| Всего страниц: 3 |
| Громова Галина (LLINA): Бухта надежды. Задача - выжить (Бухта номер 23) | ||
|
||
Бухта надежды. Задача - выжить (Бухта номер 23)
Аннотация: Фанфик на ЭМ
Отрывок для ознакомления 21 марта. Железнодорожный вокзал. 7-40. Электричка, на удивление, пришла вовремя. Не то, чтобы она всегда опаздывала, но для русского человека приход или отправление любого вида транспорта в заявленное администрацией или расписанием время уже как мини-праздник. Несколько пассажиров, ожидающие посадку на Симферополь, лениво проводили ее взглядами и вернулись к своим делам – кто-то спорил, кто-то просто стоял и курил, а некоторые и вовсе спали, развалившись на лавке. Машинист электропоезда постепенно снижал скорость состава, а вскоре совсем остановил его. Двери прибывшей электрички открылись, но почему-то никто не спешил выходить. Подметающая перрон бабуля-дворничиха в теплой тужурке и одетом поверх нее едко-оранжевом жилете, остановилась и с интересом заглянула в открытые двери. - И чего там торчать-то? – проворчала она, заметив сквозь не шибко чистое окно несколько стоящих фигур в вагоне. – Иль особое приглашение надо? Марья Петровна была старушкой деятельной, иногда даже чересчур. В молодости, будучи коммунисткой-активисткой, всегда принимала непосредственное участие в судьбе трудового коллектива Севастопольского морского завода. Ее выдвинули, так сказать, на ‘общественные начала ', а потом никак не могли задвинуть, пока завод не развалился в 'лихие 90-е'. Поэтому заметив непорядок, Марья Петровна, не задумываясь, отложила метлу и, кряхтя, забралась в вагон, чтобы придать ускорения зазевавшимся пассажирам. На полу в тамбуре были бурые разводы, которые послужили лишним поводом для бурчания пожилой дворничихи. - Вечно так… все позасирают, а ты убирай. – Бабулька возмущенно засопела и открыла двери в вагон. - Эй вы! Конечная! На выход! Пассажиры отреагировали вяло. Ближайший стоящий возле горы сумок длинноволосый как девка парень в драных джинсах медленно повернул голову и у Марьи Петровны душа ушла в пятки от увиденного... Последнее, что она увидела – это ощеренный рот, перепачканный запекшейся кровью. Андрей, бывший капитан - пограничник ВС Украины, ныне сотрудник агентства безопасности ‘Сапсан’. 8-00 Андрея разбудил сигнал входящего сообщения аськи. Вчера он засиделся за компьютером – новомодная стрелялка затянула так, что спать смог лечь только около трех часов ночи. Хоть сегодня и был его законный выходной, Андрей не стал валяться в кровати. Мужчина привычно потянулся и, как обычно, почесывая причинное место, первым делом пошлепал голыми ногами в туалет. После исполнения священного ритуала зашел уже на кухню, тут же цапнув со стола пачку сигарет, зажег конфорку и прикурил одну сигарету, ожидая наполнения чайника. Пепельницы не было, но ее заменила пустая консервная банка от съеденных вчера бычков в томате. В воздухе заклубился сигаретный дым. Огонь весело заполыхал под металлическим днищем чайника. Пока вода закипала, мужчина сделал себе несколько бутербродов с колбасой и засыпал заварку в чашку. Он не признавал чая в пакетиках, отождествляя его вкусовые качества с соломой а-ля 'матрац моей бабушки'. Да и сам чай мужчина любил крепкий, душистый, желательно с мятой… но если ее не оказывалось в запасах, то и лимончик сгодится с сахарком. Жил Андрей на окраине города – дальше были только море и Турция. Двушку в переделанной под жилой дом казарме получил отец парня, тогда еще полковник Военно-морских Сил Украины. Но буквально через год он вместе со второй женой (мать Андрея умерла, когда ему было 15 лет) попал в аварию и скончался. Тогда погибло 7 человек – фура выскочила на встречную полосу и врезалась в микроавтобус, а тот, в свою очередь протаранил 'копейку' отца. Вот и этот дом, где отец получил квартиру, находился на самой западной точке Севастополя – мысе Херсонес. Именно туда в 42 