стоянку техники на территории ТЭЦ, ближайшие здания, где можно посадить снайперов и корректировщиков артогня.
- Подожди. – Остановил меня комбриг. – Я сейчас начштаба, командира разведроты и командиров ОМОНа и СОБРа соберу, вместе все обсудим.

Спустя полчаса, когда я допивал уже третью чашку чая, в кабинете собрались офицеры: худой высокий начштаба – подполковник ВДВ, капитан-разведчик, который представился Андреем, чьи бойцы совсем недавно захватили нас с помощью инфразвука, и офицеры спецназа МВД, из которых габаритами выделялся ОМОНовец в «горке». С некоторых пор к ОМОНу я питаю исключительно теплые чувства, ибо обязан жизнью его бойцам. На мгновение я закрыл глаза и вернулся на несколько месяцев назад в тоннель Московского метро…

Я в тоннеле. Впереди на пути с платформы спрыгивают мертвецы, зомби сзади отрываются от жратвы и направляются ко мне, бессильно сжимающему томагавк, с которого стекает кровь. Но вдруг треск коротких очередей на платформе – как спасенье. На ее краю появились двое автоматчиков, расстреливая пятерку моих противников. Я бросаюсь к краю платформы, поднимаюсь, вижу протянутую руку в полуперчатке. Воспользовавшись помощью, вылезаю и оказываюсь лицом к лицу с рослым омоновцем в бронежилете и шлеме «Джетта». Он глянул мимо меня, отодвинул меня рукой и, подняв автомат с подствольником, дал три короткие очереди в туннель.
- Ты кто такой? – Омоновец обернулся ко мне. Справа подошел еще боец с автоматом в нижней изготовке. Выход из туннеля теперь контролируют не только двое автоматчиков, но и здоровенный пулеметчик с ПКМ.
- Сейчас я из внутреннего кармана документы достану, - предупреждаю я. Мало ли, люди на взводе, стрельнут, и нет меня. Протягиваю бумажник с паспортом, РОХом и членской карточкой IPSC. Омоновец листает документы, а я объясняю:
- Ехал в метро в стрелковый клуб на тренировку по практической стрельбе, а тут вся эта херня началась. Там бойня, живые если и есть, то они уже трупы ходячие. Если б не оружие с собой, сейчас бы вы и меня в башку контролировали. А вас машинист вызвал?
- Эта херня, как ты ее назвал, Вадим, - говорит омоновец, протягивая мне мой бумажник с прочитанными документами, - у нас с утра. Нас не ваш машинист вызвал, а целый день гоняют по таким вот интересным местам. И херни этой все больше.
Он обвел рукой вид на платформу. На ней десятка два трупов, а между ними гильзы в лужах крови. Из соседнего туннеля под потолком тянется черный дым. Пиздец! Я стягиваю рюкзак, и интенсивно начинаю набивать магазины патронами из коробок. Я-то думал – конец, а все явно только начинается, и самое интересное, держу пари, - впереди. Омоновец связывается с кем-то по рации, но я не слышу разговор, потому что начинает грохотать ПКМ по кому-то в туннеле. Почему по кому-то? Известно по кому – мои попутчики подходят.
Омоновец, явно старший здесь, командует отход. Меня приглашать дважды не надо. Бойцов всего восемь, точнее – девять, но девятого, лежащего на полу подхватывают четверо и несут к эскалатору. У него прокушена ладонь и прострелена голова. Последовательность ранений я не уточняю, мне и так все ясно. Каково же им было стрелять в своего товарища?!
Я пристраиваюсь за несущими труп, а остальные четверо вместе с командиром и пулеметчиком прикрывают отход. Стрельбы уже нет. Понятно, если трупы хотят жрать, то у них еще целый поезд в качестве большой консервной банки с людским фаршем.

Мы перед павильоном станции, двери которой снаружи блокируют омоновцы всем, что попадается под руки, вплоть до мусорных урн. Мои документы еще раз проверил уже лейтенант ОМОНа, подивившись моему явлению. Человек с ружьем у нас вызывает подозрение. И, обычно, желание изъять ружье. К моему счастью, лейтенанту было не до меня, он постоянно с кем-то общался то по телефону, то по рации. Тут меня стало потряхивать от пережитого, на что обратил внимание прапорщик. Подошел, извлек из мародерки маленькую фляжку:
- Глотни.
- Спасибо. - Водка обожгла горло, я отхлебнул своей минералки, протянул бутылку омоновцу. Поделился с ним фруктовой «Зарядкой».
- Настрелялся ты сегодня на год вперед. Участвовал где? – Прапорщик расспрашивает меня, набивая магазин патронами.
- Неа. Я сугубо гражданский. Только военная кафедра. Ну и спорт.
- Может еще водки?
- Спасибо, не надо. Полегчало. И спасибо за тех мертвецов, что подстрелил. – Я протягиваю руку. – Вадим. Извини, не вижу твоих погон, не могу к тебе обратиться по званию.
- Борис. – Прапорщик жмет руку. – Сейчас бы как в американском кино нужно сказать, что мы просто делаем свою работу, но слишком уж странная она сегодня… До безумия. А по поводу звания не грузись, теперь мы все рядовые Апокалипсиса.
Я киваю, осматриваюсь вокруг. В городе суета. Мечутся машины, перепуганные пешеходы, звуки стрельбы. Взгляд останавливается на трупе бойца.
- Борь, может автомат его отдадите? Или хотя бы пистолет. Мне до дома как-то надо добираться. И вообще…
- С ума сошел! – Борис оторвался от магазина. – Как ты себе это представляешь?
- А как ты себе вот это все представил бы еще вчера? – Я обвел пространство вокруг себя руками. – Люди едят людей, ОМОН стреляет в метро. Что будет завтра и потом? Думаешь, вы везде успеете, где нужны? Сюда вы успели? Я, по крайней мере, умею пользоваться оружием.
- Была б моя воля, я б раздавал оружие людям для самозащиты, - подумав, сказал Борис. – Но как-то непривычно это, что-ли…
- Я тебя понимаю. Вот ходячие трупы – это обыденная вещь, простая и знакомая.
Прапорщик хмыкнул и пошел к лейтенанту.
Реакция командира была предсказуема. Я со своего места услышал слова: «С ума сошел». Вот опять эта фраза. Все снова придется делать своими силами и подручными средствами. Это лейтенанту страшно один автомат отдать. А как страшно президенту отдать миллионы стволов. А вдруг люди силу почувствуют и гордость за то, что они сами могут защитить себя? А зачем тогда власть? Эх…
В это время лейтенанта снова вызывают по телефону. Он слушает, его лицо выражает целую гамму чувств, и все они нерадостные. Он командует прапорщику, другим бойцам собираться и по машинам. Потом оборачивается на меня, подзывает Бориса, что-то ему говорит, хлопает по кобуре. О чем это он? Борис забирает у убитого пистолет из кобуры и магазин, идет ко мне.
- Нас снова гонят на новое место. К больнице. Там ад, говорят.
- В больницах сейчас покушенных море, которые умирают и восстают. В нашем вагоне все началось из-за парня с перевязкой. Аккуратнее там.
- Да уж! Держи «Стечкина». Если что – ты его в метро нашел. И магазин тоже.
- Спасибо! Удачи! – Я жму руку Борису.
- И тебе удачи! Вали из Москвы. Где меньше людей, там меньше зомби.
Зомби… Вот и прозвучало слово, в которое не верилось, но которое как никакое другое лучше всего подходит для описания сегодняшних мертвецов. Зомби, так зомби. Я провожаю взглядом «пазики» с омоновцами, проверяю, заряжен ли пистолет, перекидываю через голову ремень «Вепря»...

- Вадим, проснись! Люди собрались. – Комбриг трясет меня за плечо, я поднялся с удобного кресла, в котором успел закемарить – сказывается накопившаяся усталость, от которой заснуть можно стоя.
Полковник представил меня офицерам, и я начал свой рассказ о базе Большого.
Обсуждение и планирование затянулось почти на два часа, я уже откровенно зевал от усталости, когда в кабинет влетел адъютант комбрига, сообщивший, что того экстренно зовут на узел связи. Вернувшийся через несколько минут полковник неожиданно сообщил:
- На связь вышел экипаж учебного вертолета с базы Большого. Просят разрешить посадку. Но и это еще не все. – Полковник наслаждался произведенным эффектом. – Вертолет прикрывает небольшую колонну под командованием майора ВВ – командира батальона, остатки которого были в банде Большого. Удрали они и просят принять к нам. Поэтому, товарищи офицеры, боевая тревога во избежание неприятных неожиданностей, подготовимся к встрече.
Офицеры разошлись, а я отправился в отведенную нам комнату в офицерском общежитии, чтобы отдохнуть наконец-то. Утром снова в бой.

Подъем сыграли в пять утра. Лично для меня это утро началось с криков ворвавшегося в комнату Толи, вещавшего о том, что в такой важный день нужно не дрыхнуть, как суслики, а рваться в бой. Я пробормотал что-то вроде «тебя бы в тоннель с морфами» и сел на койке, интенсивно продирая глаза. Все мои соратники кроме Семеныча были тут же. Как я не уговаривал его присоединиться к нашей команде, как не рассказывал о прелестях чистого воздуха на нашей базе в лесу, не смог уговорить этого ответственного человека и грамотного инженера и сапера. А жаль!
- Переметнувшиеся вчера на нашу сторону бойцы отдельного моторизованного батальона ВВ под командованием знакомого тебе, Вадим, майора сильно ослабили банду Большого. – Начал утреннюю лекцию Толя. – Теперь медлить нельзя ни минуты. После вашего налета на банду, а потом и еще грандиозного прорыва с уничтожением вертолета среди бандитов поднялся бунт. Оказалось, что в броневике, который вы расплющили поездом, был младший брат Старого. Естественно, старшенький начал требовать крови, и предложил немедленно напасть на нашу базу на «УАЗе», а Большой и майор благоразумно воспротивились этому. Старый кинулся с ножом на Большого, Пасюк пытался застрелить майора. В общем началась свалка, в результате которой наиболее благоразумные «вованы», которых набралось больше тридцати человек и экипаж второго вертолета перебежали к нам. Теперь у нас есть Ми-24, а наш парк бронетехники пополнился «бардаком» и БТР-70, да еще они пригнали «пазик» и «Урал», а дополнительный бонус – с ними к нам приехал экипаж «скорой помощи» на своей машине. Эти медики достойны уважения, раз выжили с самого начала зомбиапокалипсиса.
Почему-то я был уверен, что Толя должен немедленно приступить к похвалам в мой адрес, что незамедлительно озвучил вслух, добавив требование выделить нам в награду «Бархан».
- Вадим, я хорошо помню, что тебе палец в рот класть нельзя. – Взвился Толя. – Сейчас не до выдачи наград. В любой момент бандиты могут напасть на наш анклав, поэтому надо спешить. План удара по базе Большого, который вы вчера обсудили с полковником, вступает в действие, а ваша команда придается разведроте, дополните их снайперов. Собирайтесь, в семь утра – по машинам.

В назначенное время усиленная артиллерией, саперами и спецназом батальонная колонна техники бригады уже рычала дизелями, вытягиваясь из ворот базы. В голове колонны шла рота десанта на БМД-2, усиленная инженерно-саперными подразделениями, следом на гантраках снайперы разведроты, в том числе и две наши снайперские пары: я с TRG и со мной Женя в качестве корректировщика, Венера с СВТ-40 и Миша при ней. Дима и еще четверо десантников были нашим непосредственным прикрытием. Кроме нас разведроте также приданы снайперы СОБРа и омоновцы для их сопровождения. Главная ударная сила нашей оперативной группы – батарея 2С9 «Нона» и батарея минометов «Поднос», двигались за нами, а замыкали колонну еще две роты десанта на броне.
Центральную часть города миновали без эксцессов. Зомби давно уже поумнели и за техникой не бегали, иногда выскакивали поодиночке или небольшими группами, но тут же прятались по дворам, морфы не беспокоили даже внешним видом. В районе Московского шоссе, где путь нашей колонны пролегал мимо удерживаемых людьми заводов, мертвецов не было видно вообще, так как в целях профилактики тут перед нашим появлением поработали инфразвуковые и СВЧ-установки, разогнав любопытствующие трупы.
Добравшись до заданной точки обводной дороги, откуда еще не показалась территория ТЭЦ-3, колонна стала делиться на подразделения в соответствии с планом операции. Артиллерия и минометы, стали занимать позиции для обстрела базы банды, а мы вместе с другими снайперами и артиллерийскими корректировщиками спешились и под прикрытием разведчиков с «Валами» выдвинулись к строениям, из помещений и с крыш которых можно будет вести снайперский огонь по постам на ограждении и внутренней территории ТЭЦ.

Я расположился в глубине кабинета на третьем этаже здания какой-то транспортной компании, откуда открывался хороший вид на назначенные мне цели: хорошо знакомый пост пулеметчика над КПП у ворот и еще одна вышка с часовым у забора. Винтовка TRG удобно встала на сошки на столе, сам я уселся с комфортом на тумбочку и разглядывал в бинокль базу. Справа от меня через пролом в перегородке была видна Венера, стоявшая на фоне закопченной стены тоже в глубине помещения. Правильно девочка делает, ведь только глупый снайпер сядет прямо у окна, да еще ствол винтовки выставит. В этом случае только еще неоновой вывески не хватает с мигающими буквами «Снайпер тут». Мы отметились по рации о готовности, и я прицелился в пулеметчика над воротами. Нет, ничему опыт этих бандерлогов не учит, бруствер из мешков как был символический, так и остался. Потянулись томительные минуты ожидания. Я представил, как сейчас заряжающие «Нон» укладывают в досылатели снаряды с готовыми нарезами, клацают затворы орудий, принимая их в свое нутро. Стволы орудий взмывают вверх… Минометчики опустили в стволы «Подносов» 82-миллиметровые осколочно-фугасные мины и готовятся быстро забрасывать следующие мины уже во время стрельбы самонаколом… Саперы приготовили заряды тротила, чтобы закрепить их у секций забора напротив цеха агрегатов ТЭЦ, чтобы освободить для «Нон» сектор стрельбы прямой наводкой… Согласного нашего плана «Ноны» и минометы должны сначала обстрелять территорию базы, а затем две САУ выдвинутся к пролому в заборе и прямой наводкой расстреляют цех, где находятся основные агрегаты ТЭЦ. А затем через взорванные ворота на территорию ТЭЦ ворвется взвод БМД-2 и огнем и гусеницами посеет панику и умножит количество трупов. На военном совете мы посчитали эти меры достаточными, а полный захват ТЭЦ со штурмом – излишним риском. И так лишенная возможности вырабатывать электроэнергию потрепанная банда будет бессильна и беззуба. К тому же выжившим бандитам придется иметь дело с мертвыми коллегами, которые непременно восстанут. В данном случае зомби будут на нашей стороне.
А на площадке перед управлением ТЭЦ я вижу какое-то столпотворение! Неужели у бандитов митинг? Между нами почти полкилометра, никакая акустическая информация до меня не доходит, но в прицел я наблюдаю клетку с парой зомби-девочек гоу-гоу в кузове «КамАза» работорговцев, куда несколько подопечных Старого по его команде вталкивают связанного Большого. Толпа ликует, беснуется, наблюдая, как мертвецы набрасываются на бывшего атамана. Радует то, что практически весь состав банды здесь.
В этот момент раздался залп орудий и минометов, служащий сигналом к открытию огня. Я захватил в прицел грудь пулеметчика и выстрелил, он опрокинулся на бруствер. Перевел винтовку на часового на вышке. Выстрел! Еще один на моем счету. А вот и подарочки артиллеристов долетели! На площадке среди толпы почти одновременно рвутся шесть снарядов и столько же мин. В воздух поднимаются столбы взрывов, дым, обломки машин, куски земли и асфальта, части тел. Взрывная волна разбрасывает бандитов, осколки рвут их тела, а мы – снайперы – начинаем свободную охоту за выжившими. Женя и Миша в бинокли высматривают наиболее ценные экземпляры – пулеметчиков, гранатометчиков и сообщают нам ориентиры на них. Моя TRG бьет меня в плечо несколько раз, и бандит-гранатометчик не сможет помешать нашим БМД, я слышу частые выстрелы «светки» Венеры. На ТЭЦ такой хаос, что нам нет смысла менять позиции, минометы и «Ноны» ведут беглый огонь по всей территории, к ним присоединились несколько «Утесов» и АГС, а к воротам КПП выскочили две БМД-2 и очередями 30-миллиметровых пушек разрушили блок-пост. По нам никто ответный огонь не ведет, так как превосходство нападающих в огневой мощи и внезапность сыграли свою роль – бандиты в панике, а грамотных командиров, способных организовать оборону у них нет. Вот уже рухнули секции забора и две «Ноны» кинжальным огнем разрушают цех ТЭЦ, другие орудия прекратили огонь, зато по территории базы совершили короткий рейд БМД, поливая все вокруг себя огнем из пушек, пулеметов и автоматов через амбразуры. Вот уже и «броня» быстро покинула территорию, по рации звучит команда на отход, и мы спускаемся к нашему гантраку. В это время над ТЭЦ в боевой вираж встали два ганшипа Ан-2, обстреливающими бандитов очередями пулеметов и прикрывающие выход из боя наземных сил. По сравнению с моими прошлыми сражениями, когда один, максимум – втроем против толпы зомби, сегодняшний бой – как стрельба в тире.

В штабе бригады все были довольны успехом операции – банда разбита, наши потери отсутствуют. И только мне опять досталось.
- Вадим! – Начал полковник. – Твоя инициатива постоянно граничит с преступлением! Никто не разрешал выдвигаться вашей группе на территорию базы после завершения операции. Ты подверг неоправданному риску своих подчиненных и моих бойцов!
- И что характерно – опять из-за баб! – Ввернул Толя. – Ну какого черта ты полез спасать их? Они тоже ценные снайперы?
Вот удивительно, чего они так на меня взъелись? А я уже на радостях хотел «Бархан» вымогать. А весь сыр-бор из-за того, что я уговорил свой отряд вместе с десантниками ворваться на базу Большого и забрать с собой Юлю и других девушек из гарема. Наш гантрак ворвался на территорию, и пока мы с Женей и Димой прорывались к комнате девушек, десантники отстреливали новорожденных зомби. Спасение едва не опоздало, Ксюша и еще одна из девушек, смертельно раненые во время артобстрела, уже намеревались закусить Юлей и тремя другими наложницами. По пути к машине мы чисто машинально, в духе Шуры Балаганова, замародерили РПК и пару автоматов. А когда мы уже покидали территорию ТЭЦ, я заметил, что Большой все-таки жив… То есть восстал и бился о прутья клетки. Я поднял свой «Вал» и успокоил его навеки.
- Да, Толя, представь себе – из-за баб! – Я был твердо намерен отбить все нападки. – Если ты успел заметить, то много людей погибло за несколько месяцев. И если оставшиеся люди хотят выжить, то им нужно размножаться, ведь это наше существенное преимущество перед зомби, лишенных возможности пополнять свои потери путем размножения. А мы спасли четырех молодых женщин репродуктивного возраста, весьма привлекательных. В нашей бригаде ведь сплошь мужики, да еще какое-то количество женщин, вызволенных из мертвого города. В таких условиях недостатка женского внимания бойцы с ума начнут сходить. Поэтому спасение женщин – такая же важная задача, как власть над ресурсами. Это – раз. Во-вторых, четыре спасенных человека – это минус четыре потенциальных зомби. В-третьих, мы и живых мертвецов там завалили с десяток. В-четвертых, Юля, насколько мне известно, не всегда стриптизом промышляла, а имеет медицинское образование, что ценно в наше время. Так что я не только женщину, но и медика спас. Ну и в-пятых, я так думаю, что мы единственные, кто с трофеями вернулся, пусть всего с парой стволов.
Когда на моей пятерне все пальцы оказались загнуты, я оглядел аудиторию. Полковник первым отошел от моей речи:
- Аргументировано, Вадим. Но, учитывая твою гиперинициативность, я бы не рискнул привлекать тебя в дальнейшем к совместным операциям. Хотя для автономной деятельности в качестве малой разведгруппы, думаю, твоя команда подходит.
- Рады служить в этом качестве нашему общему делу. – Обрадовался я перемене темы разговора. – Нашей группе бы для этого технику и оружие соответствующее. «Бархан» и «Утес», например.
- Ну, началось вымогательство! – Заржал Толя.
- Нет, а почему – вымогательство?! – Парировал я. – Техника для рейдов должна быть ремонтопригодная, отечественная, а не мой «Дифендер», оружие на все случаи жизни, связь, боеприпасы, инженерное вооружение…
И началось привычное и так любимое мной отжимание материальных благ на личные нужды.

12. ПЛОДЫ ТРУДОВ
или кое-что о пользе водных процедур

Сладкий сок источает песок под ногой,
и тот сегодня живой, кто вчера был убит.
Этот град обречен, до скончания дней
ему гореть, как в огне, как бы вечным огнем…
Несчастный случай «Армагеддон»

Худшее – враг плохого.
Законы Мерфи

А «Бархан» я таки отжал. И даже не просто «Бархан», а новую местную модификацию – «Бархан-БТ», родившуюся благодаря спайке авто- и авиастроителей нашего города. С подачи неизвестного мне конструктора на шасси «Садко» с дизелем возник двухобъемный бронекорпус аж из титановых листов, что и объясняла аббревиатура «БТ». В прошлое время такое расточительство было бы просто невозможным, а теперь… Ведь не пропадать же титановым листам на авиазаводе! Бронекорпус машины по форме напоминал больше всего южноафриканский броневик Paramount Marauder и немного – старый отечественный БТР-40 или камазовский «Выстрел» благодаря характерным отрицательным углам наклона нижних бронелистов. На лобовые, бортовые и кормовые панели корпуса пошли листы из высокопрочного титанового сплава толщиной шесть и восемь миллиметров, причем борта двигательного отсека, а также лоб и борта отсека управления имели своеобразную комбинированную и разнесенную броню – основные бронелисты изнутри имели экран из более тонких листов, а пространство между ними заполнялось двухсантиметровыми пластинами стеклотекстолита. Утверждалось, что такой пакет выдерживает обстрел из СВД практически в упор. Хотелось бы верить, но не проверять на себе. В десантном отделении броня изнутри была усилена алюминиевыми листами и обеспечивала защиту только от автоматного огня. Крыша и днище броневика были относительно тонкими, но, по крайней мере, под сиденьями водителя и командира бронирование было разнесенным, а само днище – V-образной формы, то есть о защите при подрыве конструкторы подумали. Не MRAP, конечно, но лучше так, чем совсем ничего. Зато в крыше корпуса за первым рядом сидений была самая настоящая турель с самым настоящим НСВТ в легкой башне с решетчатой крышей! В отделении управления кроме боковых дверей были люки на крыше, а десант попадал в корпус либо через задние двери, либо через два верхних прямоугольных люка, всего же в машине вместе с водителем могли расположиться на сиденьях семь или даже восемь человек, имеющие обзор через окна во все стороны. Окна были самым слабом местом этого эрзаца, так как из-за отсутствия специального бронестекла остекленение выполняли пакетом из автомобильных триплексов и нескольких листов поликарбоната. Снаружи окна прикрыли решетками из титановых прутков. Радиатор «Бархана» был защищен подвижными жалюзи, управляемыми с места водителя, перед жалюзи располагалась лебедка и кенгурятник из толстых труб. Кроме НСВТ вооружение броневика составлял пулемет РПД в курсовой установке у командира, а остальные члены экипажа могли вести огонь через четыре бортовые, две кормовые амбразуры и еще две амбразуры в верхних люках десанта по типу БТР-80. По бортам корпуса располагались запасные колеса и мостки для преодоления траншей и канав. Сзади по бортам машины разместили ящики для ЗИП и имущества, а также шанцевый инструмент. Экипаж и десант внутри «Бархана-БТ» располагались следующим образом: в отделении управления слева водитель, справа – командир машины, он же пулеметчик курсового пулемета, оба могут пользоваться гражданской рацией-«сибишкой». Автоматы этих членов экипажа крепятся в подставках рядом с сиденьями, между которыми стеллаж на три коробки с лентами к РПД и контейнер с сигнальным пистолетом и патронами к нему. За креслом водителя левым боком по направлению движения расположено место радиста, в распоряжении которого сразу две радиостанции: УКВ-рация Р-173 со штыревой двухметровой антенной для «короткой» связи и навороченная коротковолновая Р-168 с маскированными каналами со складной антенной для «длинной» связи, правда только на стоянке. Рядом с местом радиста устроили зарядную станцию с четырьмя слотами для «ходилок» и двумя секциями по четыре слота для зарядки аккумуляторов ПНВ, фонарей и ЛЦУ. В распоряжении радиста и командира также был ноутбук с обширным архивом карт, с которыми можно работать в десантном отделении на откидном столике между местом радиста и левого переднего кресла десантника. У другого борта напротив радиста разместилась укладка боекомплекта «Утеса» - десять коробов с лентами по полсотни патронов, там же у самого потолка хомутики на четыре одноразовых РПГ или РПО. Далее по центру десантного отделения площадкой для пулеметчика служит ящик с инструментами. Ближе к корме вокруг колесных ниш размещены сиденья четырех десантников, двое лицом вперед, двое – назад, на одном из этих сидений располагается по походному пулеметчик, не все ж ему стоя в башне торчать. По бокам от задних дверей крепится РПГ-7 и его боекомплект. В проходе между сиденьями можно расположить носилки с раненым (не хотелось бы, чтоб такая потребность понадобилась!) или подвесить гамак, а на полу раскатать самонадувающийся коврик «Сплав Extreme Light», что в комплекте машины. Увеличенная емкость топливных баков обещала запас хода в тысячу километров. Аккумуляторная батарея машины была сдвоенная, плюс еще съемные панели солнечных батарей для установки на крыше, от которых можно заряжать портативные электронные устройства. На крыше же уложена антенна к Р-163, и установлены антенны к «сибишке» и Р-173, последняя тоже может укладываться. По периметру верхней части корпуса закреплена свернутая маскировочная сеть. Что ж, несмотря на ряд недостатков (уж очень хотелось бы мотор помощнее, и броню потолще, и хотя бы еще АГС… да и машинку для закатывания губы тоже), в нынешних условиях это вполне удачный транспорт для разведки, рейдов и мародерства, благо достаточный внутренний объем корпуса позволяет разместить большое количество боеприпасов и имущества. Кстати, даже мой «Дифендер» ремонтники бригады быстренько оснастили решетками на окнах, двери забронировали титановыми листами, уменьшив площадь боковых окон, на спинки сидений также установили броню, а лобовое стекло снаружи и изнутри усилили поликарбонатом, обеспечив защиту от пистолетных пуль. На крыше «Дифендера» появилась турель с ПКМБ. Серьезно огорчало только одно обстоятельство – все это добро придется еще и отрабатывать! А ведь как все начиналось…

- Вадим, - сказал мне полковник, пригласивший меня в кабинет, - хочешь новую машину с броней и пулеметом?
Я с подозрением осмотрелся по сторонам и спросил:
- Это Вы мне, товарищ полковник? Всего час назад расстрелять за самоуправство хотели, я даже помыться и в чистое облачиться перед смертью не успел, а тут такие дары.
- Как я уже высказался, ты чрезмерно самостоятелен и рискованно инициативен. Однако, ваша группа приобрела хороший боевой опыт и является слаженным подразделением. Поэтому предлагаю продолжить наше сотрудничество, причем вы будете выступать в качестве отдельного разведывательного подразделения, которому я буду ставить задачу, а вы выполнять в соответствии с вашими методами и средствами. Согласен?
- К нашим методам и средствам необходимо добавить материальную поддержку… - Заикнулся было я, но полковник сразу замахал руками:
- Естественно, Вадим, боеприпасы, снаряжение, довольствие, топливо за нами, так что можешь не начинать свое вымогательство. Даже резервистами вас пополню, хорошего радиста вам придам с навыками сапера и еще одного отчаянного бойца в качестве штурмовика, который голыми руками морфа прибить может.
- Что, такой здоровый? – Полюбопытствовал я.
- Нет, очень юркий. – Ответил полковник. В это время в дверь кабинета постучали, и с докладом просунулся дежурный лейтенант. – Вот и они как раз явились.
Вот так наша группа стала обладать новеньким «Барханом» и пополнилась двумя новыми членами – радистом Серегой и стрелком-диверсантом Денисом. Правда в довесок к приобретениям появилось задание провести разведку окрестностей димитровградского атомного центра на предмет наличия там радиоактивности, зомбоактивности и также деятельности враждебных элементов, составлявших население зоны, расположенной в черте города. Кроме этого после разгрома банды Большого, имевшей тесные отношения с бандитами, обосновавшимися в Сызрани, необходимо было проработать дополнительный маршрут для караванов с топливом и боеприпасами из Самарской области. К тому же в том случае, если караваны пойдут по левому берегу Волги, им не придется прорываться к мосту через мертвый город. Черт возьми, беглые зеки, зомби-мутанты и радиация – термоядерное сочетание, поначалу я даже хотел отказаться от даров, но сжал свою волю в кулак и потребовал у комбрига соответствующие средства разведки и защиты. Поэтому комплектация «Бархана» дополнилась рентгенометром ДП-3Б, а на экипаж были выданы респираторы Р-2, обязанные защитить нас от возможной радиоактивной пыли, хотя для себя я решил, что если только стрелка рентгенометра качнется хоть на деление… да хоть на полделения, ноги нашей не будет в Димитровграде.
Кроме всех перечисленных благ полковник дал мне полистать перечень боеприпасов и оружия, которое оказалось тем или иным путем в распоряжении бригады, но в новую штатную структуру не укладывалось. Всякие охотничьи стволы меня не интересовали, однако перечень удивил разнообразием боеприпасов, и если наличие в нем различных охотничьих патронов объяснялось экспроприацией содержимого соответствующих магазинов, то патроны калибра .338 Lapua Magnum, .408 CheyTac… Откуда?!
- В нашу разведроту на войсковые испытания привозили много опытного оружия. После испытаний оружие возвращали, а патроны списывали, иногда даже не расстреляв все. А конкретно «триста тридцать восьмые» и «чайен тактикал» остались от винтовок Лобаева. – Пояснил комбриг.
Почти восемь десятков «триста тридцать восьмых» существенно пополнили моей снайперский боекомплект, а изъятые у какого-то ЧОПа патроны 9х17 я забрал для использования в Иж-71 в качестве бесшумного оружия. Ведь патронов СП-6 к моему «Валу» мне сейчас выдали аж целых двадцать штук, причем, как сообщил полковник, в последний раз, так как боеприпас этот дефицитный, своим разведчикам поштучно выдают. Зато к «Ремингтону-700» нашлась целая солянка из полтысячи «триста восьмых» в различном охотничьем исполнении: оболоченных, полуоболоченных, экспансивных… Радости моей от обретенного богатства не было предела, и я даже толкнул полковнику идею использовать имеющиеся пулевые патроны четыреста десятого калибра для изготовления противопехотных пулевых мин по типу мины ПМП, в которой для поражения ступни противника применялся патрон ТТ.
Нагруженный патронами в компании новых соратников я явился в нашу казарму, чтобы наконец-то привести себя в порядок и расслабиться после пережитого. А сначала – в душ, а то от меня чем только не пахнет – пороховой гарью, мертвецами, кровью, потом, да и рожа до сих пор перемазана. Одним словом – практически зомби протухший на первый взгляд.
Струи горячей воды барабанили по уставшим мышцам, я тер себя мочалкой, предвкушая скорый отдых и сон. Сквозь шум воды я услышал шлепки чьих-то босых ног по мокрому полу душевой, женские руки нежно обняли меня сзади, ногти слегка впились мне в кожу, оставляя следы на груди, к спине прикоснулись соски…
- Я ведь еще не поблагодарила тебя за спасение. – Прошептала мне на ухо Венера и забралась под душ ко мне.
Вот удивительно, еще минуту назад хотел только есть и спать, а стоило Венере поцеловать меня в губы, как мой член тут же уперся ей в живот, и она схватила его рукой, поглаживая снизу вверх. Я схватил ее одной рукой за попку, а второй ласкал грудь, сквозь туман вожделения в голове не забывая порадоваться ее упругости. Я подхватил девушку на руки и вошел в нее. Венера, почувствовав в себе член, сильно прикусила мне губу и застонала, ее руки оплелись вокруг моей шеи. Я прислонил ее спиной к стене и входил, сильно вцепившись руками в ее ягодицы. Скоро Венера громко закричала, кончая, царапая до крови мне спину. Я, чувствуя подход оргазма, вышел из нее, поставил Венеру на пол и, схватив ее за волосы, принудил взять член в рот, на чем и кончил. А струи воды из душа продолжали хлестать по нам…

Следующим утром мы запланировали небольшой набег на городские магазины с целью раздобыть одежду и снаряжение для Венеры, у которой весь гардероб ограничивался одним спортивным костюмом, проверить на ходу «Бархан» и отработать совместные действия с учетом нашего пополнения.
Весь экипаж собрался у машины. Серега и Денис были вооружены однообразно, но как-то без фантазии, по принципу «что бог послал», точнее – на складах было: АКМ, ПМ, гранаты, штык-ножи, боекомплект в древних «лифчиках», «сидоры», с которыми, наверное, еще наши прадеды в японскую воевали, шлемы стальные чуть помоложе «сидоров». Не хватало буденовок и холщовых патронных лент. Все это натолкнуло меня на мысль навестить совсем недавно открывшийся магазин сети «Сплав», размещавшийся в одном из торговых центров Нового города. Я надеялся, что найду магазин нетронутым, так как располагался он в совершенно неинтересном с точки зрения постапокалиптического мародера месте – вокруг одни модные бутики. «Сплав» я и сам любил еще до войны за разнообразие выбора и широкий ценовой диапазон – от демократичных изделий китайского происхождения до высококачественных продуктов известных брэндов. По пути из Москвы мне удалось заскочить в рязанский филиал сети и от души потешить себя шопингом, буквально соря деньгами, от которых через пару дней вовсе не стало толку, и пугая рассказами о столичных новостях и без того полуобморочных продавщиц. Зато укомплектовался я там на все сезоны и случаи жизни, а теперь и ребят своих надо также обеспечить, нам вместе воевать и выживать теперь.
Погрузились в броневик согласно купленным билетам: Женя привычно за руль, я на командирское место, Дима к пулемету (наконец-то появилось оружие, полностью соответствующее его габаритам), Серега уверенно уселся на место радиста и тут же защелкал кнопками, включая и проверяя рации. А места десантников заняли Денис и Венера, все утро ворковавшая вокруг меня и тайком хватавшая за промежность. Накажу вечером ведь, накажу, как пить дать! Во время краткого вчерашнего знакомства выяснилось, что Серега оканчивал наше училище связи, служил и даже поучаствовал в первой чеченской. Денис, хотя и сугубо гражданский, однако, подтянутый, хорошо тренированный спортсмен-рукопашник, в котором, несмотря на добродушный характер, чувствовалась сила и уверенность. Хорошее подкрепление дал нам полковник, спасибо ему!

На парковке у торгового центра мое внимание привлек перевернутый и изрешеченный пулями чоповский «Рено Логан», в котором была какая-то возня. Я выбрался из «Бархана» и осторожно заглянул внутрь. Один из охранников, видимо уже в который раз обсасывал кости другого, но выбраться не мог, так как висел в перевернутой и помятой машине, пристегнутый ремнем к сиденью. Увидев меня, труп нездорово возбудился, за что немедленно получил в висок острым обухом томагавка. Про себя подумалось, что квалификация растет – зомби уничтожаю уже без стрельбы, медаль мне за это, и на доску почета лучших истребителей мертвецов этого месяца. А что это у вас, ребята? Прикрываемый своими товарищами, я просунулся в «Логан» и извлек оружие чоповцев – два карабина ПКСК-10 с запасными магазинами. Неплохая находка, которая станет нашим бесшумным оружием вместо планировавшихся на эту роль пистолетов Иж-71. Все ж у ПКСК плечевой упор есть, прицел диоптрический, удерживать его за магазин удобно «слабой» рукой. Ну, с почином нас, мародеры!
Дима и Женя остались при броневике, а мы вчетвером направились в магазин, построившись «гусеницей» со мной во главе. Денис и Серега контролировали наши фланги, а Венера – тыл. Так мы проникли на второй этаж без приключений, благо в этом крыле торгового центра не было даже кафе и продуктовых магазинов, то есть ничто не привлекало ни живых ни мертвых, и прочая живность не была замечена. «Сплав» нашелся быстро, и к нашей радости был нетронут. Еще бы – рядом магазин радиоуправляемых игрушек и женских шмоток, напротив – турагентство и магазин бижутерии. Ни еды, ни оружия. Поэтому мы немедленно принялись набивать принесенные сумки и рюкзаки одеждой, амуницией и снаряжением, поочередно дежуря у входа. Во время своего дежурства я залюбовался на витрину с игрушечными вертолетами и заинтересовался одной игрушкой – квадрокоптером Phantom с камерой и видеоочками. Реклама утверждала, что этот аппарат управляется на дальности до трехсот метров. Я аж опешил от радости – это ж портативный разведывательный беспилотник собственной персоной, который может очень даже пригодиться нам! Кроме вертолета среди результатов мародерства порадовали десантные ранцы РД-55М, комплекты формы TSU, спальники, летнее и зимнее термобелье из Polartec, флисовые куртки, треккинговые носки для теплого и холодного сезонов, зимняя форма SAS, поисковые прожекторы Nitecore, тактические фонари и ножи 5.11, налобные фонари Petzl, термосы, титановая походная посуда, вентилируемые очки ESS Turbofan, стрелковые очки 5.11 и многое другое, в том числе томагавки SOG Vodoo Hawk. Без нашего внимания не остался даже отдел рукоделия на этом этаже – нитки, иголки, молнии, «липучки», отрезы тканей по выбору Венеры. Из небольшого магазинчика электроники выгребли батарейки и аккумуляторы. Полезные мелочи, которые скоро будет трудно достать! Венера успела занырнуть в отдел женского белья, вернулась очень довольная, загадочно и многообещающе подмигнув мне. Нашей команде понадобилось сделать две ходки к броневику с награбленным. Запас, как известно, карман не тянет, а если что и окажется лишним, то всегда можно поменяться… Например, на патроны к «Валу».
Мы уже упаковали все вещи из третьей партии, когда пискнул вызов рации, и Дима сообщил, что нужно торопиться, так как у нас гости. Выйдя на улицу, мы тоже их увидели. Десяток очень шустрых зомби двигались к нам, не забывая прятаться за припаркованные автомобили. Еще несколько десятков медленных трупов вытягивались из дворов и подъездов и, раскачиваясь, подволакивая раненые ноги, тряся погрызанными руками, потянулись к торговому центру, в который по их мнению подвезли свежатинку.
«И нет эмоций никаких,
Лишь память направляет их.
Заполонили улицы
Живые мертвецы.»
Мы побросали хабар в броневик, заняли свои места, и Женя стал разворачивать «Бархан», как вдруг что-то сверху ударило в корпус, да так, что машина сильно качнулась. Из матерной тирады Димы стало понятно, что это морф пожаловал, спикировав на нас с крыши центра, но не удержался и пролетел дальше на асфальт. А ведь почти все уже закончилось без приключений!
«Бархан» вырулил на проезжую часть, и в мое поле зрения попал этот самый морф – здоровенная зверюга размером с гриззли-акселерата. Я дал по нему очередь из РПД, пока морф был в поле моего зрения и в секторе стрельбы из курсового пулемета. Такому монстру мои пульки – как мертвому припарка, и он вновь бросился к машине. Загрохотал в башне «Утес», и я уже в боковое окно увидел, как мощные пули вырывают из морфа куски мяса. Мутант завалился на бок, а к обстрелу присоединилась Венера, бьющая через бортовую амбразуру из автомата. Из-за маневра «Бархана» Дима потерял цель, и пули НСВТ хлестнули по асфальту, выбивая брызги каменной крошки. Броневик понесся к базе по шоссе, я в зеркало наблюдал, как морф все-таки поднялся и бросился вдогонку. Живучая тварь! Венера и Денис открыли по нему огонь через кормовые амбразуры, наконец к ним присоединился Дима, что и решило исход боя. Морф, растерзанный крупнокалиберными пулями, остался лежать безжизненной кучей мяса и костей на дороге.
- С «Утесом»-то хорошо как. – Высказался Женя, бросив взгляд в зеркало. – Из автоматов мы бы эту тварь долго еще дрочили.
Оставшийся путь до базы прошел спокойно, и я уже предвкушал посещение душа. С Венерой, естественно, вместе.

На базе около КПП в свою «шишигу» грузил какие-то стулья Толя. Я направился к нему:
- Любезнейший Анатолий Викторович, я смотрю, вы за отсутствием рабочей специальности, адекватной условиям конца света, подались в старьевщики. Почем отдаете эту рухлядь?
Толя аккуратно разместил в кузове стулья и обратился ко мне с ответом:
- Я хуею с Вашего чувства юмора, многоуважаемый Вадим Юрьевич! Годы летят, время косит людей и зомби, а Вы все так же остроумны. Эта рухлядь, которая бросилась Вам в глаза, - уникальные венские стулья, которые я намерен реставрировать для использования в личном кабинете. Я буквально вырвал их из лап невоспитанных бойцов, которые на них ногами вставали, вворачивая лампочки. Но Вам, с Вашим специфическим отношением к вещам, которые не стреляют и не подходят для применения в процессе сексуальных игрищ, все равно не понять моих высоких устремлений.
- Ты лучше ответь, ПБС готовы?
- Конечно, готовы! Это ж не термоядерный реактор, с которым мне как минимум месяц возиться надо. Держи шесть штук для АК, для «ижей» завтра доделаем. Автоматные ПБС практически идентичны заводским, даже обтюраторы сделали из мягкой резинки и запасные тоже приложили. Стойкость резинки определять некогда, меняйте их по возможности не реже, чем через три отстрелянных магазина. Для Иж-71, думаю, обтюраторы будут излишними, патрон 9х17 и так слабый.
Я разобрал один ПБС, изучая устройство. Корпус его был алюминиевый, внутренние перегородки и резьбовая втулка для крепления к стволу автомата – титановые. Прямо сплошь одни высокие технологии!
- Отставить ПБС для Иж-71. – Я передал Толе сумку с двумя ПКСК. – Вот для них лучше сделать, более адекватное оружие будет. И магазины доработать надо под двадцать патронов. Если, конечно, я своими пустяками не сильно отвлеку Ваше наимудрейшество от реставрации стульев, которая чрезвычайно важна для человечества именно сейчас.
Теперь уже Толя погрузился в изучение нового поля деятельности, спросил:
- А это что за пруток под стволом? Вроде шомпол, но не вынимается.
- Имитация шомпола и есть. Специально сделано для визуального отличия служебного ПКСК от боевого «Кедра».
- Завтра все сделаем. С ПКСК даже проще, чем с «ижом» получится. Слышал от полковника, что вам нужно будет в Димитровград скататься. Может тебе еще свинцовые трусы изготовить? – Поддел Толя.
На этом наша перепалка и обмен любезностями закончились, и я отправился в казарму. В душ, скорее в душ!

13. ХРОНИКИ ВЫЖИВАНИЯ
или и герои иногда отдыхают

Кто сотворил мир таким, как этот?
Кто правит тьмой?
Кто правит светом?
Какой вершитель плетет нам судьбы?
Кто на одре предсмертном наши судьи?
Арктида «Кто сотворил?»

После того, как дела пошли от плохого к худшему, цикл повторяется.
Законы Мерфи. Следствие Фарнсдика

Все-таки девушка в чулках – это восхитительно сексуально, захватывающе, невероятно, безумно возбуждающе! Выглядывающая из-под юбки кружевная резинка чулка эротичнее в тысячу раз, чем зрелище полностью обнаженной девушки, а стрелки сзади на чулках – это две дороги в прекрасную и манящую неизвестность. Думаю, что на скрижалях истории старого мира надо написать в первых строках: «И создали они чулки, и одели в них юную деву, и увидели, что это хорошо. И сказали: «Да будет так!»»
Это я вспоминаю о вчерашнем сексе с Венерой после мародерства в городе. Сижу на командирском сиденье «Бархана», счастливо улыбаюсь своим воспоминаниям, от которых не отвлекает даже тряска на потрескавшемся асфальте и запах дизельного выхлопа десантного «КамАЗа», едущего в середине нашей небольшой колонны. Колонну возглавляет БРДМ-2, потом едет упомянутый грузовик, затем «Дифендер» с Мишей, Венерой и Денисом, а замыкающим наш «Бархан», в котором остальная часть нашей команды. Едем мы из города на охотбазу, чтобы перегруппировать свои силы и подготовиться в экспедиции в Димитровград, а сопровождают нас десантники, должные сменить пограничный дозор, базирующийся теперь у нас. Ну и обильные плоды мародерства и честно заработанные боевые трофеи «КамАЗ» везет, ибо накопилось столько, что в джип и броневик не влезло. Провожавший нас Толя, наблюдая нашу погрузку, прокомментировал эту ситуацию, оскорбив меня, обзывая Плюшкиным. Я же считаю, что хороших вещей мало не бывает, и лучше иметь их, чем не иметь. Например, вчера я очень выгодно выменял у командира разведроты так нужные мне двадцать патронов СП-6 на свежезамародеренные защитные очки Turbofan со встроенным вентилятором, которые настоятельно рекомендованы людям с сильно потеющей физиономией.
Разговор как-то сам зашел о первых днях восстания мертвецов, и мы делились воспоминаниями о пережитом, коротая время в дороге.
Я поведал о своей последней поездке на метро, которая прочно засела в моих снах, а потом рассказал, что было дальше:
- Домой от станции метро я добрался на попутке. То есть как на попутке... Подошел к перекрестку ко второй в ряду машине перед «красным» светофором. Постучал в боковое окно стволом «Вепря» и очень вежливо попросил водителя подвезти меня. Помнится, еще Аль Капоне говорил, что вежливая просьба с пистолетом всегда выполняется охотнее, чем просто вежливая просьба. Не топать же мне было с оружием у всех на виду целых две станции метро. На саму подземку рассчитывать уже не приходилось по понятным причинам. А машины милиции так и метались по улицам, что подумали бы стражи порядка, если б увидели вооруженного мужика непонятной принадлежности?
Ошалевшего водителя «бэхи», до бледности лица впечатленному подсохшими брызгами крови на моей куртке, которому по дороге я скормил байку о своей принадлежности к самой сверхсекретной спецслужбе, борющейся с крысами-мутантами в метро, я отпустил в квартале от своего дома. На всякий случай, да и в магазин нужно было зайти за покупками в дорогу, поскольку валить из города я уже решил, и как можно быстрее.
Продавщица-узбечка в мини-маркете была впечатлена не меньше водилы, но слегка успокоилась при предъявлении денег и быстро-быстро наполнила пакеты банками тушенки, консервами типа «каша с мясом», макаронами, «сникерсами-марсами» и прочими продуктами, попадающими под категорию «Завтрак туриста» - долго хранится, быстро готовится, питательно, и даже местами вкусно. Сгреб все батарейки и одноразовые зажигалки, потребовал упаковку спичек, да еще взял пару бутылок дешевой водки в качестве антисептика и универсальной валюты.
Несмотря на спешку, дома позволил себе расслабиться. Как следует поел – уже скоро вечер, а у меня с утра кроме фруктового батончика ни крошки во рту не было. Принял горячую ванну. Именно ванну, а не как обычно – постоял под душем. Час повалялся на постели, хоть и не спал. Это ведь было своеобразным ритуалом прощания с прошлой (вот именно тогда и осознал, что уже прошлой!) жизнью. Не нужно было быть Эйнштейном, чтоб понять, что не скоро все это вернется – домашний комфорт, горячая ванна, вкусная пища. Пока успокоятся эти безобразия в городе, если успокоятся! Поинтересовался, кстати, что там вещала параша, которая зовется телевизором, полистал каналы. Первый – все в порядке - президент гуляет с собакой, премьер ругает министров, паники нет, хулиганят на улице. Второй - все в порядке - премьер гуляет с собакой, президент ругает министров, паники нет, хулиганят на улице, в городе усилена работа правоохранительных органов. На паре каналов сообщения о случаях бешенства. РЕН-ТВ предположило высадку инопланетян, чья база расположена в центре Земли и охраняется йети. В интернете, естественно, информации было больше, и уже появился термин «зомби». Упаковал в рюкзаки и сумки все полезные вещи – все, что нажито непосильным трудом: обувь, тактическую одежду, белье и прочее, причем на все времена года про запас. Погрузил все в свой «Кашкай»… И тут мне судьба преподнесла подарок – рядом припарковался на своем «Дифендере» сосед – субтильный и скользкий тип, всегда раздражавший меня по двум причинам. Во-первых, он был чрезвычайно надменным мудаком, бесившим все автолюбительское сообщество двора беспредельной манерой парковки, а во-вторых, являлся налоговым инспектором, которых с некоторых пор я сильно недолюбливал. Поэтому стоило соседу вылезти из машины, как в лицо ему ткнулся ствол «Вепря», и я вежливо попросил господина налоговика перегрузить мои вещи в его джип, что он вскоре сделал, подгоняемый пинками. Не будучи последней сволочью, я все-таки отдал ему ключи от своей машины и дал самый дельный совет в сложившейся ситуации – валить из Москвы.
- Отыгрался, значит, на инспекторе за всех униженных и оскорбленных кровососущими налоговиками? – Подал голос Женя, управляющий «Барханом».
- Вроде того. Он в процессе погрузочных работ неоднократно обещал отомстить, сжить со света, но, учитывая то, что мне довелось повидать с утра, я не очень боялся его угроз. Явно наставали времена, когда прав тот, кто сильнее и лучше вооружен и, главное, готов применить свою силу и оружие, а не тот, у кого чин государственный выше и погоны золотистее. «Винтовка рождает власть», - так говорил товарищ Мао. Ушел мир цивилизованных отношений, и чтобы выжить в мире зомби-хищников, пришлось и самому стать хищником, чтобы занять вершину новоявленной пищевой пирамиды. – Ответил я.
- Это точно! Только лучшим дано пить победы вино, лишь для сильных прольется оно. – Со своего места у пулемета продекламировал Дима строки из песни группы «Арктида», соглашаясь с выбранной мной жизненной позицией.
- Нам тоже через всякое пришлось пройти. – Начал свой рассказ Женя. – Мы вчетвером – я, Катя, Стас и вот этот слоненок, что сейчас на пулемете дежурит – пробрались в наш стрелковый клуб, где и вооружились клубным оружием. Кате, как самому нежному существу, досталась AR-15, так как добытый ею «Калаш» был уже без патронов, Стас приватизировал «Тигр» начальника, нам с Димой достались «Вепри» двенадцатого калибра. Выгребли все пистолеты, патроны и рванули к мосту через Волгу, чтобы сразу прорываться к охотбазе. На серпантине перед мостом встряли в пробку, причем такую глухую, что хоть плачь. На середине моста столкнулись две машины, к ним присоединились те, что пытались объехать, в результате проезжая часть оказалась полностью заблокирована, а сзади нас уже поджали десятки машин. Сидим мы в «Хонде» Стаса и вдруг слышим крики сзади. А там… Толпа зомби бежит вниз по серпантину между машинами, бьется в окна, грызет кого-то, валит, топчет, в стороны летят брызги крови… В общем – Полный Пиздец с большой буквы в его натуральном виде и собственном соку. Не хватало только туч саранчи и четырех всадников на конях ужасных. Видя такое дело, мы выскочили из джипа, нагрузили на Диму сумки с патронами, построились гуськом – я впереди с «Вепрем», вьючный Дима следом, а Стас и Катя прикрывали нас сзади от трупов. Я бегу вперед, сквозь хлопки выстрелов «аэрки» и гаубичный грохот «Тигра» слушаю эротичное сопение нагруженного Димы за спиной и вдруг вижу, как в передней справа машине водитель, видимо, умерший за рулем от избытка впечатлений, грызет свою пассажирку. И тут он как кинется на меня через открытое боковое окно! Я чуть на крышу соседней машины не заскочил, даже «Вепрь» развернуть не успел, длинноват он для такой тесноты оказался. Но Дима не растерялся, а прописал такой пинок трупу по голове, что тот опешил и тут уже схлопотал заряд картечи в морду от меня лично. Скажу честно, я тут же едва не блеванул, когда увидел, как зафонтанировали куски черепа и мозгов. Все-таки двенадцатый калибр в упор – вещь абсолютно антигуманная! Добрались до моста и, чтобы не толкаться между машин дальше, перебрались с автомобильной части на железнодорожную, а нам наперерез выскочили два охранника с АКМ. Угрожали, требовали сойти с железнодорожного моста, видимо, приняли нас за террористов-подрывников. Короче, рьяно выполняли инструкции. Стас попытался их образумить, попросил разрешения пройти, рассказывал про бедлам на серпантине, даже положил на рельсы карабин, но охранники развопились, и один из них дал очередь Стасу под ноги… Тренированный стрелок-«практик» делает первый выстрел из пистолета, расположенного в кобуре, меньше чем за секунду. Думаю, что Стас поставил очередной рекорд, который, к сожалению не был зафиксирован, так как рядом не нашлось ни одного судьи IPSC с таймером. Пистолет CZ-75 «Shadow» черной птицей смерти выпорхнул из кобуры, Стас припал вниз на левую ногу, уходя под правую руку целящегося в него охранника, и два выстрела слились в один. Оба охранника повалились с пулями в груди, а потом были добиты в головы, а их автоматы пополнили наш арсенал. А ведь эти парни были ни в чем не виноваты, более того – честно выполняли свой долг, и в другой ситуации нас следовало бы очень сурово наказать, но если б Стас не выстрелил тогда первым, скорее всего мы бы сейчас не вели тут беседы о смысле жизни, справедливости и так далее. Эти события будут всегда самой темной страницей нашей жизни, но это наша жизнь, мы и ответим за нее когда-нибудь, если придется. А пока надо жить, даже и с таким багажом!
- Женя, а получается, что на базе у нас еще и «аэрка» есть? – Я не упускал в рассказе товарища технических подробностей.
- Должна быть, но патроны к ней быстро кончились, у нее ж натовский калибр.
- Я в перечне ненужных бригаде боеприпасов видел какое-то количество охотничьих патронов двести двадцать третьего калибра. Надо будет забрать их, раз бесплатно отдают. И поохотиться на некрупного зверя можно будет, да и для тренировок используем AR-15.
- Ну если тебе практически ежедневной стрельбы для тренировок не хватает, то почему бы и нет. – Усмехнулся Женя.
- Чтобы быстро и метко стрелять, нужно постоянно тренироваться. – Ответил я. – Причем регулярно надо будет отрабатывать еще и стрельбу из неудобных положений, в движении, на разных уровнях. В общем, займемся сразу, как время выберем после поездки в Димитровград.
- А Денис может нам всем еще и тренинг по рукопашке устроить. – Подал голос со своего места радиста Серега. – Он с детства увлечен единоборствами, даже тренировал группы детей в свободное время. Конечно, рукопашный бой – это крайняя мера, и если до нее дело дошло, значит все совсем плохо, но порой полезная.
И Сергей поведал историю Дениса, для которого зомбиапокалипсис начался в чрезвычайно стесненных условиях больничного лифта.
- Денис приехал навестить меняв больницу, где я отходил после пищевого отравления. Он зашел в лифт, куда санитары на каталке вкатили сердечника, а у того возьми и случись приступ прямо в лифте, который еще и поломался как назло. И вот представьте – лифт, покойник в нем и кроме Дениса и санитаров еще несколько человек, в том числе мама с ребенком. Все ждут, когда монтеры исправят неполадку, молодая мамаша успокаивает хнычущего ребенка, санитары в отчаянии пытаются провести реанимацию, мерцает свет, пованивает замкнувшей проводкой… И в друг свежий покойник вцепляется в шею санитару, тот визжит, вырывается, разбрызгивает фонтанирующую кровь по людям, стенам и полу лифта. Пассажиры забились в углы лифта, а покойник уже вцепился в ребенка – мальчика лет пяти. Обезумевшая мамаша колотит покойника, увлеченно грызущего ножку кричащего от жуткой боли ребенка, а в это время раненый санитар набрасывается на своего коллегу, вцепляется пальцами в его лицо, выдавливает глаз, грызет пальцы рук, которыми парень пытается оградить себя от разверзнутой пасти зомби. Мать наконец-то отрывает ребенка от покойника… Правда уже без одной ноги и мертвого от болевого шока. Она вопит, прижимает его к груди, а он вцепляется ей в шею зубами, раздирает блузку ногтями, рвет кожу на груди. И вокруг Дениса все меньше живых. На него бросается рычащий санитар в окровавленном халате, получает мае гири в живот и отлетает к каталке, заваливается под нее, копошится там, пытаясь выбраться. Слева кидается покойник-сердечник, но Денис ударом ладони снизу в нос ломает тому переносицу, вгоняя ее внутрь черепа, что успокаивает сердечника навсегда. Другой санитар, оторвавшись от потерявшей сознание старушки, поворачивает к Денису перемазанное кровью лицо, на котором на красном фоне выделяются холодные мертвые, словно акульи, глаза. Санитар прыгает внезапно, будто огромная кровожадная блоха, стремительно распрямив свои ноги, Денис отскакивает в бок, и санитар врезается в стену лифта. А Денис чувствует, как что-то вцепляется ему в низ штанины, смотрит, а это ребенок тянет свои ручонки и скалит зубки… Думаете, легко на душе у Дениса после того, как ему пришлось размозжить ногой голову тому пацану?! Как раз в этот момент двери лифта открылись, и Денис рванул искать меня. И вовремя, потому что и для меня как раз в это время начинался мой личный конец света, который едва не стал несколько нелепым. Поскольку лежал я в больнице с отравлением, то и проводил значительное время на горшке, и как раз только собрался в очередной раз присесть на фаянсовый трон, как услышал подозрительные звуки в канализационном коллекторе, вода в сливе заплескалась, и там показалась голова крысы! Я аж обалдел! А крыса тем временем, скользя лапками, кое-как выбралась из слива, уставилась на меня своими бусинками глаз... и как прыгнет ко мне! Я от неожиданности вылетел к умывальникам под звуки нечеловеческого воя, который раздался из соседней кабинки. Оттуда, ломая дверь вывалился мой коллега-засранец, дико крича и пытаясь руками оторвать крысу, вцепившуюся ему в яйца. Я выскочил из сортира и налетел на Дениса, который сгреб меня в охапку и, ничего не объясняя, потащил к пожарной лестнице. Я обернулся в сторону коридора, откуда виднелась площадка перед лифтами. Картинка была круче, чем в любом фильме ужасов. Из щели между створками лифтовой двери сверху начинает литься кровь. Потом дверь распахивается, на площадку вываливается спиной вперед врач в окровавленном халате, а в лицо ему вцепился зубами какой-то мужик. Они вместе падают на пол. Мужик отрывается от врача, видит нас и кидается вдогон с такой прытью, что нам ясно – до лестницы не добежать. Мы хватаем ближайшие стулья, кидаем в зомби. Он спотыкается, падает прямо перед нами и Денис разбивает ему голову огнетушителем, вытащенным из пожарного шкафа.
- Да уж, всем нам пришлось многое пережить. – Кивнул Женя, а потом еще матернулся, объезжая яму в асфальте.
- А знаете, самое ужасным для меня моментом стала не битва в метро и не другие события, подчас и весьма невероятные и жуткие. – Сказал я. – Для меня самым шокирующим стал момент осознания, что мир, привычный мир рухнул. Я уже выбрался из Москвы, гнал джип что есть сил и вдруг почувствовал, что как бы быстро я не ехал, мне не убежать от новой реальности. До этого действовал н адреналине, не углубляясь в анализ ситуации. Просто стремился выжить, и все. А когда появилась возможность все осмыслить, меня так накрыло! Я съехал с трассы, выбрался из машины, сидел на земле, схватившись руками за голову, словно пытаясь с их помощью удержать здравый рассудок на положенном ему месте… Но, немного посидев так, помянул ушедший мир, собрал волю в кулак, привел мысли в порядок, да отправился дальше. Ибо надо жить, во имя или вопреки – неважно, главное – жить и не сдаваться во власть обстоятельствам.
- В ППД бригады жизнь как-то налаживается, - отозвался Женя. – Кафе даже появилось с караоке. Наши девчонки совсем изнылись, что на охотбазе вечером сходить некуда.
- Почему это некуда сходить вечером?! – Встрял Дима. – Можно, например, в ведро.

Тем временем наша колонна втянулась во двор охотбазы, и в распахнутую дверь «Бархана» хлынул свежий лесной воздух с примесью… аромата свежего шашлыка, черт возьми! Нас здесь ждут и готовятся к встрече, что приятно. Я вылез из машины, потягиваясь и разминая нижние полушария после долгой езды. Все-таки прародителем «Бархана» является грубоватый «Садко», а не изнеженный «Кадиллак Эскалад».
Во дворе базы суетились бойцы бригады из дозорного отделения, часть из которых таскали свежие горячие шашлыки на стол от мангала, а часть разгружала «КамАЗ». И все это, как ни удивительно, делалось по команде Кати. Неужели и этим бойцам присвоены позывные со днями недели? К своему удивлению я почувствовал легкий укол в сердце, нанесенный острой стрелой ревности. Ревновать было к чему – Катя стояла на крыльце в коротких джинсовых шортиках, скорее – стрингах из обрезков джинсов, обтягивающей белой маечке абсолютно без какого-либо белья под ней, что подтверждали торчащие соски. На бедрах по-ковбойски картинно висел пояс с пистолетной кобурой. Распущенные светлые волосы девушки легонько трепыхал ветерок. Я подошел к ней поздороваться:
- Здравствуйте, миледи, прекрасная и справедливая властительница этой сказочной страны! Как Вы? Как Ваши подданные? Слушаются ли беспрекословно?
- Я-то хорошо, а ты, смотрю, с богатой добычей приехал. – Катя скрестила руки на груди и с недовольным видом кивнула в сторону Венеры, помогавшей разгружать «Дифендер».
- Это Венера, она очень хороший снайпер, я обязательно познакомлю вас. – Ответил я, но Катя, не дослушав меня, резко развернулась и буквально побежала в дом. Я ступил следом, нагнал девушку в кухне.
- Бабник! – Катя неожиданно развернулась и начала колотить мне в грудь своими кулачками. Подумалось, что если б не моя бронежилетка «Казак» первого класса защиты, то было бы гораздо больнее. – Я тебя ждала, волновалась, а он…
Как известно, самыми сильными аргументами женщин являются слезы и обида, и именно это запрещенное Женевской конвенцией бинарное оружие и было бесчеловечно применено против меня. Поэтому мне пришлось сначала обнять вырывающуюся Катю, потом шептать ей на ушко, что я только о ней все время думал, целовать ее мокрые от слез щеки. И все это до тех пор, пока она не обхватила меня руками за шею, поцеловала в губы, обозвала сволочью и негодяем, которого убить мало и которого никуда больше не отпустит одного, и уткнулась мне плечо, еще чуть-чуть всхлипывая, но уже прижимаясь ко мне всем телом.
А потом был вкусный обед в процессе которого Катя так недвусмысленно прижималась ко мне, что теперь уже Венера насупилась. Однако в нашем обществе достаточное количество галантных кавалеров и благородных рыцарей, так что Женя немедленно воспользовался ситуацией и стал что-то ворковать снайперше на ухо, от чего она сначала заулыбалась, потом зарумянилась и, наконец, стала смеяться над шутками балагура Сереги и сержанта-десантника, оказавшегося большим знатоком анекдотов. Дима тоже времени не тратил, а вовсю развлекал беседами Сабину, что еще раз подтвердило известную истину, что противоположности притягиваются. Огромный Дима и миниатюрная Сабина смотрелись примерно как персонажи мультфильма «Маша и Медведь», и уж с точки зрения зомби наверняка димины почти сто двадцать килограммов выглядели гораздо более аппетитно, чем стройность Сабины.
После обеда сменившееся отделение десанта покинуло базу, а свежие шесть бойцов под командованием младшего сержанта заступили на недельную пограничную службу, которая по сравнению с городской жизнью казалась десантникам санаторием. Свежий воздух, речка, сосновый бор и всего дел – дежурить у трассы, прочесывать лес и периодически выходить на связь по рации с базой. Это совсем не погони за трупами по мертвому городу! Правда Серега немедленно нашел занятие бойцам, свободным от дежурства. При помощи захваченной в туннеле БЖРК «путанки» и выпрошенной у комбрига «егозы» мы совместными усилиями защитили периметр базы. Кроме этих невзрывных препятствий Сергей установил управляемые «монки» и сигнальные мины на растяжках. Так что, если кому-то и удастся пробраться через заграждения из малозаметной проволоки и «колючки», то нежданный гость непременно наткнется на растяжки, которые сигнальными минами подымут тревогу. Ну а затем неприятеля будет ждать угощение из смертоносных роликов мин МОН-50, подрываемых с трех постов управления. А подъезд к базе стал настоящим «огневым мешком» - его кроме ПКМ и РПК его прикрыли две мощные МОН-90, установленные под разными углами к дороге и на различной высоте. Так что любой живой, кто сунется к нам без прикрытия «брони», рискует пополнить сонм зомби, ну а для мертвых даже «путанка» будет непреодолимой преградой.

Вечер был прекрасен. Мы с Катей сидели на берегу речки, наблюдая, как закручивается вода вокруг стеблей рогоза, как колышутся зеленые мохнатые водоросли, словно непослушные гривы волос русалок, ожидающих в пучине доброго молодца, чтобы влюбить его в себя, заманить и утащить, сделать прислугой водяного. Я обнимал Катю за талию, прижимая к себе, а она сжимала мою ладонь своими пальчиками. И ничего не надо было говорить, чтобы случайным несовершенством фраз, неспособных передать всю гамму переполнявших нас чувств, не испортить гармонию, наполнившую наш маленький мирок на этом тихом берегу реки. И розовеющее вечернее небо, и шелест листвы, и журчание воды, и дыхание любимой девушки, ее профиль в лучах закатного солнца, травинка, запутавшаяся в волосах – все это хотелось остановить навеки, словно лучший фотокадр для галереи под названием «Счастье». Мне так недоставало всего этого, последние месяцы бесконечного напряжения и риска, казалось, вытравили из души все доброе и светлое, но стоило вновь увидеть Катю, и вместо насоса из мышц и сосудов в груди снова оказалось сердце, учащающее свой ритм рядом с ней.
А ночью мы занимались любовью. Не трахались с животной страстью, не занимались механическим сексом, а любовью. Когда хочется, чтобы каждая клетка твоего тела почувствовала любимую девушку, когда нас было не двое, а один организм, одна душа, одно сердце. Когда мы засыпали, я обнимал Катю, а она, поймав мою руку в плен своих ладошек, прижимала ее к груди.

На следующий день, отведенный нашей команде на отдых перед разведрейдом, мы с Женей и Димой решили навестить Коляна, послушать его байки, попариться в бане, крольчатинки отведать… или собачатинки на крайний случай. Погрузились в «Дифендер», обозвали свою развлекательную поездку патрулированием проселочных дорог, и запылили по грунтовкам среди заброшенных полей, разгоняя с колеи птиц и кузнечиков.
Колян был как всегда радушен, баня истопилась, самовар дымил, крольчатина с макаронами наполняла ароматом летнюю веранду, а во дворе пахло свежескошенной травой, которой уготована судьба стать кормом для обильно плодящихся кролей Коляна. После принятия банных процедур, в которых снова с большим отрывом победил по термоустойчивости Колян, отправились обедать. Привезенная нами бутылка водки дополнила красочный натюрморт под названием «Обед у Коляна». Ленка превзошла саму себя, подав к столу кроме основного блюда целое ассорти из кролика – от салата со свежей зеленью и копченой крольчатиной до нескольких видов паштетов, которые, будучи намазанными на свежий хлеб, только что покинувший печь, с хрустящей корочкой, пахнущей дымом, таяли во рту аки нектар божественный. И все это под неспешные разговоры на беспечные темы на тенечке веранды, где даже мухи не донимали, бессильно толкаясь в натянутые на окнах сетки, а потом безжизненно падая от слюноистечения от кухонных ароматов. Меня же Ленка просто убила окончательно, когда на десерт внесла тончайшие блины, сквозь которые, казалось, можно смотреть насквозь, ноздрястые и масляные, да с медом, да с вареньем земляничным, а потом просто посыпанные сахарным песочком… Экстаз, да и только!
- Женек, оставайтесь у меня ночевать. – Склонял нас к предательству великого дела борьбы с зомби Колян. – Завтра с утра на рыбалку пойдем.
- Не можем, Коль. – Ответил Женя. – Нам завтра в Димитровград выезжать.
- Чего вас туда понесло? Там же даже бабы радиоактивные, чего вам там делать?
- Дело государственной важности. Все-таки конец света – это не шутки, надо действовать, пока нас всех не сожрали. – Мужественно держался от соблазна утренней рыбалки Женя.
- Да ладно. Вот все вы говорите – конец света, конец света! А я его и не ощущаю никак. – И Колян с видом невозмутимого сфинкса воззрился на солнце, готовившееся закатится за верхушки деревьев, чтобы оттуда исподтишка плеснуть в небо алую краску заката. Мир со всеми его заботами и печалями в очередной раз разбился о Коляна, прогнулся и обтек его, как податливая вода обходит сторонами каменный риф.

Как быстротечны самые прекрасные моменты жизни: феерический секс с Катенькой, ленкины блины, баня Коляна. И вот я уже в полной темноте обхожу периметр нашей базы в маске с ПНВ. Утром нам в дорогу, поэтому мне досталась раннее дежурство, но в лесу уже темно, хоть глаз коли, к тому же к вечеру облака затянули небо, и ночь выдалась безлунная. Я осторожно пробирался по узкой тропинке, протоптанной уже многими часовыми, стараясь не задеть ногой за торчащие из земли корни. Справа от меня база, слева – укрепленный «путанкой» периметр. Ночной лес полон таинственных звуков, от которых при развитой фантазии могут стаями побежать мурашки по спине. Удивительно, уже столько всяких мертвецов и их производных – морфов повидал, а вот если сейчас вон из-за того толстого ствола сосны выйдет лохматый йети, держу пари, как в старом анекдоте про охотника и медведя: «говно будет». И как раз во время этих размышлений я услышал какую-то возню и позвякивание витков МЗП, тут же сделал шаг за ближайшее дерево и присел, вскинув автомат. Холодная капля пота скатилась по спине между лопаток ибо воображение тут же нарисовало картину морфа, пробирающегося к базе. В зеленом окуляре ПНВ рассмотрел мелкое животное, пытающееся выбраться из стальной паутины, осмотрел ориентиры, определив, где стоят растяжки сигнальных мин. Не хватало еще самому на смех товарищам подорваться на них. Осторожно подошел ближе к МЗП и услышал предостерегающее кошачье шипенье. Бело-рыжий кот (ну или кошка, темно же, да и с кормы его не видно!) практически преодолел заграждение, запутавшись в последних витках. Я шепотом позвал его, кот ответил отчаянным мявом с надрывом, надеясь на спасение. Достав мультитул Letherman Wave, я перекусил проволоку и освободил животное, немедленно почесав ему за ухом в качестве экстренной меры психической реанимации. Услышав мурлыканье в качестве пароля, подхватил кота на руки. Он тут же запустил когти в мою разгрузку и боднул мой подбородок мохнатым лбом. Так в нашей команде появился еще один боец – крупный бело-рыжий боевой кот с надорванным правым ухом, получивший от меня позывной «Васька» немедленно при спасении. Будучи доставленным на базу он стремительно обрызгал все доступные углы, отчаянно семафоря при этом трясущимся рыжим в полоску хвостом, а затем со скоростью стаи пираний уничтожил целую банку тушенки, от чего живот Васьки принял форму зародыша дирижабля. Когда я уже забрался на кровать рядом с Катей, я услышал довольное мурлыканье в нашей комнате, и четыре лапы бесцеремонно в один прыжок оказались на одеяле. Я сразу же пресек посягательства кота на кровать, переместив его на стул, ведь как известно наглость кота развивается прямо пропорционально хорошему отношению к нему.