году отходили остатки Красной Армии и защитники города в надежде сесть на корабль, идущий на Большую землю. И именно там они погибали, принимая последний, неравный бой с фашистами, буквально вгрызаясь в глинисто-каменистую почву Мыса. Историческое место… А теперь здесь располагались 4 войсковые части – две украинские и две российские, не считая часть Морской пехоты РФ в Казачьей бухте – в двух километрах ниже по дороге. Помимо заборов с колючкой и казармами за ними, здесь был еще один магазинчик с гордым библейским названием 'Ковчег', вмещающим в себя весь ассортимент продуктов, необходимых, чтобы не помереть с голоду. Он, как и его прототип после Потопа, был единственным признаком цивилизации. Да и на этом все, пожалуй... Чтобы уехать отсюда в сторону маломальской обжитой части города нужно было 20 минут протопать ножками до поворота на Казачку*, где можно было не всегда успешно сесть на маршрутку или автобус – по утрам народу было в транспорте как в душегубке. В обратном направлении так же – только шагать приходилось в горку. Именно поэтому пока был жив отец, Андрей предпочитал снимать квартиру в городе, да и с мачехой у них не очень-то заладилось, хотя теперь мужчина понимал, что в принципе она была неплохой спутницей для отца с его-то специфическим характером, помноженным на армейское прошлое. Но, как говорится, если бы у бабушки был хрен – была б она дедушкой. А после похорон, переезд все же состоялся, о чем Андрей ни разу не пожалел. К тому же где-то с полгода назад он приобрел себе подержанный Ниссан Патфайндер 97 года выпуска темно-болотного цвета с вместительным багажником и полным приводом. Жрал он, конечно, как волкодав, но оно того стоило. Здесь был совсем другой воздух, чем в городе – чистый, наполненный морскими брызгами, запахом хвои и можжевельника, что рос вдоль небольшой бухточки, клином входящей в землю Мыса. Ни шума машин, ни гопоты, ни пьяных разборок, ни 'писарей' под окнами по ночам – разве что только ровно в 21.00 солдаты из части напротив, где располагалась техника морской пехоты, на вечерней прогулке горланили песни, но это ни коим образом не мешало Андрею, привыкшему к армейским будням. Иногда он ловил себя на том, что прислушивался к 'репертуару', который исполняли вояки, что украинской, что российской частей – и сравнивал. Сообщение было от Костика - сослуживца Андрея. Когда-то они служили вместе в пограничных войсках и после увольнения капитана периодически переписывались и встречались за рюмочкой чая. ‘Глянь ссыль’ – гласило сообщение возле ссылки на ю-туб. * Казачка – бывший военный городок, построенный возле военной части Морской пехоты РФ и в дальнейшем разросшийся до небольшого микрорайона на берегу Казачьей бухты г.Севастополя. Андрей кликнул мышкой и отлучился на кухню залить заварку кипятком. Пока чай заваривался, видео закэшировалось и мужчина смог просмотреть его без запинок. На видео было мало чего понятного – изображение постоянно дергалось, да и качество хромало на обе ноги, к тому же отсутствовал звук. Видео запечатлело как проезжающее авто сбило пешехода, нелепо ковыляющего прямо посреди улицы. “Бухой что ли?” – недоуменно подумал Андрей и мысленно обматерил Костика. - Тоже мне, блин, попали яйца в пилораму, чтобы из-за этой хрени меня будить. Мало ему начальника части, так он еще и чернухой балуется. Пролетев через лобовое стекло, человек тряпичной куклой упал на тротуар. Андрей поморщился, и хотел было выключить видео, как его внимание привлек тот факт, что пострадавший начал подниматься. Хоть и неуклюже, качаясь, но вставать. При этом припадая на одну ногу. - Ха! Подфартило чуваку! Что тут скажешь. Так шандарахнуться и еще после этого встать на ноги. Недаром говорят, что везет дуракам и пьяницам. А уж этого добра у нас на сто лет вперед припасено. Камера максимально увеличила картинку, сфокусировав изображение на поднявшемся мужчине. И все бы ничего, но у дядьки был явно выраженный перелом голени – уж торчащая кость не ускользнула от Андрея, но мужик шел как ни в чем не бывало, ‘с поправкой на ветер’ конечно, в смысле хромал нещадно. Что за х…рень? – мотнул головой он, при этом обжегшись горячим чаем. Андрей нажал на паузу и постарался получше рассмотреть сбитого мужчину, но из-за ужасного качества изображения это было очень трудно сделать. Аська снова кукукнула входящим сообщением. Костик. Интересовался впечатлениями от увиденного. Kastet : ‘Ну как тебе?’ Roor: ‘Что за нах?’ Kastet: ‘Кореш из Нерезиновой прислал’ Roor: ‘Слуш, у меня глюки или у мужика кусок кости из ноги торчит, а ему хоть бы хны?’ Kastet: ‘А фиг его знает, качество говеное’ Roor: 'А ты чего не на службе?' К слову сказать, Костик продолжал служить, не смотря на орден ‘Святого Ебукентия’ и двух орденов 'Хрена лысого', а по научному 'сувору подяку'* и две 'догани'** в карточке взысканий и поощрений. Просто командир части не мог себе позволить разбрасываться такими кадрами, т.к. в связи с ‘щедрыми’ зарплатами, которые позволяли прожить аж целую неделю, народ массово увольнялся. А прапорщик Матвеев был тот еще кадр, прекрасно знавший свою незаменимость и беззастенчиво пользовавшийся этим. Kastet: ‘Чего это? Я на службе’ Roor: ‘А аська откуда?’ Kastet: ‘Да вот, родное начальство расщедрилось. Теперь мы тоже модные перцы. С интернетом. Офицеры последнюю неделю ходят один другого довольнее – АлАлыча не видно и не слышно. Осваивает…’ Александр Александрович, он же АлАлыч - начальник отдела пограничной службы, где раньше служил Андрей, был дядька суровый, упрямый и вспыльчивый. К тому же обладал таким качеством как вредность и въедливость – его окружение просто вешалось и молилось, чтобы родное Министерство Обороны перевело того куда подальше. Но к глубокому огорчению личного состава Министерство не торопилось – то ли мест не было, то ли кандидатов с такими характеристиками завались. Собственно из-за непримиримости взглядов Андрею и пришлось уволиться из Вооруженных сил, хотя мог перевестись и в другой отдел или подразделение. Но вся эта военщина так засела у него в печенках, что он предпочел устраивать свое будущее на гражданке. Kastet: ‘Я убег, АлАлыч вызывает – видать опять комп гючит или эксплорер тормозит, или не дай Бог вирусню подцепил. Про пятницу не забудь!’ Костик отключился, а Андрей мысленно пожелал ему успехов и терпения. Чай уже немного остыл, а желудок дал понять, что, мол, 'хозяин, жрать пора'. Утренний ритуал был выдержан от и до – чашка чая, бутеры и новости на СевИнфо – городском форуме, где была зарегистрирована добрая часть населения Севастополя. На этом ресурсе обговаривали сплетни, ругали власть, делились новостями, спрашивали совета, покупали и продавали все, что только можно. В общем – севастопольский форум был неотъемлемой частью жизни города, а его отключение было равносильно второму пришествию или началу Армагеддона. Андрей с улыбкой вспомнил. Как недавно форум из-за переезда на другие сервера отключили аж на три дня… о-о-ой что тут началось! Ну да ладно! Новости были типовыми – продукты дорожают, земля возле моря продается и застраивается наливайками, водители ругали пешеходов, а пешеходы водителей и т.д. в общем как любил выражаться Костик 'кругом пидорасня и гомосятина'. Хотя одна тема заинтересовала Андрея. - 'Амнистия в дурдоме?' – замечательное название… Страниц было уже около десятка, старттопик гласил, что на автора напал бомж. Автор отбился, но бомж, от которого исходил отвратительный запах, все же умудрился грызнуть за руку. Далее все вылилось в переливание из пустого в порожнее и флуд на тему 'как страшно жить', а то и обвинения автора в 'вбросе' и 'самосливе' – автор темы уже минут 30 как не отписывался. * сувора подяка – укр. – строгая благодарность (жаргонизм, в переводе на человеческий – строгий выговор) ** догана – укр. - выговор Виктор, оперуполномоченный, капитан милиции РОУМВД Гагаринского района г. Севастополя. 