14. АТОМНЫЙ ГОРОД
или замысловатые петли зомбоэволюции

Вы создали монстра и держите в клетке,
Он дремлет пока, выжидает свой час.
Ему снятся звeздные войны, военные сны.
Ядерный бог не защищает,
Неразборчив, убивает всех, кто его создавал,
Кто хотел войны.
Круиз «Последний рассвет»

Нет ничего настолько плохого, чтобы это не стало еще хуже.
Законы Мерфи. Расширение Гаттузо для закона Мерфи

Мы выехали со своей базы рано утром, чтобы засветло вернуться из разведрейда. Если, конечно, не произойдет никаких незапланированных событий, но в любом случае ночевать под сенью повышенного радиационного фона чрезвычайно не хотелось.
По пути к Димитровграду я отметил, что живые люди покинули селенья, через которые проходила трасса, но в деревнях, отдаленных от некогда оживленного маршрута, явно присутствовала жизнь. Живая жизнь, в смысле, простите за тавтологию. Люди цеплялись за то, что сможет их прокормить – поля озимых, животноводческие хозяйства, водоемы. Периодически даже встречались импровизированные блокпосты, с которых нас настороженно изучали в бинокли, а иногда и просто прикрывшись рукой от солнца, местные жители, вооруженные охотничьими ружьями. Я скрупулезно фиксировал на карте подобные населенные пункты. Надо думать, командованию людского анклава в городе будет полезно узнать о местном населении, с которым потребуется установить связь, да и завести торговлю. Не все ж одними консервами питаться, да и местным будет спокойнее под охраной военных.
Едва миновали поселок Лесной, гордо поименованный местными чиновниками Грибной столицей России, а все из-за пары бабушек, торговавших на трассе грибами, как сделали остановку. Ноги затекшие размять и облачиться в одноразовые комбинезоны, которые можно будет просто выбросить вместе с осевшей на них радиоактивной пылью после завершения рейда. После этого заняли свои места, приняв таблетки радиопротектора и натянув респираторы и очки. Пусть до Димитровграда еще далеко, но береженого и Бог бережет, да и таблетки должны успеть подействовать.
Радиационный фон оказался повышенным уже в ближайшем к Димитровграду селе Мулловке, узурпировавшем титул Пирожковой столицы России. Да, вот таков путь до Димитровграда – сплошь одни столицы, да и сам Димитровград был наречен сначала культурной столицей России, а потом и Европы. До столицы Галактики не добрались, восстали мертвецы. Не важно, что в европах о таком городе, тем более столичном, и не слышали. Хотя у меня лично всегда вызывало недоумение желание жителей той же Мулловки похвастаться промасленными чебуреками и беляшами в придорожном кафе, вызывавшими такую изжогу, что вполне могла сойти за первые симптомы лучевой болезни. Пирожковую столицу мы проскочили на максимальной скорости по главной дороге, благо никаких признаков ни живых ни мертвых нами не было замечено, проезду никто и ничто не препятствовало. На самой окраине Димитровграда, когда мы свернули к институту атомных реакторов, прибор снова зафиксировал превышение радиационного фона. У нас была надежда на то, что броня «Бархана» ослабит облучение наших бесценных организмов, поэтому мы уверенно продолжили путь, а я следил за показаниями датчика и часами, чтобы повернуть назад, как только фон превысит допустимый предел и выйдет разрешенное время безопасного пребывания в зараженной зоне. В бригаде нас наскоро проинструктировали бойцы взвода РХБЗ о правилах поведения в подобных местах. Кстати, советским солдатам доводилось принимать участие в военных учениях с реальными ядерными взрывами, даже был случай высадки вертолетного десанта в эпицентр, так там солдатам приходилось вообще только гимнастерками от радиации спасаться. Нас же кроме брони «Бархана» берегли таблетки радиопротектора, принятого заблаговременно при приближении к Димитровграду. Они, кстати, уже начали действовать, напоминая о себе головной болью и мурашками на коже. Но лучше уж на пару часов повышенное давление и кратковременный запор, чем неудержимая рвота и облезающая кожа, как я думаю.
По мере приближения к цели стало видно, что со стороны института поднимались несколько жиденьких дымных столбов. Нехорошо это, ой нехорошо! По всей видимости все-таки произошли взрывы и пожары на оборудовании из-за отсутствия контроля учеными, а относительно невысокая радиоактивность объясняется тем, что в институте все ж были не мощные промышленные реакторы, а исследовательские. Тем не менее беречься нам надо. Открытый верх башни броневика мы предусмотрительно загерметизировали куском плаща от ОЗК и включили ФВУ, чтобы пыль не попадала внутрь машины. Все чувствовали себя неуютно. А ведь в эту поездку Катя напросилась с нами, категорически отказавшись оставаться на базе, утверждая, что больше меня никуда не отпустит, а то я еще баб навезу. Даже и не думал, честное пионерское! Я в этой местности из «Бархана» ни ногой, не то что кого-нибудь ловить, спасать и прочее. Сейчас же ревнивая Катя выполняла функции правого заднего наблюдателя-стрелка, Серега сканировал эфир, Дима скучал за «Утесом», Денис следил за нашим левым флангом, а Женя привычно рулил, высматривая на дороге неизменные колдобины, существовавшие тут и до конца света. Складывается ощущение, что в прошлой, нормальной жизни мы все проходили курс подготовки к выживанию без цивилизации – отключения горячей воды и тепла, разбитые дороги, вечерняя гопота…
По левую руку от нас остались цеха вентильного завода и ремонтного цеха института, еще немного и покажется конечная цель. Датчик уверенно показывал рост радиационного фона, так что уже можно поворачивать. Женя уже не столько на дорогу смотрел, сколько на прибор. «Бархан» ни разу не «Ладога», пора и меру знать!
- Это что за хрень?! – Я оторвался от датчика, услышав удивленный голос Жени. Машина резко затормозила, встав наискосок на потрескавшемся асфальте. За спиной послышалось серегино «блядь!» оповещавшее, что он ударился о броню головой.
Хрень – это нечто страусоподобное, бегущее навстречу нам по дороге. А вот и еще одно… одна… Пока я не придумал этому название. На глазах хреней становилось все больше и больше. Эти «страусы» (пока – рабочее название, вот убьем и классифицируем) выскакивали из придорожной растительности и устремлялись к нам с весьма приличной скоростью. У меня появилось чувство, что где-то я это видел… Ну, точно! Фильм «Парк Юрского периода», атака велоцирапторов. Такие же мускулистые ноги, похожие на страусиные, поджарые тела, вытянутые морды. Только у наших передние конечности не просто весьма развитые, вооруженные когтями, но и с оперением… как у ворон. Такой же серо-черный окрас пера, крепкие клювы, хищные глаза. В отличие от динозавров и страусов у нашей находки шея была все ж коротковата. Морфовороны передвигались не как страусы – полноценной рысью, а быстрыми скачками… Очень быстрыми, нужно отметить, человеку от такого морфа точно не убежать. Лапы мутантов с развитыми когтистыми пальцами, очевидно острыми и мощными. На наших глазах одна замершая было в нерешительности ворона резко с места стартовала с обочины, вырывая огромные комья земли с травой. Даже и не поймешь сразу, что у тих птиц опаснее – клюв, когти на крыльях или нижние конечности. Неужели птички так отожрались да еще мутировали под воздействием радиации? Вот Толя бы порадовался экземпляру. Тем временем нервы Димы не выдержали, и «Утес» дал короткую очередь по первой твари, до которой осталось метров двадцать. Эффект был неожиданным – ни одна пуля не попала в юркую тварь, которая зигзагом приближалась к нам, а после выстрелов морф вообще сделал прыжок вперед, расправив лапы-крылья, и моментально сократил расстояние между нами, спланировав низко над землей. Вот дела! Бегающие морфы доставляют массу проблем, а уж если они начнут летать, проблем не оберешься. Зенитные пулеметные установки М-4 могут стать весьма актуальными.
Морф оказался в мертвой зоне «Утеса» и немедленно попробовал на зуб наш броневик. Именно на зуб, потому что в клюве этой птички были самые настоящие зубы. Обычный птичий клюв превратился в колюще-пилящее оружие. Не справившись с броней, тварь зацепилась когтями лап-крыльев, подобным таковым у археоптерикса, за кенгурятник и вскочила на капот, давая возможность рассмотреть нам ее нижние конечности во всей красе. Ну что сказать, когти морфа восхищали и ужасали одновременно, я бы не хотел попасть в лапы этой твари. Морф с типично вороньим любопытством разглядывал броневик, поворачивая и наклоняя голову, разевая пасть, издавая клокочущие звуки, и вдруг клюнул в окно прямо напротив меня! Я даже на сиденье подскочил, насколько позволил ремень безопасности, и едва не выронил из рук фотоаппарат, на который снимал диковинку. Морфораптор (пусть будет так зваться эта тварь), продолжая исследовать нас, сунулся клювом к пулеметному стволу и немедленно получил очередь в голову. На окна и капот упал веер брызг крови и пучки перьев. Отлеталась птичка! Однако выяснилось, что нам рано было радоваться, потому что ее сородичи в количестве не менее дюжины уже окружили «Бархан», и с клекотом набросились со всех сторон, ударяя в броню клювами и царапаясь когтями. Один самый шустрый даже вскочил на крышу и сорвал с башни защитный прорезиненный чехол, пробиваясь к Диме, которого, к счастью, защитила решетчатая крыша. Дима не растерялся и угостил раптора пулей из АПС прямо в раскрытый клюв, за что, правда, поплатился фонтаном брызг, хлынувших ему на голову, укрытую капюшоном комбинезона. Хорошо еще, что лицо у него защищено очками и респиратором, ведь никакой, даже такой забористый мат, какой издал Дима, не поможет от радиоактивных жидкостей, попавших в глаза и слизистые оболочки. А после поездки нам теперь не только броневик, но и Диму придется дезактивировать, а с учетом его размеров, на него уйма реагентов уйдет!
Тем временем наш «Бархан» разворачивался среди верещащей и машущей крыльями толпы рапторов, продолжавших набрасываться на броневик, причем со стороны института к ним подтягивалась подмога. Это вызывало сильные опасения, потому что хотя рапторы невелики по размерам, они явно способны к согласованным действиям. По крайней мере, они быстро перешли от хаотичных наскоков на синхронные броски на броню, от чего машина стала заметно раскачиваться. Не хватало еще перевернуться нам здесь! Тогда морфам останется только ждать, когда из консервной банки на колесах полезет вкусная и полезная пища. Интересно, морфовороны тоже любят выклевывать глаза у жертв или сразу голову откусывают? Удивляло, кстати, количество морфов, проживающих столь компактно, до этого большие скопления подобных мутантов мне не попадались – либо одиночки, либо небольшие группы по две-три твари. С одной стороны, вороны – стайные птицы, вероятно и у морфорапторов сохранилась эта склонность к социальной жизни, а с другой стороны – где-то эта орава должна питаться. Неужели они сожрали все население города? В любом случае, когда иссякнет добыча в районе Димитровграда, можно ожидать миграции рапторов в окрестности. Вот это нужно будет непременно пресекать, а для окрестных деревень защита военных станет весьма актуальной.
Наконец, пока меня занимали мысли о социальной жизни зомби и их кормовой базе, «Бархан» развернулся, и мы мчимся подальше от радиоактивной местности, сопровождаемые конвоем рапторов, бегущих рядом и позади, периодически планирующих на своих черно-серых крыльях, чтобы не отстать. Катя тем временем помогает Диме снять запачканный комбез, от которого лучше избавиться побыстрее. А я решаю, что с нас хватит, пусть комбриг сюда авиацию засылает на разведку, у нас нервы не железные и яйца не свинцовые. Сейчас по самому городу прокатимся в разведывательных целях, благо в той стороне с фоном обстановка лучше вроде бы. И наш «Бархан» пронесся мимо городской стелы на въезде, оставляя позади таких забавных, если разглядывать изнутри броневика, морфорапторов.

Димитровград встретил нас таким же запустеньем, как и любой другой город в нынешнее время. Печать брошености лежала на домах и автомобилях, на улицах и во дворах, следы пожаров и обстрелов из стрелкового оружия дополняли унылую обстановку, а общую печальную картину усугубляла пасмурная погода. Дома пялились на мрачные улицы пустыми окнами с разбитыми стеклами, ветер трепал в них занавески. В мирное время вечером интересно было смотреть на светящиеся теплом окна домов, за каждым их которых были свои мирки, своя жизнь. Теперь же пустое окно таило в своем черном нутре опасность: снайпер или просто стрелок может выстрелить из глубины помещения, либо морф высматривает добычу, чтобы метнуться из оконного проема сверху на ничего не подозревающую жертву. И вот мы посреди мертвого города, и со всех сторон на нас глядят эти черные пропасти, из которых струится холод смерти, словно ад пробил выход в наш мир через миллионы окон и взирает на нас оттуда, отчего зябко и неприятно. И кажется, что кто-то тянет к тебе из пустоты костлявую руку с грязными крючковатыми когтями. Все время хочется обернуться, всмотреться, разглядеть опасность, но ее уже нет с этой стороны, зато с другой снова чувствуется дыхание зла.
По улицам ветер гоняет мусор, обрывки газеты зацепились за опрокинутую тележку рядом с супермаркетом. Всюду грязь, костяки трупов, пятна копоти, местами – стреляные гильзы. Хоть сейчас можно снимать очередную часть «Терминатора», коли Шварценеггер еще жив остался. Дорогу нам периодически преграждают осиротевшие машины. Благо, конструкторы оснастили «Бархан» здоровым кенгурятником, что очень помогало нам сталкивать с проезжей части битые легковушки. Иногда попадались вялые трупы собак, бессильно пытавшиеся погнаться за нами, периодически мелькали разной степени резвости люди-зомби. Радиационный фон был немного повышен, причем уровень радиации был неодинаков в разных местах, видимо, из-за особенностей розы ветров и осадков. С особой осторожностью мы подъехали к зоне, которая располагалась в черте города. Результат осмотра не вызывал сомнений – распахнутые ворота КПП говорили сами за себя. Толпа зеков в живом или мертвом виде покинула периметр и сейчас обитает где-то в окрестностях. Если в нашем городе проблема с зеками была решена быстро и жестко силами бригады десантников, то в Димитровграде никаких военных частей не было, а милиция со всеми проблемами не справилась, даже если и пыталась. В качестве подтверждения этой мысли из переулка показались несколько шустрых зомби в остатках зековских роб, а за ними потянулись и более вялые экземпляры. Мы быстро ретировались, чтобы не привлекать внимание остальных мертвецов стрельбой.
Весь небольшой город мы проскочили в оба конца минут за сорок, удовлетворившись результатами разведки. Никто в нас не стрелял, вероятно сильных группировок живых людей, контролирующих город, нет, а слабые, если таковые и найдутся, военным конвоям не будут страшны. Встречавшиеся редкие зомби – вполне обычные, за исключением забавных морфорапторов, которые, хотя и выглядели необычно, но все ж были менее опасны, чем отожравшиеся мертвичины люди и собаки, мутировавшие до состояния идеальных машин для убийства. Кстати, возможно безлюдность Димитровграда действительно объясняется большим количеством рапторов, зачистивших город сначала от сородичей, а потом и от людей, хотя не исключено, что люди, знаю про опасную близость атомных реакторов, стали заблаговременно покидать город. По крайней мере, я на месте жителей Димитровграда так бы и поступил, не дожидаясь, когда рванет. Правда заражение местности оказалось все ж довольно умеренным, замеры радиации по маршруту показали, что фон хотя и повышен, но местами и несильно, а самое главное – цел мост через реку Черемшан, так что конвои вполне можно водить по левому берегу Волги, о чем мы и доложим комбригу.
На обратном пути я вспомнил, что недалеко от нашего маршрута находится неплохой охотничий магазин, и я предложил посвятить полчасика легкому шопингу, если, конечно, нас не опередили аборигены. Тем более, что район, в котором был магазин, достаточно удален от основной зоны заражения.
Кирпичное здание магазина на удивление не имело ни следов обстрела, ни результатов деятельности мародеров, рентгенометр воодушевлял отсутствием предупреждения о превышении фона. Осматриваясь, мы выбрались из броневика и заняли круговую оборону, прикрывая Серегу, готовившего подрыв двери.
- Валим за броню! – Скомандовал наш сапер, протягивая провода от двери к «Бархану».
Ухнуло, облако кирпичной пыли расступилось, демонстрируя вырванную дверь и раскуроченную дверную коробку. Следующую за дверью решетку бросило внутрь помещения, а столб пыли и дыма поднялся над зданием небольшим грибком. Довольный результатами Серега торжественно произнес:
- Дорогие покупатели, добро пожаловать на распродажу в нашем супермаркете! Обратите внимание на товары с желтыми ценниками, приобретение которых особенно выгодно сегодня.
Перетаскав в броневик из магазина наиболее полезные стволы – нарезные и гладкоствольные «сайги», СКС, а также гладкоствольные полуавтоматы и помпы разных типов и боеприпасы всех разновидностей, мы уже готовились отправляться в путь, но возглас Дениса «Ебать!» и короткая очередь его автомата оповестили, что у нас гости.
- Дима! На шесть часов! – Проорал Денис, указывая направление, и «Утес» быстро развернулся в корму.
Я посмотрел на объект, привлекший внимание Дениса, и понял, что мутации коснулись не только морфоптиц. Перед нами на путепроводе сидело нечто, напоминающее гигантского паука, только не с восемью, а с четырьмя конечностями. Вывернутые вверх суставы и низко стелющееся тело дополняли сходство с членистоногим. В ответ на наши очереди тварь совершила прыжок с ограждения моста и оказалась висящей на фонарном столбе, зацепившись за него длинными пальцами. Мне даже показалось, что у твари есть еще четыре конечности, только меньше основных, причем растут эти придатки откуда-то из живота морфа.
Ударила очередь «Утеса», высекая из столба куски бетонной крошки, однако тварь стремительно перепрыгнула со столба на крышу двухэтажного коттеджа, скрылась на мгновение, но тут же показалась с другой стороны крыши, постепенно приближаясь к нам. Очереди автоматов полоснули по металлочерепице, согнав морфа в кусты за забором из вагонки, который немедленно прошили пули пулемета. Еще мгновение ничего не происходило, и я уже решил, что мутанту конец, как вдруг он выпрыгнул из-за забора так высоко, словно его подбросило пороховыми ускорителями.
Мутант летел прямо на нас, широко растопырив лапищи, причем я отчетливо увидел, что между плечами и бедрами морфа натянулись с каждого бока перепонки, позволяющие твари немного планировать, увеличивая длину прыжка. Бля, в этом городе все зомби что ли учатся летать?! Очереди нескольких автоматов сошлись на теле морфа, но Дима, к сожалению, не успел развернуть тяжелый пулемет и прицелиться по ловкому мертвецу. Морф рухнул на спружинившие лапы между мной и «Барханом», подняв облачко пыли, и мне удалось рассмотреть его. Выгнутые высоко вверх суставы когда-то рук и ног бросались в глаза в первую очередь. Лапы имели длинные пальцы, которые, как и конечности, удлинились в ходе мутации раза в полтора, а то и два. Такими пальцами действительно можно охватить фонарный столб. Когти, хоть и не столь экстремально длинные, но все ж присутствуют, если зверюга полоснет ими, то распустит кожу и мясо до кости, это уж точно. Под телом морфа мотаются отвислые груди, ширкая по дорожной пыли, свидетельствуя, что перед нами самка. Голова морфицы сохранила длинные слипшиеся волосы, превратившееся в грязные узловатые сосульки, болтающиеся при каждом движении твари. Морф посмотрела на меня мертвыми холодными глазами, разинула клыкастую пасть и приподняла торс, напрягая задние лапы и готовясь к прыжку. На ее брюхе я увидел то, что показалось мне дополнительными конечностями. Это скорее напоминало сиамского близнеца, вросшего спиной в живот более крупной сестры. Между трепыхающимися сиськами паучихи скалилась голова младенца, чей рот, однако изобиловал мелкими, как зубья серрейторной заточки, клыками. Близнец растопыривал свои когтистые маленькие лапки, пуская слюну и канюча. Что это? Действительно мутировавший сиамский близнец или чудовищный симбиоз беременной матери и ребенка, преобразованный вирусом и радиацией? Старшая особь взвыла, выводя меня из оцепенения, и я нажал на спуск, поймав в прицел ее голову, мои товарищи также внесли свой вклад в процесс уничтожения морфа, лишь Дима не мог использовать «Утес» по твари, находящейся в мертвой зоне башенного пулемета.
Пули разорвали череп не успевшему прыгнуть морфу, разметав его содержимое по пыльному асфальту, и мерзкое тело завалилось на правый бок. Денис всадил в остатки черепа паучихи контрольную очередь, и все с облегчением опустили автоматы, обмениваясь репликами типа «пиздец, какая тварь» и «охренительная сука». Внезапно конечности морфа сновал пришли в движение, что заставило нас отскочить, матерясь от неожиданности. Мое мировоззрение готово было снова рухнуть. Первый раз это произошло в метро, когда я впервые увидел живые трупы, а теперь на моих глазах оживает зомби с полностью развороченным черепом. Охренеть! Ей спинной мозг что ли управляет? Что будет дальше? Нужно будет мертвецов на мясо-костную муку переводить ради безопасности?
Морф продолжал вяло шевелиться, размазывая по асфальту собственную кровь и мозги, и нам стала понятна причина его живучести. Младенец или малый близнец, черт его разберет, пытался поднять большее тело, упираясь в землю своими лапками, при этом его нервные импульсы явно проходили и в конечности своего носителя, движения которых становились все увереннее, так что сделав несколько неуклюжих попыток, морфу удалось подняться на ноги. Качаясь и заплетаясь в длинных пальцах и лапах, морф попятился, очевидно пытаясь залезть под «Бархан». Я присел на колено, навел автомат на голову младенца, который, выпучив глаза, оскалился и завизжал. Я нажал на спуск, морф рухнул, подмяв под себя младенца, поскреб всеми лапами по усыпанному гильзами и залитому кровью асфальту и замер окончательно.
Все еще находясь под впечатлением от столь близкого контакта, мы уселись по местам в броневике и отправились в путь, стараясь побыстрее убраться восвояси. Влияние радиации на мутации зомби, конечно, интересное дело, но узнавать о нем все ж лучше из рассказов других, чем самостоятельно истреблять очередного монстра с риском для жизни.
Однако, приключения наши на сегодня не закончились, и на выезде из города нас ждали старые знакомые из мира пернатых. Толпа морфорапторов топталась возле городской стелы, причем среди тварей две выделялись размерами. Они были гораздо крупнее тех «птичек», что атаковали нас первыми. Вожаки, как я поименовал крупных морфов, были раза в полтора выше человека и напоминали уже не велоцирапторов, а ископаемых хищных птиц фороракосов с короткими крыльями и массивным клювом. У этих птиц процесс мутации зашел дальше, приведя к уменьшению площади оперения крыльев, но зато когти на них были размером с лезвие кукри. Само оперение в отличие от рапторов стало более пестрым – к серым и черным перьям добавились более светлые манишки и даже небольшие, почти белые хохолки. Прямо плюмажи на драгунских шлемах! И шеи птиц удлинились, давая возможность раздавать тумаки клювами направо и налево мелким собратьям. Фороракосы действительно вели себя подобно альфа-особям в животной стае, подчиняя себе рапторов. Заслышав рев мотора, пара фороракосов повернулась к нам и начала разбег. Их мощные лапы, казалось, способны поцарапать асфальт, а при беге гиганты помогали себе рудиментами крыльев, увеличивая длину прыжков. Несмотря на то, что морфам пришлось бежать в гору, они быстро сокращали расстояние между нами, однако прицелиться по ним было все же сложно из-за раскачивающихся в стороны голов.
- Дима, твой – левый, мой – правый! – Распределил я цели и отдал команду. – Пли!
Все ж мощь НСВТ впечатляет! Краем глаза я заметил, как крупнокалиберные пули, попав в тело левого морфа, отбросили его на несколько метров назад. Мой же РПД не произвел такого впечатления на другого фороракоса, более того, он после попадания первых пуль ловко повернул правее, выйдя из зоны обстрела курсового пулемета и неуклонно приближаясь. Еще один его прыжок, и морф ударил клювом, похожим на здоровый топор, в решетку моего бокового окна. Титановые прутья не выдержали такого напора и погнулись. Мутант вцепился зубастым клювом в решетку и начал рвать ее в разные стороны, виляя шеей. Но Женя не дал морфу второго шанса для удара, вдавив педаль газа и бросив «Бархан» на левую тварь. Пытавшийся подняться первый фороракос получил мощнейший удар кенгурятником и попал под колеса броневика, раздавившего птицу. Однако морф все еще не сдавался, он некоторое время цеплялся клювом за подножку, хотя его конечности уже безвольно волоклись по асфальту, оставляя бурый след от крови и ошметки выдавленных внутренностей. В десантном отделении раздался треск очередей, это Катя и Денис обстреливали второго монстра из автоматов через амбразуры, а присоединившийся к ним «Утес» довершил дело, несколькими попаданиями оторвав шею морфа от туловища. Первый фороракос на мгновение ослабил хватку клюва и тут же попал под заднее колесо. «Бархан», подпрыгнув на трупе, понесся прочь из Димитровграда, оставляя на дороге два растерзанных тела мутантов-зомби, явно бывших вершиной пищевой пирамиды в этом районе города. Морфорапторы пугливо разбежались, видя фиаско своих более крупных сородичей.
А теперь нам надо быстрее к ближайшему водоему, отмывать «Бархан» от радиоактивной пыли, да и самим ополоснуться необходимо. Хотя я и верю в достижения фармакологии, однако не хотелось бы давать никакого шанса бэрам и прочим рентгенам нанести вред нашим организмам. Трясясь на ухабах вечно разбитого асфальта, мы обменивались впечатлениями о необычных морфах, попутно снаряжая изрядно опустевшие магазины автоматов.
Сразу после Мулловки мы попали под сильный дождь, обильно пролившийся из низких, темно-серых туч, принесенных северным ветром. Просто удача, подумалось мне, потому что ливень облегчает нам задачу дезактивации «Бархана», тем более, что ветер пригнал тучи со стороны, противоположной радиоактивному городу. По-видимому, небесный взвод РХБЗ решил избавить нас от лишних хлопот.
Доехав до ближайшего водоема, мы, вооружившись ведрами и швабрами, стали отмывать броневик раствором «Защиты», после чего избавились от своих комбинезонов и респираторов и сами помылись, дабы исключить малейшую возможность лучевой болезни. Вот теперь можно и домой, выпить еще красного вина из наших запасов с целью полнейшей реабилитации организмов, подвергшихся облучению. Кстати, оттирая Катю, я обратил внимание, что радиация, к счастью, не затронула репродуктивные функции моего организма, поэтому после бокала вина непременно нужно будет заняться терапевтическим сеансом секса.

15. СОН РАЗУМА
или спасение грешников от праведников

На половину - человек,
На половину - я мертвец,
Таким останусь я навек,
Я будто волк среди овец.
Король и Шут «Некромант»

В обществе постоянно растет хаос. Лишь прилагая огромные усилия, в отдельном регионе этот хаос можно упорядочить. Тем не менее, это увеличивает хаос в обществе в целом.
Законы Мерфи. Второй закон термодинамики Эверитта

После разведки Димитровграда перед возвращением на базу сделали небольшой крюк на восток области. Нужно сказать, что теперь, когда радиоактивный район и его странные и опасные обитатели остались позади, экипаж заметно повеселел, ибо спало напряжение, связанное с ожиданием неведомых опасностей. Видимо под воздействием этой слабости мы проглядели весьма опасный объект – БМП-2 стоявшую невдалеке от дороги. Заметив ее, я скомандовал Жене свернуть с трассы, и наш «Бархан» поскакал по неровностям под укрытие лесополосы. Уже за деревьями мы немедленно спешились, а Женя отогнал броневик за ближайшую возвышенность, укрыв его от возможного огня пушки БМП. Для тридцатимиллиметровых снарядов пушки 2А42 наша броня – как бумага.
Мы развернулись в лесополосе, наблюдая БМП. Справа от меня Денис готовил РПГ-7, а Серега припас «Аглень». Осмотр БМП в бинокль показал, что машина целая, не горевшая, но вроде бы безжизненная, вокруг тоже никакой активности не наблюдалось. Тем не менее, не желая рисковать попасть под очередь из пушки, я с гранатометчиками отправился лесополосой в тыл БМП, оставив Катю и Диму наблюдать.
Вид с тыла обнадежил. Десантные двери БМП распахнуты, признаков жизни по прежнему нет. Мы с Серегой перебежками, страхуя друг друга, подобрались вплотную к машине. Осмотревшись, подали сигнал всем собраться у БМП. Результаты осмотра свидетельствовали, что здесь, у развилки дорог, оборонялось небольшое мотострелковое подразделение. Все вокруг было засыпано автоматными и пулеметными гильзами, также валялись звенья и коробки гранатометных лент АГС. Несколько втоптанных в землю автоматных магазинов. Совершенно удивительная вещь – «спинно-плечевая гаубица», то бишь СПГ-9, развернутая в кустах стволом по направлению к дороге по которой мы приехали. И объяснение происшедшего – обглоданные кости в обрывках камуфляжа и гражданской одежды. Если считать по головам, точнее – по черепам, то почти три десятка человек полегло на подступах к оборонительной позиции и на ней самой. Вероятно, мотострелки отбивались от атаки зомби, но либо боеприпасы иссякли, либо что-то вышло из-под контроля. Огонь вели даже из СПГ осколочными гранатами, пустой ящик от которых валялся рядом с гранатометом. Судя по проломленному лопаткой черепу, в какой-то момент схватка перешла в рукопашную. Серега, забравшийся в БМП, известил, что в боевом отделении все заляпано засохшей кровищей и мозгами, словно командир выстрелил себе в голову. При этом боекомплект пушки и пулемета израсходован не полностью. Завести БМП не удается, так как нет топлива, хотя аккумуляторная батарея еще жива. Что же здесь случилось? У бойцов в какой-то момент не выдержали нервы? В то же время, на позиции явно была еще техника, по крайней мере здесь валялось пробитое колесо грузовика и сломанный гидравлический домкрат. Возможно, бойцы чинили машину, когда им пришлось заняться обороной. Тем не менее, никакое оружие кроме СПГ-9 нам найти не удалось, по всей видимости, кто-то до нас прибрался здесь. В то же время у мародеров не хватило ума вытащить ленту ПКТ, гранаты и сигнальный пистолет с патронами из БМП, а абсолютно целый станковый гранатомет им оказался не нужен, либо непонятен. По крайней мере мы с удивлением обнаружили еще два закрытых ящика с осколочными и кумулятивными гранатами к нему. А ведь в умелых руках СПГ-9 очень неплохая вещь, ну это если руки есть и растут они из правильного места нужным концом. Что уж греха таить, я и сам не обучен премудростям пользования этой штукой, поэтому в глубине души я уже разрывался между желанием оставить СПГ своей группе после обучения в бригаде и стремлением выменять у полковника «спинно-плечевую гаубицу» на что-нибудь более полезное нам.
Мои размышления прервал Серега, заявивший, что БМП как новенькая и грешно ее бросать здесь среди лесов и злых зверей.
- Предлагаю разделиться, чтоб одна группа осталась при БМП, а другая на «Бархане» скатается до базы за соляркой. – Высказался Серега.
- Так и сделаем. – Согласился я. – Я, Дима и Денис останемся тут, а вы отправляйтесь за горючим.
- Вот еще! Я тоже останусь! – Заявила Катя.
- Милая, тут точно нет никаких баб, не надо меня сторожить. – Попытался отшутиться я. И уже серьезно добавил. - А в дорогу меньше чем вчетвером на «Бархане» тоже опасно отправляться. Мало ли какая ситуация…
- Вот пусть Денис едет, а я останусь. – Катя была непреклонна, и я поддался на уговоры. Все равно ведь не отстанет упрямая девчонка! Да и приятно мне ее общество, что ни говори…
Указал Диме и Кате, где нужно занять основные позиции для стрельбы и подготовить запасные, чтобы вести круговое наблюдение, а сам полез в башню БМП, чтобы под руководством Сереги пройти краткий курс наводчика-оператора. Сначала хотел было усесться на место командира, но там все так изгажено, аж мороз по коже. Ручными приводами стронул башню с места, навел ее на автобусную остановку из профильного железа, что располагалась метрах в ста пятидесяти от БМП. Типичная такая придорожная конструкция, наверняка изгаженная внутри и снаружи проезжавшими водителями и пассажирами, которым приспичило справить нужду. Это в европах все культурно и на заправках, а у нас для этого есть вот такие многоцелевые сооружения – и туалет на свежем воздухе и во время дождя автобус подождать. По сухой-то погоде никто не полезет под крышу, ибо амбре там – ни словами сказать, ни в сказке описать.
Короткая очередь из ПКТ показала, что детище Михаила Тимофеевича безотказно как всегда. Остановка в ответ прогремела железом от попаданий. Пришла очередь пушки. Серега заткнул уши и укрылся за башней. Грохот короткой очереди патронов на пять из ленты с осколочно-фугасными снарядами, воздух наполнился специфическим ароматом артиллерийского пороха. Результат обстрела впечатлил – профильные листы сорвало с трубчатого каркаса остановки. Хороша пушечка 2А42! И спасибо товарищам Грязеву и Шипунову, что сделали сей аппарат энергонезависимым от каких-либо источников электротока. Это вам не американская М242 «Бушмастер», что на БМП «Брэдли» стоит, которая имеет электропривод автоматики. Кончилось горючее, разрядились аккумуляторы, и все – кончай войну!

Небо хмурилось дождевыми тучами, несколько раз порывался идти моросящий дождик, барабаня по броне башни БМП, временами задувал сильный ветер, портя летнее настроение. Мне-то хорошо, в БМП спрятался, а Катя и Дима под плащ-палатками укрываются в своих «секретах». Прошло уже полтора часа, как «Бархан» уехал на базу за горючим, а вечер неукротимо надвигался. Уж скорее б вернулись товарищи, совсем не хочется ночевать в этой глуши, где, возможно, бродят недоеденные пехотинцы и их гости.
Я в очередной раз оглядываю окрестности в бинокль, как вдруг замечаю движение на дороге. С востока по ответвлению, ведущему к деревеньке с ничего не говорящем мне названием, двигается какая-то толпа. Зомби? Приглядываюсь… Показалось что ли? Да нет, скорее какой-то крестный ход с крестами и хоругвями и попом во главе. Вот уж чего не ожидал.
- Пехота броне! – Говорю в «ходилку», вызывая Катю с Димой. – На левой дороге движение. Приготовиться. Прием.
- Вижу. – Отозвался Дима, чей пулемет как раз контролировал это направление.
Башня БМП развернута пушкой в сторону областного центра, потому что я незваных гостей ждал с той стороны. Оказалось, прогадал. Немного стронул башню, проверяя приводы ее вращения, но стараясь не привлечь заранее внимание толпы. Люди медленно, но верно приближались, послышались песнопения. Я продолжал гадать, что это за компания, и как на нее реагировать. Если б они вели себя агрессивно, было б даже проще. Сразу бы развернул башню и открыл огонь. А эти приближаются, не разворачиваются в цепь, но в то же время вооружены, значит потенциально опасны, а мне сиди и жди неведомо чего. Только б «граников» не было у них! Мои руки лежат на приводах наведения, ладони заметно вспотели в перчатках. Капля пота скатилась по правому виску и поползла по щеке, щекоча. А ведь не жарко!
Тем временем толпа остановилась метрах в пятидесяти, оставив позади расстрелянную мной остановку. Подумалось, что удачно встали. Этот ориентир у меня пристрелян, вертикальную наводку я не трогал, поэтому стоит быстро повернуть башню и…
- Демоны, изыдите! – Услышал я басовитый голос попа, прервавший песнопения толпы.
О как! Нас в нечистую силу записали. Какой почет, даже не ожидал!
Поп, оставив позади свою паству, направился к нам, размахивая кадилом в левой руке и топором в правой. Забавно, он ствол у пушки отрубить собрался, или у него в кадиле напалм дымится? Кстати, поп здоровый, на нем пахать можно, а он в рясу облачился. По всей видимости, не особо веря в воздействие молитв на зомби и прочих супостатов, поп носил оружие. Через его левое плечо наподобие бандольеро перекинут охотничий патронташ, на правом боку висит импровизированная кобура с обрезом охотничьей «горизонталки». Ну а топор для ближних контактов третьего вида. Массивный крест покоился на грудной части армейского бронежилета, одетого поверх рясы. Тоже верно. Ведь неизвестно, защитит десница господня от пули или нет, а вот «броник» поможет наверняка.
Когда поп подошел метров на двадцать, я высунулся из башни и заявил:
- Батюшка, осторожнее, тут растяжки стоят. – Я ни капельки не врал, Серега действительно наставил в траве растяжек, использовав гранаты из боекомплекта БМП. Сойдет поп с дороги и вознесется к своему покровителю, а у нас грех на душе повиснет. Паства, кстати, отреагировала неадекватно на мое появление. Вместо того, чтобы рассыпаться по кустам и лесополосе, все бухнулись на колени и затянули что-то заунывное.
- Кто ты, окаянный? – Обратился ко мне поп. – Зачем пожаловал?
- Раб божий, Вадим. – Ответил я, соблюдая принятую, очевидно, в здешних местах стилистику общения. – Путник я заблудший, остановился передохнуть да и переночевать.
- А не тать ли лихой ты, почем я знаю? – Пробасил поп.
- Если б был бандитом, товарищ священник, то размазал бы вашу гвардию на составляющие компоненты, едва вы из-за поворота показались.
- И то верно. – Согласился батюшка. – Ночевать в БМП будешь, или к нам пойдешь? Вместе со спутниками своими, что попрятались по кустам. Наш дозорный видел вас давно, как вы прятались.
- Если у вас крышу над головой дают, то почему бы и не согласиться на приглашение.
Так мы и оказались в маленькой деревеньке на отшибе от больших дорог, в которой обосновалась община под руководством отца Варфоломея. А по дороге выяснилась и история сражения полутора десятков мотострелков-срочников с толпой зомби. Остановились они для замены колеса «шишиги», а на них напоролась группа мертвецов. Поначалу бойцы практически справились с трупами, но одного солдата куснул наиболее шустрый зомби. А дальше – цепная реакция. Командир БМП, например, застрелился из-за того, что его укусили. Спасся только один боец, который после израсходования автоматных патронов отбивался лопаткой от своих совсем недавно товарищей, и даже отбился, но психика его не выдержала такой нагрузки. Сейчас он – один из членов общины, ни с кем, кроме батюшки не общается. «Шишигу» богомольцы починили, соляр с БМП слили, солдата приютили. А зомби сами куда-то ушли. Вот и вся история.

За столом нам прислуживала молодая красивая богомолица, которую батюшка сопровождал хозяйским взглядом, отчего девушка рдела, опускала глаза и скромно улыбалась. Стати ее располагали отнюдь не к мыслям о спасении души, в голове рисовались образы ее колыхающейся груди, круглой попы… Да, в общем, много чего нарисовалось в голове, причем Кате стало это заметно, поэтому она пнула меня под столом. Больно так, прям по голени! Диме хорошо, он практически слюной закапал при виде девахи, и никто его жесткой подошвой в кость не пинает.
Пока добирались, да располагались, я осмотрелся и в самой деревне, и в доме Варфоломея. А губа-то у служителя Господа не дура. Народ его едва не боготворит, наложница имеется, может и не одна. Кстати, и Катю отец Варфоломей разглядывал взором, в котором читался нехристианский интерес. Ну, да Бог ему судья! Кормят, поят, не убивают – в наше время это уже хорошие признаки, но Кате, да и нам с оружием расставаться нельзя ни в коем случае. Кто знает, может здесь так мясную пищу к приготовлению готовят, чтобы потенциальное жаркое имело мясо мягкое, ненапряженное от предсмертной борьбы и сопротивления.
- Как вы пережили пришествие мертвецов? – Поинтересовался Дима, умяв хорошую порцию картошки с небольшими кусочками свинины. Хозяева хоть и радушны, но не богаты. По крайней мере, Варфоломей ел то же самое. Фаршированные осетры и поросята с яблоками не были замечены в меню.
- Исключительно молитвой во имя Иисуса! – Торжественно молвил поп, предварительно отложив столовые приборы, утерев рот полотенцем и перекрестившись.
В это время в избу прошел с дровами солдат в драном камуфляже, имевший вид весьма отрешенный. Освободившись от груза, он начал истово крестится на красный угол, а потом приложился к деснице Варфоломея. Подумалось, что если попу удастся продержаться здесь хотя бы годик, не миновать ему соблазна культа личности и греха властолюбия. Достаточно было видеть, какое довольное выражение лица, необремененного следами голода и прочих телесных страданий, было у Варфоломея, когда ЕГО народ оказывал ему почести. Надо отдать Варфоломею должное – на всякое почитание он находил высказывания из Библии, коими наставлял подопечных своих.
После ужина я решил пройтись по деревне, дабы провести рекогносцировку, осмотреть подходы к деревне, и как их стерегут. Караульная служба у попа, как ни странно, была поставлена на совесть – на водонапорной башне даже виднелся часовой, на подъездной дороге был блок-пост, с которого при мне в сторону трассы отправился секрет. Будем надеяться, что ночью нас сонными зомби не обглодают.
- Угощайся сигаретой. – Достал я из сухарки пачку, которую таскал «для налаживания отношений», хотя и не курил сам. А предложил я ее мужичку вида залихвастского, двустволкой вооруженного.
Мужичок вытянул пару сигарет, одну заныкал за отворот выцветшей и штопанной кепке светлого афганского камуфляжа, а вторую немедленно прикурил. Его напарник по блок-посту устроился за чтением молитвенника и от курева отказался. На что «афганец», как я его прозвал, прищурился и сказал с подковыркой:
- Митька у нас идейный православный, Варфоломею нашему в рот токо и заглядывает. – Протянул мне заскорузлую крепкую ладонь с прокуренными пальцами. – Славка.
- Вадим. – Ответил я. – А поп всегда у вас тут жил?
- Неа. Незадолго до конца света явился присматривать место для строительства церкви, да так и остался. Бабы его наши сразу полюбили за его нравоучения… Да и мужики многие, как вот Митька, попа чуть в жопу не целуют. Отдушина он для них в тяжелое время.
- А ты?
- Да я как-то без этого всегда обходился. В «афгане» у нас в роте парень был верующий, комсорг его все гнобил ужасно за это. А не помог ему Бог! Причем в очень жуткой форме. Наша колонна шла по проверенной саперами дороге, на остановке парень спрыгнул с БТРа и нашел свою мину! Одну ступню ему сразу оторвало, вторую почти. Он орет, пацаны ему конец с БТР кидают, чтоб зацепился, так он рукой еще одну мину нашел. Нет, ты представь! Либо какой-то идиот так близко мины ставил, либо минировали двое независимо друг от друга. Короче, парень, уехал домой с одной рукой токо. Во как!
- Попу вашему рассказывал?
- А то! Знаешь че он ответил? Типа «Господь нам такие испытания дает, чтобы веру нашу проверить, а, типа, кто не разуверуется, тому и благодать на том свете». А на этом свете тому пацану каково было? Матери его, а?! А сам-то ты как к этому, ну, ты понял?
- Мне это все параллельно. Не пересекаюсь я в этой жизни ни с Богом, ни с Дьяволом. Борюсь с их кознями в нашем мире, вроде ходячих мертвецов.
- Ну и я как-то так, ага… - Славка затянулся, сигарета истлела разом почти до фильтра.
- Охотишься? – Кивнул я на ружье.
- Есть малость. На уток, на зайца хожу… Ходил. Теперь на трупы. – Хмыкнул Славка. – У нас-то много кто охотничает, почитай в каждом доме ружьишко есть, а то и СКС либо «мосинка». У участкового «Сайга» была…
- Почему была? – По выражению Славки я понял, что за словом «была» скрывается нехорошая история.
- Убили его соседи наши, когда он разобраться с ними хотел, и мозги им вправить. Да не справился, и убили его.
- С этого места поподробнее. – Не то чтобы мне хотелось непременно броситься мстить за честного участкового. Обстановку надо знать и владеть информацией о соседях, которые убивают.
- В соседней Филипповке сектанты какие-то обосновались или сатанисты, хрен их разберешь. Наехали на нас, потребовали дань ежемесячно свининой, овощами. Дескать трогать нас не будут тогда. Ну и участковый еще с пятерыми мужиками пошли разбираться, да там банда целая, даже пулемет есть… Короче, не вышло от дани отбазариться, наших перебили, в наказание в заложницы двух девок увели.
- А вы? А поп ваш? А ты где был?! – У меня аж дыхание перехватило от избытка чувств. Толпа народу, все с оружием, а смелых десятка не набралось.
- Там я и был! Афган прошел – ни царапины. - В сердцах почти крикнул Славка. – Из ПКМ по нам как саданули, меня и цепануло. Спасло то, что в ложбинку закатился, еле живой до дому добрался один. А поп все о смирении и покаянии твердит, жирный боров!
Означенный субъект как раз ходил по улице и отдавал распоряжения, которые немедленно и беспрекословно выполнялись. Мне подумалось, что Богу очень нужен Дьявол, без него просто никуда. Попы запугивают людей кознями Дьявола и адскими муками, а сами садятся людям на шею, нарушая все мыслимые и немыслимые заповеди. Славка, взглянув на Варфоломея, зло плюнул и отвернулся к лесу.

А я решил с утра пораньше проверить эту Филипповку. По карте посмотрел – недалеко, мы на разведку сходим, и как раз наши приедут. В бригаде доложим информацию, вместе с десантурой погоняем бандитов, нам не впервой.
Попрощался со Славкой, пошел к своим ребятам, ситуацию объяснить, задачу на завтра поставить и спать завалиться.

До Филипповки лесом оказалось совсем недалеко. Мы расположились под кроной накренившегося дуба, ведя наблюдение и подсчет врагов, как вдруг я услышал возню сзади, и что-то твердое впечатало меня лицом в землю.

16. REGE SATANAS
или о том, что миром правит не Бог и не Дьявол, а АК

Имя мне – Антихрист,
Знак мой – цифра «шесть».
Имя мне - Антихрист.
Плачьте о душе!
Ария «Антихрист»
Хороших людей в мире больше, чем плохих, но плохие лучше организованы.

Надо мной качалось небо с легкими облаками. Иногда по качающемуся небу пролетала птица. Небо на две части перегораживала черта ствола молодой березки, к которому были подвязаны мои руки и ноги. Двое несли меня, словно подстреленную дичь, привязав к свежесрубленной березке, на которой сохранились некоторые неободранные веточки. Маленький кусочек бересты оторвался, поплыл в воздухе, скользнул по моему лицу, продолжил падение… Я на минуту закрыл глаза, снова открыл. Снова все тоже качающееся небо, размеренный топот ног врагов, боль в кистях рук, схваченных наручниками. Надо же так попасться! Охотники превратились в жертву. Кто бы мог подумать, что у этого сатанинского отребья, поселившегося в глухой деревне, поставлена караульная служба? Кто?! Да мне бы и подумать, а не соваться всего втроем в лапы банды! Я снова закрыл глаза, чтобы не видеть качающиеся облака. И без них немного мутило от удара прикладом по затылку. Суки! Угодили под срез защитного шлема. «Сотряс – не простатит, за неделю пролетит», - говорил интерн Лобанов. Боюсь, нет у нас недели…
Враги тяжело пыхтели под моей тяжестью, иногда притормаживали, спускаясь в ложбинки, замедлялись на подъеме. Повеяло дымом печных труб, запах леса сменился запахом людского жилья. Мы на краю деревни сатанистов, я вижу с боков покосившиеся заборы бедных деревенских дворов, обветшалые домишки. По всей видимости, не баловал достаток эту деревню в прошлой жизни… Да и в новой ей с жильцами не повезло! Редкие жители выходили к улице, посмотреть на добычу. Ничего хорошего их вид не сулил. Что-то среднее между персонажами «Безумного Макса» и первопоселенцами ГУЛАГа. Если в соседней деревне под сенью христианской лжеблагодати жили мирные и вполне приличные люди, то здесь собрались маргинальные слои общества, как и в первом случае, объединенные страхом перед ходячей смертью, но защиту ищущие на темной стороне. Вспомнил текст песни «СПИД» группы «Коррозия металла»:
«Дьявол, Дьявол, Дьявол, спаси!
Кто-то, кто-то нас покарал.
Дай нам, дай нам в руки мечи
Против, против новой чумы!»
Внезапно носильщики остановились, прервав мои философствования на социально-теологические темы, и автомат, закинутый за спину переднего врага больно ткнул меня в лицо компенсатором, едва не попав в глаз. А потом меня просто бросили на землю, и сверху на меня шлепнулась березка. Рядом в таком же виде валялись Дима и Катя. Нас обступили люди, внешним видом очень похожие на зомби. Некоторые выглядели как посетители затянувшегося рок-фестиваля под открытым небом – банданы с черепами, потертые косухи, рваная джинса, майки с изображениями известных блэк-металлических групп: «Behemoth», «Immortal», «Dimmu Borgir». Другие были явно сельскими жителями, но не из крепких хозяев, а из тех, что вечно завидуют работящему соседу, при этом постоянно норовя что-нибудь утащить у того с огорода. Люмпен-колхозники, одним словом. Небольшая часть, казалось, была вполне приличными людьми в прошлой жизни, но под давлением обстоятельств, а возможно и агрессивно настроенных сатанистов, примкнула к банде-секте, оказалась замазанной совместными убийствами и жертвоприношениями и уже не имела шансов вернуться к нормальной жизни. В глазах собравшихся была смерть, хотя они и были живы во всех отношениях. Убежденные дьволопоклонники, батюшка не врал. Как там у них заведено приветствовать? Ave Satanas, rege Satanas? Я оглядывал толпу, растирая затекшие из-за наручников кисти, насколько эти самые наручники позволяли, когда услышал властные возгласы за спинами людей, толпа с одной стороны расступилась, и в круг вступили двое главарей – здоровый патлатый брюнет с гривой спутанных маслянистых волос и высокая стройная брюнетка с необычайно холодными глазами. Страшнее глаза только у зомби. У меня от ее взгляда мороз по коже погнал мурашки размером с пулю «макарова».
Брюнетка вышла в центр людского круга, властно оглядела сборище, взмахнув вьющимися волосами, разметавшимися по ее плечам. Даже в таком отвратительном положении, как наше, я не смог не оценить, что девушка красива и сексуальна. Несмотря на ситуацию и географию места, не располагающую к гламуру, она была одета не по-деревенски элегантно – черные обтягивающие джинсы, ботфорты на невысоком каблуке и черная же клепанная косуха с эмблемой «Burzum» на спине. Вполне достойный кумир для банды воинствующих сатанистов. В набедренной кобуре брюнетки был «макаров», слева на бедре располагался угрожающих размеров нож, точнее – кинжал с навершием рукояти в виде черепа, нижний конец ножен был притянут к бедру шнурком.
- Сегодня мы принесем в жертву нашему господину, Князю мира сего, Сатане этих рабов! – Брюнетка, с жаром произнося нам приговор, простерла руки к нам. Потом обратилась к своему спутник, - Астарот, приготовь алтарь.
- Слава тебе, наша госпожа Иштар! – Нестройным хором, но очень вдохновенно ответила толпа. Иштар и Астарот – интересно, женское и мужское обличье одного божества. У Леры с патлатым так задумано, или они клички себе из соображения фонетических пристрастий выбирали? Почему-то у меня в голове вертелся вопрос, нас просто принесут в жертву или еще и сожрут? Больно уж рады нас тут видеть эти господа, скандирующие «Слава!» этой длинноногой жрице в стиле БДСМ.
Дима все это время сидел на земле, глядя на Иштар, точнее – новоявленное земное воплощение богини, потом шмыгнул подбитым носом и обратился к брюнетке:
- Лера?
У меня уже затеплилась надежда, что не прошли даром прошлые похождения Димы и случится от них для нас польза превеликая, однако он немедленно получил носком сапога богини по физиономии, а к нам кинулись ближайшие слуги Сатаны и поволокли к какому-то кирпичному зданию. Надежда упорхнула, как частица пепла уносится потоком теплого воздуха над жертвенным костром. Наша дальнейшая транспортировка сопровождалась пинками и тумаками, поэтому прошла в живой атмосфере радостного задора и веселья, к сожалению, не нашего. В здании нас растащили по комнатенкам, мне достался «сьют» площадью чуть больше грузового лифта с маленьким зарешеченным окошком с пыльными, практически непрозрачными стеклами. Судя по обрывкам одежды, пятнам засохшей крови на ободранном полу и стенах, я тут не первый постоялец.

Прошло не больше часа, когда Астарот вошел ко мне в комнату, прислонил к стене у двери автомат, стянул видавшую виды разгрузку, заляпанную пятнами, которую он носил на голое тело. Если на руках Астарота в виде татуировок уместились только первые несколько глав Библии Сатаны, то на массивном теле была выколота основная часть творчества Ла-Вэя, возможно даже с комментариями Мэрилина Мэнсона. Сатанист сделал большой глоток из бутылки водки и тоже поставил ее рядом с автоматом. Угрожающе глядя на меня с высоты своего немалого роста, он двинулся ко мне, ухмыляясь.
- Ну, что, красавчик, сейчас я повеселюсь с тобой. До самой смерти будешь помнить мою любовь… Часа два, то есть! Ха! Смотри, что у меня для тебя припасено. – Заржал он, вытаскивая из ширинки член. Вот ведь угораздило в такой скорбный час на пидараса нарваться!
Я попятился, насколько позволяли связанные ноги, но он достал меня ударом своей длинной руки. Мне показалось, или я правда услышал, как лопнула кожа у меня на левой скуле? Или это череп так затрещал? Хотя я и успел немного прикрыться руками в наручниках, но этот кабан пробил мою защиту. В голове загудело. По лицу обильно потекла кровь из ран, нанесенных перстнями Астарота, изображавшими черепа, демонов и прочую нечисть. Не упал я только из-за того, что уперся в стену маленькой комнатенки.
Астарот навалился на меня, прижимая меня к стене, отвратительно воняя смесью пота, пороховой гари и табака, словно подтверждая сведения гримуаров о вредоносном дыхании одноименного демона. Одной рукой он держал мои руки в наручниках, а другой разрывал на мне майку. Хотелось лягнуть его в пах коленом, но веревка на лодыжках стесняла мои движения. Пидарас стал тереться о мое лицо своим, возбужденно дыша. И тут прямо передо мной оказалась его заросшая черной щетиной шея с очередной татуировкой в виде змеи… Была не была! Я оскалил зубы и вцепился в шею Астарота в районе сонной артерии, аккурат в голову татуированного пресмыкающегося. Пидарас взвыл, попытался отстраниться, но я вгрызался сильнее и сильнее, густая соленая кровь наполнила мне рот и вдруг хлынула еще сильнее. Из-за сильного горячего потока артериальной крови я едва не захлебнулся, разжал ноющие челюсти и оттолкнул от себя хрипящего Астарота. Он упал на колени, пытаясь зажать руками рану, а я обрушил удар обоих кулаков ему под основание черепа. Наручники больно впились мне в руки, но от удара оглушенный Астарот вытянулся на полу. Я вытащил его нож, разрезал веревку на своих лодыжках и начал с остервенением топтать ногой его голову до тех пор, пока под подошвой не зачавкало месиво из поломанных костей черепа и мяса.
Я отошел от трупа, схватил бутылку и отхлебнул солидный обжигающий глоток. Немного успокаиваясь, вытащил из потайного кармашка своего ботинка 5.11 ключ от наручников, в глубине души хваля себя за предусмотрительность – ведь мог выбросить наручники и ключ, реквизированные у мента, убитого в лесной засаде. Во избежание восстания Астарота ножом отделил ему голову, с хрустом разделив позвонки здоровенным ножом сатаниста. Еще отхлебнул водки.

Распахнул дверь комнаты, в которую заперли Катю. Какой-то тщедушный сатанист хлестал связанную обнаженную девушку, забившуюся в угол, плеткой, оставлявшей на катином теле кровавые полосы. С плети слетали капли крови, разлетаясь по комнате, брызгая на потолок и стены. Катя кричала от боли после каждого удара. Сатанист был так увлечен, что не заметил меня, поэтому мне не составило труда сломать его тонкую шею, захватив его голову руками, навалившись всем телом и подмяв под себя. Позвонки парня хрустнули, по его телу прошла судорога, и он обмяк. Катя беззвучно рыдала, прижимая к лицу исхлестанные ладони. Хорошо, что осталась еще и для нее водка в качестве обезболивающего и антистрессового средства после Астарота и меня.

А вот Диме не повезло. Не известно, какие извращенцы на него не позарились, но в третьей комнате, где было свалено все наше оружие и снаряга, его не было, хотя я видел, что его поначалу вталкивали тоже туда. Неужели на него позарилась сама королева слуг Дьявола? Не думаю, что она сильно соскучилась и питает к Диме теплые чувства, учитывая каким пинком наградила его при встрече.
Мы с Катей быстро оделись, вооружились и отправились освобождать и мстить, мстить, мстить!

Искать наших врагов и Диму оказалось просто. Из коридора, в который выходили двери комнат-камер, слышалось нечто заунывное, очевидно, месса или гимн сатанистов, периодически прерывавшийся выкриками Иштар-Леры, которая призывала Сатану, Князя мира сего, Утреннюю звезду и прочая и прочая обратить свой царственный взор на сие сборище достопочтенных дьяволопоклонников, собравшихся исключительно ради возвеличивания своего повелителя. И прочий бред. Я, честно говоря, думал, что сатанисты совершают свои ритуалы ночью, но либо я плохо знаю теорию прикладного шабашеведения, либо у местных свои правила. Или жрать им очень хочется, как вариант. Мы с Катей переглянулись, кивнули друг другу и приготовились открыть огонь по тварям. Я занял позицию спереди для стрельбы вперед и по левому флангу, Катя встала сзади и немного правее меня, контролируя правый фланг.
Здание, ставшее нам тюрьмой, очевидно ранее было какой-то ремонтной станцией, потому что главным его помещением был цех, в одной части которого, как раз со стороны выхода из коридора, сгрудились верстаки и небольшие станки, валялись несколько разобранных тракторных двигателей и коробок передач. А вот в остальной части… В остальной части было устроено святилище секты, представлявшее собой просторный зал, в центре которого стоял стол, служивший алтарем Сатаны. Над алтарем с кран-балки свисал, как и положено, перевернутый черный крест. По периметру зала на некотором расстоянии от стен располагались кирпичные колонны, украшенные… то есть, если считать кости и черепа украшениями, то да – украшенные деталями скелетов предыдущих жертв. Очередная же жертва сейчас готовилась пополнить коллекцию украшений. Точнее жертва сопротивлялась изо всех сил, но четверо мужиков, держа голого Диму за руки и ноги, растягивали его на столе-алтаре лицом вверх.
Иштар стояла за алтарем лицом к собравшимся. Лучи солнечного света, продираясь через запыленные окна, освещали ее фигуру, оставляя лицо в тени, поэтому казалось, что у Леры нет лица, а есть только темное пятно в обрамлении вьющихся волос. Лишь изредка в этой тьме сверкали глаза жрицы. Иштар выхватила кинжал из ножен, лезвие сверкнуло и вознеслось вверх, к перевернутому кресту. Жрица произнесла:
- Приносим, Сатана, тебе в жертву этого никчемного раба!
Затем Лера схватила воющего и рычащего как плененный медведь Диму за причиндалы и возвестила, что сначала жертва лишится половых органов. Я подумал, что с Димы довольно, поймал в прицел грудную клетку жрицы и дважды быстро нажал на спуск. Пули вонзились в грудь Леры в области сердца. Мне показалось, или словно кусок льда разбился? Рядом захлопали выстрелы катиного АК-103. И началось!
Катина РГДэшка полетела в толпу сатанистов, раскидав нескольких по полу. И началось!
Один мужик кинулся в нашу сторону с помповым дробовиком.
Двойка в грудь, один выстрел в голову. Все по Габриэлю Суарезу. Мужик выронил ружье и завалился на спину.
Какой-то хер стреляет по нам из СКС из-за алтаря. Двоечку ему, еще одну. Хватило!
Из-за ближайшего верстака со здоровым разводным ключом кинулся парень в распахнутой джинсовке на голое тело. Он так близко, что я могу спокойно прочитать татуировку с группой крови на его груди. Парень занес над головой ключ, я ткнул его стволом в грудь, отталкивая, и всадил подряд четыре пули в корпус и одну в голову.
Мозг машинально считает патроны, периферийное зрение подсказывает, что вот за той колонной кто-то есть с двухстволкой. Ага, выглянул, двоечку тебе!
В голове колотится ритмичное:
«Мое имя не будет на мраморе плит
Блистать позолотой гордыни своей.»
Из ворот выскочил рокер с АКМС. Двоечка, еще одна.
«Не доблестью буду отнюдь знаменит
И добрым не стану примером детей.»
Из дальнего темного угла грохнул дробовик, картечь хлестнула по верстаку справа от нас. Получи пару двоек! Трассер. Я отхожу назад, Катя идет первой, а я меняю магазин, бросая пустой на пол, как на соревнованиях, только сейчас первый приз – жизнь.
Затвор назад. Хлопок Кате по плечу – сигнал, что я готов к бою снова.
Под верстаком кто-то пытается прицелиться из «ксюхи». Две двойки. Даже если и не попал точно, рикошеты еще полетают между железом верстака и бетонным полом.
«Меня не прельщает холодный гранит,
На бронзу для бюстов я не претендую.»
Из-за остова кабины трактора выскочил дядька в спортивных штанах и майке аж с двумя пистолетами в руках. Дурашка! Одним научись пользоваться! Двоечка, плюс один в рожу.
«Их много по всем поселеньям стоит.
Я участь себе пожелал не такую.»
Сатанистка в черном топике и рваных джинсах рванула к воротам, паля наугад из «Кедра». Свалить решила, сучка! Двоечка, вторая. Капут!
«Желаю, чтоб ужас рождался в сердцах,
Лишь только мое упомянуто имя.»
Из-за колонны высунулся то-то с АК. Два выстрела, еще два. Враг перебздел, и его жопа показалась по другую сторону колонны. Получите пулю в мягкие ткани. Раненый выпал из-за колонны и получил пулю уже в голову.
«Пусть цензор его замарает в листах,
Пусть кровь при моем появлении стынет.»
Абсолютно голый Дима опасен не меньше одетого и с наслаждением избивает одного из своих мучителей, колотит его башкой о пол, хватает автомат и присоединяется к нам.
«Я – нож в твоем сердце!
Я – взрывы в ночи!»
Мы приближаемся к воротам, бросив на прощание в цех одну РГД и дымовую гранату.
«Я в облике смерти!
От страха кричи!»
Из створа ворот простреливаем единственную деревенскую улицу, загоняя сатанистов в их темные углы. Бросаем дымовые гранаты по бокам улицы, бежим к околице, стреляя на ходу в направлении малейшей опасности. Наша цель – лес, там наше спасенье. Оборачиваюсь, падаю на колено. Стреляю по сатанистам, рискнувшим нас догонять.
Катя, пробежав дальше делает так же. В это время мы с Димой бежим к лесу
Дима оборачивается и стреляет, я тоже. Катя зигзагами бежит к нам сквозь рой воющих пуль погони. Еще немного… Из-за поворота лесной дороги, что ведет в сторону богобоязненной общины выскакивает «Бархан», ревя двигателем, а за ним… Не верю своим глазам – БМП, следом наш «покемон». «Утес» и пушка БМП заработали, выплескивая ненависть в виде стали и взрывчатки. Пули снаряды свистят над нашими головами, трассеры, кажется так близко, что могут обжечь. Дима без сил падает на землю, его единственный магазин в трофейном автомате пуст, а мы с Катей, пропустив броню вперед, возвращаемся в деревню. Мстить, мстить, мстить! Теперь под прикрытием бронетехники делать это будет легко.

Мы уже практически зачистили деревню от мертвых и живых сатанистов, изредка слышались одиночные выстрелы контроля, когда я осторожно заглянул в ворота нашей тюрьмы. Лера жрала один из трупов своего бывшего подчиненного. Она оторвалась от пищи и подняла взгляд на меня. Почти все ее лицо перемазано кровью, зубы сжимают кусок кишков жертвы. Выражение ее глаз было практически таким же, как и при жизни – холодным, словно сталь ее кинжала. Я поднял автомат и выстрелил ей в голову. Amen!

17. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
или неожиданное явление с того света

Миллиарды людей превращаются в трупы,
Горы из тел, кто живые – те в струпьях.
Каннибализм, мародерство, пиздец,
Всему человечеству скоро конец!
Растаяли льды, города под водой,
Вулканы от сна пробудились.
При смерти – подвиг остаться собой.
Знайте, мне Смерть не приснилась!..
Грядет конец света: смерть всем живым,
Смерть всем рабам, убийцам, святым!
Изморозь «Пророчество»

Своенравие и коварство Вселенной имеют тенденцию стремиться к максимуму.
Законы Мерфи. Закон Финэйгла согласно Нивену

Хорошо, что ребята «покемон» захватили! В логове сатанистов нас ждал богатый урожай трофеев различного рода, который не уместился бы на за что ни в «Бархан» ни в «Дифендер» вместе взятые. Нам, как победителям, досталось поле битвы, еще теплое от пролитой крови и предсмертного дыхания – улица деревни, усеянная трупами: живыми и мертвыми, растерзанными крупнокалиберными пулями, с конечностями, оторванными попаданиями из НСВТ, посеченные осколками пушечных снарядов, разорванные их прямыми попаданиями. Местами дорожная пыль пропиталась пролитой кровью, превратившись в грязь, иногда ноги скользили на месиве из мяса и гильз. Некоторые дома дымились от попаданий осколочно-зажигательных снарядов. Недобитые сатанисты и их приспешники предпочли бросить свое имущество и дома и скрыться в лесу, предоставив нам возможность собрать оружие и боеприпасы, а также кое-что еще. В категории «кое-что еще» особенно порадовали портативные бензогенераторы Honda – ценный товар в специфичное время, целое ассорти дорогих автомобильных масел (главари банды разъезжали ни много ни мало на «Dodge Ram» с сатанинской аэрографией, изображавшей рогатого демона в окружении языков пламени, который холили и лелеяли, судя по его состоянию). К разношерстному авто- и мотопарку прилагался солидный запас дизельного топлива и бензина в бочках. В одном из сараев я наткнулся на штабель мешков с аммиачной селитрой, которые решил тоже экспроприировать. Из соляра и селитры можно намесить взрывчатку АСДТ в случае необходимости. Вдруг мостик какой-нибудь взорвать надо будет, или домик. Ну и, конечно, оружие, набор которого хотя и не радовал разнообразием, экзотикой и, по большей части – хорошим состоянием, но вполне годился на обмен, да и боеприпасов было в достатке. По крайне мере я набрал хороший запас патронов двенадцатого калибра в различном снаряжении – от пуль до дроби-«пятерки». Мало ли, поохотиться захочется, тем более, что в скором времени зверь и птица станут непуганными по случаю резкого уменьшения популяции главного хищника планеты. Среди пулевых патронов, кстати, нашлись комбинированные «Азот-Комби», в которых снаряд состоит из пули и четырех крупных картечин и обладает хорошей убойностью и останавливающем действием при стрельбе по кабану и лосю. Я же брал их на человека, на случай зачистки или штурма небольшого замкнутого помещения, где стрельба ведется накоротке, и от каждого выстрела зависит твоя жизнь. В таких условиях выстрел «Вепря» снарядом «Комби» гарантирует немедленное выведение противника из строя, так как снаряд естественным образом дробится внутри тела жертвы, передавая ему огромную кинетическую энергию. А если враг в бронежилете, все равно ему не позавидуешь – удар пули двенадцатого калибра с близкого расстояния отправит в нокаут, вероятно с отрывом внутренних органов.
Когда сбор оружия, что осталось после сатанистов, закончился, оказалось, можно им целую роту вооружить. Поэтому часть трофеев – карабины СКС и охотничьи ружья решили подарить богомольцам, все равно через их деревню проехать нужно будет.
Проходя по месту побоища в святилище дьяволопоклонников и подбирая стволы и магазины, разбросанные на бетонном полу, я натолкнулся на труп Иштар, запрокинувшейся на спину рядом с пожираемым ей трупом. На ее шее висело сразу несколько золотых цепочек разного калибра. Наклонился, сорвал цепочки, обшарил сатанистку, за подкладкой куртки нащупал что-то твердое. Подковырнул ножом ткань и выудил круглый пластиковый футляр со сторублевой монетой золотом. Приятный сувенир на память о битве не на жизнь, а на смерть. Золото сейчас в цене, как и патроны. А еще – хорошая обувь, да и обувь вообще, поэтому один из трупов я разул, лишив новеньких треккинговых кроссовок Salomon. Кто-то побрезгует, кто-то возмутится моим поведением, а я живу в ногу со временем. Брезгливые и излишне интеллигентные сейчас либо умерли, либо жрут себе подобных. Если б я думал больше и рефлексировал по поводу тяжелой судьбы, а не стрелял направо и налево, вряд ли дожил бы до этого дня. Вот, например, где-то уже после Рязани я ехал, никого не трогал, аккуратно объезжал опрокинувшуюся фуру, а сзади щемится «Porsch Cayenne», сигналит, фарами мигает, требует пропустить. Спешит он видите ли очень! Когда я объехал-таки фуру, осторожно осматривая кабину грузовика – вдруг оттуда выскочит мертвец, джип обогнал меня и стал прижимать к обочине. Я прижался, отчего ж не поговорить с человеком? Из «порша» выскочил неимоверно крутой по собственному мнению тип, размахивая «помповиком». Его словесный понос о том, кто он такой, и где я буду, я не стал дослушивать до конца. Когда он поравнялся с моей дверью, я выставил «стечкин» и нажал на спуск. Вот что называется – операция «Стоп-Хам» на дорогах в действии. А что, мне надо было ждать, когда он в меня ткнет стволом?! Важное правило пользования оружием – не собираешься его применять, не провоцируй людей, размахивая им. А коль собрался – стреляй без лишних разговоров! «Лучше пусть двенадцать судят, чем шестеро несут». На том бандите, кстати, золота с полкило было. Любит такой контингент «рыжье», как сороки – блестящее.
От мародерства и философских мыслей о морали меня оторвал Дима, уже облачившийся в чьи-то шмотки, подошедшие по размеру. А косухой с символикой любимой «Арии» Дима погордился немедленно, радовала она его почти как сам факт спасения из рук жрицы. Дима сообщил, что сборы окончены, и можно ехать. Точнее даже – не можно, а пора, хотелось бы засветло вернуться на базу.

Счастливый Славка принял от меня в недавнем прошлом «сатанинский» АКМ с разгрузкой и магазинами и «макаров», рассовал по карманам пачки с патронами, пока наши парни разгружали подарки в подведомственной Варфоломею деревне. Поп вид при этом сохранял достойный и деловитый, отдавал распоряжения своей пастве, куда чего нести, но на нас взгляд бросал недобрый, будто мы не от его оппонентов мир избавили, а лишили чего-то… Например, пугала для его подопечных! Даже проскользнула шальная мысль, а не в сговоре ли он был с Иштар?
А затем после недолгого прощания наша колонна тронулась в сторону города. Возглавляла ее счастливо обретенная БМП, предназначенная для передачи десантникам вместе с СПГ-9 (мой здравый смысл окончательно справился с земноводным – ну нет надобности нам в таком оружии), а замыкала трофейная «буханка», потому что даже внутренностей «покемона» не хватило для размещения награб… о чем это я! – отвоеванного добра.

На базе, едва я выбрался из «Бархана», радуясь, что добрались, откуда ни возьмись, явился Васька и немедленно притерся к моим ногам своим бело-рыжим бортом. Я присел на корточки, с хрустом разминая затекшие за время дороги ноги, и почесал коту за ушами, разгоняя его блошиный экипаж, обобрал колючки репейника с хвоста. Кот довольно замурлыкал, вибрируя всем телом. Наконец-то появилось ощущение, что я дома, что из-за угла не бросится окровавленный вонючий мертвец, и не выстрелит живой противник с наколотой пентаграммой. А Васька полностью предался неге, завалившись на спину и подставив живот для почесывания.