9-00. Рабочий день начался весело. Не успел Виктор переступить порог РОУМВД, как просто кожей ощутил царившую здесь суматоху. Телефон дежурного звенел мерзкой трелью, а эфир стоявшей на столе радиостанции был забит криками, мимо, грохоча ботинками, пробежали двое пэпсов. В 'обезьяннике' уже было двое граждан неопрятной наружности – один отдыхал на лавке, а второй расхаживал вдоль решетки, то и дело почесывая сальную бороду. - Привет, Миха, что за переполох?- Спросил Виктор, как только дежурный положил трубку. - ЗдорОво! Да дурдом какой-то! – Телефон опять прозвенел и дежурный - капитан Миха Битковский - поднял трубку, а заодно и руку махая 'подожди меня'. – Алё. Дежурный. Да… Хорошо. Сохраняйте спокойствие, сейчас вышлем к вам наряд. Диктуйте адрес. - Он торопливо записал адрес в журнал вызовов и положил трубку. - Час назад вызовы посыпались как из прорванного мешка, уже нарядов не хватает – пришлось некоторых оперов да участковых задействовать. А они все звонят и звонят… - Точно, весеннее обострение. – Усмехнулся Виктор, скривившись от очередного звонка – ночью толком поспать не удалось – с соседом обмывали ножки новорожденному сыну. Обмывали с присущим нашим людям размахом, поэтому голова просто раскалывалась, а тут еще и резкий звук. – Слушай, а шеф на месте? - Щас, погодь.- Опять те же фразы и запись в журнале звонков. - Ага, рвет и мечет. Ему уже сверху звонили – грозили всеми карами небесными, если не наведет порядок в районе. А ты что хотел? - Да отгул взять – нужно поехать кроватку купить, а то послезавтра жену из роддома забирать, а спать мелкому негде. - Ну ты, брат, даешь! Что ж ты молчал, что папашей стал? - Да когда тут расскажешь? – усмехнулся Виктор, разведя руки в стороны. – Ладно, пошел я к шефу за порцией причитающихся люлей. Подойдя к нужной двери, мужчина негромко постучался и сразу же зашел. - Тащ полковник, разрешите? Начальник РОУМВД полковник милиции Смирнов, довольно сдержанно разговаривавший по телефону, но с характерной мимикой, устало махнул рукой 'садись'. Судя по всему, разговор происходил с вышестоящим начальством, которое чихвостило полковника ‘и в хвост и в гриву’. Тот весь раскраснелся – видать давление подскочило, но своих позиций не сдавал, что-то пытался объяснить, но принципа 'я - начальник, ты - дурак' еще никто не отменял. Полковник был пятидесятилетним седым мужчиной с чисто буденовскими усищами и всегда гладко выбритым подбородком, предпочитающим порядок во всем, что касалось работы. Невысокий, коренастый с небольшим пузиком, которое он всегда пытался втянуть, как только в поле его зрения появлялась более-менее симпатичная женщина. - Придурок толстозадый! – в сердцах ругнулся Смирнов, как только бросил трубку, но потом вспомнил про Виктора. – Ты ничего не слышал! Чего пришел? Говори! Только быстро, потому как вызовов навалилось, а свободных людей практически не осталось. - Да жена у меня родила сегодня ночью, Сергей Сергеич. - Поздравляю. А я тут при чем? – задал резонный вопрос начальник, взяв со стола лист и внимательно читая текст. Это было одно из качеств начальника – делал всегда несколько дел одновременно, чтобы все успеть. - Да мне бы отгул, жену навестить. До этого красное лицо полковника сделалось и вовсе пунцовым. Он рывком подскочил со стула, невольно смяв лист бумаги в руке, и как гаркнул: - Какой в мамкину норку отгул, Никитин?! Ты че, охренел?!!! Ты видишь, что у нас за п…ц творится?! Телефон у дежурного красный как нос у алкабота, мужики все в поле, а еще только утро. На вокзале вообще непонятно какая хрень произошла. – Полковник только сейчас заметил, что лист превратился в смятое нечто и начал его старательно расправлять, все еще продолжая ругаться, хотя уже и не так интенсивно. - А он ‘отгул'! Какой на хрен отгул? Вали отсюда, капитан, пока я тебя на ноль не умножил! Виктор встал и, скрипя от злости зубами, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Оказавшись в коридоре, капитан Никитин сделал три глубоких вдоха и попытался успокоиться. ‘Ладно, если не получается в лоб, мы его на кривых объедем. Нормальные герои всегда идут в обход!’