Остаток дня прошел за разгрузкой трофеев из «Урала» и «буханки». С БМП мы расстались на одной из развилок, где нашу колонну поджидал разъезд десантников из города, специально выдвинувшихся навстречу за ценным экземпляром.
Когда разгрузка и сортировка трофейного оружия закончилась, Стас заявил, что у нас теперь есть возможность создать дублирующий арсенал практически всего нашего оружия за исключением экзотики вроде TRG-42, «Вала» и «Ремингтона-700». Даже пулеметов ПКМ, РПД у нас было по паре штук, это не считая тех, что на технике, а РПК и автоматов разных видов, в том числе коротких «ксюх», и пистолетов накопилось даже с избытком. Я откровенно порадовался размеру нашего арсенала:
- Предлагаю кроме второго комплекта оружия оставить еще по несколько автоматов и пистолетов на запчасти, а остальное забарыжим полковнику в обмен на что-нибудь нужное.
- Согласен, - ответил Стас, - но есть мысль еще сделать пару-тройку схронов со стволами и патронами в окрестностях нашей базы. На всякий случай, мало ли что.
Идея мне понравилась, и мы отобрали по полдюжине лишних «ксюх», СКС и ПМ и боеприпасы к ним для организации трех тайников, заодно сразу же определившись по карте, где их расположить. Не хотелось бы думать о плохом, но вдруг на базу нападут, придется отступать второпях и налегке. В этом случае можно будет добраться до схрона, довооружиться, пополнить боекомплект. Кстати, сам-то я сделал тайник рядом с базой под приметным пнем уже давно, куда разместил свой золотой запас, ИПП и жгут, а также ПМ с патронами и охотничий нож
Затем по паре «ксюх» с комплектом магазинов отложили для довооружения «Бархана» и «Дифендера», чтобы экипажам можно было вести стрельбу из них, не тратя свой носимый боекомплект. А что автоматы выбрали короткие, так ведь предполагается стрельба на ходу, да еще через узкие бортовые амбразуры в случае «Бархана». В таких условиях все равно стрелять можно только на подавление, о точности стрельбы с рук в трясущейся машине говорить не приходится, тут стабилизатор вооружения нужен, зато с короткими автоматами и управляться в тесноте броневика сподручнее. Недаром на вооружении БМП «Брэдли» состоят бортовые винтовки М231, представляющие укороченную версию М16 вообще без приклада, устанавливаемые в шаровые установки амбразур. Зато в переднюю и заднюю амбразуры «Бархана» приспособили два РПК с «бубнами» по семьдесят пять патронов, так что теперь броневик стал вооружен тремя пулеметами. Такие же пулеметы получил и мой проверенный в делах «Дифендер».
Даже после такого хозяйского подхода на обмен осталось почти два десятка «калашей» различных калибров и мастей, дюжина СКС, пистолеты и малополезные пистолеты-пулеметы, в которых я лично никогда не видел особого смысла в борьбе с зомби, среди оных – раритетный ППС-43. Само собой, что патроны мы ни с кем делить не собирались, за исключением бесполезных для нас боеприпасов ТТ. За одну только БМП я собирался стрясти себе массу преференций у полковника, так что заначенные патроны нам простительны.

Ну а вечером мы с Катей закрылись у себя в комнате. Я обработал ее раны, оставленные плетью сатаниста-извращенца, осторожно смазывая заживляющим гелем, наложил повязки и собрался было укладываться спать, чтобы дать отдохнуть натерпевшейся за этот кошмарный день девушке, но она сама толкнула меня на кровать, стянула с меня штаны и расположилась сверху… Катя двигалась на мне, сильно сжимая пальцами мои ладони, когда по ее телу прокатывались волны оргазма, наклонялась вперед, касаясь моего лица распущенными волосами и целуя. А потом мы лежали вместе, слушая сверчка, распевшегося где-то совсем рядом с открытым окном. Катя положила голову мне на грудь, а я перебирал пальцами ее волосы. И было так хорошо!

На следующий день мы отправились на «Бархане» и «Урале» в город, чтобы сдать трофеи десантникам. Дорога сюрпризов не принесла, благо теперь она периодически патрулировалась разъездами. Военные потихоньку брали под свой контроль прилегающие к городу территории, налаживая связи с выжившими селянами. А что, надо новую жизнь строить, горожанам и военным без сельхозпродукции не протянуть, а деревне нужна защита и промышленные товары.
В бригаде, застав полковника в штабе, я оставил в его обществе Стаса, который немедленно начал выторговывать нам бонусы за трофеи. Я посочувствовал комбригу – зря он меня считал вымогателем, вот въедливый Стас ему точно сейчас весь мозг высушит за каждый карабин и пистолет, про БМП с СПГ в придачу я уже промолчу. Я же, с удивлением узнав, что научная база Толи эвакуируется из центра в расположение бригады, погрузился в «Бархан» вместе с Женей, Катей и Серегой, направившись на машфак. Уж больно мне хотелось пройтись там по мастерским и лабораториям на предмет сбора слесарных инструментов и прочих мелочей, полезных в хозяйстве. Толя с его микроскопами, спектрометрами, нанопинцетами и пикопаяльниками наверняка про подобные, несущественные по его мнению, вещи забудет. Но перед институтом мы заскочили в стрелковый клуб, собрав все, что осталось после спешного отступления из зачумленного города Стаса со товарищи. «Все» - громко сказано, ибо, как известно, всего на всех никогда не хватает, потому что всего мало, а всех – много. Но тем не менее, мы обогатились на целых восемь пистолетов: по одному «CZ-75 Shadow» и «Taurus 24/7» сорокового калибра, по паре «викингов» и «Taurus PT92» и даже парой «марголиных». «Taurus 24/7» меня неожиданно порадовал эргономикой, поэтому я наметил его себе в личный арсенал вместо «стечкина». Все ж «макаровские» патроны слабоваты против зомби. Был у меня случай, когда попал мертвецу в нижнюю часть головы из «стечкина», а тот даже и не заметил, пришлось добивать еще. Сороковой калибр гораздо убойнее, а главное – в сейфе клуба были несколько ящиков с этими патронами, впрочем как и с 9х19 и «мелкашкой». Собственно, для боевых действий двадцать второй калибр бесполезен, но оба «марголиных», а также «Сайгу-22» из клубного запаса мы для тренировочной стрельбы задействуем. Захватили также два охотничьих арбалета (пригодятся для чего-нибудь) и целый ящик дивайсов для тюнинга: кронштейны прицелов и фонарей, квадрэйлы, рукоятки и прочее. Перекладывая все это хозяйство, я обнаружил кейс с пистолетным конвертером «FAB Defence» для «глока», даже завис немного, вертя его в руках, пока не осенило, что, объединив его с катиным «глоком» и добавив глушитель, можно сделать этакий относительно бесшумный эрзац-карабин. Перетаскав все добро в «Бархан», отправились в пристанище постапокалиптической науки. Нас провожали взглядами подвижные зомби, которые, однако, были достаточно сообразительны, чтобы не лезть на рожон, морфы, к счастью, не были замечены нами. Или мы ими, но в любом случае, это радовало.

Во дворе машфака был БТР-80 и «гантрак» на базе «Урала», в который грузились остатки гарнизона. Толя встретил меня в своем кабинете, уже опустевшем, лишь початая бутылка коньяка на столе придавала обжитой вид помещению.
- Вот, покидаю альма-матер… - Грустно вздохнув, проговорил Толя. – Полковник сказал, что довольно мучить несчастных мертвецов, и так уже все про них знаем, а силы распылять, держа оборону в самом центре города, наводненного зомби, нецелесообразно. Будешь?
Толя протянул мне бутылку, но я вежливо отказался и попросив выделить мне полчаса, оставил автомат и побежал в лаборатории с рюкзаком. Катя, сделав занятый вид, побрела по окрестным кабинетам, абсолютно не заинтересовавшись каким-то там гаечными ключами и прочими напильниками. Вот будь это туфельки и сумочки – другое дело!
Оказавшись в лаборатории, я пошел на звук укладываемых куда-то железок, сопровождаемый задорным матерком. У входа в кандейку учебных мастеров стоял прислоненный к стене СКС, а из двери на звук моих шагов и оклик (не то время, чтоб подкрадываться по-тихому – могут и шмальнуть в голову, все ж на нервах!) выглянул высокий мужчина в спецовке. Я аж обомлел – это ж Борисыч, наш учебный мастер, немало помогший мне с практической частью диссертации! Кроме поистине уникальной рукодельности и способности починить все что угодно – от лопаты до синхрофазотрона, Борисыч отличался способностью поглощать спиртосодержащие напитки различного назначения: столового, медицинского и хозяйственно-бытового, что практически не сказывалось на его работоспособности. Едва держась на ногах, Борисыч умудрялся управляться с токарным станком, нужно было только подсказать ему, какие значения на лимбах подач стоят, ибо взор его двоится, цифирь не видна, а работать надо.
- Какие люди! – Ухмыльнулся Борисыч. – Живой, смотри-ка. Держи-ка мешок с инструментами.
Борисыч вывалил в проход увесистый куль, звякнувший металлом. Я опоздал, уж кто, а Борисыч точно собрал все мало-мальски пригодное.
Я взвалил на спину мешок, Борисыч нагрузился вдвое большим. Вот силища, не скажешь, что мужику под пятьдесят! А ведь, к слову, за плечами Борисыча служба в ОДОН. Ценный кадр для нас! И я начал вести среди него пропаганду здорового образа жизни на свежем воздухе вдали от гниющего города, с рыбалкой и прочими благами лесной жизни.
Дотащив мешки до «Урала» мы остановились, Борисыч задумчиво закурил предложенную мной сигарету из моей «дипломатической» пачки, осмотрел внутренний двор машфака, древние кирпичные стены дореволюционной постройки, прищурился от сигаретного дыма и согласился поехать к нам.
- По рукам! – Борисыч едва не раздавил мне ладонь в своей руке. – Иди, зови начальника, все уже собрались.
И я побежал в подъезд здания, чтобы забрать автомат и позвать Катю с Толей.

Я шел по первому этажу, как внезапно по старым обветшалым коридорам машфака прокатился взрыв, от которого зазвенели стекла, прогрохотала автоматная очередь, потом еще, захлопали выстрелы и во дворе. Что за черт?! Кто посмел напасть на наш опорный пункт в центре города? Я побежал в сторону толиного штаба, выхватывая на бегу из потайного кармана разгрузки ПМ левой рукой, а в правую взяв неоднократно спасавший меня «стечкин». А вот автомат-то в кабинете Толи остался!
Я взбежал по лестнице на второй этаж, выскочил было в коридор, но по стене рядом со мной полоснула осыпь картечи, выбив обильное облако штукатурки. Еле успел нырнуть назад! Присел, чтобы с неожиданно низкого места рассмотреть и поразить стрелка, наверняка, целящегося сейчас на уровне груди. Но тут я услышал истошный крик Кати, на которую кто-то напал. Играть в прятки некогда! Я выкатился по полу из-за укрытия. Грохот выстрела дробовика, картечь прошла ожидаемо высоко, а я уже на ногах и вижу противника – мужик с помповиком на расстоянии метров пятнадцати от меня преграждает мне путь к кабинету Толи, где должна быть Катя. Через плечо мужика на манер бандольеры перекинут охотничий патронташ. Мужик, кто бы ты ни был, я тебя убью!
Я держу оружие «по-македонски» перед собой – сцепившись большими пальцами рук для придания жесткости хвату сразу двух пистолетов. После того, как я вскочил, мужик, передернув цевье ружья, повел стволом в мою сторону. Держит ружье в стиле голливудских гангстеров – стреляет от живота. «Попробуй попасть в меня, ублюдок», - думаю я и начинаю качать маятник. Два шага «вразножку» вправо, по выстрелу из пистолетов – эх, мимо! Картечь из дробовика пролетела где-то левее, но меня там уже нет. У него минус три патрона, значит в магазине еще максимум два-три, да в стволе один. Делаю три шага вперед и левее, мужик, дергает немилосердно цевье, ствол дробовика при этом гуляет так, что выдает дилетанта за километр. Я бью из обоих стволов сплитами практически одновременно с противником. Вот только он опять выстрелил по тому месту, где меня уже нет, а я попал в него! Мужик дернулся, просел, забыл перезарядить, повел стволом в мою сторону, но я снова разножкой ухожу теперь уже вправо и вперед, стреляя непрерывно на ходу, вгоняя в противника пулю за пулей. Продолжая стрелять, я делаю резкий выпад вправо на правую ногу, уходя вниз, и над моей головой пролетает заряд картечи. Ствол дробовика так близко, что мое лицо обдает горячая волна дульных газов, но все уже кончено. Я вижу, как на груди олимпийки врага появляются входные отверстия от пуль. Мужик рухнул, роняя на пол дробовик, мой ПМ встал на задержку, выплюнув последнюю пулю. Сунув его под разгрузку, меняю магазин в «стечкине» на полный, чтобы быть во всеоружии, иду вдоль стены к коридору, который сворачивает к кабинету Толи, как вдруг из-за угла появляется Катя, причем не по своей воле. У Кати рассечена бровь, кровь стекает по лицу, в ее глазах ужас. Ее держит одной рукой за шею, а другой приставляет пистолет к голове… Старый! Жив, гаденыш! Ведь сумел выбраться из бойни, которую мы устроили его банде на ТЭЦ!
Старый толкает Катю перед собой и вещает с привычной для него мерзко-презрительной интонацией:
- Что, фраерок, попалась твоя баба? Быстро бросил волыну, или я ей сделаю невыносимо больно!
Мозг человека – не самая лучшая система в плане многозадачности. Если он управляет одним процессом, другие подтормаживают. Поэтому пока Старый говорит, его реакция замедлена. А вот я не стал разговоры разговаривать. Между нами всего метра два, поэтому я быстро вынес «стечкин» высоко над Катиной головой, держа его «плоским», и нажал на спуск. В этот миг мое сердце словно упало в низ живота. Цена моей ошибки – простреленная голова моей девушки. Причем либо мной, если я плохо почувствовал линию прицеливания, либо Старым, если я промахнусь и не попаду ему точно в голову.
Холод скрутил мои внутренности, сжал сердце, все тело словно онемело. Казалось, что все нейроны организма перестали существовать, кроме тех, что связывают мозг и кисть правой руки. Я не чувствую ничего и ничем кроме спускового крючка фалангой указательного пальца. Палец выдавливает спуск, боевая пружина подается моему нажатию. Мне кажется, я вижу как в замедленной киносъемке, как курок упал на боек, затвор стал откатываться назад, рукоятка пистолета толкнула кисть, дернулся ствол…
Гильза описала причудливую траекторию, стукнулась о стену, зазвенела по полу. Не было больше никаких других звуков, где-то вдалеке грохотали очереди и одиночные, рванула граната, звенело стекло. Но это там, а здесь… только эта гильза отплясывала на полу своей танец.
Катя упала вперед на колени передо мной, почти туда же, куда и гильза. Затем ее тело окончательно обмякло, она запрокинулась на правый бок, ее волосы, запачканные кровью, разметались по полу. Гильза все еще крутилась на потертом паркете прямо перед катиным лицом.
А Старый… Старый рухнул на спину с простреленной головой, входное отверстие от пули красовалось почти посередине лба. Контроль не понадобится, всегда бы так экономно расходовать патроны. Рука бандита с «макаровым» откинулась в сторону, так и не нажав на спуск.
Я наклонился к Кате, перевернул ее на спину, стал тормошить и хлестать по щекам. Она открыла свои глаза – мои любимые глаза, и чуть улыбнулась одними уголками губ.
- Вот вы где! Нашли место, где устраивать свои садо-мазоэксперименты! – Из-за угла высунулся Толя с «маузером». – Вам еще плетку может дать, чтоб похлестали друг друга, а то что одними пощечинами ограничиваться? Побежали во двор, там нас броня ждет, а то я уже Евгения Васильевича на прогулку выпустил, чтоб он бандюганов оставшихся погонял, а нам здесь делать уже нечего.
Я забрал свой автомат, Катя вооружилась тоже, и мы направились к выходу во двор под предводительством Толи. Когда, спустившись на первый этаж, осторожно пробирались по коридорам, я услышал чавкающий звук за одним поворотом. Осторожно выглянул и обомлел от страха. Над трупом бандита нависал глыбой мышц Евгений Васильевич, который вгрызался в тело человека, буквально вычерпывая его внутренности своей мощной нижней челюстью. Почуяв меня, морф поднял взгляд своих мертвых глаз. Я держал его на прицеле автомата, а у самого мурашки бежали по спине, ведь если эта громадина бросится на меня, автоматные пули его не остановят. В нем килограммов триста стальных мышц, тут КПВТ надо! Мне стало очень страшно, почти так же страшно, как было на сдаче экзамена этому самому Евгению Васильевичу. Однако морф снова вонзил челюсти в труп, утратив интерес ко мне. А я, не веря удаче, спрятался за угол и тут же стремительно метнулся к выходу во двор, догоняя товарищей, грузившихся в БТР.
Я почти шагнул на раскрытую аппарель машины, когда услышал сзади рык и топот. Евгений Васильевич, доевший бандита, все-таки опомнился и мчался за добавкой. От неожиданности я замешкался, споткнулся и вытянулся на аппарели, стукнувшись о металл подбородком, аж в ушах зазвенело. Морф был уже в паре шагов от меня, еще чуть-чуть и его челюсти отхватят мои ноги. Из нутра БТР высунулся Борисыч, схватил меня за разгрузку и втащил внутрь. Люки захлопнули, и морф своей тушей грохнулся о броню. С «Бархана» по нему ударила очередь «Утеса», поэтому тварь, шустро петляя, следя кровью, метнулась назад в здание. Машины рыкнули двигателями и выехали из двора машфака, оставляя его наедине с трупами – живыми и мертвыми.
Когда БТР объехал здание машфака снаружи, стало понятно, как бандиты попали внутрь. Они подогнали с улицы грузовой фургон, с крыши которого забрались в окно второго этажа, наша же охрана, занятая эвакуацией прохлопала этот факт, к тому же камеры наблюдения, контролировавшие периметр, были уже отключены! Звуки боя привлекли окрестных мертвецов, которые устроили свалку возле трупа бандита, имевшего неосторожность напороться на очередь охраны в самом начале атаки. Видимо мертвецы были так голодны, что проигнорировали бронемашины, несмотря на то, что, едущий первым «Бархан», сбил одного вялого зомби и протащил некоторое время по асфальту, потому что тот имел неосторожность зацепиться за «кенгурятник» воротом куртки. Коллеги неудачливого трупа увлеченно терзали бандита, толкались, иногда из толпы выпадал кто-нибудь, держа в зубах кусок мяса, обломок кости или кишки. Мне это напомнило коллективное нападение крокодилов, которые так же совместно рвут жертву. Рев, рык, чавканье и треск костей сопровождали пиршество мертвецов, ритмично стучал по асфальту череп бандита, который пытался расколоть один из зомби:
«За закрытой дверью похоронный марш,
Дьявол пожирает человечий фарш.
Отворяй ворота, армия бацилл,
Черви вылезают из сырых могил.»
Бронетранспортер немного отъехал, фуршет вышел из мертвой зоны башенной установки, и по пирующим трупам ударил КПВТ, разрушая своими пулями идиллию. Те зомби, что после такого десерта смогли еще бежать, постарались удрать, но мы расстреляли их из автоматов.

Уже когда БТР в составе небольшой колонны ехал по улицам города, Катя, сидевшая рядом со мной в десантном отсеке, перестала грызть ногти, посмотрела сердито и с силой ткнула меня локтем в бок:
- Дурак! Я ведь решила, что ты меня застрелить хочешь!
- А чем ты сейчас недовольна? Надо было застрелить? – Сыронизировал я.
- Дурак! – Еще раз повторила Катя, взяла меня под руку и положила голову мне на плечо.

18. ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
или немного об искусстве и прочих фантазиях

Лунный свет твой сон в земле нарушит,
Полночь бросит колдовской металл,
Пес завоет по усопшим душам,
Рухнет вниз могильная плита.

Три часа горит костер в часовне,
Там, где перевернут черный крест,
Три часа свободы есть у Зомби,
Чтоб вершить свой страшный суд и месть.
Ария «Зомби»

Все находится в состоянии полного беспорядка.
Законы Мерфи. Наблюдение Уоллэйса

Снова я в кабинете командира бригады, докладываю обстановку на востоке области и, в частности, в районе Димитровграда. Полковник и начштаба внимательно слушают, делают пометки на карте, периодически записывают в блокнот.
- Значит ты уверен, что в самом городе приемлемый радиационный фон, только вблизи института ядерщиков он повышается? – Полковник пристально посмотрел на меня.
- Тарищ полковник, я записывал фон через каждые полкилометра пути. Можете послать свих разведчиков перепроверить. Или вам своих жалко, поэтому варягов в радиоактивное пекло отправляете? – Не преминул съязвить я. – На тот момент фон был таким, как я указал, что будет в случае перемены ветра или каких-то событий внутри реакторов, я вам предсказать не могу, я не специалист, а скромный бедный вольный стрелок.
- Довольно вымогательств! Заводишь опять свою шарманку о бедности! – Замахал руками полковник. – Ваш Стас из меня и так все жилы вытянул. Но тебе за успешное выполнение задания все равно поощрение будет. И перестань пенять, что якобы только вашу команду отправляют на сложные дела, а мои парни только расслабляются. Не так уж велики наши силы даже после доукомплектования бригады и создания других батальонов ополчения. Ведь наши силы значительно распылены, потому что приходиться удерживать район ППД и авиазавода, арсенал, патронный завод, мост через Волгу, район автозавода и механического завода, да еще аэропорт! Это не считая групп патрулей, контролирующих подходы к городу. Получается, что вместо мощного кулака у нас всегда растопыренная пятерня. Вот из-за этого и привлекаем таких партизан вроде вас, потому что фактически кроме разведроты сами для активных действий выставить мало что можем.
Высказавшись, полковник тяжело вздохнул и выставил на стол коробку с обещанным поощрением, в которой звякнули патроны.
- Триста тридцать восьмой? – С надеждой спросил я, подтягивая к себе увесистую коробку.
- Размечтался! Наши умельцы пока освоили только «девятку».
Действительно, в коробке были патроны 9х39 к моему «Валу», только пули у них были явно нештатные, а самоделки. Из латунной оболочки выглядывала стального цвета вершина. Полковник пояснил:
- Пули точат из латуни, потом запрессовывают бронебойный твердосплавный сердечник. Наши бойцы проверяли, бронепробиваемость у новых пуль не хуже, чем у ПАБ-9. Тут полсотни патронов, пока и у нас самих они в дефиците. Производство-то на коленке, сам понимаешь. А теперь забирай подарок и вали с глаз моих долой, отдыхай, пока я тебе новое задание не придумал.
Я не заставил уговаривать себя дважды, поблагодарил за патроны и отправился в новые владения Толи, расположившиеся в соседнем корпусе, где вовсю кишела работа по перетаскиванию тяжестей, привезенных с машфака.
Сам главный специалист по издевательству над живыми мертвецами занимался руководством работ по размещению вновь прибывшего имущества по помещениям, поэтому я направился в новый кабинет Толи, уже заваленный приборами, инструментами и бумагами. В целях безжалостного уничтожения времени до появления хозяина я взял в руки первую попавшуюся архивную папку с грифом «ДСП», зевнул, приготовившись к тому, что внутри будет какая-нибудь скукотень, раскрыл… и неожиданно с увлечением погрузился в захватывающие тайны канувшей в лету советской военной промышленности. Документ назывался «Система авиационного десантирования тяжелой бронетехники» и начинался с докладной записки, чтением которой я увлекся:
«Первая идея создания гибрида танка и самолета принадлежит американскому инженеру Кристи, создателю и популяризатору семейства колесно-гусеничных танков, обладавших высокими для тридцатых годов ХХ века динамических характеристиками. Танки Кристи на колесах разгонялись почти до взлетной скорости самолета благодаря мощным авиационным моторам. Оставалось приделать крылья и привод на воздушный винт. Тем не менее тогда идея не воплотилась в металле.
В СССР в напряженный период начала Великой Отечественной войны О.К. Антонов создает комбинированный планер-танк с бипланной сбрасываемой коробкой крыльев. Планер КТ («крылья танка») совершит один не вполне удачный полет (мощности двигателей буксировщика ТБ-3 с трудом хватило для подъема сцепки с планером на небольшую высоту). Отцепившийся раньше времени КТ произвел панику, приземлившись на соседнем аэродроме. Тем не менее принципиальная возможность переброски танков по воздуху в виде комбинации «планер-танк» была доказана. Требовалось решить ряд выявленных проблем: улучшить аэродинамику планера путем установки обтекателей, применить мощный буксировщик, улучшить взлетные характеристики сцепки.
После эксперимента с десантным планером КТ для танка Т-60 Ставка в начале 1943 г потребовала разработать семейство планеров для танка Т-34 образца 1942 г, американского колесного бронетранспортера М3 и автомобиля ГАЗ-67Б. Использование данных планеров предполагалось в операциях по форсированию крупных рек, а также при освобождении Крымского полуострова. Планировалось формирование четырех воздушно-броневых полков, в каждом по 2 эскадрильи по 12 танков Т-34, а также по 1 эскадрильи БТР М3 и ГАЗ-67Б (также по 12 планеров в каждой).
Планерам были присвоены обозначения КТ-34, КТ-М3 и КТ-Б.
Имея данные по результатам испытаний планера КТ, в задании сразу была указана необходимость создания мотопланеров с использованием легких двигателей М-11Ф мощностью 140 л.с.. На планере КТ-34 планировалась установка шести таких двигателей, на КТ-М3 – четырех, а на КТ-Б – двух двигателей. Использование двигателей позволило бы сократить разбег сцепки буксировщиков и планеров, увеличить скороподъемность и дальность планирования, дать возможность некоторого маневра при выборе места для посадки.
Учтя негативный опыт использования устаревшего бомбардировщика ТБ-3 для буксировки планера КТ, при создании новых мотопланеров планировалось использование ленд-лизовских бомбардировщиков В-24 «Либерейтор». Поставка 50 «Либерейторов» планировалась в начале марта 1943 г.
Для создания необходимой подъемной силы планер КТ-34 проектировали по схеме триплана, забытой со времен Первой Мировой войны. Планеры КТ-М3 и КТ-Б были более традиционной бипланной схемы, и в основном копировали конструкцию первого планера КТ, отличаясь устройствами крепления БТР и джипа, а также наличием моторов с двигателями М-11Ф на нижних консолях и топливных баков. Органы управления планером были выведены к местам механиков-водителей, а органы управления двигателями – к местам командиров боевых машин (на переднюю панель перед пассажиром ГАЗ-67Б).
Вооружение Т-34 оставалось штатным, башня при подготовке к монтажу планера разворачивалась пушкой назад. Специальные обтекатели сочли ненужными, так как аэродинамической качество Т-34 с развернутой назад башней оказалось гораздо лучше, чем у угловатого Т-60 и, как ни удивительно, лишь немного уступало таковому параметру у бомбардировщика ТБ-3. Благодаря этому сохранялась возможность стрельбы из курсового пулемета в полете и при посадке. Пулеметы с БТР М3 снимались и укладывались внутрь десантного отделения, а само отделение закрывалось легкосъемной фанерной крышей-обтекателем. Аналогично укрывался и ГАЗ-67Б. Из двенадцати ГАЗ-67Б восемь вооружались пулеметами и предназначались для разведки, а четыре – 82-мм минометами. Как и на планере КТ были предусмотрены устройства быстрого сброса крыльев, так что боевые машины избавлялись от планеров за 10 секунд.
Проекты планеров, а также деревянный макет КТ-34 без двигателей были готовы уже к концу марта 1943 г, но переговоры с американцами о поставках «Либерейторов» зашли в тупик, что и привело к закрытию проекта. Своего мощного буксировщика в СССР не было, за исключением нескольких десятков бомбардировщиков Пе-8, которые были очень дефицитны. Личный состав уже формировавшихся воздушно-броневых полков был переведен в другие части Красной Армии, а механики-водители, набранные из числа планеристов, продолжили службу в своей первоначальной роли.
К идее крылатого танка вернулись еще раз уже после Великой отечественной войны. Когда разгорелась Корейская война, возникла идея воздушного десанта в тыл обороняющимся американским войскам, чтобы отрезать их от портов и лишить снабжения. Успехи в разработке реактивных двигателей позволили родиться в КБ О.К. Антонова проекту реактивно-танкового планера ИС-К, который предполагал использование весьма «аэродинамичного» танка ИС-3М. Алюминиевый планер (снова биплан с разнесенным оперением) крепился к бонкам на корпусе ИС-3М, и должен был буксироваться бомбардировщиком Ту-4. Дополнительную тягу создавали два реактивных двигателя «Нин», в свое время закупленных в Англии и применявшихся на первых отечественных истребителях. Эти двигатели уже почти выработали свой ресурс, и их было не жалко выбросить вместе с крыльями при приземлении. Для поддержки танков в десантной операции планировали использовать планеры 152-К на базе БТР-152 в пехотном варианте, а также БТР-152А с зенитной пулеметной установкой. Как и в варианте с БТР М3 открытое десантное отделение машины закрывалось обтекателем, пулемет СГМБ укладывался в десантное отделение. Для разведывательных подразделений разработали планер 40-К на базе БТР-40, очень похожий на планер КТ-М3. Планеры 152-К и 40-К вместо реактивных двигателей имели поршневые моторы ВК-105, ресурс которых также подходил к концу. О четырех воздушно-танковых полках речь даже и не шла, планировалось формирование интернационального воздушно-десантного механизированного корпуса с советскими водителями-планеристами и командирами, рядовой личный состав был представлен китайскими «добровольцами». Боевое слаживание корпуса проходило в Забайкальском военном округе в течение четырех месяцев 1953 года. В состав корпуса входили три бригады, в каждой по батальону ИС-3М, по три мотострелковых батальона на БТР-152 и один разведывательный батальон на БТР-40. Артиллерия и вспомогательные подразделения должны были лететь на традиционных десантных планерах, а передовые штурмовые батальоны бригад должны были десантироваться парашютным методом. Для истребительного прикрытия выделялся авиакорпус под командованием Кожедуба. Проведение операции было сорвано по ряду причин, основная из которых – это необходимость в большом количестве буксировщиков Ту-4, в которые пришлось бы переоборудовать бомбардировщики, что ставило под угрозу обороноспособность СССР. Также выяснилось, что старых, но годных к использованию, реактивных двигателей «Нин» недостаточно, а новые отечественные реактивные двигатели требовались для истребителей. В СССР интернациональный корпус расформировали, а китайские пехотинцы из его состава составили основу зарождающихся воздушно-десантных войск КНР. Несмотря на высокую секретность мероприятия, информация все-таки просочилась к американцам, которые разрабатывали модификацию B-29AT, вооруженную башней с мощной 90-мм противотанковой пушкой, выдвигавшейся из бомболюка, предназначенную для борьбы с армадами советских планеров-танков.
С учетом опыта строительства планеров для танков и другой техники, предлагается создание «Системы авиационного десантирования тяжелой бронетехники», обеспечивающей доставку по воздуху танка Т-80 и БМП-2 на дальность до 5000 – 8000 километров. От базового Т-80 модифицированный танк Т-80ПТ будет отличаться размещенным на кормовой броневой плите редуктором, форсированным до 1500 л.с. газотурбинным двигателем и бонками для крепления аэродинамических поверхностей. Боевая машина пехоты БМП-2 для десантирования отличий от базовой машины иметь не будет. Постановлением Совета министров СССР КБ О.К. Антонова получило задание на разработку планеров П80 и П2, отличающихся креплением соответственно для танка и БМП.
Планер П80 представляет собой моноплан с разнесенным оперением, выполненный целиком из алюминия. Прямое крыло крепится на подкосах к танку, между балками оперения располагается толкающий винт. Под крылом на коротких пилонах размешаются два турбовинтовых двигателя, используемые на самолете Ан-24 и сбрасываемые топливные баки. В крыле располагается запас топлива, которым в полете питаются и двигатели на крыле и танковый ГТД. Для укорочения взлета предполагается использовать два ракетных ускорителя на надгусеничных полках, отстреливавшиеся после взлета. В полете башня танка должна быть направлена орудием вперед и фиксироваться от вращения. Аэродинамика танка никак не улучшается, за исключением замены закрытой пулеметной установки «Утес» с НСВТ-12,7 на открытую установку ПКМБ, который в полете укладывался за башней в чехле.
Для буксировки планеров П80 и П2 с танком Т-80ПТ и БМП-2 предполагается использовать доработанный Ан-12 с установленным оборудованием для дозаправки в воздухе. Экспериментальная сцепка Ан-12 с П80 совершила перелет с аэродрома в Киевском военном округе до Благовещенска на Дальнем Востоке, продемонстрировав принципиально межконтинентальную дальность.
В каждой воздушно-десантной дивизии планируется иметь по воздушно-броневому батальону из трех рот Т-80ПТ и одной роты БМП-2 с двумя комплектами планеров на каждый танк и БМП. Для обучения личного состава планируется разработать тренажер по пилотированию П80Тр…»
Я не дочитал, потому что меня прервал Толя, вихрем ворвавшийся в кабинет с целым ворохом вещей в охапке, которые терялись по пути, оставляя за Толей след, словно хлебные крошки за Гензелем и Гретель.
- Что, Вадим, буквы вспоминаешь? Не напрягайся, не твое это, а то кость между ушами разболится. – В своей обычной манере пошутил Толя. – А если собрался ценные документы извести на обтирочный материал в сортире, то не сметь! Тут много важной информации.
- Интересная техника, с такой сейчас можно было бы весь мир захватить… Американцы даже очухаться бы не успели.
- Фигня! Вот если построить в соответствии с моими планами армаду цепеллинов, вооруженных пушками Гаусса и инфразвуковыми генераторами, тогда всех убьем, одни останемся. Кстати, о пиндосах ты не зря вспомнил. Они флоты подтянули к Штатам, есть данные об активности сохранивших боеспособность войск, которые пытаются создать на севере анклавы. Точнее сказать сложно, чем они заняты, вся информация идет только с разведывательных спутников, агентура утеряна. А еще, и это самое тревожное – наше воздушное пространство пощупал их самолет-разведчик. Вот зачем им это сейчас? Своих проблем с зомби не хватает?
- Хотелось бы думать, что им просто интересно, как у нас дела, живы ли мы еще. Хотя на их месте я бы сильно озаботился наши ядерным арсеналом. Рано или поздно проблема зомби будет решена, несмотря на все их мутации. Вот тогда и станет актуальным вопрос о главенстве в новом мире. А в таких условиях ядерное оружие – сильный козырь, поэтому все меры по контролю за ним хороши. Полковник прав, или мы докажем свой контроль за ядерной составляющей, или же нам не избежать новой войны.
- Боюсь, Вадим, что все это может случиться очень рано. Буквально сразу, как придут холода, зомби впадут в анабиоз, позволив максимально сократить их численность. А после этого можно будет приступать к дележу нового мира. Этакое мародерство в планетарных масштабах. Это тебе не рюкзаки на трупах потрошить.
Толя прошел к своему рабочему столу и выставил на него внушающий уважение своими размерами поршень от двигателя какого-то грузовика. Пришел мой черед подкалывать:
- Цветмет решил сдать? На бухло не хватает?
- Вам, уважаемый стрелок, своим мозгом, привыкшим оценивать вещи только через прицел, никогда не понять всего величия моих неординарных замыслов. Хочу на досуге возродить свое хобби по изготовлению дизайнерских часов. А этот поршень послужит корпусом для новых часиков. Ты ж в искусстве не смыслишь ни фига. Наотрез отказываешься помочь мне вывести антикварную мебель из ресторана «Россия», о которой я давно мечтаю. Все твое общение с прекрасным ограничилось рычанием в микрофон… Как, напомни, называлась ваша банда?
- Death-metal группа «Предсмертная рвота». – С гордостью ответил я. - Композиции нашего единственного альбома «Мертворожденный» поднимали актуальные вопросы некрофилии, осквернения могил, агонии при геморрагической лихорадке Эбола и симптомов венерических болезней. Мы вообще тогда были в долгом и трудном творческом поиске, сначала хотели сделать NSBM-проект «Свирепые гнидодавы», потом – pagan-группу «Сосновый пень», но все ж остановились на классическом death.
И я продекламировал отрывок текста песни, в глубине души удивляясь, что помню ее:
- Жало лопаты в могилу воткну,
Землю сырую быстрей разгребу.
Там, где лежит вожделенное тело,
Я прорубаюсь настойчиво, смело.

Крышку от гроба лопатой – в труху,
Запах гниенья с восторгом вдохну,
Клочья одежды с трупа срывая,
Тело прекрасное я обнажаю.

С кожи ее сметаю червей,
Мясо умерших сосущих людей.
Кто эта женщина, мне все равно,
Жажду я секса с трупом давно.

Лоно очищу от скользких червей…
- Все! Все! Хватит! – Заорал Толя. – Я обедать собрался, между прочим! А ты с этими мерзостями.
- Художника всяк обидеть норовит. – Надулся я, изображая авангардиста, обруганного Никитой Хрущевым.
- Вот сделаю часики в поршне, и все офигеют. – Толя уже весь был в проекте часов и вертел в руках поршень, разглядывая со всех сторон. Только на зуб его еще не попробовал.
- Толя, а пусть этот поршень послужит корпусом часиков чуть позднее, а сначала доработай для меня одну вещь. – Я выложил на стол кейс и достал пистолетный конвертер.
- Знаешь, почему я такой несчастный, Вадим? – Задал вопрос Толя, почесывая заросший щетиной подбородок, и тут же сам на него ответил. – Потому что ты всегда моей песне на горло наступаешь. Сделай то, сделай это. Вот если б ты был другом Микеланджело, он бы точно никогда бы не доделал ни одно свое творение, а Сикстинскую капеллу расписывал бы кто-нибудь другой. Ведь хотел я в свое время заняться изготовлением курительных трубок и толкать их через интернет. А кто мне сказал, что это все фуфло и надо реальные вещи продавать, например, туалетную бумагу? А?!
Толя уткнул руки в бока, уставился на меня угрожающе исподлобья поверх очков, сползших на кончик носа. Чубчик Толи начал угрожающе вздыматься, но я-то давно знаю, как направить эту разрушительную энергию в нужное русло, поэтому, не вступая в ненужную перепалку, взял конвертер, катин «глок» и начал объяснять, что мне нужно.
- Вот какая идея. Нужно приспособить пистоль в конвертер, причем к конвертеру приделать ПБС, чтобы Катя могла составить мне и моему «Валу» пару для совместной тихой стрельбы.
Толя тяжело вздохнул, повертел в руках конвертер, приложил к нему пистолет, достал из одного кармана своей жилетки штангенциркуль (не удивлюсь, что у него где-то среди содержимого многочисленных карманов завалялся и портативный электронный микроскоп!), стал обмерять посадочные места и сам пистолет.
- Боюсь, что с бесшумной стрельбой не выйдет. Обтюрации между ПБС и передним срезом пистолета не будет из-за того, что корпус затвора подвижен, а ствол не выступает и зацепить за него ПБС не получится. Можно втулочку на ствол нарастить, которая в ПБС будет заходить…
- Не надо портить хорошее оружие своими втулочками. Для катиного «глока» использование в конвертере не будет основным. Это только на случай прикрытия меня, когда я с «Валом» буду работать. Полной бесшумности нам и не нужно, да и с таким патроном не получится все равно из-за сверхзвуковой скорости пули. Ну приспособь резиночку, чтоб прижималась к затвору вокруг ствола, нам и так сойдет. Все не на целый квартал звук от выстрела распространяться будет.
- Ладно, сделаем. Только вот скажи, падла, зачем ты у меня Борисыча сманил? Сейчас такие умелые руки, как у него, на вес золота, а ты его сагитировал уехать в свой партизанский отряд. Он там будет шишки околачивать, а мне теперь самому все делать?!
- Я сманил?! Да он сам ко мне просился, а я еще и отговаривал. – Я включил дурачка и врал бессовестным образом, отмазываясь. – Я уверен, что ты справишься сам или достанешь кого-то так, что тот все тебе сделает.
- Сделаю… Через несколько дней привезу сам в ваш лес, давно хотел там побывать. Весь уже, кажется, пропитался запахом мертвечины. - Уже спокойнее пробурчал Толя. – Только обещай, будешь мародерить, и если где попадутся целые конденсаторы большой емкости, то жизнью рискнешь, но привезешь мне. Я еще не забросил идею сделать пушку Гаусса.
Пришлось поклясться на справочнике конструктора-машиностроителя под редакцией Анурьева, который Толя извлек из кипы бумаг, чертежей и завала книг на столе.
Затем я отправился в нашу казарму, приводить себя в порядок и отдыхать, по пути напевая себе под нос окончание композиции «Некрофилия» нашей, так и не ставшей популярной, группы:
- Сперму и слизь с члена сотру,
По всему телу гной разотру.
Крепко руками лопату схватил,
В череп ударил и мозг подцепил.

Начал лопатою бить и кромсать,
Мяса куски из могилы бросать,
И, обмотавшись гнилыми кишками,
Груди ее разрываю зубами.
Подумалось, что текст вполне в духе нынешнего времени. А в старые времена для популярности было проще что-нибудь тоскливое про участь вора в лагерях, либо про неразделенную любовь, или вообще половую ориентацию поменять.

19. НЕФТЯНИКИ
или о цене ГСМ после конца света

Сегодня на кладбище переполох,
Сегодня здесь мы – санитары гробов.
Избавим людей от живых мертвецов,
Пусть сгинут под натиском наших рогов.
На колья подняв Франкенштейна детей,
Мы славим победу на груде костей!
Рогатые трупоеды «Забодаю и съем»

Общее количество зла в системе постоянно.
Законы Мерфи. Закон сохранения зла Иссави

Жаркий летний день в лесу. Солнце разогрело лужайку между домиками базы, в траве разорались кузнечики, которых периодически гонял Васька, разжиревший на тушенке и свежей рыбе. Наши воины-зомбоубийцы занимались кто чем: кто-то отдыхал, кто-то чистил оружие, кто-то занимался хозяйственными делами, десантники еще ранним утром выдвинулись патрулировать дороги, оставив одного бойца-радиста. Я только что закончил перетаскивать дрова, которые колол Дима со скоростью гидравлической гильотины. Радовало, что мы наконец-то отдыхаем! Автоматы в пирамидах, при себе только пистолеты, но в «гнезде» на вышке сидит дозорный Санек с РПК-74. Хоть и отдыхаем, но не расслабляемся. Время научило!
Мы со Стасом сидим на веранде дома на лесной базе и занимаемся анализом нашего вооружения, запасов и тактическими схемами.
- У нас две полноценные боевые машины: «Дифендер» и «Бархан», в них могут действовать соответственно четверо и семеро человек. Кроме пулеметного вооружения мы их укомплектовали ручными и реактивными гранатами, сигнальными пистолетами и комплектами минирования, в каждом по паре МОН-50 со средствами врзывания на случай непредвиденных обстоятельств. «Дифендер» будет выполнять в рейдах функцию легкого быстроходного разведчика, «Бархан» - основного ударного средства и перевозить десант. – Стас кивнул в сторону навеса, под которым расположился наш транспорт. – По стрелковому оружию. Нам необходимо привести весь наш разношерстный арсенал к общему патрону. Лучшим будет «семерка», которая обладает хорошим останавливающим действием, в том числе и по зомби, хорошо пробивает легкие преграды и при этом имеет существенное запреградное действие в отличие от «пятерки», что важно, например, в лесу, где пули «пятерок» теряют устойчивость от ударов в ветки. Да и тонкие межкомнатные перегородки в домах «семерка» и противника больно ужалит. Боекомплект «семерки», конечно, тяжелее, но мы же в основном перемещаемся на транспорте, по горам не лазим. Кроме этого у нас много охотничьих «семерок» с тяжелыми экспансивными пулями, которые еще эффективнее в ближнем бою. У их пуль, правда, другая баллистика в отличие от автоматных боевых – траектория круче, да и после двухсот метров энергии пули недостаточно для того, чтобы она правильным образом развернулась и разрушилась. Так что их можно использовать в городе, в помещениях, в лесу, а на открытой местности – обычные будем брать.
- Мысль здравая, но… Привык я уже к своему АК-74М с подствольником. – Поморщился я. – Неохота вместо него какой-нибудь АКМ старый брать.
Трофейных АКМ, к слову, у нас полно накопилось, но многие уже видавшие виды, поэтому меня они не очень возбуждали.
- А и не придется старые брать. Я ж не за спасибо БМП полковнику загнал. – Гордо ответил Стас. – Я на нас всех АК-103 выпросил, причем три с «Обувками», а для Сабины персонально – АК-104, что покороче и полегче.
- Это – другой разговор! – У меня аж зуд в руках появился в предвкушении тюнинга нового автомата. Я помню, что в коробке обвеса, взятой из стрелкового клуба, были и кронштейн высокий для коллиматора, и квадрейл вместо штатного цевья, чтоб фонарь и ЛЦУ навесить.
- И это далеко не все, что я насобирал в бригаде, но – по порядку. – Стас стал рисовать на листке бумаги структуру нашего подразделения – кто с кем в скводе, с каким оружием, да в какой тактической обстановке. – Теперь для действий в пешем порядке мы можем поделиться на три сквода по три человека – это будет маневренная группа. В каждом скводе два стрелка, один из которых с автоматом с подствольником, и пулеметчик. Первый сквод: ты, Катя и Дима с ПКМ или РПД в зависимости от ситуации. Второй сквод: я, Сабина, Борисыч с РПД. Третий сквод: Денис, Венера, Серега тоже с РПД…
- Откуда столько РПД? – Перебил я. - До сих пор у нас только один имелся.
- Махнул в бригаде на СПГ-9. Не задаром же им такую пушку отдавать. Оказалось, что на арсенальских складах их немало, даже в запасе у нас есть один. Так, о чем мы?.. – Стас вернулся к планированию. – Далее – группа оружия: Миша с РПГ-7, его помощник Санек и Женя со вторым ПКМ. Да, и этот ПКМ тоже новый, более того, у нас еще и третий есть – запасной.
Я порадовался в глубине души, у нас много хорошего оружия, причем и хватает на всех и запас имеется. Наша группа насыщена пулеметами, значит мы будем иметь хорошую огневую мощь для борьбы с живыми людьми. А против мертвых людей пулеметы тоже полезны. Того же морфа пулеметчик может остановить длинной очередью, а стрелки добьют точными выстрелами «по месту». Вообще зомбиапокалипсис внес коррективы в тактику боя. При борьбе с зомби стрельба на подавление практически бессмысленна, нужно стрелять исключительно на поражение, причем в голову. Это людей можно прижать огнем, можно ранить и тем самым вывести из игры.
Стас продолжал:
- Естественно, эта структура может меняться в зависимости от задач, но если вдруг придется всем сразу вступить в бой, то будем действовать таким порядком. У нас есть две недели на отдых, будем тренироваться в боевом слаживании. Кстати, обратил внимание, что в каждом скводе есть снайпер? Соответственно, каждый сквод может стать снайперской группой, в которой будет снайпер с напарником и пулеметчик для прикрытия. В этом случае пулеметчик будет нести еще одну-две МОН-50 для минирования путей отхода в случае погони. Со снайперски оружием у нас теперь тоже хорошо, кроме твоей «SAKO» и «ремингтона» у нас есть три СВД для маневренных действий, например, в лесу, когда дистанции стрельбы для снайпера невелики. А мой «Тигр» и СВТ-40 отправим в резерв. И наблюдательные приборы новые появились. Правда выпуска шестидесятых годов, но штуки нужные и помощникам снайпера и разведчикам.
Стас выложил на стол наблюдательный перископ или, буквально, - трубу разведчика ТР-8 с восьмикратным увеличением. С помощью этой штуки можно наблюдать из-за укрытия, не рискуя получить пулю в голову.
Ну а затем начались две недели упорных тренировок по стрельбе, по совместным действиям в группах. Все научились пользоваться гранатометами, устанавливать «монки» и растяжки с гранатами. Попутно, изучая инженерное дело, мы дополнительно защитили подъезд к базе камнеметами – выкопали по бокам от дороги ямы, заполнив их камнями, и подвели провода. В случае необходимости можно установить под камни канистры с АСДТ и завалить неприятелей градом камней.
Тренировочный лагерь мы устроили в десятке километров от форта «Охотничий», как стали называть между собой нашу охотбазу. Вовсе незачем привлекать внимание посторонних живых и мертвых стрельбой к своему укромному месту жительства, поэтому упражнялись в стрельбе мы на заброшенной еще с советских времен животноводческой ферме, к которой вела практически незаметная грунтовка. Строения фермы местами развалились, сильно заросли травой и кустами, давая возможность нам не только оттачивать стрелковое мастерство, но и обучаться зачистке помещений.
Во время тренировок по стрельбе патроны-«мелкашки» мы не щадили, расстреляв их из карабина и «марголиных» не меньше пары тысяч. Опробовали и стрельбу из арбалетов, оказавшимися весьма неплохим бесшумным оружием для диверсионных акций, но, к сожалению, громоздкими и нескорострельными. А нашу с Катей снайперскую пару Стас тренировал в стрельбе на большие дистанции. Как ни обливалось кровью мое сердце, а пришлось расстрелять десяток триста тридцать восьмых. Мало для полноценной учебы, но благодаря накопленному ранее опыту до восьмисот метров противника я теперь поразить могу уверенно.
Как-то, возвращаясь после очередной тренировки, подошел к двери нашей с Катей комнаты и вдруг услышал изнутри ее стоны. У меня непроизвольно заскрипели зубы и волосы встали дыбом. Неужели опять Катя с кем –то в соответствии с днем недели трахается?! Я в ярости распахнул дверь, совершенно не думая, что будет дальше,.. да и собственно – вообще не думая. Распахнул дверь – и замер на пороге, едва не выронив «сайгу». Катя, распростертая на спине на кровати, сжимала свои груди пальцами, ее волосы разметались по подушкам. Она лежала на смятых простынях, ее ноги, согнутые в коленях, были широко раздвинуты и вздрагивали от оргазма. А перед Катей пристроилась Венера, ласкающая ее языком, а руками прижимающая мою девушку к себе, не давая отстраниться, отчего все новые и новые волны оргазма пронзали Катю. Сзади на меня налетел Женя с вопросом «Это чего тут происходит?», поэтому я ввалился в комнату и таки уронил «сайгу» на пол. Женя выглянул из-за моего плеча с возгласом «Обалдеть!», а Венера все ж оторвалась от своего занятия и сказала:
- Ну чего встали, как два истукана? Или разом вся кровь от мозга стекла? Быстро в душ и вливайтесь в нашу компанию, пока мы не против.

Жаль, что все хорошее кончается быстро – и секс, и две недели отдыха. Собственно, две недели нам были отведены не только на отдых, но и на подготовку к новой операции. И мы грузимся в наш «покемон», чтобы отправиться в город и захватить в порту два речных танкера с соляркой, чтобы перегнать их к другому берегу Волги. Кроме танкеров необходимо приватизировать и пару небольших катеров, которые планируется вооружить и использовать для речного патрулирования и разведки. И все бы ничего, подумаешь, угнать суда! Надо еще пробиться в здание порта и забрать навигационные карты. Почетное право выполнить этй работу предоставляется как раз нам. Полковник не ищет нам простых заданий, порт просто кишит ходячими мертвецами.
Я в который раз проверил свое снаряжение, подтянул все ремни и стропы, попробовал, удобно ли вынимаются магазины из почей, пересчитал в уме носимый боекомплект. У меня в почах да на автомате семь спарок магазинов, причем три спарки сороказарядных магазинов от РПК, плюс еще в сухарке снаряженные магазины – пусть тяжело, но нам не марафон бежать, а с меньшим количеством патронов в логово мертвецов я не полезу! Патронов нужно много, не всегда удается поразить зомби сразу в голову. К сожалению, они не стоят на месте, а порой довольно шустро перемещаются, я уж не говорю о морфах. Надо будет себе в личное пользование бубен от РПК завести, хотя бы один, а то все наши трофейные пошли на вооружение техники. Пока же приходится обходиться штатными тридцатизарядными магазинами и сорокозарядными от пулемета. Естественно, далеко не всегда можно позволить себе таскать такой груз одних только патронов, но сейчас нас доставят сразу к месту боя на катерах, а уйдем мы уже на танкерах, то есть ножками не придется особо перебирать, да и в горы не полезем. Закончив с проверкой боекомплекта, я удобнее закрепил шланг гидратора, проверил рацию, очки, наушники…
- Ты прям вылитый американский нефтяник в Ираке! – Хлопнул меня по плечу Борисыч, намекая на методы контроля за нефтеносными районами, принятыми США в двадцатом веке.
Мы выдвигаемся тремя тройками, да Женя за рулем «Урала». Естественно, мы – только одна из штурмовых групп, в остальных будут десантники бригады, а также технические группы, которые запустят двигатели танкеров и катеров и будут ими управлять.
Я осмотрел наше воинство, угрожающе ощетинившееся стволами и процитировал:
«Марш Рогатых Трупоедов
Прогремит по всей земле.
Так наполним кубки ядом,
Пусть его услышат все,
Пусть в гробах зашевелятся
И завоют мертвяки.
Это снова Трупоеды
Вышли на тропу войны!»
Коллектив одобрительно заржал и стал грузиться в кузов, а я занял место в кабине рядом с Женей. Не успел я расположиться на сиденье, как в кабину сунулся Дима с ехидной рожей:
- Ну хоть пару слов перед дорогой расскажете про вчерашний отжиг? В округе даже птицы затихли, слушая вас.
- Джентльмены не обсуждают секс с посторонними. – Сделал серьезное лицо Женя.
- Джентльмены групповухой не занимаются, сдается мне. – Парировал Дима.
- Дим, вали в кузов, а то уже весь воздух тут выдышал. – Стал я выпихивать его из тесной бронированной кабины. – А о сексе… Я вообще предпочитаю присутствие при этом деле только женщин, а то только сосредоточусь на главном, а тут на глаза попадается Женек со своей гаубицей наперевес. Короче, больше хохмы, чем траха.
- Ну, я не знаю, может вы там еще вдвоем на кожаных мечах сражались. – Покатился со смеху здоровяк, а мы с Женей со словами «Ща самые наглые пешком в город пойдут» совместными усилиями вытолкали его из кабины.
Дима, удовлетворив любопытство и потешив чувство юмора, отправился в кузов, а «Урал», взрыкнув дизелем, тронулся следом за гантраком десантников, служащим вахтовкой, доставляющих солдат на отдаленный пост. Я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, но, хочешь, не хочешь, а нервное напряжение перед сложным боем сказывалось – я даже с закрытыми глазами продолжал ощупывать в который уже раз снарягу.

Катер, вспенив волжскую воду, вплотную подошел к борту глубоко сидящего танкера, брошены тросы с кошками, штурмовые лестницы зацеплены крючьями за леера. Мы взбираемся на палубу судна, продвигаемся к противоположному борту, обращенному к причалу, тащим заготовленные деревянные сходни. В нос бьет запас соляры, который перебивает вонь мертвого города. Наш танкер хоть и причален, но сходни убраны, поэтому зомби, боящиеся воды, на судно не залезли. Если, конечно, кто-то из команды не сдох прямо здесь. Группа десантников, прикрывающая техников, отправляется в надстройку и через некоторое время сигнализирует, что мертвецы отсутствуют. Снайперы и пулеметчики обосновываются на крыше надстройки, чтобы оттуда прикрывать штурмовые группы.
Вот мы уже у борта и видим пристань перед зданием порта. Здесь много мертвецов… Очень много. Настолько, что я начинаю проклинать приказ полковника. Одни трупы ходят, подволакивая раненые ноги, другие сидят у стен, вяло ворочая головами. Внезапно на втором танкере началась стрельба, видимо, там не все в порядке с экипажем. Зомби среагировали мгновенно, сидевшие вскочили, ходившие побежали, а все вместе – нацелились на звук стрельбы. Пришел наш черед проявить себя. Я вскидываю на плечо РШГ-2, навожу на ближайшую толпу трупов. Стас и Денис подтверждают готовность, и мы даем залп термобарическими гранатами по зомби на пристани. Эффект впечатляет – зомби раскидало во все стороны, кого-то разорвало, кого-то размозжило ударной волной о стены здания. Не теряя драгоценных секунд, мы выдвигаем сходни на пирс и устремляемся по ним навстречу ошеломленным мертвецам, некоторые из которых попытались скрыться.
«Трусливые зомби бросились прочь,
Сегодня ничто им не сможет помочь.»
Наши короткие очереди валят зомби на бегу, мы добиваем тех, что валяются под ногами, еще не очухавшись от баротравм и контузии. Очередь выколачивают из зомби жизнь,.. или смерть, они грохочут, свистят рикошетами, отбивая смертельный ритм нашей атаки.
«Ты удираешь, роняя куски
Вонючего мяса с истлевшей руки.
Не смыться тебе на огрызке ноги,
Я зомби-убийца, я некро-шериф.
Наследие Уэста мы в клочья порвем
И поднятых мертвых вторично убьем!»
Я меняю магазин на полный, рядом Дима очередью ПКМ сбрасывает труп в воду, Катя добивает мертвеца, разорванного взрывом, и ползущего к нам на одних руках. Брызги его мозгов разлетаются по асфальту веером от попадания полуоболоченной пули.
Сквозь автоматный стрекот раздаются раскатистые выстрелы СВД снайперов-десантников, расчищающих нам путь к зданию порта точными попаданиями в головы мертвецов.
Я огибаю угол, завалив мертвеца-девушку в изодранном желтом платье. Она падает, и из глазницы разбитого пулями черепа вываливается глаз. Я стреляю короткой очередью в грудь строительному рабочему с обглоданными руками, он валится назад и уже на земле получает очередь в голову. Затем одноглазый матрос практически без лица, потом старуха в обгорелом пальто, еще матрос с обугленными ногами, милиционер в окровавленной форме…
Под ногами кровь и плоть, кости и гильзы. Кажется, стоит поскользнуться и упасть, и тебя засосет эта жижа, этот кровавый жюльен, как гнилое болото, в котором вместо кочек торчат оскаленные черепа, и не выбраться из него ни за что.
В воздухе запах гнилого мяса и зомби, вонь взрывчатки и пороховая гарь. Кажется чудом, что легкие способны переработать этот адский коктейль и выделить из него хотя бы молекулу живительного кислорода.
Перед глазами брызги крови, клубы дыма, кирпичная крошка, оседающие пленкой на очках. Зрачки механически выбирают из мешанины тел, конечностей, клочьев одежды головы, палящие на тебя мертвые холодные глаза, в которых смерть и голод смещались воедино, и ты вгоняешь в эти зенки свою ненависть, отлитую из свинца, зажатую томпаковой оболочкой, закрученную нарезами в стволе.
От интенсивной стрельбы ствол автомата раскален, кажется еще немного и расплавится цевье и накладка на газоотводе. Даже через перчатки ощущается жар от разогретого металла. Руки отточенными до автоматизма движениями меняют магазины, заталкивая пустые в «мародерку» или назад в почи.
Я не заметил, как оторвался от Димы и Кати, также сосредоточившихся на мертвецах, как вдруг из дверей здания вышел… Евгений Ваисльевич. Попавшийся по пути под горячую руку экспрофессору зомби-подросток был отброшен морфом с такой силой, что едва не размазался по стене. Морф поднялся на задние конечности, простирая вверх свои передние лапищи, демонстрируя широкую грудную клетку с буграми мышц. Он в хорошей физической форме и больше напоминает гориллу, чем когда-то человека скромного телосложения. А челюсти… Таким аппаратом можно бетонные столбы перекусывать как зубочистки! И, главное, выглядит совершенно здоровым, несмотря на несколько попаданий из «Утеса» во дворе машфака. Надо будет уточнить у Толи информацию о скорости регенерации тканей у зомби. Если Евгений Васильевич не съест меня здесь и сейчас!
До морфа метров пятьдесят. Я нажимаю спуск подствольника, граната устремилась в мутанта, автомат двинул меня затыльником приклада. Граната воткнулась в брюхо монстра и… Ничего не произошло! Морф лишь покачнулся от удара, но в тот же момент бросился ко мне, а я выпустил в него двумя длинными очередями весь магазин… Нет, я точно попал ему в голову как минимум половиной пуль, ведь неспроста морда Евгения Васильевича превратилась в отбивную. Но морфа это не остановило, а лишь слегка задержало. Между нами всего метров десять. Понимая, что не успеваю сменить магазин в автомате, вытаскиваю из кобуры «таурус». И в этот момент наконец-то ВОГ взрывается в брюхе Евгения Васильевича. Для меня, казалось, прошла вечность с момента выстрела из гранатомета, а это лишь секунды до срабатывания самоликвидатора гранаты.
Взрыв ВОГ разбросал в стороны внутренности Евгения Васильевича, его ноги безвольно обмякли, но морф все-таки движется ко мне рывками, упираясь в асфальт могучими передними лапищами, высоко побрасывая торс и волоча ноги.
Я стреляю трупу в голову из пистолета сериями по четыре выстрела, сливающиеся в очередь, но морф уже рядом, он замахивается когтистой лапой размером с вилы. Я могу разглядеть на когтях куски присохшего мяса и крови. Я пячусь, стараясь увернуться от удара…
Рядом возникает Дима и, практически сунув в морду Евгению Васильевичу ствол пулемета, дает длинную очередь патронов на тридцать, посыпая меня потоком горячих гильз. Наконец-то содержание свинца в черепе Евгения Васильевича превысило предельно допустимую норму, морф обмяк и сдох окончательно и бесповоротно.
Наша группа собралась у входа в здание. Переложив резервные магазины из сухарок в почи, зарядившись и глотнув из гидраторов, мы вошли внутрь…
Большой зал, не загроможденный практически ничем, проблем нам не преподнес. Несколько зомби разной степени испорченности были быстро истреблены. Чуть больше пришлось повозится с юрким трупом с признаками мутации – нечеловечески развитыми челюстями и когтистыми руками. Рубашка на нем хранила признаки погон речфлотовца. Зомби ловко, то на двух, то на четырех конечностях скакал между рядами сидений, запрыгивал за торговые стойки, пока не оказался зажат в угол тройкой Стаса, вследствие чего и немедленно почил, украсив стену брызгами мозга.
А вот дальше нас ждал сюрприз – вход в административные помещения оказался закрыт, точнее – забаррикадирован изнутри, причем так капитально, что мы предпочли осмотреться в поисках обхода. Одна из стен, судя по звуку при простукивании, оказалась легкой гипсовой перегородкой. Дима, Серега и Борисыч, встав рядом напротив перегородки, дали сосредоточенно очереди из пулеметов, выломав здоровенный кусок пазогребневой плиты. Дальше в ход пошли томагавки и лопатки, и альтернативный вход оказался быстро готов к эксплуатации. Подумалось, что в следующий раз на подобные мероприятия необходимо будет брать тротиловые шашки и средства взрывания, а то вдруг придется делать проход в более прочной стене.
Осторожно пробираясь по коридорам и проверяя кабинеты, дабы никто сзади не кинулся, мы наткнулись на небольшое помещение, откуда жутко разило гнильем. Судя по всему, мы нашли тех, кто построил баррикаду при входе. Судя по остаткам одежды четверо мужчин и одна женщина оказались запертыми здесь на радость мухам, личинки которых обильно роились в мясе своих жертв. Что характерно – четверо трупов имели ранения в голову, значит, кто-то в них стрелял. Кто? Тот пятый, от которого видны только ноги за столом? А если он жив… тьфу, зомби? Я осторожно стал проходить по помещению, едва сдерживая рвоту от запаха и вида трупов, пожираемых опарышами. Под ногами хрустели личинки. Внезапно труп женщины, раскинувшейся с запрокинутой головой на кресле, зашевелился! Я развернулся, готовясь добить зомби, но оказалось, что движение было вызвано грандиозным скоплением личинок мух, которых было так много, что из-за их шевеления раскачивался стул вместе с трупом. На моих глазах клубок опарышей, облепивших левую грудь женщины отвалился на пол вместе с куском груди. Тут уже я не выдержал! Рвотные массы хлынули из меня так обильно, что даже попали в носоглотку, я стал кашлять и чихать, освобождая рот и нос от гадости, бывшей вкусным завтраком. Судя по звукам, доносившимся из-за спины, Катя и Дима поддержали меня, залпом отстрелявшись блевотиной. На звук в помещение ворвался Стас, не понимая еще, в чем дело, держа в low ready автомат, немедленно оценил ситуацию, успев дать команду всем прочим не входить, но сам поддержал наш сквод, наблевав на входную дверь. Все еще харкая, я все-таки заглянул за стол, проверить на степень живости последний труп. В том, что и ему прострелили голову, я успел убедиться, однако это меня нисколько не порадовало. Будучи живым, этот человек, очевидно страдал аскаридозом, поэтому после его смерти глисты стали искать выход, выползая наружу через рот. Вокруг головы трупа скопился ворох мертвых теперь аскарид, пучком вылезавших из разверзнутого рта и ноздрей, а общую картину дополняли личинки мух, которые кишели всюду, в том числе в глазницах трупа. Я опять блеванул, даже стала кружиться голова и темнеть в глазах. Я был на грани обморока, когда Дима оттащил меня к выходу. В коридоре Стас плеснул мне в лицо водой из фляги и тут же сунул под нос противообморочную салфетку, от которой появилась ясность мысли, и стала возвращаться твердость рук и коленей, которые уже были готовы подкоситься, пробудь я еще немного в этой ужасной комнате.
Добравшись-таки до нужного кабинета уже без проблем, мы упаковали в сумки карты, а я со своим скводом поднялся на крышу, так как все прочие помещения в здании были проверены, и оставалось не понятным, кто же застрелил тех людей внизу.
Раскрылась чердачная дверь, вспугнув живую ворону, наверное, совершенно обалдевшую от шума стрельбы в порту, и мы увидели труп мужчины, распростертый возле парапета у края крыши. Рядом на сошках стояла серьезная снайперская винтовка. Мы аккуратно подошли. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошло. На правой ноге мужчины штанина была разрезана от голени до бедра, нога перехвачена резиновым жгутом выше колена. Жгут глубоко врезался в гниющее мясо, исклеванное воронами и изъеденное личинками. По всей видимости снайпера укусили за лодыжку, он поднялся на крышу, продолжал стрелять по зомби внизу, о чем свидетельствовали несколько гильз вокруг, а потом застрелился из «макарова», почувствовав приближение смерти и не желая превращаться в зомби. Я взял в руки винтовку, немало удивившую меня. Это оказалась «Barrett M98B Bravo» моего любимого калибра .338LM. Уникальный ствол для наших мест! Подошедший Стас объяснил, что он знал хозяина винтовки, который служил в органах и увлекался снайпингом. На время, пока относительно безопасно, я снял шлем, стянул с головы насквозь промокшую бандану из полартека, выжал из нее пот, помахал в воздухе, чтоб просушить. Протер линзы очков, вытер голову и лицо бумажной салфеткой, которая стала черной от грязи - смешались вместе пот, пыль, пороховая копоть и кровь. Вместе со Стасом мы раскрыли сумку стрелка, стоявшую рядом с винтовкой и обнаружили в ней несколько упаковок снайперских патронов и пачки пистолетных к ПМ, а также портативный анемометр и баллистический калькулятор. В другой ситуации радость бы была неописуемой, но сейчас из-за всего пережитого, да еще при виде этого бойца… Мы постояли минуту молча, забрали сумку и оружие и отправились грузиться на танкеры, уже рокотавшие дизелями. На обратном пути обчистили аптечный киоск в нижнем зале здания порта. Я поживился там настойкой элеутерококка - хорошим тоником, повышающим выносливость и иммунитет. Хотя последний неплохо себя чувствовал после обработки вирусом, если, конечно, не умереть с целым мозгом.
Едва поднялись на палубу танкера и убрали сходни, силы моментально покинули меня. Сказалось большое напряжение этого, пускай и скоротечного, но очень напряженного боя. Поэтому я уселся прямо на палубу, прислонившись спиной к стенке надстройки, ощущая телом вибрацию корпуса судна, передающуюся от работающих дизелей, стянул перчатки, снял шлем и посмотрел на пирс и прилегающую территорию порта. Все было завалено трупами и их фрагментами, внутренностями и гильзами. Тела зомби, целые и разорванные, валялись в неестественных позах. Вот женщина с вывернутой шеей без верхней части черепа, там над горой трупов торчит чья-то закоченевшая рука, дальше оторванная нога висит на ограждении, зацепившись разорванной штаниной… С нашей помощью те, кто был мертвым, стал еще мертвее, лишь ветер оживлял поле битвы, колыхая дым, поднимающийся от тлеющей одежды мертвецов, мертвых навеки.

20. ГЛАЗНОЕ ДАВЛЕНИЕ
или немного о проблеме пиратства

Ладья быстро по морю плывет
Далеко глубоко в океан,
На ней кто то громко орет,
Что приближается злой ураган!

- Кто загонит корабль в пучину?
- Ураган! Ураган!
- Кто парус рвет как скотину?
- Ураган! Ураган!
- Кто вздымается дико над морем?
- Ураган! Ураган!
- Кто приносит кораблям злое горе?
- Ураган - Уебан!
Изморозь «Ураган»

Если что-то идет своим чередом, все равно случится что-то неладное.
Закон Мерфи. Следствие Шнаттери

Воистину, стоит начаться черной полосе в жизни, она стремится вытеснить все и без того редкие белые полоски, чтобы перейти сразу к жопе.
Не успели мы немного прийти в себя от штурма порта, как через день меня вызывает к себе комбриг. Я сразу почувствовал неладное, наверняка еще работу придумали нашей команде, мы даже не успели слинять на базу, а ведь вчера я думал об этой возможности.
- У нас экстренная ситуация, Вадим. – Без предисловий начал полковник, стоило мне войти в кабинет. Там уже был Толя, имевший вид взъерошенный. Хотя последнее как раз вовсе не показатель экстренности и чрезвычайности. Может он всю ночь Единую теорию поля дописывал, вот и выглядит так.
- Не сомневаюсь, товарищ полковник, Вы нас по другим поводам не беспокоите. – Высказался я, но полковник проигнорировал мое недовльство.
- По направлению к городу по Волге сверху по течению к нам движется боевой катер под зеленым флагом исламских воинов. Нарывчик, который вскармливали в Татарстане еще до зомбиапокалипсиса антироссийские силы, теперь вскрылся и выплеснулся гноем на окрестности. Не хватало нам живых трупов, так еще ваххабиты пожаловали. Такое соседство, да еще накануне возможного противостояния с американцами нам не нужно. Из Старой Майны сообщили, что маленький десант бандитов на моторках высаживался там. Поорали «аллах акбар», постреляли в воздух, объявили, что вся округа теперь – это Великий халифат, приказали собрать дань. Сообщили, что через день за ней приедут. Сейчас катер исламистов неспешно двигается к городу, по пути инспектируя побережье. Ни в коем случае нельзя давать им чувствовать силу, следует немедленно пресекать любую активность. Поэтому бери своих бойцов и вместе с нашими разведчиками принимайте те катера, что захватили в порту. Их успели вооружить.
- А почему необходимо на катерах выдвигаться? – Недоумевал я. – Может проще послать ганшипы и «крокодил» и утопить морячков?
- Катер их уж больно хорош, нужно его захватить. Кроме того, желательно взять языков. Нам нужна информация об опасных соседях.
- Абордаж? Может еще вспомним древнее искусство тарана? – Ерничал я, в глубине души проклиная новое задание. Не очень уверенно я себя чувствую на воде. – А что за катер, что он так понадобился?
- Артиллерийский катер проекта «Буян». Воздушная разведка его рассмотрела.
- «Буян»? – Я поморщился, пытаясь вспомнить, что это за проект. Вспомнил и охренел. – А чем наши катера вооружены?
- На носу поставили «зэушки»,.. - начал было Толя.
- Не на носу, а на баке. – Прервал с издевкой я Толю, а внутри уже закипало негодование. В принципе я и не ожидал, что на катерах окажется ПКРК «Уран», но все же… – Дальше?
- На корме, или как говорят истинные моряки вроде тебя – на юте, - «Утес». Сразу за надстройкой побортно по одному «Максиму». С их охлаждением проблем не будет, кругом вода. Хотели еще миномет поставить, но решили, что без стабилизатора все равно точности стрельбы никакой не будет.
- То есть в нашем распоряжении будут двадцатитрехмиллиметровые пушки и пулеметы. Миномет – и тот зажали, хотя с доводами о его нецелесообразности я, в принципе, согласен. – Подвел я итог. – Тарищ полковник, застрелите меня прямо здесь, если я Вам так надоел и Вы не видите иного применения мне и моим ребятам, кроме как геройски сдохнуть в самоубийственной атаке и утонуть.
- Что за истерика? – Нахмурился комбриг, приподнимаясь со стула и грозно упираясь в стол сжатыми кулаками.
- Потому что эта операция – безумие! Против нас будет не катер, как вы скромно его назвали, а малый артиллерийский корабль зеленодольской постройки для Каспийской военной флотилии, вооруженный стомиллиметровым автоматом А-190 и двумя тридцатимиллиметровыми АК-630, способными распилить очередью наши скорлупки. И все это с радиолокационными и оптическими системами управления огнем. Я уж и не считаю РСЗО «Град», которая не предназначена для поражения подвижных морских целей, и пару КПВ по бокам надстройки. Мы даже не приблизимся на дальность эффективной стрельбы наших нестабилизированных «зэушек», из которых надо еще умудриться куда-нибудь попасть на волне. Поручите нам еще авианосец «Нимитц» отобрать у американцев, это же ваще раз плюнуть, только в дополнение к «зеушкам» на катера СПГ-9 поставьте. Пиндосы от смеха сами поумирают, и мы без боя захватим корабль. Это их должно так впечатлить, что ни о какой мировой гегемонии думать не будут.
- Хорош прикалываться! Не ссы, Вадим! Мы все продумали. – Усадил меня на место Толя.
- Успокойся, - присоединился к толиным уговорам полковник. – Разведка докладывает, что катер хоть и вооружен, но далеко не по проекту. Вместо всего того грозного оружия на нем такая же «зэушка», как у вас будет, и пулеметы. Ваххабитам достался на верфи недостроенный корабль без смонтированного вооружения.
Мне как-то сразу чуток полегчало. И я, окончательно успокоившись, сел за стол, застеленный картой Волги, проворчал:
- Ну, давайте, рассказывайте мне, что за план, и как космические корабли бороздят Большой театр.
Мы прикидывали по карте расстояния, намечая район атаки. Затем полковник связывался с левобережным грузовым портом, где теперь базировались и переоборудовались наши катера, узнавал высоту их борта. После этого пристыженный мной Толя связывался срочно с авиазаводом, срочно заказывая сварить штурмовые лестницы с крючьями, потому что высота борта «Буяна» была больше, чем у наших катеров, и я предложил Толе самому идти на абордаж, имея в руках только кошки с тросами. Моя команда совместно с десантниками тем временем спешно готовила к бою компактные «ксюхи» и все наличные «стечкины» вместо обычных автоматов. Вызванный офицер получил от полковника приказ доставить к погрузке РПО-А и РПО-Д.
По плану наши катера должны были поджидать подход ваххабитского «Буяна», укрывшись за островком посередине Волги. На каждом из катеров кроме экипажа были группы огневой поддержки и штурмовые абордажные группы. Первые должны были открыть огонь из РПК по вражеским артиллеристам и пулеметчикам, затем выстрелить дымовыми гранатами из РПО-Д, чтобы ослепить противника, а при приближении метров на пятьдесят нанести удар термобарическими гранатами РПО-А, чтобы окончательно лишить ваххабитов желания сопротивляться. Затем швартовка при помощи кошек и штурмовых лестниц и последующий абордаж со стрельбой в упор, драки в тесных помещениях и прочее веселье. Обстрел запланировали вести из малокалиберных РПК-74, а потом дымовыми гранатами для того, чтобы получить «Буян» в наилучшем виде. Правда РПО-А запросто могли проломить тонкие борта корабля, он все ж не линкор, но зато эффект от затекания взрывной смеси во все щели мог оказаться очень полезным в плане уничтожения врагов. А дыры в надводной части можно и залатать. Это наш план в его идеальном виде, главное – должен сработать сюрприз, припасенный для незваных гостей. Если ж операция пойдет не по плану, то в работу включатся «зэушки» и изрешетят «Буян», оставив наш зарождающийся флот без ценного трофея.