. Капитан развернулся и пошагал обратно к дежурному, узнать, что за ахтунг такой творится. Практически подойдя ко входу в 'аквариум', капитан услышал какую-то возню и крики – тонкий фальцет и голос Михи, который крыл всех тринадцатиэтажными матюгами. Виктор поспешил на шум. Оказалось, в ‘обезьяннике’ потасовка. Один – седой дядька лет пятидесяти, в дешевом костюме с оторванным рукавом, бросался на второго. - Эй, а ну угомонись…! – сквозь стекло кричал дежурный, но слова прошли мимо ушей дебошира. – Попустись, урод! Второй же, классического вида бомж с нечесаной бородой и засаленными лохмами седых волос, орал как павиан в брачный период и пытался увернуться от нападавшего, мечась в четырех квадратных метрах от угла к углу. - Мих, что опять? - Да я знаю?! Этот лежал себе спокойно на лавке никого не трогал – его сегодня утром доставили, а потом поднялся и начал кидаться на бомжа. Слышь ты, я щас не знаю, что с тобой сделаю! - Ударил кулаком по столу оперативный дежурный и тут же скривился от боли – не подрасчитал слегка и удар получился весьма болезненным. Его терпение кончилось, потому как без помдежа приходилось трудновато, а тут еще и эти идиоты потасовку устроили. Битковский, схватив наручники, вышел из ‘аквариума’ и застыл, глядя как умалишенный дядька в драном костюме загнал бомжа в угол и схватив того за руку смачно впился в нее зубами, абсолютно не обращая внимания на вонь, идущую от бомжа и грязную одежду. Бомж заорал во все горло – хоть на нем и было куча разномастных тряпок, но псих все же добрался до плоти – на куртке проступили кровавые пятна. - Где ключи от обезьянника?! – гаркнул Виктор застывшему с наручниками Битковскому. - Черт! – плюнул в сердцах Миша и буквально за два прыжка добрался до дверей, ведущих в кабинет дежурного. В этой суматохе он просто забыл взять ключи, когда выбегал в холл. А нападавший оттолкнул руку истерично орущего бомжа и, хватко вцепившись тому в плечи, грыз уже того за голое горло. Кровь так и брызнула фонтаном, щедро окрашивая в алый цвет пространство 'обезьянника' вместе с нападавшим и его жертвой. Помещение тут же наполнилось тяжелым запахом, как на скотобойне. Бомж уже перестал орать. Поскользнувшись в собственной крови, он свалился на пол и просто булькал, пока псих, весь измазанный в крови, с чавканьем глотал куски. Да-да… Именно жрал – судорожные глотательные движения были видны очень четко. Виктор чуть не блевонул – всякого повидал на этой работе, но такого…. Ком подступил к горлу, стало дурно. Из кабинета выбежал Миха и остолбенел, мгновенно изменившись в лице. - Т-твою налево! Че з-за херь? – от перепуга капитан начал заикаться, испуганно таращась на кровавую картину. - Миха, бегом к Сергеичу, зови его. А я щас. - Ага, - кивнул дежурный, выходя из ступора. – Только в туалет заскочу. А ненормальный продолжал жрать бомжа, отрывая зубами плоть, будто бездомный пес. Все вокруг было в крови – видать первым укусом повредил артерию, потому как фонтан был изрядный. Виктор отвел взгляд от кровавого зрелища и, придерживаясь за стенку, отправился в свой кабинет, где в сейфе лежало его табельное оружие. Достав из древнего еще советского несгораемого шкафа ПМ и магазин к нему, капитан тронулся обратно к ‘обезьяннику’, по пути встретив мокрого Миху и рассерженного полковника. - Тащ плковник, я вам честно говорю, - оправдывался капитан, проводя ладонью по мокрому лбу. - Щас посмотрим! - Гаркнул на него раздраженный Смирнов. – А ты, Никитин, тоже видел, как один задержанный жрет другого? - Так точно. Так и стоит эта картина перед глазами. Да вы