Я натянул модульный жилет «Тарзан» с закрепленными почами под пистолетные магазины, гранаты и ножи поверх спасательного жилета. Мало ли, вдруг сорвусь за борт… Во время абордажа я решил обойтись одними пистолетами. Основным будет «таурус» убойного сорокового калибра, дополнительным – «стечкин». «Стечкин» у меня превратился в базовое оружие, я его везде таскал на ремне с запасным магазином и фонариком, даже в сортир. Мало ли… До автомата еще добежать надо, а «стечкин» всегда со мной. Сейчас нигде расслабляться нельзя, даже на вроде бы безопасной и защищенной базе. Это я хорошо усвоил после инцидента при эвакуации толиного НИИ. А сейчас «стечкин» исполнит роль субкомпактного пистолета-пулемета или просто штурмового пистолета с магазином большой емкости. Разобравшись с оружием, я прикрепил на рэйлы шлема фонари, а спереди установил модуль защиты нижней части лица. Контакт предстоит очень близкий, в тесноте можно и по зубам получить. Очки, наушники – это как обычно. Рядом Катя готовила конвертер с «глоком», набивала спортивные магазины увеличенной емкости патронами, запасное оружие у нее также «стечкин». А вот Дима и Стас посчитали более удобными «ксюхи», дополнив их соответственно «стечкиным» и CZ-75. Серега и Денис вооружились короткими «вепрями» двенадцатого калибра и пистолетами. Все кроме РГД-5 и РГН взяли по несколько «хлопушек» «Заря», а также наручники. Нам же велено живым кого-нибудь взять, вот и будем глушить ваххабитов как рыбу и упаковывать, пока тепленькие. Если целыми доберемся до «Буяна»…

До грузового порта нас подбросили на «камазе» вместе с десантниками второй абордажной группы. Мы знакомились уже по пути, повязали друг другу на плечи белые повязки в качестве отличительных знаков. Один из десантников был старым знакомым, захватившим нас в плен при первой встрече. Он улыбнулся, спросив:
- Как жизнь партизанская?
- Да ничего вроде. Видишь, пиратство осваиваем. Растем над собой, так сказать, повышаем квалификацию.
- Ага, - поддержал он шуточный тон. – Мы тоже в «морские котики» переквалифицируемся.
В порту уже тарахтели дизелями на холостых оборотах наши катера, ощетинившиеся пулеметами и зенитными автоматами. Недавно накрашенные камуфляжные пятна темно-зеленого, шарового и иногда коричневого цветов еще слегка липли. А камуфляж нанесен весьма грамотно, отметил я, когда мы подходили к катерам. Это были не просто пятна разного цвета, разбросанные как душе маляра угодно. Пятна формировали на бортовой проекции катера несколько зон так, что создавалось впечатление, будто корпус разваливается на глазах на части. Умно! Вспомнились сведения о хитрых раскрасах боевых кораблей Первой и Второй Мировых войн, когда иногда на борту крупного корабля рисовали более темный силуэт меньшего судна, либо разрисовывали судно как зебру, аж в глазах рябило.
Катера отчалили, едва мы поднялись на борт, и, вспенив цветущую волжскую воду, отправились навстречу ваххабитскому «Буяну». Благополучно миновали мост, отразивший эхом рокот дизелей, печально известный катастрофой пассажирского теплохода «Александр Суворов». День сегодня ясный и безветреный, Волга спокойная, что с одной стороны радовало – стрелять по противнику будет проще, но и огорчало, так как и в нас попасть будет легко. Я бы предпочел плотный туман, чтоб подобраться как можно ближе к «Буяну», оставаясь незаметным по крайней мере визуально.
Наши катера остановились под прикрытием острова, ближе к фарватеру, так как разведка докладывала о том, что «Буян» идет вдоль левого берега реки. Теперь нам оставалось только ждать, причем недолго, судя по информации о скорости приближения противника. Я в очередной раз занялся проверкой снаряжения, параллельно повторяя со своей командой план действий. Все были очень серьезны, скорее даже напряжены, что вполне объяснимо – задание очень сложное и от того опасное. И что самое плохое – мы не имеем никакого представления о внутреннем устройстве «Буяна». Чтобы быть готовыми к любому развитию ситуации, мы разбились на две штурмовые тройки. В каждой один боец с максимально компактным оружием – это я и Катя. Наша задача зачищать самые тесные помещения и глухие углы, а также вязать пленных. Нас непосредственно поддерживают картечью из полуавтоматических дробовиков Серега и Денис. На минимальных дистанциях стрельбы дробовик не уступает по эффективности ручному пулемету, а попадание двенадцатым калибром при выстреле в упор даже в тяжелый бронежилет – это такой шок, от которого внутренние органы могут оторваться от штатных мест крепления. Никакой, даже самый укуренный дух не сможет продолжить сопротивление, получив в корпус разом тридцать два грамма картечи, тогда как пистолетных и даже автоматных пуль может потребоваться несколько. И, наконец, в каждой тройке есть по автоматчику с «ксюхами» для создания высокой плотности огня.
Потянулись долгие минуты ожидания боя, которые тянут нервы, скребут душу и холодят в животе. Кто-то курит, кто-то теребит рукоять ножа, кто-то явно молится, беззвучно шевеля губами. Нервное напряжение повисло в воздухе грозовой тучей и давит, словно духота перед грозой, перехватывая дыхание. Чтобы как-то разрядить обстановку, я продекламировал:
«Взрывая пену волн, идет фрегат вперед,
Рогатых гончих сонм добычи след берет.
Под флагом древней тьмы в кровавых бурунах
Без сна несемся мы на черных парусах

Назло ветрам,
Тайфунам, вихрям и штормам
Сквозь бури и туман.
Морских волков
Порубим в мясо как щенков!

Из всех орудий пли! Руби их такелаж!
Давай, кидай крюки! Вперед на абордаж!
Пират иль китобой, паломник иль купец –
Всех пустим на убой, всему один конец.»

Народ встрепенулся, сбрасывая с себя липкую паутину напряжения. И практически тут же последовала команда готовиться к абордажу. Значит «Буян» приблизился к острову со стороны левого берега реки.
В это время послышался стрекот вертолета. «Крокодил», зашедший снизу по течению, вынырнул из-за моста, и от блоков на его пилонах потянулись следы пущенных НАР. Вот и наш сюрприз любителям ходить без трусов. К цели рванулись несколько ракет С-8С, которые, разорвавшись в воздухе, выбросили на «Буян» тысячи СПЭЛ – маленьких стальных стрелок, предназначенных для поражения открыто расположенной живой силы. Технике такие поражающие элементы практически не в силах повредить, но расчет «зэушки» должен быть сметен со своих мест. По крайней мере мы на это очень сильно рассчитываем. Тем временем Ми-24 стал уходить в вираж над Нижней Террасой, поливая «Буян» из пулемета с левой двери с предельной дальности не столько с целью кого-то убить, а больше отвлечь.
Теперь настало время нашего выхода на сцену. Катера взревели дизелями и выскочили из-под прикрытия острова, заложили крутую циркуляцию на правый борт и, взрывая воду форштевнями, устремились к «Буяну» в белых пенистых бурунах. Расстояние между нами быстро сокращалось, причем противник был так увлечен охотой за вертолетом, что нас не сразу заметили, как мы и рассчитывали. И надежда на обстрел СПЭЛ тоже оправдался – зенитные автоматы молчали, потому что несколько ваххабитов освобождали «зэушку» от наваленных трупов ее первого расчета.
Ударили очереди «максимов» и РПК с наших катеров, огнеметчики вскинули РПО и выпустили термобарические гранаты. Как и следовало ожидать, большая их часть ушла в молоко, но одна граната все ж попала в верхнюю часть борта совсем рядом с тем местом, где должна быть РСЗО, да так удачно, что пулеметчиков обеих зенитных спарок КПВ на юте сдуло ударной волной. Снова залп огнеметчиков уже дымовыми гранатами, и тумбовая установка КПВ левого борта на надстройке, которая только начала стрелять по нам, окуталась плотным облаком дыма. Еще одна граната попала в переднюю часть надстройки, закрыв нас дымом от ваххабитов, которые пытались развернуть ЗУ-23-2 в нашу сторону.
Наши катера подошли вплотную к обоим бортам «Буяна», причем наш катер прижался ближе к юту по правому борту, а второй прошел дальше, чтобы высадить абордажную группу десантников на бак с левого борта. В ход пошли кошки и штурмовые трапы, и мы взобрались на палубу корабля, скользкую от пролитой крови. И сразу к дверям, чтобы противник не успел закрыться в надстройке и прочих отсеках.
В темнеющий зев распахнутой двери я бросаю РГН, тут же бахнувшую при встрече с переборкой. Следом Катя закидывает «Зарю», рванувшую с грохотом гаубичного снаряда. Если б не активные наушники, мы бы сами оглохли. Дима врывается внутрь, стреляя из автомата по кому-то внутри. Гремит железо переборок от попадания пуль, визжат рикошеты, грохочет двенадцатый калибр, хлопают пистолетные выстрелы… Перед глазами дымка пороховых газов, в ноздри бьет вонь тротила и дыма гранат РПО, под ногами мягкие тела трупов и скользкая кровь. Мы тут же контролируем в головы мертвецов, чтобы они не восстали у нас за спиной, и продвигаемся вперед, распахивая двери, бросая гранаты, стреляя, перезаряжая, сбрасывая магазины прямо на палубу, чтобы не терять драгоценные мгновения, отделяющие жизнь от смерти.
Я завернул за угол, и едва не уткнулся в типа с АКМС в грязной тельняшке, поверх которой был надет выцветший «лифчик». В тусклом свете аварийного освещения сверкнули белки его глаз. Мужик вжался в переборку, замахнувшись автоматом, приготовившись ударить прикладом того, кто выйдет из-за угла. Едва я нажал на спуск, поймав прицелом его переносицу, приклад врезался мне в руку, ствол пистолета задрался и пуля прошла мимо цели, а приклад продолжил свой путь, ударившись в мне в подбородок. Вот тут я успел порадоваться своей предусмотрительности, потому что очень пригодилась лицевая защита, остановившая сталь и сохранившая мои зубы в целости, а сознание в ясности. К сожалению, радость моя была недолгой. К моему ужасу затвор «тауруса» остался в заднем положении, хотя в магазине еще полно патронов. Перекос патрона или его утыкание! Как не во время – ни в сказке сказать, ни матом выругаться семиэтажно. Хмырь в тельняшке, которого я успел про себя поименовать морячком, зло ухмыльнулся и снова замахнулся автоматом, целя мне в лицо. Я в этот раз опередил его и с силой ткнул стволом пистолета прямо в его правый глаз. Морячок взвыл, выронил автомат, и, процедив сквозь зубы «сука-а-а!», зажал рукой кровящую глазницу. Я, размахнувшись, снова ударил его уже в левый висок рукоятью пистолета, левой рукой вытаскивая из ножен в разгрузке керамбит Cold Steel Tiger, зацепив его кольцо на рукоятке указательным пальцем левой руки. Нож лег в ладонь, вписавшись между пальцев выступами на рукояти, и я нанес секущий удар слева направо прямо морячку по шее, полоснув изогнутым когтеобразным лезвием, разрезая горло от уха до уха. Кровь хлынула из разреза, заливая тельняшку и «лифчик» любителя рукопашной. Наконец ко мне протиснулся Денис, выстрелив в голову морячку, отчего его череп разлетелся на куски, пачкая кровью и мозгами все вокруг и меня в том числе, я же тем временем поменял магазин и отработал затвором, выбросив чертов патрон.
Пропустив Дениса перед собой дальше в направлении моторного отделения, заскочил в ближайший непроверенный отсек и тут же наткнулся на бородатого хмыря с СКС. Хмырь, выставив перед собой карабин, наскочил на меня и сбил с ног. Упав, я ударился головой о порог переборки, шлем в очередной раз спас мой череп, но в глазах на какое-то мгновение потемнело. Этого мгновения хватило, чтобы гаденыш запрыгнул на меня сверху, придавил мне горло карабином и стал душить. Я обалдел, я был в шоке, пытался столкнуть бородача, подсунуть руки под карабин, чтобы освободить шею, напрочь забыл про керамбиты, нож и пистолеты, а воздуха все меньше, карабин ужасно больно давит на горло… В общем полный пиздец! Мужик скалит зубы, брызжит слюной, пыхтит, пялится на меня блестящими в свете нашлемного фонаря безумными зенками, в которых появляется радость убийцы, потому что он понимает, что мне не долго осталось сопротивляться. Собрав последние силы, я обхватил руками голову хмыря с боков и вдавил большие пальцы ему в глазницы. Мужик заорал, из-под пальцев потекло, теперь уже мой противник попытался отодрать мои руки от его головы, перестав душить меня карабином. Воздух хлынул в мои легкие, прибавив сил, я скинул гада с себя, вытащил наручники и сцепил ему руки за спиной. А для надежности под отведенные за спину руки подсунул его СКС, а оружейный ремень натянул на лоб, так, что голова бородача запрокинулась назад, и любая попытка пошевелиться приведет к еще большему заламыванию шеи. С этим все, а мне надо дальше – в моторный отсек.
У входа в отсек к стенам прижались Катя и Дима, а изнутри, откуда-то из-за дизеля, раздавались крики «аллах акбар», иногда подкрепляемые выстрелами из пистолета наугад в нашу сторону.
- Надо бы его живым взять, деться ему некуда. – Сообщил Дима. – У тебя «хлопушки» остались?
Я хлопнул по гранатному почу, рука нащупала тело «Зари». Определившись, как лучше забросить гранату за дизель, я дождался очередного выкрика и выстрела и метнул «Зарю». После грохота взрыва я тут же кинулся в проход, пока у ваххабита не прошел шоковый эффект. Заглянул за мотор, держа пистолет наготове, и увидел сидящего на палубе спиной к стене мужика, у которого из ушей текла кровь. Мужик уставился перед собой невидящими глазами, прижал ствол «макарова» к груди, заорал в последний раз «аллах акбар» и выстрелил себе прямо в сердце. Его рука безвольно упала, выпустив из пальцев пистолет, вставший на задержку.
- Охренеть! – Прокомментировал Дима, выглядывающий у меня из-за плеча. – Он что, реально, сам себя застрелил? В сердце? Не в голову?! Получается…
- Получается, что мы с тобой видим зарождение нового вида исламского терроризма. Зомбошахидов нам еще не хватало, бля!
Это событие породило такой осадок, что радость победы в тяжелом бою смазалась.
Абордажные группы поднимались на палубу захваченного корабля, залитую кровью, вытаскивали четверых захваченных пленных, а я все думал, что если в анклав живых, в любой – наш или чужой, проберется шахид и убьет себя, то это может спровоцировать вспышку восстания мертвых в самом безопасном месте, и все начнется сначала – хаос, стрельба в знакомых и близких, бегство… Рухнет только что восстановившееся чувство защищенности при нахождении на базах, снова в каждом будет видеться враг, потенциальный хищник, снова каждый живой – жертва в мире полном смертельных опасностей.
Стоя на палубе и наблюдая, как кровь стекает за борт «Буяна», я снял шлем и стянул промокшую от пота бандану. Ко мне подошел командир группы десантников, указал на мою шею:
- Ранен? Тебя случайно не укусили? Такая рваная рана… - Разведчик смотрел на мою шею, а сам положил правую руку на рукоятку пистолета.
Я провел рукой по горлу, и только сейчас меня отпустило, и я почувствовал саднящую боль, на руке осталась кровь, она пропитала рубашку и жилет, пальцы почувствовали, что на шее содран здоровенный лоскут кожи.
- Все нормально. – Ответил я, морщась и пытаясь оторвать от жилета сбрасываемый медицинский подсумок. – Это меня один хер бородатый удушить хотел.
- Ясно. – Ответил десантник. – Садись, я тебя перевяжу.
Обматывая мою шею, он рассказывал:
- В обеих наших группах двухсотых нет. Есть легко раненые. Духов мертвых и проконтролированных двадцать два… Ну это те, что на палубах и в отсеках, может кто еще свалился за борт. Четверо пленных. Катер практически не поврежден, так что с задачей мы справились. По правому борту есть небольшой пролом от РПО, но это не страшно. Да еще одну моторную лодку с кормы сбросило взрывной волной, а вторая с мотором – целехонька. И главное – катер вез куда-то много ящиков тротила. Почти две тонны взрывчатки в артиллерийском погребе. Духи что-то хотели взорвать серьезное, а мы им помешали. Мы молодцы!
Да, мы молодцы. Я закрыл глаза, и прислонился затылком к разогретой солнцем переборке. А перед глазами стоял тот шахид, убивший себя, чтобы восстать хищным мертвецом.

21. ПОИСК
или охотники становятся добычей

Темный лес хранит проклятье,
Не поможет в нем распятье.
Здесь кровавая весна
Распускает семя зла,
Что корнями в глубь стремится
Там, где дьявол жжет горницу,
И в огне пылают души,
Услаждая стоном уши.
Изморозь «Проклятье темного леса»

Негативные ожидания порождают негативные результаты. Позитивные ожидания также порождают негативные результаты.
Законы Мерфи. Взаимонезависимые законы ожиданий

Когда машины въехали на территорию базы бригады, нас уже встречали взволнованные товарищи. Женя подошел ко мне, помогая выбраться из кузова:
- Тяжело пришлось в абордаже? Видок у тебя помятый.
- Не то слово! Это тебе не сексуально озабоченных женщин до струйного оргазма доводить.
- Ну, и там определенная ловкость нужна, - усмехнулся Женя. – Что с шеей?
- Одному гондону не понравился факт моего существования. Пытался доказать, что он сильнее…
- Ты опровергнул?
- Если б не смог, не был бы здесь и не блистал остроумием. Давай показывай, где у них здесь медпункт. – Это были мои последние остроумные слова, потому что шея болела так, что у меня появились серьезные опасения по поводу возможного сепсиса или повреждений мышц. По крайней мере ворочать головой мне уже не удавалось.

В любых ситуациях есть свои плюсы и минусы. Пара дней на госпитальной койке пошли мне на пользу, благо шея быстро подживала, так как бородачу не удалось серьезно ее повредить. Хотя повязку мне все ж придется поносить некоторое время и на перевязки походить. Последний факт даже немного радовал, ибо молоденькая медсестра в перевязочном пункте обладала таким шикарным бюстом и так приятно пахла, что я едва сдерживался, чтоб не поцеловать ложбинку между ее грудями, когда она приближалась особенно близко, перехватывая бинт.
Стоило мне покинуть госпиталь, как ко мне подскочил Толя и потащил к полковнику. В глубине души я надеялся, что меня станут хвалить, одаривать подарками и оставят в покое как минимум на месяц.
Едва мы вошли в кабинет, полковник водрузил на стол бутылку коньяка и соответствующую посуду для его истребления. Лимончик был уже порезан на тарелке, шоколад наломан, а на рабочем столе лежала карта и какие-то снимки, сделанные с воздуха. Полковник всем своим видом изображал человека совершенно беззаботного, но Толю-то я давно знаю, у него все на роже написано: озабоченность чем-то колоссально опасным. Я почуял неладное…
- Колитесь сразу, что еще удумали гадкое на меня повесить? – Отодвинул я рюмку. Хотелось сохранить свежим сознание, когда мне начнут вешать лапшу про то, что новое дело – раз плюнуть. Ни фига не раз! С каждым новым случаем задания все сложнее и опаснее, и это начинает сильно напрягать.
Полковник молча дал мне фотографию, сделанную с большой высоты, и ткнул пальцем в значок на карте. Отмеченное место – лес где-то между Инзой и Ночкой. На фотографии отчетливо виднелась треугольная конструкция посреди леса. Сначала я решил, что все это – розыгрыш, умело подстроенный Толей. Потом присмотрелся внимательнее и понял, что лучше бы это была действительно шутка.
- Блядь, это же «Дух», или мне кажется? – Я взглянул на Толю, а сам подумал, что забавная игра слов получилась. На днях тоже были у нас в гостях духи – исламисты. Но теперь…
- Он самый, - кивнул Толя. – Стратегический бомбардировщик В-2 «Spirit» собственной персоной.
- И давно он там?
- Пять часов как, - ответил уже полковник. – Его засекли радары ПВО и некоторое время вели, потом что-то случилось, бомбер резко поменял курс, стал снижаться и исчез с экранов радаров. Нам сообщили примерные координаты, туда слетал наш ганшип, и довольно легко нашел место падения по дыму горящих деревьев.
- А какого хера он тут делает?
- Вот чтобы ответить на этот вопрос, вы туда и скатаетесь. Есть несколько версий. Может это разведывательный полет, в котором американцы решили поглазеть, что у нас творится, чего со спутников не видно. А может самолет летел с целью нанести удар по какому-нибудь из наших объектов РВСН, например, под Саратовом, где уже начали разворачивать дивизион С-300 по тревоге для его встречи. По крайней мере первоначальный курс был примерно такой. «Дух» зашел с севера, летел через Северный Ледовитый океан, пока что-то не произошло, и он рухнул недалеко от поселка Ночка.
- Тогда какие проблемы? Сгонять туда на Ми-24 – и все дела.
- «Вертушка» на ремонте. Все-таки не новый аппарат. Летуны и техники бьются изо всех сил, но раньше через сутки даже не обещают закончить работу. Так что только ножками.
- Дорога туда цела? Заторов нет? – Поинтересовался я, сразу скиснув. До места назначения больше двухсот километров. Зад отсидишь!
- С дорогой все нормально. Но заходить к самолету надо будет не от поселка, а вот от этого места лесом, - полковник ткнул остро заточенным карандашом в карту.
- Зачем такие сложности? – Усомнился я.
- На железнодорожной станции Ночка во время первоначального хаоса столкнулись два пассажирских состава. Представляешь сколько там зомби, не считая местных?
- А я все гадаю, чего это вы на такое дорогое бухло расщедрились?! Опять нам в пекло лезть с голой жопой. – Сказал я и опрокинул в себя рюмку ароматной обжигающей жидкости.

По-моему у всех российских дорог есть одна общая черта – любая из них может служить дорогой в Ад, где грешники уже в пути начинают испытывать муки. Можно подумать, у нас даже в мирное время по асфальту исключительно танки гоняют. Местами состояние асфальта такое, что его лучше объехать по обочине. Если цивилизация не восстановится в ближайшие месяцы, то эта тонкая корочка, гордо называемая российскими дорожниками асфальтовым покрытием, исчезнет бесследно, покрывшись быстро пробившейся через нее растительностью. «Бархану» понадобилось почти семь часов, чтобы доставить нас до точки высадки. По прибытии запустили квадрокоптер на разведку маршрута, осмотрелись в округе, насколько позволяла дальность действия этой полезной игрушки. По крайней мере на таком удалении никаких опасностей не выявили. Я, Катя, Дима и Денис спешились и отправились через лес к месту падения бомбардировщика, а Женя, Серега и Сабина остались у машины, дожидаться нашего возвращения. А ждать им придется довольно долго, нам километров пять по лесу топать, да назад столько же. Засветло бы вернуться, неизвестно еще, что нас ждет у самолета.

Мы пробирались через лес уже минут сорок. Первым шел я с «Валом», раздвигая ветви, следом меж стволов деревьев пробиралась Катя, изредка ворча, что ей приходится уворачиваться от веток, хлещущих ее из-за меня. Ну, конечно, а кому ж как не мне быть виноватым?! Ведь это я насажал тут деревья, да что уж там – вообще это я придумал деревья с противными ветками! Зато наш ручной медведь с ПКМ шел себе спокойно по тропинке. Он и без тропинки смог бы, но треск ломающихся сучьев и стволов демаскировал бы наш сквод. Замыкал нашу группу Денис, тащивший в рюкзаке рацию и спутниковый телефон Inmarsat, который вполне еще функционировал. Надолго ли это благо цивилизации, не знаю.
Судя по просветам между деревьями впереди, мы приблизились к какой-то лужайке. Тут же послышались звуки, точнее – женские крики и грубый мужской смех, приправленный матом. Мы насторожились и стали пробираться вперед к источнику звуков, стараясь не шуметь.
На маленькой лужайке средь поросли молодых деревьев предстала во всей отвратительности сцена изнасилования девушки тремя мужиками. Причем двое кавалеров удерживали девушку за руки, прижимая к примятой траве, а третий раздвигал ей ноги, уже спустив с себя штаны.
Мне лично насильники отвратительны особенно, ибо эти типы даже недостойны называться мужиками. Если женщина отказала в сексе, а мужчина никоим образом не смог расположить ее к себе, значит она не почувствовала в нем самца, достойного продолжения рода. И вот этот урод, с ущемленным эго и дымящимся членом использует грубую силу для самоутверждения. Поэтому план действий у меня сразу созрел в голове. Я, не раздумывая, сразу сделал два выстрела в головы помощникам насильника, державшим девушку. Их мозги разлетелись красно-серыми ошметками, запятнав листву, траву и морду главного, замершего от неожиданности. Даже эрекция у него еще не пропала, видимо вся кровь от мозга оттекла. Катя, в отличие от него, не медлила, обежала меня и лягнула мужика в пах. Он бы завыл или закричал, но я, подоспев, сдавил ему горло руками. Он хрипел, выпучив покрасневшие от натуги глаза, пускал слюну, махал оуками, но я держал его крепко, а Катя все била и била его в промежность, пока ее ботинки не стали совершенно красными от крови. Видимо, вспомнилось ей самое начало беспорядков, когда и ее саму едва не изнасиловал бандюган.
Наконец насильник обмяк, я отпустил его шею, собираясь сделать контрольный выстрел в голову, но последний штрих нанес Дима, раскроив лопаткой череп урода. Ну и правильно, нечего на таких ценные «девятки» тратить!
Девушка оказалась совсем юной девчонкой лет пятнадцати-шестнадцати. Она сидела на измятой траве и вытирала кровь, текущую из разбитого носа, а рядом Катя копалась в аптечке. А у меня возникли два вопроса. Во-первых, что делать с девчонкой? Во-вторых, откуда в лесу на большом удалении от населенных пунктов появилась эта компания, и есть ли у насильников сообщники поблизости? По первому пункту решение было достаточно простым – отправить девчонку под охраной Димы к «Бархану». От уменьшения нашей группы большой беды не будет. Даже если весь экипаж B-2 превратился в зомби – это не проблема, это всего лишь два человека… Или трупа. Но вот если у убитых нами бандитов есть сообщники, то это может стать проблемой для нас.
- Откуда вы здесь появились? – Спросил я у девушки. – У этих уродов есть соратники?
- Наша семья из поселка Свет, мы жили в лесу в домике моего деда-лесника с самого начала, когда по телеку стали говорить о живых мертвецах. А сегодня ночью на нас напали эти сволочи. Ма-а-а-му у-у-убили, дедушку при-и-ибили к сараю-ю, брата пове-есили вниз голо-овой и били. - Разревелась девчонка.
Катя стала успокаивать ее, а я подумал, что бояться надо не зомби, даже не морфов. Бояться надо людей. Зомби – всего лишь хищники, немного необычные – это да, но цель их всегда ясна, средства – понятны, поведение - предсказуемо. Люди – коварные существа, умело скрывающие под милой личиной хищника, готового напасть с неожиданной стороны, ударить в спину и добить лежачего, причем не ради выживания или самозащиты, а во имя самовозвеличивания, достижения корыстных целей или просто – тупо позырить на муки жертвы, чтобы потешить себя. Сейчас пришло время всплыть на поверхность как раз такому говну. Троих мы порешили, но где-то ходят и другие.
Отправив девчонку с Димой, мы продолжили поиск бомбардировщика. Вскоре в воздухе появился отчетливый запах гари, говорящий, что место падения недалеко. Какая-то возня на дереве сверху привлекла мое внимание, я на всякий случай отскочил за ствол соседней сосны и поднял ствол автомата вверх. В ветках дерева зацепился парашют, на стропах которого висел пилот в покореженном шлеме. Пилот был мертв… То есть ожил уже. Только сейчас я почувствовал специфический запах зомби, вплетавшийся в вонь горелого дерева и топлива. Хлопок выстрела «Вала» покончил с трепыханием мертвеца, на землю посыпались осколки очков летного шлема.
Вскоре мы вышли на место падения В-2, который пропахал небольшую просеку в лесу, наломав деревья, некоторые из которых еще дымились, но сильный пожар не разгорелся из-за того, что недавно тут прошел дождь. Законцовки крыла-фюзеляжа отломились и валялись отдельно от центральной части и кабины, загроможденной поломанными ветками и стволами. Самолет замер под углом в земле, одна из створок бомболюка распахнулась от удара и предоставляла возможность рассмотреть его содержимое. Содержимое говорило о том, что бомбардировщик совершал отнюдь не разведывательный полет. Зачем в разведку тащить с собой управляемые бомбы GBU-28 с проникающей боевой частью?
Денис развернул антенну спутникового телефона, дал мне трубку, и я сообщил вышедшему на связь полковнику:
- Самолет вооружен.
Этой фразы было достаточно для того, чтобы информация ушла дальше по каналам военной связи, а через несколько минут с мобильной пусковой установки в тейковской дивизии РВСН в Ивановской области стартовала ракета «Тополь-М» с ядерной боевой частью, которая успешно поразила полигон на Новой Земле. Ярче тысячи солнц зажглась вспышка взрыва, и ядерный гриб взметнулся в холодное северное небо. Россия, пусть и лежащая в руинах после зомбиапокалипсиса, продемонстрировала оппонентам, что у нее сохранились еще опасные клыки. По радиоволнам на многих частотах полетели предупреждения о готовности поразить любой регион планеты, откуда бы не пришла опасность. Надеюсь, что американские ястребы поймут нас правильно и займутся делами в своей стране.
Вдруг послышалась отдаленная стрельба из крупнокалиберного пулемета, и на связь вышел Серега:
- На нас напала большая группа бандитов. Уходим к запасной точке выхода.
- Дима вышел к вам? – Забеспокоился я.
- Да.
Вот незадача! Наверное это та самая банда насильников вышла к месту стоянки «Бархана». Я достал карту, чтобы определиться с маршрутом. Идти нужно почти все время лесом за исключением совсем небольшого отрезка пути. Проблема только в том, что этот отрезок пролегает в непосредственной близости от станции Ночка с ее беспокойными пассажирами разбитых поездов. Делать крюк – не вариант, так мы до темноты не выйдем. Определив направление по компасу, наша маленькая группа двинулась через лес.