сейчас сами все увидите… Миха, ты че мокрый? Дождь? - Не. Ветер, бля… Первое, что бросилось в глаза полковнику это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто стоял весь в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался 'обезьянник', окровавленный ненормальный оживился и попытался дотянуться до людей, протягивая запачканные руки сквозь прутья. Виктор присмотрелся к глазам психа – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Такое чувство, что глаза застилала мутная пелена и теперь они стали поблеклыми, будто обесцвеченными... безжизненными. Бомжара, весь залитый кровью, словно алой краской, начал шевелиться. Сначала Виктору показалось, что рука дернулась, но потом подранок просто повернул голову, продемонстрировав изъеденную шею и половину лица, где сквозь висящие лохмотьями остатки мимических мышц были видны кости черепа и остатки гнилых коренных зубов. Вот теперь Виктор не сдержался – упал на колени и опустошил желудок прямо на пол. Когда спазмы прошли, а испуганные вопли капитана-дежурного и полковника притихли, Виктор поднялся и вытер рот рукавом. - Тащ полковник, что это за хрень? - Я те че, Педивикия? Нервы у начальника РОУМВД уже сдавали… - Витек, надо их поближе осмотреть. – Пробормотал зеленый на лицо Миха. - Тебе надо – ты и смотри, а я ближе, чем на шаг к нему не подойду… Бомж начал медленно подниматься. Движения его были прерывисты и нелепы. Он скорее напоминал куклу на веревках у начинающего кукловода, чем человека. Полковник Смирнов сделал несколько шагов вперед, но все же не подходя близко к решетке. - У него же артерия перекушена… Вон кровищи сколько. Как он может двигаться? - Я ж вам говорил – тот этого грыз за горло. А вы не верили… - Так почему он двигается? – не унимался полковник, пристально рассматривая скалящегося человека в порванном окровавленном костюме. – Никитин, а ну иди сюда, ты уже опорожнил желудок… Виктор подошел к Смирнову, и они вместе начали наблюдать как искусанный бомж поднялся и вместе с другим мужиком медленно подходил к решетке, протягивая в сторону людей руки и скалясь в кровавых ухмылках. Особенно это жутко получалось у бомжа, с его то обглоданной рожей. И у обоих были безумные белесые немигающие глаза, будто гипнотизирующие людей. Из оцепенения всех вывели ворвавшиеся в РОВД два пэпса, тащившие под скрученные наручниками за спиной руки какого-то вырывающегося мужика, измазанного чем-то непонятным. Протиснувшись мимо 'вертушки', они предъявили задержанного с кляпом во рту. - Вот, на людей бросался, грызнул нескольких. Пришлось немного спеленать. - Надо бы его в ‘обезьянник' до установления личности. А то он какой-то невменяемый… Обкуренный что ли?! Мы его обшмонали, но документов не нашли… травы тоже, – сержант, одной рукой поддерживающий задержанного, а второй сжимающий свой 'успокоитель', кивнул в сторону 'обезьянника' и офигел. – Ни хера себе у вас тут бойня! Ой, прошу прощения, тащ полковник. - Ага. Кровищи, как будто кабана зарезали! – присвистнул второй. - Тащ капитан, - обратился сержант с перебинтованной рукой к Михе. - Может, откроете? - Ты че, охерел, cержант?! Ты видишь, что тут творится?! – заорал на того Миха, все еще зеленый как молодая поросль. - Ну а куда мне его деть? - В жопу себе занунь! - Капитан! – гаркнул полковник. - Извините, тащ полковник. Все это время задержанный сержантами сипел, дергался и, несмотря на закупоренный измазанный рот, пытался тянуться в сторону людей. Виктор скривился. Что там сержант говорил? Вроде этот успел нескольких человек цапнуть? Да и у самого сержанта рука перебинтована… - А с рукой то что? – задал вопрос Виктор. - Да этот… - ППС-ник со злостью замахнулся было дубинкой, но вовремя передумал. – Достал меня, когда его крутили. Пытался и Леху … того, но куртка спасла. Придурок обкуренный! - Мы ему решили хавальник заштопать, чтобы со спины не напал. Чё с ним делать то? – поинтересовался второй ППС-ник Леха. - Так, Битковский, а ну тащи из подсобки швабру! – скомандовал Смирнов. Миха метнулся в парафию и святая-святых местной уборщицы и приволок древнюю, тяжелую деревянную швабру. - Сейчас аккуратно открываешь замок, а ты, - полковник кивнул Виктор, - удерживаешь этих, пока сержанты не запихнут туда своего подопечного. - А эти двое подопечного не сожрут? – засомневался Виктор, прекрасно помня, как псих накинулся на БОМЖа и загрыз того. - Ну, вот мы и посмотрим, кто кого… Он ведь тоже кусаться пытается. - Да. Но у него пасть замурована. - Ниче. Руки ему освободить – вытащит. Ты заметил, что буркалы у него такие же, как и у тех двоих? - Если честно, то не обратил внимания, он же рожей вниз. - Ну ладно… давайте! Миха только подошел к двери в клетку, как бомжара начал ковылять туда же. - Блин! Витя, отпихни-ка его! Виктор перехватил поудобнее швабру и, просунув ее сквозь прутья, с силой пнул бомжару в грудь, сбив того с ног. Миха в это время суетливо пытался открыть дверь, и как только ему это удалось, сержанты впихнули туда своего задержанного. -Эй, а руки ему раскрутить?! – воскликнул Виктор, вынимая свое оружие и прислонив его к стене. - Черт! Ну не лезть же за ним туда? Эй, а у этого бородатого что, горло разгрызено?! Миха опять закрыл дверь и отскочил от греха подальше. Все дружно уставились на задержанного, но ни бомжара, ни второй псих не обратили на него никакого внимания. Никто даже и не думал на него кидаться и пытаться сожрать. - Вывод – на своих они не бросаются… - пробормотал Смирнов, снова подойдя к клетке поближе. - Кто 'они'? – выдохнул Миха. - Ну эти… глазастые. Может, это бешенство? – вслух размышлял полковник, у которого в голове не укладывалось все происходящее. С самого утра в отделение повалили бесконечные вызовы с жалобами на немотивированную агрессию и покусанных людей. На вокзале, судя по утренней сводке, вообще какое-то ЧП произошло… И с каждой минутой становилось все хуже и хуже – звонки просто валом посыпались на дежурного. Дошло до того, что позвонили из 'Управы' и чихвостили во все дыхательно-пихательные, в связи с участившимися случаями нападений на улице. Дескать, статистику всю испортят! Тьфу ты! Какая на хер статистика, если тут такое… Полковник в задумчивости сделал еще несколько шагов к 'обезьяннику', пытаясь получше рассмотреть странных задержанных, один из которых, вопреки законам природы и разорванной артерии, продолжал тянуть руки в сторону застывших милиционеров. Ненароком он подошел слишком близко, и бомжу все же удалось схватить его за рукав кителя. Сергей Сергеевич шарахнулся от ‘обезьянника’, нервно одернув руку. У Виктора как в голове что-то стрельнуло – проскочила какая-то мысль, но толком сформулироваться не смогла. Почему он сделал то, что сделал, капитан и сам не знал, он не мог это объяснить ни себе, ни кому-либо еще… Виктор что-то пробормотал, сбрасывая оцепенение, и, достав ПМ из наплечной кобуры, дважды выстрелил бомжу в грудь, прошив насквозь и отколов штукатурку позади него. Полковник громко матюгнулся, отскочив на добрый метр в сторону. - Ты че, охренел?! Да нас живьем потом прокуратура и вэбэшники сожрут! В коридоре послышался топот ног – оставшийся народ сбегался на звук выстрелов. - Сергей Сергеич! - начал было Миха. - Так, пошли-ка отсюда, - хлопнул ППС-ник Леха своего напарника по плечу.