Первого зомби мы встретили еще в лесу. Он увлеченно жрал лисицу, усевшись под кустом. Если бы не его запах и чавканье, мы могли бы наткнуться прямо на него. А так – хлопнул «Вал», и оторванная лапа лисы вылетела изо рта мертвеца, сопровождаемая его мозгами. Я передвинул из-за спины на грудь АК-103, чтобы быть готовым перейти к интенсивной стрельбе, ведь «Вал» у меня сегодня в качестве дополнительного бесшумного оружия всего с парой магазинов, соединенных каплером.
Мы попытались уйти глубже в лес, но вдруг оттуда послышался треск ветвей и какие-то глухие звуки. Ломая кустарник, почти на нас выскочил молодой лось, метнулся в сторону, уходя вдоль кромки леса. На его боку отчетливо виднелась огромная рана, словно кто-то очень сильный вырвал кусок мяса прямо из тела лося. Из чащи послышался топот, мы вжались в стволы деревьев, стараясь раствориться и стать невидимками. По следам лося из чащи почти одновременно выскочили три огромных морфа и понеслись следом за жертвой как раз в ту сторону, куда бы нужно и нам идти, чтобы обойти открытое пространство перед местом встречи. У нас не осталось выбора, придется прорываться по кратчайшему пути по окраине поселка, следовать за морфами слишком опасно. Вдруг им лося не хватит для сытости.
Пробираясь вдоль забора крайнего двора, я практически нос к носу столкнулся с зомби, вывернувшим из-за поворота. Я тут же уложил его одним выстрелом в голову, однако следом высунулся второй, бросился ко мне, выставив вперед руки с обглоданными кистями. На этого у меня ушло три выстрела. «В магазине осталось двенадцать», - подсчитал я и тут же потратил два патрона на подростка-мертвеца без левой руки. Катя и Денис пока не стреляли, чтобы не привлекать внимание трупов во всей округе громкими выстрелами сверхзвуковых патронов.
Мы заскочили в густой кустарник, через который вела узкая тропка. Хотелось бы подольше быть скрытым «зеленкой», но когда кусты поредели, вдруг напролом через сплетение ветвей к нам кинулся шустрый зомби, уже начавший мутировать. Его мускулистые лапы с длинными когтями протянулись к Кате справа, девушка вжалась в кусты с противоположной стороны, пытаясь развернуть автомат в тесноте, но я оказался быстрее и вогнал в голову трупу три пули. Катя взвизгнула, ее кто-то тащил в кусты, зацепившись руками за ранец. Денис дал очередь через листву, громыхнувшую как звонок к обеду. Катю отпустили, и она, развернувшись тоже сделала несколько выстрелов в зомби. Заросли кончились, тропинка вышла на луг между лесом и окраиной поселка, от которого в нашу сторону уже бежали и ковыляли зомби разной степени свежести и испорченности. Мы рванули по тропинке по направлению к месту встречи, пока не отвлекаясь на стрельбу. Если мы задержимся здесь, то нас окружит все население поселка и пассажиры поездов, и тогда нам точно конец.
Пробежав метров триста, я остановился и пропустил товарищей вперед, а сам опустился на колено, сделал несколько вдохов, успокаивая колотящееся сердце, вскинул «Вал» и добил остатки первого магазина в двух наиболее быстрых зомби, отставших от нас метров на семьдесят. Остальная толпа отстала гораздо сильнее, однако в ней уже было не менее трех десятков мертвецов и еще новые подтягивались от поселка, выбегая из проулков, перемахивая через заборы, вываливаясь из разбитых окон. Я переставил спарку магазинов, подав в приемник полный, и побежал нагонять Катю и Дениса. В голове колотилась только одна мысль: «Влипли!»
- Денис, прикрывай, как я! – Крикнул я, обгоняя напарника. Тот развернулся и с колена начал стрелять короткими очередями по преследователям.
- Один минус, - доложил он, догнав.
Катя в свою очередь остановилась для стрельбы, а мы продолжали продвигаться к пункту назначения. Тропинка свернула ближе к лесу, обходя овражек, и тут из-за деревьев выскочил один из морфов-охотников, весь перемазанный кровью лося. Морф замер к нам вполоборота, склонив по-волчьи голову перед броском. Я упал на колено и сплитами начал вгонять в голову мутанта тяжелые пули. Морф прыгнул вперед, мотая головой, разбрасывая в стороны ошметки плоти, но все ж опасно приближался. Денис, остановившись за моей спиной, стал бить короткими очередями надо мной. Догнавшая нас Катя тоже присоединилась к обстрелу, и в тот момент, когда магазин «Вала» опустел, мы совместными усилиями одолели монстра. Я бросил «Вал» висеть на одноточечнике под правым плечом и снял с предохранителя АК-103 с «бубном» на семьдесят пять патронов. Теперь уж нам прятаться смысла нет, и так все мертвое население с окрестностей собирается на пир.
Мы снова бросились к перекрестку, на котором пересекалась железная дорога и автомобильное шоссе, где должны встретиться с «Барханом». Там, у этого переезда есть домик путейщиков, в котором можно занять оборону. Это все ж лучше, чем стоять на открытом месте, стреляя в зомби, которые нападают со всех сторон. За нами бежала толпа из нескольких сотен трупов, которую возглавляли наиболее отъевшиеся экземпляры. Толпа сильно растянулась, распределившись, так сказать, по уровню качества питания. За наиболее сытыми, уже начавшими преобразование шустриками тянулись менее подвижные зомби, а замыкали погоню попорченные мертвецы, у которых недоставало конечностей и других частей тела, что не давало им возможности хорошо добывать пищу, но голод все ж гнал их вперед за вожделенными телами живых людей, полных крови, теплых внутренностей и питательных мозгов. Мы изредка останавливались сразу втроем, чтобы завалить наиболее приблизившегося шустрика, стреляя залпом, но с каждым разом попадать точно было все тяжелее, потому что кровь стучала в висках, пот заливал лицо, а сердце стремилось выпрыгнуть из груди. У меня ныла подвернутая на кочке нога, и нещадно болел правый бок, вся рубаха потемнела от пота. Катя тоже заметно прихрамывала, прядь волос выбилась из-под панамы и прилипла к потному лицу. Денис держался лучше всех, несмотря на тяжелый рюкзак с рацией и телефоном, все же спортсмен как никак.
Вот наконец-то мы выбрались на шоссе, бежать стало легче, ноги уже не заплетались в высокой траве, не подворачивались на незаметной кочке, рискуя вывихом, при котором прогноз неутешителен – смерть! К сожалению, зомби тоже ускорились, стоило им выбраться на асфальт. Чтобы хоть как-то задержать их, мы бросили на дорогу дымовые гранаты, слегка скрывшие нас от преследователей, которые действительно немного замедлились и отстали. Впереди поворот дороги, за которым переезд и спасительная будка. Мы добегаем, выскакиваем к путям… и видим, что будка разрушена практически до основания. Неизвестно, что тут произошло, но от кирпичной кладки остались невысокие огрызки высотой не выше пояса, а вокруг валялись битые кирпичи. Практически в центре будки, точнее – ее остатков, красовалась воронка от взрыва снаряда или бомбы.
Мы заняли оборону, а Денис стал вызывать по рации «Бархан».
- Будут минут через тридцать. Они отбились от бандитов, но им прострелили колесо, поэтому задержались. Все целы. – Сообщил Денис, переговорив с транспортом.
Тридцать минут… Время – интересная штука. Иногда оно тянется, как резина, иногда пролетает мгновенно. В разных условиях минута кажется вечностью или одной секундой. Какие они будут, эти тридцать минут? Я вытер пот со лба и поймал в прицел первого зомби, выскочившего из-за поворота.

22. ВСПЫШКА
или один укус решает все

Кровь текла в моих жилах, текла издалека,
Холодела в предчувствии злого урока…
Holdaar «Русская кровь»

Вам никогда не исчерпать залежей того плохого, что может произойти.
Законы Мерфи

Воздух вокруг пропитан пороховой гарью, запахами пота и неповторимым ароматом зомби. Под ногами пустые магазины и горячие гильзы. Ствол автомата раскален, из пламегасителя постоянно струится дымок. Вокруг нашего ненадежного укрытия толпятся мертвецы, периодически поодиночке или группами делая попытки прорваться к нам. Они уже не отходят далеко, держатся метрах в тридцати, потому что мы стреляем только в тех, кто рискует подобраться ближе. Их много, очень много… Они заполнили шоссе и пути, они болтаются среди деревьев, и ждут…
Мы с Катей стоим спина к спине в центре развалин железнодорожной будки. Денис присел на колено, отцепляя лопатку от рюкзака. У него закончились патроны к автомату, только в магазине «викинга» осталось четыре штуки. Я сменил пустой автоматный магазин на последний полный. Еще у меня только «таурус» с тридцатью патронами. Катя держит в руках «глок» с последним полным магазином. А «Бархана» все нет и нет. Жить нам осталось минуты две…
Я вижу, как два мертвеца, отделившись от толпы, метнулись к нам. Валю первого тремя выстрелами, второй успевает подскочить к стене, пытаясь перебраться и валится внутрь с пробитым черепом. За спиной раскатисто громыхнул сплитом сороковой калибр. Хлопнул одиночный выстрел «викинга». Выстрелы звучат, как обратный отсчет, отмеряя мгновения нашей жизни.
Сразу пятеро зомби кидаются с моей стороны, я стреляю, кто-то из них падает, но двое добегают до стены, лезут внутрь… Последние автоматные патроны уходят на них, я расцепляю «фастекс» на ремне, и верно послуживший АК падает мне под ноги, где уже лежит «Вал». В руках у меня пистолет, и впервые же мгновения я опустошаю магазин по нескольким мертвецам. Справа смачно хрустит проломанный лопаткой череп. Сзади слышен гул, звук нарастает, я не понимаю, что это, но не могу посмотреть, потому что снова стреляю в нападающих зомби.
- Ложись!!! – Кричит Катя.
Падая, я замечаю, как рядом с будкой в толпе зомби появляются разрывы малокалиберных снарядов. Визжат осколки, крошится кирпич остатков кладки. Мы вжались спинами в стену, стреляя в зомби, которые попытались найти спасение в развалинах.
Гул тепловозного дизеля нарастает, и я, выглянув из-за стены, вижу, что к нам приближается бронепоезд, с передней бронеплощадки которого ведет огонь из пушки и пулемета БМД-2. Над следующим вагоном развевается флаг ВДВ. Я, совершенно обмякнув, ложусь на обгорелые доски пола и смотрю на вечернее небо с облаками, освещаемыми розовым закатным солнцем.

- Хуй ли вы так долго? – Спросил я Женю, который вылезал из «Бархана», подъехавшего почти одновременно с бронепоездом, из командного вагона которого мне уже махал сам Толя.
- Всего в нескольких километрах отсюда дорога оказалась размыта, минут пятнадцать перебирались через яму. Как вы тут? Хреново?
- Неа! Заебись все, в стрельбе и беге упражнялись. Хоть сейчас на чемпионат мира по биатлону после такого тренинга. – Устало пошутил я, подбирая оружие и рассовывая пустые магазины по подсумкам.
Подошел Толя с неизменным «маузером» в кобуре.
- Выглядишь как старая проститутка после субботника. – Сообщил профессор, оглядев меня с головы до ног.
- Спасибо за комплимент, Анатолий! Надеюсь, что даже в таком виде я неотразим.
- Мы тебя в любом виде обожаем. – Кивнул Толя. – Полковник вообще расцелует при встрече.
- Можно вместо лобызаний месяц меня не беспокоить? А то я чувствую, что запас фарта моего иссякает. И так уже смерть практически взяла нас к себе.
- Да без проблем! – Согласился Толя. – Пошли со мной в вагон, я твои пусть загоняют броневик на десантную платформу. Вон видишь с нее аппарель сдвигают на пути.
Мы с Толей отправились к вагону, а по пути я, забыв про усталость, любовался спасительным бронепоездом с надписью «Святогор» на борту одного из броневагонов. В центре него были два бронированных тепловоза с легкими пулеметными башнями с ПКМ над кабинами. Спереди и сзади тепловозов располагались броневагоны, один из которых был командным. На нем была бронеплощадка с ЗУ-2, прикрытой стальными пластинами, и наблюдательная рубка с триплексами и перископами. С бортов вагона были оборудованы по одной пулеметной амбразуре для «максимов». Другой броневагон был вооружен «васильком», счетверенной установкой «максимов» и имел по паре амбразур с бортов для ПКМ и АГС. Следующими за броневагонами располагались платформы с корпусами БМД-2, дополнительно защищенными стальными листами с бортов и спереди. На этих платформах позади БМД размещался сварной десантный отсек с автоматными амбразурами и башенкой с ПКМ на крыше. По краям бепо были десантные платформы со съемными аппарелями, на одной из которых располагалась БМД-2, а на вторую сейчас загоняли наш «Бархан». Огневая мощь бронепоезда впечатляла. Против зомби она, конечно, избыточна, но бандитов гонять очень сподручно будет.

Вагон покачивался, успокаивая ритмичным перестуком колес, я сидел, прислонившись спиной к бронированной стенке, передо мной стоял вскрытый цинк с патронами, и я набивал магазины. Каждый новый патрон со щелчком входил в магазин, толкая круглый бочок предыдущего своего собрата, придавая увесистость вместилищу трех десятков смертей. Полный тяжелый магазин давал уверенность, а когда в руку попадал пустой, на подсознательном уровне возникало беспокойство – страшно во время боя оказаться без патронов, страшно схватить опустевший магазин, страшно услышать щелчок бойка в пустом патроннике. После сегодняшнего сражения я дал себе слово таскать на себе столько патронов, сколько смогу унести. Даже решил нашить дополнительные патронташи на снаряжение, из которых в случае необходимости можно оперативно пополнять магазины. Например, на левое предплечье повешу ускоритель заряжания, который используют для патронов двенадцатого калибра, только я сделаю себе такой под автоматные патроны, штук на десять хотя бы, чтоб лишний вес руку не оттягивал. Десять патронов – это не так уж мало, это два-три не очень шустрых зомби.
Бронепоезд приближался к городу, за это время я успел подкрепиться, принять душ, несказанно порадовавшись любви десантников к комфорту, и вздремнуть, а теперь, пользуясь случаем, пополнял боекомплект из чужих запасов. А что, могу себе позволить, учитывая, что я сегодня пребываю практически в должности спасителя России!
Я разместился в комнате отдыха, рассчитанную на четверых, по одну сторону от которой был хозяйственный блок с кухней (или на бронепоезде это камбуз?), а по другую сторону располагался командный отсек с наблюдательной площадкой и радиорубка. Дальше по направлению движения был боевой отсек с пулеметными спонсонами и площадкой с зенитной спаркой КПВ. Комната отдыха была уже обычного купе, ноги едва помещались в проходе между койками, а вместо двери была приспособлена брезентовая занавеска, поэтому мне было слышно все, что происходило на КП. Поэтому я был одним из первых, кто узнал ужасную новость о том, что на территории анклава на автозаводе произошла вспышка зомбивируса. Внутри все похолодело, я машинально защелкнул последний патрон и взглянул на Толю, просунувшегося в отсек.
- Охренеть можно! За периметр привезли группу спасенных, а среди них оказалась шахидка, которая отравилась каким-то ядом и напала на людей. Как назло, часть гарнизона анклава отправлена в патрулирование на север области, где была замечена активность ваххабитов. В общем, мы срочно движемся туда, зачищать очаг, пока не стало поздно.
Я обреченно кивнул, вставил магазин в приемник, загнал патрон в патронник, добавил патрон в магазин, стал распихивать патроны во все подходящие места. Делал все машинально и с какой-то обреченной злобой. Смерть преследует нас и настигает в самых, казалось бы безопасных местах. Куда ни кинь взгляд, везде трупы – живые и мертвые, а кроме них еще и враги среди живых. Чувство такое, что жизненное пространство сжалось до объема натянутого на бронежилет «лифчика» с магазинами, и стоит протянуть руку чуть дальше, чем ствол твоего автомата, и прикоснешься к самой Смерти.

Бронепоезд зашел со стороны ТЭЦ, моя группа и десантники спешились и бегом направились к территории автозавода, откуда слушалась стрельба. Навстречу нам попадаются группы гражданских под охраной ополченцев с СКС и дробовиками. На их лицах страх и отчаянье, затравленные взгляды жертв, загнанных в угол. Я обернулся на своих ребят. Злые серые лица без кровинки. Инстинкты отогнали кровь вглубь организма во избежание ненужных потерь. Но сейчас на этих лицах читается не только напряжение перед боем, но и отчаянье. И я их понимаю, я и сам так себя чувствую. Рука сжимает рукоятку автомата, почти ничего не чувствуя, нахлынувшая безысходность сковала волю и притупила остроту восприятия. Надо привести себя в порядок! Надо сражаться, не падать духом, не годится пасовать перед трудностями! Я прокусываю себе нижнюю губу, кровь стекает по подбородку, на языке соленый вкус крови, боль пронзает тело, приводя в чувство оглушенный ужасной новостью организм. Мы еще поборемся! Мертвых мы сделаем мертвее камня и холоднее льда! В бой! И я стреляю в первого зомби, выскочившего из цеховых ворот.

Нам дали команду соединиться вместе с отделением десантников зачистить от зомби ближайший цех, в котором держали оборону ополченцы. Мы подбежали к цеховым воротам. Изнутри слышалась стрельба одиночными выстрелами из СКС, изредка бухали выстрелы двенадцатого калибра. Мы вошли внутрь.
Несколько ополченцев вели огонь со стороны административных помещений по чему-то в глубине цеха.
- Что тут у вас? – Спросил я у ближайшего пожилого мужчины с СКС. Тот кивнул в сторону прохода между станками. Там метнулся силуэт крупного морфа. Еще несколько обычных зомби перебегали между оборудованием. Я ответил сам себе: - Блядь!
Наша группа заняла позиции за рядом ближайших станков, а я снова обратился к пожилому:
- Еще люди есть?
- Все комнаты за нами, даже кладовки забиты. Тут почти вся смена этого цеха и еще с соседнего прибежали.
- Выводите всех по нашей команде.
Я подбежал к сержанту, командовавшему десантниками:
- Тут толпа людей. Оставь нам пару человек, желательно с пулеметом. Мы будем удерживать зомби, а вы выводите людей и сопроводите их до территории мехзавода, где собирают уцелевших. Ополченцы одни не справятся с охраной большой толпы, если случится нападение.
Сержант кивнул, скомандовал своим бойцам. Мы открыли огонь по зомби, а люди за нашими спинами стали выбираться из ловушки. Рядом со мной расположился высокий десантник с ПКМ.
Когда все рабочие под охраной десантников покинули цех, мы двинулись по проходу между станками, чтобы добить мертвецов и прикончить живучего ловкого морфа. Впереди группы шел Дима с со своей огневой мощью на случай особо близкого контакта с морфом, замыкал группу десантник с ПКМ. Вдруг интенсивно заработал именно прикрывающий арьергард пулемет. Я обернулся и увидел, как в цеховые ворота заскочили несколько зомби, а затем длинными прыжками ворвался еще один морф. Ситуация заметно ухудшилась. Из загонщиков мы превратились в добычу.
Мы с пулеметчиком укрылись за ближайшим станком.
- Как звать? – Поинтересовался я.
- Данил.
- Вадим. – Представился я ему. – Ты, Данил, держи проход, а мы обойдем слева. Я, кажется, видел, куда занырнул морф. Попробуем выгнать его на простор с помощью подствольника.
Мы с Катей, пригибаясь, отправились в обход, пролезая между станками. Чтобы перелезть через компрессор, я уцепился левой рукой за угол станины… Боль пронзила мою кисть. Я дернулся назад, но вперед меня тянул зомби, вонзивший зубы мне в руку. Я судорожно нажал на спуск, очередь вонзилась ему в живот, но мертвец не разжимал зубы, из-под которых потекла кровь. Моя кровь!..
Катя с силой толкнула меня в спину, я почти упал вперед, а она практически в упор расстреляла голову зомби… вместе с моей рукой. По ней сложно ударили чем-то тяжелым. Я перестал чувствовать кисть. Я споткнулся, упал на пол, уткнувшись лицом в холодный, грязный от масла металлический пол. Я смотрел на мою руку, истекающую кровью. Катин томагавк описал в воздухе серебристую дугу и рухнул мне на предплечье, разрубая его и высекая искры из пола. Реальности потеряла цвета, потом сжалась до светлой точки перед глазами, и свет погас…

23. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
или смерть дана одна на всех

Вижу жизнь и вижу смерть,
Слышу плач и звонкий смех,
Счастье тратить, боль терпеть –
Смерть дана одна на всех!
Butterfly Temple «Смерть дана одна на всех»

Первый постулат теоремы Гинзберга:
Победа невозможна.
Законы Мерфи

В голове туман, а во всем теле вялость и беспомощность, нет сил пошевелить ни рукой ни ногой, чуть приоткрываю веки, в которые льется белый свет… Что со мной?.. Снова темно…
Снова приоткрываю веки. Свет… Больше нет сил открыть глаза, я ничего не слышу, чувствую только слабость…
Что-то скользит по моей щеке… Или мне кажется?…
Приоткрываю глаза, теперь сил хватило разлепить веки, каждое из которых весит больше башенного люка Т-72. Потолок, лампы дневного света – все сквозь дымку. Что-то заслоняет мне часть потолка… Кто-то… Моргаю, закрываю глаза, отдыхаю, прислушиваюсь к себе. Теперь кроме глаз я могу чувствовать лицо, губы… Во рту пустыня Сахара, а губы – два иссохших трупа под палящим солнцем. Пытаюсь открыть рот, чтобы вдохнуть воздух и погасить пожар. Что-то влажное касается губ… Хорошо…
Лезвие томагавка, описывающее дугу, прежде, чем обрушиться на мое предплечье. Что это было – сон, бред, реальность?.. Я снова провалился в трясину забытья, принявшую меня в свои цепкие, липкие объятия.

Я вижу солнечный день, школьный двор, где мы с пацанами играем в баскетбол. Каникулы! Мама возвращается с работы, подходит к крайнему подъезду нашей панельной «хрущевки», стоящей торцом к школьному двору. Она зовет меня, и мы идем ужинать, мама принесла вкусные сочники к чаю из буфета. После ужина вечером я читаю «Зверобоя» Купера, и так хорошо от того, что я дома с родителями, что к чаю были мягкие сочники, что Натаниэль Бампо побеждает коварных индейцев, что еще только июнь, а впереди целых два месяца летних каникул. Только вот июнь выдался очень уж жарким…
Жажда, жажда мучает меня, тело продолжает ломить, словно у меня грипп. Может быть я попал под летний ливень, играя во дворе, и простыл? Надо бы позвать маму, чтобы принесла попить. И я зову ее, но никто не приходит, только вроде бы губы становятся влажными, и жажда отступает.

Я в лесу, я пробираюсь между деревьев, иду на шум воды, хочу напиться вдоволь. Надо только дойти, совсем уже рядом, чувствуется влажное дыхание реки где-то за ближайшими ветвями. Я раздвигаю их и выхожу на берег реки возле водопада Кивач на реке Суна, текущей по серо-коричневым скалам среди леса. Скалы древние, как сам мир. Этот камень – затвердевшая три миллиарда лет назад магма, когда еще ни единого живого существа не было на планете, объятой лихорадкой вулканической активности. Три миллиарда!.. Безволосая обезьяна Homo sapiens почти на три миллиарда без какой-нибудь сотни тысяч лет моложе этих скал. И велики шансы, что человечество скоро сгинет, а эти скалы будут еще миллионы и миллиарды лет слушать плеск воды. Я же хочу пить, поэтому опускаюсь на корточки у реки и хочу зачерпнуть ладонями ее коричневатую, как разбавленный чай, воду. Но что это?! Я черпаю воду только правой ладонью, а где же левая?! Ее нет! Я кричу от жажды и отчаянья.

Я в тоннеле БЖРК. Я лихорадочно оглядываюсь, потому что тут опасно, а я без оружия и совершенно один. Справа от меня локомотивы, прицепленные к вагонам, которые едва видны в темноте. Вдруг какой-то металлический скрежет и клацанье! Я вжимаюсь спиной в бетонную стену тоннеля, пытаясь раствориться в темноте и определить источник звука. Слышен звон звеньев цепей, потом заработал электромотор, покатились металлически колеса по рельсам где-то под потолком. Похоже, что работает кран-балка, которой что-то разгружают с поезда. Это точно не зомби, поэтому я кричу: «Кто здесь? Помогите! У вас есть вода? Я очень хочу пить!» Внезапно я оказываюсь лицом к лицу с Толей. Он взъерошен и перемазан грязью или машинным маслом. Он говорит мне: «Вадим, давай быстрее со мной. Мне нужна помощь. Я забрал боеголовку, хочу отвезти ее в город и взорвать. Тогда всем зомби конец!» И мы едем на «Урале» в город, пробиваемся на площадь Ленина через толпу зомби, сбивая их бампером и давя колесами. Вот мы уже на площади в кузове грузовика рядом с боевым блоком, который лоснится на солнце своими керамическими боками. Толя возится с какими-то проводами у блока, а я сижу перед раскрытым чемоданчиком пульта управления, в панели которого воткнуты два пусковых ключа. Я слышу шум на площади, оборачиваюсь и вижу, что отовсюду сбегаются толпы зомби, спешат, толкаются, рвутся к нам. Толя кричит мне: «Все готово! Поворачивай оба ключа сразу». Смотрю на пульт, и вижу, что правой рукой я взялся за ключ, а левой у меня нет. (Ссылка – Мы-то с вами отлично знаем, что в абонентском комплексе системы «Чегет» («ядерный чемоданчик») нет никаких ключей, но простим главного героя, все ж он в горячечном бреду.) Я в панике, мертвецы все ближе, а я сижу в кузове «Урала» на палящем солнце, пот заливает мне глаза, струится по лицу, а я ничего не могу сделать.

Я стою на Московском шоссе лицом к мехзаводу, за моей спиной должна быть родительская «хрущевка» и школа. Но я не оборачиваюсь, я боюсь увидеть, что с нашим домом что-то случилось. Может быть он сгорел? Может быть он смотрит на меня пустыми глазницами окон? Может быть в нем кишмя кишат зомби? Не знаю, ведь я боюсь обернуться. Даже когда мы конвоем проезжали здесь, я не смотрел в сторону дома, чтобы сердце не взорвалось от тоски. Мне было страшно туда идти, потому что я знал, что все равно опоздал и никому не помогу, и все, что там увижу, может убить во мне остатки разума, те последние крохи, за которые меня еще можно назвать человеком, а не безумным хищником. Ведь сразу по приезду в город я видел списки выживших… Поэтому я стою спиной к дому и школе, а по улице, прямо по проезжей части идут и идут люди, некоторые – знакомые, но все больше чужие, а я силюсь рассмотреть кого-то на другой стороне улицы… Это девушка, ее зовут Катя. Я кричу, что я прибегу к ней, и я действительно бегу, расталкивая людей на улице.
«Вижу тени, что ушли,
Что не обрели покой,
Слышу плач и стон земли,
Что разорвана войной»
Я и не знал, что наша улица такая широкая, ведь я все бегу и бегу, но никак не могу приблизиться к Кате. И я толкаю людей руками, распихиваю их, но понимаю, что у меня не получается, потому что неудобно это делать всего одной рукой, и я ору: «Да пустите же меня к ней, нелюди!!!»

Я резко открываю глаза и слышу окончание своего крика. Я тяжело дышу, мне жарко, я хочу пить. Надо мной потолок с лампами, справа капельница, игла от которой воткнута в мою правую руку. В правую – это потому что левой у меня практический нет, только забинтованная культя примерно в полплеча. Че-е-ерт! Значит это не сон, и у меня действительно нет больше левой руки. Как же я теперь? И вообще – где я теперь?
Дверь напротив распахивается, и в мою маленькую палату вбегает Катя, на плечи которой накинут белый халат.
- Очнулся наконец, милый мой. – Катя усаживается на стул рядом с кроватью, берет в руки миску и смачивает мне губы мокрой ваткой. Я жадно облизываю губы.
- Ты только отошел от наркоза после операции. – Катя негромко говорит, а я смотрю на ее бледное лицо с темными кругами под глазами. Не спала, видимо, давно… Сколько ж я был без сознания? А Катя продолжает говорить своим убаюкивающим голосом. – У тебя еще сильный жар, видимо осложнение после операции от укуса зомби, но ты живой – это главное! Мы успели вовремя, и врачи успели…
Я помню, что Катя рубила мне руку посередине предплечья, а ампутировали мне ее выше локтя. Почему? Было видимо какое-то осложнение. А ведь и мои друзья и врачи сильно рисковали, спасая меня. Вдруг бы я умер, восстал и напал бы на них. Кстати, на груди катиного «плитника» закреплена раскрытая кобура с пистолетом. Значит опасения по поводу моей смерти есть. Но я живой, по крайней мере пока. То есть живой живой, а не живой мертвый. В наши дни это важное уточнение. Вот только рука… Точнее – ее отсутствие. Я уже отвоевался и гожусь только на работу на базе. Может быть пригожусь как технолог или конструктор на заводе, как ни как работа по специальности. Пусть так, только теперь выбраться из своей персональной Сахары надо, температура у меня градусов тридцать девять, не меньше, судя по ощущениям. Пытаюсь говорить, но каждое слово дается с огромным трудом, словно жму лежа от груди килограммов сто пятьдесят. Катя прерывает мои жалкие попытки и сама рассказывает мне все события с того момента, как я потерял сознание от болевого шока.
Отрубив мне руку, Катя немедленно перетянула ее жгутом, вколола мне промедол, а рану прижгла сигнальным факелом. В это время парни заняли круговую оборону, отстреливая целую стаю проворных и не очень зомби, к которым вскоре подтянулись два морфа и несколько трупов собак. По всей видимости из-за неразберихи оказался прорван периметр анклава, и на его территорию прорвались мертвецы извне. Иначе никак не объяснишь появление тут морфов и прытких зомби. Местные-то все еще свежие, вялые, неотожравшиеся. Залетные морфы стали кружить вокруг нашей группы, быстро перебегая по цеху от станка к станку, от колонны к колонне, порой заскакивая на оборудование или ненадолго выскакивая в выбитые окна цеха на первом этаже, чтобы внезапно заскочить снова внутрь с неожиданной стороны. И с каждым прыжком, кувырком, перебежкой морфы все приближались и приближались, сжимая кольцо. Обычные зомби и собаки тоже не дремали и наскакивали поодиночке и группами, отвлекая стрелков от морфов, которые за это время продвигались ближе. Складывалось впечатление, что морфы управляют обычными зомби, бросая их первыми в бой, как штрафников, чтобы измотать людей, расстреливающих свой боекомплект. Катя, закончив со мной, присоединилась к Жене, Диме и Денису, за соседним станком отстреливались Серега и двое десантников, и вскоре почти два десятка окончательных трупов людей и собак устилали землю вокруг нас. Не было никакой возможности спастись бегством, не бросив меня, так как если б двое понесли меня, то оставшиеся двое не справились бы с нападающими собаками и морфами. На десантников и Серегу тоже рассчитывать было нельзя, на них вышла огромная толпа зомби разной степени свежести, которую они едва сдерживали, чтобы иметь возможность для отступления всем нам из цеха. В ход пошли уже магазины из моего боекомплекта, из диминого ПКМ свисал кусок последней ленты. И вот уже морфы совсем близко и готовы к финальному прыжку, как вдруг стрекот вертолета вселил в бойцов надежду. В цеховые ворота заскочили четверо десантников из вертолета и открыли огонь по зомби, давая возможность всем нам отойти, сам же вертолет снова поднялся в воздух, потому что со стороны другого здания к нему метнулись мертвецы, которых отгоняли дорсганнеры. Едва мы вышли на подходящее для посадки место, «крокодил» налетел стремительным ураганом, развернувшись бортом, с которого по морфам из двери и иллюминаторов ударили пулеметы. Под прикрытием пулеметных очередей с вертолета наша команда вышла из ловушки, а потом в вертолет загрузили меня, чтобы быстрее доставить к медикам. Остальные бойцы вышли к бронепоезду самостоятельно. Сейчас продолжается уже планомерная зачистка автозавода от мертвецов, а благодаря нашему участию удалось спасти много гражданских и удержать плацдарм на территории механического завода.
Далее Катя рассказала, что ребята все живы и здоровы, Толя шлет мне привет и скоро приедет навестить, а сама она дежурит у меня уже почти сутки. Врачи уверены, что опасности превращения меня в зомби нет, но пока все ж со мной дежурит вооруженная Катя, а мои ноги привязаны к кровати. Я не возражаю, важность момента мне понятна, да и слабость сейчас такая, что ногами пользоваться сил нет.
У меня немного отлегло от сердца. По крайней мере вся команда цела! Да и вообще, отбились от зомби. Ну а я… Как-нибудь справлюсь, и с одной рукой живут люди, и в бригаде мне найдется место, например, радистом, благо за время наших скитаний я при помощи Сереги освоил науку радиосвязи. Или же пойду технологом или конструктором на завод, не зря же диплом получал. Так что прорвемся. И жить ведь есть ради чего, вот хотя бы ради этой голубоглазой блондинки, которая меня спасла и уже сутки ухаживает…
В коридоре что-то зашумело, загремело железо, разбилось стекло. Видимо, какая-то неумелая медсестра уронила бикс или стойку с капельницей. Мы с Катей не придали этому значение. Вдруг дверь распахнулась, в палату влетела светловолосая растрепанная медсестра в окровавленном халате, немедленно навалившись на Катю, не успевшую вытянуть пистолет из-под халата. Они упали на пол рядом с кроватью, там началась возня, звук ударов, рык, крик, стоны, визг, порывистое дыхание. Я собрался с силами, чтобы повернуться на бок и подтянуться к краю кровати, привязанные ноги не давали мне никаких шансов помочь моей девушке.
Возня на полу затихла. Я увидел, как окровавленная кисть схватилась за край кровати, смяв простыню, оставляя пальцами на ней кровавые полосы, расползающиеся по волокнам ткани. Рука была так близко к моему лицу, что я видел мельчайшие складочки кожи, заполненные кровью, кусочки кожи и кровь под ногтями. Мое дыхание замерло, я в упор смотрел на эти пальцы, слушал стук сердца, метрономом отмерявшего расстояние от жизни до смерти. Тук! Ты еще жив. Тук! Ты еще пока жив. Тук! Тебе осталось совсем чуть-чуть. Тук!
Окровавленная рука напряглась, над краем кровати показалась светловолосая макушка с всклокоченными волосами. Я молча смотрел на нее, не соображая, чего мне желать. Что бы я хотел увидеть сейчас? Медсестру? Катю? Кто кого там убил и покусал? Черт!
Затем показался расцарапанный лоб в потеках крови. Борьба на полу шла не на жизнь, на смерть, одна из царапин была так глубока, что прочертила мясо до кости.
Я вижу брови, пропитавшиеся кровью, ленточка содранной со лба кожи свисает на правую бровь.
Я вижу голубые глаза, которыми на меня смотрит вечный холод. От него мне уже не жарко.

24. НАЧАЛО
или о пользе чтения в метро

На башне куранты полночь встречают,
Зверь скоро появится, ждать не заставит.
Люди толпятся, как стадо во тьме,
И молится каждый лишь о себе.
Театр теней «Зверь»

Третий постулат теоремы Гинзберга:
Выход из игры невозможен.
Законы Мерфи

Я проснулся от толчка метропоезда при торможении. Отряхнул с себя клочки воспоминаний о сновидении. Однако ж как меня понесло во сне! Мне ж сейчас приснились путешествия по умершему миру, сражения с зомби и людьми, захватывающие погони и эротические приключения. Хоть записывай и издавай книгу или сценарий для кино с Брэдом Питтом как минимум в главной роли!
В окне вагона тем временем мелькали конструкции тоннеля, редкие фонари, какие-то кабели. Я только что выехал на тренировку в свой любимый стрелковый клуб, но стоило начаться монотонному раскачиванию вагона, как надолго моргнул и задремал. Все-таки зажигательно-безумно развратная ночь с шикарными девочками из эскорта Сабиной и Венерой на излете отпуска оставила ощущение недосыпа и обезвоживания. Последнее не столько от похмелья, сколько от многочасового сексзабега на длинную дистанцию, пару раз казалось, что еще чуть-чуть и во время оргазма сердце выскочит из груди. Хороши девчонки!
Я в очередной раз окинул взглядом объявления различной свежести на стене вагона. Дипломы, разрешение на работу, регистрация и прочая чушь, актуальная для гастарбайтеров, потянувшихся в Нерезиновую за лучшей жизнью. Реклама «Ленд Ровер Дифендер» в стиле фильма «Парк Юрского периода». Внимание привлекло выбивающееся из общей массы объявление о продаже отреставрированных венских стульев, а потом я уставился на афишу, изображавшую полуобнаженные телеса танцовщицы и манящую в клуб «Фюзеляж», который должен всенепременно порадовать своих посетителей эротическими танцами, изысканной кухней и дизайнерским интерьером в стиле хай-тек. Судя по галерее фото в афише, дизайнер сбил пассажирский лайнер, чтобы создать креативную мебель для клуба.
С целью безжалостного истребления времени я достал смартфон, разблокировал экран и в очередной раз полюбовался на фотографию моей Катеньки. Так, что тут у нас?
СМС от коллеги по когда-то науке Толи, извещавшего, что его научный руководитель окончательно сошел с ума и не способен даже заставить студентов хотя бы сымитировать околонаучную деятельность. Ответил, что пора уже ему завязывать с наукой и окунаться в пучину коммерции, ибо только там, торгуя чем-то очень нужным людям, например, туалетной бумагой, можно достичь небывалых высот и раствориться в нирване во время подсчета прибыли. А уж если ему совсем скучно, то пусть реализует нашу давнишнюю мечту и соберет-таки пушку Гаусса, причем такую, чтоб ломом как минимум до середины Волги можно было выстрелить.
СМС с родины от Жени, который сообщил, что они с товарищем Коляном выловили щуку просто нереальных размеров – все двенадцать килограммов. Фото счастливых с большой буквы «Щ» рыболовов и их трофея было в следующей ММС. Впечатляет рыбка! Ответил Жене, что врут они все, потому что таких щук только президентам на рыбалке боевые пловцы ФСО на крючок насаживают, рискуя зацепиться жопой за нанотехнологичную блесну главнокомандующего. Попросил Женю прислать записки бессмертных перлов Коляна, достойных упоминания в одном ряду с афоризмами Черчилля и Жириновского.
Слегка паническая СМС от Димы, беспокоящегося по поводу своего здоровья после легкого эротического приключения на фоне тяжелого опьянения. Ну здесь все как обычно, поэтому скинул ему спасительный телефон знакомого венеролога Геннадия Степаныча. Вспомнил рассказ знакомой фельдшерицы со «скорой», как однажды их вызвал мужик, вернувшийся из командировки и узнавший, что дама, с которой он весело проводил время вдали от семьи, ВИЧ-инфицирована. Мужик бегает по квартире, верещит, просит помочь, а медики только руками разводят. Действительно, чем тут поможешь? Только если мозг ампутировать, так и это поздно уже делать.
Еще есть непринятые звонки от менеджеров с работы Миши и Санька. Ну это вообще до завтра подождет, у меня ж хоть и последний день, но все ж отпуск!
Разобравшись с телефоном, достал из кармана рюкзака дочитанный до середины томик Андрея Круза «Начало», и погрузился в увлекательный мир быстрой и точной стрельбы, простреленных голов, брызг крови, взрывов, увлекательного мародерства, описания оружия и снаряги и прочего драйва, за который так любят Круза его читатели. Книжка – хороший способ убить время в метро, тем более, что мне еще до Ботанической пилить и пилить.
Увлекшись каскадом событий, происходящих с героями романа, я не заметил, как поезд заправился новой партией пассажиров на станции и снова застучал колесами в тоннеле. Краем уха слышу женский возглас: «Сынок! Что с тобой? Плохо, да? Федя, посмотри, что с ним.» И чуть позже: «Хосподи! Умер что ль?». Я обернулся на возню в другом конце вагона, тяжело вздохнул, спрятал книгу и расстегнул сумку с «Вепрем».