\- - Сергей Сергеевич, я… - Виктор, действительно, не знал, что на него нашло. В голове тут же пролетели картинки дальнейших разборок с отделом внутренних расследований, суд, тюрьма… А самое паскудное, что только вчера родился сын. Черт! - Дай сюда ствол, придурок! Под монастырь решил нас подвести? Хрен с ним с бомжарой – ты его лично прикопаешь, а как мне патроны списывать?! Опять к барыгам обращаться, на поклон идти? – орал начальник, багровея лицом. Да и причиной его крика послужил не столько самоуправство капитана, сколько реакция самого полковника на эту ситуацию – он просто испугался… Испугался, когда окровавленный бомж схватил его за рукав, испугался, услышав гулкие выстрелы. А так как он давно не испытывал страха, то реакция его была объяснима. Капитан глупо таращился на свой собственный пистолет, который сжимал в руке, когда его внимание привлекло движение в 'обезьяннике'. - Тащ полковник, глядите. – Хриплым голосом пробормотал Виктор, не веря своим глазам и ощущая какое-то благодатное облегчение, теплой волной разлившееся по телу, показывая дулом пистолета в сторону тянущего руки сквозь решетки бомжа. Два входных отверстия в груди абсолютно ему не мешали в этом. А то, что не промахнулся, Виктор был уверен на все сто процентов - дырки от пуль в одежде были ясно видны на расстоянии двух метров, а осыпавшаяся штукатурка стены позади бомжа была тому ярким подтверждением. - Что за хрень? – завел старую пластинку Миха. – Я тут чуть в обморок не наложил! На выстрелы из своих кабинетов повысовывались оставшиеся гражданские и занимающиеся обеспечением рабочего процесса. Шутка ли – стрельба в помещении! Некоторые из них решили взглянуть из-за чего весь сыр-бор и теперь стояли белее мела, глядя на кровавое побоище. Не смотря на достаточное количество народа, тишина стояла гробовая. И в этой тишине зазвонивший телефон показался раскатом грома – добрая половина присутствующих подпрыгнула на месте. - Чего стоишь?! Иди, мля, принимай звонок! – полковник достал носовой платок и вытер испарину со лба. - Ага! – как китайский болванчик кивнул головой Миха, стремглав бросившись на свое рабочее место. - Радуйся, что промахнулся! - Такого быть не может! Я ж в него две пули всадил! – не верил своим глазам Виктор. – К тому же… вы же сами видите – у него артерия перекушена. Кровищи вон сколько вылилось… Он просто не может быть живым. - Ага! А ты его решил окончательно… того. - Товарищ полковник, я… - А ну-ка, дай! – Полковник Смирнов взял пистолет Макарова, вынул магазин, внимательно осмотрел патроны и, вставив его обратно, выстрелил бомжу в грудь. Тот только покачнулся, но это легко объяснялось законами физики, но вот законы природы молчали: почему человек с перегрызенной артерией и тремя пулями, прошившими грудь, продолжает жить. - А вы в голову попробуйте, - выкрикнул кто-то из толпы. - Точно! Я вон в кино видел… - А у вас что, работы мало?! – отозвался на возглас начальник. – А ну живо по рабочим местам! Толпа моментально рассосалась, будто ждала команды. Хотя многие с облегчением покинули холл, где пол был весь в крови и блевотине. - Вот советчики херовы… - шипел себе в усы полковник. - Вы мне еще осиновый кол и чеснок принесите да экзорциста вызовите! – не сдержался и рявкнул Смирнов, но совета послушался – бомж тряпичной куклой свалился на пол прямо под ноги мужику с кляпом, который лбом уперся в решетку, будто пытаясь ее продавить. - Хрен знает что! Как-то надо бомжа этого по-тихому прикопать… Никитин, вот ты этим и займешься. Как ты будешь улаживать этот вопрос – твои проблемы, но чтобы трупа здесь не было к вечеру. Так! Этих не выпускать! Близко не подходить! Битковский, специально для недоразвитых - глаз с этих двух не спускать!!! Не дай Бог провороните, я вам кой-чё на жопу натяну и моргать заставлю! Из 'аквариума' вылетел Миха. - Сергей Сергеич! Еще один вызов – на Бреста девчонка молодая заперлась в комнате, а к ней ломится ее собственный отец. Только по ее словам он какой-то не такой. - Ты не спросил 'какой он, не такой'? - Она вся в истерике. – Замотал головой дежурный, - Я еле-еле разобрал ее слова. - Ладно, Никитин, живи пока, хватай Володина и Старина и дуй на вызов. Держи. И еще – вы двое, никому ни слова про бомжа… Хотя какое тут! – Полковник отдал Виктору пистолет, а сам развернулся и, устало вздохнув, пошел в сторону своего кабинета. ..... **** Пришлось почистить **** | ||
|
| Всего страниц: 3 |